Влюбленный волк уже не хищник

Пирожки для бабушки.

Глава 1

Я сидела у окна в дребезжащем автобусе, который медленно, как старый грузовик на спущенных шинах, катил в сторону поселка Лесное. За стеклом мелькали деревья, уже окрашенные в золотые и пурпурные цвета ранней осенью. Листья кружились в воздухе, будто танцевали свой последний танец перед зимой. В салоне пахло мокрой одеждой, кофе из термоса и чем-то сладко-приторным, наверное, кто-то распечатал конфеты.

Мои руки лежали на коленях, прижимая ланчбокс. Внутри прятались пирожки с картошкой и с яблоками, как любит Агата Яковлевна, моя бывшая преподавательница по домоводству.

Даже не знаю, чего во мне было больше, волнения, что она их попробует, или радости, что снова увижу ее лицо. Такое родное, даже если оно покрыто сетью морщин.

Автобус подскочил на очередной кочке, и я машинально ухватилась за край сиденья. Пальцы холодные, не смотря на перчатки. Зато внутри было тепло. Не физически, а скорее такая тихая уверенность: я еду к человеку, который помнит меня такой, какой я была. И все еще рядом.

Тут телефон в моей сумке задрожал. Раздалась мелодия.

Я достала его, чуть поморщившись, номер не определился. Но я сразу поняла, кто это. Только один человек мог звонить мне в это время и беспокоиться за меня.

- Привет, Агата, - ответила я, чуть улыбнувшись.

- Роза Кирилловна Перова! – начала отчитывать она меня, совсем как в детстве. – Говорила же, лучше называй меня бабушка, я все-таки тебе не чужой человек, и давно не веду у тебя уроков. Ты где зависла?

- Я почти доехала, автобус еле плетется, но я спешу изо всех сил, - рассмеялась я. – Не волнуйся, приду целая и невредимая.

- Целая… - протянула она задумчиво. – Хорошо, Розочка, будь осторожна по дороге.

Я затаила дыхание. В родном и до боли знакомом голосе бабушки Агаты проскользнуло что-то странное.

- В смысле?

- Ой, да не важно, - сказала она чуть быстрее, чем обычно. – Приходи скорее. Я тебя жду.

Трубка замолчала, а я погрузилась в воспоминания.

Мое детство сложно назвать счастливым, но без него я бы не стала собой. Я воспитывалась в детском доме, мои родители погибли в автокатастрофе, когда я была еще совсем маленькой. Даже не помню их. Может быть это и к лучшему, не по кому тосковать. Росла я в сером скучном здании с запирающимися окнами, где воспитатели были то ли слишком уставшими, то ли просто равнодушными.

Но Агата Яковлевна Краснова была другая. У нее был голос, который хотелось слушать, даже когда она пересказывала инструкцию по мытью полов. Она учила нас домоводству, но давала гораздо больше. Внимание, заботу, иногда просто взгляд. Детям не так уж много нужно, чтобы почувствовать себя нужными и любимыми.

Именно она заметила, что я с детства любила животных. И устроила меня волонтером в местную ветлечебницу, помогать после школы. Именно она говорила, что я могу стать кем угодно, даже если не все получается сразу.

После выпуска с поступила в аграрный университет на ветеринарный факультет. Закончила его в том числе благодаря своей, почти, бабушке Агате. Она вскоре после моего выпуска из интерната уволилась из той школы, конечно, ее всем педагогическим составом пытались уговорить остаться. Но Агата Яковлевна, хитро улыбнувшись, сказала – «Если бы вы видели, какую я вырастила капусту!».

И она действительно большую часть года проводит на своей даче, где выращивает не только капусту, но и чудесные цветы. А я частенько навещаю ее. За все годы мы ни разу не терялись.

Вот почему я здесь. Потому что, даже став взрослой, хочется прийти в то место, где тебя понимают и принимают, что бы ни происходило вокруг. Где знают, что ты не просто девушка, шагающая вперед, а кто-то с историей, с болью, с надеждой.

Сегодня я надела новое красное пальто с капюшоном. Пожалуй, не самое практичное, но очень красивое. Мягкое, бархатистое, с темными пуговицами и едва заметным блеском ткани на свету. Я чувствовала себя в нем немножко принцессой, хотя жизнь давно научила, что сказки не сбываются просто так.

Автобус остановился с пронзительным скрипом. Я вышла первой, полной грудью вдохнув свежий осенний воздух – прохладный и пряный, с запахом опавшей листвы, хвойного леса и далекого дымка от костра. На горизонте начинал алеть закат. Было немного ветрено, я поежилась, подняла воротник и накинула на голову капюшон.

Рядом со мной вывалились какие-то ребята, наверное, местные. Громкие, смеющиеся, с пивом в руках. Один случайно толкнул меня в спину, когда я уже подходила к остановке. Я обернулась, но он даже не извинился, только фыркнул что-то насчет «красных пальто, и девочках на лесных тропинках». Я не стала связываться. Решила не портить себе настроение.

Остановка представляла собой простую крышу над скамьей с одной стеклянной стенкой. Я прислонилась к столбу-опоре и посмотрела на свое отражение в стекле. Каштановые волосы чуть растрепались, карие глаза блестели, нос чуть вздернут, а веснушки, те самые, из-за которых меня дразнили в детстве, сейчас смотрелись почти трогательно. Запахнув пальто поплотнее, я улыбнулась своему отражению и пошла по дорожке, ведущей вглубь поселка.

С одной стороны дороги тянулся лес, с другой – редкие домики, укутанные в осенние краски. Кто-то жарил что-то на костре. Запах дыма смешивался с ароматом прелых листьев и влажной земли. Солнце золотило предзакатными лучами окрестности. Где-то далеко завыла собака. Долгий низкий вой.

Потяни за веревочку.

Глава 2

Дом стоял чуть в отдалении от остальных, у самой границы с лесом. Деревянный, старый, но живой. Он казался частью природы, как будто его построили не люди, а сама земля, желая подарить укрытие тем, кто потерян.

Снаружи он выглядел почти сказочно. Сад перед ним густо зарос розами – разными, словно собранными со всего мира. Кусты были высокими, колючими, не смотра на начало осени на ветках красовалось еще много бутонов всевозможных оттенков. Были тут красные цветы, розовые, белые, и даже золотисто-желтые. Их аромат смешивался с хвойным запахом елей, которые окружали участок плотной стеной. Воздух здесь был особенным. Насыщенный, сладкий, но с холодной ноткой иголок под ногами. Как если бы зима уже пришла, но пока пряталась за деревьями.

Между розами пробивались ромашки и полевые колокольчики – те самые случайные гости, которых никто не сажал, но которые почему-то чувствовали себя здесь как дома.

Домик Агаты Яковлевны был двухэтажным. Верхнее окно мансарды было круглым, с тонким витражным узором. На нем были изображены цветы и птицы, замысловато переплетенные в стекле. Сейчас оно отражало последние закатные лучи, рассыпая по траве пятна оранжевого и фиолетового света. Лучи проходили сквозь стекло, делая его похожим на леденцы, отражая на земле причудливые узоры. Невольно я замедлила шаг, как и всегда, когда удавалось застать такую картину. Это зрелище не могло оставить равнодушным.

Поднявшись на крыльцо, я постучала – два раза, как всегда. Минутой позже дверь распахнулась, и меня окружил знакомый запах трав, меда и чего-то еще – едва уловимого. Похожего на запах старых книг и кожи. Но я списала это на усталость.

Бабушка Агата стояла в дверях в накинутой на плечи шали, с улыбкой, которая показалась мне несколько излишне… ожидающей.

- Розочка, девочка моя, - сказала она, беря меня за руку. – Ну наконец-то. Я уже заждалась.

Агата, моя почти-бабушка, чуть отступила в сторону, приглашая меня войти.

Я перешагнула порог, и дом сразу обнял меня теплом. Запахи меда, травяного чая и старых книг окутали, как плед на холодной кровати. Здесь было всегда уютно. Даже если за окном свистел ветер или гремела гроза, в этом доме казалось, что мир всегда будет добр к тебе.

Дверь закрылась за мной с глухим щелчком, будто отделяя, пряча нас от всего прочего, сейчас ненужного.

Изнутри дом был таким же уютным, как и снаружи. Полы поскрипывали под ногами, особенно у лестницы, которая вела на второй этаж, там где мансардное окно играло солнечными лучами. Ступеньки были из темного дерева, потертые, но надежные. Иногда они издавали тихий стон, будто напоминали, что помнят каждый шаг, сделанный здесь до меня.

У одной из стен стоял маленький умывальник, совсем не современный, но удобный. Рядом – небольшой стеллаж с полотенцами, аккуратно сложенными и пахнущими полевыми цветами.

Цветные дорожки тянулись по полу, украшенные орнаментами в виде птиц и виноградных лоз. Почти все пространство подоконников было заполнено цветочными горшками. Тут были и пышные кусты герани, и скромные фиалки, и даже маленькое цитрусовое деревце, которое прекрасно себя чувствовало, и как я помнила, время от времени плодоносило чуть горьковатыми, но очень ароматными лимонами.

А также здесь были книги. Шкафы с ними занимали всю дальнюю стену. В основном это были старые томики с потертыми корешками, некоторые были перевязаны лентами. Многие мне были знакомы еще с интерната, когда Агата Яковлевна читала нам, или делилась каким-нибудь редким рецептом варенья.

Запахи тут тоже были свои, особенные. Чистота, накрахмаленные салфетки, свежесть простыней и та самая атмосфера спокойствия, которую невозможно купить. Только создать собственными руками.

- Снимай, пальто, детка, - сказала Агата, помогая мне расстегнуть капюшон. – Красивое. Ты в нем не замерзла?

Я послушно повесила одежку на вешалку. Подошвы моих сапожек оставили небольшие следы на полу. Я переобулась в пушистые тапочки с миленькими утятами, которые были приготовлены специально для меня.

Агата взглянула на меня и рассмеялась. Звонко, почти как раньше. Когда я еще жила в интернате, и она иногда читала нашей группе девочек сказки перед сном. Только теперь ее голос был чуть хрипловатым, как будто годы вымыли из него ту беззаботность, которая легко давалась в молодости.

Бабушка провела меня на кухню. Добротный деревянный стол, покрытый белоснежной скатертью, с вышивкой по углам уже ждал нас. В центре стоял маленький чайничек с заваркой, пара фарфоровых чашек и блюдце с печеньем, которое явно было испечено заботливыми руками Агаты сегодня утром.

- Я принесла пирожки, - с гордостью сообщила я, доставая пластиковую коробочку. – Картошка с тыквой, и с яблоками. Ты ведь такие любишь?

- Конечно, люблю, - ответила она, пробуя первый кусочек. – У тебя всегда хорошо получалось готовить.

- Это потому, что я много практиковалась. Помнишь, как ты говорила: «Хорошая хозяйка должна уметь накормить всех, кто переступит порог»?

- Помню, - улыбнулась Агата. – И ты стала хорошей хозяйкой. Просто отличной.

Я хотела сказать что-то в ответ, но в этот момент в голову пришла странная мысль: секунду назад, до того как я вошла, здесь что-то происходило.

Не сбивайся с пути.

Глава 3

На улице уже почти стемнело. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь слабый отблеск в небе – розоватую полоску над деревьями. Воздух стал холоднее, насыщеннее запахами земли, влажной хвои и далекого дыма. Где-то над кронами снова поднялся ветер.

Я поправила капюшон, глубже спрятала руки в рукава и быстро пошла по тропинке, ведущей к дороге. Кругом были дома. Тихие, засыпающие, с потухшими окнами. К сожалению, в округе не было никаких фонарей, только луна, которая пробивалась сквозь набегающие облака, помогала ориентироваться.

Тропинки Лесного всегда казались длиннее, чем были на самом деле. Деревья здесь росли близко к дороге, их ветви, переплетались над головой, создавая что-то вроде свода. Листья шуршали под ногами, иногда в кустах что-то шелестело, может быть, мышь или белка. А может и просто ветер.

И все же…

Пару раз я останавливалась. Казалось, что за спиной кто-то есть. Не рядом, где-то чуть позади. Но когда оборачивалась, никого не видела. Пусто. Только темнота и тени между домами.

«Просто устала», - говорила я себе.

Автобусная остановка встретила меня тишиной. Ни людей, ни машин. На расписании было написано черным по желтому: «Последний рейс – 20.30». Я посмотрела на телефон – 20.47.

- Ну вот и отлично, - вздохнула я с сарказмом. – Прогулка пешком. Почти поход, как в детстве. Только без песенок.

Я двинулась вдоль дороги, которая вела обратно в город. С одной стороны – дачные домики с палисадниками, которые потихоньку начинали покрываться вечерней росой. С другой – лес, густой и темный. Почти неподвижный.

Воздух был плотным. Холодным. И все же в нем чувствовался особый осенний аромат. Это был и хвойный лес, и влажная земля, примешивался запах грибов. И было что-то еще дикое, но в то же время знакомое.

Я шла по дороге, и чем дальше, тем больше чувствовала, как осенняя ночь становится частью меня. Холодный воздух наполнял легкие, шаги мерно отдавались в земле, а капюшон приятно касался волос.

Автомобильных фар не было, только редкий свет окон домов за заборами и луна, которая то появлялась, то исчезала за тучами, будто играла со мной в прятки.

Дорога была пустынной. Ни машин, ни пешеходов. Только я и мои мысли, которые начали перемешиваться с воспоминаниями о сегодняшнем дне: бабушка Агата, чай, пирожки, странные истории. И этот волк, то есть пес. Дружок. Нашел ли он своего хозяина…

Иногда мне казалось, что между деревьев мелькает что-то светлое. Не всегда, удавалось уловить лишь краем глаза. Что-то серебристое. Быстрое. Но каждый раз, когда я оборачивалась, там ничего не было. Только ветви качались от ветра или тень играла на стволах.

Когда я вышла к окраинам города, стало чуть шумнее. Появились улицы с редкими фонарями, тротуары с выбоинами, запах бензина и сигарет, доносящийся из переулков. Город встретил меня мягким светом окон кафе, одинокими автомобилями и случайными прохожими. Кто-то возвращался с прогулки, кто-то спешил домой после долгого дня.

Сегодня было воскресенье, и, хотя народу почти не было, кое-где все же попадались парочки и компании мужчин с пивом.

Я немного ускорила шаг, хотелось скорее вернуться домой. В свою маленькую квартирку, доставшуюся мне после родителей. Хоть я их практически не помнила, но это была та вещь, что связывала меня с ними. Старый район, пятиэтажный дом без лифта, но с видом на парк.

Маленький, уютный, с фонариками под старину и скамейками, которые покрывали новым слоем краски каждую весну. Я любила этот район. Тихий, немного забытый. Сегодня я собиралась пройти через парк. Этот путь домой, был хоть и немного длиннее, но точно гораздо приятнее.

Но, видимо, слишком погрузилась в мысли.

Когда я очнулась от размышлений о волке, об Агате, книге с непонятными символами и всех этих странных намеков, поняла, что иду не туда. Вместо зеленого пространства передо мной был тротуар, сужающийся между домами. И запах сигаретного дыма смешанный с запахом алкоголя.

Я остановилась. Передо мной было то самое место, которое я хотела обойти стороной.

Бар «Дрова» - одноэтажное здание с потрескавшейся вывеской и постоянным шумом, доносящимся даже на улицу. Здесь всегда крутились сомнительные типы, местная шпана, что могла испортить вечер одним видом.

- Вот же дровосеки, - презрительно прошептала я себе под нос, поправляя капюшон и прижимая сумку к себе плотнее.

Я надеялась просто пройти мимо – быстро, тихо и незаметно. И ведь почти получилось. Пока дверь бара не распахнулась с грохотом.

Из нее вывалилась компания – трое или четверо, трудно было сказать точно. Пьяные, громкие, с сигаретами в руках и хмурыми взглядами, готовыми к разборкам. Один из них ударил другого по плечу, тот едва не упал, но заржал еще громче. Третий, высокий, с короткой стрижкой, одетый во все черное обратил внимание на меня, как я не пыталась слиться с ландшафтом.

- Эй, девочка, ты чего одна? – протянул он, делая шаг в мою сторону.

Я не ответила. Только чуть ускорила шаг. Нельзя показывать страх. Ни в коем случае.

- О! Красная шапочка, - хмыкнул второй, указывая на мой капюшон.

Какие у тебя большие уши.

Глава 4

Пес следовал за мной по пятам, как будто боялся потерять меня из виду, даже на пару метров. Мы поднялись на верхний этаж по лестнице, где в тишине засыпала старая пятиэтажка. Лишь изредка сквозь двери доносился приглушенный звук телевизора или шаги соседей сверху.

Ключ повернулся в замке легко. Дверь распахнулась, и нас окружил запах моей маленькой вселенной. Немного книг, немного цитрусового масла, немного кофе и остатки аромата тех самых пирожков, что я пекла утром. Словно они хотели напомнить о себе.

- Ну вот мы и дома, - прошептала я, закрывая дверь и аккуратно стягивая сапоги. – Только не шуми, ладно? Соседи спят, а стены здесь тонкие как бумага.

Пес кивнул головой. Просто так. Совсем как человек. Я моргнула. Возможно, мне опять показалось.

Я повесила красное пальто на вешалку и прошла в квартиру. Зверь шел следом, осторожно, но уверенно, как будто чувствовал себя гостем, которого здесь давно ждали.

Моя квартира была не большой, но уютной. Прямой коридор вел от входа в гостиную, где у окна на длинном подоконнике стояли цветы в горшках, почти как у бабушки Агаты. Только герани я предпочитали фиалки. Чуть в стороне росло лимонное деревце. Запах был плотным, живым. Напротив диван с пушистым пледом, который был со мной еще со студенческих времен. Он был старым, но мягким, и казался родным.

На стенах несколько рамок с фотографиями. Вот я совсем маленькая с родителями. Вот уже взрослая с дипломом в руках, чуть смущенная, но счастливая. И еще несколько фотографий – я среди пациентов: коты, собаки и тот самый хорек, которого недавно лечила. Интерьер был простым, но он отражал меня, мой характер.

Кухня была чистая, почти как операционная, потому что я не могла сосредоточиться на работе, если сама жила в хаосе. А спальня – светлая, с воздушными занавесками и покрывалом с цветочным рисунком и без единой складки.

- Дружок, пойдем со мной, - позвала я.

Но пес не шелохнулся. Интересно, что на него нашло. Правда что ли имя так не понравилось?

- Ладно, а как тебе Севва? – спросила я. – Будешь так отзываться? «Севва» - от «северный волк». Подходит?

Он встрепенулся. Шерсть на загривке едва заметно вздыбилась, глаза блеснули. Он потряс головой, словно говоря: «Да. Так лучше. Это ближе к правде».

- Теперь доволен? – улыбнулась я. – Хорошо. Тогда вперед. У нас есть работа.

Я повела волка на кухню. Он ступал бесшумно, почти как тень. Останавливался, чтобы понюхать воздух, и даже когда задел лапой угол стола, тут же отстранился и не опрокинул ни одного предмета.

В верхнем шкафчике над столом хранилась моя мини-аптечка: антисептик, бинты, перчатки, пластыри и прочее. Так же там были пара баночек с травяными настойками – полезные привычки от Агаты.

- Садись, - сказала я, указывая на свободный угол.

Он послушно уселся. Голову чуть склонил на бок, взгляд внимательный. Как ученик готовый к уроку.

Я надела перчатки и снова осмотрела рану на его боку. Замерла.

Пес смотрел на меня.

Я снова уставилась на место повреждения. Рана уже затягивалась. Совсем чуть-чуть, но это было явно заметно. Я не знала, что сказать. Обычная кожа не восстанавливается так быстро. Особенно после ножа.

- И как такое может быть? – пробормотала я, продолжая осмотр.

Севва просто моргнул, и положил голову на лапы, словно говоря: «ты все равно пока не готова услышать».

Я вздохнула и вернулась к обработке раны. Возможно, мне просто показалось. Все-таки день выдался утомительным, а вечер еще и тревожным.

- Ладно, - пробормотала я, аккуратно протирая края пореза антисептиком. – Наверное, я просто плохо рассмотрела все тогда. Или ты быстро восстанавливаешься. У некоторых животных так бывает. Особенно если они такие здоровые и ухоженные как ты.

Севва пристально смотрел на меня и не шевелился. Только чуть прищурился, будто соглашался со мной.

Пока я работала, мои руки двигались привычно, осторожно и уверенно. Я осмотрела его кожу под густым мехом, проверила пульс, даже заглянула в пасть. Пес терпеливо сидел, только время от времени фыркал. И тогда я заметила кое-что.

В ухе, почти незаметно между серебристых волосков поблескивала маленькая металлическая точка. Что-то вроде серьги. Я осторожно потрогала. Похоже, это был чип. Такие мне раньше не встречались, но их каждый год новые модели придумывают.

- Интересно, - прошептала я. – Так ты у нас зарегистрированный?

Севва снова не ответил мне, но чуть напряг лапы. Это было похоже на осторожное ожидание.

- Завтра пойдем с тобой в клинику, я проверю базу данных, – сказала скорее себе, чем волку. – Если это действительно чип, то должен быть какой-нибудь номер. Ведь кто-то тебя потерял.

Он следка поморщился. Или мне опять показалось?

Когда повязка была на месте, я решила угостить его одним из пирожков, что еще оставались у меня. Достала его из небольшой хлебницы, что стояла на столе. Запах выпечки сразу усилился.