Внезапный папа для трех крошек

Глава 1

Маша

– Господи, неужели на свете нет настоящих мужчин?! – бухтела я себе под нос, таща волоком чемодан с поломанными колесиками по обочине раскаленной от зноя трассы. – И никто же не остановится, чтобы помочь бедной девушке…

И бедной, и несчастной, и беременной…

У меня уже и руки занемели, и спину ломило, и ноги отваливались.

И так мне себя жалко стало, что я затормозила на обочине и села прямо на поваленный набок чемодан. Раз всем на меня плевать, и мне тоже будет на всех плевать. Мне всего-то надо было доехать до ближайшего населенного пункта, но общественным транспортом я пользоваться не могла, а таксисты на стоянке автовокзала показались мне опасными типами.

С пачками купюр, которые я запихнула в нижнее белье для надежности, с такими личностями ехать побоялась. Надеялась пройти немного вперед по трассе и поймать попутку – идеально с водителем-женщиной или хотя бы семейной парой.

Да только незадача. Никто не останавливался, как бы я ни размахивала руками и ни прыгала, завидев подходящий автомобиль.

Но плакать я не стану. Я же Маша Збруева, а Збруевы не плачут, так мне говорил мой папа – майор. Жаль только, его советов я больше никогда не услышу, не смогу опереться на него, как раньше. Он погиб на задании, когда мне было десять лет.

Мой любимый папочка погиб, а мама быстро утешилась в объятиях ушлого и прижимистого, так называемого бизнесмена, который держал винный магазин в нашем районе. Потом он купил ресторан, где я, выучившись на пекаря-кондитера, работала на кухне, и вроде сначала всё шло более-менее, а потом дядя Валера влез в крупные долги, и началась такая кутерьма, из-за которой я теперь сижу на пыльном чемодане в удушающих волнах знойного полудня в какой-то глуши.

– Ты пожалела деньги для семьи? Я была о тебе лучшего мнения, Маша! – снова зазвучал голос мамы в голове, который и спустя три месяца моих скитаний драл наживую душу.

До того мне обидно было до сих пор, что родная мать приняла сторону не дочери, а своего мужа, когда тот решил потратить доставшееся мне от папы наследство на уплату своих долгов.

Я ей рассказала про его планы, а она не видела ничего такого в том, что он потратит мои деньги! Еще и накинулась с претензиями, когда узнала про мое положение.

– Рожать от не пойми кого? Ты отцу ребенка хоть сказала, что забеременела? Кто он вообще? У тебя даже парня нет, Маша! Ты целыми днями торты и пирожные печешь, когда собралась ребенка воспитывать?! Или решила, что я буду с ним сидеть?

“Нет, не сказала. И даже не знаю, где Тарас Северов живет, но, наверное, где-нибудь за границей, он же у нас звезда мировой величины, успешный боксер, а такие на одном месте не засиживаются, и беременные девушки им не нужны”, – такую правду маме не скажешь, оттого я закусила губу и положила руку на живот, защищая своих кровиночек, которых уже любила всем сердцем.

– Мама, я же взрослая! Неважно, кто он. Главное, что у ребенка есть мама. Я сама разберусь! И из дома вашего съеду, если мы с малышом станем обузой. Начну самостоятельную жизнь.

– Машка, не дури! Взрослая она. Двадцать три года, а ума не набралась, раз залетела, а замуж не вышла! Ты на что жить собираешься? Как будешь справляться с ребенком? Мы тебя, между прочим, никуда не гоним. Но с детьми ты слишком спешишь! Рано для детей, тем более отец твоего ребенка – где он? Ты хоть искала этого проходимца?

И это мама еще не знала, что детей трое. Я сама чуть с кушетки в кабинете гинеколога УЗИ не свалилась, когда меня “обрадовали” такой сногсшибательной новостью. Ладно еще двое, куда ни шло. Но трое! Я и к мысли о том, что у меня будет ребенок, еще не привыкла, а тут целая тройня!

Вряд ли бы мама уговаривала меня избавиться от детей, знай, что их несколько. Она же не совсем чудовище, а по-своему пыталась позаботиться обо мне. Просто наши точки зрения по этому поводу не сходились.

– Я заберу наследство от папы и уеду, сниму квартиру и буду жить там одна, – выдала гордо, но встретила ярое сопротивление.

– Ты не можешь распоряжаться этими деньгами, Маша! Их Толя нам оставил, а не тебе!

– Как раз и мне. Часть – мне, а часть – Косте. Или ты забыла, мама? Так же в документах написано. Я сама видела, не маленькая уже и разбираюсь.

Папа всегда знал, какая у него опасная работа, именно поэтому оставил средства с особым распоряжением, о чем мы с братом знали с самого детства. Знали, что папа позаботился о нашем будущем. Эти деньги, немаленькие, между прочим, очень бы мне пригодились в устройстве моей новой жизни с ребятней.

– Ты еще адвоката найми, чтобы с родной матерью судиться! – оскорбилась мама. – Получишь ты, господи, эти деньги. Сейчас мы с долгами расплатимся, Валера на прежний уровень выйдет, и мы всё обратно на счет тот положим. Будет лежать до лучших времен.

– Что ты с ней цацкаешься? – вошел в столовую, где мы с мамой беседовали на повышенных тонах, отчим и сразу вник в суть разговора. – А ты чего это, Маруся, решила лапу на семейные бабки положить? Мы тут ее кормим, обуваем, одеваем, а она нам нож под ребро? – выразился он в своих привычных бандитских выражениях, от которых я каждый раз морщилась. – Марусь, чё за дела?

– Ваши долги – вы и разбирайтесь, дядь Валер, а это мои же деньги, – заявила, не обращая внимания на страх, который проснулся инстинктивно, когда заглянула в его жестокие глаза. – Я на них рассчитывала, а теперь они мне точно нужны, когда я собралась съезжать.

Он помолчал какое-то время и улыбнулся вроде как добродушно. Однако эта улыбка никак не вязалась с теми словами, которые я случайно подслушала в кабинете. Как он будет распоряжаться моими деньгами на свое усмотрение.

– А ты не собирайся, а ты не съезжай, – протянул он нарочито лениво, но я видела, как напряглись его плечи, как в темных глазах сверкнул огонек злости, а властная рука придавила меня, обнимая за плечи. Он посадил меня за стол и навис, показывая, кто главный в этом доме. – Не дури, Машка, – повторил мамины слова, – молода ты слишком для ребенка и для самостоятельной жизни. Чем тебе с нами жить не нравится? И работой я твоей доволен. Зачем нам портить отношения?

Глава 2

Маша

Девушка? Да какая я ему девушка?!

Знакомые глаза цвета лесного мха смотрели на меня с прищуром и с извечным мужским интересом, который каждая принимает на свой счет. И каждая обманываться рада, вот и я совершила такую ошибку. Повелась на мужскую харизму Тараса Северова.

Мускулистая рука с выпуклыми венами лежала на кожаном руле, солнцезащитные очки, сдвинутые наверх, придерживали темно-русые волосы.

Когда мы виделись последний раз, в феврале, Тарас Северов был с коротким ежиком волос. Он восседал за барной стойкой ресторана отчима, а я как раз подменяла официантку и обслуживала плотно забитые на День влюбленных столики.

Не сразу узнала друга старшего брата, с которым училась в одной школе, до того у него глаз заплыл, практически сплошная гематома на месте глазницы красовалась, а когда узнала, сердечко мое заколотилось.

Ведь с юного возраста я была влюблена в красавчика-боксера, а он не замечал малолетку, младшую сестренку друга.

И тогда, в тот судьбоносный день, он тоже сказал: “Эй, малая”... Я думала, узнал во мне давнюю знакомую, которую однажды защитил от хулиганов. Однако о том, что это вовсе не так и он меня посчитал случайной знакомой, я поняла лишь утром, когда проснулась в номере отеля одна.

– Или ты всё же кого-то ждешь? – спросил Тарас, надломив бровь, и ясно было, к моему великому, но уже такому привычному сожалению, что не узнал.

Он снова меня не узнал! До скрипа сжала зубы и внутренне оскалилась, хотя внешне смогла довольно-таки мило улыбнуться. Не то чтобы я была такой уж приметной, что Северов обязан был запомнить мою внешность, но скажите, пожалуйста, кому понравится, когда тебя уже который раз принимают за незнакомку?!

– Да нет, не надо, – пожала плечами, делая вид, что действительно жду кого-то. Даже вдаль посмотрела и на часы в телефоне, убрала его в карман и притворилась, что меня не волнует, что любовь всей моей жизни отличается привычкой меня забывать.

Пусть едет, куда ехал. Нам такой папочка не нужен. Мы с моими тремя крошками справимся сами, как бы трудно ни было. Как бы ни страшила неизвестность, я не буду унижаться перед тем, кто даже не помнит наутро девушку, которой шептал ночью нежности в постели.

Я же правда поверила, что особенная и говорит он те приятные словечки именно мне, Маше Збруевой, а не какой-то там симпатичной официантке, которой он вместе чаевых презентовал самую лучшую ночь в ее жизни…

– Да как не надо? Я в ту сторону ехал, ты с чемоданом тащилась, обратно еду, ты тут сидишь, – стал настаивать Тарас и, о боги, решительно открыл дверь.

Я даже удивиться не успела тому, какой он глазастый, раз меня на дороге заприметил, как обалдела от его напора.

Мощная накачанная фигура выросла прямо передо мной, и я запрокинула голову, глядя на него снизу вверх. От волнения задохнулась и не нашлась что сказать, когда он молча протопал к моему чемодану и с легкостью его подхватил. Я тащила эту тяжеленную ношу изо всех сил, а Северов нес его как пушинку.

Вот это силища. Богатырская! Широченные плечи, мощная спина, идеальный торс и невероятный магнетизм, который отличает его от всех других качков, знакомых мне.

Они же сплошь тупые, одна извилина на всех, а Северов не такой, хоть и учился не так чтобы хорошо, разъезжая еще со средних классов по соревнованиям, но всё равно казался мне классным и умным парнем, иначе мой брат не общался бы с ним.

Но-но, Маша, перестань пускать слюни! И так уже допускалась – до подселенных в тебя головастиков, которые где-то через четыре-пять месяцев появятся на свет.

И что я буду делать и где жить, вопрос со звездочкой! Но мне хотя бы несколько месяцев где-то спрятаться, пока не вернется Костя и не поможет мне разобраться с родней и другими моими проблемами.

– Куда тебя отвезти? – заговорил ходячий тестостерон, обращаясь ко мне с белозубой улыбкой наготове.

Улыбаемся, значит? Флиртуете с каждой женской особью, которая попадается на вашем пути, Мистер Забывчивость?

– А вы куда ехали? – пока я негодовала внутри и подавляла взбесившиеся женские гормоны, вежливая часть меня уже проявляла такт: – Может быть, нам не по пути?

– По пути, по пути, – закивал он и поглядел на проносящиеся мимо фуры, предоставляя моему обзору идеальный профиль с будто бы вылепленной квадратной челюстью. – Садись уже, – позвал он меня в машину, переходя на “ты”, и я решила не спорить, с радостью покинула пыльную дорогу.

Собственно, другого выхода у меня, кроме как добраться до какого-никакого места ночлега, и не было. В салоне работал кондиционер, и я аж зажмурилась, подставляя лицо с закрытыми в наслаждении глазами потокам холодного воздуха. Очнулась, когда кожаное сиденье рядом со мной издало характерный скрип.

Это Северов водрузил свой накачанный зад на водительское кресло.

Внедорожник полетел по трассе, обгоняя других вялых автомобилистов. Северов всегда был таким. Везде первым. Спортсмен, гроза женских сердец, победитель по жизни. А еще рубаха-парень и отзывчивый друг, который всегда приходил моему брату на помощь.

Костик сейчас в дальнем плавании, и он не знает, в какую беду попала его сестренка. Связи с ним нет, и я пока одиночка без кола и двора. Но только стараюсь не терять силы духа. А то начну себя жалеть и совсем раскисну. Улыбаемся и машем.

– Так куда едет такая красивая девушка? – обратился ко мне Северов. – Я, кстати, Тарас.

– А я Маша, – ответила я коротко и односложно, уж очень было трудно затолкать в себя злость на того, кто не замечает очевидного.

– Так что, Маша, где твой парень? Почему тебя оставил одну на трассе попутку ловить?

Глава 3

Маша

Вот чего прицепился? Парня мне какого-то мифического придумал.

– А с чего ты взял, что он меня одну оставил? – фантазировала на ходу, лишь бы он отстал, но не тут-то было.

– Опасно вот так одной по дорогам ездить, мало ли кто попадется. Я бы такую девушку точно не пустил одну путешествовать… – бросил он осуждающий намек в сторону моего “парня”, еще и нахмурился.

Думает, он лучше того парня, который якобы меня на дороге оставил? Сам же поступил куда хуже.

– Тарас, а у тебя нет воды? – оборвала я его спич с натянутой улыбкой. – Очень пить хочется.

– Кончилась, – потряс пустой бутылкой, обнаруженной в углублении между сиденьями, – давай на заправку заедем, купим воды.

– Ладно, – я согласилась, всеми силами сдерживая обиду.

И позыв к тошноте, который так некстати одолел меня в данную минуту.

– Постой! Я же забыла тебе сказать, что на заправке мы с моим парнем и договорились встретиться, – придумала я способ отвязаться от Тараса. – Так что спасибо, что довез!

Тарас скривил рот, словно был недоволен таким исходом.

В этот момент мы как раз подъехали к заправке, и я стала рыскать глазами в поисках того, кто поможет мне спастись от общества Тараса Северова.

Не могла я смотреть на него, будто нас ничего не связывало в прошлом. Не научилась я пока еще прятать свои эмоции и притворяться. Всегда открыто говорила о том, что думаю. Его общество стало мне сейчас невыносимо. Мне было обидно до тошноты. Противно.

Зря я села в его машину. Ой зря! Зря вообще заговорила с ним!

Ведь еще вчера я думала, что Тарас просто сбежал от меня после проведенной вместе ночи, а теперь поняла, что была для него пустым местом. Да даже у пустого места есть свое предназначение, а у меня и этого не оказалось, а значит, для Тараса я была меньше, чем пустое место!

От этих мыслей впору было разреветься в три ручья, но я такого удовольствия Тарасу Северову предоставлять не собиралась.

И, на мою удачу, мимо заправки как раз проезжал долговязый парнишка на велосипеде, который подошел бы для этой цели. Я открыла дверь автомобиля и замахала ему руками, а потом, увидев, что тот затормозил и уставился на меня как баран на новые ворота, поторопилась к нему.

– Молчи и слушай! – прошипела тихонько, положив руку на руль несчастного парня, который волею судьбы попался в мой плен. – Пожалуйста, сделай вид, что мы знакомы.

– А-а-а… Да… – мямлил он, пока не догадался спуститься с седла и неловко меня обнять.

Решив, что спектакль состоялся, я вернулась к Тарасу, который с недовольным и насупленным лицом взирал на наши с велосипедистом лобызания.

– Спасибо еще раз, что подвез! – отдала ему шутливо честь, держась наигранно весело. – Приятно было познакомиться, Тарас.

– А-г-га. Ну, удачи, Маша, – вот и всё, что сказал мне этот подлец на прощание, выставил на землю чемодан и вернулся в машину, заводя мотор и отъезжая обратно на трассу.

Конечно, Северов, по сути, и не знает, каков он подлец! Наверное, стоило сказать ему, что он – будущий папочка моих детей. Но как-то я себе слабо представляла такой разговор. А его недоумение вовсе не хотела видеть. Кем я для него являюсь, Тарас показал еще в то утро, когда без прощания покинул номер и меня в разворошенной постели.

И подкрепил мое мнение о нем сегодняшней встречей, когда не узнал, хотя смотрел прямо в лицо. Так неужели я должна убеждать его в чем-то? Гордость мне просто этого не позволит. Нет. Справлюсь сама.

Руки-ноги есть. Я не пропаду.

Возможно, потом я сообщу Тарасу об отцовстве. Когда-нибудь. Негоже такие вещи скрывать от человека. Но пока я не готова. Струсила.

Я убедилась, что Северов действительно скрылся на горизонте, и прошла к пареньку-велосипедисту, извинилась перед ним, а потом отправилась в здание заправки, где купила себе воды.

– А у вас что-то случилось? – догнал он меня. – Меня Арсений зовут. Может, помочь как-то?

Такой он милый, я даже улыбнулась, поворачиваясь к блондинистому высокому парню.

– Мне бы какое-нибудь место ночлега найти, гостиницу или мотель…

– Да? Здорово!

– А что здорового? – не поняла я.

– Так я как раз еду в гостиницу. “Просторы” называется. Там для тебя точно место найдется. А я там инструктором подрабатываю летом, помогаю дяде своему. Мы шары воздушные запускаем, парапланы, – хвастался он немного по-детски, но я была благодарна, что отвлекает меня от грусти.

– Тогда… Подвезешь меня туда?

– Конечно. Тут недалеко ехать осталось, – махнул рукой в сторону трассы.

– Хорошо, Сеня, а я Маша, – протянула ему руку, которую он энергично потряс.

Он усадил меня на зад велосипеда, и я вцепилась в седло, надеясь, что ехать придется недолго. Чемодан Сеня умудрился разместить перед собой на широкой раме. Мы свернули с трассы и углубились в лесной массив, покатились по дороге в обрамлении высоких елей, пока не достигли въезда на базу отдыха.

– Вот там гостиница, – показал мне Сеня влево, когда мы добрались до жилых строений, а сам попрощался: – Еще увидимся, пока!

Я решительно потопала по дорожке из брусчатки, любуясь благоустроенной территорией с зелеными насаждениями, в глубине которых красовалось невысокое темно-красное здание из нескольких корпусов с треугольными крышами.

– Добрый вечер, – обратилась к приятной даме в возрасте с волосами свекольного цвета, она с улыбкой встречала меня за стойкой ресепшена этого милого заведения с деревенским колоритом. – Я…

– Добрый. Вы по объявлению?

– По объявлению? – я растерянно огляделась, думая, что обращаются не ко мне.

Но кроме меня тут никого не было, и женщина повторила:

– У нас на кухню работники требуются. Я думала, что вы на собеседование.

– А-а-а, да, пожалуй, на собеседование, – улыбнулась я в ответ.

Вот это я удачно зашла!

Глава 4

Маша

Уже две недели, как я работала в этом чудном местечке, где, как ни странно, ощущала себя в полной безопасности.

Мало того, что окрестности представляли собой целую крепость, где можно было затеряться так, что тебя ни за что не найдут, если не захочешь. Так еще и с работой подфартило.

Работка оказалась по моему профилю, по призванию – пекарь-кондитер. Всё, что касается выпечки – это ко мне. Да, как-то негоже нахваливать себя, но я такие вкусные торты пеку, такие воздушные булочки стряпаю – просто отвал башки. Вот чесслово! Еще никто не смог устоять перед моей стряпней. Вот и наши постояльцы уже с самого утра занимают очередь, чтобы полакомиться моей выпечкой.

Я когда узнала, что такая должность и простаивается, чуть от радости не лопнула.

Как будто меня дожидалась! Повезло, так повезло.

Но не свезло бы мне так, если бы не Мария Павловна. Моя тезка. Эта добрая, чуткая и понимающая женщина, занимающая должность управляющей базой, вошла в мое положение. Даже странно, что ей свойственны сочувствие и дружелюбие. Просто на моем пути встречались сплошь жестокие и эгоистичные начальники. Чего только моя мама с отчимом стоили. А эта же женщина была полной их противоположностью.

Вообще-то, я не рассказывала ей о своих многочисленных проблемах, но у меня, наверное, на лице написано, что я бедная и несчастная девушка, нуждающаяся в надежном крове и маломальской защите. И я всё это получила.

На время испытательного срока Мария Павловна оформила меня без документов. Паспорт-то у меня был, а вот трудовую и санитарную книжки я как-то не додумалась с собой взять.

Мне пришлось сдать все необходимые анализы. Вскоре я получила заветную санитарную книжку, а трудовую пообещала “донести”...

Так что пока меня трудоустроили неофициально, но я и этому рада, потому что работа стояла у меня далеко не на первом месте. Главное – я впервые за последние пару месяцев ощутила легкость и свободу. Я смогла расправить “крылья”, словно оказалась на своем месте. Там, где и должна быть.

Не знаю, с чем это связано. Просто так подсказывало мне сердце.

– Мань, там булочки с клюковкой скоро сметут с прилавков, – доложила суетливо Люба, войдя в кухню. Она работала здесь официанткой, но мне иногда казалось, что ее работа заключалась в том, чтобы знать все сплетни. Мимо нее же ни одна не пройдет. Да что там, муха мимо не пролетит. – Замешивай новую партию, если силы еще остались, а то сейчас наплыв будет, многие с экскурсий возвращаются, голодные как волки.

– Силенок у меня полно, так что сейчас всё будет! – засучила я рукава и взялась за свою любимую работу, за которой отдыхала.

Замешивание теста уже давно приравнивалось к медитации. Если мне нужно было подумать о насущном, я замешивала тесто и пекла кексики. Если я грустила, то, не поверите, замешивала тесто, пекла “дофаминовые” булочки и кормила ими детвору. Почему дофаминовые? Да потому что я испытывала радость и счастье от самого процесса и делилась ими со всеми, с кем могла. Правда, за такую вот самонадеянность я зачастую получала по “шапке” от мамы, а потом еще и от отчима.

– Мань, а я чёт не пойму, ты где вечерами пропадаешь? – интересовалась Люба после окончания смены, пока я прибирала свое рабочее место, ощущая, как ее взгляд прожигает мой живот. – Я как не зайду в твою комнату, а тебя нет. У тебя что, мужчина здесь?

– Что, Любка, опять пришла сплетни собирать? – в узкий вход кухни едва-едва протиснулась местная повариха и ветеран кухни, проработавшая в “Просторах” более двадцати лет, Алевтина Васильевна.

Она шла покачиваясь, в белом халате и с рыжими кудрями на круглой голове, похожая на продавщицу советского сельпо. Но, несмотря на свой немалый вес, женщина следила за собой и всегда была на кудрях и ярком макияже.

– Да я просто поболтать забежала! – закатила глаза наша местная красавица, делая большие глаза в мою сторону. Мол, вот помешала, старая толстуха.

– Знаю я твои поболтушки! – повариха остановилась у огромной жестяной кастрюли с супом, в которой побулькивала солянка, и открыла крышку, опуская в красное густое варево половник. – Лучше бы помогла. Чего стоишь и из пустого в порожнее перетираешь? Ничего ж полезного, поди, не сказала. Отвлекает она тебя, Маш?

– И ничего я не отвлекаю, я все столики обслужила. Если б я хотела Маше помочь, устроилась бы на кухню, – отряхнула свой фартук официантки, намекая на статус, по которому она только обслуживает зал, и ничего более.

– Умные все стали, – проворчала Алевтина Васильевна, – и резкие, как понос!

И хоть на Любу она ругалась, мне улыбнулась по-доброму. Не знаю чем, но я ее к себе сразу расположила. И никаких конфликтов у нас не возникало. Пока повариха бродила по кухне, царила тишина, а едва повариха вышла из нее, как неугомонная Люба снова стала любопытничать:

– Марусь, так расскажешь, куда ходишь? Я никому не расскажу, – пообещала с пылом и снова стрельнула глазами в мой живот.

Я усмехнулась и развернулась к ней спиной, чтобы она так откровенно не пялилась на мой беременный тройней живот. В поварском кителе пузико всё-таки не скроешь, не спрячешь от посторонних глаз. Заявлений о том, что я беременна, я пока не делала, о моем положении знала только Мария Павловна. Но, надеюсь, все остальные думают, что это просто издержки профессии, и мою талию так на стряпне немножко разбарабанило.

Но вернемся к мужчинам.... За свои двадцать три года их у меня было не так уж и много. Всего два. Один из них меня даже не помнит. И мой выбор пал на “Великие просторы” не просто так. Уж здесь-то я точно никогда не встречусь с Тарасом. Он птица высокого полета. Если и отдыхает где-то, то только в фешенебельных отелях. Так что шансы на то, что я когда-нибудь встречу его здесь, один на миллион.

Глава 5

Маша

– Если бы у меня был здесь мужчина, ты бы узнала об этом первой, – тактично дала понять, что во избежание сплетен ничего не расскажу Любе о своей личной жизни.

Официантка сквасила свои красные губы, так и не заполучив допинга в виде очередной порции новостей, которые можно было обмусолить с другими официантками, и попрощалась со мной.

Я переоделась в велосипедки и безразмерную футболку, хорошо скрывающую мой живот, а потом мы с Алевтиной Васильевной закрыли помещение и вышли на улицу, вдыхая свежий и ароматный летний воздух.

– Ты Любке не доверяй, – советовала она по-доброму, – она соврет, недорого возьмет. Сплетни по всем “Просторам” разнесет. Красивая девка, но характер поганый, потому и мужика найти не может нормального, вот и ищет приключения на свою пятую точку и до других докапывается, чтобы, не дай бог, на свободных мужиков не претендовали. Она же хотела выпытать, есть ли у тебя кавалер?

– Да, – я удивленно посмотрела на проницательную собеседницу, – почву зондировала, выходит. Но у меня нет кавалера и искать я его здесь не планирую, – ответила совершенно искренне, – так и ответила ей.

– Скоро ей не до тебя будет, – продолжала она разговор.

– А что такого будет скоро?

– А ты не слышала? У нас новый управляющий будет. Вместо нашей Марии. Устала она уже, давно пора на покой. Она, конечно, вряд ли на пенсию пойдет, уйдет в основной дом, наверное, работать, а управляющий будет у нас хороший, – она заулыбалась, а я не могла взять в толк детали.

– А что за основной дом? – не совсем понимала я, о чем речь. – Еще один корпус гостиницы?

– Нет, это дом нашего Соломона Агафоновича, основателя и единственного владельца всех “Просторов”, – рассказывала она с улыбкой. – Хороший дед, старая гвардия, на нем всё держится. Вот женился недавно, бес в ребро, как говорится, – она по-доброму рассмеялась, явно вспоминая свадьбу.

Пазлы потихоньку вставали на место у меня в голове. Мы с Марией Павловной обычно только о работе говорили, так что я, конечно же, не знала, чем она занимается в свободное время. И о том, что она за домом владельца “Просторов” присматривает, я тоже не была в курсе.

– Так что новый управляющий? Кто он? И почему это Любы касается?

– Так молодой парень, внук Соломона Агафоновича. Их у него трое! Парни что надо. Один другого краше. Но двое уже заняты, женились они недавно, а вот третий как раз и будет нашим управляющим. Младший внучок. Он сейчас на курсах ускоренных по управлению гостиничным бизнесом учится.

Информации было столько, что я в ней утонула и не сразу поняла, что к чему. Уяснила только, что здесь какая-то эпидемия свадеб случилась, настолько сильная, что даже деда зацепило. И что его младший внук скоро станет нашим управляющим. Парень свободный, раз на него Любка заранее глаз положила.

Интересно, сколько ему лет? Молодой, наверное, парнишка, раз не женат, в отличие от братьев, на курсы учиться поехал. Видимо, своей профессии у него нет, раз берется управлять дедовым детищем. Я представила себе мажора, который вскоре сменит Марию Павловну. И поняла, что меня волнует в связи с этим лишь одно – смогу ли я при новом управляющем сохранить свое место.

Так-то было понятно, что работать я здесь смогу только до декрета, а потом Костя поможет мне решить вопрос с жильем, но всё же следующие несколько месяцев я планировала провести именно в “Просторах”.

Вскоре мы разошлись с Алевтиной Васильевной по разным сторонам, и я побрела по улочке в свое излюбленное место. К озеру, спрятавшемуся за небольшим леском.

С самых первых дней оно манило меня свежестью, очаровывало своей уединенностью. Там, на озере, стоял небольшой плавучий домик. На мое счастье, совсем бесхозный. Я случайно наткнулась на него, когда перед трудоустройством изучала окрестности базы. В нем-то я и ночевала последние три дня.

В комнатах, которые выделялись рабочему персоналу, меня мучили духота и головные боли. Я не могла заснуть из-за разносившегося по дому храпа. Однажды не выдержала и отправилась среди ночи к домику. Пробралась внутрь через приоткрытое окно и уснула сном младенца.

Сегодня я планировала сделать то же самое.

– Маш, Маш, ау, постой! – послышался клич позади, я развернулась, завидев, как ко мне бежит радостный Сенька. – Я тебя зову, зову, а ты не слышишь.

– Привет, Сень, да я, – отмахнулась, – я просто задумалась.

Он просиял мальчишеской улыбкой, остановившись возле меня. Отдышался и вынул букет полевых ромашек из-за спины.

– Держи вот, – вручил мне цветы, из-за чего я немного смутилась. – Это так, дружеский жест, не более.

Но я-то понимала, что у этого парня ко мне не дружеский интерес вовсе, тем не менее цветочки приняла. Я обожала ромашки и гадать по ним с детства любила.

– Спасибочки, Сень, – мило ему улыбнулась и вдохнула в себя приятный свежий аромат. – А ты чего здесь?

Переминаясь с ноги на ногу, он почесал макушку.

– Да я искал тебя, хотел вот пригласить кое-куда, – робел он, даже боялся посмотреть мне в глаза. – Мы с небольшой группой собираемся проводить закат в полете, – махнул он рукой в сторону поля, где Фёдор, его дядя, готовил к полету воздушный шар. – Может, и ты тоже хочешь? Я был бы рад показать тебе окрестности с высоты птичьего полета.

– Ух ты! – я без преувеличения пребывала в восторге, ведь полет на воздушном шаре был моей детской мечтой. – Конечно! Конечно, я хочу! Очень хочу! А когда?

Я запрыгала на одном месте, как горная козочка. Так мне хотелось оторваться от земли и отправиться навстречу небу и закату.

Надеюсь, беременным не противопоказано такое удовольствием. Надо бы посоветоваться на эту тему с Гуглом. А если запрещено, так ничего, понаблюдаю за процессом с земли. Я и этому буду рада.

– Через сорок минут буду тебя ждать, – подмигнул мне Арсений и сам же покраснел.

Так странно. Обычно краснела я, когда привлекательные парни в редких случаях оказывали мне знаки внимания, а тут я заставляла кого-то краснеть.

Глава 6

Тарас

За пару часов до событий в плавучем домике…

Мой личный врач протяжно выдохнул, выключая фонарик, которым посветил мне в глаза. И что он там, мать его, увидел? Судя по лицу – ни хрена хорошего. А я ведь так надеялся, придя на осмотр, что появится свет в конце тоннеля.

– Палыч, харэ сиськи мять. Говори как есть, – спросил нетерпеливо, в сотый раз. – Я здоров? Подпишешь? – смял в кулаке бумажки, где так не хватало подписи и штампа Дымарского.

– Нет, Тарас, даже не проси, – покачал головой. – Я тебе не дам разрешение на бой. Не могу брать на себя такую ответственность. За последние четыре месяца ничего не изменилось…

– Да я же все твои требования выполнял! Никаких нагрузок, правильный образ жизни, я здоров как бык, показатели как у космонавта, – кинулся я грудью на амбразуру.

Мне позарез нужен этот бой-реванш! И похрен, что соврал насчет здоровья. У кого не бывает головных болей и мути в глазах? Мало ли. Может, я метеозависимым стал к своим двадцати восьми годам. Это всё пустяки.

– Ты хочешь зрение потерять? – взглянул на меня хмуро старик. – Еще один удар, и он может стать последним, что ты запомнишь в своей жизни. Кровоизлияние в мозг – малейшее, что может тебя ждать.

Он опытный спец, и я его мнению доверяю, но всё равно капец как хотелось спорить, потянуться к нему, за грудки взять и вытрясти всю душу, пока он мне не даст чертово разрешение. Но я слишком уважаю Дымарского, чтобы вести себя в его кабинете как дикарь.

Но мне надо постараться убедить его! Он должен понять!

– Да нормально у меня всё со зрением! – рубанул рукой в воздухе и сморщился.

Да как так-то? Я ж боксирую с детства. Своей жизни без ринга не представляю. Ничего другого не умею. Живу этим, дышу. А он тут без жалости крест на моей карьере ставит. Вернее, поставил еще четыре месяца назад, когда Горбыль отправил меня в первый и единственный нокаут. Самый паршивый день в моей жизни, позорище, закат карьеры, крах всех надежд…

– Тарас, не кипятись. Парень ты у нас горячий, но башковитый. Сам себе вредить не станешь. И так еле оправился после того боя, чуть зрение не потерял. Угомонись, я тебе добра хочу. Если дам разрешение, меня Соломон из-под земли достанет… – увещевал старый друг моего деда.

Я зацепился за это “если” всеми клешнями. Стал упрашивать, выдвигать аргументы, спорить до усрачки. Но Дымарский был непреклонен. Проще было сдвинуть бетонную стену, чем его убедить.

Даже стал угрожать самым страшным, что расскажет деду про мой “недуг”, а уж, зная нашего Соломона Агафоновича, не стоило сомневаться, что в таком случае он сам примется за мое воспитание, как в детстве, когда нас с братьями после гибели родителей в автокатастрофе не отдал в детдом, отвоевав у органов опеки.

– Тарас, ты верно сказал: ты здоров как бык. Многие боксеры после завершения карьеры таким похвастаться не могут, калеками остаются. А ты можешь начать жить с чистого листа. Мало ли профессий на свете. Вон тренером пойди, ребят учи, не пропадет твой опыт. Хочешь совет друга?

Я насупился, кулаки сжал, но кивнул, мрачно глядя на доктора.

– Понимаю, что ты сейчас всё видишь в черном свете. В тебе говорит эго. Мужская гордость. Поражение – неприятная штука. Но, думая о реванше, ты хочешь красиво уйти из спорта, но можешь уйти из жизни. Это тебе ясно?

Ясно-то мне ясно. Что ж тут неясного? Начни жизнь с начала, забудь про бокс, свои планы о реванше, найди себе новое призвание.

Легко сказать! А вот если бы многоуважаемому Сергею Павловичу Дымарскому пришлось сменить профессию и начать сначала? Как бы он запел? Так же бы легко рассуждал о новом призвании?

О нем как раз напомнил звонок, на который я ответил, уже сидя во внедорожнике.

– Да, МарьПална, я уже еду! – отчитался перед бессменной управляющей “Великих просторов”, кого в скором времени сменю.

Она ведь по этому поводу позвонила? Потеряла меня.

– Тарасик, как хорошо, мы заждались, – радостно воскликнула она, – очень ждем тебя, – я просто чего звоню: подумала, что поздно уже, вдруг ты не приедешь. Мне ж тебя накормить надо.

– Я еду, МарьПална, еду, переночую, а с утра плотно займемся передачей дел, – усмехнулся себе под нос, представляя, что меня ждет пир на весь мир, а не простой ужин.

Так всегда бывало, когда мы с братьями к деду приезжали.

Скоро приеду в “Просторы” и буду управленцем. Вот, собственно, и призвание. Ну, призванием назвать сложно. Скорее, навязанным призванием. Но если говорить о деятельности, куда я могу приложить свою бурную кипучую энергию, то это как раз то самое!

“Управление гостиничным предприятием” с присвоением квалификации “Управляющий гостиницы” – вот так называются ускоренные дистанционные курсы, которые с легкой руки деда забивают мою буйную голову вот уже пару недель.

Ему же приспичило, чтобы именно я возглавил нашу базу отдыха. А я бы и не согласился. На кой это мне, когда я во всем этом не разбираюсь? Ну какой из меня бизнесмен? Я кулаками махать люблю на ринге, носы ломать, а не бегать за туристами и вылизывать их задницы до блеска. Это всё не мое.

Но тут дед предложил мне то, от чего я не мог отказаться. Он дал мне отсрочку с женитьбой в обмен на управление гостиницей, и я повелся. Просто найти себе достойную девушку не так-то просто в наше время, особенно когда тебя ставят во временные рамки. Проще выучиться и обзавестись корочками. Вот я и пошел учиться.

Правда, все думали, что обучение у меня очное… Ни черта подобного!

Как я могу отдать всего себя учебе, когда меня не покидает идея взять реванш над Горбылевым и вернуть себе пояс? Он мой!

Так что всё это время я усиленно тренировался, совмещая тренировки и дистант. Диплом-то всё равно дадут – хоть очно учишься, хоть не очно. Прогресс, видите ли.

Я даже улыбнулся, поворачивая по знакомому указателю к “Просторам”.

Жди меня, работа!

Глава 7

Тарас

Знакомый участок дороги, и заправка знакомая, здесь проезжал недавно.

Вдруг вспомнилась симпатяжка Маша. Девушка, которая часами ходила по трассе. Она мне в последнее время часто вспоминалась.

Жаль, что не удалось продолжить знакомство. Жаль, что она чужая девушка. Жаль, что свинтила от меня так быстро. А ведь она мне понравилась… За всё то время, что я стал присматриваться к девушкам на предмет женитьбы, мне и запомнилась-то только Маша.

От нее так нежно пахло ванилью с корицей, в общем, какой-то выпечкой, что этот аромат порой меня преследовал и чудился в самых разнообразных местах…

Ладно! Хватит мечтать. Пора заняться дедовой гостиницей.

Моей. Моей гостиницей. Моей базой отдыха. Надо привыкать называть их своими, раз уж дед ушел на покой, передав мне управление. Уехал с бабой Капой, женой своей, в кругосветное путешествие, а я остался за главного.

Чтобы осмотреть свои владения, и ехал как раз за город, в “Великие просторы”. На нескольких гектарах располагались гостиница, база отдыха и поместье деда, которое сейчас пустовало.

Хоть в доме у меня и у братьев были свои комнаты, я предпочитал ночевать в плавучем домике у озера. Отличное местечко, уединенное. И вода рядом, от нее по утрам так свежо, что все легкие раскрываются, дышишь полной грудью, до одурения. Выйдешь поутру босыми ногами по мокрой от росы траве – и сразу в озеро! Кайф. Заряд бодрости на целый день.

От одних этих мыслей настроение повышалось, переходя от паршивого к сносному. Вот только оно снова упало до минусовой отметки, когда добрался до поместья. МарьПална встречала не караваем, а причитаниями.

– Ох, Тарасик, у нас беда!

– Какая такая беда? – подхватил перепуганную женщину за плечи и посадил на стул прямо на крыльце, куда она выскочила меня встречать.

– Постояльцы отравились! Мы в медчасть их отправили. У нас в ресторане поужинали, и плохо им стало. Тошнит, рвет. Никогда такого не было!

– Да я знаю, знаю, вы мне-то не доказывайте. Я в курсе, как у вас тут всё строго с санитарией.

– Я сама всё лично проверяю, а Алевтина Васильевна двадцать лет без единого нарушения работает, – качала она головой. – И ведь только заселились, первый ужин – и такая напасть!

– Может, они поели перед заселением? – высказал я версию. – Мало ли, на трассе перехватили чего в придорожном кафе? Пойдемте, покажете, где они.

– Ох, Тарасик, пойдем, пойдем, – она чуть не плакала, – так они же уже в номере, получили все нужные лекарства, отдыхают, лечатся…

– Вот и пойдемте в номера, сразу же узнаем, что они ели, – направил испуганную женщину в верном направлении, почесывая бровь.

Что за трындец? Не успел приехать – уже проблемы!

– Да, будет лучше так сделать, а то ведь они уже управляющего вызвали, я думала сама пойти…

– Раз зовут управляющего, то мне и идти. А вы давайте успокаивайтесь, МарьПална, – убедительно сказал я ей, – чая заварите травяного? Вашего фирменного? – подмигнул. – Я ж ради него только и приехал.

– Да ладно тебе, Тарасик, ох льстец, – с улыбкой ткнула она меня в плечо, переключая внимание. – Хорошо, тогда иди с богом. Номер пятнадцать в главном корпусе.

Главным корпусом называли тут базу отдыха, куда я решительно направился, желая поскорее разобраться с постояльцами. Надо же. Первое дело – и сразу ЧП.

– Добрый вечер, – подошел к ресепшену, за стойкой которого стояла симпатичная блондиночка Рая, администратор, – постояльцы из номера пятнадцать никуда не выходили? На месте?

– Ой, да, на месте. Здравствуйте, Тарас Дементьевич, – расплылась девушка в улыбке. – Куда же им идти? Разве только ползти, – пошутила. – Они Марию Павловну ждут.

– Ты же помнишь, кто теперь управляющий? – подмигнул ей. – Проводи меня.

Мы вместе поднялись на второй этаж и постучались. Из-за двери раздались стоны, наверняка сигнализирующие о том, что можно войти. В номере на двух раздельных постелях лежали мужчина и женщина среднего возраста с признаками отравления на лицах. Бледные, даже зеленые. Рядом стояли тазики. К счастью, пока пустые. На тумбочках расположились различные медикаменты.

Я представился, стал расспрашивать их о том, что они ели. Дошли до ужина, Рая предложила вызвать местную официантку. Вот она-то точно подскажет, что ели гости. И тут же созвонились с ней. Спустя пять минут явилась высокая грудастая девица с намалеванными губами. Любой представилась. Я ее раньше тут не видел. Новенькая, скорее всего. Говорила, а сама в меня глазами стреляла. Оценивающе так.

Я такой взгляд знаю. Если на него ответить, то будешь скоро в горизонтальном положении с ней физическими упражнениями заниматься. Но я сейчас в этом точно не был заинтересован.

– За первое и второе я руку даю на отсечение, – пафосно протянула Люба, манерно вытягивая губы трубочкой, – Алевтина Васильевна при мне всё варила. Никто не отравился. Всем я гостям одно и то же подавала!

– Что-то еще на ужин было? – уточнил со всей строгостью.

Люба напрягла память. Стала накручивать черный локон на палец.

– Булочки были, с капустой вроде. Сладкие, с клюквой, яблоком и творогом все остальные гости ели, а эти, – указала на постояльцев острым подбородком, – заказали не сладкие. Так, может, они вчерашние были?

– Ты точно скажи, – отчеканил.

Зачем эти предположения? Вчерашние – не вчерашние. Что вообще за бардак и кто его устроил? Кто решил подавать на стол гостям вчерашнюю выпечку? Недостаточно свежей напекли? Кто этим вообще занимается?

Стал все эти вопросы задавать уже Любе, когда мы вышли в коридор. Гости остались справляться с отравлением в одиночестве, не имея особых претензий. Только просили гарантировать, что подобное более не повторится.

– Тарас… Дементьевич, – с придыханием говорила официантка, – я же не виновата, честно, я тут ни при чем. Я же не готовлю, я только столики обслуживаю.

– Тогда кто при чем? Кто печет булки?! – сквозь нарастающую злость выпытывал у нее правду, желая найти виновника происходящего.

Глава 8

Тарас

Только вот пекарши мы не нашли. Она словно испарилась.

Странное дело! Приехав сюда, я никак не ожидал ничего подобного.

– Что же делать? – вопрошала Люба, всем видом показывая, что готова помогать мне до последнего.

Вот только я ее желания не разделял.

– Сейчас уже спать пора. Ночь на дворе. Иди к себе, Люба. Завтра все вопросы решать будем.

Злой как черт отправился в домик. Только там я надеялся найти покой. Башка трещала, внутри занозой сидела досада. Не хотелось мне никак деда подвести и не справиться! Юнцом себя почувствовал, которого за проступок в угол поставят. А еще хуже было то, что после того нокаута любое – даже самое малейшее – поражение я воспринимал катастрофой вселенского масштаба.

Чертова пекарша! Вот куда она делась? Все остальные, нормальные работники спят уже, а не шастают неизвестно где.

– Черт! – в который раз помянул я черта в темноте, пока не нашарил выключатель, когда споткнулся обо что-то мягкое и резиновое. – Какого…

Я чуть не полетел вперед, но удержал равновесие. А когда метнул взгляд в сторону кровати, понял… Что там кто-то лежит. Кто-то лежал в моем домике. На моей постели. Спал себе сном младенца, войдя на мою территорию без разрешения.

В темноте быстро прошагал до кровати и уставился на силуэт. Явно женский. В лучах луны, пробивающихся сквозь занавеску, отчетливо прорисовывалась женская фигура.

– Не понял шутки юмора… Ты какого черта тут делаешь? – потребовал я объяснений у девушки, которая проснулась от моего присутствия и села на постели.

– Ой, – уставилась на меня, поправляя растрепанные волосы.

Ее наполовину накрывало одеяло, а сверху была белая футболка, приподнятая приличной двоечкой.

Хм, Северов, что за мысли?

– Оденься, – кашлянул в кулак, отвернулся и включил настольную лампу с тусклым светом.

За спиной не раздавалось ни звука, девчонка медлила почему-то.

Без предупреждения повернулся. Собрался уже отчитать нахалку, которая посмела пробраться ко мне, как где-то потерял свою челюсть. Она прямо с треском на пол свалилась.

– Маша?!

***

Маша

Вот если бы не голос, подумала бы, что медведь ко мне забрался. Увидел, как я тут мну его постель, и разгневался. Ну чем не сказка “Маша и медведи”?

Да нет. Это всё нереально. Я просто еще сплю и мне снится то, чего быть не может, фантазии, так скажем. Ну не может Северов тут быть. А вот во сне я частенько его видела. Он снился мне последние три дня, когда я ночевала в этом домике. Значит, и сегодня тоже приснился.

Я была уверена в этом на все сто, потому что реальный Тарас Северов не помнит меня, а этот же назвал меня по имени, да еще так ласково, что приятной дрожью пробрало всё тело, пока я, застигнутая врасплох, сидела на постели и бездействовала.

Решила на всякий случай проверить и, не сводя глаз со своей фантазии, ущипнула себя за бедро. Да только силу я не подрассчитала, ущипнула так, что пискнула от боли.

– Маша, ты как здесь оказалась, не пойму? – потребовал он объяснений, так и не дождавшись от меня ответа, хотя сам стоял перед кроватью как истукан, словно конечности отказали.

Какой-то уж слишком реалистичный сон. Или… Всё взаправду?

Ой, мамочки! Неужели он нашел меня! Но как?

Я настолько была шокирована происходящим, что не сразу вспомнила, как правильно пользоваться своим речевым аппаратом. Сперва я могла только охать и вздыхать. А меж тем взгляд Тараса уже прожигал меня насквозь.

– Как, как? Пришла я сюда, – состроив максимально безвинное выражение лица, с трудом вымолвила и развела руками, мол, сюрприз.

– Так понятно, что не залетела, – бросил он, ухмыльнувшись.

“А это смотря, с какой стороны посмотреть”, – чуть было не ляпнула, благо, вовремя прикусила язык.

– Эх, Маша, Маша, вот уже не ожидал, что встречу тебя в своей собственной берлоге, – сказал он, а мне было совершенно непонятно, злится он так или же что-то другое крылось в его словах.

Переварив фразу, я вдруг выпала в осадок.

Как это его берлога?

– То есть? – вякнула я, дрожа всем телом.

– А то и есть. Когда ты умыкнула от меня со своим парнем, я не верил, что еще когда-нибудь тебя встречу. И уж точно не думал, что увижу тебя на своей базе отдыха, в домике своем.

– Гм… Вот уж совпадение, – я резко сомкнула свои веки и про себя простонала. – Я тоже… Тоже не рассчитывала на нашу встречу.

Да чтоб мне провалиться на месте! Я же сейчас смотрела не просто на отца своих деток и любовь всей своей жизни, но и на нового управляющего базы отдыха, о котором последние дни коллеги только и твердили.

А-а-а!

Судьба, да сколько можно уже издеваться надо мной?

Пока я соображала, что к чему, Тарас прошел к стеночке и, пошарив рукой в поисках выключателя, нажал на него, после чего домик наполнился ярким верхним светом, который с непривычки едва ли не выжег мне глазницу к чертовой бабушке.

Зажмурившись, я схватилась за уголки одеяла и натянула его по самый подбородок, чтоб Северов, не дай бог, не разглядел мой живот, который от шока сейчас раздулся еще больше.

Проморгалась и уставилась во все глаза на Тараса. Тот разглядывал мое лицо и как-то странно лыбился, словно рад был нашей встрече.

А я вот, напротив, была сбита с толку. Мысленно проклиная небеса, позволившие нам снова встретиться, да еще при таких нелепых обстоятельствах, я мечтала просто провалиться сквозь землю, только бы не ощущать на себе его проникновенный взгляд, который сводил меня с ума, сколько я себя помнила.

Но потом всё резко изменилось. Лицо его приобрело хмурое выражение лица, широкие брови сдвинулись к переносице, на заостренных скулах заиграли желваки, а глаза стали холодными и злыми.

– Маш, ты ведь понимаешь, какая ответственность предусмотрена за проникновение на чужую собственность? – вдруг прозвучало угрожающе, и я вся натянулась, а потом Тарас сам и ответил на свой вопрос: – Понимаешь, ты далеко не глупая девушка. И тут напрашивается вопрос: тогда почему ты выбрала это место, зная, что это незаконно? Не скрываешься ли ты здесь от кого-то?

Глава 9

Маша

Вот только что я мечтала свалить отсюда куда подальше, но несправедливый наезд Северова повернул мои мысли вспять.

От его громоподобного рева задрожала не только я, но и тонкие стены домика. Но я затряслась не от страха. А от гнева. Он во мне запузырился во всю силу, наполняя решимостью не дать себя в обиду грубому мужлану.

Меня этим начальственным тоном не пронять. Я на себя повышать голос не позволю. Не на ту напали, господин хороший!

– В смысле уволена? – вздернула я бровь, пылая от возмущения, как печка. – За проникновение в домик? И при чем тут то, что я пекарем работаю?

И что это за пекуха? Сам он… Боссище, вот!

– Какой еще домик? – с шумом выпустил он из себя воздух. – Я тебя увольняю за некачественное выполнение должностных обязанностей, Маша.

– А что, собственно, случилось?

Как бы ни было обидно, хотелось прояснить ситуацию.

А вообще, что я теряю? Оформили-то меня на работу неофициально, могу и уволиться. Разве только Марию Павловну подводить не хочется. Она на меня понадеялась. Рассчитывает, что буду работать по крайней мере несколько месяцев.

– Ты у меня спрашиваешь? – не сбавлял он злости. – А кто вчерашние булки на выдачу передал? Мало того, что спать любишь, так еще и ленишься новых напечь?

У меня от ярости в глазах потемнело. И показалось, что меня выбросили на берег, как рыбку. Стояла и хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться.

– Так-так, – протянула я, откидываясь на спинку кровати, – давайте разбираться, Тарас, как вас там…

Ни секунды я больше не буду с ним на “ты” разговаривать, раз уж он тут властного босса включил. Это с друзьями можно так общаться, с коллегами, а не с тем, кто прессует, даже не разобравшись. А вроде был таким милым, когда на трассе подобрал и до заправки довез. Вот что власть с людьми делает. Она их превращает в напыщенных баринов.

Решено! С этой минуты только официоз, только хардкор.

– Дементьевич, – буркнул, напирая всеми своими габаритами. – Давай уж разбираться, Маша, как так вышло, что ты постояльцев булками отравила.

Во мне что-то громко треснуло. Ах да, это было мое терпение. Как оставаться спокойной, когда тебя отчитывают прямо в постели? Мог и до завтра вопрос отложить, а не так действовать так рьяно.

– Никого я не травила! С чего вы это взяли? Кто отравился и почему сразу решили, что виновата я?

Северов призадумался, и мне хотелось верить, что он сложил дважды два. Прежде чем кидаться такими вот безосновательными заявлениями, нужно иметь железные аргументы. Сомневаюсь, что они у него были!

– Отравилась семейная пара. Мне сообщили меню сегодняшнего вечера. И в нем были булки с несладкой начинкой. Вчерашние. Это исключено, Маша. Мы здесь подаем всё самое свежее.

Вот вроде подошли к разговору по существу, а меня боссище так разозлил, что засвербело внутри от желания если что и говорить, то только наперекор.

– А не просветите меня, Тарас Дементьевич, кто это – мы? – я демонстративно сложила руки на груди, глядя на него в упор. – Я вас тут сегодня вечером на раздаче не наблюдала. И какой это вы мышкой прошмыгнули мимо, чтобы вчерашние булки постояльцам передать?

– А с чего это я должен тебя просвещать, Маша? – грозно наседал на меня новоявленный босс. – В мои обязанности не входит контроль раздачи обедов и ужинов!

– А завтраков? – парировала я с елейной улыбочкой, хоть и знала, что нарываюсь и у босса скоро пар из ушей пойдет.

А мне-то что? Чего мне бояться? Он же меня скоро уволит. Меня здесь скоро не будет. Фью-у-у-ть – и уеду отсюда вместе с целым выводком боссовских детей, о которых этот остолоп не в курсе.

– Маша! – вызверился он на меня, предупредительно сжимая кулаки. – Кончай испытывать мое терпение. Отвечай по существу. Подавала старые булки или нет?

– У меня не бывает старых булок, – процедила не без гордости за собственный труд, – всю мою выпечку гости сметают с полок и употребляют свежей, забывая о диетах и калориях. Да так, что только за ушами трещит. Так что меня оклеветали. Можете у Алевтины Васильевны спросить поутру. Я у нее всегда была на виду. Она может подтвердить, что и кому я подавала. И вообще, у нас учет ведется. Строгий…

Прямо во время своего монолога я не удержалась и зевнула, ведь время-то было позднее и, несмотря на то, что босс сделал мне мощный укол адреналина, на меня напала сонливость. Но получилось так, будто разговор на меня навевает скуку и зевоту.

По крайней мере, боссище так и подумал. Желваки на его щеках не просто заиграли, они буквально завибрировали, а сам он напрягся так, что чуть ли не заискрило напряжением в двести двадцать вольт.

Ух, вот не так я себе представляла знакомство с управляющим “Просторов”. Совсем не ожидала, что это будет Тарас Северов. И никак не могла предположить, что у меня с отцом моих деток не заладится общение. А всё почему? Да потому, что он вредный индюк с самомнением до небес! Ишь, решил тут скромного работника кухни построить. Спустить на меня всех собак.

– Вот что, Маша, – боссище шагнул ко мне, навевая непрошеные воспоминания, и я вскинула на него ожидающий взгляд. – Завтра мы выясним у Алевтины Васильевны, что ты подавала на ужин и такое ли уж свежее оно было.

И вроде ситуация разрешилась и накал немного утих, а я возьми да снова дерни тигра за усы:

– А вы мне своего шпиона выдадите?

– Не понял, – Тарас наклонил голову и в задумчивости нахмурился, – какого такого шпиона?

– Ну, того самого, – пропела я невозмутимо, – который на меня клевещет. Следит, какие я кому булки подаю…

И тут меня осенило. И как я раньше не догадалась?

– Так это же Люба! Кому, как не официантке, знать такие вещи, – рассуждала в стиле капитана Очевидность. – Так это она?

Видимо, мой воинственный вид навел Северова на определенные мысли, и он даже улыбнулся. Что? Чего это он вдруг сменил гнев на милость? Или он решил за мой счет развлечься?

Глава 10

Маша

Раннее утро встретило меня криком петуха на будильнике, испортившейся погодой и полным внутренним раздраем. Уснуть после ухода зловредного босса удалось не сразу, так что проснулась я с тяжелой головой. Но работу никто не отменял.

Даже если она начнется с моего увольнения, на кухне я должна быть как штык. Так что я шустро собралась и вышла из домика, направляясь на рабочее место. Покидать уютный домишко было грустно, но я старалась не унывать. Больше об увольнении переживала.

Как бы рано я ни пришла, а Алевтина Васильевна уже подготавливала кухню, подчиняясь извечному режиму, которого она придерживалась двадцать лет.

Представляю, сколько работников уже повидала эта кухня. Внутри тихонько заныл, заскреблось что-то. Мне очень не хотелось увольняться, и было обидно, что всё сложилось так по-дурацки.

Я точно никого не хотел отравить! Исключено, что подала испорченную выпечку. Я нисколько в этом не сомневалась. Профессиональная гордость попросту не позволила бы этого. Так что очень надеялась, что сегодня всё разрешится благополучно.

Разве что втайне боялась, что Северов заявится прямо на кухню и устроит очередные разборки, выпуская наружу внутреннего медведя. Но я его не боялась, ведь прогибаться под него не стала бы ни за какие коврижки.

– О, Машенька, доброго утречка, – добродушно поприветствовала меня Алевтина Васильевна, от чьей улыбки даже солнце выглянуло из-за туч.

– Доброе, доброе, как у нас тут дела? – я оглянулась вокруг, надевая фартук и убеждаясь, что кухня в полном порядке.

Глянцевые поверхности радовали чистотой, натертые до блеска, везде царил идеальный порядок, у каждой вещи было свое место, и в воздухе пахло свежестью и чуть-чуть – моющими средствами. Пока еще помощницы поварихи не пришли, а официантки так и вовсе придут через два часа, к раздаче. Так что мы с ней на кухне находились вдвоем. И я ожидала, что она начнет расспрашивать о вчерашнем происшествии.

Но напомнил Тарас, ни свет ни заря явившийся в нашу обитель. Чем изрядно удивил Алевтину Васильевну. Она ошалело уставилась на Северова, который появился в кухонном проеме, заполонив его своим богатырским ростом.

У меня словно кто-то невидимый отобрал весь воздух, бросило в жар, и поджилки затряслись, а тело пришло в боевую готовность. Рука как-то сама по себе потянулась к скалке, тихо-мирно ожидавшей своей привычной участи – раскатывать тесто. Но, если надо, она повстречается с лобешником босса.

Ну, если он, конечно, снова начнет вести себя неподобающе. А о том, что он может что-то вычудить, говорил его взгляд, который был красноречивее слов. Под ним я почувствовала себя мушкой, над которой нависла огромная мухобойка.

– С добрым утром, – перевел он взгляд с меня на Алевтину Васильевну.

И я догадалась, что мне стоит спрятаться за огромной кастрюлей, чтобы Северов не заметил мой живот. Повариха, кстати, его почему-то не замечала. Видимо, она считала нормальным, что человек может иметь лишний вес, поскольку ее собственный стремился к центнеру.

– Тара-а-ас, как же хорошо, что ты к нам зашел, рада тебя видеть, – по-родительски встречала его Алевтина Васильевна. – А мы с Машенькой уже к работе приступили.

Она взглянула на то место, где я только что стояла, и было заметно, что удивлена моей рокировке. Но ни в чем крамольном меня она явно не заподозрила, поскольку просто улыбнулась и продолжила мило общаться с Тарасом, расспрашивая о братьях, путешествии деда с его супругой, напутствовала его в новом начинании и расхваливала нашу кухню.

Я видела, что Северов так и хотел вставить словечко, но стоило ему открыть рот, как говорливая повариха заводила новую тему, так что всё сводилось к ее монологу.

– А ты чего так рано пришел, Тарас? – повариха встрепенулась, опомнившись. Видимо, поняла, что новый управляющий неспроста пожаловал на нашу кухню.

Северов приосанился, острый взгляд стрелой пришпилил меня к полу, а потом он перенес внимание на Алевтину Васильевну. Покашлял в кулак и вмиг из обаяшки превратился в боссище.

– У нас вчера ночью произошел инцидент, с которым мы будем разбираться, – вещал Тарас, поджимая губы и немного раскачиваясь на пятках с убранными за спину руками. Он напоминал строгого рефери, только свистка не хватало на груди.

И красной карточки в руке – для меня.

– А что такое случилось? – распереживалась повариха.

– Двое наших постояльцев уверяют, что отравились после ужина в столовой. Они предположительно ели второе и пирожки с капустой.

Я не удержалась и прыснула. И ситуация вроде совсем не смешная была, а меня почему-то развеселила серьезность Тараса. Так и казалось, что заиграет тревожная музыка и раздастся голос комментатора: “Следствие зашло в тупик… Расследование загадочного отравления взял в свои руки молодой и цепкий следователь Северов Тарас Дементьевич…”

– Я сказал что-то смешное, Мария?

Фу-ты, ну-ты, как официально. Допустим…

– Да как отравились? – Алевтина Васильевна затряслась так, что ее объемный подбородок пришел в движение. Она совсем не слушала нашу перепалку, придя в ужас от принесенной Северовым новости. – Маша не могла никого отравить. У нас здесь всё самое свежее.

Я усиленно кивала, соглашаясь с ней. Хоть и не сомневалась в своей невиновности, а все-таки было приятно, что меня защищают. Повариха ни секунды не сомневалась, что я ни в чем не виновата. Да и честь своей кухни заодно отстаивала.

Пока она распалялась всё сильнее, я смотрела на Северова с укором. Мол, смотрите, Тарас Дементьевич, как по вашей вине хорошая женщина переживает. Алевтина Васильевна схватила круглый жестяной поднос и стала им обмахиваться, как веером. Температура в кухне еще не была высокой, а значит, поварихе стало жарко от волнения.

Она так разнервничалась, что покраснела, как спелый помидор, продолжая причитать о свежести продуктов и вчерашнем меню.

– Нет, вы меня, конечно, извините, Тарас Дементьевич, но я не верю, что дело в наших блюдах, это исключено, – продолжала настаивать изрядно побледневшая Алевтина Васильевна, закрывая меня своей внушительной фигурой и шагая на Северова, взявшись за сердце. – Ведите меня.

Глава 11

Маша

В ушах стоял такой страшный шум, что я сперва не поняла, что происходит. Казалось бы, Алевтина Васильевна только что бодрилась, а теперь она лежала посреди кухни вниз лицом и не подавала никаких признаков жизни.

– Ой, мамочки, – проскулила я, не зная, как вести себя в такой ситуации. Мне стало страшно. Безумно страшно.

Пока я пребывала в шоке, Тарас уже вовсю пытался привести женщину в чувство. К счастью, он не растерялся. Действуя без колебаний, он перевернул Алевтину на спину и приложил пальцы к шее, проверяя ее пульс.

– Господи, хоть бы она была жива, хоть бы, – взмолилась я вслух, подвергаясь панике.

– Живая, просто в обморок свалилась, так бывает, – с хладнокровным спокойствием произнес Северов, словно подобное происходит с ним каждый день. Ну еще бы. Он и не такое видел. У него вон постояльцы сегодня умерли. От отравления, господи, прости. – Помоги мне, Маш.

– Чем? – засуетилась, подходя к нему на негнущихся ногах.

А Тарас просунул руки под тело Алевтины Васильевны и в один рывок поднял ее в воздух, да так лихо и без напряга, будто повариха была пушинкой. Силищи в нем немерено, конечно.

А я так боялась, так разнервничалась, что самой захотелось на ручки. Но не в Тарасовы же. Еще чего. Взяла и сама себя обняла, чтоб хоть немного полегчало.

– Приоткрой дверь, – велел Тарас, когда мы взяли разгон, выходя из кухни через служебный выход.

Я тут же оббежала Тараса, держащего в своих сильных руках женщину, которая по-прежнему была белее мела.

– Сейчас, сейчас, – толкнула я тяжелую дверь, после чего мы вышли на свежий воздух.

– А теперь позвони в медчасть и узнай, на месте ли Оксана, – скомандовал Северов, хлопая ладонью по щекам бессознательной Алевтины Васильевны.

И я снова распереживалась. Мне хотелось помочь, но я боялась показаться безответственной, ведь у меня не было номера нашей медички. Да я вообще ничей номер не знала, потому что не хотела, чтобы кто-то узнал мой.

– Так это… Я телефон с собой не взяла, – попыталась я выкрутиться.

Тарас чертыхнулся, двигаясь в сторону медчасти, а я бежала за ним до тех пор, пока он резко не остановился.

– Руку суй, – выставил он правую ногу вперед и качнул бедрами.

– Куда? – выпучила я глаза.

– В мой карман. Там телефон, позвонишь с моего, – отчеканил он, сохраняя стоическое спокойствие, которому я могла лишь позавидовать. – Быстрее, Маша, мы теряем время. Просто, если Оксаны нет на месте, нам нужно будет звонить в скорую.

– Не надо никакой скорой, – прохрипела Алевтина Григорьевна, она затрепетала ресницами, – Боже, они умерли, – застонала она, а потом снова отключилась.

– Кто умер? – нахмурился Тарас.

– Так постояльцы с отравлением. Сами же сказали, – напомнила я ему, мысленно сетуя на его память, которая с ним совсем не дружила.

– Да ты с дуба, что ли, рухнула? Сплюнь! – вспылил Северов, покраснев как рак. – Никто не умирал, они просто выселились рано утром.

Мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, что мой новый босс совсем ку-ку.

– Да я… Да вы… Ух, и бесите же вы меня! – едва сдерживала себя, чтобы не наброситься на него с кулаками, они так и зудели у меня. – Вот если Алевтина Васильевна не очухается через пять минут, я вас потом так…

– Ну-ка, ну-ка, что ты сделаешь? – оскалился Северов хищно, а глаза его так и сверкали разгорающимся интересом.

– Да я вас… – давилась я возмущением, храбро заглядывая в его лицо и поднося сложенный кулак к носу. – Я вас так отравлю, так отравлю! Будете знать, как пугать бедных женщин.

Повезло ему, что мы уже вышли из кухни. Я бы его так огрела чугунной сковородой, чтоб неповадно было! Чтобы он с концами распрощался со своей памятью. Чтоб забыл даже, как его зовут!

– Но-но-но, поговори мне еще тут, – процедил он в попытке меня приструнить.

Я, так и быть, остыла. Временно. Если бы не Алевтина Васильевна, нуждающаяся в оказании помощи, я бы показала ему Кузькину мать, а так была вынуждена смилостивиться до поры до времени.

– Полезай в карман, сколько тебе еще повторять? – подгонял он меня.

Сцепив зубы до скрежета, я шагнула к нему, встала впритирочку, направляя дрожащую руку к карману его дорогущих джинсов. Рецепторы тут же забились одуряющим ароматом, тем самым, которым пахло в домике. Ох, как же вкусно пахло от Северова. Вдыхала бы и вдыхала в себя этот крышесносный мужественный запах.

Так, Маша, не время сейчас для сентиментальной чепухи! Возьми ты себя в руки и достань уже этот чертов телефон!

Просунула кончики пальцев в карман, а он, зараза, таким тесным оказался, что только с мылом можно было залезть.

– Да чего ты там копаешься? Сунула, вынула, делов-то, – прилетело мне от Северова в грубоватой манере.

– Сунула, вынула! Пф! Легко сказать! – пыхтела я, продвигаясь внутрь кармана по миллиметру. – Не удивлюсь, если с этим девизом вы и двигаетесь по жизни! – укоризненно пробубнила, совершенно не следя за своим языком.

Ой, зря я это сказала!

Подняла на него голову и, заметив в его бездонных глазах дьявольский огонек, заставляющий мое лицо полыхать от неловкости, шумно сглотнула. Этот проникновенный взгляд с чертовщинкой делал из меня еще более медлительную копушу. Конечности словно одеревенели разом.

Опустила глаза в землю и прочистила горло от кома.

– По-моему, вам проще снять штаны, чем мне залезть в карман, – сделала я вывод, полыхая от смущения, но иначе никак.

– Так снимай! – произнес Тарас на полном серьезе, и я мысленно взвыла.

Перспектива увидеть Северова без штанов при свете дня меня ой как не устраивала.

Вздохнула, выдохнула, досчитала до пяти, а потом я резким жестом рванула вниз и без мыла залезла в тесный карман, подцепила телефон и с усилием высунула руку.

– Ну вот, не прошло и полгода, – еще смел ухмыляться этот гад.

Никак не прокомментировала, лишь мысленно закатила глаза.