Вне себя: Тугушев

Пролог

Давид

За несколько месяцев до встрече в Москве

Сколько раз я винил себя за то, что в определенный момент чего-то недолюбил Недолюбил Вольную например. А любил ли? 

В голове маячит ответ: не больше чем прекрасную женщину ясно знающую чего она хочет на самом деле. Как человека, смотря на которого испытываешь желание рвать и метать, добиваться цели и быть настоящим.

А как женщину? 

Улыбаюсь. Вспоминая Лану и наши прекрасные четыре года вместе. Бесспорно в сексе она мастерица каких поискать. 

Стоп.

Прогоняю мысли о жене своего, теперь, друга. Хотел бы я быть с Ланой?

А если бы и хотел, то почему несколько раз промахнулся мимо? Почему упустил несколько явных шансов привязать ее к себе. 

Может потому что таких женщин не привяжешь? Хрен ее знает.

Смотрю в окно, Милан начинает просыпаться. 

Но я не жалею, наша дружба нравится мне. Игра в родителей Матвея вдохновляет.

Так любовь это или нет? Задаю себе контрольный вопрос, надоело. Я столько о бывших женах не думаю, сколько о ней. 

Внутри как-то и тепло и пусто, сердце бешено не стучит, а ладони не потеют. Возбуждения нет, определенно. А за мысли стыдно даже где-то становится.

Значит друг.

Больше интересно почему спустя несколько лет я все еще думаю о Лане? Какие мысли я отодвигаю на задний план? И какого хрена меня, здорового женатого мужика, мучает бессонница?

Думаю об Адель. В голове вырисовывается картинка на которой она на руках с нашей дочерью. 

Нашей дочерью, которая не похожа на меня. 

Открываю ящик деревянного стола, смотрю на генетический материал, вздыхаю и закрываю обратно.

Кому я это поручу? Вокруг одни шестерки. К Лане не хочется с этим идти, это будет война, она просто так ничего не оставит.

А зачем мне все это? Чего я хочу?

Хочу вернуться к девочке, которая почти вдвое меня моложе? Дурак. 

Сердце начинает бешено колотиться, ладони потеть, ловлю мгновенное возбуждение только от одной мысли об этой девочке. И также ловлю разочарования.

- Давид Робертович, едете к сыну на день рождения? - отвлек Адан.

- Да, - рявкаю, встаю изо стола, хватаю ключи.

- Вы поведете? - уточняет высокий худощавый парнишка.

- Да. Езжайте следом, - выхожу из кабинета, направляясь прямо на улицу.

- Вы планируете заехать за семьей? - идет следом.

- Нет, - отрезаю, нажимаю на ключ и двери серого bmw поднимают вверх. Сажусь, завожу мотор и выезжаю с парковочного места.

Злость перекрывает мне кислород. Я никогда не перестану злиться на молодую девчонку или на себя. Какая теперь разница?

Молодость любит избыток, пресыщение, не умеют они смаковать эту жизнь. На подъездной дорожке меня встречают собаки и хозяйка дома. Как всегда обворожительна. В легком шелковом сарафане на тонких бретельках.

- А мы тебя и не ждали, - улыбается искренне. 

И я не могу уже быть раздраженным, улыбаюсь в ответ.

- Доброе утро, Лана, - обнимаю ее за плечи и прижимаю к себе от нужды быть принятым и понятым.

- У тебя что-то случилось? - отстраняется и смотрит прямо в мои глаза.

- Да, соскучился по вам, - признаюсь, обнимаю ее за плечи и веду в дом.

- Мо, Бу, - оглядывается.

- Он еще не проснулся? - оглядываюсь вокруг в поисках сурового мужика.

- Амиран, еще не прилетел, - недовольно вздыхает.

- А сын? - завожу ее в их большое поместье.

- Сын, спит, но все готово, торт, свечи, - выходит из под моего крыла.

- Дядя Давид, - налетает на меня кудрявый парень.

- Тимур, - обнимаю его.

- Где Тариэл? - смотрит по сторонам.

- Пошел звонит отцу, - отвечает Зураб.

- Всездесь значит, кроме… - причитает Валентина.

- Так и я здесь, доброе утро, - в доме становится тесно.

- Привет, - обниманию Амирана, похлопывая по плечу.

- Не мог же я нарушить ваши объятия, - цедит с улыбкой,сжимает мою руку чуть сильнее обычного.

- Да, брось, - улыбаюсь.

- Брошу тебя в море дружочек, - сощурил свои глаза.

- В какой момент ты стал молодеть так быстро? - удивляюсь его свежему виду.

- Вопросы к этой ведьме, - обнимает Мирку по хозяйски и целует.

- Ну все, все, идет! - к нам бежит Тариэл, снося все на своем пути.

***

- У меня есть к тебе просьба, - решаюсь начать серьезный разговор с другом.

- Чтобы Лана не знала? - потягивает виски.

- Да, много шума будет, - смотрю на свою опустевшую кружку с кофе.

- Хорошо, - удивляется, повел черной бровью.

- Я дам тебе генетический материал, нужен анализ, - выпалил за секунду.

В комнате повисла тишина. В свете одной лампы видно, как мужчина напротив меня замер и обдумывает ответ. 

- Я полагаю, что ответ ты уже знаешь, - рассуждает спокойно.

- Если бы знал, не просил бы тебя… - злюсь, начинаю думать, что напрасно я решил ему довериться.

- Давид, - набирает воздух в легкие, - что делать с этим планируешь?

- Еще нет знаю, не знаю я, - открещиваюсь, - ладно, я попрошу другого.

- Я сделаю, - отрезает. 

- Зачем тогда этот допрос? 

- Неужели за столько лет ты не можешь ее забыть и ищешь поводы? - сощурил глаза и проницательно смотрит на меня.

- Амир, если я бы хотел этих разговоров, я пошел бы к Лане, - резко отвечаю.

Улыбается. Самодоволен. закидывает длинную ногу в черных брюках на колено.

- Я сделаю, просто будь осторожен, - серьезен.

- Ты волнуешься за меня? - начинаю смеяться абсурдности.

- Да, - продолжает также серьезно, - ты нам не чужой человек, Давид, мальчики к тебе привыкли.

- Все из-за них значит? - хочу докопаться. Явно его интересуют только мои связи, что-то задумал Бес.

- Мое положение сейчас устойчиво во всех отношениях, если нужна помощь - не стесняйся, - уверен, отвечает так, словно читает мои мысли.

Глава 1

Радослава

- Да пошел ты, урод, - выплевываю каждое слгово в наглую жирную морду.

- Да я тебе не заплачу ничего, за что? Дура, - пенится, морда красная, слюни летят.

- Засунь свои копейки себе в задницу, - разворачиваюсь к шефу и машу руками, - твоя богадельня закроется через два месяца с чем тебя недомерок и поздравляю! - кидаю в бумажный пакет свои вещи: кружку, рамку с фотографией мамы, пару открыток, на которых написано , что мечты сбываются и увлажняющий крем для рук с запахом шоколада и нетронутую пачку печенья Oreo классическое.

- Я, я, я! - пенится импотент, не знает что сказать.

- Что ты? Ну что? - смотрю в поросячьи глазки.

- Да я тебе в трудовой такое напишу, - злится, пузатый коротышка.

- Ты? - надеваю кожаную куртку, черный шарф с розовыми цветами, - Послушай сюда, - подхожу к нему вплотную, - я на тебя год работала, неужели ты думал, что я дура и не сделала пару скринов твоей черной бухгалтерии? 

Наши глаза на одинаковом уровне. Губки то у мудака дрожат от волнения и жаркой ненависти.

- Подписывай, рассчитывай меня по полной и расходимся по хорошему, - говорю спокойно смотря прямо в глаза. Мне нечего терять. таких дядь было слишком много в моей жизни, чтобы я не знала на какие точки давить, хотя возможно ли раздавить  желе?

Все они за сорок мечтают, чтобы их любили, чтобы в ноги им кланялись и в рот заглядывали пока дома ждут дети и жена на которой они женились в лучшем случае из-за влюбленности, в худшем из соображений выгодного наследства и хорошей партии. Мечтают трахуть девок по моложе, пуская слюну, ну только обязательно трахнуть за “любовь”, так как на бабки жадные. Гребанные куркули, импотенты с потеющими руками и полу вставшим членом. Такие ублюдки всегда хорошо играют роль отцов для юнных девочек, которые повторяют судьбу их матери в лучшем случае, а в худшем “мудрый” папа выдает дочь замуж за тирана, которым он когда-то мечтал стать.

- Подожди три минуты, - визжит словно телка.

- Три минуты, у меня больше нет времени, - смотрю на свои серебряные часы от Gucci, как напоминание мне, что я тоже когда-то была одной из этих глупых девочек на пару ночей.

Стою посреди небольшого кабинета на пять человек, старые суки за своими столами мечтали чтобы я наконец то покинула их террариум и внимание пресловутого шефа доставалось только им. Да у них по этому поводу сегодня даже корпоратив намечается. Сидят полдня мажут свои приторно сладкие морды, но не мне их осуждать.

- Вот, возьми, - гордо сует мне в руки потрепанную трудовую книжку и деньги.

- Если тут что-то не так…

- Все так, я тебя не обидел бы, удачи тебе, - улыбается.

- Приятно было с вами работать, - лживо скалюсь, - пока красотки, удачно оставаться! - машу курвам и выхожу из протухшего кабинета который до тошноты пропах старческим потом, спермотаксикозом и приторносладкими духами.

- Удачно оставаться Пал Палыч, - улыбаюсь приветливому старичку в форме охранника.

- Радослава, дочка, что такая счастливая? Ушла все-таки от этого торгоша? - приговаривает, не любит он нашего шефа, вечно тот каждую бумажку на парадной высмотрит, да Людмиле Петровне втык вставляет. А Людмилу Петровну обижать нельзя, она любовь Пал Палыча.

-  Ушла, - отдаю пропуск, - Счастлива как слон, - выкладываю пачку печенья, - это вам с Конфеткой, чай пить - улыбаюсь аж скулы сводит.

- Ну у кого я теперь советы буду брать, как мне мою Конфетку охмурить, - грустно улыбается в ответ, списывая мой пропуск в журнале.

- Пишите, звоните если что, я тоже буду скучать, - обнимаю его через белую стойку и ухожу прочь из этого высоченного стеклянного здания.

На улице прекрасная погода, в декабре светит солнце. Немыслимо! Достаю из пакета рамку и к чертям выкидываю его в большую мусорную корзину, что стоит у входа. Свабода. Чувство самое прекрасное в моей жизни. Несмотря на то, что в декабре в принципе работу не найдешь, в январе тоже, февраль по всем меркам глухой месяц, а мне на эти два месяца нужно прожить на сто тысяч, плюс коммуналка, плюс я не привыкла, когда в загашнике денег нет. Снова начинается нервоз, заставляю себя отогнать прочь негативные мысли, повторяя мантру “мне везёт, мне всегда везет. непременно везет. однозначно везет”.

Сажусь в свой красный опель и пишу Гошику сообщение.

“ Доби свободен” прикладываю фото трудовой.

“ Заезжай на студию, поболтаем” 

Выруливаю с парковки и мчу к другу, жучок мои красненький постукивает. Черт, еще одна проблема. Придется ехать к Алику и терпеть его слюнявые комплименты. Я пока к этому не готова. 

- Пожалуйста не сейчас, малыш, - глажу по рулю, коря себя, что однажды отказалась от подаренной BMW. А все тупая малолетняя принципиальность. Знала бы я тогда, что по другому в жизни не бывает, гребла подарки обеими руками. Кому вру? Себе? Это же любовь была, - вздыхаю. От безысходности накрывает волной переживаний.

На очередном светофоре закрываю глаза, надуваю щеки и пытаюсь прогнать табун мурашек и мысли о несбывшихся мечтах. Сзади кто-то сигналит, вздрагиваю, возвращаюсь в реальность.

- Ты с ума сошла в такой куртке ездить? - встречает друг.

- Гош, ну Гош, - канючу, расклеилась как мямля, - все плохо, - иду в руки к большому черному парню.

- Так малыш, скажи мне если нужен гашиш! - переводит все в свои реперские шуточки.

- Прекращай, большой брат, - бью его в твердый живот.

- Не видел тебя сто лет и сто зим из-за этой паскудной работы, сколько он тебе заплатил? Не больше чем предыдущий скряга,  - садится за установку.

- Гош, прекращай, - сажусь на диванчик рядом, - как-то просто не складывается.

- У тебя мать пять лет почти не складывается, как тогда отыграла свой последний сет, этот праститут увез тебя во Франицию и все по одному месту пошло, - цокает, надевает одно черное ухо и что-то проигрывает, регулирует настройки.

Глава 2

Четыре года назад, Париж

Париж. Тяжело вздыхаю. Легкие будто наполняются свинцом. А мне точно нужен кислород без него? А могу ли я дышать? Уже и не помню, когда мое дыхание было легким и уверенным. Разве что в той поездке.

Я до сих пор помню этот  сладкий запах выпечки, кофе и его духов, запах кожаного салона в новом авто и геля для душа с ментолом, незащищенный, голый, страстный секс, кружевное белье, ужин на эйфелевой башне.

За окном красивые улочки, а я не могу вылезти из кровати номера с потрясающими видами на сверкающую башню.

- Ну, куда ты? - тянет меня за руку обратно на белые простыни.

- Давид, - пищу, - прекрати, я хочу увидеть Париж, - поворачиваюсь к нему, вывожу узоры по контуру его татуировок.

- Все, что тебе нужно - эйфелева башня, вон она, - указывает за окно.

- Но я хочу посмотреть на людей и, - не знаю как объяснить, боюсь, кажется здесь “музыку” заказывает он.

- Увидишь, у меня сегодня встреча буквально на 20 минут, дальше ресторан, - убирает мои волосы за ухо.

- Вместе? - краснею. Он что представит меня кому-то? Кажется к этому я никогда не буду готова.

- Да, - поднимается с кровати не стесняясь своей наготы, - иди сюда, - поднял меня на руки и закружил.

- Дав, Дав, голова кружится, голова, - цепляюсь за него заливаясь смехом.

- Пройдемся по магазинам, купим тебе красивое платье и кружево для этих малышек, - держит указательными пальцами мою грудь второго размера. 

Мне всегда казалось, что она у меня маленькая и никто в жизни на нее не позарится, но только не он, кажется это его любимая часть моего тела, он боготворит два этих холмика. С ним я полюбила свое тело, каждую его часть. С этим мужчиной я чувствую себя богиней.

- Давид, - осматриваю его, красивые шоколадные глаза, они темнее моих в разы. Короткие торчащие ежиком волосы, а его мускулы, - сколько времени ты проводишь в зале?  - невольно вырывается из меня восхищение.

- Ахахах...очень много, - поднимает меня под голую задницу.

- Я мокрая там, - шепчу, прекрасно ощущая жар его члена.

- Ага, я чувствую, - делает пару глубоких вдохов и рычит как племенной индеец.

- Я краснею, ты невозможен, - прячу глаза, в то время как он медленно опускает меня киской на свое каменный член.

- Давид, - шепчу от испуга. 

На весу - это абсолютно другие ощущения. Это как чувствовать только его член и ничего больше. Использовать его плечи как спасательный круг. 

- Нравится? - улыбается. Для него секс как гребанный спорт, трахается как чертов станок, неустанно, неумолимо, сутками, придумывая разные способы для экзекуции оргазмами.

- Ты вообще устаешь когда-нибудь? - откидываю голову назад и улетаю.

- Не с тобой, - надрывно шепчет, усаживая меня на себя, - давай, поработай, - опирается одной рукой о кровать, а второй проводит по моему пылающему телу, шея, грудь, талия, живот, бедро и киска, он умело доводит меня до оргазма своими пальцами, подбадривает меня шлепками по бедру, пока я любуюсь собой в зеркале.

Кажется, что мы отдельно, но вместе. Это вообще реально?  Хватаю его за горло, бью по щеке, заставляя посмотреть на себя. И вижу темные глаза зверя, расфокусируюсь, не могу сосредоточится, он настолько сладкий, мужественный, красивый, жесткий, это сводит с ума. Обвожу точеные черты лица. узкий лоб, острые скулы, широкий подбородок, засовываю пару пальцев в его рот, глажу кончик языка и нарываюсь на блаженное покусывание. 

- Ааааа, - шепотом, заворожена им, его рельефным мощным телом. Его движения снизу, быстрые, плавные, он не трахается, он просто играет на чертовом фортепиано моих эрогенных точек.

Злюсь, хочу поймать оргазм, который он отбирает у меня. Издаю рык и ускаряюсь, ерзая на нем, ловлю улыбку и тихий смех. Зверю, хватаю за подбородок и набрасываюсь на желанные губы, кусаю, лижу, ловлю стоны и смех. Кончаю, дрожу как чертов вибратор на нем, падаю в руку, заставляя его закончить, заставляю отпустить себя и раствориться. смачно выругаться.

- Сука, - откидывается на кровать вместе со мной.

- Жарко, - переворачиваюсь на нем.

- Рада, - серьезно. Сжимаюсь от волнения и страха, все мне кажется, что он подозревает меня в шлюховатости после таких сцен. Да и какая к черту разница, если так ярко.

- Ммм? - смотрю в белый потолок.

- Собирайся, пройдемся по магазинам и поужинаем в красивом месте, - целует мою руку.

- Хорошо, -  встаю с кровати, одергиваю себя чтобы не закутаться в простынь. Рядом с этим мужчиной все чувства в тысячу раз острее. Перед этим мужчиной мне определенно стеснительно, до дрожи в пальчиках на ногах, ни с кем другим так не краснела.

В ванной слышу его разговор на каком-то из языков, которые мне недоступны. Мужчина слишком мило общается и это меня нервирует, заставляет думать, что он кокетничает со своей любовницей или просто какой-то девкой. Не замечаю, как делаю яркий макияж: стрелки, бордовая помада, румяна. Выхожу голышом в комнату и иду к гардеробу, чтобы надеть единственное в нем платье: короткое черное с длинным рукавами. Натягиваю черные колготки в горошек. Коричневые замшевые ботфорты с острым носом, длинное пальто на плечи. Волосы в тугой хвост. такой тугой, что мозг сдавливает.

- Оперативно. - осматривает меня, - что злая такая, кисунь? - щелкает по носу и получает в ответ по руке.

- А ты чего такой милый, дедуль? - поднимаю глаза, от злости лоб напряжен и болит.

- Понятно, - усмехается отводя глаза, - сестра.

- Ммм...сестра у тебя итальянка или…? - звоны ревности вырываются неконтролируемо.

- Это был испанский детка, прекрати Рад, - скалится, самодовольный кретин.

- У тебя есть пять минут, - смотрю на свою пустую руку, - или я иду совращать французов.

- Иди, - самодовольно указывает на дверь.

- Да пошел ты, - шепчу ему в лицо, сейчас мы на равных и слишком зла. Разворачиваюсь на каблуках,хватаю теплый коричневый шарф и выхожу за дверь. 

Глава 3

Давид, Наши дни, Москва

Москва. Чувствую себя в этом городе незваным гостем, а вернее обязанным.

Долго же я тут не был, года четыре, не меньше.  В дотошных пафосных клубах, в уличных давках. 

Я для них словно ряженый итальянский педик, чертовы ублюдки фальшиво скалятся, а за спиной ведут двойную игру. Устал делать вид, словно я тупой не понимающий кретин. 

Смерть отца, взваливать на себя дерьма, которое он предпочитал годами не разгребать. Семья. Мой подрастающий светловолосый и светлоглазый волчонок, ничего от меня не переняла, ни грамма схожести, все мамино. И женщина с которой “хорошо” до тошноты. Я все еще никак не могу не могу открыть конверт с результатами теста. Надо отдать Бесу должное, исполнил чисто и даже не заглянул.

- Дав, Ола, - машет еле стоящий на ногах Эльдар, вернее висящей на одной из грудастых телок. Наряжен в брендовое шмотье разных цветов. ни вкуса , ни запаха, лишь бы дорого, лишь бы показать наличие денег, которые он спускает на наркоту и шлюх.

- Ола, - наигранно улыбаюсь с чашкой кофе в руках.

- Сегодня у меня такая ца-ца выступает, -  разваливается на диване, позволяя телкам тереться о него.

- Хороший  у тебя клуб, - осматриваюсь по сторонам. 

Денег конечно в это блядство немерено вбухано. Современный дизайн состоящий практически из одних зеркал, сцена диджея посередине, камеры, свет, музыка, стойки для танцовщиц, а уж сколько он слил на этих длинноногих красавиц, которые приносят ему миллионы от засаленных мужиков. 

- Я ему про цыпу, а он мне про клуб, - усмехается, - Совсем ты семейный стал?

Раздражаюсь. Раз этому уроду хочется похвастать, почему бы ему не позволить? 

- Ииии? - смотрю на золотые часы, поздно. 

Сын прислал видео, как они с Бесом учатся водить каен  на механике. На заднем сиденье счастливый белый пес. 

Мой пацан, не признается, что мы с 12 лет гоняем на моем bmw. 

Странное чувство появляется, когда смотрю на этого мужика. Зависть что ли? 

Жена - обзавидуешься. Мирка везде с ним, с возрастом вообще расцвела, пацаны мелкие от нее в восторге. Детей - полный дом. Собаки. Родители под боком. А вспомнишь, все дерьмо, что было между ними и сразу любые чувства, кроме сожаления, от падают. 

- Забыл как зовут, но обещали, что играет так, оргии заводит прямо на танцполе, - тычет лениво пальцем на экран.

- Известный кто-то? - делаю вид, что мне интересно, пытаюсь рассмотреть, что там происходит на экране. Операторы работают хорошо, ноги, жопы, сиськи, хоть бы одно лицо показали.

- Неа, но рекомендовал Гошик, наш местный, - закидывает очередной бокал.

- И ты так легко пустил неизвестную девку без проб в твоей постели? - хмыкнул. Он урод тот еще конечно, но нужно отдать ему должное, в ведение клубов, он знает толк.

- Так еще не вечер Тугуш, не вечер, - скалится, одергивая свою измятую рубашку. Свин натуральный, хоть бы пуговицы застегнул.

Откидываюсь назад, на кожаную спинку дивана. И что я здесь забыл? Домой просто не хочется. В Москве закрыться в квартире означает пустить в свою голову воспоминания, который вот уже года три из головы не идут. Признаться себе, что при всем могуществе - это все дерьмо в котором я участвовать не хочу. Сука, сколько раз за ебаных четыре года я пожалел обо всем? Тысячи? Надо улетать, иначе я точно заявлюсь к ней. Уже представляю как слежу за ее подъездом. Стоп! Стоп! Стоп!

Размышления прервал девичий голос, кажется в полной тишине она поет на французском языке, такие до боли в сердце знакомые слова. Эта песня, наша песня. Это не может быть она, не может быть. 

Сердце сейчас выпрыгнет. Кинул кружку на стол, чтобы попытаться унять дрожь в руках. Пытаюсь высмотреть в экране источник голоса, но не могу ждать, в груди словно тысяча ножевых разом, от злости зубы свело. 

Голос повышается на октаву и оператор показывает ее лицо, яркие ореховые глаза, сетчатая черная кофта, какие-то побрякушки на шее, искусственные короткие черные волосы. Каре француженки ей идет. Сомнений нет. в груди все сжалось, не могу дышать.

- Понравилась? - хрюкает Эльдар, толкает меня в плечо и заставляет отвлечься, - не убьешь же меня? Ты чего такой злой? - заправляется дорожкой, никого не стесняясь.

- Фу, блять, ты хоть бы в кабинет ушел или в сортир, - презирующий тон справа.

К нам подсаживается Майор.

- Отвали, - вытирает нос, - лучше глянь, что за цыпа, член встает только от голоса, а представляешь, что она на нем вытворяет.

- А ты что забыл? - Майор плеснул себе в стакан виски и соль мне на рану. Сукин сын, неужели ты сейчас будешь поднимать этот разговор? Закипаю.

- В смысле? - свин потянулся за закуской.

- Года четыре назад ты ебал ее с друзьями, - мент смотрит исподлобья на меня, на мою реакцию, что же я сделаю? 

Паскуда. Сейчас бы прям ему в глотку вцепился бы голыми руками.

- Слушай, за столько-то лет их были сотни, но такую бы точно запомнил, - стал вглядываться в танцпол.

- Ты бы нюхал меньше, может быть помнил бы больше, - Дэм смотрит на меня, - ты же тоже с ней развлекался, - тычет пальцем.

- Вот тебе новость, я с Волком одну бабу ебал, - смеется, слюни летят в разные стороны.

Фу. Трясет. Были бы мы в Испании, уже бы не разговаривали.

- Я бы на твоем месте так не восхищался,  смотри на него, - рассмеялся Майор, - он же ее по Парижам мотал. 

А вот это ты зря, очень зря. Значит ты ушлепок решил, что если у меня проблемы, я тебя не накажу? Зря. Остываю и скорее собираюсь, чтобы не наделать сгоряча того, о чем буду жалеть. 

- Хорошего вечера друзья, - холодно, встаю.

Пожалеешь, ох ты пожалеешь друг мой. Я тебя не трону, но знаю того, кто мне должен. Член короткий свой жрать будешь.

- Да ладно Дав, ты что обиделся? - завопил.

- Тамбовский волк тебе Дав, друг мой. Увидимся на сделке, надеюсь товар хороший будет, если еще раз краденых привезешь, я тебя на аукцион выставлю, - подхожу ближе, возвышаясь над его ничтожной жирной тушей, - никто с тобой дел иметь не захочет.  Прошу, не отнимай зря мое время.

Глава 4

Радослава

Как я вообще решилась отыграть? Дура. Только за пульт стала и все перед глазами поплыло.  Прошлое, настоящее, упущенные возможности, сожаление. Мне так захотелось быть с ним, хотя бы на секунду. И кто же знал, что мечты так быстро сбудутся?

Напичкать себя успокоительными не самый лучший выход, но для сердца - это полезно. 

Переспать с ним, о чем я вообще думала? Зажмуриваю глаза от стыда. 

Господи, раны только начали затягиваться, я только-только перестала мечтать о нем по ночам, перестала высматривать его в каждом новомодном бмв. 

Обнимаю себя вздрагивая, получаю смс с переводом крупной суммы на счет. Злюсь. от это оскорбление, ничего не скажешь. Козел.

Смотрю за окно, стоит моя красная малышка. Улыбаюсь. Снова смотрю на экран. Считаю нули в сумме и тошно становится. Хочу закатить скандал, что он из меня шлюху делает. Несколько раз пытаюсь набрать номер и сбрасываю. 

Лучше не говорить и не видеться. Как бы это не звучало и не делало больно, но этих денег хватит, чтобы уехать на время отсюда, а если продать машину и квартиру то навсегда. А может правда рискнуть? Дом в деревне где меня никто не знает, деревенский парень и жизнь бы повернула в другое русло и мир бы стал казаться другим.

Смотрю на доставку любимых блюд из ресторана и горько улыбаюсь. Не забыл, он правда не забыл за столько лет, что я как обезумевшая люблю запеченную рыбу и креветки с гребешками, а еще эти синнабоны с карамелью и пеканами, люблю латте с пеной на полстакана и грибной суп.

Еду точно грешно выкидывать. 

А после ночи секса хочется есть, однозначно. Делаю глоток теплого кофе, смакуя пенку с молочным вкусом.

Дура  дурой, а он помнит, до мелочей помнит. И я помню, прекрасно помню тот день в который узнала его тайну.

Москва 4 года назад

- Дав, ну пожалуйста, - тяну, целую сладкие губы, измазанные в горьком шоколаде, - фууу...я не люблю горький, - кривлюсь, но не слезаю с него.

- Моя молочная крошка, - смеется, берет мои груди в обе руки и целует поочередно.

- Ахахаххаха...фууу...это ведь не смешно, - облизываю свои губы.

- Слазь Рад, мне нужно собираться, - с грустью потягивается.

- Почему ты никогда не берешь меня с собой? - надуваю губы, словно маленькая девочка. Не хочу показывать свою ревность. Но подозрения выели мне весь мозг. 

После раздельного нового года и пары недель ожидания, я всерьез задумалась о том, что там “дела” в виде женщины. И если бы у меня были знакомые в полиции или паспортном столе, я бы уже давно узнала это. 

А может быть дело не в знакомых? А втом, что я боюсь узнать правду? Что я буду с ней делать? 

Но спустя две недели этот мужчина здесь. Ублажает и балует меня разными подарками,миллионом цветов и подарков. 

Осматриваю его красивые черты лица. Прямой нос,узкие губы бантиком, подбородок, широкие плечи. Люблю его. 

- Собирайся крошка, - подмигивает мне, вставая с кровати.

- Серьезно? - удивлена, осматриваю его красивое накаченное тело.

- Да, у тебя тысяча нарядов детка, пора выгулять что-то, - открывает гардероб, чтобы достать своей синий костюм и белую рубашку.

Мне нравится как он по свойски ведет себя в моем доме. Наверно потому что купил сюда все, что было можно. Вазы, новую огромную кровать, пару плюшевых медведей, всякие мелочи, ооочень дорогие мелочи.

Встаю и нагло прохожу мимо него строя глазки, на что он рыкает в мою сторону смешно морща лицо.

- Я хочу надеть платье, - достаю серебристое короткое платье.

- Хороший выбор, - что-то печатает в телефоне.

На радостях надеваю платье и высокие сапоги на маленьком устойчивом каблуке, чтобы не казаться выше него. Сверху черное пальто, маленькая сумочка Шанель. Черные стрелки, бронзовые румяна, парик с черным каре, то что надо.

- Вау, крошка, - присвистнул мужчина в черном пальто.

- Нравится? - улыбаюсь, счастливая дурочка.

- Черт, ты сводишь меня с ума, - его глаза потемнели, а взгляд расфокусировался, - Радка, моя, всегда такая разная, - шепчет словно завороженный.

- Поехали, дядь! - щелкаю его по носу.

- Иди давай, умница-разумница, - шлепнул меня по заду, догоняя, - рулишь сегодня ты.

- Оу! На той серебристой малышке? - визжу от счастья ловя ключи от новомодного купе.

- Мне нравится, когда ты за рулем, ты сексуальна, - зажимает меня в лифте, дышит в шею, но не целует. Это его дурные манипуляции доводят меня.

- Не дразни, - толкаю его в грудь облизывая губы в красной матовой помаде.

- А я и не дразню, - подмигнул и вышел в просторный холл не дожидаясь меня.

- Самоуверенный папашка, - буркнула себе под нос.

- Что ты сказала? - развернулся возле тачки.

- Говорю: как же я мечтала об этой малышке, - паясничаю, щелкаю по кнопке и ложусь в приятное спортивное кресло. 

Кожаный запах, урчащий мотор, занятой мужчина справа, огни москвы. Кайф. Не хочу чтобы это заканчивалось, но что-то мне подсказывает, что ничто не вечно.

В клубе круто, играет типичный сет Славика, давно парень из тени не выходил. Мы поднимаемся на второй этаж и садимся за столик с какими-то серьезными дядями. Мне становится не посебе, прячусь за мужчину пока он пожимает всем руки. 

Дура, нужно было остаться дома!

Конечно же они не называют имен, только кидают на меня косые взгляды и все. Выглядят они угрожающе. Один рыжий, второй жирный, у третьего безумные голубые глаза. Хватаюсь за бокал с шампанским и пытаюсь не замечать как они меня осматривают. Взгляды сальные, словно я какая-то шлюха. Даже пить не хочется, да и шампанское кислое.Хорошо, что вокруг вьются девочки и у рыжего одна прямо на коленях. 

Дура! Дура! Зачем поперлась?

- Добрый вечер, - за стол стол присаживается большой мужчина, он не пожимает руки и ни на кого не смотрит с каким-то мнением, но все вокруг кажется останавливается, атмосфера с неприятной и грязной меняется на напряженную и пугающую.

Глава 5

Давид

Смотрю как она спит. Девчонка. С этим вздернутым носом и пухлыми очерченными губами. Щеки розовые после горячей ванны. Дите дитем. 

- Твою ж мать! - тихо выругался.

И как меня так угораздило?

Подавляю горький смех. 

Влюбился. 

Момент, который я никогда не забуду: ее глаза, ее смех, ее танец передо мной, наш секс в гостинице. Блять. Я ведь не изменял. Никогда не изменял себе и своим привычкам. Ровно до той ночи в клубе. Сколько их вечно разных рядом вьется? 

Взрослого, тридцатипятилетнего мужика заставили бежать чувства к молоденькой, взбалмошной, чувствительной девочке. Хотя какая она взбалмошная? Заноза просто в моей заднице.

С этой сиреной все чувства оголены и не прикроешь плащом из равнодушия. Тащит сердце к себе якорями и не подозревая об этом. 

- Ты не спишь? - шепчет, приоткрыв глаза.

- Спи, - отвечаю еле слышно, гладя ее по щеке. Наблюдая как она снова проваливается в свой сон.

Жалею ли я об упущенном времени? 

Да, определенно. Если уж честно, я не молодею совсем. И вопрос возраста меня слегка тревожит.

Жалею, что тогда не поговорил с ней, не объяснился в своих чувствах. Вместо это просто уехал. Просто нашел причину и уехал. А мог развязать войну, придушить ее, убить, измотать. Но все, что я чувствовал после ее поступка - это боль, пустоту и разочарование. Я говорил себе, что это невозможно, невозможно любить ее. Я ведь любил Адель. Любил же?

Она появилась в момент, когда я окончательно потерял Вольную. 

Вольная. Ее фамилия заставляет меня улыбнуться, встать с кровати и отправиться на поиски сигарет. И в этом вся она, женщина, которая все знает наперед. Женщина к дому которой я иду, когда мне плохо, когда я потерян. Лана, моя Лана. Подкуриваю сигарету, вспоминая наше рождество в Альпах. Правда в том, что я хочу не ее, а как у нее. Полный дом мужчин, собак, любви. Как вообще жизнь дала мне шанс быть в этом? Быть большой частью этого семейства.

Приоткрываю окно, впуская холодный воздух, сажусь на небольшой коричневый пуф и покрываюсь мурашками от холода.

Блять. Радка чуть старше Матвея. Смеюсь. Точно сдурел. Но ни с кем еще такого не было. Херак и в сердце. Просто взглядом. Просто вроде как и должно было так случится, не иначе. Именно в тот момент, когда я распланировал свою жизнь на десятилетие вперед. Да уж, “хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах”.

Холодные пальцы, касаются моих и забирают половину сигареты.

- Чего не спишь? - шепчет богиня в белой простыне. Волосы растрепаны.

- Не хочу, - пожимаю плечами открыто любуюсь ей, - Радка, бросай сигарету в пепельницу, не женское это дело, - ворчу, как старый дед. Член встал при виде нее только от мысли, что могу сейчас прям здесь с ней устроить родео.

- Что? - сдерживает улыбку, нарочно затягивается, играет со мной.

- Ничего, - ухмыляюсь и все мысли из головы как ветром сдуло, хочу ее.

- Рассветает, - поднимается на носочки, прикрывает глаза и вдыхает полной грудью. Показывает меня свою длинную шею.

- Рад, а ты меня любишь? - вырывается из груди, давлюсь усмешкой. И зачем мне ее одобрение? Зачем подтверждение? А правда в том, что жить я без этого не могу.

- Тугушев, - краснеет, улыбается, прячет глаза, - да я ненавижу тебя! - заливается смехом. - Ты женатый черт, который врет своей жене. Поднимает одну бровь и смотрит на меня презрением.

Возбуждение как рукой сняло.  Становится тошно от себя самого, желчь подкатывает прямо к горлу и шею хочется свернуть не ей за правду, а себе за слабость.

- Извини, но какой любви ты хочешь? - усмехается, - Тугушев, - тяжело вздыхает и заходит обратно, волоча за собой простынь.

- Идиот, и-ди-от, - провожу руками по лысой голове и чешу бороду. 

Не знаю сколько я еще так сижу, вспоминаю всю свою жизнь. Как я думал, что ее измены никогда не заденут меня за живое, а по факту вырезали из меня все. Я же не дышал эти пять лет. Работа да и только. 

***

Все утро ворочался рядом с ней, уснуть нормально не мог. Заказал завтрак, который превратился в обед. Подумал обо всем. 

- Рад, как нам отношения наладить? - улыбаюсь. Намазываю круасан маслом, кладу ветчину и передаю ей.

- Ого, - черные брови поднялись вверх, - ты ли это? - кусает круассан и смотрит в своей телефон, улыбается.

- Что там? - рявкаю, ревность долбит в голову хуже молотка.

- Явно не муж, - смотрит с претензией и что-то печатает.

- Рад, язва, - делаю бутерброд для себя.

- Какую заслужил, - кривится, показывает мне язык и подносит телефон к уху.

- Ты бы хоть отошла, будешь при мне со своими любовниками говорить? - сам не осознаю, что несу.

Машет головой, словно я дурак.

- Да, дружочек, - улыбается с набитым ртом.

- Совсем без шансов? - надула губы, - ладно, есть  у меня один вариант, - поднимает глаза на меня и кладет телефон обратно на стол.

- Что нужно тебе и твоему любовнику? - делаю вид будто мне похер, но чувствую, что выходит у меня хреновато. Облизываю пальцы от творожного сыра. От злости даже не получил удовольствия от завтрака.

Закатила глаза.

- Мне и Гошику нужна виза. Мы планируем отметить новый год во Франции у его родителей, - надувает губы, - можешь считать его кем угодно, но Гас для меня друг, - пьет кофе, глаза в стакан, задумалась о чем-то.

- И все? Просто виза? - вздыхаю. Ну Гошу я знаю, прекрасно понимаю, что между ними нихрена нет. Как груз с плеч спал.

- Да, для тебя просто виза, всемогущий мужик, - возмущается, последнее слово с задержками, явно хотела сказать “мудак”.

- Будет вам виза, - довольно хлопаю в ладоши,  в голове проигрываю варианты кому позвонить, чтобы решил этот вопрос.

- Спасибо, - улыбается, - новый год во Франции, - хлопает в ладоши, - хорошо, что не в Париже, воспоминания прямо в сердечко, - указывает на левую грудь, надувая губы.