Вовка, Инка и петух Ирод

ВОВКА, ИНКА И ПЕТУХ ИРОД. Глава первая. Вовкины огорчения

Первый класс Вовка окончил, начались каникулы. Все дети радовались, а вот Вовка — нет. А как радоваться, если на всё лето к прабабушке в деревню отправят?! Мама с папой, бабушка с дедушкой, видите ли, работают. Можно подумать, весь учебный год они дома сидели. Оправдываются как-то глупо: «Ты же в продлёнку ходил».

И причём здесь продлёнка, если Вовка всё равно часа на два-три раньше взрослых дома появлялся? Еду в микроволновке научился разогревать. Почему во время каникул так нельзя? Ну, подумаешь, яйца сырые в микроволновку положил. Кто знал, что они лопнут и всё забрызгают? Купили же новую. Ключ три раза терял — сами виноваты, надо было сразу на шею, на цепочке повесить. Скатерть прожёг, но ведь успел вовремя затушить. А теперь Вовка умеет спичками пользоваться, это тогда только учился.

Вовка вышел гулять, ему так хотелось кому-нибудь пожаловаться на жизнь. Никого из друзей! Только баба Тася, соседка, как всегда на лавочке сидит. Подошёл к соседке.

— Здрасте, баба Тася. А меня к прабабушке в деревню на всё лето отправляют, — поделился он своим огорчением.

— Вовочка, но это же замечательно! А почему ты такой грустный? Будешь всё лето на свежем воздухе. Молочко парное будешь пить, — улыбнулась соседка.

— Ничего вы, взрослые, не понимаете! Да парное молочко ещё хуже кипячёного, там пена!!! Не нужен мне свежий воздух. В деревне детей мало, компьютера нет, когда по телику мультики идут, дядя Вася, дедушкин брат, обязательно на «Новости» переключает. И петух клюётся, — Вовка от возмущения даже руками взмахнул.

— Вова, может петуха уж с супом съели, а ты расстраиваешься? Отдохнёшь хоть от компьютера. А то, небось, как мои внучата, весь день только и играешь: покушать не дозовёшься, на улицу не выпроводишь.

— Не, баба Тася, петух живой. По всей деревне гуляет, в лес ходит. И ничего — ни одна лиса не утащила! Мама по телефону спрашивала. Мне кажется, она сама этого птица боится, — заявил Вовка.

— Не «этого птица», а «эту птицу», — машинально поправила баба Тася.

— Ну, вы и смешная, баб Тась! Петух — «он», значит птиц. Я пойду, вон Алёшка с Колькой гулять вышли, — Вовка побежал к друзьям, не дожидаясь ответа.

Соседка задумчиво пробормотала вслед:

— Беги, Вовочка, беги.

Сама же неожиданно вспомнила детство, как через лес бегала в школу за пять километров от дома. Как боялась лис, почему лис, а не волков, она уже не помнила. Да и петух был у соседей злющий. Раз палкой пришлось отбиваться. И тоже зловредную птицу ни одна лиса не тронула, а ведь других утаскивали и частенько. Баба Тася улыбнулась и покачала головой.

Глава вторая. Инкины неприятности

Инка, маленькая Кикимора, была в ярости. Вообще-то, её имя было Росинка — мамочка захотела для дочки необычное и красивое имя. Но, начиная с садика, никто кроме как Инкой и не называл. Так вот: Инка злилась. А как не злиться? На все летние каникулы её отправляют в дальний лес за болотами к дедушке Лешему. Во всеми забытую глухомань! Только деревенька рядом, да и то родители строго-настрого наказали даже близко к людям не подходить.

Уехать в глухомань из самого центра! Не будет ей, Инке, ни зеркала волшебного, чтобы мультики и сказки посмотреть, ни блюдечка с яблочком, чтобы поиграть. Инкин папа Леший говорил, что у людей тоже такие блюдечки появились, они их компьютером назвали. Тоже вопрос задают, а компьютер им отвечает. Инка просилась остаться дома, а папа с мамой ни в какую: мы, говорят, на работе с утра до вечера, кто за тобой приглядит? А зачем за ней приглядывать? Ну, подумаешь, применила колдовство на мамины кусты роз, чтобы быстрее распустились. Кто же думал, что они превратятся в улиток и расползутся! И кто придумал поговорку о медлительности улиток? Наверное, тот, кому их ловить не приходилось. Инка ни одну не поймала. Пришлось весь выходной новые цветы сажать. Но ведь посадила же.

Ну, отпустила домашнего волка Рика без поводка погулять. А кто же думал, что мальчишка-русалчонок с Речного переулка свою ручную выдру тоже без поводка на берег отправит? Конечно, Рик задрал зверька, он же хищник. Инка понимала, как тяжело пришлось папе оправдываться перед родителями русалчонка. Она бы тоже ревела, если бы с её питомцем что случилось. Папа даже принёс мальчишке пару водяных крыс — ползарплаты на них потратил. Только тогда угомонились. Но с Инкой русалчонок здороваться перестал. Подумаешь, больно надо!

Мама Кикимора дочку уговаривала:

— Росинка! Ты же любишь животных, а у дедушки их полным-полно. И по местам заповедным поводит.

— Ага: по болотам да буреломам, чего я там не видела? А комаров там сколько, — сморщилась Инка.

— Дочь, комары же нас не трогают? — удивился такой реакции папа.

— Пищат, зато, противно, — заявила маленькая вредина. — А дедушкин глухарь клюётся!

— Доченька, но ты же сама его дразнила. Не подходи, он клеваться не будет, — не сдавалась мама.

— А ещё, — Инка сделала большие глаза, — в деревне живут петухи. Как закукарекают!

Петухов Инка боялась с раннего детства.

— Вот, говорила тебе: нельзя ребёнку смотреть страшилки на ночь, — мама укоризненно посмотрела на папу.

Тот только плечами пожал и обратился к Инке:

— Это только суеверия. Никто не исчезнет, если петух трижды прокричит. Да и что бояться: ты же не будешь ходить в деревню. Ведь не будешь?

— Не буду, — не очень охотно согласилась Инка. Сама же подумала: «А даже если и схожу, вы об этом точно не узнаете».

Глава третья. В поезде

Отвозил Вовку папа. Сначала должна была ехать мама, но после семейного совета на кухне (Вовку спать уложили — наивные!), решено было отправить папулю. Мама заявила:

— Не поеду! Я бабу Шуру боюсь — она колдунья!

— Ира, как тебе не стыдно на мою маму такое наговаривать! — возмутился дедушка.

— Ну, не так уж Ира и наговаривает, действительно колдунья, хоть и на пенсии, — вмешалась бабушка.

— Всё, родители, хватит! — сказал веское слово папа. — Сейчас не время ругаться. Придётся опять мне везти. Ну, вы все бессовестные: у вас, значит, работа, а у меня нет? Ладно, отпрошусь.

— Вот и хорошо, Серёжа, — отозвался дедушка.

Конечно, если бы Вовка затопал ногами и завопил: «Не поеду к бабе Шуре — она колдунья!», глядишь, и дома бы оставили. Но Вовка так не мог, ему в деревню не хотелось, а баба Шура нравилась. Добрая, говорит смешно, не ругается. А когда Вовка коленки расшибал в кровь, баба Шура что-то пошепчет-пошепчет, и ранки быстро заживали. Быстрее, чем от щипучей зелёнки.

Ехать надо было в поезде день, ночь и ещё чуть-чуть. Хоть в чём-то Вовке повезло. Поезда он любил. У них с папой были верхняя и нижняя полки. Папа, в отличие от мамы с бабушкой, разрешал сыну занять верхнее место. Вагон был плацкартным, и шустрый Вовка быстро перезнакомился со всеми соседями. После этого важного дела юный пассажир захотел кушать.

— Ну, ты, Вовка, даёшь! Мы же часа ещё не проехали, — удивился папа, доставая приготовленные кульки и пакеты.

Часа два Вовка ел, конечно, с перерывами: сначала курочку, потом лапшу «бэпэшку», потом орешки, потом вспомнил про конфеты и чипсы. Папа лёг поспать, а забравшийся на вторую полку сын разглядывал пейзажи за окном, долго — минут пятнадцать. Надоело. Вовка потихоньку слез и отправился в начало вагона, там ехал его ровесник Валерка. Они встретились на полпути, Валерке тоже стало скучно. Боковые места были заняты не все, мальчишки присели рядышком.

— Слышь, Валерка! — Вовка говорил таинственно и тихо. — Давай попробуем стоп кран дёрнуть. Мне всегда хотелось, но веса не хватает. А это мы вдвоём возьмёмся и повиснем. Прикинь, как здорово будет!

— Давай! — глаза Валерки заблестели.

Вовка нашёл подходящего друга. Было не очень здорово. Нет, стоп кран дёрнуть не удалось. Проводница засекла двух озорников, крадущихся к двери в тамбур, и выловила их у стоп крана. Проводница была женщиной шумной, и вскоре весь вагон был в курсе происходящих событий. Стоит ли говорить, что весь оставшийся путь папа с Вовки глаз не спускал. Поэтому доехали без приключений.

Глава четвёртая. Путь в глухомань

Началось Инкино путешествие к дедушке с неприятности. Их старый змей лететь отказался. Папа Леший, ругаясь, вызвал механика из ближнего Змеесервиса. Тот только руками развёл: нужен, мол, серьёзный осмотр и профилактика. Что займёт это всё дня три и вообще: «на таком старье нынче никто уже не летает». Папа отправил механика, куда Макар телят не гонял. Сам же связался с сервисом «Емеля» и договорился насчёт змея. Обещали выслать перевозку в течение суток. Брали они, конечно, дорого, зато и змеи после их лечения летали, как молодые.

Пришлось вызывать такси, чтобы долететь до болота. В сказочной стране осталась только одна фирма по перевозкам пассажиров, съевшая конкурентов, причём некоторых в буквальном смысле. Инка очень обрадовалась, что полетает в настоящей ступе с настоящей Бабой Ягой. Фирма «Такси Яга» строго придерживалась старых традиций.

Полёт до Гиблого места — такое название носило болото, за которым проживал дедушка — прошёл нормально. Почти. Ну, стоит ли обращать внимание на мелочи. Когда таксистка отвернулась, Инка случайно уронила на землю метлу-поворотник. Пришлось совершать дополнительную посадку. По прибытии Баба Яга №22, как она представилась, подозрительно вздохнула: вроде как с облегчением. Наверное, Инке показалось.

Через болото ступы-такси не летали, это была территория фирмы «Гуси-Лебеди». Инка забросала папу вопросами, ей показалось странным такое название, ведь перевозили по болоту, а не по воздуху. В четырёхместный возок запрягали по три цапли, вот они и осуществляли переправу. Папа подумал и ответил первое, что пришло в голову:

— Вот смотри, дочка: сервис, куда мы змея отправили, называется «Емеля», но ремонтируют там не печки, а транспортных животных.

— А зачем они тогда такое название придумали? — Инка не понимала.

— Не знаю! — рассердился папа, он очень не любил признаваться, когда чего-то не знал.

Тут, к счастью подошёл их возок. Оставшиеся два места заняли водяной и его дочка. Инке она сразу не понравилась: задавака, даже не глянула на соседку, а ведь долго вместе ехать. Ну, Инка отомстила: подсунула на сиденье девчонки колючки. Захватила на всякий случай, кто знает, что в путешествии пригодится.

Не успели тронуться, как раздался рёв. Водяной кинулся успокаивать дочку, затем ругаться с представителем компании — здоровым гусаком. Решили: в счёт компенсации дочь Водяного провезут бесплатно и вернули разъяренному родителю деньги. В итоге задержались на час. Но Инка не расстроилась, она-то никуда не торопилась.

Глава пятая. У бабы Шуры

Папа с сыном сошли на полустанке. Только успели спуститься, как поезд тронулся — стоянка одна минута. Вовка помахал рукой Валерке, высунувшемуся из окна. Потом Валерку втащили внутрь вагона, а Вовку папа взял за руку и повёл по тропинке с насыпи к видневшемуся невдалеке автовокзалу. Руку выдернуть не удалось. Вот папа злопамятный, всё стоп кран простить не может. Вовка уж давно забыл об этом, а папа помнит. Ладно, пусть ведёт как маленького за ручку, народу никого нет.

Автобус до бабушкиной деревни отправлялся через час. Путешественники успели перекусить кексами с газировкой. Ничего более съедобного в стоящем на автовокзале киоске не нашлось. Правда, Вовка выпросил, чтобы папа купил ему жвачку и набор карточек «Черепашки ниндзя». Во время поездки в маленьком и каком-то тупоносом автобусе Вовка извертелся. Всё казалось новым и незнакомым, позабылось с прошлого года.

Папа хотел немного подремать, но скоро передумал, уж слишком много вопросов накопилось у сына. Так всю дорогу и обсуждали места, мимо которых ехал автобус. И зря папуля надеялся, что Вовка быстро устанет. Задавать вопросы он никогда не уставал. И вообще: как можно спать, когда вокруг столько всего интересного. Когда папа с сыном вышли на нужной остановке, оставшиеся пассажиры вздохнули с облегчением. А, может, это просто показалось.

Баба Шура встретила их на остановке. Она была старенькая, но на ногу быстрая. Вдоволь наобнимавшись с внуком и правнуком бабушка проговорила:

— Пойдёмте, гостеньки дорогие! Там уж и пироги вас дожидаются и пельмешки, даже «какаву» Вовкину любимую сварила.

— Баба Шура, — торжественно известил Вовка, — я уже знаю, что правильно надо говорить: «какао», а тогда я маленький был, поэтому не знал.

— Ишь ты, а и впрямь большенький какой, касатик! — воскликнула бабушка, оглядывая Вовку. — А я по первости и не разглядела.

Баба Шура взяла Вовку за руку. Мальчик возмущённо сказал:

— Ну, бабуль! Говоришь «большенький», а за руку как маленького вести хочешь.

— А кто ж сказал-то, что я тебя поведу? Нет, касатик, это ты меня поведёшь. Я ить старая, где споткнусь, где дороги не увижу, — возразила бабушка.

— Тогда ладно, — согласился правнук.

На крыльце дома их встретил дядя Вася, дедушкин младший брат. Вообще-то, Вовке он приходился двоюродным дедом, но слова «дед» в отношении себя категорически не признавал.

— О, племяш! — пожал руку папе дядя Вася. — А кого ты привёз? Вовка твой совсем маленький был, а это гляди какой парняга.

Тут дядька тоже протянул Вовке руку, как взрослому.

«Ничего, дядя Вася, классный», — мелькнула мысль. Вовка не был злопамятным, он давно простил двоюродного деда за надранные уши и за шлепки по мягкому месту в прошлый приезд.

Глава шестая. У дедушки Лешего

Инке быстро надоело пробираться сквозь заросли по узкой тропинке. Маленькая кикимора забыла, что от остановки до дедушкиного жилища нужно долго идти пешком.

— Пап! Ну скоро мы придём? — спросила она.

— Ещё половина пути осталась, не капризничай, — ответил папа.

И тут впереди показался дедушка. Он шёл и что-то говорил в еловую шишку. Когда старый Леший увидел сына и внучку, он произнёс в шишку:

— Всё, встретил, вон идут. Что ты вообще паникуешь, меня с панталыки сбила! Отбой, вечерком созвонимся.

— Здорово, отец! А ты чего это нас встречать пошёл? Мы и сами бы добрались, — сказал дедушке папа.

— Да Кикимора твоя уже час покоя не даёт, названивает. Уж как её не успокаивал: говорю, может, рейс отменили. Нет, ревёт белугой, мол, что-то случилось, дозвониться до них не могу. Я ей: на болоте сеть не ловит — бесполезно. Инка, ты хоть матери позвони, что доехали, а то мне может и не поверить, подумает, что успокаиваю, — строго сказал дед.

Инка послушно достала из кармана старенький жёлудь и потыкала в него пальцем:

— Алё, мамуль, мы добрались. Возок на час опоздал. Нет, мамуль, не надо с их фирмой разбираться, у них уважительная причина. Нет, мамуль, на этот раз не из-за меня. Пока, я тебя тоже целую!

— Устала? — спросил у внучки дед и, не дожидаясь ответа, посадил Инку себе на плечи.

Так, конечно, было лучше, правда, папа чуть всё не испортил, заявив:

— Росинка уже взрослая, нечего её баловать!

Но дед на папино заявление внимания не обратил. Вернее, обратил, но совсем не так, как папе хотелось. Инку он с плеч не снял, а папе заявил:

— Уж вижу, что не балуете: вон у ребёнка средство связи допотопной модели «жёлудь»! У самих, небось, что поновее. И не жуй мне, что вам по работе надо. Деньги экономишь? На змея нового? Чай, не барин, на старом полетаешь. Я вон вообще пешком хожу, а когда далеко — на пеньке доеду, и ничего. Уехали в Центр! Я-то думал: постарею, сын сменит, вместо меня будет леса заповедные охранять. А что получилось? Годков через десяток придётся в помощь молодого специалиста в Лесном ведомстве просить, и это имеючи родного сына!

— Да ладно, отец, что ты разворчался-то? Сам знаешь, сейчас все, кто помоложе, в Центр перебираются. Что мы — хуже? И Росинке и школа хорошая, и кружки всякие, — примирительно сказал папа. Кружки он, конечно, зря упомянул. Дедушка тяжело вздохнул:

— Знаю ваши кружки. Дитё чуть не разбилось из-за этих кружков. Летать её там научили! Плохо научили, если бы совы не поймали, когда она с верхушки дуба спрыгнула — разбилась бы. Ты, внученька, больше не летаешь?

— Не, деда, я в кружок колдовства теперь хожу! — гордо сообщила Инка.

— А, ну это ладно, — успокоился дед, — у меня соседка колдует хорошо, всё, что напортачишь, быстро исправит.