Возвращение домой

Глава 1

Санкт-Петербург прекрасен. В любую погоду, в любое время года, в любое время суток. Нужно только хорошо познакомиться с ним и искренне полюбить.

Я полюбила этот город с самого детства, с той самой минуты, как родители привезли меня перед первым классом. Мы гуляли по известным паркам и садам, ходили в Эрмитаж, ели мороженое, смотря на Исаакиевский собор. Папа фотографировал меня с разные ракурсов возле памятника Петру I и на дворцовой площади. Я плакала, когда мы уезжали домой, в далекий север. И в какой-то момент, родители поймали мое настроение и решили, что северная столица нашей Родины - это то место, которое «забирает» Ваше сердце и не отдает Вам его обратно.

Папу Назара перевели в научно-исследовательский институт Санкт-Петербурга в качестве доцента кафедры «Экологии и природопользования», ну а мама Юля нашла работу в лицее, где стала учителем младших классов и где потом стала учиться я.

И именно с момента нашего переезда я себе поставила цель - стать историком, специализирующимся на экскурсоведении и музееведении по нашему прекрасному городу.

***

Золотая медаль в школе, красный диплом с отличием в университете «Культуры и искусства», активное участие в туристической и музейной жизни нашего города дарили мне счастье от своего призвания и удовольствие от похвалы туристов, в основном, я занималась с иностранцами.

Туристическое агентство «Питерский автобус» располагалось на Петровке с видом на реку Малая Нева. Моя начальница Ирина Кирилловна арендовала аж три красных двухэтажных автобуса для сегодняшних групп. Нас в отделе экскурсий работало всего трое: Яна, которая специализировалась на корпоративных туристах по «всем злачным местам», Лиза, которая занималась азиатскими туристами, и я, Марта, занимающаяся европейцами. Сегодня у меня была разношерстная компания европейцев: французы, норвежцы, датчане и австрийцы.

Июль был жарким, хотя ветер, доносившийся со стороны реки, буквально на минутку, помогал дышать полной грудью и не очень сильно обливаться пОтом. А пОтом я обливалась каждое лето. Я все-таки по природе северный человек, которому холод не страшен, но немного «страшна» жара. Бледный цвет кожи давно превратился больше в оливковый, а черный цвет волос будто имел медный оттенок на нескольких прядках. Я, конечно, в детстве надеялась, что мой болотный цвет глаз превратится в красивый зеленый или, на крайний уж случай, в небесно-голубой. Но нет. Тут солнце не помогло.

- Марта, дочь, - говорил успокаивающе папа, - цвет твоих глаз - это цвет северных болот, как знак места, где ты родилась. Ну и как знак твоей северной красоты.

Я проверяла мини-холодильники с охлажденной водой для туристов, когда первые «зеваки Питера» поднимались по лестнице автобуса.

Туристов от обычных жителей, всегда, отличают широкая улыбка и нетерпение увидеть красоты нового места.

Но один турист выбивался из сегодняшней компании. Он был хмурым, что-то ворчал под нос и сел в самый конец автобуса, отгородившись от других.

Экскурсия для сегодняшней группы была в экспресс формате: три дня по три часа. Не сильно утомительно в жару и не перенасыщает иностранных граждан информацией, позволяя им самим потом гулять и изучать город. Мы ехали в сторону Петропавловской крепости - первой точки нашего приключения. Но я нет-нет да отвлекалась на этого недовольного мужчину.

Он был красив. Чертовски красив я бы даже сказала. Растрепанные, немного длинные, светлые волосы, такого же цвета борода, которая, на вид, была жесткой. У него были длинные ноги, которые он просто вытянул в проход. На одной мускулистой руке была татуировка, словно произведение искусства известного художника. Брутальный мужчина, которому явно был нужен мотоцикл, дробовик и кожаная куртка, а не второй этаж туристического автобуса с группой радующихся европейцев.

Он смотрел в одну сторону, хмурился и неособо двигался. И я вспомнила, что он единственный, кому я не предложила переводчик. Вдруг он не понимает английский и поэтому он хмурится.

- Сэр, - обратилась я к мужчине на английском, - извините, Вам нужен переводчик?

- Нет, - он продолжал смотреть в одну сторону.

Могу я предложить Вам воду? На улице очень жарко.

Нет.

Я вернулась на свое место с сильным разочарованием в душе. Не привыкла я к таким вот туристам, которые не любят радоваться приключениям. Особенно, в нашем красивом Санкт-Петербурге.

После крепости мы поехали в Эрмитаж, где нас ждала Изольда Генриховна. Заслуженный музеевед. Я проходила несколько лет назад у нее практику, до того она интересно рассказывала о картинах, вкладывая душу и эмоции, что я думала начать изучать искусство. Изольда Генриховна приходила два раза в неделю на проведение экскурсий специально для нашего агентства.

Глава 2

Утро. Как много в этом слове. И как мало радости в нем.

Я проснулась с тяжелой головой и мгновенно вспомнила все, что вчера было. Да мне можно увольняться сразу и ехать куда-нибудь на северный полюс, чтобы никто не знал о неприличном поведении экскурсовода.

Я напоила мужика, если так можно сказать, трогала его задницу и назвала его «милым». Серьезно, «милый»??? Хорошо хоть не прыгнула на него, чтобы не изнасиловать, вот бы парень удивился нравам российских девушек.

- Экскурсоводу всея Руси пора вставать, - в комнату зашел папа, держа в руках стакан с минералкой и соленый огурец на вилке, - ну ты вчера дала, дочь.

- Не напоминай, я уже билеты ищу, чтобы жить с пингвинами и высиживать их яйца, - исцеляющий глоток минералки и бодрящий огуречный хруст возродил щелочной баланс моего организма, - мммм, жизнь прекрасна.

- Хо-хо-хо, - папа смеялся, смотря на мое, явно, помятое лицо и растрепанные волосы, - а что за мужчина вчера был с тобой?

- Викинг. Самый настоящий норвежский викинг. Прекрасный скандинавский полубог - получеловек.

- Ууууу, как тебя ранило-то вчера, ребенок. Когда познакомиться успела?

- Вчера.

- Вчера??? И сразу выпивала с ним??? Бедный мужик, бежать ему надо в свои фьорды.

- Папа! Это мне бежать надо! Я себя так вела, что готова уволиться, - я направилась в сторону ванны, потому что через пару часов нужно уже ехать на работу…

- Ой да ладно! Пьяные более искренние. Ноооо, дочь, многое позволять мужчине нельзя.

- Да он-то причем? Тут я много позволяла себе…

- Ик…, - папины округлившиеся глаза заставили усомниться в сегодняшнем дне, - пойду я тебе чайку налью, артистка.

В ванной я пробыла 40 минут, отмокая, пытаясь превратиться в бабочку и в полную сил молодую девушку. Патчи под бессовестные глаза, маска для улучшения цвета лица, зарядка для бодрости духа и чашка чая с теплыми оладушками для жизненной энергии. И вот я еду в автобусе, пытаясь выкинуть из жизни вчерашний день, вечер, ночь… ну еще можно чувства стыда, затопившее меня…

***

Мой красненький двухэтажный туристический автобус стоял возле агентства, а Яна с Лизой пили рядом кофе из любимой кофейни.

- Марта, привет! А что у тебя за выражение лица странное? - Яна наклонилась ко мне вплотную, пытаясь прочитать мысли.

- И правда, - поддержала Лиза, - ощущается какая-то неловкость и желание сбежать.

- -Что Вы говорите? Вам заняться нечем? - Я выхватила у Яны кофе и отхлебнула большой глоток. - Фууу, это что? Коньяк? Яна?!

Ну а что? Меня эти корпоративные товарищи уже с ума сводят. У них там два каких-то толстых начальника, которые вчера рвались напомнить о их свободном графике и залезть мне под юбку. Бееее!

- И что? - Не поняла я. - Сегодня к ним под юбку лезешь ты?

- Ха-ха, очень смешно.

- Ты не ответила нам, - Лиза наклонила голову, пытаясь просканировать меня, - что с тобой? Ты влюбилась? Нашла мужика? Ты выходишь замуж? Ты упала под машину миллиардера и он тебя везет в санаторий под Мальдивами?

- Да Господи, - я подняла глаза к небу, пытаясь успокоиться и не показать своего смятения, - на все вопросы ответ «нет!», я просто не выспалась. Жара такая. А тут еще Вы… с коньяком. Ну Вас, пошла я готовиться.

- В кладовке агентства я достала новую коробку с водой в стеклянных бутылках и понесла в сторону автобуса. Любила я наш офис: светлый, с большим количеством цветов, потрясающим видом и игриво-кипучей энергией людей. Иногда, мне кажется, именно из-за внутренней энергией офиса к нам одни и те же люди приходят по несколько раз.

- Я проверяла аппаратуру для экскурсии, когда первые «мои» туристы поднимались на второй этаж. Коленки задрожали, руки вспотели, даже вена на виске забилась в тревоге. Конечно, я его увидела первым. Он смотрел в телефон, все также хмурясь, и даже не смотрел в мою сторону.

Поднимался он последним и даже, не сказав мне простой «Привет!», ушел на свое обычное место в самом конце, вытянув ноги в проход.

И снова, как робот, я рассказывала об истории города, периодически отвлекаясь на Бьёрна, которому снова все был фиолетово. Мы посетили Исаакиевский собор, Адмиралтейство и Юсуповский сад. А в конце, мы снова поехали в «Рынду», где сегодня угощали борщом, пельменями и бутербродами с салом и зеленым луком.

Мне хотелось сбежать к бару, чтобы намахнуть сто грамм коньяка и расслабиться, не вспоминая вчерашнее и не обращая внимание на норвежца. Я уже была на полпути к бару, когда меня дернули за руки…

- Марта, ты есть не собираешься? - Спокойный голос викинга напугал меня.

- Собираюсь, хотела просто минералки попить, - я собиралась продолжить путь, но Хауген повел меня к столу.

Глава 3

Заключительный день экспресс экскурсий мы провели в Петергофе. На улице сегодня было пасмурно, дышалось легче, пот не застилал глаза и движения были более легкими.

Бьёрн иногда бросал на меня взгляды, когда мы гуляли в парке по аллеям и я рассказывала об истории его «создания». А я уже мысленно была с ним на нашей секретной операции по расслаблению. Странно, конечно, звучит.

Завершающий обед мы провели возле маяка «Раскат»: на небольших столах были расставлены блюда с шашлыком, пловом, овощами-гриль, солеными овощами и грибами, копченной рыбой, разными видами морсов и двумя ягодными пирогами.

Сидела я рядом с Бьерном и с семейной парой из Франции - Полем и Жаклин - которые приезжают в Питер уже третий раз и берут небольшие экскурсии.

Их история любви была грустной и, в тоже время, прекрасной… Родители Жаклин были против ее отношений с Полем, поэтому подставили его, упрятав в тюрьму на небольшой период времени, пока Жаклин не выйдет замуж за Леона - сына маминой подруги почти. Жаклин и Поль потеряли друг друга на долгих 15 лет. Она смогла сбежать от родителей и навязанного брака, он смог спокойно освободиться от тюрьмы. Они встретились, когда обоим было 40 лет. Поженились через неделю и все свое время они проводят вместе, где только можно. Они живут сегодняшним днем, с любовью в сердцах и с верой в счастливые дни.

Я плакала, как маленькая девочка, которой рассказали грустную сказку. Бьерн легонько вытирал слезы костяшками своих пальцев, заставляя плакать еще сильнее, словно говоря «Я тоже потеряюсь, буквально завтра».

***

На обратном пути мы собрали все пробки, из-за чего я психовала, потому что мы с Бьерном выбивались из графика.

Я благодарила «своих» туристов, дарила им небольшие сувениры о нашем городе, отвечала на их вопросы, отвлекаясь периодически на Хаугена и на часы, на которых время утекало все быстрее и быстрее.

Группа была сдана в отель, туристический автобус отправлен к своим туристическим собратьям, а я тащила Бьерна за собой, в сторону Крестовского острова, где на сегодня у нас была задача «Проораться».

- Ты думаешь, я никогда не катался на карусели? - Бьёрн нахмурился и перевел взгляд с американских горок на меня.

- Это один из вариантов расслабления. Нужно прокричаться. Выплеснуть все негативные эмоции и тебе станет легче, в том числе и телу.

- Да я собственно…

- Ничего не знаю, Бьёрн, мы идем. - Я не стала ждать, когда он начнет отнекиваться и пытаться сбежать, поэтому просто повела его в сторону горок.

Итак, план такой. Кричим мы на американских горках, центрифуге, снижаем градус на высоких каруселях и завершаем процесс на колесе обозрения.

И план был хорошо проработан, пока я поняла на центрифуге, что Бьёрн не планирует кричать. Скорее, планирует блевать, возможно, даже на меня…

- Дыши носом и не закрывай глаза! - Кричала я во все горло, чтобы заглушить шум двигателя и музыки.

Пять минут моего фиаско и пять минут мучений для Бьерна, и вот мужчина лежит на траве под деревом, закрыв рукой глаза, а я обмахиваю его платочком и брызгаю водой из бутылки.

Американские горки накрылись медным тазом, сладкая вата, мысленно, улетела в трубу, а поп-корн превратился в камни. Зато мы смогли спокойно прокатиться на колесе обозрения, откуда я без ума фоткала парня, чтобы сохранить себе на память его красивое лицо.

- Бьёрн, прости, пожалуйста, я не думала, что так будет. Не подумала…

- Не переживай, это ты меня прости. Я на каруселях катался в последний раз, когда мне было семь лет и мы ездили с бабушкой и дедушкой в Осло, - Бьёрн был все еще бледен.

- А я и сейчас нет-нет да хожу на горки, чтобы покричать, - засмеялась я, выходя из кабинки аттракциона, - ну что ж… тебе лучше пойти и отдохнуть в отеле.

- Нет! Я в порядке! - Бьёрн остановился и хмуро посмотрел меня.

-Хорошо, пойдем тогда погуляем по парку?

Мы гуляли по парку, который потихоньку «утопал» в сумерках. Кормили лебедей у пруда и много фотографировались. Так не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Завтра Бьёрн улетит вечерним рейсом… Он улетит и мы больше никогда не увидимся…

- Марта, может поужинаем где-нибудь?

- Хорошо. Есть предпочтения по кухне?

- На твое усмотрение…

Кафе «Ни о чем не жалею» было очень милым местом на Петроградке. Приглушенный свет, легкий джаз и безумно вкусная еда. Я с коллегами пару раз заходила и все пару раз выкатывалась как бочонок меда, потому что гастрономическое удовольствие было получено в десятикратном размере.