Волчье проклятье

Глава 1

— Надя… Давай хотя бы займемся любовью в самый последний раз. Не отпускать же тебя просто так!

Он подошел к ней, обнял за талию и прильнул губами ко рту. Он хотел ее, Надя чувствовала его возбуждение бедром, к которому он прижимался.

Сегодняшний вечер не располагал к романтике. Глеб стоял напротив Нади: высокий и красивый, но уже совсем чужой. Голубая рубашка отлично сидела на широких плечах, во взгляде читалось раскаяние.

От него пахло майским ветром с едва уловимой ноткой древесины. Надя не могла определить кедр это или сосна, но это был волнующий, мужественный запах, который шел ему.

— Нет, Глеб!

Надя оттолкнула мужчину, подошла к окну и отвернулась. Город за окном тонул в аромате цветущей сирени. Воздух был пропитан пылью и майской сладостью. В окна дизайнерской студии с яркой вывеской “Nadine” заглядывало вечернее солнце.

Надя, хозяйка студии, любила весенние закаты, они были наполнены романтикой. Иногда после работы она ходила на набережную, чтобы посмотреть, как солнце опускается в воды городской реки, словно сливается с ней в чувственном поцелуе.

Глеб обнял ее сзади и притянул к себе. От этого мужчины так просто не отделаешься. Если он хочет женщину, он получает ее, Надя это знала, как никто другой.

Уже в следующую секунду руки Глеба были на ее груди. Нежно поглаживая соски, выступающие через тонкую блузку, он одновременно пытался расстегнуть маленькие, скользкие пуговки на ткани, которая отделяла его руки от Надиных теплых округлостей.

— Глеб, что ты делаешь? Перестань! — возмущенно воскликнула Надя.

Она хотела высвободиться из его объятий, но это было не так-то просто. Мужчина прижал ее к стене, и, расстегнув, наконец, блузку, уже наслаждался мягкой полнотой ее округлых грудей. Он шумно дышал ей в затылок и целовал шею. Когда его рука скользнула по ее бедру и пробралась под юбку, Надя перестала сопротивляться. Она запрокинула голову и обхватила руками его шею. Мужчина зарычал от возбуждения и принялся страстно ласкать ее между ног, сдвинув в сторону кружевные трусики.

— Глеб, пожалуйста, не надо! Уходи! — прошептала Надя.

Но она и сама уже не хотела останавливаться.

Их отношения давно испортились, но секс с Глебом всегда был ярким и очень чувственным. Будь, что будет! Надя развернулась к мужчине и впилась губами в его приоткрытый рот. Губы Глеба всегда доставляли ей удовольствие, его поцелуи были страстными и чувственными. В этот раз Глеб целовал ее, как в последний раз - жадно, язык его проник Наде в рот, это всегда сильно возбуждало ее. Она задрожала, вцепилась пальцами в широкие мужские плечи.

— Сними рубашку! — попросила она, отпрянув от его губ.

Он послушно снял рубашку и небрежно бросил ее в сторону. Надя прильнула к его накачанной груди, лаская губами горячую, смуглую кожу. Глеб всегда напоминал ей стриптизера, у него было красивое, накачанное тело. Ее возбуждало то, как он снимает с себя одежду. Это уже напоминало горячий стриптиз.

Глеб схватил Надю за волосы, и она вскрикнула от неожиданности, но он тут же заставил ее замолчать очередным страстным поцелуем. Пока они целовались, он поднял кверху подол ее юбки, стянул трусики, приподнял вверх бедра и вошел в нее, уже горячую и влажную.

Надя выгнулась, вскрикнула и обхватила Глеба ногами. Ей было хорошо. Он двигался страстно и яростно, прижимая ее к стене и при этом легко удерживая на весу ее тело. Она стонала при каждом движении, обнимая его за плечи, чувствуя, как все внутри дрожит и трепещет от восторга.

Надя почувствовала, как внутри нее бурлит и идет волнами знакомое, горячее ощущение. Еще чуть-чуть, и оно накроет ее с головой, заставит закричать. И вот, когда Глеб содрогнулся от бурного оргазма, дрожа всем телом, она тоже испытала это неземное блаженство. Закричав, она обмякла в его руках, а когда он поставил ее на пол, пошатнулась от приятной усталости, которая овладевает телом после хорошего секса.

— Давай начнем все заново. Нам же так хорошо вместе, — начал Глеб.

— Нет! — резко осекла его Надя.

Она торопливо застегивала пуговицы на блузке и не смотрела на него.

— То есть, мы расстаёмся? Это твое окончательное решение?

— Да, — спокойно ответила она.

Ей жаль было терять такого опытного любовника, но так будет лучше для него и для нее.

Глеб вдруг начал кричать: красивое лицо исказила гневная гримаса. Он несколько раз с силой ударил кулаком по столу, отчего на пол упала шкатулка с итальянскими пуговицами, которые маленькими звездами рассыпались по полу и теперь блестели по всем углам. Надя по-прежнему молчала, но взгляд ее сначала стал испуганным, а потом тоскливым.

Не получая ответов на свои вопросы, Глеб стал выкрикивать ей в лицо обидные слова, которые ранили душу маленькими острыми лезвиями. Она вдруг ясно поняла, что чуть было снова не ошиблась, поддавшись своему романтическому порыву. Зачем ей прощать его? Он не изменится. Глеб Лукьянов - свободный, эгоистичный и увлекающийся человек. Его измены будут повторяться снова и снова. Нет, она не сможет его простить. Все кончено, назад пути нет.

Надя подняла на него глаза, наполненные слезами, и сказала твердым голосом, чтобы он уходил. Тогда он резко схватил ее за плечи и сжал их с такой силой, что побелели костяшки на пальцах. Стальная ярость его голоса заворожила ее.

Глава 2

— Надя, сколько у нас есть времени на платье для Аманды? — с порога спросила Наташа, Надина помощница. Она запыхалась от быстрого бега, на щеках выступил румянец. Подойдя к кулеру, она налила себе стакан воды и выпила его залпом, — Ужас, думала, опоздаю. Вчера смотрели с Вадимом фильмы допоздна, утром даже будильника не слышала.

— Фильмы? Что-то на тебя не похоже! — Надя посмотрела на Наташу и хитро улыбнулась.

— Ох, ну ладно-ладно, тебя не проведешь, леди босс. Мы полночи выясняли отношения, потом занимались любовью, а потом снова выясняли отношения. Решили все-таки разбежаться. Не можем больше терпеть друг друга. Похоже, что гороскопы совместимости не врут.

— Не скучная у тебя была ночка, — Надя улыбнулась, — не везет в любви - повезет в работе. У тебя ровно час, чтобы исправить ситуацию, иначе нам несдобровать. Платье должно быть у Аманды в час дня, скоро она приедет за ним.

Наташа скинула с себя плащ, под которым было кокетливо-короткая юбка шоколадного цвета, и быстро засеменила к рабочему месту. Тяжело вздохнув, она сняла со стойки шикарное ярко-красное платье, которое, к негодованию обеих женщин, никак не хотело садиться на нестандартную фигуру владелицы ювелирного салона Аманды.

Как говорила Надя, «капризному человеку - капризная одежда», это было именно так в случае с Амандой, для которой сшить вечерний наряд было довольно сложно. Она могла изменить свое мнение в процессе работы несколько раз. Но Наташа умела подстраиваться и под таких капризных и вредных клиенток, за что Надя ценила ее, как незаменимого сотрудника.

Какое-то время девушки работали молча. Наташа шила, Надя сверяла счета и пересматривала эскизы. Потом Наташа, как бы невзначай, спросила:

— А вы с Глебом все выяснили?

Перед Надей мелькнуло лицо Глеба, вспомнились его страстные поцелуи.

— Не знаю... Хотя нет. У нас тоже все кончено.

— Да что ты! Может быть, вчера было полнолуние? В такие дни всегда бушуют нешуточные страсти, я читала! Но ты-то ведь и не собиралась его прощать, ведь так? Ты невыносимо упряма, Надя, мне никогда не понять этого упрямства. Женщина должна быть мягче, ласковее и доступнее. Упрямых и скрытных мужчины ой как не любят, мне ли этого не знать. Лично я понимаю Глеба. Поэтому не жди от меня жалости и сочувствия, — и Наташа принялась рассказывать очередную историю о том, как ее знакомая, "та еще стерва", поехала отдыхать в Турцию с женатым мужчиной, и как к ним в номер отеля заявилась его жена собственной персоной.

— Вот тут-то, Надя, были настоящие турецкие страсти. Возьми на заметку! Жена поцарапала этой Лизе лицо и вырвала половину волос. Она сейчас совсем не знакомится с мужчинами. В соцсетях только переписывается. Шрамы на щеках, наверное, останутся на всю жизнь, представляешь! Зато перестала флиртовать с женатыми. Как отрезало. Поделом ей.

Надя не поддерживала беседу. Она слушала Наташину болтовню, сопровождаемую мерным жужжанием швейной машинки, кивала в ответ и обдумывала ее предыдущие слова. Сейчас ей, и вправду, хотелось быть мягче, нежнее. Или настроение было такое сентиментальное. Ее сердце мучительно сжималось от тоски. На душе скребли кошки.

"Это временно, — думала она, — прошли всего сутки, поэтому меня пока что мучает желание оглянуться назад и попытаться все исправить. Это пройдет, надо только немного подождать. Нужно думать о работе, это самое главное. В конце концов, в любовь я не верю. А в работу верю, и в свои мечты тоже". Надя с трудом отогнала от себя эти мысли и сосредоточилась на эскизе нового платья.

Не прошло и получаса, как дверь студии распахнулась, о чем гулко оповестила бамбуковая музыка ветра над входом. Надя когда-то привезла ее из Китая. Седой старик-китаец из маленькой сувенирной лавки уверял Надю на ломаном английском, что его талисманы хранят древний дух ветров, способный защитить от всех бед на свете. Надя, как обычно, не поверила, но талисман купила.

На пороге студии стояла яркая женщина средних лет с красивой укладкой, массивными золотыми серьгами и маленькой собачкой под мышкой. Воздух наполнил дорогой аромат Шанель номер пять.

— Аманда, дорогая, вот и ты, рады тебя видеть!

— Надюша, добрый день, я с утра молюсь самым модным богам о том, что мое платье готово, и сегодня я буду блистать в нем, словно звезда глянца!

— Все будет именно так, Наташа уже делает последние штрихи. Еще несколько взмахов волшебной иглой, и все будет готово. А пока присядь, пожалуйста, а я налью тебе чай.

Надя подошла к чайному столику и достала чашки. Аманда была их постоянной клиенткой, поэтому девушки знали, что зеленый чай с бергамотом может улучшить ее настроение за несколько минут до примерки. И, быть может, благодаря этому, она не будет сильно придираться и выискивать изъяны, которых на самом деле нет.

Примерка, вопреки ожиданиям, прошла легко и быстро. Платье село идеально, подчеркнув все, что нужно: пышную грудь и красивые плечи Аманды. Женщина придирчиво, но, в то же время, восхищенно смотрела на драпированные складки в греческом стиле, на расшитый кристаллами пояс. Маленькая собачка Грета, по-видимому, разделяла восторг хозяйки: она совершала невероятные выкрутасы на кожаном диванчике и отчаянно лаяла. Аманда осталась довольна.

— Надюша, я видела вчера в ресторане "Амелия" Глеба. Он показался мне угрюмым и мрачным. К тому же, он очень много пил. У вас с ним что-то произошло? — спросила Аманда после примерки.

Глава 3

Андрей был уже совсем не тем мужчиной, который очаровал ее восемь лет назад. Когда-то у нее кружилась голова от одного вида этого огромного, сильного, надежного мужчины. Он в то время был готов ради нее на все, и Надя искренне верила, что их любовь никогда не кончится.

Андрей сильно постарел за последние пару месяцев. Взгляд в обрамлении глубоких морщин был уже не такой сильный и властный, он был наполнен ядовитой горечью. Казалось, этот яд заполнил все пространство вокруг.

Наде стало трудно дышать. Изо всех сил пытаясь преодолеть нехорошее предчувствие, она улыбнулась и дружелюбно сказала:

— Здравствуй, Андрей. Как ты? Как твое здоровье?

— Спасибо, уже лучше.

— Это хорошо. Я рада, что ты поправился.

Надя замолчала, не зная, как сформулировать вопрос, но уже догадывалась, какой ответ на него получит.

— Позволь узнать, зачем ты пришел?

— Пришел, чтобы забрать долг. Деньги или студию. Выбор за тобой, — низким грудным голосом ответил мужчина и расслабил узел на галстуке.

Круглое, бледное лицо с обвисшими, морщинистыми щеками выражало сейчас недовольство и пренебрежение. Надя напряглась всем телом. В глубине души она знала, что все будет именно так. Каким бы добрым не был человек, его доброта, чаще всего, величина избирательная и непостоянная.

— Андрей, мы ведь все обсудили. Как же обещанная рассрочка? Я выплачу тебе все до последнего рубля, клянусь! Только дай мне, пожалуйста, время!

Глаза защипало от подступающих слез, и она разозлилась на себя за свою слабость. Последняя попытка сохранить “Nadine” была унизительной. Она никогда не умела просить, но сейчас на кону стояло очень многое.

Негодуя на свою слабость, Надя с силой сжала кулаки, стебли тюльпанов захрустели под тонкими пальцами. С трудом уняв дрожь в голосе, она продолжила.

— У студии сейчас неплохая прибыль, много заказов. Швеи-надомницы загружены работой. И если ты позволишь расплачиваться с тобой частями, то в ближайшие несколько лет я выплачу тебе всю сумму! Могу отдать первый взнос уже сегодня.

Андрей выдержал театральную паузу, во время которой лицо его оставалось неподвижным. Надя не заметила ни одной эмоции в его взгляде. Потом он продолжил:

— Я долго думал и решил не быть больше добрым к тебе. За что мне быть к тебе добрым? За то, что я чуть не умер по твоей вине? Нет, дорогая. Крутись теперь сама, как хочешь. Ты ненадежная, хитрая, продажная дешевка.

Он говорил с удовольствием. Казалось, будто он получает удовольствие, унижая ее. Хотя, так и было на самом деле. Властный мужчина никогда не считает себя проигравшим.

На губах Андрея заиграла злая улыбка.

— И чем же закончилась твоя история любви? Расскажи! Любовник-журналист быстро променял тебя на другую? Ты быстро получила по заслугам! Дешевая шлюха!

Надя побледнела. Значит, все уже обо всем знают, даже он. Не жизнь, а театр: ничего не скрыть от посторонних глаз, все у всех на виду.

— Я не собираюсь больше ждать и давать тебе какие-то отсрочки. Либо ты отдаешь весь долг сейчас, либо выметаешься отсюда вместе со своими дурацкими эскизами. Ты здесь больше никто. Можешь во всем сейчас полагаться на своего нового любовника. Как, неужели ты еще не нашла его? — мужчина зло ухмыльнулся.

Надино лицо стало каменным. Она поняла, что спорить и просить бесполезно. Андрей приехал выместить на ней злость, обиду и ненависть, которая скопилась в его душе. Ему необходимо было унизить ее, насладиться растерянностью, паникой и страхом. Но она не доставит ему такого удовольствия. Андрей понял это, медленно встал из-за стола и направился к выходу.

— Все дела передашь Наташе, пусть завтра ждет меня здесь в девять утра, обговорим с ней незавершенные заказы, срок работы над ними и оповестим остальных швей о закрытии.

И с этим безжалостным человеком Надя прожила целых восемь лет!

Она, стиснув зубы, молча кивнула и повернулась к нему спиной. Через минуту дверь “Nadine” громко хлопнула. Этот символичный звук означал конец всего, что она создала своими руками. Это было крушение ее осуществившейся мечты.

Букетики тюльпанов, которые были зажаты все это время в тисках тонких женских пальцев, беззвучно упали на пол из опустившихся рук.

***

Когда чуть позже в студию пришла Наташа, она застала Надю в слезах, собирающую схемы и эскизы. Все свои идеи, нарисованные на бумаге, она укладывала в большие картонные коробки. До вечера нужно было упаковать все самое нужное - то, что не принадлежало Андрею, и перевезти домой. Рассказав Наташе о том, что произошло, она повернулась к ней спиной, вытирая, в очередной раз, слезы обиды бумажным носовым платком.

— Он не шутил, его слова не похожи были на шутку. Я осталась ни с чем. Студия - его, оборудование и манекены куплены им. Владельцем всего здесь является он. Я никто, просто исполнитель, наемная швея, как и ты! И я знала, что все может закончиться этим, когда начала встречаться с Глебом. Но чувства всегда оказываются сильнее меня. Я ведь думала, что это любовь! Я просто дура! Жалкая, слабая дура. Все в жизни делаю не так.

Слова лились из нее непрерывным потоком, обычно она так не откровенничала. Наташа смотрела на нее с грустью и растерянностью. Она тоже лишилась сегодня работы.

Глава 4

Стук колес поезда никогда не успокаивал Надю. Она не любила дорогу. Ей было восемнадцать лет, когда она впервые в жизни ехала на поезде из своего маленького села в большой город. Она тогда сильно волновалась, а от картинок, быстро меняющихся за окном вагона, ей становилось дурно. Деревья летели навстречу так стремительно, что она не успевала рассмотреть места, через которые проходила, извиваясь, железная дорога. В конце пути она так распереживалась, что ее стошнило прямо на пол. Ей было очень стыдно и хотелось провалиться сквозь землю.

С тех пор прошло тринадцать лет. Странная штука - время. Минуты тянутся, а годы летят.

Сейчас впереди было пять часов пути. Пять часов ее будут терзать мысли и сомнения о том, правильно ли она поступает. Может быть, она возьмет свой тяжелый чемодан и сойдет на какой-нибудь станции? “Нет, все решено. Еду в Андреевку,” — мысленно сказала она самой себе. За окном мелькали станции, леса, поля, деревни. Как будто сама жизнь неслась вслед за поездом.

Она подумала о Глебе. Да, она не умеет строить отношения. А может быть, не умеет любить? Любовью ли было чувство к нему, если она так легко от него отказалась? Ответа на этот вопрос у Нади не было.

Чем дальше от города уходил поезд, тем тревожнее становилось у Нади на душе. Она вспоминала о том, чего добилась за прошедшие тринадцать лет, которые отделяли ее от прошлого. Множество событий, хороших и плохих, произошло в жизни, всего даже и не вспомнить. Она узнала людей, научилась видеть, кто из них плохой, а кто хороший. Ощутила, что такое роскошь. Все самое лучшее было у нее в руках. Не раз она от всего отказывалась, понимая, что это лишнее, чужое, не ее. Она видела мир, отдыхала в прекрасных местах, занималась любимым делом.

Потом Надя подумала об Андрее, он дал ей очень много. “Nadine” появилась, благодаря ему. Она относилась к нему с благодарностью, изо всех сил старалась сохранить любовь к нему, но у нее так и не получилось. Сердцу не прикажешь.

Все, что она создавала на протяжении нескольких лет, потерпело крах из-за мимолетного увлечения. Мечта осуществилась, но лопнула, словно мыльный пузырь. Так бывает, когда от кого-то другого зависит счастье и благополучие. Но когда этот “кто-то” нелюбимый, то существует ли вообще счастье и благополучие? Этот вопрос тоже остался без ответа.

***

Перед отъездом Надя позвонила тете, рассказала ей обо всем, что произошло и предупредила, что на днях уезжает из города и пока не знает, на какой срок.

Наташе она тоже позвонила после того, как увидела в инстаграме фото: девушка держала цветы и широко улыбалась, сидя в директорском кресле студии. В её кресле! Оказалось, закрытия “Nadinе” не ожидается. Студия работала в прежнем режиме, только без нее. Полное руководство студией Андрей поручил Наташе.

Надю неприятно удивила эта новость. Что-то отчаянно затрепетало в груди. Это было несправедливо, нечестно и до слез обидно. Но она ничего не могла с этим поделать. Нужно было смириться и принять это, как факт. Наташа без малейшей тени смущения рассказала по телефону все новости и планы на ближайшее время. Поделилась своими переживаниями по поводу выпуска новой коллекции:

— Я пока не готова к разработке целой коллекции. Этим всегда занималась ты. Боюсь, мне не хватит воображения. Поэтому мы ищем дизайнера. Ох, Надюша, милая, знала бы ты, как мне одиноко без тебя!

— Я думаю, ты справишься, — холодно ответила Надя и отключилась.

***

Все было потеряно, назад пути нет. Надя возвращалась в маленькое село, где родилась и выросла, в деревянный дом у самого леса. Она возвращалась повзрослевшей женщиной, но ей нечем было похвастаться перед теми, кто ее там ждал. И ждал ли?

В этом году ее дочери Алене исполнилось тринадцать лет, а она совсем ее не знала. Ей некогда было узнавать эту маленькую светловолосую и улыбчивую девчушку, когда та была несмышленой крохой.

А потом Надина жизнь так сильно переменилась, что ее прошлое, деревенский дом и даже маленькая дочка уже не вписывались в нее. Когда люди загоняют себя в рамки, они часто вполне сознательно отсекают от себя все, что не подходит под их формат, даже если это родные и близкие люди.

С тех пор, как она уехала из Андреевки, сбежав от своего прошлого, она всегда торопилась жить, стремилась скорее добиться самостоятельности. Она хотела, чтобы ее мать и дочь ни в чем не нуждались, посылала им деньги, даже когда училась.

Когда Надя встретила Андрея, который знал все об ее прошлом, Надя стала надеяться, что, вот еще немного, и она сможет забрать дочь к себе. Нужно только немного подождать, наладить отношения, бизнес, быт. Дни, недели и годы шли своим чередом, но подходящего времени забрать девочку так и не наступило.

Однажды, уже будучи хозяйкой “Nadine”, Надя попросила разрешения у Андрея и пригласила мать с Аленой погостить у них. Мать с самого первого дня почувствовала себя не в своей тарелке в городе. Она все время нервничала и боялась куда-то выйти одна. Как ни стремилась Надя в это время сблизиться с шестилетней дочкой, у нее это плохо получалось. Та смотрела на нее подозрительно, как на незнакомку, которая стремится разрушить идиллию между ней и бабушкой.

Надя нервничала, переживала. Ночами, вместо того, чтобы спать, она без конца думала и плакала от обиды, уткнувшись в подушку. Она понимала, что с самого начала все испортила сама, что никогда уже не сможет стать хорошей матерью этой девочке.

Глава 5

Ей пять или шесть лет. Она бежит по лесу. Силы на исходе, но страх не дает остановиться. За ней по пятам гонится огромный волк. Страшно так, что перехватывает дыхание. От этого страха тело становится деревянным, неповоротливым. Когда уже совсем нет сил бежать, и ноги вязнут в мягкости мха, она останавливается и резко оборачивается назад.

Голые ступни приятно холодит влажная мякоть лесного ковра. Она слышит, как около самого уха нестерпимо громко звенят комары. Солнце близится к закату. Воздух душный, тягучий. Волк несется прямо на нее, он уже совсем близко. Его глаза горят красным огнем, пасть оскалена. Сейчас он схватит и раздерет ее в клочья своими клыками.

Она поднимает дрожащую руку, и внезапно волк, летящий прямо на нее, останавливается, как вкопанный, замирает, покорно склоняет голову. А из маленькой детской ладошки льется теплый розовый свет, заполняющий все вокруг серебристым сиянием.

Она смотрит на свои руки с удивлением, и чувствует, как по телу разливается блаженное тепло. Волк подходит к ней и кладет огромную морду на худое детское плечо. Слышно, как покорно бьется сердце этого беспощадного великана. Она кладет руку на его склоненную голову. Она победила.

Надя всегда просыпалась на одном и том же месте.

Она видела этот сон в детстве много раз. Что это за волк - она не знала, но представляла, что, если на самом деле в лесу он погонится за ней, то произойдет чудо, и из ее ладошки польется чудесный свет, способный приручить его. Надя любила сказки и всегда просила бабушку рассказать ей перед сном новую историю. Бабушкины сказки были страшными, но захватывающими. Обычно, она рассказывала ей про дух леса и его помощников: лешего, русалок, оборотней и прочую нечисть.

— Запиши их в тетрадку, я вырасту и буду перечитывать! — просила Надя бабушку. Та улыбалась в ответ.

— Девочка моя, в жизни и так хватает сказок: и добрых, и злых.

Дом Савельевых стоял на самом конце села. Когда-то давно, когда Нади еще не было на свете, это был красивый и ухоженный деревянный дом с резными ставнями, выстроенный руками умелого мастера, Надиного деда. Но сейчас краска облупилась, дерево кое-где сгнило. Дом нуждался в ремонте, казался старым и мрачным.

За покосившимся забором, с поломанным кое-где штакетником, простиралось поле, за которым начинался лес. Его зеленая стена была видна из окна. Летом возле дома на запущенных клумбах разрастались георгины и золотые шары, а зимой сугробы поднимались до самых окон.

Здесь жила Надя со своей матерью Александрой. Чуть ниже от их дома, через узкую тропинку, стояла покосившаяся избушка Надиной бабушки Тамары. В лесу, до которого было рукой подать, текла речушка с названием Желтая, она огибала все село, сливаясь после него с другой - большой, полноводной рекой. А еще в лесу жил волк из Надиных снов - так думала девочка, поэтому долгое время боялась ходить туда одна.

Надя с матерью жили очень скромно: в их доме было всего две комнаты и кухня. Деревянные полы мать покрывала ткаными, заштопанными в нескольких местах, половиками. Надя прохлопывала их от пыли каждую субботу. Туалет был в уличном пристрое, баня - за домом, мать топила ее тоже по субботам, если не пила. Из живности были только куры и коза.

Одну комнату в доме занимала мать, другую, ту, что поменьше, - Надя. Стены маленькой комнатушки были оклеены желтыми обоями с цветами: тоскливыми, скучными. В комнате стояли узкая кровать, тумба, шкаф и стол.

Когда мать была на работе, Надя заходила в ее комнату, ложилась на кровать, покрытую выцветшим бархатным покрывалом и рассматривала рисунки на ковре, который висел на стене. Это было ее любимое занятие. Она могла сочинить множество сказок, смотря на этот разноцветный ковер, рисунки которого, словно оживали и двигались у нее перед глазами.

На старом трельяже около кровати стоял флакон духов, которыми мать никогда не пользовалась. Надя любила открывать его и вдыхать сладкий аромат. Однажды она случайно разлила на себя почти всю душистую жидкость и сильно испугалась, что ей влетит от матери. Тогда она налила во флакон обычной воды, закрыла его крышкой и поставила на место. Подмена так и не была обнаружена.

Александра работала санитаркой в фельдшерском пункте. Молодая женщина невысокого роста с шапкой густых русых волос, собранных на затылке в пучок, из которого все время выбивались непослушные пряди. Если бы лицо ее было немного добрее, а в голубых глазах отражалась бы хоть капля тепла, то ее можно было бы назвать красавицей. Но брови ее всегда были тревожно нахмурены, а уголки губ трагически опущены вниз. Это создавало впечатление, что она всегда чем-то раздражена или опечалена.

Вид матери: усталый, вечно недовольный, расстраивал Надю. Она видела, какие красивые мамы у других детей, видела, что они ходят с ними за руку, и ей хотелось, чтобы ее мать тоже была красивой и доброй. Она мечтала о том, что когда-нибудь они с тоже будут гулять за руку, печь вместе пирожки с картошкой, ходить за козой в поле - все вместе, щелкая семечки и весело смеясь.

Ничего этого не происходило, мать все время хмурилась и отталкивала девочку, поэтому Надя злилась на нее и почти никогда не разговаривала. Сколько она себя помнила, мать никогда не относилась к ней с нежностью и любовью, никогда не целовала, не сажала к себе на колени, не называла ласковыми именами. Надя, в свою очередь, тоже не умела выражать свои чувства и замыкалась в себе все больше и больше.

Глава 6

Бабушка Тома мало общалась с людьми, но постоянно разговаривала с травами, птицами и деревьями. Со стороны это казалось странным, но Надя не видела в этом ничего особенного, она и сама разговаривала с неодушевленными предметами.

Надя любила наблюдать, как бабушка что-то шепчет сухоцветам перед тем, как приготовить из них отвар, настой или мазь.

Как-то она спросила у нее:

— Ты шепчешь ей свои секреты?

Бабушка сначала молчала, как будто думая, что ответить, а потом тихо сказала:

— Я говорю, чтобы она отдала свою силу.

— И она слушается, когда ты ее просишь?

— Я ее не прошу. Я ее заклинаю.

Надя испугалась этого страшного слова, которое она не раз слышала в сказках. Заклинаниями можно погубить человека, даже пальцем его не коснувшись. Девочке стало любопытно, не ведьма ли ее собственная бабушка. Она обратилась к матери с этим вопросом, когда та утром собиралась на работу. В это время от нее не пахло водкой, но она была строгой и неразговорчивой.

— Твоя бабка не ведьма, а просто ненормальная старуха. Иди лучше вымой за собой чашку и не болтай глупостей.

Надя решила, что бабушка, наверное, добрая ведьма, ведь она никому не причиняет зла, даже наоборот - помогает людям, если им плохо. Слово “волшебница” нравилось девочке гораздо больше, но она сомневалась, что волшебницы знают заклинания.

Тамара знала множество трав, каждая из которых имела свою особенную силу. Собирать травы они с Надей ходили вместе. Обычно, они не заходили слишком далеко в лес, но как-то раз бабушка повела ее по незнакомой тропинке. Они шли долго, пробираясь местами через бурелом и прикрывая лицо руками от колючих еловых веток, которые цепляли одежду, словно хотели удержать их на месте. Надя не знала, куда они идут, но, уверенная бабушкина походка успокаивала ее.

— Устала? — спрашивала Тамара, оборачиваясь.

— Нет, не устала, — отвечала запыхавшаяся девочка и успевала заметить ответную довольную улыбку на бабушкином лице.

Через какое-то время чаща расступилась.Они оказались на поляне, окруженной по периметру деревьями. Яркие солнечные лучи серебрили воды маленькой речушки с названием Желтая. Местами она и вправду была мутного желтого цвета из-за глиняного дна, но здесь ее воды были кристально чистыми. Она напоминала прозрачный горный ручей. Огромные каменные валуны затрудняли течение реки, образуя каменистый порог. И вода, с шумом и брызгами, падала с их высоты, образуя на месте падения небольшую тихую заводь, заросшую камышами и осокой.

Это было красивое, почти сказочное место. Звук падающей воды напоминал переливы сотен серебряных колокольчиков. Надя видела такие в церкви. От восторга девочка приоткрыла рот, села на землю и подумала, что это самое потрясающее место во всем мире. Бабушка сказала, что здесь можно черпать силы. Зачерпнув воду деревянным ковшиком, она что-то пошептала на нее и дала Наде напиться. Эта была холодная, сладкая на вкус вода.

Тамара Савельева не была ни волшебницей, ни ведьмой, как думала Надя, и как судачили иногда злые языки в селе. Она была знахаркой. Умела заговаривать воду, травы, соль, готовить снадобья, целебные отвары, мази. Она видела, чувствовала и использовала энергию растений, воды и земли. Огонь не поддавался ей. Она опасалась его, но часто он давал ответы на вопросы. Поэтому Тамара так любила свечи: маленький огонек хранит великую мудрость, но обжечь не может.

Тамара знала, как избавить человека от сердечной тоски, печали, болезни. После того, как муж ушел от нее при странных обстоятельствах, оставив ее, больную, с ребенком на руках, она нашла утешение в знахарстве. Посвятила помощи людям всю жизнь. Старинным обрядам ее обучила старуха-отшельница, жившая в изгнании в лесу.

Жизнь Тамары была полна загадок, андреевцы поначалу относились к ней с большим недоверием, сочиняли про нее разные небылицы и страшные истории. Но когда появились первые люди, которых она вылечила или сильно облегчила их недуги, сплетен заметно поубавилось. Необъяснимое всегда притягивает. Постепенно Тамара завоевала уважение в селе.

Надя видела людей, которые приходили в бабушкину избушку. Они приносили с собой продукты и сладости. А еще они приносили бабушке свои проблемы, беды и болячки, просили, чтобы она помогла им. И она помогала всем, кто просил: шептала на соль, на землю, заговаривала травы, воду, делала мази.

Надя пряталась на печи, клала в рот один за другим мятные леденцы и боялась лишний раз пошевелиться, чтобы бабушка не прогнала ее на улицу. Она любила слушать невыдуманные трагические истории, которые люди рассказывали бабушке. Они были печальные, а иногда страшные.

Бабушка каждого слушала молча и для каждого находила слова утешения. Некоторым она могла подсказать, что ждет их в будущем, но этот дар открывался только для исключительных людей. Будущее остальных она не видела, так же как и свое.

Люди часто возвращались к Тамаре с благодарностью, но подарки и деньги от них она не принимала. Это сильно злило Надину мать. Она часто высказывала ей свое мнение по этому поводу:

— Как живешь всю жизнь нищебродкой, так и умрешь ей.

— Как ты не понимаешь, Саша, я не могу брать деньги, иначе потеряю силу, — твердым тоном отвечала бабушка.

Глава 7

Беззаботное время закончилось, когда Надя пошла в школу. Ее, выросшую на окраине села, не приняли одноклассники, знавшие друг друга с детского сада. Выросшая одна, без братьев и сестер, девочка не умела играть в игры, ей сложно было влиться в детское общество, к которому она не привыкла.

Надя с большой обидой и непониманием отнеслась к тому, что над ней смеялись, обзывали и били при любом удобном случае. Ее называли безотцовщиной, кричали вслед, что она цыганское отродье, дочь шлюхи, оборванка.

Каждый день приносил девочке новое разочарование, поэтому в школу она шла с большой неохотой. А после уроков плакала в одиночестве от обиды и непонимания. Мать не желала вникать в Надины проблемы, строго смотрела на нее, молчала. У нее были свои проблемы, поважнее Надиных. Бабушка успокаивала, говорила, что все пройдет.

— Ты справишься!

— Но как я могу справиться, если против меня весь класс?

— Потерпи, девочка моя, всему свое время. Ты справишься, я верю в твою силу.

— Ты веришь, а я нет! В сказки твои не верю и в силу тоже, — крикнула в ответ Надя и снова закрыв лицо ладонями, уронила голову на стол.

Растапливая печку, бабушка смотрела, как за окнами ветер срывает последние желтые листья с деревьев, думала о том, что дом ее совсем ветхий, и холодные осенние ветры так и рвутся внутрь, и, может быть, дров не хватит до конца зимы. Она гладила плачущую девочку по вздрагивающим плечам, перебирала вьющиеся волосы и говорила:

— Люди начинают уважать того, кто не похож на них, только в том случае, если он сильнее. Запомни это, Надя.

Надя сжимала кулаки под столом и кусала губы до крови. На улице дул ветер, он был свободен, в отличие от нее.

Молодая учительница Нина Львовна, как могла, опекала Надю. Но она не могла находиться рядом с ней постоянно. Ей было жаль маленькую кудрявую девчушку, которая сидела, ссутулив плечи, за последней партой. Садиться за первые парты она категорически отказывалась.

Надя замкнулась, перестала разговаривать, сторонилась одноклассников. Но на подзатыльники она научилась давать сдачи, и даже начала одерживать победу в схватках с задиристыми мальчишками. Домой она приходила с синяками, ссадинами, а бабушка регулярно ставила заплатки на ее школьной, и без того плохонькой, одежде.

Мать как-то вызвали в школу из-за того, что Надя выбила зуб однокласснику, который пытался отобрать у нее тетрадь с домашним заданием. Но дома Александра ничего не сказала дочери по этому поводу. Надя тогда подумала, что мать на ее стороне.

Первый учебный год стал серьезным испытанием для Нади. Летом она мечтала навсегда забыть о школе, об одноклассниках и даже о Нине Львовне. Гуляя по полям и лесам вместе с бабушкой, она дышала полной грудью, как никогда ощущая сладкую свободу каждой клеточкой тела. Она мечтала оказаться в такой стране, где нет злых детей, и вообще школ. Но свобода длилась всего три месяца.

Как-то раз в середине сентября, когда Надя пошла во второй класс, мальчишки-одноклассники решили зло подшутить над ней. Белым воронам всегда достаются самые злые розыгрыши. Дети не могут регулировать степень своей жестокости, и это зачастую приводит к трагедиям.

Когда Надю вызвали к доске, сидящий через проход мальчишка, вытащил из ее рюкзака игрушку - плюшевого медведя, с которым Надя не расставалась с тех пор, как три года назад этот медведь оказался у нее в руках. Это был бабушкин подарок на день рождения. Надя спала с ним, делилась детскими тайнами, рассказывала ему выдуманные истории, обнимала, когда ей было одиноко. Это была не игрушка, а друг, причем единственный.

После уроков, когда пропажа была обнаружена, Надя сидела на деревянной скамье возле школы и горько плакала. Солнце светило ей в затылок, на тополях за спиной натужно и громко каркали грачи. Вдруг Надю кто-то толкнул в спину, после чего сзади раздались приглушенные смешки мальчишек.

— Эй ты, кляча кудрявая! Медведя своего оплакиваешь? Ну-ну реви, дура! Медведь твой убит и похоронен в Симоновской лесу, под деревом, где пьяница Петька повесился. Иди-ка поищи своего покойничка!

Надя побледнела и широко открытыми глазами, полными неподдельного ужаса, смотрела на мальчишек. Их было шестеро, они смеялись и подталкивали друг друга, чувствуя себя героями. Один из них стоял в стороне и курил подобранный у школы бычок. Это был главарь их банды Тимофей Селиванов, он был на два года старше Нади. Девочка несколько минут стояла молча, растерянно оглядываясь по сторонам. Потом схватила со скамейки рюкзак, вытерла кулаком слезы и быстро побежала в сторону Симоновского леса.

Уже давно этот лес в Андреевке оброс дурной славой и считался зловещим местом. Туда не ходили грибники, охотники обходили эти места стороной. Ходили слухи о том, что там обитают все кладбищенские призраки и другая нечисть, и темной ночью они могут до смерти напугать оказавшегося поблизости путника, увести за собой или свести с ума.

Все андреевцы знали историю, что когда-то давно тут гуляли и заблудились двое детей - брат и сестра Галя и Женя Симоновы. Их так и не нашли. Люди сошлись во мнении, что они утонули в болоте в глухой чаще леса. Но некоторые считали, что детей утащил в свое логово леший, и сейчас они живут вместе с ним. Много слухов об этой истории ходило по селу: один другого страшнее. Фамилия детей приросла к этому месту. Лес стали называть Симоновским.

Глава 8

Надю искали двое суток.

В тот день, когда девочка не вернулась из школы, Тамара потеряла счет времени. День был теплый и солнечный. Женщина провела его в огороде: копала грядки, убирала овощи, подрезала кусты малины и смородины. Она чувствовала, что новый приступ болезни, съедающей ее изнутри, совсем близко. Поэтому была рассеяна, старалась сделать как можно больше дел по хозяйству.

Когда осеннее солнце описало в небе большой полукруг и стало клониться к лесу, Тамара начала волноваться. Надя не могла так долго задержаться в школе. Обычно, она всегда приходила домой к обеду. Тамара накинула на плечи вязаную кофту с заплатами на обоих локтях и побежала к Александре, которая уже должна была вернуться с работы.

Они вдвоем обошли все село, расспрашивая прохожих. Зашли в школу Никто Надю в тот день не видел. Когда стало совсем темно, женщины в растерянности подошли к дому, не зная, в какую сторону еще податься, и что вообще делать дальше. Надя никуда не могла уйти, не предупредив бабушку.

— Это ты во всем виновата. Вечно таскаешь ее в этот проклятый лес! Наверное, она ушла туда и заблудилась! — кричала Александра матери в лицо.

У Тамары дрожали от волнения руки, но голос ее был тихим и спокойным:

— В этом лесу Надя не могла заблудиться. Она хорошо его знает, и не ходит туда одна.

— Что сейчас прикажешь делать? Что нам делать, скажи? Где искать ее?

— Подождем до утра и с рассветом отправимся на поиски

.

Это была долгая, тяжелая ночь, наполненная предчувствиями и страшными догадками. Александра упрашивала мать попробовать воспользоваться своими силами, вдруг она почувствует, где сейчас находится Надя, но Тамара печально смотрела на нее и качала головой. Она не чувствовала и не видела ничего. В ее голове не было ни одной подсказки, где может находиться девочка.

Взволнованные, перепуганные женщины с трудом дождались рассвета. К утру весть о пропавшей девочке распространилась по всему селу, и к дому Савельевых стали подходить мужчины и женщины - те, кто хорошо знал здешние места. Пришла Нина Львовна, отменив на сегодня уроки. Прибежал и Тимофей. Он тоже не сомкнул глаз этой ночью. Раскаяние приходит и к хулиганам, в груди которых часто бьется большое и доброе сердце.

Рассказав всю историю Александре, он не выдержал и разревелся. Горячие слезы текли по грязным щекам, оставляя после себя светлые дорожки. Он всхлипывал и говорил, глотая слова:

— Мы не знали, тетя Саша… Мы не знали, что она и вправду туда пойдет. А медведь - вот он, он у нас был, — и он достал из рюкзака игрушку, которая сейчас уже ничем не могла помочь.

Александра с силой ударила Тимофея по щеке, схватила мальчика за плечи и принялась трясти его, выкрикивая ругательства. Женщины высвободили Тимофея из ее рук и увели в сторону.

— Не время сейчас с ним разбираться. Надо искать Надю! — громко и взволнованно сказала Тамара.

Оставив наказание на потом, люди отправились на поиски. По Симоновскому лесу они ходили небольшими группами, стараясь не отставать друг от друга. Свистели, кричали до самого вечера, но не обнаружили даже следов пропавшей девочки.

Наступившая ночь окутала все мраком, погрузила дом на окраине села в беспросветную, тягучую темноту. Она тянулась так же долго и кошмарно, как предыдущая. Забываясь тяжелым сном на несколько минут, Александра тут же просыпалась и принималась ходить из угла в угол.

— Где же ты, Надя? Только не умирай, только не умирай. Дай нам шанс отыскать тебя. Дай нам шанс отыскать тебя, — измученная женщина повторяла снова и снова одни и те же слова. Они, словно молитва, которых она не знала, помогали ей не впасть в отчаяние.

На следующее утро желающих искать Надю заметно убавилось. К отряду подключился местный участковый. Он осмотрел поле перед Симоновским лесом и ушел обратно в село. Александра в приступе ярости наговорила ему вслед много бранных слов. От усталости и чувства безысходности у нее были безумные глаза. Ее уговаривали сесть и отдохнуть, но она наотрез отказывалась.

Лицо Тамары было бледным, под глазами залегли темные круги. Но она тоже не могла оставаться дома, как бы ее не просили об этом. Весь день она вместе с другими людьми ходила по лесу и кричала до хрипоты. Все было без толку.

На закате женщины подошли к дому. Тамара без сил опустилась на крыльцо перед входом и без всякого выражения посмотрела на солнце, садящееся за горизонт.

Знала ли она, что это произойдет? Нет. Со всеми ее предчувствиями, она никогда не могла предугадать, когда и что произойдет в ее собственной жизни. Несчастья всегда заставали ее врасплох. В своих смутных картинках, которые порой мелькали перед глазами и заставляли ее видеть частички судеб других людей, никогда не было ее самой и ее близких.

— К чему эти чертовы предчувствия, если не видишь сквозь лес маленького несчастного ребенка, — пробормотала она себе под нос едва слышно.

Развязав платок на голове, она прижала его на минуту к запавшим глазам. Потом снова посмотрела вдаль. Вдруг на горизонте зашевелилась какая-то точка, которая направлялась в сторону дома. Не веря своим глазам, Тамара хриплым голосом окликнула Александру, которая зашла в дом. Не дождавшись ответа, женщина поднялась на ноги и побежала навстречу маленькому силуэту, спотыкаясь о кочки и кусты травы.

Глава 9

Надин отец был цыган по имени Иван. В глухом сибирском селе он скрывался от преследователей. Поговаривали, что он украл большую сумму денег и подозревается в убийстве. А там, где он жил раньше, у него есть семья и трое детей. Много чего таинственным шепотом рассказывали про него сельские девушки, но Александра им не верила.

Ей, совсем молоденькой девчонке, Иван поведал драматичную историю о том, что его подставили и незаслуженно обвинили в воровстве, что никакой семьи у него нет. О себе люди думают и говорят хорошо. Редко кто рассказывает о себе плохое.

Иван прожил в Андреевке три месяца, за это время он, черноглазый и статный, успел вскружить голову красавице Александре и вдоволь насладиться ее любовью и пылкой страстью. Александра была миловидной, веселой девушкой с густой, светлой косой. Многие парни добивались ее расположения, но всех их в один миг затмил Иван.

Что привлекло молодую и наивную девушку в этом заезжем, взрослом и опасном человеке? Она и сама не могла этого понять. Ее подруги боялись его, а Александру, наоборот, завораживал дикий блеск его черных глаз. Она испытывала к нему непонятное чувство - смесь страха и восторга, которое назвала для себя любовью. Это чувство засасывало ее, словно топкое болото.

Они встречались в небольшом перелеске на берегу Желтой речки. Иван пел Александре грустные цыганские песни, а она украдкой вытирала слезы и кормила его домашними ватрушками с молоком. Не кому было подсказать доверчивой девушке, что не все слова о любви бывают искренними, и не все клятвы в верности правдивы. Отца у Александры не было, а мать считала, что пора уже дочери думать о замужестве. Вот только она не знала, какого парня выбрала себе в женихи ее красавица-дочь.

Работы у Тамары тем летом было много: то и дело к ней приезжали люди. Принимала она их в старой избушке которая находилась в нескольких шагах от их дома. Раньше там жил ее отец, после смерти которого избушка по наследству досталась Тамаре. Днем Александра помогала матери, а вечером, подоив корову и вычистив хлев, уходила гулять с подругами. На самом деле, в тайне от всех, она бежала на свидание к Ивану.

Александра была твердо уверена, что из Андреевки Иван никуда не денется. А если и уедет, то только вместе с ней, потому что он много раз говорил, что и дня не проживет без нее, что они теперь связаны узами, которые намного крепче брачных. Александра слушала его слова, крутила на палец светлый локон, улыбалась, романтично глядя в даль. Поцелуи Ивана кружили ей голову крепче вина, а часы, которые они проводили в объятиях друг друга, девушка прокручивала в своей памяти днями напролет. Она была уверена, что это любовь на всю жизнь. От одного только упоминании о цыгане Иване, она вся покрывалась мурашками и принималась дрожать, как осиновый лист.

Когда Александра поняла, что ждет ребенка, она не удивилась и не испугалась. Ей уже исполнилось восемнадцать, и она готова была стать женой Ивана и матерью его детей. Она решила немного подождать и не рассказывать о беременности второпях. Для нее это была огромная радость, сначала она хотела посмаковать ее в одиночестве. Наивная и доверчивая, Александра сияла от счастья и рассказывала подругам, каково это - быть невестой и познавать прелести любви, которая на самом деле, была только ее любовью.

Через две недели Александра все таки решилась рассказать о ребенке Ивану. Она не видела его уже довольно давно, и ее сердце томилось в разлуке. Она много раз приходила под вечер на их тайное место в перелеске, но Ивана там не было. Она думала, что он сильно загружен работой, которую ему поручает приятель, в чьем доме он живет.

Как-то вечером Александра, как всегда, солгала матери, что идет гулять с подружками, а сама надела самое нарядное платье и, как стемнело, подошла к дому приятеля Ивана. Она специально не пошла по селу, а прошла окольными путями, чтобы ее никто не заметил.

Услышав в доме шум от застолья и мужские голоса, Александра не решилась зайти в дом. Она стояла в тени высокого забора и прислушивалась к доносившимся до нее голосам. В доме было пять или шесть мужчин, точно она не могла определить. Судя по громкому раскатистому смеху и нечленораздельному пению, попойка была в самом разгаре. Девушка уже собиралась уйти, как из дома вышли три шатающиеся фигуры. Мужчины остановились у крыльца и закурили. Александра увидела среди них своего возлюбленного и тихонько окликнула его. Иван обернулся и, пошатываясь, подошел к ней. Он был сильно пьян, глаза его горели незнакомым, опасным огнем. Наклонившись к ее лицу, он поцеловал девушку в губы, а потом сказал:

— Ты зачем пришла? Кто тебе рассказал?

— Что рассказал? — удивленно спросила Александра.

— Что я уезжаю этой ночью. От кого узнала? — Иван взглянул на нее с вызовом, а потом изо всех сил прижал к себе, — Не могла удержаться, чтобы последний раз не лечь со мной, да, маленькая потаскушка?

Александра побледнела, язык словно прилип к небу, а спина за одну секунду покрылась холодным липким потом. Не таких слов она от него ждала.

— Что молчишь? Попрощаться пришла?

— Я...я не знала ничего... Почему ты уезжаешь? Куда? Ты не можешь так все оставить, бросить меня одну.

— Боишься одиночества, моя любовь? Ну тогда я не брошу тебя одну, а оставлю на попечение своих товарищей, — Иван грубо схватил ее за локоть и потащил за собой в дом. Александра сопротивлялась, но не могла высвободить руку из его стальной хватки.

Все дальнейшие события произошли стремительно. В накуренной комнате Иван толкнул девушку так, что та с криком упала на пол, и громко сказал:

Глава 10

После того, как Надя вернулась из леса живая и невредимая, все в селе стали считать ее необыкновенным ребенком, наделенным сверхъестественной силой. Одноклассники стали ее уважать и даже побаиваться, но больше не сторонились и не обижали.

Тимофей, встречая ее, здоровался и звал гулять вместе с мальчишками. Она сначала отказывалась, но потом преодолела стеснение и легко влилась в их коллектив. Она была смелой девчонкой, даже отчаянной, чем и заслужила авторитет тех, кто раньше издевался и смеялся над ней.

Надя хорошо дралась, ей были по душе подвижные игры мальчишек, правила которых она быстро запомнила. Она лазала вместе с ними по заборам и крышам, играла в прятки в лесу, искала клады, перекапывая лопатой чужие огороды. Она ничего не боялась.

У нее появились подружки и среди девочек, но их спокойные игры с куклами Надю не привлекали. У нее и кукол-то не было. Поэтому она чаще наблюдала со стороны за их игрой, а когда надоедало, убегала к мальчишкам.

Девочка хорошо рисовала, в дождливые дни она могла день напролет просидеть с тетрадкой и простым карандашом. Вечером на каждом листе тетради красовался сказочный рисунок, а от карандаша оставался маленький оргызок.

Надя была наделена такими редкими человеческими качествами, как неподдельная искренность, доброта и желание помочь всем: от муравья, попавшего в чашку с водой, до древней старушки Моти, живущей на другом конце села.

С Тимофеем у Нади сложились крепкие дружеские отношения. Мальчик выполнял свое обещание, чувствуя постоянную ответственность за маленькую, кудрявую, кареглазую девчонку, которая чуть не погибла в лесу по его вине. Теперь он опекал ее, словно старший брат.

Они называли себя лучшими друзьями и знали друг о друге все. Вместе пасли овец летом, бегали в поле наперегонки. Зимой строили снежные крепости, весной бегали пускать по ручьям кораблики, которые Тимофей мастерил для себя и для Нади. Осенью без спросу жгли костры, пекли в золе картошку.

Тимофей был прямолинейным, открытым, честным парнем. Он защищал слабых, боролся за справедливость, часто дрался с мальчишками, даже с теми, которые были старше его, из-за чего всегда ходил в синяках и ссадинах. Надя смотрела на этого бунтаря восторженными глазами. Для нее он был теперь главным человеком в жизни. С любой проблемой она шла к нему. Все радости делила с ним. Расстраивалась, когда у него что-то не получалось, помогала делать уроки, несмотря на то, что была на два года младше.

Сколько шагов от дружбы до любви? Надя долго не могла задать себе этот вопрос и признаться, что влюблена в Тимофея. Это большое открытие пришло к ней в двенадцать лет после того, как им вдвоем пришлось пережидать грозу в лесу у Желтой речки. Они часто вместе гуляли здесь, придумывали истории и рассказывали их друг другу. Это было их тайное место, секретный дружеский штаб. Надя строго-настрого приказала парню никому про него не рассказывать, иначе их дружбе придет конец.

В тот день гроза началась внезапно: поднялся ветер, в лесу стало темно, как ночью, деревья шумели, молнии то и дело рассекали небо, а крупные капли дождя обжигали кожу холодной влагой.

Наде стало так страшно, что она зажмурила глаза и вцепилась в руку Тимофея. Когда ветер стал настолько сильным, что деревья пригибались к земле и ломались под его могучим натиском, Тимофей затащил ее в какую-то нору, похожую на землянку, накинул сверху свою куртку и, прижав к себе Надю, не отпускал, пока раскаты грома не умолкли, ветер не стих, и ливень не прекратился. После этой грозы Надя не спала всю ночь от пережитого страха и пульсации чего-то большого и светлого прямо в горле.

Она с наслаждением ощущала, как волнительно и сильно бьется в груди сердце, наполненное новыми, непривычными мечтами. С восторгом вспоминала свои ощущения, когда ее ладони лежали на плечах Тимофея. Она влюблена в него. Эта мысль, словно увиденная днем молния, яркими вспышками преследовала ее всю ночь и несколько последующих дней.

Мать Тимофея относилась к дружбе подростков отрицательно. Она часто кричала на сына за то, что он опять полдня носится с “этой девкой”, так она называла Надю. Детей судят по репутации родителей. Так было и будет всегда. Бабушка Тома была “ведьмой”, муж которой бесследно пропал, наверняка был ею же и загублен тайно, а ее дочь Александра - распутная девка, которая бегала к цыгану, а потом родила непонятно от кого.

“Какой может вырасти их Надя? Только такой же бесстыдницей. С малых лет бегает с парнями по кустам,” — такую фразу однажды услышал Тимофей от матери. В сердцах он послал мать ко всем чертям и выбежал из дома, громко хлопнув дверью.

В тринадцать лет у Нади пришли первые месячные, с этого момента она стала чувствовать, что детство безвозвратно уходит. Несколько дней в месяц она чувствовала себя очень скверно. Бабушка говорила, что так бывает у всех женщин. Это раскрывает их силу.

Надя никакой силы в себе в эти дни не чувствовала. Мать пила, девочка снова была предоставлена самой себе. Она стала более серьезной, перестала лазать по заборам и крышам, бросила играть с мальчишками в футбол. Она убегала одна в поле и читала там книжки о любви, отмахиваясь от мошек и комаров березовой веткой.

Любовь представлялась ей великим даром, который предназначен далеко не каждому человеку. Иначе она не могла объяснить, почему у бабушки и у матери нет любимых мужчин. Про своего отца она знала лишь то, что у него были темные глаза и кудрявые волосы, как и у нее. Бабушка рассказала, что он был цыган и погиб в страшном пожаре, даже не узнав о том, что у него будет ребенок.

Глава 11

Бабушку похоронили спустя два дня на сельском кладбище. У нее не было родных и друзей в селе, но на похороны пришло много народу - это были те, кому она когда-то помогла.

Мать сильно напилась на поминках и уснула на кухне. Надя затащила ее, пьяную, в комнату и оставила спать прямо на полу. Пусть стыдно станет, когда проснется.

Сама Надя последние двое суток пребывала в каком-то полусонном состоянии. Возможно, потому что от тоски не могла нормально спать по ночам. Она сильно скучала по бабушке, но понимала, что смерть в ее случае - это долгожданное освобождение. В последнее время Тамара была прикована к постели. Наде было сложно представить, что от живого человека, который согревал ее детское сердце горячей любовью, сейчас осталась только безжизненная, почти прозрачная оболочка.

“Вот так вот - всем помогала, а себе не смогла,” — подумала Надя. Она села за стол, и, в который раз, посмотрела на клочок бумаги с рисунком волка. Что хотела ей сказать бабушка перед смертью? Почему тянула до последнего? Девочка думала и гадала, но понять так и не смогла. Она убрала рисунок в стопку со старыми тетрадями и вскоре забыла о нем.

Посмотрев в окно, Надя стала думать о Тимофее. В четырнадцать лет любовь чистая, искренняя и застенчивая. Тимофей за последний год сильно возмужал, со спины его широкоплечую фигуру можно было вполне принять за мужскую.

Надя знала его лицо наизусть и часто рисовала его профиль на последних страницах школьных тетрадей. Она могла определить его настроение по цвету глаз. Когда он смеялся, они светлели, становились, словно летнее небо, а когда злился - темнели, были похожими на грозовые тучи. Иногда ей казалось, что она любит его так сильно, что когда-нибудь сердце не выдержит и остановится от переполняющих его чувств. Эта любовь не случайна, они должны повзрослеть и связать свои жизни навсегда.

Надя встала из-за стола. Подышав на окно, она нарисовала на маленьком запотевшем островке стекла сердечко, пронзенное стрелой. Любовь теплыми волнами захлестывала ее наивную детскую душу.

Их первые поцелуи с Тимофеем были неловкими, быстрыми, стыдливыми. После одного из них Тимофей сказал Наде, что они навеки принадлежат друг другу и обязательно поженятся, как только ей исполнится восемнадцать лет. Надя тогда ничего не сказала ему о том, что его мать уже два раза приходила к ней с угрозами, что она прилюдно оттаскает ее за косы, а потом с позором растопчет у всех на виду, как противного таракана.

Надя угроз не испугалась. Возможно, бабушкин сильный характер проявился в ней, а, может быть, цыганская кровь взыграла, обнажив дух противоречия. Она решила не сдаваться и бороться за свою любовь, которая, по ее мнению, была, как в пьесе Шекспира “Ромео и Джульетта”, а, может быть, и сильнее.

Через некоторое время Надя прибрала бабушкину избушку, прохлопала на снегу одеяла и ковры. Она открыла настежь маленькие оконца, чтобы навсегда прогнать изнутри навязчивый дух болезни.

Полы были вымыты, печь истоплена, в избушке воцарилось такое же уютное тепло, какое было, когда бабушка была здорова. Надя переселилась со своими немногочисленными вещами сюда, потому что не могла больше спокойно смотреть, как мать спивается.

Однажды Александра пришла за ней, но встретив яростный отпор, сопровождаемый визгом, криком и даже оскорблениями со стороны девочки-подростка, растерянно ушла обратно. С тех пор она несколько раз в неделю приносила Наде немного продуктов, хлеба и молока, но старалась это делать тогда, когда Надя была в школе. Все остальные дела по дому Надя делала сама.

По утрам девочка варила себе некрепкий кофе из бабушкиных запасов, которых хватило бы еще на ближайшие пару лет. Она полюбила кофе. Горячий терпкий аромат витал в воздухе маленькой избушки, как раньше. Надя вдыхала его, вспоминая бабушкин добрый взгляд. Она сильно тосковала по ней, пила из ее кружки.

Ей было уютно и спокойно от того, что невесомый и добрый дух Тамары, может быть, до сих пор летает где-то здесь, рядом с ней. После завтрака, который состоял из кофе и ржаных сухарей, Надя брала сумку с учебниками, вешала на дверь избушки большой замок и шла в школу.

Так прошло три года. Когда Наде исполнилось восемнадцать, они с Тимофеем решили пожениться. Мать Тимофея все сильнее била тревогу. Она не спала от страшных мыслей о том, что ее сын совсем потерял голову от любви к потаскушке Наде и ходит к ней каждый вечер. Кто знает, чем он там занимается с этой распутной девкой, которая уже давно живет отдельно от матери в избе своей умершей бабки.

Тимофей был единственным сыном, поздним ребенком, отрадой материнского сердца. В своих мечтах женщина уже давно высторила его будущее. Тимофею нужна достойная партия, девушка из приличной семьи, а не какая-то дворовая девка. Она ненавидела Надю и считала, что та приворожила Тимофея, поэтому он совсем потерял голову от любви.

Женщина не желала спокойно ждать, чем закончится вся эта история любви. Обзвонив родных, она договорилась, наконец, с двоюродным братом, который жил на Урале. Он должен был забрать Тимофея к себе. В небольшом шахтерском городе Тимофей в сентябре поступит в училище, а потом останется там работать шахтером. И никакой Нади рядом больше не будет. Не нужна еме такая жена! Таков был план.

Весть эта стала громом среди ясного неба для двух влюбленных. Тимофей был практически бессилен перед таким поворотом судьбы. После многочисленных скандалов и попытки уйти из дома, мать солгала ему о том, что она уже давно тяжело больна и долго не протянет на этом свете. Проливая слезы, она сказала ему, что это ее последняя материнская просьба. Ведь она, как никто другой, хочет, чтобы он стал достойным человеком.