Виниту: конец пути

Туда где заходит закат

Из тёмного и глухого бункера Сан-Франциско нельзя было услышать в ближайшие сто метров от входа даже после того, как металлические раздвижные ворота бункера были полностью выбиты несколькими выстрелами бронетранспортёра. На двух верхних уровнях «муравейника» полыхал пожар и по коридорам бежали стремглав вниз незнакомцы в защитных комбинезонах с противогазами, державшие в руках автоматы, а кто-то из них уже был вооружен подручными предметами, выполняющих роль дубинки. Толпа добежала до очередного преграждения, над которым с рычагом уже который час кряхтели двое их собратьев. Наконец-то дверь поддалась и отворила путь своим завоевателям. Сразу же внутрь вбежало двое первых трудяг, которых тут же облили очередью из огнестрельного оружия. Судя по выстрелам можно было определить, что обороняющийся только лишь один и ему уже деваться не куда.

Поскольку в последующем коридоре не было света и индейцы не знали куда им теперь деваться, некоторые из них сорвались и побежали напрямик вдоль стен. Ожидая такой тактики от своего врага незнакомец повторил ту же тактику, что и первый раз, проведя по толпе захватчиков автоматной очередью, в следствии чего в темноте послышались крики, визги и затем пол зала покрылся багровыми пятнами и лужами крови. Друзья убитых уяснив ошибки своих предшественников решились на более изощренный выход из такого положения. Через пару минут после последних стонов ныне умерших в коридоре в сторону выстрелов стали нестись яркие языки огня, сжигая пока что только лишь воздух — нападающие решили применить огнемет, идя строем в колону по два и тем самым освещая себе путь. В этот миг столб огня осветил дуло автомата, торчащее из-за угла и обличившее своего хозяина. В сторону невидимого собеседника донёсся голос на ломанном английском: «здавайся, теуль!» За это незнакомец произвел не прицеливаясь в сторону толпы ещё несколько выстрелов.

— Не за что!

— Именем округа Сан-Франциско и власти, надлежащей мне в нём, я как патрульный полицейский Джон Смит, призываю Вас сдаться, индейцы!

— А что будет, если мы не сдадимся?

— В противном случае мне придется преминив силу арестовать Вас и отдать под суд за нарушение нескольких федеральных законов, в том числе и за незаконное формирование террористических организаций и вооруженных преступных групп!

— Опомнись, теуль: твоей страны нет и вокруг разруха! В этой разрухе остаёмся править только мы!

— Я принимал присягу Соединённым Штатам Америки и штату Калифорния и я исполню свою присягу до конца! — Смит вновь попробовал выстрелить, но не смог этого сделать, из-за того что магазин автомата был уже пуст. К тому времени один индеец не растерявшись метнул во врага томагавк, наспех сделанный из пожарного топора, и попал врагу в правое колено. Джон Смит от ощутимой боли схватился за томагавк и колено, оперившись о стену. После этого он сквозь боль с визгом вытащил топорик. Тут первым к нему подбежал дикарь, бросивший в полицейского томагавк и он же получил своё оружие обратно, приняв остриё брошенного топора своим расколотым лбом.

Подбежал второй дикарь и ударом ноги вывернул патрульному больное колено и затем схватив за волосы Смита достал свой стальной кинжал. Затем лезвие кинжала было резко проведено вдоль основания волос на голове у самого лба. Джон Смит завизжал от полученных увечий. От получаемой адской боли Смиту приходили на ум только мысли о самоубийстве и о быстрой кончине.

Как раз к этому времени прозвучал револьверный выстрел, в туннеле бункера настала тишина, рука индейца ослабла и полицейский Джон Смит услышал давно знакомый ему голос.

— Апачи и таос, амигос… Я понимаю, Вашу мать, все Ваши стремления, но Вы, сукины дети, только что чуть не убили моего лучшего друга и отважного кабальеро сеньора Джона Смита!

Войско Акила

Перейдя «Золотые ворота» отряд Акила и в том числе военный вождь осознали свою ошибку убив Охвиа Биано, потому как входа в бункер им не удалось войти. На счетчике Гейгера показатели зашкаливали и тресканье прибора уже отзывалось в ушах каждого члена отряда. Из-за ужасной невыносимой жары, которая им била в голову, все улицы города уже сказались одинаковыми и дома походили на однообразные ряды с коробками. Во дворах можно было обнаружить неубранные трупы, разлагающиеся не первый день, а некоторые из них были мумифицированы или разваленные на части так, что единственное, что сдерживало все органы вместе была их кожа. В тени домов, на крышах и на перилах балконов верхних этажей многоэтажек виднелись грифоны и вороны, некоторые из падальщиков не обращая внимания на отряд проводили трапезу останков человечины. Казалось уже город полностью мертв и безлюден. Дойдя до центра Сан-Франциско апачи услышали урчание рупора, расположенного на одном из столбов в центральном парке. Урчание прерывало еле слышный голос диктора, в котором можно было расслышать узнаваемый голос на английском языке с испанским акцентом:«Уважаемые жители и беженцы города Сан-Франциско, если кто-нибудь ещё выжил, прошу Вас сразу же прийти на площадь Юнион, что располагается в северо-восточном квадрате города. В это место очень легко добраться: идите вдоль путей кабельного трамвая. Добравшись на место — в самом высоком здании вы заметите ворота…мы Вас будем ждать…»

Данное указание боевым отрядом было исполнено на протяжении получаса после его оповещения. Огромного труда стоило разведчикам, одетым легко и шедшим всегда спереди, обнаружить высокое здание, вход в которое проходил бы через массивные железные ворота, так как в указанной части города их было порядком пятидесяти и каждое практически ни в чем не уступало предыдущему. Наконец вся банда окружила здание с огромными вратами, считая, что это именно то самое здание является бункером «Солнечного города». Не дожидаясь пока кто-либо выйдет или укажет последующие инструкции, апачи произвели несколько выстрелов по высотке из бронетранспортёров и танка. В ответ на выстрелы из колон здания показались автоматические турели, имеющие тепловые датчики и реагирующие на движение противника и начали вести ответный огонь по противнику, выведя из строя один из бронетранспортёров и подбив танк.

— Проклятые теули! Они тщательно подготовились к нашему прибытию!..Нет! Это Мадэйра! — рассуждение Акила прервал голос из мегафона — Совершенно верно, мой краснокожий брат, Акил. Ты думал, амиго, что захватив Пуэбло-де-Таос оставишь меня без союзников и сможешь самолично захватить власть в этой Пустыни?! Глупец! Никому ещё не было под силу подчинить силы природы! Даже человек к этому не приблизился до конца. А ты, первобытный дикарь, собрался на меня идти войной, направив моё же оружие и против меня. Я ожидал подобный исход. Как раз в тот день, когда ты вербовал юного пуэбло…

— Да заткнись ты уже! — выкрикнул нервно Акил, занял место на башне транспортёра и очередью выстрелов вывел из строя рыпящий голосом испанца мегафон. Турели же в свою очередь без устали косили апачей. Кто-то из них погиб сразу же, а кто-то лежал в компании покойников без конечностей, стараясь выползти из зоны ведения огня. Те, кто лишился только рук, в криках отбегали в сторону размахивая обрубленными конечностями. В этом плане Акилу повезло больше, так как последний во время спрятался за броню бронетехники, приказ­ав при этом отступать, одновременно отстреливаясь.

Один из выпущенных патронов долетел до заветных врат и пробил в них осколками значительную брешь.

Никто из противоборствующих сторон не смог услышать приближение целого состава со стороны станции Центральной, который на всей скорости въехав в пределы города и безостановочно летел на всей скорости уже по песку, и только когда все услыхали лязг тормозов о неуправляемые колёса поезда, а за ним глухой удар о парапет перрона, апачи стало ясно, что в игру подключился ещё один игрок и на этот раз его намерения были серьёзней, чем тех, кто пришел первыми. И это Акил понял тогда, когда со стороны железнодорожного вокзала к основной перестрелке стало приближаться войско, которое сам вождь не перепутал ни с каким другим на свете. Это было войско железных солдат на паровых двигателях, беспечно оставленное в его бункере.