Вкус Странствий

Глава 1. Пылинки Времени и Запах Муксуна

Артем, знаете, из тех интеллигентов, у которых очки постоянно норовят сползти с переносицы. Вот и сейчас – поправил свои "роговички", как бабка говорила, а они опять съезжают. Час уже копается в этих старых каталогах, а библиотечная пыль, смешанная с запахом древней бумаги и старых переплётов, – ну, прямо как наждачкой по носу. Обычно он этот запах даже любил. В нём что-то такое было… Уютное. Запах истории, знаний, целых вселенных, запертых под обложками. Но сегодня, блин, этот запах его чуть не придушил. Давил, как будто на него слона уронили.
А за окном – тоска зелёная. Дождь моросит, разводы по стеклу, как будто кто-то поплакал. Свет такой… вялый, сквозь тучи еле пробивается. И в стекле отражается – как будто ты в тюрьме сидишь. Хотя, казалось бы, Артем свою работу любил. Тишина в читальном зале, только шуршание страниц и покашливание посетителей. И возможность эту историю потрогать руками, через книги, ощутить связь времён. Но последнее время, особенно как тридцатник стукнуло, всё чаще его какая-то тоска грызёт. Как будто он проживает чужую жизнь, разложенную по полочкам и картотекам. Жизнь предсказуемая, как дважды два… И скучная, до зубовного скрежета.
Тридцать два года человеку! Библиотекарь во втором поколении. Отец и мать тут же всю жизнь проторчали. Кажется, его судьба была решена ещё до рождения. После филфака – куда ещё идти? Библиотека – его дом родной, книги – лучшие друзья. Но что-то в последнее время он как будто задыхается в этой тихой заводи. Хочется чего-то настоящего, живого. Ветер в лицо, приключений на пятую точку! Увидеть мир за пределами пыльных стеллажей. Хочется чего-то… ну, чтоб аж дух захватывало! Только вот чего именно – сам понять не может.
А сегодня – распродажа! Библиотека решила почистить ряды, избавиться от старого хлама, чтобы место освободить для новомодных электронных книг и всякой мультимедийной фигни. Столы в актовом зале ломятся от старых книг, журналов, брошюр, карт и прочих артефактов. Некоторые выглядят так, как будто их только что из сундука с пиратского корабля достали. Обветшалые, выцветшие, страницы расползаются… Жуть!
Артема, как и других сотрудников, согнали на эту распродажу. Он, конечно, ворчал про себя, но что делать? Расставляет книги, ценники клеит, за порядком следит. Ему бы с книгами напрямую работать, а не выставлять их на посмешище перед жаждущей скидок толпой. Но мысли его где-то далеко, в другом мире, полном загадок и приключений.
С интересом наблюдает за посетителями: пенсионеры, охотники за сокровищами, студенты, преподаватели, просто любопытствующие. Копошатся в этих грудах, выискивают что-то ценное, редкое, необычное. Кто-то ищет первое издание любимого автора, кто-то – старинную карту, кто-то – просто чтиво на вечер. В глазах – азарт, жажда открытий. Артем даже немного завидует им. Ему тоже хочется найти что-то такое, что зажгло бы искру, что вытащило бы его из этой апатии.
И вот, проходя мимо одного стола, заваленного старыми справочниками и путеводителями, Артем вдруг зацепился взглядом за какой-то потёртый кожаный дневник. Лежал он там в самом низу, почти под грудой книг. Кожа такая тёмно-коричневая, вся в трещинках и царапинах, как будто морщинами покрыта. Замка нет, страницы пожелтевшие небрежно торчат из переплёта, манят своей таинственностью. Артему почему-то вспомнилась строчка из старой песни: "Что ищем мы в чужой судьбе…".
Что-то в этом дневнике его зацепило. Что-то такое… необъяснимое, почти мистическое. Как будто к нему тянется какая-то невидимая нить. Как будто дневник зовёт его, просит взять в руки. Он вообще-то по истории не особо, больше по художественной литературе. Но тут – как будто что-то внутри настойчиво твердит: "Обрати внимание! Это важно!".
Медленно наклонился и поднял его. Дневник оказался на удивление тяжёлым, как будто набит воспоминаниями и переживаниями. Кожа шершавая и прохладная на ощупь. Пахнет стариной – пылью, кожей и, как ни странно, какими-то специями.
Цена – смешная, сто рублей. Видимо, никто не заметил этот дневник, или просто никому не нужен. На обложке что-то написано выцветшими чернилами, но разобрать почти невозможно – время стёрло большую часть букв. Артем осторожно открыл дневник наугад. Страницы исписаны аккуратным, каллиграфическим почерком. Буквы ровные, чёткие, как будто их выводил какой-то мастер. В углу одной из страниц он увидел подпись: "Иван Петров, 1958".
Иван Петров… Артем замер, как будто его током ударило. Это имя ему что-то говорит. Что-то такое… далёкое, из детства, почти забытое. В голове всплыла старая чёрно-белая фотография в семейном альбоме. На фотографии – молодой мужчина в полярной форме, с суровым, но добрым лицом. Рядом с ним – маленькая девочка, его мама. Бабушка рассказывала про деда, про его невероятные путешествия и приключения. Про то, как он любил Арктику, как знал все её секреты, как умел выживать в самых экстремальных условиях. Про то, как он рано ушёл из жизни, оставив после себя лишь тёплые воспоминания и гордость за его подвиги. Иван Петров – известный полярный исследователь, учёный, географ, этнограф, писатель… Его дед. Человек, которого Артем никогда не знал по-настоящему.
Сердце у Артема заколотилось, как сумасшедшее. Он почувствовал, как по телу пробегает дрожь волнения и предвкушения. Заплатил за дневник, не торгуясь, не раздумывая. Деньги – ерунда по сравнению с тем, что он держит в руках. Пулей вылетел из этого актового зала, боясь, что кто-то передумает и отнимет у него эту бесценную находку. Чувствует себя кладоискателем, нашедшим карту к сокровищам.
Вернувшись в свой маленький кабинет, Артем закрыл дверь на ключ. Не хотел, чтобы его кто-то беспокоил, чтобы кто-то видел его в этот момент. Разложил дневник на столе, подложив под него чистый лист бумаги, чтобы не заляпать его пылью. Включил настольную лампу, создал такой уютный островок света в полумраке. И начал внимательно изучать этот дневник.
Сначала просто листал его, перелистывал страницы одну за другой. Искал знакомые имена, даты, места. Хотел понять, что это за дневник, когда он был написан, о чём он рассказывает. Читал отрывки про суровые будни экспедиций, про борьбу с непогодой, про радость научных открытий.
Но вскоре понял, что это не просто отчёт об экспедициях, как он сначала подумал. Дневник – это что-то гораздо большее, чем просто сборник научных данных и географических описаний. Наряду с этими записями в нём попадались рецепты. Старинные, экзотические, почти забытые рецепты блюд, которые Иван Петров пробовал и записывал во время своих путешествий по Арктике. И вот тут-то начинается самое интересное…

Глава 2. Мурманский Взбрык: Поцелуй Ветра с Севера

Следующие недели – как будто шальной ветер подхватил. Артем, ну точно змея сбросил старую шкуру, возьми да и хлопни дверью библиотеки. Коллеги, понятное дело, чуть в осадок не выпали, а мама… ну, она и так всегда считала его тем ещё фру́ктом. Объяснять что-то? Да куда там! Для них он всегда будет тем самым мечтателем, у которого фантазии сверкают, как северное сияние – красиво, конечно, но как-то непрактично. Артем, привычный к роли "городского сумасшедшего", отмахнулся от их ворчания, как от комаров в летнюю ночь, и с головой ушёл в подготовку, как будто ныряет в прорубь.
Первым делом – мозги прокачать! Засел за книги про Арктику, как какой-то алхимик в поисках философского камня, который свинец в золото превращает. География, этнография, история и, конечно же, кулинария – глотал всё это, как будто три дня не ел. Часами сидел перед монитором, как старый пират перед картой сокровищ, и сверялся с прогнозами погоды, будто шаман с духами разговаривает. Выискивал отчёты об экспедициях, как археолог – древние артефакты. Выучил про этот ледяной дух Севера, про коренные народы, которые берегут свои традиции, как зеницу ока, прямо посреди вечной мерзлоты. И про опасности всякие смертельные, которые там в этих безмолвных просторах прячутся, как будто волки в лесу.
Потом надо было себя из кабинетного червяка превратить в этакого матёрого полярника. Артем, понимаете, изнеженный городской житель, ему пришлось заново учиться одеваться, как средневековый рыцарь, который на турнир собрался. Облазил все магазины спецодежды, искал себе крутые "доспехи": термобельё, которое облегает тело, как вторая кожа, и тепло держит даже в самый лютый мороз; штормовой костюм, который от ветра и влаги защищает, как панцирь; ботинки надёжные, на толстой подошве, чтоб хоть куда идти можно было; и перчатки, чтоб руки не отморозить. Палатка, чтобы лёгкая и прочная, как чум у кочевников; спальник тёплый, как печка; горелка портативная – чтоб чай согреть и еду приготовить; ну и посуда, конечно же. Читал форумы всякие, где бывалые путешественники советы дают, смотрел видеообзоры, чтоб ничего не упустить и рюкзак не перегрузить. Потому что каждый грамм там в Арктике – как гиря пудовая.
Но самое сложное было – найти те самые редкие ингредиенты, про которые дед писал в дневнике, как будто ключи от тайной комнаты. Муксун, оленина, морошка – это же не в каждом супермаркете найдёшь! Артем носился по рынкам, как знахарь, который травы редкие ищет, обходил магазины деликатесов, как детектив, который за преступником следит, шерстил интернет-магазины, как охотник в лесу. Приходилось заказывать продукты из каких-то отдалённых районов, упрашивать знакомых охотников и рыбаков, а иногда и вовсе – выкручиваться, заменять одни ингредиенты другими. Но постепенно, с упорством и азартом, собрал свой арктический "боекомплект" для кулинарных подвигов.
Параллельно Артем начал превращаться в повара-экспериментатора. Готовить он особо не умел, но дедовские рецепты его просто завораживали – в них было что-то настоящее и обещание каких-то совершенно новых вкусов. Начал колдовать на кухне, как шаман у костра, пытался эти старинные рецепты адаптировать под современные продукты и технологии. Сначала, конечно, всё шло наперекосяк, но Артем не сдавался. Читал кулинарные книги, как научные трактаты, смотрел видео-уроки, как будто учился у древних мастеров, доставал всех знакомых поваров вопросами.
И вот, наконец, день отъезда! Стоит Артем на перроне Мурманского вокзала, билет в руке сжимает, как будто пропуск в новую жизнь, а в другой руке – рюкзак, набитый приключениями и арктическими деликатесами. Внутри всё кипит от волнения и страха, как будто сейчас прыгнет в пропасть, но в то же время радостно так, что прям не усидеть на месте. Как будто идёшь на долгожданное свидание. Делает шаг в неизвестность, в мир, где свои суровые законы, в мир, где полно опасностей и открытий.
Поезд тронулся и повёз Артема подальше от привычной жизни, как будто лодку от берега в океан. Смотрит в окно, как серый город сменяется лесами и полями, как будто смотришь старое кино. И вместе с пейзажем меняется и он сам. Из скромного библиотекаря, который пыль глотает в архиве, превращается в отважного путешественника, готового бросить вызов Арктике.
Мурманск встретил его холодным ветром, который пронизывает до костей, как будто лезвием ножа, и хмурым небом, как будто какое-то предзнаменование. Этот суровый город даже не пытается казаться красивым, и именно это Артему и понравилось. Ему по душе эта дикая красота, эта неукротимая сила природы, которую он чувствует каждой клеточкой своего тела.
Сразу же пошёл в краеведческий музей, как будто на поклон к хранителю истории. Хотел больше узнать про деда, про его экспедиции, про его жизнь в Арктике, как будто потерял компас и ищет его. Сотрудники музея, заинтересовались его историей, как будто нашли какой-то сенсационный артефакт, помогли ему найти фотографии и документы про Ивана Петрова. Артем узнал, что его дед был настоящим героем, исследователем, который всю жизнь посвятил изучению Арктики, как рыцарь – служению королю. Увидел старые фотографии его экспедиций, прочитал отрывки из его книг и статей, как будто заглянул в прошлое. И почувствовал гордость за деда, и огромную ответственность. Понял, что должен продолжить его дело, как будто эстафету принимает.
После музея отправился на местный рынок, как будто на охоту за трофеями. Хотел найти свежую рыбу и морепродукты, чтобы приготовить что-нибудь по дедовским рецептам, как алхимик, который ингредиенты для волшебного зелья ищет. Там чего только нет: муксун, нельма, омуль, треска, камбала, крабы, креветки – просто сокровищница арктических деликатесов! Набрал всего, что надо, и пошёл в свою скромную гостиницу, чтобы устроить там походную кухню.
Вечером сидит в номере и ест свежую строганину из муксуна, как будто плоды своих трудов вкушает. Закрыл глаза и представил деда, который сидит у костра в тундре и ест то же самое. И почувствовал связь с прошлым, с предками, с историей своей семьи, как будто ниточку, которая тянется через время. Понял, что это путешествие – не просто развлечение, а паломничество к своим корням, к истокам своей души. Ну, это так, Мурманский взбрык, как говорится…первый глоток свежего воздуха.

Глава 3. Ямальская Переправа: Где Земля Целует Небо

А дальше Артема понесло на Ямал – где зима круглосуточно дежурит и оленеводы кочуют, будто перекати-поле. Добраться туда – та ещё задачка. Сначала – самолётом до Салехарда, а оттуда – на "Урале" трястись по тундре, будто в стиральной машине. Дорога, конечно, вымотала, но Артем не ныл. Радовался, как ребёнок, что может своими глазами увидеть эту суровую красоту, почувствовать себя песчинкой в этом диком, необузданном мире.
В Салехарде он познакомился с Николаем – местный парень, в туризме крутится. Николай предложил свою помощь, как говорится, "безвозмездно, то есть даром". Помог вездеход надыбать, проводника найти и всяким барахлом запастись. Оказался Николай – мужик интересный, знает историю Ямала, как свои пять пальцев, про оленеводов кочевых рассказывает, про их традиции и обычаи, про то, как они там в этой мерзлоте выживают.
И вот они вместе с Николаем погнали в тундру. Артем, конечно, охренел от масштабов! Куда ни глянь – одна равнина, мхом и лишайником поросшая. Деревья почти не растут, так, чахлые кустики какие-то. Небо серое, как будто кто-то краску разлил, но в этом даже что-то есть. Артему эта дикость нравилась, эта первозданная природа, эта сила, которую чувствуешь каждой по́рой кожи.
Короче, добрались до стоянки оленеводов. Тут Артем вообще в осадок выпал! Живут в чумах – это такие передвижные дома из оленьих шкур. Оленей пасут, охотятся на всякую дичь, рыбу удят. И кочуют туда-сюда, за оленями по пятам, где трава посочнее. И понимаешь, что это люди, которые с природой заодно, умеют выживать там, где нормальный человек через неделю с ума сойдёт.
Николай познакомил Артема с главным в семье – дедом Ярославом. Тот оказался мужик мудрый, уважаемый. Выслушал историю Артема про его деда и про его путешествия с интересом, как будто сериал смотрит. Предложил Артему пожить в чуме, поучиться у них всяким премудростям.
Артем, понятное дело, согласился с радостью. Заселился в чум вместе с семьёй Ярослава. Учился чум строить, костёр разводить, рыбу ловить и готовить всякие блюда из оленины. И про их верования узнал, и про обряды всякие, про песни и танцы. Почувствовал себя частью этой семьи, частью этого народа, будто дома побывал.
Ярослав научил Артема готовить оленину в брусничном соусе – блюдо, про которое в дедовском дневнике было написано. Показал, как правильно оленину разделывать, как бруснику собирать, как соус варить – с мёдом и специями всякими. И Артем обалдел, когда понял, что этот рецепт почти один в один, как дед писал! И понимаешь, что традиции передаются из поколения в поколение, будто по наследству, и ничего не меняется.
Вечером вся семья собралась у костра, ужинать. Ели оленину в брусничном соусе, чай горячий пили и истории всякие травили. Артем сидел и балдел! Понял, что нашёл то, что искал – связь с прошлым, связь с природой, связь с людьми. И вкус странствий – это не только вкус еды, но и вкус самой жизни, что ли.