Во власти ее магии.

Глава 1. Иман.

В общем зале шумно. Парни празднуют победу. Мы захватили столицу самого распутного города на земле. Старшина велел отдохнуть (в его понимании – отоспаться). Кто-то действительно последовал совету, укрылся в смежном помещении и вероятно пытается заснуть под гомон и недвусмысленные бабьи стоны. Я же понимаю отдых по-своему и сейчас оттягиваюсь с ребятами.

Это один из тех нечастых моментов, когда нас действительно можно считать братьями. После пары бутылок вина социальные границы стираются. Среди пьяных генералов нет. Да я и не обладаю столь высоким рангом. Так, правая рука старшины, возглавляющего особый боевой отряд. У него так-то еще и левая имеется. Но она немного ущербная на мой взгляд.

Гляжу на эту самую «руку» и морщусь.

– Эй, Катан, если так и дальше пойдет, то ты лишишься своего колдовского оперения, – предупреждаю жертву зеленого змея, когда он спотыкается о лежащую у его ног рабыню и падает прямо на нее.

– Заткнись, а? И так тошно, – огрызается тот и идет вон. Видимо, прочищать желудок.

Будет скверно, если его лишат магических доспехов. Крылатых воинов среди нашего, прости господи, Святого братства не много. Всего-то старшина и мы с Катаном. Но он последнее время совсем плох.

Ну да бог с ним. Есть дела поважней. Конкретно сейчас, на полу между моих разведенных ног сидит очаровательная белокурая деваха. Губки бантиком, открыты в ожидании чуда. Я не фокусник, но на некоторое представление пойти могу. Разматываю широкий пояс портков и приспускаю их, демонстрируя, чем наградила природа.

– Ого, – одобрительно восклицает девчонка и облизывает губки.

– Много слов. Переходи уже к действиям, – советую ей и откидываюсь на спинку дивана. Прикрываю глаза и готовлюсь к кульминации вечера, после которой можно будет часок-другой и на сон потратить.

Рабыня не заставляет себя ждать, обхватывает мой болт ручкой и, делая пару поступательных движений, вырывает у меня глухой хриплый стон. Только мне этого мало. Уже собираюсь подсказать девчонке, что заслужить расположение новых хозяев в ее городе можно лишь более смелыми поступками, но не успеваю и рта раскрыть, как она решается на изощренную ласку.

– М-м-м, – не сдерживаю очередного полухрипа-полустона и кладу руку на затылок милашки. Она, конечно, молодец, но я предпочитаю полное погружение.

Давлю на нее, пока она не начинает кашлять и задыхаться. Отпускаю. Рабыня поднимается, переводит дыхание, но после возвращается к тому, чего от нее ждут. Она уже знает о моих предпочтениях. Умная девочка. Благодаря такому нехитрому обучающему маневру я получаю послушную и грамотную любовницу. Впрочем, на полноценную любовь у меня сейчас нет ни сил, ни желания. Сбросить бы балласт и действительно отдохнуть.

Отпиваю вина и, роняя на пол пустой кубок, отдаюсь наслаждению. Процедура нехитрая, но минут через десять я отлетаю. По моему телу идут разряды, в паху все закипает, тело мурашит. Я готов к выбросу скопившейся усталости. Готов…

– Иман! – раздается в дверях голос одного из посыльных старшины.

– Зараза! – бью кулаком по диванной подушке.

Девчонка дергается и вскидывает голову. Но я возвращаю ее на место.

– Продолжай! – рявкаю раздраженно, а паренька подзываю к себе.

Тот тушуется, но подходит. А вот я уже давно не скромничаю. У меня почти все человеческие чувства атрофировались. Стеснение отмерло первым. Когда ты месяцами в походах, да еще и вынужден постоянно находиться рядом с братьями по оружию, то перестаешь воспринимать их как что-то отдельное от себя. Тем более что мы и выросли вместе. В питомнике для сирот, который основал орден Небесного Владыки. А потом в братство вступили и теперь… делим баб на пирушках, так что…. Выслушать поручение старшины я смогу даже в таком пикантном положении.

– Погоди, – поднимаю палец, натужно дыша и стискивая зубы. – М-м-м… – не сдерживаю мычания, когда моя дура выстреливает прямо в глотку послушной рабыни.

Та захлебывается, пытается отпрянуть, но я толкаюсь в нее, сливая все до капли. Слишком долго этого ждал, чтобы смазывать эффект.

– Говори, – кидаю пацану, когда девчонка все же отстраняется, вытирая губы, но не решаясь подняться с колен.

– Там это, Тайвил в штабе. Говорит, срочно всем собраться и явиться к нему.

– Что прям вот сейчас? – машу рабыне, чтобы проваливала. – Он же отдыхать велел? Разве не знает, как именно мы отдыхаем, прежде чем отсыпаться начинаем?

– Знает, – пожимает плечами посыльный. – Но он говорит, что это очень срочно и что явиться должны абсолютно все.

– Подстава, – плюю зло и оглядываю наш вертеп.

Хм, Святое братство. Да, когда Наместник нашему воинству название давал, он поглумился, не иначе. Блядское оно, а не святое. Но об этом мы не распространяемся. Куролесим за закрытыми дверьми, ибо нашему Небесному патрону такое поведение не по нраву. Мы, по мнению Наместника, вообще должны телеса свои и мысли в чистоте держать. Но мнение это он пускай к себе применяет. Где он воздержанных воинов видел? Нет, ну разве что наш Тайвил и еще один юродивый Леам, остальные так нормальные парни. Все любят помацать сочных девок. А кто-то и влюбляется даже. Но я лично этого понять не могу. Зачем оно надо? Чтобы потом как Катан горе заливать?

Глава 2. Иман.

Чешем всем составом в главный штаб. Даже Катан, пусть неровной походкой, но ковыляет. Меня нагоняет Дамир, наш местный весельчак. Все ему вечно нипочем. Наравне с нами баб тискал полночи и за воротник заливал, а выглядит огурцом.

– Эй, парни, кто-нибудь знает, что за спешка? – обращается он ко всем сразу. – Кто нас хоть вызвал-то? Старшина или сам Наместник?

– Дождешься, ага, чтобы в три часа ночи Его Святейшество с нами лясы точил, –ухмыляются парни, хотя веселья в их настроениях мало, как и в моем.

– Мы вообще-то элитный отряд. Единственный в своем роде, – оскорбляется Леам – тот самый блаженный дурачок, который во все бредни Наместника верит.

– Ты сильно-то не зазнавайся, элитный хрен, – советую ему. – Без мага и кузнеца был бы ты обычным солдатом.

Парнишка сникает, а Дамир смотрит на меня с осуждением.

– Не можешь ты не поддеть, да? – качает он головой. – Это ты силач, каких мало, а остальным-то непросто было доспехи эти принять. Сколько наших подохло или инвалидами стало после знакомства с игрушками колдуна?

Ничего на это не отвечаю, только плечами пожимаю. А как он хотел? За магию всегда надо платить. Правда, мы заплатили довольно большую цену. Три дюжины парней, среди которых были мои настоящие кровные братья, теперь землю удобрят. Их жизни послужили уроком, объяснили, что «подарочки», которые выковал для нашего специального отряда кузнец и заколдовал потом маг, имеют обратную сторону. Я так окончательно очерствел сердцем, потеряв последнюю родню.

Но так или иначе, а эти боевые артефакты действительно сделали нас подобными богам. Силу дали и власть. Но тем не менее, мы бежим в ночи на зов, как драные псы, прислуживающие Небесному ордену, будь он не ладен.

Заходим в штаб, который обосновался во дворце бывшего правителя. Нас встречает старшина.

– Вы долго, – хмуро бросает он и приглашает всех на мягкие диваны.

– Только не говори, Тайвил, что позвал нас поболтать о высоком, – кидаю, давя зевок, и плюхаюсь на диван.

– Нет, – бросает он, глядя, как рассаживаются все остальные.

– А о чем тогда? – заметно расстраивается Леам. Он у нас как раз-таки не баб тискать любит, а басни проповедников слушать. Ну, дите нерадивое, что с него взять? Хотя доспехом овладеть сумел. Сам не пойму, как ему это удалось. Более сильные воины полегли, а этот справился.

– Не знаю, – честно признается старшина. – Меня подорвали так же, как и вас. Сказали, что в штаб прибыл сам Наместник и требует к себе все Святое братство. Немедленно.

– Если он прибыл, то почему я его не вижу? – щурит свои блядские глаза Дамир.

Догадываюсь, что он собирается отвесить какую-нибудь скабрезную шуточку. С него станет и над Наместником, и даже над самим Небесным Владыкой поглумиться. Но он не успевает и рта раскрыть, за дверью раздаются шаги. А еще через пару мгновений тяжелые створки распахиваются, и на пороге возникает высокая фигура Его Святейшества божьего Наместника.

Так близко я вижу его впервые. Впечатлен. Фигурой статен, лицом… М-м-м… нет, не светел, как казалось бы должен светиться божий человек. Но грозен. Я бы даже сказал – свиреп. Хотя дело может быть в том, что наши успехи по захвату самого распутного и бесстыдного королевства на континенте не так ощутимы, как того хотелось бы.

– Все в сборе? – вопрошает он сухо, окидывая взглядом восемнадцать воинов в полном магическом обмундировании.

– Все, – так же лаконично отвечает Тайвил.

– Хорошо. Надеюсь, вы успели отдохнуть, – начинает Его Святейшество издалека, и это начало мне очень не нравится, потому что отдохнуть мы, естественно, не успели.

Неделя ожесточенных боев за столицу королевства. И только вчера мы начали зализывать раны. Я так точно еще не отдохнул. Но кто спрашивает меня или других солдат? Старшина молча кивает, и довольный ответом Наместник продолжает.

– Выдвигаетесь немедленно. Цель – самый порочный город королевства Глоз. Можно сказать, краеугольный камень зла. В нем живут одни женщины. Даже храмовая охрана набрана из числа воительниц.

На лицах парней появляются скабрезные ухмылочки, кто-то даже руки потирает, кто-то хмыкает, мол, справимся, не проблема. Но предводитель нашего великого ордена осаждает их.

– Это город не простых женщин. В нем по большей части обитают жрицы. Под прикрытием религиозных убеждений, эти, с позволения сказать, существа практикуют ритуальный блуд – разврат, одним словом. Да такой, какой не снился и людям с самой больной фантазией.

Ох, поверь, святоша, фантазии братьев, да и мои собственные, не снились тем блудницам, к которым ты нас посылаешь. Но я не прочь скататься в город греха. Может, хоть там удастся отдохнуть. Завоевывать баб – это вам не полчища гвардейцев молотить.

– Они позволяют себе использовать магию, утверждая, будто это не запрещенное колдовство, а непосредственный контакт с их богиней Любви Лавией, – наш главный праведник кривится и разве что не сплевывает.

И вот сейчас я его поддерживаю. Позволять бабам колдовать – это все равно, что поставить ворон охранять урожай. Они и так слишком ушлые и вертлявые создания. Их в строгости держать надо и у ноги, чтобы место свое помнили.

Глава 3. Иман.

Переход был тяжелым, потому что гнали, используя силу магических доспехов, то есть с удвоенной скоростью. Через леса и горы. Ну, мы с Тайвилом и Катаном летели, а вот остальные парни неслись на своих двоих. И все это, чтобы настигнуть сотню простых не одаренных магией солдат. Их Наместник оказывается послал к городу еще четыре дня назад. Торопился, чтобы успеть к великому празднеству, во время которого жрицы выдворяют из города всех мужчин и оказываются беззащитны.

Я не буду прибедняться, выкованные кузнецом артефакты, которые позже зачаровал маг, сделали нас подобными богам. Мы можем многое, что обычному человеку и даже колдуну не снилось. Но, демоны меня задери, мы остались людьми и банально выдыхаемся. Именно поэтому захват города выглядит как налет разбойников с большой дороги на шикарную повозку.

Сил у утомленного кутежом братства хватает только на то, чтобы расправиться с воительницами, захватить главную святыню – храм Лавии – и после навести порядок в рядах оскотинившихся солдат.

Если вам показалось, что я тварь бесчувственная, как меня называет мой собственный друг Тайвил, то нет. Я жриц за патлы не таскал и прямо на улице не задирал им юбки. И уж конечно я не пинал орущих детей, которые пытались защитить мамок от надругательства. Я вообще противник откровенного насилия даже над такими вероломными существами, как бабы. Мне хватает и тех самочек, что сами на колени прыгают. Поэтому паскудство, которое развели на улицах Тизы солдаты, не мог перенести даже я.

Мерзко. Грязно. Проклятье, мы все-таки Святое, мать его, воинство. Хотя… святыми полагается быть только нам – восемнадцати обладателям волшебных артефактов. Остальные же либо наемники, либо замороченные Наместником идиоты. Но, гадство, даже им не позволено так нас позорить! Именно поэтому мы вынуждены были гонять эту скотобазу. Усмирять и приводить в чувства.

Но все обошлось. Мы изловили достаточное количество женщин, и что не маловажно – жриц. И мы пленили высшую, которую Наместник вознамерился перевоспитывать лично.

Не трудно догадаться, как именно он собирается склонять ее в нашу веру, трудно поверить, что она поддастся. Видел ее, упертая, спесивая и надменная. Но красивая, сучка. Такая красивая, что у нашего набожного старшины глаз загорелся. А ведь именно он ее и пленил. Чуть не придушил даже. Видимо тогда и возбудился святоша.

Ха, знаем мы эту породу тихонь. В их омутах такие существа порой водятся, что даже самые отпетые негодяи от них шарахаются. Но я, если честно, не против того, чтобы жреческая бестия перевоспитала нашего тихоню. Достал уже своими молчаливыми упреками. Вечно так смотрит после пирушек, будто я лично его богу в харю плюнул.

Впрочем, сейчас не до пиршеств. Это, наверное, первый захват города на моей памяти, который мы вообще никак не празднуем. Даже ни одной бутыли вина не откупорили.

Как только сумели утихомирить солдат, растолкав их по домам города, чтобы периметр охраняли, так занялись обустройством. Свезли в храм несколько повозок с провиантом. Озаботились тем, чтобы поместить жриц в клетки. Если сбегут простые женщины, которых тут немало, не беда. Но вот жриц жалко. Их Наместник будет особенно рад видеть. А радовать Его Святейшество наша основная задача. Он нам за это премиальные выписывает в виде дополнительного серебра или бочек с пивом.

М-мда, эти колдовские создания неслабо оскорбились бы, узнав, что мы собираемся променять их на пенное. Но такова жизнь. Не ты, так тебя кто-то продаст. Да и с Наместником им будет лучше, чем с нашей солдатней. Наверное. Впрочем, мне плевать. Я устал как собака и банально хочу спать. Именно поэтому я уступаю первое дежурство Катану.

– Ты серьезно еще на что-то годен? – поражаюсь я, когда он сам вызывается охранять наше спящее царство.

– Да, – меланхолично отзывается он, окидывая взглядом лежащих в вповалку парней и их добычу.

Жительницы города тоже устали от потрясений и беготни. Они то ли смирились, то ли делают вид, но бежать уже не пытаются. Тихо лежат прямо на мраморном полу огромной храмовой залы, которую мы превратили в оборонительную крепость. В принципе, я их понимаю. Уж лучше здесь тихо посапывать, чем носиться вдоль домов, улепетывая от насильников. Мы-то их не трогаем, вот они и рассудили, что с нами лучше. Глупышки, не поняли пока, с кем дело имеют. Ну ничего, обживутся, сообразят, что покорным и кусок хлеба чаще перепадает, и работы меньше сгружается. Но это все позже. Сейчас спать.

– Ладно, – киваю крылатому брату, – буди, если совсем сникнешь.

Он кивает. Катан вообще не многословен. Все время в себе. Мрачный тип.

Оставляю его и укладываюсь в самый дальний угол. Спать в спартанских условиях я привык еще в детстве, в приюте коек не было, вот так, как сейчас, все дрыхли в одном большом помещении, только сено под головой было. Сейчас и этого нет. Но я настолько вымотан, что погружаюсь в дрему почти сразу. И сразу вижу сумбурные подвижные картинки. Все они о событиях сегодняшнего дня: захват города, беготня, визги и ругань. Но длится эта канитель не слишком долго, я погружаюсь все глубже в пространство сновидений, и меня настигает какая-то неведомая доселе карусель.

Видения сменяются с такой скоростью, что я не успеваю отслеживать их сути. Уж и не знаю, что тому виной – усталость или чрезмерное использование доспехов. Так часто их за день активировал, что привкус магии на языке, будто я ее ложками жрал. У меня уже башка от смены декораций кружится. Может ли во сне кружиться голова? Ха, да в этом городе все что угодно может быть. Но лучше бы мне ничего не снилось. Хотя… погодите-ка. Беру свои слова обратно.

Глава 4. Иман.

Не дожидаюсь, когда она откликнется на призыв, и подхожу сам. Прижимаю ее спиной к проему широкой арки и выставляю руку над покатым плечиком.

– Ведьма? – спрашиваю лаконично. Во сне можно и покрасоваться.

– Ведьма, – отвечает она, как истинное видение, которое призвано угодить тому, кто его лицезреет.

– Не люблю ведьм, – говорю честно.

– А я захватчиков, – рикошетит она мне прямо в сердце.

Оно спазмирует, будто предчувствуя беду. Но коварная девчонка лишает меня способности адекватно реагировать на сигналы организмам. Она вдруг кладет руку на мою обнаженную грудь, как раз там, где и бьется перепуганный орган. Плутовка шепчет какую-то тарабарщину, и я успокаиваюсь. Растягиваю губы в глуповатой улыбке. Она тоже усмехается.

Ну точно ведьма, так могут потешаться над мужчиной только эти бесовские отродья. Никакого уважения, никакого смирения и почтения. Будто и не женщины. Будто места своего не понимают в этом мире.

– А где оно наше место? – неожиданно спрашивает рыжая, щекоча губами мое ухо.

Не придаю значение тому, что она читает мои мысли. Это ж сон.

– У моих ног, – толкаю грубо и обрушиваю на ее плечи ладони. Давлю с такой силой, что девчонка падает предо мной на колени. – Вот где-то на этом уровне.

Глаза ведьмы вспыхивают от негодования. Ее аж трясти начинает, а меня забирать от злорадства. Хочется унизить паршивку еще больше, проучить по-настоящему, и я сочиняю план по перевоспитанию ведьмы. Расстегиваю ремень, который поддерживает странного вида шальвары. Такое уж у нас специфическое обмундирование. Торсы обнаженные, чтобы ничего не мешало функционировать доспехам, а чресла широкие штаны прикрывают. В общем, я освобождаю их от пояса и приспускаю вниз.

Девчонка дергается, пытается встать. Но я не гнушаюсь использовать силу, зажимаю ее горло одной рукой, другой хватаюсь за свой боевой снаряд, который уже готов пускать стрелы. Так вот сильно меня разгорячил один лишь только вид рыжей бестии. Даже боюсь представить, что со мной сделается, если…

– Ты знаешь, что делать, не так ли? – осведомляюсь, проводя по губам красотки тем, что пряталось в штанах.

Она наливается пунцовым и начинит трястись. Сомневаюсь, что это от возбуждения, но меня ее реакция устраивает. Я ублажать ненавистное мне племя ведьм не намерен. Только наказывать.

– Открой рот, – требую. Нет, повелеваю. Но зараза не слушается, лишь плотнее сжимает алые, порочные губы. – Открой! – рычу злобно.

– Если я его открою, ты уйдешь отсюда без своего карательного инструмента, захватчик, – смеет она огрызаться.

Гадство, это точно сновидение? Я должен себя ущипнуть, вот только занят тем, что держу строптивую ведьму, которую вознамерился наказать за то, что она не уважает мужчин.

А я действительно рискну? Я не спятил? Похоже, что с ведьмами даже во снах шутки могут быть опасны, а я собираюсь отнюдь не веселиться.

М-м-м, грешные боги, да разве ж я теперь остановлюсь? И дело не в похоти и даже не в красоте подлюки, я такой – не умею отступаться. Знаю, что это не всегда идет мне на пользу, но поделать с собой ничего не могу. Если уж я вбил себе в голову, что накажу сучку хотя бы во сне, то я накажу.

Резко дергаю вверх руку, которой все еще сжимаю горло ведьмы. Девка подрывается с колен и оказывается лицом к лицу со мной. Смотрит с вызовом, зубы даже скалить пытается.

Посильней что ли пальцы сжать?

– Не надо меня бесить, – говорю с расстановкой.

Предупреждаю, потому что ведь знаю себя, могу и придушить, если выведет. Когда говорил, что во мне почти все человеческие чувства умерли, не врал. Но почти – это не все. Злость осталась. Я быстро завожусь, а остываю с трудом, так что этой строптивой дуре лучше бы не бесить меня. Но… она как нарочно нарывается.

– А то что, тыкалкой меня своей заколешь? – хрипит она не без издевки.

– Су-у-у-ка-а-а… – сиплю я, воспламеняясь с такой силой, что почти мгновенно теряю контроль.

Хватаю змеюку за плечи и резко разворачиваю лицом к стене. Задираю ее подобие юбки и без каких-либо прелюдий привожу описанный ею план в действие.

– А-ау-у, – награждает меня ведьма стоном. Нет, не блаженным. Ей больно, ведь она, мать ее, суха как песчаный пляж в жаркий день.

Я и сам не испытываю удовольствия, если не считать эмоционального облегчения. Вот самолюбие мое ликует, мужская гордость удовлетворена. Я отмщен, но будет еще большей победой, если я заставлю эту стерву потечь. Пусть не кривляется. Подо мной все мокрощелками становятся, и эта не будет исключением.

Заряжаю неистовую пляску между ног рыжей, от чего она стонет и рычит на все лады. Сначала от злости, а потом… как бы не старалась держаться, от удовольствия.

Чтобы добить гордячку, я вжимаю ее в стену так, что она вынуждена повернуть голову. Упираться щекой в камень не так болезненно, как лбом. Тот и проломить можно, учитывая силу, с которой я долблю по заднице ведьмы своими бедрами.

Но мне и этого мало, хоть я теперь имею возможность видеть ее лицо. Изворачиваюсь и подвожу руку к ее влажной промежности. Рыжая мычит и пытается вырываться. Но куда ей со мной тягаться? Я беру свое, а именно - бешеный взрыв ее наслаждения. Как бы она не сопротивлялась, а дергается и трясется от моей нехитрой ласки так, будто в нее долбят тысячи молний.

Глава 5. Силена.

– Силена, ты понимаешь, как это было опасно?! – отчитывает меня Бэйта – старшая ведьма ковена.

Хотя… какой мы теперь ковен? Четыре ведьмы, а было тринадцать! Но именно поэтому я и рискую. Что толку от нас четверых, если мы продолжим отсиживаться в укрытии, ничего не делая? Грот Лавии, конечно, надежное место, о нем даже паломники, что посещали наш город, не знают. Но как долго мы сможем здесь жить, не выдавая себя? И как скоро загнемся без притока свежей крови?

Нет, нам необходимо действовать и незамедлительно, пока еще можно вызволить верховную жрицу и других девочек. Тех служительниц Лавии, что спаслись, слишком мало. Нам нужно больше, чтобы сберечь культ. Нам нужны те, что понесли от паломников. Только новая жизнь даст шанс на возрождение. Но как отбить ее у такого сильного врага?

Я еще не сталкивалась с подобной магией и столь мощными ее обладателями. Хоть Бэйта и утверждает, что восемнадцать воинов в магических доспехах простые люди, я ей не верю. Может, они и люди, но не простые. Титаны они или их далекие потомки. Простой не смог бы контролировать магический артефакт, даже если его создали бы специально под его тело и сознание. Простой не сумел бы противиться моей маги, особенно во сне.

– Силена, – снова нудит старшая. – Ну что ты вперлась в этого воина? Не по зубам он тебе. Возьмись за другого.

И вот тут я не могу с ней не согласиться. Этот крылатый гад мне действительно не по зубам. Слишком волевой и паскудный оказался. Сволочь.

У-у-у, я таких жестоких и надменных грубиянов еще не встречала. Он же просто подонок! Выродок! Самовлюбленный петух! Покрасоваться передо мной захотел.

А я тоже дура, решила, что подберусь во сне к помощнику старшины и убью его. Казалось, что проще? Соблазни, расслабь, усыпи бдительность и позволь подойти достаточно близко, а потом нанеси удар. Вот только он меня опередил. Первым поставил на колени. Я даже не успела дотянуться до его ножа. А ведь он висел совсем близко, прямо у меня перед лицом.

О боги, что там еще перед моим лицом было, лучше не вспоминать. Но вспоминаю я именно это и как назло краснею, чего конечно не может не заметить Бэйта и мои сестры.

Все мы сидим в Гроте Лавии. Самом первом ее святилище, который построили много веков назад. Так давно, что никто уже и не помнит даты его основания. Местами он походит на руины. Особенно теми, что близки к водопаду. Но в глубине скалы, где и высечен этот храм, сохранилась почти первозданная красота. Она грубая, но именно этим и завораживает. Серый камень несет в себе историю нашего культа. Прямо в его теле вырублена огромная зала с колоннами. Она вмещает в себя до тысячи человек. Сейчас она заполнена только на треть. Это все, кому удалось спастись. Не мало, если вспомнить, как силен был враг. Но уцелевшие в основном простые женщины. Те что жили в городе и помогали храму существовать. Работницы и няньки, растившие будущих жриц. Самих служительниц культа здесь от силы десять девушек, против ста двадцати четырех. Этого очень мало. Но что самое печальное, у нас почти нет воительниц. Их враг вырезал особенно усердно. Если других женщин старались взять в плен, то от защитниц просто избавлялись.

А как без воительниц? Кто охотиться будет и защищать нас, если воины Наместника все же сумеют отыскать в лесу грот? Это хорошо еще, что в наших рядах появился один из этих парней. Умничка Нанна привела волшебного воина. Соблазнила. Но она опытная жрица. Знает свое дело. Я же простая ведьма. Мое умение - мороки наводить, зелья варить, прикидываться той, кем не являюсь.

Вот вчера ночью попыталась прикинуться гулящей девкой для Имана. И что в итоге? Ею и стала.

Тфу, противно. И даже не то, что враг удовлетворил за мой счет свою похоть. Ради дела я и не такое могу сотворить. Понятия чести у ведьм сильно отличаются от людских и жреческих. Нам не зазорно делать то, что другим кажется подлостью и низостью. Такая уж работа. Но зазорно становиться жертвой.

Если б он разорил мое тело, но мне удалось его убить или хотя бы сильно ранить, то я порадовалась бы хорошему исходу. Но я ни на шаг не приблизилась к успеху, я только… Только позволила ему проявить надо мной власть. Этот зазнавшийся мужлан, индюк напыщенный поимел меня!

Поимел!

Меня – ведьму из ковена Лавии.

Я растеклась под ним, как настоящая блудница. Нет, хуже, те ж только на деньги падки, а я на что польстилась? От силы его так распалилась? От напора разошлась полноводной рекой? От чего?! Он что, сам колдун?

Не удивлюсь. Вот нисколечко не удивлюсь. Ведь если не околдовал, то что тогда? Не могла же я всерьез возбудиться в руках ненавистного воина, который захватил мой город и убил сестер?

Нет, не могла, а это значит, что он самый непростой из всех этих зачарованных воинов. И я хочу его убить. Сейчас даже сильнее, чем вчера.

– Он унизил меня, – признаюсь сестрам и одновременно отвечаю на вопрос Бэйты, почему я так зациклилась именно на Имане. – Он… он действительно очень силен, и мне будет непросто с ним справиться. Но убить его, теперь вопрос чести для меня.

– Деточка, да это он убьет тебя раньше! – восклицает старшая.

– Да, как только поймет, что ты существуешь не только в пространстве его снов, но и наяву, он отыщет тебя, – поддакивает одна из сестер.

– И нас тоже, – подхватывает и другая. – А что его Наместник делает с такими, как мы, знают все. По континенту плачь стоит такой, кого никогда не было. Этот изверг же всех нас на кострах жжет!

Глава 6. Силена.

Неподалеку с аркой шумит водопад. Через небольшое отверстие в скальном куполе проглядывается небо. Сегодня ясно и звезды сияют особенно ярко. Хорошая ночь для мести. Если я не убью или хотя бы не выведу мерзавца из строя, грош цена всем моим учениям.

Делаю глубокий вдох, откупориваю крохотный пузырек со специальным эликсиром, который усиливает мои сновидческие навыки. Отпиваю немного. Это все, что у меня есть, и новый сварить пока возможности нет. А ведь помимо Имана нужно будет посетить и других парней. Не все ведьмы умеют, как я, в чужие сны проникать. Так что эта миссия досталась мне. Девочки же собирают травы, чтобы сварить сонное зелье и усыпить весь город, подсыпав его в водоем. Вот только когда они его уже сварят?

Нет времени ждать. Лавия, помоги. Не оставь меня в трудный час. За тебя сражаюсь. За сестер, которые пали с твоим именем на устах.

Прикрываю глаза и ухожу в пространство сновидений. Я тут своя. Можно сказать, хозяйка. Вот только Имана найти не могу. Ночь глубокая, почти весь город спит, а этот гад крылатый – нет. Ну, ничего, я терпеливая, подожду. Главное, чтобы действие зелья не закончилось, пока он бодрствует.

Пока дожидаюсь своего заклятого дружка, заглядываю в сновидения других воинов. Нужно знать своих врагов. А где как не в пространстве сна увидишь их настоящих? И надо же, какая удача, я натыкаюсь на сон Тайвила. Не это ли самая большая удача?! Не подрежу ли я крылья самому старшине?

Хоть Бэйта и стращала меня силой этого парня, а все же я решаюсь к нему подобраться. Но какого же мое удивление, когда я осознаю, что им уже заняты. Да не кто-нибудь, а сама верховная жрица. Опутала она его волю и сердце, как терновник или лиана. Он и рад бы вырваться, да не может. Мечется диким зверем, агрессивным и чумным просто.

Не уверена, что Эрия владеет сновидческой магией. Подозреваю, что тут задействована куда более мощная сила. Она его очаровала, соблазнила, влюбила в себя. Он же совсем голову потерял. Такие грешные фантазии себе позволяет, каких его Владыка явно не простит. Впрочем, такие дикие и болезненные фантазии не простил бы ему ни один бог. Вот ведь правду говорят, в тихом омуте невесть что водится.

Улепетываю из сна Тайвила, пока меня в него не затянуло. Я не высшая жрица, справиться с бешенной агонией, в которой погибает несчастный, не смогу. Тут нужна повелительница страсти. А она у нас такая могучая одна. То, что она в плену, мало что меняет. Наши жрицы, даже будучи в клетке, своей магии не утрачивают. Вот только я не хочу верить, что Лавия подвергнет верховную такой опасности. Хотя… как еще победить главного врага?

Отхожу подальше и уже хочу заняться вторым приближенным старшины. Он тоже крылат, вот только показался мне менее гадким, чем его брат. Поэтому его я решила оставить на потом. А стоило начать с более легкой добычи. Тем более что он ослаблен внутренним горем, которое точит его, не давая нормально жить. М-мда, он тоже стал жертвой Лавии. Видимо, был наказан за грехи, раз проживает во сне тяжелую разлуку. От него уходит женщина. Красивая пышногрудая брюнетка с мальцом на руках. Кидает ему в лицо упреки и оскорбления. Даже позволяет отвесить пощечину, а после…

– Эй, Катан, – слышу я знакомый голос. – Вставай, зараза, достал уже хныкать по ночам. Ты парней разбудишь.

– М-м-м, – мычит тот, будучи еще в полудреме. – Отвали, Иман, ты сам в прошлую ночь тут такое представление устроил, что над тобой девки ржали.

– Что? – возмущается он, а дальше я ничего не слышу, Катан просыпается. А я могу наблюдать за ними, только когда они спят, пусть даже контактируют с бодрствующими.

Но я не расстраиваюсь. Раз Катана будил Иман, значит, сейчас я начну смотреть его видения. Думаю, меня ждет кое-что интересное. Пожалуй, присмотрюсь, чтобы понять, какую выбрать тактику боя.

Глава 7. Силена.

В богатом, со вкусом обставленном доме шумно. Кричит истеричная женщина с растрепанными волосами. Кричит на мужчину, удивительно похожего на Имана. Если бы он не был раза в два старше его, я бы подумала, что это он и есть. Но, похоже, воин, как и его брат по оружию, проживает во сне один из тягостных моментов своей жизни. И этот момент связан с родителями. Они ссорятся.

– Ты не можешь обвинять меня в измене, потому что отлучила от своего тела сразу после рождения Имана! – кричит мужчина, обворачивая вокруг бедер простыню.

– Да как ты смеешь ставить мне это в упрек, похотливое ты животное?! Разве брак – это только постель?!

– В том числе, – не краснея отвечает отец Имана.

– Нет! Нет! – заходится криком мать. – Все дело в ней! В этой ведьме! – тычет она пальцем на рыжеволосую девушку, что кутается в одеяло, сидя на кровати за спиной у изменника отца. – Нашел подходящую для себя, да?! В масть! Такую же огненную бестию, как и ты! Тогда убирайся прочь! И ведьму свою забирай! – вопит она.

И надо же, мужчина действительно, подхватывает на руки рыжеволосую и выходит с ней вон, даже не удосужившись одеться. А мать падает на колени, роняет лицо в ладони и воет.

– Ведьма! Ведьма!

К ней подходит маленький мальчик лет восьми. С непослушными огненными волосами. Бледный и растерянный. Он гладит мать по спине, пытаясь утешить, но она лишь заходится в еще большей истерике.

– Вот видишь, сын, что ведьмы с вами мужчинами делають? – стонет она, тыча пальцем на черный проем, в котором уже исчезла спина ее мужа. – Они лишают воли. Околдовывают, а потом уводят из семей! – женщина хватает паренька за плечи и начинает трясти его. – Никогда, никогда, слышишь, не позволяй этим тварям охмурить себя! Правильно делает Наместник, что сжигает этих рыжих сук на костре! Правильно!

Мальчик всхлипывает, глядя на обезумевшую мать, а потом… Все становится черным.

Я выпадаю из пространства сновидений потрясенная. Проклятье, не того воина я выбрала для поединка. И уж конечно неправильно сделала, гордо признавшись ему в том, что ведьма. Я ж ему красный флаг в лицо бросила. Дура надменная.

Да уж, мы друг друга стоим, если так подумать. Оба самонадеянны, оба злы и горим жаждой мести. Вот только выйдет из нашей схватки лишь один. И кто это будет, я признаться, понятия не имею. Но назад уже не отступлюсь. Иман мой. Я его добью. Никому не позволю с ним расправляться. Он должен заплатит за то, что унизил, или погубить. Одно из двух.

Я возвращаюсь, вот только все как было черно, так черно и осталось. Похоже, Имана встревожил кошмар, и он пробудился. Уснет ли теперь, не знаю.

Глава 8. Иман.

Я ненавижу отца и ненавижу мать за то, как она себя повела. Ведь отец действительно ушел, оставив нас одних. Через пару лет мы обнищали, а после… мать умерла, а меня и двух моих младших братьев забрали в приют. Сам Наместник забрал, на проповеди которого мать таскалась каждую неделю и сносила в его храм все имеющееся добро, будто нам самим было что жрать.

Но больше всего я ненавижу рыжую ведьму. Пока отец пользовал служанок или других охочих до его чресл баб, все было хорошо. Мамка даже будто бы и не замечала этого, хотя наш дом походил на вертеп, но… я был при родителях. Я жил в достатке. И все мы жили, как хотели, пока… моему любознательному папаше не приспичило связаться с ведьмой!

Он что же думал, раз сам той же масти, то его заклятье не возьмет? Хотя… я тоже так думал, несмотря на имеющийся пример. Но мне казалось, что сон – это безопасное пространство. А теперь я понимаю, что это то место, куда никого пускать нельзя, особенно ведьм. А я пустил. Всего лишь иллюзорную, не настоящую даже. Сучку из моего детства. Но она засела у меня в башке и теперь… вернулся старый кошмар, которого я уже лет семь как не видел.

Спать хочу дико, глаза слипаются, но страшно их закрыть. Все боюсь, что снова эту бестию увижу. А мне и вчерашнего хватило. Я ж весь день как сомнамбула проходил. Спал наяву. Везде мне эта паршивка мерещилась. Как назло, среди жительниц города оказалось немало рыжеволосых. Это в тех краях, откуда я приехал, такой колорит – редкость, а здесь ни одной темноволосой девы. Все светленькие или солнечные. Но такой огненной, как моя ночная заноза, нет. Она, наверное, вообще одна в целом мире такая. Черты тонкие, благородные, будто она из знатного рода, как и я. Кожа мраморная и на ее фоне все эти краски, как мазки безумного живописца. Пламенные локоны и бешено-зеленые глаза. А губы… не полные, но… алые, как вишни. И вся она…

– Зараза! – швыряю кусок отбитой стены со ступеней храма.

– Что шумишь? – спрашивает неслышно подкравшийся Скай. Умеет же тихо так ходить, что никто его приближения не ожидает. – На жрицу какую запал? – на удивление серьезно, без сарказма спрашивает он.

– С чего бы? – тяну я надменную ухмылку. Но закрыться ею как щитом не удается, Скай очень проницательный парень.

– Да так, – пожимает он плечами и разматывает пояс, чтобы спустить портки и помочиться. – Ты вчера так недвусмысленно стонал во сне, будто тебя ведь наш пленный гарнизон разом ублажал.

И снова ни смешка, ни улыбки. Сволочь, он не потешается, а… беспокоится. Есть повод, ведь двое наших братьев пропали. Один сразу после штурма, а второй, причем самый набожный, прямо из храма, ночью. А вместе с ним пропала и одна пленная жрица. Совпадение ли это? Не думаю.

– Да что не привидится во сне, когда кругом бабы, а ты вынужден нести караул? – отмахиваюсь я.

– В паху зудит? – понимающе спрашивает Скай, пряча свое добро в штаны и завязывая пояс.

– Зудит, – говорю как есть. А чего тут стесняться, мы парни молодые. Самому старшему Тайвилу всего двадцать шесть, мне двадцать четыре, Скай на год меня старше. Естественно, у нас чресла горят, когда столько баб рядом.

– Передерни и ложись спать, – советует брат. – Ты после меня дежуришь. Если проворонишь очередных беглецов, как Катан, старшина не обрадуется.

Ничего не отвечаю на эту реплику. Бесит, когда сравнивают с этим слюнтяем и любителем залить за воротник. Кто вообще его в дозор пустил первого?! Он же пил, как слон, а потом еще наравне с нами дрался за город. Ясное дело он проглазел беглецов. Что он вообще мог увидеть? Дрых, наверное.

А я что увижу? Опять рыжую ведьму? Если я и во время дозора буду бредить, то не то что беглецов провороню, у меня из-под носа можно будет храм стащить.

Опускаю взгляд на свои собственные портки. Следовать совету брата унизительно. Но когда еще сбросить пар, как не ночью, пока все спят? Красоваться перед парнями этаким царем, у которого в ногах очередная прислужница валяется, у нас в братстве не зазорно. И даже откровенно совокупляться у всех на глазах не стыдно. А вот заниматься самоудовлетворением - пошло. Такой вот странный этикет.

Но Скай прав, мне нужно расслабиться и как следует поспать в оставшийся час, именно поэтому я отхожу подальше к розовым кустам, расстегиваю ремень и достаю предмет своих страданий. Все из-за него подлюки, не отреагируй он так на ночное видение, все было б со мной нормально.

Сжимаю его в руке, будто всю злость хочу выместить, но он не крепнет. То ли я слишком агрессивно настроен, то ли не та картина перед глазами. Я все еще вижу ссору своих родичей. А заниматься таким при них, даже если они только в твоей голове – это то еще извращение. Но вот при рыжей сучке, которая увела отца… Сосредотачиваю свое внимание на определенном фрагменте сна, на том, где я уставился на полуголую девку в постели отца.

Ее лицо расплывается, да и не помню я его толком. Только огненные кудри и светлую кожу, сливающуюся с белизной простыней. И о чудо, моя мужская сила возвращается, а с ней и навязчивая фантазия. Я снова вижу лицо моей ночной занозы. Только теперь она та самая ведьма, которую пользовал отец. И так больно мне от осознания, что не я один побывал в недрах ее колдовского тела, что зубы чуть не в песок крошатся.

– Блудница, – рычу, вымещая всю ненависть, что успела скопиться к ведьмовскому племени и лично к моей зеленоглазке. – Потаскуха. М-м-м… – не сдерживаю хриплого стона, орошая листву белыми каплями.

Глава 9. Силена.

Я жду долго. Слишком долго. Уже могла бы просочиться в сон кого-то из других воинов, но нет, я жажду встречи именно со своим мучителем. Я хочу отмщения, и я его получаю.

Как только Иман снова погружается в подвластное мне пространство, я врываюсь в его сновидение, как и он ворвался в мой город – неожиданно. Он выглядит потрясенным и растерянным. В эту минуту я ликую. Маленький реванш, но хоть что. Вот только радость моя не долгая, воин быстро приходит в себя. Собирается и оглядывается.

Сегодня я не заманивала его на свою территорию. Я проникла в его личное сновидческое пространство. Захватила власть над тайными постыдными воспоминаниями. В них он не воин, а несчастный, беззащитный ребенок, которого волокут силой из собственного дома. Он плачет упирается, но те, кто лишают его крова, сильней. Это адепты Небесного воинства, того самого, в котором он сейчас служит. Видимо, мальчишка осиротел и стал легкой добычей для Наместника, прибирающего к рукам любые богатства, чтобы нарастить мощь.

Иман в ярости. Он бесится от того, что я увидела его в таком свете, и набрасывается на меня.

Не ожидала такой реакции. Но успеваю отпрянуть. Я даже из его личного детского мирка убираюсь. Мне, признаться, страшно становится, когда глаза моего обидчика начинают полыхать не просто ненавистью, а какой-то вселенской дикостью. В Имана будто все демоны нашего мира вселяются. Он звереет и разрывает ткань самого сна. Я на физическом плане ощущаю, как он, нагоняя меня, хватает за руки, а потом и талию умудряется овить.

Иман притягивает меня к себе. Я врезаюсь спиной в его упругий торс. Все. Это конец. Бэйта была права, не стоило с ним связываться. Если он способен на осознанные сновидения, то точно не простой человек. Боги, а если у него в роду были маги?! Не даром ведь он той же масти, что и большинство ведьм?

– Что, зеленоглазка, – хрипит воин, склоняясь к моему уху, – мало тебе было вчерашнего урока? Или понравилось? – усмехается он. – Если да, то я не удивлен. Сейчас повторим. Для закрепления эффекта, так сказать, чтобы раз и навсегда поняла, что я уже не тот сопливый пацан, которого можно было выставить из собственного дома. Я тот, кто сам отбирает чужие дома и жизни. А у тебя, ведьма, я еще и достоинство заберу. Ты ведь мнишь себя невесть какой царицей, так? – рычит он агрессивно.

– Отстань! – опускаюсь я чуть ли не до мольбы. Разве что голос вовсе не просящий. Но на деле я повержена, и изображать из себя всемогущую царицу снов глупо. Он меня переиграл.

– Нет, зеленоглазка, не пущу, – с растяжкой сипит воин и зарывается носом в мои волосы. Шумно вдыхает их запах. – Маслами приворотными надушилась, да, стерва?

Да какими маслами? Я не мылась толком уже два дня. Но ему кажется все равно, он вдыхает запах моих волос и кожи, дуреет, будто я его действительно приворожила, и заходится дрожью.

«Это единственный шанс», – понимаю я. Нужно отдаться. Позволить ему взять то, что он хочет. Притвориться поверженной и послушной. Может, даже ласковой стать, а потом…

Его клинок как всегда висит на поясе. Могла бы заколоть и своим, но беда в том, что в пространстве сновидений есть свои законы. Эффективно работает только то оружие, которое в самом ближнем окружении жертвы находится. То есть я должна убить его тем, что рядом с ним, а не со мной, потому как в физическом плане нас разделяют километры.

Ну ничего, ничего… в этот раз я смогу. Я теперь знаю, в чем была моя ошибка. Я не стану ковырять его рану. Напротив, подарю ему желанное удовлетворение. Пусть думает, что покорил ведьму. Пусть отыгрывается на мне. Пусть… лишь бы поверил и…

– Иман, – стону, когда он касается моей груди и до боли стискивает ее. – Прошу… не надо… а-а-ах-х… – снова стону, но уже от удовольствия.

Проклятье, мне даже играть не приходится! И это ужасней всего.

– Иман, пощади, умоляю… – бормочу я для виду, но на деле и вырваться не пытаюсь, когда этот паршивец раздирает платье и откровенно лезет руками мне между ног. – А-а-ах-х… Има-а-ан-н… – задыхаюсь и все же дергаюсь.

О ужас, как стыдно… как же стыдно. Не перед ним, нет, перед Лавией. Что она обо мне думает? Как мне оправдать свое предательство? Я же откровенно мокну, как девка из злачного квартала. Возбуждаюсь от рук насильника!

Позор мне как ведьме! Позор, но…

– Боги… – стону, уже откровенно отклячивая свой непослушный зад.

Тело меня предает. Оно во власти этого кудесника. Он такое со мной творит, что я не в силах ему противиться.

– Прекрати, – мычу я для видимости, хотя это, естественно, лишь подогревает моего растлителя.

Я не невинная пташка, у меня было достаточно много мужчин. Паломники не только жрицами интересуются. Но я ни разу не оказывалась в руках настолько наглого и в то же время умелого парня. Боги, он совершенно точно знает, как заставить женщину пасть к его ногам. Он, похоже, во всем завоеватель. Иман ласкает мой цветок, растирая по лепесткам росу желания. Он будоражит лоно пальцами. Прищипывает чувствительную горошину и бормочет на ухо грязные ругательства.

Я и слов-то многих не знаю, но подозреваю, что он обзывает меня самыми непотребными из возможных. Я у него и гулящая, и распутница, и печати-то на мне ставить негде, и вообще грязная и лживая тварь...

– Зачем тогда я тебе, – мычу в промежутках между стонами. – Не пачкайся.

Глава 10. Иман.

Я ненавижу ведьм и презираю женщин. Одна из рыжих бестий лишила меня отца, другая дочь земли испортила жизнь, продав в рабство Наместнику. Но видит мой гадский бог, я не желал зеленоглазке смерти.

Точнее, желал, что б меня, но… Когда я всадил в ее живот лезвие, обезумел от ужаса.

Мой порыв был чисто рефлекторным. Она дурная осмелилась напасть, решив, что, будучи расслабленным, я не среагирую достаточно быстро.

Глупая! Глупая, неопытная девчонка! Она не понимала, что воин моего уровня даже во сне держит оборону. Мои реакции тела настолько натренированы, что порой быстрее мысли, а она, говорят, самое скорое, что есть в нас – людях.

– Су-у-у-ка-а-а… – вою, в попытке зажать ее рану.

Боли в своем теле не чувствую. Сейчас меня на части рвет осознание, что я потерял свою личную ведьму. Свою занозу. Наваждение. Проклятье. Я ее потерял.

– Зеленоглазка, – мычу сквозь стиснутые зубы. – Дура! Какая же ты дура!

Или дурак я сам? Она всего лишь сновидение. Растворяющееся на моих глазах. Исчезающее…

– Нет, – выдыхаю, падая на окровавленную землю. – Вернись, зараза!

Но ведьма не возвращается. Она действительно умерла? Или…

Это же сон, просто сон. Завтра я могу увидеть ее снова, ведь правда?

Грешные боги, почему так больно? В груди печет и… влажно. Открываю глаза и понимаю, что я ранен. По-настоящему ранен!

– Ничего не хочешь, рассказать? – припечатывает меня к полу вопрос Ская, который оказывается сидит рядом и наблюдает за мной.

Он хмур. Или даже зол. Скай особенный воин, таких как он в нашем отряде всего двое. У него помимо доспеха еще и в голову какая-то магическая штуковина внедрена. Он никогда не распространялся о том, что именно она делает. Но все мы знаем, что скрывать от Ская свои мысли глупо. Он все равно узнает, о чем думает каждый.

– Я влип, – признаюсь наконец, хотя меня и душит раздражение.

Негласно мы с Катаном считаемся старшими, но как-то так получается, что в отличие от Ская частенько косячим. А вот он у нас вообще непогрешимый член команды. Ни разу не подставлял и не оказывался в просаке. Все у него гладко и волшебно. Бесит. И похоже, об этом он тоже знает.

– Не ты один, как я понимаю, – хмуро добавляет он, отрывая от своего пояса кусок ткани и протирая мою рану.

– Что ты имеешь в виду? В каком смысле не я один? – спрашиваю потрясенно.

Неужели моя ведьма ходила и к другим? Нет. Не могла она. Это же… Или могла? Мы ж по очереди спим. Так это что получается, ее все братство…

– Не-е-ет, – стону я, хватаясь за рану.

– Надо обработать, – заключает Скай и поднимается. Идет к провианту и достает бутылку вина. Откупоривает, передает мне.

– Пей.

– Мне дежурить еще, – мотаю я головой.

– Я уже Катана поднял. Расслабься, – деловито и как всегда холодно чеканит он.

Гадство, он вообще хоть какие-то эмоции испытывает? Хоть иногда? Он точно человек? Хотя… человек. На пирушках Скай бывает и смеется, и вино пьет и даже баб тискает. Но все это как-то отстраненно, будто одна его часть где-то в другом мире пребывает. Его дружок по оружию Катан, кстати, такой же бывает, если не пьян. Подозреваю, что это на них так артефакты их головные действуют.

– Я спать больше не буду, – делая хороший глоток вина, говорю я. – Так что можешь укладывать Катана.

– Если так пойдет, спать не будет никто, – вздыхает Скай, проявляя наконец какое-то подобие эмоций.

Уже хочу спросить, что брат имеет в виду, как он отбирает бутылку и, резко закрывая мне рукой рот, выливает остаток вина прямо на рану. Я тут же забываю и о том, что хотел спросить, и даже о рыжей занозе. Скотство, почему нельзя было, наградив магически доспехами, сделать так, чтобы мы перестали чувствовать боль?

– Потому что боль – это показатель того, что с тобой что-то не так, – неожиданно говорит Скай. – Полезная функция. Воину без нее никак.

– Говнюк! – ругаюсь я.

– Пожалуйста, – сдергивает он с меня ремень и перетягивает им рану, к которой прикладывает кусок тряпки. – Обращайся.

«Да пошел ты!» – думаю я, хотя… считай, вслух говорю, только сейчас понимая, почему эти двое хранили в секрете свои умения. Кому понравится знать, что их мысли читают? В братстве начался бы бунт. А так о способностях этой телепатической парочки знал лишь Тайвил, втихаря пользуясь мастерством ребят. Наверняка выспрашивал у парней, о чем думают воины, какие настроения ходят в массах.

Скотство. Никому веры нет! Никому, даже лучшему другу! А ведь мы с Тайвилом с самого детства вместе. У меня ведь и не было кроме него друзей. А теперь и его не будет.