Вне правил

Глава 1

Саша.

Сладкий сон, переходящий в грубую реальность

Я, бледная и испуганная, ворвалась в гостиную и резко остановилась: передо мной стоял молодой и очень красивый офицер в белом мундире.

— Князь, это вы? Мне сказали, что приехал князь Андрей.

— Да, графиня, я вернулся ночью и сразу к вам, мне нужно поговорить. Сейчас. Срочно. — Он взглянул на меня, и серьёзная страстность выражения лица его поразила меня. — Я полюбил вас с той минуты, как увидал. Могу ли надеяться на взаимность?

— Да! Я тоже люблю вас!

Болконский нетерпеливо приблизил свои горячие губы к моим, бешено впился в них и, опускаясь всё ниже, покрыл страстными поцелуями шею и плечи.

— Мммм, — застонала я и сильнее приблизилась, запуская пальцы в его шевелюру.

Но вдруг он неожиданно отпрянул в сторону и запел голосом Пресли громко и чувственно:

Yesterday…

All my troubles seemed so far away,

Now it looks as though they're here to stay.

Oh, I believe in yesterday. *

— Мммм, — снова застонала я, но уже не от возбуждения, а от возмущения, и, окончательно просыпаясь, натянула на глаза и уши подушку. — Твою петрушку! — Кажется, только уснула, проводив сына на первосентябрьскую линейку, а тут это бум-бум-бум через стену. Песня сама по себе классная, как говорят мои студенты, и мне нравится, но не в столь же раннее утро субботы слушать её, когда так хочется спать и видеть красивые, романтичные и чувственные сны.

Я залезла головой под подушку, а потом ещё накинула поверх одеяло, звуки как будто немного приглушились, но всё равно были слышны.

Чтобы отвлечься, снизить градус закипающей злобы и снова предаться сну, я принялась считать баранов, но дойдя до тридцатого, вспомнила, что ровно столько дней отсутствовала в городе, потому пропустила счастливый момент заселения в соседнюю квартиру новых жильцов-меломанов.

Ещё месяц назад в ней ютились милейшие люди — чета старичков-интеллигентов Сергеевых, и мы с сыном не слышали ни звуков от работающего телевизора, ни громких разговоров.

Вот счастье-то было! О том, что Сергеевы продали свою трёшку, на ходу сообщила старшая по дому, громогласная Валентина Степановна, когда я собралась ехать за Ником в лагерь, а оттуда — на дачу к родителям.

Вернулись с сыном мы только сегодня ночью, за время отсутствия потеряв всякую связь с миром городских сплетен и интриг.

— Твою петрушку, — снова промычала я, сбрасывая из-за жары подушку и одеяло на край кровати. — Только семь десять, ещё бы спать и спать.

«Бум-бум-бум…» — по-прежнему разрывало от децибелов стены.

— Нет, но это уже хамство!

Я, как Болконский из сна, взлетела с кровати, накинула халат на вытянутую футболку, которая заменяла мне ночнушку, и в секунду оказалась у квартиры нарушителей общественного порядка.

Было неуёмное желание немедленно освободиться от преграды в виде двери, разделяющей меня и невоспитанных соседей и… И что потом? А потом интеллигентно или как получится высказать всё, что о них думаю!

Видение решительно настроенной и растрёпанной мегеры в чёрном длинном халате из атласа и рыжих тапках в форме собачьей морды с висячими ушами должно было начисто деморализовать противника, вызвать панику и заставить его немедленно подчиниться моим требованиям.

Я звонила и стучала, но никто не открывал. Только решила стоять насмерть столько, сколько потребуется, как дверь распахнулась и на пороге показался очень красивый кареглазый брюнет среднего роста с определёнными сухими чертами лица.

Он стоял передо мной в классическом белом костюме, какой обычно надевают на выдающиеся торжества, и молчал.

Я на минуту затихла, потому что увидела в незнакомце явный портрет Андрея Болконского. В субтильный образ князя не вписывались лишь мощные плечи. На подобных мужчин можно надеть и рубище, однако всё равно рассмотришь бицепсы и трицепсы.

Я почувствовала, как по телу пронёсся необъяснимый сигнал тревоги. Интересно, мужчина всегда производит такое впечатление на женщин?

Сосед вопросительно и в то же время оценивающе смотрел на меня и молчал как рыба, то открывая, то закрывая рот. Потерял дар речи при виде ведьмы в чёрном? Или придерживается мнения: если женщина молчит, лучше её не перебивать?

Из-за его горячих внимательных взглядов я почувствовала, как к лицу приливает кровь. Ещё не хватало покраснеть! Чтобы этого не случилось, пошла в наступление, вспомнив о решении не сдаваться.

--------------------------------------------

Примечание

*«Yesterday» — песня «Beatles», Джордж Мартин. Альбом «The Beatles», 1962 – 1966.

От автора. Приветствую вас, дорогие читатели, рада, что заглянули в мою новинку «Вне правил», которая вышла в рамках литмоба "Учитель для мамы" (18+).

Приглашаю вас в интересные истории, наполненные эмоциями и страстями, надеждами и мечтами, в которых главные герои попытаются сделать выбор между чувствами и долгом, чувствами и выработанными годами правилами.

Впереди вас ждут 8 историй, они одинаковой тематики, однако с разным содержанием. Ждём вас на страницах своих книг! Следующая история выйдет на платформе Литнет уже 11.09. Не пропустите.

!Книги на баннере открываются в той последовательности, в которой они будут опубликованы.

Забирайте в свои электронные библиотеки новинки, представленные в литмобе, усаживайтесь поудобнее, наливайте чашечку кофе и наслаждайтесь чтением романов!

Жду старых и новых читателей!

Глава 2

— Здравствуйте. — Мужчина молча кивнул. — Молодой человек, сделайте одолжение, — процедила сквозь зубы после минутного замешательства, — повторите региональный закон «Об обеспечении тишины…» и тогда сможете наслаждаться децибелами в выходные дни с десяти утра и до десяти вечера, пока у вас не лопнут барабанные перепонки.

— Вам не нравится «Битлз»? — моложавый короткостриженый качок говорил лениво, явно забавляясь этой ситуацией и по-прежнему внимательно меня разглядывая.

— Мне не нравится, что вы ведёте себя не по-соседски, — фыркнула я от возмущения.

— Да ну? Забавно! — Качок поднял одну бровь, но выражение на лице не изменилось. Разговор явно доставлял ему удовольствие. — Так вы, значит, наша молодая соседка? — не спеша продолжил он. В его голосе прозвучала нотка любопытства. — Не знал, что вернулись. Валентина Степановна сказала, вы в отъезде до понедельника. — Он снова оценивающе прошёлся по моей фигуре.

Я под натиском его шарма совсем сникла, потому что была растрёпана, не причёсана и не накрашена. Потому что мой старый халат смотрелся убого на фоне его роскошного костюма.

Когда-то в юности я не позволяла себе выйти из квартиры в домашнем платье, не накрасившись, даже если была необходимость спуститься на первый этаж за почтой, даже если было нужно вынести мусор.

Родители всегда смеялись, видя, как я тщательно собираюсь, будто на торжество. Ещё у меня был пунктик по поводу одежды. К примеру, никогда не брала с собой сумку, если она не гармонировала с цветом обуви, не надевала наряд, если он не сочетался с модными тогда аксессуарами: серьгами-кольцами, браслетами в виде змейки или чокерами.

А сейчас почему-то, собираясь в магазин, не обращаю внимания на то, что цвет помады и лака не совпадает.

— Я не единственная ваша соседка, есть и другие, которые тоже заслуживают тишины и покоя в столь раннее утро.

Он пропустил мимо ушей моё замечание и проговорил, сохраняя едва заметную улыбку:

— Может, пройдёте в квартиру? Выпьем утреннего кофе, познакомимся… поближе, вы мне расскажете, что ещё не следует делать в многоквартирном доме.

— Вы издеваетесь, что ли?! — задохнулась я от гнева и ощутила, как снова загорелось моё лицо, как затряслись от негодования губы. Захотелось двинуть по этой самодовольной физиономии, расплывшейся в улыбке.

Я всегда считала себя стойким оловянным солдатиком, не лишённым самообладания, только сейчас почему-то в присутствии нового соседа чувствовала себя неуютно и беспомощно, начисто позабыв о прекрасных качествах, которыми так гордилась. Не помню, чтобы когда-то испытывала подобное замешательство.

Сосед будто прочёл мои мысли:

— Ну не надо так расстраиваться. — И, посмотрев на смарт-часы крупные, спортивные, с множеством всяких кнопочек для тренировок, взволнованно воскликнул: — О, простите, заболтался с вами, — сказал и закрыл дверь перед самым моим носом.

— Нет, это не Болконский! Это Шариков какой-то! Тупонравственный! * — тихо проронила я и пошла в свою квартиру.

Точно, хрестоматийный Полиграф Полиграфович, если не брать во внимание внешние данные, а так: наглый, грубый фамильярный! И неумный!

Минут через десять, когда я решила сварить себе кофе, ибо сон прошёл, на улице сработала сигнализация: обидчиво загудела моя малышка!

Я автоматически выключила плиту и рванула в лоджию. На парковке, возле моего авто, стоял качок и с тупой, злобной силой пинал по колесу.

На меня навалилась ярость, горячая и слепая, ощущение было, будто пинали меня. Забыв о том, что я в домашнем халате и в старых, потрёпанных домашних тапочках, забыв обо всём на свете, рванула вниз.

Лифт, как всегда в критические минуты, отдыхал, потому пришлось нестись по ступеням, которые только мелькали под ногами.

— Как вы смеете? — завопила я, ястребом подлетая к моему автомобилю. Внутри всё кипело.

— Смею, потому что опаздываю на работу, — зло проронил сосед. — Если вы такая правильная, то почему не предъявляете к себе требования, а только к другим? Немедленно уберите отсюда свою тарантайку!

Мы с сыном вернулись от родителей ночью, все парковочные места были заняты и моё тоже, потому я непроизвольно подпёрла машину, которая стояла на моём месте.

Решила разобраться утром и забыла. Значит, сосед-качок оказался этим самым счастливчиком? Забавно.

Я выпрямилась и сладко проворковала, возвращая Шарикову ту же фразу, что раньше произнёс он:

— Ну не надо так расстраиваться. О-о-о, — я взглянула на часы, — совсем заболталась с вами, пойду отдохну, может, ещё усну, а то из-за вашей громкой музыки не сомкнула глаз. Кстати, вы заняли моё парковочное место.

Приятно было наблюдать, как качка передёрнуло.

— Убери машину, а то разнесу сейчас всё к чертям, — зарычал он и, сжав увесистые кулаки, исподлобья взглянул на меня.

— Если не вынесете урок из нашего разговора, каждое ваше утро будет начинаться одинаково, — в ответ пригрозила я. — Уделю вам время, так уж и быть, но научу уважать других людей. — И села в автомобиль.

— Слава «Битлз»! — проворчал качок себе под нос.

Только я переставила машину, как соседу кто-то позвонил.

— Что?! — гаркнул он, и, выслушав ответ, пообещал приехать немедленно.

Я же, удовлетворённая нашим с соседом диалогом, в котором априори одержала победу, неспешно зашла в подъезд.

В тот самый момент блаженства позвонила классная руководительница Ника Светлана Михайловна и попросила немедленно подъехать в гимназию.

— Александра Николаевна, передаю просьбу директора. У нас ЧП, — сухо уточнила она и отключилась.

Я, встревоженная этим, наскоро оделась в новый костюм из тонкой английской шерсти, который купила ещё месяц назад специально для Первого сентября, потому что в вузе, где я преподавала русскую литературу XIX века, начало учебного года тоже нерядовое событие, и поехала в гимназию.

Какой бы родитель оставался абсолютно спокойным, если бы его в первый раз в жизни, в первый день занятий вызвали в гимназию, да ещё к директору? Никакой! Вот и я думала: что такого невероятного могло случиться?

Глава 3

— Что так рано? — спросила я тогда, поставив тарелку с готовыми бутербродами на стол и встала на цыпочки, чтобы потрепать Ника по вихрастой макушке.

Новая стрижка — небрежная, чуть хулиганская сыну невероятно шла. Волосы у него очень красивые: густые, светло-русые с золотистыми проблесками при ярком освещении. Как же Ник вытянулся за лето, уже почти на голову выше меня!

— Есть важное дело. Хочу одну одноклассницу поздравить с началом учебного года.

Одну — это уже о многом говорит.

— Алину или Дашу?

— Нет, ты её не знаешь, она новенькая.

— Поздравлять школьников и студентов с Первым сентября — это тоже самое, что поздравлять лошадь с началом пахоты.

— Она не лошадь, она — поле, русское по-оле, — не к месту пропел сын хорошо поставленным баском и чему-то рассеянно ухмыльнулся, переведя взгляд на клетку с хомяком: — Мам, ты кормила Пуха?

— Нет ещё.

Ник немного поиграл с домашним питомцем, покормил его и случайно заметил за шторкой, на подоконнике, букет великолепных роз, стоящих в вазе.

— А этот веник зачем? — подозрительно спросил он.

— Вчера попросила тётю Алевтину купить цветы. Подаришь их любимому учителю, — ответила я тоном, не терпящим возражений, и добавила: — Поверь мне, женщинам приятно, когда дарят цветы, особенно когда дарят дети.

«И любимые мужчины», — но об этом вслух не сказала.

Ник бросил на меня укоризненный взгляд. Не понравился букет, который купила подруга?

— Для чего их вообще дарить? — Он кивнул на розы. — Лучше бы росли где-нибудь в оранжерее и радовали всех своей красотой. А так… Цветы за какие-то часы превратятся в гербарий. И потом, мам, ты забыла, я иду в десятый класс, а ты мне суёшь цветочки. Их в наше время никто учителям не дарит. Пережиток прошлого, можно сказать. — Но, чтобы не обидеть в моём лице всех педагогов страны, согласился: — Ладно, чего уж, всё равно пропали. Давай сюда свой веник, подарю кому-нибудь.

Сын учился хорошо по всем общеобразовательным дисциплинам, особенно любил химию и биологию, я подозревала, при желании мог бы быть отличником, как в начальной школе, но сейчас он не стремился к этому.

А ещё Ник неплохо играл на гитаре, фортепиано, потому что восемь лет посещал музыкальную школу, в художественной школе его тоже хвалили.

Чем больше я размышляла на тему, что за ЧП случилось в гимназии с участием моего золотого мальчика, тем настойчивее посещала мысль: вызов, должно быть, связан с дракой из-за той девочки, которой Ник хотел подарить подарок. Соперники не поделили её внимание?

Однако что-то в этой задаче казалось алогичным, может, то, что мой интеллигентный сын учился в этой гимназии с первого класса и умел все вопросы решать мирным путём. В драках вообще не было необходимости, ибо он легко общался и с хамоватыми раздолбаями, и с унылыми отличниками — был у Ника такой дар.

А сегодня, наверное, и у меня, и у него с утра что-то пошло не так.

Однако решив не паниковать раньше времени, я припарковала машину у спортивной площадки, отметилась на входе у охранника и быстрыми шагами направилась к кабинету директора.

Постояла секунд пять у двери, молча молясь всем богам, и постучала.

— Да-да, входите, — услышала звучный голос секретарши.

В просторном предбаннике толпилась уйма людей, всем в первый день учебного года понадобился директор. «К нему не зарастёт народная тропа», — обведя взглядом секретарскую, не к месту вспомнила я нетленные строки. Только в этом случае речь шла не о великом поэте и о его нерукотворном памятнике, а об Илье Сергеевиче Крылове — бессменном директоре гимназии.

— Здравствуйте, я — Кокарева Александра Николаевна, мама…

— Проходите в кабинет, — женщина бальзаковского возраста, не дослушав меня, кивнула на приоткрытую дверь и углубилась в свои бумажки.

Я напряглась:

— Где мой сын?

— Вам всё скажут.

Я фыркнула от возмущения: никакой культуры у работника школы, не выслушают, на вопросы не ответят, не проявят должного участия.

Распахнув дверь в кабинет, я резко остановилась, будто запнулась, потому что в нём заметила совсем не того, кого ожидала увидеть. Не директора Илью Сергеевича. Не классного руководителя Светлану Михайловну. Не моего сына.

Прямо на меня устремил свой прищуренный взгляд тот самый сосед-качок, с которым я рассталась на парковке минут тридцать назад.

— Вы?! — внутренне содрогнулась и прошипела: — Вы! Вы что…

— Я, — усмехнулся он, не давая возможности мне продолжить мысль. — А такой немногословной вы мне, пожалуй, больше нравитесь.

— Вы что, меня преследуете? — проговорила, сдерживая подступившее желание сказать что-нибудь резкое. Так, чтобы наотмашь, одним ударом. Но в стенах школы это показалось недопустимым.

— Нет.

— А почему тогда здесь? Илья Сергеевич ушёл на заслуженный отдых? Вы же, надеюсь, не директор гимназии? — заподозрила я неладное.

— У вас буйная фантазия, — засмеялся качок. — Нет, к счастью, не директор. И Илья Сергеевич не ушёл на пенсию. А я просто здесь работаю, тружусь, так сказать.

— О, Господи!

— Зовите меня лучше Андрей Андреевич Рязанцев, — качок с хитринкой взглянул на меня. Только сейчас я заметила необычный, миндалевидный разрез глаз, добавляющий его внешности особый шарм. — Я учитель, преподаю здесь…

Не дав договорить, остановила его, подняв, как школьница, руку:

— Дайте-ка угадаю, вы преподаёте физкультуру?

— Угадали. Но это было несложно. Присаживайтесь, — ответил качок уже серьёзно и кивнул на стул напротив себя.

Твою петрушку! Этот хам будет преподавать у сына физкультуру! Моя подруга Алька непременно бы устроила по этому поводу истерику, однако я подходила ко всему с точки зрения разумного оптимизма, потому успокоила себя тем, что Шариков хотя бы не директор.

А если он сделает больно моему сыну… Да за Ника я кого угодно порву, и не помогут качку крепкие бицепсы.

Глава 4

Наконец дверь распахнулась и в кабинет вошли: Илья Сергеевич, классная руководительница Ника Светлана Михайловна, а за ней — мой сын. Я сразу бросилась к Нику и начала его осматривать. Руки-ноги на первый взгляд целы, а вот щека расцарапана то ли когтями, то ли ногтями.

— Ты подрался, тебя избили? — забросала я вопросами сына. — Кто? Где больно?

— Мама, не надо, со мной всё в порядке.

Боковым зрением я заметила, в кабинет вошла ещё какая-то незнакомая девочка с кукольным лицом и красивой короткой стрижкой. Но странная.

Странным показалось то, что её ладони и нос были необычного бордового цвета. Исполняла роль Карандаша на линейке для малышей и не смыла грим?

— Маменькин сынок! — презрительно процедила сквозь зубы девица, косо взглянув на Ника.

— Стукачка!

— Я не стучала. Дурак тупой! Это кто-то из одноклассников проговорился.

— Сама имбецилка, не бывает дураков тупых, дурак тупой — это плеоназм. Хотя откуда тебе знать об этом?

— Мы вам не мешаем? — рыкнул качок. — Немедленно прекратите перепираться. Дочь, рассказывай, что случилось? Почему у тебя руки и нос странного цвета?

Дочь? Так эта невоспитанная девица его дочь? А говорил, учитель. Или качок не только учитель в этой школе, но ещё и родитель? Дела-а. Вот не повезло так не повезло.

— Папа, мы сами разберёмся.

— Без посторонней помощи, — добавил сын.

— А ты не лезь в наш с папой разговор, Кока-кола недоделанный, — надменно произнесла девица.

— Баба рязанская.

Мы вчетвером только успевали переводить взгляд с одного недоросля на другого.

— Я не баба рязанская, а Рязанцева Полина. Заруби на своём длинном носу.

Я вспомнила, как мой ребёнок всё утро напевал: «Поле, русское поле», это он так обыгрывал имя девочки, которой хотел подарить какой-то подарок?

— Нормальный у меня нос. И я не Кока-кола, а Кокарев Николай. Запомни. Хотя какая память у рыбки Долли?

— А ну, цыц, — не вытерпел Илья Сергеевич. — Прекратите немедленно. Развели тут, понимаешь, детский сад. Рассказывай по существу, Николай, — обратился он к моему сыну. Если директор называет ученика полным именем, это означает одно: у него сейчас будут крупные проблемы. — Почему у Поли Рязанцевой руки и нос бардового цвета? А у тебя покарябано лицо?

— Пусть сама рассказывает, — глядя в сторону, тихо, но твёрдо ответил мой сын.

— Ага, щас, обойдёшься.

«Такая же наглая, как отец, — подумала я. — Наглая и фривольная. Но мой тоже хорош».

— У вас обоих что ни слово, то Цицерон с языка слетел, — возмутилась я поведением детей. Любовь любовью, но родительские требования тоже надо предъявлять. Мне рассчитывать не на кого, у Ника отца нет. Конечно, теоретически он есть и даже где-то бродит по планете, но с нами не пересекается. Я сама за маму и за папу. — Сын, немедленно отвечай на вопрос. Мы приехали сюда, чтобы разобраться в этом деле, а не выслушивать ваши препирательства.

Дети молчали, только с ненавистью посматривали друг на друга. Мы тоже молчали, поняв, что оказались в тупике. Да, воспитывать детей — это то же самое, что управлять тяжеловесным грузовиком в посудной лавке. Всё равно ошибёшься и что-нибудь сделаешь не так.

— Ну что ж, если мою дочь устраивает новый облик, если она считает, что все вопросы решит сама, окей, значит, пусть ходит в гимназию с бордовыми ладонями и красным носом, — развёл руками отец Поли Рязанцевой и незаметно подмигнул мне. — Но с воскресенья и далее в тренировках участвовать не будет, ибо это нарушение дресс-кода секции.

Я с ходу поняла замысел качка и подхватила:

— Николай тоже останется дома делать на лице примочки, и на выступление «Rock Energy» ни ногой, — добавила, чтобы разорвать это кольцо препирательств.

— Мама… — сделал и без того огромные сглаза сын. — За что?

— Папа… Это кринж какой-то, — поразилась вопиющей несправедливости дочь качка. — Этот Кока недоделанный подарил мне розу, пропитанную каким-то ядом, может, даже опасным для жизни… Он виноват, а я должна страдать?

— Называйте друг друга по именам, а не собачьими кличками, — успела вставить Светлана Михайловна, но дети даже не повернули головы в её сторону.

— Дура, до сих пор не знаешь, что за средство hjlfvby*. Учить надо химию, да ещё хоть иногда читать детективы. Я тоже, между прочим, не виноват. Виноват тот, кто в лагере залил зелёнку в машинку, где стиралась моя любимая футболка.

— Так это ты мне отомстил за безобидный розыгрыш? Тебе не кажется, что твоя месть несоизмерима с моей весёлой шуткой?

— Вот и веселись на здоровье всю неделю. Кстати, hjlfvby смывается медицинским спиртом, но не сразу, — ухмыльнулся Ник.

То есть, их неприязнь зародилась ещё в оздоровительном лагере? Как я поняла из сбивчивого рассказа ребят, на дискотеке Полина пригласила моего оболтуса на танец, а он отказался, потому что просто не умел танцевать медленный танец, но ей-то об этом не скажешь — засмеёт. Девочка поняла всё по-своему и не простила унижения.

Сначала ребята просто подкалывали друг друга, но этого показалось мало и однажды перешли к активным действиям: Полина вылила бутылёк зелёнки в стиральную машину, в которой Ник стирал свои вещи. Мой сын, узнав, что Поля после переезда и смены школы будет учиться в его классе, решил отложить экзекуцию на потом, чтобы неспеша разработать красивый план мести.

На торжественной линейке под предлогом будто бы примирения он подарил Рязанцевой великолепную розу, которую купил по пути в школу, потому так рано ушёл из дома. Красивый жест, только лепестки бутона и часть стебля он протёр мазью с hjlfvby.

Обрадованная примирением, Полина, как все девочки, понюхала цветок и нежно его погладила. Расчёт был точным. Точным и коварным. Под действием пота произошла реакция, и те участки тела, которые соприкасались с препаратом, покраснели.

Приём, используемый правоохранителями, чтобы уличить в даче взятки или воровстве преступников, пригодился Нику для холодной мести.

Глава 5

Андрей.

Что такое хорошо и что такое плохо?

Мы с мамзелькой (так я окрестил высокомерную соседку) вышли из кабинета директора после публичной порки взмокшими, во всяком случае, я. Досталось нам от и от Ильи Сергеевича, и от Светланы Михайловны за воспитание невоспитанных детей.

Признаю́ претензии, ибо дочь выросла пацанкой, которая не только постоит за себя, но и ещё заставит парней поволноваться, потому что ни в чём не даст спуску. А всё из-за того, что Полина росла без женского внимания: не у кого было перенимать мягкость в решении проблем и милоту, присущую её полу.

Что я, мужик, мог дать дочери? Только научить стойко переносить трудности, решать самостоятельно проблемы.

Нет, конечно, читал ей в детстве «Что такое хорошо и что такое плохо», но этого, как выяснилось, было недостаточно. Можно было бы обратиться за помощью к дальним родственникам, но они настолько дальние, что вряд ли мои проблемы их как-то задели бы.

Я всегда думал: главное, личный пример. А мог ли я считаться примером для дочери? Наверное, в чём-то мог. Потому что мускулами без нужды не играл, нуждающимся помогал, старался поступать по совести, почти не употреблял спиртные напитки, курил крайне редко, баб в дом не таскал, все дела греховные с противоположным полом вершил на стороне, чтобы дочь жила спокойно и счастливо, не деля любовь отца с посторонней женщиной.

Нет, эталоном нравственности не являлся, были у меня небольшие слабости: любил громко звучащую музыку, шумные и весёлые компании, женщин красивых, сексуальных и умных… Похожих на мою вредную соседку.

Вон она, мамзелька, идёт впереди нас софи-лореновской походкой: ать-два, ать-два. Наверное, сама не подозревает, насколько это сексуально выглядит.

«Ничё так фигура, — тут же пронеслось у меня в голове! — Краси-ивая! Чёрт! Что за дурацкие мысли?»

Старшая по дому Валентина Степановна по секрету сказала, что моя соседка-мамзелька — барышня непростая, бывает жёсткой в выражениях и твёрдой в принципиальных вопросах, а в остальном — романтичная особа, увлечённая искусством, в университете преподаёт литературу.

Можно было об этом не сообщать, как великую тайну, с придыханием понизив голос, я и сам догадался, что соседка не проводит рабочее время за шлифовальным станком или за рулём троллейбуса.

Интересно, а где её муж? Ведь наверняка когда-то испытывала к нему высокое чувство, ибо таким тургеневским мамзелькам выходить замуж без любви не велит великая русская литература.

А сын её Николай или, как она его зовёт, Ник, вроде ничего — нормальный, реалист и прагматик. Следовало бы, конечно, дать ему хорошего леща за изощрённые опыты над Полиной, да моя дочь сделала это вперёд меня: вон как физиономию парню расцарапала. Пацан, как и подобает истинному джентльмену, только оборонялся, не нападая.

Он мне действительно понравился. Сопли не жевал, лишнего на Полину не наговаривал, не обвинял её, себя не защищал — красавчик. А что такое моя дочь, мне хорошо известно: та ещё дерзкая коза.

Беспокоило одно: как бы всё не повторилось снова, а такие опасения вполне себе жизнеспособны, ведь несмотря на все предупреждения поставить буйную парочку на внутришкольный учёт, Поля может продолжить кровавую расправу, потому что парень-то ей отомстил, а она-то ему нет.

На всякий случай, выходя из школы, заглянул дочери в глаза:

— Вот что. Не смей донимать парня.

— Ага, щас…

— Я всё сказал, — ответил резко на «ага, щас». — Шагай вперёд, террористка.

— Как под арестом, — недовольно пробубнила Полина и быстрым шагом направилась к машине, закрывая нижнюю часть лица носовым платком.

Я будто в воду смотрел, предупреждая её о неправильных действиях в отношении Ника, потому что уже следующим вечером, когда вернулся с тренировки, сразу понял: что-то произошло, уж очень Поля была мила и услужлива.

Только я присел за стол, чтобы поужинать — на работе не до того было, как в дверь позвонили.

— Полина, открой, — крикнул я.

— Папа, да это Сонька, моя новая подруга по гимназии, пришла списывать физику. Не буду ей открывать, пусть сама делает домашку. Это вопрос принципиальный.

— Полина, о какой домашке ты говоришь? Занятия ещё не начались, вчера была только линейка. Забыла, домашних заданий никто не успел задать? — Звонки настойчиво продолжались. — Что-то ты темнишь.

Пришлось оторваться от любимого борща, который мастерски варила дочь, и самому открыть дверь. На пороге стоял мокрый и злой Ник и держал за ремень гитару. Он молчал, и я тоже чего-то ждал, не произнеся ни слова.

— Простите, я бы хотел поговорить с вашей дочерью, — наконец произнёс он, поправляя мокрый рукав джинсовой куртки.

— Входи, — кивнул я на узкий коридор и крикнул: — Полина, к тебе гость. Принимай.

— Я в ду́ше, — донёсся глухой, едва сдерживающийся от хохота голос. — Гостей сегодня не принимаю.

— Тогда я приму. Рассказывай, Ник. — Ещё раз окинул взглядом пацана. — Это тебя Полинка окатила?

Сразу догадался, что не обошлось без умелых ручек моей дочери, не зря она укрылась в ванной.

Парень зло усмехнулся и пошёл назад к двери, но на пороге остановился и угрожающе проговорил:

— Передайте своей дочери, что я поговорю с ней позже. В школе.

— Надеюсь, твоя беседа не потянет на статью о хулиганстве и причинении вреда здоровью, — на всякий случай предупредил я вслед.

Когда хлопнула дверь, из ванной комнаты высунулась хитрая физиономия дочери:

— Ушёл?

— Ушёл, а теперь рассказывай. — Я снова отправился в кухню доедать свой борщ. — Это ты его окатила водой?

— Папа, я не виновата. Кока-кола сидел на лавочке и весь вечер бренчал на гитаре.

— И что такого? Плохо играл?

— Нормально он играл. Ненормально то, что он играл для этой козы блондинистой Илонки с третьего этажа. Тётка почти престарелого возраста, ей двадцать лет, а запала на шестнадцатилетнего малолетку.

Глава 6

Была у меня постоянная женщина, с которой встречался урывками на протяжении года, но с дочерью не знакомил, потому что планов на Ирину не строил, да и вообще привык к необременительным отношениям.

Вредная соседка, узнав бы об этом, непременно осудила бы такую связь и поведала бы о печальной участи разочаровавшейся в людях героини классического романа XIX века, которую беззастенчиво использовали — о Катюше Масловой или ещё о ком-то.

Но я никого не использовал, сразу объяснил Ирине, что у меня дочь, что женитьба в мои планы не входит, и женщина приняла это условие, может, потому что меня тоже не любила или дело было в Полине: не каждая дама мечтает о муже и одновременно падчерице, которую подарком не назовёшь.

Так и длился у нас роман — вялый, как шизофрения: никаких друг к другу претензий, никаких обязательств, полная свобода действий и беспросветная скукота.

Пусть так. Однако меня вполне устраивали лёгкие отношения, хотя наверняка кое-кто осуждал, а, может, и завидовал, намереваясь загнать в определённые рамки: разве это нормально — отец-одиночка? Но вот такая я скотина нестроевая, не привык ходить строем и зависеть от мнения толпы.

Утро понедельника ничем не отличалось от утра воскресенья, за исключением того, что мы с дочерью встали в семь, а не в десять. Только я попросил Алису увеличить на восемь громкость любимого альбома, как в ту же секунду будто по ребру кто-то невидимый прошёлся раскалённым прутом: в памяти всплыло недовольное лицо вредной мамзельки.

— Алиса, громкость три, — буркнул я и включил кофемашину. — Дочь, глазунью будешь?

— Нет, папочка, ничего не буду — опаздываю, у нас сегодня дежурство.

— А мне ко второму уроку, — проговорил я радостно.

Как же хорошо, когда рядом основное место работы — гимназия и подработка в спорткомплексе. Специально решил перебраться в центр города, чтобы не тратить по два часа в день на дорогу, и чтобы Полина жила вблизи университета, в который собиралась поступать.

Дочь удалось пристроить в профильный химико-биологический класс. Сначала она взбрыкнула, узнав, что в той же школе буду преподавать физкультуру, но потом успокоилась, приняв эту новость с несколько иной стороны: не присматривать я за ней буду, а защищать от разных проблем, связанных с учителями, ибо с учениками она надеялась справиться самостоятельно.

Перед выходом из дома я решил посмотреть погоду и открыл страницу в интернете, но тут же выскочил интим-контент с пикантными сценами.

Давно собирался установить на ноутбуке блокиратор рекламы, но что-то всё мешало, всё не было времени. Вот и сегодня вздрогнул от того, что громкие звуки ахов-охов прокатились по комнате, и я уставился на экран, тут же передумав, ибо видео были зрелищными, девушки на них — с красивыми, точёными фигурами. Как у этой мамзельки — вредной соседки.

Я закрыл глаза: нет, с этим нужно что-то делать. Даже загруженность на работе не помогла сбросить напряжение, которое накопилась всего-то за пару дней, с момента встречи с этой соседкой-занозой. Придётся звонить Ирине и назначать встречу, ибо услугами профурсеток я пользоваться брезговал.

Закрыл дверь на ключ и глазами встретился с мамой Ника, которая тоже выходила из квартиры. Она гневно взглянула на меня, но на приветствие ответила и посоветовала как-то воздействовать на дочь, потому что та переходит уже все границы, а потом, буркнув что-то неразборчивое, поспешила к лифту.

Я быстрым шагом направился следом, зашёл за ней в кабину и, извинившись, добавил:

— Полине за вчерашний инцидент сделано соответствующее внушение. Не беспокойтесь. Больше такого не повторится.

Она кивнула высокомерно и сразу же отвернулась.

Так и ехали: я смотрел ей в затылок, она — на расклеенные на доске объявления.

Лифт плавно остановился на первом этаже, двери раскрылись. Я улыбнулся, надеясь увидеть ответную улыбку, но к своему разочарованию, вредная соседка стремительно выскочила на волю и помчалась к своей малютке-машинке, которая почему-то не заводилась, несмотря на все смешные и нелепые уговоры мамзельки.

Я подошёл к автомобилю и предложил мамзельке помощь.

— Вот, почему-то не заводится, — проговорила она с недоумением и зачем-то добавила: — Утро не задалось, знаете ли.

— Похоже, дело в стартере — при запуске слышны щелчки. Могу подвести, если хотите, — произнёс и почувствовал пошлый подтекст, потому смутился, как школьник.

— Спасибо, не нужно, — ответила она скупо и снова недовольно поджала губы.

Я почесал затылок и пошёл в направлении своей машины: была бы честь предложена.

Первый урок в новой школе ничуть не отличался от предыдущей.

— Меня зовут Андрей Андреевич Рязанцев. Всё равно будете подыскивать прозвище, потому могу облегчить вам задачу. Соглашусь, если за глаза будете звать Квадратом. — Раздались тихие, несмелые смешки одиннадцатиклассников. — Но только за глаза, — улыбнулся я.

Детишек важно любить и удивлять — тогда они твои.

Едва начал разминку, как прибежала секретарша бальзаковского возраста и, заискивающе глядя на меня, пригласила в кабинет директора.

— У меня урок, — зыркнул на женщину неласково. Что снова произошло? Уже можно делать ставки: кто на этот раз отчебучил коронный номер: моя красавица или этот очкарик — сын упрямой соседки? — Зайду после звонка, — ответил секретарше уже мягче. Она-то в чём виновата?

От автора. Предлагаю ознакомиться с ещё одной новинкой нашего литмоба «Учитель для мамы». Представляю вашему вниманию книгу Ады Квинн «Химия или физика?» (18+)

https://litnet.com/shrt/br-g

Глава 7

Саша.

Пух, Качок и мой жизненный Устав

Каждый ребёнок резвится, балуется, хулиганит — так он познаёт огромный мир.

Каждый подросток беснуется, свирепствует, отрицает всё на свете до него придуманное и построенное, ощущая себя этаким Базаровым.

Но мой сын никогда не был хулиганом или нигилистом. Мне кажется, я его переходный возраст даже не заметила, Ник всегда отличался спокойным нравом и здоровым прагматизмом.

У нас с ним был давний договор: он не совершает идиотских поступков, бережёт себя, а я в свою очередь берегу свои нервы и не даю волю бурному воображению.

Всё так и было до его последней поездки в лагерь. Она на самом деле была последней, потому что в следующем году, когда Нику исполнится семнадцать, туда он не попадёт уже из-за возраста.

Сын и в этот раз не хотел ехать, будто чувствовал, что его там ждёт кровожадное чудовище Полина в обманчивом образе милой и добродушной эльфийки.

Но я настояла, потому что очень хотелось, чтобы сын оздоровился после ОГЭ, и Ник сдался. Оздоровился на свою голову в прямом смысле слова.

Из-за этого монстра сын стал вспыльчивым, задиристым и мстительным. Да и какой парень выдержит ежедневные издевательства?

В воскресенье вечером Ник вернулся с улицы в мокрой одежде, потому что его, как клумбу, полила из окна дочь качка-соседа-физрука. Квадрата, как его за глаза называют дети.

Я хотела, было, сделать внушение этому зарвавшемуся типу (как же я его ненавижу), но сын пообещал самостоятельно и миром решить вопрос.

Решал миром вопрос Ник уже следующим утром. Идея пришла простая и гениальная, в виде нашего пушистого домашнего питомца Пуха, которого сын подложил перед биологией в сумку Полины.

Посидев там некоторое время, бедное животное решило посмотреть на примыкающий ко дну сумки мир, потому вскоре случился Всемирный Хаос имени джунгарского хомяка Пуха, и урок биологии был начисто сорван.

Кто-то, подскочив на стул, визжал, кто-то улюлюкал, кто-то прятался за шкафами от безобидного Пуха, выбравшегося из сумки Рязанцевой в тот момент, когда Светлана Михайловна в полутьме показывала учебный фильм о значении биологии в формировании современной естественно-научной картины мира.

Только Полина сидела ко всему безучастная, глядела на Ника со своей первой парты и с презрением крутила у виска. А потом подхватила хомяка, прячущегося под столом, перепуганного, несчастного, погладила по мягкой шёрстке и, успокоив, передала Нику. На этот раз всё происходило молча.

Опять, как двумя днями раньше, нас с качком вызвали к директору. Его — с урока, меня — с лекции, которую пришлось отменить на радость студентам. Торопясь в очередной раз спасать сына, я задела старый, ободранный стул и порвала колготки.

Пришлось вернуться в лаборантскую, где в столе, на нижней полке, лежал запасной пакет с колготками: ажурными, чёрными, на кружевной красной резинке.

Купила как-то их на распродаже, а надеть постеснялась, потому что вскоре они показались мне несколько вульгарными, вот и валялись под замком.

Всё-таки одежда влияет на поведение, кто бы что ни говорил — примерила и сразу почувствовала, что стала в них более свободной и раскрепощённой. Казалось, будто сбросила лягушачью кожу.

Будто всех снова обманула, под чопорной внешностью скрывая себя настоящую.

Но зачем об этом — какая я на самом деле — знать мужским особям, этим мускулистым качкам Шариковым, если им нужно от женщины только одно — тело, а не душа. Плавали, знаем. Нет, игнорировать, всех игнорировать!

Я пристально посмотрела на себя в зеркало. Эх, жаль, роскошное тело с точёной фигурой и всеми нужными выпуклостями пропадает зря.

Пропадает зря, благодаря отцу Ника: долго я не могла прийти в себя после тяжелого расставания и сбросить цепи второсортности.

Однако и в этой ситуации была доля положительного, я наконец поняла: умных и образованных женщин не любят, ибо среднестатический мужчина хочет видеть среднестатистическую даму ниже себя по интеллекту и образованию, этакую тупую, «расфуфыренную шлепохвостницу»*, поэтому ещё в университете сделала в памяти засечку: нужно казаться для людей открытой книгой и разговаривать с каждым на его языке.

Это не для того, чтобы быть в доску своей, а для того, чтобы нормально существовать в этом мире.

А какая я на самом деле? Сотканная из комплексов, которые тоже тщательно скрываю — вот какая. Зануда? Это обо мне! Неуверенная в себе? А как же! Непрактичная? Она самая. В придачу — разочаровавшаяся в мужчинах, потому любовная драма не для меня.

Однако собой я всё же оставалась, когда находилась наедине с родными, друзьями, но остальное время будто исполняла чужую роль. Нет, я не играла ради игры или прибыли, просто это помогало мне выживать в любой обстановке.

Однажды сильно обжёгшись, подула на воду с такой силой, что решила, замуж никогда не выйду, не хочу, буду жить только для науки, для родных.

После расставания с отцом Ника считала себя постаревшей сразу на сто лет… А старушке тогда не исполнилось даже двадцати.

«Ой, опять старая песня о главном, снова жалеем ту несчастную бедняжку, которую обидели и когда-то не оценили, — одёрнула себя, задушив писклявый голос пессимиста. Вспомнила, как однажды, отдыхая в скверике, услышала разговор двух старушек, одна из которых рассказывала: «У меня всё есть: картошка есть, капуста, свёкла и морковка — проживу». Я тут же хохотнула, посмотрев в зеркало, и повторила для себя: — У тебя всё есть: ты молода, красива и успешна, к своим тридцати пяти годам кандидат наук, старший преподаватель. У тебя растёт прекрасный здоровый сын. Не бедствуешь, есть неплохая машина, квартира почти в центре. Проживёшь! Подумаешь, нет рядом мужчины такого, как Болконский. Таких мужчин вообще не существует, подобные князю образы остались лишь на страницах книг».

Глава 8

Фойе гимназии, куда я стремительно направилась после беседы с директором, чтобы не наговорить лишнего сыну, а потом не жалеть об этом, было пустым. За огромными панорамными окнами угрожающе потемнело и начался дождь: мелкий, холодный — осенний. Выходить на улицу в слякоть и холод не хотелось.

Как же быть? Мелкими перебежками добежать до остановки трамвая, а потом проехать три остановки и как-то проскочить триста метров до университета? Но нет, на своих высоченных каблуках по лужам без последствий не пробегу, обязательно подверну ногу, может, даже упаду. Или снова вызвать такси? Лучше, конечно, подождать машину здесь, на одиноко стоящем диване.

Придя к такому решению, я вызвала такси и, резко повернувшись, столкнулась с качком. Так столкнулась, что едва его не зашибла, крепко врезав по мужскому достоинству огромной сумкой, о которой Ник говорил: «Ведро с картошкой».

Качок слегка скривился и поправил низ тёмно-синей футболки.

— Ой, простите, — хмуро произнесла я и уставилась на его пухлые губы.

— Ничего страшного. Могу вас подвезти. Не возражаете? У меня сейчас окно, — хрипло предложил он. — Погода сегодня… не задалась.

— Нет, не надо, — как и утром, ответила я, все ещё посматривая на его губы.

— Как хотите. Но нам всё равно нужно поговорить, иначе детей действительно поставят на учёт в КДН или в полицию, а это отразится на их дальнейшей биографии, — предупредил качок. — Предлагаю встретиться сегодня вечером в кафе «Жемчужина» и обсудить план действий. Вы же понимаете, сами они со своими взрывными характерами не справятся.

«Почему качок считает, что у Ника взрывной характер? — уцепилась я за последнюю фразу. — Может, это и так, но только в присутствии Полины Рязанцевой».

Как мать, я постаралась защитить Ника:

— Это ваша дочь так отрицательно действует на моего сына. До встречи с ней характер Ника отличался покладистостью и уравновешенностью.

— А, может, она тоже ведёт себя подобным образом только в присутствии вашего сына? Вот и надо в этом разобраться. Так вы придёте?

Я нехотя кивнула и пошла к дивану, затылком ощущая пристальный взгляд качка. Очень хотелось повернуть голову и убедиться, что сосед на меня смотрит, но не позволила себе этого, лишь попыталась идти ровной походкой — так, что вскоре плечи начали болеть, а ноги, отвыкшие за лето от обуви на высоких каблуках, стали как ватные. Когда присела, качка уже в фойе не было.

Вскоре я пожалела о своём решении встретиться с соседом, почему-то преследовало интуитивное убеждение, что-то должно случиться.

У меня от напряжения дрожали руки и сохло во рту. Я не понимала, почему так волнуюсь, ведь ничего страшного не произойдёт, мы просто поговорим.

«Проблема сама себя не решит. Это всё ради детей», — продолжала убеждать себя, но всё было бесполезно, и я появилась в кафе максимально взвинченной.

Огляделась: ничего, чистенько, а самое главное, на входе никто не встретил, не было ни охранников, ни хостесов или швейцаров — никаких надсмотрщиков.

— Что вам заказать? — бросив на меня внимательный взгляд, спросил сосед, когда перед ними появился официант и положил на стол два экземпляра меню.

Я пролистала несколько страниц добротно напечатанного фолианта с фотографиями блюд, их описанием и отложила в сторону.

— Минеральную воду, пожалуйста, без газа.

Качок удивился, окинув меня взглядом:

— На диете? Напрасно, у вас совсем нет лишнего веса.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, мужчин и плохое настроение, — усмехнулась я, вспомнив слова известного писателя.

— Ключевое слово «мужчин», — усмехнулся в ответ качок. — Ну а как насчёт спиртных напитков?

— Пью иногда, в меру, почему же нет? — Я не стала рассказывать, как во времена студенчества, чтобы не отличаться от других, могла запросто с приятелями принять на грудь изрядную долю спиртного и выкурить несколько сигарет*. — Но это зависит от двух факторов.

— От каких же? — улыбнулся он. У соседа была удивительная способность делать вид, что он искренне интересуется всем, что я говорю.

— От компании и цели встречи.

С тобой точно пить не стану, компания неподходящая, да и собрались мы за этим столом не для пира.

Он засмеялся, будто прочёл мои мысли, и заказал себе бифштекс с каким-то салатиком.

— Простите, не успел перекусить, чрезвычайно голоден и взволнован такой красивой подачей традиционного блюда. Хотя это не идёт в сравнение с тем, чем закусывали светские львы в известном романе. Помните пушкинское?

Пред ним roast-beef окровавленный

И трюфли, роскошь юных лет,

Французской кухни лучший цвет,

И Страсбурга пирог нетленный

Меж сыром лимбургским живым

И ананасом золотым.

Я изумлённо подняла брови: удивил, так удивил. А мне казалось, физруки только и умеют свистеть в свисток. Оказывается, качок не такой уж… Шариков.

Сосед засмеялся, увидев мою реакцию:

— Это не экспромт, это заготовка. Хотелось удивить. Я же знал, с кем иду на встречу.

Изумительная тактика — дезорганизовать противника такой откровенностью. Можно поучиться приёмчику.

----------------------------------------

*Дисклеймер. Автор не поддерживает употребление героями спиртных напитков ни в каком виде, а также является противником табачных изделий 😉

Глава 9

— Вы всегда настолько откровенны? — ухмыльнулась я.

— Не всегда, только на условиях взаимности. Так вот, продолжу: не люблю беллетристику. Не моё. Всё ложь и враньё.

— А что ваше? Мячики пинать?

— Не только. Моё — математика, шахматы и спорт — они чем-то похожи. Расчётом, ясностью, точностью, гармонией и красотой, может быть. Вот что: я сейчас подкреплюсь, и мы поговорим. Когда ещё найду повод поужинать и одновременно побеседовать с умной и красивой женщиной?

Когда сосед с наслаждением ел, я украдкой бросала на него взгляды и думала: глупо отрицать, он красив и обаятелен, в него, без сомнения, можно влюбиться, и наверняка есть женщина или даже не одна, которая плавится под его взглядом, но меня пусть не пытается обворожить, я его чарам не поддамся, у меня иммунитет на таких красавчиков. Да и вообще, привыкла решать все вопросы головой, а не сердцем.

Наконец, отодвинув от себя пустую тарелку, сосед удовлетворённо вздохнул и заметил:

— Люблю ужинать в ресторанах. Это не понты, как говорит молодёжь, это ощущение праздника. — Он засмеялся: — Полина иногда варит борщи, но готовить вторые блюда так и не научилась. А я умею многое, даже делаю пироги, но, увы, на это почти нет времени, ибо то в школе, то в спорткомплексе, то на соревнованиях. Обычно мы питаемся в буфете или заказываем доставку.

«Неплохо было бы посмотреть, как качок умело лепит пирожки и жарит их на сковородке», — усмехнулась я про себя и незаметно вовлеклась в откровенный разговор.

Очень хотелось поинтересоваться, где мать Полины, но промолчала, не на столько мы знакомы, чтобы задавать подобные вопросы, да и не привыкла лезть в душу, если человек посчитает нужным, скажет сам.

— Вы говорили о плане действий, который поможет нам помирить детей, — заметила я мягко. — У вас есть предложения?

У качка изменилось выражение лица с добродушного на разочарованное.

— Да, конечно, — вздохнул он. — Полина увлечена спортом и биологией, ваш сын, я понял, биологией и химией. Так? — Я кивнула. — Предлагаю сыграть на общих интересах. Для этого попрошу Светлану Михайловну дать нашим детям парный проект по биологии, ибо, как говорил один персонаж, совместный труд для моей пользы — он объединяет, — сказал сосед голосом мультяшного кота Матроскина.

Я улыбнулась.

— Отличная идея. Но согласятся ли они?

— Согласятся, куда денутся? Только тему надо подобрать интересную для обоих, — воодушевился моим согласием качок и засмеялся, вспомнив, наверное, инцидент на биологии. — Что-нибудь о хомяках. А ещё предлагаю записать Ника в мою секцию каратэ, её же посещает Полина. Как вам известно, я вечерами веду в спорткомплексе тренировки — внеурочку и допобразование. У вас растёт хороший парень, но ему не помешают занятия спортом.

— Вот спорт Ник точно не уважает, считает достаточным уроки физкультуры.

Разговор явно доставлял соседу удовольствие.

— Спорт для парня необходим, потому что закаляет характер, дисциплинирует, социализирует, в конце концов, укрепляет здоровье. Спорт не для драк, а для уверенности в себе и своих возможностях. Согласны?

— Я-то согласна, — снова впилась взглядом в губы качка, — только не уверена, что Ник согласится, однако поговорю с ним.

Сосед кивнул и подытожил:

— Что важно в общении с детьми, вообще в педагогике?

— Любить их, наверное.

— И это тоже, — кивнул сосед. — А ещё: удивлять и показывать личный пример. Что касается последнего… Предлагаю дружить семьями: вместе посещать культурные и спортивные мероприятия, семейные праздники. — Качок правильно интерпретировал выражение моего окаменевшего лица, потому скороговоркой добавил: — Но пока достаточно просто не конфликтовать.

— Да. — Я пронзила мужчину ироничным взглядом, вспомнив наш скандал на улице, когда своей машиной подпёрла его автомобиль. — Согласна.

— А сейчас по домам. Я вас отвезу, — сказал он на этот раз твёрдо, не спрашивая моего согласия. — На улице снова ливень.

Я посмотрела поверх головы качка и увидела в свете уличных фонарей переливающиеся капли дождя.

— Хорошо. Только схожу в дамскую комнату, припудрю носик.

В женском туалете была очередь, и я без всяких стеснений направилась в пустующий мужской, ибо после выпитой бутылки минеральной не было сил терпеть.

Дверь кабинки, как в худших моих снах, заклинило.

Твою петрушку! Будь неладна эта электроника! Да отсохнет её катод вместе с анодом во веки веков!

Можно было бы связаться с качком, но номерами телефонов мы не обменялись. Или узнать номер телефона кафе и позвонить администратору, да, как на грех, пропал интернет.

Оставалось одно из двух: самой попытаться освободиться или позвонить сыну, чтобы он освободил меня из туалетных застенков. Однако второе не вариант: не хотелось ждать столько времени, пока здесь окажется Ник.

Боже, стыдно-то как. Я попыталась осторожно надавить на дверь, но ничего не выходило — дверь не поддавалась. Минут через пять бесполезных усилий услышала, как кто-то вошёл в туалет и остановился, прислушиваясь:

— Саша, вы здесь? — прошептал сосед.

— Здесь, — безнадежно и так же шёпотом ответила я. — Не могу выбраться из кабинки. Давлю-давлю на зелёную кнопку, а она не срабатывает.

— Понятно. Потерпите. Сейчас возьму электронный ключ у моего приятеля, он управляющий этого кафе.

Через пару минут качок вернулся. Щёлк, и замок открылся.

Я молча вышла из кабинки, благодарно кивнув моему спасителю, и сразу оценила тактичность соседа, который не стал критиковать мои авантюристические наклонности и выспрашивать, почему оказалась в мужском туалете.

Вскоре, расплатившись, он открыл передо мной дверцу автомобиля.

Я повернулась к соседу лицом и поставила одну ногу внутрь машины, узкая юбка затрещала по швам и приподнялась.

«Твою петрушку, — про себя выругалась я. — Ещё один казус в присутствии качка.

Я прижала рукой левый бок юбки, где разошёлся шов, и начала медленно опускаться на сиденье. Закинув на заднее сиденье барсетку, сосед тоже забрался в тёплый салон машины. Я сидела неподвижно, прикрывая юбку сумкой.

Глава 10

Андрей

При чём здесь апельсины?

Я очередной раз взглянул на Сашу: садясь в машину, она из-за своих неустойчивых огромных каблуков пошатнулась — юбка затрещала по швам, задралась, потому что была узкой и не предназначалась для таких резких приседаний, и показался край кружевных трусиков.

Моё дыхание на минуту прервалось, я почувствовал, что в районе ширинки сейчас ткань тоже треснет, как Сашина юбка, и отвёл взгляд, медленно выдыхая, чтобы соседка ничего не заметила.

Меня никогда не привлекали блондинки — не мой тип, я любил смуглых, ярких брюнеток, однако обыкновенная, ничем особенно не примечательная, забавная и милая блондинка Саша будоражила ум. И дело было вовсе не в красоте или уродстве, дело было в ошеломляющей энергетике, исходящей от неё.

Теперь мне самому казалось удивительным, что всего-то несколько дней назад я ненавидел соседку. Воинственная амазонка готова была сражаться до победного конца. А теперь я вынужден сражаться с собой, со своими желаниями.

Полночи крутился с боку на бок без сна, вспоминал Сашины глаза, этот мягкий взгляд, её нежные губы, высокую грудь, крепкие ягодицы, наши с ней разговоры.

Взвинтил себя до такой степени, что, едва дождавшись утра, соскочил с дивана и понёсся в кухню, чтобы приготовить дочери завтрак, а потом договориться о встрече с Ириной, ибо терпеть уже не было сил.

Кап-кап-кап — остатки молока медленно стекали из банки, оставляя на стенках полупрозрачные белые разводы. Я добавил немного воды и сварил манную кашу, которая показалась довольно вкусной.

Полине должно понравиться: она, как и в детстве, любила манку с яблочным или смородиновым конфитюром. Варенье и джем почти в промышленном масштабе когда-то в другой жизни заготавливала на зиму моя мама… Тогда мы ещё жили в Красноярске.

В поисках нужного продукта я полез в холодник и среди разных банок и склянок нашёл два апельсина, а вот джема не было и не должно было быть, потому что я съел его ещё дня три назад. Подумав, я решил сварить из фруктов варенье. А что? Десять - пятнадцать минут — и готово, главное, верно рассчитать сахар.

Не прошло пары минут, как в кухню вошла дочь и остолбенела.

— Ты зачем вытащил эти апельсины? — неожиданно взъярилась она.

— Хочу сварить варенье к манной каше, — недоумённо произнёс я, удивившись такой странной реакции. — А что?

— Мне нужны эти апельсины.

— А в чём их особенность? Зайду после работы и куплю ещё.

— Мне эти нужны… для школы. На технологию. Сегодня кулинария.

— Нет у вас сегодня технологии. И вообще никогда не будет. Этот предмет остался в девятом классе — я прекрасно ознакомлен с твоим учебным планом. — Дочь стояла в замешательстве, отведя от меня взгляд. — Так, рассказывай, что задумала. Только не лги и не изворачивайся. Всё равно узнаю, — пригрозил я.

— Ну… хотела… В общем, хотела угостить Кока-колу апельсином. В знак примирения.

— Всего лишь угостить? — добавил я насмешливо.

Полина покраснела.

— Окей! Тогда я его съем, угостишь Ника другой раз.

— Нет! — закричала дочь. — Папочка, не надо! Не ешь!

— Почему же?

— Потому что апельсины со слабительным, — шумно вздохнув, ответила дочь. — Это Сонька, подруга, посоветовала. Я их через шприц начинила раствором uennfkfrcf*, а она должна была угостить ими Кок-колу и ещё одного одноклассника, которого мы ненавидим. Мы план разработали.

— Вы только начали учиться в химико-биологическом классе, а уже пытаетесь друг друга отравить. Калигулы недоделанные. Придерживаетесь мнения, что люди, которые вам не нравятся, должны принять цианид калия? — проговорил я, маниакально подёргивая бровью и злобно прищуриваясь.

— Это не яд, это всего лишь слабительное, папочка… А чё Кокарев мне своего хомяка подбросил? Должна же я этому Кока-коле чем-то отплатить?

— Нет, не должна. И, вообще, пора заканчивать эксперименты, пока вы оба с Ником не сели в тюрьму. Сегодня же заберу из гимназии документы и переведу тебя в обычную школу, где не будет ни Ника, ни отрицательно влияющей на тебя новоявленной подруги Сони.

— Нет, папочка, не надо! Мне нравится в этом классе. Не хочу, — Полина заплакала сначала тихо в кулачок, потом всё громче, вытирая глаза кухонным полотенцем, а потом и вовсе убежала в свою комнату.

Я слышал, как она глухо рыдала в подушку, но не собирался успокаивать — пусть осознает всю степень подлости своего поступка.

Спустя минут десять дочь снова показалась в кухне и клещом повисла у меня на руке.

— Пап. — Я молчал, впихивая в себя пресную манную кашу без джема. — Ну пап… прости меня, пожалуйста. Может, договоримся?

— Договаривайся, — покладисто согласился я.

— Обещаю, больше никаких розыгрышей, шуток и всего остального.

— Чего остального? — уточнил я.

— Ну… это, не буду его задевать, этого… Ника, — наконец нашла нужную фразу дочь и отчаянно покраснела. — Только не переводи в другую школу.

Переключив внимание на Полину, я совсем забыл о былых желаниях провести вечер с Ириной. Ох уж, эти детки!

Примечание

uennfkfrcf* — название препарата вымышленное

От автора. Я продолжаю знакомить с новинками нашего литмоба.

Сегодня новинка от Теодоры Игнатовой «Он... учитель» (18+)

https://litnet.com/shrt/W3k_

Глава 11

Саша

Друзья. Как важно быть оптимисткой

Папа всегда обожал всякие красивые социологические, философские термины, хотя далёк от философии и социологии, потому что бывший военный, которого учили выполнять приказы, а не задумываться о сущности слов и смыслов.

Однако, выйдя на пенсию, он увлекся трудами философов и полюбил вставлять в свои пространные речи выражения типа: «Быть — значит не только существовать, но и спрашивать: зачем существуешь?»

Зачем? Для родителей ответ был один — ради крепкого и надёжного тыла, то есть ради семьи, которая спрячет от всех невзгод, сбережёт от всех бед и даст уверенность в завтрашнем дне.

— Дочь, мы стареем, нам с мамой уже по шестьдесят восемь, — говорил мне отец по телефону, когда я после лекций возвращалась с трамвайной остановки домой, потому что моя машинка всё ещё находилась в ремонте. — Хотелось бы уверенности в твоём завтрашнем дне, знать, что рядом с тобой надёжное мужское плечо. Я сейчас не о моём внуке Николае, а о твоей второй половинке. Ходит ведь она по свету где-то.

— Ты об отце Ника? — скептически усмехнулась, вспомнив несостоявшегося супруга, который не стеснялся проявлять острый интерес к вагинальному разнообразию. Для чего такой нужен? Чтобы из потенциальной разведёнки превратиться в мать - одиночку? Муж-бабник точно не для меня.

— Нет. Конечно, не о нём.

— Папа, вот что… давай не будем обсуждать мою личную жизнь. Тем более на ходу.

Отец спешно согласился:

— Хорошо. Но я хочу для тебя счастья...

Вот же упрямый! Нашёл время!

— Пап, пожалуйста, не начинай, — перебила я его. — Столько лет уже прошло.

— Вот именно. Поэтому хочется, чтобы рядом с тобой плечом к плечу шагал любящий, верный, ответственный, умный, здоровый человек с хорошим чувством юмора. Именно такой должен быть твоим мужем.

— Я тоже хочу такого… хотя бы увидеть.

— Увидишь. Мы перебрались в городскую квартиру, потому приезжайте в пятницу с Ником к нам на семейный обед.

Я пропустила первое предложение и акцентировала внимание на втором, где говорилось об обеде, потому что была очень голодна.

Мама всегда готовила удивительно вкусные блюда, можно сказать шедевры. Где там ресторанная пища с её бесформенными, будто помятыми бифштексами, который нахваливал качок, то есть Андрей, когда мы вырабатывали новую стратегию общения с детьми. Он, не избалованный изысками, точно бы оценил произведения маминого кулинарного искусства.

Ник отказался ехать к бабушке с дедушкой на другой конец города под предлогом большого домашнего задания, которое задали на понедельник, потому я отправилась к родным одна, и возле подъезда столкнулась с Андреем.

С момента позора в туалете и в его машине прошло уже недели две, а мы с ним ещё не пересекались, я только слышала ночами в тамбуре какие-то глухие шаги и слабо доносящиеся отдельные фразы через стену, разделяющую наши квартиры. Этого казалось недостаточно, потому что я скучала по смеющимся глазам Андрея и его едким выражениям. Даже по громко звучащему «Битлз» скучала. И это меня тревожило.

— Здравствуйте, Саша. — У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как его длинные пальцы потянулись к моей руке, чтобы пожать её. — Как поживаете?

— Здравствуйте, Андрей, — хрипло поприветствовала соседа, ощущая тепло, исходившее от мужчины. Я встряхнула головой, почувствовав сладостное томление внизу живота, накатившее волной. Я не припомню, чтобы когда-либо испытывала такое яростное… влечение к мужчине. Даже к отцу Ника такого не было. — Пока нормально. То, что Полина после физкультуры протёрла стол в школьной столовой галстуком Ника, сущие пустяки в сравнении с тем, что было раньше, — с дрожью в голосе, проговорила я. — Правда ведь?

— Согласен. И то, что Ник всем одноклассникам разослал сообщение, будто бы у Полины в лагере обнаружили педикулёз, тоже сущая ерунда, — взволнованно продолжил Рязанцев.

— Тоже ерунда, — подтвердила я дрожащим голосом.

— Сын ваш посоветовал всем на всякий случай держаться от неё подальше. Сверчки ушастые… такие выдумщики.

— Креативные у нас дети, — вздохнула я.

— Это верно, — согласился Андрей. — Наш план нужно быстрее воплощать в жизнь. Я разговаривал со Светланой Михайловной, она обещала помочь. — На его лице появилась мягкая улыбка. — А когда Ник запишется ко мне в секцию?

— Пока отказывается, говорит, балет не для него.

— Это он так называет каратэ?

Я кивнула и, простившись, направилась к своему наконец-то отремонтированному автомобилю. Хотелось ещё поговорить с Андреем о наших детях, но меня ждали родители, которые тоже нуждались во внимании единственной дочери.

Я ехала к ним, не предполагая, что там меня ждёт человек, который внесёт определённую сумятицу в размеренную и по-своему счастливую жизнь. Он ворвётся будто Сатана или ещё какое-то высшее существо, которое вдруг решило: Кокарева, хватит получать все блага, пора разбавлять бочку мёда ложкой дёгтя.

От автора. Знакомлю вас, дорогие читатели, с последней новинкой нашего литмоба.

Дина Демич “По правилам любви” (18+)

https://litnet.com/shrt/mmrp

Они не должны были встретиться. Но одна ошибка изменила все...
Он - человек порядка. Его мир построен на правилах, дисциплине и абсолютном контроле. Его дом - его крепость, его работа - его территория. Никто не смеет переступать черту.
Она - женщина, которая давно перестала верить в случайности. Ее жизнь - это холодный расчет, жесткие решения и одна-единственная слабость.

Глава 12

Что в квартире родителей гости, я поняла не только по аромату бисквита, витающего в подъезде, но и по шумным голосам, доносящимся из гостиной. Открыв входную дверь своими ключами, я скинула ботильоны и сбросила плащ, едва найдя в шкафу свободные плечики.

Так, судя по одежде и обуви, в гостях три человека.

Родители, вероятно, услышав шорох в прихожей, показались в узком коридоре, по которому я направилась в ванную комнату, чтобы помыть руки. Они заговорщицки перемигнулись и расплылись в улыбках.

— Дочь, у нас сюрприз. Та-дам, — пропела мама, и на моём пути неожиданно вырос солидный мужчина в очках, с лысиной, отполированной до зеркального блеска, и выражением лица, нечаянно увидевшего в метре от себя кинозвезду.

На мужчине был модный пиджак из натуральной мягкой кожи, прямые классические джинсы, лонгслив — всё было чёрным, а ещё в глаза бросился широкий и свободный браслет часов на запястье. Непроизвольно ощущался едва уловимый, ненавязчивый дух благополучия.

Я от неожиданности оторопела.

Столь настойчивое родительское приглашение на обед, несомненно, было связано с появлением у нас в гостях Игоря Усачёва. В детстве мы его звали Усатый Няш за прелестную милоту и обаяние, и его я узнала почти сразу, несмотря на очевидные возрастные изменения, потому что глаза — красивые, лучистые — их никуда не спрячешь, под очками не замаскируешь.

В пору моего розовощёкого детства и прекрасной юности мы с родителями мотались по дальним сибирским и уральским гарнизонам, в одном из них познакомились с семьёй Игоря, отец которого служил в той же части, что и мой папа.

Ни родителей Усачёва, ни его самого я все эти годы не вспоминала: ну был и был такой приятель, мало ли на моём жизненном пути встречалось подобных? Только успеешь привыкнуть к новым друзьям, к новой школе, а отца уже отправляют на другое место службы.

— Узнаёшь? — Папа по-свойски похлопал парня по плечу. — Это же Игорь из Энска. Вы когда-то очень хорошо дружили. Вас даже звали жених и невеста.

— Приве-ет! — весело воскликнула я, на самом деле ощущая радость. Как будто и вправду встретилась с детством. — Долго же мы не виделись!

— Почти двадцать лет! — Игорь в пылу радостных воспоминаний попытался меня обнять, но между нами неожиданно проскользнул кот Васька, откуда-то вылезший после сна, и приятель от неожиданности подпрыгнул, а потом, пытаясь сохранить равновесие, в страхе ухватился за мои плечи, я — за его лацканы пиджака.

Приобретя сомнительную точку опоры, мы начали быстро заваливаться в сторону и вскоре распластались на полу, больно ударившись боками. А рядом, звякнув, прокатились пуговицы с пиджака Усачёва.

— И… Игорь! — взвизгнула я и, поднимаясь, отряхнула брюки. — Твою петрушку! Какой ты неповоротливый!

— Ой, всё как в детстве! — с умилением произнесла мама. — Вечно вы попадали в какие-то несуразные истории. Помнишь, как на спор ели лимоны, кто больше, и не хотели друг другу уступать, а потом вас обоих увезли в больницу с болями в животе?

— Это Сашка виновата, она всегда подбивала меня на всякие пакости, — хохотнул Игорь.

На наши возгласы прибежали ещё двое, их-то я сразу вспомнила: это родители Усачёва.

— Ну, здравствуй, сноха! — И фраза вспомнилась тоже. Именно так звала меня мать Игоря Ирина Николаевна. Как я ненавидела её за это, даже просила маму, чтобы она поговорила с Усачёвой — пусть называет меня просто по имени.

— Добрый день, — улыбнулась я и попыталась сыграть радушную дочь приветливой хозяйки.

Не то чтобы я не хотела этой встречи с этой дамой, просто не ожидала её увидеть.

— Как выросла, похорошела! Ммм, — покачала она головой, — красотка просто! Игорь наш тоже возмужал: всегда был маленьким и щупленьким, в юности из-за низкого роста занялся спортом, а теперь вон какой богатырь. Верно?

— Богатырь, — спокойно подтвердила я и, помыв руки, прошла в гостиную. Следом за мной засеменили остальные.

— А монстр в сливном отверстии ванны? Он ещё там? — шутя вспомнил наши детские страхи Игорь и засмеялся. Когда-то в детстве мы, наивные души, считали, что там живёт бабайка.

— Он вырос, переехал. Теперь живёт в моей квартире и зовётся «ипотека». Страшнее в разы, — хохотнула я.

Все засмеялись и сели за уже накрытый стол.

— Ну что, в честь праздника откроем шампанское? — поинтересовался отец.

— Я не пью, — скромно ответил Игорь и отодвинул бокал. Его родители гордо улыбнулись, а моя мама многозначительно посмотрела на меня, будто говоря: «Вот видишь, какой хороший мальчик?» — Если только за встречу? Всё-таки значимый повод, — неожиданно продолжил Усачёв-младший, — такая встреча!

Я, не выдержав, прыснула, мама укоризненно взглянула на меня, папа покачал головой и начал разливать шампанское.

Когда все приступили к поеданию кулинарных изысков, Игорь не спеша рассказал о себе.

Мы с родителями узнали, что он окончил спортивный университет, женился, но неудачно, сейчас свободен и проживает около месяца в нашем городе.

— Недавно решился на переезд в более тёплые края — всего-то шесть часов от моря. А то мне надоели снега, морозы по девять месяцев в году, и Энск тоже надоел, — пояснил Игорь. — Купил здесь неплохую квартиру, очень уютную, а ещё устроился фитнес-тренером. Но это временно. Есть некоторые перспективы для роста — пообещали через полгодика административную должность.

Усачёвы не сводили с сына восторженные взгляды — было заметно, гордились им.

— А наша Сашенька — преподаватель в университете и кандидат филологических наук, — похвасталась мама.

Усачёва тут же прокомментировала:

— Сноха всегда была умницей. Умницей и красавицей. Такая труженица! Мммм! — она снова покачала головой и повернулась корпусом к сыну: — Игорь, закрой уши, не слушай. — И понизила голос, будто бы говоря по секрету: — Сашенька, у вас с Игорьком так много общего, вы оба любите искусство и литературу, а сынок даже пишет стихи…

Глава 13

Я вернулась домой и, не найдя в квартире сына, по привычке зашла в свою комнату: с недавнего времени меня тянуло сюда как магнитом, я понимала почему — потому что там, за стеной, жил Андрей: ел, спал, наслаждался музыкой.

Слегка мучила совесть, ибо оказалось, я очень быстро растеклась квашнёй перед первым встречным, проявившим ко мне повышенное внимание и некоторую заботу.

А ведь давала себе зарок — игнорировать все портки и трусы, никого к сердцу не подпускать.

«Может, не те встречались на моём жизненном пути? — периодически задавала я себе вопрос и тут же отвечала: — Может, и так, но большинство из них — подлые предатели, нечего себя уговаривать и наделять мужских особей прекрасными чертами. У меня цель — вырастить сына достойным человеком и самой сделать карьеру: защитить докторскую, а потом получить хотя бы должность завкафедрой. Остальное неважно».

Однако эти размышления я в последний месяц прятала под подошву, оправдывая себя тем, что Андрей прав, надо стать для детей личным примером, потому важно показывать друг к другу добрососедское расположение. Всё ради детей.

А так, я ничего к Рязанцеву не чувствую! Ничего!

В этот раз присела в кресло и, барабаня пятками по настилу, по привычке стала прислушиваться к звукам из соседней квартиры, но там было тихо.

Мой телефон завибрировал, и я искоса бросила взгляд на экран: так, сообщение от Игоря-Усатого Няши: «Сашка, я очень рад, что мы встретились. Прости, растерялся, нагородил у твоих всякую чушь… А главное не сказал: все эти годы я помнил о тебе, да и как можно забыть свою первую любовь? Если захочешь заняться фитнесом, приходи, — далее следовал адрес. — Сделаю тебе бесплатный абонемент. И надеюсь на скорую встречу».

Я не обратила внимания на предложения, где Усачёв говорит о любви ко мне, а сразу бросила взгляд на адрес, который значился в сообщении.

Твою петрушку, это самый крупный в городе спорткомплекс, тот, где проводил свои тренировки Рязанцев.

Я хмыкнула и отправила в ответ смайлик с улыбающейся рожицей. Да, пути Господни неисповедимы. Вот и не верь после этого в чудеса! Но не успела додумать мысль, как позвонила подруга.

— Сашкааа! Приезжай, Сашка! — надрывно закричала она.

— Алька, что случилось?

— Аааааа, Славкааа…

— Что с ним? Он попал в аварию? Он жив?!

— Он … оййй… — и снова Алька захлебнулась в плаче.

— Сейчас приеду. Жди дома. Никуда не уходи.

Мы и так договаривались с подругой поболтать вечером в кафе, но какое после этих междометий кафе?

Алевтина жила в соседнем квартале, я быстро заскочила в машину и погнала в направлении её дома.

Дверь, ведущая в квартиру, была предусмотрительно открыта, и я, скинув в прихожей кроссовки, прислушалась к звукам и на всхлипы направилась по коридору в гостиную.

Алька сидела на маленьком диванчике, покачиваясь, прижимая ноги к груди, и тихо плакала.

Я подошла и осторожно присела перед подругой на корточки.

— Что случилось? Рассказывай. Не молчи, а то у меня сейчас сердце остановится.

— Муж ушёл от нас с сыном, — всхлипывая, бездушным голосом проговорила Алевтина.

— К кому? — Я села на диван и приобняла подругу.

— К Галине Викторовне, лаборантке. Сказал, любит её, и только сегодня узнал, что она беременна. Наверное, это тянется у них давно.

Мы втроём: Алька, Слава и я учились в нашем университете на разных факультетах, а потом в нём же преподавали. Дружили курса с пятого, когда все трое оказались на практике в одной школе. После окончания университета Алевтина и Слава поженились.

Отчество лаборантки мы узнали год назад, когда ничем не примечательная, кроме выдающихся форм, бывшая студентка Галя Петрова устроилась лаборанткой к Славке на кафедру археологии.

— Представляешь, я даже сказать ничего не успела, всё произошло очень быстро, — взволнованно продолжила подруга. — Собрался в три минуты, развернулся и ушёл. За что мне всё это, а? Почему? Что делала не так?

— Всё ты делала правильно, Алька.

— Вот же стерва эта тихоня, — с ненавистью проговорила подруга. — Ведь как талантливо играла свою роль, никто не подозревал об их связи. Зайду к Славке на кафедру, а она: «Сю-сю-сю, тю-тю-тю. Кофе вам или чаю?» Падаль!

— Стерва в первоначальном значении и есть падальщица, — грустно уточнила я.

Алевтина снова зарыдала ещё горше. Я не мешала: пусть проревётся, только поглаживала её по плечу. Наконец она всхлипнула в последний раз и проговорила тихо:

— Я ведь всё для него делала, никогда ни в чём не отказывала. Ни на что Славка не посмотрел: ни на то, что у нас десятилетний ребёнок, ни на ипотеку, которую выплачивать ещё четыре года. Уставился на губищи этой стервы и забыл обо всём. Конечно, губы у неё накаченные, похожи на два вареника. И грудь тоже. Похожа на … — Она задумалась, но нужного слова не подобрала, только в воздухе нарисовала две окружности.

— Не показывай на себе, — приказала я ей, чтобы разрядить обстановку.

Как будто дело было в губах или груди. Дело было в характере отношений. Подруга отличалась простотой и естественностью, всё тащила на себе, как деревенский тягач и тянула за собой всю семью.

А лаборантка вела себя иначе, казалась беззащитным маленьким котёнком, которого нужно опекать и оберегать.

В этом и разница, потому что в остальном Алевтина и Славкина любовница даже внешне похожи — обе красотки, только одна из них старше лет на десять. Пустяки какие — в наше время при должном уходе за кожей разница в возрасте вообще не заметна.

— Успокойся, Алька. А Славка… Что Славка? Как был кобелём, так им и остался. Не будет Галя, так будет другая. Погуляет и вернётся.

Глава 14

Я всегда считала себя оптимисткой. Подруга недоумевала: как можно быть сразу умной, трезвой и оптимистичной? Наверное, можно.

Помню, в далёком детстве, когда коротко стриженный Игорь Усачёв бегал в школу в синем спортивном костюме с вытянутыми коленками, а я ходила с высоким конским хвостом на затылке и в короткой кожаной косухе, что являлось эталоном гарнизонной моды — в те старые времена у нас один раз в неделю перед уроками была политинформация.

Во всей стране её уже давно отменили, а у нас в школе её всё равно проводили.

Жуть! Потому что по понедельникам приходилось вставать раньше на полчаса, а каждое воскресенье тратить своё драгоценное время не только на уроки, но и на подготовку материалов о происходящих в мире событиях.

Однажды, выискивая, чем бы удивить одноклассников, я наткнулась на информацию о глобальных исследованиях мирового счастья. Согласно им, более половины респондентов в разных странах мира считали себя оптимистами, остальные либо пессимистами, либо не определились.

Выходит, этот шарик всё же крутят оптимисты?

Наверное, потому что я оптимистка, мне захотелось жизнь подруги тоже крутануть градусов на сорок-сорок пять, встряхнуть её и помочь ей справиться с болью.

План мой, на ходу придуманный, заключался в следующем: найти подруге хобби, лучше связанное со спортом, танцами, фитнесом, йогой, чтобы все мысли о Славке — фьють и испарились вместе с по́том.

И Васёк пусть тоже посещает спортивную секцию — кто-то должен давать ему мужское начало? Когда родится ещё один ребёнок, вряд ли отец будет уделять столько же времени сыну, как сейчас.

Почему-то в роли наставника сразу представился Андрей Андреевич Рязанцев. Вспомнилось, как он внимательно смотрел на меня в машине, немного склонив голову набок и подняв бровь.

Интересно, чем он сейчас занимается?

— Отлично! — перебив мои мысли, ответила подруга более жизнерадостно, чем того требовала ситуация. — Дурдом на выезде. Сейчас же побегу на занятия йогой. Брахма мне в помощь.

«Переживает по-прежнему, — мелькнуло у меня в голове. — Нервничает».

— Это не всё. Нужно сделать ремонт в квартире, поменять или переставить мебель, выбросить все Славкины вещи. Ещё нужно расширить круг знакомств, чтобы ты ни минуты не находилась наедине со своими мыслями, — с воодушевлением продолжила я, а потом тихо и неуверенно добавила к сказанному: — И ещё необходимо поднять свою самооценку... Как-то.

— Как-то — это как?

— Не знаю. Изменить причёску, покрасить волосы в модный сейчас цвет молотой корицы. Просто для себя. Хотя ты и без этого такая миленькая, стройная, со светлыми кудряшками, обрамляющими красивый овал лица. Просто статуя грации и гармонии. В редкой женщине встретишь такую простоту и естественную свободу взгляда, слова, поступка… никакой лжи, никакой мишуры, ни умысла!

Алька, должно быть, не предполагала, что я наизусть цитировала из «Обломова» описание Ольги Ильинской, находя у подруги сходство с героиней.

Улыбка подруги от скептической до добродушной быстро менялась и становилась всё шире.

Выходит, это действенный метод в плане изменения самооценки, как в той детской игре «Расскажи мне обо мне», когда мы по очереди с девчонками хвалили друг друга, приписывая лучшие качества.

— Сашка, ты правда считаешь, что я ещё ничего? — неуверенно после моих слов спросила подруга и покрутилась у зеркала, встроенного в шкаф.

— Конечно, ты красотка! Не сомневайся, Аленький! Да и умница, каких мало! Славка ещё пожалеет, кого потерял. Только нужно, чтобы ты себя любила и уважала. А это будет, когда что-то в себе преодолеешь. К примеру, перестанешь тащить всё на себе. Когда поставишь какую-то крутую цель и добьёшься чего-то… Несомненно, тебя заметят другие особи мужского пола. Это тоже добавит балл твоей самооценке. Но ты должна их некоторое время игнорировать, потому что путь к сердцу мужчины лежит не через его желудок, не через секс, красоту и чудесный характер, а исключительно через отсутствие всякой заинтересованности в данном мужчине*. Вот среди них и выберешь достойного. Поняла?!

Я говорила много и настолько уверенно, будто и вправду знала, как надо, как должно быть. Однако то, что когда-то позволило мне пережить весь ужас предательства, не давало гарантии успеха для подруги, ибо у всех свой путь и у всех свои тапки. Но почему бы не попробовать?

— Ты права, Сашка, надо себя уважать, а этих… особей игнорировать. Пусть они страдают из-за меня, а не я. Завтра же запишусь в секцию каратэ к Рязанцеву. Он как раз набирает группу взрослых.

— К кому? К Андрею? — остолбенела я, услышав знакомую фамилию. Подруга кивнула. — Откуда ты его знаешь?

— Он мой дальний родственник. Что-то вроде троюродного брата, точно не скажу. Правда, виделись мы за всю жизнь один раз, в детстве. Он с родителями жил то ли на Сахалине, то ли на Камчатке, то ли в Сибири — не помню. А потом его отец с матерью умерли, и мы вообще потерялись. Вчера в местной программе показывали сюжет с участием Андрея, он вёл тренировку. Если бы не титры, не поняла, что это брат.

О-ба-на! Я растерялась: чего в жизни не бывает! Ещё один сюрприз.

— Так, подруга, а тебе откуда известно его имя? — Алька бросила на меня подозрительный взгляд.

— А мы… помнишь, рассказывала о наглом соседе? — подруга, улыбаясь, кивнула. — Та-дам! Это он и есть. Наглый и самоуверенный качок, — проговорила я неуверенно и вспомнила, что недавно перевела хамоватого и туповатого Шарикова в ранг интересного собеседника Андрея Андреевича.

— Что ж! Привет, Андрей! — усмехнулась Алевтина. — Всё чудесатее и чудесатее!

*************************************************************

Примечание

*Хелен Филдинг, роман «Дневник Бриджит Джонс»

Глава 15

Андрей

Неожиданная встреча

Трижды в неделю вечерами я занимался со взрослыми воспитанниками, ещё три вечера посвящал юным дарованиям — проводил тренировки в спорткомплексе по договору с администрацией, ибо одного спортзала гимназии было недостаточно, мы просто не входили в расписание.

Сколько помню себя — вкалывал не покладая рук, будто раб на галерах, прикованный к вёслам судьбы. Никогда не щадил себя, безропотно принимая любую нагрузку, особенно сейчас, когда дочь Полина, моя неугомонная интриганка, вскоре должна переступить порог университета.

Но мне нравилась такая жизнь, она не давала возможности задуматься над философскими теориями о бренности существования и над вполне себе тривиальными вопросами: за что мне всё это? или зачем мне всё это?

Потому что были проблемы поважнее: от — что приготовить на завтрак, до — как повлиять на несносный характер дочери.

Зайдя в раздевалку к парням, охватил взглядом страдальцев, Кокарев снова не явился на тренировку. И почему он решил, что каратэ — это женский балет?! Либо я ещё не смог влюбить его в спорт, либо Ник —профессиональный мастер саботажа, либо Саша не дожала сына.

Упомянутая особа оказалась гораздо интересней, чем ожидалось ранее, и вызвала такой букет ярких эмоций, что я был бы не прочь с ней познакомиться поближе, и путь через сына казался самым простым, но тот на контакт не шёл, а она держала дистанцию.

Отзанимавшись с юными любителями подножек и бросков, я пошёл в буфет перекусить. Взял чай, несколько пирожков для себя и дочери, а потом, оглядев небольшой зал, направился в направлении единственного свободного места.

— Присаживайтесь, — сидящий за столом мужчина благодушно кивнул на свободный стул. — Не люблю есть в одиночестве. — Словоохотливый товарищ посмотрел на тёмное окно: — Ну и погодка сегодня, едва проехал на машине. Такие лужи после дождей, хоть в плавь добирайся.

Я выдавил улыбку, больше похожую на гримасу вежливости, хотелось помолчать, потому что наговорился на уроках и тренировке, однако обижать товарища, любезно предложившего место за столиком, было бы неправильно. Когда человек ест, его даже змея не жалит.

Мы заговорили о погоде, потом — о спорте, технических характеристиках разных автомобилей. Мужик оказался интересным собеседником, разбирающимся во многих вопросах и чрезмерно словоохотливым.

Чай остыл, пирожки исчезли, а он всё не замолкал, перейдя к рассказам о личном. Я узнал, мужчина не местный, приехал сюда к невесте.

— Только невеста с прицепом. Но меня это не страшит, — услышал я от собеседника. — Люблю детей.

Кивнув, я взглянул на часы и засобирался в зал — предстояла ещё одна тренировка со взрослой группой, новый знакомый увязался следом. Уж не в приятели ли ко мне он набивается?

Впереди нас шли две девушки. Сначала я оторопел, заприметив знакомую фигурку, облачённую в лёгкий сливочного цвета плащик, а потом решил, обознался, что Саше здесь делать?

Шедшая рядом с ней барышня внезапно остановила Серёгу — тренера по баскетболу. Подходя к ним, я услышал:

— Мы ищем Андрея Андреевича Рязанцева.

— Так вот же он, — кивнул на меня Серёга и крикнул: — Андрюха, завидую, тебя разыскивают такие очаровательные девушки.

Барышни повернулись, и я растерялся, потому что рядом с незнакомой девушкой, которая мной интересовалась, действительно была Саша.

Я, поравнявшись, остановился и почувствовал, как сердце бешено застучало.

Новый знакомый тоже встал как вкопанный и отчего-то расплылся в улыбке, потирая жирные после пирогов ладони.

— Сашка, ты ко мне? Рад тебя видеть. Всё-таки решила прийти? Надо было прежде позвонить.

— Привет, Игорь. Нет, мы не к тебе. Андрей Андреевич, — официально обратилась ко мне Кокарева. Я пребывал в какой-то прострации, уставившись в её глаза, но боковым зрением чувствовал, как внимательно меня рассматривает стоящая рядом с ней мамзелька. — Вот эта милая девушка мечтает заниматься в вашей секции.

Я повернулся к Сашиной спутнице. Что-то неуловимо знакомое промелькнуло в её взгляде, но где я встречался с девушкой, вспомнить не мог.

— Рязанцева Алевтина Николаевна, — отрекомендовалась она и протянула руку.

— Рязанцева? — для надёжности переспросил я, решив, фамилия послышалась.

— Да. Это моя девичья фамилия. Мы родственники, Андрей Андреевич. Наши отцы — двоюродные братья, папа сегодня подтвердил это, специально ему звонила.

Я неслышно выдохнул, казалось, всё это время даже не дышал, и протянул:

— Дела-а-а… Смотрю, лицо знакомое. Но всё равно бы не понял, кто ты. Мы виделись только однажды, когда нам было лет по десять-двенадцать. Так?

— Так, — засмеялась вновь обретённая родственница. — Вот пришла, хотела устроить тебе сюрприз.

— И это удалось. Девушки, простите, — я посмотрел на часы, — у меня тренировка. К сожалению, допустить к ней не могу, потому что нужно сначала пройти медкомиссию и получить разрешение врачей, однако посмотреть занятие вы можете и…

— Де-евушки, — вклинился в наш разговор новый знакомый. — Чтобы заниматься в фитнес-зале, разрешение медиков не требуется, потому прошу… — И тут же подхватил обеих под руки.

Я удивлённо посмотрел на нового знакомого. Предприимчивый товарищ, а по виду не скажешь. Лицо такое простое, открытое, глаза лучистые!

— Что я там не видела? Тренажёры? — Саша резко вырвала руку из крепкого зажима Игоря и взглянула на меня. — А вашу тренировку, Андрей, посмотрю с удовольствием.

— Вот и прекрасно, — улыбнулась Алевтина, — сегодня мы с тобой, Сашка, разделимся. Раз без справки нельзя заниматься каратэ, разомнусь хотя бы в тренажёрном зале — по твоему совету выпущу пар. Как вас зовут? — обратилась сестра к фитнес-тренеру.

Тот не успел ответить, потому что Саша холодно процедила:

— Как скажешь, Алька.

И, недовольно поджав губы, пошла вперёд под нашими внимательными взглядами.

Глава 16

Саша

Камчатка и бурые медведи

Конечно, приняв решение пойти в спорткомплекс, в котором работал Рязанцев, я понимала, что могу встретиться с Игорем — он там же проводил тренировки, однако гнала от себя всякие нехорошие мысли прочь, ведь по теории вероятности подобная возможность составляла 1 к 800. Именно такая была вместимость спорткомплекса. Но, видимо, я что-то не рассчитала — на этот раз математика с логикой меня подвели.

Поэтому наша встреча с Игорем для меня стала почти неожиданностью. Ещё одной неожиданностью показалось странное поведение Альки, я не сразу поняла её задумку.

Подруга как будто приняла мой план, но тут же от него отступила, начав непонятную игру с Усатым Няшем. Где же игнор мужчин, о котором мы договаривались? Решила лечить подобное подобным?

Что-то здесь было не так, наигранно, фальшиво, потому до самой ночи я терялась в догадках. Однако перед сном подруга всё же позвонила и объяснила своё поведение.

— Я же тебе говорила, что вечером мы со Славкой должны обсудить детали развода. Но ты же меня знаешь, план планом, а импровизировать люблю. Встретив твоего знакомого, я, как по нотам, разыграла комбинацию, уж очень захотелось кино! В общем, слушай! После тренировки Игорь любезно согласился меня подвезти, сказав, что друзья друзей — его друзья. На то и был расчёт. Славка пришёл к назначенному времени и увидел меня в чужой машине с чужим дяденькой, которого я трепетно обнимала в знак благодарности.

— И что Слава?

— О! Бывший озверел и показал нрав недоделанного Отелло: свирепо зыркал очами, грозно раздувал ноздри, грозил надрать задницу любому мужику, которого увидит возле меня или нашего сына. Картина была впечатляющая!

— А ты?

— А я послала его в дальние дали и, задрав вверх нос, прошла мимо. Сашка — ты гений. Правильно, мужиков надо игнорировать, тогда они твои. Мне Славка уже три раза за полчаса позвонил, всё требовал объяснений. В конце концов я заблокировала его номер.

— А что Усатый Няш?

— Он очень удивился, когда я полезла обниматься, но вида не подал. Только шепнул, что не надеялся на фейерверк! Знаешь, мне понравился Игорь. Нормальный мужик! Зря ты о нём говорила, что он ловелас, выпендрёжник и болтун.

Ещё одна попала под чары обаятельного Усачёва: несмотря на то, что он лысый, как глобус, результат один и тот же.

Друг детства всегда умел произвести неизгладимое впечатление на всех, даже когда был хлипеньким и невысоким. Зато глаза его огромные, лучистые оказывали какое-то необъяснимое магическое действие на представительниц женского пола.

Я всегда знала, что Игорь годится только для приятельских отношений, с ним можно исключительно дружить, потому что рядом всегда будут Ани, Иры, Гали, Наташи — бесконечный список влюблённых дурочек.

Не думаю, что с возрастом человек меняется… Хотя, наверное, меняется, когда получит волшебный пендель и немного задумается о своих поступках.

— А как у тебя прошла тренировка? — спросила Алка.

— Тренировка как тренировка.

Время пролетело незаметно, я не ощутила его, потому что одни виды деятельности чередовались с другими. Потому что Рязанцев всё время шутил. Потому что спортсмены что-то хором периодически кричали, этим вызывая смешки.

Андрей объяснил выкрики не только тем, что они нужны для отвлечения внимания противника, но и для выполнения своеобразной дыхательной гимнастики.

Иногда я обращалась к Алькиным сообщениям, которая ещё продолжала заниматься в зале у Игоря: «Не волнуйся за меня, Сашка, всё хорошо» и «Поезжай одна, твой приятель любезно согласился доставить меня домой».

После окончания тренировки мы с Андреем вместе подошли к парковке.

— Как вам тренировка? — он по привычке поднял бровь и сверкнул своими карими глазищами.

— Мне очень понравилось. Кстати, хотела спросить, что это за иероглифы у вас на груди? — Я заметила тату с японскими иероглифами, когда он показывал приём, и у него немного разошлись полы его кимоно.

— Там написано: «Подумав — решайся, а решившись — не думай». Но это не единственная татушка, — усмехнулся Андрей. Н-да. Вот уж не ожидала, что у Рязанцева есть татуировки. Теперь буду мучиться, в какой части тела находится вторая и что там написано или изображено. — Может, ещё придёте ко мне на тренировку? Видели ведь, в группе есть девушки.

— Андрей, извините, я, как Ник, уже давно люблю смотреть спорт по телевизору лёжа на диване или, как сегодня, сидя на стульчике, а чтобы заниматься самой...

— Конечно, на тренажёрах у вашего жениха интереснее, — процедил он сквозь зубы, не дав договорить фразу.

— Жениха?

— Да. Игорь сказал, вы его невеста.

Я засмеялась:

— Это нас в детстве так дразнили. На самом деле мы просто друзья.

— Хорошо, может, тогда придёте поболеть за меня — завтра аттестация, сдаю на четвёртый дан, — с воодушевлением, будто сбросив какой-то груз, тяготивший его, проговорил Андрей.

Я почувствовала, как лёгкая дрожь прошла по спине. Это не от холода, это от волнения: назначает таким образом свидание?

Я кивнула и только собралась ответить: «Согласна», как в тот же момент некстати зазвонил телефон, и Андрей, не взглянув на экран, недовольно и резко ответил:

— Да.

В полной тишине раздались тягучие звуки неприятного женского голоса с гнусавой лёгкой хрипотцой:

— Андрю-юша, любимый мой, надо встретиться. Не хочешь дома, могу приехать в спорткомплекс. Я должна…

Дальше он прижал телефон к щеке и жёстко, недослушав фразу, проговорил:

— Ничего ты не должна. Я перезвоню. — Подумал о чём-то и медленно проговорил, внимательно посмотрев на меня: — Простите. Это знакомая.

— Я поняла.

Руки невольно потянулись к волосам, чтобы скрутить на голове шишку — атрибут деловой женщины. Так легче поддерживать официальный стиль общения. А то, чувствую, под очарованием этого позднего вечера и приятного собеседника совсем потекла. Этого ещё не хватало. Всех игнорировать!

Глава 17

«Игнор. Игнор. И ещё раз игнор. Всех особей мужского пола игнорировать», — повторяла я как мантру, когда ехала в университет. Когда входила в просторное фойе. Когда невзначай столкнулась там с подругой.

— Алевтина Сергеевна, вижу, ты повеселела. Тренажёры пошли на пользу?

— Это точно, — засмеялась Алька и резко, без перехода, огорошила меня вопросом: — Но ты лучше расскажи, что у тебя с моим братом? Вчера часов до трёх ночи с ним проболтала по телефону.

Я от неожиданности потеряла голос, а потом, прокашлявшись, спросила:

— С чего ты решила, что у меня что-то с Андреем?

— Я же вижу, какими глазами вы смотрите друг на друга. Не теряйся, подруга. Пока брат холост, хватай его — он хороший человек и прекрасный отец.

— Алька, если бы твой брат мне был интересен как мужчина, я бы точно через тебя попыталась узнать о нём побольше, мозг бы тебе вынесла вопросами. Логично?

Подруга кивнула.

— Я это делаю?

— Нет, — сухо проговорила она.

— Вот тебе и ответ.

— А… ну раз так, значит, тебе не хочется узнать, почему у Полины нет мамы?

Мне очень хотелось узнать, но раз затеяла эту игру, нельзя показывать заинтересованность, потому я, едва сдерживая хохот, бухнула в духе папы:

— Нет. И вообще, у нас с Андреем только ненависть. Мы по-разному смотрим на вопросы бытия.

— Да, это серьёзно — вопросы бытия, — хихикнула подруга. — Так в чём же у вас расхождения?

— Он считает, каждый индивидуум имеет право прогибать мир под себя, а я с этим не согласна.

— Да, это серьёзно, — повторила Алька и после паузы добавила: — Ты в него влюбилась, Сашка. Точно, влюбилась.

— Нет. Не влюбилась. Он меня просто бесит!

— Ну-ну, — снова ухмыльнулась подруга. — Сделаю вид, что поверила.

А вечером на площадке, у своей квартиры, я столкнулась с очень красивой, ухоженной девушкой лет двадцати пяти-тридцати, она звонила в дверь Рязанцевых. Увидев меня, таинственно и негромко поинтересовалась:

— Не скажете, Андрей Рязанцев здесь живёт? Не бойтесь, я его любимая женщина, не аферистка и не мошенница, — проговорила, поправляя и без того идеально уложенную причёску. Заметив, что с подозрением рассматриваю её, уточнила: — Мы не прояснили ряд вопросов, потому мне важно с ним встретиться и объясниться.

И я вспомнила этот голос: тягучий, с хрипотцой. Вот откуда знаю его: дамочка звонила Рязанцеву, когда мы стояли на парковке у спорткомплекса, и Андрей звал меня за него поболеть.

Может, он уже порвал с этой мадам, ведь неслучайно она оббивает порог его квартиры. Да и те фразы, которые я услышала из их беседы, уже сомневалась, что истолковала верно.

Не перегибаю ли я палку своим игнором? И почему я, собственно, так легко отказываюсь от своего счастья? А вдруг Андрей и есть моя судьба? Не попробуешь — не узнаешь.

Есть, конечно, мои правила — жить для сына и науки, но я замуж ни за кого не собираюсь, и моими правилами не запрещено проводить время со свободным от семейных уз человеком. Просто проводить время.

И, не задумываясь, сходу выдала:

— Рязанцев уволился, продал квартиру и уехал на Камчатку.

— Почему на Камчатку? Он ведь раньше жил в Сибири?

— А теперь живёт на Камчатке, где бродят бурые камчатские медведи, и занимается там медитацией, — совершенно серьёзно проговорила я и, закашлявшись, едва не расхохоталась: чтобы ляпнуть такую чушь, нужно получить солнечный удар, а чтобы поверить — забыть, как работает логика.

Мадам недоумённо пожала плечами и, выпрямив без того ровную спину, направилась к лифту.

Твою петрушку, сколько же времени у меня не было секса, если готова уже подобным образом устранять соперниц? Чёрт его знает, сколько не было. Года два точно, а, может, и больше.

Этак вскоре начну вместо того, чтобы культурно отправлять дамочек на Камчатку или дальше, отстреливать их из папиного наградного пистолета.

Ещё через три недели напряжение между мной и Рязанцевым достигло апогея, я чувствовала, что нахожусь на грани срыва.

Как девчонка, подбегала к двери при звуке шагов на нашей площадке и смотрела в глазок.

Я забыла обо всех подозрениях и домыслах, которые выстроила ранее, я выучила расписание тренировок Андрея, его уроков и внеурочных занятий, чтобы хоть иногда, скрываясь за дверью или прячась за шторкой, видеть его в глазок или из окна.

Это было просто какой-то болезнью. При случайных встречах Андрей демонстративно меня не замечал, его приветственные кивки не в счёт.

Я вела себя в его присутствии ровно так же.

А что я вообще знала об Андрее? Немного.

Знала, он прекрасный отец, отличный учитель и тренер.

Любит спорт, шахматы, математику и свою работу.

А ещё он никого не бросает в беде. Никого!

Знала, что меня в его присутствии корёжит и расплющивает, и из памяти всплывают картинки, где он, как на тренировке, с полуголым торсом и босыми ногами, а воображение дорисовывает всё остальное.

Перешагнув через собственные правила, где говорилось об игнорировании мужчин, я пошла ва-банк, прежде разработав хитрый план.