Вокзал мёртвых душ. Том 1. Пустой вокзал

ГЛАВА 1. Арабика Кона

— Жозефина Арманд, двадцать два года, не замужем, к суду не привлекалась.

Рональд Батлер поднял глаза на собеседницу и некоторое время изучал правильные черты лица, русые волосы, едва достигшие плеч, и странно контрастировавший с ними дешевый костюм. При таком тщательном изучении он не мог бы отыскать в Жозефине ни одной яркой детали. Ничего, что могло зацепить взгляд и мгновенно свести с ума. Разве что руки. В первый миг, когда Арманд опустила на стол свои узкие ладони с аккуратными пальцами и коротко остриженными ногтями, Рон перестал дышать. Секунду для него не существовал шумный зал кофейни и проносившиеся за окнами аэромобили — только эти руки, в которых, как и во всей Арманд, не было ничего особенного, но от взгляда на которые сердце опытного и далеко не романтичного дельца замирало и снова пускалось вскачь.

Такова была и вся Жозефина Арманд. Разбери её на кусочки, и у тебя не останется ничего, кроме самых обыкновенных носа, губ, глаз и волос. Но всё это, соединённое вместе, заставляло останавливать взгляд и смотреть, смотреть, смотреть… Смотреть и пытаться насытиться странным покоем и внутренним светом, исходившим от девушки. Двадцать два года. Не замужем.

— Почему? — спросил Рон и только потом понял, что слышит свой голос, прозвучавший неожиданно резко.

— Что, простите? — Арманд осторожно вынула ложечку из чашки с кофе и, аккуратно опустив её на блюдце, подняла на Рона светло-серые глаза. Девушка в её положении, как казалось Батлеру, не может оставаться настолько спокойной. Однако если Арманд и нервничала, этого не выдавала ни одна чёрточка её точёного лица.

— Почему мне двадцать два? — Арманд нервно усмехнулась. — Или почему я не представала перед судом?

— Почему вы не замужем, мисс Арманд? С вашей внешностью и с вашим происхождением это очень странно.

Арманд легко пожала плечами, и только краем глаза Батлер уловил, как едва заметно напрягается что-то в изгибе её шеи.

— Так сложилось. Я полагала, это скорее станет моим достоинством.

— Само собой, — Батлер опустил глаза в короткую распечатку. Биография, которую сумели достать его сотрудники, оказалась более чем скудной. Она не выглядела так, будто кто-то старательно вычищал всю информацию об Жозефине Арманд из всех баз… Если это и происходило, то делалось крайне аккуратно, потому что на первый взгляд жизнь Жозефины казалась абсолютно непримечательной — несмотря на фамилию, к которой она принадлежала.

Наследница тех самых Армандов, приближенных к английскому престолу ещё на Старой Земле. Мать умерла, не дожив до пятидесяти — такое часто случалось со старой аристократией, которая не только избегала использовать достижения генной инженерии, но и часто злоупотребляла кровосмесительными браками даже в пределах собственной семьи. Отец тоже умер… Год назад. Это был ещё один вопрос, который Батлер хотел задать, однако решил повременить, прояснив предварительно предыдущий.

— Само собой мне бы не очень хотелось иметь на этой… должности… замужнюю девушку. Однако ваш семейный статус наводит на мысли о разгульной жизни. Возможно, вы слишком любите мужчин… или женщин?

Арманд на миг застыла. Она смерила Батлера таким взглядом, что у любого другого заледенела бы в жилах кровь. Как бы дешево ни выглядел её костюм, Жозефина отлично знала себе цену, и именно это едва заметно щекотало Батлера изнутри.

— Полагаю, — сказала девушка чуть более напряжённо, чем прежде, — это не имеет особого значения.

— Напротив. Вас, должно быть, предупреждали, что я не приемлю разгульного поведения. Всё время нашего сотрудничества вам предстоит воздерживаться от своих… порывов.

Арманд сжала зубы и с усилием растянула губы в улыбке.

— Не беспокойтесь, я вовсе не стремлюсь, как вы выразились, к «разгульной жизни».

— Предположим… — Батлер снова вернулся к чтению. — Вы учились в Кембридже, но ушли в академический отпуск на втором курсе. Это связано с болезнью и смертью вашего отца?

Арманд старательно разгладила манжеты. Один за другим. «Тянет время», — подумал Рон.

— В каком-то смысле, — сказала Жозефина Арманд всё так же ровно. — Простите, мистер Батлер, я думала, мою биографию уже тщательно проверили ваши сотрудники. Какой смысл в этих вопросах?

Батлер едва заметно приподнял уголки губ. Это получилось само собой, и он тут же спрятал улыбку в кулаке.

— Мои сотрудники нашли о вас удивительно мало.

— Я, напротив, не вижу в этом ничего удивительного. Я не Рональд Батлер, и обо мне не пишут в светской хронике.

Рон прокашлялся в кулак.

— Поверьте, обо мне тоже пишут не так уж много, — он замолчал, размышляя. Чтобы выудить из девчонки правду, явно требовалось время, а Рон не планировал тратить на соискательницу больше чем полчаса. Выяснение деталей входило в задачу секретарей, а не его, но Рон отлично понимал, почему Арманд допущена до этой встречи. Несмотря на белые пятна в досье, Батлер уже знал, какое решение примет. И всё же за оставшиеся пятнадцать минут следовало достичь предельной ясности.

— Вы понимаете суть своих будущих обязанностей, мисс Арманд? — спросил Батлер.

Жозефина держалась хорошо, но не настолько, чтобы обмануть Рона Батлера. Теперь уже Рон отлично видел, как становится белым, почти мраморным, лицо собеседницы.

— Я полагала, мистер Батлер, моей главной задачей станет ассистировать вам.

— Само собой. Но если бы дело ограничивалось одной задачей, я искал бы просто секретаря. И, поверьте, платил бы ему куда меньше.

Арманд поднесла к губам фарфоровую чашку и сделала маленький глоток. И снова Батлер чуть заметно улыбнулся, увидев, как морщится собеседница. На Андромеде он не обнаружил достаточно хороших кафе премиум-класса. Батлер назначил собеседование здесь, потому что в одиннадцать встречался с губернатором колонии, а в четыре — с владельцем сырьевого холдинга «Mithril On Stars». Батлер считал глупым тратить три часа впустую, ожидая следующей встречи, но и приглашать девочек, хоть и хорошо проверенных, в свои апартаменты он не собирался. Поэтому ему подобрали это место — по крайней мере, здесь подавали натуральный кофе в фарфоровых чашках, хотя пробовать его на вкус Рон не спешил. Прошлая кандидатка спокойно выпила бразильский Сантос и на вопрос Батлера о том, насколько он хорош, ответил: «Спасибо, весьма». Это было вежливо — в самом деле, достать натуральный кофе в такой глуши уже было достижением. И сама девочка была неплоха. Рон всерьёз собирался отложить её досье для дальнейшего изучения.

ГЛАВА 2. Космопорт

Жозефина проснулась от монотонного писка около семи утра. Звук уже стихал, и Жозефина решила, что вставать пока нет смысла — никто её не ждал, кроме синтетического кофе на кухне.

Пришло время решать, как быть дальше, а это она вполне могла начать делать, не поднимаясь с постели.

Апатия владела девушкой уже два года. Она не помнила, была ли такой раньше, но после ухода из колледжа и первого инфаркта отца всё стало для неё одинаково серым. Жозефина равнодушно сидела у постели больного, вглядывалась в его внезапно постаревшие черты, и пыталась понять — чувствует ли она хоть что-то? По всему выходило, что не чувствует ничего.

Просыпаясь утром, Жозефина могла думать только о том, чтобы этот день закончился поскорее — и в то же время она постоянно боялась наступления вечера, потому что за ночью следовал новый день.

Только Люси каким-то странным образом всегда умела вытащить её из серого марева, в котором Жозефина существовала день за днём.

Люси была моложе Жозефины на три года, но так сложилось, что она уже вышла замуж. Брак её никогда не выглядел особенно счастливым, но и она, и её супруг понимали, что нужны друг другу. С некоторых пор выходцы с Земли стали ценить аристократическое происхождение так сильно, что за право называться потомком древнего рода многие могли отдать половину состояния. К числу их относился и муж Люси Арманд — Карвер Торанс. Он давал ей деньги, она ему — толику света своей древней фамилии.

Однако, именно брак Люси нанёс следующий удар по всей семье.

17 апреля 617 года с начала Освоения Карвер Торанс был убит в космопорту при спуске с собственной яхты. Неизвестный сделал два выстрела — первая пуля попала Торансу в сердце, вторая… вторая прошла мимо и вошла в позвоночник его супруги Люсии Арманд Торанс. На самом деле эта пуля всё же была первой. Но в тот момент детали не имели для Жозефины никакого значения. Жозефина не знала и не хотела знать, что стало причиной покушения. У неё и не было времени об этом подумать. Какой-то дурак сообщил о случившемся отцу, и этот удар стал вторым, теперь уже смертельным, для стареющего герцога Гюстава Арманд. А третий приняла уже его дочь — Люсия почти не могла двигаться. Её лечение требовало денег — и немалых, а денег, как оказалось, у Гюстава не было. Жозефина унаследовала только родовое поместье с коллекцией раритетных картин, которые отец просил ни под каким видом не продавать, и ворох долговых расписок. Само поместье, как оказалось, продать тоже было невозможно — торговля земельными участками на Земле, по неведомым Жозефине причинам, была запрещена.

Жозефина выслушала завещание молча. Она всё ещё ничего не чувствовала. Только мысли о Люси аукались тупой болью в груди. От них хотелось плакать, но Жозефина знала, что Армандам плакать нельзя.

Именно тогда она отправилась бродить по Лондону и в маленькой лавке старьёвщика купила свой первый пистолет. Это был револьвер, из которого застрелился Эрнест Хемингуэй.* Жозефине нравилась мысль, что она держит в руках предмет, который оборвал жизнь великого писателя прошлого, и который так же легко мог бы оборвать и её собственную.

Мысли о самоубийстве первое время преследовали её постоянно. Жозефина не могла представить, как рассчитается с долгами и оплатит лечение сестры. Она не имела ни образования, ни навыков, ни связей. С большинством друзей Жозефина перестала общаться ещё тогда, когда покинула Кембридж. Навязчивость остальных сошла на нет, как только выяснилось, что у Армандов нет денег.

В то же время с каждым часом Жозефина понимала всё отчётливее, что просто так уйти из жизни она не может. У неё была Люси, которая определённо не заслужила провести остаток дней в бесплатной клинике для бедных. Деньги её мужа подошли к концу за неполный год болезни — как оказалось, большая их часть была рассеяна по чужим корпорациям, которые с удивительной скоростью банкротились одна за другой.

Работу Жозефине не удавалось найти весь этот год. Зато в конце осени поступило сразу два предложения.

Первое исходило от мисс Пиквик. Джулия Пиквик много лет назад работала секретарём у её отца. Затем ей пришлось уйти, — как поняла Жозефина много позже, Джулия повздорила с её матерью. Тем не менее, отношения между Джулией Пиквик и Гюставом Армандом всегда оставались дружескими, даже когда она перешла на работу к тому самому Рону Батлеру.

Именно от неё Жозефина услышала о Батлере в первый раз. Потом уже она стала внимательно следить за тем, что происходит в жизни этого во всех отношениях необычного человека.

Рональд Батлер был бывшим военным. Офицером космофлота в отставке — насколько знала Жозефина, в отставку он ушёл после смены правительства и заключения мирного договора с Эрханом. Жёлтые газетёнки писали, что Рон продолжал сотрудничать со спецслужбами, но Жозефина в этом крайне сомневалась. По её представлениям Батлер был человеком чести. Происхождения, впрочем, Батлер был далеко не благородного, и когда он после восьми лет борьбы за первенство на судостроительном рынке землян попытался продвинуть свой бизнес дальше, происхождение стало для него камнем преткновения. Эрхан не вёл дел с простолюдинами. Их не интересовали выгоды и прибыль — только то, как далеко простирается твой род. Возможно, именно поэтому в том же году Батлер женился, надеясь таким образом прикрыться титулом жены, урождённой графини де Мортен. Однако, если верить всё тем же жёлтым газетенкам, отношения между Батлером и Дезире де Мортен складывались не слишком удачно.

Подтвердились сплетни и тем, что предлагала Жозефине Джулия Пиквик. По её словам, Батлер искал себе референта или компаньонку, которая могла совместно с ним проводить переговоры с Эрханом. Батлер, таким образом, в глазах чопорных эрханцев выступал бы от лица древнего земного рода, а на то, кто именно принимает решения, эрханцы милостиво закрывали глаза. Практика была в целом не нова — так же, как договорные браки и просто попытки отыскать среди своих далёких предков титулованных особ. Перспектива Жозефине казалась более чем удачной. Непыльная и высоко оплачиваемая работа, где её вряд ли заставили бы делать больше, чем она умеет — улыбаться к месту и вежливо пожимать руку. Наверное, стоило с самого начала подумать о том, что работа слишком уж подходит для неё. Тогда же мысль была одна — неужели это правда? И насколько велик шанс, что всемогущий Рональд Батлер возьмёт её в свою компанию?

ГЛАВА 3. Чеки и сроки

Двигатели яхты мерно гудели, заставляя пассажирские кресла слабо вибрировать. Была она небольшой и состояла всего из трёх отсеков: в хвостовой части располагались две комнаты для персонала — там отдыхали пилоты и охрана. Всего «свита» Батлера насчитывала пять человек, включая Гудкайнда.

В средней части находился кабинет, где только что Гудкайнд заставил Жозефину подписать кипу непонятных ей бумаг.

Поначалу Жозефина пыталась вчитываться и обсуждать не устраивающие его пункты, но вскоре поняла, что это пустая трата времени. Как и сказал Батлер, отдельные параграфы контракта, по сути, изменению не подлежали. Оставалось только гадать, являются ли типовыми требования наподобие уже озвученного: «Быть доступной в любое время дня и ночи» и «Сообщать работодателю обо всех своих передвижениях и вербальных контактах». Гудкайнд утверждал, что да.

— Иногда он берёт двух секретарей, — прокомментировал Гудкайнд любопытство Арманд, — тогда используется другая яхта, — «Золотая Вирджиния». «Дева туманов» больше приспособлена к коротким и быстрым перелётам. Есть ещё «La Stella», но она, как правило, не для деловых перелётов.

Из всего сказанного Жозефина сделала вывод, что словосочетание «рейсовый звездолёт» Батлер в последнее время слышал не часто.

Согласившись со всеми формулировками и смиренно закончив выводить вензель "J. A.", Жозефина прошла в носовой отсек, где отдыхал наниматель. Кабинет не порадовал её ни комфортом, который Жозефина ожидала встретить на личной яхте судостроительного магната, ни соответствующей статусу вычурностью. Простые и строгие линии составляли четыре откидных кресла и стол, на котором лежал планшет Батлера. В случае необходимости они трансформировались в одно просторное спальное место. По другую сторону каюты располагалась барная стойка с набором дорогих вин и стройными рядами коньячных напитков на полке.

Хозяин яхты дремал, прислонившись виском к иллюминатору, за которым медленно проплывали голубоватые крапинки звёзд. Во сне он выглядел моложе. Хищный оскал пропал, уступив место обманчивому покою.

Жозефина постучала по стенке и тихонько прокашлялась.

Батлер тут же вскинулся и торопливо потёр переносицу, прогоняя сон.

— Мистер Батлер, я не помешала?

Батлер смотрел на неё странно. Он даже не то чтобы изучал её, скорее пытался проглотить или выпить до дна. К удивлению Жозефины, этот взгляд вовсе не доставлял ей неудобства. Напротив, он лучился… теплом. Будто протягиваешь руки к пламени в камине, зная, что оно вот-вот опалит пальцы, но всё равно не можешь заставить себя отодвинуться и остаться в холодном одиночестве темноты.

Жозефина тоже разглядывала Батлера, пытаясь свести воедино всё, что читала о нём ранее, и то, что видела перед собой. Батлер из газет оставлял впечатление холодного, самоуверенного и расчетливого дельца. Определённо, живой Батлер тоже был самоуверенным и изощрённым… Был ли он холодным, Жозефина сказать не могла. С одной стороны, от него исходила странная сила, придавливавшая будто гранитная глыба. С другой, в те самые секунды, когда уголки его губ ползли вверх, хотелось подойти поближе, соприкоснуться с ним.

— Проходите, — Батлер отодвинул планшет и указал на кресло напротив.

Жозефина стряхнула наваждение и опустилась на указанное место. Она быстро облизнула губу, приготовившись заговорить на не самую приятную тему.

— Вы будете кофе, мисс Арманд? Чисоба Эстейт.

Жозефина вежливо улыбнулась.

— Нет, спасибо.

— А я не откажусь.

Батлер встал и, подойдя к барной стойке, извлёк откуда-то джезву и кофемолку. Жозефина никогда не готовила кофе сама. В доме отца этим занималась прислуга, а после его смерти Жозефина не имела возможности задумываться о том, что она пьёт. Вопрос Батлера будто бы напомнил ей о чём-то давно забытом, а теперь она внимательно наблюдала за абсолютно незнакомым для себя зрелищем — приготовлением кофе на огне.

Когда Батлер закончил, к удивлению Жозефины, на столе всё же оказались две чашечки из тончайшего голубого фарфора. Отказываться от напитка, одна чашка которого стоила месячной зарплаты менеджера среднего звена, Жозефина сочла невежливым, и аккуратно пригубила дымящуюся тёмно-коричневую гущу с лёгкой сероватой пенкой.

— Вы, очевидно, хотели поговорить, мисс Арманд?

Жозефина смущённо опустила глаза, спрятав их под ресницами, и Батлер поймал себя на том, что ловит отблески сероватой радужки в невесомых просветах.

— Мистер Батлер, мне очень неудобно… Вы не могли бы дать мне аванс?

Батлер привычно поднёс кулак к губам, пряча усмешку.

— Сколько вам нужно, мисс Арманд?

Арманд прокашлялась. Рон представил, как трудно, должно быть, такой как она, о чём-то просить. Просить такого, как Батлер.

— Мне нужно сто двадцать тысяч, мистер Батлер, — сказала Жозефина после секундной паузы, — я понимаю, это большая сумма…

Батлер молча взял чековую книжку и, вписав нужную цифру, оторвал листок. Ему нравилось наблюдать, как замирает удивлённым кроликом его новая протеже.

— Спасибо, — сказала Жозефина тихо и как-то подавленно.

— Будем считать это производственным кредитом. Я попрошу Гудкайнда рассчитать график выплат.

Жозефина смотрела на чек словно на ядовитую змею.

— И как долго…

— Решите это с ним, мисс Арманд. Мне не интересны детали.

— Спасибо, — Жозефина сглотнула.

— Если уж об этом зашла речь, мисс Арманд, то мне хотелось бы предупредить вас, что вы не можете сопровождать меня в таком виде, — Батлер подписал ещё один чек и, скользнув листком по столу, пододвинул его к Жозефине. На этот чек Жозефина взглянула ещё более враждебно, мельком сверкнув обжигающе холодным взглядом из-под ресниц.

— Если вас не устраивает мой костюм, мистер Батлер, то почему вы так настаивали на моей кандидатуре?

Батлер откинулся на спинку кресла и улыбнулся одним краем рта.

— Мне нравится то, что в нём.

Взгляд его очертил стройную фигуру Жозефины, красноречиво продемонстрировав, что именно Батлер имеет в виду.

ГЛАВА 4. Всполохи

Всю дорогу Жозефина боролась с желанием высказать Батлеру всё, что она думает по поводу слежки. Она попросту не могла понять, в чём её можно подозревать. Однако заговорить первой Жозефина так и не решилась, а Батлер продолжал заниматься своими делами.

Поговорить им удалось только за завтраком.

На ночь он распорядился устроить Жозефину в одном отсеке с Гудкайндом, а наутро пригласил к себе… Чтобы снова напоить кофе — за две тысячи кредитов унция. На сей раз это была Арабика Мейсон. Жозефина постепенно начинала догадываться, что кофе играл в жизни Батлера какую-то особую роль.

— Я пью его очень много, — пояснил Батлер, поймав любопытный взгляд Жозефины на полке с разноцветными металлическими банками, — если что-то играет в твоей жизни настолько большую роль, то оно должно быть приготовлено лучшим образом.

— Вы так любите совершенство? — спросила Жозефина, осторожно касаясь губами краешка чашки.

Батлер невольно залюбовался тем эффектом, который рождался в точке соприкосновения фарфора и бледных губ.

— Определённо, — сказал он, представляя вкус этих губ, чуть окрашенный горечью кофе.

— Наверное, вам приходится нелегко.

Батлер пожал плечами.

— Никогда не испытывал с этим проблем.

— Это заметно. По тому, как настырно и неэкономно вы добиваетесь исполнения своих желаний.

— У меня есть деньги и я трачу их так, чтобы получить максимум удовольствия.

— А ваша жена? — Жозефина снова смотрела на него из-под своих прозрачно-призрачных ресниц.

Батлер криво улыбнулся.

— Поверьте, мисс Арманд, моя жена тратит мои деньги ровно с тем же удовольствием, что и я.

Жозефина фыркнула и отвернулась к окну. Это было одно из тех немногих проявлений чувств, которые она не пыталась спрятать за маской вежливости. Отвечать она не хотела, вовремя поняв, что уязвила своим вопросом только себя саму.

Рон взял чашку с кофе и сделал осторожный глоток.

— Мы прилетаем на Фобос в два часа.

— Гудкайнд мне сказал.

— Я хочу, чтобы на Фобосе вы в полной мере приступили к исполнению своих обязанностей.

Жозефина резко подняла на Батлера испуганный взгляд.

— Да, мисс Арманд, на сей раз вы всё поняли правильно. Я хочу попробовать вас в деле.

— Стоило ли покупать платье, если его всё равно придётся снимать? — она опять отвернулась, и ледяная маска заняла своё место на её лице.

На эту реплику, как и на предыдущую, Батлер не обратил ни малейшего внимания.

— Вы будете сопровождать меня на приёме у губернатора. Мы пробудем там около трёх часов. Затем вы подниметесь в спальню вместе со мной.

Жозефина равнодушно кивнула.

«Сто двадцать тысяч, — напомнила она себе, и тут же в голове промелькнуло: — Как странно, что моё знакомство с Роном Батлером оказалось… таким».

Она тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Батлер говорил ещё что-то — кажется, про кофе, — а Жозефина молча смотрела на проплывающую мимо глубину космоса и думала, как хорошо было бы сейчас разбить стекло и оказаться там, в бесконечной пустоте… Всего на миг, чтобы затем почувствовать, как разрывает лёгкие огнём…

***

Фобос оказался планетой куда более похожей на Землю, чем Андромеда и Селена вместе взятые. Здесь было много зелени, и редкие небоскрёбы удачно вписывались в тенистые скверы, вздымаясь над вершинами деревьев осколками блестящего на солнце стекла. Жозефина сидела, отвернувшись к окну, не столько из интереса к городскому пейзажу, сколько из нежелания встречаться взглядом с Батлером — тот оставил документы на соседнем сидении и внимательным жадным взглядом разглядывал каждую чёрточку её лица. Жозефина предпочитала не думать о том, что творится у Рона в голове.

— Вы осознаёте свою задачу? — спросил Батлер.

«Вовремя раздвинуть ноги»… — подумала Жозефина, но вслух сказала лишь:

— Да.

Разговор не удавался, и Батлер отказался от попыток его продолжить. Он тоже повернулся к окну. Фобос всегда был одним из его любимых мест. Здесь дышалось легче, чем в густонаселённых мегаполисах, и в то же время не давила на плечи тяжесть прошлого, которую он часто чувствовал на Земле.

Аэромобиль проплыл по хайвэю, окружавшему город — аэрострады как таковой тут не было, так как аэромобилей было немного. Зато со стороны пригорода Жозефина заметила полосы посадочных площадок для высокоскоростного аэротранспорта.

— Здесь живут те, кто не ездит на аэромобилях, — сказал Батлер, проследив за её взглядом.

Жозефина пожала плечами. В сущности, ей было всё равно.

Ещё один наёмный лимузин, точная копия того, что Жозефина уже видела на Селене, остановился у ворот просторного парка. Батлер заметил в самой его глубине сооружение, сочетавшее черты классической европейской архитектуры и современные металлические конструкции.

Батлер вышел из аэромобиля и протянул ей руку. Жозефина проследила за его движением мрачным взглядом, но Батлер руки не убрал.

— Я не ваша спутница, мистер Батлер. Я ваш референт.

— Вы – моя спутница, Арманд, хоть и капризничаете как будто мы женаты. Впрочем, этим вы мне и интересны.

Жозефина фыркнула и попыталась самостоятельно выбраться из лимузина, но сделать это минуя Рона оказалось не так-то просто. В конце концов она была вынуждена сдаться и принять предложенную ей руку.

— Чего вы этим добиваетесь? — спросил Батлер, дёргая её наружу чуть резче, чем они оба этого хотели.

— А чего добиваетесь вы?

Батлер улыбался, но явно не ей. Жозефина поймала взгляд Рона, направленный мимо, и тут уже увидела пару, на которую тот смотрел. Жозефина стремительно растянула губы в такой же улыбке, и оба чуть заметно поклонились.

— Мистер Батлер? — женщина в белом платье-тунике с жемчужной брошью под грудью направилась к ним, и мужчина в чёрном костюме последовал за ней.

— Баронесса фон Барнхельм.

— Не думала, что вы появитесь так рано. Обычно вас нелегко поймать на таких торжествах.

ГЛАВА 5. Правила

Жозефина проснулась со странным чувством и не сразу поняла, что именно происходит. Ей хотелось кофе. Хотелось выпить горячего и бодрящего напитка, зажмуриться и насладиться его горьковатым послевкусием. Она попыталась припомнить, где находится и что должна сделать сегодня, как делала это всегда — обычно она просыпалась настолько разбитой, что не сразу узнавала собственную спальню.

Едва обрывки воспоминаний о прошедшей ночи всплыли в голове, как Жозефина резко села, оглядывая помещение, в котором оказалась. Спальня была пуста. Её платье, заметно помятое и неуместное с утра, висело на стуле. Батлера не было.

Жозефина закрыла глаза и застонала. Вечером ей простили вольность. Простили… Глупость. Истерику. Она сама не знала, как могла так расклеиться, тем более на глазах у этого абсолютно чужого ей человека. Человека, которому нужно было лишь развлечение на несколько ночей.

Батлер простил её однажды, но Жозефина и думать не хотела, что произойдёт в следующий раз.

Жозефина прикрыла глаза, вспомнив, как медленно засыпала в кругу сильных рук, не отдавая себе отчёта в том, что изо всех сил прижимается щекой к груди Рона, и застонала ещё раз.

— Арманд? — дверь открылась. Батлер стоял на пороге во всей красе. В отличие от своей помощницы он не забыл взять с собой утренний костюм.

— Мистер Батлер… — сохранить самообладание, сидя в чужой постели обнаженной, оказалось неимоверно трудно. Одеяло сползло, и пальцы Жозефины дрогнули — девушка не знала, что будет менее позорным, сидеть так или подтянуть его хотя бы до пояса. К тому же она не сомневалась, что Батлер не преминёт оценить всё то, что открыло предавшее её постельное бельё — узкие бёдра, обтянутые абсолютно гладкой кожей без единой родинки, и маленькую тугую грудь.

Батлер в самом деле скользнул глазами по обнажённому телу, но на самое сокровенное пялился не так уж долго. С едва заметным сожалением он перевёл взгляд выше и как-то ласково, но без привычной жажды, скользнул по нежным округлостям груди и тонким плечам.

— Одевайтесь. Через двадцать минут нам надо быть в космопорту. Я уже думал, мне придётся нести вас на руках.

Жозефина вспыхнула и торопливо потянулась к платью. Рука её замерла, переводя взгляд с одежды на Батлера.

— Мне что, выйти? — Батлер усмехнулся, демонстрируя, что делать этого он не собирается ни под каким видом.

— Дело не в этом, — сказала Жозефина спокойно и прокашлялась, — хотя и это было бы вполне уместно. Просто… Могу я пройти через чёрный ход?

Батлер поднял брови.

— У меня всего одно платье, мистер Батлер. Как вы верно заметили, я не могу…

— Потрясающе. Пока что от вас больше проблем, чем пользы, мисс Арманд. Надеюсь, когда мы вернёмся на Асторию, вы всерьёз подойдёте к тому, чтобы обеспечить себя всем необходимым.

Жозефина промолчала. Батлер постоял ещё несколько секунд и, видимо, сжалившись, бросил:

— Жду вас в машине через пять минут.

С этими словами он исчез в дверях, а Жозефина глубоко вдохнула воздух, ещё пахнущий ночными цветами, и потянулась.

Третье её открытие за утро состояло в том, что ей было интересно узнать, что готовит ей этот день.

***

Батлер смотрел, как Жозефина усаживается в аэромобиль — помятая с ночи и не успевшая принять душ, она выглядела ещё более соблазнительно, чем обычно. Оторвать от неё взгляд было трудно, но, глядя на неё, Рон никак не мог сосредоточиться на делах, так что он заставил себя отвернуться и посмотреть в окно.

Визит на Фобос не имел особого смысла. С самого начала Рон знал, что эти люди, делавшие вид, что хранят традиции прошедших столетий, практически утратили влияние. От них была одна польза — они мастерски умели распускать слухи. Однако соблюсти формальности было необходимо, и абсолютно неожиданно он нашёл способ извлечь из этих формальностей выгоду — теперь слухи о том, что Рональд Батлер тесно сотрудничает с семейством Армандов, начнут ретранслироваться со скоростью, превышающей скорость самого быстрого корабля. Уже к окончанию поездки все его возможные партнёры как внутри Федерации, так и в Эрхане, должны были узнать новость. Наверняка узнает её и Дезирэ, которая своим поведением свела на нет всю практическую пользу от их брака.

Батлер ухмыльнулся, представив её лицо, когда одна из подружек нащебечет ей о новой любовнице мужа. Чтобы там ни писали жёлтые газетёнки, этих любовниц было не так уж и много, но каждую Дезирэ воспринимала как личное оскорбление. Что, впрочем, не мешало ей водить собственные шашни на стороне.

— Мистер Батлер, — услышал Рон негромкий голос Жозефины. Девчонка умела разговаривать так, что даже скромность выглядела заносчивостью, и это так… заводило. По крайней мере, после той неудачной ночи, что они провели вместе.

— Да, мисс Арманд.

— Мне неудобно говорить об этом… Но у меня нет возможности остановиться на Астории.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я знаю, что уже взяла у вас кредит, и было бы странно, просить ещё и аванс…

— У вас нет жилья на Астории.

— Я вообще редко выбиралась с Земли.

Батлер застонал и потянулся за телефоном.

— Чего у вас ещё нет, говорите сразу? — бросил он, набирая номер. Ответить Жозефина не успела. — Мистер Заворски, будьте добры подберите мне квартиру на Астории в окрестностях Алекс Сквер. Да, бизнес класс… И знаете что, я пришлю к вам девушку. Да, вы знаете, что нужно сделать.

Жозефина вспыхнула. Это самое «вы знаете, что нужно сделать» неприятно резануло по нервам.

— Вам часто приходится поручать секретарям такие дела? — спросила она ровно, отворачиваясь к окну.

Батлер смотрел на неё всего секунду.

— Обычно мои любовницы хорошо одеты, если вы об этом.

Батлер тоже отвернулся. Препираться с собственной секретаршей было бы совсем глупо.

***

До конца поездки Жозефине пришлось присутствовать ещё на четырёх встречах. Две из них были вполне деловыми. Присутствовал на них и Гудкайнд. Основную работу выполнял он, а Жозефина по приказу Батлера понемногу осваивалась и входила в курс дел. Ей были не слишком понятны экономические тонкости переговоров, зато с самими переговорами всё было ясно: она много раз видела, как общаются её родственники, и разницы было немного. Разве что та, что Батлер ничего не делил. Он резал грубо, в любых спорных ситуациях прямо заявляя о пределах своих интересов, и очень редко сдавался, только если предмет торга в самом деле был ему неинтересен. Жозефина заметила и ещё одну его привычку — Батлер часто предъявлял практически невыполнимые требования, чтобы прощупать готовность партнёра идти на уступки, а затем во втором круге переговоров снижал их до вполне разумных с точки зрения его бизнеса, но как правило всё равно трудновыполнимых с другой стороны. На этом его уступки заканчивались, и больше он не отступал.