Вне правил

Пролог

— Презентация через восемь минут. Макет не открыт. Где файл?
Голос Мирославы резонировал по стеклянным перегородкам отдела, как команда по громкой связи. Сдержанный, без паники, но с тем хлестким тоном, от которого даже системный блок начинал загружаться быстрее.

В "Avenir Group" её звали по имени не все. Для большинства она была — Мирослава Андреевна. Не по возрасту — ей было двадцать семь — а по тону, выправке и тому, как она смотрела сквозь тебя, не прерывая ни мысли, ни задачи. Структурная. Безупречная. Осторожно эмоциональная. Как дорогой парфюм — чувствуешь, но не трогаешь.

На экране монитора грузился PDF с рендерами нового жилого комплекса в Оболонском районе — SkyLine 18. Тот самый проект, на который делала ставку не только компания, но и город. Семнадцать этажей, панорамное остекление, подземный паркинг. Всё бы ничего, но за стеной — шло совещание с новым директором.

Александр Витальевич Власов. Исполнительный. Стратегичный.
Прилетел из Варшавы две недели назад. Бывший управляющий «Varsa Construction». Сухой, резкий, чертовски эффектный. И, по слухам, — тот ещё манифест власти.

— Мирослава, можно на минуту?
Голос — мужской, низкий, уверенный — прозвучал у неё за спиной, будто выстрел холостым.

Она развернулась и впервые встретила его взгляд не в кабинете, не в переписке, а прямо, в упор. Зелёные глаза. Холодные, внимательные. Как у человека, который уже знает, что скажет в ответ на любую твою эмоцию.

— Да, Александр Витальевич.

Он кивнул на переговорную.

— Пойдёмте. Хочу уточнить пару вещей перед клиентами.

---

Кабинет был залит естественным светом. Окна выходили на Подол, где весна не торопилась. На столе — планшет с техзаданием, два кофе, уже остывших, и распечатка макета. Он прошёлся по пунктам, чётко, быстро, как по тренировочному сценарию.

Но Мирослава видела: он наблюдает за ней не только как за сотрудником. А как за человеком. Слишком точный взгляд. Слишком много пауз. Словно он — уже считал её температуру тела, ритм речи, момент, когда она инстинктивно поправляет прядь у виска.

— Вы привыкли держать всё под контролем, — сказал он в какой-то момент, глядя прямо.
— Я работаю в сфере, где каждая ошибка стоит миллионы, — ответила она не моргнув.
— А что стоит одна правильная интонация?
Она чуть напряглась.
— Мы говорим о проекте?
Он усмехнулся.
— Всегда.

---

Когда она вышла из переговорной, сердце билось чуть быстрее, чем нужно. Не от волнения. От раздражения, которого она не показывала. От того, что в этой компании всегда всё было по плану. А этот человек пришёл вне сценария.

Александр остался у окна, глядя на улицу.
В его телефоне мигало уведомление от московского партнёра.
Но он не спешил отвечать.

Что-то в этой женщине не укладывалось в схему.
А значит — будет интересно.

---

Через сорок минут началась презентация.
Клиенты были довольны. Макет был идеален.
Мирослава — собранной.
Александр — немногословным.

И только когда она прошла мимо него с планшетом, он почти шепотом сказал:

— Кстати, у вас не только точный ум. У вас — отличная походка.

Она не ответила. Не замедлила шага.
Но её губы дрогнули — почти незаметно.

Первое отклонение от регламента.
И, кажется, не последнее.

Глава 1

Совещание с нарушением

— Доброе утро, команда. Сегодня без кофе, сразу — по делу.
Мирослава вошла в переговорную за минуту до начала. Прямой взгляд, безупречный чёрный костюм, волосы собраны в гладкий хвост, лёгкий аромат сандала. Всё в ней было как в линиях чертежа — чётко, выверено, надёжно.

— У нас задержка по комплексу в Печерске. Подрядчик не вышел на объект с пятницы. Документы о срыве сроков не подписаны. — Она повернулась к Павлу, начальнику отдела логистики. — Где акт?

— В процессе…
— Уже нет времени «в процессе». Нам нужен факт. В письме, с подписями. Сегодня.

Она говорила быстро, чётко, как будто обрезала воздух. В этом ритме работал весь отдел проектного сопровождения. Потому что иначе — Avenir Group не была бы лидером рынка. Ни одна из их высоток не стояла бы в центре города, если бы кто-то в этой переговорной однажды позволил себе расслабиться.

Именно поэтому появление Александра Власова в дверях вызвало еле ощутимую паузу.

Он стоял с папкой в руке, в классическом тёмном костюме, без галстука. Открытый ворот, едва заметная щетина, — всё в нём было слишком настоящим для этого офиса. Как будто человек из мира решений пришёл в мир совещаний.

— Не помешаю? — Голос глубокий, с лёгкой хрипотцой.
— Зависит от цели, — коротко ответила Мирослава.

Он прошёл и сел. Не у стола, как все, а в кресло сбоку. В глазах — внимание. В позе — контроль.

— Я здесь, чтобы послушать, как мы объясним клиенту срыв сроков, не теряя лицо.
— Мы не объясним. Мы исправим.
— Восемь рабочих дней просрочки, Мирослава Андреевна. Неужели вы рассчитываете выровнять это без потерь?
— У нас нет другого варианта.

Он чуть приподнял брови.
— Интересный подход.
— Рабочий.
— Убедите меня.
— Не обязана.

Все в зале затаили дыхание. Даже Павел отложил ручку.
Она не повысила голос. Он не изменил интонации. Но между ними — уже была жара.

---

После совещания он задержал её взглядом у выхода.

— У вас есть три минуты?
— Только если вы зафиксируете их в календаре.
— Мне не нужны напоминания.

Они оказались в кабинете Власова. Просторный, с видом на Днепр, холодный интерьер, минимум декора. На столе — планшет, папка, бокал с водой.

— Вы слишком категоричны.
— А вы слишком наблюдательны.
— Наблюдение — не преступление.
— Пока не становится навязчивым.

Он усмехнулся.
— Вы часто пользуетесь сарказмом как защитой?
— А вы часто вторгаетесь в чужую работу?

Пауза. Глубокая. Он встал, подошёл ближе, но не нарушая границ.

— Мне нужно знать, как вы думаете.
— Мне нужно знать, что вы доверяете.

Его взгляд стал жёстче.
— Вы — один из самых сильных специалистов, которых я встречал.
— Тогда не мешайте мне работать.

Он кивнул.
— Справедливо.
Она повернулась к двери, и, уже выходя, услышала:
— Но вы всё равно мне не безразличны.

Она не обернулась. Но сердце пропустило один удар.

---

Вечером она задержалась в офисе.
Документы. Подрядчики. Сметы. Всё, кроме мыслей.
Мысли — были о нём.
О том, как он смотрит.
О том, как он говорит.
О том, что он чувствует, но не говорит.

На экране мигнуло новое письмо.
От него. Без темы.
Всего одна строка:

> «Вне регламента, Мирослава. Но иногда — именно там и начинается важное.»

Она закрыла ноутбук.
В окне отражалась её фигура — сильная, собранная, но впервые… не до конца защищённая.

Вне регламента.
Вне плана.
Вне правил.

Глава 2

Командировка без маршрута

— Завтра выезжаете вдвоём.
— Простите, с кем? — Мирослава чуть приподняла бровь.
— С Александром Витальевичем, — ответила помощница генерального, не отрываясь от экрана. — Он попросил закрепить вас как сопровождающего специалиста на объекте в Ирпене. Вопрос срочный.

Слово «вдвоём» в её сознании отпечатывалось как красная метка.
Они никогда не работали в тесной связке. Никогда — не ездили на объекты вместе. Никогда — не оставались наедине больше десяти минут. А теперь — командировка. За город. Без расписания. Без буфера в виде коллег.

Мирослава вернулась в кабинет, открыла график. Всё уже было внесено.
Внизу — комментарий от него: «План действий обсудим в пути. 9:00. Парковка.»

Без точки. Но с нажимом. Как всегда.

---

Утро было пасмурным. Город промок от ночного дождя, улицы блестели, как свежевымытый бетон. Она приехала вовремя. Он — уже ждал.

— Доброе утро.
— Не уверен, что оно будет добрым, — сказал он, открывая перед ней дверь пассажирского сиденья.
— Оптимистично.
— Реалистично.

Он ехал быстро, уверенно, без лишних слов. На заднем сиденье — планшет, документы, и плед, аккуратно сложенный. Странная деталь. Почти трогательная.

— Почему именно я? — спросила она, нарушая тишину.
— Потому что вы — не глупы, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги.
— Это комплимент?
— Это причина.

Они свернули на трассу. Мирослава невольно смотрела в окно, пока он говорил о задержках поставок, подрядчиках, несогласованности в чертежах. Он знал детали. Удивительно много. Слишком много — для человека, который здесь только третью неделю.

— Вы что, запоминаете всё наизусть?
— Почти. Это способ контролировать.
— Людей?
— Результат.

Она кивнула, словно впервые уловила в его жесткости логику, а не только амбиции.

---

Объект в Ирпене встретил их хаосом. Стройка, пыль, рабочие в оранжевых жилетах, гул техники. Александр вышел первым, уже на ходу надевая строительную каску.

— Ваш шлем в багажнике, — бросил он, не оборачиваясь.

Она поджала губы — тонкая, еле уловимая раздражённость, — и надела каску, не говоря ни слова.

Старший прораб ждал у временного вагончика. Документы были в беспорядке, часть этажей отставала от графика. Мирослава задавала точные вопросы. Александр — задавал неудобные.

— Кто подписал акт без фактической проверки?
— Мы думали…
— Не думайте. Документ — это факт, а не предположение.

Она наблюдала за ним — как он работает. Без лишнего давления, но с такой внутренней силой, что даже начальник участка начал волноваться. Это было… впечатляюще.

И немного — раздражающе.

— У вас стиль конфронтации, — заметила она позже, когда они остались вдвоём.
— У вас — стиль прикрытия.
— Я защищаю людей.
— А я защищаю результат.

Молчание.
На мгновение — тишина стройки показалась громче.

---

Дождь застал их, когда они вышли из вагончика.
Резкий, плотный, весенний. Она отшатнулась, но он уже держал зонт.

— Не думала, что вы тот, кто возит зонт.
— Не возил. Пока не стал работать с вами.

Она чуть приподняла уголок губ — почти незаметно. Он заметил.

Они стояли под навесом, когда она спросила:

— Вам правда интересно, как я думаю?
— Не просто интересно. Это — часть задачи.
— И если мои мысли будут против вас?
— Тем интереснее игра.

Он смотрел прямо. Без вызова. Но так глубоко, что ей захотелось отвернуться. Но она — не отвернулась.

---

На обратном пути они не говорили. В машине играла инструментальная музыка. Джаз, без слов. Он будто чувствовал: теперь лучше — тишина.

На повороте к Киеву она тихо сказала:

— Вам всё равно не получится меня изменить.
— А я и не собираюсь, — ответил он. — Я просто хочу знать, как звучит ваш голос, когда вы не строите из себя броню.

Она снова посмотрела в окно.
И впервые — не чувствовала, что его слова нужно оспаривать.

Иногда кто-то говорит не для контроля.
А чтобы ты услышала себя.

Глава 3

Переход через тонкую грань

Пятница. Семь вечера.
Коридоры Avenir Group опустели. Свет в кабинетах стал мягче. Хрустальные перегородки офиса не отражали больше деловой спешки — только усталые силуэты и редкие движения. Здание дышало тишиной.

Мирослава сидела за столом, уткнувшись в экран. Под глазами — легкая тень, губы сжаты. Почта, расчёты, таблицы. Всё в порядке. Почти. Почти — до того момента, когда на экране всплыло письмо. От отдела HR. Заголовок: «Обновлённая структура: пересмотр зон ответственности».

Сердце кольнуло тревожно.

— Нет, — прошептала она и сразу потянулась к телефону.

— Добрый вечер. Простите, что поздно. Я вижу, что в таблице скомкали зоны ответственности. Это ошибка? Или…
Сообщение зависло в статусе «прочитано». Ответа не последовало. Она положила телефон, встала и пошла по коридору. Он был в здании. Она это знала. Чувствовала.

---

Кабинет Александра был открыт. Он стоял у окна, глядя на лужи, в которых отражались фары.

— Вы знали? — её голос был твёрдым.
— О чём? — не обернулся.
— Об изменениях.
— Да.
— Почему не сказали?
— Потому что вы бы всё равно остались.

Он повернулся. В глазах — ни капли извинения. Ни агрессии. Только тихая уверенность.
— Мы передали часть ваших функций, потому что я хочу, чтобы вы сосредоточились на главном.
— А кто решил, что вы можете знать, что для меня главное?

Между ними — три метра. Воздух дрожал.

— Мирослава. — Он подошёл ближе. — Это не про контроль. Это про эффективность.
— Это про доверие. Или его отсутствие.
— Я не могу работать, когда человек с таким потенциалом тратит себя на рутину.
— Это было моим решением. Моим выбором. Моей зоной влияния. А вы... — голос дрогнул. — Вы просто взяли и сократили мою автономию.

Он стоял молча. И вдруг сказал:
— Вы боитесь потерять контроль.
— А вы боитесь… дать его другим.

И тут между ними всё стало остро. Не от слов — от тишины. От того, как он смотрел. От того, как она стояла. Без защиты. С открытым гневом. С настоящей эмоцией.

Он подошёл ближе.
— Почему вы всегда держите себя так… натянуто?
— Потому что если отпустить — всё разрушится.

Он был рядом. Слишком рядом.
— А может, всё наоборот?

Она вскинула взгляд. Глаза в глаза. Дыхание сбилось.

— Уходите, — прошептала.
— Нет.

Он поднял руку — не коснуться, нет — только дотронуться до воздуха между ними.

— Я не играю.
— Я тоже, — ответила она.
— Тогда почему мы делаем вид, что ничего нет?

Она отступила, но не оторвала взгляда.
— Потому что всё, что есть, — против правил.

Он улыбнулся. Не торжествующе. Тихо. Понимающе.

— Иногда правила мешают не упасть. А иногда — мешают взлететь.

---

На улице начался дождь.
Сильный, холодный. Город смыл краску офисного дня.

Они стояли у стеклянной стены. Ни один не говорил. Ни один не делал шаг.

— Мы оба знаем, что здесь не должно быть места чувствам, — сказала она.
— Мы оба знаем, что они уже здесь.

---

В тот вечер она не поехала домой сразу.
Она спустилась в вестибюль, встала под навесом у выхода и смотрела, как капли стекают по стеклу.

Её пальцы коснулись экрана телефона. В открытом сообщении только одно слово:

> «Остановиться?»

Три секунды.
Пять.
Десять.
И — ответ.

> «Поздно.»

Глава 4

Без права на сбой

Понедельник начался, как и все остальные.

7:00 — душ.
7:30 — кофе без сахара.
7:45 — зеркальный взгляд: сдержанный, сосредоточенный, никакой другой.
8:10 — лифт в подземный паркинг.
8:45 — офис.

Но из всех привычных точек маршрута только последняя — подёрнулась дрожью. Не из-за погоды. Не из-за дождя, который всё ещё струился с неба, словно город забыл выключить свои слёзы.
Из-за него.

Она не видела Александра с той самой пятницы. Той самой пятницы, когда он стоял слишком близко. Когда она не оттолкнула. Когда было сказано больше, чем положено. Когда он знал.

---

— Доброе утро, Мирослава Андреевна.
— Доброе, Лена.

Помощница уже не всматривалась в выражение её лица. Это было бесполезно. Мирослава слишком точно владела собой. Настолько, что иногда сама терялась в собственном контроле.
Сегодня — особенно.

На экране — список задач, почти бесчеловечно системный:
— сверка с подрядчиками;
— согласование техусловий;
— пересмотр графика по ЖК «Вершина».

И в самом конце — короткое приглашение: «Кабинет. 11:00. Власов.»

Она посмотрела на него. Долго. Безэмоционально.
Как на динамит, замаскированный под повестку.

---

— Ты теряешь себя, — сказала Тая, её подруга, дизайнер по интерьерам, в голосовом сообщении.
— Ты вся в работе, но глаза — как будто не в жизни. У тебя есть кто-то?

Мирослава не ответила. Удалила сообщение, как только оно закончилось.
Потому что вопрос был не про отношения.
Он был про внутри. А внутри сейчас — не было ни одной стены, на которую можно было бы опереться.

---

— Мирослава. — Его голос прозвучал мягко.
Она вошла в кабинет Александра с прямой спиной.
— Власов. — Без лишних приветствий.

Он сидел у окна, ноутбук был открыт, рядом — чашка с кофе. Он, кажется, даже не делал попытки казаться формальным.

— Хочу поговорить.
— Лучше — обсудим проект.
— Он подождёт. А ты — нет.

Она вздохнула.
— Мы перешли грань. Я — перешла. Это была ошибка.
— Нет. Это было честно.
— Честность — не всегда уместна.
— Я не прошу тебя быть уместной. Я просто хочу, чтобы ты перестала убегать.

Слова резали. Потому что были правдой.
Мирослава села напротив. Скользнула взглядом по столу — всё выстроено. Как она любит. Как будто он знает, как она устроена.

— Ты — сильная. Но ты прячешься за этим, — он говорил спокойно. — Я видел тебя там, на стройке. Я видел, как ты вела проект. Видел, как держишь паузу, когда внутри — паника. Видел, как тебе невыносимо быть в чужой зоне. И всё равно ты стояла.

Она стиснула пальцы.
— Ты не должен был видеть.

— Я не просто вижу. Я чувствую.
— И что дальше? — резко. — Ты думаешь, я брошу всё, поддамся эмоциям, разрушу то, что строила семь лет?

Он замолчал.
В кабинете стало слышно дождь. Тот же.
Ничего не изменилось, кроме неё.

— Я думаю, что ты давно уже не строишь, Мирослава. Ты охраняешь руины.

---

После встречи она не пошла в кабинет. Вышла из офиса. Пошла вдоль стеклянных зданий делового центра, не глядя на часы.
Прохожие шли мимо. У всех был маршрут. У неё — только шум в голове.

"Ты охраняешь руины."

Слова резонировали. Больно. Точно.
Как будто всё, что она выстроила из самоконтроля, — давно стало каменными обломками, на которых она просто стоит, чтобы не упасть.

Она вспоминала отца — строгого, немногословного инженера. Он всегда говорил:
— «Эмоции в работе — как дождь на бетоне. Мешают застыть.»

Она слушала. Впитывала. Строила себя как проект.
Но сейчас... сейчас дождь лился не снаружи.
Он был внутри.

---

Вечером она вернулась домой поздно.
Квартира — светлая, просторная, холодная. Чистота — до миллиметра. На кухне — всё идеально, но не используется.
На столе — книга по проектному управлению. Не открыта. Как и чувства.

Мирослава села на подоконник. Окно запотело от дыхания.

Она написала сообщение.
И удалила.
Ещё одно.
И снова — стерла.

И только потом — короткое:

> «Я не знаю, как быть, если не по инструкции.»

Ответ пришёл быстро:

> «А я — рядом. Даже если ты не открываешь дверь.»

И только тогда — впервые за долгое время — она заплакала.
Тихо. Беззвучно.
Как город под вечерним дождём.

Глава 5

Словами не скажешь

Ресторан "Tramonto", на крыше бизнес-центра в центре Киева, был выбран не случайно. Панорамный вид на город, стеклянные стены, мягкий свет — всё говорило о статусе, вкусе и контроле. Здесь заключались контракты, создавались союзы, падали маски и рождались новые правила.

В этот вечер Avenir Group устраивала деловой ужин с ключевыми партнёрами — подрядчиками, инвесторами, представителями зарубежных архитектурных бюро. Официальный повод — презентация нового жилого комплекса. Неофициальный — проверка. В том числе и Мирославы.

Она вошла в зал уверенной походкой. На ней было вечернее тёмно-синее платье с закрытым воротом и вырезом на спине, туфли на тонком каблуке, волосы убраны, лицо — сдержанное. Её вид транслировал: я здесь по делу. Даже когда дело — в бокалах с вином.

Секунда — и она почувствовала его взгляд.

Александр уже был здесь. В чёрном костюме, без галстука, чуть расстёгнутый ворот. Он говорил с кем-то на английском, но взгляд — скользнул по ней. Быстро. Как остриё ножа. Не задерживаясь. Но от него стало жарко.

— Мирослава Андреевна, — подошёл к ней Артём Левандовский, представитель немецкого подрядчика. Молодой, амбициозный, слегка навязчивый. — Рад видеть вас снова.

— Добрый вечер, Артём. — Её голос был вежлив, но прохладен.
— Надеюсь, сегодня вы позволите себе не только воду.
— Сегодня я позволяю себе выдержку.

Он засмеялся. Она улыбнулась. А в голове стучало:
Он смотрит.

---

Ужин начался. За столом — двенадцать человек. Александр сидел на противоположной стороне, между итальянским архитектором и партнёром из Львова. Они обсуждали стеклянные фасады, но в его взгляде было что-то иное. Как будто он слышал её мысли.
А она — слышала свои слишком отчётливо.

— Прошу прощения, — сказал он вдруг. — Мирослава, вы не поделитесь деталями по первому этапу? Вы ведь работали с чертежами?

Она чуть замешкалась. Но тут же собралась.
— Конечно. Первый этап — фундамент и подземный паркинг, рассчитанный на 127 мест. Мы выбрали свайную технологию, чтобы снизить нагрузку на прилегающий грунт. Это позволило нам оптимизировать расходы и минимизировать риски подтоплений.

Говоря, она смотрела в глаза архитектору. Но чувствовала — Александр слушает. Очень внимательно.

Когда она закончила, тот кивнул.
— Спасибо. Как всегда — точно.

Это «как всегда» прозвучало… неформально. Почти интимно.
Она отставила бокал и сделала вид, что не заметила. Хотя щёки вспыхнули.

---

После основного блюда участники начали расходиться по интересам. Кто-то обсуждал тендеры. Кто-то — поездку в Италию. Кто-то — цену на стеклопакеты. Мирослава вышла на террасу. Там было прохладно. И свободно. Почти.

— Холодно, — услышала она за спиной.
Александр стоял рядом.
— Нормально, — ответила она.
— Профессионально, — уточнил он.

Она посмотрела на него.
— Что вы хотите сказать?
— Что ты снова прячешься. Даже здесь. Даже сейчас.

— А ты снова ломаешь структуру. Даже там, где она держит всё.

Пауза. Их разделяло полметра. И целый океан несказанного.

— Я помню, как ты выглядела в тот вечер, — тихо сказал он. — Не в платье. В окне. Когда писала сообщение. Когда не смогла стереть правду.

— Это был момент. Он прошёл.
— А если нет?

Он подошёл ближе.
— Скажи — что ты чувствуешь.
— Я чувствую, что если ещё один человек скажет мне, что я что-то чувствую, — я уйду.

Он засмеялся. Тихо.
— Это уже что-то.

Мирослава сжала пальцы.
— Ты рушишь всё, к чему я шла.
— Я не рушу. Я просто… открываю двери. Те, что ты держала закрытыми.

Она смотрела на него. Долго.
А потом сказала:
— Если ты сделаешь шаг — я не уверена, что смогу остановиться.

Он кивнул.
— Я и не прошу.

---

Через десять минут они вернулись в зал.
Никто ничего не заметил.
Но в воздухе между ними — была уже не игра.
Не интерес.
Не флирт.
Это была война. Тихая. Красивая. Опасная.
Война чувств.

---

Позже, в машине, она включила радио. Песню перебил входящий звонок.
— Да?
— Я просто хотел сказать, — его голос был мягче, чем обычно, — что ты была великолепна сегодня.
— Спасибо.
— И… страшно.

Она не ответила. Только улыбнулась.
Снова — в одиночестве.
Снова — вне правил.

Глава 6

Точка перегиба

Утро началось с вибрации телефона.
6:42.
На экране:

> Прораб: Срочно. Проблема на 12 участке.

Мирослава даже не успела допить кофе. Уже через двадцать минут она вела машину по залитому дождём проспекту Победы, крутя в голове десятки вариантов — от обвала опалубки до срыва поставки.

На объекте её уже ждали. Рабочие сбились в группы, обсуждая что-то вполголоса. У каждого — свой взгляд, но везде сквозило тревогой.

— Что случилось? — Мирослава вышла из машины и сразу натянула капюшон.
Прораб — мужчина с жёстким лицом и плохо скрываемой паникой — встретил её на ходу.
— Северо-западная стена. Трещина. Вертикальная. Похоже, бетон схватился неравномерно, плюс нагрузки пошли не по схеме.

— Когда это заметили?
— Утром. Визуальный осмотр. Уже вызвали инженеров.

Мирослава выругалась про себя.
Этот участок — ключевой. Там планировалась вертикальная кладка для первых этажей ЖК «Акцент». Срыв на этом этапе означал пересмотр всей сетки сроков.

— Покажите.

---

Она стояла под проливным дождём, в каске, с планшетом в руках. Рядом — прораб, начальник участка и представитель подрядчика, который путано оправдывался:

— Мы сделали всё по техзаданию… возможно, один из миксеров с бетоном дал состав с отклонением…
— У вас было два независимых контроля. — Голос Мирославы был холодным, но твёрдым. — Кто подписывал допуск?

— Инженер Гринько.
— Где он?
— Уехал в отпуск вчера…

Она выдохнула.
— Хорошо. Составьте акт. Сделайте фотофиксацию. Пригласите экспертов из технадзора. И вызовите представителей лаборатории.

— Мы уже дали распоряжение.
— Этого мало. Нужно приостановить весь модульный залив до уточнения диагноза. И уведомить заказчика. Я это сделаю лично.

Она развернулась.
И вдруг — споткнулась о собственный гнев.

---

В офис она вернулась ближе к одиннадцати. Вся насквозь мокрая, несмотря на куртку. Волосы прилипли к вискам, ноги замёрзли. Но главное — внутри скапливалось то, что нельзя было ни показать, ни озвучить: злость, усталость, давление.
Она вошла в лифт. Её трясло. Не от холода — от того, как всё снова рушилось под руками.

На пятом этаже двери открылись.
Александр. Стоял напротив. Один. В чёрном пальто. Строгий. Смотрел прямо.

— Что случилось?

Она прошла мимо, не глядя.
— Проблема на объекте. Всё под контролем.
— Ты не в порядке.
— Это не имеет значения.
— Для меня — имеет.

Он зашёл в лифт за ней.
Она нажала кнопку.
— Это не место.
— Значит, будет.

Они ехали в тишине. Только капли дождя стекали по её пальто, словно подчеркивая: всё слишком сыро. Слишком уязвимо.

В кабинете она рухнула на кресло.
Он встал напротив, не садясь.

— Расскажи.
— Ничего особенного. Стена повела. Вероятно, ошибка в партии бетона или неравномерная температура. Подрядчики размыли ответственность.
— Ты не должна справляться с этим одна.
— Я не одна. У меня команда.
— Где она была, когда ты стояла под дождём на объекте?

Она молчала.

— Зачем ты всё тянешь одна? — его голос стал резче.
— Потому что если не я — то кто? Если я не выдержу, рухнет весь проект. Все сроки. Вся система.

— А если рухнешь ты?

Слова застряли в горле.
Он подошёл ближе.
— У тебя нет права на выгорание? На эмоции?

— Нет, — выдохнула она. — У меня есть ответственность. И всё.

Он смотрел. И молчал.
А потом — аккуратно — дотронулся до её руки.

— Я рядом.
— Ты — моя слабость.
— Нет. Я — твоя точка опоры.

---

Она впервые позволила себе разжаться. Не заплакать. Не обняться. Просто — сесть тише. Медленнее вдохнуть. Слушать. Не объяснять.

Александр ушёл. Но перед этим сказал:
— Сегодня вечером я тебя заберу. Просто посидим. Без проектов. Без схем.

Она не ответила. Но не отказалась.

---

Вечером он ждал её у выхода. Без галстука. В свитере, в машине с тихой музыкой.
— Куда едем? — спросила она.
— Туда, где не задают вопросов.

---

Они сидели в полупустом кафе в районе Воздвиженки. Каменные стены, мягкий свет, джаз.
Молчали.

— Я боюсь, — призналась она.

— Чего?

— Что если я позволю себе чувствовать — я потеряю всё. И себя. И силу. И уважение.

Он накрыл её ладонь своей.

— А я боюсь, что если ты не позволишь — ты потеряешь то, ради чего вообще стоит всё это терпеть.

Она не отводила глаз.

— А что, если мы ошибаемся?

— Значит, ошибаемся вдвоём.

---

Поздно ночью, стоя у подъезда, она впервые посмотрела на него не как на руководителя. Не как на угрозу.
Как на мужчину, который видит то, что она сама давно прятала.

— Спасибо за…
— Просто будь. Без должностей. Без роли.

Она кивнула.
И, уходя, сказала:

— До завтра.

Он улыбнулся.
— До завтра, Мирослава. Сегодня — ты уже не одна.

Глава 7

Утро между строк

Утро наступило быстро, как будто ночь забыла остановиться.
Мирослава проснулась в своей квартире, в темно-сером свете киевского рассвета. Всё было на месте — привычный порядок, чашка на подоконнике, гладкая постель. И только внутри — как будто кто-то передвинул стены.

Она вспоминала всё по кусочкам:
дождь, ресторан, тёплые руки на своих, фразу «просто будь».
Не поцелуй. Не прикосновение — а что-то даже больше. Что-то, от чего по коже шёл ток.
И от этого хотелось спрятаться. Или остаться.

В зеркале — она выглядела так же, но глаза… были другими. Слишком живыми.

---

В офис она пришла немного позже обычного. Не потому что проспала. А потому что дольше смотрела в шкаф, дольше красилась, дольше выбирала рубашку. И всё равно выбрала строгую — белую, закрытую. Вчерашняя Мирослава не должна была мешать сегодняшней.

Но внутри всё-таки мешала.

— Доброе утро, — сказала она ассистентке, проходя мимо.
— Доброе, — та улыбнулась, явно что-то зная.

Или ей казалось?

На пятом этаже было как всегда оживлённо. Александр был на месте. Уже с кофе, уже в работе.
Он поднял взгляд, когда она вошла. И ничего не сказал.

Но в этом взгляде… была теплая привычка.

— У нас совещание в 10:00, — напомнил он. — Инвесторы из Польши.

— Я помню, — спокойно ответила она.

Он не стал задерживать взгляд.
Она не стала задерживать дыхание.
Они были взрослыми. И теперь — с тайной между ними.

---

Совещание шло напряжённо. Польский партнёр — Яцек Домбровский — был требовательным, точным, и явно не упускал возможности смотреть на Мирославу дольше, чем нужно.

Александр сидел в стороне, наблюдая. В его взгляде появилось что-то колючее, когда Яцек попытался предложить «выпить кофе после встречи, обсудить лично».

Мирослава ответила вежливо, но отстранённо.
— Благодарю, но сегодня мой график уже перегружен.

Александр сжал губы. Не сказал ни слова. Но глаза его стали холоднее. Мирослава чувствовала это, как давление воздуха перед грозой.

После встречи он не сказал ни слова. Только жестом указал ей следовать в кабинет.

---

— Ты всегда так ловко уходишь от предложений? — спросил он, когда за ними закрылась дверь.
— Это не твоя забота, — ответила она, спокойно, но колко.
— Не моя?
— Мы не наедине. Мы на работе.

— Но мы были наедине вчера.

Он подошёл ближе.
— Я просто хочу понять: ты прячешься, потому что не хочешь, или потому что боишься?

— Боюсь? — она усмехнулась. — Ты не понимаешь. Я всегда держу себя в руках. Всегда. Я не могу позволить, чтобы чувства мешали делу.

— А если чувства — тоже дело?

Она отвернулась.
— Это была ошибка. Вчера.

Молчание.

— Тогда я — твоя ошибка, — сказал он тихо.

Эти слова пронзили её сильнее, чем крик.

Она не ответила. Только вышла.
Почти сбежала.

---

Весь день она избегала его. Не отвечала на сообщения, пересылала задачи через помощницу. Но от самой себя уйти было труднее. Всё внутри вибрировало от его близости, и одновременно — от страха потерять контроль.

В шесть вечера она заперлась в переговорной и осталась в одиночестве. Только тёплый свет ламп, закрытые жалюзи и остатки чая на столе.
Она держалась.

До того момента, пока дверь не открылась.

Он вошёл без слов.
— Мне надоело ждать, когда ты перестанешь играть в правила.
— Это не игра. Это защита.
— От чего?

Она подняла глаза. Впервые за день — прямо.

— От тебя.

Он остановился. Молча. Смотрел. Долго.
— Я не враг тебе, Мирослава.
— Ты — опасность. Потому что ты заставляешь чувствовать.

Пауза.

— А ты — мой риск, — прошептал он.

Они стояли в полумраке, как будто за пределами офиса. Вне логики. Вне устава.

Она сделала шаг к нему.
— Ты разрушишь то, что я строила годами.

— Нет, — он аккуратно взял её за руку. — Я просто хочу быть рядом, когда ты наконец позволишь себе быть живой.

---

Она не знала, как всё будет дальше.
Знала только одно — он уже не просто часть её офиса.
Он — её слабость.
И её сила.

Глава 8

Город без имён

Утро выдалось серым, как будто мир решил заранее намекнуть: простым этот день не будет.
На столе — командировочное задание, выезд в Винницу: проверка хода работ на партнёрском объекте, новый жилой комплекс, вторичный подряд, важная для репутации проверка.

Мирослава спокойно собрала бумаги.
Но в списке сопровождения неожиданно появился ещё один пункт:
Александр Власов — исп. директор.

Она не удивилась. Уже знала: он не упускает ни одного шанса быть рядом. Даже если формально — это просто проверка.

---

Поезд отправлялся в 10:30.
Они сидели напротив друг друга в мягком вагоне. Она — с планшетом, он — с ноутбуком. Между ними — документы, кофе и молчание.

— Ты ведь могла поехать одна, — заметил он, не поднимая взгляда.

— Конечно. Но ты — как всегда, неформальный надзор.

— Я просто не хочу оставлять тебя одну в чужом городе. Это — профессиональная предусмотрительность.

Она усмехнулась.
— У тебя слишком нежный тон для профессиональной предусмотрительности.

Он посмотрел прямо.
— А ты слишком красива, чтобы ехать без охраны.

---

Винница встретила их лёгкой метелью.
Объект — на окраине, современный, ещё в бетоне. Там пахло пылью, цементом и холодом.
Мирослава, как всегда, сосредоточена: проверка документации, акты, обход, беседа с инженерами.

Александр держался на расстоянии, но следил. Не за объектом — за ней.

И в какой-то момент — заметил, как она устала. Руки в перчатках дрожат, губы стали бледнее.

— Мирослава. Перерыв.

— Мы не закончили.

— А ты закончишь себя, если не согреешься.

Он отвёл её в вагончик-переговорную, где пахло кофе, старым деревом и теплом.
Налил чай, молча протянул.

— Спасибо, — сказала она, глядя в окно.
— Я рядом не потому, что не доверяю. А потому, что не хочу, чтобы ты снова держалась одна. Это нормально — быть не одной.

Она хотела ответить. Но не смогла.
Просто держала чашку двумя руками, как будто это удерживало равновесие.

---

Отель был в центре. Бизнес-класс, стандартный номер, и две отдельные комнаты — но на одном этаже.

Ужин прошёл в небольшом итальянском ресторане с красным вином и пастой.
Мирослава позволила себе расслабиться.
Они говорили о ней: о её детстве в Львове, о первом объекте, о том, как она ненавидит лесть и боится бессмысленности.

— Я никогда не знала, зачем жить, кроме как делать хорошо свою работу, — призналась она.

— А я всегда думал, что жить нужно ради одного взгляда. Одного вечера. Одного человека.

— Романтик?

— Реалист. Просто я знаю цену потерянному.

Пауза.

— А ты? Что боишься потерять?

Она сделала глоток вина.
— Саму себя. В чувствах. В зависимости. В… тебе.

---

Ночь наступила незаметно.
Они вышли на улицу — пройтись по набережной. Снег не шёл, но мороз подбирался к коже.
Она шла чуть впереди, руки в карманах пальто, волосы рассыпались по плечам.

— Знаешь, — сказал он, догоняя её. — Город без имён — это лучшее место для честных слов.

— Потому что никто не осудит?

— Потому что только здесь ты не должна быть сильной.

Она остановилась.

— А если я не справлюсь? Если позволю тебе подойти ближе?

Он подошёл. Ближе. Совсем.

— Тогда я буду рядом, пока ты не захочешь идти дальше. Или вернуться. Я не требую. Я просто рядом.

Она смотрела ему в глаза.
И вдруг — очень тихо — прошептала:

— Останься со мной. Сегодня.

---

Он не ответил. Просто взял её за руку.
И эта рука — была тише, чем любой поцелуй.
Громче любого признания.

---

Они не спали.
Просто лежали рядом.
На кровати — два тела, но одна тишина.

Он не касался её.
Она не просила.
Но всё уже произошло.

Впервые за долгое время Мирослава позволила себе не контролировать.

Она уснула под утро, слушая его дыхание.
И впервые — не боялась завтрашнего дня.

Глава 9

Возврата нет

Они вернулись в Киев в тишине.
Не холодной — тёплой. Как будто между ними не нужно было слов. Всё было сказано ночью, между дыханием и молчанием. Мирослава сидела у окна поезда, смотрела на серые поля и жёлтые купола, мелькающие вдали, а в груди у неё сжималось что-то тихое и странное — не тревога, но и не покой.

Александр сидел рядом, читал документы. Он снова был собранным, сдержанным, в своём рабочем режиме. Но каждый раз, когда их руки случайно касались на столике между сиденьями, внутри Мирославы всё сжималось в тугой узел.

Как будто ты уже другая. Как будто есть ты — до этой ночи, и после.

---

В офис они зашли вместе. Это была ошибка. Или честность.

— Доброе утро, Мирослава, — протянула Лера, помощница, чуть прищурившись.
— Доброе, — ответила она, чувствуя, как взгляд Леры скользит от её лица к пальто, к шагам Александра за спиной.

И этого взгляда было достаточно.
Одного.

— Что-нибудь срочное?
— Ничего критичного. Но… Лиза ждёт вас в переговорной, Александр Николаевич. Она приехала без предупреждения.

Мирослава услышала имя — и будто шагнула в пустоту.
Лиза.

Они сели в лифт. Он нажал «5». Она молчала.

— Лиза — бывшая? — спросила, не глядя.

Он повернулся.
— Да. Мы работали вместе. И не только.

— Это важно?

— Не больше, чем ты сейчас.

Она кивнула.
Слишком спокойно.

---

Весь день прошёл под знаком её собственного сопротивления.
Офис жил своей жизнью. Бухгалтерия сдавала отчёты, маркетинг готовил презентацию. Мирослава — пыталась быть собой прежней. Беспощадной, точной, чёткой. Но где-то внутри шла рваная линия: её глаза снова и снова находили силуэт Александра в проёмах, в отражении стекла, в тенях — и каждый раз внутри росло что-то острое.

Она случайно увидела их.
Лиза была идеальна.
Высокая, блондинка, в костюме от Max Mara, с уверенным голосом и знакомым «Саш, помнишь…».
Мирослава стояла в коридоре, делая вид, что говорит с инженером.

Она не подслушивала.
Но всё слышала.
И главное — видела.

Как он смотрит. Как он улыбается.
И главное — как он замыкается, когда чувствует её взгляд.

---

— Всё хорошо? — спросила Лера в обед, поставив на стол кофе.
— Конечно, — ответила Мирослава. — Почему ты спрашиваешь?
— Просто вы… оттуда приехали с ним. И теперь ты молчишь. А он молчит. А воздух у нас в офисе такой, будто вот-вот вспыхнет.

Мирослава усмехнулась.

— Пусть не вспыхивает. У нас же нормы пожарной безопасности.

---

Вечером она задержалась дольше обычного. Все уже ушли. Только в коридоре горел свет.

Она не хотела подниматься в лифт. Но всё-таки вызвала.
Двери открылись — и он был там. Один.

Она вошла.

— Я хотел зайти, — сказал он.
— Но не зашёл.
— Потому что ты закрылась.
— Потому что ты был с ней.

Он замолчал.

— У нас ничего нет, если ты это хотела услышать. Лиза — прошлое.
— А я? — спросила она. — Настоящее? Вариант? Ошибка?

Он приблизился. Лифт ехал слишком медленно. Или просто время стало другим.

— Ты — всё, что сейчас для меня имеет смысл.

Она покачала головой.

— Я не могу себе позволить быть твоим смыслом. Я не выдержу, если завтра ты снова замкнёшься. Или уйдёшь.

— Я не уйду.

— А если я скажу — не приходи?

Он посмотрел прямо в её глаза.
— Всё равно буду рядом. Хоть в метре. Хоть в молчании.

Двери лифта открылись.

Она вышла.
Не обернулась.
Но внутри уже знала — возврата нет.

Глава 10

Когда тишина громче слов

Прошла неделя. Вроде бы обычная. Без вспышек, без касаний, без разговоров по душам.
Но именно такая неделя оказалась самой тяжёлой.

Мирослава возвращалась к работе с прежней чёткостью: утренние совещания, отчёты, выезды, правки проектной документации. Каждый день начинался с кофе и заканчивался в темноте, когда на этаже оставались только дежурные светильники и ночной охранник.

Александр держался нейтрально. Корректно. Профессионально. И только в коротких взглядах между делом проскальзывало то, что не стирается ни рабочим тоном, ни строгим дресс-кодом.

---

В понедельник она получила новый проект.

— Ты справишься, — сказал Александр, передавая папку. — Это Печерск. Бизнес-центр класса А+. Витражи, подземный паркинг, стекло, бетон, всё по последнему слову. Инвесторы сложные. И хотят, чтобы ты курировала процесс лично.

— Почему я?

— Потому что ты — лучшая.
Он сделал паузу.
— И потому что я хочу, чтобы ты вела это с человеком, которому доверяю.

— Кто это?

— Кирилл Романов. Мой старый друг. Инженер, техдир, но с предпринимательским мышлением. Умеет находить язык даже с невозможными заказчиками. Он жёсткий. Но честный.

— Умеет — значит, я не нужна? — усмехнулась она.

— Он — огонь. Ты — лед. Идеальное сочетание.

Она подняла бровь.
— Не люблю, когда мне подбирают партнёров.

Он приблизился чуть ближе.
— А я не подбираю. Я просто хочу, чтобы ты не сгорела в одиночку.

---

Кирилл появился в офисе уже через два часа.
Высокий, с тёмными глазами и лёгкой неглаженностью в образе. Он сразу начал с фразы:

— Ну, если ты — та самая Мирослава, которую так расхваливал Власов, то мне интересно, сколько из сказанного — правда.

— У тебя будет шанс узнать.
— Надеюсь, ты не против прямоты?

— Прямота — это роскошь, которую я себе позволяю каждый день.

Он усмехнулся.

И в этот момент Мирослава почувствовала, как кто-то наблюдает за ними. Александр стоял в коридоре — и смотрел. Не так, как раньше. Жёстко. Напряжённо. Без эмоций. Но с каким-то тяжёлым холодом в глазах.

Ревность? Или просто контроль?

---

Следующие дни прошли в работе с Кириллом.
Он был действительно профессионален. Быстрый ум, резкие формулировки, лёгкая дерзость, которая раздражала и одновременно подстёгивала. Он называл её «Железной леди», она — «Инженерной самоуверенностью».

Александр не вмешивался.
Но она чувствовала его тень повсюду.

---

В четверг вечером она осталась в офисе допоздна. Кирилл ушёл раньше, сославшись на встречу.

Она стояла у стеклянной стены переговорной и смотрела на ночной Киев — окна, фары, неон. В руке — бокал с водой, в голове — хаос.

Что, если ты опять откроешься — и это снова разрушит всё?

Вдруг дверь открылась.
— Ты ещё здесь, — произнёс он. Александр.
— Как видишь.
— Ты давно не смотришь мне в глаза.
— А ты — давно не спрашиваешь, как я.

Он подошёл ближе.
— Я не спрашиваю, потому что боюсь ответа.
— А я не отвечаю, потому что боюсь вопроса.

Пауза.

— Кирилл хороший. Ты с ним смеёшься.

— Я с ним работаю.
— И смеёшься. Со мной ты не смеялась.

— Потому что с тобой я… чувствовала.

Он приблизился.
— Я чувствую сейчас. Ты здесь. Я рядом. Всё так, как должно быть.

Она отвела взгляд.

— Нет, Саша. Всё уже не так. Мы делаем вид, что ничего не было. И каждый день — это пытка. Лучше было бы, если бы… если бы ты…

— Исчез?

— Да.

Он кивнул. Подошёл вплотную.

— Но я не исчезаю. Потому что ты не хочешь этого по-настоящему.

Она сжала губы.
Он дотронулся до её руки.
Снова — молчание.
И снова — пульс.

— Я просто рядом. Даже если ты этого боишься.
— Я боюсь не тебя. Я боюсь того, кем я становлюсь рядом с тобой.

Он ничего не сказал.
Просто провёл пальцами по её щеке.
— Тогда стань этой. Пусть весь остальной мир подождёт.

---

Они не целовались.
Не касались.
Но всё между ними горело.

И на этот раз — не от желания.
А от необходимости быть собой. Без масок.

Глава 11

Когда хочется остаться

— У него на лице всё написано, — произнесла Лера, держа чашку кофе, сидя на подоконнике в их маленькой кофе-зоне.

— У кого? — спросила Мирослава, не отрываясь от экрана.

— У Власова. Когда ты проходишь мимо. Он будто на вдохе задерживается. Потом делает вид, что его интересует отчёт.

Мирослава ничего не ответила. Только сделала глоток крепкого, горького кофе.

— А у тебя на лице ничего. Лёд. Но глаза... иногда будто кричат.

---

В этот день офис жил быстро. На втором этаже кипела подготовка к презентации проекта для инвесторов. В коридорах сновали юристы, менеджеры, архитекторы. А у Мирославы было странное ощущение замедления времени — как будто она двигалась сквозь воду.

Александр появился ближе к обеду. Не спеша, как будто специально подчёркивая спокойствие.

Он зашёл в её кабинет. Без стука.

— У нас сегодня планёрка с отделом проектирования. Надо, чтобы ты вела. Я, возможно, не останусь до вечера.

— Почему?

— Встреча.

— Личная?

Он посмотрел на неё с еле заметной усмешкой.
— Я обязан отчитываться?

Она выдержала паузу.
— Нет. Мы же просто коллеги.

Он подошёл ближе, но не перешёл границу стола.

— Мирослава…

— Лучше не надо, — перебила она. — Мы оба знаем, что дальше будут только осложнения.

— Я не боюсь осложнений.

— А я боюсь себя, когда ты рядом. Я теряю рациональность. А в нашем мире это опасно.

Он сжал кулаки.

— Значит, ты будешь делать вид, что ничего не было?

— Я буду делать то, что спасёт меня от тебя.

Он вышел, не хлопнув дверью.
И это — было больнее.

---

Вечером была встреча с подрядчиком. Александр не пришёл. Он и правда ушёл с головой в другое.

Мирослава осталась в переговорной одна — с планами этажей, комментариями и ноутбуком. Часы показывали 21:06. Снаружи город уже блестел неоном и фарами.

И вдруг:

— Всё в порядке? — услышала она голос за спиной.
Кирилл.

Он стоял в дверях, с двумя стаканами кофе в руках.

— Тебе давно нужно домой.
— А тебе? — усмехнулась она.

Он сел напротив, протянул один стакан.
— Ты всё время напряжённая. Даже когда улыбаешься — будто защищаешься.

— А ты слишком наблюдателен.

— Нет. Просто ты мне нравишься.
Он сказал это просто. Без нажима.

Она замерла.
— Кирилл, давай без…

— Спокойно. Я не лезу. Просто говорю, как есть. Ты — не просто умная. Ты — очень живая. Но будто боишься этого.

Пауза.

— Может, ты боишься быть счастливой?

Она медленно подняла глаза.
И в этот момент экран её телефона вспыхнул.
Сообщение. От Александра.

«Ты ещё в офисе? Тебе бы отдохнуть. Хотя бы один вечер. Не для меня. Для себя.»

Она сжала телефон.

Кирилл замолчал, заметив перемену в её лице.

— Кто это?

— Человек, который слишком близко, даже когда далеко.

Он встал.

— Тогда я пойду. Мне не нравится быть третьим. Даже если физически вторым.

Он ушёл. А Мирослава осталась сидеть. В этой тишине. В этой прозрачной перегородке между желанием и страхом.

---

В ту ночь она не спала. Долго смотрела в потолок. Вспоминала, как он стоял у её стола. Как смотрел. Как молчал.

Почему самые важные вещи — происходят без слов?

Она открыла телефон. Написала:
«Я устала. Не от работы. От себя рядом с тобой.»

Но не отправила.
Просто выключила экран.

И впервые за долгое время — захотела, чтобы кто-то просто обнял. Без лишних слов.

Глава 12

Когда тебя нет, но ты везде

Он уехал внезапно.

Без объяснений, без прощания, без подробностей.
Просто утром не появился на планёрке, потом — короткое сообщение в общем чате:
«Буду через три дня. На связи по телефону. Мирослава, держи курс.»

Она перечитала фразу трижды, не находя в ней ни тепла, ни холода. Только отголосок прежней власти.
Держи курс.

Как будто она — не человек, а корабль.

Весь день прошёл под ритмом отвлечённого автоматизма: совещания, звонки, новая правка сметы, обсуждение фасада, однообразные цифры, одинаковые голоса.

Но между этим — пустота.
Такая, которую не восполняет ничто.
Такая, как будто кто-то вырезал важный элемент из архитектурной конструкции — и здание стоит, но ходить по нему небезопасно.

---

— Он уехал один? — спросила Лера во второй половине дня.
— Не знаю, — коротко ответила Мирослава.
— Ты странно молчишь. Обычно у тебя взгляд жёсткий, а сегодня он просто… пустой.

Мирослава пожала плечами.

— У меня всё хорошо.

— Значит, плохо, — сказала Лера и ушла.

---

Кирилл подошёл в конце рабочего дня, когда она стояла у кофемашины, бездумно помешивая сахар.

— Есть предложение.
— Говори.
— Без офиса.
— Уже интересно.
— Ужин. Вино. Разговор без таблиц Excel. Ты заслуживаешь хотя бы одного вечера, где тебя видят женщиной, а не аналитиком.

Она чуть напряглась.
— Кирилл, ты…

— Я знаю, знаю. Ты любишь границы. Но тебе сейчас тяжело. А я рядом. И я — не Власов.

— Это точно, — сказала она и сделала глоток кофе, не глядя на него.
— Дай мне шанс просто быть рядом. Без контекста.

Она промолчала.
Он понял, что нет.

— Тогда просто не оставайся одна. Самое опасное — оставаться одной, когда внутри шторм.

Он ушёл.

---

Офис вымер. Только лампы в коридоре, где-то щёлканье замков на нижних этажах.
Мирослава сидела у окна переговорной, поджав ноги. На коленях — папка с чертежами. На душе — ничего.

Она открыла телефон. Захотела написать Александру. Но не знала что. Ни одной фразы не хватало.

Ты где? — банально.
Мне тебя не хватает — слишком откровенно.
Мне страшно — почти правда, но она не позволяла себе этого.

Вместо этого она набрала сообщение в заметках:

«Когда тебя нет, я думаю о тебе в каждом глупом моменте. Когда беру чашку, когда включаю свет, когда вижу твой стул пустым. И всё — ты. Даже в тишине. Особенно — в тишине.»

И снова — не отправила. Просто закрыла экран.

---

На следующий день всё повторилось. Работа, отчуждение, цифровой ритм. Только вечером, когда она уже собиралась уходить, Лера подошла с конвертом.

— Это передали для вас. Сказали, от Власова.
— Он что, из прошлого века?

Лера пожала плечами.
— Не знаю. Но там — письмо.

Мирослава открыла конверт прямо в кабинете. Бумага — кремовая, ровный мужской почерк. Один лист.

> Мирослава.

Ты сейчас злишься. Скорее всего, устала. Я не стал объяснять, потому что ты бы отреагировала слишком храбро, а я хотел тебе дать паузу — хотя бы на несколько дней.

Я не знаю, как быть с тобой. Потому что рядом с тобой я не тот, кто привык быть.

С тобой — я уязвим. И сильный. В одно и то же время.

Если ты сможешь дождаться, я вернусь. Если нет — я всё равно вернусь. Потому что есть места, где ты просто должен быть. И люди, которых не хочется терять.

Ты — не вариант. Ты — моя единственная сложность. Но я выбираю её.

С.

У неё задрожали пальцы.
Бумага казалась слишком тонкой для такого веса.

Она перечитала письмо трижды.
А потом аккуратно сложила.
Положила в сумку.
И вышла в вечерний город.
Впервые — без бронежилета из холодной рациональности.

---

Вечерний Киев дышал теплом. Сквозняк качал уличные деревья.
А в голове у неё звучало:

Ты — моя единственная сложность. Но я выбираю её.