Вкус тьмы. Книга 2

Глава 1

Серрат всегда был его домом. Радаман любил его суровый гордый вид, высокие башни и тайные ходы, высокие сводчатые потолки, массивные колонны в тронном зале, военный полигон в отдалении — хотя, это больше территория Эдгара. Любил его мрачные секреты, легенды, создаваемые им самим в течение нескольких веков. Даже несмотря на то, что Серрат давно нуждался в серьезной реконструкции. В какой-то мере Радаман смирился и с чудовищным артефактом, спрятанном глубоко-глубоко под замком.

За столько лет артефакт стал частью Серрата.

И только с одним не мог ужиться Радаман — с постоянной тьмой, даже днем. С той серостью, местами заляпанной кровавыми оттенками. Обои, заслужившие популярность на континенте лет пятьдесят-шестьдесят назад, в Серрате были только в некоторых комнатах, коридоры же и большинство комнат казались блеклыми из-за каменных стен. Всех остальных это устраивало, и Радаман протестовал молчаливо: почти всегда он предпочитал носить в одежде светлые тона, а в особенности ярко-красную свободную рубашку. Её пару лет назад ему подарила Ралина: сестра путешествовала в Родерон, зашла на местный базар и, зацепившись взглядом за рубашку, вспомнила о брате. Тогда она поняла, что соскучилась, и уже через две недели Ралина была в Серрате.

Радаман всегда чувствовал себя уютно, надевая эту рубашку. Так он на пару мгновений притворялся, что сестра рядом и в безопасности. По крайней мере, сейчас она рядом.

Ралина улыбнулась, поймав взгляд брата, и продолжила историю:

— …Этот умник корчил из себя величайшего воина, и однажды настолько обнаглел, что вызвал меня на бой. Уж не знаю, чем он там руководствовался, я ведь тогда уже лет пятьдесят изучала воинское искусство, а у него еще даже борода не начала расти. Да что я-то все рассказываю! Может, сам вспомнишь, а, Эдгар?

Эдгар, сидевший по другую сторону стола, уже давно погнул вилку от злости. Лицо его побелело, а глаза наоборот, налились кровью, отчего казалось, что они вот-вот лопнут.

— Не хочешь? Ну я тогда сама, — продолжала глумиться Ралина. Радаман предупреждающе сжал её руку под столом, но она проигнорировала. — Чтобы юнец запомнил, что не стоит обижать старых злых вампиров, я сначала вымотала его и хорошенько отмолотила, а потом заставила пройтись по всему лагерю в чем мать родила.

От души надеюсь, что там у тебя все выросло по сравнению с тем, что видела я.

— Грязная стерва! — завопил Эдгар и откинул в сторону тарелку с едой. Разбиваясь, фарфор жалобно звякнул, но никто не обратил на это внимания. — Мне тогда было пятнадцать лет, естественно, все выросло!

— Ох, Рал, зря ты об этом заикнулась, — рассмеялась Хель и насмешливо посмотрела на Эдгара. — Мужчины такие нервные, когда дело касается их размеров.

Радаман с удивлением заметил, как тут же присмирел Эдгар. Наверное, его успокоило внимание Хель, которая раньше и вовсе не смотрела в его сторону, словно тот был пустым местом. Сейчас она не только спокойно встречала его взгляд, но и подшучивала над Эдгаром. Радаман радовался этим неожиданным изменениям и понимал, что к ним привело: появление Кассандры, молодой волчицы со схожей историей и огромным потенциалом. Он постарался принять её в семью, понимая, что после рождения дампиров она станет спутницей жизни Катрея. Но, вот ирония, они так и не нашли общий язык, хотя Радаман являлся самым дружелюбным членом их семьи. Зато Кассандра нашла подход к Архелии и Эдгару. Последний и вовсе её обожал, если задуматься:

прощал все грубости и поступки и даже вплотную занялся её обучением, хотя мог просто спихнуть на того же Хейса.

Эдгар перебил мысли Радамана:

— Теперь, когда наши силы равнозначны…

— Это ты так думаешь, — перебила Ралина, язвительно ухмыляясь.

Эдгар скрипнул зубами, но продолжил:

— …почему бы нам не проверить, кто кого заставит пройтись голым по полигону?

— У-у-у, мальчик хочет играть по-крупному? — оживилась Ралина. — Это вызов?

Радаман покачал головой, не переставая поражаться. Ралина в свое время многому научила Эдгара, и они были очень хорошими друзьями, но иногда разыгрывали вот такие сценки и цапались друг с другом, пытаясь уязвить побольнее.

Эдгар не успел ответить, потому что в малую столовую влетела рыженькая служанка Кассандры.

— Там… В спальне… Кассандра… — задыхаясь, попыталась что-то объяснить она.

Её никто не стал слушать: все побежали в хозяйское крыло, где у распахнутых дверей лежал окровавленный, кашляющий кровью Эйрик. Радаман без жалости перешагнул через него и зашел первым в комнату.

У камина, перебирая пальцами покрытый копотью кулон, на корточках сидел Катрей.

Кассандры не было.

— Боги, что случилось? — пораженно спросила Хель, обойдя меня. — Где Кассандра?

Катрей медленно поднял голову, и уже в следующую секунду сжимал в руке хрупкую женскую шею, вбивая Хель в стену. Она ахнула и вцепилась в его руку, пытаясь освободиться, но силы были неравны.

— Это ты виновата! — прорычал Катрей. — Ты помогла ей сбежать!

— Отойди от неё! — рявкнул Эдгар и кинулся на Катрея, но был легко отброшен в противоположную стену.

Эдгар не сдался и кинулся на Катрея уже с мечом. Помогло это мало, Эдгар сам и получил в живот своим мечом, но зато, пока они боролись, Хель освободилась и отскочила в сторону.

— Катрей! — воскликнул Радаман и встал перед ним, когда он вновь направился в сторону Хель с холодной яростью. — Какого демона?!

Ралина встала рядом с испуганной хрипло кашляющей Хель, прикрывая собой.

— Ты меня убедила оставить её! «Девочке ничего не угрожает, она лишь хочет прийти в себя»! — зло передразнил Катрей, уже не пытаясь прорваться к ней. — Ты помогла ей сбежать?!

Глава 2

— Ты что творишь?! — прошипела Исмена, хватая меня за запястье.

— То, что должна, — огрызнулась я и, отдернув руку, повернулась к зашумевшей толпе.

— Кассандра! — возмущенно воскликнула Мери, но я проигнорировала.

Немного подняв подбородок, я обвела взглядом удивленных оборотней. Многие лица были мне знакомы — все-таки я жила в Агенории с пяти лет. Рядом с Агваресом его дети — Эдриан, молодой великолепный воин, лучший друг Дерека, и девятнадцатилетняя Анелия, подруга Мери и невеста брата. Эдриан, несмотря на издевки Дерека, всегда был добр со мной. Иногда он оставлял около моей спальни всякие вкусности, которые получал от отца: легкое пирожное, пастилу, шоколад и многое другое. Агварес даже как-то намекал отцу о том, что не был бы против нашей помолвки. Я его не любила, он меня тоже, но мы могли бы построить прекрасные взаимоотношения, основанные на доверии и уважении, если бы не судьба. Анелию я знала плохо. Она была на два года младше меня и казалась жуткой плаксой. Впрочем, она и сейчас очень чувствительна и ранима. Дерек часто рассказывал за обедом, как неосторожными словами доводил её до слез. Причем, в его голосе никогда не было сожалений.

Недалеко от семейства Вианор стоял ближайший советник Медона, который присутствовал утром на обеде — Грегори Стрейн. Он мне никогда не нравился, хотя причин для этого не было. Еще немного левее стоял Теодор Рейсон, пугливый казначей. Рядом с возвышением была невысокая старая женщина, лицо её было покрыто сеткой морщин, но глаза оставались живыми, как и пятнадцать лет назад, когда добрая Нанни была моей няней. Сейчас она являлась гувернанткой Джиал.

Так много лиц… и все смотрят на меня. С удивлением, ожиданием, надеждой, недовольством. Не знаю, чего больше. Не хочу брать за них ответственность, не хочу становиться главой дома. Я хочу оплакивать отца, хочу переживать из-за предательства Катрея, в конце концов! Меня использовали, играли на моих чувствах, а я должна откинуть это в сторону и взять власть в Агенории в свои руки. Это мой долг… и от этого еще противнее.

— Наследников мужского пола больше нет, и власть переходит дальше по женской линии от старшего ребенка к младшему. На данный момент я являюсь старшей дочерью Медона. — Голос мой в огромном тронном зале звучал торжественно и гулко, чего не ожидала даже я сама. Злость помогла собраться и показать уверенность в своих словах.

— Ты — нагулянный выродок! — не выдержала Аргисса и шагнула вперед. — Жалкая ошибка моего сына — единственная ошибка. Какой из тебя вожак?

— Мое имя — Кассандра Ги Агенор. — Я посмотрела на Аргиссу и криво улыбнулась. — Отец сам дал мне свою фамилию, он признал меня своей дочерью перед богами и людьми. Он воспитывал меня, дал мне кров и еду и ничем не отличал от остальных своих детей. Я — такая же дочь Медона Агенора, как Мери и Джиал.

— Медон совершил ошибку, пожалев тебя и приютив, — процедила Аргисса и шагнула ко мне, но Исмена придержала свою свекровь. — Надо было выкинуть тебя, как сделала твоя мать!

Слова больно резанули по сердцу, но я никак не выказала эмоций. Посмотрела так называемой бабушке прямо в глаза и признала:

— Да, так и следовало ему поступить. Теперь уже поздно.

— Кассандра — наследница! — выкрикнул Агварес, и некоторые оборотни согласились:

— Да!

— Это просто смешно! — нервно фыркнула Мери, сжимая в пальцах края красного плаща. — Я законная…

Исмена небрежно перебила её:

— Как вы можете выбирать на место вашего вожака вампирскую шлюху?! Она же полгода ублажала короля мертвых, вполне возможно, раздвигала ноги перед всей его свитой, а сейчас пришла на все готовое и хочет вами управлять. Разве это справедливо?!

Желающих поддержать меня поубавилось. Я повернула голову в сторону мерзко ухмыляющейся Исмены. Очень хотелось наплевать на всех и разорвать ей горло. Волчица была со мной полностью солидарна, кончики пальцев предвкушающе покалывало, как будто вот-вот ногти удлинятся и превратятся в когти. Я глубоко вдохнула и терпеливо сказала зверю: «Не сейчас. Оставим на десерт».

— Моя дорогая мачеха преувеличивает. — Я повернулась к народу. Безусловно, это правильное решение — обращаться напрямую к ним, а не ссориться с безумной семейкой, как на базаре. — Мы с князем вампиров были близки, но он относился ко мне больше, чем к любовнице: он учил быть хорошим правителем. Я не забывала об Агенории и старалась примирить князя с отцом. Когда это показалось бессмысленным, я вернулась домой.

Несмотря на тщательно продуманные слова, лица оборотней оставались кислыми. Они слишком привыкли к вражде с вампирами, чтобы за одну минуту примириться с мыслью о возможном союзе.

Вступил в беседу жрец. Он прочистил горло и осторожно заметил:

— При всем моем уважении, леди Кассандра действительно признана своим отцом и является наследницей на данный момент. Даже если опровергнуть её права в связи с тем, что она является незаконнорожденной, то как признанный член семьи она может вызвать леди Мери на бой. В конце концов, вожак должен быть сильным.

Мери при упоминании битвы скривилась, но тут же выступила вперед. Подняв высоко руки, она высокопарно начала:

— Мой любимый народ!.. Я не люблю сражаться, ведь я стремлюсь к миру. Тем более с моей сестрой… пусть даже единокровной. Однако ради того, чтобы обеспечить вам спокойствие и благополучие, я готова пролить кровь.

Выглядело все это настолько наигранно, что я не сдержала смешка. Аргисса тихо выругалась. Оборотни тоже неглупые, они поняли, что девочка просто заигралась. Почувствовала уверенность в том, что никто её не пододвинет с места правителя, и расслабилась. Глупая ошибка.

Глава 3

Прошло две недели с моего появления в Агенории. Желая поскорее избавиться от привычки засыпать с рассветом, я вставала как можно раньше и до обеда сидела в кабинете, разбираясь в документах и записках отца. Я перечитала кучу переписок с разными лордами, в том числе с Дартмурским. Отец пытался убедить города Свободных земель пойти против Катрея, но немногие с ним соглашались. Однажды я даже нашла единственное письмо отцу от моей настоящей матери. Судя по письму, она только узнала о похищении и злилась на отца. Причем мать не стеснялась в выражениях и ругала отца самыми грубыми словами, упрекая в небрежности при моей защите.

После обеда я обычно гуляла по замку или по городу, решая, что нужно изменить или просто общаясь с людьми. Иногда удавалось решать проблемы на ходу, иногда приходилось отдавать приказы сопровождающему меня Эдриану. Видя мою чуткость и внимание к проблемам простого народа, оборотни понемногу меняли свое мнение, и все чаще на их лицах появлялась приветственная улыбка. Не то чтобы хороший результат, но для двух недель в роли вожака заметный прогресс.

Но это праздно живущие придворные и простые горожане. С вояками все оказалось гораздо проще: после прогулки и перед ужином я несколько часов уделяла тренировкам вместе с гвардейцами. В первый день непривычные к подобному оборотни ошеломленно глазели на меня. Многие волчицы выбирают человеческую сущность и обращаются к звериной сути как можно реже. Немногие готовы пожертвовать тщательно уложенной прической и изысканными нарядами, так что женщина в штанах, свободной белой рубашке и жилетке изрядно поразила воображение гвардейцев. Даже если эта женщина — вожак.

Но постепенно они привыкли, расслабились и даже присоединялись ко мне в спаррингах. Причем снисхождение в их взглядах я выбила при первом тренировочном бое. После него я даже хотела написать Эдгару письмо с благодарностью за долгие изнурительные занятия, разбавленные едкими комментариями.

Ужинала я в большой столовой вместе со всеми. Старалась прислушиваться к разговорам, слухам, но зачастую меня отвлекала Джиал. Это была единственная возможность нам поговорить, так как мы обе были заняты — я делами Агенории, а она уроками. Как и Катрей в свое время, я добавила Джиал несколько новых предметов, загрузив её по полной. Она неохотно возмущалась, но впервые мне пришлось идти наперекор ей. Теперь акцент делался на предметах, необходимых для правителя, а не для хорошей жены. Так что музыка, этикет и рукоделие отошли в сторону, и пришлось максимально быстро искать преподавателей по истории, экономике, географии и прочим предметам.

Когда не отвлекала Джиал, я глубоко погружалась в свои мысли и думала. Пыталась просчитать свои шаги, чтобы не допустить ошибки, ведь с каждым днем шанс, что Катрей появится в Агенории, все рос. Нужно было устранить Мери как наследницу и отдалить Исмену от Джиал, чтобы та не смогла влиять на её решения как правителя. Все-таки чутье мне подсказывало, что надолго я на месте отца не задержусь. Чутье и… сны.

Это странно, но Катрей мне снился. Каждую ночь. Ничего особенного, сначала прикосновения, поцелуи, иногда какие-то ласковые слова. Снилось, как будто он спит рядом со мной и крепко-крепко обнимает, размеренно дыша в затылок. Я бы даже подумала, что это особая магическая связь, которая была у меня с матерью, однако в нас не было общей крови, а духовной связи и эрибейской магии недостаточно без неё. Вывод был прост — я скучала по нему. И от этого становилось тошно, потому что при воспоминании о… о последних событиях в Серрате наворачивались слезы. Если бы он… если бы Катрей был здесь, я не знаю, чего бы мне хотелось больше — поцеловать его или вонзить меч в грудь. Впрочем, не уверена, что меч смог бы его убить.

Почти сразу пришло письмо от Присциллы, Август Ланте пока не ответил.

Неудивительно, ведь Ланте я отправила послание с почтовым голубем, а Присцилле с помощью магии — у меня была её личная вещь, изящное золотое кольцо, с помощью которого я отыскивала её и переносила с помощью магии письмо. Так же поступала и она.

«Сочувствую твоему горю, — писала она, — Медон был хорошим правителем. Думаю, он был бы рад, что его место заняла именно ты. Наверняка не все оборотни довольны твоим статусом. Да и сестра будет злиться, ведь ты умыкнула корону у неё из-под носа. Ни разу её не видела, но могу представить выражение лица.

Я прибуду в Каринтию завтра и сразу же начну работать над твоим вопросом. Явление двойственной сущности само по себе редкое, так что поиск способа избавления от него займет много времени. Пошлю тебе весточку, как только появятся новости.

А пока удачи тебе в роли леди Агенории!».

В ответе я указала кое-что, тревожащее меня очень давно, но о чем не удавалось подумать раньше:

«Неизвестно, когда К. узнает о моем местонахождении, пожалуйста, поторопись с поиском.

Буду признательна, если ты выполнишь еще одну мою маленькую просьбу. Раз уж ты будешь некоторое время во дворце, то замолви словечко перед королевской семьей об одном моем знакомом… Гидеон Вилмар, до оккупации Каринтии вормессцами он был королевским библиотекарем и, по его словам, хорошим другом покойного короля Сабина Кариона. Сейчас он живет в Брейгеле со своими пятью дочерьми, но, возможно, хотел бы вернуться на родину.

Надеюсь на тебя».

Одна проблема стояла острее остальных. Согласно изученному, расходы в последние полгода превышены чуть ли не в два раза. Скорей всего, отец даже не заглядывал в эти книги, его наверняка больше занимал конфликт с Катреем. Да и зачем это делать, если есть проверенный казначей. Впрочем, насчет проверенного спорно.

Одним ранним солнечным утром, когда большинство жителей замка еще спало, я наведалась в небольшой запыленный кабинет казначея. Невысокий хилый мужчина лет пятидесяти явно не ожидал меня увидеть. Он вскочил, неуклюже поклонился и суетливо начал освобождать мне кресло от бумаг.

Глава 4

— Поверить не могу, ты жива!

Изабель вздернула бровь, критически осмотрела меня и скрестила дрожащие руки на груди. Глухо звякнули цепи. Она все еще прислонялась к стене, не в силах устоять без опоры. Бледная кожа, сухие губы, огромные темные круги под глазами, грязные спутанные волосы — все говорило о долгом заключении. Кроме того, кожа плотно облегала кости, словно мышцы и кровь давно покинули это тело. Если говорить откровенно, оставалось полшага до схожести с мумией.

— А, я вспомнила тебя! Нагулянная дочь Медона. — Имя отца она произнесла томно, нараспев. — Как же тебя… Кларисса… Александра… Кассия… — Кассандра.

— Точно, Кассандра! — Изабель криво улыбнулась и протянула: — Дерек тебя терпеть не мог.

— Это было взаимно, — нетерпеливо произнесла я и взволнованно спросила: — Почему ты до сих пор жива? Мне все говорили, что отец казнил тебя.

Изабель надула губки:

— Медон все подстроил, никто не знает обо мне. Он часто меня навещал. Ну, ты знаешь, дружеские визиты: ледяная вода, крысиная кровь, орудия для пыток. Кроме прочего. А вот последние месяц или два — в темноте я потеряла счет времени — он забыл обо мне.

Я уже даже начала скучать по нему, перестала представлять, как отрываю ему голову.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Почему-то вспомнилось, как Хель упоминала, что никогда не могла сблизиться со своей сестрой. Теперь понимаю, почему.

— А ты что забыла-то здесь, незаконная дочь? — насмешливо поинтересовалась Изабель. — Как Медон допустил тебя сюда? Или ты в обход папочкиного разрешения бродишь по мрачным подземельям?

Да-а, а она ведь многое пропустила. Мою связь с Катреем, смерть Медона и многое другое… Не думаю, что отец делился с ней свежими сплетнями.

— Если вкратце, то меня похитил Катрей, мы с ним недолгое время были любовниками.

Потом я сбежала и, вернувшись в Агенорию, узнала о смерти отца. Теперь я глава семьи.

Темные брови взметнулись вверх от удивления. Изабель облизнула губы, еще раз оглядела меня и ухмыльнулась:

— Эту историю я, пожалуй, хочу услышать в деталях.

Я порывалась освободить её и тут же одернула себя. В Агенории делегация Дартмурских, полный замок оборотней, привыкших ненавидеть вампиров, и семья, которой не терпится сбросить меня с пьедестала. Середина дня — не самое лучшее время, чтобы прогуливаться с голодной вампиршей.

— Я не могу тебя сейчас выпустить, — начала я, вздохнув, — но ночью я вернусь и отведу тебя в покои, где никто не узнает о тебе. Мне пока не нужно провокаций.

— Да как скажешь, — небрежно пожала плечами Изабель, — я согласна на любые условия, лишь бы выйти с этого мрака. Чувствую себя как в гробнице. Только… если ты такая добренькая, могу я тебя укусить?

Настал мой черед поднимать брови вверх. Я не хочу держать Изабель в заточении, как отец — она мне ничего не сделала. Убийство Дерека как-то прошло мимо меня, и я не злилась на неё из-за этого. Хотя сложно понять это — почему я не хочу отомстить убийце собственного брата? Но мы не настолько знакомы, чтобы подставлять ей вену.

— Я совсем немного, — заверила Изабель, заметив мои сомнения, — иначе тебе придется ночью тащить мое тело наверх: я едва удерживаю себя в сознании от голода.

— Хорошо… — сдалась я. — Только немного.

Не успела я протянуть руку, как Изабель молниеносно подскочила и с жадностью хищника впилась в запястье. Острые клыки вспороли кожу, но ни капли крови не пролилось на пол. Тянущая боль оказалась терпимой, и я покрепче вцепилась свободной рукой в факел.

Изабель и вправду взяла немного. Едва сделав три глотка, она неохотно отстранилась и облизнулась. На миг мне показалось, что её глаза сверкнули, как у кошки в темноте.

— Благодарю, — хрипло проговорила она.

Вместо ответа я поправила длинный рукав платья и поместила факел в специальное крепление в стене. Несколько метров до винтовой лестницы я дойти смогу и без света, а вот оставлять пленницу в полной темноте мне не позволяла совесть.

— Если ты передумаешь меня выпускать, то приди и убей. Я не смогу еще столько же вытерпеть здесь, — попросила Изабель, и голос звучал очень уязвимо.

Едва заметный кивок её успокоил.

***

Ужин прошел напряженно. Изменив привычке, я велела накрыть в малой столовой. Была надежда, что там удастся поговорить с Дартмурским, чтобы побыстрее начать подготовку к освобождению Изабель. Анелия уже следила за приготовлениями покоев в полупустом крыле замка, хоть и не знала, кому они предназначаются.

Мери при виде гостей скривилась, и лицо её оставалось недовольным на протяжении всего ужина, Исмена от неё не отставала, но по другой причине: с начала моего правления она критиковала все, что я делала, даже если это было не связано с политикой. Аргисса ужинала в покоях, сославшись на болезнь, и я настаивать не стала.

Так меньше вероятность, что моя же семья унизит меня перед гостями.

Дартмурский оказался человеком проницательным, он сразу заметил неладное, но тактично не обращал на это внимание. Лорд Келвин и его спутники рассказывали об их путешествии к нам, о трагической (но для меня, несомненно, удачной) кончине лорда Джона. Я старалась поддерживать разговор, отвлекая от хмурых родственниц. Пару раз Исмена, конечно, вставляла резкие комментарии, но они улетели в пустоту.

После ужина лорд Келвин любезно предложил мне прогуляться по замку. Я повела его в зимний сад, зная, что сейчас там нет никого, кто мог бы помешать разговору.

— Итак, у вас есть предложение для меня, — напомнила я, когда пустая светская болтовня была окончена.

Глава 5

На первом уровне подземелья стояла тишина. Преступники еще спали в темницах, а гвардейцы были либо на смене, либо отсыпались в казармах на втором уровне: работу они начинали с семи утра, а сейчас только пять. Так что первый уровень пустовал, если не считать хмурую меня и еще более хмурого Агвареса.

Почему мы хмурились? Несмотря на общую цель появления в тюрьме, причины отличались. Агварес был недоволен проделанной в течение всей ночи работой над выяснением информации. Он был лучшим из оборотней во многом, ведь не зря получил чин капитана, в том числе лучшим дознавателем. Знал, куда и как надо нажать, чтобы выяснить нужную информацию. Однако с Грегори Стрейном вышла неудача. Потому Агварес и злился.

А вот я кривила губы и хмурила брови, пытаясь сдержать стон из-за головной боли. Полночи выпивки в компании с Изабель дались мне тяжело не только из-за самого алкоголя, но и из-за огромного количества пролитых слез. Я наконец-то нашла собеседника, который выслушал меня, постарался помочь разобраться в себе и в поступках окружающих. Из-за этого я готова была мириться с причудами Изабель — в какой-то момент, после третьей или четвертой бутылки, они даже показались милыми. Так она дала мне парочку весьма ценных советов, которые могли значительно облегчить жизнь. Например, как расколоть Стрейна.

— Дай мне еще время, и я расколю его, — горячо попросил Агварес.

От его гулкого баса иглы в голове еще сильнее впились в мозги, и я вздрогнула. Все-таки надо было еще часок поспать, одного часа мне явно мало.

— У меня есть идея получше, — осторожно мотнула головой я, — пойдем.

Стрейн был уже не в допросной, а в темнице. Сидел, сгорбившись, на набитом соломой матрасе. Лицо его все было в кровоподтеках и ссадинах, дорогая рубашка промокла от пота и крови, сюртук исчез.

— А, леди Агенор, — хрипло закашлялся он. — Уж простите, что не при параде.

— Хватит язвить, господин Стрейн, — как можно спокойнее проговорила я и сделала шаг к нему, возвышаясь.

— Что, не смогла ваша шавка расколоть меня? — хмыкнул Стрейн. — А знаете, почему? Потому что я ни в чем не виноват.

— Увы, теперь я этому не поверю, — покачала головой я и ехидно улыбнулась: — Ваши признания больше не требуются, я все знаю. Мне известно про ядовитую траву, как она оказалась в организме отца, какая выгода вам от его смерти. Что, захотели стать новым лордом Агенор? Титул вожака передается по кровной линии, но только если наследники сильны. В любом случае вы не продержались бы, вы слишком слабы, слишком зависимы от человеческого комфорта. Вы не сможете повести за собой армию, вам не поверят оборотни. Так что женитьба на Мери лишь только рассмешила бы всех. Но все это теперь неважно, каждый ответит за свои преступления. Из уважения предложу вам выбор: колесование или виселица?

— Я ни в чем не виноват! — сорвался Грегори. — Я не убивал Медона!

— Хватит врать! — рявкнула в ответ я. — Мери мне все сама рассказала!

— Мери не знала ничего о нашем заговоре, она просто пеш… — Стрейн осекся и испуганно посмотрел на меня.

Крик потревожил мою больную голову, но я все равно довольно улыбалась. Изабель была права: усталость, стресс от пыток и злость отвлекут Стрейна от того, что он говорит. Вот он и проболтался.

— Что ж, теперь мы точно знаем, что Мери непричастна, — усмехнулась я и вышла.

— Мне отправить людей за Исменой? — уточнил Агварес, надежно запирая дверь на замок.

— Пока нет.

Уходила я из темницы с тяжелым сердцем, потому что знала, что обязана сделать. Вот только простят ли меня после этого?

***

— Ух ты, это так весело! — рассмеялась Джиал, прикрывая наготу легким платьем.

— Мама никогда не разрешала мне обращаться так часто.

— Ты должна уметь прислушиваться к своему волку, — отметила я и присела рядом, укутываясь в шаль. Я обратилась еще полчаса назад и теперь раскладывала еду из корзины на покрывало, Джиал же вернулась в человеческое обличье неохотно. — Это важно для будущей правительницы оборотней. Сильный волк — залог успеха.

— Почему ты так уверена, что я стану следующим правителем? — удивилась она и с громким хрустом откусила красное яблоко. — Ну ладно, Мери выйдет замуж за лорда Дартмурского, как ты говоришь… Но у тебя-то будут дети, они и унаследуют трон.

Я подалась вперед и поймала взгляд Джиал.

— Все, что я сейчас делаю в качестве вожака, связано с твоим будущим восшествием. Я подготавливаю почву, и как только ты будешь готова, отдам тебе бразды правления.

— Мне кажется, я никогда не буду готова, — надула губы она и призналась: — После того, как ты забрала трон у Мери, я иногда тебя боюсь. Твое частичное обращение, ловкость при тренировке с гвардейцами, жесткие решения… Я никогда не стану такой, как ты.

— И не надо, — заверила я, — оставайся самой собой. Ты прекрасна такой, какая есть, Джи: доброй, отзывчивой и искренней. Я сделаю грязную работу за тебя и избавлюсь от интриганов и заговорщиков… даже если после ты никогда меня не простишь.

Горечи в моем голосе она не заметила, видно, задумалась.

— Я все равно слишком слаба, чтобы удерживать власть, — мотнула головой она.

— Ты сама не замечаешь, сколько в тебе упрямства, — улыбнулась я и заправила её выбившийся светлый локон за ухо. — К тому же… я нашла для тебя прекрасного спутника жизни, который поможет управлять Агенорией, но не станет отодвигать тебя от дел.

— Папа тоже собирался искать мне жениха, но не успел, — печально улыбнулась она и уныло спросила: — Ну, и кто он? Наверняка какой-нибудь тридцатилетний старик с длинной седой бородой.

— Что за представления о тридцатилетних! — рассмеялась я и протянула сестре воздушное пирожное. — К тому же я еще ни разу не видела у Эдриана седых волос… — Эдриан?! — тут же вспыхнула Джиал.

И гадать не нужно, видно, что сестричка влюблена в него. Да, Эдриан красив, учтив и добр — а что еще нужно юной романтичной девушке для того, чтобы влюбиться? Для начала хорошо, а потом нежные чувства превратятся в искреннюю любовь с взаимным уважением. По крайней мере, я на это надеюсь.

Глава 6

По большому помещению главного храма разносился гул от торжественного голоса жреца. Он вещал о верности, любви, необходимости терпения и доверия в браке высокому жениху и хрупкой невесте, но я пропускала все мимо ушей. Как и вчера на похоронах Исмены, я отчаянно скрывала зевки и разглядывала окружающих. Это было весьма удобно делать, так как я, будучи вожаком Мери, стояла рядом с жрецом и смотрела на свидетелей создания новой семьи.

Мери, как и положено невесте, была одета в наспех сшитое белое платье. Надо сказать, спешка в создании платья не повлияла на его качество и красоту — пышное, но с узким лифом, вышитым кружевом. И вновь Мери последовала моде южной части континента: рукавов не было вообще, даже кружевных. Как дань трауру в рыжие волосы вплели черную ленту.

Лорд Келвин Дартмурский выглядел собранным и серьезным. Наверное, в глубине души он ликовал и смеялся, однако из уважения к горю невесты не показывал этого. Если Мери смотрела только прямо перед собой, то он постоянно косился в её сторону, пытаясь определить, в каком она состоянии. Удивительная забота.

Аргисса стояла в первом ряду. Вчера вечером она пришла ко мне в кабинет, и мы поговорили. Одно это настолько удивительно, что я не могла до конца осознать. Конечно, не обошлось без язвительных замечаний. Причем с обеих сторон, я немного расслабилась и смогла тоже отпустить несколько шуток. Об Исмене мы синхронно решили не говорить.

Эдриан стоял рядом с Джиал. Их руки были переплетены, и непонятно, то ли это просто знак поддержки, то ли Эдриан оберегал девушку от падения. Джиал тяжелее всех переживала смерть Исмены, и сегодня наверняка провела всю ночь, плача в подушку. Меня она отказалась видеть, но Эдриана впустила. Очевидно, тот всерьез взялся за мое поручение помогать Джиал. Агварес поговорил с ним насчет помолвки и, насколько я знаю, Эдриан отреагировал вполне спокойно. Не без удивления, но ничего против не сказал.

В целом церемония прошла для меня как в тумане. Кажется, Мери не с первого раза выговорила слова согласия, а вот уверенное «да» от лорда Келвина гулко разнеслось по залу. Жрец вручил им кольца, благословил их брак и отправил прочь.

Празднование, как я недавно предсказывала, будет проходить уже в Дартмуре: траур по

Исмене продлится две недели. Едва закончился траур по Медону, как начался новый. Остается только молиться богам, чтобы это не стало традицией.

Украдкой я бросила взгляд на статую, стоявшую справа от входа. Высокая женщина в плаще с длинным капюшоном, закрывающим все лицо, кроме подбородка и губ. Архелия, богиня смерти и тезка Хель. Иногда, как сейчас, мне казалось, что черты статуи неуловимо напоминают Хель, как будто она прибыла раньше армии и решила разыграть меня. Но, скорее всего, этого даже не случится: сомневаюсь, что Катрей возьмет её с собой в военный поход. Все-таки главная её задача — следить за Серратом.

Наверное, я скучаю по Хель. Она особенная женщина, сильная, по-своему добрая. Мало таких стойких людей можно встретить. Гибель своей родины, нежеланный любовник, превращение в вампира и насильственный брак с человеком, которого ненавидишь — немногие смогли бы выстоять на её месте. В чем-то наши истории были схожи, в чем-то различны… Пожалуй, я предпочла бы вечно гореть в пекле, чем стать объектом страсти Эдгара. Она стала мне другом, даже несмотря на то, что скрыла от меня правду о дампирах.

Думаю, стоит написать ей отдельно, чтобы она прибыла в Агенорию. Это мой долг как друга, Хель должна узнать об Изабель одной из первых. Может быть, они теперь смогут найти общий язык.

Вещи Мери были собраны заранее: сразу после церемонии она переоделась и уехала вместе с гостями из Дартмура. Я стояла на террасе, провожая её вместе с Аргиссой, Джиал и Эдрианом. Конечно же, прощальных слов для меня не было уготовано — только злой взгляд, брошенный искоса. Если бы она узнала всю правду, то возненавидела меня.

Мери не стала леди Агенории, но станет хозяйкой Дартмура. Только ей одной дано право выбирать, как она построит свою жизнь — быть верной советчицей и любящей женой или всю жизнь копить ненависть и злость, отравляя каждый день свой, супруга и окружающих. Главное, что меня в этой жизни не будет.

Сразу после прощания с лордом и новой леди Дартмурскими я верхом отправилась на городскую площадь, где уже собирался народ. Мне пришлось повторить речь, которую я произнесла в тронном зале, но уже для простого народа. Сценарий был тот же:

оборотни, привыкшие к осознанию собственной независимости, сначала возмущенно галдели, но притихали при упоминании драконов. Это слово действовало на них как по волшебству.

Я настоятельно просила их принять вампиров если не гостеприимно, то хотя бы без агрессии. Не хватало еще мелких стычек по всему городу. Но все равно шепнула Агваресу, чтобы он удвоил количество стражников.

Как и в прошлый раз, рядом со мной стояла Аргисса. Стояла молча. На этот раз не пришлось демонстративно опускаться на колени, показывая свою преданность вожаку.

Впрочем, народу и одного её присутствия хватило.

На обратном пути мы с ней ехали медленно, покачиваясь от неторопливых шагов коней. Копыта звонко стучали по мощеной камнем дороге, позади следовали два стражника, сопровождая нас до замка.

— Как тебе спится после первого преднамеренного убийства? — поинтересовалась она.

Я испуганно оглянулась и шикнула:

— А потише можно? А то вся Агенория узнает! — Аргисса криво улыбнулась, и я едва слышно призналась: — Не могу спокойно заснуть уже которую ночь.

— Это нормально. Я после первого раза тоже страдала бессонницей. Выпей успокоительный отвар, я передам его тебе через лакея.

— Спасибо, — удивленно улыбнулась я и задумалась: — Как вы думаете, не будет слишком рано устраивать свадьбу Джиал и Эдриана через неделю после окончания траура?