Во власти времени

Глава 1

Варшава. 1889 г. Контора издательского дома «Релив».

Большой кабинет дышал стариной. На стенах, отделанных тёмными дубовыми панелями и синим шёлком, висели эскизы обложек книг и фотографии главного редактора «Релив» в компании именитых писателей. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, в углу покоился большой несгораемый шкаф. Над чёрной мраморной каминной полкой в золочёной раме висела большая картина – точная копия работы Каспара Давида Фридриха «Северный Ледовитый океан» - она словно бы дышала ледяным безмолвием и даже безразличием, что только дополняло всю строгость интерьера и подчёркивало характер хозяина кабинета. Казалось, что морозным воздухом веет от картины, а не из открытого настежь окна. Между двух больших окон с балконами стоял широкий дубовый стол. За ним в чёрном кожаном кресле, откинувшись на спинку и куря сигару, сидел сам хозяин этого кабинета. Звали его Азовцев Георгий Ильич. Это был человек высокого роста и крепкого телосложения, с большими и сильными руками и красивым лицом. Эти лицо и тело всё ещё сводили женщин с ума, как и пятьдесят лет назад. Казалось, время не властно над ним…

Жёсткие пронзительные глаза недружелюбно блеснули, когда в дверь кабинета постучал и вошёл секретарь. Молодой человек быстрым шагом подошёл к столу хозяина и молча, с поклоном, отдал ему свежий номер газеты и тут же удалился. Георгий Ильич отхлебнул из чашки горячий кофе с коньяком и лимоном, и развернул принесённую ему газету. Но едва пробежавшись глазами по первой же странице, он замер, и рука, держащая чашку с кофе, застыла на полпути к губам. Казалось, тонкие морщины на его лице вдруг стали глубже, рот скривился, и губы сжались, превратившись в жёсткую линию. Положив сигару в пепельницу, он наклонился ближе к столу и поднёс газету к самой лампе, чтобы лучше видеть. Внимание его было приковано к статье, в которой говорилось о том, что петербургское светское общество понесло большую потерю: третьего дня в своём особняке в окружении родственников на 97 году жизни скончалась графиня Арсеньева, в девичестве Сапфирова. Журналист писал о том, что вместе с родственниками покойной скорбит и весь Петербург, так как она была настоящей благодетельницей. По её милости и с помощью средств, заработанных ей на романах собственного сочинения, были отремонтированы старые и построены новые школы для детей из простого народа, выплачивались стипендии талантливым студентам художественной академии, а также оказывалась помощь женщинам всех сословий, оказавшихся в тяжёлых жизненных обстоятельствах. Графиня на момент своей смерти была уже более 20 лет вдовой, и у них с покойным графом осталось двое сыновей, а также десять внуков. Всё своё состояние она завещала своим детям. Фонды же, учреждённые ей, согласно её завещанию, будут продолжать получать финансовую поддержку от переиздания её романов и продаж фотографических копий её картин и рисунков. Дочитав статью, Георгий затянулся сигарой и откинулся на спинку кресла. - Стало быть – умерла… - молвил он, уставившись тусклыми глазами в пространство. И в тот же миг вспыхнули в его сознании образы давно минувших дней.

Глава 2

60 лет назад. Варшава. Кабинет Азовцева в «Релив»

- Георгий Ильич, голубчик – ворковала, заглядывая в лицо и сжимая его ладонь в своих нежных руках, говорила Ольга Борисовна Сапфирова (Оленька, как он её тогда называл). – Голубчик Вы мой, да если бы не Вы, ничего бы этого не было!

- Что вы, что вы, сударыня! – легко, но настойчиво освобождая свою руку отвечал он ей. – Ваш талант и более ничего! Только Ваш талант! – парировал он, улыбаясь своей неповторимой зловеще-очаровательной улыбкой.

- Помилуйте! Но ведь все другие издательства Варшавы отказались печатать мои романы, а Вы согласились! Я только этому и обязана тем, что имею теперь успех! – продолжала Ольга, глядя в лицо Георгия сияющими от восторга глазами.

- Они просто не сумели распознать Ваше дарование, дорогая моя! Они близоруки, только и всего. Оленька, поверьте - Вы – настоящее сокровище!

Оставив отчий дом в Архангельске десять лет назад, теперь Ольга, которой было слегка за тридцать, проживала в Варшаве и жила тем, что писала романы и картины. Но успех заставил себя ждать. Она уже пять лет жила в Варшаве, как вдруг случай свёл её с Георгием на одном из творческих вечеров. Узнав, что он – владелец и редактор самого крупного издательского дома Варшавы - «Релив» - она показала ему свои рукописи и он в самом деле нашёл их привлекательными. Сам он не любил романов, подобных её, однако прекрасно понимал, что на них можно сделать деньги, а произведения этой особы были чем-то из ряда вон выходящим. И так, Георгий и Ольга очень быстро заключили свой первый контракт. Так начались их деловые отношения.

Впрочем, Георгий очень быстро понял, что эта особа находит его привлекательным не только как своего издателя, но и как мужчину. Он же, в свои сорок с лишним, был уже вдовцом. Жениться повторно он не планировал и его вполне устраивали маленькие короткие романы с представительницами творческой богемы.

Но надо быть откровенным и признать, что, Оленька его по-настоящему привлекала. Да, ему приятно общество этой образованной и начитанной особы. К тому же, она, безусловно, была хороша собой. Каштановые вьющиеся от природы волосы, большие серые глаза и пухлые губы, полная грудь, крошечные плечи и нежные пальчики… Безусловно, ему доставляло удовольствие быть в её обществе. Она была для него чем-то вроде недоступного священного Грааля. Потому что он сразу же для себя решил, что так как с этой девушкой у него не получится ничего, кроме законного брака (которого он не желает), то связывать их будут сугубо деловые отношения. Это нежное создание с добрым сердцем просто погибло бы рядом с таким человеком, как он. В конце концов, для неё он – просто издатель, благородный и уважаемый человек, и она не знает ничего о другой стороне его жизни. Но стоит ей узнать, как сердце её будет разбито навсегда, в этом Азовцев нисколько не сомневался.

Однако, для поддержания авторского пыла в ней, он позволял ей расточать по своему адресу тёплые слова, нежные взгляды, поддерживал с ней беседы, принимал знаки внимания. Она также часто приходила к нему в издательство по его приглашению, и рассказывала ему о новых поворотах сюжетов своих произведений.

Сейчас же, когда они только что вернулись в его кабинет с вручения литературной премии, он любовался ей и по-отечески поглаживал по руке. Глаза её светились не поддельным счастьем, и Георгий знал, что совсем скоро испод её очаровательной ручки выйдет новый роман. В его жёстких глазах горел огонёк жажды будущей прибыли. Ольга же принимала этот блеск на свой счёт. И его это вполне устраивало.

- Оленька, послушайте, … - начал было Георгий, как дверь в кабинет резко распахнулась и на пороге появился Антип – личный слуга и правая рука Георгия. На лице его читалось беспокойство.

Ольга окинула Антипа нетерпеливым взглядом. Это был высокий и немного нескладный человек. Назвать его красивым было невозможно. Его очень светлые голубые, даже белёсые, глаза наводили на других людей ужас, и заставляли отводить взгляд. Кроме того, на кисти левой руки красовался огромный шрам от колото-резаной ножевой раны, что приводило в трепет ещё больше. Ольга не раз удивлялась про себя тому, что такой человек везде сопровождает Георгия и служит ему, по его собственным словам, более двадцати лет. На вид он был настоящим бандитом, и даже приличный сюртук и модный галстук с бриллиантовой булавкой, не спасали положение.

Быстро пройдя от двери через кабинет, Антип остановился у самого стола, и его удивлённый взгляд на секунду замер на руках его хозяина, которые всё ещё покоились на сложенных руках Ольги. Заметив это, Георгий поспешил убрать руки, а Ольга откинулась на спинку своего кресла.

- Георгий Ильич, - начал Антип, - Вас желает видеть полиция.

- Что? – немного удивился Георгий и отстранился от стола. – Полиция? По какому вопросу?

- Пустяки, я полагаю. Речь идёт об одном из наших «молодых сотрудников», - сказал Антип и многозначительно посмотрел на хозяина.

- Оленька, - обратился Азовцев к ней, вставая из-за стола - вынужден попросить Вас о встрече через пару дней. Мир ждёт ваши новые романы! Мне же сейчас предстоит скучная беседа с полицией. Она, я уверен, не займёт много времени, однако я не хочу, чтобы Вы тратили эти драгоценные минуты на ожидание. Лучше потратьте это время на отдых!

И, проводив Ольгу к двери и попрощавшись с ней, Азовцев вернулся к столу.

Если бы Ольга в этот момент могла видеть Георгия, она бы сказала, что он резко переменился. В глазах его блеснул гневный огонь, грудь воинственно выпятилась, желваки заходили и губы сжались в тонкую жёсткую линию. Он внимательно посмотрел на своего верного слугу. Георгий понимал, что просто так Антип не стал бы врываться в его кабинет. Они знакомы уже много лет, и за эти годы они с Антипом повидали многое и не раз его слуга помогал ему в решении вопросов особой важности.

Глава 3

Неделю спустя. Поместье графа Фон Штайна.

Был вечер, когда казалось всё творческое общество Варшавы собралось в одном месте. Таким местом был просторный бальный зал и столовая загородного поместья графа Фон Штайна.

Огромный камин в стене бального зала этого, построенного сотню лет назад дома, был растоплен ещё утром, и сейчас согревал гостей своим теплом. Высокий сводчатый потолок поддерживали старинные дубовые арки. По стенам были развешаны портреты предков графа. С потолка свисали люстры с сотнями свечей, а каменные колонны, поддерживающие балкон с музыкантами, были украшены гирляндами из живых цветов. Нарядные платья женщин и строгие костюмы мужчин отражались в полированном паркете. В этот вечер граф устроил званый ужин в честь бесподобного выступления оперной дивы, которой он, старый вдовец, благоволил.

Именно здесь оказался среди приглашённых и Азовцев. Он стоял в окружении своих друзей и знакомых и обсуждал последние политические новости. Но, заметив, как засветились улыбками лица друзей, Григорий Ильич замолчал и проследил за взглядами их горящих глаз. По залу, пробираясь сквозь толпу, к ним приближалась Оленька. И как хороша она была в своём тёмно-зелёном бархатном бальном платье! Она была похожа на лесную нимфу, которая решила заглянуть на огонёк чтобы потанцевать. Пробираясь сквозь толпу, она расточала улыбки знакомым и поклонникам своего творчества. Если бы друзья Георгия не знали, кем заняты все её помыслы, то каждый из них был бы не прочь попытать свои силы в борьбе за сердце этой красавицы.

Глядя на неё, Азовцев сжал губы и прищурился. В голове его промелькнули мысли о том, что настал тот час, когда пора положить конец этой девичьей привязанности. В конце концов, она ставит его репутацию под угрозу! Ведь все его друзья уже как один спрашивают, когда состоится помолвка. Подумать только! Как он мог такое допустить!? Чтобы он и снова женился? Ну уж нет! Последняя фраза вырвалась у него изо рта и он, глядя в глаза Ольге, которая уже приблизилась, демонстративно отвернулся.

Ольга видела, как Георгий отвернулся, хотя прекрасно видел её. Она опешила. Вокруг него стояли его друзья и в недоумении поглядывали то не него, то на неё. Один из друзей, что стоял ближе всего к Азовцеву, толкнул его в бок локтем и шепнул что-то, указывая в направлении Ольги. В конце концов, она решила резко сменить траекторию движения. Повернув голову вправо, она взглянула в дальний угол зала и помахала в приветствии рукой, широко улыбнувшись, и направилась кому-то навстречу.

Азовцев молчал, пил шампанское и бесстрастно глядел по сторонам. Его друзья многозначительно переглянулись, а позже в бильярдной делали предположения – что же такого могло произойти, что Георгий вдруг так переменил своё отношение к Ольге. Сам же он от комментариев отказался и только потребовал от каждого, чтобы разговоры об Ольге прекратили и больше никак не смели связывать их имена.

А что же Ольга? Она дошла до конца зала, где якобы ждала её мифическая подруга, которой она помахала рукой, и выскользнула в раскрытую дверь в сад. Уже выйдя в сад, она стояла, прижавшись спиной к холодной стене, и глубоко дышала. Вокруг не было ни души, и только полная Луна была свидетелем душевных терзаний, мучавших её в этот момент. Она невольно вспоминала глаза Георгия, его прекрасную улыбку и то, как он называл её Оленькой… но всё это было лишь иллюзией, и она сама придумала, что он испытывает по отношению к ней хоть какую-то симпатию. По щекам текли горячие слёзы, в горле стоял ком. «С меня довольно!» - резко выдохнув сказала она и, обойдя вдоль ограды сада, вышла к экипажу, который она наняла, чтобы приехать на этот вечер. Ей очень хотелось поскорее попасть домой – в уютную обитель её одиночества и силы.

Ночью она никак не могла уснуть. В голове витали мысли о Георгии, о её договорных отношениях с «Релив». Она понимала, что больше сотрудничать с этим издательством она не сможет. Она не сможет даже смотреть Георгию в глаза.

Помучавшись бессонницей всю ночь, наутро она приняла твёрдое решение разорвать отношения и с Георгием, и с его издательским домом. Она написала Азовцеву письмо, в котором сухо объявила о расторжении договора, вернула ему в полном размере аванс за новый роман и попрощалась с ним, сообщив, что намерена покинуть Варшаву.

Азовцев же был не мало удивлён такому повороту событий и был несколько расстроен, так как как бы то ни было, а Ольга приносила его издательскому дому не только доход, но и славу. А пока его издательский дом приносит большие доходы, он может не беспокоиться о вопросах полиции об источниках своих доходов. Ольга была одним из лучших авторов, с которыми он сотрудничал. Однако, писать ответное письмо он не стал, но позволил Ольге действовать по её усмотрению.

В этот же день Ольга дала распоряжение своему банкиру о переводе части её личных средств в банк в Санкт-Петербург. Затем она написала письмо своей подруге, о том, что собирается приехать в ближайшее время и попросила подобрать для неё апартаменты в аренду, где-нибудь ближе к центру города. Покончив с этим, она собрала свои вещи, расплатилась с экономкой за месяц, дала ей указания относительно того, куда и когда она должна будет приехать, и поехала на вокзал, откуда начала своё путешествие.

Только когда Ольга купила билет, она на самом деле осознала, что покидает Варшаву… возможно, что навсегда. Тоска разрывала её сердце, но впереди её ждала новая жизнь, и она отправилась ей навстречу.

Глава 4

Варшава. 1889 г. Контора издательского дома «Релив».

Георгий очнулся от воспоминаний. Тяжело вздохнув, он встал из-за стола и подошёл к окну. Ночь уже опустилась на город. Лил ледяной дождь. Азовцев постоял ещё минут пять, глядя на спешащих прохожих, на жёлтые пятна уличных фонарей, на проносящиеся мимо экипажи и автомобили.

Было что-то странное в том, что он сейчас почувствовал, когда прочитал эту статью. Ему было даже как-то не по себе от этого чувства. Вот уже несколько лет он не чувствовал в своей груди ничего, кроме привычной пустоты. Однако, прочитав сейчас газету, вспомнив Оленьку, и её наивную привязанность, доброе сердце… он вдруг подумал, что единственное, чего ему на самом деле не хватало в жизни, так это вот такой женщины. Ему самому это даже показалось смешным и он криво улыбнулся. Он – человек, который держит в своих руках весь город, которому подвластно даже время жизни людей, кто владеет несметными сокровищами… так вот он мечтает о простой человеческой любви! Ему захотелось чтобы его любили. Ему захотелось чтобы было с ним рядом нежное и любящее существо, которое окружит его заботой и лаской, и в чьих объятиях он будет искать покой в минуты отдыха. Его вдруг поразила мысль, или даже желание – ему захотелось прекратить свою преступную деятельность, и посвятить себя прелестям семейной жизни. Хотя, впрочем, от издательской и подпольной деятельности «Релива» по управлению временем он отказываться не собирался. Но что касается всего остального – наркотиков, оружия – он готов передать эту часть бизнеса своим конкурентам. Если бы с ним рядом вновь была Ольга, он сделал бы это ради удовольствия быть с ней.

О, если бы только время можно было повернуть вспять, воскресить Оленьку и вернуть их последнюю встречу! Впрочем, … «Релив» был способен на это. Георгий занялся разработкой и проведением исследований в области управления временем, управления жизнью и графов реальности ещё в ту пору, когда он только разбогател, нажив своё первое состояние на подпольной продаже оружия и алкоголя. Его всегда интересовала возможность жить долго, а ещё лучше - вечно. И он не сомневался в том, что среди богатых людей найдётся не мало таких, кто готов будет платить любые деньги, лишь бы только получить такую возможность – прожить лишние двадцать-тридцать лет.

О том, чтобы воскресить свою первую жену он даже и не задумывался. Женились они когда ему было едва за 20, а ей было уже 35. Эта хитрая и корыстная женщина вытягивала из него все соки. Не было ни единого молодца в его окружении, которому бы она не строила бы глазки за его спиной. Поэтому, когда она заболела чахоткой и умерла, он вздохнул с облегчением и не горевал о ней. Однако, этот опыт отбил у него всякое желание жениться повторно. Но сейчас, вспоминая Ольгу, он понял, что вопрос-то просто в том, какая это будет женщина.

На Азовцева работали лучшие люди, многие учёные работали в его подпольных лабораториях, помогая ему развивать его собственные теории. Нет, они не получали всемирной известности, но за то они получали большие гонорары, и это их вполне устраивало. Сам же Азовцев придумал целую схему чистки и правки документов, подкупа и гипноза людей, связанных с клиентом, и даже подтасовку фактов в газетах и личных делах – всё для того, чтобы вернувшийся к молодости клиент не имел проблем.

Эксперименты шли так успешно, что размер состояния Георгия теперь превышал бюджет всей страны. Деньги текли к нему рекой, и львиную долю из них приносили те, кто хотел стать моложе. Но стоит отметить, что, хотя сама идея возрождения человека уже умершего и витала в воздухе «Релив», но до массовых экспериментов пока дело не доходило. Однако, сама схема была отлаженной, а возрождение человека становилось уже делом техники.

Азовцев задумался и стал расхаживать по кабинету, изредка бросая взгляд то на картину над каминной полкой, то на огонь в очаге. «А что, если…» - шептал он себе под нос. «Да…» - шепнул он сам себе, и глаза его заблестели.

Глава 5

50 лет назад. Варшава. Дом Ольги Сапфировой.

Ольга услышала звонок у двери и поспешила вниз. Она слышала, как её экономка открыла дверь и послышался голос Георгия. От волнения она раскраснелась и очень переживала, понравится ли она ему в этом новом бархатном тёмно-зелёном бальном платье. К тому же, она не ожидала, что он приедет к ней перед балом. Наконец, она взяла себя в руки, и стала неспешно спускаться по лестнице.

Под самым потолком висела большая люстра. На ней горело не меньше сотни лампочек, и хрустальные подвески колыхались от лёгкого сквозняка от проветривания, и отбрасывали на стены маленькие лучики света. В свете этих огней, платье Ольги переливалось. Оно было очень тёмным и напоминало то густой и мрачный хвойный лес, то казалось почти чёрным. На его фоне белизна её кожи казалась мертвенной. Но яркий румянец на щеках, алые губы и сияющие глаза говорили о том, что эта молодая женщина прекрасно себя чувствует.

Георгий знал, разумеется, что эксперимент с возвратом в прошлое удался. Ещё сегодня утром он получил детальный отчёт о том, как всё прошло. Ольга Сапфирова, что сейчас спускалась к нему такая прекрасная, никогда не уезжала из Варшавы в Санкт-Петербург. Она никогда не выходила замуж за графа Арсеньева и у них не было детей. Ольга – это плод мечты Георгия, его муза, его собственность, если уж на то пошло. Ему стоило не малых денег повернуть для них обоих время вспять и воскресить её. Он сам прибегал к возврату собственной молодости уже не раз, для него это было обыденно. Но вот как всё сложится с Ольгой он точно не знал и не был до сего момента уверен в успехе предприятия.

Но теперь, глядя на неё, он широко улыбнулся. Это была улыбка победителя. Время не властно над ним! Он может делать в этой жизни всё, что захочет! Казалось, что весь Мир теперь у него в руках! Теперь эта женщина вновь в его жизни, и он её не отпустит, не позволит ей уйти, а напротив – даст возможность её любви расцвести пышным цветом.

Когда она уже почти спустилась вниз, он подошёл к краю лестницы и протянул к ней руку:

- Оленька, как Вы прекрасны сегодня, - со всей искренностью сказал он, глядя в её сияющие глаза.

- О, благодарю Вас, Георгий Ильич! Вам правда нравится? – спросила она, кружась перед ним и отступая на пару шагов.

- Конечно! Это платье Вам очень идёт! Вот только мне кажется, - задумчиво начал он, - что чего-то не хватает…

- Вы так думаете? – озадаченно спросила Ольга и поспешила подойти к большому зеркалу, висевшему здесь же в прихожей над дубовым консольным столиком.

Георгий подошёл к ней сзади и посмотрел через отражение ей в глаза.

- Здесь явно не хватает вот этого, - с этими словами он вытащил из кармана роскошное бриллиантовое колье и, не успела Ольга опомниться, как он уже одел его ей на шею и застегнул застёжку.

Она в изумлении посмотрела на своё отражение и провела пальчиками по украшению.

- Оно изумительно, - прошептала она, не в силах скрыть своё восхищение и изумление. – Но Георгий Ильич, я не могу принять такой дорогой подарок!

- Полно те! Не говорите глупостей, моя милая! Как моя будущая жена, Вы с лёгкостью можете принимать от меня любые подарки. Ведь Вы выйдете за меня? – сказав это, Георгий легонько сжал её плечи обеими руками.

Не в силах поверить своему счастью, Ольга обернулась к Георгию.

- Вы… Вы делаете мне предложение? – с восторженной улыбкой на устах переспросила она, глядя ему в глаза.

- Да. – Он слегка сжал её плечи в руках и с улыбкой посмотрел на её губы. - Так каков Ваш ответ?

Она широко улыбнулась.

- Мой ответ да. Я выйду за Вас!

- Вот и прекрасно, - шепнул он, заключив её в объятия, и прильнул к её губам в поцелуе.

Тем же вечером на балу в доме графа Фон Штайна, Георгий объявил перед всеми гостями о своей помолвке с Ольгой Сапфировой. Все гости отметили, как красиво смотрится эта пара. Она – нежная и излучающая добро, он – похожий на хищного зверя, но внешне прекрасный как сам Бог.

Ольге происходящее казалось каким-то сном. Все её мечты вдруг начали сбываться в одночасье. Ещё сегодня утром у неё было какое-то странное чувство, когда она встала с кровати, что сегодня вечером что-то должно произойти… или уже происходило когда-то… но она не могла ни вспомнить что это было, ни понять своих ощущений. Теперь же ей казалось, что предчувствовала она вот это – полнейшую радость от того, что человек, которого она так любит, сделал ей предложение и объявил об их помолвке.

После бала Георгий довёз её до дома и на прощание поцеловал ещё раз у двери. Дома же Ольга обнаружила такое множество живых цветов в вазах, что казалось, что он превратился вдруг в сад. Георгий весь вечер не отпускал её от себя, и они разговаривали решительно обо всём. Это был самый прекрасный бал, на котором до сих пор её удалось побывать.

Глава 6

Некоторое время спустя. Кабинет Азовцева.

Так как все в «Релив» знали о помолвке своего хозяина с Ольгой, о её приходе Георгию не объявляли – она просто проходила в его кабинет. Открыв дверь, Ольга смело вошла в кабинет, остановившись на пороге. Георгий сидел за своим столом, и до появления Ольги рассматривал какие-то бумаги. При её появлении, он сгрёб все бумаги, вложил в папку, завязал шнурок на ней и поспешил спрятать её в ящик стола.

- О, прости, ты занят? – спросила Ольга, заметив, что Георгий поспешно спрятал бумаги.

- Нет, что ты, дорогая! Просто, гм… получил очередную рукопись романа от… гм… одного из писателей, и вот решил прочитать. – Сказал он, выходя из-за стола и подходя к Ольге.

- О! И кто же автор? Интересная книга будет? – спросила Ольга, сняв перчатки и протянув руку Георгию для поцелуя.

- Ты его не знаешь, милая, да и книга весьма посредственная. Думаю, что я откажу ему в публикации. Оленька, дорогая, - сказал Георгий, целуя протянутую ему нежную руку. – Как ты сегодня хороша! Но отчего у тебя руки такие холодные? Ты озябла?

- Да, на улице холодно!

- Садись поближе к огню, - сказал он и подвёл её к креслу, стоявшему перед камином. Усадив её в кресло, он поцеловал её в макушку.

Ольга купалась в его ласковых речах, прикосновениях и поцелуях почти ежедневно вот уже две недели, но ещё не успела привыкнуть к его нежному обращению.

- Я так рада тебя видеть! – ответила она ему и нежно улыбнулась. Глаза её сияли от радости.

- А я как раз сегодня собирался отвезти тебя в театр, - сказал он, присев на подлокотник кресла.

- О, это было бы прекрасно! Но я не могу! Моя новая подруга пригласила меня на два дня за город ещё не прошлой неделе. Я ведь говорила тебе, ты помнишь?

- Ах, да! Конечно! Я совсем забыл! Ну, в таком случае, может быть, пообедаем сейчас вместе?

- О, я с удовольствием. – Ответила Ольга, широко улыбнувшись и смущённо покраснев, когда Георгий обнял её, наклонившись к ней, и запечатлел на её губах лёгкий поцелуй.

- Только вот что, - сказал Георгий, - мне нужно срочно отлучиться по одному очень важному делу. Я буквально на пять минут. Подождёшь меня здесь?

- Да, конечно.

- Вот и славно. Я попрошу секретаря, чтобы он принес тебе горячий чай.

- Спасибо, Георгий!

Он быстро накинул на плечи плащ, одел цилиндр, взял свою трость с наконечником из слоновой кости, и ушёл, оставив Ольгу одну в кабинете.

Сидеть перед камином ей вовсе не хотелось и, оставшись одна, она от нечего делать решила рассмотреть книги в стеллажах. Здесь были уникальные тома старинных изданий – Георгий любил собирать уникальные книги. Здесь даже было несколько свитков таких древних, что она даже не решилась к ним прикоснуться, боясь их повредить. Она прогуливалась вдоль стен, рассматривала картину над каминной полкой (которая, как Ольга могла бы поклясться, наводила на неё тоску).

Через пару минут вошёл секретарь и молча поставил чашку с чаем на стол хозяина. Когда он ушёл, Ольга уселась в кресло Георгия. Ей казалось, что это массивное кожаное кресло ещё хранит тепло его тела. От этих ощущений у неё невольно побежали мурашки по спине. До их свадьбы оставалось чуть больше месяца, и она волновалась. Когда Георгий целовал её, то она совершенно теряла голову. Один его вид приводил её в трепет и глядя на него её охватывало желание.

Чтобы отвлечься, Ольга начала пить чай, и рассматривать бумаги, разложенные на столе Георгия ровными стопками – гроссбух, какие-то счета, записки, планы встреч с писателями и участие в выставках и прочее, прочее. Стол был очень большим, и с боков его располагались два ряда ящиков. Один из них был приоткрыт, и из него торчал уголок той самой папки, которую так поспешил убрать Георгий при её появлении. Желая получше заправить папку в ящик, Ольга приоткрыла его. Но папка оказалась полной бумаг, и не хотела влезать – листы были в полном беспорядке. Ольга вытащила папку из ящика, чтобы всё поправить и вернуть на место. Но едва её глаза скользнули по обложке папки, как пальцы её замерли. Это не была рукопись книги.

На папке ровным размашистым почерком Георгия было написано «Ольга Сапфирова. Эксперимент по Mortem-Zero(Nulla)». Она не понимала значения этих странных слов, однако кровь отхлынула от её лица. Дрожащими пальцами она развязала папку.

На первом листке она увидела какую-то схему – там были нарисованы точки, и линии, эти точки соединяющие. Заголовок гласил, что это – граф реальности. Точками были обозначены события, а линиями – переходы между событиями. Две из точек имели названия Zero и Mortem. Ольга провела пальцем по карандашному рисунку, пытаясь понять, что же это такое. Прочитав пояснения рядом со схемой ей стало ясно, что речь, по-видимому, идёт о человеческой жизни. То есть Zero – начало жизни, Mortem – окончание жизни. При этом каждая точка (то есть любое событие жизни) может иметь бесконечное количество связей с другими точками – то есть и бесконечное количество вариантов развития событий, последствий. То есть судьба человека может развиваться по бесконечному количеству сценариев!

После этой схемы, следовали листы, на которых были формулы, объясняющие, насколько смогла понять Ольга, процесс обратного перехода от одной точки графа до заданной. То есть если человечество привыкло к тому, что события развиваются прямолинейно (то есть нельзя вернуться в прошлое), то эти формулы доказывали, что возврат возможен. При чём речь шла не просто о возврате к предыдущему событию, а к событию заданному, и не важно, как давно оно произошло. Можно даже вернуться к точке Zero! Некоторые формулы были сокращены для удобства чтения и на полях были написаны пояснения, что всё это – лишь выдержки из общего научного обоснования. Затем шла запись о том, что впервые было решено соединить не просто точку Mortem с одним из предшествующих узлов, но пойти дальше. Судя по первой схеме, между графами реальности одного человека существует связь – точки его конца одной жизни и начала другой - взаимосвязаны. Это говорит о том, что, умирая, человеческая душа «переселяется» в любую подходящую оболочку и так начинается новый граф реальности. Суть же описываемого эксперимента заключается в том, что новый граф реальности был уничтожен, а человек возвращён сперва в точку Mortem, а затем уже и в некоторую точку N. Эта точка – некоторое событие, с вполне определённой датой, участниками, и вариантами развития событий. На отдельном листке Ольга вновь заметила почерк Георгия. Им было написано «точка возврата – вечер в доме графа Фон Штайна, в 1839 году».