Возвращение к себе. Остаться до рассвета

Глава 1

/Королевский дворец/

Королевские покои подготовили ко сну: приглушили свет, зажгли ароматизированные свечи, столь любимые её величеством. Но возле высокой кровати под балдахином парящие сферы горели ярче. Переодетая в атлас и тонкие нежные кружева Теона читала книгу, устроившись под боком венценосного супруга. Супруг, отсвечивая обнажённым торсом, с крайне сосредоточенным видом изучал другой древний экземпляр, и с каждой переворачиваемой страницей всё больше мрачнел и хмурился.

– Ничего подходящего нет.

Королева досадливо побарабанила пальцами по плотным страницам, исписанным мелким почерком и едва различимыми символами.

– И листы не того цвета.

– Чёрный лист, чёрный лист, – эхом отозвался Бастиан, глядя в свою книгу. – Существует ли он, этот чёрный лист?

Страницы в ней были дымчатого цвета, а чернила чёрного.

В первые годы, когда он нашёл Гарта, вдали от дома, в густоте и темноте Шелтара, с половиной лица и незаживающими шрамами, опоясавшими сильное тело, он как проклятый искал именно такие свитки и книги: с чёрными страницами. Это всё, что удалось вытащить из издевательски хохотавшего отца, до чьей души дотянулся маг, отказавшийся и от второго имени. С тёмными, серыми, коричневыми, как кофейная гуща, просто с пожелтевшими от старости. В чёрных переплётах, с чёрными письменами – чем дольше шли поиски, тем меньше требований предъявляли люди к найденным источникам знаний. Тот, чью душу призвал однажды Ар, мог и соврать – нахождение за гранью не гарантировало правды, а мифический чёрный лист мог находиться в любой, абсолютно любой из книг.

– Не могу перевести вот этот знак, не поможешь?

Бастиан заглянул в книгу в руках жены, задумался, припоминая значение.

– Закат, – подсказал он. – Хотя вот эта чёрточка сверху… С чёрточкой получается – «водный».

– Какой дурацкий язык, – пожаловалась Теона. – «водный» нам, пожалуй, не подходит.

Как есть не подходит.

Хотя кто знает, что там за ритуал. Может, проводить его надо, окунувшись в воду.

Бастиан притянул королеву к себе, зарылся пальцами в волосы. Книга плавно опустилась рядом.

– У тебя синяки под глазами. Может, хватит на сегодня?

– Ты тоже устал, – отметила Теона, подставляя лицо под лёгкие беглые поцелуи. – Как же мне хочется, чтобы поиски принесли результат! Мечтаю познакомиться с твоим другом. Он же заглянет к нам сюда, раз уж мне не дозволено навещать его в лесу?

– Я бы этого очень хотел, Тео.

– А чего хочет Ар?

Король вздохнул. Пальцы тихонько массировали затылок жены. Она не единожды задавала этот вопрос, но ничего нового ответить не получалось.

– Когда-то, когда он ещё озвучивал свои мечты, мы много говорили с ним об этом. Сейчас – он хочет перестать исполнять желания людей, особенно самые примитивные, завязанные на алчности, жажде наживы, получении всего и сразу без усилий и последствий.

– То есть лишиться значительной части своей силы, – напомнила Теона задумчиво.

– Это не его сила, Тео, она заимствованная. Навязанная против его воли, к тому же на весьма неопределённых условиях. Я понимаю его желание избавиться от такого груза. Всё, чего хочет Ар – вести самую обыкновенную жизнь. Свободную.

– Это я понимаю. Но где?

– Больная для меня тема, родная. Всё, что я готов ему дать – он категорически отвергает. Я и так сожалею, что не могу отблагодарить Ара так, как он того заслуживает, и уж тем более так, как полагается ему по праву рождения… Когда мы обсуждали его планы в последний раз – а это было так давно – Ар хотел поселиться в каком-нибудь живописном уединённом месте. Участок земли с фруктовым садом, небольшой дом и подальше от людских глаз – вот и всё, чего он желал. Ни возвращение имени, ни титул, ни земли – ему ничего не надо. Он не хочет вернуть себе – себя! А теперь и вовсе желаний не осталось. Этот упрямец уверился в том, что до последнего дня останется жить у своего озера.

Теона погладила напряженные плёчи мужа.

– А какие имя и титул – его?

Бастиан шумно вздохнул.

– Тео, я поклялся не выдавать эту тайну, прости. Сам я не вижу в этом ничего такого, о чём тебе нельзя знать, но Ар просил…

– Что ж раз просил – храни, – покладисто хмыкнула жена. – Придёт день, когда твой… друг … скажет сам. У меня уверенность, что этот день уже скоро, пусть я и не провидец.

– Да услышит тебя Светлое Небо, светлая моя.

Теона отстранилась от его груди, на которой уютно лежала, и оперлась на локти, заглядывая в любимое лицо.

– Почему? Почему ты полон вины, Тиан? Что тебя гложет?

Король сжал челюсти. Столько времени прошло, столько бесед случилось между ними, Аром и Бастианом, столько объяснений и расставленных точек – а принять не получалось. Сердце ныло и упрекало.

– Он меня спас. Я жив, полон сил, не изуродован. Я на своей земле, в своём доме, среди близких и верных людей. Не предан, не проклят.

– Тиан…

Он накрыл её пальцы ладонью, а глаза невидяще смотрели в стену.

– … У меня семья. Положение, мирные и прочие обоюдно устраивающие договорённости с соседями, я не вёл ни единой войны за сто четыре года. Я окружён комфортом и всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами.

– Бастиан…

– А у него бесконечный лес, болота и крошечный дом. Он даже от хорошего дома отказывается! И отсутствие веры во что бы то ни было, кроме человеческой подлости и пороков.

– Это не так. Он знает, что может положиться на тебя – во всём.

– Но я ничего не могу для него сделать! Ничего из того, что ему по-настоящему нужно! Я живу и правлю благодаря Ару, я единственный, кто выжил в тот кошмарный день, и…

Теона коснулась губами бьющейся жилки на шее короля, и он запнулся.

– Я безгранично благодарна Ару за то, что он остановил то безумие. Твоей вины в том, что вместе с… тем сумасшедшим погиб Лиан, что едва не забрали тебя – нет. И в том, что случилось с Аром. Знаю, на его месте ты сделал бы то же самое. Не казни себя, родной. Не ты держишь его в Шелтаре, мы оба знаем, почему всё так, как есть.

Глава 2

/Февраль, Леавор/

Вскоре после памятной беседы в Высшей Школе Магии наставница, прибывшая на занятие, вместе с ворохом извинений за сорванный по её вине урок, принесла новые книги.

Мадвик выразил несогласие с дальнейшим проведением занятий на территории Школы, и Элге осталось только сцепить зубы и согласиться на эти условия, очень хотелось верить, что временные. Но госпожу Каннелию молодой хозяин встречал учтиво, не забывая улыбаться и расспрашивать об успехах любимой супруги. Женщина столь же любезно хвалила, отмечая всё возрастающий уровень мастерства своей взрослой ученицы. Показала новые учебники и пособия: за четыре с лишним месяца Элге прошла годовую программу. Мадвик расцвёл и поглядывал на молчавшую жену с гордостью, временно вытравив из глаз унылое побитое выражение. Память о пропущенных периодах детства с помощью ряда сеансов с Бьордом вернулась к Элге почти вся, но делиться обретёнными воспоминаниями девушка не желала: слишком ярко блестело перед глазами пятно маминой крови на мостовой, слишком больно смотреть в пустые отцовские глаза.

Мад не остался на занятие, к огромному облегчению Элге, и Каннелия, заговорщицки подмигнув, кивнула на толстую книгу по видам ран, наносимых холодным оружием, и способах их исцеления. Среди гладких хрустящих страниц девушка обнаружила письмо от Зоратта и с жадностью впилась в строчки, выведенные лаконичным уверенным почерком. Каннелия, понимающе улыбаясь, деликатно отсела подальше. С плотного шероховатого листа Бьорд делился приятным известием: выход обезопасить леди Адорейн найден, план составлен, ему нужно несколько дней для реализации ключевой части, после чего он свяжется с леди Форриль для детального обсуждения. Просил беречь нервы, вести себя естественно и ничего не бояться.

Легко сказать! С трудом взяв себя в руки, Элге включилась в очередное упражнение. Прокручивать слова из письма она станет позже, когда закончится занятие.

Одному из советов письма девушка следовала неукоснительно: старалась не выдать себя семье, которая так и не стала для неё своей, и каждое утро, приведя в порядок лицо, закрывала его маской невозмутимости и тихого смирения. И ждала, каждый день ждала. Вгоняя ногти в ладони в моменты примерок бального платья, обещающего стать изысканным портновским шедевром: муж не поскупился на баснословно дорогие ткани и настоящие драгоценные камни для отделки. День поездки в великолепный дворец Орсандов неумолимо приближался, а ей всё больше хотелось пойти на отчаянные меры: усыпить весь дом, включая внимательно посматривающего Тивиса и псевдо-слуг, взять с собой сестру и бежать, бежать как можно дальше, меняя повозки, загоняя лошадей. Ожидание весточки от господина директора стало невыносимым, и одно лишь высокое Небо знало, чего стоило ей это терпение.

Виррис больше не появлялась, лишь сообщила короткой запиской, что поглощена навалившимися заказами и заботами, но вырвется в гости сразу же, как станет чуточку свободнее. Маленькая улыбающаяся рожица в последней гласной букве, их тайный с сестрой знак, придуманный в детстве, обещала, что всё будет хорошо.

А спустя дней десять после обещания Бьорда лакей доложил молодой госпоже о визите господина и госпожи Зоратт. Удивлённо моргнув, девушка поспешила вниз, встретить гостей.

Лорд Тивис уехал с финансовой проверкой в одну из южных провинций, Мада вызвали на службу, а старшая хозяйка дома укатила с дружеским визитом к старинной приятельнице, вернувшейся в Леавор после долгого отсутствия. Впрочем, королевский советник оставался спокоен: в доме жили приставленные соглядатаи, успевающие и за Элге присматривать, и с хорошенькими служаночками флиртовать.

Торопясь по лестнице вниз, девушка оступилась и едва не полетела со ступенек под ноги невероятной паре: Бьорд в серебристо-сером костюме, идеально подчёркивающем его среднего роста худощавую фигуру, галантно помогал снять подбитую тёмным мехом накидку…с плеч её собственной сестры.

Виррис подняла голову и улыбнулась, а в карих глазах отразилась целая буря эмоций. Глаза самой Элге занимали пол-лица.

Вир умела прятать чувства получше младшей сестрички, но сегодня, вероятно, позабыла свою маску дома.

Понимание, осознание совершённого поступка обоих накатывало на Элге волнами, то жаркой, то ледяной; на неверных ногах она медленно приблизилась к паре. Вот, значит, о каком ключевом моменте писал этот спокойный сейчас человек, улыбнувшись девушке тепло, как старый друг… нет, теперь новый родственник.

Было огромное желание трепетно покачнуться и нырнуть в обморок, вместо этого с прямой спиной девушка повернулась к застывшей в отдалении служанке:

– Накройте, пожалуйста, стол в зелёной столовой. Лёгкие закуски, фрукты…да, время уже позволяет – и фруктовое вино. Чай – позже.

И стиснула сестру в объятиях.

В столовой, оформленной в светлых оттенках зелёного и кремового, господин директор коротко огляделся, замер на пару мгновений, скептически поднял брови и сотворил пару небрежных пассов.

– Ну, вот и всё, Элге. Теперь можно свободно разговаривать, сказанное не достигнет чужих ушей, – бодро оповестил Зоратт.

Виррис с укором глянула на сестру:

– И ты молчала…

Элге же разглядывала парные обручальные кольца.

– Кто бы говорил, Вир, – поддела она.

Новоиспечённый зять виновато вздохнул.

– И Виррис, и я очень хотели видеть вас на нашей маленькой скромной церемонии, поверьте, Элге. Особенно Виррис. Но…

– Я понимаю, и не обижаюсь. Просто… не верится.

– Я оставлю вас на пару минут, дамы, – откланялся Бьорд и вышел.

Элге подняла на кареглазую красавицу растерянный, полный горечи взгляд.

– Зачем, Вир? Ты же совсем его не любишь.

– Любовь не всегда приводит к счастливому финалу. Господин Зо…Бьорд рассказал об угрозах, Элге. Этот способ…наш брак, он действительно необходим, чтобы тебя перестали шантажировать. Гадость какая! Неужели твой… пока ещё муж позволяет такое своему папаше!

Глава 3

Неделя до нежеланной свадьбы – очень, очень маленький отрезок времени. И жених, и невеста знали, ради кого заключали союз, и никто из них не отказывался от данного слова, и брачный договор был составлен уже на следующий день по всем правилам. Но невеста выражала свой протест в маленьких организационных мелочах и при попытках жениха поухаживать, порадовать её хоть чем-нибудь. Наотрез отказалась принять подарок на свадьбу, заявив, что не имеет средств для достойного ответа. Ни разу не появилась в доме Бьорда, как бы не предлагал он познакомиться с будущими владениями и штатом прислуги и, при желании, поменять что-то на свой вкус.

– Я не собираюсь ничего менять: это ваш дом, господин Зоратт, я лишь временный гость в нём.

Так значилось в записке Виррис: встреч с ним девушка избегала под разными предлогами. Успеет ещё насмотреться и насидеться за одним столом. И Бьорд, не настаивая, передавал через своего слугу список дел, и Виррис согласовывала каждый пункт организации бракосочетания и массу мелких и не очень бытовых вопросов, от украшения дома (зачем???) до утверждения меню праздничного стола. Девушку устроило бы свадебное игристое вино – дань традиции, и простой пирог, который полагалось вместе разрезать одним ножом – тоже традиция, но будущий муж думал иначе. Потом слуга возвращался в дом Зоратта, не теряя спокойного, чуточку равнодушного выражения лица. У хозяина, видать, научился.

Обручальное кольцо выбирать не стала вовсе: в конце концов, у Зоратта вроде бы имелся вкус, вот пусть сам и выбирает, а ей думать над символом своей неволи бок о бок с чужим мужчиной казалось абсурдом. Тем более неволи временной. Так не всё ли равно, какое украшение носить?

Виррис просила время не спешить, но дни пролетели слишком быстро.

В утро перед отправлением в Ратушу она стояла напротив высокого зеркала, придирчиво разглядывая своё отражение. Зеркало показывало девушку с горько поджатыми губами. Привлекательную, яркую, в идеально сидящем по стройной фигурке платье, прекрасно сочетавшемся с пламенно-рыжими волосами. От свадебного наряда, который жених преподносил наречённой, отвертеться не удалось. Виррис планировала немного переделать одно из двух имеющихся у неё нарядных платьев, но текст прилагающегося к коробке с нарядом письма был весьма убедителен и настойчив. На их церемонии будет очень мало гостей, но показаться им в неподобающем виде нельзя. И Виррис, раздражённо пофыркивая, провела незначительную подгонку платья, оказавшегося очень красивым, из нежной лёгкой ткани. В коробке она нашла и невесомую, матово поблёскивающую вуаль, и длинную меховую накидку, и сдержанно-элегантный гарнитур из маленьких каплевидных бриллиантов. Всё-таки подарок, и не надеть украшения на церемонию – значит, вызвать вопросы и недоумение гостей.

Список гостей Зоратт ей показывал: профессор-стихийник из Высшей Школы, и двое преподавателей с супругами. Одного из них Виррис знала, точнее, одну, госпожу Каннелию, наставницу Элге. Первым в перечне гостей значился племянник жениха, и больше никаких родственников, хотя жених обмолвился, что отец и брат живы. Со стороны невесты и вовсе никого не было.

До слез не хотелось оставлять свой маленький уютный домик, пусть и всего на год; Виррис свято верила, что так и будет. Накануне свадьбы она бродила по комнатам и проверяла, не забыла ли упаковать для переезда чего важного. Наступление нового периода жизни вызывало глубочайшее уныние.

«Ради Элге, – сцепив зубы, повторяла и повторяла девушка. – Это только ради Элге».

Бьорд ждал её под деревьями возле Ратуши, куда невесту доставил его экипаж. Несмотря на холод последнего зимнего месяца, на женихе был только свадебный костюм, и Виррис даже не позлорадствовала, до того поразилась его облику. Как он не мёрз?! Удлинённый сюртук из шелковистой ткани с искусной вышивкой совершенно не грел, как и надетый под него жилет, и шёлковая сорочка. Кожа Бьорда оставалась обычного, свойственного ему цвета, не стремясь слиться со светлым нарядом цвета холодного голубоватого льда, и никаких признаков страдающего от холода человека! Впрочем, директор Школы сильный маг, возможно, он применил согревающее заклинание?

– Вы прекрасны, леди Адорейн, ­– с улыбкой склонил голову Зоратт, с удовольствием вдыхая её аромат.

В прозрачных глазах плескалось восхищение.

Выбранное им платье, которое виднелось в распахнутой накидке, очень ей шло и удивительно сочеталось с его нарядом. Рыжие волосы с заметным оттенком красного дерева Виррис собрала у висков и частично заколола наверх, оставив большую часть волос распущенными, завила их в локоны и украсила благородно мерцающими шпильками. Сверху прикрыла вуалью. Выглядела действительно чудесно, жаль, большие выразительные глаза не сияли.

В обтянутые тонкими перчатками руки лёг изящный маленький букет и, приняв предложенный локоть жениха (к слову, тёплый, это явственно чувствовалось сквозь сюртук), Виррис шагнула к двери, за которой её статус вот-вот изменится, а вместе с ним и жизнь. Госпожа Зоратт – как просто звучит!

– Где же ваши гости, господин Зоратт? – поинтересовалась девушка, оглядывая пустую площадь.

– Ожидают внутри. И…зовите меня по имени, леди. Уже можно.

Если бы она хотела! Но привыкать надо, в этом он прав.

Перед самым входом в тепло Ратуши жених на несколько мгновений замер, прислушиваясь и рассеянно касаясь причудливо огранённого аквамарина в перстне; Вир оглянулась, ища источник его беспокойства, но ничего и никого не обнаружила.

– Господин Зо…Бьорд?..

Он медленно моргнул, и расширившиеся чёрные зрачки вернули обычный размер.

– Нет, ничего, всё в порядке. Идём?

Поднявшись по неширокой лестнице в зал для торжеств, невесту представили малочисленным гостям, но от волнения она не запоминала имен. Зоратт, согласно договорённости, включился в роль счастливого жениха: широко улыбался, держа руку на её талии, смотрел мягко, а поздравления с выбором спутницы жизни принимал, похоже, самым искренним образом.

Глава 4

Газетчиков и художников возле здания Ратуши не наблюдалось. Господин директор уладил этот вопрос заблаговременно: скромную заметку о бракосочетании должны были поместить в два издания позже. Если гости и удивились отсутствию прессы, то вида не подали.

Виррис не помнила, как во главе свадебной вереницы экипажей ехала в новый дом. Не обратила внимания, в какую из карет усаживал её Бьорд, отметила только с долей удивления, что лунноволосый юноша Арви с посадкой в салон замешкался: лошади шарахнулись от него в сторону, так что вознице пришлось приложить усилия, чтобы успокоить животных. Не видела сидящего напротив мужа: мыслями унеслась далеко-далеко. Насколько радостные и улыбчивые лица гостей окружали её, насколько замечательные и, не исключено, что самые искренние слова звучали в их адрес, даже пожелания долгой счастливой жизни от госпожи Каннелии, знающей о роли Виррис в истории с запертым даром Элге, настолько паршиво было на душе невесты, теперь уже жены. Из царства невесёлых дум её выдернуло осторожное прикосновение к руке: Бьорд оповестил, что они приехали, и девушка сдвинула в сторону шторку на окошке.

Директор обитал недалеко от своей Школы: в центре Леавора располагалось несколько дорогих особняков, один из которых принадлежал её мужу. Вир смотрела на величественное, с налётом мрачности дымчато-серое строение в три этажа, окружённое заснеженным садом, и не представляла себя в этих стенах. Створки ворот приветливо распахнулись, пропуская новую хозяйку, и лошади бодро процокали по расчищенной дорожке к самому крыльцу. На верхней ступеньке лестницы топтались слуги, с любопытством вытягивая шеи – невесту хозяина до сего дня почти никто не видел. Возглавлял штат долговязый мужчина средних лет, с узким лицом и сильной проседью в густых чёрных волосах.

– Это Берг, мой дворецкий, незаменимый во всех домашних делах, – тихонько пояснил Бьорд.

Он подставил девушке локоть и медленно повёл в дом, а под ноги им ложились белые лепестки, задевая подол платья и мыски обуви. Красиво.

А потом на них полился серебристый мерцающий свет, и Виррис удивлённо подняла глаза. Нет, не свет, снежинки. Крупные, хрустальные и переливающиеся, они наполнили воздух тихим звоном, в котором угадывалась нежная мелодия. Драгоценной россыпью они оседали в волосах, на плечах, касались лица Виррис, и она не ощутила холода и влаги, наоборот, этот мерцающий белый снег согрел её вспыхнувшим лучиком радости. Девушка покосилась на Бьорда, поймала его беглую понимающую улыбку, и быстро обернулась. Лорд Вейсдгар медленно шагал следом, держа открытые ладони перед собой и озорно улыбаясь молодожёнам, а снежинки всё сыпались и сыпались, лёгкие, завораживающие.

– Лорд Вейсдгар тоже маг? – спросила Виррис мужа.

Тот кивнул, подставляя ладонь падающим звёздочкам: они садились на пальцы и не таяли.

– Арви стихийник, вода и лёд, – пояснил Зоратт не без гордости.

– Сын вашей сестры?

– У меня нет сестры, – весело ответил муж.

Виррис приподняла платье, поднимаясь по ступеням.

…Лорд? Лорд Вейсдгар? Почему тогда Бьорд не пользовался этой приставкой? Почему он – Зоратт?..

Снежинки с ладони её мужа целёхонькими посыпались на землю.

Слуги принарядились по случаю свадьбы хозяина, а саму Виррис приняли так радушно, что она растерялась. И их поздравления в адрес Бьорда, такие безыскусные, простые, но искренние, на несколько мгновений тронули и её сердце. Вот этого поборника законности, свидетеля её позора и унижения, в доме, похоже, любили. Кругленькая как ватрушка женщина в белом передничке поверх тёмно-серого платья, с цветком в подколотых волосах, улыбалась хозяину материнской улыбкой и смахивала набегающие слёзы. Дворецкий Берг держался солиднее, но в глазах сквозила теплота. Племянник прислуге едва кивнул и небрежно сбросил на руки подскочившему лакею тонкое пальто.

Бьорд обратился к собравшимся с просьбой дать им с женой несколько минут, прежде чем они возглавят маленькое торжество, и увлёк девушку в коридор, к подножию деревянной лестницы. Гостей проводили в украшенный зал с накрытым столом.

– Я покажу вам дом, некоторые его помещения, чтобы вы уже сейчас могли хоть немного ориентироваться.

И быстро провёл по этажу, объяснив, где находятся те или иные комнаты, потом повёл на второй этаж, где показал спальни: её и свою. Двери располагались напротив.

– Ваши вещи уже здесь, большую часть разобрала ваша горничная, а какие-то оставили нетронутыми как очень личные.

– Благодарю, – сухо отозвалась Виррис, стоя на пороге своей новой спальни. – Могу я, в таком случае, попросить несколько минут, чтобы привести себя в порядок?

– Разумеется, – улыбнулся муж. – Горничная сейчас явится и поможет вам. Я подожду вас здесь.

Он указал на открытую маленькую библиотеку, без дверей, огороженную перилами. Возле высоких книжных шкафов с открытыми полками располагались кресла и небольшой столик.

Девушка, скупо кивнув, переступила порог своей новой комнаты. Несколько минут передышки в этом спектакле, именуемом свадьбой, несказанно её обрадовали. Не дожидаясь горничную, сняла с головы ненужную теперь вуаль и поискала взглядом, куда бы её пристроить. Спальня была очень просторной, просто огромной – она давно отвыкла от таких помещений, выдержанной в светлых тонах с вкраплениями малинового и цвета шоколада – необычное для женских покоев сочетание, но, если смотреть беспристрастно и объективно, выглядело благородно. Виррис шевельнула пальцами, призывая магию, и повела ладонью вдоль мебели и стен: судя по всему, интерьер сменили совсем недавно. Получается, специально для неё.

Осматривая дом, Вир не могла не отметить преобладание тёмных цветов в обстановке и удивилась такому выбору. Предпочтения Зоратта или его бывшей супруги, она ведь тоже когда-то жила здесь? Коридоры и комнаты к их странному, совместно-несовместному празднику всё же украсили, хотя убранство мало спасало общую мрачность коридоров и лестниц: тёмное дерево, тёмные стены с узорами цвета состаренного золота, тёмное обрамление светильников. Виррис любила воздух и свет. Жилище Зоратта оказалось достаточно просторным, но вот света в нём не было совсем, не считая её комнат, и эти таящиеся по углам тени будили тягостное чувство. «Поменяю, – решила Виррис. – Если его разрешение ещё в силе – поменяю».

Глава 5

Утром он поцеловал ей руку. Возмутительный, совершенно неуместный жест! Никакой прислуги поблизости не было, чтобы играть их спектакль. И едва не схлопотал по невозмутимой физиономии, к слову, имевшей отдохнувший и выспавшийся вид.

– Господин Зоратт!..

– Бьорд, – поправил он. – Это просто обычай моей родины, маленький элемент этикета.

– Мы не в Герриарде! Здесь иные обычаи и правила этикета. Попрошу вас больше так не делать!

– Попросите, – легко согласился муж.

Её глаза сверкнули гневом, но Бьорд лишь улыбнулся, предельно мягко.

В качестве подарка он показал ей…оборудованный швейный кабинет –мастерскую на первом этаже, возле парадной лестницы. При желании, здесь будет удобно принимать заказчиц. И совершенно точно удобно работать. Эти помещения тоже разительно отличались от всего остального дома: много света, светлые же занавеси на окнах, удобная мебель и рабочий стол, функционально подобранные стеллажи для отрезов ткани, короба и корзины для хранения материалов и фурнитуры, зеркало, манекены, отдельная комнатка для переодевания. Всё новое, светлое и…неуловимо напоминало её девичью спаленку. Те же нежные цвета и мелкий цветочный узор, те же оборочки и кружева.

Бьорд прятал улыбку, но в глазах мелькал вопрос: понравилось?

– Спасибо, – выдавила Виррис, ведя ладонью по новенькой мебели.

Она не понимала, зачем он это делал, зная о её лютой неприязни к нему.

Арви к завтраку не спустился. На осторожный вопрос недомуж ответил, что племянник уже отбыл по своим дипломатическим делам, ради которых, в первую очередь, и прибыл в Леавор. Девушка подавила разочарование, уколовшее куда-то в область солнечного сплетения.

– Дипломатические? – переспросила Виррис удивлением. – С кем? Неужели с…неужели у него могут быть дела во дворце?

– Что вас так удивляет? – опять улыбнулся муж. – Арви рассказывал о роли его величества в разрешении внутреннего…конфликта княжества.

Не то чтобы рассказывал…упомянул.

Зоратт опять отпустил прислугу и ухаживал за девушкой сам. Почти не зная её вкусов и предпочтений, то и дело интересовался, чего она хочет. Виррис хотела покоя и быть подальше от этого человека, но вместо этого вежливо благодарила и просила просто омлет и тонкие ароматные вафли, на которые муж, уже не спрашивая, положил сверху взбитых сливок и спелых ягод малины.

–- То, что ваш племянник так юн, и… я пытаюсь понять, что это могут быть за дела, но ничего не приходит в голову. Будь он послом – его и поселили бы во дворце? Или…какие-то переговоры?

– Арви не настолько юн, как выглядит. Что до его миссии…Виррис, я могу сказать только одно: герриардцев нередко привлекают как охрану для перевозки ценных грузов или сопровождения людей. Вейсдгары – стихийники с высокой способностью к боевой магии, и Арви один раз уже выполнял…поручение подобного рода.

– Какого – подобного?

– Больше ничего не могу сказать, простите. По-хорошему, я и сам не должен знать. Кстати: в знак признательности Бастиану Лигарту уцелевшие рода дают своим наследникам его имя, это как раз не тайна. Мне известно о двоих мальчиках, родившихся после прекращения той бо…междоусобицы. И, Виррис…После обеда я отлучусь ненадолго в Школу, вы найдёте чем себя занять?

– Разумеется, – сдержанно кивнула девушка.

Опять недоговорки. Впрочем, заключая с Зораттом соглашение, она не собиралась вести с ним длинных и проникновенных бесед. Минимум общения, существование бок о бок как соседей. Но в тот момент она знать не знала о существовании прекрасного лунноволосого виконта, в присутствии которого замирало сердце.

Временная хозяйка мрачноватого особняка, конечно, нашла себе занятие, и не одно. Берг показал ей остальной дом, хозяйственные книги, содержащиеся, к слову, в педантичном порядке, провёл на кухню, где познакомил с небольшой командой в белых колпаках и кокетливых фартучках. Бьорд подтвердил, что госпожа Зоратт вольна менять всё в доме по своему вкусу, и Виррис, поначалу не желавшая ни во что вникать, с неожиданным энтузиазмом взялась за дело. Составляла перечень комнат, требующих изменений, делала первые пометки. Вечер наступил слишком быстро. И её нежеланный муж вернулся тоже слишком быстро.

Ожидая к ужину возвращения племянника, Бьорд отметил, что завтра – удачный день для визита к Элге и, пока не приехал Арви, успел коротко изложить ей основные пункты своего плана.

Не волноваться не получалось. Насколько проще было бы всё, не задумай Элге этот вопиющий развод! Пусть и разрешённый в обществе, но такой…такой… Зеленоглазка просто не осознаёт всей глубины неудобств, изменения жизни и, скорее всего, отвержения обществом!

– Вир, – негромко позвал муж, заметив, что она глубоко задумалась.

– Виррис, – поправила она жёстко.

– Виррис. Если вам так будет спокойнее – попробуйте завтра ещё раз поговорить с леди Элге. Я же вижу, вы недовольны её решением, оно пугает вас. Если вы считаете, что…словом, попробуйте убедить её?

Девушка резко смахнула на спину выпущенные из причёски локоны.

– Я очень недовольна, вы правы. Но я не буду. Не теперь, не после того, как обошёлся с моей сестрой этот негодяй, будь он хоть правой рукой самого короля! И этот слизняк, сыночек его – он недостоин такой женщины, как Элге. Я уже один раз вмешалась в её жизнь, и это едва не привело к плачевным результатам. Я боюсь последствий развода для Элге, но я приму и поддержу её решение.

Зоратт с минуту пытливо вглядывался в её лицо, смотрел на плотно сжатые губы и сдерживался, чтобы не протянуть руку и не погладить их.

Они справятся.

Она ждала его появления, весь день ждала, за делами и заботами вслушиваясь в звуки дома, то и дело выглядывала в окна. А всё равно оказалась застигнутой врасплох: Вейсдгар вошёл неслышно, мягко ступая по коврам. Комната, в которой новобрачные ожидали родственника, будто стала светлее от широкой улыбки Арви, а Виррис изо всех сил надеялась, что никому не слышно громкого стука её сердца. Бьорд просматривал документы, а она делала вид, что изучает свои же заметки относительно обновления дома, а на самом деле не видела ни строчки.

Глава 6

– Мне неудобно злоупотреблять вашим с Виррис гостеприимством. Я съеду, Бьорд.

Родичи наслаждались коллекционным герриардским элем, который Арви привёз с собой. «Тётушка» после ужина ушла к себе, оставив мужчин их делам и беседам. Очень деятельная досталась дяде супруга: ни разу за прошедшие дни юноша не заставал её сидящей без дела.

Зоратт внимательно глянул на племянника, отправил объёмный бокал на столик. Крылья носа с горбинкой нервно дрогнули.

– Почему? Тебе у нас плохо?

«У нас».

С того скромного события в местной Ратуше прошла неделя.

Арви смотрел на бокал с напитком, насыщенно-жёлтым, как любимые матерью турмалины. В этот вечер он остался дома, хотя так и тянуло в ночь, в густую темноту Шелтарского леса, подальше от людей. Сбросить ненадолго груз забот, стать собой, вдыхать морозный воздух, чувствовать, как оседает под его тяжестью снег, как следят без тени враждебности за его свободным бегом чужие калдигернские звёзды.

– Нет! Мне просто неудобно. Вы молодожёны, в конце концов, а я вам мешаю. Сниму апартаменты рядом с комнатами своих ребят, так будет удобнее для всех, и дела с ними, опять же, обсу…

– Да перестань! – отмахнулся Бьорд. – Твой дед будет недоволен, если узнает. И Виррис ты очень огорчишь: она так старается быть идеальной хозяйкой. Что она подумает, если наш дорогой гость съедет в гостиницу?

Арви еле слышно вздохнул.

– С отплытием вашей почти бывшей подданной возникли сложности. Вероятно, мне придётся задержаться в Леаворе дольше, ещё на неделю или около того.

Об отправке опальной Ниа, бывшей герцогини Сайттен, в Гетвинд, столицу северного княжества, Бьорд знал до приезда племянника: у леаворского директора были свои источники информации.

– И ты поэтому..?

– Не хочу вас обременять, – упрямо повторил парень.

– Ничего не хотим слышать, говорю от нас обоих. Оставь эту ложную скромность, будь любезен, – дядя ободряюще улыбнулся.

Арви через силу поднял на него глаза и ответил неуверенной улыбкой.

Уютно потрескивали поленья в камине, разливая по комнате тепло, в бокалах пенился отменный эль, отпуская напряжение последних дней. Но в тёмных глазах молодого человека горел вопрос, с первого дня его, Бьорда, временной женатой жизни горел.

– Бьордхард, можно я всё-таки спрошу?

Никаких вопросов Зоратт не желал, но запретить не мог. Молча поднял на Арви глаза, приглашая к удовлетворению любопытства.

… С первого же дня молодой женщине удалось наладить отношения с прислугой и подружиться с Бергом, но обходилась она при этом без фамильярности, которой в общении со слугами не терпел и сам Арви. Он видел Виррис либо с утра, присоединяясь к семейному завтраку, либо вечерами, когда тихие ужины плавно перетекали в неспешные разговоры. Она неохотно рассказывала о своей жизни, дав понять, что ничего примечательного ни в её детстве, ни в юности не происходило, то и дело переводила беседу на их с Бьордом семью, на обычаи северного народа, их уклад жизни. Ей было интересно всё и интерес был неподдельным. Арви рассказывал больше и охотнее, дядя лишь изредка вставлял свои замечания, в основном слушая и улыбаясь своим мыслям. О своих отношениях с Ольверскими отзывался столь же неохотно и мало, как и Виррис о себе, а вот легенды и предания рассказать мог. Иногда подсаживался ближе к жене и клал руку на её точёные плечи, привлекая к себе; на эти жесты молодая женщина реагировала без нервозности, но глаза выдавали недовольство, а в позе сквозила скованность. И этот контраст глаз и вежливой улыбки на её губах парня здорово смущал. Как и то, что подобное поведение молодожёны демонстрировали лишь на людях, а то, что ему нечаянно попадалось на глаза наедине… И ещё запах, к которому все Ольверские чрезвычайно чувствительны. Словом, вопросы были, пусть и знал, что не его это дело.

– В день свадьбы мне показалось, что вы искренне увлечены друг другом, а ты и вовсе светился от счастья.

Бьорд молчал, подтянув в ладони бокал. Знал, что последует за этим: вейсдгарское обоняние досталось и ему. Глупо было бы продолжать создавать для племянника иллюзии, да он и не создавал, а лишь оттягивал момент признания.

– Я не чувствую на вас запаха друг друга, – в лоб бухнул Арви.

Да, это было ожидаемо.

– Ты очень торопишь события, – пробормотал Зоратт.

– Я тороплю? Прости, если лезу не в своё дело, мне просто показалось, что вся эта скоропалительная свадьба…и ты с такой любовью смотришь на свою жену, что… А сейчас я не понимаю.

Бьорд вздохнул, взъерошил аккуратно приглаженные волосы.

– В моём отношении к жене нет никакой фальши. Что до Виррис… Она оказалась в затруднительном положении. Я мог помочь. Наиболее удачным выходом из положения является статус замужней женщины. У нас договор, а что будет дальше – время покажет. Не знаю, будет ли, но я бы хотел. Очень.

– Боги, Бьорд… Ты и твоё извечное благородство! Всех спасти, всем помочь! А я так обрадовался, что тебе наконец повезло. Когда ты начнёшь думать и о себе?

– Всё не так плохо, Арви, – возразил «счастливый» супруг. – У меня появилась возможность видеть её каждый день. Здесь, в своём доме, а не где-то там далеко и урывками. Разговаривать, слышать. Знаешь, это много.

Выражение лица племянника говорило о несогласии, но возражать он не мог.

***

А Виррис ничего не могла с собой поделать: она украдкой, стараясь не выдать себя, радовалась каждой проведённой минуте в обществе виконта. Иногда ловила на себе пристальные взгляды, от которых её бросало в жар и непросто становилось непринуждённо улыбаться. Но гостеприимством молодожёнов Арви не злоупотреблял: находясь дома, много времени проводил у себя, наверху, к огромному сожалению Виррис. Ей туда подниматься без цели казалось неприличным и семейных трапез девушка ждала как праздника. В его компании было уютно, словно рядом с ней находился большой ласковый кот, по-домашнему вальяжный и вместе с тем свободный, сам по себе. А протяни руку – замурлычет, подставит ухо под ласку.