Волчий доктор или Призванная во спасение

Пролог.

Прихожу в себя и не могу пошевелиться. Я связана. Нет, я привязана к кровати. Большой такой кровати, с балдахином и резными столбиками. В позе звезды, при этом абсолютно голая.

Воспоминания всплывают в голове, и я протяжно стону. Как же можно было быть такой дурой! Меня провели как девочку, а ты, Таша, уже третий десяток разменяла, а все такая же наивная и доверчивая дура. Пошла спасать больную собаку, называется. А тебя теперь кто спасет? Второй раз, как в храме, мне не повезет и не удастся скрыться. Профукала ты свой шанс.

Как только я закончила ругать себя, услышала, что в комнату вошел кто-то. Так как шторы балдахина были задвинуты, то увидеть, кто там пожаловал, я не могла. Плотная ткань отгораживала меня от моих палачей. А что это четыре маньяка, что призвали меня в этот мир, сомнений не было.

– Она еще не пришла в себя. Гаред, придурок, ты сколько ей снотворного сыпанул? – раздался слегка хрипловатый голос.

– Сколько дали, столько и сыпанул, – огрызается Гаред. Он самый молодой и бесшабашный. Все сыпал шуточками и сейчас пытается шуткануть. Массовик-затейник доморощенный. – А давайте проведем ритуал, пока она спит!

– То есть ты думаешь, когда мы пустим ей кровь, она не проснется? – раздался третий голос. Он говорил, слегка растягивая слова.

У меня все опустилось внутри. Если раньше у меня еще были сомнения, на черта я им понадобилась, то сейчас они отпали. Меня хотят принести в жертву, провести ритуал на крови. Для этой цели меня и призвали в этот странный мир.

– Она пришла в себя. Я слышу, как у нее участилось сердцебиение, – раздался четвертый голос.

– Тогда давайте приступать, – скомандовал обладатель хрипловатого голоса.

Я с ужасом замерла, сейчас меня будут убивать.

Покрывало балдахина резко отодвинули в сторону, и мне в глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась и дала время глазам привыкнуть. Когда я снова открыла глаза, то уставилась на четырех мужчин. Они тоже смотрели на меня, у каждого в руке было по изогнутому клинку.

– Не убивайте меня, пожалуйста, – промямлила я и пустила слезу, до последнего не веря, что вот так вот оборвется моя жизнь.

– Замолчи, – скомандовал старший. Это была гора мышц, облаченная в белую хлопковую рубашку и кожаные штаны.

– Мы столько гонялись за тобой не для того, чтобы сейчас тебя слушать, – обрубил меня четвертый голос. Это был довольно поджарый высокий мужчина со шрамом на лице. Он был одет в черные штаны и рубашку.

– Она боится, – улыбнулся массовик-затейник, а мне так и захотелось двинуть его по роже, чтоб не скалился. Он был одет в голубую рубашку и брюки и, пока я его рассматривала, почесал ножом щеку.

– Правильно делает, – хмыкнул тот, что растягивал слова. Мужчина с утонченными чертами лица. Он единственный, у кого был надет камзол поверх рубашки.

Мужчины смотрели на меня как на кусок мяса, а я даже наготу прикрыть не могу, так как лежу в чем мать родила.

– Ну что ж, приступим, – проговорил главарь шайки маньяков и начал стягивать с себя одежду. Я во все глаза уставилась на него, не понимая, что, собственно, происходит и зачем они все начали раздеваться?

– Что вы собираетесь со мной делать? – я переводила испуганный взгляд с одного на другого. Дергаю руками и ногами в попытке освободиться, но, естественно, ничего не выходит, меня крепко приковали к этой чертовой кровати.

– Увидишь, – бурчит мужчина со шрамом.

– Если сможешь, – уточняет массовик-затейник.

– Я буду кричать, – пытаюсь напугать мужчин, но лишь вызываю улыбку у них на лицах.

– Конечно будешь, – усмехнулся тот, что с аристократичными чертами лица.

– Не отвлекаемся, – призывает к порядку гора мышц. – Завяжите ей рот, чтоб не отвлекала нас своей болтовней. И массовик-затейник по имени Гаред быстро завязал мне рот, и я беззвучно заплакала. Сволочи. Ненавижу этот мир и все, что с ним связано. А ведь сперва он мне даже понравился. Это ж он так заботился и переживал о той самой собаке. Мужчины разделись полностью, и я во все глаза смотрела на мужские достоинства, которые по какой-то необъяснимой причине были возбуждены. Каждый из мужчин взобрался на кровать и расположился у моих конечностей, схватившись кто за щиколотку, кто за кисть. Как по команде, они прикоснулись лезвием к моей коже, а я судорожно вздохнула, ощутив холод клинков.

Рада представить вам мою новинку про нашу отечественную попаданку, но в рамках Азиатского фэнтези. Не пугаемся, а идем читать. Обещаю, будет интересно.

ПОПАДАНКА ДЛЯ ЖЕМЧУЖНОГО ДРАКОНА

Аннотация:

На меня по ошибке указал древний амулет, и меня похитили. Теперь я в другом мире, где легенды оживают и становятся реальностью, а жемчужные драконы парят в небесах. Теперь я бесправная служанка во дворце императора, и здесь мне надо продержаться долгих пять лет, чтобы вернуться домой. Но, может, амулет не ошибся, и мое место здесь? А если это мой настоящий мир, то кто я в нем? Служанка или жемчужина для дракона?

Глава 1.

– Наталь Серьгевна, ну там этот снова с хомячком пришел, - в кабинет вошла медсестра, помощница и по совместительству администратор моего ветеринарного кабинета. На клинику мое учреждение не тянуло, слишком оно компактное, но зато мое собственное.

– Что на этот раз? – я улыбнулась тому, как забавно Марина выражала свое негодование. Мужчина, что приходил каждую неделю и жаловался на плохой аппетит хомячка, оказывал ей знаки внимания, а она ждала принца на белом коне, а не мужчину средних лет с хомячком. Девушка считала, что достойна исключительно олигарха, ну на крайний случай состоятельного бизнесмена. Так что ухажер игнорировался, и все его попытки робких ухаживаний тоже.

– Уже иду в смотровую, пусть заходит, - я в отличие от Марины никого не ждала. Мне тридцать три года, я не замужем и без детей. Не замужем, так как всю жизнь любила лишь одного придурка. По молодости с любовью у меня не срослось. Была учеба, цели в жизни, потом заболела мама, а следом и папа. Было не до влюбленности и отношений. Потом родителей не стало, и пришлось барахтаться в этой жизни одной. А потом появился ОН, принц на черном мерседесе. Как в классических любовных романах. Начались ухаживания, цветы и походы в ресторан. Все было настолько красиво, что не могло быть правдой. Я влюбилась и потеряла голову. Так продолжалось ровно год, и я ждала предложения руки и сердца. Я тогда только перешла работать в крупную ветеринарную клинику, и это было мое первое дежурство. О своём собственном веткабинете на тот момент я и мечтать не могла.

И вот привозят к нам золотистого лабрадора-ретривера, который что-то не то съел. Привезла его на такси красивая молодая женщина, а рядом с собакой плакала девочка лет пяти. Собака что-то съела на прогулке в парке, и к вечеру ей стало плохо. Женщина не стала дожидаться мужа, взяла такси и рванула в ближайшую ветеринарную клинику, то есть к нам. Мы промыли желудок, поставили капельницу и предложили оставить собаку на ночь, но женщина отказалась. Сказала, что сейчас за ними приедет муж и заберет их домой, а если собаке не дай бог станет хуже, то они быстро к нам вернутся. И муж за ними действительно приехал. Я как сейчас помню ту сцену. Я стою в дверях смотровой, женщина радостно улыбается вошедшему мужчине, а девочка с криками “папа” бросается ему на шею и рассказывает о том, что Рокки умирал, но звериный доктор, то есть я, его спасла. Мужчина смотрит на меня, а я на него. И понимаю, что все. Все кончено. Мы так и не поговорили, он не объяснил ничего. Да и что здесь было объяснять? Мужик изменял жене, изменял со мной. А если я не видела тревожных звоночков, то, как говорится, сама дура. Вот и все. Конец истории. Но это был конец этой истории.

Я уволилась из клиники, залезла в долги и кредиты и открыла свой кабинет. Сперва было невероятно тяжело, но я расплатилась со всем и сейчас даже подумывала нанять еще одного доктора, так как одной работать без выходных и больничных невероятно сложно. Да, я в отпуске не была пять лет. Ровно столько, сколько расплачивалась со всеми долгами.

– Наталья Сергеевна, ну Миша опять ничего не ест. Ну, сделайте уже что-то с этим! – из воспоминаний меня вырвал немного гнусавый голос Марининого ухажера. Кто мог додуматься назвать хомячка Мишей? Но звучало это все комично.

– Сейчас посмотрим, – я улыбнулась пациенту и его хозяину, посмотрела на закрывшую глаза к потолку Марину и занялась лечением. Дело было в том, что у Миши было постоянное воспаление защечных мешков. – Геннадий Петрович, вы снова давали Мише сладкое? – я строго посмотрела на мужчину, а он потупил взгляд.

– Но он так любит шоколад. Хотелось его побаловать, – признался владелец хомячка.

– Хомякам нельзя пищу с нашего стола, а тем более сладкое, – пожурила я нерадивого владельца, и тот снова кивнул покаянно головой. – Вы лучше Марине его принесите, она тоже любит сладкое, только без орехов и изюма, – подсказала я мужчине, а тот зарделся как маков цвет и радостно кивнул.

– Спасибо, Наталья Сергеевна, – поблагодарил меня Геннадий Петрович. – Я могу забрать Мишу?

– Посидите в коридоре, мы сейчас с Мариной все сделаем, и придете через две недели снимать швы, – выпроводила из кабинета мужчину и позвала помощницу. Мы довольно быстро справились с хомячком и его защечными мешками. Абсцесс еще, слава богу, не начался, и потому я с чистой совестью через час вернула Мишу его хозяину. А тот улыбался и благодарил нас.

– У нас на сегодня все? Или кто-то есть по записи? – спросила у Марины, а та заглянула в журнал.

– Нет, Наталь Сергевна, сегодня все, – девушка с надеждой посмотрела на меня.

– Тогда можешь идти, я сама все закрою и уберу, – я поняла ее взгляд. Ну, конечно же, пятница, вечер, и молодой девушке хочется гулять, а не полы мыть в веткабинете.

Марина ушла, а я снова осталась со своими мыслями наедине. Чтобы не думать о прошлом, я всегда нагружала себя работой. Вот и сейчас я отдраила и без того чистую смотровую. Протерла все поверхности антисептическим раствором, помыла полы и привела порядок карточки моих хвостатых пациентов. И уже в сгущающихся сумерках собралась домой. Переднюю дверь я заперла давно и всегда уходила через заднюю, которая выходила в довольно темный проулок. Захватила мусор и покинула свой кабинет. На душе было как-то тревожно, но я отогнала дурные мысли, выбросила мусор в урну и зашагала по проулку.

Идти было недалеко, и если пройти по этому проулку, а затем свернуть во дворы, то через семь-десять минут я уже буду дома.

Шаги за спиной заставили меня обернуться и напрячься, а то, что я никого не увидела, вызвало мурашки на коже. Страх начал подкрадываться откуда-то изнутри, и я ускорила шаг. В ушах зашумело, и я не услышала бы даже топот слонов, и потому решила сбавить шаг. Но когда дыхание восстановилось, я снова услышала шаги. И они были так близко, словно в шаге от меня. Я резко развернулась, ожидая увидеть преследовавшего меня, но никого не было. Стало не просто страшно, ужас разлился по венам, и я побежала. До дома оставалось совсем немного, но, как назло, дворы словно вымерли. Ни гуляющей молодежи, ни алкашей на лавочках, хотя вечер был теплым, ни собачников. Словно город опустел, и здесь лишь я и мой преследователь. Когда я уже была около подъезда, каблуки не выдержали гонки. Все же это была обувь не для бега. Они надломились, и я упала. Больно стесала коленки и ладони, которые выставила вперед, но было некогда разглядывать раны. Потом обработаю. Сейчас главное – добраться до квартиры целой и невредимой. Схватилась содранной в кровь рукой за ручку двери, и меня словно током пронзило. Но я все равно дернула на себя подъездную дверь. Потом разберусь, что это было. Завтра, когда будет светло и липкий страх отступит. Я уже слышала дыхание преследователя у себя за спиной и потому, шмыгнув за дверь подъезда, с силой закрыла ее и прижалась к ней спиной, зажмурившись. Первое, что я поняла, – это то, что я не в подъезде. У нас в подъезде не пахнет ладаном и воском. А когда открыла глаза, то убедилась в правоте своего предположения. Я обернулась в поисках подъездной двери, но ее там не было. Была стена, а я была в комнате, напоминающей пещеру. В углу тюфяк, набитый соломой, в центре комнаты стол с одиноко горящей стеной. На том месте, где я стояла, на земле был нарисован круг с символами, и я с опаской шагнула из него. Вдруг в комнату забежал мальчишка в странной одежде. Хламида, как у средневековых священников, а в глазах страх и ужас. Он испуганно уставился на меня, а я на него.

Глава 2.

Утро началось рано. Все же проблематично дрыхнуть, когда гремят посудой и ворчат на чем свет стоит. Гремела посудой матушка Василина, а ворчал Кеша. Я зевнула и полежала, прислушиваясь. Тихая перебранка была о том, что Кеша был не в восторге оттого, что меня взяли в приживалки. Якобы им самим есть нечего. А матушка Василина посмеивалась и говорила, что ему вообще положено мышей ловить, и я явно на его паек в виде мышиного улова претендовать не буду.

Я встала, и Кеша сразу же прекратил ворчать, ушел в дальний угол, ближе к очагу.

– С добрым утром, милая, – поприветствовала меня пожилая женщина. – Мы разбудили тебя своей болтовней? – и женщина так пристально посмотрела на кота, а тот лишь фыркнул и отвернулся, сделав вид, что нас тут и вовсе нет.

– Ничего страшного. Чем я могу помочь? – котяра хоть и грубо выразился, но прав. Нечего быть нахлебницей и надо вносить свою посильную лепту.

– Тесто вымешивать умеешь? – я кивнула и встала у стола, на котором была рассыпана мука и старушка замешивала тесто. – Сейчас хлеб поставим в печь и супом займемся.

– Вы сами хлеб печете? – то ли с восхищением, то ли с удивлением заметила я.

– Да, милая, все сами. Овощи с огорода, мясо из леса, что в силки попадет. Стара я уже стала, чтобы охотиться иначе. Ягоды соберем, грибы. Я еще в город схожу, выменяю свои настойки на муку и еще что-нибудь. Но я редко в город хожу. Далеко он, – рассказывала мне старушка про свой быт и жизнь, пока я вымешивала тесто.

– А что за настойки? – тесто было готово, и я принялась чистить овощи для супа.

– Да разные. Укрепляющие в основном спросом пользуются, но бывает, что и другие заказывают. И я тогда в следующий раз их приношу, – старушка махнула рукой в сторону, и я обратила внимание на уголок за печью, где были столик, котелок, баночки и скляночки. – Не жалуют меня в городе. Говорят, что я ведьма, – матушка Василина рассмеялась, а я тактично промолчала. Если бы я увидела такую торговку на рынке, я бы тоже ничего не купила и тоже подумала бы, что она ведьма какая-то. И это я современный человек. А здесь, я так понимаю, люди подвержены суевериям и предрассудкам. Хотя у них тут оборотни по улицам ходят. Может, и не все так плохо и ведьм на кострах не сжигают.

– Я могу ходить и относить ваши настойки в город, – это было самое меньшее, что я могла предложить.

– Это далеко. Да и небезопасно, – высказала сомнения старушка.

– Пусть идет, хоть какая-то польза от нее. А если пропадет по дороге, то не велика и потеря, – раздалось ворчание от печки, где лежал Кеша.

– Ты что такой вредный? – я не могла понять, когда я успела наступить на кошачью мозоль.

– Это он не может простить, что мышь в твоих вещах не нашел, – рассмеялась старушка. Она хоть и была в возрасте и при том в немалом, если верить словам Кеши, но довольно шустро суетилась по дому. Не прошло и часа, как у нас были испечен хлеб и готов суп. Суп, правда, был постный. Но ничего, мне диета не повредит.

Матушка Василина показала ручей, где можно было брать воду, а также она полоскала здесь вещи. Как я понимаю, кондиционера здесь нет. И чтоб у вещей был запах свежести и чистоты, старушка пользовалась такой вот проточной водой без счетчика. Я с тоской посмотрела на свой маникюр. Видимо, с ним придется попрощаться и при том навсегда. Из ручья они носили воду в баню, и, чтоб не ходить в холостую, я принесла два ведра. Был еще колодец, но им пользовались лишь зимой, когда до ручья было проблемно добираться. Мне, не привычной к физическому труду, все это давалось с трудом. Уже после двух ведер руки болели, а их надо было еще раз шесть по столько же, чтобы наполнить кадку для холодной воды, и корыто, и бак, в котором грелась горячая вода. На будущее решила более экономно использовать воду в бане, чтобы потом не гнуть спину.

Я предлагала помощь во всем, и ее принимали. Я прополола пару грядок картошки, взрыхлила землю у овощей, потом сходила с Кешей за хворостом. При этом, мне кажется, он специально тащил меня какими-то буреломами. Вот же вредный котяра и злопамятный. Знала бы, что он так расстроится и затаит обиду, притащила бы ему мышь. Хотя по факту это его обязанность их ловить. После того как я вернулась с хворостом, был обед и отдых. Но отдыхом это можно было назвать с трудом, так как мы перебирали ягоды, что набрала ранее старушка с Кешей, когда шли обратно из города. Перебранные ягоды надо было подсушить, и я разложила их на солнышке, но не надолго, а то птицы от ягод не оставят ни следа. Еще надо было почистить грибы и порезать их, нанизать на тонкие шпажки и убрать к печке, чтобы они сушились. Нанизывать надо было так, чтобы кусочки не соприкасались друг с другом, и кусочки примерно должны были быть одинаковыми. Потом был полив грядок. Поливать надо было теплой водой из бочки, а потом в эту же бочку натаскать воду из ручья, чтобы к завтрашнему поливу она нагрелась.

Наступил вечер, а я мечтала лишь о том, чтобы дотащить свои бренные косточки до постели и прикинуться трупиком. Я сразу вспомнила, почему никогда не хотела жить в деревне.

Матушка Василина приготовила пирог с капустой, и я с удовольствием выпила мятный чай вприкуску с пирогом. О фигуре я перестала переживать, так как с такой физической нагрузкой толстой я не буду.

– Устала, милая? – это обращение “милая” было таким мягким и добрым, что грело душу.

– Очень, – честно призналась.

– Это с непривычки, – я вытянула ноги на противоположную лавку и задела Кешу, который улегся там.

Глава 3.

Ночь прошла тревожно, и я не выспалась. Если точнее, то за ночь мне удалось поспать всего пару часов, и нужно не забывать, что я не привычная ко сну на полу, пусть и на одеялах. Бока болели и ныли, а голова трещала по швам.

– Как она? – матушка Василина уже замешивала тесто и ставила чайник на огонь.

– Всю ночь стонала и подвывала, – я растирала затекшие бока. – Она не может стать человеком?

– Что-то пошло не так при ее обороте, – задумчиво ответила старушка. – Оборотни при первом своем обороте очень неустойчивы. Им нужна сильная связь с кем-то, чтобы они обратно стали человеком, потому что звериная форма этих двуликих существ очень сильна. Она завладевает разумом и волей, а у детей нет опыта, как договариваться со своим внутренним зверем, – пояснила женщина. – На-ка, почитай пока это, – и женщина положила на стол передо мной книгу. Как оказалось, это был рукописный том с описанием снадобий, лекарств, настоек и многого другого. В ней были и наблюдения, и мысли, и описания каких-то значимых событий из жизни женщины. Этакий дневник продолжительностью в триста лет. Я с удивлением посмотрела на матушку Василину, а та лишь хитро улыбнулась мне.

– Что это? – я открыла первую датированную запись и последнюю, между ними реально было триста лет.

– Книга Теней. Но не бойся, в ней больше светлого, чем темного, – видимо, старушка неправильно поняла мое удивленное лицо.

– Зачем вы мне ее даете? Что это значит? – я испуганно вскочила и шарахнулась от стола, словно эта книга может на меня напасть.

– Присядь, Таша. Мне надо многое тебе сказать, пока Кеша и малышка спят, – женщина махнула рукой на лавку, а сама, ловко соорудив пирог, сунула его в печь, обтерла руки и села напротив меня. Я послушно села на свое место, хоть и была настороже, словно мне угрожает опасность от этой старой женщины. – Я стара, и скоро закончится мой век. Мне придется уйти. И прости меня, что я поступила с тобой нечестно, – на лице старушки не было ни тени раскаяния. – Я не знаю, сколько мне еще суждено быть здесь, и я не смогу уйти, если ты не примешь мою силу. Ты сможешь, справишься, я знаю. У тебя большое чистое сердце, наполненное любовью. Именно такое должно быть у настоящей ведьмы. Кеша подозревает, что мне скоро суждено покинуть вас, и потому вредничает. Он хороший фамильяр, хоть упрямый и своевольный. Не бросай его, даже если он будет делать пакости и вредничать. Он смирится и полюбит тебя, если еще не полюбил. Я подобрала его на помойке, а когда между нами установилась связь, он научился понимать речь и сам начал говорить. Только при посторонних он должен молчать, иначе местные сразу вычислят в тебе ведьму. И тогда тебе костра не избежать, – добавила старушка, а мои глаза готовы были вывалиться из орбит. Я так и подозревала, что здесь тоже есть какая-то инквизиция. – Когда малышка окрепнет, вы должны будете покинуть этот дом, пойдете в город и снимете там новый дом, откроешь лавку с лекарственными настойками. Будь осторожна и опасайся оборотней, которые тебя призвали. Я не знаю точно, для чего именно ты им понадобилась. Не исключаю того, что хотели принести в жертву в последней надежде на спасение своей расы.

– А что с ними случилось? От чего их надо спасать? – я вспомнила гигантских волков в той пещере. Скорее уж людей нужно от них спасать.

– Оборотни вымирают, – старушка открыла Книгу Теней на какой-то странице и показала мне запись, датированную примерно пятьдесят лет назад. – Примерно в это время началась эта проблема. Вернее, ее начали замечать. Сейчас волчат можно пересчитать по пальцам одной руки. Сперва напасть поразила знать и аристократию, но постепенно распространилась и на менее знатных оборотней. Ни волчицы, ни женщины не могут забеременеть, а если случается такое чудо, то только одна беременность из десяти разрешается благополучно. Поэтому за ней придут, уверена, ее давно уже ищут, – и старушка кивнула на спящую малышку. Кеша устроился между лап волчонка, и она словно обнимала этого кошачьего демона. Если не знать, какой он вредный, то можно даже умилиться.

– Неужели никто не знает, как поправить рождаемость у оборотней? – я перевела взгляд на старушку.

– О, этим занимаются и ученые, и придворные маги, но еще никто не узнал, с чем это связано и почему так происходит, – ответила старушка. – Храни эту книгу и никому не показывай. Перед тем как войти в город, найди укромное местечко и спрячь ее, так как тебя как чужака могут досмотреть, и ты можешь вызвать подозрения. Кланы хоть и не воюют открыто друг с другом, но очень настороженно относятся ко всем чужим. Если тебя спросят, то скажешь, что путешествуешь. Обо мне ни слова никому не говори, и чуть почувствуешь опасность, сразу же собирай вещи и уходи. Не тяни, иначе может быть поздно, – эти наставления меня пугали.

– Может быть, вы все-таки сгущаете краски. Кому я нужна? – я попыталась прогнать озноб, который появился от слов старушки.

– Жить хочешь? – этот вопрос был задан таким тоном, что я лишь кивнула. – Тогда сделаешь, как я сказала. И никому не доверяй. Поняла меня? – я снова кивнула.

– Учи пока самые необходимые рецепты настоек. Потому что за книгой вернешься, когда будешь уверена, что за тобой никто не наблюдает и ты не вызовешь подозрения. Иначе короток будет твой век, и закончишь ты его на костре, – снова начала меня стращать матушка Василина.

– Вы чего тут шушукаетесь и чем это пахнет? – Кеша открыл один глаз и внимательно посмотрел на нас.

– Обсуждаем одного очень вредного кота и что из него можно приготовить, если он не прекратит вредничать, – матушка Василина строго посмотрела на своего фамильяра.

Глава 4.

– Вставай давай! – раздается над ухом. Тело болит, а голова словно с похмелья. Но я точно помню, что, как попала в этот мир, у меня “сухой закон”. Воспоминания о случившемся заставляют мозг работать в бешеном темпе.

– Что случилось? – резко сажусь, но охаю оттого, что голова кружится. Осматриваю себя и понимаю, что мокрая, местами подпаленная. Ощупываю волосы и ощущаю, что они, как в детским мультках, встали дыбом.

– Я теперь сирота, – Кеша сидел в стороне и не смотрел на меня. Он сверлил взглядом тропу, откуда мы пришли. Словно там кто-то должен показаться.

– О чем ты? – я попыталась привести себя в порядок и хотя бы пригладить волосы.

– Ты знала, да? – Кеша обернулся в мою сторону, и столько злости и обиды было в его взгляде, что стало даже не по себе.

– Что знала? – я не могла собрать мысли в кучу. Все же меня молнией шарахнуло, а это не хухры-мухры.

– Что матушка нас отправила в город, чтобы умереть в одиночестве, – кот приближался ко мне. И было что-то такое опасное в его походке, словно он хищник, вышедший на охоту.

Когда до меня оставалось пару метров, между нами вдруг вклинилась малышка, которая ощерилась и зарычала на кота.

– Кеша, ты в чем меня подозреваешь? – я даже пятиться начала, когда котяра начал наступать. – Я ничего не знала. И не понимаю, что происходит.

– А произошло вот что, – кот игнорировал малышку и ее попытку меня защитить и даже не посмотрел на нее. – матушка Василина умерла. И она знала, что так и будет. Потому и отправила нас в город. Она передала свою силу тебе. Поэтому тебя ударила молния, так как это была не молния, а магия. Теперь я твой фамильяр, кожаная! – прошипел недовольный кот.

– Давай вернемся? – я действительно не знала, что делать, и была растеряна.

– Мы не найдем ее дом. Дом и все, что было в нем, уходит вместе со своей ведьмой, – добавил Кеша.

– И как нам быть? – не нашла в себе сил и уселась с размаху на землю. Моей одежде этот маневр не повредит, я и так на жительницу местной помойки сейчас больше всего похожа.

– Идти в город и обустраиваться там. Или у тебя есть другие варианты? – Кеша тоже сел и выглядел очень уставшим. Сложно представить себе уставшего кота, но у него даже плечи опустились, и он сидел пригорюнившись.

– У меня нет никаких вариантов, – я прижала к груди колени и обняла их руками. Ко мне подошла маленькая волчица и начала ластиться в попытке успокоить меня, видимо, понимая мою растерянность.

– Проверь свои вещи. Там должна быть книга и сбережения матушки, – Кеша медленно подошел к моим баулам.

Стало так грустно и тоскливо, что слезы сами потекли по щекам, пока я развязывала собранные матушкой Василиной сумки. Я нашла смену белья и переоделась, всхлипывая и утирая слезы. Осталась я одна в этом суровом, неприветливом мире. Только я нашла родную душу, к кому привязалась, и та решила оставить меня на попечение вредного кота. А это то же самое, что на произвол судьбы, так как помощник из него тот еще. Скорее навредит, чем поможет.

Кеша шарил по вещам, проверяя, чем же мы располагаем. А я села на валун у дороги и плакала. Слезы облегчали душу, и в конце концов, когда кот оказался в подозрительной близости, я просто подгребла его к себе и обняла.

– Эй, ты чего удумала! – возмутился Кеша.

– Хоть сейчас не ворчи, а? – всхлипнула и сильнее стиснула мохнатую тушку. Он стоически терпел, но недолго. Минут пять, пока моя истерика затихала.

– Если ты все, то давай отправляться в дорогу. Нам надо до таверны дойти засветло, – кот высвободился из моих объятий, а я поняла, что мне стало легче.

Сложила все, что Кеша разложил. По его указанию часть денег убрала в кошель, который привязала к поясу, а часть убрала в кушак, который завязала на шее волчицы. Вряд ли кто захочет ограбить волчонка. Я действовала строго, как мне говорил делать Кеша. Я помнила наставления матушки на счет книги и потому далеко ее не убирала. Ее придется спрятать, перед тем как в город зайду.

К таверне, о которой говорил кот, мы пришли уже в кромешной темноте. На первом этаже горел свет, и женщина, подоткнув края юбки, мыла полы.

Кеша и малышка предусмотрительно остались в стороне, чтобы не спугнуть ее и не привлекать излишнего внимания.

– Добрый вечер, хозяюшка. Комнаты не найдётся? Или, может, хоть места на сеновале? – я устала так, что готова была уснуть стоя, как лошадь, так что мне бы и стойло на конюшне подошло.

– Отчего ж не найтись? Найдется, милая, – женщина выпрямилась, и я испуганно отшатнулась. Мгновение, и я взяла себя в руки в попытке сделать вид, что меня ни капли не испугала внешность женщины. Все ее лицо было покрыто язвами и гнойниками. В моем мире она была бы постоянным клиентом дерматолога и косметолога. А здесь она просто несчастная женщина, которая вынуждена всю жизнь мучиться с такой бедой. – Комнаты заняты, а вот на сеновале действительно есть местечко. Лучше тебе, милая, там сегодня ночевать от греха подальше, – и женщина с опаской покосилась на вход в таверну, откуда доносились шумные голоса и смех. – Я провожу тебя.

– Хорошо, – я пошла за женщиной, хотя если присмотреться, это скорее была девушка, и видимо, довольно молодая. Кеша и малышка должны были присоединиться ко мне позже. Мы на всякий случай все с котом обговорили.

Глава 5 .

– Ну вот! А ты верещала, как ишак на заре, – грубит мне невыспавшийся Кеша. А мне даже на его грубость плевать, я разглядываю свое отражение в зеркальце, что выудила из сумки.

– Я б на тебя посмотрела, если у тебя такое произошло, – взываю к пониманию кота, но он непреклонен.

– В отличие от некоторых непутевых кожаных, со мной такое никогда не могло произойти, – упрямится он.

– Ладно. Пусть будет так, не хочу спорить. Слишком хорошее у меня настроение, – на самом деле нет желания с ним спорить и портить себе настроение. Мало ли, вдруг снова “старость” вернется вместе с дурным состоянием духа. – Ты скажи, мы девушке поможем? – я убрала зеркало и посмотрела на кота.

– Конечно, – отзывается Кеша и сует мне в руки склянку. И когда успел ее найти в рюкзаке – понятия не имею. – Заговори настойку и девочке отдай.

– Как? – я покрутила в руках склянку.

– Повторяй за мной, – и он начал наговаривать непонятные мне слова. Повторяла за ним, а с кончиков пальцев появилось зеленое свечение, которое сразу же впитывалось в настойку. Спустя пять минут жидкость стала изумрудного цвета. – Все! – кот даже запыхался, так как слова и тон то нарастали, то убивали, и я в том же тоне и с той же интонацией все твердила за ним.

– Мы точно поможем? Не навредим? – я не доверяла Кеше так, как матушке Василине.

– Точно. Только имей в виду: заговор обернется на того, кто его наложил, только в двойном размере, – отвечает Кеша, а я на мгновение засомневалась. А стоит ли отдавать настойку девушке? Но, вспомнив ее лицо и эгоизм ее отца, решила, что стоит.

Девушка пришла как раз вовремя, так как Кеша увел малышку из сарая. Надо бы ей имя дать. Хотя, может, она все же перевоплотиться в ребенка и тогда сама скажет, как ее зовут. Я все жду этого момента, но, видимо, ей в облике волчонка проще.

– Сколько я вам должна за еду и ночлег? – я забросила на спину сумку.

– Нет, что вы! Я ж еще вчера сказала, что ничего не нужно, – видно было, что девушка очень уставшая. Видимо, отец не жалеет дочь.

– Я хотела дать вам свою настойку для лица. Я протираю лицо каждое утро после умывания, – я протянула ей флакон, но девушка не спешила ее брать.

– А зачем вам? У вас и так красивое лицо! – девушка искренне не понимала.

– Потому и красивое, что протираю, – улыбнулась недоверчивой девушке.

– Спасибо, – поблагодарила дочь трактирщика. И только протянула руку, чтобы взять настойку, как с улицы раздался громкий окрик. – Ой, это батюшка. Лютует с самого утра. Вчера лорд его друга Юрашку велел высечь, как в город прибудут, – тихо пояснила девушка и уже собралась бежать на крик отца, когда я поймала ее за руку и сунула туда склянку. Девушка улыбнулась, поблагодарила и убежала. А я, дождавшись, пока сердитый грубый голос затих, осторожно вышла из сарая и обошла его.

В условленном месте нашла Кешу и малышку, и мы довольно быстро вышли на дорогу. Я не сбавляла шага, так как опасалась, что гости из трактира скоро нас нагонят. Вряд ли лорд путешествует пешком.

– Ты настойку какую-то утром приняла? Куда несешься? – Кеша недовольно семенил рядом.

– Боюсь, лорд нас нагонит. Он же тоже в город едет, – отвечаю и оборачиваюсь, но никого не видно на дороге.

– Жаль, ты ему вчера как старуха предстала, – задумчиво вещает корята.

– Почему? – я недоуменно посмотрела на попутчика четырехлапого.

– А лицензию ты у кого брать собралась? – и кот многозначительно хмыкнул. – Если уж будем жить в городе, то надо арендовать домик на отшибе или бывшую аптекарскую лавку. Матушка там давно ее присматривала, да все медлила. Даже задаток внесла, – рассказал мне Кеша.

– Она знала, что скоро уйдет. Зачем внесла задаток? – я не понимала.

– Найдем старого аптекаря и узнаем, – хмурится кот. Он очень болезненно реагировал на любые темы, касающиеся матушки Василины.

– А нам долго еще до города? – признаться, уже порядком устала. Все-таки темп я выбрала излишне бодрый.

– Нет. Скоро, – неохотно ответил хвостатый и потрусил вперед, вероятно, чтобы не продолжать разговор. Я прибавила шагу, и буквально через километр лес вдруг резко закончился, и мы оказались на обычной проселочной дороге. Справа и слева возделанные поля, вдалеке – городские стены. А перед воротами вьется змейкой очередь в город.

– Книгу надо спрятать, – напоминает мне Кеша. А я-то так обрадовалась, что вот он, город, что совсем забыла про напутствия матушки Василины.

Мы обшарили всю лесную опушку, но никакого подходящего тайника найти не удавалось. Наконец-то Кеша нашел подходящее дупло, и я, завернув книгу в тряпицу, спрятала. Решила переодеться, так как вид у меня был довольно потрепанный. После двух дней пути и ночевки на сеновале. Надела шерстяное платье и накидку к нему и переплела косу. Даже прическу получилось соорудить. В общем, я была готова идти в город и искать старого аптекаря. Очарую его и сниму лавку подешевле, а то неизвестно, на сколько хватит денег, что дала матушка Василина.

Я устремилась к этой самой очереди и пристроилась в хвост. Стою, разглядываю людей и понимаю, что все больше и больше людей в очереди косится на меня и словно шепчется.