Возрождение. Книга 4. Мир

Пролог

Она стояла на краю моста. Взгляд прикован к глади воды под ногами – ее размеренно били частые дождевые капли. В рассеянном отражении с трудом можно было разглядеть черты женского лица, только сгорбленный силуэт, насквозь вымокшую одежду и растрепанную темную косу. Влага стекала с передних прядей, скрывая эмоции незнакомки. Она не беспокоилась о своем внешнем виде: только что ее лучшая подруга, избитая мужем, сказала, что беременна.

Подруга, которую насильно выдали замуж на тирана три месяца назад.

Они были одного возраста, и обе понимали, что брак неизбежен, но девушке, стоящей на мосту, повезло больше. Родители дали ей право выбрать самой, чем развязали руки. Она, точно отчаявшееся животное, бежала из горящего леса, совершенно не разбирая дороги. Бежала и бежала, даже не замечая, чьими страданиями прорубает путь к свободе.

Теперь оказалась здесь, на распутье. Есть всего два варианта, пойти налево или направо.

Она ненавидела себя, ведь уже знала, какой вариант выберет.

Дождь скрывал слезы и частую, лихорадочную дрожь в теле.

Не так давно богатый мужчина намекнул родителям юной красавицы, что хотел бы взять ее в жены. Сухой, скользкий старик, покусившийся на молодость и поля, принадлежавшие семейству. От взгляда его маленьких черных глаз девушка чувствовала лишь отвращение, а еще больше отвращение она ощущала, когда слышала очередной рассказ о служанке, избитой в его доме и отправленной на улицу по воле хозяина. Все мужчины были одинаковыми.

Кроме одного.

Многие молодые женщины хотят семью, видят в этом свое призвание, не имея иного выбора. И та, что глядела на воду, заставила себя того хотеть. В детях она видела свое утешение, думала лишь о том, как родит их, и ее безрадостный брак возымеет смысл. Нашла человека, с которым даже смогла бы, вероятно, быть счастливой в будущем. Он не стар, не беден и не богат. Несообразителен, но добр. Не нравился ей, но являлся лучшим вариантом из имеющихся. Вопрос о ее помолвке был почти решен, осталось только ответить взаимностью одному из кандидатов.

Женщина должна рожать детей. Ее избранник, молодой человек, имел большие планы, связанные с этим. Не раз говорил, что наследников должно быть много, что он будет воспитывать их, растить, беречь и обучать, как его родители – его братьев и сестер.

Но несколько минут назад девушка узнала, что не может иметь детей.

Об этом ей поведала местная ведьма. Положила руку на живот и сказала, что чрево ее давно прогнило. «Не появится там младенец, как не вырастет дерево в глине». Рассказала обо всех ее страхах, о прошлом и о том, чего никто не мог знать. Ведьма пользовалась доброй славой, потому перечить ей никто не смел – чудеса та совершала необыкновенные.

И теперь девушка плакала, прижимая ладонь к животу, будто уже носила внутри мертвое дитя. Хрупкая душа рвалась медленно и болезненно, лоскут за лоскутом. Ей не получить той единственной радости, за которую она цеплялась все сознательные годы своей жизни, не стать кому-то матерью. От нее же зависело другое: будет ли тот добродушный молодой человек отцом, или она смолчит о своем недуге и обречет на несчастье и его.

Справа стоял его дом, нужно было всего лишь пройти немного дальше по пустой улице города и свернуть к окраине. Постучать. Рассказать и позволить ему найти ту, что сможет осуществить такую прекрасную мечту.

Слева, на другом краю реки, горели окна ее собственного дома. Мама и папа точно ждали свою единственную дочь в такую непогоду на крыльце, гадая, где та пропадает. Она может пойти туда и дождаться прихода избранника завтра, согласиться на его предложение, обмануть, но спасти себя от жизни в роли бесправного скота в красивой обертке.

Она болезненно зажмурилась, склонившись еще ниже. Заплакала в голос, найдя третий вариант: спрыгнуть. Так ей не придется выбирать между собой и чужой мечтой, чувствовать вину или испытывать на себе издевательства.

Иногда ненависть к себе яснее прочего кричит о варианте, который нужно принять. Тогда она указывала, что девушка уже решила соврать, но остаться в безопасности. Она нисколько не хотела замуж, ровно настолько не хотела лишать себя жизни. Правда ли, что из двух зол нужно выбирать меньшее? Гуманно ли? Достойно хорошего человека?

Тонкий женский силуэт качнулся. Голова кружилась от отчаяния и нескончаемого потока слез. Стена из дождя скрывала дома, редкие деревья, как и ее саму, а давящий водный шум гасил всхлипы. Страшнее всего было знать, что через несколько лет, вероятно, все равно ждет смерть. Женщин, которые не рожают детей, считают бесполезными или продавшими душу дьяволу. Гибель в огне, утопление или адски долгий процесс забивания камнями. Если муж смилуется над ней и родит детей с другой женщиной, верным вариантом станет принять их и поблагодарить, что сохранил жизнь.

Среди серости ливня сложно было заметить появившегося свидетеля. Черный силуэт пролетел рядом рассыпающейся дымкой – капли прибивали его к доскам моста, точно пыль. Вдруг, он замер, услышав сдавленный женский плач. Сострадательным существо назвать было нельзя, оно не почувствовало ни капли жалости, лишь любопытство – со стороны одинокого человека веяло настолько сильным страхом и отчаянием, что не вцепиться в них своим вниманием в ту же секунду оказалось невозможно. Вслушался. Их разделяли примерно три метра, и все же, острый слух существа позволил ему не упустить ни одного звука. Девушка не прятала чувств, потому наполниться ими было проще простого. Каждая проникла в черную энергию, пронзила все клетки и влажную копоть, оставшуюся на дереве моста. Эти чувства поразили жуткий силуэт даже не смотря на все, что он успел почувствовать за миллионы лет жизни. Он обернулся.

Девушка стояла, опустив лицо. Мокрая одежда прилипла к телу, острые плечи опустились – она вся поникла. Говорят, умирающих людей тянет к земле, но незнакомка не была похожа на того, кто предчувствовал или желал собственной кончины. Напротив, она хотела жить и чувствовала, как это право утекало меж ее пальцев, как спешащая вниз вода. Такое чистое, искреннее противостояние обстоятельствам и такое непрошибаемое смирение в одном флаконе. Обрывки ее души метались, существо чувствовало это внутри себя. Пораженное, уставилось пустыми глазницами, и не могло отвернуться.

Глава 1

Эвиан широким шагом преодолевал коридор Белого замка. Между ним и открытым воздушным пространством была лишь небольшая преграда из ряда высоких греческих колонн и перегородок между ними. Шум воды стал привычным, как и вездесущая, непереносимая первое время, белизна. Он окинул бесконечную гладь моря сощуренным взглядом, и, проходя, мимо стоящих под стеной клонов, махнул им рукой. Пара из них пошла следом. Послушные, безотказные солдатики. Со временем Эвиан признал, что они куда полезнее и работоспособнее разумных демонов.

По крайней мере, не задают лишних вопросов.

Охотник машинально пригладил форму на груди. Все члены совета носили подобную, и даже она теперь стала родной. Сидела, как влитая: и ткань была приятной к телу, и обилие золотых деталей в виде пуговиц, тонких плетеных нитей, соединяющих эполеты, бляшек ремней или твердых окантовок рукавов и стоячего ворота мундира, придавали виду серьезности. Эвиан любил золото уж точно больше, чем серебро. Но больше прочего ему нравилась накидка из прозрачной жемчужной ткани: ее край начинался от левого эполета, красиво собранный гармошкой, огибал торс по правому боку и по спине уходил к тому же эполету, завершая круг. Такая ткань была у ангелов в ходу, практически каждый предмет одежды если не состоял из нее, то имел детали.

В Крепости все повернуты на драгоценных камнях, а здесь все были повернуты на золоте и наготе.

Замок в целом оказался… Местом интересным.

В нем все источало абсолютное спокойствие и благоговение. Тихо журчала вода, всегда светло, тепло, еще и птицы пели – христианский рай, не иначе. Богато. Обстановка вдохновляющая.

Почти у каждой двери стояли клоны-охранники: одинаковые фигуры в светлых балахонах, масках и перчатках. К одной из таких дверей, обрамленных кремовой, сверкающей в закатном солнце, лепниной, Эвиан и подошел. Клоны хотели учтиво открыть перед ним двери, но он остановил их привычным жестом. Тишину коротко нарушили два быстрых стука и один спустя пару секунд. Метис терпеливо ждал, но когда ответа не последовало, заглянул внутрь и замер на пороге с мягкой улыбкой.

Мира вновь уснула за работой. Мундир повешен на спинку стула, она, в тонкой рубашке из белого шелка, улеглась на столешницу, используя собственную руку вместо подушки. Вокруг куча каких-то записей, книг, писем. Волосы собраны в неряшливую косу, несколько прядей перекрыли солнцу доступ к ее лицу.

Эвиан выглянул, дав команду принести завтрак, а сам, не закрывая за собой, вошел. По пути стянул перчатки и оставил на низком подлокотнике изящной резной тахты. Сел на корточки перед девушкой, тихо усмехнулся, чтобы не разбудить раньше времени. Дал себе пару минут, чтобы изучить ее лицо, освобожденное от тревог хотя бы сном, и осторожно убрал выпавшие пряди за ухо. Кончиками пальцев, едва-едва, коснулся щеки. Свет, иногда сменяющийся с белого на оранжево-розовый, подсвечивал ее мягкие черты.

- Ми-ра, просыпайся. Пора творить великие дела, - прошептал охотник, мягко укладывая руку на темноволосый затылок, прогретый солнцем.

Мира вздрогнула и быстрее, чем он успел опомниться, схватила со стола нож для писем. Секунда – и острие замерло у его шеи, в нескольких миллиметрах. Все произошло так быстро, что оба не успели осознать это.

Девушка рвано выдохнула. Широко распахнутые глаза с крошечными зрачками, моргнули. Она звонко хлопнула оружием о столешницу и сделала глубокий вдох.

- Зачем ты подкрадываешься? – проговорила тихо, хотя знала, что все было не так.

- Я не подкрадывался, - Эвиан тоже знал, по его успокаивающему тону все было слышно. – Опять кошмары?

Мира устало кивнула и потерла виски.

С того момента, как они с Хаосом расстались, вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. То, что едва успела приобрести, тут же потеряла, все родное осталось в крепости. В отличие от охотника, Мира никак не могла привыкнуть к местным обычаям. Все ее мысли крутились около одного, не смотря на отчаянные старания отодвинуть их на второй план.

Прошли долгие две недели, когда Хаос пришел за ней в Белый замок.

Сецейя вывела их с Эвианом в холл, чтобы встретить гостей. Беглянка буквально отказывалась идти, но клоны вынесли ее на руках, Правительница водных решила не размениваться по мелочам. Ей было нужно, чтобы влюбленные сошлись один на один, для того у нее были свои мотивы.

Когда Хаос пришел, Мира едва могла стоять на ногах. Чувствовала себя Бириимом, нагло встречающим соперника в старой церкви, но знающим свою участь. Охотник стоял рядом, и его настрой был ничуть не лучше.

Страх таился не в мысли, что Хаос может убить ее. Почему-то это казалось меньшим из зол, за две недели она отлично поняла все свои переживания. Мира отчаянно боялась посмотреть ему в глаза и увидеть там боль от предательства. Страшилась найти подтверждение неправильности своего поступка, опрометчивости. Не хотела понимать, что ранила его, уничтожила чувства, которые между ними возникли. Он растоптал ее гордость, посмел поднять руку, унизить. Наверное, ее поступок был правильным, но она того совершенно не чувствовала.

Хаос пришел не один. С ним были Альб, Мор и десяток солдат Эвиана, стоящие теперь напротив своего капитана. Метиса это, казалось, нисколько не заботило, больше он волновался о сохранности своей жизни – взгляд Правителя, вцепившийся в него с праведной ненавистью, не сулил ничего хорошего.

Мира не узнавала его.

- Добро пожаловать, Правитель демонов, - учтиво поздоровалась Сецейя.

Хаос усмехнулся такой неискренней вежливости.

- Лицемерная поганка, - весело протянул он, не сводя с нее белых глаз. – Ты отказывалась принимать меня в своем замке…

- В моем замке, - невзначай исправил брата средний пастырь. Тот притворно охнул.

- Ах, ну да, в замке Мора. Несколько раз. Сколько, Альб?

- Семнадцать.

Хаос состроил такое лицо, будто этот факт его даже радовал.

- Семнадцать раз. Пришлось прийти без приглашения. Если бы ты не держала здесь мою Миру, я бы разгромил все до основания, - теперь его внимания, наконец, удостоилась сама девушка. От дикого выражения на лице пастыря она буквально приросла к мраморному полу. Это был не Дор, теперь не оставалось никаких сомнений. – Малы-ы-ышка, ну разве так можно? Зачем ты убежала? Я тебя напугал?

Глава 2

Эвиан не просто так сразу проникся недоверием к идее Правительницы. Та любезно поставила его на роль переговорщика, обосновав это вполне ясно: говорить с кем-то из водных иолы вряд ли захотят, а метис – доверенное лицо для обеих сторон. Он же, не будь идиотом, попытался от этой роли уйти, но Сецейя уже вцепилась в него своей ястребиной хваткой.

- Назови свою цену, если членство в Совете, по-твоему, не обязывает тебя выполнять мои поручения, - очевидно иронично проговорила Правительница. Не смотря на тон, действительно была готова заплатить охотнику и звучала уверенно.

Эвиан понял, что ему не отвертеться. Вздохнул, кинув полный отчаяния и нежелания взгляд на Миру, и заученно повторил:

- То же, что и в тот раз, моя цена не меняется. В случае победы подарите иолам нейтралитет, признайте их отдельной расой на официальном уровне.

- Нет, - любезно отказала Сецейя.

Он всплеснул руками, отворачиваясь. Совет загалдел, не то согласно, не то против такого однозначного ответа. Наполненная ангелами комната казалась живой, точно волнующийся океан. Мира привыкла к небольшому Совету крепости демонов, но в Белом замке Совета было два: большой и малый. Лишних созданий здесь не держали, потому все входили в большой Совет, и именно в таком составе в основном собирались для решения важных вопросов. Если ситуация была более серьезной, собирали малый Совет, куда входили всего семь существ.

Подоспевший Шинон не остался в стороне.

- Позвольте высказаться, Ваше Величество. Не кажется вам, что, вероятно, к этому стоит прислушаться. Такую цену охотник ставил и Хаосу, а тот быстро согласился, что сыграло ему на руку при договоре с иолами непосредственно. Это их главное желание, неужели вы им не воспользуетесь?

- Верно, - кивнула Мира. Она не знала, что пообещал Хаос, но теперь все стало ясно. Эвиан просил не за себя, а за свой народ. Свобода была нужна им. Глядя на друга, она продолжила. – Хаос давал иолам все, что те хотели, потому они так быстро согласились на союз. К тому же, ваше вмешательство впоследствии только укрепило их связь.

- Враг моего врага – мой друг? – припомнил один из советников, худощавый мужчина с узкими плечами и очень длинными заостренными ушами. Ангел был весьма ехидным, порой саркастичным, но скользким. Зачастую предпочитал отмалчиваться, если только не выпадало возможности похвастаться скудными знаниями.

- Скорее, враг моего врага – мой союзник, Ювио, - поправила Мира. Дружба для нее теперь имела куда большее значение, едва ли не сакральное.

- Думаю, там все же было не так, - не унимался названный ангел. Мира тяжело вздохнула, но промолчала. Куда важнее было убедить Сецейю согласиться на условия Эвиана, ведь они были важны и для него самого, и для иолов, и для водных.

- Правительница, позвольте все же настоять.

- Поддерживаю, Ваше Величество, - наступил Шинон с другой стороны. – Согласие не только увеличит ваши шансы на поддержку иолов, но и сделает вас героиней впоследствии.

Мира подтвердила:

- Верно. После победы они будут вам благодарны, и это сделает союз долговечным. Торговые отношения с иолами полезны для будущих перемен. Можно применить силу, но вы ведь лучше нас всех знаете, как важно быть дипломатичными.

Совет вновь забурчал, уже более согласно, лишь изредка пробивались возмущенные возгласы. Мира смотрела на Сецейю уверенно, с откровенным намеком. Та, задумавшись, сощурилась. Когда Шинон зашептал ей на ухо, повернулась к нему. Хватило нескольких секунд, и Правительница поддалась уговорам. Ей самой это очевидно не нравилось, но, стоило отдать Сецейе должное, она умела прислушиваться к своим подданным.

- Хорошо. Эвиан, охотник из Центры, я соглашаюсь на твои условия, теперь все зависит от твоего мастерства. В напарницы я даю тебе Гуриэллу, она присмотрит, чтобы все прошло гладко и поможет в случай неудачи. Гуриэлла?

- Да, Ваше Величество, - дама коротко прижала подбородок к ключицам. Эвиан досадливо скривился, ему проводить время исключительно в компании мамы близнецов нисколько не хотелось.

Мира следила за тем, как они проходят к двери и как океан из безликих жителей замка расступается перед ними. Уверенная походка охотника уже казалась родной, девушка успела досконально изучить его повадки, тело и движения, он больше не казался таким, как раньше. Теперь она испытывала к нему другие чувства, весьма особенные и теплые.

Некоторые ангелы провожали Эвиана томными взглядами, а он обернулся и улыбнулся Мире привычно широко и заразительно. Обаятельный, хитрый метис с радужками цвета янтаря.

Почему Сецейя не отправила с ним Шинона было совершенно ясно – по его вине погибло слишком много иолов, вряд ли кто-то из них захотел бы видеть убийцу в своем доме, да еще и строить с ним сотрудничество. А вот почему она не отправила с Эвианом Миру?

Человек и архангел обменялись схожими взглядами: настороженными, но понимающими. И вся имеющаяся настороженность была направлена не на кого-то, а друг на друга.

Сецейя знала о состоянии Миры, знала все ее тайны. А Мира все еще помнила, как та намеренно столкнула их Хаосом лбами, чтобы лишить ее возможность вернуться. Если бы не предельная честность, окутывающая их отношения, как защитный слой, они бы, вероятно, давно попытались убить друг друга.

Сецейя не выпустила Миру из опасений, что та попадет к Хаосу каким-либо образом. Украдут или сбежит сама – не важно. Ее место всегда там, где Правительница, они всегда должны быть рядом. Бывшая возлюбленная младшего пастыря стала ее любимой хрупкой статуэткой, как думали некоторые. На самом деле та была крепким боевым мечом, личным оружием главной последовательницы Творца. Свое новое амплуа она ненавидела, но не могла ничего с ним поделать.

На данный момент.

Она обязательно попыталась бы вырваться, едва представилась бы возможность, и Сецейя знала об этом.

Как только Эвиан и Гуриэлла покинули зал, Мира последовала за ними, а за ней принялись высыпаться ангелы. Сецейя и Шинон остались наедине, им было, что обсудить.

Глава 3

Эвиан вернулся с плохими новостями: иолы от сотрудничества вполне ожидаемо отказались. Едва метис решил, что на этом все, Сецейя изменила его мнение, заявив – она не намерена отступать, водные будут увеличивать количество обещаний, лишь бы переманить вольный народ на свою сторону. Создав целый список с новыми условиями, Правительница долго думала, как же преподнести его иолам, чтобы по итогу ситуация сложилась беспроигрышным образом.

Она протянула список Мире.

- Что? – не поняла та. Затем, вдруг, осознала. – Ни за что!

- Мира, тебе они поверят, ты и сама прекрасно об этом знаешь. Эвиан и Гуриэлла присмотрят за тобой, я отправлю солдат, - Сецейя многозначительно посмотрела на старшего ангела, та невозмутимо выкуривала сигарету, пахнущую мятой. Приказ был понятен, за Мирой нужно приглядывать.

- Ты позволяешь мне туда пойти только потому что никто другой не справится. Я как очередная пешка. Троянский конь!

- Во-первых, начала Правительницы терпеливо, - опусти свои человеческие метафоры…

- Троянский конь использовали троянцы, чтобы провести своих воинов через… - начал объяснять тот самый хвастливый ангел. Мира старалась как можно чаще называть его по имени, потому что забывала, как то звучит, а теперь и вовсе перестала пытаться запомнить.

Сецейя подняла ладонь, приказывая ему замолчать. Продолжила:

- Во-вторых, не ты ли хотела, чтобы мы переманили иолов на свою сторону?

- Не такими открытыми манипуляциями и обманом, - проговорила Мира раздраженно.

На самом деле, у ее отказа было куда больше причин. Все уже давно знали, что она перешла на сторону водных, но так открыто показывать это иолам оказалось стыдным. Ей хватило бы смелости, но это обжигающее чувство не давало показаться перед добрыми существами.

- Ты пойдешь. Передашь это послание иолам, лично проведешь переговоры и добавишь фактов о нестабильности Хаоса, они должны знать, с кем имеют дело.

Девушка усмехнулась, не веря услышанному.

- Ты просишь меня соврать?

- Чуть приумножить правду, - поправила Правительница. – Хочешь сказать, Хаос сделал для тебя много хорошего? Потому ты сбежала? К тому же… Раз ты определилась со стороной, придерживайся ее, долго ходить по лезвию не получится.

Сецейя подняла послание выше. Мира смотрела на ее руку безмолвно, пока остальные следили за ситуацией, как любопытные пустоголовые курицы. Им были важны интриги, но лишь по одной причине – в Белом замке по будням было безумно скучно. Весело становилось лишь во времена праздников, а таковые случались редко.

Перепалки между Ее Величеством и бывшей союзницей врага служили всеобщим развлечением в этом стерильном от цветов и эмоций пространстве.

Сжав челюсти, Мира подняла глаза на Правительницу и сделала шаг назад. Затем развернулась и покинула зал, ясно давая понять свое отношение к такой открытой манипуляции с ее стороны. Вместо нее письмо забрал Эвиан.

Гуриэлла усмехнулась, провожая упрямицу взглядом.

- Дерзости ей не занимать. Моя девочка.

- Отправлюсь в ближайший час, - оповестил охотник. – Вести будут к вечеру.

Сецейя вздохнула. Сколько бы терпения она не имела, порой выходки Миры заставляли нервничать даже ее.

- Все свободны, а ты, Эвиан, останься. Поговорим у меня в кабинете, есть пара мыслей по поводу переговоров. Нужен лично твой совет.

- Конечно, Ваше Величество, - кивнул тот, хотя откровенно недоумевал, чем может помочь. Архангел предпочитала не вести беседы с ним лично, и такие перемены настораживали.

Едва они оказались во владениях Правительницы, она стала вести себя не так сдержано. Села за стол, его жестом пригласила занять место напротив. Кабинет очевидно принадлежал кому-то другому: в нем будто чего-то не хватало. Полку настоящего камина (единственного, увиденного охотником за все время жизни в замке) занимали подставки под что-то круглое, на стенах белели квадраты и прямоугольники – следы от картин. На белых диванах остались шерстинки, а с потока очевидно сняли очередного питона, виднелись только крепления.

- Неприятно вспоминать о брате? – невпопад поинтересовался охотник. Сецейя тянулась к ящику, но на секунду замерла. Нахмурилась, но не от раздражения, а скорее, недоумения. Достала на свет плотный лист бумаги, пожала плечами.

- С чего такие выводы? – вероятно, кто-то другой напомнил бы, что задавать подобные вопросы – не в компетенции любого подданного, но единственная дочь Смерти была для такого слишком любопытна и хитра.

Эвиан удобнее устроился в кресле, сложив локти на подлокотники, а руки сцепив перед собой.

- Бириим правил не один век, вероятно занимал другой кабинет, ведь за такое время его можно было обжить. Здесь вы недавно, я вижу следы от стиля старого хозяина. Характерные для Мора, могу поспорить, на тех подставках стояли змеиные яйца, а на диванах лежали шкуры. Бириим кабинет прошлого Правителя не занял из страха, хотя, сказать честно, я удивлен, что он таким образом не решился потешить свое самолюбие, это в его стиле. А вот вы страха не испытываете. Вероятнее всего, просто чувствуете неприязнь перед братом или… - он сощурился, вглядываясь в непроницаемое лицо Правительницы, - вину. Потому разместились здесь.

Сецейя позволила ему какое-то время изучить себя, затем медленно подалась вперед, сложив предплечья на столешницу.

- Весьма неплохо, охотник. Считаешь, я чувствую вину? А, может, мне доставляет удовольствие выводить Мора из замка? Мой брат сделать этого не смог из трусости, верно подмечено, но я – не он.

Эвиан поджал губы, кивнув. Сделал вид, что принял поражение, но сам знал – он редко ошибался, и в этот раз, вероятно, оказался прав. Может, не полностью, но все же в каком-то месте его слова смогли задеть Правительницу.

- Я позвала тебя по очень важному делу. Шинон в отъезде, но мне нужен совет знающего существа, - она придавила лист пальцами и подвинула к молодому мужчине. - На этом листе прямо сейчас ты напишешь почерком Миры то, что я тебе продиктую.

Глава 4

Хаос который час сидел в своей комнате, нещадно сверля взглядом закрытое окно: за ним неустанно выла вьюга. С момента, как Мира покинула крепость, она не затихала ни на минуту. Глядя на это, пастырь будто смотрел внутрь себя, ведь в нем ежеминутно творилось все то же, что-то ворочалось, что-то выло, летало, кружило, давило, обжигала давно промерзшую душу мертвым холодом.

Он предпочитал не думать о Мире, но несколько минут назад ему почудилось ее присутствие в крепости, и прежние чувства взыграли с новой силой. Все это – просто видения, откуда ей взяться здесь? Но почему-то легче не становилось.

Ему периодически чудилось, что она рядом. В соседней комнате, на первом этаже, идет по коридору, сидит в оранжерее. Болтает с ведьмой в на балконе их с Мором комнаты.

Но ее не было.

Спальня Хаоса выглядела так, будто по ней прошелся ураган: бардак, постель расправлена, простынь помята, одеяло на половину свалено на пол. Тумбы у кровати заставлены бутылками и книгами, зеркало разбито. Он перестал обращать на это внимания, ведь кроме него, здесь никого не бывает. Зачем?

Если бы собственный разум не обманывал его, раз за разом напоминая о Мире, он давно бы о ней забыл. Может, простил бы, может, просто перестал чувствовать что-либо. Но дразня сам себя, Хаос только и мог, что раздраженно вспоминать о том, как они проводили ночи вместе и единовременно изворачиваться от желания сломать ее. Услышать, как она страдает от физической и моральной боли. Раздавить все, что она любит, сделать ее жизнь невыносимой, а потом убить. Он хотел ее, и это забавляло, но осознание одно-единственной мысли заставляло веселье угасать, его место занимала злоба – Мира вряд ли захочет его в ответ.

- Высокомерная, лживая сука, - прорычал Хаос, с силой зарывшись в собственные волосы. Спустил руки к лицу и потер его, пытаясь вернуть себе трезвость ума. Выражение было фигуральным, пастырь и сам понимал, что никакой трезвости в его разуме давно не осталось. Только никого этот факт не беспокоил.

Много лет назад он еще плохо ее знал. После их первой встречи он иногда выискивал незнакомку в городе, чтобы понаблюдать. Впервые увидев при свете дня очень удивился – девушка была привлекательной. Миловидной, с большими зелеными глазами, хрупкой и кроткой на вид. Молода, полна чувств, но в то же время удивительно безразлична, у нее не было никаких стремлений и планов.

После случая на мосту он следил за развитием истории. Легко узнал суть и звонко смеялся, когда она обманывала своего жениха, соглашаясь с его грандиозными планами на семью. Было забавно наблюдать за тем, как тот бестолковый сынок кузнеца с совершенно обделенной интеллектом физиономией расписывает ей детали их супружеской жизни, а она с такой же глупой улыбочкой кивает ему, чтобы потом вернуться домой и разразиться слезами прямо на полу.

А чего стоил тот случай, когда женишок распустил свои руки и попытался склонить несчастную девушку к грязному акту соития до свадьбы? Хаос ясно чувствовал, что набожной тииноисткой та не являлась, и, вероятно, пошла бы на такой шаг от чистой и светлой любви, но не с ним, не в такой момент. Потому, когда она терпела, сжимая челюсть, но по итогу все же оттолкнула незадачливого ловеласа, Хаос в очередной раз рассмеялся. Было удивительно наблюдать, в каких разных положениях они находятся, но какая одинаковая у них злость. На следующий день прошла очередная встреча с ее родителями, на которой парень из кожи вон лез, показывая весь свой скудный ум, а она просто молчала и смотрела на паука, плетущего паутину за стеклом. Хаос стоял по другую сторону и тоже изучал членистоногое. Тогда ему вновь показалось, что человеческая девушка его заметила.

В этот раз, когда они встретились у Оракула, ее взгляд был другим, таким живым, каким только возможно. Глаза блестели, были широко раскрыты. Скучала, что очевидно потешило самолюбие Правителя. Хаос мог поспорить – она не ожидала встретить его, но он знал о таком развитии событий, потому, когда увидел, как Мира… прячется от него за спиной этого охотника, пришел в бешенство. Прячется? От него? И за кем! За жалким неудачником Эвианом, который посыплется от одного удара! Жалкий метис!

Хаос с силой стукнул о подлокотник кресла. То хрустнуло и развалилось пополам, заставив пастыря еще больше разозлиться.

- Чертова деревяшка! – прорычал он, поднявшись. Взмахом руки отодвинул его к стене и принялся ходить по комнате.

Они оба были в белом, и Мира, и Эвиан. Стояли так близко, он держал ее не по-дружески, они что, вместе?

- «Не может этого быть!», - возмущенно выругался Хаос про себя. Наружу выпустил только недовольный возглас. К собственной досаде признал: Мира все еще была красива, даже красивее, чем прежде. И ведь раньше он мог просто подойти к ней, взять за руку, обнять, поцеловать. Мог закинуть на плечо, унести, куда только захочется. Это казалось невозможным. Сама мысль, что теперь он не имеет на эти действия права, заставляла его пылать от злости.

Он имеет право. Совершенно точно. Она все еще ему принадлежит, и вряд ли трус Эвиан осмелится посягнуть на его собственность. Хаос решил: если он когда-то узнает, что охотник все-таки залез в постель к Мире, его смерть будет долгой и мучительной.

Собственные кровавые идеи вынудили его ухмыльнуться и поумерить пыл. Следом за изощренным убийством Эвиана в его голове мелькнула другая, весьма привлекательная и даже забавная. Не просто так он впихнул в Миру столько своей силы, теперь между ними есть хоть какое-то подобие связи. Изначально Хаос дал ей так много, чтобы вместилище смогло выдерживать его без печатей, но теперь понял, что это было верным решением. При должной сноровке у него получится пробраться в ее разум…

- «Будет весело», - подумал Правитель, опуская мвеки и вслушиваясь в вой вьюги. Приевшийся звук помогал ему сконцентрироваться, как музыканту – стук маятника. Если в музыке была гармония, в его силе был только он сам.

Не так давно он уже пробовал проделать такой фокус, но все, что смог: расслышать ее прерывистое дыхание, почувствовать влагу на теле и ясно расслышать реплики мерзавца Эвиана. Тогда Хаос и разбил зеркало, стоящее в его спальне с самого сотворения крепости. Не смотря на доводы разума, на аргументы, что Мира могла тренироваться, заниматься каким-то другими делами, а не обязательно спать со скользким, раздражающим червем Эвианом, его эго трещало по швам.

Глава 5

Мира заглянула в общую гостиную, надеясь застать там Сецейю. В кабинете ее не было, в покоях тоже, как и в зале Советов, и в кабинетах остальных важных ангелов верхушки. Оставалось проверить только здесь.

Однако вместо Правительницы Мира застала ее Советника, ведущего переговоры с распорядителем финансов замка: мужчина с занимательным аксессуаром – левая кисть была заменена протезом из керамических деталей и золотых металлических креплений. Однажды Мира поинтересовалась, почему он не нашел хорошую ведьму, чтобы отрастить потерянные части тела, на что тот ответил весьма философски: «Хочу быть живым».

Девушка беззастенчиво подошла к беседующим.

- Уриил, доброго дня. Шинон, - Советнику скупо кивнула. – Позволите задать один вопрос? Это важно.

Распорядитель благосклонно махнул каменной конечностью.

- Мне уже пора уходить, дела не ждут. Предстоит много трат, вы уже знаете? В прочем, не до того. Доброго дня, Мирослава, - уходя, кивнул. Хоть Мира к нему тянулась, сам мужчина был к ней нейтрален, как, в прочем, и ко всем. Понимание, почему он ее не боялся, помогло понять и другое: нельзя запугать того, кто повидал много боли. Все эти изнеженные аристократы боялись даже посмотреть ей в глаза, но верхушка проявляла больше смелости.

Лучше бы было наоборот.

Когда Уриил скрылся, Шинон скрестил руки на груди.

- Это не могло подождать? Хотя, о чем это я, вы важнее всего остального, конечно же, - иронично отметил он. Задеть не пытался, но констатировал свою правду с присущим подобным выпадам недовольством.

Мира проигнорировала его слова.

- Не могли бы вы подсказать, где Сецейя?

- Правительница, - пренебрежительно поправил Шинон. Больше прочего он не терпел только подобные вольности со стороны Миры, чем выражал мнение большинства. Только вот, в отличие от остальных, Шинон понимал, чем это обусловлено, и не спешил вмешиваться. – Она отбыла в Центру пару часов назад.

- Как жаль, - протянула девушка разочарованно. Однако долго горевать не стала – присутствие архангела тоже было полезным, к нему она давно имела пару десятков вопросов, но не рассчитывала услышать ответы хотя бы на половину. И все же, решилась поинтересоваться. – Извините за нескромный вопрос, но…

- Не извиняю, - пожал плечами Советник, уже понимая, к чему все идет. – У меня нет времени, и вы тоже идите, займитесь чем-то полезным.

- Я сама решу, что для меня полезно, - отрезала Мира ничуть не обиженно. – Почему вы не отправились с нами к Оракулу? Знали, что там будет Альб, верно? Все еще боитесь с ним встретиться?

- Не вашего ума дело, не находите?

- Нахожу. Но это не помешает получить ответы. Раз уж вас так тяготит мое присутствие – расскажите, и на том закончим.

- Думаете добиться нужного шантажом? Глупая затея, вам бы научиться правильно строить диалог. Почитайте соответствующие книги, наберитесь ума.

- Это не шантаж, а сделка. И, к вашему сведению, ума я уже набралась достаточно, чтобы понять, насколько сильно вы опасаетесь старшего брата. Ваш ответ был нужен лишь для завязки диалога, не более, - пока Мира монотонно вещала, Шинон приглушенно усмехнулся под своей маской, что даже показалось девушке дружелюбным. Правда, она понимала, что это – мимолетная реакция, разовая, и мужчина от этого не перестал ее не любить. Неприязнь между ними носила неясный, будто природный характер, и дело было даже не в диалоге, развернувшимся в поселении иолов несколько месяцев назад. Мира желала разобраться в корнях их отношения друг к другу, потому иногда подначивала Советника на разговоры, а тот частенько не был против, будто продумывал примерно то же.

- Не думали научиться скрывать свои намерения?

- Не думала. Лучшая манипуляция – сказать все напрямую. Итак, я слышала, что вы были слабее Альба, потому и поссорились с ним. Это правда?

По тому, как Шинон дернулся, Мира поняла, что попала в точку.

- Это просто сплетни. Мы всегда соревновались, дело не в том.

- А в чем же? Не в том ли, что вы ему завидовали и пылали ненавистью к способностям, что он проявлял? – поинтересовалась любезно, сощурившись, точно лиса.

- Ни капли. Смотрите однобоко, вот, что я вам скажу. Нет идеальных существ, иначе мир превратился бы в механическую заводную шкатулку с кучей ключиков.

- Намекаете, что всему виной был именно Альб? Я вас умоляю, Альб бы не поступил плохо, он идеален, да и семью очень любит.

Шинон снова дернулся, на сей раз резче. Порой его движения выдавали мысли полностью, как и в этот раз. Советник начал закипать, эта тема ему не нравилась, старший брат каждый раз вызывал в нем приступ раздражения.

- Альб всегда гнался за первенством из-за своего желания во всем быть идеальным. Он считал, что не имеет права на ошибку, не имеет права отступать или быть хуже кого-то из-за своего статуса «старшего сына Смерти», - Шинон изобразил скобки пальцами. – Это было главной причиной. Он слишком серьезно относится к своему месту.

- А вы? – снова атаковала девушка. – Вы серьезно относитесь к своему месту? Зачем вернулись спустя столько лет? Неужели, оно того стоит?

Шинон не стал отвечать по существу, лишь бросил, проходя мио:

- Я всегда думаю прежде, чем сделать ход.

Мира обернулась за ним.

- Прозвучало, как угроза.

Советник покинул комнату, так и не отреагировав. Вопрос повис в воздухе очередной тайной, но уже куда более ясной. Спустя столько перемен Мира научилась справляться с угрозами, теперь они пугали куда меньше. Во всем виноват страх смерти, а точнее – его отсутствие.

За одним из шкафов мелькнула тень. Оставшаяся в одиночестве девушка двинулась, чтобы проверить, но на нее резко вышла Гуриэлла, чем даже смогла напугать. Пока одна восстанавливала дыхание после неудачного столкновения, вторая достала сигарету, ехидно улыбалась, и взглядом попросила поджечь.

- Вы что здесь делаете?

- Провожу время, - ненавязчиво ответила женщина, после чего глубоко затянулась.

- Подслушивали?

Глава 6

Мира осторожно приоткрыла створку тяжелой дубовой двери. Та издала протяжный скрип, потонувший в тишине коридора. На сей раз охраны почему-то не было, хотя девушка ожидала застать целый отряд после своего прошлого вторжения. Предположила, что существо, заметившее ее, просто устроило пару ловушек, и осторожно ступила на темно-красную дорожку. Прикрыла за собой.

- «Хорош Правитель», - пробурчала в собственной голове. – «Хоть бы петли у дверей смазал… Чем он вообще занимается?!»

Путь был чист, ни единой преграды Мира не встретила. Взяв, что нужно, вернулась к залу порталов. Зная, что путь безопасен, прибавила шаг, но лишилась необходимой бдительности: выходя в пресловутый коридор перед нужной комнатой, столкнулась с незнакомцем.

Влетев в чье-то тело, буквально отлетела на два шага и приготовилась бежать. Это мог быть кто угодно. Следом пришло понимание, что его, вероятно, придется убить.

- Вы не ушиблись? – обеспокоенно осведомился второй участник аварии. Опустив взгляд, Мира увидела, что он придерживает ее за локоть, неосмотрительно подавшись вперед. Точно не воин, слишком наивен.

Перед ней стоял демон в широкой рубашке и кожаном жилете с плотной шнуровкой впереди. На его руках не было перчаток, из украшений нашлось только кольцо, надетое на безымянный палец левой руки. Незнакомец выглядел мягко, даже робко. В нем легко узнавался аристократ из классических британских романов (Мира прочитала парочку, пока была в крепости). Разве что темно-рыжие волосы, собранные в очень длинную косу, выступали отличием.

- Все в порядке, - Мира выпуталась из хватки и обеспокоенно впилась взглядом в свой белый костюм. Она принципиально не снимала его, когда приходила сюда, хотя следовало бы выбирать наряд потемнее. И теперь эта принципиальность может очень сильно ее подставить.

Незнакомец ее одежду тоже заметил и выглядел удивленным, но не собирался сеять панику. Более того, даже не боялся.

- Простите, а мы раньше не встречались?

- Не думаю, - отрезала Мира. Усомнившись, поинтересовалась в свою очередь. – Вы живете здесь?

- Приехал по делам. Послушайте… А вы? Живете?

- Приехала по делам.

Незнакомец усмехнулся, шепнув себе под нос, что такая фраза была справедливой. Мира решила пощадить неудачливого демона, потому устремилась мимо. Когда его рука преградила путь, встала, как вкопанная. Не могла поверить в такую наглость, потому медленно повернулась к нему, неодобрительно сощурившись.

- У Вас интересный наряд, - отметил тот.

- Я сломаю Вашу руку, - предупредила Мира.

- Верю, - кивнул ее собеседник. – И все же, - склонил голову. – Вы не отсюда.

- Отсюда, - не согласилась она, во что почему-то сама верила. – А вот Вы – нет, я вас не знаю. Отойдите.

Глаза мужчины сверкнули во мраке, он смотрел ничуть не зло, скорее, с ни к чему не обязывающим вниманием. Он вызывал впечатление существа довольно интеллигентного, но зависимого от собственных маленьких прихотей.

- Почему Вы так смотрите? – его обращение вытащило Миру из раздумий.

- Вы мне не нравитесь, и я не намерена вести с Вами бесед.

- Почему же?

- Ваши глаза, - честно ответила она. – Кроваво-красные, светятся ярко. Вы осторожный и медлительный, пока жертва в пределах досягаемости – типичный хищник. Наверное, в темноте хорошо видите?

Мужчина улыбнулся, показав типичные для демонов клыки.

- Думаете? С позиции ученого могу сказать, что хищниками стоит считать тех, у кого радужки не дают никакого свечения. Такие невозможно заметить в темноте, - он убрал преграду в виде собственной конечности. – В прочем, я Вас отвлек. Позволите проводить?

- Нет, спасибо, я доберусь собственными силами.

- Патрис!

Мира обернулась так резко, что заболела шея. Впилась взглядом в фигуру Паккиота, стоящую в нескольких метрах от них, и уже не слышала, что отвечал ее новый знакомый, что говорил сам Паккиот. Подходя, он не смотрел на нее, но Мира чувствовала, как тяжело ему это дается. Слышала, как подрагивает от волнения грубый голос. Не смотря на туман, заполонивший черепную коробку, когда Паккиот отвлек демона, она пустилась на утек, вскоре исчезнув за дверьми зала порталов. Побежала к проходу, но замерла в шаге. Осталась.

Она надеялась, что Паккиот придет за ней, и они смогут, наконец, хотя бы немного поговорить.

Мира ходила туда-сюда по залу, оставив сумку у арки. Была так взволнована, что даже не допускала плохих мыслей. Кто-то войдет – плевать, пусть приходят. Она слишком соскучилась по своему близкому существу, чтобы просто отступить.

Наконец, дверь тихо приоткрылась со знакомым скрипом. Мира побежала к вошедшему Паккиоту, бросилась на шею и прижалась так сильно, что впилась ногтями в черную форму и не могла дышать. В горле защипало, но она уткнулась в крепкое плечо, чувствуя, как широкая ладонь накрывает затылок.

Они ничего не говорили, все и так было ясно.

Когда отстранились, спустя, казалось, целую вечность, Паккиот принялся выискивать на ней следы плохого обращения. Мира улыбалась – его руки стались такими же жесткими.

- Ты в порядке? – тихо спросила она, разглядев в заросшем, закрытом грязными спутанными волосами лице, следы усталости и безнадеги.

- В порядке. Ты что здесь делаешь? А если бы он позвал солдат?

- Не позвал бы. Паккиот, как ты? Как там Эльза? Скажи, с ней все хорошо? Я места себе не нахожу.

- Я присматриваю за ней, не волнуйся. Конечно, она грустит без тебя, но мы справляемся.

Девушка виновато простонала и уткнулась лбом в его грудь на мгновение.

- Прости. Прости, Паккиот, я бросила вас здесь, ушла, когда нужна была помощь.

- Тогда ты не могла ничего сделать. Сидела бы сейчас с нами и не известно, кому было бы хуже. Ты цела, это главное.

- Ты не считаешь меня предательницей?

- Не считаю. Тебе надо уходить. Не вздумай возвращаться, ты зачем вообще пришла? С ума сошла?

Мира обернулась, указывая подбородком на оставленную сумку.