Влюбиться в Январь

1. Январь

— В-вы кто?! — в темноте коридора слышится дрожащий женский голос.

Ненавижу сюрпризы. Ночь и без того была бесконечной. Думал, хоть домой спокойно вернусь. Но где мы и что такое “нормально”. Споткнувшись о чемоданы, дотягиваюсь до включателя.

— Это ты что здесь забыла, потрудись объяснить.

Я почувствовал чужое присутствие слишком близко еще до того, как вошел в квартиру. Но жизнь в многоквартирных домах сбивает нюх. Оказалось это не соседи. А вот она. Незнакомка. Стоит в моей квартире, жмурится от ярко вспыхнувшего света.

Бесконечные ноги упакованы в разного цвета и разной длины носки. Задницу прикрывают крошечные шорты. Еще на ней майка-алкоголичка. Почти прозрачная, но я вижу абсолютно все, что она хотела бы спрятать. Девица, слишком бодро для трех ночи, стоит в боевой позе и замахивается на меня длинным плюшевым котом. Интересный выбор оружия.

— Ой! — вскрикнув, скрещивает руки на груди, заметив мой пристальный взгляд. Ничего так. Хорошенькая. Но что забыла в моей квартире? — Это моя квартира! На ближайший месяц! — она что, умеет мысли читать? Отрываю взгляд от так и не прикрытой до конца груди, чтобы заглянуть девице в глаза, но…
— А что у тебя с волосами?.. — она недоуменно хмурится, подхватывая пальцами розовую прядь, мол, что такого. А я делаю шаг вперед. Просто проверить. Не мираж ли.

Девчонка, визжа, прячется в комнате. Зараза, сейчас весь паркет мне попортит. Судя по скрипу тащит комод, чтобы подпереть дверь. Вот только двустворчатые двери открываются в обе стороны.

— Что ты делаешь? — спрашиваю и, кажется, слишком злобно. Потому что в ответ мне доносится только визг.

Девчонка, убегая, запирается на балконе. На улице хоть уже и не бушует вьюга, выпущенная декабрем, но мороз я не убирал. Сейчас за голую задницу ее покусает, быстро вернется. Но она ничего, держится. Звонит кому-то. Хорошо, если в полицию. Самому выставлять ее лень.

Ухожу на кухню, чтобы спокойно заварить чай, но и тут меня встречает присутствие незнакомки. Она успела обжиться. В раковине стая разномастных кружек. На подоконнике стоит еще одна. Красная, в форме сапога. Из нее торчат еловые ветки, на которых зачем-то висят корки от мандарина.

Бутылка шампанского, размером с наперсток и открытый ноутбук с чистым листом текстового редактора, жмутся на столе среди внушительной горы фантиков от конфет и исписанных, но скомканных стикеров. На полу тоже конфетти из всего этого счастья.

Девица приходит спустя пять минут, когда я расчищаю место для себя. Вся продрогшая, с замерзшими льдинками слез на щеках. Но уже в плотно завязанном халате. Настрой все еще боевой, судя по тому, как воинственно она захлопывает крышку ноутбука.

— Они сказали, что вы, наверное, хозяин и больше не отвечают на звонки, — на почтительном расстоянии отдает стопку бумаг вместе с паспортом. Не девушка, а мечта любого мошенника. Просматриваю документы,хотя все уже понятно. Они оформлены очень четко, согласно современному закону.

— Проблема только одна - свою квартиру я не сдаю и не планировал. И кстати… — читаю в бумажках и отбрасываю их на стол. Она вздрагивает и поднимает свои заплаканные глаза. — Юлия. Агентство “Морозные гнезда”? Серьезно, Юль? Сколько ты заплатила?
— Семьдесят тысяч... За месяц вперед, — натягивает рукава плюшевого халата, пряча тонкие пальчики. Рядом со мной людям всегда холодно.
— Поздравляю, тебя красиво развели.
— И что мне теперь делать? У меня нет денег даже на обратный билет! Я просто… приехала городом вдохновиться. Книгу дописать и…

Молча осматриваю ее с ног до головы. Только сумасшедшей писательницы мне в квартире не хватало. Вот хотелось же просто провести свой месяц спокойно. Последние два в нашей конторе были не самые удачные. Неплохо бы отработать на пять, потому что дальше у нас будут апрель, май… Может еще не поздно стереть память и выставить девчонку?

— Извините, я… Я сейчас что-то придумаю. Только дайте мне минутку посидеть. Дух перевести, — из кучи фантиков находит несколько уцелевших конфет и забрасывает их в рот, даже не подозревая, что именно сейчас сказала.

Да твою же..! Теперь мне от нее не отделаться!

2. Утро вечера мудренее

Резко открываю глаза от глухого хлопка. Опять за столом заснула! Опять и не поработала, и не отдохнула нормально. Пока ругаю себя, звук повторяется ближе, чем мне казалось и уже в аккомпанементе отборного мата. Это точно не один из салютов, которые гремят всю ночь без остановки. Мозг судорожно ищет рациональные объяснения. Может, это Алиса окончательно сошла с ума и запустила русский рэп, прости господи? Но фраза звучит слишком складно и заковыристо. Наши артисты так не умеют.

Нечисть вроде бы бушует только на Святки, но не могла же я проспать ТАК долго! Ноги становятся ватными, а ладошки потеют от накатывающего страха. Но врожденное любопытство и отвагу на грани безумия никто не отменял. Оглядываю кухню в поисках средств защиты. Нож - слишком жестко, бутылка шампанского маловата, да и жалко, допить хотелось. Может, отхлестать нечисть еловыми ветками?

Бормотание в коридоре повторяется, и я хватаю первый попавшийся предмет - плюшевую колбасу в виде кота. Выхожу на инспекцию и в темноте чуть не врезаюсь в огромного мужчину. Он ослепляет меня, включив свет. Божечки, мои визги даже никто не услышит за грохотом новогодних фейерверков.

— А что у тебя с волосами?.. — хмурится. Вопроса глупее от грабителя я не ожидала. Нужно запомнить, вдруг для книги пригодится…

Однажды я умру, потому что даже в самой жуткой ситуации меня уносит в нелепые фантазии. Мужчина делает шаг ко мне, отрезвляя и напоминая, что мы, вообще-то, не старые знакомые. Чуть было не нападает! Убегаю, пытаясь запереться в комнате, но роскошный интерьер Петербургской квартиры изрядно подводит! Хватаю телефон с подушки и запираюсь на крошечном балконе. Взвизгиваю от снега под ногами и оттого, как больно жалит мороз.

Плевать на время и Новый год. Набираю номер риелтора. Может, она успеет что-то мне объяснить, пока я не окоченела от холода. Пока идут гудки, понимаю, что сначала лучше бы вызвать полицию, но девушка на том конце провода уже берет трубку.

— Да? — судя по громкости музыки и шуму людей, праздник у нее в самом разгаре.
— Здравствуйте. Я у вас квартиру сняла сегодня. В смысле вчера. Дворцовая набережная пять. Тут пришел какой-то мужчина…
— Какой мужчина?
— Высокий. Буквально гора мышц. Волосы с проседью, борода… Да не было времени у меня его разглядывать!
— Ну… Может такой мужчина под Новый год не так уж и плохо?
— Вы о чем? Он на меня напал! Я заперлась на балконе. Вы что мне вообще сдали?! Он своими ключами открыл!
— Ну… Это, наверное, хозяин квартиры, — взрыв смеха в трубке добавляет ироничности моменту, но мне что-то совсем несмешно. Я даже забываю о том, как сильно замерзла.
— К-как хозяин? Что мне с ним делать?..
— Ну… Я бы попыталась соблазнить. Вдруг оставит переночевать? Не пойму на что ты надеялась, снимая трехкомнатную квартиру в самом центре Питера за копейки. В Новом году желаю быть внимательнее, — смех становится громче и сменяется длинными гудками.

Над Невой золотыми искрами расцветает салют. А я даже радоваться не могу. Новый год только три часа как наступил, а уже хочется пройти этот уровень заново. Или укрыться одеялом с головой. Просить только об одном. Чтоб не будили до весны. Увы, приходится брать себя в руки и идти сдаваться хозяину квартиры. Ой, что будет…

— Агентство “Морозные гнезда”? Серьезно, Юль? — смотрит, склонив голову набок. Как на нашкодившего котенка. Рассматриваю его в ответ. В глаза смотреть стыдно, а вот остальное… Без косухи, в одном тонком свитере его мышцы выглядят еще внушительнее.

Да, да. Я клиническая дура. Но меня сначала заболтали, а потом показали квартиру. Высоченные потолки, настоящая печь, а главное, вид из окна. Нева, скованная льдом, и Петропавловская крепость, стрелка Васильевского острова. Жаль, сейчас не лето. Можно было бы прямо с балкона смотреть, как разводят мосты... Как я могла отказаться от роскоши пожить между Летним садом и Зимним дворцом? Не вышло устоять и теперь…

— Дайте мне минутку посидеть. Дух перевести, — не понимаю, что буду делать. Идти, кроме вокзала, мне некуда. Хотя и там без денег делать нечего. Мужчина, услышав мои слова, давится, закашливается и смотрит на меня очень удивленным взглядом. Нет, нельзя? — А вообще, я пойду, наверное…
— Кто придумал чертов кодекс… — бормочет себе под нос и отходит к окну. Как-то неловко теперь спрашивать, что он имеет в виду и как его вообще зовут. — Ян, — укрывает мне плечи теплым пледом, который он только что снял с батареи. — Меня зовут Ян.
— Очень приятно. Я сейчас придумаю, что делать, вы не переживайте только. Вещи собирать недолго. Не успела тут…
— Да сиди уже. Спальню какую заняла? — подталкивает ближе свою кружку с чаем.
— Ту, что балконом…
— Ну естественно. Все, Юля. Отбой. Расходимся спать. Я чертовски устал за эту ночь. Все будем решать завтра.

Неужели я себе выиграла отсрочку? Так просто?

3. Семья

Уснуть у меня не получалось еще долго. Ян показал, как можно закрыть двери, которые так коварно меня подставили, но я все равно прислушивалась к шорохам в квартире. Пыталась придумать выход из ситуации, но увы. Придется ехать домой. Осталась самая малость. Найти деньги на билеты…

— Ай! — ударяюсь головой о резную спинку кровати, когда телефон начинает визжать в тишине. А вот и семья… — Привет мамуль.
— Сюрпри-и-из! С Новым годом! Узнала? Как отдыхается? Написала уже свой роман? — пьяно растягивает слова сестра. Не просто так она звонит с номера мамы. На ее звонки я стараюсь не отвечать.
— С Новым годом, Дель. Я спать ложусь, ты что-то хотела?
— Хоте-е-ла! Ты что за подарок Тимке подсунула? Он же айфон ждал. Ребенок плачет!
— Дель, для меня это дорого сейчас. Да и я не очень понимаю, зачем второкласснику последний айфон. Даже у меня его нет. В подарке очень хороший смартфон…
— Ты миллионы зарабатываешь. Одна живешь! На кого тратиться, если не на семью? Тем более ты крестная мать! Ближе родной должна быть!

Без сожалений кладу трубку. Так заканчивается каждый наш разговор. Всегда чувствовала себя чужой. Меня резко полюбили, только когда начала получать первые гонорары. Сначала не поняла почему, но очень четко почувствовала отношение, когда отказалась покупать машину обнаглевшей Деле.

В таком напряжении стало работать очень сложно. Особенно когда первый написанный роман разошелся по всему миру миллионными тиражами. Слава быстро вскружила голову, я сдуру подписала контракт с издательством на вторую книгу. Но гонорар и аванс оказались не бесконечными. Белый лист так и остался белым, а сроки поджимают.

Сотни сюжетов и идей роятся в голове, но ни одна не кажется достойной. Мысль, что повторить успех первого романа будет невозможно - душит. Каждая попытка раскрутить сюжет получается фальшивой. Кажется, что читатели, даже если и купят бумажную книгу, что сейчас редкость, то обязательно не поверят в историю и точно разочаруются в авторе. Теперь уж точно.

Укутавшись по подбородок в одеяло, сижу с открытым ноутбуком. Мысли утекают то к сестре, то к Яну и поиску решения проблемы с квартирой.

— Я же сказал все завтра! Спи. Отдыхать мешаешь, — доносится из соседней комнаты, а я снова бьюсь головой об изголовье. Я что, вслух думала?

4. Подарки под елку

Девчонка, наконец, уснула. Мучила меня своим бесконечным нервным бормотанием. И ведь не отключить теперь ее! И не выгнать. Дурацкие правила обязывают помогать любому, кто скажет волшебное слово.

Маршак, переписывая чужую сказку, и костер несуществующий придумал, и перстень превратил в дурацкий посох. Вот проблем бы было его за собой таскать. Фантазер. А потом апрель разболтал про ключ. Маршак, естественно, не упустил возможности рассказать о своем открытии всем. Но написал совершенно незаметное: “Позвольте у костра погреться”. Потому что ключом всегда было… Даже не слово. Скорее решимость человека в сложной ситуации двигаться вперед. Искать варианты решения задач. Вот с реализацией я теперь и должен помочь…

На улице стихают салюты и пьяные вопли празднующих. Новогоднее утро забирает спать самых стойких, а я выхожу на прогулку. Единственное утро в году, когда практически никто никуда не спешит. Хоть и ненадолго, но все замирает. Выхожу на улицу, чтобы услышать и почувствовать каждый уголок земли, где сейчас нужен. Двести лет назад было куда проще дотянуться из Якутска до Осло без прыжков по городам. Сейчас что только эфир не заглушает. Удивляюсь, как люди сами себя еще слышат и замечают хоть что-то вокруг.

Иду к турнику, притаившемуся в углу двора-колодца. Лучший способ сосредоточиться - немного физической нагрузки. Мороз мне не страшен, поэтому снимаю футболку и начинаю тренировку. Но судя по стуку каблуков, доносящемуся из арки, в одиночестве я остаться у меня не получится. Продолжаю, делая вид, что не замечаю, но если двести лет назад барышни краснели от одних взглядов, то сейчас…

— Я-я-ян, котик, — длинные коготки скользят по моей спине. Спрыгиваю с турника и поворачиваюсь лицом к соседке. — Ты приеха-а-ал. И как всегда первым делом к своим железкам. Даже праздник тебя не отвлекает.
— Маргарита. Не поздновато ли домой возвращаешься?
— Какая роскошь, — делает игривые “шажки” пальцами по торсу, игнорируя мой строгий взгляд. — Я скорее рано. Не хочешь… В гости заглянуть?
— Марго, — рычу, но она только сильнее входит во вкус.
— А что? Мне можно. Я теперь свободная женщина, между прочим! В любовь больше не верю, а мужика иногда та-а-ак хочется. Особенно идеального. Как ты...
— Марго, тебе пора домой. Спать.— радостно кивая, тянет ко мне пальчики. Пытаюсь их вернуть владелице, но не выходит. Странное, навязчивое чувство начинает сверлить. Мне не нужно поднимать взгляд на свои окна, чтобы понять, что моя постоялица следит за нами в окно.
— Так это правда? — шокированно округляет глаза. — Я все надеялась, что это просто племянница к тебе в квартиру заехала. А ты молоденькую любовницу притащил? Бес в ребро, а Ян? У всех мужиков так после сорока?! — с отвращением отдергивает пальцы и делает шаг назад, увеличивая между нами дистанцию. Облако ее сладко-дерзкого парфюма растворяется в морозном воздухе.
— Она мне не любовница. И даже не племянница. Но тебя это по-прежнему не касается, Марго.
— Да что вы в них находите? В малолетках, а? — нервно рвет молнию сумочки, чтобы достать пачку сигарет. Мнет ее в руках и вытирает слезы. Еще одной ходячей беды мне не хватало…
— С Новым годом, Марго. Пусть этот год принесет тебе только хорошее, — подношу зажигалку к ее сигарете и дарю искру счастья. Раз уж заделался спасателем, так чего уж теперь мелочиться. Искр у меня в запасе совсем немного. Но в этой женщине я чувствую боль, которая даже в моей грудине пробивает дыру.

Пока расстроенная Марго остается курить, иду к подъезду. Ключи забыл дома, черт. Звоню в домофон, точно зная, что Юля не спит. Но почему-то открывает она не сразу. Долго слушаю гудки. Даже Марго успевает докурить и присоединиться ко мне у подъездной двери.

— Входную дверь открыла. Заходи, я сейчас только пожар потушу, — тараторит Юля, отвечая только на третий звонок и бросает трубку.

Что она там потушит?!

5. Тридцать три несчастья

Ян ушел, хлопнув дверью, а я, сколько бы ни маялась в постели, так и не смогла нормально уснуть. Пришлось встать, идти на кухню. Лучше бы собирать вещи, но сначала кофе.

Перемываю кружки в раковине. Свою коллекцию я притащила в Петербург с надеждой здесь остаться. Но глядя на завал из исписанных стикеров на столе, я уже перестаю верить в успех. Столько замарала бумаги и не одной хорошей идеи. Увы. Больше всего я сейчас боюсь даже не выселения, а открывать контракт с издательством. Если через три недели я не сдам первый черновик, мне придется вернуть не только аванс, но и заплатить крупный штраф.

Иду к подоконнику, чтобы забрать кружку, в которую поставила веточки елки, и машинально выглянув в окно, замечаю во дворе Яна. Этаж здесь всего третий, и я могу в подробностях рассмотреть, как он подтягивается. Как разгоряченные мышцы перекатываются под кожей, как вздуваются от напряжения вены. Хочется провести по ним пальцем, проверяя упругость. Ян казался мне большим, занимая шириной своих плеч половину кухни, но сейчас, без футболки, кажется, и вовсе огромным.

Ловлю себя на том, что слишком долго и неприлично пялюсь. Хочу уйти, но замечаю, как роскошная женщина обнимает его со спины. Божечки, а я ведь даже и не подумала о том, что он может кого-то ждать!

Забираю кружку, вспоминая, зачем вообще приходила, но не доношу ее до раковины, встречая взглядом турку на столе. Точно. Сначала кофе, разбудить уставший мозг. Но то ли я такая бедовая, то ли черная полоса решила сожрать меня всю, чтоб не мелочиться. Потому что ну не бывает у нормальных людей так, чтобы одновременно у турки оторвалась ручка, кофе грязной лужей разлился по всей плите и тонкой струйкой начал стекать на пол, а в стоящей на столешнице кружке ветки перевесили и решили упасть прямо на не успевший погаснуть от разлитого кофе газ.

Стою я в этом всем великолепии, держась за ручку от турки, и смотрю, как потрескивая начинают разгораться ветки ели и не знаю за что хвататься в первую очередь, потому что ко всему прочему начинает звонить домофон! Мой мозг решает, что самое важное, быстро открыть дверь и только потом забросить пылающие ветки в раковину, чтобы залить водой.

Ян появляется на кухне, когда пожар уже локализован, но все остальные последствия стихийного бедствия налицо. Особенно дымовая завеса с хвойным ароматом.

— У-у-у… — выглядывает из-за его плеча та роскошная женщина. — Удачи, Ян. Ты заходи, если что. На антистрессовый коньячок. По-соседски. Дверь захлопну, не провожай, — показывает мне большой палец и исчезает из квартиры… Так она просто соседка?

Ян проходит мимо меня, а я покрываюсь мурашками раньше, чем он открывает настежь окно, чтобы проветрить. Мороз кусает голые ноги и плечи, но щеки опаляет жаром. Последнее происходит от слов Яна.

— Юль, тебя в детстве ремнем не пороли? — подходит со спины вплотную и спрашивает очень серьезно, а я не понимаю… Может, моему уставшему и надышавшемуся дыма мозгу послышалось?
— Что? — разворачиваюсь к нему и задираю голову, чтобы заглянуть в глаза. Он все еще без футболки, и я чувствую тепло разгоряченного после тренировки тела.
— Думаю, может попробовать стоит… Я же тебя отправил спать, — склоняет голову набок, придвигаясь еще ближе ко мне.
— У меня просто… — демонстрирую ручку от турки.
— Дай угадаю. Само?
— Само. Но я сейчас все устраню…
— Синичка… — вздыхает устало.
— Я Скворцова, — пищу, крепко держась за ручку турки, а он накрывает мою своими пальцами. Дрожу или от холода, или оттого, что он наклоняется и говорит, едва касаясь моих губ своими.
— Скажи спасибо, что я не говорю то, о чем на самом деле думаю. Брысь в свою комнату. Спать. И чтобы я до обеда тебя не слышал! — зачарованно смотрю ему в глаза и не могу оторваться. Облизываю пересохшие от частого дыхания губы. — Быстро! — рявкает Ян, и я ойкнув и правда убегаю.

Это что между нами такое было сейчас?.. Или я все как всегда придумала? Конечно, придумала. Зачем я такому, как он? Нет, точно спать. Укутываюсь по самый нос в одеяло и даже отключаюсь, но подскакиваю на месте, когда слышу оглушающее:
— Синичка! Это что за ...! — в комнату врывается Ян в одном полотенце. И от того, как стекают капельки воды по его торсу, убегая за горизонт сползающего полотенца, отвлекает только то, что седина на голове Яна приобрела роскошный клубнично-розовый оттенок.

Ой-ей!