Воин

Глава 1. Наедине

Майя давно не была в учреждениях, настолько забытых Богом. Впрочем, это было забыто не только им, но и Министерством Здравоохранения. Закрытая психиатрическая больница с военизированной охраной для преступников, подлежащих принудительному лечению, располагалась далеко за Уралом, потому ее потрескавшейся фасад, прогнившие трубы и недостаток медикаментов, было не разглядеть из министерских кресел. В результате тут не столько лечили, сколько надёжно сторожили тех, кого следовало временно изолировать или позабыть насовсем. Осуждённый преступник по окончании назначенного судом наказания выходил на свободу, а местные постояльцы могли так никогда и не сделать этого.

- Могу я посмотреть его историю болезни? - обратилась Майя к Зое Михайловне - дородной блондинке, которая занимала здесь пост главврача, и вызвалась быть ее провожатой по полутемным коридорам больницы.

- Конечно, можете! Только вот там нет ничего интересного. Пациент не идёт на контакт. Полицейский протокол его задержания интереснее, чем записи лечащего врача за то время, что пациент находится здесь. Прошу, - она повернула за угол, и пропустила Майю вперёд.

- И что же занимательного в протоколе? - Майя, не сбавляя темпа, шла вдоль бесконечного ряда зарешеченных окон и дверей.

Решетки с круглыми толстыми прутьями и плоскими поперечинами, которые ни выломать, ни перепилить. Кирпичные стены - в метр толщиной. В коридоре тут и там - посты охраны. Такие суровые меры предосторожности были более, чем оправданы.

Постояльцы заведения - больные люди, потерявшие грань между реальностью и вымышленным миром собственных фантазий, зачастую были очень хитры и изворотливы. В совокупности с агрессией, беспричинной жестокостью и бредовыми идеями они представляли опасность не только для общества, но и для самих себя.

- Ну... - набрала воздуха в лёгкие Зоя Михайловна, - Он стрелял из окон квартиры, что снимал в Новосибирске. Чудом не зацепил прохожих. Когда приехал полицейский наряд, у него наступило кратковременное просветление, и он сам сдался. В отделении признался в убийстве троих сослуживцев где-то во время военной операции, место которой неизвестно, как и обстоятельства того дела. Сказал, что чувство вины не даёт ему спать по ночам и он сходит с ума...

- Сам сдался, сам признался в убийстве, а потом ещё и сам поставил себе диагноз... Не много ли самостоятельности для психически больного? - усмехнулась Майя, и встретилась взглядом с Зоей Михайловной.

Та посчитала ее сарказм оскорбительным, и, вздохнув, ответила:

- Вам в Вашей Москве все время кажется, что Вы знаете больше других. Вы ж для этого прилетели, чтоб показать, что мы тут ни черта не можем?

- Верно! - Майя резко остановилась, - А Вы что-то можете?

Главврач пошла красными пятнами от злобы. Какая-то малолетка будет ее учить! Посмотрела бы она на эту Майю, отчего-то даже не назвавшую ей свою фамилию, если б у нее не было покровителей в высоких кабинетах! Зоя Михайловна быстро бы вышвырнула ее пинком под зад.

- У Вас пациент уже несколько недель, а терапия не дала абсолютно никаких результатов! Вы мне сейчас сообщаете, что полицейские узнали о нем больше, чем знаете Вы! - Майя надменно улыбнулась, - И да! Именно поэтому я тут!

- Ну-ну, - пытаясь погасить раздражение хмыкнула Зоя Михайловна, - Дерзайте! Палата 507! В конце коридора! Думаю, с Вашим-то профессионализмом сами разберётесь, - она резко развернулась и застучала каблуками в обратную сторону.

Теперь, когда необходимости в показной демонстрации вежливости уже не было, главврач категорически не собиралась помогать этой московской зазнайке.

Майя же вовсе не расстроилась. Она уже поняла, что местный медперсонал, навряд ли ей чем-то поможет. Майя продолжила путь по коридору и вскоре дошла до нужной палаты, напротив двери которой сидел охранник.

- Добрый день! Я - врач из Москвы. Мне надо пообщаться с пациентом, - улыбнулась Майя мужчине.

- А... - засуетившись, подскочил он со стула, - Ну так, это... если надо, то, конечно, - он зазвенел связкой ключей.

Открыв дверь, он пропустил Майю внутрь, и собирался зайти за ней.

- Наедине, пожалуйста, - с той же вежливой улыбкой попросила она.

- Наедине? - изумился охранник.

- Да! Пожалуйста, - настаивала Майя.

- Но! Он же ... А вдруг что сделает Вам, - нерешительно промямлил мужчина, - Хотя бы санитара позовите. Он пусть и не буйный, но не положено наедине с такими оставаться.

- Он мне ничего не сделает, - Майя, надавив охраннику на плечо, вытолкнула его за дверь.

В помещении воцарилась тишина. Майя повернулась и увидела пациента, ради которого она пролетела несколько тысяч километров.

- Добрый день, Артём Викторович, - Майя подвинула себе стул и села напротив него.

За небольшим столом в палате сидел взъерошенный молодой парень.

- Артём, Артём, - повторил он, откровенно разглядывая Майю.

- Я - Майя, - она с улыбкой протянула ему руку.

Парень потрясённо выпучил глаза и открыл рот. Врачи не допускают тактильного контакта с пациентами, потому его реакция, на жест Майи была понятна. Только вот Майя была необычным врачом, да и пришла она к необычному пациенту, потому рукопожатие считала оправданным, и необходимым для установления доверительных отношений.

Глава 2. Шантаж

Парень вдруг стал рыться в карманах, и торопливо достал сложенный в несколько раз тетрадный лист, который он положил перед Майей.

Золоторёва, поняв, что Славик не тот, кто ей нужен, всем корпусом повернулась к Артёму. Парень же настойчиво подтолкнул листок к ней ближе. Было, очевидно, что пока Майя не заберёт его, он не успокоится. Она взяла листок и положила его в карман медицинского халата.

В этот момент Славик подскочил со стула, и в мгновение ока обогнув стол, встал рядом с Майей. Он с тревогой и надеждой заглянул ей в лицо.

- Он хочет, чтоб ты посмотрела рисунок, - отрешенно произнес Артём, комментируя поведение парня.

- Я обязательно посмотрю, потом, - улыбнулась Майя Славику.

- Если у тебя есть лишняя часть тела, то можешь, конечно, и потом, - усмехнулся Артём, - Он на днях вцепился санитарке в волосы и чуть скальп с неё не сорвал за то, что она скомкала и выбросила в мусор шедевр, оставленный им на кровати. И попал он сюда, собственно, потому что кому-то что-то откусил.

Похоже на пути к Артёму появилось ещё одно препятствие в виде сумасшедшего Славика, одержимого живописью. Майя тяжело вздохнула, достала листок из кармана и развернула его. Набросок был сделан шариковой ручкой. Образы были четкими, продуманными до малейших деталей. Пять умалишённых в смирительных рубашках сидели кругом, привязанные к стульям. Трое были изображены лицом к зрителю, а двое - спиной. Судя по тому, что один из изображенных больных карикатурно напоминал самого Славика, остальные наверняка тоже имели реальных прототипов. В центре круга был нарисован высокий, сильный мужчина в маске-капюшоне. Такую надевали палачи в средние века.

- Ничего себе, - удивилась она, - Да, это круто!

Работа была выполнена на хорошем профессиональном уровне. И, возможно, несла какой-то глубинный смысл, а, может, просто представляла собой банальный бред сумасшедшего. Майя оторвала взгляд от рисунка, и осторожно произнесла:

- Вячеслав, можно я возьму это с собой?

- С собой, с собой, - закивал он.

- Спасибо большое, - Майя бережно сложила лист и снова спрятала его в карман.

Добившись того, что хотел, Славик вернулся на свое место за столом. Золоторева встала и подошла к Артёму вплотную.

- Давайте еще раз. Я - Майя, - представилась она и протянула ему руку.

Он не шелохнулся, только лишь его изучающий взгляд сполз с ее лица на протянутую ладонь. Майя немного подождала, и, поняв, что знакомится он не намерен, скрестила руки на груди.

- Артём, давайте сразу кое-что проясним, - начала она, и про себя отметила, как едва заметно он склонил голову набок, словно без слов ответил: "я слушаю".

- Вы отказываетесь от взаимодействия с врачами, и потому они не могут Вам помочь, - произнесла она и насторожилась, пытаясь уловить его реакцию.

Нижние веки чуть-чуть приподнялись вверх, и у глаз появился насмешливый прищур. Майя прочла это как: "никто и не пытался".

- Вы совершили ряд общественно- опасных деяний и, поскольку логика в Ваших поступках не прослеживалась, Вас поместили сюда, - Майя обвела указательным пальцем в воздухе трехместную палату, - Нравится? - усмехнулась она.

Взгляд Артёма превратился в колкий, готовый атаковать. Он несколько секунд медлил, а затем широко зевнул и отвернулся от неё.

"О! Это видимо, надоела, иди к черту", - улыбнулась Майя, поняв его посыл.

"Хороший психиатр должен уметь читать пациента даже когда он молчит," - любил повторять профессор Щуров. Майю Золотарёву профессор всегда выделял среди своих студентов. В ней был природный дар - чувствовать собеседника нутром.

- Видимо, нравится, - кивнула она с издёвкой, и продолжила, - Проблема в том, Артём Викторович, что Вы больны, и лечится, судя по всему, не планируете, а, значит, и выходить отсюда тоже.

Теперь Артём уткнулся взглядом в угол за её спиной, и перестал участвовать в разговоре даже невербально. А вот это начинало раздражать: "Не... Так дело не пойдет!" Чтоб помочь пациенту нужно, чтоб он высказал всё, что у него на душе, или хотя бы вступил в диалог и отвечал на вопросы. А как помочь тому, кто застыл каменным изваянием?

- Мама Ваша расстроится, конечно, - вздохнув, произнесла она, - когда узнает, что Вы тут надолго, если не навсегда.

Артём резко развернулся к ней. Крылья носа вздрогнули, как у норовистого жеребца. Майя попала в болевую точку.

- Она то думала, что её сын - герой, а он обычный слабак, который сдался, - Майя сделала шаг к двери.

- Не смей! - полетел разъяренный рык ей в спину.

Она остановилась, и медленно повернулась к нему лицом. Майя старалась не показывать вспыхнувшую радость от того, что смогла эмоционально задеть его.

- Анна Михайловна думает, что Вы всё еще на боевом задании. Она имеет право знать, что это не так, - Майя выразительно пожала плечами.

- Не смей трогать её! - повторил Артём, сжав кулаки.

"Шантаж - это наше все", - усмехнулась про себя Майя.

- А то что? Что ты... - Майя презрительно фыркнула, тоже переходя на -ты, раз он себе это неоднократно позволил, - мне сделаешь?

Глава 3. Ген воина

"Письмо #188

765 дней без тебя.

Тебя нет рядом, и половину моей жизни словно отрезали, оставив только ту, где работа. Чтоб не думать о тебе, не вспоминать, я пытаюсь забить эту пустующую половину под завязку. Бегу, спотыкаюсь, снова бегу, не останавливаясь и не оглядываясь назад.

В этой круговерти захотелось сделать что-то по-настоящему стоящее. И я решила внести свою лепту в то дело, которому ты посвятил себя, - взялась за терапию военных и гражданских, что покинули зону боевых действий. Знаешь, теперь все, чем я занималась до этого, кажется каким-то мелким и не серьезным. Нет, не то, чтобы я разочаровалась в профессии, но просто, когда у тебя кабинет в престижном районе Москвы, то на прием в основном приходят дамы, которым изменил муж, или они страдают какой-либо фобией, а то и, грубо говоря, бездельем. Да, на деньги, что они платят мне, я и живу, но их проблемы просто не сопоставимы с теми, с которыми мне пришлось столкнуться на волонтерском пути.

Все началось с парнишки из Питера - Андрея. Он - племянник моей пациентки - одной из тех, которой изменил муж. Как-то она позвонила и попросила о помощи. Андрей вернулся живым, но потерял ногу. Стал раздражительным, агрессивным, злоупотреблял алкоголем, плохо спал и вздрагивал от обычного хлопка двери. Но поводом для звонка его тетки стало даже не это. Родные Андрея поняли, что ситуация совершенно вышла из-под контроля, когда рев двигателя, низко пролетающего вертолета с туристической экскурсией, привел его в неописуемый ужас. Он бросил трость и упал на землю, закрыв голову руками. Обращаться за психологической помощью не хотел. Очевидно, как все вы - мужчины, считал, что это проявление слабости. Поэтому на следующее же утро я села в «Сапсан», и сама приехала к нему. Андрей встретил меня в штыки. Но ты ж меня знаешь, я не привыкла сдаваться. Для меня сложный случай - это как ещё один профессиональный вызов. Через пару дней я все же смогла завоевать его доверие. Для этого пришлось рассказать ему о тебе. Услышав мою историю, он, ожидаемо, стал воспринимать меня не как врача, а как ту, кого тоже искалечила война. С этого момента все пошло как по маслу. Пару недель терапии и Андрей начал контролировать свой страх. Теперь вот регулярно общаемся в «телеге». Он - чтоб просто поговорить, а я - чтоб знать, что с ним все в порядке.

Потом были командировки в города, ставшие современным Сталинградом. Там я видела страшное - то, чему не учат ни в одном медВУЗе, то, что не узнаешь ни в какой интернатуре. Может быть, когда-то расскажу и тебе. Да, да, мой хороший, твоя избалованная принцесса стала военно-полевым психотерапевтом. Можешь гордиться мной! Вскоре на меня вышли сотрудники из департамента психологической помощи Минобороны, и теперь уже они подкидывают мне тяжёлые случаи, где моя помощь будет уместна.

Вот поэтому сейчас сижу на кухне в арендованной квартире в Новосибирске, пью чай и вижу из окна психбольницу, где остановился на принудительный постой мой сложный пациент. Представь себе, элитный жилой комплекс рядом вот с таким учреждением. Забавно, да? О чем думал застройщик, когда начинал проектировать тут дом? Интересно, какие рекламные слоганы были на билбордах при продаже квартир? "Вид на парк и озеро есть у многих, и только у нас - на палату номер 6"? Или быть может, "Покупай не квартиру, а выбирай соседа! Здесь ими станут Наполеон, Чингисхан и Александр Македонский..." Мда... Было бы смешно, если б не было так грустно.

Это не просто психбольница, а больница для преступников. Она окружена забором с колючей проволокой и ее охраняет спецотряд ФСИН. Короче такой себе дурдом и тюрьма в одном флаконе. Сюда направляют осужденных за различные преступления, которые в силу психических заболеваний представляют особую опасность для окружающих. Около двухсот пациентов обитают тут и свободных мест практически не бывает. Но я здесь только ради одного - Артёма Воеводина.

Помнишь это крылатое выражение: "когда Бог раздавал мозги, то зачем в очереди стояли Вы"? Большинство не задумываются над тем, что фраза имеет научную подоплеку! То, что раздал нам Бог, ни что иное, как набор хромосом! Гены не только определяют каков будет цвет глаз, характер, заболевания, но и программируют продолжительность жизни и многое другое. Склонность к суициду, ожирению и иммунитету к ВИЧ, а есть и такой, - все это гены!

По разным оценкам от пяти до тридцати процентов мужчин в разных этносах и народностях имеют в наборе ДНК - "ген воина". Конечно, помимо генетики существует масса факторов, которые влияют на судьбу человека. Но тем не менее упрямство, агрессия и в то же время способность делать правильный выбор в экстремальных ситуациях - это все проявления "гена воина". Такие черты характера в зависимости от окружения, воспитания могут реализоваться, как в негативном, так и позитивном ключе. Ген воина есть у большинства хулиганов, главарей криминальных группировок, у которых он проявляется в жёсткости и асоциальном поведении. И в тоже время ген помогает своим носителям стать лидерами деловых, политических и военных элит. Дух битвы у них в крови. Именно они бесстрашны в бою любого рода и способны дать отпор там, где другие предпочтут отступить. На поле брани носители гена становятся героями.

У меня не было возможности сделать ДНК-тест Артёма, но я на все сто процентов уверена, что он один из "воинов". Манера держатся, то как и что говорит, да, собственно, характеристика его бывшего командира - генерал-майора ВДВ Александра Рокотова, подтверждают это. И пока я представить себе не могу, что могло пошатнуть психику такого прирожденного бойца и спровоцировать расстрел товарищей, в котором он признался полиции. Правда, в его личном деле, с которым мне дали ознакомится, нет информации о расстреле. Хотя, там вообще много чего нет. Целый многостраничный талмуд с заштрихованным текстом. Все слишком секретно и конфиденциально. Артём входил в отряд ЧВК, но, думаю, что это лишь ширма, под прикрытием которой он выполнял правительственные спец операции. Ему не место среди тех, кто в белой горячке, напал на прохожих с топором. Я обязательно заберу его отсюда, а потом вернусь домой, где буду продолжать тосковать по тебе.

Глава 4. Нарративы

В ней все было нарочито асексуальным. Волосы гладко зачесаны, стянуты в пучок, и скрыты под врачебным колпаком. На ногтях не было и намека на маникюр, на лице - ни грамма косметики. Майя была в джинсах и футболке, поверх которых был надет застиранный медицинский халат. Женщине-психиатру в таких учреждениях, как то, где держали Воеводина, в целях безопасности необходимо быть невзрачной молью. Пациентов- мужчин, долгое время лишенных женского общества, не стоит провоцировать.

Но как бы Майя не старалась, Артём легко угадал за слоями ткани красивую фигуру. Воображение нарисовало ему девушку в другой более откровенной одежде и без неё. И эта воображаемая Майя была роскошной блондинкой, с длинными ногами и высокой грудью. Лицу же отсутствие макияжа шло только на пользу. У Майи был натуральный цвет волос, но от светлой, во всех смыслах внешности, чуточку веяло какой-то чертовщиной. Как от героини Шерон Стоун в "Основном инстинкте". Вроде снаружи ангел, но внутри явно припрятан сюрприз. Артём откровенно рассматривал её и рассказывал о себе:

- Я дрался всегда, сколько себя помню. Матери было нелегко со мной. Она только и делала, что краснела и оправдывалась, когда в очередной раз отметелил какого-то пацана. До сих пор помню одну и ту же фразу, которую она мямлила, комкая подол платья: «Простите его ради Бога. Тёмка без отца растет. Примера нет у него, как себя надо вести». Я тогда всё время думал, неужто те, у кого отцы есть, не дерутся? Хотя она лукавила, конечно. Если б мой отец был рядом, то навряд ли это что-то бы изменило, скорее усугубило бы.

Мой отец - уголовник, у него много ходок. Всю жизнь он только и делал, что сидел. А когда не сидел, то встревал в грабежи и убийства. Потому положительного примера из него не вышло бы, а вот того, кем быть не стоит, - легко.

В школе мордобой стал настоящей проблемой. Я регулярно срывал уроки. Мать вызывали к директору, и всё шло к тому, что меня переведут на домашнее обучение. Мою судьбу изменил физрук. Прикинь, я даже не помню его имени! Он был таким высушенным стариком - марафонцем. Каждое утро в любую погоду пробегал в одних трусах и кроссах под нашими окнами. Марафонец уговорил мать привести меня на дзюдо к его корешу – Адаму Альбертовичу. Тренер стал тем, кто вправил мне мозги.

- Как? - Майя разливала чай из термоса по пластиковым стаканчикам.

Она пронесла "запрещенку" в своем маленьком женском рюкзаке. Местная охрана не досматривала врача, который уже не первый день приходила к Воеводину, и потому она рискнула побаловать своего пациента.

- Научил спускать злость на боксерскую грушу, и тренироваться, так чтоб вся дурь с потом выходила. Позднее он меня в кадетку определил, а оттуда - в ВДВ, ну и дальше мой путь был прямее некуда – Центр специальных операций ФСБ, ЧВК… Ууу, - сделав глоток, Артём с наслаждением прикрыл глаза.

- Настоящий, цейлонский, - прокомментировала Майя.

- Да, хороший, - кивнул он, - Может, сигареты принесёшь?

- Я подумаю, - хитро улыбнулась она, - Всё зависит от того, насколько ты будешь откровенен.

- Я открытая книга, - отхлебнув ещё немного чая, Артём прямо посмотрел ей в глаза.

- И да, и нет, - покачала Майя головой, - Ты не договариваешь.

- Да, ты обо мне знаешь больше, чем Тоха. А он мне ближе брата был, - возмутился Воеводин.

- Так у тебя же нет брата, - усмехнулась Майя.

- Ну если бы был брат, то Тоха стал бы ближе, - задумчиво произнес он.

- Расскажи о нём, - Майя тоже с наслаждением сделала глоток чая.

- Антониос - так его звали на самом деле. Он - грек, - задумчиво произнес Артём, - Его, как и меня, воспитала мать-одиночка. Наши судьбы вообще во многом похожи. С кадетки были вместе, - в его голосе послышалась грусть, - В одной комнате жили. В первый же день подрались. Офицер-воспитатель отправил к начальнику училища. Пока ждали перед его кабинетом договорились, что скажем будто старый хрыч всё не так понял и мы просто приёмы борьбы друг на друге отрабатывали. Так и подружились, - он тяжело вздохнул, - Всё делили на двоих. Моя мать купила мне смартфон, а его - не смогла, потому что едва сводила концы с концами. Мы подработку нашли в интернете и в свободное время вместе копили на телефон Тохе.

Артём внезапно замолчал и отвернулся. Нахлынувшие воспоминания отозвались болью.

- Погиб? - тихо спросила Майя.

Она безошибочно определила причину тоскливого выражения лица Воеводина. Артём кивнул. Его кадык нервно дернулся.

- Расскажи ещё о нем, - Майя непроизвольно подалась вперёд.

Захотелось успокоить его. Такой вот большой, сильный мужчина тоже нуждался в сочувствии и утешении.

- Да, что тут рассказывать, - Артём беспомощно взмахнул руками, и усмехнулся, - Он был фанатом Гарри Поттера. Математика ему давалась на ура! Сигареты принесешь завтра? - вдруг резко переключился он, - Сейчас бы не помешали.

- Принесу, - сдалась Майя, - Про взрослого Антона расскажи.

Экскурс в детство безусловно нужен, но всё же главное было понять каково было окружение пациента в настоящем.

- Да, все просто, - отрезал он, - В огонь и в воду друг за другом. Из-за этого он не одну пулю словил... В меня стреляли, а он лез, вот и ловил.

Глава 5. Сумасшедший дом

Жизнь в психбольнице была бесконечной чередой похожих друг на друга дней. Всё разнообразие заключалось лишь в меню, где склизкую кашу сменял водянистый суп, а холодные макароны - тушёная капуста. Капусты вообще было слишком много. Похоже местный шеф-повар был помешан на ней. В конце концов, психбольница - обитель помешанных, потому неудивительно, что и повар тоже был одним из них. Капусту можно было отыскать не только собственно в щах, борще и голубцах, но и в овощном рагу, запеканке, в гречке и даже в компоте.

Пациенты, по крайней мере те, что не входили в число буйных, и собрались в комнате отдыха перед отбоем тоже обсуждали капустное меню.

- Я прямо чувствую, что у меня грудь растёт, - вытаращив глаза и приложив руку к сердцу, посетовал Толян.

- Растёт, растёт, - пробормотал Славик, стоящий за спинкой стула, на котором сидел Толян.

- Бред не неси, - возмутился Артём.

- Бред, бред - повторил Славик, словно эхо.

Привыкнув к этой его особенности – повторять за всеми, на Славика никто не обращал внимания.

- Твой ход, - кивнул Артём на доску для игры в нарды.

Набор развлечений у больных был невелик: нарды, домино и небольшой шкаф с книгами, затертыми до дыр. По началу Артём читал и при этом наблюдал за всеми, сидя в углу. Освоившись и выбрав тех, с кем можно общаться, стал играть.

- Э... - Воеводин заметил, как Витя - банан, взял в руки одну из книг, - Положи на место! Я её читаю.

- Положи, положи, - пробормотал Славик.

- Банан? - с придурковатой улыбкой произнес Витя, подняв книжку над головой.

- Банан! - с угрозой ответил Артём.

Витя перестал улыбаться, расстроился и положил книгу на место. Витя был наркоманом. От приёма запрещенных препаратов произошла деградация личности, и он позабыл все слова. Для общения использовал лишь слово - "банан". Прямо, как Эллочка Людоедка в романе Ильфа и Петрова "12 стульев" эксплуатировала свое знаменитое "хо-хо". Витя истошно орал по ночам "банан" и был неадекватен, потому его привязывали к кровати. Днём же на пару часов позволяли погулять по коридору. Поскольку он мочился под себя, то сухая одежда у него была в дефиците. Вот и сейчас он был только в футболке. Отсутствие трусов и штанов у Вити никого не смущало. Собственно, само место было таким, что в принципе никого и ничего не смущало. Участников безумного чаепития ведь тоже ничего не смущало, это только заглянувшая на него Алиса была в шоке.

- Ты ж вроде читал уже Донцову, - удивился Толян, бросив кубики.

- Читал! - Артём забрал кости, пока Толян передвигал фишки, - Теперь вот читаю по-новой, уже зная, кто убийца. И все выглядит совсем иначе. Замечаешь массу деталей, на которые раньше и не обратил внимания. Умная баба - эта Донцова. Все предусмотрела, всё у нее срослось.

- Хм... Надо попробовать, - сделал вывод Толян.

Толян и Артём были тут единственными, кто производил впечатление здоровых людей. И если беда Артёма была в последствиях ПТСР, то Толян оказался здесь из-за "белой горячки". Он и раньше попадал в психбольницы, когда уходил в глубокий запой, а вот в закрытое учреждение его привело убийство, совершенное им в алкогольном угаре. Толян постучал в дверь соседки - старушки и попросил "косарь" на пропой, а у бабульки не было лишних денег, да и не поняла она, сколько это "косарь". Женщина что-то резко ответила и Толян полоснул ей по горлу неведомо откуда взявшимся в его руке ножом.

- Надо, надо... - повторил Славик.

- Банан, - с задумчивостью произнес Витя, взяв в руки очередную книгу, - банан? - озадачился он тем, подходит ли ему "Планета Ка-Пэкс», - банан... - бросив на пол произведение Джина Брюэра, он взял в руки "Дневник сумасшедшего» Анхеля де Куатьэ.

- Ходи, - с нажимом произнес Артём.

- Ходи, ходи, - пробубнил Славик.

- Я пропускаю ... - хитро прищурившись, Толян со вздохом откинулся на спинку стула.

Артём оторвал взгляд от доски и сжал челюсти. Его разозлило то, что противник юлит. У Толяна была возможность сделать ход, просто этот ход был ему не выгоден.

- Нельзя быть таким хитрожопым, Толян, - Артём сжал края стола до треска, - На каждую хитрую гайку найдется свой болт с резьбой.

Угроза прозвучала так, что Толян нервно выпрямился и помрачнел. Он, не хотя, передвинул фишку, загоняя себя в угол.

- Болт, болт... - вторил "попугай".

Пока игровое противостояние набирало обороты, возле шкафа бесновался Витя, выбрасывая книги на пол одну за другой.

- Что ж ты делаешь, ирод! - всплеснула руками санитарка - тетя Глаша, только что вошедшая в комнату отдыха и заставшая Витю за делом.

- Банан! Банан! - истошно вопил Витя.

- Банан, банан, - подхватил Славик.

И тут очнулся дед Степан, который до этого мирно дремал в углу, зычно затянув свою любимую песню:

- Из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывают расписные острогрудые челны...

Голос у деда, несмотря на старость, был на редкость сильным и басистым. Он словно пароходный гудок заглушал всех присутствующих. Дед страдал деменцией и болезнью Альцгеймера. Он украл банку тушёнки из супермаркета. Когда охрана магазина вычислила его по камерам и вызвала наряд, то его определили в психбольницу для преступников, ведь кража, какого бы размера она не была, - тоже преступление.

Глава 6. Слоновья трава

Глава 7. Групповая терапия

Психотерапия в групповом формате могла бы быть полезной, если бы была правильно организована, и, если бы в группе были собраны не настолько разношёрстные больные, как в данном случае. Но в психбольнице для преступников особо выбирать участников сеанса не приходилось, а отчет об использовании новомодного метода лечения - никто не отменял. Вот и собрала психиатр Терещенко Мария Львовна – безуспешно лечащий врач Воеводина - всех, кто попался под руку и был способен поддерживать диалог. Артем попался вместе с ещё другими четырьмя пациентами.

Последние полчаса он сидел на стуле и отрешённо изучал стену напротив него. За это время он успел выслушать откровения Сереги – «кузнечика» - щуплого парня, который покрасил лицо зелёнкой, решив ограбить гражданку на вокзале. По его мнению, в таком виде его невозможно было опознать. У полиции, действительно, возникли проблемы с установлением его личности, когда по прошествии пяти минут после ограбления они задержали человека, у которого единственного на вокзале было зелёное лицо. Но представители правопорядка не отчаялись: отправили "кузнечика" в СИЗО на то время, пока «грим» не отмоют. Ну а после, по понятным причинам, он попал сюда.

Потом Мария Львовна стала выпытывать у старика Федора, зачем он убил свою жену. И он, загадочно улыбнувшись, вполголоса сообщил, что так ему сказали духи, а потом стал описывать, как эти самые духи выглядят. Терещенко же с интересом слушала, изредка уточняя черты внешности и особенности поведения духов.

Потом эстафета перешла к Воеводину, но он предсказуемо промолчал, чем безмерно расстроил Марию Львовну. Она недовольно поджала губы и переключила свое внимание на Толяна.

- Анатолий, мы все хотим узнать по какой причине Вы убили Вашу соседку? - в голосе Марии Львовны не было ни капли осуждения, а лишь профессиональное любопытство.

Артем оторвал взгляд от стены и посмотрел на Толяна. Воеводин словно весь подобрался, внимательно изучая его. Казалось бы, мировой мужик - Толян, никак не способен на такое!

- Я ж был не в себе, Мария Львовна, - на лице Толяна расплылась извиняющаяся улыбка.

Хотя, конечно, извинение - это не то, что может быть уместным, когда совершил убийство.

- В день, когда это все случилось, и накануне Вы употребляли спиртное? - уточнила психиатр.

- Да, с утра выпил, чтоб опохмелиться, но было мало. Вот и пошел к этой старой карге, занять немного, - Толян от беспокойства натягивал больничные брюки на коленках, а затем отпускал. Ткань пружинила и издавала неприятный хлопающий звук.

- И что произошло? - подталкивала его Мария Львовна, потому что он замолчал.

- Не помню, - покачал головой Толян.

- Нет, Анатолий. Я уверена, что помните, - теперь улыбнулась Мария Львовна.

- Белая горячка у меня была, доктор! - возмутился Толян.

- Алкогольный делирий - белая горячка - наступает в результате отказа от алкоголя, на третий - четвертый день. Таким образом, мы только что выяснили, что у Вас его быть не могло! - Мария Львовна, как ребенок, радовалось тому, что загнала пациента в угол, - У Вас был запой, дорогой мой, обыкновенный запой.

- И что? - раздражался Толян, - По-Вашему, это что-то меняет?

- Безусловно! Человек, тем более тот, кто привык к большим дозам, а, по Вашим словам, Вам дозы не хватило, продолжает осознавать где он и кто, - Мария Львовна сделала многозначительную паузу, - Потому я уверена, что Вы помните.

В палате повисла тишина. Теперь уже не только Артем, но и Серёга - кузнечик и дед Фёдор ждали ответа от Толяна.

- Ну допустим! - разозлился он, - Допустим я помню, как полоснул ножом ей по горлу. И что?

- Почему? Я хочу знать почему? - настаивала Мария Львовна.

- Не знаю я! - возмутился Толян.

- Знаете, мой дорогой! Эта женщина чем-то раздражала Вас, верно? Что-то в ней было не так? - пристально глядя в глаза, допытывались врач.

Толян сжал челюсти, и, не хотя, произнес:

- Эта старая сука нерусской была и кичилась этим! Все время сидела с другими бабками у подъезда и все хвалилась своей древней нацией! И деньги у нее точно были, потому что она экономная была, копила! А мне на водку пожалела, бл*дь старая, - он хлопнул себя по коленям, - Я нож взял, чтоб припугнуть ее, а потом не сдержался, выбесила она меня, орать что-то стала. После того, как зарезал старуху, вытряхнул все деньги, что нашел у нее в кошельке и купил себе водяры! Позвал кентов и мы выжрали все в три рыла. А потом, когда полиция нас арестовала, я был бухой в стельку, и это помогло мне на нары не загреметь. Теперь вот у Вас тут, как на курорте отдыхаю, - усмехнулся он.

- Удачно все сложилось, да? - тихо задала вопрос Мария Львовна.

- Ага! Прикиньте? - во взгляде Толяна читалось превосходство.

Выходит, он смог всех обвести вокруг пальца. Разыграл невменяемость во время убийства и избежал тюремного срока.

Мария Львовна еще что-то спрашивала у алкаша Толяна, но Артем не слушал. Он напряженно о чем-то размышлял, а когда врач, поблагодарив пациентов за сеанс, вышла из палаты, бросился за ней.

- Мария Львовна, постойте, - Воеводин преградил ей путь.

- Что случилось? – женщина поправила очки и с беспокойством посмотрела на санитара, что был неподалеку.

Глава 8. Триггер

Артём ждал ее. В месте, где катастрофически скучно и уныло, Майя воспринималась им, как солнечный луч, попавший в тюремную камеру сквозь зарешеченное окно. При ее появлении атмосфера стремительно теплела. И дело было совсем не в том, что она по-настоящему занималась им, и не в том, что неизменно что-то приносила с собой, чтоб порадовать своего пациента. Артём был одинок, как в стенах этой больницы, так и за ее пределами. Кроме старенькой мамы у него никакого не было. Поэтому Майя, так неожиданно проявившая к его судьбе неподдельный интерес, представляла особую ценность для него.

- Привет! - Артём поднялся с кровати, как только она вошла.

Он был высоким, широкоплечим, и потому сразу же заполнил собой все пространство. Палата теперь казалась ещё меньше, чем была на самом деле.

- Привет! - Майя робко улыбнулась в ответ.

Как только захлопнулась дверь за ее спиной, она выудила из кармана пачку сигарет:

- Держи.

- Спасибо! - Артем бросился отодвигать ей стул.

Майя хотела присесть и потянула стул на себя, но он не позволил и бережно задвинул его под стол вместе с ней. Когда Воеводин обходил ее по дуге, Золотарёва почувствовала обжигающий взгляд, пробежавший по ее спине, затылку, плечу и остановившийся на лице.

- Прекрасно выглядишь, - произнес он, занимая место напротив нее.

«Ого! Ты посмотри какой тут у нас галантный психбольной», - Майя изумленно приподняла бровь.

- Спасибо! Ты тоже.

- Я бы тоже, если б мог побриться, - усмехнулся Артем.

- Это легко сделать, - она немного подалась вперед, словно бросая ему вызов.

- Как? – теперь удивился он.

- Выйти отсюда. А для этого нужно, наконец, обсудить главное, - Майя подобралась к одному из самых сложных травмирующих событий для Воеводина, - Расскажи мне про расстрел.

Услышав ее просьбу, он резко отодвинулся от стола вместе со стулом. Лицо окаменело, а руки впились в сидение. Не нужно было быть психотерапевтом, чтоб понять, что тема расстрела сослуживцев мгновенно выводила его из душевного равновесия.

- Артем, я понимаю, это больно. Но нужно вспомнить, - пыталась она образумить его.

- На х*я?! Это никак не изменить и не исправить! – взревел он.

Радость от встречи с ней моментально испарилась.

- Ты хочешь спрятаться, закрыться, но это не поможет справиться с этим. Пойми, то, что произошло нужно просто принять. А чтоб принять, надо разобрать все по деталям, посмотреть на все как бы со стороны, с безопасного расстояния, - Майя продолжала объяснять ему суть экспозиционной терапии, - и взять меня с собой.

- Нет! - решительно отрезал он, - Тут нечего разбирать! Три двухсотых в окопе, а я - живой! Все! - выкрикнул Артем, - И я виноват в этом!

За спиной Майи открылась дверь палаты и в проёме появился встревоженный охранник, услышавший шум.

- Все нормально, - Майя повернулась к охраннику, - Все под контролем.

- Уверены? Что-то он не выглядит спокойным, - кивнул охранник в сторону Воеводина.

- Уверена! Выйдите и закройте дверь! - разозлилась она.

Золоторева была единственным врачом в больнице, который оставался с пациентом наедине. Ее поведение раздражало не только руководство заведения, но и охраны. Ведь им приходилось быть постоянно на чеку, когда она приходило сюда.

- Не боишься? - поинтересовался Артем с раздражением и досадой.

Неприятно, когда тебя воспринимают за опасного и непредсказуемого зверя.

- Тебя - нет! - с уверенностью ответила она.

- Хм, зря, - недобро усмехнулся Артём, - Я убивал, пчёлка. Много убивал. Думаю, на моих руках намного больше крови, чем у всех вместе взятых шизиков, что здесь отдыхают.

- Ты должен был, - тихо возразила она.

- Уверена? - тем же тоном, что и охранник, переспросил Артем.

- Да! Я уже достаточно о тебе знаю. Ты рационален, хладнокровен. И этот расстрел — это единственный фрагмент, который выпадает из общей картины. Как, впрочем, и твоя стрельба в городе... - Майя словно рассуждала сама с собой.

Она уже грешным делом стала подумывать: не раздвоение ли личности у него. Эти два эпизода словно произошли не с Артёмом Воеводиным, а кем-то другим, кто только прикидывался им. Но не было ни одного проявленного симптома для того, чтобы диагностировать у Воеводина диссоциативное расстройство.

- Давай, попробуем постепенно. Раз не можешь рассказать, что на самом деле случилось, то пока опиши мне только то, что чувствовал тогда, - зашла она с другой стороны.

- Как это? - не понял Артем.

- Опиши мне это событие не действиями и мыслями, а ощущениями зрительными, слуховыми, обонятельными. Например, не я присел у костра, а приятное тепло ласкало кожу, в затем разлилось по венам. Было так хорошо, что стало клонить в сон. Понимаешь? - Майя с надеждой взглянула на него.

Ей во чтобы то ни стало надо было постепенно вытащить из Артема подробности триггерного события, и было важно уговорить его сделать хотя бы первый шаг.

Глава 9. Ультиматум

Милые веснушки, рассыпанные по носу, придавали ей лёгкости. Словно лето оставило след на ее лице. Артём прозвал Майю пчелой не только из-за ассоциации с одноименным мультяшным персонажем, но и из-за этих веснушек. Пчёлка в его представлении пахла июльской жарой и нектаром. И весь асексуальный наряд, и мрачный антураж больницы не мог помешать ему представить, как бы он стиснул ее тонкую талию и прижал к стене, а потом... Артём уже не первую ночь мечтал об этом. Влечение было многократно сильнее из-за его изоляции и отсутствия иных кандидатур, которые могли бы попасть в его эротические фантазии.

- То, чем мы занимаемся называется экспозиционная терапия. Необходимо, чтобы ты вспомнил триггерные события. Сегодня попробуем разобраться с тем что, собственно привело тебя сюда, - Майя намечала план их сегодняшней встречи.

- Ты про то, что я палил из окна? - уточнил Артём, зачарованно рассматривая каждую деталь в ее облике.

- Нет. Это как раз твоя ответная реакция на триггер. Нужно вспомнить то, что спровоцировало стрельбу, - пояснила Майя.

- Хм... Я не знаю... Не помню... - озадачился он, - Черт его знает, что сорвало меня с катушек! Может, встал не с той ноги, - усмехнулся он.

- Нет! Так не бывает, - покачала головой Майя, - Что-то произошло и это что-то дезориентировало тебя настолько, что ты перестал различать прошлое и реальность. Постарайся вспомнить, что случилось до того, как ты стал стрелять. Это может быть что угодно: слово, голос, запах, изображение...

Выражение лица Воеводина стало сосредоточенным. Он мысленно перебирал, что же могло бы послужить ему триггером. На лбу залегли складки, мышцы на руках напряглись.

- Только, знаешь... Прежде чем вспоминать, - Майя озадачилась, размышляя, как поступить, - Нужно, что-то найти, чтоб ты не потерялся...

- Не потерялся? - не понял ее Артём.

- Воспоминания триггеров должны быть в контролируемой обстановке. Нужно что- то, что давало бы тебе осознать, что ты здесь со мной, в безопасности. Нужно за что-то держаться... - разъяснила она.

Артём через разделяющий их стол протянул руку ладонью вверх и замер в ожидании. Взять за руку? Тактильный контакт с пациентом, конечно, возможен, но нежелателен. И хоть она и раньше протягивала руку для рукопожатия при знакомстве, это все же не так опасно, как контактировать непосредственно при терапии.

- Сдрейфила? - хитро улыбнулся он.

Ну вот! А теперь, если отказаться, то вроде как проявить слабость и отступить. Этого Майя никак не могла себе позволить, потому она с опаской вложила свою ладошку в его. Улыбка Артёма стала значительно шире. Его пальцы вначале погладили, а потом нежно сжали ее руку. Он прикрыл глаза, всем видом демонстрируя, что серьезно настроен заняться экспозиционной терапией.

- Вспомни, что было до того, как ты взял в руки оружие...

- Э... Я смотрел телевизор... - отозвался он, неспешно поглаживая ее ладонь.

- Что показывали? - Майя против воли перевела взгляд с его лица на их сомкнутые руки.

У него были длинные сильные пальцы, и его прикосновения будоражили ее. Майя догадалась, что Артём просто воспользовался ситуацией, чтоб дотронуться до нее.

- Не помню, ничего не помню, - он прикрыл глаза, делая вид, что сосредоточен на воспоминаниях.

- Важен момент, когда ты взял оружие, - напоминала Майя цель их общения, - Кстати, откуда оно у тебя?

Артём замер. Майя решила поиграть в следователя? Хотя следователи даже не выясняли эти детали. Зачем? Все было списано на неадекватность Воеводина, а оружие просто конфисковано.

- Э... Не помню,.. Знаешь, какие-то провалы в памяти, - Артём открыл глаза, и отпустил ее руку, - Похоже твоя экспозиционная терапия не для меня.

- Можем попробовать гипноз, - осторожно предложила Майя.

- Нет! Так глубоко залезть мне в мозги я не позволю, пчёлка, - улыбнулся он.

Майя вздохнула, откинулась на спинку стула и немного помолчав, произнесла:

- Складывается впечатление, что ты меня водишь за нос. Я думаю, что ты вообще изображаешь больного.

- Ты серьезно? - его брови стремительно взлетели вверх.

- Более чем! Я пока не могу понять, что случилось с тобой месяц назад, но сейчас ты абсолютно вменяем, только вот зачем-то делаешь вид, что это не так.

В воздухе заискрило от напряжения.

- И на х*я я это делаю? - зло рявкнул Артём.

- Понятия не имею, но обязательно выясню. И знаешь, я прямо сегодня сообщу об этом в полицию, - Майя поднялась из-за стола.

Артём метнул в нее острый, как лезвие, настороженный взгляд. Она заметила его реакцию и, направляясь к двери, завершила свою мысль:

- Если ты здоров, то тебе место в СИЗО, а не здесь.

Она снова поставила ему ультиматум: Артём должен был не препятствовать лечению, иначе Майя упрячет его за решетку. Только в этот раз он не собирался поддаваться шантажу. Второго раза не будет.

Казалось бы, он должен был разозлиться. Но нет! Майя нравилась ему, и сейчас еще больше. Девушка была с внутренним стержнем, умная, наблюдательная, настойчивая. Такую надо еще поискать, а ему повезло – она нашла его сама. И все это время Артём соглашался на психотерапию по одной причине: хотел снова её увидеть. Только вот теперь она не оставила ему выбора, нужно было немедленно все закончить.

Глава 10. ЧП

«Письмо #190

780 дней без тебя

Знаешь, я впервые за последние два года почувствовала чье-то тепло. Мне казалось, что я уже мертва внутри. А тут, аж в жар кинуло, когда он меня за руку взял. Губы затряслись, никак не ожидала от себя такого. Я растерялась, боялась глаза поднять выше его подбородка.

А он словно и не замечал ничего, и стал поглаживать тыльную сторону моей ладони. Невольно стала сравнивать с тем, что чувствовала с тобой. С тобой - спокойствие и улыбка, как у блаженной, а с ним - огонь в крови и помутнение рассудка. И знаешь, я обрадовалась! Это как когда ослепший, вдруг прозрел! Только вот радость была с оттенком грусти. Прозрев, я разучилась различать оттенки и ощущаю себя столетней старухой, вся жизнь которой прошла в темноте. Наверное, другая на моем месте позволила бы себе маленькое увлечение. Таким мужчиной, как он, сложно не увлечься. Если б не его реальное или мнимое психическое расстройство, то в нем просто не было бы недостатков. Только вот и без расстройства я не могу даже представить себя с ним, да и ни с кем другим. Не могу представить, что отвечу кому-то на поцелуй, обниму и позволю обнять себя. Я осталась в поцелуях и объятиях только с тобой, совсем, как герой фантастического триллера "Воспоминания". Помнишь, мы смотрели вместе? В нем людям была доступна уникальная технология - возможность погружаться в собственные воспоминания и проживать счастливые моменты снова и снова. Главный герой, чтоб остаться с погибшей любимой, остался в таких воспоминаниях навсегда. Жаль, что у меня нет такой волшебной ванной с датчиками, как у него. Жаль, мой хороший, очень жаль.

И всё-таки интересно, нравлюсь ли я «воину»? Впрочем, легко привлечь его внимание в месте, где женской конкуренции практически нет. На фоне Зои Михайловны даже без косметики и в застиранном халате я просто красавица," - Майя хмыкнула собственным мыслям.

Она снова пила чай у окна, наблюдая за учреждением, где держали Воеводина. У нее не было в Новосибирске никаких дел, и большую часть дня она проводила в квартире. Ряд пациентов вела он-лайн, много читала и много размышляла о своем непростом пациенте.

«Мда, все-таки я стерва! Артем доверился мне, расслабился, а я его как обухом по голове. Но с другой стороны, нечего врать мне! Не знает он, не помнит! Все он отлично помнит, только почему-то не говорит. Видит Бог, я не хотела разрушать едва установившийся контакт между нами, но пришлось. Так больше не могло продолжаться, нужно было вывести его из себя, и в итоге - на чистую воду. Надеюсь, что моя провокация на счёт СИЗО сработает. Поживем, увидим, конечно».

Конечно же, она не собиралась обращаться в полицию, а в очередной раз применила шантаж к своему пациенту. Что ещё оставалось делать? Артем явно, что-то скрывал. Она нутром чувствовала это. А когда увидела его реакцию на брошенную ею угрозу, то убедилась в этом окончательно.

Пациенты часто лгут или недоговаривают. Иногда стыдятся сказать правду, иногда боятся последствий, иногда хотят оправдать себя в глазах врача. Словом, ложь - не редкость, особенно в начале терапии, пока между врачом и пациентом не установлен уровень доверия необходимый для безоглядных откровений.

***

Утром Майя поспешила в больницу.

- Майя Евгеньевна, - охранник на КПП прочитал ее фамилию, открыв паспорт, - К сожалению, я не смогу Вас пропустить.

Золотарёва опешила. Несколько секунд даже не нашлась, что сказать в ответ.

- И почему же?

Майя подумала о том, что, быть может, Артём как-то умудрился отказаться от общения с ней. Хотя это навряд ли. У Майи были слишком высокие покровители, чтоб можно было так легко избавиться от неё. Но местная главврач всё же её не возлюбила, и могла предпринять попытку сделать это. Майя внутренне собралась, чтоб дать отпор в случае реализации подобного сценария.

- Ночью произошло ЧП. На территории - полиция, следственный комитет, - со вздохом признался дежурный, - Потому велено никого не впускать и не выпускать.

- А... - кивнула Майя, - А что случилось то?

- Один псих зарезал другого, - ответил тот.

- Ого! - потрясённо выпалила Золотарёва, - И часто у вас тут такое бывает?

- Нет! Что Вы?! - возмутился охранник, - Такое на моей памяти впервые. А я тут считай уже как почти десять лет работаю.

- Ясно. Тогда я Вам номер телефона оставлю, - засуетилась Майя, перерывая в поисках визитки сумку, - Вот! Сообщите мне, когда можно будет прийти.

- Да, конечно, - охранник забрал визитку, что-то написал на ней и приколол к пробковой доске, висевшей на стене.

- До свидания! - Майя развернулась, чтоб покинуть помещение.

Сделав пару шагов, ей в голову вдруг пришла мысль, от которой волосы встали дыбом.

- А как фамилия того, что убили? - Майя за секунду снова оказалась у окошка КПП

- Э... - охранник замялся, - я не могу разглашать, инструкция.

- Хорошо. Просто ответьте, не Воеводин? - Майя сжала пальцами металлическую решетку так, что костяшки побелели.

Она уже успела прикипеть душой к Артёму, и ей было бы страшно его потерять.

- Нет, - тихо ответил охранник и скривился.

Он явно был недоволен тем, что эта настырная врач все выспрашивает. Майя невольно улыбнулась от облегчения и отвернулась, чтобы уйти. Сделав шаг, она опять остановилась, как громом пораженная следующей мысли.

Глава 11. Инцидент

"Боже! Как это развидеть?!", - ужасалась Майя, таращась на сумку главврача, которую та с гордостью поставила на край стола.

Поверх ткани плотными рядами свисали нити болотного цвета разной длины. На них был мохнатый морс, который создавал иллюзию будто это водоросли. Оттенки грязно-зеленого и выцветшего жёлтого добавляли реалистичности образу. "Сумка утонула? Капсульная коллекция "Ундина"?" - про себя язвила Майя.

- Нравится? Красота, правда? - кивнула Зоя Михайловна на сумку, поймав взгляд Золоторёвой.

"Мда. Вот из-за таких странностей коллег и говорят, что психиатры заражаются от больных. Увидев ее с этой сумкой, невольно задумаешься: а не потому ли она врач, что просто первая здесь надела халат?" - Майя с трудом сдержалась, чтоб не высказаться вслух. Ей позарез была нужна информация, и главврач - единственный ее источник.

- Не только в Вашей Москве можно найти модную изысканную вещь. Мы здесь за Уралом тоже не лыком шиты! - самодовольно заметила она.

- Вы правы, - улыбнулась Майя, - Такого в нашей Москве ни у кого нет.

Она чуть было не уточнила такого "безвкусного ужаса".

- То-то же! Это между прочим handmade! - Зоя Михайловна горделиво вздернула подбородок, - Во мне много скрытых талантов.

"Oh my God!" - Майя в красках представила, как длинными зимними вечерами главврач создавала этот underground, - "Надеюсь, что меня не постигнет профдеформация такого масштаба. И если я и буду, что-то такое клепать на досуге то только с целью провокации пациентов. А что? Классный способ выявлять больных, как только они вошли в кабинет. Если смотрят на сумку с восхищением, то значит мой клиент!"

- Зоя Михайловна, я хотела бы узнать, что с Воеводиным? Почему меня к нему не пускают третий день подряд? - Майя старалась придать голосу, как можно более учтивый тон, в то время, как хотелось заорать: "какого черта происходит?"

- А всё, тю-тю Ваш Воеводин! - главврач деловито раскрыла журнал дежурств, и погрузилась в работу.

Майя с недоумением наблюдала за ней. Главврач же настолько увлеклась, что как будто и позабыла о Золоторёвой.

Майя итак была на взводе. Она приехала сюда с твердым намерением увезти Воеводина. Ради этого бросила все дела в Москве, занималась им на протяжении нескольких недель, а теперь попросту не могла его увидеть. Майя никогда не отступала и не проигрывала борьбу за пациента, и сейчас тоже не собиралась.

- Не могли бы Вы пояснить, что в Вашем понимании "тю-тю"? - Майя с трудом сохраняла спокойствие и вежливость.

- То и значит! Теперь он не наша забота! И, раз Вы не в курсе, то и не Ваша, - с каким-то необъяснимым злорадством выдала она.

Ей явно доставляло удовольствие изводить Майю.

- Поясните, пожалуйста, - прошипела Золоторёва.

- А что тут пояснять? - Зоя Михайловна отбросила ручку, - Как только у нас тут произошел неприятный ...- она сделала многозначительную паузу, не зная, как иначе назвать "убийство", - инцидент...

Главврач не подозревала о том, что благодаря болтливому охраннику Майе известно, что на самом деле скрывалось за словом "инцидент".

- Воеводин нашел способ связаться с каким-то московским звездным адвокатом, - все "московское" вызывало раздражение у главврача, потому ее аж передёрнуло, - И уж не знаю за какие заслуги, но он тут же прилетел сюда, и через пару часов был у ворот с решением суда об изменении меры пресечения на подписку о невыезде. У него же была доверенность от матери Воеводина. Короче, я не сильна в этих всех правовых нюансах, но мне позвонили оттуда... - она подняла палец вверх и закатила глаза, вызывая очередное подозрение в ее легкой невменяемости, - и сказали передать Воеводина адвокату на поруки.

"Ничего себе! А что так можно было?" - Майя была ошеломлена изворотливостью Артема, - "Интересно! А чего ж раньше так не сделал, а торчал тут больше месяца?"

- И часто у Вас пациенты находят способ с кем-то связаться? - с издёвкой спросила она у Зои Михайловны.

Майя намекала на то, что в психбольнице закрытого типа постояльцы не имеют связи с внешним миром, а тут на лицо явное нарушение режима. Ни ей, ни Зое Михайловне было невдомёк, что Воеводина обожала вся женская половина персонала больницы. Артем охотно помогал им решать любые проблемы: применить физическую силу к тем, кто разбушевался, перенести тяжёлое, открыть не открываемое и так далее. В результате, когда Воеводину понадобился телефон, чтоб позвонить знакомому адвокату, у него был выбор к кому обратиться.

Главврач побагровела от ярости. Эта московская малолетка пытается учить ее тому, как надо работать?

- Знаете, что?! Если считаете, что есть нарушения, то звоните в Следственный комитет! Они как раз меня сейчас проверяют, - она потрясла в воздухе кипой бумаг, достав их из ящика стола, - А теперь, Майя, - Зря Михайловна буквально выплюнула ее имя, - покиньте мой кабинет! Мне надо работать!

- Да, уж! Вам неплохо было бы, наконец, начать! Тогда б и инцидентов не было! - выпалила Майя, хлопая дверью кабинета.

Главврач что-то выкрикнула вслед. Ее полные возмущения реплики еще долго доносились из-за двери, но Золотарёва не прислушивалась к ним. Ей они были неинтересны. Сейчас не беспокоило только одно: как найти Воеводина?

Глава 12. Адвокат

Майя присела на краешек кресла в последнем ряду просторного зала суда. Низко надвинутый капюшон толстовки почти полностью скрывал ее лицо. Она старалась быть максимально незаметной, ведь здесь ее не должно было быть. Благодаря Рокотову и своим связям в Министерстве обороны, Золоторёва узнала о том, что всю последнюю неделю Воеводин был под домашним арестом. Местом содержания Артема определили квартиру, арендованную его защитником. Адвокат Баринов, действительно, был очень известен в юридических кругах. Он почти никогда не проигрывал порученных ему дел. Воеводин точно попал в надёжные руки.

Сегодня, наконец, должно было состояться очередное заседание суда по его делу. Майя не была ни представителем обвинения, ни стороны защиты, потому ей сюда был вход заказан. Тем не менее несколько звонков и ее впустили в зал заседаний, но с условием не привлекать внимания.

- Защита ходатайствовала о переквалификации противоправного деяния, предусмотренного частью 2 статьей 213 УК РФ ... - монотонным голосом вещал председательствующий судья.

Майя не знала никаких статей, и уж точно не понимала, на чём там собственно настаивала защита, но с замиранием сердца ждала положительного решения по ходатайству. Адвокат уже многое смог сделать: забрать Воеводина из больницы, добиться домашнего ареста, так что на него Золоторёва возлагала большие надежды. Как бы там ни было, и что бы не скрывал ее пациент, она не желала ему ни тюремного заключения, ни прозябания в закрытой психбольнице.

Баринов - импозантный мужчина средних лет в светло-сером костюме, идеально выглаженном и сидящем на нем, как влитой, загадочно улыбался. По информации Рокотова адвокат был доверенным представителем одного из руководителей ЧВК «Форпост», с которой у Воеводина был заключен последний контракт. Срок действия контракта закончился три месяца назад, но Артёма не бросили на произвол судьбы. Это ещё раз подтверждало, что Воеводин представлял ценность для всех, с кем служил и на кого когда-либо работал.

С её места Майе хорошо была видна скамья подсудимых, размещенная в стеклянном аквариуме. Артём сидел с идеально- ровной спиной, положив руки, скованные наручниками, на колени. Лицо было сосредоточенным. Он, если и волновался, то совершенно не показывал этого.

- Возражаем! - представитель прокуратуры подскочил с места, - Обвиняемый устроил пальбу из пистолета Макарова посреди жилого района! Это...

- Успокойтесь! И сядьте! - судья Трофимов многозначительно смерил взъерошенного государственного обвинителя взглядом, - Я и без Вас отлично помню то, в чём обвиняется Воеводин. Прошу Вас, Эрнест Вадимович, - с пиететом обратился он к Баринову, - поясните суду, по какой причине мы должны переквалифицировать статью обвинения?

- Добрый день! - Баринов поднялся и лучезарно улыбнулся, оглянувшись вокруг, - Ряд очень важных обстоятельств не были учтены прокуратурой при предъявлении обвинения по статье "Хулиганство"!

Он замолчал, выдерживая театральную паузу. Вообще все происходящее походило на спектакль, в котором адвокат выступал, словно гастролирующая звезда.

- Каких же? - уточнил Трофимов.

- Мой подзащитный никому, я подчёркиваю, абсолютно никому не угрожал! Более того, выстрелы были произведены в воздух холостыми из зарегистрированного на его имя оружия, то есть оружия, разрешённого к обороту в гражданском обществе, - Баринов развел руками.

Представитель обвинения заерзал на месте, уже догадавшись о том, к чему ведёт адвокат.

- На лицо ничто иное, как "стрельба из оружия в населенных пунктах или в других не отведенных для этого местах"!

За такое правонарушение законом была предусмотрена не уголовная, а административная ответственность в виде штрафа и конфискации оружия.

- Мы категорически возражаем! - обвинитель снова вскочил, не дожидаясь, когда ему предоставят слово.

- Почему? - с усталостью в голосе поинтересовался Трофимов.

- Воеводин после задержания признался в расстреле сослуживцев! В результате погибли на месте трое военнослужащих, - сорвавшимся от волнения голосом выложил свой последний аргумент обвинитель.

Артём вздрогнул при упоминании расстрела. Это событие для Майи так и осталось загадкой. Артём рассказывал, казалось бы, более страшные события, вроде истории со «слоновьей травой», но расстрел действовал, как безотказный триггер на него, и он сразу же закрывался. Кроме той единственной записи пережитых им эмоций, у нее так ничего и больше и не было.

- У моего подзащитного, - Баринов не стал дожидаться пока ему снова дадут слово, и, приняв скорбное выражение лица, продолжил разносить в пух и прах позицию прокуратуры, - огромный боевой опыт. Он бывал в местах, которые смело можно назвать адом на земле. Видел много чего такого, от чего волосы встают дыбом. Но иногда даже у таких, как он, психика не выдерживает.

- Тем не менее признание... - начал Трофимов.

- Да, уважаемый суд, конечно. Мной был подан адвокатский запрос в Министерство обороны, и в ЧВК «Форпост» с просьбой предоставить информацию об этом случае, - Баринов зашелестел бумагами, вынув из папки соответствующие листы, он подошёл к подиуму, на котором размещался стол судьи, и протянул документы. Трофимов кивнул, и незамедлительно погрузился в чтение.

В зале повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шелестом перелистывания бумаги. Золоторёва неотрывно наблюдала за Артёмом. Он сжал челюсти, и словно подготовился к удару.

Глава 13. Форпост

- Я, бл*ть, не знаю, что делать! - Александр Юрьевич Грачёв - руководитель ЧВК "Форпост" на самом деле был непросто озадачен, он был снесён новостью, которую только что сообщила ему личный помощник, - Как нам отмыться то от этого дерьма? Я не мастер по пиару, Аллочка! Я мастер по тому, как закопать. В прямом смысле этого слова.

- Может, посоветоваться? - Аллочка беспомощно округлила и без того большие глаза.

- С кем? - зло выдохнул Александр Юрьевич.

- С кем-то? - прошептала она.

- Алла! Ты ни х*я не помогаешь сейчас! - Грачёв ударил кулаком по столу.

Девушка испуганно взвизгнула и подпрыгнула на месте.

- Иди! В приемной посиди! Там некрасиво без тебя стало, - он раздражённо взмахнул рукой.

Аллочка бросилась из кабинета, мельтеша шпильками. Когда дверь за ней захлопнулась, Грачев помассировал виски для прилива крови, и пробормотал:

- Что делать то, а? Что делать?

- Казанцева наберите. Он - мастер по дерьму такого рода, - раздался голос Артёма, который всё это время сидел неподвижно на диване в углу.

Снайпер - одна из военных специальностей Воеводина. Замереть и часами находиться в одной и той же позе, никак не выдавая свое присутствие, - навык необходимый для стрелка. В повседневной жизни Артёма никуда не исчезал, именно, поэтому он сливался с обстановкой и окружающие часто его не замечали.

- Тьфу ты! Я и забыл, что ты тут, - Грачёв кивнул каким-то своим мыслям, и торопливо стал набирать номер телефона, - Дело говоришь.

Псевдо- частная военная компания, созданная под патронатом государства, занималась вопросами, которыми по определённым причинам не могло заниматься министерство обороны, но которые так или иначе все же нужно было решить. Охрана грузов при транспортировке, контроль территорий, консультационная помощь сторонам вооруженного конфликта за рубежом и многое другое входило в обязанности "Форпоста". Естественно, что в ходе выполнения этих задач, нарабатывался обширный круг знакомств и связей. Грачёв и его приближенные знали не только представителей политической и финансовой элит, но и профессионалов в юриспруденции, медицине и журналистике. Вот и, Воеводин, знал не только блестящего адвоката Баринова, но бесстрашного военкора – Казанцева.

Артём наблюдал за шефом, одновременно сканируя интерьер кабинета. Здесь, как и везде в штаб-квартире "Форпоста" была аскетичная обстановка. Стекло, металл, оттенки серого придавали ей строгость и сдержанность.

- Здорово говновоз! Как идёт великий Эксперимент? - ошарашил собеседника Грачёв, как только прекратились гудки, - Да, ладно! Ладно! Не бузи! Стругацких что ли не читал? - пробурчал он в ответ на возмущение Казанцева, - Короче! Слушай сюда! Помощь мне твоя нужна. У нас в Судане говно случилось, как раз по твоей части. Корреспондент Би-Би-Си - Мики Даглас обвинил наших ребят в мародерстве. Я, чтоб все опровергнуть, пригласил его на нашу базу. А ушлые ЦРУ-шники подсуетились, и Мики не доехал до нас, они убрали его по дороге. Теперь Би-Би- Си разгоняют по новостям, что это мы его ликвидировали, опасаясь той сенсации, что он, якобы, наснимал!

Казанцев жил на передовой информационной войны. Провокации и противодействие им - целое искусство, и он, будучи в нем мастером, сразу же включился в процесс.

- Ага, принял, - кивал Грачёв в ответ на рекомендации, что потоком лились в трубку телефона, - принял! Да, фото есть... Скину... Фух, - Александр Юрьевич отключил телефон и посмотрел на Артёма, - вроде сказал, что все разрулит, нужны только доказательства, что труп Дагласа и его оператора - не наша работа. Ты тоже посмотри эти тонны компромата, что распространяют, может увидишь почерк цру-шников, детали какие...

- Будет сделано, - Воеводин улыбнулся, и добавил, - товарищ полковник.

Грачёв давно уже был в отставке, но его звание, так и осталось с ним. Вначале стало его позывным в первых военных компаниях ЧВК, а потом плавно перекочевало и в гражданскую жизнь, где окружение называло его не иначе, как "товарищ полковник" или просто "батя".

- Угу... Хотел тебя тоже туда отправить, ты там ой как нужен, но, учитывая, что ты учудил в Новосибирске, пока тебе путь в командировки закрыт. Посидишь в Москве, на полигоне инструктором, - Грачёв вернулся к тому разговору, что они вели до того, как Аллочка ворвалась с ошеломительной новостью о гибели Мики Дагласа.

- И сколько мне так сидеть? - нахмурился Артём.

- Пока наш психолог не скажет мне, что ты в порядке. Кстати, посещать его будешь два раза в неделю, - Полковник придал лицу строгое выражение, чтоб у Воеводина и мысли не возникло оспаривать это распоряжение.

- Меня уже подлечили в больничке, - попытался возмутился Артём, - Я в порядке!

- Это тебе не насморк! Если б ты был в порядке, то не загремел бы в психушку! И чего тебя так накрыло то? - Грачёв полистал органайзер, что лежал перед ним на столе, - Вот, - он выбросил из него визитку, которая приземлилась на краю стола рядом с Воеводиным, - свяжешься с ним. Он хороший спец.

Артем поднялся с дивана и неслышно подошёл к столу. Визитка психолога была через чур лаконичной: на белом фоне был указан только номер телефона.

- Тёма, ты не виноват в смерти Гомера и Якоря! Не виноват! Прекрати изводить себя! - Полковник всматривался в лицо Воеводина, пытаясь поймать его взгляд, но тот упорно отводил глаза, - Столько времени уже прошло, а ты все никак не успокоишься. Я как знал, что нельзя было тебе отпуск давать, но ты ж начал: товарищ полковник, хочу по истечении контракта личные дела порешать. Порешал?!

Глава 14. Гейша

- Очень злой? - шёпотом спросила Аллочка, когда Артём поравнялся с ее столом.

- Очень... - ответил Воеводин, - Но, думаю, скоро успокоится. Сбрось мне все репортажи про этого журналиста двухсотого.

- Конечно, Артём Викторович. И Вас разыскивал генерал-майор Рокотов. Вот оставил номер телефона, попросил, чтоб Вы перезвонили ему, как появитесь, - Аллочка с любезной улыбкой протянула ему цветной стикер.

Артём тяжело вздохнул. Рокотов, наверняка, в разговоре тоже не преминет отчитывать его за то, что произошло в Новосибирске. Как же это его достало! Тем не менее вообще не позвонить, было бы проявлением неуважения к бывшему командиру. Воеводин решил не откладывать экзекуцию в долгий ящик, и прямо тут в приемной Грачёва, стал набирать номер телефона Рокотова.

- Здравия желаю, - гаркнул он в трубку, как только установилось соединение.

Аллочка вздрогнула от неожиданности, и бросила растерянный взгляд на Артёма.

- Воеводин! Наконец-то! - раздался радостный возглас Александра Ивановича, - Как ты?

- Нормально! - бодро ответил Артём.

- Это хорошо! Это очень хорошо! Я так беспокоился за тебя! Только сделать то ничего не мог, кроме как толкового мозгоправа к тебе отправить. Золоторёва - лучшая из тех, что министерские рекомендовали, - быстро объяснял Рокотов.

При упоминании Майи Артём непроизвольно улыбнулся. Майя - единственное светлое воспоминание о Новосибирске. Правда, расставание с ней было не совсем светлым, и Артем искренне сожалел об этом. Но она сама не оставила ему выбора: стала угрожать, и Воеводину пришлось принять меры.

- А как Вы узнали, что я в Новосибирске? - Воеводин задал вопрос, который давно не давал ему покоя.

- Так племяш мой там в мотострелковой бригаде служит. Он местные новости прочитал про пальбу, что ты устроил. А я когда-то ему в пример тебя ставил, объяснял так сказать на кого равняться надо. Вот он мне и сообщил о том, что кумир его в беду попал.

- Неудачный пример для племянника Вы выбрали, Иваныч. Он, наверняка, разочарован был, когда новости прочитал обо мне, - с грустью заметил Воеводин.

- Да ты что?! Нет, конечно! Ты даже не думай о таком! - возмутился Рокотов, - Ты только это ... Майя сказала, что после того, как тебя выпустили из сумасшедшего дома... ой, прости, - засмеялся он, вспомнив известную цитату из кинофильма "Иван Васильевич меняет профессию".

- Что сказала? - перебил его Воеводин с нескрываемым интересом.

- Она больше не может тебя лечить, потому что не знает, как найти, да и не уверена, что ты захочешь, - Рокотов смущённо закашлялся, - Ты бы не бросал это дело! Если не с Майей, то с другим врачом...

Похоже они все сговорились! Каждый отправлял Воеводина, который только что вышел из больницы, дальше бродить по врачебным кабинетам. Зачем тогда было выходить? В больнице всё был под рукой.

- Как мне найти Майю? - чуть резче, чем следовало бы, спросил Артём.

Он и сам собирался искать Майю, а тут все сложилось само собой, и информация о Золоторёвой без всяких усилий плыла в руки. Только вот Майя интересовала его совсем не как врач.

- Она ведёт прием в частной клинике в районе старого Арбата. Я скину тебе точный адрес в смс, - в голосе Рокотова снова послышалась радость, - Это очень хорошо, что ты встретишься с ней! О ней только положительные отзывы! Ты не пожалеешь!

- Угу, - кивнул Воеводин, - Спасибо, Александр Иванович, что не бросили не произвол судьбы.

Артём нажал кнопку отбоя. Он почувствовал на себе внимательный взгляд Аллочки и обернулся. Воеводин подмигнул ей, и девушка в ответ зарделась румянцем.

- Если что-то понадобится, Артём Викторович, я всегда готова помочь, - многозначительно пролепетала она, давая понять, что помощь, которую она готова оказать, выходит за рамки её служебных обязанностей, - Я всегда свободна для Вас.

И зачем ему эти сложности? Зачем, непонятно где искать Майю, которая никогда не давала ни единого намека, что между ними может быть что-то большее, чем психотерапия, в то время, когда рядом есть симпатичная и на все согласная Аллочка?

- Кстати, Артём Викторович, - Аллочка подскочила с места и бросилась к кофе-машине, - А давайте-ка, я Вам кофе заварю, - она резво поставила маленькую чашку эспрессо на поддон, и нажала кнопку.

Под звуки помола кофейных зёрен Аллочка вдохновенно рассказывала об их запредельной уникальности, о том, что выращены они были где-то в высокогорьях Коста-Рики. Этот сорт кофе был баснословно дорогим, редким и достался Аллочке, а точнее Полковнику, как презент от одного из партнёров.

- Гейша Пани - называется, вкус умопомрачительный, - поставив чашечку на блюдце, она грациозно простучала шпильками к Воеводину, который немного потерялся от такого внимания, - Попробуйте, - предложила Алла, глядя на него полным обожания взглядом.

Будучи секретарем Грачёва, ей было хорошо известно, кто такой Воеводин. Она читала и его личное дело, по крайней мере, не засекреченную часть, и слышала, как об Артёме отзывается шеф и коллеги. Ореол бесстрашного героя, его внешность, да и сумма ежемесячного дохода, которую Алла видела в платежных ведомостях напротив его фамилии, просто не оставляли девушке никакого шанса остаться равнодушной. Она мечтала о том, чтоб Артём обратил на нее внимание.