Во власти злейшего врага

Глава 1

— Эй, оборванцы! Пошли прочь!

Дорогу преградили двое чумазых детей. Пацан лет пяти и девчонка. Та держалась чуть позади брата. Сразу уловил, что поганцы были похожи между собой.

Мелкая звонко шмыгнула носом и вытерла нос о грязную рубашку серого цвета.

Я скривился.

— Керран, убери их, — протянула сладенькая Лизонька. — У меня сейчас испортится настроение. От них воняет, — наморщила прелестный носик.

Умелая крошка, которая скрасит мою ночь.

А тут… эти.

— Пацан, убери руки, — рявкнул я. — Проваливайте к мамке.

— Мы пришли… — начала малявка.

— Мне всё равно, чего вы пришли.

Подкатила карета.

Лизонька снова наморщила носик и уже нервно начала топать ножкой. Заведённая женщина — это хорошо, но не расстроенная. Потом дари ей браслетики, часики, чулочки, чтобы поднять настроение.

А у меня нет на это времени. Хочу сегодня оторваться, чтобы мысли о работе не донимали.

Пацан и малявка смотрели на меня странно. Словно я им что-то должен.

Да не что-то, а как минимум кучу золота.

Дешёвые штаны коротки, дырявые ботинки. Серые рубашки и коричневые жилетки. Где-то порваны, где-то зашиты. Оборванцы как есть оборванцы.

Только вот кто их пустил в мой район?

Тут живут только респектабельные и богатые лорды и леди. Непорядок. Надо зайти к Малькольму и вставить ему: его патрули ни хрена не работают. Так и демонов пропустят!

— Так, на, берите деньги и валите, — я оторвал руку пацана от своего камзола, залез во внутренний карман, достал золотой и вложил его в руку мальца.

Думал, схватит и свалит в закат, но пацан упрямился ещё сильнее. Взгляд стал темнее, а губы скривились.

— Вот ведь нынче попрошайки пошли. Уже золотого им мало.

Но тут заметил, как повлажнели глаза мелкой. Вот-вот и заплачет.

Не любил женских слез, потому что совершенно не в курсе, что с ними делать.

— Только не реви, — предостерег я девчонку. Но у той затряслась уже губа.

Бездна! И все ее демоны!

— Не кричите на мою сестру, — рыкнул пацан на меня, чем изрядно удивил. И взгляд такой исподлобья.

Тьма внутри меня резко рванула. Пришлось усилием воли заталкивать её куда подальше. Не хватало ещё детей покалечить.

Даже таких настырных.

— Керран, может, у них вши. Давай скорее уйдём, — завелась Лизонька.

Демоны бездны, да в таком темпе останусь без разрядки! Да еще и Лизок вычерпает мне мозг чайной ложкой.

— Так. Понял. — Достал кошель с золотыми, сунул хмурому пацану в руки. — Давай, валите к мамке. Тут вам на много хватит. Купишь одежду себе и сестре, и еду. И не попрошайничайте больше.

Я развернулся уйти. Золота, конечно, много отдал, но мои нервы, которые начнет натягивать вот-вот Лиза будут стоять мне дороже.

И все же дороговато мне Лизонька обошлась сегодня, но что поделать. Бабы они такие. Не умаслишь подарками или сладкими речами, так и ноги не раздвинут.

Помог забраться в экипаж. Расстегнул камзол, одёрнул полы и только поставил ногу на порог… как услышал:

— Правильно мамка сказала, что он потаскун.

— Кто такой потаскун, Марк? — невинно спросила девочка.

— Тот, кто таскается за юбками.

— Ну, у тёти красивая юбка. У мамы такой нет.

Я развернулся к оборванцам, а потом резко выпустил Тьму и шуганул их. Девчонка заверещала и рванула прочь, пацан за ней.

Забрался, наконец, в эту безднову карету!

Присел напротив Лизоньки. Постучал по перегородке, чтобы кучер трогал. А потом перетянул сладкую на свои колени, задрал юбки. Надо заставить ее забыть этот неприятный инцидент, а то обломает меня.

— Керран… ах…

— Замолчи, Лизок.

Глава 2

Марк

— Марк, я кушать хочу-у-у… — занылa моя сестра.

Я купил ей мороженое. И себе тоже. Мы редко его ели — мама не разрешала, говорила, что горло будет болеть.

Мы сели в парке на скамейке.

Сестра, с удовольствием взяв рожок, широко лизнула и прикрыла глаза от удовольствия. Я тоже вздохнул, лизнуть мороженое хотелось очень, но я огляделся. За мелюзгой надо было следить — надо же так рванула от Тьмы, еле догнал.

— Ты чего испугалась, м? — буркнул я. — Не видела Тьмы?

— У него такие глаза сделались… страшные. А он точно наш папка?

— Точнее не бывает, — мрачно рыкнул я. — Но знаешь что?

— Что? — сестра перестала есть мороженое. Вся измазанная в белых сливках посмотрела на меня.

— Он нам не папка!

— Как?! — ахнула она.

— А вот так. Я старший в семье — я так решил. Не папка он нам.

— А у тёти той юбка красивая была, — сестра болтала ногами, я тоже. До земли не доставали.

Я поправил свою кепку, откусил от рожка — слизывать мороженое языком не по-мужски.

— Может, потому он не с мамой? А давай маме юбку такую же красивую купим? Деньги же теперь есть… Потаскается за мамой.

— Нет, Мийка. Он ненадёжный.

Сестра моргнула.

— А что такое «нена… нена…»

— Ненадёжный, — подсказал я важно. — Это когда человек может взять и уйти. Или не прийти, когда обещал.

Мийка задумалась.

— Ну да. Папка так и сделал, — она слизнула мороженое и тяжело вздохнула. — Он же ведь был, раз мы получились. А потом ушел и не вернулся.

— Ага. — Я кивнул.

— А зачем он нас испугал? — спросила она тихо. — Мы же хорошие.

Я вздохнул.

— Наверное он дурак. У него в голове… — пошевелил я пальцами. — Как у разбитой игрушки. Всё брякает.

Мийка кивнула очень серьёзно и заулыбалась, снова лизнула мороженое, которое размазалось по носу.

— А юбку маме всё равно купим? Чтобы она была красивая. И чтобы этот… потаскун видел!

Я подавился мороженым.

— Мийка!

Мы молчали, почти доели мороженое.

— А он красивый, — мечтательно выдала сестра.

— И ничего он не красивый.

— Высокий.

— Я выше его буду, вот увидишь.

— Щедрый. Вон сколько денег дал.

— Ты что, не поняла? Это он от нас откупился.

— И теперь мы можем всё потратить на мороженое и на конфеты?

— Ну какая ты обжора, — я сунул сестре в руку леденец. — Нельзя транжирить. Маме отнесём деньги.

— Ой! Так мы же ему не сказали, что он наш папка! — Мийка резко вскочила и рванула обратно.

Я дёрнул её за рукав.

— Стой, дурёха. Не папка он нам. У нас есть только мамка. Забыла?!

— Но почему? Давай расскажем ему! Он нас любить будет.

— Нас мамка любит. А этот — откупился, — я потряс перед носом у наивной сестры мешочком с деньгами.

— Но…

И тут вдруг толстый мужик навис над нами.

— Откуда деньги?!

— Это наши! Пусти, дядька! — он схватил меня за шкирку, рожок от мороженого упал на землю.

— Вот я вам по шее надаю… ворьё!

Я стал колотить толстяка кулаками, сестра вцепилась в его руки, но тот крепко держал меня за шкирку.

Я ударил его пяткой назад и куда-то попал. Мужик взвыл и согнулся, выпуская меня. Я упал на колени и тут же вскочил. Выдернул свой кошель из его толстых пальцев.

Схватил сестру за руку.

— Бежим, Мийка!

Глава 3

Я был на взводе. Тьма под кожей бурлила, причиняла дискомфорт. Лизок вскрикнула, когда я вытащил ее из кареты и, сжав талию, поволок как дракон в свою пещеру. А потом и вовсе взвалил свою добычу на плечо.

— Керран! — она звонко рассмеялась, болтая ногами в воздухе. — Ты как зверь!

«Зверь» — мягко сказано.

Я почти не слышал её смеха — только собственный рык, вырывающийся из груди. Лизок пахла сладким возбуждением.

Я крутанул ее, подхватил под бёдра, прижал к себе, и быстрым, почти хищным шагом затащил в свой особняк. Дверь глухо хлопнулась за спиной. Слуг я заранее распустил, знал какая она громкая.

Лизок хохотала, пока я нёс её, выгибаясь у меня на руках. Не дошел до лестницы. Прижал к стене, ладонями фиксируя бёдра, и опустил голову к её груди.

Её смех перерос в мягкий вздох.

Я зарывался лицом в тёплую кожу. Тьма внутри ворочалась, обжигая холодом. Лизок вплела пальцы мне в волосы.

— Керран…

Я почти расслабился. Уже начал расшнуровывать корсет, пальцы дернули эту раздражающую тряпку вниз, но тут… дверь резко распахнулась. Я рыкнул.

— Проваливай!

Вход был разрешён только слугам. Это точно был кто-то из них. Я снова принялся мять Лизку. Оставил обжигающую полоску поцелуев на тонкой шее. Почти задрал идиотский пышный подол.

И не сразу осознал, что дверь точно не закрылась с обратной стороны. И тогда я посмотрел в сторону. Злой тем, что меня оторвали от сладкого.

— Не понял.

Я развернулся, отстранился от полуголой Лизки.

Потому что в дверях моего особняка — между прочим, очень даже защищённого особняка — стояла… конфетка.

Я прикрыл тело Лизки платьем, не глядя на нее. Оставил ту за спиной.

— Ты кто? — мрачно спросил я. Вот это наглость, конечно! Заявиться домой к главе Контроля и думать, что ей ничего за это не будет.

Хотел спеленать ту Тьмой и бросить в подвал до выяснения причин.

Но… залип на нарушительнице.

А посмотреть у этой тигрицы точно было на что. Чего только стоили её облегающие штаны.

Я бы попросил её покрутиться, но Лизка точно не поймёт. А впрочем, и Лизка уже была не столь привлекательной — я резко сделал стойку.

Охренительных девиц с огоньком я чуял, как гончая. Шикарная фигура, невероятные ноги… и запах… ммм.

Огонь девица.

Дыхнёт — и спалит к демоновой бездне. Главное — самому бы в процессе не сгореть.

Безупречная. Просто безупречная. Ещё бы посмотреть, что там у неё под курткой, но судя по тому, как она топорщится — размерчик что надо.

Я сглотнул. Тьма внутри перестала обжигать — вообще перестала реагировать, давить и скручивать кишки. Мысль выставить Лизку через чёрный ход была заманчивой. Рокировка на ночь меня устраивала.

Плотная куртка на незнакомке с десятком застёжек очерчивала явно тонкую талию. И вся она была стройной, изящной, как статуэтка, а эти колдовские жёлто-карие глаза пробирали до костей. Захотелось подойти ближе, сжать девицу в объятиях, что пришла в логово к зверю и почувствовать, чем она пахнет.

Внутри снова заворочалась Тьма. Та её часть, что осталась после того, как…

Впрочем, я не хотел думать о той твари, что пять лет назад высосала её из меня. Потому что я найду её и вырву с корнем своё.

И тут мой сладкий дурман заявил, вмиг разбавляя розовый туман в башке.

— Это ты выкрал их?! Какой же ты негодяй, Керран!

— Эм… — я не понял.

— Ты украл моих детей! — я наблюдал как незнакомка, словно фурия, приблизилась и ткнула в меня пальцем. Я медленно посмотрел на ее руку.

Как-то островат у неё коготок оказался. Я разозлился. Перехватил тонкое запястье.

— Ты что, ещё и с пр-рицепом? — разозлился я.

Ещё одно моё правило — не иметь дел с женщинами с детьми. Я вообще не любил детей. Пищащих, кричащих, бегущих, слабых и беззащитных.

— Керран!

— А мы знакомы?

И голос у неё какой… Тягучий. Низкий. А волосы цвета шоколада, так и манили дотронуться до них. Я поплыл. Пришлось тряхнуть головой.

Любил я коллекционировать красивых баб.

— Керран… — пропищала позади недовольно Лизка. — Кто это?

И её голос резанул наждачкой. Скривился.

— Помолчи, Элизабет, — строго бросил я, а сам не мог оторвать взгляда от колдовских, охваченных яростью глаз незнакомки.

Смаковал требовательные нотки в ее голосе. А какая грация у нее словно кошечка.

— И кого выкрал? — Как идиот переспросил.

Пялился на её пухлые губы. Так бы и попробовал их, прикусил бы и зализал. Но тут звонкая пощёчина привела меня в чувства. Я взъярился. Усилием воли сбросил розовой дурман.

Перехватил руку этой дикой кошки. Сжал тонкое запястье.