Война Евы

Глава 1. Вступительная: Героиня.

- Ксюша!!!!! Ксюююююшаааа!!!!!

Как же раздражает.

- Ксююююююшааааааа!!!!!!

Это просто невыносимо.

- Ксюша, прошу, выйдииии!!!!!!

- У меня голова начинает болеть, - сухо сообщаю той, кому были адресованы вопли с улицы.

- Прости, но, если я выйду, я прощу его, - поджав к себе колени, отзывается мягкосердечное существо по имени Ксюша, которое я по доброте душевной терплю в своей квартире в качестве соседки.

- Ксюююююююша!!! – надрывается голос за стеной.

Квартира на первом этаже имеет свои минусы. Точнее… у неё только минусы и есть. Но эта покупка была моим осознанным решением.

- Мне нужно сосредоточиться и отредактировать огромный кусок текста, - проговариваю, глядя в экран макбука.

- Он изменил мне. Я должна держаться, - соседка проводит рукой по светлым крашеным волосам, из которых стилист сотворил идеальные локоны, после чего вытирает слезу-предательницу указательным пальчиком с идеальным маникюром.

К слову, все процедуры были сделаны сегодня днём, дабы горластый парень с улицы их увидел, когда придёт извиняться.

Никак не пойму, что у них у всех в головах творится...

- Ксюююююююшааааа!!!!!!

А паренёк, кажется, дал петуха. Немудрено. На улице проливной дождь и градусов десять. Завтра может вообще без голоса проснуться.

- Ксюююююююююююююшаааааааааа!

Достал.

Поднимаюсь на ноги, закрываю макбук, иду в прихожую; там подхватываю зонт, выхожу из квартиры, а через пять секунд – и из подъезда.

- Ты? – удивляется бывший парень Ксюши, опознав во мне её соседку.

- Я, - спокойно смотрю на него из-под зонта, - Пятнадцать секунд.

- Что – пятнадцать секунд? – хмурится неудачник-ловелас.

- Пятнадцать секунд мне понадобилось на то, чтобы выйти к тебе.

- Я… - протягивает парень, верно сообразив, что его возлюбленная временем не воспользовалась.

- Мне плевать. Я работаю, - сообщаю ему безразличным голосом.

- Но она…

- Кыш.

Парень бросает на наше окно быстрый взгляд, поджимает губы, после чего молча уходит. А я возвращаюсь в квартиру.

- У тебя какая-то невероятная сила, Ева, - соседка смотрит на меня едва ли не с восхищением, - он послушал тебя с первого раза!

Ничего не отвечаю. Иду к своему макбуку.

…

- А, может, не стоило с ним так грубо? – через некоторое время робко шепчет жертва измены, делая вид, что разговаривает сама с собой.

Прикрываю глаза. Я знала, что это выйдет мне боком. Люди вообще - существа неблагодарные.

- Да, не стоило заставлять его мокнуть под дождём целых десять минут. Я тоже так считаю, - произношу без эмоций, погружаясь в текст.

- Что?! Почему ты мне раньше не сказала?! Ты думаешь, это было жестоко с моей стороны? – вскочив на ноги, восклицает соседка.

- Думаю, с твоей стороны это был просто верх возможной жестокости, - спокойно отвечаю.

Через пару секунд слышу, как девушка мчится в прихожую, одевается и выбегает на улицу под дождь. Сегодня можно её не ждать. Славно. Хоть поработаю нормально.

Вот только в час ночи, когда я, наконец, иду в свою спальню, в замке появляется ключ…

- Мы помирились, - сообщает мне Ксюша, со стыдливым румянцем на щеках.

- Мне без разницы, - абсолютно честно говорю.

- Он сказал, что своими словами ты его напугала. И что он никогда не встречал таких страшных девушек, как ты. Он не будет часто появляться у нас дома, - делится со мной девушка.

- Он не будет здесь часто появляться, потому что это моя квартира. И потому что ты подписала контракт, когда въезжала сюда, - сухо отзываюсь и ухожу в спальню.

«Таких страшных девушек, как я»? То есть, всю свою жизнь он встречал только таких бестолковых, как Ксюша? Бедный парень.

Забираюсь в постель.

Или он имел ввиду мою внешность?

- Плевать, – закрываю глаза и успокаиваю сознание.

Я не сахар, чтобы всем нравиться.

- Еваааааа! Помоги мне!!!! У меня творческий кризис! – распластавшись на моём столе, канючит Стефания.

Отодвигаю голову писательницы от экрана своего компьютера, проверяю почту.

- Еваааааа!

- Это моё рабочее место, - произношу ровно, - твоя голова здесь – лишняя.

- Тебя не волнует то, что я не успею закончить книгу в срок?! – начинает изумляться Стефания.

И почему меня окружают такие эмоциональные личности? Хотя… чего это я?.. Это не «эмоциональность», это распущенность.

Делаю глубокий вдох, затем глубокий выдох.

- Если ты не закончишь её к сроку, мы опубликуем другой роман. Ты же в курсе, что за тобой стоит очередь? – спрашиваю у неё.

- Сделаю вид, что этого не слышала, - Стефания тут же поднимается с моего стола и поправляет одежду, - я люблю тебя, потому что ты уговорила меня взять псевдоним и оказалась права. Но терпеть от тебя хамство я не намерена. Ты всего лишь редактор. А я – та, что обеспечивает тебя материалом для редактирования.

- Всё сказала? – уточняю; затем поднимаюсь на ноги.

Иду добывать себе кофе.

- Ева, не злись, - тут же возвращается в свои «семнадцать» госпожа автор, - ты же знаешь, что у меня случаются заскоки.

- Знаю. Поэтому сделаю вид, что этого не слышала, - возвращаю ей её же реплику.

Захожу на кухню.

- Что, наша «звезда» опять требует от тебя идей? – Саша, наш второй редактор, заглядывает в офис через стеклянную дверь, затем качает головой, - Как ты это терпишь…

- Как и ты: стойко и молча, - замечаю.

- В моей серии таких выскочек нет, - девушка делает глоток зелёного чая, продолжая смотреть на меня, - так, ты правда посоветовала ей взять псевдоним?

Глава 2. Показательная: Гордость.

- Ева, а можно Кирюша зайдёт? - Ксюша смотрит на меня большими глазами.

- Нет, - собираясь на работу, отвечаю я.

- Но почему? - канючит соседка.

- Вы что, не можете у него встретиться? Почему именно в мою квартиру нужно идти? - спрашиваю, подхватывая сумку.

- Ну, что такого? Она что, из-за этого девственности лишится? - Ксюша забирается на кресло и складывает руки на груди.

- Даже… - резко разворачиваюсь к ней, - не думай об этом, - всерьёз заканчиваю я, - никакого секса в этих квадратных метрах.

- Но…

- Ищи другую квартиру, - ровным голосом предлагаю.

- В смысле?..

- В смысле - съезжай, - четко произношу и иду в прихожую.

- Но, Ева… ты не можешь так просто… - Ксюша идёт за мной.

- Могу. Потому что плачу за неё. Потому что всё здесь куплено на мои деньги. И потому что ты здесь никаких прав не имеешь, - отвечаю спокойно.

- Но твоя мать…

- Что? Что хочешь мне сказать? Что она попросила меня помочь тебе? У любой помощи есть свои пределы. Я не хочу, чтобы ты водила сюда своих мужчин. Если тебя не устраивает - съезжай.

- Я плачу тебе за комнату, - насупившись, отвечает Ксюша.

- Серьёзно? Ты считаешь, что той суммы хватит на съем реального жилья? - поднимаю брови, - На эти деньги ты можешь купить картонную коробку и смело жить в ней.

- Но я тебе готовлю, - обняв себя за плечи, протягивает соседка.

- Из моих продуктов. И только поэтому я тебя и терплю, - отвечаю ей и выхожу из квартиры.

Про план моей мамы знаю отлично: Ксюша своим присутствием должна напоминать мне о той жизни, в которой присутствуют романтика, влюбленность, гормоны и мужчины. Но мне пока хватило. Никакой любви и никакого брака в ближайшие двадцать лет. Если я и выйду замуж сейчас, то только за свою работу. Хотя даже она женского рода… значит, мы с ней просто подружимся - до конца жизни.

Никаких угрызений совести не испытываю: было бы из-за чего. Кому вообще понравится, если в его квартиру вдруг въедет незнакомый человек и начнёт свою личную жизнь налаживать? Не знаю, чья там дочь эта Ксюша, и кто из маминых знакомых решил отдать мне её на воспитание, но отказать в приёме я не смогла… это грозило новым витком выяснения отношений с родительницей, так что мы сошлись на том, что я делаю вид, будто не понимаю, зачем мне её подселили, мама тихо радуется, что засунула пример «нормальной девушки» мне под нос, а её подруга счастлива, что этот «пример нормальной девушки» наберется от меня уму разуму. Вот такая цепь последовательностей.

Ксюша приехала из пригорода. Насколько я поняла, её родители - очень обеспеченные люди, но дочь свою они разбаловали так, что уже сами с ней не могли справиться. Интересно, что получила моя мать от этой выгодной сделки?.. Со мной эта девица и впрямь научилась многому - а ведь мы живём под одной крышей всего полгода.

Но у меня не забалуешь.

Добираюсь до работы на автобусе, выхожу перед издательством и, как назло, встречаюсь у входа с новым начальником.

- Вы, - произносит тот.

- И вам доброго утра, - сухо отвечаю и прохожу первой.

- Вы в курсе, что нужно пропускать начальство вперёд? - следуя за мной к лифту, уточняет Глеб Самойлович.

- А вы в курсе, что перед женщинами нужно дверь открывать? - без интонаций парирую и вхожу в лифт.

- Невиданная наглость, - усмехается Глеб Сам…

А с какого перепугу он с отчеством и в моих мыслях? И не Глеб он, а Глыба. Глыба льда с северного полюса. Так и буду его звать.

- Ваши связи так прочно проросли, что даже мне сложно с ними справиться, - продолжает бесполезный диалог Глыба.

- Ваша ограниченность не позволяет вам увидеть, что это не связи, а трудоспособность и появившийся в процессе работы профессионализм, - перевожу взгляд на него, - слыхали о таком?

- Моя… ограниченность? - словно не веря своим ушам, переспрашивает Глыба.

- Есть такой фильм старый, «Карнавальная ночь» называется. Посмотрите на досуге, если не видели, - выхожу из лифта, когда тот останавливается на моем этаже.

- И зачем мне его смотреть? - Глыба складывает руки на груди, включая процесс обморожения всего пространства своим взглядом.

- Там персонаж один есть… явно ваш родственник, - отвечаю, затем разворачиваюсь и ухожу в свой офис.

- Ты сегодня какая-то другая, - замечает Саша, подпиливая ногти на рабочем месте.

- Я спокойна, как всегда, - отвечаю ровно.

- Это и пугает, - поднимает брови второй редактор, - что ты говоришь об этом вслух…

Ничего не отвечаю, врубаю компьютер и сажусь за работу.

Через два часа меня вызывает к себе главвред. Иду в его кабинет, ожидая очередной порции уговоров стать личным редактором Стефании, но внутри меня ждёт сюрприз.

- Что происходит? - спрашиваю у Романа Николаевича, глядя на нового начальника.

- Ты что такого сказала, что он тебя уволить хочет? - едва слышно цедит главвред, пока Глыба общается по телефону у окна.

- Даже так, - убираю руки в карманы широких брюк, - интересный расклад. И что делать собираетесь?

- Мирить вас, твердолобые вы мои! - едва не рычит главвред, умудряясь продолжать делать это тихо, - Начальство не хочет терять Глеба, а я не могу потерять тебя. Ты слишком много работы делаешь.

- А вы сообщили об этом господину маркетологу? Или кто он там? Бренд-менеджер? - спрашиваю ровно.

- Для вас - царь и Бог, - холодно отвечает Глыба, завершив свой разговор.

- Глеб, послушайте… - пытается вставить главвред.

- Новую религию мне навязать пытаетесь? - сухо уточняю у Глыбы.

- У меня есть возможность уволить вас прямо сейчас.

- А вы имеете и такие полномочия? - поднимаю бровь.

Глава 3. Развлекательная: О людях... и о целях.

- Евааа, - тянет Ксюша с дивана.

- Я занята, - отмахиваюсь от назойливой соседки, продолжая редактировать кусок текста.

- Ева, звонят.

- Кто? - не отвлекаясь, спрашиваю на автомате.

- Откуда мне знать? Я не могу с кресла подняться.

Отрываю взгляд от компьютера, перевожу на соседку. Та сидит с тканевой маской на лице, закрыв глаза и раскинув руки в стороны.

- Ты издеваешься, что ли? - раздраженно уточняю и возвращаюсь к работе.

- Тебе звонят, - повторяет Ксюша замогильным голосом, не опуская запрокинутой на спинку дивана головы.

- В каком месте мне звонят, Ксюша? - стараюсь не нервничать и принимать реальность такой, какая она есть: да, у меня назойливая соседка со слуховыми галлюцинациями, от которой я не могу избавиться. Но я буду пытаться…

- В каком месте?.. - Ксюша задумывается, - Здесь, в этой комнате.

Протираю лицо рукой, считаю до пяти.

- О, перестали, - успокаивается соседка.

Нахмурившись, присматриваюсь к ней повнимательней.

- И снова начали, - продолжает издеваться та.

Рукой пытаюсь нащупать телефон в кармане брюк. Безуспешно.

- Мой телефон?.. - на всякий случай уточняю.

Он у меня на беззвучном режиме. И даже вибрация отключена.

- Ага. Я ж говорю - звонит, надрывается, - зевая, протягивает Ксюша.

- Где? - стремительно подхожу к ней, нахожу свой сотовый на кресле, даже не пытаюсь понять, как он там оказался; беру трубку, - Да?

- Еваааааааа! Я напилааааась!

- Стефания? - удивленно спрашиваю.

- Он такой холоооодный!!! А я ведь впервые влюбииилаааась! - стонет с другого конца трубки наша звезда.

Изрядно выпившая звезда… Я б даже сказала, откровенно перебравшая, звезда.

- Ты где? В каком клубе? - сухо уточняю, накидывая на себя пиджак.

- Почему он так со мноооой? - продолжает стенать Стефа.

- Адрес скажи! - четко проговариваю.

- Тебя в этом не пустят, - замечает Ксюша, открыв один глаз.

А Стефания вдруг резко сбрасывает звонок.

- Куда? - негодующе смотрю на потухший экран.

- Если это твоя блогерша, то она ходит только в один клуб, - подаёт голос Ксюша, доставая свой телефон, - вот, адрес, - разворачивая его ко мне экраном, произносит.

- Откуда ты знаешь? - подхожу к ней и запоминаю название улицы и номер дома.

- Она его столько раз рекламировала в Твиттере, что другого варианта просто быть не может, - машет мне соседка.

Твиттер!

Как я могла это упустить? Роман Николаевич меня убьёт…

- Говоришь, мне стоит переодеться? - стремительно покидаю гостиную, направляясь в сторону своей спальни.

- Да, тебя в этой одежде точно не пропустят внутрь, - звучит уверенный голос соседки из другой комнаты.

- И что… что Стефания обычно пишет в Твиттере?.. - запрыгивая в платье-футляр черного цвета с утяжкой на талии, уточняю через дверь.

Даже страшно подумать, что она там навыкладывала… за всё это время.

- Да так… делится мыслями, советует всякие заведения… а днём запостила названия каких-то депрессивных песен для малолеток, - отзывается Ксюша, - короче, ничего интересного.

- Но ты всё равно на неё подписана, - выходя из своей комнаты, резюмирую.

- Она же известная, - жмёт плечами соседка, - о! У тебя и такое в закромах нашлось?

- Как нашлось, так потеряется, - сухо отвечаю и мчусь в прихожую, параллельно заказывая такси.

- Пожалуйста, - несётся мне вдогонку.

Ничего не отвечаю, выбегая из дома.

Её имидж не должен пострадать. Нам только скандалов не хватало!

Пока еду в такси, пытаюсь дозвониться Стефе - но всё бестолку: она не берет телефон. На парковке возле клуба нос к носу сталкиваюсь с Глебом. Быстро оцениваю его внешний вид (а в джинсах и простой белой кофте он почти похож на человека), и, ничего не говоря, бегу ко входу в клуб. Ответный взгляд исполнительного директора, оценивающего мой внешний вид, стараюсь не анализировать.

- И вы здесь, - холодно произносит Глеб, когда нас обоих пропускают внутрь.

- Стефания мне позвонила, - сухо отзываюсь.

- Мне тоже, - также сухо отзывается Глеб.

- Так это из-за вас она так убивается? - ещё суше спрашиваю, спускаясь по лестнице вниз.

- Похоже, что да, - звучит ровный ответ.

- Бедная девочка, - без эмоций произношу и подворачиваю ногу, начиная заваливаться вбок.

Но мужские руки подхватывают меня за талию и возвращают в вертикальное положение.

- Вы что, вообще не питаетесь? - задаёт странный вопрос мой новый начальник.

При этом голос его звучит откровенно раздраженно.

Стряхиваю невидимые пылинки с (пожалуй, слишком) облегающего платья и произношу сухо:

- Мне некогда, - а затем открываю дверь в основной зал.

Вот это шум. Давно я не была в подобных заведениях. Продираться сквозь толпу даже пытаться не буду - проще обойти.

Судя по последнему посту, Стефа сидит у бара.

- Даже не пытайтесь пойти через толпу, вас там задавят, - словно читая мои мысли, произносит Глеб, а затем добавляет, взглянув на мою талию, - или сломают пополам.

Ничего ему не отвечаю: иду вперёд по обходному пути, через зону диванов.

- Стефа! - обнаружив пьяную звезду в окружении таких же пьяных девиц, пробиваюсь к её месту.

- Еваааа!!!! Ну, почему жизнь - такая?! - начинает завывать госпожа автор, расплескивая содержимое бокала.

- Её нужно отсюда унести, - говорю Глебу, подошедшему сзади, - там есть ниши с ширмами - надо перебраться туда.

Мужчина забрасывает девчонку себе на плечо так, словно она вообще ничего не весит, и под удивленные вскрики подружек Стефании уносит её в ту самую нишу за ширмой.

Глава 4. Познавательная: О проблемах... и о профессионализме.

- Он реально монстр, - Саша возвращается в офис и некоторое время стоит у своего стола, бездумно пялясь в пространство.

- Как поговорили? - уточняю, отпив кофе.

Сама я уже успела отойти от разговора и даже закончить с редактурой. На очереди было знакомство с парой рукописей, присланных мне на почту авторами, за творчеством которых я слежу.

- Я даже словами не могу передать. Он хищник. Но какой-то… не особо голодный. И мы для него так - на «пожевать и выплюнуть», - находится с ответом Саша.

- В яблочко, - киваю, наслаждаясь вкусом напитка, - ему вообще неинтересно, что здесь и как происходит. Главное - чтоб работало. Худший подвид начальника.

- Интересно, надолго он к нам? - с очень красноречивым выражением на лице протягивает Саша.

С таким красноречивым, что по нему сразу ясно - господину исполнительному директору здесь не рады.

- Ненадолго, - отвечаю, исчезая на кухне.

- Откуда знаешь? - Саша тут же появляется в дверях.

- Чуйкой чую, - отзываюсь спокойно и достаю печенье из упаковки.

Звонок телефона застаёт нас врасплох.

Внутренней линией мы пользовались редко…

- Да? - поднимая трубку, отвечаю.

- Ева, зайди ко мне в кабинет, - произносит Роман Николаевич и отключается.

Изумленная, смотрю на Сашу. Обычно шеф не ленился открыть дверь и крикнуть из коридора…

- Ох, уж этот день, полный сюрпризов, - протягиваю и иду в кабинет главного редактора.

Внутри встречаю нового исполнительного директора и готовлюсь к худшему… неужели опять нажаловался?

- Ева, ты помнишь, какой у нас сегодня день? - уточняет главвред.

- Да, сегодня ежегодное мероприятие «Взгляд в Будущее», которое пройдёт в ресторане «Паганини», - киваю, - вы приглашены, как представитель нашего издательства.

- Ты тоже приглашена, - Роман Николаевич трясет пригласительным билетом, - у меня тут на двоих выписано.

- Хорошо. Я приду, - спокойно соглашаюсь, - какой дресскод?

- Что-нибудь нарядное, - отмахивается Роман Николаевич, мысли которого явно чем-то заняты, - Ева, у меня тут такая проблема… из головы вылетело… я с женой договорился в ресторане посидеть: ты же знаешь, у нас с ней нынче дата… а она и так ненавидит мою работу - если я ещё и отменю сегодня всё…

- Так, - останавливаю его поток поднятой рукой, - вы хотите, чтобы я одна пошла? Вместо вас?

- Вообще-то я хотел попросить вас обоих пойти, - главвред переводит взгляд с меня на Глеба.

На такого же удивленного, как и я, Глеба…

Выходит, он не знал, зачем его позвали?

- Я справлюсь сама, - произношу, глядя в глаза Роману Николаевичу, - спутник мне не нужен.

- А я не очень люблю все эти мероприятия, - тут же поддерживает мою инициативу Глеб.

Я даже недоверчиво смотрю на него. Но нет - вроде, честен.

Любопытно… значит, амбиций у нас нет. Как и желания засветиться на светском мероприятии и обзавестись полезными знакомствами.

Ну, и что же ты за человек, Глеб Самойлович Волжин?

- Тем более, вы же знаете - я не фотографируюсь, а там наверняка будет пресса, - напоминает главвреду Глеб, удивляя меня ещё больше.

Что значит «не фотографируюсь»? У него что, какой-то пунктик по этому поводу?

- Я помню, - кивает главный редактор, - но начальство настаивает, чтобы вы шли вместе… если я не смогу! - тут же добавляет тот, заметив наши лица.

Некоторое время в кабинете царит напряженная тишина. Все активно обдумывают ситуацию.

- Думаю, мы можем прийти отдельно друг от друга, - наконец, предлагаю я, - и весь вечер провести порознь. Тогда проблем точно не возникнет.

- Ева, ты что - маленькая? - взрывается Роман Николаевич, - Что за детские капризы?! Вы придёте вместе и весь вечер будете вежливо улыбаться - друг другу и окружающим! Мы не подзаборное издательство! У Стефы последний тираж был в тридцать тысяч экземпляров! Так что, будьте добры, держите марку!

Не очень понимаю, как это связано, но на всякий случай ничего не отвечаю. То, что меня уже дважды за сегодняшний день назвали "капризной", начинает откровенно напрягать. Суть в том, что мы действительно не дети. И ходить парой нас никто не заставит, если мы того не хотим.

- Роман Николаевич, - протягивает Глеб, голос которого четко даёт понять - он в этом участия принимать не будет.

- Глеб, это решение начальства. Все вопросы к ним, - ровно произносит главвред, рукой указывая на потолок; затем поворачивается ко мне и добавляет, - Это понятно?

Киваю, принимая обстоятельства, и выхожу из кабинета.

- Глеб, там будет специальная зона для фотосессии. По залу фотографы ходить не будут. Так что волноваться тебе не о чем, - слышу, как произносит главвред.

Да что у него за проблема с фотографами?..

- Я заеду за вами в восемь тридцать, - голос Глеба останавливает меня перед входом в офис.

- Я доберусь самостоятельно, - отрезаю.

- Ваше дело, - спокойно отзывается Глеб.

- У вас дисморфофобия или что-то вроде того? - уточняю на всякий случай. Слабые стороны противника надо знать.

- Вас это не касается, - отрезает мужчина; затем, осмотрев меня с ног до головы, добавляет, - не забудьте надеть что-нибудь… более подходящее.

- Переживаете, что из нас двоих я буду больше походить на мужчину? - поднимаю бровь и, не дожидаясь ответа, закрываю за собой дверь.

Все его «мужские» проявления пока сводятся к унижению оппонента и давлению при помощи своей власти. А вот поступков, за которые его можно уважать, я пока не заметила.

- Ты начинаешь меня раздражать, - слышу его голос, доносящийся из коридора.

Глава 5. Необходимая: Не бывает случайных встреч.

В клубе Ксюша тут же улетает в толпу, мгновенно исчезая с радаров, а мы с Севой остаёмся вдвоём и идём к бару. Студента тут же признают другие бармены и жмут руки; девушки то и дело оборачиваются на него, глядя с призывом в густо накрашенных глазах. Мне откровенно неловко.

Не то, чтобы я переросла все эти клубные тусовки… но, да, особого рвения не испытываю. Танцевать тоже не хочу. Не потому, что не умею, а потому что танцуют люди либо потому, что им это нравится, либо для того, чтобы привлечь внимание. Я внимание привлекать не хотела. Я вообще хотела сесть где-нибудь в уголке, достать телефон и попытаться вникнуть в суть текста, присланного мне одним из авторов «на удачу». Вот, только вряд ли я смогу сосредоточиться под такие биты.

- Тебе что-нибудь заказать? - неожиданно ворвавшись в мою зону комфорта, мягко спрашивает студент, наклонив голову к моему уху.

Он слишком близко. Я буквально чувствую его дыхание своей кожей.

- Кофе, - произношу, глядя вперёд.

Даже не возьмусь определить, какого размера сейчас мои глаза.

Я искренне поражена.

Молодой человек отходит, перегибается через барную стойку и спокойно повторяет заказ своему знакомому. Потом указывает мне на конец стойки, где было свободное место, и мы вместе идём туда.

Пока пробираюсь сквозь пьяных-и-не-очень молодых людей, не раз ощущаю на себе взгляды мужчин. Я в курсе, что сегодня выгляжу неплохо. Но даже представить не могла, что это «не плохо» может привлечь столько внимания.

Присматриваюсь к девушкам вокруг - да, они совершенно другого сорта. Кто-то в облегающем мини платье, кто-то в свободной майке с глубочайшим декольте и в легинсах под кожу, кто-то в коротких шортах и укороченной кофте, открывающей живот…

И всем этим представительницам прекрасного пола от шестнадцати до двадцати пяти. Нет, есть и постарше - но те в основном с надутыми губами, сделанными скулами и шикарными длинными волосами с космически дорогой укладкой.

Вообще - интересное наблюдение. И я даже приблизительно могу рассортировать всех посетительниц по «цели посещения» ночного заведения.

Другой вопрос, что здесь делаю я сама…

Да, это довольно странно. Почему я решила пойти за Ксюшей? Раньше я за собой такого рвения не замечала…

Присаживаюсь на табурет и разворачиваюсь к танцполу, пытаясь отыскать соседку среди молодёжи. Вновь встречаюсь взглядом с кем-то из мужчин и скольжу им дальше по посетителям. Сева подходит ко мне, ставит на барную стойку кружку капучино и садится рядом. Смотрю на его заказ и удивляюсь:

- Чай? - спрашиваю, подняв бровь.

Студент улыбается, наливая себе в кружку горячий напиток зеленоватого цвета из прозрачного заварника.

- Я думала, ты закажешь чего покрепче, - замечаю, поднимая свою кружку с кофе.

- Я не пью, к тому же за рулем, - спокойно отвечает Сева.

- Совсем? - удивленно переспрашиваю.

Если вспомнить обстоятельства нашей встречи, то это довольно странно. Я была уверена, что избавиться от зависимости трудно… а у Севы в тот момент был эмоциональный срыв на фоне дикой загрузки перед выпускными экзаменами, усугубленный злоупотреблением алкоголя и лёгкими наркотиками. Да, я знала этого парня с его одиннадцатого класса, когда случайно стала свидетельницей ужасной сцены на улице…

С тех пор он взял себя в руки, завершил школу, поступил в ВУЗ и даже нашёл подработку. К тому же ушёл из родительского дома и теперь жил в студенческом общежитии… Всё это мне известно из наших редких разговоров во время моих визитов в бар. Молодой человек неохотно делился информацией о себе, но всегда общался вежливо и не игнорировал вопросы, если они всё-таки были заданы.

Если подумать, то он вообще никогда меня не игнорировал, и каждый раз, когда я подходила к бару, обслуживал меня лично, стараясь сделать моё пребывание в заведении максимально комфортным.

- Могу выпить пива в выходной, но это больше по настроению, - ровно отвечает студент, делая глоток зеленого чая.

- Ты молодец, - произношу негромко, после чего почему-то чувствую себя его мамочкой. Или старшей сестрой.

Зачем я вообще даю оценку его действиям?.. Да ещё и такую… свысока.

- Я не знаю, насколько мы здесь задержимся, поэтому… - замолкаю, встретив глаза молодого человека.

- Я же сказал, что мне не сложно, - произносит он.

И я столько всего читаю в его спокойном взгляде, направленном на меня, что мне вновь становится неловко.

К тому же появляется ощущение, что из нас двоих это именно мне девятнадцать лет, и это я - неопытная девица, не знающая толком своих чувств и понятия не имеющая о значении слова «ответственность».

Отвожу глаза и замечаю недовольные лица девушек, следивших за нашей парой.

- Ты пользуешься популярностью, - протягиваю, глядя в свою кружку.

- Меня это не особо волнует, - отзывается юноша.

- Зря. Тебе давно пора завести девушку и радоваться своей юности, - позволяю себе лёгкую улыбку.

- Ты так говоришь, словно слово «юность» - это больше не про тебя, - замечает студент.

- Мне скоро тридцать, - напоминаю ему.

- И что? По-твоему, это старость? - спокойно уточняет Сева.

Ничего не отвечаю, делая ещё один глоток.

- Так почему не заведешь себе девушку? - возвращаюсь к предыдущей теме, снимая внимание с себя, - Тебе никто не нравится?

- Нравится. Но она считает себя слишком взрослой для меня, - отвечает студент, глядя мне в глаза.

Чувствую, как к щекам приливает кровь. И не из-за излишней скромности. Просто получить признание так было довольно неожиданно… Одно дело - догадки Ксюши, а другое дело - подтверждение от первоисточника.

Глава 6. Эмоциональная: Подтверждающая предыдущее высказывание.

- Ты знаешь, зачем я тебя позвала? - спрашиваю у нашей звезды, располагаясь за столом.

- Да. Я не должна была вести себя подобным образом. И вызванивать тебя ночью тоже не должна была, - кается Стефа, - за это я и принесла тебе пироженки!

Как у неё всё просто. Прям, очаровательно.

- Ты попросила прощения у Глеба Самойловича? - уточняю, поглощая её дары.

- Я написала ему извинительное сообщение. Встречаться с ним как-то не очень хочется, - начинает на глазах наглеть госпожа автор.

- Хочешь-не хочешь, а встретишься и не раз, - сообщаю на всякий случай, - он будет внимательно следить за ходом твоей работы над новым романом. Ладно, оставим эту тему… Я не заметила твоего исчезновения из Твиттера. Кажется, мы вчера договорились?

- Нет, мы не договаривались, - продолжает наглеть Стефа, - ты написала мне, чтобы я удалила свой аккаунт. Но я не говорила тебе, что сделаю это.

- Это как бы подразумевалось, - четко проговариваю, глядя ей в глаза.

- Мне нужно пространство, Ева, - неожиданно властным и таким… серьёзным, что ли, голосом отвечает девушка.

- Пространство? Тебя кто-то зажал в тиски? Твою свободу ограничили? - внимательно смотрю на неё.

- Да. Ты пытаешься это сделать. Сейчас, - кивает та.

- Я слежу за твоей социальной жизнью не по своему желанию. А потому что у нас с тобой заключен эксклюзивный контракт, - произношу фразы ровным голосом. Продолжаю смотреть ей в глаза.

- Я в курсе, но те аккаунты - они как бы официальные. А в Твиттере я могу делиться чем-то только своим, понимаешь? - пытается «донести» до меня банальные подростковые истины Стефа.

- Хорошо, - киваю, - и ты возьмёшь на себя ответственность за падение продаж твоих книг в случае допущения ошибки?..

- Какой ошибки? - тут же напрягается та.

- Ну, к примеру, если ты, пьяная или просто усталая и неадекватная, выложишь какую-нибудь чушь в своём этом Твиттере, и твои последователи один за другим начнут от тебя отворачиваться - назовём это «непреднамеренным социальным самоубийством»... Так вот, мы с тобой обе знаем: как только фраза становится вирусной - волну уже не остановить. И хорошую репутацию себе - не вернуть... Ты - личность общественная. Ты знаменита в этом городе. И ты не можешь позволить себе писать в социальных сетях что попало. Как не можешь напиваться в ночных заведениях, оповещая всю страну, где именно ты, несовершеннолетняя моя звезда, сидишь и что именно пьёшь! - замолкаю, глядя на неё с таким холодом, что даже до Саши, кажется, долетает: по крайней мере, она тихо покидает кухню, подняв обе руки вверх.

Очень наглядно…

- Ева, я… - протягивает слегка растерянная Стефа.

- Так ты возьмешь на себя ответственность и выплатишь нам неустойку, если по твоей вине весь этот ажиотаж вокруг тебя спадёт, и твои книги останутся на складах - никому не нужные? - продолжаю давить на неё.

- Я… я знаю об этом пункте в контракте… - неуверенно шепчет Стефания.

- Я очень рада это слышать. Тогда ты должна знать также, что вопрос это был риторический. Поскольку ответственность ты на себя в любом случае возьмёшь. Ты или твоя мама. А весь твой тираж я, так и быть, привезу к тебе в квартиру и оставлю в качестве прощального подарка.

- Прости меня. Я была неправа, - поджимает губы девушка, - я дам тебе пароль от аккаунта.

Сама себя пугаю в такие моменты. Но если не сделать этого сейчас, она сядет мне на шею. И станет совсем неуправляемой.

Поэтому, не давая ей расслабиться, продолжаю атаку:

- Почему ты скатилась по русскому и литературе?

- Я просто не успеваю делать всё! - пытается оправдаться девочка.

- Если известный автор книг заваливает профилирующие предметы, которые являются прямым показателем качества его творчества… то к этому автору обязательно появится недоверие, - произношу чётко и ясно, - ты этого добиваешься?

- Согласна. Я подтяну, - кивает Стефа, глядя в пол.

- И последнее, - тру переносицу, прикрывая глаза, - о твоём новом романе…

- Я уже написала четыре страницы! - радостно оповещает меня госпожа автор.

Хоть где-то продвижение.

- Ты ими довольна? - уточняю.

- Ну… там ещё особо ничего не произошло, но…

- Текст должен цеплять с первой страницы, я уже сотню раз тебе это говорила.

- Он зацепит! - уверяет меня Стефа, - В процессе!

- Не все дойдут до Той Самой сороковой страницы, где начнётся самое интересное, - повторяю уже, наверно, в тысячный раз, - половина забросит книгу на второй странице. Треть - на десятой. И только жалкие несколько человек, доверяющие тебе и твоему мастерству, доберутся до завязки.

- Но там будет столько всего! - вновь пытается уверить меня девушка.

- Так не лучше ли часть от этого «всего» перетащить в самое начало романа? А потом сделать флешбэк и показать читателю, как это получилось? - предлагаю самый стандартный ход.

- О… - задумывается Стефания, - но если так сделать…

- Это не руководство к действию, это лишь предложение. Не забывай о том, для кого ты пишешь. Это лет в пятьдесят ты сможешь позволить себе растягивать начало на сто страниц, потому что будешь уметь расписывать вводную часть так же интересно, как и развязку. А сейчас ты только учишься, - напоминаю ей, затем меняю тактику, - Так, ладно, давай сделаем таким образом: ты напишешь синопсис и принесёшь мне. А потом уже будем вместе решать - что менять, и над чем работать.

- Но я ненавижу эти синопсисы, - стонет Стефа, падая на стул.

- Верю. Сама их ненавижу, - соглашаюсь, - но в твоём случае это необходимая мера. Нам дали три месяца на работу, Стефа. Сроки горят. Через полгода люди начнут забывать, как называлась твоя предыдущая книга… так что растягивать процесс производства мы не можем. Ты же не хочешь, чтобы тобой и твоим творчеством перестали интересоваться?

Глава 7. Предсказуемая: Двое в лодке, не считая автора.

Как ни странно, в воскресенье я проснулась бодрой и полной позитивного настроя. Половину дня потратила на работу, вторую половину - на отдых. Отдыхала, не особо изощряясь, за макбуком, продолжая писать свой роман.

Ксюша активно делала вид, что ей совсем не интересно, что происходит в моей жизни. Я активно делала вид, что не замечаю её «отсутствия интереса».

Так мы и приблизились к заветному дню, знаменовавшему начало новой рабочей недели.

И первым, что мне нужно было сделать, переступив порог издательства, это зайти к главному редактору и обсудить дополнение к контракту Стефании.

Оно было… жестким.

- Роман Николаевич, мы правда на это пойдём? - спокойно уточняю у главвреда, стоя в его кабинете.

- Да, соглашусь, для Стефы это почти невыполнимо, - соглашается начальство, - она вряд ли сможет выдержать подобный ритм, учитывая выпускные экзамены…

- Суть даже не в экзаменах. Это рабский контракт. А мы не в Корее, и она не айдол, чтобы так упахиваться в свои семнадцать. Фотосессии и интервью, конечно, можно сделать обязательным пунктом договора, но Стефания никогда и не отказывалась от подобного. Здесь же… здесь буквально расписана её жизнь на ближайшие три года, - смотрю на страницы «дополнения» с лёгким недоумением.

Глеб сделал действительно много. Но это «много» в данном случае откровенно «слишком».

- Но, согласись, это невероятно заманчивый контракт. Для нас. Имея его и подпись Стефании на нём, мы гарантируем постоянный интерес к её творчеству и новые романы три раза в год! - глаза Романа Николаевича загораются.

- Мы не на заводе, - напоминаю ровно, - а я не могу гарантировать вам, что Стефания сможет писать по три романа в год. Чтоб вы понимали, я напомню, что я её редактор. И за пару лет совместной работы могу сказать точно - она не выдержит. Никто не выдержит, будучи учеником одиннадцатого класса.

- Нужно обсудить это с её мамой, - дипломатично отзывается Роман Николаевич.

- Эта женщина согласится на всё, что мы ей предложим - потому что у неё нет времени в этом разбираться.

- И что ты мне предлагаешь? - главный редактор складывает руки на груди.

- Я предлагаю дождаться Стефанию - она сегодня должна зайти ко мне с синопсисом, - и поговорить с ней прямо. Надо учесть все минусы и плюсы нового договора. Но также надо не забывать, что мы имеем дело с ребёнком. Выжать из неё всё, а потом выкинуть за ненадобностью - это слишком жестоко, шеф. Мы не можем так поступить.

- Кто сказал, что мы её выкинем? - демонстративно изумляется главвред.

- Если она не сможет больше писать после нескольких месяцев или даже года подобной гонки - то у нас не останется причин держать её в штате. Вот, только, кому она будет нужна в тот момент, не имея ни законченного образования, ни какого-либо полезного опыта за спиной? Выгореть в подобном случае очень легко. А вот встать на ноги после такого падения…

- Я тебя понял, но ты драматизируешь, - останавливает меня Роман Николаевич.

- Может быть. Но я учитываю все варианты.

- Хорошо. Скажи конкретно, чего ты хочешь? Ты же не просто так весь этот разговор затеяла.

- Я хочу, чтобы вы переговорили с Глебом Самойловичем и нашли возможность смягчить контракт. Место в штате - это очень приятный бонус. Но плюсов всё же должно быть больше, чем минусов, - четко проговариваю, глядя ему в глаза.

- А ты сама?.. Почему не обсудишь это с Глебом? Насколько я понял, у вас появилось некое взаимопонимание.

Неправильно поняли…

- Вы - главный редактор. И подпись на контракте будете ставить вы, а не я, - вежливо отклоняю предложение.

- Ладно, иди-работай, - неожиданно легко соглашается главвред, отпуская меня восвояси.

Слегка удивленная, иду в наш офис.

Но слишком быстро убеждаюсь, что рано я обрадовалась...

- Главный редактор направил меня к вам, обсудить новое дополнение, - произносит Глеб, появляясь около моего стола спустя сорок минут.

- Мы вроде договорились о том, что все изменения вы обсудите вдвоём… - вежливо отзываюсь, ещё не понимая - напрягаться мне или нет.

- Во-первых, это поручили нашей паре. Во-вторых, ни о каких изменениях и речи быть не может: дополнение создано и готово к подписанию. Обсуждать нечего, - сурово отрезает господин исполнительный директор.

Саша тихо пятится на выход.

- У вас есть дети? - спрашиваю, глядя ему в глаза.

- Нет, - отвечает Глеб.

- Может, кто-то, о ком вы заботитесь? - предпринимаю вторую попытку.

- Нет.

- Родители?..

Взгляд, которым меня награждают, явно даёт понять: о родителях лучше вообще не упоминать.

Черт… как похоже на меня…

- Тогда вам будет трудно понять, но вы, пожалуйста, постарайтесь, - произношу так же вежливо, - Стефания - ещё ребёнок. Она может не выдержать подобной нагрузки…

- Я выдержу, Ева, - бодро произносит Стефа, входя в офис.

Удивленно смотрю на неё. Откуда она знает?..

- Глеб Самойлович прислал мне дополнение к контракту. Я с ним ознакомилась. И я согласна, - метнув в исполнительного директора презрительный взгляд, отрезает девушка.

Боже… она что, решила пойти на принцип? Захотела «утереть ему нос» и показать, «на что способна» - или что-то вроде того?..

Поворачиваюсь к Глебу Самойловичу и замечаю довольный блеск в его глазах. Так он специально её провоцирует?!

Святая печатная машинка… за что мне всё это?..

- Давайте обсудим все детали. Втроём, - без эмоций произношу, глядя чётко перед собой.

Чувствую, обсуждение будет... жарким.

- Нечего обсуждать, Ева, я уже дала своё согласие, - заявляет Стефания.