Волшебник Лукоморья. Книга 1

Глава 1. Мир Этнов.

Сумеречный лес стоял перед путниками сплошной, мрачной стеной. Ветви двухсотлетних елей будто сучились костлявыми пальцами и царапали низкое небо. Туман, плотный и холодный, стлался по земле — кусты превращались в смутные силуэты, камни — в неожиданную угрозу.

Костёр, вокруг которого расположились двое путников, прорезал мрак тёплым пятном. Пламя, колеблющееся на холодном ветру, отбрасывало на лица резкие тени, делая черты мужчин грубыми и жесткими.

— Слышал про селение впереди? — спросил Добромир, не поднимая головы. Голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась сталь. — Нечисть, говорят, совсем распоясалась.

— Да уж, — Тихон подбросил в огонь сухую ветку; она треснула. — Заказ будет не из лёгких. Местные уже который месяц в страхе живут.

— Что говорят? — Добромир приподнял голову.

— Будто бы она приходит только по ночам, — Тихон понизил голос. — Молодых парней тащит в болото, прямо с порога уводит. Никто не вернулся.

— А плата? — Добромир потёр подбородок. — Достойная?

— Селяне собрали всё, что могли, — Тихон вздохнул. Голос стал хриплым от дыма. — Но главное — избавление от твари. Она уже всю округу в страхе держит.

— А следы? — Добромир нахмурился. — Есть какие-то особые приметы?

— Следы босых ног, но будто бы с перепонками между пальцев, — Тихон перевёл дыхание. — И запах — гниль и тина. А ещё… — он помедлил, словно боясь нарушить тишину, которая могла услышать его слова. — Местные уверены, что слышат её смех. Холодный, пробирающий до самых костей.

Внезапно тишину разорвал хриплый крик. Стая ворон, до этого молча сидевшая на ветках, взлетела в небо, кружа над путниками тёмным облаком. Их крылья рассекали воздух с пугающим свистом, а глаза светились в полумраке, словно угольные огоньки.

— Не к добру это, — Тихон поёжился, глядя на кружащих птиц. — Плохая примета.

— Не примета, а знак, — ответил Добромир. — В лесу что‑то не так.

— А как мы её выманим? — Тихон пригладил кончики своих усов.

— Возможно, придётся использовать приманку, — задумчиво произнёс Добромир, сжимая рукоять меча так, будто проверял её прочность. Его ум уже работал над планом.

— Какую? — Тихон насторожился.

— Пока не знаю, — Добромир мотнул головой. — Возможно, это болотная кикимора.

Ветер прошёл холодной волной, принёс запах сырости и болота. Где‑то вдали взвыл волк; звук отозвался эхом в стволах деревьев, и луна, спрятавшись за тучей, едва освещала тропу. Тени стали гуще; лес будто придвинулся ближе к костру, чтобы послушать.

— Слышал я тут кое-что, — Тихон понизил голос до шёпота. — Говорят, на севере объявилась какая-то новая сила.

— Культ, — Добромир тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Детей Нави.

— Дети Нави, значит, — Тихон нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. — И чего же они хотят?

— Власти, — коротко ответил Добромир, его голос звучал мрачно. — Нордград может стать их целью. Если они захватят власть в северном городе…

— То что? — Тихон напрягся.

— То получат ключ к северным землям, — тихо произнёс Добромир. — Захотят ли они остановиться на этом?

Пламя костра трепетало на ветру. Ночь сгущалась, словно живое существо, готовое поглотить их целиком. Но двое путников были готовы встретить то, что ждало их впереди.

*****

Солнце палило нещадно — июль выдался таким, что асфальт на площадке словно парил, и в воздухе плыли размытые миражи.

Никита и Серёжа мчались на скейтбордах по заброшенной территории старого завода. Ржавые остовы машин, поросшие травой, полуразрушенные стены и одинокое кирпичное здание без крыши создавали необычный лабиринт для их игр.

— Ну что, Никитос, — Серёжа затормозил у покосившейся стены, — скоро в пятый класс! Представляешь?

Никита пожал плечами, разглядывая трещины в кирпичной кладке:
— И что? — сухо ответил он. — Всё равно ничего не изменится.

— Как это «ничего»? — возмутился Серёжа. — В пятом классе всё по-другому будет. Новые учителя, новые предметы…

— И, может, новые одноклассники, — добавил Никита, вспоминая, как в прошлом году в их класс уже переводились нескольких ребят из другой школы.

— Точно! — оживился Серёжа. — Может, найдём наконец нормальную компанию? А то эти все…

— Да уж, — вздохнул Никита. — Света, которая считает себя самой умной…

— И Петька, который вечно пытается всех задирать, — подхватил Серёжа. — Но в пятом классе всё точно изменится.

Мальчики присели на корточки у старого бетонного блока. Трава вокруг была выжжена, но в тени ещё держала зелёный цвет. Воздух пах раскалённым битумом и засохшей травой; когда мимо просвистел ветер, на лице оставался солёный налёт жары.

— Надеюсь в нашей школе появится кто-то нормальный… — мечтательно протянул Серёжа. — Ну, знаешь, такой, с кем можно будет реально дружить.

Никита усмехнулся:
— Или девчонка какая-нибудь красивая…

— Да ну тебя! — Серёжа толкнул друга в плечо. — Я серьёзно говорю.

— Я тоже серьёзно, — Никита поднялся. — Погнали ещё разок прокатимся?

Они помчались между ржавыми каркасами старых станков, оставляя за собой клубы пыли. Ветер трепал волосы, а смех эхом отражался от голых стен заброшенного завода. Солнце всё ниже клонилось к горизонту, вытягивая длинные тени по выцветшей площадке. Наконец Никита, уставший, но довольный, свернул с территории и пошёл домой.

Подъезд хрущёвки встретил гулом шагов и запахом, который знали все, кто жил в таких домах: пыль, старая штукатурка и что‑то родное, пропитанное временем. Никита поднялся на пятый этаж по выцветшим от времени ступеням. На каждой площадке стояли цветы в жестяных банках — «бабушкинские», подумал он, вспоминая соседку с первого этажа.

Глава 2. Школа волшебства.

Стены Нордграда, столицы северных земель, были сложены из тщательно отёсанных каменных блоков. Белоснежная известь, которой их покрыли, слепила глаза, словно чешуя василиска в полуденных лучах солнца. Ворота, двустворчатые, как челюсти древнего чудовища, были обиты металлическими листами. Над ними, словно клыки, возвышались островерхие башни, а перед входом нависала кованая решётка. Мост, ведущий к воротам, был сооружён из мореного дуба.

Ветхие постройки пригородного района Нордграда представляли собой печальное зрелище. Покосившиеся дома с крышами, поросшими мхом, жались друг к другу. Их стены, когда-то выкрашенные в яркие цвета, теперь покрылись грязно-серыми разводами и трещинами. В центре этого запустения возвышалась старая мельница — угрюмое сооружение из потемневшего от времени дерева. Её крылья, когда-то гордо вращавшиеся под напором ветра, теперь безжизненно поникли, покрытые паутиной и птичьим пухом.

Неподалёку от мельницы журчал приток горного ручья. Его кристально чистая вода, сбегая по каменистому руслу, впадала в широкий ров, опоясывающий городские стены. Когда-то этот ров был частью оборонительных сооружений, но сейчас его воды заросли ряской и кувшинками, а берега поросли камышом и осокой.

Вокруг мельницы раскинулись заброшенные сады с одичавшими фруктовыми деревьями. Их ветви склонялись к земле под тяжестью несобранных плодов, а между деревьями пробивалась молодая поросль, стремящаяся занять пустующие участки земли. В воздухе витал особый запах — смесь прелой листвы, влажной земли и древесной смолы. Этот аромат напоминал о былом процветании этих мест, когда мельница работала день и ночь, а вода в рву была чистой и прозрачной

— Не нравится мне это место, — проворчал Гордан. — От этих домов так и разит смертью.

Настасья лишь усмехнулась, её зелёные глаза блестели на закате солнца:

— От тебя тоже разит, здоровяк, только другим — брагой и луком.

— А я вот чувствую запах хорошего ужина в какой-нибудь корчме. — Тихон, как всегда, пытался разрядить обстановку.

Перед массивными воротами, вытянулись две бесконечные очереди — одна в город, другая из него.

— Что за дьявольщина? Почему все, кто выходит из города, нелюди? — Не смогли скрыть своего изумления братья.

И правда, в выходящей из города очереди стояли представители всех рас, кроме человеческой. Низкорослые корвы с суровыми лицами. Стройные, изящные создания — лесвеи с зеленоватым оттенком кожи. Домовичи – существа что тысячелетиями служили во благо Этнов.

Стражники у ворот, облачённые в тяжёлые доспехи, вели себя особенно надменно с теми, кто пытался покинуть город. Их грубые окрики и бесцеремонные действия доставались представителям нечеловеческих рас.

— Прочь с дороги! — рявкнул один из стражников, толкнув пожилого лесвея.

Настасья наклонилась к Добромиру:

— Похоже, в городе творится что-то серьёзное.

Добромир лишь кивнул.

Тем временем очередь у городских ворот тянулась бесконечно, словно застывшее болото, в котором каждый шаг давался с трудом. Жара делала своё дело — люди изнывали от духоты, перешёптывались, но никто не решался нарушить установленный порядок. Время от времени кто-то пытался задать вопрос стражникам, но в ответ получал лишь грубый окрик или угрожающий взмах копья.

Внезапно внимание всего отряда привлёк шум у самых ворот. Стражники, вооружённые до зубов — в начищенных до блеска доспехах, с алебардами наперевес — окружили небольшую группу корвов. Это была семья: седая женщина с тяжёлым мешком за спиной, двое подростков и маленький ребёнок, который испуганно жался к матери.

— Пропустите, пожалуйста! — умоляла женщина, её голос дрожал от отчаяния. — У нас нет другого выхода!

— Назад! — рявкнул старший стражник, выступив вперёд. Его лицо было непроницаемо, словно высечено из камня. — Корвам вход запрещён!

— Но у нас есть разрешение! — подросток попытался показать свиток, но стражник лишь презрительно фыркнул.

— Фальшивка! Все ваши бумаги — ложь!

Другие стражники загоготали, их смех эхом отразился от каменных стен. Один из них, особо рьяный, толкнул мать, отчего маленький ребёнок едва не упал.

Гордан сжал рукоять тяжелого топора, висевшего за спиной:

— Да как они смеют!

— Тише. Сейчас не время. Так ты им не поможешь. — Тенемира положила руку на его плечо.

Люди в очереди замерли, затаив дыхание. Кто-то отворачивался, делая вид, что ничего не происходит, другие бросали сочувственные взгляды, но никто не решался вмешаться.

— Пожалуйста! — женщина упала на колени, её голос надломился. — У нас нет еды, мы умираем!

— А нам какое дело? — сплюнул стражник. — Следующий!

Он махнул рукой, и его подчинённые начали теснить семью прочь от ворот. Женщина пыталась защитить детей, закрывая их своим телом, но силы были неравны. В этот момент один из подростков не выдержал — он бросился на стражника с кулаками, но был тут же сбит с ног ударом древка алебарды. Ребёнок истошно закричал, увидев, как упал его брат.

Добромир, не говоря ни слова, сделал знак своим товарищам оставаться на месте. Его движения были спокойными и уверенными, словно он давно привык к подобным ситуациям. Не теряя времени, он направился к измученной семье корвов, которые сидели на земле в стороне от ворот.