Возрождённая. Новая Эра

Глава 1

– Она идеальна. Я поздравляю вас, профессор. Это настоящий успех.

– Подожди радоваться, Джон. Мы проверили ещё не все показатели.

Голоса ворвались в моё сознание так неожиданно, будто кто-то щёлкнул переключатель. Они были совсем тихие, приглушённые, доносившиеся до меня словно сквозь вату.

– Но я не вижу никаких внешних изъянов, как с предыдущими объектами. Её тело идеально как снаружи, так и внутри. Все части её тела и органы пропорциональны друг другу и отлично развиты. Я не понимаю ваших сомнений, профессор? – скептически произнёс незнакомый мужской голос.

– Идеальна…, – задумчиво отозвался второй мужчина. – Это только внешняя оболочка. Нам ещё предстоит большая работа. Когда Ева проснётся мы сможем оценить взаимодействие нейронных связей головного мозга и уровень её сознания. А это самое главное, Джон.

– Вы уже дали ей имя? Ева… Очень символично, профессор. Мне нравится.

Тьма, окутавшая меня словно мягкое одеяло, постепенно начала таять, уступая место тусклому свету. Я моргнула несколько раз, стараясь привыкнуть к яркому освещению, которое резало глаза. Мои веки были тяжелыми, будто свинцовыми, поэтому мне приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы открыть их шире. А тело казалось странно лёгким, невесомым, словно оно принадлежало не мне, а кому-то другому.

Я попыталась пошевелиться, но мышцы отзывались медленно, словно через толщу воды. Всё казалось чужим, незнакомым, даже собственное тело.

Я приоткрыла глаза. Вокруг царил странный белый мир – стерильный, холодный, лишённый тепла и жизни. А я… Я находилась в стеклянной капсуле наполненной прозрачной жидкостью, которая струилась вокруг меня, словно поддерживая моё тело в состоянии невесомости. Эта странная субстанция была настолько кристально прозрачной, что я могла видеть свои руки, ноги и длинные волосы медленно извивающейся в пространстве, как в замедленной съемке. Это зрелище было одновременно завораживающим и пугающим, вызывая чувство тревоги в самом глубоком уголке моего сознания.

Пока я пыталась осмыслить происходящее, рядом возникли силуэты – бледные фигуры, одетые в белые халаты. Я вскинула голову и увидела двух мужчин, стоящих по ту сторону стекла капсулы. Они стояли совсем рядом и смотрели на меня со смесью растерянности, удивления, и восхищения в глазах.

– Идеальна, – с благоговением произнёс один из мужчин.

Мой разум заполнился бесконечными вопросами.

Почему я здесь? Зачем? Как я сюда попала?

Я пыталась вспомнить хоть что-то, но в голове была полная пустота, такая же чистая и стерильная, как жидкость, в которой я находилась.

Кто эти люди? Почему они так странно смотрят на меня? И зачем они держат меня в этой капсуле?

Я почувствовала, как страх заполняет каждую клеточку моего тела. Он сжимает и сдавливает грудь, словно тисками не давая вздохнуть.

Стоп… Разве я вообще могу дышать, находясь в жидкости? Это же противоестественно. Люди не дышат в воде. Я это точно знаю, правда не совсем понимаю откуда во мне это знание.

И когда я наконец начинаю в полной мере осознавать всю странность своего положения – меня охватывает настоящая паника. Я открываю рот в попытке вздохнуть и в это же мгновение вязкая жидкость хлынула в мои лёгкие. Она обожгла, сдавила внутренности, вызвав тем самым ещё больший страх и судороги по всему телу. Я забилась в этой стеклянной клетке, будто рыба под толстой коркой льда, не имея возможности всплыть на поверхность и вздохнуть полной грудью.

Ещё секунда… Две… И моё сознание медленно отключается, вновь погружая меня в спасительную тьму.

Сознание возвращалось медленно, словно поднимаясь сквозь густой туман. Я чувствовала холод и странное покалывание во всем теле. Открыв глаза, я увидела над собой белый потолок, освещенный ярким светом. Свет лампы резал глаза, заставляя меня моргать чаще. Голова гудела, будто наполненная ватой, а тело казалось чужим, тяжёлым и непривычным.

Где я? Что произошло?

Первое ощущение – страх. Страх перед неизвестностью, перед тем, что могло произойти до того момента как я оказалась здесь. Я не знала, где нахожусь, или как я сюда попала, но инстинктивно чувствовала, что что-то не так. В голове никаких воспоминаний, лишь размытые вспышки и тени, которые ускользали от меня, когда я пыталась поймать хоть одну из них.

Когда же мои глаза, наконец привыкли к яркому свету, я начала различать детали помещения, в котором находилась. Меня окружали стерильно-белые стены, какие-то странные приборы и прозрачные колбы с неизвестными жидкостями. Сама же я лежала на кровати, прикрытая тонкой простыней.

Я попыталась сесть, но тело казалось таким тяжелым, будто каждая мышца была наполнена свинцом. С трудом подняв голову, я заметила человека в белом халате, стоящего недалеко от меня. Он что-то просматривал на парящем в воздухе мерцающем экране, на котором виднелись какие-то непонятные символы и схемы.

Я присмотрелась внимательнее. Мужчина этот, был среднего роста и слегка худощавого телосложения. Волосы, коротко стриженные тёмно-каштанового цвета, но в некоторых местах уже проглядывали первые седые пряди, что придавало ему оттенок мудрости и жизненного опыта. А то, что он был одет в белый халат навеяло мне мысль, что возможно он… доктор? Не знаю откуда я это знаю, но почему-то эта мысль кажется мне правильной.

Глава 2

– Клон? – произнесла я почти шёпотом, не в силах осознать полное значение этого слова. Мой разум был словно окутан плотным туманом, поэтому я не могла вспомнить ничего, что подсказало бы мне причину моего волнения и непонимания происходящего. – Но зачем... Зачем вы меня создали?

– Потому что ты наша последняя надежда, Ева. Ты – единственная женщина на земле. Ты можешь стать началом нового мира. Началом новой эры для человечества.

Его слова звучали так вдохновенно, но одновременно и пугающе.

Единственная женщина на земле? Он что, шутит?

Как такое вообще возможно?

– Единственная? – нахмурившись спрашиваю я. – Разве такое возможно? Я ничего не понимаю. Я… пытаюсь вспомнить хоть что-то: кто я, откуда? Как меня зовут на самом деле? Но в голове сплошная пустота. Туман. Я… я ничего не помню. Почему так?

– Сейчас я тебе всё объясню, – добродушно улыбнулся профессор. – Ты – клон, Ева. Точная копия женщины, которая когда-то существовала и жила на земле. По сути, клон – это чистый белый лист. В тебе нет воспоминаний о прошлой жизни этой женщины, её привычек, эмоций, болезней. Твоё сознание и душа абсолютно чисты. В этом твоя особая уникальность, Ева. У тебя есть возможность начать жизнь с чистого листа. Свою жизнь. Новую.

Я отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями, но в голове был сплошной хаос. В сердце всё сильнее нарастало чувство тревоги. А мысль о том, что я всего лишь копия какой-то женщины, вызывала внутри страшное смятение. Я не могла представить, как это быть кем-то, кого уже не существует? Словно я нечто безликое, у которого отобрали всё, чтобы наделить новой жизнью. Но зачем мне эта жизнь, если нет прошлого, нет никаких эмоций и воспоминаний?

– Это страшно… совсем ничего не помнить. Как будто «вчера» никогда не было в твоей жизни. Меня это пугает, Арон.

– Я тебя хорошо понимаю, Ева, – Арон мягко коснулся моей ладони. – Поэтому готов тебе помочь. Я могу вернуть тебе твои воспоминания. Конечно, если ты этого захочешь.

Я вскинула на него взгляд полный надежды.

– Но хочу тебя предупредить: если ты решишься – обратного пути уже не будет. К тебе вернуться не только воспоминания, но и вся боль, все ошибки и проблемы прошлой жизни твоего донора. Я не знаю кем была та женщина, из биоматериала которой мы тебя воссоздали. Какой жизнью она жила? Что было в её жизни хорошего или плохого? Сейчас у тебя есть уникальная возможность начать всё сначала. Только тебе решать, Ева, чего ты хочешь. Начать новую жизнь, или продолжить старую, но уже в новом мире и с новыми реалиями.

Я задумалась.

Если я оставлю всю как есть, то будет ли тогда смысл в моём существовании? Жизнь, в которой нет воспоминаний – кажется мне пустой и пресной. На каком-то интуитивном уровне я понимаю, что так не должно быть. У человека должны быть воспоминания, какими бы хорошими или плохими они ни были. А иначе… он будет просто пустой оболочкой, лишённой собственного «я».

Если у меня есть реальный шанс всё вспомнить – я готова им воспользоваться. Я хочу получить обратно свои воспоминания, чтобы чётко понимать, что я не просто набор чьих-то генов, а личность. Человек.

– Я хочу всё вспомнить, – решительно произнесла я.

– Что ж, хорошо, Ева. Я принимаю твой выбор.

– А как вы поможете мне всё вспомнить?

Профессор поднялся со стула и направился к столу в дальнем углу комнаты. Он взял лежащий на нём странной формы, причудливый прибор и, повернувшись, показал его мне.

– С помощью вот этого, – ответил он. – Это нейросинхронизатор. Он поможет синхронизировать твои нейроны с нейронами, оставившими свой генетический след в биоматериале твоего донора. Я сам изобрёл этот прибор, и он подтвердил свою эффективность в опытах над крысами и обезьянами, – с гордостью заявил профессор.

– А вы уверены, что он поможет мне? – с некой долей сомнения спросила я.

– Опыты над людьми, к сожалению, не проводились, так-как подобных тебе ещё не было. Но я на девяносто процентов уверен в успехе.

– Ну что ж… давайте попробуем, – скептически хмыкнула я.

Арон надел мне на голову этот прибор и, мягко подтолкнув руками, велел лечь обратно на подушку.

– Закрой глаза, Ева. И постарайся максимально расслабиться. Это ускорит процесс синхронизации.

Я сделала так, как просил профессор и постаралась расслабиться. Хотя это было очень трудно поначалу. В голове всё время кружились тревожные мысли. А получится ли? А смогу ли я вспомнить? И не будет ли после этого ещё хуже?

В конце концов я отбросила все сомнения и полностью расслабила своё тело и разум. И вскоре я почувствовала приятное тепло – оно разливалось по телу от головы до самых кончиков пальцев на ногах. Тело стало лёгким и невесомым, словно я не лежала на кровати, а парила где-то в небе, как белое облачко. И погружаясь в это состояние всё глубже и глубже я начала ощущать, как туман окутывающий мой разум постепенно начинает рассеиваться, а за пределами моего сознания начали возникать расплывчатые образы…

Мягкий свет – манящий, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узкие щели в листве деревьев. Силуэты людей – знакомые и в тоже время чужие. Широкая улыбка мамы и её тёплые ласковые руки. Она поёт мне колыбельную и укачивает в своих объятиях. Мне спокойно и хорошо. Я очень люблю её.

Глава 3

– Меня зовут Света… Светлана Богданова.

– Светлана, значит. Красивое имя, – улыбнулся Арон. – Но мне больше нравится… Ева. Ты не против, если я буду называть тебя Евой? Это очень символичное имя.

– Да. Я, кажется, помню… Так звали первую женщину на Земле, праматерь всех людей?

– Верно. А что ещё ты помнишь? – с любопытством спросил Арон. – Ты помнишь, где ты жила? В каком городе?

– Я жила в России. В городе… Екатеринбурге.

– Странно… А твой биоматериал был найден на территории Европы, – задумчиво проговорил профессор.

– Какой биоматериал?

– Пучок волос, перевязанный розовой лентой. На нём каким-то чудом обнаружилось несколько волосков с волосяными фолликулами, из которых мы смогли извлечь твою ДНК. Мы нашли его при обследовании одного из городов. Кажется, это был Лондон.

– Лондон? – я нахмурила брови. – Лондон… Ах, да! В Лондоне живёт мой папа. Они с мамой уже много лет в разводе, и я каждый год жила у него несколько недель на каникулах. Помню, что всегда очень скучала по нему, а лет в десять перед отъездом в Россию решила подарить ему пучок своих волос. Я выдирала их по волосинке, но вскоре это занятие мне надоело, и я решила просто отстричь прядь ножницами. Перевязала их ленточкой и подарила папе. Мне казалось, что так мы будем с ним ближе, – На меня вдруг накатило странное тревожное чувство, предчувствие чего-то такого, что мне совсем не понравится. Я посмотрела на Арона и настороженно спросила: – А как вы нашли эту прядь? Мой папа…

Арон вздохнул и мягко коснулся моей ладони своей тёплой рукой.

– Твоего папы больше нет, Ева. И мамы, и всех, кого ты раньше знала.

– О чём вы?

Волна непонимания и дрожи начала подниматься откуда-то из глубин моего сознания. Она словно цунами – разрушительная и безжалостная.

Этого не может быть.

Я не верю. Не верю. Не верю!

– Вы сейчас шутите, да?

– Я не шучу, Ева, – покачал головой профессор. – Никого из тех, кого ты помнишь, скорее всего уже нет. А ты – единственная женщина на планете Земля.

Слова Арона вводят меня в полный ступор. Я помню, что он что-то об этом говорил, когда я только очнулась, но я особо не придала этой информации какого-то значения. В тот момент я сама себя не понимала, была полностью дезориентирована. Сейчас же я уже вполне здраво пытаюсь осмыслить его слова и… Они меня пугают до чёртиков!

– Что произошло? Вы расскажите мне? – спросила я, едва шевеля губами.

– Конечно, Ева, я всё тебе расскажу. И даже покажу, – Арон протянул мне руку. – Попробуй встать. Я хочу оценить твои двигательные функции.

Я приняла руку мужчины и, откинув одеяло, попыталась встать. С первого раза получилось не очень. Казалось бы, простое движение, но тело будто не слушалось меня. Оно было слабым и негибким. Но с третьей попытки мне всё же удалось преодолеть скованность, и я смогла встать.

Ноги задрожали с непривычки и было такое ощущение, что я впервые учусь ходить. Хотя, я ведь понимаю, что это не так, но тело упрямо отказывается подчиняться разуму.

К счастью, я быстро освоилась и уже через несколько волнительных минут достаточно уверенно начала ходить.

– Хорошо. Молодец, Ева. Ты отлично справляешься, – похвалил меня Арон. – Двигательная активность твоего организма в пределах нормы. А теперь иди сюда, к столу.

Профессор Финч поманил меня в центр комнаты, где стоял полукруглый металлический стол. Он провёл по нему ладонью и над столом, как по волшебству, возник голографический экран. Арон сделал несколько движений рукой, что-то нажал на этом экране, и он тут же превратился в голографическую проекцию галактики, мерцающую в центре комнаты.

– Это наша галактика Млечный Путь, – пояснил он.

Я заворожённо смотрела, как миллиарды звёзд кружатся в бесконечном космическом танце. Как мерцают и пульсируют будто живые организмы. И из всего этого великолепия лишь одна точка, пульсирующим жёлтым, притянула моё внимание.

– Это наше Солнце? – указала я на неё пальцем.

– Да, это наша Солнечная система, – ответил Арон. – А вот это, наша планета, Земля.

Профессор увеличил изображение, и я увидел знакомый голубой шар, окруженный белыми облаками.

Как же она всё-таки прекрасна, наша Земля.

Между тем, профессор Финч, сделал ещё пару движений рукой и увеличил другой сектор нашей галактики, где в космическом пространстве парили две звезды: одна белая, а другая – красная.

Это было очень красивое и завораживающее зрелище.

– Двойная звезда. Это так красиво! – восхищённо выдохнула я.

– Это проекция звёздной системы IK Пегаса двухсот пятидесятилетней давности, – пояснил Арон. – Одна из звёзд является белым карликом, вторая – вступила в стадию превращения в красный гигант. Система этих звёзд расположена примерно на расстоянии ста пятидесяти тысяч световых лет от Земли. Учёные много лет проявляли большой интерес и наблюдали за ней, но даже не представляли, какой разрушительный подарок она нам готовит.

Глава 4

– Профессор Финч, – В комнату вошёл высокий молодой мужчина. – Шаттл с сенатором на борту только что пристыковался к станции, – сообщил он.

– О-о! Уже? – удивился профессор. Посмотрел на меня и улыбнулся. – Быстро же они среагировали на хорошие новости.

А я с любопытством уставилась на незнакомца.

Передо мной стоял идеальный образец представителя мужского пола – широкоплечий, статный, с правильными чертами лица, коротко стриженными тёмными волосами и гипнотическими светло-серыми глазами.

Одним словом – красавчик.

Мужчина был одет в военную форму, плотно облегающую его подтянутое мускулистое тело.

Стыдно признаться, но я залипла, совершенно бесцеремонно разглядывая этот экземпляр идеальной мужской красоты.

Мне всегда нравились парни в форме. Они такие брутальные, сильные и… чертовски сексуальные.

Внутри возникло непонятное чувство, похожее на приятное покалывание вдоль позвоночника. Словно тысячи маленьких иголочек пробежались по коже, вызывая волнение и внутренний трепет.

Мужчина, кстати, тоже рассматривает меня с нескрываемым любопытством и интересом. Скользит по мне взглядом с головы до самых ног, которые скрыты под одеялом, но их очертания хорошо просматриваются под тонкой тканью. Его взгляд обжигает и неожиданно смущает меня, заставляя щёки вспыхнуть ярким румянцем.

Я поспешно отвела взгляд, стараясь скрыть смущение. Но ощущение его жгучего пристального взгляда продолжало царапать меня, словно лёгкое покалывание на коже.

Интересно кто он? Тоже какой-нибудь учёный?

Хотя, вряд ли. Судя по его строгой форменной одежде и военной выправке – он скорее всего какой-то военный командир.

– Капитан Стронг, подойдите ближе, я хочу познакомить вас с Евой, – вдруг произнёс профессор. Повернулся ко мне и улыбнулся уголком губ. – Ева, познакомься, это капитан Илон Стронг. Он является капитаном этой орбитальной станции, – Арон обвёл помещение глазами, – и всего космического флота Земли.

– У нас есть космический флот? – удивилась я.

– О, да! – рассмеялся профессор. – Тебе ещё многое предстоит узнать.

Мужчина подошёл ближе, возвышаясь надо мной как скала. Вскинув руку, он вдруг осторожно дотронулся ею до моего лица и удивительно нежно провёл пальцами по линии скулы. Его прикосновение было настолько неожиданным, что по телу пробежала лёгкая дрожь.

– Она… настоящая? – произнёс он глубоким бархатным голосом.

– Конечно, – улыбнулся профессор. – Чувствуешь тепло её кожи? В её груди бьётся настоящее сердце. Ева самая настоящая женщина из плоти и крови.

Взгляд капитана не отрывался от меня, изучал, словно сканировал каждый уголок моего лица. В его глазах я увидела настоящую смесь эмоций: удивление, восхищение и… неподдельный мужской интерес.

– Очень… непривычно, – глухо произнёс капитан, резко отдёргивая от меня руку и отстраняясь. Его до этого живое и излучающее эмоции лицо вдруг стало серьёзным и непроницаемым. Нахмурив брови он посмотрел на профессора. – Я пойду встречать сенатора, а вы подготовьте пока девушку. Думаю, что сенатор сразу же захочет познакомиться с ней.

– Хорошо, капитан.

Когда мужчина вышел из комнаты Арон повернулся ко мне и подбадривающе улыбнулся, глядя на мой растерянный вид.

– Не волнуйся, Ева, всё будет хорошо.

– Да я и не волнуюсь, – пожала я плечами. – Просто этот ваш капитан странный какой-то. От так смотрел на меня… Будто я инопланетянка какая-то.

Профессор Финч громко и весело рассмеялся.

– Просто за последние две сотни лет он впервые увидел живую женщину.

Я удивлённо распахнула глаза.

– Не удивляйся так. Капитан Стронг родился сразу после катастрофы, – пояснил Арон. – Его отец был военным, поэтому его семья получила заветный билет в спасительном убежище. Его мать была последней женщиной, которую он знал. Но, как понимаешь, она давно умерла.

– Я понимаю.

– Давай подготовим тебя к встрече с сенатором, – Арон достал из шкафа белый махровый халат и накинул его мне на плечи. – Вот, одень пока это. Чуть позже я распоряжусь, чтобы тебе выдали подходящую одежду.

– А кто такой этот сенатор? – спросила я, кутаясь в тёплый мягкий халат.

– Атавио Милтон – глава Сената Авалона, нашего города.

– Авалон?

– Да, так называется наш новый город. Я тебе позже об этом расскажу. И покажу, – загадочно улыбнулся Арон. – Скоро ты сама всё увидишь. Ну что, готова? Тогда пойдём.

Мы с профессором вышли в узкий коридор, который мне показался очень странным. Металлические стены и пол, а на потолке тянулась длинная лента неоновой подсветки.

«Где это мы?» – подумала я, настороженно оглядываясь по сторонам.

Мы шли мимо каких-то лабораторий, заполненных сложным оборудованием, мимо отсеков с мерцающими мониторами. И у меня было такое ощущение, будто я попала в научно-фантастический фильм или декорации какого-нибудь сериала о будущем. Всё здесь буквально дышало технологичностью и новизной.

Глава 5

Тишина, внезапно обрушившаяся на каюту после ухода профессора и сенатора Милтона, показалась мне оглушительной. Я стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу иллюминатора, смотрела на сине-белый шар Земли, а в голове гудели мысли, словно потревоженные пчёлы.

Слова сенатора оставили в душе мутный осадок, смятения и ещё больше вопросов.

Почему кто-то должен решать мою судьбу? Разве я не должна делать это сама? Ведь я взрослый самостоятельный человек, а не пятилетний ребёнок.

Они явно что-то не договаривают. Скрывают.

В этом у меня не было сомнений.

И эта недосказанность, с лёгким привкусом лжи буквально витала в воздухе, густая и липкая, как космическая пыль.

Но, кажется, я постепенно начинаю догадываться что именно они недоговаривают. Профессор Финч сказал, что я единственная женщина на планете, что все остальные умерли. А это значит… что там на Земле я буду совсем одна среди мужчин.

Одна…

Эта мысль болезненным эхом отозвалась в глубине сознания, порождая тревогу, сродни той, что испытываешь перед прыжком в бездну. Быть единственной женщиной на Земле… это не просто странно, это волнительно до дрожи в коленках и пугающе до оцепенения. Я даже приблизительно не могла представить, что ждёт меня там, на моей родной, и теперь уже совсем чужой планете.

Погрузившись в водоворот мыслей, я не сразу услышала тихие шаги за спиной. Резко обернувшись, я столкнулась взглядом с капитаном Стронгом.

«Какой же он всё-таки красавчик», – невольно отметила я про себя.

Капитан стоял в нескольких шагах от меня. Высокий, широкоплечий, в безупречно сидящей на нём тёмно-синей форме космического флота.

Его пристальный, обжигающий взгляд медленно скользил по моему телу, разжигая под кожей целый фейерверк неугомонных мурашек.

Я опустила глаза в пол, отчаянно пытаясь скрыть охватившее меня смятение, но предательский румянец, наверняка, выдал меня с головой.

Что со мной происходит? Никогда раньше не краснела перед мужчинами. Глупость какая! А тут… Сама не понимаю, что со мной творится. Но в капитане Стронге есть что-то такое… магнетическое, необъяснимое, что заставляет моё бедное сердце отчаянно колотиться, словно пойманная в клетку птица.

– Как вы себя чувствуете, Ева? – деликатно спросил мужчина. Его голос, низкий и бархатистый, словно прикосновение, прокатился по моей коже.

– Н-нормально, – взволнованно пролепетала я и вновь повернулась к иллюминатору. – Вот… любуюсь этим прекрасным видом.

Капитан подошёл ближе и встал рядом со мной заложив руки за спиной.

– Нравится?

– Да, очень, – смущённо улыбнулась я. – Я никогда раньше не видела нашу планету вот такой… большой и невероятно красивой.

– Первое впечатление всегда самое сильное, – усмехнулся капитан.

Какое-то время мы просто стояли и молча смотрели на нашу планету в иллюминаторе. Хотелось что-то сказать, но я не знала что. Рядом с этим мужчиной я чувствовала себя очень странно. Моё сердце то билось как сумасшедшее, то замирало в каком-то сладком предвкушении.

Наше молчание слишком затягивалось, и я не выдержала первой.

– Капитан… вы не против если я буду обращаться к вам по имени? – набравшись смелости посмотрела мужчине в глаза. – А то весь этот официальный тон… слишком напрягает и… сковывает. А мне хотелось бы иметь друзей, с которыми можно было бы просто поговорить. Непринуждённо и без этого официоза, – У меня перехватило дыхание от собственной смелости, но отступать было уже поздно. – Вы… будете моим другом, Илон?

Капитан Стронг некоторое время молчал с ещё большим интересом вглядываясь в моё лицо, будто искал в моих словах скрытый подвох. Или что-то ещё?

– Конечно, Ева, почему нет, – наконец ответил Илон. Его до этого совершенно непроницаемый взгляд стал вдруг теплее, а в уголках глаз появились озорные смешинки. – Мне будет приятно иметь такого друга.

Я улыбнулась ему.

– Мне – тоже. Скажи, а правда то, что рассказал мне профессор Финч? Он сказал, что этот корабль летал на Марс.

– Правда, – кивнул капитан. – Я лично возглавлял экспедицию.

– Ого! Серьёзно?! Но это же… Это просто невероятно! Мне до сих пор не верится во всё происходящее. Это кажется таким… нереальным, – с восхищением пролепетала я.

Илон посмотрел на меня и улыбнулся уголком губ.

– Когда-то давно полёт на Луну тоже казался нереальным. А сейчас мы уже облетели всю нашу солнечную систему.

– Да-а, похоже мир очень сильно изменился с тех пор… как меня не стало. Профессор рассказал мне, что случилось с Землёй и всеми людьми, – пояснила я. – И раз, каким-то невероятным чудом, я сейчас стою здесь, значит тогда, двести лет назад, меня не стало.

– Не нужно грустить из-за этого, Ева, – Капитан мягко коснулся моей руки, и от его прикосновения по телу вдруг побежали сладкие мурашки, а сердце в груди забилось с удвоенной силой. Я вздрогнула, но вида не подала, лишь притихла, прислушиваясь к собственным ощущениям.

По-хорошему надо бы отдёрнуть руку, ведь он незнакомец, которого я практически не знаю. Но мне почему-то хочется совсем другого – прижаться к нему, ощутить его силу и защиту, которых мне так нахватает в этом новом и пугающем мире.

Глава 6

Безмолвное скольжение сквозь черноту космоса сменилось едва уловимой вибрацией корпуса автопилотируемого шаттла. Я вжалась в кресло и крепко зажмурила глаза не в силах вынести нарастающего внутри напряжения. Наш корабль входил в толстые слои атмосферы Земли и это было чертовски страшно. В кокой-то момент шаттл сильно затрясло и у меня от страха чуть не остановилось сердце. Слава Богу через пару минут эта тряска прекратилась, и я выдохнула с облегчением. Я всё ещё жива!

Немного расслабившись и придя в себя, я повернула голову и посмотрела в иллюминатор. Чернота космоса за стеклом сменилась сначала ослепительной белизной облаков, а затем – глубокой синевой неба. Такой насыщенной и яркой, какой я никогда в жизни не видела.

Небо Земли… оно будто дышало, жило и переливалось оттенками, от которых захватывало дух. А потом, прорвав пелену облаков, наш шаттл устремился прямо к земле, стремительно и плавно скользя по воздуху. И вскоре я увидела просто невероятное чудо. Город. И не просто город, а целая симфония из света, металла и энергии, раскинувшаяся на многие километры внизу. Стройные башни из стекла и металла устремлённые ввысь переплетались с воздушными мостами, по которым бесшумно скользили аэрокары. Зеленые парки и вертикальные сады вплетались в техногенный ландшафт, создавая гармонию природы и прогресса. Но самое поразительное было не это. Весь мегаполис, словно драгоценный камень в шкатулке, был укрыт исполинским энергетическим куполом. Он мерцал мягким, пульсирующим синим светом, сквозь который проступали тонкие, едва заметные нити силовых линий. Это был электромагнитный щит, защищающий город от внешних угроз.

– Это просто невероятно! – выдохнула я, не в силах отвести взгляд от этого поистине величественного зрелища. Моё сердце колотилось от смеси восторга и лёгкого страха перед неизвестным.

Я помню, как в своей прошлой жизни просто обожала смотреть фантастические фильмы. Люди воплощали в них свои самые смелые мечты о техногенных городах будущего и полётах к другим планетам. Я читала об этом в книгах, но то, что я видела сейчас не могло сравниться ни с чем. Это было не просто красиво – это было воплощённое будущее, материализовавшаяся мечта о безопасном и совершенном мире.

Мои ощущения и эмоции были такими сильными, словно я перенеслась не просто на другую планету, а в совершенно иную эпоху, скакнув через столетия в будущее. А ведь так оно и было… на самом деле. Это город был не просто технологическим прорывом, он стал надёжным оплотом человеческой цивилизации, несмотря на все трудности и потери, связанные с глобальной катастрофой.

Шаттл начал плавно снижаться и без малейшего толчка прошёл сквозь мерцающую синеву щита. Энергетический барьер словно расступился перед ним, пропуская внутрь, и тут же сомкнулся позади. Внизу показалась посадочная площадка – огромная платформа из светлого полимера, идеально ровная и чистая. Несколько других шаттлов, похожих на наш, словно спящие механические стражи, застыли ровными рядами на платформе.

Посадка на удивление была очень мягкой, что я едва её ощутила. Лишь изменившийся тон гудения двигателей и лёгкий щелчок фиксаторов шасси дали понять, что мы приземлились.

– Мы на месте, Ева, – голос профессора Финча заставил меня наконец оторваться от иллюминатора. Он уже отстегнул ремни и поднялся со своего кресла. Лицо мужчины, обычно строгое и сосредоточенное, сейчас выражало радость и некую гордость. – Добро пожаловать в Авалон.

Внешний шлюз открылся с тихим шипением, и в кабину шаттла ворвался свежий, чуть прохладный воздух. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как лёгкие наполняются этой непривычной чистотой, какой я не чувствовала на космической станции.

Когда профессор Финч вышел из шаттла я последовала за ним по выдвинувшемуся трапу на платформу. Под ногами ощущалась твёрдая, чуть пружинящая поверхность. Вокруг было удивительно тихо, лишь далёкий, мелодичный гул пронизывал воздух. Я подняла голову вверх и застыла с распахнутым от удивления ртом. Над нашими головами, высоко в воздухе, словно по оживлённому шоссе взад и вперёд проносились летающие электрокары. Именно они и издавали этот мелодичный гул.

– Пойдём, Ева, я немного покажу тебе город по пути, – предложил Арон, указывая рукой в сторону сверкающих зданий.

Мы двинулись по широкой аллее, ведущей от посадочной площадки вглубь Авалона. Вокруг нас разворачивалась поистине фантастическая панорама города: изящные линии зданий, взмывающих к небу, словно громадные исполины, парящие над землей платформы с цветущими садами и скользящие по воздуху автомобили. Всё здесь дышало порядком и чистотой.

– Авалон был построен на руинах старого мира почти сто лет назад, – начал рассказывать профессор, его голос звучал ровно и спокойно, но в нём чувствовалась глубокая привязанность к этому месту. – После катаклизма, когда большая часть планеты стала непригодной для жизни, группа учёных и инженеров начала усиленно работать над разработкой новых технологий, которые помогли бы нам выжить в новых условиях. Они выбрали это место, защищённое горной грядой, и начали строить. Это был титанический труд многих людей, потребовавший десятилетий. Мы создали замкнутую экосистему, полностью автономную и самодостаточную. Щит, который ты видела, это не только защита, но и часть нашей энергетической системы, он аккумулирует и распределяет энергию по всему городу.

Я слушала мужчину, затаив дыхание. Моё восхищение смешалось с осознанием того, насколько хрупок наш мир. Что даже взрыв, казалось бы, далёкой звезды, может за одну секунду уничтожить миллионы лет эволюции.

Глава 7

Недолгий отдых в выделенной мне комнате был похож на затишье перед бурей. Я подошла к панорамному окну и снова посмотрела на всё такой же безупречный, залитый мягким светом Авалон, но теперь его красота казалась мне холодной, отстранённой, даже немного зловещей. Внутри меня росла тревога, предчувствие чего-то неприятного, что должно было вскоре произойти.

Профессор Финч зашёл за мной точно в назначенное время. Его лицо было непроницаемым, но в глазах я уловила тень беспокойства, которую он тщетно пытался скрыть за деловитой бодростью.

– Ну что, Ева, ты готова?

– Да.

– Хорошо, – улыбнулся Арон. – Тогда пойдём.

Мы шли по бесконечным коридорам, сверкающим чистотой и технологическим совершенством. Стены реагировали на наше приближение, меняя освещение с приглушённого на более яркое, кое-где в воздухе висели голографические экраны, на которых мелькали рекламные изображения. Всё здесь выглядело современным и технологичным.

Наконец, мы подошли к массивной двери из полированного металла, лепестки которой бесшумно разъехалась в стороны, открывая вход в зал заседаний Сената.

Помещение оказалось просто огромным, залитым светом, льющимся из панорамных окон во всю стену, за которыми простирался уже знакомый мне вид на город. В центре зала стоял длинный овальный стол из тёмного стекла, вокруг которого располагались высокие кресла, обтянутые материалом похожим на кожу. В них уже сидели люди.

Мужчин было около десяти человек, все одетые в строгие, элегантные костюмы разных оттенков серого и синего. Их лица были разными – молодыми и старыми, суровыми и приветливыми на первый взгляд. Но во всех взглядах, обращённых на меня в тот момент, когда я переступила порог зала, читалось одно и то же: пристальное, почти хищное любопытство.

Они откровенно разглядывали меня с головы до ног. Не так, как смотрят на равного себе, а так, как учёный изучает редкий экземпляр, как коллекционер оценивает новый экспонат. Они буквально препарировали меня взглядами, и я почувствовала, как щёки заливает краска смущения и негодования.

Мне хотелось съёжиться, спрятаться за спину профессора Финча, но я заставила себя стоять прямо, хотя сердце от волнения колотилось где-то в горле. Это было хуже, чем просто неловкость. Это было ощущение полной беззащитности, словно я была диковинным животным, выставленным на всеобщее обозрение в клетке. Их интерес был слишком назойливым, слишком бесцеремонным.

Сенатор Атавио Милтон, сидевший во главе стола, поднялся. Его глаза, с холодным и проницательным взглядом, задержались на мне на мгновение дольше остальных.

– Приветствуем вас, профессор Финч, – его голос прозвучал ровно и громко, разносясь по залу. – Мы ждали вас.

– Спасибо, – ответил Арон. Он подвёл меня ближе к столу и не тая своих эмоций с гордостью произнёс: – Дорогие господа, члены Сената, я рад представить вам моё творение. Это Ева. Она – клон, искусственно воспроизведённый мной из уцелевшего биоматериала женщины с абсолютно целостной и не повреждённой генетической структурой. Ева – это живое воплощение наших надежд на возрождение человеческой расы. Ева, – Арон обратился ко мне, а затем обвёл рукой всех присутствующих мужчин – Познакомься, это члены Сената, люди, ответственные за настоящее и будущее Авалона.

Я смущённо посмотрела на мужчин. Они же в ответ вежливо, но сдержанно кивнули мне. Их взгляды не отрывались от меня. Я чувствовала себя как букашка под микроскопом.

Один из сенаторов, помоложе, с цепкими глазами и самодовольной ухмылкой, поднялся со своего места и подошёл ко мне почти вплотную.

Я инстинктивно отшатнулась. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание.

– Удивительно, – пробормотал он, бесцеремонно разглядывая моё лицо. – Совершенно здоровый экземпляр, учитывая то, что она была создана в искусственных условиях. Генетическая чистота почти не нарушена.

Пальцы мужчины, прохладные и сухие, вдруг коснулись моих волос, перебирая пряди. Я замерла, оцепенев от такой наглости. Затем он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке. Лёгкое прикосновение, но оно словно обожгло меня.

Я резко отстранилась, недовольно сверкнув глазами. Мужчина в ответ лишь усмехнулся, возвращаясь на своё место. Никто, даже профессор Финч, не сделал ему замечания.

– Действительно, девушка уникальное создание, – заговорил другой сенатор, пожилой, с редкими седыми волосами. – Она – ключ к нашему будущему.

– Ключ? Она – наше спасение! – воскликнул третий, энергично жестикулируя руками. – Только подумайте, какие возможности у нас открываются! Мы сможем наконец возродить популяцию человека, продолжить свой род.

– А я с вами поспорю, дорогой Соренс, – включился в спор ещё один сенатор. – Насколько здоровым будет это новое поколение людей? Ведь женщина одна. Вы думали об этом? Что будет с её потомством, когда ему подойдёт пора скрещиваться друг с другом? Думаю, ни для кого не секрет, что близкородственные связи ни к чему хорошему не приведут.

– Об этом мы подумаем позже, уважаемый сенатор Шмидт. У нас есть огромный штат генетиков, которые обязательно разберутся с этой проблемой.

И тут началось нечто невообразимое. Они стали обсуждать меня так, словно меня здесь и не было. Говорили о моём репродуктивном потенциале, о необходимости срочного начала программы воспроизводства, о «генетическом материале», который я представляю. Спорили, кто будет первым. Они говорили обо мне не как о человеке, а как о ценном ресурсе, который нужно как можно скорее пустить в дело. Слова «обладать», «использовать», «производство потомства» звучали снова и снова, хлестая меня по лицу невидимыми плетьми.

Глава 8

Выйдя из зала заседаний Сената, я чувствовала себя опустошенной и оцепеневшей, словно птица, которой внезапно подрезали крылья. Радость и восторг, которые я ощущала по прибытии в Авалон, сменились липким страхом и осознанием того, что я угодила в золотую клетку.

Профессор Финч проводил меня до выхода из здания Сената, где нас уже ждал капитан Стронг. Лицо Арона выражало вину и сожаление, он что-то говорил о том, что всё уладится, что Сенат примет мудрое решение, но его слова звучали совсем неубедительно даже для него самого. Он избегал смотреть мне в глаза.

Капитан Стронг молча кивнул профессору и жестом указал мне следовать за ним. Его присутствие сейчас было для меня… странным. После унизительной сцены в зале Сената, где меня открыто обсуждали как племенной скот, его назначение моим охранником казалось почти ироничным.

Кто он для меня теперь: защитник или тюремщик? Друг или враг?

Если честно, то я уже ни в чём не была уверена.

Попрощавшись с профессором, я молча пошла за капитаном, чувствуя, как внутри нарастает ощущение чего-то плохого и неизбежного. И это чувство мне совсем не нравилось.

Мы вышли на улицу, где нас ждал красивый аэрокар – бесшумный, обтекаемой формы аппарат, парящий в нескольких сантиметрах над землёй.

Дверца открылась автоматически, когда я подошла ближе.

Салон кара был отделан светлой кожей и полированным деревом, или каким-то искусственным материалом, отлично имитирующим древесину.

Капитан сел за штурвал и указал мне на пассажирское сиденье. Я села и пристегнулась ремнём безопасности.

Аэрокар плавно взмыл вверх, вливаясь в упорядоченный поток транспорта, скользящего между башнями Авалона. Мы летели сквозь город, и я снова смотрела на него, но уже другими глазами. За безупречным фасадом, за сиянием огней и гармонией архитектуры теперь скрывалась пугающая изнанка. Идеальный город мечты оказался местом, где человеческая жизнь, моя жизнь, могла быть опущена до функции простого инкубатора.

Капитан направил аэрокар в район, который выглядел ещё более роскошным и уединенным, чем те части города, что я видела ранее. Здания здесь были ниже, они утопали в зелени садов на крышах и террасах, а воздушные трассы здесь были менее загружены.

– Это элитный сектор, – коротко пояснил Илон, заметив мой недоумевающий взгляд. – Здесь живут высшие чины администрации, ведущие учёные и офицеры службы безопасности.

Значит, капитан принадлежал к самой верхушке этого общества.

Интересно.

Аэрокар плавно опустился на индивидуальную посадочную площадку на крыше одного из таких зданий. Мы вышли, и капитан провёл меня к лифту, который доставил нас на несколько этажей ниже. Дверь открылась прямо в жилое пространство, и я шагнула внутрь, задержав дыхание.

Квартира Илона Стронга была просто великолепной. Она была воплощением того самого современного стиля, который я видела повсюду в Авалоне, но здесь он ощущался более личным. Огромное пространство, залитое светом из панорамных окон от пола до потолка, за которыми открывался захватывающий вид на городские огни. Минимум мебели, но каждая деталь – от дивана до причудливых светильников, парящих в воздухе – выглядела настоящим произведением искусства.

Здесь была идеальная чистота, ни пылинки. Стены нейтральных оттенков, глянцевые поверхности, но при этом не было ощущения холода. Наоборот, здесь было на удивление уютно. Особенно в сочетании с огромным количеством цветов и разнообразной зелени, расставленной по всему дому.

Я невольно залюбовалась всей этой красотой и совсем не заметила, как уже долгое время являюсь объектом пристального внимания со стороны капитана. Он стоял недалеко от меня, подперев плечом дверной косяк и задумчиво, но с любопытством рассматривал меня. Лицо его в это время было совершенно нечитаемым, лишённым каких-либо эмоций. Поэтому я не могла даже предположить о чём он думает.

– Я решил, что здесь тебе будет безопаснее всего, – наконец сказал Илон, нарушив тишину. Его голос звучал ровно, без эмоций. – Под моим личным присмотром. До решения Сената.

Он прошёл вглубь комнаты, к встроенной панели управления на стене. Я медленно двинулась следом, с любопытством осматриваясь вокруг.

Просторная гостиная плавно перетекала в обеденную зону, а дальше виднелся проход, вероятно, ведущий в другие комнаты или кухню.

Всё здесь было безупречно. Слишком безупречно.

Осматриваясь вокруг, я вдруг с удивлением распахнула глаза, когда из прохода, который как я предположила, вёл на кухню, появилась.... девушка?!

Молодая, невероятно красивая, с копной золотистых волос, спадающих на хрупкие плечи, и сияющими голубыми глазами. На ней было простое, но элегантное домашнее платье светлого оттенка.

Увидев Илона, она совершенно искренне и счастливо улыбнулась.

– Илон! Ты уже вернулся! – пролепетала она мелодичным, нежным голосом. Девушка подбежала к нему и легко, доверчиво обвив его шею руками, прижалась к нему.

Я замерла на месте, поражённая и ошеломлённая этой сценой.

Женщина? Живая?

Но ведь мне говорили… Они ведь говорили, что все женщины на Земле вымерли!

Глава 9

Утро в Авалоне наступило не с рассветом, а с моим внутренним пробуждением от тяжёлого, беспокойного сна. Я открыла глаза и несколько секунд просто смотрела в безупречно белый потолок гостевой комнаты в квартире Илона.

Вчерашние события – это унизительное заседание Сената, излишне откровенные взгляды мужчин – навалились на меня с новой силой, оставив после себя горький привкус страха и безысходности.

Что будет, когда меня вновь позовут в зал Сената? Какое решение они примут? И как измениться после этого моя жизнь?

Мысль об этом вызывала тошноту. Я села на кровати, обхватив колени руками.

Что же мне делать?

Бежать? Но куда? За пределами этого купола – мёртвый мир, а внутри – клетка, где моё тело ценилось больше моей личности.

В дверь тихо постучали. Это была Мила. Она вошла с подносом, на котором стоял завтрак: какие-то питательные батончики, румяные оладьи, стакан с прозрачной жидкостью и фрукт, похожий на манго, но идеальной круглой формы.

– Доброе утро, Ева, – пропела она своим мелодичным голосом. – Капитан Стронг ожидает вас в гостиной, когда будете готовы.

Она поставила поднос на столик у окна и с той же лёгкой улыбкой вышла.

– Спасибо, Мила, – крикнула я ей в след.

Я заставила себя немного поесть. Потом я оделась в одежду, которую мне принесла Мила (это были джинсы и простая светлая футболка) и вышла в гостиную.

Илон стоял у панорамного окна, глядя на город. Он был одет в капитанскую форму – тёмно-синий комбинезон, строгий, подчёркивающий его атлетическую фигуру и военную выправку.

Когда я вошла в гостиную он обернулся, услышав мои шаги.

– Доброе утро, Ева, – сказал он улыбнувшись. – Надеюсь, ты хорошо отдохнула?

– Насколько это было возможно, – честно призналась я. – Вечером не могла долго уснуть. В голове крутилась целая куча разных мыслей.

– Понимаю, – кивнул капитан.

Какое-то время мы с Илоном просто стояли и молча смотрели на раскинувшийся за окном Авалон, а потом в голову вдруг стукнула идея. Возможно отчаянная, глупая, но это было хоть что-то, хоть какое-то действие, чем просто сидеть в четырёх стенах и ждать своей участи.

– Илон, – повернув голову я посмотрела на мужчину. – Я могу тебя кое- о чём попросить?

Он повернулся ко мне, чуть приподняв бровь.

– Конечно.

– Я хочу увидеть мир за пределами Авалона. Настоящую Землю.

Выражение лица мужчины тут же сменилось с благодушного, на холодную и суровую жёсткость.

– Это невозможно, Ева. И опасно. Атмосфера за пределами купола всё ещё содержит остаточное гамма-излучение. К тому же территория там не контролируется. У меня есть чёткий приказ Сената – обеспечить твою безопасность здесь, внутри Авалона.

– Но ведь вы всё равно летаете туда? Так ведь? Я видела разведочные шаттлы над куполом. Да и профессор Финч как-то обмолвился о том, что вы иногда устраиваете вылазки за пределы Авалона, исследуете старые города. У вас ведь должны быть какие-то средства защиты?

– Средства есть, но риск – остаётся, – отрезал он. – Моя задача – минимизировать любые риски для тебя. Тем более перед скорым заседанием Сената.

Он снова отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Но я не собиралась сдаваться. Во мне проснулось что-то упрямое, почти злое. Поджав губы, я решила сменить тактику. Немного хитрости сейчас не повредит…

– Илон, – я подошла к нему почти вплотную, вскинув голову заглянула в глаза. – Пожалуйста, пойми меня, – я постаралась придать своему голосу жалостливые нотки надеясь, что такая тактика обязательно должна подействовать на капитана. Ведь должна? Насколько я помню, в моей прошлой жизни, это всегда отлично действовало на мужчин. – Мой разум из другой эпохи. Мне всё ещё очень трудно осознать свою новую реальность. Ты не поверишь, насколько трудно! Я закрываю глаза и помню, что ещё вчера у меня была другая жизнь и совсем другой вид за окном, – я кивнула на город за стеклом. – Понимаешь? И если мне всю свою оставшуюся жизнь придётся провести здесь, под куполом, я хочу ещё хотя бы раз увидеть ту землю, которую помню.

Я сделала паузу, наблюдая за реакцией Илона. Он всё ещё смотрел в окно, но я видела, как напряглись мышцы на его шее.

– Знаю, что возможно мне не понравится то, что я увижу. Профессор Финч говорил, что земля сейчас похожа на руины заброшенной цивилизации. Но я хочу увидеть это своими глазами, – я понизила голос почти до шёпота. – Может быть тогда… мне будет легче принять свою настоящую действительность. Пожалуйста, Илон, – я посмотрела на мужчину умоляющим взглядом. – После заседания Сената эти напыщенные сенаторы наверняка не позволят мне сделать это. А я так хочу. Это ведь не займёт много времени. Всего лишь небольшая прогулка… Рядом с тобой со мной ничего не случиться. Ведь я буду… под твоей защитой.

Илон молчал несколько долгих секунд, его взгляд был устремлён вдаль, на идеальный пейзаж города.

Я почти не дышала, ожидая его ответа. А когда он наконец повернул голову и посмотрел на меня, в его стальных глазах я увидела борьбу… Борьбу с самим собой. Долг и чёткий приказ – против моей авантюрной просьбы.

Глава 10

С момента нашей вылазки за пределы купола прошла, наверное, неделя, а может, чуть больше. Заседание Сената, как я узнала от Илона, было снова отложено из-за каких-то сложностей и непредвиденных обстоятельств. Но скорее всего сенаторы просто до сих пор не могут прийти к единому мнению и решить мою судьбу. Эта отсрочка давала мне временную передышку, но гнетущее чувство неопределенности так никуда и не делось.

Я продолжала жить в квартире Илона Стронга, и за это время мы сдружились ещё больше. Илон по-прежнему был сдержан и немногословен, как истинный солдат Авалона, но иногда мне всё же удавалось его разговорить. Мне было до ужаса любопытно, как строился такой грандиозный проект как Авалон; как люди смогли преодолеть все тяготы и последствия катастрофы и не скатились в бездну отчаяния и уныния; как смогли за какие-то двести лет совершить такой грандиозный скачок в развитии технологий? Илон охотно рассказывал мне обо всём, правда на некоторые вопросы отвечал уклончиво, взвешивая каждое слово. Политические темы связанные с верхушкой власти Авалона вообще обходил стороной и сразу же переводил разговор в другое русло.

– А как вам удалось построить такой огромный купол над городом? Как вообще пришла такая идея? – с любопытством спросила я.

– Купол появился как вынужденная мера, для выживания, – ответил Илон. – После катастрофы вся поверхность земли оказалась заражена радиационным космическим излучением. Обыкновенные строительные конструкции не могли защитить людей от заражения, а жить долгие годы в бункере и ждать, когда земля сама восстановит озоновый слой и очистится от токсичного излучения, мы просто не могли. Человек не может жить под землёй, ему нужен солнечный свет. Ты же понимаешь? Поэтому ученые и инженеры стали искать выход. Вход пошли все имеющиеся на тот момент знания и разработанные технологии. Так пришла идея строительства нового города под защитным куполом.

– Это просто невероятно – восхищённо выдохнула я. – Город под куполом… Мне до сих пор кажется всё это фантастическим фильмом.

– Когда-то мы тоже думали, что звёзды взрываются только в фантастических фильмах. Но… в один день, это стало нашей жестокой реальностью, – с грустью в голосе ответил капитан.

Ещё я узнала, что Илон родился в бункере после катастрофы, а рос уже здесь, под куполом. Его отец был военным командиром, а мама инженером. Когда Илон вырос, он прошёл суровую военную подготовку и быстро дослужился до должности главнокомандующего Службы Безопасности Авалона, а потом и до капитана космического флота.

Чем больше времени я проводила рядом с Илоном, тем чаще ловила себя на том, что украдкой наблюдаю за ним. За тем, как сосредоточенно он работает с голографическими отчетами, как двигается – уверенно и точно, как ложится тень на его скулы, когда он задумывается или хмурится. Илон был суров и в тоже время невероятно красив той мужской красотой, которая не бросалась сразу в глаза, а завораживала при детальном рассмотрении. Тёмные, коротко стриженные волосы, стального цвета глаза, которые так редко теплели, волевой подбородок… И это странное чувство внутри меня, похожее на смесь страха, любопытства и… чего-то ещё, чему я боялась дать название. Он был моим негласным тюремщиком, моим охранником, представителем системы, которая видела во мне лишь сосуд для продолжения рода. Но он же был единственным человеком в этом чужом мире, с кем я могла говорить. Он был тем, кто не смотрел на меня как на кусок мяса, а смотрел… как мужчина смотрит на женщину.

Однажды вечером, после долгого дня, проведенного за чтением найденных в библиотеке Илона книг, я решила принять душ. Горячая вода расслабила напряженные мышцы, смыла часть накопившейся внутри тревоги. Выйдя из ванной комнаты, я накинула лёгкий пеньюар из тонкой шелковистой ткани, выданный мне роботом-Милой. Он был слегка прозрачным, коротким и едва прикрывал бёдра. Посмотрев на себя в зеркало, я почувствовала себя немного неуютно – слишком уж этот наряд был откровенным. Но другой одежды для дома у меня не было.

Ладно, подумала я, быстренько прошмыгну в комнату и буду надеяться, что меня никто не увидит. Но, открыв дверь, буквально столкнулась с Илоном в коридоре.

Он, очевидно, направлялся к себе. А тут я – щеголяю в развратном халатике.

Бли-и-ин, неудобно-то как!

Мы замерли в паре шагов друг от друга. Его взгляд скользнул по мне – от влажных волос, упавших на плечи, и вниз, по линии шеи, к открытым ключицам, по обнаженным ногам…

Я увидела, как его глаза потемнели, в них промелькнул плохо скрываемый интерес, удивление и… да, желание. Оно было настолько явным, что воздух между нами, казалось, заискрился, стал плотным и горячим.

Мои щёки вспыхнули, я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Мне захотелось прикрыться, спрятаться, но я стояла как вкопанная, не в силах отвести взгляд от его глаз.

Секунды растянулась в вечность.

Илон первый пришёл в себя от этого странного ступора – он чуть кашлянул, отвёл взгляд, и выражение его лица снова стало непроницаемым, почти каменным.

Я же, коротко пискнула: «Извини», и пулей влетела в свою комнату. Захлопнув дверь прислонилась к ней спиной. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее.

Что это было? Естественная реакция мужчины на полуобнаженную женщину? Или… что-то большее?

Я прижала ладони к горящим щекам, пытаясь унять дрожь во всём теле.

Да-а, кажется, ситуация становится всё сложнее и сложнее. Потому что, похоже, я по уши втрескалась в капитана.

Глава 11

День «X» наступил внезапно. Утром Илон, войдя в гостиную, где я сидела на диване и читала книгу, коротко сообщил:

– Сенат собирается сегодня. Через час. Ты должна присутствовать, Ева. Поэтому… собирайся.

Его голос был ровным, но я уловила в нём нотки напряжения, которые он тщетно пытался скрыть.

Холодная волна пробежала по спине. И тревожное предчувствие, которое не покидало меня последние дни, сжало сердце ледяными тисками.

Вот оно… Момент истины. Момент, когда моя судьба решится кучкой незнакомых мне мужчин.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.

А что тут скажешь? Все мои попытки подготовиться к этому моменту, все внутренние монологи, все сценарии, которые я прокручивала в голове – всё это показалось сейчас бессмысленным и жалким.

Я оделась в одежду, приготовленную для меня Милой – это было элегантное голубое платье, в комплект к которому шёл светлый кружевной кардиган и такого же цвета туфли-лодочки. Мила помогла мне привести в порядок волосы, её движения были как всегда плавными и безупречными, но сегодня её безмятежность казалась особенно чудовищной.

Я посмотрела на своё отражение в зеркале – бледное лицо, широко раскрытые глаза, в которых застыл страх. Я пыталась взять себя в руки, выпрямить спину, придать лицу спокойное выражение. Ведь я не должна позволить им увидеть мой страх. Но все мои попытки выглядеть сильной и самодостаточной были лишь слабой попыткой самозащиты, тонкой оболочкой, готовой треснуть в любой момент. Как бы я не храбрилась, а мне всё равно было страшно до чёртиков!

Илон ждал меня у выхода. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Мы молча спустились на лифте и сели в аэрокар. Полёт до здания Сената показался мне вечностью. А проплывающий за иллюминатором город теперь казался мне не сияющим и прекрасным, а холодным и равнодушный. Глухим, к тому урагану и смятению, что творились у меня в душе.

Зал заседаний Сената был таким же, как и в прошлый раз – холодным, величественным и подавляющим. Те же лица сенаторов, обращенные ко мне с разной степенью любопытства, расчёта и отстраненности.

Я села на предложенный мне стул, а Илон встал рядом, позади меня, как молчаливый страж. Пробежавшись глазами по залу, я увидела профессора Финча. Он сидел неподалеку от меня, его лицо было задумчивым и напряженным. Но, когда наши взгляды на мгновение встретились, я увидела в его глазах сочувствие и беспокойство. Это заставило меня напрячься ещё сильнее.

Заседание началось без лишних предисловий. Встал сенатор Атавио Милтон, тот самый, что вёл и прошлое собрание – высокий, седовласый, с холодным выражением лица и проницательными глазами. Он обвёл зал тяжёлым взглядом, который на секунду задержался на мне.

Тишина в зале стала почти осязаемой. Я чувствовала, как колотится моё сердце, отдаваясь гулким эхом в ушах.

– Уважаемые члены Сената, – начал Милтон ровным, бесцветным голосом, лишённым каких-либо эмоций. – За прошедшее время Сенат всесторонне изучил ситуацию, связанную с клоном Евы, единственной известной нам фертильной женщины, способной к естественному воспроизводству. Мы провели многочисленные обсуждения, рассмотрели все возможные аспекты: биологические, социальные, демографические. И пришли к единому, взвешенному решению, продиктованному исключительно высшими интересами выживания и процветания Авалона.

Он сделал паузу, обводя зал взглядом, словно давая присутствующим проникнуться важностью момента. А я затаила дыхание, отчего мои пальцы похолодели от напряжения.

– Учитывая критическую демографическую ситуацию на Земле и уникальный статус Евы, – продолжил Милтон тем же монотонным тоном, – Сенат постановил следующее. Девушка, как носительница бесценного генетического материала и единственная надежда на естественное продолжение рода, будет… разделена между всеми полноправными гражданами Авалона мужского пола.

Я услышала собственный сдавленный вздох.

Разделена? Как вещь? Как ресурс?

Они же это не серьёзно?!

Мир поплыл перед глазами. Холодный ужас окутал меня с головы до ног, сковывая движения и замораживая мысли. Я смотрела на Милтона, но видела лишь расплывчатое пятно. Его слова продолжали звучать, впиваясь в мой мозг раскаленными иглами.

– Будет составлен строгий график очередности, который определит, кто и когда получит право… вступить в связь с Евой с целью зачатия потомства, – методично излагал сенатор. – Однако, принимая во внимание значительное численное превосходство мужского населения и необходимость максимально эффективно использовать репродуктивный потенциал девушки в сжатые сроки, было принято решение оптимизировать процесс.

Оптимизировать процесс? Что он имеет в виду?

Мой мозг отказывался воспринимать дальнейшее, но голос Милтона неумолимо продолжал:

– Жители Авалона будут формировать временные репродуктивные союзы, группы, состоящие из трех-четырех мужчин. Девушка будет передаваться от одной группы к другой согласно установленному графику. Пребывание в составе группы позволит обеспечить гарантированное многократное оплодотворение в течение цикла, что, согласно нашим биоинженерам, в несколько раз повышает шансы на успешное зачатие по сравнению с контактом с одним партнёром. Наша цель – получить как можно больше здорового потомства естественным путём и в кратчайшие сроки.