Воспитать (мужчину) юриста

Глава 1

— Как же ты не вовремя…

Я смотрела на уже появившийся живот одного из своих лучших юристов и думала, как быстро найти ей замену. Упустила за делами этот момент. Подмахнула заявление на отпуск и чертыхнулась, когда она вышла за дверь. Вот какого черта ей надо было уходить прямо сейчас? Ладно, тут я погорячилась. Неправильная формулировка. Я была за нее рада, очень рада. Она была ответственным работником — закончила все дела. Но ее мне будет не хватать. Она профи, но теперь ей предстоит более важная работа — материнство.

Нажав кнопку и услышав голос своей секретарши, сказала:

— Ко мне! Сейчас!

Ее можно было охарактеризовать двумя словами — «бедная Настя». Вечно грустные глазки, еще и как будто виноватые, странная одежда, совершенно бесформенная, хотя фигура у Насти была получше моей. А я не один вечер провела в тренажерке.

— Ивонна Сигизмундовна… — протянула она, появившись в моем кабинете. Вид у нее был такой, как будто сию минуту она ждала, что на нее обрушатся все египетские казни. Но я ее очень любила только за то, что она не называла меня Ванькой, как большинство знакомых. В первую очередь моя ненормальная сестрица. И даже плевать, что на самом деле моего папулю величают отнюдь не Сигизмунд.

— Настя, размести вакансию. Срочно! Мне нужен толковый юрист по уголовным делам.

Она кивнула и почти армейским шагом вышла из кабинета. Кажется, у нее отец полковник в отставке. Или это я так выдрессировала ее? Нет, я же не настолько деспот…

Но, признаться, Настя одна задержалась у меня на такой срок. Остальные вылетали через день, крича на выходе: «Стерва».

Ну какая есть… Уже не исправишь. Хотя я себя считаю человеком строгим, но справедливым. И если сидеть и красить ногти на рабочем месте, то, увы, это не в моей конторе. Хм… Я уже начала считать ее своей. Папа будет в шоке. Но папа в Чехии, так что пока я за главную.

А откуда у меня такое странное имя? Да, папа чистокровный чех. И назвали его родители-психиатры в честь великого и ужасного, точнее, помешанного на фаллических символах Зигмунда Фрейда. А папа хоть и женился на русской, но все равно настоял на странном имени Ивонна. Нет, ну есть же международные имена — Мария, Ева, Яна. Славянских имен масса, но он решил выпендриться. Даже не подумал о том, что меня будут называть Ванькой. Папа пошел наперекор родителям и не продолжил медицинскую стезю, а я пошла по его стопам. Юристы же круче врачей!

Звонок. Секретарь.

— Ивонна Сигизмундовна, на вакансию за десять минут откликнулись пять человек. Двоих я сразу отбросила. Трое завтра у вас на собеседовании.

— Спасибо. Назначай на десять утра.

Если Настя отбросила — значит, так надо. Я ей доверяю. Она уже изучила мои требования и прекрасно знает, какие качества меня интересуют. Уверена, что через полчаса распечатанные резюме будут лежать у меня на столе.

— Ивонна Сигизмундовна, заседание через час. Пробка на проспекте, я посмотрела, так что лучше ехать в объезд. Ремонт дороги там закончили.

— Спасибо, Настя. Что бы я без тебя делала.

Нет, ну действительно… Без хорошего секретаря никуда. Я бы со своей нетерпеливостью уже десять раз потерялась в делах. А вот Настя все разложит по полочкам со своей дотошностью и даже правильный маршрут выберет.

Бросив взгляд на открытое дело, я улыбнулась сама себе. Это чистый выигрыш. Вытащить подзащитного не составит труда.

Лично я бралась только за то, что было мне интересно. Ну, или если клиент очень меня хотел видеть в качестве своего адвоката. Остальное — сотрудникам, хотя мы все в принципе сами себе хозяева. Это дело не было таким уж интересным, но мне просто было скучно. А скуку я не люблю. Поэтому и занялась адвокатским расследованием. Что же делать, если следователи у нас задарма хлеб едят? А после выигрышного заседания дома ждет меня бутылка холодного пива и пачка чипсов. Только тсссс… Мы же за правильное питание.

— Настя, я сегодня уже не вернусь, — сказала на выходе.

Она только кивнула и напомнила:

— Завтра в десять собеседование.

— В девять смс пришли, — не оборачиваясь, помахала рукой.

Пиво и чипсы пришлось отложить. Нет-нет, заседание прошло отлично, но едва я открыла дверь квартиры, как под ноги мне бросился дымчатый пушистый ком. От неожиданности я даже оступилась. Каблук хрустнул, а ноге стало больно.

— Твою мать!

Кот недовольно мяукнул, как будто понял, что я его отругала, и сладко потянулся, выпустив коготки и пройдя ими по лакированной туфле. Откуда у меня в квартире это пушистое чудовище? От моей дражайшей сестрицы. Ну сейчас она получит!

Я достала телефон из сумочки и набрала ее номер. Сестра она мне не родная, а двоюродная, но степень родства определяется не количеством общих клеток ДНК. Мы с Таней были ближе, чем многие родные сестры, хотя я иногда ей дико завидовала, но только из-за того, что у нее было обычное имя.

Танечка отвечать не желала, но я была настойчивой и продолжала набирать номер. Наконец услышала запыхавшийся голос:

— Да, Ванечка.

— Какого хрена твой невоспитанный кошак делает в моей квартире?

— Как невоспитанно… Для начала хоть бы поздоровалась, поинтересовалась, как мои дела!

— Таня! — рыкнула на сестру. — Я сейчас выброшу этот жирный ком шерсти в окно!

— Ванечка… — залебезила она в ответ. Знала, что я свою угрозу выполню. — Ну пусть Тимоша побудет немного у тебя. У меня тут такой парень, — понизила она голос. — Он просто идеален, вот только у него аллергия на котов.

— Давай я ему подарю упаковку супрастина, и будете вы любиться хоть втроем.

— Ну, Ванечка… Я его завтра заберу.

— А я заберу у тебя ключи от своей квартиры. И с тебя новые туфли.

Таня заверила, что купит мне и туфли, и ящик водки, и даже на Канары свозит. Вот только говорить и я умею, и даже очень красиво. Не за красивые глаза мне зачет по риторике ставили.

— Ну что, Тимоша, — посмотрела я на кота, устроившегося на моем диване.

Глава 2

— Здравствуйте, — почти пропела я с улыбкой, глядя на одного лишь Ботаника, который даже заерзал на стуле, как будто под ним были сотни иголок.

— Ивонна Сигизмундовна, — поднимаясь, обратился ко мне Мажор и протянул руку, — рад знакомству. Игорь Михайлович Гончаров, — это, как я поняла, он представился.

А парень почему-то чувствует себя хозяином положения. Гончаров, Гончаров… Вот черт! С Михаилом Гончаровым я была знакома, не последний человек в городе, но немного играет не по правилам. Предлагал мне работу, но я отказалась, деликатно намекнув, что больше видеть его фейс не жажду. И что это получается? Его сынок пришел устраиваться ко мне на работу. С языка рвались совсем нецензурные слова, которые бы отправили Мажора далеко и надолго, но я же все-таки воспитанный человек.

— Зачем вы пришли? — пожала я его руку, а потом незаметно вытерла о брюки.

Мажор удивился, но немного наигранно и ответил:

— Мне нужна работа. Я два года отработал в юридической службе корпоративной организации, получил у комиссии статус адвоката. Вряд ли кто-то еще, — он немного презрительно повернулся к Ботанику и Феминистке, — его еще здесь имеет.

— Игорь Михайлович, — закипая, ответила я. — Отработали вы два года на папу, диплом и статус адвоката, скорее всего, купил тоже он, — и тут я расплылась в улыбке и добавила: — Назовите мне статью 228-ю Уголовного кодекса.

Мажор немного растерялся. Ну, это неудивительно. Я предполагала, чем он занимался в институте, явно не учебой.

— Ну, Ивонна Сигизмундовна, невозможно помнить весь УК наизусть.

— Вы, — повернулась к Ботанику, — знаете?

— Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта наркотических, психотропных веществ или их аналогов… — я остановила его взмахом ладони.

— Хорошо, что папа не купил тебе диплом врача, Мажор. Свободен.

Может, я и была не права. Но, честное слово, зачем строить из себя нечто, когда ты на самом деле лишь папина тень.

— Стерва, — бросил мне комплимент напоследок и, вздернув подбородок, покинул помещение.

Надо проветрить. Я молча подошла к окну и приоткрыла его, после чего повернулась к оставшимся двум претендентам. Ботаник все так же ерзал на стуле, хоть и продекламировал мне статью поставленным голосом, как на экзамене. Может, у него простатит?

— Как вас зовут? — посмотрела я на даму, которую окрестила Феминисткой.

— Екатерина Васильевна Котик.

Блин, мне за последние сутки котиков хватило. У самой скоро аллергия начнется.

— Где вы работали?

— В налоговой инспекции. Почти двенадцать лет.

В выборе прозвища я не ошиблась. Инспекторша, одинокая, старый костюм, ноль косметики и наверняка пара котов дома. И, вероятно, образование по гражданскому праву или «хозяйке». Ноль амбиций, скорее, сейчас просто кризис, вот и решила попробовать что-то новое.

— Статуса адвоката у вас нет?

— Нет.

— Образование?

— Санкт-Петербургский государственный университет, юрфак.

— Административное и финансовое право?

Феминистка кивнула и поняла, что здесь явно лишняя. Весь запал показать себя прошел, сдулся, лопнул.

— Я пойду? — спросила она, когда молчание затянулось. Даму стало жаль.

Подняв вверх указательный палец, я призвала ее подождать и, достав телефон, набрала номер старого знакомого. Кажется, ему недавно нужен был помощник. Витёк ответить не пожелал. Я переписала его номер на лист для заметок и протянула даме со словами:

— Позвоните и скажите, что от меня. Если вам так резко понравилось уголовное право, то Виктор Степанович возьмет вас к себе помощником. И полистайте на досуге Уголовный кодекс.

— Спасибо-спасибо!

— Ну что, Красный Диплом… — улыбнулась ехидно Ботанику, почти так же, как и мне вчера Тимоша, когда мы остались вдвоем.

— Я… это… наверное…

— Вот чего ты лебезишь? — присела напротив. — Тебе риторику не преподавали, что ли? Звать тебя как?

— Семенов Иван Андреевич, — уже более четким голосом поведал он. Хорошо, хоть имя не забыл. — Российская академия адвокатуры и нотариата, уголовно-правовые дисциплины. Три года работы помощником адвоката, полгода назад сдал квалификационный экзамен для получения статуса адвоката…

— Стоп-стоп, — замахала я руками. — Это я могу в твоем резюме почитать, сейчас я пытаюсь увидеть в человеке юриста, а не на бумажке. Есть в тебе что-то…

Ботаник даже покраснел от комплимента и опять начал мямлить:

— Я просто… Не знаю… Вы только что одного кандидата выгнали вон, причем очень… — замялся он.

— Грубо, — подсказала я нужное слово.

— Ну, вроде того. А второй помогли, причем… — опять замолчал.

— По доброте душевной, — опять подсказала. — Если у тебя такой скудный словарный запас, то как ты работать собираешься?

— Я просто думал, что вы теперь сделаете со мной?

— Тебя остается только поиметь прямо на столе.

Ботаник поднял на меня глаза, в которых плескался ужас. Шея и лицо его начали покрываться красными лихорадочными пятнами. Кажется, я заработала себе статус секс-рабовладелицы.

Стук в дверь и возникшая в дверях виноватая физиономия Насти прервали шекспировские размышления Ботаника — сбежать или не сбежать?

— Ивонна Сигизмундовна, извините… — почти шепотом сказала она. — К вам там следователь.

— Следователь? — удивленно повернулась к ней.

— Ага, некто Кромчень Алексей Владимирович.

— Кто??? — рявкнула я так, что и Настя и Ботаник даже подпрыгнули.

Несчастная ручка, оставшаяся в моих руках после помощи Феминистке, треснула пополам.

Этот гад еще смеет приходить в мой — ладно, в папин — офис?

— Настя, — отложив несчастные остатки ручки, попросила я. — С Иваном Андреевичем пока пообщайся. В коридор не высовываться, пусть оттуда даже начнут разноситься звуки Варфоломеевской ночи.

Секретарша сделала шаг в конференц-зал и кивнула, а бедный Ботаник даже позеленел. После моих слов я уже представила, какие картины встречи со следаком возникли в его воспаленном мозгу. Так и загорелись лампочки «жесткий диск переполнен», «перезагрузите устройство» и тому подобное.

Глава 3

Леша, Леша…

Как будто первый день замужем…

Сколько я его слушала, столько понимала, что он просто стал жертвой обстоятельств. Он был слишком правильным ментом (ну, почти), который не смог пройти мимо.

Молодая девушка, найденная убитой на стройке, стала катализатором. По словам Леши, это дело почему-то очень хотели замять, даже предварительное расследование закончилось раньше положенного. Но этот доморощенный Шерлок поднял его из архива, доложил начальству, что пропали некоторые показания и улики, и оказался на той самой грани, из-за которой и пришел ко мне. Служба собственной безопасности, видимо, по приказу сверху (это с Лешиных опять же слов) неожиданно появилась в отделе и начала прессовать моего благоверного. Ой, бывшего благоверного. А уж в нашей стране, если кто-то сверху захочет, закроют рядового следователя без суда и следствия.

— Леша, ты же понимаешь весь масштаб? — спросила его, отбросив ватные диски и став напротив. — Что я могу сделать против коррупции и службы собственной безопасности?

Он, вроде бы забыв о присутствии молчавшего Ботаника, оттолкнулся ногами и подкатился ко мне на совсем не безопасное расстояние. А потом… Еще и наглости хватило! Леша обхватил мои ноги руками и усадил меня к себе на колени.

— Какого черта? — попыталась я подняться, но мужская хватка была сильнее.

Ботаник смущенно отвел глаза, уставившись в свой блокнот.

— Ивонна, — сказал Леша. — Ты же понимаешь, что никому, кроме тебя, я не могу доверять. Дело шьют очень умело, и только дьявол знает, что они мне там попытаются впарить.

— Извините, — подал голос Ботаник. — Но я так и не понял, что вы хотите от Ивонны Сигизмундовны? Даже если она выстроит правильную защиту в суде, вы же сами сказали, что могут к делу подшить все, что угодно. Вплоть до того, что именно вы окажетесь виноваты в пропаже материалов дела, вас могут обвинить во взяточнистве, превышении служебных полномочий и… Да во всем, в чем угодно.

— А у парня башка варит, — хлопнул довольно меня по бедру Леша. — Так вот, Ванюша, — фамильярно обратился он к Ботанику, — если мы с Ивонной поймем, почему именно это убийство постарались прикрыть и кому это выгодно, то сможем обелить мое честное имя.

Я почувствовала, как хватка ослабла, и поднялась с Лешиных колен, язвительно спросив:

— Так уж и честное? Напомнить тебе про твою честность?

— Ивонна… Не надо.

— Ээээ, — протянул Ботаник. — Может, я пойду? — и даже приподнялся, но мой взгляд пригвоздил его обратно к стулу.

— Леша, я не следователь и не опер, я адвокат. Как ты себе это представляешь?

— Ты была бы первоклассным следователем, если бы твой властный папочка не заставил тебя стать на другой берег. Наверное, это единственный в мире человек, который может тебе указывать.

— Да уж, у тебя это всегда плохо получалось.

— У меня отлично получалось усмирять тебя по-другому. Помнишь, как на свадьбе моего коллеги ты начала закипать, а я потом быстро тебя остудил в туалетной кабинке. А как ты…

— Леша!!! Еще одно слово, и на мою помощь можешь не рассчитывать.

— Значит, ты мне поможешь? Я могу снова найти способ тебя убедить. Прямо на этом столе.

— Заткнись.

Я посмотрела на Ботаника, который следил за нашей перепалкой с открытым ртом. Ей-богу, он даже покраснел, хотя Леша-то в подробности и не вдавался.

— Ивонна, ты же мне поможешь?

— Ага, вместе с Иваном Андреевичем.

Леша недовольно скривился, но промолчал. Дело действительно интересное, хоть идти против ментовских верхушек — не самая лучшая затея. Но поздно… Я уже почувствовала азарт и прилив адреналина. Точно надо было в следователи идти.

— Я успел сделать ксерокопии, когда понял, что запахло жареным. Все у меня дома, можем поехать и посмотреть.

— Поезжай с Иваном Андреевичем, а я свожу Тимошу в ветеринарку и подъеду.

Опять недовольное выражение лица. Нет уж, дорогой, будем играть по моим правилам.

Леша поднялся и подошел к несчастному Ботанику, который, видимо, уже не в первый раз мечтал сбежать из этого офиса, а может, из города и страны тоже. Неудивительно, мы, наверное, выглядели форменными психами. Тяжелая рука моего бывшего дружески хлопнула по хрупкому плечу Ботаника, и у того чуть голова от шеи не оторвалась от такого проявления дружбы.

Расстались мы на парковке. Тимоша недовольно чихнул, когда я усадила его в нагретый салон, и попытался выскочить, но я успела захлопнуть дверь, едва не прищемив ему вторую лапу. Танька бы меня точно убила тогда.

Ботаник с видом мученика сел в машину Леши, а бывший мне лучезарно улыбнулся и даже послал воздушный поцелуй, на что я лишь показала ему язык, а потом для верности еще и средний палец показала.

— Ну что, Тимоша, поехали? — спросила у кота, когда машина Леши скрылась за поворотом. — Интересно, Ботаник подумал, что мы пациенты психиатрички или просто под наркотой? А, как думаешь?

Кошак не думал, он спал. Вот и поговорить даже не с кем.

Уже через два часа я въезжала во двор Лешиного дома. Тимоша с зафиксированной лапой поднял голову, когда машина остановилась. Я посмотрела на окна квартиры, в которой жила больше года, и вздохнула. Да, меня называли бесчувственной стервой, эмоциональным инвалидом, но окончательно очерствела я после расставания с Лешей. Предательство, которого я не ожидала, сразу ранило, а потом стало броней.

Но все это в прошлом, теперь есть лишь работа. Кстати, надо не забыть Ботанику скорее какое дело подбросить. Вроде толковый, хоть и похож на зашуганного первокурсника, впервые пришедшего на экзамен. Может, он с неадекватными людьми просто никогда не сталкивался?

Подхватив Тимошу на руки, я вышла из машины. Я помнила номер квартиры, выщербленную ступеньку на первом этаже, дверь, обитую ужасным розовым дермантином на втором, прогнутые железные прутья на одном из лестничных пролетов и даже маленькие царапины вокруг замка на Лешиной двери. Только теперь у меня не было ключей, которые я когда-то бросила прямо ему в лицо, уходя, как мне казалось, навсегда из этой квартиры. Но теперь я снова здесь. Ладно, это же по делу, не стоит ностальгировать.

Глава 4

Леша сверлил меня взглядом, пока я в деланом изумлении поднимала вопросительно брови, а Ботаник пытался слиться с мебелью, даже забыв про остывавший кофе. Взгляд бывшего переметнулся к кошаку, который, закончив трапезу, растянулся дымчатым пятном на полу, довольно урча. Леша хрустнул костяшками пальцев, явно представляя, как точно так же может хрустнуть моя или Тимошина шея. Ботаник дернулся от этого звука и напряг плечи.

Спас нас от следовательской кары звонок. Леша только махнул на нас рукой и вышел в коридор, чтобы открыть дверь.

— Вам нравится его дразнить? — повернулся ко мне Ботаник, задав шепотом вопрос.

Я неоднозначно пожала плечами и уставилась на вошедшего Клементьева. В маленькой кухне тут же стало тесно. Константин Иванович был высок и довольно широк в плечах, но все равно проигрывал в габаритах моему бывшему. Так что двое исполинов заняли почти все пространство, а бедный Ботаник выглядел на их фоне несчастным подростком.

— Костя! — почти пропела я, даже по-джентльменски отодвинув стул, предлагая ему присесть.

— Ивонна, дорогая, — поддержал мой тон Клементьев. — Сладкая парочка снова вместе?

— Боже упаси! — воскликнула на его предположение. Леша поморщился, а Ботаник подавился.

— Вы, главное, вместе больше в мой морг не приходите, а то от ваших споров даже вскрытые покойники поднимутся, чтобы заткнуть уши, — весело хохотнул Костя, присаживаясь на предложенное место.

Ботаник округлил глаза после последней фразы патологоанатома. Да уж, к этому юмору непросто привыкнуть. Профдеформация налицо. Да вот только мой протеже наверняка подумал, что в полку психов прибыло, как будто ему нас с Лешей мало было.

— Ну-ссс, дети мои, — театрально произнес Клементьев и сделал драматическую паузу. Намек был понят.

Леша быстро достал из холодильника купленную нарезку и бутылку, показал мне на шкафчик за спиной, в котором стояли стаканы, и спросил:

— Что, Костик, нам поведаешь о Лебедевой?

Клементьев потянулся за кусочком колбасы, когда голос подал Ботаник:

— А вы руки не моете? Вы же вроде как с работы.

Патологоанатом так и застыл с вытянутой рукой в повисшей тишине, прерванной только чиханием Тимоши, обнюхавшего Костину ногу.

— Слушай, парень, а ты вообще кто? Из санэпиднадзора, что ли?

— Я адвокат.

— Хоспаде! Да тебе до адвоката, как мне до нейрохирурга. Ставлю свою печень, что в конторе Ивонны ты долго не продержишься.

— Мальчики, не ругаемся, — поставила я перед Клементьевым стакан, который он тут же полностью наполнил янтарной жидкостью. — Давай про Лебедеву.

— Помню я вашу журналистку. Та еще церберша. Вцепилась в меня, возле работы караулила, возле дома. А потом оказалась на моем столе. Честно, препарировал ее с огромным удовольствием. Да шучу я, шучу, — в один присест Костя осушил полстакана и продолжил: — Задушили ее.

— Это я читал в отчете, — заметил Леша. — Вот только свидетель из тебя хреновый получается. Из твоего монолога я не вынес ровным счетом никакой полезной информации. Так что давай-ка, Костя, по порядку и подробнее.

Клементьев допил остатки виски и снова наполнил стакан, неспешно прожевывая закуску. Когда у меня уже возникло желание протолкнуть ему остатки еды в пищевод, наконец начал рассказ:

— Пришла ко мне она несколько месяцев назад. Типичная журналистка, которая искала сенсацию на пустом месте, так я и подумал поначалу. Но чем больше вопросов она задавала, тем отчетливее я понимал, что все не так просто. Она расспрашивала о криминальных трупах, но я остудил ее пыл, объяснив, что большинство убийств происходит в ходе пьяных драк или бытовых разборок совершенно непреднамеренно. Потом она заинтересовалась способами маскировки убийств под несчастные случаи и естественные причины. Я ей долго рассказывал о всевозможных отличиях насильственной смерти от естественной. Но понимал, что к сути она так и не перешла. И вот Лебедева осторожно спросила, были ли в моей практике случаи отравления медикаментами. Вернее, ее интересовало именно сочетание трех препаратов, — Клементьев снова приложился к стакану.

— Я так понимаю, что тиопентала натрия, павулона и… Как его там? Хлорида кальция?

— Калия, — поправил Ботаник.

— Да, парень, — подтвердил Костя. — И я спросил, почему ее заинтересовал «техасский коктейль». Лебедева вроде испугалась, начала нести какую-то чушь, но ее ложь раскусил бы и младенец.

Леша прервал его довольно зло:

— Клементьев, мать твою, я попросил подробнее. Что это за хрень, где ее используют?

Костя недовольно прищурился и поджал губы.

— На минуту, Леша.

Я спрыгнула со столешницы, на которой сидела, потому что единственные два стула заняли патологоанатом и Ботаник, и потащила бывшего в ванную, находившуюся дальше всего от кухни. Леша даже не сопротивлялся, когда я затолкала его в тесное помещение, закрыла дверь и зашипела:

— Какого черта ты на него взъелся? Нам нужно узнать, чем занималась Лебедева перед смертью, с кем общалась, что пыталась узнать. Ты же следователь, должен понимать, что эти сведения нам, возможно, помогут узнать, кто ее убил и почему ее смерть попытались замять. Так что включи свою холодную голову и откинь эмоции…

Я могла бы и дальше приводить ему разумные доводы, но тут мой взгляд зацепился за зубную щетку, которую я когда-то в спешке оставила в этой квартире. Леша обратил внимание на мое удивление и проследил за взглядом, слегка улыбнувшись:

— Я надеялся, что ты вернешься. Да и моя очень одиноко смотрелась бы здесь.

Приплыли… Не думала, что он настолько сентиментален. Хоть ты прости ему все грехи и начни сливаться в объятиях прямо на кафельном полу. Так, это уже не столь важно. Уверена, просто руки не дошли выбросить, а эту романтическую хрень он придумал только что.

— Леша, давай с Клементьевым помягче. Пусть рассказывает.

— Один поцелуй, и я буду спокоен.

— Ты придурок? На кону твоя карьера и свобода, а ты…

Глава 5

— Ивонна Сигизмундовна! — кажется, Ботаник уже не первый раз звал меня, а я продолжала пялиться в дверной проем, где недавно стоял Леша.

Чертовы воспоминания!

Я положила руку на клавиатуру и набрала четыре цифры. Едва взглянув на рабочий стол, я чертыхнулась, а Ботаник смущенно отвел взгляд. Ну да, что ж ему еще оставалось делать при виде полуобнаженной начальницы? Фотография с нашего единственного совместного отдыха, когда в перерывах между делами мы на две недели смогли вырваться в Италию. И вот на заставке рабочего стола мы такие счастливые, вокруг море, песок и беззаботность. Кто мог тогда предположить, что через пару месяцев все рухнет? Уж точно не я.

— Работай, — сказала все еще красному от смущения Ботанику и поднялась.

Лешу я нашла в ванной, где он полоскал половую тряпку.

— И что это значит? — спросила, начиная злиться.

Он даже не повернулся, и мой злобный взгляд в спину ему совсем не мешал. Наконец он выключил кран, стряхнул с рук воду и повернулся ко мне.

— Для адвоката ты неправильно формулируешь вопросы.

— Леша! — повысила я голос и ткнула пальцем ему в грудь. — Пароль, фотография на рабочем столе… Зачем? Ты так подготовился перед приходом в офис?

Он закатил глаза и прошептал:

— Дура, прости господи, — а потом улыбнулся, сказав громче: — Дату все-таки помнишь.

— Не жалуюсь на память.

Сейчас бы развернуться и уйти, но я продолжала стоять на месте, когда Леша подошел почти вплотную. Я не видела его лица из-за разницы в росте — мои глаза были на уровне широкой мужской груди. Но сейчас меня это порадовало.

— Готово, — услышала я голос из комнаты и мысленно поблагодарила Ботаника за такое своевременное появление.

Так и не посмотрев на Лешу, почти трусливо ретировалась в комнату, где новоявленный чудо-хакер ничем нас не порадовал. История переписок была пуста.

— Не поняла…

— Если ее гаджет оказался не в тех руках, то ничего удивительного, — пояснил Ботаник, а Леша только недовольно цокнул языком, посмотрев на экран.

— Ладно, — выдохнула я. — Будем работать с тем, что есть.

Ботаник кашлянул и посмотрел на моего бывшего, задав вполне уместный вопрос:

— Вот вы, как следователь со стажем, с чего посоветуете начать?

Леша довольно улыбнулся и посмотрел на Ботаника как на неразумное дитя.

— А какие мысли у тебя, парень?

— Я думаю, — ответил тот, опять немного смущаясь, — что нам нужно понять, кто и за что убил Лебедеву, тогда мы сможем понять, кто и за что так ополчился на вас. Хотя, может, это никак и не связано. Для начала вам стоит рассказать в подробностях, как и почему вас сняли. Потом не мешало бы ознакомиться с заключениями по тем двум смертям, которые интересовали Лебедеву. А дальше уже смотреть по обстоятельствам.

— Мне нравится твоя идея, — одобрительно кивнул Леша и повернулся ко мне: — Что скажешь?

Я лишь кивнула. Сколько раз мне пришлось пожалеть о том, что я сразу не послала бывшего, как только увидела в своем офисе? Много. Нет, конечно, я хотела справедливости для несчастной Лебедевой, покинувшей мир в столь юном возрасте. Но я не хотела возвращаться в прошлое, о котором присутствие Леши напоминало ежеминутно. И самое отвратительное, что прошлое было прекрасным, не считая момента его предательства…

Черт, как-то все быстро и неожиданно. Сейчас мне просто надо поехать домой и привести мысли в порядок, а завтра я снова стану мыслить здраво. Пока слишком много эмоций на меня навалилось.

Я сгребла папку с копией дела со стола, поискала глазами Тимошу, развалившегося на спинке дивана, и сказала:

— Сейчас мне надо домой. Тебя могу подвезти, — кивнула Ботанику. — А ты завтра, — посмотрела на Лешу, — съезди к Клементьеву за отчетами, которые так интересовали Лебедеву.

— Но мы... — начал было он, но я прервала:

— Леша, твой опыт в оперативно-следственных мероприятиях бесценен, и ты, конечно, разбираешься в этом намного лучше. Но сейчас решать все буду я. Ты мой клиент, поэтому думать будут твои адвокаты.

Сейчас я уже думать не могла и, возможно, довольно резко высказалась. Но мой защитный механизм дал трещину. Трещину большую и довольно протечную. И я просто спасалась. Спасалась как могла.

Тимоша, будто почувствовав, что пора уходить, спрыгнул с дивана и, призывающее мяукнув, вышел в коридор. Ботаник вышел следом за кошаком, сказав Леше:

— До свидания. Было приятно познакомиться.

Банально, но хоть не проблеял, как это было с ним в начале дня. Только сейчас у меня не было желания оставаться тет-а-тет с бывшим, который преградил мне путь к выходу.

— Ивонна, не сбегай просто так. Нам все равно когда-нибудь придется поговорить.

— Пропусти. Или завтра же будешь разгребать все это дерьмо один.

Он отошел. Знал, что я не шучу. Слишком хорошо меня знал и помнил. Это пугало. Вряд ли хоть кто-то знал даже половину того, что заметил и чем смог воспользоваться Леша. Теперь я понимала, что нельзя открываться ни перед кем, но пребывала в такой эйфории, что позволила себе слишком много слабостей.

— До завтра? — вопросительно спросил Леша уже возле порога.

— Я позвоню, — ответила, подхватывая Тимошу на руки.

Мы с Ботаником спустились вниз, и, кажется, только тогда я смогла выдохнуть. Только покинув эту квартиру, поняла, что постоянно находилась в напряжении. Даже все мышцы ломить начало.

— Простите… — замялся Ботаник, когда мы сели в машину, и снова покраснел.

— Что? — повернулась к нему. — Хочешь спросить, что сделал Леша?

— А вы проницательны… Извините, это все-таки не мое дело.

— Может, и не твое… Но все до банальности просто. Нам не повезло столкнуться с одним и тем же делом по разные стороны юриспруденции. Мой клиент был его подозреваемым. Работа работой, мы никогда не обсуждали это дома. Но все улики были косвенными, только алиби не подтверждено. Клиент мне рассказал, где он был во время преступления, но просил не использовать это в суде. Тогда бы, согласно брачному договору, жена лишила его почти всего состояния.

Глава 6

Адреналин и усталость? Совместимо?

Тak jistě.

Так точно в смысле.

Хоть никто в машине и не понял, что я сказала, но оба, нет, даже трое поняли, что надо замолкнуть и не рыпаться. Я, кажется, даже уснула, поглаживая Тимошу. Вот же антидепрессант!

Проснулась оттого, что было жарко, очень жарко.

— Кондер сломался, что ли? — спросила, приоткрыв один глаз.

— Нет, — повернулся Ботаник. — Алексей Владимирович пошел в магазин, просил немного подождать.

Хлопнул багажник. Я не услышала — почувствовала. Леша открыл водительскую дверь и сказал:

— Можем ехать.

Я опять задремала. Что мне приснилось?

Do pekla psychoanalýza

*к черту психоанализ(чеш.)

...Он мне нравился так же сильно, как и раздражал. Не привыкла я к такому, но это меня и повлекло подняться за ним на один лестничный пролет вверх. Опять вспомнила бабулю с ее психоанализом! Он не подал мне руку, не спросил, какой кофе я люблю — типичный мент.

После преодоления лестничного пролета он понял, что семенить до его кабинета еще долго, поэтому, только покачав головой, подхватил меня на руки под недоуменные взгляды коллег и понес через весь второй этаж.

Сопротивлялась ли я? Нет. Мне понравился его запах. В нем не было этой синтетической отдушки от дешевого одеколона, только едва уловимый запах геля для душа — видимо, успел домой, пока я с клиентом и молодым следаком развлекалась — и собственного тела.

— Слушай, меня тут пол-отдела знает, — все-таки решила я не сдаваться так просто. — А ты таскаешь меня на руках. Что подумают?

— А тебе не плевать? — удивился он, поставив меня на ноги возле кабинета и достав ключи.

Я пожала плечами и зашла внутрь. Типичный кабинет: стол, стулья, шкаф с папками. Дверь хлопнула, повернулся ключ в замке.

— Эй, а закрываться-то зачем? — повернулась к нему, когда он опускал связку в карман. — Статья 127 УК РФ.

— Незаконное лишение свободы, — блеснул познаниями кодекса. — Можем еще 131-ю добавить.

— А кому мы пришьем изнасилование — тебе или мне?

— Можем сразу мне, потом еще раз тебе, — снова озорно улыбнулся, поставив чайник и достав две кружки из шкафчика.

— А здоровья хватит? — спросила, присев на стул и не без эстетического удовольствия наблюдая за ним. Симпатичный мужик, а тело какое... Наверное, не один день тренажерки.

— У тебя или у меня? — отбросил он мяч.

— Товарищ следователь, вы не знаете, что ли, основ анатомии? Я-то в любой момент могу, а вот ты не факт, ох не факт.

Он закатил глаза и прижал руку к груди:

— Бедная девочка, с кем же ты трахалась?

— Ты таким образом пытаешься спросить, есть ли у меня кто-то?..

— Ивонна! — знакомое прикосновение, знакомый голос, а после моего сна еще и немного неловко стало.

Я приоткрыла один глаз и уставилась на Лешу, который будил меня. Черт! Не стоило ему снова объявляться, вот уже и сны о нашей первой встрече начали сниться. Ненормально это. Хоть бабуле позвони и спроси, какого черта происходит с моей психикой.

Подхватив Тимошу, я вышла из машины. Парни следом за мной. Леша достал два пакета из багажника, Ботаник неловко мялся на одном месте.

— За мной, мальчики! — скомандовала и пошла к подъезду.

В квартире Леша по-хозяйски начал раскладывать продукты и бутылки в холодильник. Гостиная с кухней были у меня одним целым, под западный стиль. Высокая стойка была единственным разделением и выполняла функцию стола.

— Я в душ! — крикнула, закрывая дверь ванной, но ответ Леши успел до меня долететь:

— Спинку потереть?

Вот придурок! Десять минут под прохладной водой помогли освежить голову. Теперь можно вернуться к смерти Лебедевой.

Но едва я вышла, как поняла, что придется журналистке подождать. Давно в моей квартире не было таких умопомрачительных запахов.

— Ты на кулинарные курсы записался? — прислонившись к косяку, спросила у Леши.

— Это он, — кивнул тот на колдующего у плиты Ботаника. — Я лишь помогаю по мере сил.

А у парня, оказывается, много скрытых талантов. Он почти с ловкостью шеф-повара орудовал ножом, успевая следить за двумя сковородками. Двое мужчин готовят ужин на моей кухне — великолепное зрелище.

— Еще минут пятнадцать, — сообщил Ботаник, отправив стейки со сковороды в духовку. — Средняя прожарка. Надеюсь, все любят?

— Пойдет, — присела я на диван спиной к кухне и включила телевизор.

Помощь им не потребуется. Леша еще должен помнить, что и где лежит. Все-таки почти неделю прожил, пока в его квартире делали ремонт. Услышав стук тарелок, я подкатила к дивану столик. Леша принес большую миску овощного салата и блюдо со стейками, вокруг которых лежал обжаренный на сливочном масле молодой картофель. Следом Ботаник принес подставные тарелки и стаканы.

— Потом пару часов в фитнесе придется сгонять новые сантиметров на боках.

— Тебя ничего не испортит, — решил мне Леша отвесить комплимент и с громким щелчком открыл банку пива.

— Соглашусь, — поддакнул ему Ботаник.

— Комлиментщики, блин. Посмотрю, что вы скажете, когда я перестану в двери проходить.

Пока все не спеша жевали, я рассказала о своем визите к матери Лебедевой. Может, не совсем внятно, потому что от подобной вкуснотищи можно было проглотить язык. Но меня вроде услышали. Леша нахмурился в конце моего рассказа, залпом осушил бокал и начал собирать пустые тарелки.

— Соседи сказали, — начал Ботаник, откинувшись на спинку дивана, — что не видели, чтобы кто-то приезжал к Лебедевым. А вот насчет Карины... Лет десять назад она пыталась покончить с собой, в итоге и стала инвалидом. Лебедева-старшая ни с кем во дворе особо не откровенничает, но, как всегда, вездесущие соседи знают все. Отец семейства умер после происшествия с Кариной. Сердце. Марина отучилась на журналистку, иногда ее подвозили домой, но давно уже возвращалась сама, без парней на тачках. Последнюю машину они запомнили, потому что привозили ее раза три за неделю. Темная, большая, красивая. Все, что могли сказать бабульки, которые в машинах не особо разбираются.

Глава 7

Это была ужасная ночь. В ванной спать не советую, потом все тело ломит, как будто день простоял в огороде на прополке или выбирая картошку. Тимоша лежал на животе, свернувшись калачиком, и открыл изумрудные глаза, когда я зашевелилась.

— Ну что, дружище, пойдем кофе пить? — спросила у кошака.

Он подал вроде обиженный голос. Видимо, коты кофе не ценят. Аккуратно, стараясь не шуметь, открыла дверь и прислушалась к тишине.

Ботаник все так же спал на диване, только уже обнимая подушку, а не Тимошу. Я заглянула в комнату и увидела Лешу, раскинувшегося на кровати. Одеяло сползло вниз, обнажив его тело полностью. Ну, почти. Всё-таки бывший не разделся полностью. Черт возьми, а какое было желание присоединиться к нему, но я переборола себя и закрыла дверь. Все же какой бы умной не была женщина, а все равно она полна противоречий.

Сделав кофе, устроилась в кресле и открыла снова дело об убийстве Лебедевой. Теперь меня интересовал отчет патологоанатома.

Механическая асфиксия… Волокна… Нажим снизу вверх…

Стандартный отчет, ничего, что бы могло ускользнуть от взгляда.

Зашевелился Ботаник и резко подорвался, оглядываясь вокруг. Его взгляд остановился на мне, а потом растерянно заметался.

— Расслабься, — сказала ему, а он, кажется, еще больше занервничал.

— Ивонна Сигизмундовна, я… простите, я же никогда. Как неловко… Наверное, пойду…

— Сядь! — не выдержала, пригвоздив его взглядом обратно к дивану. — Сейчас поедем в офис, потом встретимся с Клеметьевым и поговорим с коллегами Лебедевой. Переодеться — пожалуйста. Но позже.

Леша вышел из спальни все в тех же одних боксерах, сонно щурясь, и вроде с укором сказал:

— Чего ж вы орете с утра пораньше?

Он опять чувствовал себя хозяином. Сделал себе кофе, присел рядом с Ботаником на диване.

— Может, ты оденешься? — все-таки спросила, потому что вид его упругой задницы наводил на грешные мысли, а это было явно лишнее.

— А что? Хочешь укусить мен за зад, а потом сесть сверху и хорошенько?..

Ботаник, кажется, даже подавился собственной слюной, а я, чтобы не краснеть, отставила кофе и пошла одеваться. Я давно не чувствовала себя так… Незащищенно, что ли?

— Покормите кота, — попросила, закрывая комнату.

Лебедева… Только о ней думать… И чем раньше мы с делом закончим, тем быстрее с Лешей разойдемся, а то вид его задницы меня нехило возбуждает.

— Я поеду к Клементьеву, — сказал Леша, когда я вышла. — Встретимся в твоем офисе.

— Слушай, о чем мы вчера говорили? А теперь ты опять раздаешь указания командирским тоном.

Леша ухмыльнулся и поднял руки со словами:

— Сорри. Ты босс. Какие указания? Хотя следственно-оперативные мероприятия вроде как моя тема.

Он был прав и понимал это, но мы тоже не пальцем деланы.

— Едем в офис сейчас, у меня вообще-то работа. Потом к Клеметьеву поеду я, а затем уже можем встретиться в редакции Лебедевой, втроем быстрее опросим сотрудников.

Мы вышли из квартиры, едва затолкав обратно обиженного Тимошу, который намеревался составить нам компанию. Кошак испортил мне очередные туфли, вцепившись в ногу и оставив на обуви царапину, но я была непреклонна. Леша подошел к своей машине и спросил:

— Я позвоню?

— Ты у меня в черном списке, — ответила и махнула Ботанику, призывая падать в машину. Он послушал и быстро нырнул внутрь.

Леша, кажется, не поверил мне. Обворожительно улыбнулся и тоже сел в машину, просигналив на прощание.

— Вы странные, — заметил Ботаник через несколько минут.

— Мы всегда так общались, — пожала плечами, не глядя в его сторону.

Мне подобное общение никогда не казалось странным, хотя со стороны, видимо, наши взаимные колкости были похожи на нечто невразумительное, как будто на соревнование в том, кто кого уделает.

Отправив Ботаника по делам, зашла в приемную и увидела согнувшуюся пополам бледную Настю.

— Ивонна Сигизмундовна… — прошептала она.

— Только не говори, что ты беременна! — вырвалось у меня, на что секретарша отрицательно покачала головой и рванула в сторону туалета.

Настя появилась через минут десять в кабинете, уже зеленоватая.

— Извините, — тихо сказала. — Я, кажется, отравилась.

— Давай-ка в больницу, а то еще свалишься на рабочем месте. А там производственная травма, суды, моральные компенсации… Шучу я, шучу.

— Да я уже привыкла к вашим шуткам, — отозвалась она, присев на стул напротив.

Лицо ее покрывалось болезненной испариной, и Настя вот-вот готова была свалиться в обморок. — Тогда поеду… Все звонки и расписание встреч на моем столе. Там почти вся неделя свободна. Пока.

— Давай. Найду пока тебе замену. Только вызову такси и позвоню знакомому врачу, он тебя примет.

— Спасибо, — прошептала она. — Но если нужны будут какие-то уточнения, то звоните.

Я ей сказала, куда ехать, чтобы попасть на прием к моему врачу, а Ботаник появился как раз вовремя с договором в руках.

— Сваргань-ка нам кофе, — попросила, едва мой протеже возник в дверном проеме.

Тот растерялся и протянул:

— Я ваш новый секретарь?..

— Тебе сложно, что ли?

Он скрылся за дверью, я только слышала его чертыхания (очень цензурные, кстати). Видимо, человек пытался разобраться на секретарском месте и справился довольно быстро. Я перестала прислушиваться к шуму, подскочив на месте от непривычного звонка стационарного телефона. У меня он никогда не звонил, все звонки шли к секретарю, а она уже перенаправляла их в кабинет при необходимости. Хотя после первой записи клиенты обычно связывались с юристами по мобильному. Настя, наверное, перед уходом позаботилась о том, чтобы теперь моя голова разрывалась.

— Да? — любезно ответила на звонок.

— Мне нужна Иванна Сигизмундовна, — произнес высокий женский голос.

— Ивонна, — поправила ее. — Я вас слушаю.

— Что вы себе позволяете? — взорвалась дама, но довольно интеллигентно, не похоже на обычный базар. — Крепостное право отменили в девятнадцатом веке, а вы продолжаете эксплуатировать труд днем и ночью!..