Влюблённые в океан

Первый "первый поцелуй"

"Зимняя стужа влюблённой весны", глава 17. Фантазия на тему: "А что, если бы Антуан зашёл в комнату Генри куда позже?"

- Что теперь будешь делать? - он смотрит на меня с высоты своего роста слегка потемневшими глазами.

- Лови! Выпендрёжник... - разжимаю пальцы и кисточка приземляется прямо на белокурые волосы.

- И всё? - он усмехнулся, - Ты безоружна.

- Может быть.

Он отпустил меня, решив, что победа осталась за ним. Нифига-а! Моя душа всё ещё горела задорной жаждой мщения! Быстро стерев со щеки свежую краску, тянусь к лицу Д'Асильвы, чтобы в довершение к испачканному носу дорисовать кошачьи усы. Но Генри ловит мою руку, ловко ставит подножку и подхватывает под талию, чтобы я не ушиблась при падении. Мы с хохотом покатились по полу. В конце концов парень оказывается сверху со счастливой улыбкой, осторожно прижимая меня своим немаленьким весом.

- Ты никогда не отступаешь?

Сжимаю его бедра коленками и моментально опрокидываю навзничь. Теперь сверху я.

- Я всегда добиваюсь своего! - наклоняюсь и трусь об его лицо своими вымазанными щеками.

- Блин, Лайла! - возмущается он и снова перекатывает меня на спину со смехом, - Никогда-никогда?

- Всегда.

Голос

как-то странно просел, а атмосфера нашего веселья резко изменилась. Генри прижимал мои запястья к полу по сторонам от лица, его учащённое дыхание внезапно стало глубоким и жадным, взгляд опустился на мои губы. Приятная тяжесть мужского тела, аромат любимого парфюма и горячее дыхание на губах сделали своё дело - я безотчётно, неконтролируемо потянулась навстречу шторму в глазах океанах, чтобы утонуть, чтобы захлебнуться и перестать дышать. Хочу этот поцелуй... Хочу прямо сейчас, ещё несколько миллиметров, ну же...

Первое прикосновение лёгкое, невесомое, нерешительное. Его прикосновение. Закрываю глаза. Шёлковые губы прикасаются нежно, будто боясь спугнуть. Моё тело задрожало против воли от невероятно острого ощущения неловкости, нежности и желанности этого первого контакта. Хочу обнять. Пытаюсь освободить запястья, слабо, практически без сопротивления, но Генри не даёт мне этого сделать. Я зафиксирована крепко, но очень мягко. Нет ощущения какой либо ограниченности, чувствую себя свободно. И спокойно. Так почему я вздрогнула?

Новое, осторожное, ласковое движение шёлковых губ вспыхнуло где-то в груди, скользнуло под кожей вниз, сладко потянуло и закололо в промежности от нетерпения. Слегка сжав его бёдра своими, абсолютно расслабляюсь, доверяя себя этим рукам, этим губам... ему.

- Генри, Лайла... вы тут? - послышался на лестнице голос Антуана.

Мы так шустро подпрыгнули, отскочили друг от друга и похватали, кто что мог, что даже осталось полторы секунды на то, чтобы сообразить, как изобразить дальше рабочую деятельность, прежде чем Антуан открыл дверь. Я сидела с баночкой растворителя и ветошью убирала свою чёрную полосу, которой испортила деталь, покрашенную Генри. Сам рыцарь собирал кисточки в банку с водой и закрывал краски вполне спокойными и размеренными движениями.

- Генри, мне Маркус позвонил. Я должен идти. Возможно, придётся задержаться допоздна. - поджав губы, поднимаю голову, чтобы взглянуть на Д'Ассильву-старшего сияющими от счастья глазами - он оставляет нас вдвоём, - Так что не скучайте, бесенята. Если захотите, можете заказать что-нибудь вкусное. Я ушёл!

- Хорошо. До скорого. - кивнул примерный сын и ушел в свою ванную, примыкавшую к комнате.

- До свидания! - говорю громким шёпотом. Антуан указывает кивком в сторону, где скрылся его сын, и мне подмигивает с широченной улыбкой, давая безмолвное разрешение на любые действия, а затем тихо закрывает дверь.

Вытерев ветошью выпачканные пальцы, которыми так хотела намазюкать своему рыцарю кошачьи усы на моське, поднимаюсь с пола. И весьма неудачно, так как разболевшаяся коленка, после нашего забега по всему дому, решила подставить меня, заклинив всю ногу вниз, до щиколотки.

- С-с-с, ай-яй-яй!.. - тихо жалуюсь сама себе. Сморщившись от боли, осторожно положила тряпочку на пузырёк с растворителем, чтобы не запачкать ничего вокруг, и уползла в сторону середины комнаты, чтобы вытянуть ногу и откинуться спиной на край кровати.

Генри так и обнаружил меня - шипящую, ругающуюся и фыркающую, с частым дыханием от боли, в попытках растереть травмированную ногу, чтобы хоть немного облегчить состояние. Мало того, сам болевой порог у девочки, в теле которой пришлось оказаться, был едва выше среднего. Как только, не без помощи растяжки, смогла стянуть фиксирующий бандаж с колена ниже - не сдержала стона облегчения.

- Что случилось? - парень опускается совсем рядом со мной, а в Тихом океане плещется сильное беспокойство.

- Всё нормально, не переживай. - расслабленно упираюсь спиной в край кровати, - Просто неудачно попыталась встать. Ногу немного больно.

- Что я могу для тебя сделать? - Генри потянулся рукой в сторону моей ушибленной коленки, но оборвал себя, быстро поняв, что может сделать только хуже, - Ты... бледная. Вызвать врача?

- Врач не скажет мне ничего нового. - я сморщила нос, глядя, как мой рыцарь усаживается чуть наискосок от меня в позу лотоса, - Может предложить сделать блокаду обезболивающим или отправит в стационар. Валяться в больнице мне не очень хочется, да и иголки вовсе не люблю.

Некоторое время проходит в молчании. Генри размышляет, опустив голову и не глядя мне в глаза. Протягивает руку и осторожно гладит мою ладонь, едва прикасаясь кончиками пальцев, будто я готова в любой момент вскочить и побежать от него в лес или горы.

Второй "первый поцелуй"

"Зимняя стужа влюблённой весны", глава 19. Фантазия на тему: "А что, если Моро и Пети заглянут в грим-уборную... не сразу?"

Этот вечер стоил того, чтобы его пережить. Эмоции произошедшего надолго закрепились внутри. Мне так не хочется их терять. Мы молча проходим всё закулисье и оказываемся в гримёрной. Парень спокойно складывает инструмент и смычок в футляр. Я заглядываю в зеркало с беспокойством. Грим не смазался, не потёк. Причёска в порядке. Платье сидит идеально. Генри подходит сзади, осторожно кладёт руки мне на талию, опускает подбородок на плечо. Мы застыли. Замерли, наслаждаясь тишиной. А тело будто ещё вибрирует отзвуками струн. Так проходит минута, другая... Наваждение постепенно развеивается, растворяется в воздухе. Так много чувств, что боюсь их не удержать. На глаза наворачиваются слёзы. Мышцы расслабляются.

- Ты - удивительная.

Поворачиваюсь и кладу руки парню на плечи, заглядываю в лицо и вижу не молоденького мальчика. Передо мной мужчина. Взрослый, осознано понимающий, чего именно он хочет сейчас.

- Генри...

И лучше бы я смолчала. Он резко подхватывает меня, прижимает к себе, сметает рукой всё, что находится на гримёрном столике, усаживает на него, ищет застёжку чокера платья на шее, другой рукой задирая длинную юбку, пока сама судорожно расстёгиваю пиджак его смокинга. Виолончелист почти бесцеремонно вклинивается своими бёдрами между моих ног и это возбуждает до цветных точек перед глазами. Наконец, наши губы встретились. Первая эмоция - удивление. Мы синхронно замерли. Меня удивило это невероятное прикосновение, такое мягкое и властное, страстное и нежное. И, судя по бездонным глазам-океанам напротив, Генри удивлён не меньше. Пуговицы его фрака, которые я так хотела расстегнуть, выскользнули из ослабших пальцев. Д'Ассильва вздрогнул от этого и контакт наших губ прервался. Осторожно отпустил застёжку на шее и убрал руку. Я несколько раз вопросительно моргнула.

- Почему ты остановился? - еле слышный шёпот.

- Я не знаю... - шёпот в ответ, а горячая ладонь всё так же сжимает моё бедро под алыми слоями вуалевой юбки, гладит кожу большим пальцем.

Осторожно протянув руки, беру его лицо в ладони, мягко притягиваю к себе. Генри поддаётся.

- Хочу ещё.

- Мне тоже понравилось. - мой виолончелист избавляется от очков одним движением, обхватывает за талию, прижимая к себе. Склоняется ближе, позволяя снова приникнуть к собственным властным губам. Закрываю глаза. Его рука под моей юбкой скользнула дальше.

Движение губ сначала мягкое, нежное, но с каждой секундой всё более смелое, яркое, прекрасное. Когда наши языки переплелись, я громко простонала Генри в рот, чувствуя, как он готов зарычать от вожделения, готовая полностью отдаться его рукам, желаниям, власти...

Стук в дверь. Очень громкий. Мы замерли, уставившись в глаза друг другу. Секундный ступор. Стук повторился.

- Чёрт... - ругается Д'Ассильва, быстро приводя в порядок одежду.

- Я убью того, кто помешал! - шиплю сквозь зубы, поправляя платье.

Хорошо, что мы не успели друг друга растрепать. За дверью оказались разъярённый Моро и не в меру довольный Пети.