Вообразимая жестокость 2

Глава 1

Мария

Расправив плечи и набрав полную грудь воздуха, я поднесла руку к закрытой черной двери и постучала. Звук эхом разнёсся по затенённому коридору. В этот момент я выкинула из головы то, кем была или, скорее, не была. Никаких больше мыслей об Андрее и его матери. Их мнение не могло теперь иметь значения. Я не позволю им и дальше вмешиваться в мою личную жизнь!

Макс открыл мне глаза на их отвратительное поведение. Чёртовы манипуляторы!

Моя мать была испуганной маленькой женщиной, ненавидящей всех мужчин благодаря сенатору Ростову, разбившему её юное сердце. А мой бывший жених, как я поняла, сосредоточил свою энергию на том, чтобы внушить мне разочарование в самой себе. Андрей возвёл тревогу в ранг искусства. Он не хотел быть счастливым или удовлетворённым. Наши отношения всегда представляли собой эмоциональную поездку на американских горках: взлёты и падения происходили за один день или даже за один час, если Андрею того хотелось.

На съёмочной площадке шоу «Включи меня» его даже прозвали королём драмы. Любое проявление моей силы, любое моё твёрдое мнение становилось для него угрозой. Стоило мне проявить свою сексуальность чуть больше, чем ему того хотелось, и Андрей воспринимал это как катастрофу. Он обижался, надувал губы, хмурил брови, даже иногда делал вид, что готов расплакаться, – настолько сильно я задевала его хрупкий внутренний мир своим пошлым поведением.

Мне приходилось, стиснув зубы, подстраиваться под него. Это была невыносимая пытка! Я же не монашка, в конце концов, меня обуревают интересы, желания и даже страсти!

Да, их голоса и оскорбления ещё звучали в моей голове, но я больше не собиралась позволять им делать меня несчастной. Пусть я ещё не полностью раскрепостилась, но время и такой человек, как Макс, помогут мне освободиться. Он не воспринимался мной (может быть, только пока), как полноправный хозяин, но при мысли о нём я чувствовала, что могу преодолеть всё, что когда-то сдерживало.

Боль нахлынула при осознании, что Макса пока нет рядом, но я подавила её и сосредоточилась на своём теле, на прохладе воздуха на обнажённых сосках, на бюстгальтере, который поднимал грудь, словно гордое подношение. На трусиках, которые лишь частично прикрывали меня и не останавливали поток влаги, стекающей на внутреннюю сторону бёдер. На чулках, облегающих мои ноги, подчёркивая маленький квадрат ткани, скрывающий влажные кудряшки.

Было немного нервно, но куда больше – возбуждающе. Я решила не анализировать, не судить себя за то, что произошло между нами с Максом. Если это приносит мне удовольствие, я позволю себе жить в этом моменте. Я постаралась убедить себя в том, что есть только здесь и сейчас, а всё остальное, весь окружающий нас огромный мир улетел куда-то… в другую галактику.

Не зная, чего именно Макс может захотеть – потребовать – от меня, я ждала, ощущая сладкую боль и растущую потребность в близости. Наконец, дверь распахнулась, и Макс возник передо мной в одних чёрных кожаных штанах. Его взгляд пробежался по мне, начиная с опухших губ, которые я нервно кусала последние десять минут, по белому склону груди, оголённому животу, а потом опустился к моим бёдрам, обрамлённым кружевом и шёлком.

Я наблюдала за его лицом – в его глазах вспыхнул жар, а черты лица стали напряжёнными. Мой взгляд скользнул ниже, к его крепкой груди и плечам, к внушительной эрекции, которая росла с завидной скоростью. Несмотря на лёгкое волнение, я улыбнулась.

– Я бы пока не спешил радоваться, – сказал он, его голос был твёрдым. – Сегодня тебе придётся заслужить каждый мой оргазм.

Улыбка медленно померкла на моём лице, но Макс никак не прокомментировал это.

– Проходи и садись за стол.

– Но…

– Никаких разговоров, пока я не дам тебе разрешения. Это понятно? Просто кивни или покачай головой! – рявкнул он так громко, что каждое слово звоном отозвалось в ушах и заставило инстинктивно почувствовать себя словно уменьшающейся в размерах.

Строгий, сосредоточенный, красивый. Возможно, я должна была злиться на его властное поведение, но вместо этого была скорее любопытной, взволнованной и жаждущей, чем раздосадованной и обиженной. Внутри меня вспыхнуло чувство любопытства и лёгкий электрический трепет. Что будет дальше?

Я кивнула и вошла в комнату. Макс распахнул дверь шире, чтобы пропустить меня, и это показалось мне символичным – словно я принимала новую часть себя, без осуждения о том, что скажут другие, равно как и без малейших сомнений в правильности выбора. К тому же было приятно. Мастер открывает дверь, а это, как ни крути, – символ ухаживания мужчины за женщиной. Пусть даже он Господин, а я лишь его покорная.

– Садись, – резко приказал он. – Не заставляй меня повторяться.

Я сосредоточилась на моменте, оставив мысли и переживания на потом. Быстрыми шагами направилась к столу, уселась на его край и скрестила ноги, сжав бёдра, чтобы хоть немного унять томление.

Макс подошёл ближе, положил руки на колени и раздвинул мои ноги, широко раскрыв бёдра.

– Не скрещивай ноги передо мной, – сказал он строго. – Когда мы одни, они должны быть широко раскрыты, показывая твою доступность. Поняла?

Хотя в его словах была требовательность, меня это не злило – наоборот, его внимание к деталям, к моему телу, было захватывающим. Впервые за долгое время я ощущала себя в центре чьего-то мира, полностью поглощённая моментом, где ни о чём другом не думалось.

Глава 2

Мария

– Идеально, – пробормотал Макс. – Откинься на спинку кресла и раздвинь ноги, чтобы я мог видеть эту сладкую киску.

Я колебалась достаточно недолго, и это время мне потребовалось, чтобы напомнить себе, что сама пришла сюда, чтобы быть с Максом, чтобы испытать те чувства, которые он мог заставить меня пропустить через себя. Чтобы принять свою сексуальность.

Его тёмный, голодный взгляд скользнул по мне, нагревая изнутри. Макс выглядел таким большим, таким… Я изумлённо смотрела, как мужчина стоит надо мной; твёрдые выступы его туловища напряжены, очерчены и колеблются при каждом вздохе. Во рту у меня пересохло. Теперь мне оставалось только доверить ему удовольствие.

Я медленно выполнила его команду и откинулась на стол, раздвинув ноги. Ужасно хотелось спросить, что он запланировал для меня, для нас обоих. Но знала, что это запрещено. Я должна была ему поверить. До сих пор это делала – всей своей жизнью и была ещё жива. Может быть, впервые я ощущала себя не просто существующей на этой планете, а живой по-настоящему.

В течение долгого момента Макс ничего не делал, кроме как смотрел на меня. Его страстный взгляд проникал в моё тело, в мой разум. Я не могла отвести взгляд, даже если бы захотела. Но разрыв связи между нами был последним, чего бы мне желалось. Этот толчок был похож на провод под напряжением, ошеломивший, потрясший до глубины души. Я на какое-то время даже перестала дышать и буквально изнывала от ожидания того, что последует дальше.

– Закрой глаза, – приказал Господин.

Ох, что он задумал? Не видя, что Макс станет делать… Я не была уверена, что смогу с этим справиться. Но вес колье на шее напомнил обо всём, на что согласилась. Сдвинутые к переносице чёрные брови Макса предостерегали меня от дальнейших колебаний. Желудок подпрыгнул, сердце заколотилось, я позволила своим векам закрыться, скрывая Макса и всё, что он мог сделать со мной, от своего взгляда.

Мгновение спустя кусочек чего-то мягкого и шелковистого упал мне на лицо. Макс поправил его на глазах, затем завязал на затылке. Повязка. Я нервно сглотнула. Боже, он хотел, чтобы я вошла в это совершенно вслепую и полностью доверилась ему! Вздохнула, стараясь успокоиться. Я же была готова к этому. Могла бы это сделать, даже если бы пришлось игнорировать бешеный стук пульса, чтобы поверить в происходящее.

Макс наклонился ближе. Я чувствовала его тепло, аромат небесного мускуса, когда он приближался. Это меня успокоило, поскольку заставило ощутить себя ещё сильнее желанной женщиной, увлажнило. Его губы коснулись меня, словно шёпот. Прикосновение неба, прикосновение горячего вкуса, запретное прикосновение его языка.

– Спасибо за твоё доверие.

Я расслабилась на столе и выгнула шею, чтобы получить ещё больше его поцелуев. Но вместо этого почувствовала хватку мужских пальцев на правом запястье. Он поднял мою руку, переместив на несколько сантиметров вправо. Через щелчок я ощутила вокруг кожи холодный металл. Не тесно... но и не даёт двинуться. Я не могла пошевелить этой рукой. Мастер повторил процесс с другим моим запястьем. Затем связал мои лодыжки так же, зафиксировав их по обе стороны стола, согнув колени и широко раскрыв бёдра.

– Со временем, – пробормотал он, – и, я уверен, после своей справедливой доли наказаний, ты научишься доверять мне, как и должно.

Мягкая нотка порицания разнеслась звуковой волной по моему животу, как предупреждение. Сама того не сказав, я знала, что меня ждёт наказание.

Тем не менее, резкий стук его пальцев по моему лобку шокировал. Ощущение вибрировало сквозь меня, вниз по половым губам. Затем боль сосредоточилась прямо под клитором, но это была не боль. Пройдя сквозь тревогу и желание, одновременно захлестнувшие мой разум, свирепая потребность в сексе охватила тело, сосредоточившись между ногами.

Макс повторил процесс, на этот раз чуть сложнее. Свирепая боль стала чудовищной, сжимая меня неотвратимой хваткой. Я закусила губу, чтобы сдержать стон. Затем ещё раз его ладонь ударила по подушечке моей киски, с большей силой. Ощущение пронзило меня, рикошетя через влагалище. В равных частях боль и удовольствие. Тиски желания сжимались, пока не задушили мои мысли. Стон, застрявший в горле, преодолел моё сопротивление и наполнил тишину помещения.

– Ещё один такой жест, и боль перевесит удовольствие. Я остановлю это… если ты снова не будешь колебаться. Поняла? Покачай головой или кивни.

Грохот его голоса проник внутрь, вызывая новую волну желания. Макс уже свёл всё моё существование к бьющемуся сердцу, пульсирующей киске и той линии, которая, казалось, проходила между нами, образуя какую-то связь, которую я пока не понимала. Наконец осознала, что Макс ждёт ответа, и кивнула.

– Хорошо. Сегодня вечером я скорее доставлю тебе удовольствие, чем накажу.

Шаги по деревянному полу сказали мне, что Макс отвернулся и пересёк комнату. Он уходит? Нет! Я отбросила свои запреты, решив принять то, чем он хотел со мной поделиться. Меня охватило смятение, и я попыталась бороться с наручниками на запястьях и лодыжках.

Затем размеренные, в точном военном ритме шаги возвестили о возвращении Мастера.

– Ты никуда не пойдёшь. Я тоже, – произнёс он и положил ладонь в центр моего живота. Его кожа напоминала горячее клеймо, обещавшее больше и клянущееся сделать меня собственностью Господина. Я замерла, чувствуя большее облегчение, чем могла себе представить.

Глава 3

Полина

Виктор Андреевич Степанов – единственный человек, который мог бы разрушить мои планы. Он не вмешивался в мою жизнь, которую я вела в его отсутствие, напрямую. То есть не ревновал, не следил с помощью друзей, даже не звонил каждый день. Его заботы были далека от обыденности: во время службы в Сирии ему приходилось решать задачи, которые явно требовали предельной сосредоточенности и не оставляли времени на личное. Но с каждым нашим, пусть и редким разговором я всё чаще замечала в его словах намёки на что-то большее, чем просто совместная жизнь.

Степанов всё больше говорил о семье, о домашнем уюте и даже о детях, как бы вскользь упоминая, что ему пора определяться и строить что-то долговечное. Он говорил об этом спокойно, но с такой непоколебимой уверенностью, что мне становилось ясно: Виктор всерьёз намерен предложить мне руку и сердце. И когда вернётся, обязательно это сделает.

Над моим планом мести нависла страшная угроза. Я не хотела замуж за Степанова. Дети, пелёнки-распашонки, бессонные ночи, растяжки на теле и обвисшая грудь... От одних мыслей об этом меня бросало в дрожь. Но больше всего меня пугало, что с рождением ребёнка я потеряю саму себя. Ту меня, которая привыкла к самостоятельной жизни, к выбору и контролю, к своему темпу и комфорту. Раствориться в бесконечных заботах – это значило отказаться от всего, чего я добивалась, ради чего старалась.

К тому же как же безумный секс в стиле БДСМ? Я скучала по той непередаваемой чувственности, по тем тёмным сторонам страсти, которые он мне открывал. Когда всё до мелочей продумано и отточено, когда меня связывают – физически и ментально, а вокруг каждый звук, каждое прикосновение обостряют ощущения до предела. Это был не просто секс, это было нечто, что позволяло мне сбежать от всего. В эти моменты я чувствовала себя иначе, словно обнажённая и полностью свободная, хоть и в оковах. Контроль, который оставляла в чьих-то надёжных руках, дарил мне не только наслаждение, но и необыкновенное чувство покоя.

И эта свобода, глубина чувств и ощущений, которую я находила в тех встречах, – она не могла существовать рядом с подгузниками и чувством ответственности. Я не могла представить, как втиснуть эти две такие разные стороны жизни в одну реальность. Значит, должна остаться лишь одна. Но как же быть? Развестись со Степановым? Это бы лишило меня всех материальных благ, которые он мне дал. Я стала жить в его квартире, а свою сдавать, и эти деньги позволяли мне больше не думать о работе, с которой уволилась. К тому же Виктор дважды в месяц присылал мне денег столько, что их хватило бы на содержание четырёх, а то и пяти чиновников мелкого ранга, которой я была.

Что же делать?!

Он вернулся внезапно. Я только успела снять туфли, едва прошла в коридор, вернувшись из магазина, когда услышала скрип входной двери. Сначала подумала, что кто-то ошибся адресом, но, подняв глаза, встретила полный радости, соскучившийся взгляд Степанова. Его появление было подобно грому среди ясного неба – ведь в последние месяцы он оставался в Сирии. Там шла ожесточённая война с террористами, что было ясно из новостей. Я замерла, не зная, что сказать.

Он не дал мне времени на раздумья. Молча подступил ближе, его руки сжали мои плечи, и я почувствовала, как в его прикосновении, в глазах вспыхнула та смесь желания и власти, которую так долго не испытывала. Всё произошло так быстро, что, кажется, мы даже не разговаривали. Лишь дышали в унисон, пока он прижимал меня к стене, пока одежда спадала с нас с тихим шелестом.

Наши тела соединились, как будто всё это время находились под незримым напряжением и только ждали подобного момента. Степанов всегда был очень спокойным и рассудительным даже в делах интимных. Но сегодня в его движениях было что-то страстное, даже неистовое – словно он проверял меня, испытывал, могу ли быть по-прежнему его, как и раньше. Каждый его поцелуй, каждый толчок напоминали о его желании владеть мной – даже если я не была к этому готова.

«Изголодался мужик по женской ласке», – пронеслось в голове, пока Степанов, осыпая меня поцелуями, подхватил и понёс в спальню.

На следующее утро я обнаружила его сидящим за столом. На лице спокойное, даже решительное выражение, но глаза блестели с какой-то особой серьёзностью. Я бросила на него любопытный взгляд, не подозревая, что он задумал. Услышав, что проснулась, он поднялся, подошёл к постели, сел рядом. Я вдруг увидела в его руке кольцо с большим изумрудом. Степанов посмотрел на меня так, как не смотрел никогда.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня, – голос офицера был твёрдым, как всегда, но я уловила в нём слабую ноту неуверенности.

Меня словно парализовало на месте. За все время наших отношений он ни разу не говорил о браке напрямую. Намёками – да, но не вот так. Я никогда не думала о нас в этом контексте, не связывала себя с ним так тесно. И все же его предложение – сдержанное, но исполненное глубокой преданности – насторожило больше, чем ожидала.

– Почему ты не сказал этого вчера, когда только приехал? – спросила я, пытаясь сохранить спокойствие.

На миг Степанов отвёл взгляд, и в этом простом движении скрывалось слишком многое. Я почувствовала, как его насторожённость пробуждает во мне неясную тревогу.

– Я… хотел убедиться, что ты одна. Что... ты ждала меня, – ответил он, глядя куда-то в сторону.

Я замерла, чувствуя, как во мне нарастает холодный, неприятный гнев. Значит, вот для чего Виктор вернулся без предупреждения? Проверить хотел? Убедиться, что я верна ему, и в его квартире не ходит без трусов чужой мужик? Задержка в ответе выдала мой праведный гнев, который не смогла сдержать. Стало даже обидно: кто же так предложение руки и сердца делает? Словно от нечего делать.

Глава 4

Полина

Но прежде чем уехать, Степанов предложил выпить ещё. Он, видимо, слишком нервничал, боясь оплошать, и потому увлёкся алкоголем. От шампанского перешёл на коньяк. Сначала его речь стала слегка заторможенной, но затем, когда выпито было уже довольно много, его поведение изменилось. Он вдруг занервничал. В его глазах появился какой-то тусклый огонь, а руки уже не так уверенно держали посуду.

Я пыталась его успокоить, говорила мягким голосом, стараясь не усугубить ситуацию.

– Виктор Андреевич, давайте немного передохнём, – говорила, но это лишь раззадоривало его ещё больше. Он ухмыльнулся, и взгляд стал ещё более нахальным. В этот момент я поняла, что мирный тон не поможет. Его раздражало моё стремление сохранять спокойствие, а каждый жест, взгляд, наоборот, будто подливали масло в огонь.

– Ты всегда такая, да? – прошептал он, но его слова были наполнены недовольством, как будто я его чем-то сильно разочаровала.

– Какая такая? – спросила я, не веря своим ушам. Никогда Степанова прежде подобным не видела. Он снова ухмыльнулся, словно ожидал такого ответа.

– Ну, спокойная. Равнодушная, – его голос был хриплым и резким, будто он пытался найти что-то, что могло бы меня зацепить.

– Это неправда, – ответила я, стараясь не потерять самообладания. Не собиралась позволить ему манипулировать моими чувствами, особенно сейчас, в этот момент.

– И готова доказать? – его взгляд стал напряжённым, как будто он поджигал меня своим вопросом.

– Поедем домой, – вместо ответа предложила я.

Степанов подозвал официанта. Пока расплачивался, я вызвала такси. Потом муж встал, с трудом удерживая равновесие.

– Ты права. Поехали домой, – сказал он так спокойно, будто и не нервничал несколько минут назад, пытаясь, кажется, спровоцировать первый между нами серьёзный конфликт. В этот момент меня охватило чувство тревоги. С чего вдруг Виктор Андреевич так резко изменился? Но истинную причину этого я узнала, лишь когда мы приехали домой.

Как только дверь за нами закрылась, он будто потерял последние остатки терпения. Степанов встал передо мной, его дыхание пополам с парами алкоголя тяжело заполнило пространство небольшой прихожей, глаза горели каким-то бешеным огнём. Я не успела даже моргнуть, как он уже был рядом, буквально нависнув надо мной.

– Ты что, решила меня учить? – его голос звучал низко и угрожающе, почти шипя. Я замерла, чувствуя, как его грубая рука сжала моё запястье, заставив меня вздрогнуть. – Ты думаешь, что можешь быть спокойной, а? – он почти рычал.

Я попыталась отстраниться, но он не дал мне ни малейшего шанса. Его взгляд стал ещё более жёстким, и с каждым словом гнев нарастал.

– Не смей меня успокаивать, никогда, ясно тебе? – проговорил он.

Когда я попыталась сказать что-то в ответ, он вдруг резко приблизился, его тело – тяжёлое и властное – прижало меня к стене. Я почувствовала, как его пальцы сжимают мою шею, с каждым движением становясь всё более грубыми и настойчивыми. Мне было трудно дышать, и с каждым его словом и жестом я ощущала, как теряю контроль. Почувствовала, как муж вдавил меня в стену, заставляя сердце биться быстрее. Он смотрел на меня так злобно, как будто собирался истребить, и мне от страха и того, что было трудно дышать, стало трудно сосредоточиться.

– Неужели ты думаешь, что я буду с тобой мягким? – его голос был напряжённым, почти хриплым. Я хотела ответить, но не успела: он быстро наклонился, его дыхание обжигало моё лицо, губы слегка коснулись моего уха. – Ты что, думаешь, что это тебе сойдёт с рук? Думаешь, я не знаю, чем вы с Борькой Ростовым занимались?

Меня прошиб холодный пот.

Так муж знает Бориса… и всё, что между нами было?! Захотелось заорать во всё горло от охватившего ужаса. Я из последних сил попыталась снова отстраниться, но мужские руки были неумолимы и сильны.

– Что, нравится, когда мужик тобой командует, как последней шлюхой? – его слова звучали как обвинение в тяжёлом преступлении; взгляд был острым, как лезвие. – Думала, я буду и дальше делать вид, что ничего не знаю? Ошибаешься, сука. Я не Бориска. Он нежничал с тобой, я же, – он усмехнулся, – не буду. Теперь ты моя жена, и никто ничего мне не скажет.

Муж схватил меня одной рукой за шею, другой обхватил за талию и потащил в спальню. Я едва успела вздохнуть, когда оказалась на кровати, под ним. Он был такой сильный, жестокий, что все мои попытки сопротивляться не имели значения. Он не слушал, не слышал меня. Его действия были неукротимыми, агрессия – неуправляемой.

То, что было потом, я вспоминать не хочу. Каждое движение казалось почти животным, и я не могла понять, что и где происходит с моим телом, – всё было как в тумане. Его руки, сжимающие мою шею почти до потери сознания; тело мужа, на меня навалившееся огромной массой; его член, который Степанов пихал в меня, словно я была секс-куклой… Всё это оставило смутные ощущения дикой силы, которую я не смогла остановить. Пыталась говорить, что-то сказать, но слова не выходили. Страх сковал, будто облили жидким азотом.

Даже Борис, при всей его доминантной линии поведения, никогда не вёл себя так грубо. Он мог быть жестоким, но в нём была хотя бы какая-то мера, какой-то контроль. Степанов же не знал границ, и в его агрессии не было ничего, кроме пустой ярости, которую не смирить. Я чувствовала себя беспомощной, как никогда.

Глава 5

Мария

Ещё один зажим впился в мой другой сосок, буквально вонзившись острыми краями в нежную кожу, и вызвал ещё большую реакцию. Мне показалось, что огненный шар удовольствия вылетел прямо из груди, порождённый то ли душой, то ли сердцем, и пролетел вниз, за считанные мгновения оказавшись между ног и усилив пылающий внутри пожар. Я лихорадочно подумала, что если Макс прикоснётся ко мне хотя бы ещё однажды, то, боюсь, взлечу, как ракета. Но едва ли смогу достигнуть космического пространства. Скорое всего, от переизбытка ощущений взорвусь на старте, разнося всё вокруг себя на мелкие кусочки.

Мастер может сколько угодно требовать, чтобы я сдерживалась. Всё равно из этого ничего не выйдет, потому что мой оргазм будет огромным. Настолько, что поглотит меня целиком. Я боролась с ним, в отчаянии мотала головой. Пот лился с меня струйками. Я крепче схватила стол, чтобы не улететь на пол, а боль, эта сладкая, сильная до безумия боль продолжала нарастать и нарастать. Когда же Макс достигнет пика удовольствия? Я не могу больше терпеть!

– Теперь твои соски стали насыщенного, требовательного красного цвета. Красиво, – пробормотал он.

Каждое движение моей груди прерывалось то вздохом, то стоном, когда Макс снял наручники с моих запястий и лодыжек. Он помог моим ногам, которые ощущались так, будто стали резиновыми и непослушными, опуститься на пол. Пока это происходило, я, едва соображая, задалась вопросом: «Что он задумал?» Но тут же решила: это не имеет значения. Мастер в любом случае доставит мне невероятное удовольствие. И рано или поздно он разорвёт эту жуткую боль, бушующую внутри и называемую предвкушением наслаждения.

Я охотно сжалась в его объятиях. Он откинул мою голову назад и нырнул языком в рот, пожирая. Это был поцелуй голода, поцелуй обладания. Я ответила, встретив его на полпути, переплетая свой язык с его.

– Ты бросаешь вызов моему самообладанию, дорогая, просто будучи такой чертовски красивой и покорной. Никто никогда не толкал меня так сильно и так быстро, – прохрипел Макс мне в рот, затем двинул головой и укусил мочку, заставив поморщиться. – Мне не терпится проникнуть глубоко внутрь тебя и открыть для всех новых удовольствий.

Я беспокойно переминалась с ноги на ногу и с трудом могла дождаться, пока Макс исполнить своё обещание. Мне очень хотелось, чтобы это случилось как можно скорее. Прямо сейчас. Стоило так подумать, как Мастер резко развернул меня и схватил за края трусиков с вырезом. Влага, скопившаяся внутри и пропитавшая нежную ткань, хлынула наружу, распространяясь по внутренней стороне моих бёдер.

– Ты такая сочная, как сладкий спелый персик, – похвалил Макс, наклонив меня над столом.

Я всхлипнула, когда мои зажатые соски коснулись деревянной поверхности, и новый всплеск удовольствия и боли пронзил позвоночник. Напряглась, внезапно ощутив безумное желание засунуть руку себе между ног и яростно тереть клитор до тех пор, пока он не взорвётся. Но я не смела так поступить. Инстинкт подсказывал, что такое действие приведёт к суровому наказанию. Издав ещё один стон, мне удалось сдержаться.

– Такая хорошая девочка. Такая прекрасная покорность, дорогая Маша. Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Мне уже было все равно, что Мастер говорит, лишь бы он заставил боль утихнуть.

– Да, – выдохнула я и всхлипнула. – Да, Господин. Пожалуйста!..

Соединив мои ноги вместе, Макс стянул с меня стринги. То есть буквально содрал влажную ткань с моего тела. Затем приковал одну мою лодыжку к углу стола и лизнул бедро. Всё ближе и ближе Мастер приближался к центру моей боли. Я горела, тосковала, стонала, когда его рот приближался к моей киске.

Видя, как я схожу с ума, Макс только коротко засмеялся и наклонился, чтобы надеть наручники на другую мою лодыжку, а затем стёр ладонью сок с бедра, не принеся облегчения сочащемуся от желания влагалищу. Вместо этого он на мгновение отступил. Его шаги предупредили меня об этом. Движение, мягкий стук пластика о пластик, открытие ящика. «Боже, почему бы ему не поторопиться?» – подумала я.

– Ах, да, – пробормотал Макс, по-видимому, удовлетворённый всем, что происходит со мной. Затем повернулся. – Ты заслужила награду.

Да! Острые ощущения, потребность и страстное желание сплелись воедино в его словах, окутывая мой клитор предвкушением и распространяя новое тепло в сердце. Я была до абсурда рада, что доставила Мастеру удовольствие, и безумно гордилась собой за то, что так полностью подчинилась. И ещё я очень хотела получить награду, о которой не имела ни малейшего представления.

Вскоре послышался шелест одежды, обостряя моё предвкушение. «Голый. Он должен быть голым», – с надеждой подумала я и стала вилять задницей, молясь, чтобы это соблазнило его.

– В ту минуту, когда я хвалю тебя, ты становишься непослушной, – голос Мастера сопровождался игривым шлепком по моей спине, а смех в его голосе заставил меня стиснуть зубы.

– Я теряю терпение и уже потеряла чувство юмора, – проворчала я, зная, что это его разозлит. Но не могла остановить себя. Господин слишком сильно затянул всю эту историю.

Макс ничего не сказал. Он просто подошёл ко мне сзади и схватил ладонями мой зад. Его окутал ад мужских мускулов и мускусной кожи. Это было грубо, сильно и… приятно. Затем сильный, толстый столб его члена протиснулся между моими ягодицами, заставив вцепиться в стол. Я широко раскинула руки в разные стороны… Как оказалось, только лишь для того, чтобы Макс схватил меня за запястья и снова надел на них наручники.

Глава 6

Мария

– Ты такая чертовски узкая, – простонал Макс. – Ты будешь лишать меня самообладания каждый раз, когда вздохнёшь.

Я, конечно, надеялась на это. Ожидаемый оргазм ещё пузырился под поверхностью моей кожи, заставляя с нетерпением ожидать ещё одного прикосновения к клитору, нового длинного толчка его члена. Но вместо этого Мастер настойчиво схватил меня за бедра, резко вздохнул, затем ещё раз.

– Я не протяну долго, – прохрипел он. – И ты тоже.

С этими словами Макс отстранился почти до такой степени, что я ощутила сфинктером, как головка вот-вот была готова выскользнуть. Но, продержавшись в таком положении пару секунд, Мастер вдруг снова погрузился на всю глубину моей задницы. Зловещее, жгучее давление заставило меня начать стучать кулаком по столу. Удовольствие и боль. Запретное и сказочное. Я могла потеряться в таких ощущениях. Зажмурилась, и перед внутренним взором заплясали бешеные огоньки.

Так чертовски близко...

Затем Макс сорвал повязку с моих глаз. Я моргнула, пытаясь привыкнуть к дымке красного света над головой. Возможность снова видеть ничуть не притупили моё осязание или обоняние. Вместо этого я смогла увидеть зеркало рядом с дверью и напряжение, заметное в отражении Макса: пока он сдерживался, мышцы его плеч и шеи были напряжены, как толстые канаты, едва сдерживающие огромный лайнер, готовый в шторм оторваться от пирса. Вены на его предплечьях вздулись, а побелевшие костяшки пальцев сжали мои бёдра.

– Следи за нами, – приказал он. – Смотри, как я трахаю твою тугую девственную задницу.

Я наблюдала, беспомощная, не способная чтобы сделать что-либо ещё, пока он входил и выдвигался длинными сильными движениями, наполняя меня отупляющим удовольствием, таким горячим, таким огромным, что я едва могла его принять. Ощущения внутри были на грани боли и наслаждения. Смешивались в один огненный коктейль.

– Ещё немного, и я позволю тебе дойти до края, дорогая, – прохрипел Макс.

Я облизнула пересохшие губы.

– Да. Что угодно, Господин.

– В фантазиях, которые ты рассказала Андрею, ты упоминала, что хотела оказаться связанной?

– Да, Господин.

– Ты сказала ему, что хочешь, чтобы тебе зажали соски? – задал Мастер новый вопрос, продолжая натягивать меня на член.

– Нет, Господин…

– Тебе это нравится? – он протянул руку и осторожно потянул цепь между зажимами. Сильные волны боли и экстаза прокатились по моим соскам, потом по всему телу, снова раздувая клитор, будто крошечный мячик.

– Да-а-а-а!..

– Ты сказала ему, что хочешь, чтобы он трахнул тебя в задницу?

– Да, Господин.

Макс сделал ещё два горько-сладких, медленных и сильных толчка в меня, до самого лобка. Я ахнула и застонала. Не могла больше терпеть.

– Пожалуйста, Господин!..

– Почти… – пообещал он. – Что ещё ты сказала ему, чего хочешь?

Нет. Если бы я озвучила ему это… Нет. Что он подумает обо мне?

– Это всё, – солгала я.

Мастер шлёпнул меня по заднице и погрузился серией быстрых и резких ударов. Я вскрикнула. Ещё больше горючего материала полетело в яростно пылающий огонь между моих ног. Чёрт, почему она я не могу кончить?! Кульминация, горящая внутри, словно перед извержением вулкана, была сильнее всего, чего я когда-либо чувствовала. Взрыв давно уже должен был случиться. Но как выходит, что Макс теперь может управлять моим телом?

Оно уже научилось ждать его команды?!

– Соври мне ещё раз, и я выдеру тебя, заставлю упасть к своим ногам и оставлю болеть всю ночь, – прорычал Господин.

Я нервно сглотнула, ни разу не сомневаясь, что сделает это.

– Пожалуйста, не заставляй меня говорить это, Мастер.

– Даю тебе последний шанс, – прохрипел он, полностью прекращая свои толчки. – Или я ухожу.

Я зажмурилась, беспомощно балансируя между потребностями своего тела и страхами. Будет ли он судить меня слишком строго? Станет ли думать, что я развратная шлюха?

– Расскажи мне, – снова потребовал он.

С лёгким щелчком Макс стянул зажимы с моих сосков. Кровь хлынула обратно в них, раздувая от приступа похоти. Да! Затем ощущение достигло моего клитора. Как только оно ударило туда, Господин снова протянул руку между моих ног. Его пальцы зависли так близко от ноющего комка нервов, что я кожей почувствовала тепло его ладони. Но всё равно он не коснулся клитора. Я застонала. Всё, что мне нужно было сделать, – это честно рассказать об одном крохотном секрете, и Господин тогда подарит лучший оргазм в моей жизни.

Это был Макс во всём его величии. Он понимал мои фантазии. Вероятно, что у него были свои. До сих пор он давал мне все, чего тайно желало моё тело. Он поможет справиться и с этим. Я должна была поверить, что он это сделает. Надо было довериться. Да и как, чёрт победи, можно не доверять мужчине, который несколько секунд назад имел тебя в задницу?! Это же бред, когда говорят, что секс не повод для знакомства! Ну… ладно, пусть так. Но БДСМ – уже совсем другой уровень, тут без доверия никуда!

– Двое… мужчин… – сначала робко сказала я, а потом выпалила, закрыв глаза и представив взгляд Макса в зеркале у двери: – Я хочу, чтобы меня трахали два мужика!

Глава 7

Полина

Через несколько дней после известия, что скоро станет отцом, – справку о беременности он всё-таки внимательно прочитал, – Степанов вернулся домой гораздо раньше обычного, что застало меня врасплох. Он вошёл с едва скрываемым волнением, даже слегка взволнованным видом, и сразу же, без каких-либо вступлений, спросил:

– Поля, а ты как считаешь? Что будет лучше – жить в доме или всё-таки в квартире?

Этот вопрос выбил меня из привычного состояния спокойной уверенности. Степанов, всегда такой выдержанный и строгий, вдруг проявил ту редкую мягкость, которой мне раньше не доводилось видеть. Я ответила ему что-то уклончивое, не желая сразу показывать, что мысли мои совсем не о семейных гнёздах, ни о доме, ни о квартире.

– Ты понимаешь, нам нужно создать что-то своё, что-то надёжное, – продолжил он, как будто рассуждая больше для себя, чем для меня. – Хочу, чтобы у нас был настоящий дом, чтобы наш ребёнок чувствовал себя в безопасности.

Он выглядел немного растерянным, словно сам ещё не привык к этой новой для него роли.

Я постаралась изобразить неподдельный интерес, глядя на него, внимательно кивала и делала вид, будто каждый его аргумент проникал мне прямо в сердце. В глазах Виктора читалась искренняя решимость, будто он только сейчас позволил себе мечтать вслух.

– Я хочу, чтобы у нас был частный дом, – сказал он, и в его голосе звучала твёрдая уверенность (то есть на моё мнение ему изначально было плевать). – С участком. Чтобы ребёнку было где гулять. А может, и детям. – Он, казалось, даже не заметил, как сказал это во множественном числе. Как будто уже видел перед собой и семейные завтраки на веранде, и тихие вечера у камина, и шумные дни, когда вокруг будет крутиться не один малыш.

– Но строить – дорого, – продолжал он, погружаясь в свои размышления. – Проще купить уже готовый дом, не тратя силы и время на всё это.

Я слушала, внешне поддерживая его вдохновение, но внутри не могла разделить этот порыв.

– А чтобы купить, нужны деньги, – добавил он, и я заметила, как на его лице отразилась напряжённая решимость. – И не только дом. Машина тоже нужна. Для тебя, для ребёнка, чтобы возить вас куда нужно, да и вообще… – Он замолчал, будто собирался с мыслями, но взгляд его был прямым, почти непреклонным. – Короче. Я решил уйти на СВО.

Моя реакция осталась под контролем, хотя слова, которые он только что произнёс, заставили сердце пропустить удар. В голове вспыхнула череда мыслей – опасность, долгая разлука, перемены.

– Серьёзно? – только и смогла вымолвить я, тщательно выбирая интонацию, чтобы не показаться слишком встревоженной или, наоборот, безразличной.

Он кивнул.

– Да, Поля. Это сложное решение, но я так смогу быстрее накопить на всё, что нужно для нас. Ты же знаешь, как я к этому отношусь, – он чуть склонил голову, глядя мне прямо в глаза, будто хотел, чтобы увидела ту решимость, с которой он готов взять на себя эту жертву. – Хочу, чтобы у нашего ребёнка было лучшее, и, кроме того, мне нужно знать, что у тебя всё будет в порядке, даже если меня не окажется рядом на какое-то время.

Я кивнула, снова напустив на себя серьёзный вид, будто в полной мере разделяла его мысли и мечты о будущем. Молча кивала, слушая, как Степанов с энтузиазмом говорил о чести, долге перед Родиной и о том, как важно защищать свои принципы. Он смотрел мне прямо в глаза, горел желанием доказать свою силу и преданность, но его слова для меня были пустыми. Когда-то они вызывали вызвали уважение или хотя бы понимание, но после того, как он нарушил все границы и взял меня силой, я не могла смотреть на него так же.

Уважение сменилось холодным безразличием, а его решимость ради семьи казалась мне лишь громким прикрытием для чего-то совершенно иного. Чего, например? Ну, может, Степанов решил таким образом продвинуть свою карьеру. Или заработать много-много денег. Мне было наплевать, что у него в голове творится.

Я не стала задавать лишних вопросов, не спросила, куда конкретно он направится и насколько это опасно. Его принципы, его идеи о чести казались мне просто оправданиями – не для меня, для самого себя. А ещё, кажется, он просто стыдился своего поступка. Того самого, из-за которого я всю ночь, пока он, пьяный, делал со мной что хотел, ощущала себя грязной подстилкой. Сабмиссив, которая может сколько угодно орать стоп-слово, только её никто не пожелает слушать.

Такое я прощать не собиралась.

Степанов уехал через неделю. Я помогла ему собрать вещи, всё приготовила, как обычно, только из того расчёта, что это будет долгая командировка. Собираясь, он пытался придать себе видимость абсолютной уверенности в собственном решении, но я видела, как тяжело ему даётся такой поступок. Не мальчик всё-таки и знает, чем всё может для него закончиться. Конечно, Степанов не рядовой, и ему рисковать головой каждый день не придётся. Но ведь и генералы погибают.

Мы оба пытались играть свои роли во время прощания. Я – спокойной и рассудительной жены, он – сильного мужчины, готового выполнить свой долг. Мне с трудом удавалось скрыть радость: наконец-то этот дурацкий спектакль скоро закончится, и я наконец смогу вернуться к тому, чего так страстно жажду, – к мести!

Перед отъездом мы сходили к нотариусу, оформили документы, чтобы я могла получать деньги мужа за службу, – всё, что причитается. Почти всё. Он оставил себе минимум, сказал, что «на поддержание штанов». Я не стала спорить. Эти средства не имели для меня большого значения. Обойдусь малым. Хотя кое-какие планы есть.

Глава 8

Я сидела в своей большой квартире, которая через полгода станет моей, поскольку других наследников у Степанова не нашлось (или отыщутся потом, придётся с ними судиться, да наплевать), и смотрела на пляшущие тени на стене. Их отбрасывал высокий клён за окном, сквозь ветви которого пробивался свет уличного фонаря. В руках у меня была чашка с давно остывшим чаем, а в голове крутились мысли о том, как я могу уничтожить библиотеку. Не просто сжечь её, а сделать это так, чтобы никто не догадался, что это был поджог и уж тем более, кто всё устроил.

Я знала, что это будет непросто, но если маленькую кошку загнать в угол, она способна превратиться в тигра. Первым шагом было изучение плана здания. Мне удалось достать его с помощью знакомой женщины. Мы хорошо общались, пока я работала в областной администрации. Она не знала, что меня там больше нет, и охотно согласилась прислать всё необходимое. Пусть БТИ и федеральная структура, но с региональными властями всегда поддерживает хорошие контакты. На всякий случай. Рука руку моет.

Тот подвал с винным погребом мне удалось найти не сразу. Пришлось поломать голову, поскольку на плане он был обозначен как «Складское помещение № 3». Я усмехнулась. Ну да, склад, конечно. Только используется совсем не по назначению. Вспомнилось как Фёдор Львович Левенштейн, заместитель директора по общим вопросам, и библиотекарь по имени Григорий творили со мной всякое, пока их начальница, Матильда Генриховна, с интересом наблюдала, а иногда открыто мастурбировала – так, видимо, ей самой хотелось оказаться на моём месте.

От воспоминаний мурашки побежали по коже. Но не приятные, наоборот. Когда ты сабмиссив для любимого мужчины, который для тебя Господин, и ты готова выполнить любое его желание, – это одно. Когда тебя трахают два незнакомых мужика, которым приказал это сделать Мастер, то… я была согласна и на такое, лишь бы Борису было хорошо. Но теперь нет. Сейчас я понимала: он просто развлекался таким образом.

Итак, подвал, где находился тайный клуб БДСМ, был хорошо скрыт от чужих глаз, и посторонним туда попасть было сложно. Но у меня было преимущество: я знала, что он существует и где находится. Мне нужно было найти способ, чтобы огонь начался именно там, а затем распространился на всё здание.

Я решила, что лучший способ – это использовать электричество. Ещё тогда запомнила, что в подвале под низким потолком тянулось множество старых проводов, которые наверняка с трудом выдерживали нагрузку. Всё-таки в здании наверху были сплит-системы, много оргтехники, а инженеры, которые проектировали электросеть, явно не рассчитывали на такое мощное потребление энергии. Ну, а раз провода старые, то легко могу вызвать короткое замыкание. Как же его сделать?

Выход нашёлся быстро. Я сходила в магазин бытовой техники и купила небольшой электрический тепловентилятор. Мощность у него приличная – 2000 ватт, а это значит, что если надолго оставить такой без присмотра, старые провода сначала перегреются, а затем… Но я решила, не буду ждать. Ведь в подвале винный погреб. Значит, много паров этилового спирта. Если заполыхает, то пожарные обратят внимание на незаконный склад алкоголя, потому и виновников будут искать среди тех, кто им владеет.

Дальше я начала планировать, как незаметно проникнуть в подвал. Возник вариант: прийти, встретиться с Матильдой Генриховной и сказать ей, что мне бы очень хотелось повторения. Но тут же вспомнилось, как последний раз убегала оттуда… пришлось от идеи отказаться. Как же быть! И тут на ум пришёл Григорий. Тот самый мужчина с огромным членом, который без содрогания нельзя было вспомнить. Удивляюсь до сих пор, как он не порвал меня изнутри, пока… Дрожь по телу. Не хочу вспоминать.

Но в прошлый раз, когда я удирала оттуда, Григория там не было. Пришли на ум другие вещи. Да, когда трахал меня, библиотекарь был груб, а его пенис заполнял изнутри так мощно, что потом всё болело несколько дней. Но! Он угостил меня «бальзамом №3», дал упаковку влажных салфеток привести себя в порядок, а ещё накинул старое пыльное мужское пальто, чтобы я, прежде чем заберёт такси, не оказалась на улице полуголой. Но самое главное – Григорий вывел меня из подвала на улицу не через парадный выход, а потайной!

Я кинулась к плану, стала искать, но не смогла найти. Видимо, тот выход сделали намного позже, втайне от всех, и знали о нём только несколько человек. Так, хорошо. А ещё я помню, что когда уходила в первый раз, Григорий даже поцеловал мне руку и сказал: «Мне было очень приятно с вами познакомиться». Помню, ещё тогда подумала: «Надо же, какой галантный господин!» Ещё он выразил надежду, что Учитель позволит ему использовать моё тело в другой раз.

Значит, буду действовать через Григория. Он станет моим проводником в тот подвал.

Вскоре я сидела за своим ноутбуком, вглядываясь в экран, как будто он мог дать мне ответы на все вопросы. Но почти сразу выяснилось: Григорий не оставил никаких следов в интернете. Его не было ни на сайте библиотеки, ни на фотографиях с публичных мероприятий в разделе «Наши новости». Как он умудрился не засветиться? Это только усилило мою решимость найти его и понять, почему так. А ведь странно: Фёдор Львович Левенштейн представил мне Григория как своего коллегу. Выходит, солгал?

Я продолжила. Проверила все известные мне социальные сети, но нигде не нашла ни малейшего упоминания о Григории. Это было странно и тревожно. Как будто его никогда и не существовало. Я понимала, что придётся подключить свои связи, чтобы найти хоть какую-то информацию.

Вспомнила о знакомой, работающей в городском ЗАГСе. Её звали Марина, и мы когда-то работали вместе в администрации. Она была строгая и педантичная, но я знала, что может помочь мне найти информацию.

Глава 9

Мария

Тишина после ухода Макса меня оглушила. В коридоре он хлопнул дверью в ванную. Несмотря на то, что я была по-прежнему привязана к столу, вздрогнула всем телом.

Тяжело вздохнув, Денис оттолкнулся от стены. Я наблюдала, как он смотрит на меня. Когда же стал приближаться, вдруг стала понимать ощущение оленя, угодившего на автомагистрали в ослепительный свет фар. Что этот мужчина должен думать обо мне после того, как сама призналась, что хочу, чтобы он вошёл в меня до упора, по самые яйца, пока Макс накачивает мою задницу своим членом?

Лучше бы мне не знать. Да, по словам Макса, Денис увлекался тем, что называют «двойным проникновением». Но одно дело слышать об этом или даже рассуждать вслух, как о чём-то гипотетическом, и совсем другое представить, как оно может быть на самом деле… со мной. Господи, ну о чём я теперь думаю?! Одно немного радовало: из двоих мужчин по крайней мере Денис казался невероятно невозмутимым. В отличие от Макса.

Мой худший кошмар сбылся. Я поддалась Максу, став его покорной сабмиссив и раскрыв в себе покорность, которая, как он клялся, была у меня всегда, а затем рассказала ему свою фантазию. И он неожиданно взбесился. Не так, как у Андрей. Макс не назвал меня развратной шлюхой и не предложил обратиться за профессиональной психологической помощью. Но он был невероятно зол. А самое страшное в том, что даже не пожелал ничего объяснять. Просто психанул и убежал.

Боже, я всё испортила! Что, черт возьми, со мной не так? Если моя последняя фантазия шокировала даже Макса, то для него она, вероятно, была ужасной, отвратительной.

Я поборола желание закрыть глаза и заплакать. Уже делала это однажды, после того как Андрей ударил меня. Слёзы ни к чему хорошему не привели. Отказ от этой конкретной фантазии и всех связанных с ней проблем больше не повторялся.

Но почему теперь всё наперекосяк? Макс ведь сам клялся, что мои желания совершенно нормальны и мне нечего стыдиться или смущаться. «Лжец!» – хотелось кричать мне. Но я не стала этого делать. Всё равно не услышит. Да и зачем? Будто это могло что-нибудь изменить в создавшемся положении.

Вот вам и все его заверения…

Печально, но эти фантазии продолжали портить мне жизнь, мучить чувством вины, отгонять мужчин. Мне пришлось однажды пройти мимо них, выкинуть из головы. Так зачем Макс, спрашивается, сумел вытянуть их наружу?!

Денис обошёл стол, и я наблюдала за его продвижением, повернув голову и стараясь посмотреть через плечо, когда он, не говоря ни слова, устроился позади меня. Он мог видеть... всё. Длинную линию моего позвоночника. Влажные половые губы, покрасневшие и припухшие от прикосновений Макса. Голые шары моей задницы. На меня накатила новая волна унижения, а также что-то ещё, чему я не хотела давать названия. Закрыла глаза.

Сжатая за запястья и лодыжки, я ничего не могла сделать, кроме как позволить ему смотреть и впитывать своё тепло, стоя прямо позади. Точно в том же месте, которое Макс занимал всего несколько минут назад. У меня перехватило дыхание. В тишине Денис склонился надо мной, прикрывая мою остывающую кожу. Мягкий хлопок его рубашки и крепкие мышцы груди накрыли мою обнажённую спину. Твёрдый, как железо, его обтянутый джинсами член тёрся горячим поршнем между половинок моей задницы. Искра шокирующего жара, слишком сильная, чтобы её игнорировать, смешалась с моим унижением.

Уже одно это должно было доказать, насколько я извращена. Почему я не могла просто… прекратить это? У меня же есть стоп-слово. Болото! Но…

Его горячая ладонь упала на мою талию, обхватив изгиб тёплыми пальцами, которые вскоре опустились на выпуклость обнажённого бедра. Денис уткнулся лицом в мою шею, и я ещё раз судорожно вздохнула. О, Боже, что он собрался сделать? Я уже была раздета, связана и беззащитна. Единственное, что удерживало его от насилия надо мной, – это пуговица, молния и совесть.

Предупреждение Макса о том, что Денис нехороший парень, прозвучало в моей голове. Я запаниковала. Этот огромный блондин собирался прикоснуться ко мне, соблазнить, трахнуть. Я совершенно ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Если отбросить в сторону мои фантазии, то я не хотела его, по крайней мере, без Макса. Напрягла дрожащие конечности и предупредила:

– Денис…

Позади меня его член стал только твёрже.

– Теперь я знаю, почему Макс так без ума от тебя. Ты пахнешь фантастически, – пророкотал он низким голосом. Его голос был подобен ласке, проходящей по моей спине чувственной вибрацией. Я вздрогнула. Широкие пальцы сильнее сжали бедро, удерживая меня на месте.

– Немедленно, слышишь! Немедленно выпусти меня отсюда! – потребовала я.

– Ш-ш, – прошептал он мне в волосы, слегка лаская подушечкой большого пальца моё бедро. – Терпение, куколка.

– На хер твоё терпение! Я не собираюсь просто лежать здесь, как резиновая кукла, чтобы каждый мог подойти и ткнуть в меня членом! Выпусти, ну? Я просто хочу убраться отсюда.

Денис вздохнул. Его свободная рука поймала защёлку на моём правом запястье. Он повторил процесс с моей левой стороны. Затем откинулся назад, отводя твёрдое тепло своего тела от моей спины. Потом опустился на колени и развязал мои лодыжки.

– Ты сможешь стоять? – его взгляд, светившийся одновременно озорством и беспокойством, поймал мой взгляд.

Он отпустит меня? Просто так? Из меня вырвался вздох облегчения. Я выпрямилась и, бросив взгляд назад, увидела, что Денис поправляет ширинку.