Возвращение домой

Возвращение домой

Я отправился на фронт в самом начале войны в тысяча девятьсот сорок первом году. И с того самого дня ни разу не возвращался домой. Вот уже три года шла эта проклятая война, но мы тогда уже практически выбили противника с нашей территории. И вот теперь я прибыл в своё родное село. Но Возвращение домой не принесло мне счастья, ибо то во что превратилось моя деревня, трудно передать словами. Почти все дома были сожжены или разрушены, а людей в деревне и вовсе не осталось. Один из пленных немцев поведал мне, что ещё на прошлой неделе всех жителей увезли в Германию. Стоит ли говорить, что их судьба явно была незавидной. Также пленный поведал мне, что семью нашего командира, которая так же проживала в этой деревне, расстреляли сразу же как только узнали о их родстве. Наш командир который тоже слушал рассказ пленного не выдержал и застрелил пленного из своего ТТ. Я же побежал за холм, что располагался на краю деревни и за которым был мой дом. Но прибежав туда где раньше стояла моя изба, я нашёл лишь только огромную воронку, диаметром метров десять. Не осталось ничего, ни дома, ни моей семьи. Единственное, что было на месте где когда-то стояла моя изба так, это куски брёвен, осколки стекла и кирпичи печи. Я бессильно опустился на колени, мой взгляд опустел, а руки невольно затряслись. Я не знаю выжила ли моя семья или нет, но в тот момент весь мир потерял смысл для меня. Я пробыл возле развалин до вечера, а после медленно побрёл к своему блиндажу. Войдя внутрь, я увидел в своих товарищей, которые также были родом из этой деревни ичи дома тоже были уничтожены. Все они сидели с бледными, мёртвыми лицами, а их взгляды были устремлены в пустоту. Я сел рядом с ними и минут десять стояла гробовая тишина, которую прервал я одним лишь только вопросом.

— Что ж это за ад такой?

Мои товарищи только опустили свои взгляды в пол. Но ответ я получил на свой вопрос. Его мне дал шестидесятилетний Иван Степанович. Он сказал мне тогда всего лишь пару слов.

— Война это, брат. Война...

Я тогда лишь повторил его слова.

— Война это. Война.

На следующий день мы начали наступление, пытаясь догнать отступавшего противника, что нам впоследствии удалось. Мы сражались тогда как звери, не зная ни пощады, ни сострадания. Единственное, что знали мы так, это месть. Месть и ничего более. В то время мы не взяли ни одного пленного, а ещё через год, мы взяли Берлин. После демобилизации из армии, я вернулся в свою деревню. От нашего батальона осталось всего сто тридцать семь человек и все они также вернулись в нашу деревню. Мы смогли её восстановить, но вот сердца свои, мы исцелить не смогли.