Во власти зверя

Пролог

– Следующий лот, дорогие господа. Представляю вам жемчужину сегодняшнего вечера, восхитительную русскую красавицу и нежнейший невинный цветок, – раздался за спиной довольно-урчащий голос старого турка. А потом он вдруг резко сдёрнул с меня шёлковую накидку, и я осталась стоять полуобнажённой, в этом нелепом блестящем наряде перед невидимой мне аудиторией.

Немного привыкнув к слепящему свету, я пытаюсь разглядеть, где нахожусь и кто смотрит на меня по ту сторону от прожекторов. Приглядевшись, я начинаю различать небольшие столики, кожаные кресла и сидящих в них людей.

Это мужчины. Их силуэты не чёткие, размытые из-за яркого света, но я могу разглядеть строгие костюмы и носки дорогих туфель. Здесь явно собрались не случайные бродяги с улицы. На закрытый аукцион элитного борделя попадают только высокопоставленные и совсем не бедные люди. Впрочем, скоро я смогу сама в этом убедиться.

– Саид, а ты уверен, что эта крошка действительно девственница? – пробасил кто-то из мужчин.

– Ага, а то что-то не очень верится, – хохотнул другой. – Такой птенчик… и всё ещё никто не опробовал?

– Господа, вы меня обижаете, – иронично заметил турок. – Девочка обследована компетентными людьми, которым я полностью доверяю. Могу вас заверить на сто процентов – она девственница. И, скажу больше: я почти уверен, что эта малышка, ещё даже не целовалась.

Слышу довольный мужской смех, приглушённый мат и первые ставки на моё тело.

– Двести тысяч долларов.

– Пятьсот!

– Семьсот.

Боже мой, неужели это всё происходит на самом деле? Они действительно торгуются за право обладать моим телом?

Всё это кажется каким-то сюрреализмом – жутким, странным и неправильным.

Неожиданно один из мужчин встаёт с кресла и подходит ближе к сцене. На вид ему около сорока лет, довольно симпатичный, но его взгляд… Взгляд у него просто жуткий: липкий, оценивающий, наполненный грязной похотью.

Он отпил из стакана какую-то жидкость янтарного цвета и, криво усмехнувшись, произнёс:

– Хочу увидеть её без одежды, – И перевёл выразительный взгляд на турка. – Ну правда, Саид, должен же я видеть товар лицом, как говорится. Пусть она сбросит с себя эти тряпки.

Я стою ни жива ни мертва, глаза широко раскрыты, а в горле застрял колючий комок ужаса.

Он же сейчас пошутил, да?

Я не смогу это сделать. Раздеться перед толпой мужчин… это же просто смерти подобно! Это ужас и мой самый настоящий кошмар.

Но вышло так, что мне и делать ничего не пришлось, турок сам подошёл и сдёрнул с меня верхнюю часть наряда. Я только тихо ахнула от неожиданности, попыталась прикрыть свою наготу, но он мне не позволил, завёл руки за спину, отбросил с плеч длинные волосы тем самым полностью открывая меня жадным похотливым взглядам мужчин.

Я рвано выдохнула и крепко зажмурила глаза чувствуя, как мучительно краснею. Такого жуткого стыда вперемешку с диким ужасом я ещё никогда не испытывала.

Но самое страшное не это, а то, что я ничего не могу сделать. Чувствую себя беспомощной птицей, отчаянно бьющейся в прочных силках на потеху диким хищникам, которые с интересом, и затаив дыхание, наблюдают за моей агонией.

Это очень страшное чувство. У меня от него мороз по коже.

– Хороша, – будто довольный кот облизнулся мужчина, скользя по моему телу хищным взглядом. – Даю за неё миллион долларов.

По залу пронёсся довольный гул и градус азарта вырос в разы больше. Мужчины начали оживлённо что-то обсуждать, а потом вновь посыпались ставки…

– Миллион двести.

– Миллион триста.

– Полтора миллиона!

В зале кто-то снова не выдержал и поднялся с кресла. На этот раз это оказался грузный мужчина лет пятидесяти, с наполовину облысевшей головой и маленькими впалыми глазами на толстом заплывшем лице.

– О-о-о, – выдохнул он, глядя на мою обнажённую грудь и довольно причмокнул мясистыми губами. – Лакомый кусочек. – А потом посмотрел в мои широко раскрытые от ужаса глаза и обещающе улыбнулся. – Мы с тобой отлично позабавимся, мой сладкий птенчик. Даю за неё два миллиона.

Боже мой… Я не вынесу этого. Не вынесу!

Из зала послышался отборный мат и недовольное:

– Да брось, Морриган, девчонка не стоит таких денег. Думаешь, что её девственная щёлка чем-то отличается от других?

– А вот я и проверю насколько она хороша, – смеётся этот жирный мужик, усаживаясь на своё кресло.

– Итак, ставка господина Морригана два миллиона долларов, – довольно пророкотал турок. – Кто-то готов предложить больше?

На этот раз в зале была тишина. Мужчины только тихо переговаривались между собой, но никто больше не пытался назвать новую сумму. И это означало одно – меня отдадут на растерзание этому жирному чудовищу.

– Желающих нет? – ещё раз спросил турок. – Тогда… Два миллиона раз. Два миллиона два…

– Пять, – раздался вдруг тяжёлый низкий голос.

Глава 1

За неделю до…

– Любовь Петровна, к сожалению, у меня для вас не слишком хорошие новости.

Мама побледнела, между бровей залегла глубокая складка.

– Что с моим сыном, доктор? – дрожащим голосом произнесла она.

– Мы получили результаты анализов Артемия. Мои опасения подтвердились: у него лейкоз.

– О, Боже, – прикрыв ладонью рот выдохнула я.

На маму даже смотреть боюсь, чувствую, что она сейчас пребывает в таком же состоянии, как и я – в шоковом.

Мы будто онемели обе.

Я раз за разом прокручиваю в голове слова доктора и никак не могу осознать их. У моего брата лейкоз?

Это слово звучит как приговор, безжалостно бьёт по воспалённому мозгу.

Это не может быть правдой. Только не мой Тёмка!

– Вы уверены? – побелевшими губами спрашивает мама.

– К сожалению, да, – ответил врач. – Но, хочу сразу сказать, что это не приговор. Болезнь страшная, да, но сейчас есть эффективные методы её лечения, – Доктор ободряюще улыбнулся. – За Артёмку мы ещё поборемся.

Я поворачиваю голову. На маму смотреть больно – она вся напряглась, ссутулилась, во взгляде отражается непомерная боль.

– Мам, – дотрагиваюсь до её плеча, тормошу, пытаюсь привести в чувство. – Слышишь, мам? Всё будет хорошо. Тёмку обязательно вылечат.

– А что за лечение? – вскинув на врача потерянный взгляд спрашивает мама. – Химия?

– Химиотерапия – это один из вариантов. Но, наиболее эффективным будет пересадка косного мозга. Лучше всего подойдут конечно близкие родственники, при условии, если будет подтверждена совместимость.

Мама сразу же воспряла духом, смахнув с глаз навернувшиеся слёзы сразу же закивала.

– Конечно, доктор. Можете взять мой косный мозг. Я на всё согласна, только вылечите моего Тёмушку.

– И я согласна быть донором, – ни капли не сомневаясь заявила я. – Тёмка мой брат.

Врач улыбнулся.

– Конечно, вас мы проверим в первую очередь. Родные братья и сёстры лучше всего совместимы по крови.

– А если… у детей разные отцы… Они будут совместимы? – вдруг спросила мама.

Странный вопрос, подумала я, не придав этому большого значения.

– Здесь уже немного сложнее. Процент генетической совместимости может значительно сократиться. С этим есть проблемы?

Я перевела на маму непонимающий взгляд.

Разве у нас могут быть с этим какие-то проблемы?

Мама ничего не ответила, но подняла на врача красноречивый взгляд, который и без слов говорит сам за себя.

– Ну, что ж… у нас есть ещё и другие варианты. Но, давайте пока не будем унывать. Сейчас сдадим все анализы, проверим вашу совместимость и будем надеяться на лучшее.

– Олег Григорьевич, вас просят зайти в ординаторскую.

Рыженькая медсестра проходившая мимо позвала доктора и он, извинившись, поторопился за ней.

А я перевела на маму непонимающий и растерянный взгляд.

– Ма-а-ам, что происходит?

– У вас с Тёмой разные отцы, Соня, – немного помедлив ответила мама.

– Что? Как такое может быть? – смотрю на неё ошарашенно и не могу поверить. – Ты ведь сейчас не серьёзно?

Мама тяжело вздохнула.

– Это правда, Соня. У тебя был другой отец.

Меня сейчас будто обухом по голове долбанули. Как такое вообще может быть? Я же всю свою жизнь считала папу своим родным. А сейчас что же…

Папы не стало семь лет назад, когда Тёмке было всего три года. Он его совсем не помнит, а вот я наоборот – папу помню очень хорошо. И очень сильно его любила.

В тот день я пришла со школы и застала маму сидящей на полу у стены с застывшим стеклянным взглядом. Звала её, пыталась растормошить, но она будто окаменела. Я тогда очень сильно напугалась, не знала что делать. Позвала соседку и уж той как-то удалось привести её в чувство. А потом я узнала самую страшную новость в своей жизни: на заводе, где работал папа произошёл несчастный случай и… его не стало.

Мама растила нас с Тёмкой одна. Работала на двух работах, крутилась как могла, чтобы обеспечить нам нормальное существование. Мы конечно же не шиковали: не ходили по модным кофешкам, не одевались в дорогих магазинах, и не ездили летом на море, но всегда были накормлены и одеты.

Я всегда помогала маме как могла: возилась с Тёмкой, когда она была на работе, водила и забирала его из детского сада. Пришлось даже научиться готовить, потому что мама частенько возвращалась с работы очень поздно – вымотанная и уставшая.

Не знаю, как мы пережили тот период жизни, но первые три года после смерти папы были самыми тяжёлыми. Потом всё постепенно начало налаживаться: Тёмка подрос и стал более самостоятельный, а я закончила школу с красным дипломом и поступила на бюджет в институт по специальности «Учитель начальных классов». Мне всегда очень нравилось возиться с маленькими детьми, поэтому и будущую профессию я решила выбрать именно такую, связанную с детским образованием.

Глава 2

В этот же день мы с мамой сдали анализы крови, а потом потянулись долгие часы ожидания.

Чтобы не изводить себя тяжёлыми мыслями я пыталась хоть чем-нибудь себя занять: перелопатила кучу информации в интернете о Тёмкиной болезни и способах её лечения. Узнала, что пересадка косного мозга это один из самых действенных способов лечения. Ещё хорошо бы сработала кровь из пуповины младенца, в которой содержатся нужные стволовые клетки. Но этот вариант сразу отпадает: мама уже никогда не сможет родить для Тёмы родного брата или сестричку. Насчёт себя я уже тоже не испытываю иллюзий. Сначала, конечно, надеялась, но судя по данные научных исследований шансы на то, что я подойду Тёмке как донор очень малы.

И, как оказалось, мои опасения подтвердились. Через пару дней врач сообщил нам, что ни я, ни мама, не подходим в качестве доноров.

Нашему отчаянию не было предела. Мы так надеялись, что сможем вылечить нашего Тёмку.

Врач нас немного успокоил, сказал, что есть и другие варианты.

– Не впадайте в отчаяние, Любовь Петровна, у нас пока есть в запасе другие варианты. Донора можно найти и через банк доноров. Я поставлю вас на очередь. Свободных квот сейчас, к сожалению, нет, но, если вы готовы оплатить операцию её сделают вне очереди в ближайшее время. Конечно же это всё будет при наличии подходящего донора.

– А сколько стоит операция?

– Около трёх миллионов.

Мы с мамой обе одновременно охнули.

Три миллиона!

Боже, где же нам взять такую сумму?

– Спасибо, Олег Григорьевич. Нам… надо подумать.

Врач ушёл. Мама опустилась на кушетку, стоящую в коридоре, закрыла лицо руками и заплакала. Горько, отчаянно, навзрыд.

Я присела рядом и обняла её за плечи.

– Не плачь, мамочка. Мы обязательно что-нибудь придумаем, – попыталась её успокоить, но она только сильнее разрыдалась.

– Что мы можем придумать, Соня? – сквозь слёзы проговорила она. – Нам никогда не найти таких денег. Даже если мы продадим квартиру и будем жить на улице, нам никогда не наскрести такую огромную сумму.

– Но врач же сказал, что поставит нас на очередь, на бесплатную квоту…

– Соня, ты думаешь Артёмка один такой? Ты знаешь сколько детей стоят в очереди на бесплатные квоты? Люди годами стоят в этих очередях, – всхлипнула мама. – Я так надеялась, что мы с тобой подойдём в качестве доноров, а сейчас… Господи, за что нам всё это?!

– Не плачь, прошу тебя, мама. Всё будет хорошо, я уверена в этом. Тёму обязательно вылечат.

Не знаю сколько мы вот так просидели на кушетке, мама всё никак не успокаивалась, плакала и плакала. И только после того, как медсестра сделала ей укол успокоительного я смогла увести её домой.

***

Когда мы вернулись из больницы мама проспала почти до самого вечера. Я не стала её будить, тихонько собралась и пошла на работу.

Уже больше года я подрабатываю в кафе на набережной. Беру вечерние смены несколько раз в неделю. С учёбой совмещать конечно же очень тяжело, но что поделать: для нашей семьи ценна каждая копеечка. Особенно сейчас, когда нужно лечить Тёмку.

Если честно, я просто ума не приложу, где взять такие огромные деньги на его операцию. Даже если я буду работать в кафе на полную ставку мне никогда не заработать такую сумму.

Что же делать?

Может перевестись на заочное и найти нормальную работу?

Хотя, кто меня возьмёт без опыта и образования – я ведь ещё даже второй курс не успела закончить. А чтобы работать в школе нужен диплом, которого у меня нет.

Это какой-то замкнутый круг!

Зайдя в кафе, я сразу же отправилась в комнату для персонала, чтобы переодеться. Через пятнадцать минут начало моей смены, и я не хочу опоздать, а то хозяйка кафе опять меня оштрафует за опоздание.

Залетаю в комнату, на ходу здороваюсь с девочками, которые уже закончили смену и направляются домой. В помещении осталась только Инна, новенькая официантка, которая работает у нас чуть больше месяца. Она нервно расхаживает по комнате и с кем-то громко спорит по телефону. При этом даже не стесняется в выражениях, кажется даже материться, но я стараюсь не заострять на этом внимание, мне нужно как можно быстрее переодеться и выйти в зал.

– Да всё я поняла, и не надо мне звонить по десять раз. Что?! Да пошёл ты! – Инна со злостью отбросила телефон на стол и прошипела зло: – Вот сука! Сволочь!

Я слегка покосилась на неё, но ничего говорить не стала.

Инна присела на диван и начала рыться в своей сумочке, дёрганными движениями выбрасывать её содержимое рядом с собой, а потом и вовсе, психанув, отбросила её в сторону.

– Ну почему жизнь такое дерьмо?! – плаксиво пробормотала она, сложив руки на груди. – Одни только проблемы! Слушай, Сонь, можешь занять мне пятьдесят штук? – вдруг спрашивает Инна. – А я как заработаю, всё тебе отдам.

Я невесело усмехнулась.

– Я бы сама хотела у кого-нибудь занять, да вот только не знаю кто сможет одолжить мне такую сумму. Прости, Инна, но у меня сейчас совсем нет денег.

Глава 3

На следующий день, сразу после занятий в институте, мы встретились с Инной и пошли в модельное агентство.

– Проходи, – Инна распахнула передо мной дверь, а я вдруг застыла в нерешительности. – Ну давай же, Соня, камон! Что ты застыла как истукан? Заходи, не бойся.

Она легонько подтолкнула меня и в спину, и мы вошли в здание.

– Так-так, кто это тут у нас? Старая знакомая! – прищурился темноволосый мужчина с камерой фотоаппарата в руках.

– Приветик, – поздоровалась Инна, легко и непринуждённо, будто со старым знакомым.

– Приветик, приветик.

Мужчина бесцеремонно обшарил нас с Инной неприятным липким взглядом. Чуть дольше задержался на мне, отчего я сразу же почувствовала себя неуютно.

– Какими судьбами к нам, Инночка, дорогая? – широко улыбнулась грудастая девушка, стоящая за стойкой администратора.

– Неужто опять на пробы? – усмехнулся фотограф.

– А ты, Жорик, готов меня снова снимать? – кокетливо улыбнулась Инна.

– Я всегда готов, моя рыбка. Ты же меня знаешь. Вот только… одобрит ли начальство?

Инна сразу скисла, но тут же встрепенулась и, подойдя ко мне, взяла под руку.

– Вот, привела вам «новое лицо». Как вам? Ну правда же она красотка?

Все взгляды тут же устремились на меня.

– Красотка, – согласно причмокнул губами этот Жорик, обошёл меня со всех сторон и вдруг принялся щёлкать фотоаппаратом. – Ещё какая красотка. Какой типаж, какие глазки… Прямо как у ангелочка.

Инна легонько толкнула меня локтем в бок и широко улыбнулась.

– Ну вот, я же говорила, что ты им подойдёшь.

Вот только меня почему-то всё это совсем не радует. Я чувствую себя словно не в своей тарелке. Меня напрягает въедливый, колючий взгляд девицы-администратора, и слишком назойливое внимание фотографа.

Да мне, если честно, вообще здесь ничего не нравится! И я всё время задаюсь вопросом: что я здесь делаю? Зачем?

Если бы не Тёмка – ноги бы моей здесь не было.

– А как же зовут нашего «ангелочка»?

– София, – ответила я.

– София! Ну что за прелесть, – сделав ещё один кадр расплылся в улыбке Жорик. – Мариш, пойди позови Германа Львовича, узнаем и его мнение.

Мариша, вышла из-за стойки администратора и, виляя бёдрами, поцокала к кабинету начальника.

– Герман Львович, тут к вам пришли… Инна Алексеева. Она привела новую девочку… на пробы, – елейным голоском сообщила Мариша.

Из кабинета вышел грузный мужчина с едва заметной залысиной на голове. Он был одет в дорогой строгий костюм, отчего выглядел очень серьёзно и представительно.

Герман Львович мазнул по мне равнодушным, мимолётным взглядом, и тут же переключил всё своё внимание на Инну.

– Зайди ко мне, – строго гаркнул он ей и скрылся в кабинете.

– Я сейчас, – шепнула мне Инна и, бледная как тень, поплелась в кабинет директора агентства.

А уже минут через пять выскочила оттуда, сияя вся как новогодняя ёлка.

– Всё в ажуре! Герман Львович тебя одобрил, – радостно сообщила она. А потом перевела деловитый взгляд на фотографа. – Жорик, тебе задание: ты должен сделать Соне самое офигенное портфолио. Герман Львович, намерен показать его корейскому агентству.

– Да без проблем, рыбка моя. В моих руках этот неогранённый алмаз засияет на тысячу карат. Ну что, ангелочек, готова?

– Да, – смущённо кивнула я.

А дальше всё завертелось и понеслось, как в колесе.

Я даже не представляла, что позировать перед фотокамерой это настолько тяжело и утомительно. Меня постоянно переодевали в новую одежду, меняли причёску и макияж по десять раз. К тому же поначалу мне всё никак не удавалось расслабиться – я чувствовала себя ужасно скованно перед камерой, от этого и улыбка получалась натянутой и неестественной.

Но, как оказалось Жорик действительно профессионал своего дела – он терпеливо объяснял и показывал мне в какую позу лучше встать, как наклонить голову, когда улыбнуться.

К концу фотосессии мне всё же удалось немного расслабиться, но при этом я чувствовала себя выжатой, как лимон. А ведь Инна говорила, что работа модели – это плёвое дело. Я потом её конечно пожурила за это в шутку, но в целом я осталась довольна фотосессии.

Теперь главное дождаться вердикта, директора модельного агентства.

Понравятся ли ему мои фотографии? И возьмёт ли он меня на работу?

***

На следующий день прямо с утра позвонила Инна и, радостно визжа в телефон, сообщила, что меня берут на работу моделью.

Я, ещё сонная с утра, брожу по квартире и не сразу соображаю о чём речь. Но потом, постепенно начинаю соображать и не могу поверить в услышанное.

– Это точно? Инна, ты… уверена?

– Ну конечно точно, дурочка, – смеётся Инна. – Мне только что позвонил Герман Львович, и сказал, чтобы ты сегодня же подъехала в агентство для обсуждения условий контракта. Он оказывается уже вчера показал твои фотки корейскому агентству и… Корейцы от тебя в восторге! Они хотят, чтобы ты рекламировала какой-то их бренд. Так что давай, шустро собирайся и дуй в агентство. Я тоже сейчас туда подъеду.

Глава 4

К агентству я добираюсь часа через полтора. Наша маршрутка, как назло, застряла в пробке, поэтому и плелась как черепаха через весь город.

Инна мне уже весь телефон оборвала: «Где ты?», «Почему так долго?». Пишет, звонит.

А я что могу? Пробка, есть пробка. Я же не виновата, что попала в такие обстоятельства.

Подхожу к агентству, она уже там, маячит у входа.

– Наконец-то. Ну ты и черепаха, Сонька.

– Ну я же написала тебе, что была в пробке. Никак не могла раньше.

– Ладно, – недовольно скривилась Инна. – Герман Львович всё равно уже укатил по делам. Сказал, что подъедет через пару часов. Придётся ждать.

Прождали мы директора намного дольше чем пару часов. Я уже даже начала жалеть, что приехала так рано: могла бы за это время съездить с мамой в больницу, а потом без всяких проблем приехать сюда. Но Инне зачем-то приспичило выдернуть меня в самую рань.

Сама она, кстати, ведёт себя очень странно: вся нервная, дёрганная, под глазами залегли тёмные круги, будто она всю ночь не спала и непойми чем занималась. На все мои вопросы о том, что с ней случилось, она резко и коротко отвечает, мол, это её личные проблемы и меня совсем не касаются.

Если честно, я Инну сегодня вообще не узнаю. Вчера она улыбалась и щебетала как птичка, а сегодня – напряжённая и нервная. Всё время пытается что-то найти в своей сумке, но не находя психует и выкуривает уже, наверное, десятую сигарету. И как она ещё не задохнулась от этого дыма?

– О, Герман Львович приехал! – вскочила со скамейки Инна и суетливо заметалась по сторонам ища куда бы выкинуть наполовину истлевший окурок. В итоге, забросила его в ближайшие кусты и, поправив на себе одежду, бодро скомандовала: – Идём скорее.

Мы подошли к припарковавшейся у агентства черной иномарке, из которой вышел Гордеев Герман Львович, директор модельного агентства. Заметив нас, мужчина приветливо улыбнулся.

– Приехала красавица.

Герман Львович окинул меня пронзительным взглядом. Таким острым, что на мгновение даже стало не по себе. А потом посмотрел на Инну и довольно хмыкнул:

– Ну что ж, проходите.

Мы вошли внутрь. В агентстве совсем никого не было, что немного меня удивило и, что уж скрывать, конечно же насторожило. Но я тут же отогнала от себя эту мысль вспомнив, что сегодня ведь суббота, и у них наверняка выходной.

– Проходи, проходи, красавица, – Гордеев галантно распахнул для меня дверь впуская в свой кабинет. – Ты вчера стала прямо звездой. Показал твои фото нескольким важным людям так за тебя сразу драка началась, – усмехнулся он. – Все хотят с тобой… работать.

Я смущённо улыбнулась.

– Если честно, то я совсем не ожидала, что мои фотографии вам понравятся.

– Не скромничай, София, – мужчина прищурился и вновь окинул меня теперь уже совсем не скромным взглядом. Скорее оценивающим и плотоядным. – Ты очень красивая, девочка. Свежее, незамыленное лицо… всегда привлекает внимание.

– А я говорила, что ты красотка. Правда ведь, Герман Львович? – поддакивает Инна.

– Правда, правда, – ухмыляется Гордеев глядя на меня.

Инна, довольная как кошка, сразу же расцветает и уверенно выпрямляет спину.

А меня в который раз удивляет странная связь подруги с директором агентства. Вроде бы Инна говорила, что её никак не хотят брать здесь в модели, но при этом она ведёт себя так, будто она с Гордеевым, да и со всем здешним персоналом, старые знакомые.

Странно всё это и… подозрительно.

Внутреннее чутьё подсказывает, что здесь что-то не так, но я не успеваю в полной мере проанализировать эту мысль, меня сразу же берут в оборот.

Герман Львович начинает рассказывать мне о моих многочисленных обязанностях: о плотном рабочем графике, о съёмках с утра до позднего вечера, о поездках заграницу и тесном сотрудничестве с европейскими и азиатскими агентствами.

У меня от всей этой информации, если честно, голова кругом. Работы и трудностей я не боюсь, а вот с учёбой, как я поняла придётся что-то думать: или на заочку переводиться, или оформлять академический отпуск.

– Ну что, София, готова подписать с нами контракт? – спрашивает Герман Львович.

Я растерянно хлопаю глазами.

– Прямо сейчас?

– А ты хочешь подумать? – Гордеев удивлённо выгнул бровь.

– Ну… да, – неуверенно ответила я. – Я… думала, что у меня будет немного времени, чтобы всё обдумать, хорошо изучить контракт.

Герман Львович откинулся на спинку кожаного кресла и снисходительно произнёс:

– Конечно же ты можешь подумать, девочка. Но помни: у меня на твоё место, есть очень много желающих. Можешь думать сколько угодно.

Последнее Гордеев произнёс с явным сарказмом. К тому же по его тону и взгляду я поняла, что, если я сейчас начну ерепениться, он быстро найдёт мне замену.

Инна тоже всячески пытается меня вразумить: подпинывает ногой и невнятно что-то шикает.

– Хорошо, я согласна.

Глава 5

В сознание я пришла от резкого звука похожего на лязг цепей. Они будто бились друг о друга, создавая тем самым пугающую звенящую какофонию.

Голова настолько тяжёлая и чугунная, что я едва могу пошевелиться.

«Что со мной?» – мелькнула в голове первая же мысль.

А потом резко накрыло осознание – я вдруг вспомнила, что со мной произошло.

Модельное агентство…

Инна…

Контракт…

Помню, как после шампанского мне стало плохо, а потом…

Что со мной произошло?!

Я с трудом разлепила тяжёлые веки и не сразу поняла, где нахожусь.

Здесь темно, холодно, пахнет морем, сыростью и… тухлой рыбой?

Боже мой, где я?

Я с трудом приподнялась и осмотрелась вокруг.

Это очень странное место, похожее на какой-то склад или подвал. Слева я разглядела большое нагромождения ящиков и коробок, скреплённых между собой толстыми верёвками. Прямо передо мной на противоположной стене висят цепи, частично намотанные на огромный проржавевший механизм. Они свисают с него будто грозди винограда и всё время раскачиваются, издавая этот противный скрежещущий звук. Да и всё помещение, в котором я нахожусь, по ощущениям, тоже слегка раскачивается. Будто я нахожусь на корабле.

Может мне просто мерещится? Или у меня до сих пор кружится голова?

Ох, как же хочется пить.

Я только сейчас поняла, насколько сильно у меня пересохло во рту. Даже губы слиплись и высохли от обезвоживания.

– О, спящая красавица проснулась.

Откуда-то сбоку из темноты показалась высокая женская фигурка. Она быстро подошла ко мне и присела рядом, привалившись спиной к металлической стене. Темноволосая девушка со светло-зелёными глазами протянула мне бутылку с водой и спросила:

– Пить хочешь?

Я кивнула и с радостью приняла подарок. Буквально присосалась к бутылке с жадностью поглощая живительную влагу.

Утолив жажду, с благодарностью посмотрела на девушку.

– Спасибо.

– Ты как себя чувствуешь-то? Нормально?

Я неопределённо пожала плечами и спросила:

– Где я?

– Ты чё, совсем что ли ничего не помнишь? Ну ты даёшь, подруга, – усмехнулась девушка. – Так обдолбаться накануне поездки… Тебя в трюм на руках занесли, и потом ты ещё часа три проспала.

– В трюм? – не поняла я.

– Ну да, мы на корабле.

Что вообще происходит?

Какой корабль? Где я?

– Боже мой, как я здесь оказалась? – прикрыла ладонями лицо и тихо всхлипнула: – Ничего не помню. Мне плохо. Тошнит… Голова кружится…

– Эй, подруга, тебя походу нехило так придавило. Каких колёс ты наглоталась?

Я прикрыла ладонью рот и согнулась пополам от болезненного спазма, которым скрутило живот. А потом меня вырвало прямо на пол. Благо что желудок оказался пустой (с утра, от волнения я так ничего и не поела), и из меня вышла только выпитая вода.

– Вот, блядь! – раздался из темноты недовольный женский голос.

– Фу-у! – брезгливо отозвался ещё кто-то.

– Сука, теперь ещё блевотину нюхать.

– Да ладно вам, девки. Не видите, девчонке плохо, укачало её.

– Укачало её, блядь, – фыркнула какая-то девушка. – Могла бы хоть в угол отойти и там блевать.

– Эй, ты как? – окликнула меня темноволосая девушка и вновь протянула бутылку. – На вот, умойся. И больше не пей много. Просто рот прополощи.

Я сделала как она сказала, но лучше мне от этого не стало – меня всё так же мутило. Хотя рвотные позывы прекратились и меня больше не выворачивало наизнанку.

– Ты где так обдолбалась-то, а?

– Я не… я ничего не принимала. Я только... выпила шампанское, а потом… потом ничего не помню, – уперевшись руками о голову тихо простонала: – Я совсем не помню, как оказалась здесь.

– Та-ак, всё понятно. Ну давай, рассказывай, что с тобой случилось.

Я вкратце пересказал ей всё, что со мной произошло. И, Марина – так представилась девушка – только усмехнулась.

– Ну ты и дура, Соня. Так лохануться! Это же стандартная схема развода вот таких вот глупых клушек, как ты. А твоя «подружка» скорее всего наркоманка со стажем. Задолжала этому Гордееву бабло, вот и сдала тебя ему по дешёвке.

– Как… сдала? – я уставилась на Марину ошарашенным взглядом.

– Да вот так, – усмехнулась она. – Инна эта твоя, похоже та ещё сука. Заманила тебя в это агентство и откупилась тобой за свои долги.

– Я не верю… Она не могла так поступить.

– Наивная, – Марина растянула губы в снисходительной улыбке.

Нет, я не могу в это поверить.

Хотя… Вспоминая и прокручивая в голове все события последних дней, поведение Инны, её тихое: «Прости»… я начинаю осознавать, что скорее всего это действительно правда. Она воспользовалась моим уязвимым положением и продала меня, как пальто на базаре.

Глава 6

Нас вытащили из трюма и отправили по палубе в носовую часть корабля. А уже там, по трапу, мы спустились на берег.

На улице темно и почти ничего не видно. Но я отчётливо чувствую запах моря – влажный, солёный и такой знакомый. Кажется, что я всё так же в родном Севастополе, но по иностранной речи на корабле понимаю, что нет, я не дома.

Неужели мы действительно где-то в Турции?

Даже не верится.

Турция… это кажется где-то очень, очень далеко. Но на самом деле нужно только пересечь Чёрное море.

Мы стоим на широком пирсе, кучкуемся. Девочки что-то оживлённо обсуждают, смеются, а я сжалась вся в комок, обняла себя руками и растерянно оглядываюсь по сторонам.

Высокие темноволосый мужчина, по виду турок, спустился по трапу на пирс. Окинув нас довольным взглядом, он подошёл ближе и приобнял за талию светловолосую блондинку стоящую справа от меня, а вторую – звонко шлёпнул по попе.

– Вы ж мои рыбки сладенькие! Красавицы. Машалла!

– А уж мы-то как рады, Алишерчик, – заворковала блондинка. Кажется её зовут Лола, или Лолита. Точно не помню. Она положила ладонь с наманикюренными пальчиками ему на плечо и игриво погладив, сладко улыбнулась. – Я всю жизнь мечтала побывать в Турции.

– Мечты сбываются, красавица, – буквально пожирая блондинку взглядом произнёс турок. – Ну что, рыбоньки, готовы ещё немного прокатиться? Идёмте, там нас уже ждут машины. Поедем в отель, там вас осмотрят, а потом сможете принять душ и переодеться.

– Алишер, а мы сможем завтра погулять по городу? – спрашивает кто-то из девушек.

– И на пляж… очень хочется на пляж!

– Конечно, красавицы мои, – широко улыбнулся мужчина. – Завтра с утра свожу вас на экскурсию и на пляж. Сможете позагорать и погреть косточки. Ну а вечером… Вечером уже на работу, – опасно прищурившись заявил турок.

Некоторые из девочек игриво заулыбались, а некоторые – недовольно сморщились. Но все как один согласно кивнули, соглашаясь с условиями мужчины. Всё-таки они прекрасно понимали, что они приехали сюда не отдыхать, а работать.

– Алишерчик, ты такой душка.

– Ну всё, рыбки мои, бегом в машину. У нас сегодня ещё много дел, – мужчина направил девушек в нужном направлении, а потом обернулся и присмотрел на меня. – Ты… Чего встала? Иди за мной.

Я обняла себя руками и, мотая головой, отступила назад.

– О, Аллах! – закатил глаза турок. – Не создавай мне проблемы, девочка. Пойдём со мной.

Он схватил меня за руку и потащил по пирсу. А я уперлась ногами в деревяный настил и упрямо затараторила:

– Нет, я не пойду! Нет, нет! Пожалуйста… нет!

Вдруг вернулась Марина, видимо запоздало вспомнив обо мне, и улыбнувшись турку, сказала:

– Алишер, слушай… Тут, похоже, какое-то недоразумение вышло. Эта девочка, София, она не из наших… Она говорит, что её обманули и чем-то накачали. В общем, она совсем не помнит, как оказалась на корабле.

– И что? – Мужчина остановился и вопросительно посмотрел на Марину, потом перевёл взгляд на меня, прищурившись, осмотрел с ног до головы. – Она красивая. Сиськи, попа – всё на месте. Значит сможет работать.

– Нет, нет, вы не понимаете, я не проститутка! – в панике воскликнула я. – Это ошибка. Меня похитили! Пожалуйста, отпустите меня домой. Прошу вас!

Мужчина, вновь прищурившись, окинул меня оценивающим взглядом.

– Это ничего не меняет. Ты идёшь со мной.

И потащил меня дальше.

Захват у турка был сильный и сколько бы я не пыталась вырваться – всё тщетно. Я упиралась ногами, плакала, просила его отпустить меня, но он был неумолим.

Нас вновь догнала Марина и, с сочувствием глянув на меня, проговорила:

– Алишерчик, ну будь человеком. Отпусти её, – заканючила Марина елейным голоском. – Ты же видишь по ней, что девочка вообще не в теме. Она же ромашка домашняя…

Турок остановился и сведя брови на переносице хмуро посмотрел на Марину.

– Я не могу, Марина. Если я её отпущу, мне за это потом вот что будет, – Он провёл ребром ладони по горлу, показывая тем самым, что его за это могут убить.

В это же время у мужчины в кармане зазвонил телефон. Он поднёс его к уху и напряжённо произнёс:

– Да. Да, господин. Корабль уже прибыл. Да, она у меня. Скоро будем, – закончив разговор турок сердито посмотрел на Марину. – Вот видишь, это уже по её душу звонят. Девочку ждут. Как я, по-твоему, должен её отпустить? Всё, идём, – потеряв терпение мужчина покрепче перехватил меня за талию и потащил дальше.

– Нет! Пожалуйста, не надо. Это ошибка. Я не хочу…

Но мои слёзы и мольбы никого не трогали. Турок даже глазом не моргнул, сцепил покрепче мои руки и подтащив к распахнутой двери машины запихнул внутрь.

Я тут же ринулась к противоположной дверце, дёрнула ручку в надежде на спасение, но та ожидаемо оказалась заблокирована. Я в ловушке!

Услышала, как к машине подошла Марина и вновь заговорила с мужчиной по тот что-то печатал в телефоне.

Глава 7

– Вот её документы. Передали вместе с ней.

Турок вытащил из кармана и протянул старику мой паспорт. Я его сразу узнала по светло-розовой обложке подаренной мамой, когда я получала свой первый документ.

Но как он к нему попал?

А потом я вспомнила, как сама же и передала его Гордееву. А он видимо отдал его моим похитителям, которые увозили меня в бессознательном состоянии.

Старый турок взял мой паспорт и довольно хмыкнув произнёс:

– Так-так, посмотрим… София. Красивое имя для красивой девушки, – он облизнул полные губы. – Двадцать лет. Прекрасный возраст, – мужчина поднял на меня довольный взгляд, а потом махнул головой турку. – Алишер, веди её за мной. – Ахмед, а ты отведи девочек по комнатам. Чуть позже пусть спустятся в медкабинет на осмотр, – на ходу давая распоряжение другому мужчине.

– Слушаюсь, господин.

– Иди за мной, – Алишер подтолкнул меня в спину, но я будто приросла к полу. От страха и паники ноги просто не двигались. Тогда он закатил глаза и пробормотал себе под нос: – О, Аллах! Одни проблемы с тобой.

Он перехватил меня за талию, потащил вслед за стариком. И вот тут меня накрыла истерика.

– Прошу вас, не надо! Отпустите меня! – сквозь слёзы с надрывом завыла я. Как могла упиралась, пыталась вырваться из цепких рук турка, но все мои попытки сводились к нулю – у мужчины была сильная хватка. – Пожалуйста… Прошу вас!

– Ну что ты так кричишь, девочка. Тебя же не бьют, не насилуют, – усмехнулся старый турок. – Успокойся, красавица. У меня на тебя большие планы. Будешь умницей – в золоте купаться будешь.

– Пожалуйста отпустите меня. Я не хочу быть здесь. Я хочу домой, – всхлипнула я, глотая слёзы.

– Вот заладила: домой, домой, – мужчина обернулся. Его благодушная улыбка тут же исчезла с лица. Он подошёл ко мне и, вскинув руку, с силой сжал ей мои щёки. До боли. Приблизившись к лицу, проговорил угрожающе: – Нет у тебя больше дома, девочка. У тебя есть только я – твой хозяин и господин. Будешь делать то, что я тебе скажу.

Слова мужчины больно бьют в самое нутро, вызывая новый приступ паники. Хочется выть от безысходности и собственного бессилия. Глаза вновь наполняются жгучими слезами.

Мы дошли до какой-то комнаты, толкнув дверь турок вошёл внутрь.

– Оксаночка, солнышко, ну как ты тут, не скучаешь?

– Ну что вы, господин Саид, конечно нет. У меня всё отлично, – отозвался изнутри комнаты елейный женский голос.

– Это хорошо. Оксаночка, надо прямо сейчас осмотреть одну девочку. Я хочу знать всё: здорова или нет, наличие венерических заболеваний, и самое главное – были ли у неё мужчины.

– Конечно господин Саид, всё сделаю в максимально короткий срок.

– Алишер, веди её сюда.

Турок втащил меня в комнату, которая оказалась небольшим медицинским кабинетом. Здесь пахло как в больнице: лекарствами и спиртом.

За столом сидела женщина средних лет в белом халате, с аккуратно убранными на затылке светлыми волосами. По виду она была похожа на русскую, или европейку. Но точно не турчанка. Да и имя у неё русское, Оксана.

Женщина поднялась из-за стола и с любопытством посмотрела на меня.

– Красивая, – вынесла она вердикт. – Это для вас девочка? Или…

– Или, Оксаночка, или…, – усмехнутся старый турок. – Но, сначала давай посмотрим на её здоровье.

– Хорошо, – улыбнулась женщина. Подойдя ко мне, спросила: – Как тебя зовут?

– София, – ответила я.

– Идём со мной, София.

– Что ж, не буду вам мешать, – засобирался старый турок и, направившись к двери, отдал распоряжение. – Алишер, постоишь за дверью, присмотришь за нашей птичкой, чтобы не упорхнула.

– Слушаюсь, господин Озтюрк.

Я последовала за женщиной. Она завела меня за высокую белую ширму и усадила на кушетку.

Здесь было всё как в обычной больнице в процедурном: стеклянный столик с пробирками для забора крови, шприцы, баночки с лекарствами, и даже гинекологическое кресло имелось.

– Чего ревёшь-то? Всё лицо, вон, опухло и глаза красные, – раскладывая на столике пробирки и шприцы спросила Оксана.

Я шмыгнула носом и посмотрела на неё злым взглядом.

– А что мне, по-вашему, от радости прыгать? Это не вас похитили, увезли в другую страну и держат здесь против воли.

Женщина вскинула на меня оторопелый взгляд и, нахмурившись, продолжила как ни в чём не бывало выкладывать на столик необходимые для забора крови предметы.

Но это сомнение в её глазах… оно дало мне надежду.

– Вы русская? – спросила я.

Женщина кивнула.

– Я тоже из России. Прошу вас, помогите мне, – взмолилась, глядя ей в глаза. – Они меня похитили и насильно привезли сюда. Я ведь… я ведь не проститутка. Я не хочу быть здесь. Умоляю вас, Оксана, помогите мне отсюда сбежать. У меня дома брат больной, у него лейкемия. Моя мама одна не справится без меня. Прошу вас, помогите.

Глава 8

– Алишер, я закончила осмотр девушки, – отчиталась Оксана перед турком. – Можешь пригласить, господина Озтюрка.

Турок кивнул и начал кому-то набирать на телефоне. А через некоторое время заявился старик.

– Ну что, Оксаночка, порадуешь меня?

– Порадую, господин Саид. Девочка абсолютно чиста и невинна. Думаю, анализы на ВИЧ тоже будут хорошие. Как только придут результаты из лаборатории я сразу вам сообщу.

– Отлично, – довольно заулыбался старый турок. – Поторопи их там – у меня через три дня аукцион. Хочу выставить её как можно скорее, – он окинул меня жадным липким взглядом. – Такая красота! Ай, машалла!

Три дня…

Значит у меня есть три дня, чтобы придумать, как сбежать отсюда.

Эта мысль меня приободрила и дала силы на то, чтобы не сойти с ума и не впасть в полное отчаяние.

– Красавица моя, – турок подошёл ближе и уже протянул руку, чтобы прикоснуться к моему лицу, как я тут же отшатнулась от него в сторону, как от прокажённого. На что он только усмехнулся, цокнув языком: – Не надо быть такой дикой, София. Нам с тобой нужно дружить, а не враждовать. На аукционе ты будешь моей главной жемчужиной, нет, алмазом! Будешь сиять, как самый дорогой в мире алмаз. И я намерен получить за тебя хорошие деньги. А если ты будешь паинькой – я тебя за это вознагражу.

– Я не вещь, чтобы меня продавать, – процедила сквозь зубы глядя на старика исподлобья. – Я – живой человек! И вы ответите за то, что сделали.

– Эх-х, глупая, девочка, глупая… А я надеялся, что мы с тобой всё решим по-хорошему. – Качнув головой старик приказал Алишеру: – Отведи её в комнату, пусть помоется и отдохнёт. И, накормите как следует. А то худая, как щепка.

– Слушаюсь, господин Озтюрк. Иди за мной, – турок кивнул мне в сторону двери.

Я не стала спорить и сразу же пошла за ним. Хотелось поскорее уйти отсюда. А ещё – действительно хотелось в душ. Я чувствовала себя ужасно грязной, вымотанной, уставшей. К тому же мне очень нужна была эта передышка, чтобы привести в порядок мысли и спокойно всё обдумать.

Комната на третьем этаже, в которую привёл меня Алишер была небольшой, похожей на стандартный одноместный номер в отеле. Шкаф, кровать, стол и телевизор – это вся мебель, которая здесь наблюдалась. Всё в минималистическом стиле, строго и без излишеств.

– Ванная там, – турок махнул рукой в сторону белой двери, потом подошёл к шкафу и распахнул створки. – Здесь есть чистые халаты. Помойся и переоденься. Чуть позже тебе принесут еду.

Я просто стою на месте, и моча наблюдаю за его действиями. Турок заглянул в ванную комнату, что-то там осмотрел, а потом наконец вышел из комнаты. Дверной замок щёлкнул с другой стороны.

Меня заперли.

Впрочем, это было ожидаемо. Было бы очень странно, если бы он не сделал этого. Но легче мне от этого не стало, это только усугубило моё положение.

Оставшись одна, я сразу же метнулась к окну, чтобы проверить не заперто ли оно, и смогу ли я отсюда как-то сбежать. Но всё, как назло, против меня. Турок специально поселил меня на третий этаж. Отсюда так просто не слезешь и убежишь – слишком высоко.

Я открыла окно и осмотрелась. Здание было огорожено невысоким металлическим забором. При желании через него можно спокойно перелезть. Остаётся только одна проблема – как выбраться из здания?

Я решила подумать об этом позже, а пока… всё же было бы неплохо принять душ.

Взяв халат из шкафа, я заперлась в ванной комнате. На моё счастье, здесь был замок, поэтому я, не опасаясь, что кто-то внезапно войдёт в дверь смогла спокойно помыться.

Завернувшись в объёмный махровый халат, я вышла из ванной комнаты и обнаружила на столе поднос с едой. Наверное, его принесли пока я мылась.

Запах еды заставил желудок сжаться болезненным спазмом. Я была такая голодная, что казалось могла бы съесть сейчас целого слона. Подойдя к столу, я с любопытством осмотрела содержимое тарелок. Здесь был рис с мясом, небольшой овощной салатик и парочка каких-то турецких сладостей.

С большим аппетитом я слопала всё, понимая, что силы мне ещё точно понадобятся. Так просто я не намерена сдаться. Я должна попытаться сделать хоть что-то, чтобы спасти свою жизнь.

***

На следующий день никто из турков ко мне не заходил, кроме молчаливой женщины, которая приносила еду. Каждый раз, когда она заходила в комнату, она просто молча ставила поднос с тарелками на стол и не глядя на меня уходила, не забыв запереть за собой дверь.

Я пыталась с ней заговорить, попросить о помощи, но она упрямо молчала и делала вид, что вообще не замечает меня. Отчаявшись хоть как-то достучаться до неё, я решила действовать сама.

План был простой: притвориться больной и громко кричать, что мне срочно нужна помощь. По моим прикидкам женщина не должна проигнорировать подобный сигнал и сразу побежит за врачихой. Надеюсь только, что дверь она при этом забудет закрыть. А если нет… Придумаю, что-то другое.

По моим наблюдениям утро было самым подходящим временем для осуществления моего плана. Потому что вечером в отеле было слишком много народа. Например, вчера я постоянно слышала за дверью чьи-то шаги, женский смех и приглушённую музыку. А днём наоборот – было очень тихо, как будто и не было в отеле никого.

Глава 9

– Ну и чего ты добилась? – Оксана осуждающе качнула головой. Намочив ватку антисептиком, приложила её к моей разбитой губе. – Какая же ты глупая дура. У тебя был шанс договориться с господином Саидом после аукциона, а сейчас… Даже не знаю согласиться ли он. Он очень зол на тебя.

– Я не хочу, чтобы меня продавали, – всхлипнула я. – Я ведь человек, а не зверушка. Я хочу домой.

– Возьми себя в руки и начинай подстраиваться под обстоятельства. Если совсем раскиснешь и опустишь руки – тронешься умом. Тебя тут сломают, как тростинку. Поэтому будь гибкой и стойкой. Если надо – прогнись, но останься целой. Твоя жизнь тебе ещё пригодится. Тем более, как ты говоришь у тебя есть мама и больной брат. Ты нужна им живой, а не мёртвой.

На глаза навернулись жгучие слёзы. И понимание того, что она права.

Я нужна им… Маме… Тёмке…

Ну конечно нужна! Без меня мама не справится. Ей ведь так сейчас нужна моя поддержка.

Мамочка моя, я обязательно к тебе вернусь.

Шмыгнув носом, я посмотрела на Оксану.

– Думаешь… если я соглашусь… он точно отпустит меня? Потом… после всего…

– Теперь не знаю. Ты уже постаралась испортить с ним отношения. Но, как говорит мой муж, нет ничего невозможного. Господин Саид быстроотходчивый. Думаю, что, если ты будешь паинькой и сделаешь всё, как он хочет – с ним можно будет договориться. Расскажешь ему свою слезливую историю о больном брате, всплакнёшь, надавишь на жалость, может он и смягчиться, не будет с тобой жестить. Только сейчас не упрямься и вытри слёзы – он этого не любит.

Я всю ночь думала над словами Оксаны. Боролась с собственными страхами и принципами. Ломала своё сознание.

Я должна вернуться домой к маме и брату. И для этого я постараюсь сделать всё. Хоть внутри и умираю от страха.

Оксана права: я должна сделать всё, чтобы остаться в живых и не сгинуть в этом болоте.

***

Примерно через сутки, которые показались мне в этом подвале целой вечностью, пришёл старый турок. Он остановился в проеме двери сунув руки в карманы брюк и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Ну что, остыла немного?

Я вскинула на него настороженный взгляд и напряглась всем телом.

– Ну что ты смотришь на меня диким зверьком? Ай-яй-яй, София, – мужчина качает головой и усмехается: – А я так надеялся, что мы с тобой станем друзьями.

Звучит, как издёвка. И я конечно же не могу не прокомментировать это…

– Друзья не покупают и не продают друг друга. Друзья помогают и защищают. Друзья не причиняют боль. Вы мне не друг. И мне жаль, что вы не понимаете этих простых истин.

Турок громко рассмеялся.

– Ты такая наивная, девочка. Такая глупенькая. Ты ещё многого не знаешь в жизни. Даже такие как я могут стать для тебя друзьями… в определённых обстоятельствах, – Он подошёл ближе и присел на корточки рядом со мной. – Если ты захочешь, я могу стать для тебя другом, София. Для этого ты должна мне доверять.

– Как я могу доверять человеку, который меня похитил и удерживает взаперти?

Мужчина посмотрел на меня задумчиво, а затем спросил:

– Ты хочешь домой, София?

Я вскинула на него настороженный взгляд.

Он сейчас шутить? Опять издевается надо мной? Ему нравится мучить меня?

– Давай заключим с тобой сделку, – турок загадочно прищурил глаза. – Ты мне – своё тело, а я тебе – твою свободу.

Я нахмурилась, осмысливая его слова.

Если я соглашусь у меня будет хоть какая-то надежда вернуться домой, а если нет – меня всё равно заставят пойти на это насильно. Никто мне здесь не поможет, и никто не спасёт. Сейчас мне приходится рассчитывать только на себя.

Всё моё нутро противится этому. Меня корёжит изнутри от отвращения к самой же себе за то, что приходится соглашаться на такое мерзкое предложение. За свою слабость и это унижение. Но, как ни крути, другого выхода я не вижу.

– Хорошо, я согласна, – выдавила я с трудом шевеля губами. – Только… где гарантия, что вы меня не обманите?

Турок расплылся в довольной улыбке.

– Я знал, что мы подружимся с тобой, София. А гарантия… Прости девочка, но тебе придётся довериться мне. Другого выбора у тебя нет.

– Что вы от меня хотите?

– Чтобы ты была паинькой, и покорно раздвинула свои ножки, – турок мерзко ухмыльнулся. – Завтра вечером состоится аукцион. На нём будут присутствовать богатые уважаемые люди. Один из них купит твою девственность. Я надеюсь, продать тебя очень дорого, зайка, – Он опасно прищурился. – Поэтому не подведи меня. А если будешь послушной, я тебя вознагражу. Саид добрый и любит покорных девочек, – Взгляд мужчины вдруг стал тяжёлым, мерзким и похотливым. Его глаза с жадностью заскользили по моей фигурке незримыми липкими прикосновениями. Он подался вперёд и попытался погладить меня по голове со словами: – Будешь ласковой со мной – вообще озолочу.

Я отшатнулась от него как от проказы. Вжалась в угол глядя на турка огромными от страха глазами.

Глава 10

Я просидела в заточении ещё целый день. Меня исправно кормили и поили, но из подвала не выпускали. Даже в туалет водили под конвоем. А ближе к вечеру следующего дня за мной пришёл Алишер. Он отвёл меня в комнату, в которую меня изначально поселили и велел хорошо помыться. При этом он даже не собирался покидать комнату – развалился в кресле и с невозмутимым видом принялся что-то листать в своем телефоне.

Ну конечно, теперь они будут пасти меня день и ночь, пока не продадут, словно рабыню на рынке.

Я зашла в ванную и закрылась изнутри на замок. Залезла под горячий душ и, не сдерживаясь, дала волю накопившимся эмоциям – рыдала до тех пор, пока меня полностью не опустошило.

Когда же я наконец вышла из ванной замотанная в огромный махровый халат, то обнаружила, что в комнате я была одна. На столике стоял поднос с седой, а на кровати лежала одежда, которую мне, по-видимому, придётся одеть.

Я подошла ближе и, осмотрев одежду, невольно сморщилась.

Боже, это даже одеждой назвать нельзя: несколько лоскутков полупрозрачной ткани, перевитых тонкими блестящими тесёмочками.

Они же совершенно ничего не скроют. Я буду всё равно что голая!

Господи, дай мне сил всё это вынести.

Я так и стояла в полном шоке рассматривая это «безобразие», когда в комнату вошёл турок. Он взглянул на моё ошалевшее лицо и глумливо спросил:

– Что, нравится наряд? Господин Саид сам его выбирал для тебя. Будешь смотреться в нём как кукла.

Я поджала губы и нахмурилась, игнорируя его слова молчанием. А потом и вовсе отвернулась, закусив нижнюю губу и стараясь не разреветься от отчаяния.

– Одевайся и поешь, – велел Алишер. – У тебя на всё полчаса. Господин Саид велел привести тебя ровно в девять.

Я одела эту ужасную одежду, который больше походил на наряд для эротического танца. Она практически ничего не скрывала и это жутко нервировало меня.

Как представлю, что в ЭТОМ мне придётся предстать перед толпой голодных мужиков, так сразу же становится дурно и всё лицо начинает нещадно гореть от стыда.

Хотя… если закрыть глаза и представить, что я нахожусь где-то в другом месте, будет не так страшно?

Наивно, наверное, на это полагаться, но я не вижу другого способа как спасти своё сознание от того ужаса, что мне предстоит испытать.

Поднос с едой так и остался нетронутым – от волнения я не смогла проглотить ни кусочка. Меня слишком трясёт от страха, а в голове постоянно путаются мысли, которые просто не дают мне возможности хоть на минуту расслабиться.

Кажется, я на пределе своих сил. Ещё чуть-чуть и со мной случится нервный срыв.

Алишер посадил меня в машину предварительно закутав в длинный шёлковый плащ с широким капюшоном и повёз куда-то по ночному городу. По дороге я мало что успела разглядеть, потому что мы довольно быстро приехали, припарковавшись у яркого, переливающегося разноцветными огнями здания.

– Где мы? – спросила я у мужчины.

– Это ночной клуб господина Озтюрка. Здесь будет проходить аукцион, – ответил он и, подхватив меня под локоть, потянул за собой. – Идём. Мы зайдём с чёрного входа.

Турок завёл меня в здание и повёл куда-то вглубь: сначала по коридору, а затем по лестнице вверх. Здесь, в отличии от первого этажа, не было слышно громкой музыки. Поэтому я предположила, что основной зал клуба остался на первом этаже, а на верхних этажах проходили развлечения совсем другого рода.

С каждой минутой паника всё больше и больше овладевала моим сознанием. Сердце в груди ускоряя свой ритм молотило как сумасшедшее.

– Заходи.

Турок раскрыл для меня дверь одной из комнат.

Я вошла внутрь.

В комнате находилось ещё несколько девушек разной внешности: две блондинки, три брюнетки и одна афроамериканка. Все они были одеты в неприлично откровенные наряды, что лишний раз подчёркивало, для какой именно цели нас здесь собрали. Мы – товар. Красивый товар в блестящей упаковке, который скоро продадут с молотка.

Когда я вошла девушки сразу стихли и с интересом посмотрели на меня. Оценивающе, будто прикидывали насколько я красивее их.

Даже странно, если честно. Ведь то, зачем нас всех сюда притащили…

Хотя… насколько я поняла из слов Оксаны, многие девушки здесь вполне добровольно торгуют своим телом. Так что… у них таких эмоциональных проблем как у меня – нет.

Когда дверь за мной захлопнулась я вздрогнула от неожиданности. Но, не теряя самообладания прошла к свободному стулу у стены и села на него.

Девушки снова зашушукались, а одна из них подошла ко мне. Присев рядом она достала из сумочки сигареты и вдруг заговорила со мной на русском.

– Привет. Ты русская?

Я вскинула на неё изумлённый взгляд.

– Как ты догадалась?

Девушка усмехнулась.

– У тебя на лице написано, что ты из наших. Хочешь покурить?

Я отрицательно мотнула головой.

– А я хочу, – Девушка достала из пачки тонкую сигарету и, сунув её в рот, чиркнула зажигалкой. Слегка затянулась, а потом выдула через сложенные в трубочку губы сизую струйку дыма и нервно усмехнулась: – Я когда нервничаю, всегда хочу курить. Вот и сейчас… Чёрт, вроде бы не в первый раз, а всё равно, такой мандраж по всему телу.

Глава 11

– Подойди, София, – Турок поманил меня к себе пальцем.

Я вскинула на него опасливый взгляд.

Неужели он уже сейчас поведёт меня на этот аукцион? Вот так сразу?

Я даже не успела морально себя подготовить.

Боже, о чём я думаю: разве можно к этому вообще подготовиться?

Где-то внутри заворочался колючий комок ужаса. Но, делать нечего, пришлось встать и подойти к нему. Когда же я нерешительно приблизилась к мужчине, он одним рывком, не церемонясь, распахнул полы шёлковой накидки и шумно выдохнул:

– Машалла! Идеальна.

Я инстинктивно отшатнулась от мужчины сжимая в руках накидку и стараясь прикрыть ей своё полуобнажённое тело. Вся эта ситуация была настолько дикой для меня, что я не смогла сдержать эмоции и выплеснула их наружу.

– Не трогайте меня! Я передумала. Я… я не хочу…

На глаза вдруг навернулись слёзы отчаяния. Почему-то я только сейчас по-настоящему осознала на что действительно согласилась. Меня продадут как кусок мяса, а потом… потом просто изнасилуют. Дальше я вообще ничего не вижу кроме непроглядной тьмы. Но я не хочу так.

Не хочу!

Глядя на мою нарастающую истерику турок недовольно поджал губы и, махнув рукой, подозвал к себе стоящего у двери Алишера.

– Позови Оксану. Пусть вколет ей что-нибудь для расслабления. Истерики мне тут не нужны.

***

Я сижу на полу у стены и тихо плачу пока Оксана набирает в шприц какое-то лекарство из стеклянной ампулы.

Внутри всё сжимается от страха. В голову лезут всякие жуткие мысли и от этого становится только хуже. Всё тело начинает пробивать мелкой дрожью.

– Что это? Наркотик?

– Будешь и дальше вести себя неразумно тебя точно накачают наркотиками. Уж поверь мне на слово – я такое видела, и не раз. Давай руку.

Я вжалась в стену глядя на женщину круглыми от ужаса глазами.

– Да не бойся ты, – закатывает она глаза. – Это всего лишь успокоительное. Ты должна успокоиться и взять себя в руки. Слышишь меня, София? Сейчас у тебя просто нет другого выхода. Смирись. Ты не сможешь просто так отсюда уйти. Они тебя не отпустят. Только после аукциона можно будет о чём-то говорить и договариваться с господином Саидом. Понятно тебе? А сейчас вытри слёзы и успокойся. Истерикой ты себе не поможешь.

Я уже вообще ничего не понимаю, что я должна делать. Я просто хочу домой!

Оксана делает мне укол. Я не сопротивляюсь, сил просто уже нет.

Я хочу уснуть, а проснуться, когда весь этот ужас уже закончится.

– Ну вот и всё. Теперь успокаивайся.

Оксана ушла. А вскоре и все девушки одна за другой стали покидать комнату, уходя вслед за молчаливым и суровым Алишером. Мне же оставалось только одно – сидеть и ждать своей участи, когда меня как рабыню поведут на аукцион.

Когда дверь неожиданно распахнулась и на пороге появился Алишер я вздрогнула и мысленно начала молиться всем известным мне Богам, чтобы они спасли меня и не позволили отдать на растерзание какому-нибудь жуткому извращенцу. Я просто не смогу это выдержать.

– Иди за мной, – пробасил турок возвышаясь надо мной.

Я встала пошатываясь. Тело меня отчего-то плохо слушалось, стало безвольным и слабым. Думала, что снова начну плакать и молить отпустить, но слёз нет. Они словно высохли все. И в душе творится что-то странное. Будто бездна разверзлась и высосала из меня все эмоции. Внутри стало так пусто, что я вдруг осознала, что мне почему-то всё равно куда и зачем меня ведут. Разве так должно быть?

Где-то глубоко внутри, тревожным маячком бьётся моё сознание предупреждая об опасности. Но тело отказывается меня слушаться.

Наверное, это чёртово лекарство, которое вколола мне Оксана так на меня действует. А может это и не успокоительное вовсе было? Может она вколола мне что-то другое?

Алишер с лёгкостью подхватил меня на руки и словно безвольную куклу понёс куда-то по коридору.

Дальнейшие события я помню, как в тумане. Они то становятся чёткими и яркими нагоняя на меня жуткий ужас от происходящего, то становятся расплывчатыми и блёклыми, будто подсознание таким образом пытается уберечь мою психику от потрясений и нервного срыва.

Меня занесли в небольшой зал с приглушённым освещением и поставили в центре импровизированной сцены после чего несколько прожекторов, направленных в мою сторону, ослепили меня ярким светом.

– Следующий лот, дорогие господа. Представляю вам жемчужину сегодняшнего вечера, восхитительную русскую красавицу и нежнейший невинный цветок, – раздался за спиной довольно-урчащий голос старого турка. А потом он вдруг резко сдёрнул с меня шёлковую накидку, и я осталась стоять полуобнажённой, в этом нелепом блестящем наряде перед невидимой мне аудиторией.

Немного привыкнув к слепящему свету, я пытаюсь разглядеть, где нахожусь и кто смотрит на меня по ту сторону от прожекторов. Приглядевшись, я начинаю различать небольшие столики, кожаные кресла и сидящих в них людей.

Это мужчины. Их силуэты не чёткие, размытые из-за яркого света, но я могу разглядеть строгие костюмы и носки дорогих туфель. Здесь явно собрались не случайные бродяги с улицы. На закрытый аукцион элитного борделя попадают только высокопоставленные и совсем не бедные люди. Впрочем, скоро я смогу сама в этом убедиться.

Визуализация героев

Дорогие читатели! Кому интересно здесь можно посмотреть визуализацию наших героев такими, какими я представляю их в своём воображении)) Но у вас конечно же может быть своё видение.

Софи

Марио

Глава 12

– Поздравляю вас, господин Феррети. Девушка ваша, – распаляется в любезностях старый турок. А меня корёжит изнутри при мысли, что моя жизнь теперь зависит от совершенно незнакомого человека, который волен делать со мной всё, что захочет. При мысли об этом кровь стынет в венах.

– Поздравляем Феррети!

– Отличная покупка.

Кричат из зала кто-то из мужчин и довольно посвистывают.

Я сильнее обхватила себя руками пытаясь побороть дрожь и пробивающиеся сквозь плотный туман панику и страх. Лекарство всё ещё действует на меня подавляюще и только это помогает мне сейчас не сойти с ума от ужаса, что овладел моим телом.

На сцену поднялся высокий темноволосый мужчина. Сквозь расплывчатую пелену, застилающую глаза он кажется мне огромным, возвышаясь надо мной как скала. Широкие плечи, мощная фигура, затянутая в строгий тёмный костюм. Волосы уложены в стильную причёску, на руке поблёскивают дорогие часы. Всё в его внешности буквально кричит о том, что передо мной хозяин жизни.

Впрочем, я в этом даже и не сомневалась. Кто ещё кроме непомерно богатого и пресыщенного жизнью человека может позволить себе приобрести живую игрушку за пять миллионов долларов.

Боже мой, эта сумма просто не укладывается у меня в голове!

Сколько больных детей можно было бы вылечить на эти деньги. Сколько принести пользы и добра миру. Но вместо этого они пойдут на удовлетворение разврата и похоти.

Что же это за чудовище такое, что позволяет себе вот так запросто покупать человека?

Если быть честной, то я вообще не понимаю зачем ему это?

Мне всегда казалось, что у настолько богатых и обеспеченных людей нет недостатка во внимании. Вокруг таких мужчин всегда вьются женщины готовые на всё лишь бы заполучить его внимание и расположение.

Так зачем ему всё это?

Ответ на ум приходит только один – он ненормальный. Или того хуже, какой-нибудь жуткий извращенец, который только купив себе женщину может в полной мере воплотить с ней все свои больные фантазии.

При мысли об этом по позвоночнику пополз холодный озноб и ноги подкосились от слабости.

Я с опаской и тревогой подняла взгляд на мужчину.

Красивый… Я бы даже сказала чересчур. Что в первые секунды конечно же ввело меня в смятение и ступор…

Правильные черты лица, прямой ровный нос и красиво очерченные полные губы делают его образ почти идеальным. А золотисто-карие глаза насыщенного янтарного оттенка, в обрамлении чёрных ресниц, завораживают и в тоже время пугают.

У него взгляд настоящего хищника. Зверя, притаившегося и готового в любой момент наброситься на свою добычу. Очень страшный взгляд. Мне от него сразу стало не по себе.

– Господин Феррети, я так рад, что вы посетили наш аукцион. Надеюсь, вам всё понравилось? – сразу же залебезил турок. – У нас в клубе имеются отличные vip-комнаты. Если хотите, можете опробовать ваше приобретение прямо сейчас.

– В этом нет необходимости, господин Озтюрк. Я забираю девушку с собой, – жестко отрезал мужчина и, сняв с себя пиджак, накинул его на моё дрожащее тело.

Меня сразу же окутало теплом и приятным запахом чуть терпкого парфюма с лёгкими цитрусовыми нотками. На мгновение я даже почувствовала некое спокойствие, хотя внутри прекрасно понимала, что это просто самообман. Я никогда не смогу чувствовать себя спокойно рядом с человеком, которой купил меня, как вещь в магазине.

– Хорошо, – согласился турок. – Но вы ведь помните правила нашего заведения? После того, как девушка вам уже будет не нужна, вы должны будете вернуть её сюда. На сколько дней вы хотите её забрать?

– Вы меня не поняли, господин Озтюрк – я забираю её навсегда, – опасно прищурившись проговорил мужчина. Вибрация его голоса была настолько сильной и устрашающей, что я невольно поёжилась, а по телу побежали мурашки.

У этого человека по-настоящему звериная энергетика – тяжёлая и подавляющая. Это было заметно по тому, как турок вжал голову в шею и, отступив на шаг, неуверенно заблеял:

– Конечно, господин Феррети, вы в своём праве, но… Вы же понимаете… наши правила…

– Сколько я должен доплатить, чтобы вы закрыли глаза на ваши правила, господин Озтюрк? – холодно произнёс мужчина.

Турок сразу же изменился в лице, в глазах запрыгали бесчисленные цифры и нолики. Старый мерзавец наверняка подсчитывает в уме сколько же в итоге он сможет срубить за меня денег.

Разве того, что он уже получил за меня ему мало?

– Э-э… Это будет стоить немало, господин Феррети. Сами понимаете: неустойка, плюс возможные проблемы, которые могут возникнуть вокруг личности девушки. Мне придётся всё это решать и…

– Адриан, – Феррети обернулся к мужчине, стоящему у него за спиной, и уверенно распорядился. – Заплати ему сколько он скажет.

У меня в этот момент всё поплыло перед глазами.

Он же сейчас не серьёзно? Он же не может просто взять и забрать меня?

Я не хочу…

Так не должно быть… Я же не вещь!

Что со мной будет, когда этот человек наиграется?