Возвращение Луны

ПРОЛОГ. ОХОТА НА КЛАН ЧАН

Змееподобная молния озарила ночную тишину на много ли[1] вперед. Небо и земля на мгновение побелели. В Цзяфуца люди верили, что через гром и молнию с ними общаются небожители. Молодая служанка заканчивала последние сборы, когда краем глаза заметила промелькнувшую в густых зарослях тень. Все её внутренности похолодели, но она старалась не подавать вид, что что– то увидела, иначе ее ждала верная смерть, а в этот момент ее главной целью стало успеть сообщить главе о проникновении. За последние десять месяцев это было уже восьмое нападение. Руки девушки дрожали пока она складывала шелковую ткань в глубокую плетенную корзинку и закидывала ее на плечо. Она торопливо зашагала, шурша длинными юбками. Возможно, чрезмерная спешка и стала ее ошибкой.

Наемный убийца, прятавшийся в деревьях вокруг поместья, не желая рисковать слишком ранним разоблачением уверенным броском метнул кинжал, что настиг свою цель и вонзился служанке в спину. Немного понаблюдав, что девушка упала и больше не подает признаков жизни, он продолжил свой путь. Возможно, эта безалаберность и стала ошибкой убийцы. Останься он еще хоть на минуту, то увидел бы, что в служанке еще теплится жизнь.

Бросив вещи, молодая девушка, превозмогая боль кинулась бежать по многочисленным узким мостикам – переходам между зданиями и коридорам, вперед к главному залу, где сейчас находилась госпожа Ян Дан Ли[2].

Главный нефритовый зал поместья был подарком императора Лань Фу Хуа за непреклонную верность династии, сейчас больше напоминал руины. Из десятка монументальных колонн осталось лишь две. Лепнина и рельефы с изображением природы, танца Шуйсюву и лис – символа клана Чан, больше не существовали. Здесь среди былого великолепия в кучи пыли и осколков девушка– служанка смогла предупредить свою вдовствующую госпожу, что в округе затаились новые убийцы. Эта гордая женщина преклонного возраста, чьи волосы успели заметно побелеть, а для ходьбы ей приходилось опираться на посох, стояла спиной ко входу.

– Что вам еще нужно? – громко спросила Ян Дан Ли, услышав, что в нефритовый зал пожаловали гости.

– Госпожа Ян, ваши слуги очень плохо обучены, – ответил презрительный и пронзительный женский голос. – Гостей не встречают и даже чая не предложили.

– Ты права, Нин Лу Жань, такой служанки, как ты, мне найти не удалось, – невозмутимо ответила Ян Дан Ли, медленно разворачиваясь. – К моему счастью.

Слуги вокруг засуетились, сервируя небольшой круглый столик, пока две женщины сверлили друг друга взглядом.

– Прошу, – покрытой морщинами рукой Ян Дан Ли пригласила бывшую служанку за стол.

– Госпожа, вы же знаете, я не желаю вам зла, – сказала Нин Лу Жань. Эта женщина была накрашена по последней столичной моде – бледное лицо, острые стрелки и брови в разлет, а ее наряд и украшения могли посоревноваться с одеждами вдовствующей госпожи. – Почему до сих пор упорствуете? Чего ждете? Император Лань мертв, принцесса Мин Юй мертва, Бо Хай, хоть и посредственное отношение имеет к династии, но все же, исчез, Шун Цзунь Цзе и носа не показывает с территории драконов.

– Ты, кажется, кого – то позабыла, – невозмутимо ответила Ян Дан Ли. – И с чего такая уверенность в смерти принцессы Мин Юй?

– Госпожа травила ее много лет, и сама лично видела, как душа ее раскололась на тысячи осколков, – насмешливо ответила Нин Лу Жань. – Понятно теперь на кого вы все надеетесь. Мелкую засранку никто не видел вот уже двести пятьдесят лет. Если не мертва, то точно никогда не вернется.

– Семья Чан никогда не преклонит голову перед такими выродками, как генерал Ху и твоя новая хозяйка, – твердо отчеканила Ян Дан Ли.

– И что стало с твоей семьей? – позабыв о манерах зло прошипела Нин Лу Жань, нагнувшись ближе к бывшей госпоже.

– Вот мы и снова подошли к моему вопросу, – невозмутимо ответила Ян Дан Ли, делая глоток чая. – Что вам еще нужно? Вы убили всех близнецов, от нас, практически, никого не осталось. Дайте нашей семье до скорбеть и покинуть этот мир в спокойствие.

– Врешь, – выплюнула Нин Лу Жань. – До моей госпожи дошли сведения, что не так давно небожители вновь благословили вашу семейку и подарили близнецов. Жаль, родила то их бескровная девка!

– Такая же, как и ты, – усмехнулась вдовствующая госпожа, понимая, что отпираться нет смысла. – Только вот, у нее в отличие от тебя есть честь и достоинство.

– Старая карга! – Нин Лу Жань со злостью разбила чашку чая об пол. – Сейчас я подпорчу тебе настроение язвить. Пока мы тут с тобой мило беседуем, отряд лучших воинов императрицы уже изловил и уничтожил твоих дрожайших близнецов и всех, кто их защищал.

– Жаль, прекрасный фарфор был, – вздохнула вдовствующая госпожа. – Всегда режет слух, когда эту выскочку называют императрицей, – неожиданно для Нин Лу Жань ответила Ян Дан Ли. Зрелая женщина с помощью расторопной служанки поднялась со своего места и подошла к резным ставням огромного окна.

– Ты чего такая спокойная? – недоверчиво прищурилась Нин Лу Жань. Она хорошо знала свою бывшую госпожу и такое поведение ей казалось не правильным. Ровно в эту секунду до нефритового зала добрался удушливый запах гари.

– Что происходит?! – взревела Нин Лу Жань, вскакивая.

– Это поместье, – настоящее произведение искусства. – Его потеря станет великой утратой, – сказала вдовствующая госпожа, не оборачиваясь. Вдалеке послышали первые предсмертные вопли.

– Сумасшедшая старуха! – кричала Нин Лу Жань.

Ее поражало всеобщее спокойствие и невозмутимость. Никто из обитателей поместья не подавал вида, что что – то происходит. Также с помощью служанки Ян Дан Ли вернулась за стол.

– Присаживайся, – чрезмерно мило сказала она. – Думаешь твоя императрица что– то сможет сделать? – Ян Дан Ли выплюнула слово «императрица», а лицо ее перекосила гримаса презрения.

– Думаешь, наши воины не справятся с огнем?! – Нин Лу Жань ударила по столу, и посуда зазвенела.

Запах гари становился все настойчивее и помимо него стали отчётливее слышны неистовые крики и треск пламени, что подбирался к поместью. Ветер приносил запах горящей плоти. Совсем близко раздался пронизывающий рев дракона.

ГЛАВА 1

СЯО ЮЙ

Особый день в жизни каждого человека – выпускной. Люди с трепетом хранят воспоминание об этом времени. Вчерашние дети прощаются со школьными годами и готовятся к новому этапу в своей жизни, и я не исключение. Экзамены давно позади. Баллы получены, а университет выбран. Рано утром я успела сбегать к мастеру на прическу, которую остервенело сейчас корректировала сама. Глупая парикмахерша не смогла сделать то, что я хотела, потому что мои волосы слишком длинные, густоты не хватает и, вообще, стрижка ровная, а требуется каскад. Накладные ресницы не хотели клеится, что злило еще больше и я была в шаге от истерики.

– Диана, детка, у тебя получилось наклеить ресницы! – пыталась подбодрить меня мама.

– Нет, – дрожащим голосом ответила я. – Я просто накрасила их тушью.

– А выглядят, как приклеенные, звездочка моя, – сказала мама и стиснула меня в объятиях.

Несмотря на легкие неурядицы, что казались мне катастрофой, выпускной прошел отлично, а танец с отцом чуть не выбил у него скупую мужскую слезу. Сама же я успела разрыдаться еще на официальной части.

Кто хочет умереть в этот прекрасный день? Точно не я, но у судьбы были свой планы. По старой традиции выпускники идут встречать рассвет на берег реки. Моя подруга решила, что это удачный момент чтобы искупаться… со мной за компанию. Я не держу на неё зла. Она просто веселилась. Мокрая подруга выскочила из воды и схватив меня за руку, потащила за собой. Я споткнулась. Вскрик застрял в горле. Платье моментально намокло. Шесть метров шифона в диаметре оказались жутко тяжелыми и камнем тащили на дно. Паники не было. Я думала, что когда достигну дна, то смогу просто встать. Все местные знают эту реку и с детства купаются на этом берегу. Среди жителей даже ходит название «лягушатник». Однако, я все опускалась и опускалась в мутную пучину. Воздуха уже не хватало. Я попыталась грести руками, но только больше запутывалась в собственном платье. Самой страшной для меня смертью всегда было – утонуть. Изо рта вырвался последний пузырь воздуха и мои легкие в миг стали наполняться водой, принося с собой невыносимую боль. Мгновения тянулись целую вечность. Я молилась, чтобы всё быстрее закончилось.

***

Я резко села и закашлялась. Жива. Первый глоток воздуха показался самым прекрасным и чистейшим на свете, словно я в альпийских горах. Мои плечи передернулись от холода. Одежда на мне была мокрая, а сама я сидела в какой– то каменной ванне. На поверхности воды плавали светящиеся полосы или разводы. Я осторожно провела по одной их них, и она исчезла.

– Добро пожаловать, Ваше высочество, – рядом раздался голос.

Повернувшись, я увидела, что перед моей ванной на коленях сидел мужчина и, практически, касался лбом пола. Ваше высочество? Я повертела головой, пытаясь понять к кому он обращается, но в небольшой комнатке, освещенной только свечами, больше никого не было.

– Я не Ваше Высочество, – выдавила я из себя.

Лысый мужчина, что оказался довольно молодым парнем, поднял на меня встревоженные глаза.

– Госпожа, прошу, не пугайте своего слугу, – сказал он и снова опустил голову.

Да, что происходит?! Я обхватила лицо руками и застонала. В голове начинала шуметь еле заметная боль. Так. Для начала надо вылезти из воды. Надеюсь, у них найдутся сухие вещи для меня.

– Ваше высочество, прошу обождите, я приведу Зен Зен, – заверещал парень стоило мне попытаться встать. – Она вам поможет.

Спиной вперед он быстро выскочил из комнаты. Зачем мне какая– то Зен Зен? Я поднялась на ноги, и голова сразу закружилась. Я осела обратно в холодную воду. Руки стали мелко подрагивать. В комнату вошел человек с ворохом ткани в руках.

– Добро пожаловать, Ваше Высочество, – голос был женский, наверное, это та самая Зен Зен. Однако, выглядела она совсем, как парень до этого. На лысо бритая голова, раскосые темные глаза, и черный халат из плотной ткани с широкими рукавами, доходящий до колена, ноги были скрытыми за узкими штанами. Зен Зен взяла большой светлый кусок ткани, остальное отложила на скамейку и подошла ближе.

– Прошу, госпожа, – она подала мне руку.

С её помощью я встала. Теперь я смогла рассмотреть, что была в похожем одеянии, только длиной до пола и кремового оттенка. Я стала шарить по собственному телу руками, пытаясь понять, как это снять.

– Я помогу вам, госпожа, – сразу сказала девушка.

– Ты – Зен Зен? – спросила я, пока она ловко развязывала мокрые халаты.

– Да, госпожа, – ответила она, но глаза её постоянно смотрели вниз.

– Зен Зен, мне кажется, произошла какая– то ошибка, – сказала я.

– Ваше высочество, прошу не пугайте нас, – ответила она тоже самое, что и парень до этого.

С помощью Зен Зен я переоделась в теплый и сухой наряд.Он был очень похож на предыдущий. Несколько длинных халатов, что одевались друг на друга и с каждым новым слоем рукава становились все шире и шире. На ногах теперь красовались мягкие светлые тапочки. Ходить в них было невероятно приятно, словно я наступала на облака.

Зен Зен вывела меня на улицу, где толпа маленьких лысых мальчиков и девочек тренировалась с шестом. Завидев нас, они остановились и стали перешептываться между собой.

– Добро пожаловать, Ваше высочество, – хором сказали они.

ГЛАВА 2

СЯО ЮЙ

Я положила ладонь на маленькое круглое личико с мягкой линией подбородка. Удивительно, но миндалевидные глаза казались даже слишком большими, цвет глаз – зеленый, словно первая весенняя листва, под веером пушистых ресниц. Они выглядели потрясающе, а под ними залегли слегка заметные красноватые припухлости. Небольшой вздернутый нос, бледно – розовые губы бантиком. Черные волосы обрамляли лицо делая молочную кожу еще бледнее.

– Как такое возможно? – повторила я, слегка оттянув щеку и убеждаясь, что это действительно, мое лицо. – Это сон! Я в коме, да?! Я упала в воду, нахлебалась воды и теперь валяюсь на больничной койке?! Вы, вы кто такой?! Жнец?! Я умираю, и вы пришли за моей душой?!

– Я всего лишь Чжи Ян – настоятель этого монастыря, – спокойно ответил он. – Приглядываю за сиротами, если получается спасаю людей из рабства.

– Я хочу домой, – прохныкала я.

– Простите, госпожа, но ваш дом здесь, – сказал старик Чжи Ян.

– Госпожа? – эхом повторила я. – Почему госпожа?

– Боюсь, не я должен рассказать вам об этом. Скоро школа Лонг откроет свои двери, а значит уже через пару дней вы отправитесь туда вместе с близняшками из клана Чан. Наша страна зовется Цзяфуца….

Я не слушала, что болтал старый монах. Я почувствовала апатию и опустошение. Внутри меня разрасталась дыра. Показалось, что земля уходит из– под ног.

– Настоятель Чжи Ян, можно мне остаться здесь, в монастыре? – одними губами спросила я.

– Нет, дитя, не отвлекайся. Тебе нужно всё это запомнить. Я не стану давать тебе послабления из– за твоего происхождения. Я должен тебя подготовить. Не заставляй меня брать палку, – несмотря на невероятно добрые, уже немного помутневшие глаза настоятеля, он был непреклонен.

До глубокой ночи я сидела над картами и семейными древами, силясь запомнить кто кому приходится родственником, кто с кем состоит в союзе и замудренные название местных земель. Голова медленно, но, верно, закипала. Настоятель Чжи Ян сжалился надо мной только, когда я смогла усвоить большую часть информации. Снаружи меня ждала Зен Зен. Неужели она простояла здесь все это время?!

– Зен Зен, ты ждала меня? – спросила я.

– Да, Ваше высочество, – ответила она, все также не поднимая на меня своего взгляда.

– Так долго! – воскликнула я.

– Нет, что, вы, госпожа, не стоит беспокоится обо мне, – ответила девушка.

Зен Зен проводила меня до пагоды сильно меньше, той, где был зал со статуями. Пройдя по внешней галерее, она открыла передо мной двустворчатые двери:

– Вы можете отдохнуть здесь, госпожа, – поклонилась девушка. – Завтра я приду за вами с началом часа кролика[1].

– Часа кролика? – переспросила я.

– Да, это начало шестой стражи, – ответила девушка.

– Понятно, – протянула я.

– Зен Зен уходит, – сказала послушница и удалилась в темноту ночи снова вперед спиной.

– Какие кролики? – повторила я вслух, входя внутрь, выделенной мне комнаты.

Меня ждало самое скромное убранство, которое я когда – либо видела. Старый стол, с горящей на ней одинокой свечой. Плетеная табуретка, напоминающая бочку и широкая скамейка с цилиндрической подушкой и тонкой подстилкой.

– Это что кровать? – удивилась я.

– Госпожа, это Зен Зен, – раздался стук в хлипенькие двери.

– Что– то случилось? – спросила я, открывая ей.

– Ничего, госпожа. Просто принесла вам одеяло. Ночи холодные, – она стояла с туго скрученным одеялом в руках, которое даже обхватить толком не могла.

– Спасибо, – я протянула руки, чтобы принять её ношу.

– Что, вы, госпожа, я сама, – девушка ловко перешагнула высокий порог и направилась к скамейке – кровати.

Она быстро расстелила, принесенное одеяло, натянула по углам и взбила подушку.

– Спокойной ночи госпожа, – поклонилась девушка.

Я проводила её неловким взглядом. Вот и что мне тут делать? Я чувствовала себя невероятно глупо от такого отношения к собственной персоне. С глубоким вздохом я плюхнулась на кровать и оглянулась вокруг. Это всё сон. Просто сон. Завтра я проснусь дома в своей мягкой и теплой постели, мне позвонит Катька и мы будем обсуждать, как веселились всю ночь.

***

Мои надежды не оправдались. Этот час кролика настал непозволительно быстро. Свозь сон без сна, словно в отдалении я слышала стуки и тихий голос Зен Зен.

– Госпожа, я вхожу, – говорила девушка.

Скрип двери. Я неохотно разлепила тяжелые веки и села. Зен Зен была до противного бодра и суетилась вокруг.

– Доброго вам утра, госпожа, – она поставила передо мной медный таз с водой.

– Доброе утро, Зен Зен, – отозвалась я, хотя не считала так, совершенно.

Я взглянула на ровную водную гладь в тазу, а оттуда на меня посмотрели чужие зеленые глаза с покрасневшим от недосыпа белками. Наспех собравшись Зен Зен отвела меня на завтрак среди послушников. Мои глаза так и норовили закрыться обратно и поспать еще несколько часов. Постный рис и странный квадратик молочного цвета, напоминавший очень плотное желе не вызывали аппетита. Однако, пришлось затолкать в себя столь бесхитростной еды. Не думаю, что в монастыре кормят по первому требованию и лучшими деликатесами. На улице властвовала теплая весна. Ветерок начал играть моими новыми длинными волосами и приносил с собой легкий цветочный аромат.

ГЛАВА 3

СЯО ЮЙ

Наверное, это странно, но с каждым днем проведенным в Цзяфуца, мне всё больше казалось, что я прожила здесь всю жизнь. У Зен Зен я смогла многому научиться и узнать. Теперь я была способна гордо одеваться сама, правда, девушка не разрешала этого делать. Она говорила, что не пристало госпоже облачаться самостоятельно. Еще девушка учила меня местному этикету. Это оказалось в разы сложнее всего остального.

– Нет, руки выше, – командовала Зен Зен. – Теперь чуть ниже, ладони должны быть напряжены, – я уже несколько часов простояла перед ней на коленях, пытаясь правильно выполнить поклон. – Теперь немного выше.

Наставник Чжи Ян рассказал, что раз в сотню лет в окрестностях парящих гор Фэйшан хранится кинжал Фульба. Это оружие, когда–то давно было подарено небожителями императору Лань Я Наню и с тех пор передавалась по правящему роду. Поэтому, когда генерал Ху Ши Фэй поднял восстание и узурпировал трон, клинок забрали в клан драконов. Никто не смог им помешать. С тех пор возможность попробовать подчинить себе клинок появляется раз в сто лет. Много кто пытался это сделать, предъявив таким образом права на престол, но все они были уничтожены силой клинка. Слушая, этот рассказ в моей голове сразу же созрел план. Если, эта Фульба дает такую безграничную власть, то с её помощью, я точно вернусь домой.

– Постойте–ка, зачем мне тогда ехать в это ущелье за клинком? – спросила я. – Я не хочу умирать.

– Это твоя судьба, – загадочно ответил наставник.

***

В последний вечер моего пребывания в монастыре мы с Зен Зен сидели на пике Свободного ветра. Девушка учила меня чувствовать потоки энергии внутри тела и складывать мудры[1]. Это оказалось не так трудно, как могло бы показаться. Если проводить аналогию, это похоже на то, как кровь приливает к затекшей конечности. Мудра же лишь помогает концентрировать и направлять энергию. Вот ядро. Коснувшись его, меня чуть не вывернуло наизнанку. Зен Зен сказала, что это сгусток чистой энергии, который культивировался много лет, поэтому ничего страшного, если с первого раза я не смогла управиться с ним.

– Зен Зен, а как ты оказалась в монастыре? – спросила я, желая получить минутку отдыха.

– Это грязная история, госпожа, – девушка моментально сникла. – Не нужно вам её слышать.

– Я, действительно, хочу узнать, – я постаралась вложить в эти слова свои чувства и передать, что я не осужу её и не отвернусь, чтобы она мне ни рассказала.

– Старшие сестрицы говорили, что меня еще младенцем нашли на пороге Дома Синей Розы[2]. Хозяйка хоть женщина жесткая и властная, но даже её сердце не выдержало, когда она увидела младенца, завернутого в грязную тряпку, лежащего на холодном камне и абсолютно молчаливого. Говорят, я не проронила ни звука, ни единой слезинки. В три года я уже выполняла посильную для меня работу. Что–то принести, унести, протереть, но главное хозяйка говорила, чтобы я училась. Эта женщина что–то рассмотрела во мне. Я должна была стать одной из нью – куй[3], такой же, как старшие сестрицы, чьей красотой, грацией и изяществом я восхищалась с малолетства. С пяти лет я уже помогала вечерами и на больших праздниках, когда клиентов было слишком много. Это случилось, когда мне исполнилось десять, – Зен Зен запнулась. – Я подливала чай одному сильно выпившему чиновнику. Он шл…шлепнул меня по попе. Я вздрогнула и пролила чай. Ошпарила его…мужское естество. Он так кричал, – с каждым новым словом мои глаза наполнялись слезами. – Когда вспоминаю это, до сих пор слышу эти вопли. Требовал у хозяйки выпороть меня. Она металась не зная, как решить эту проблему и не наказать меня было нельзя, и порка означала, что путь в нью – куй мне будет заказан. Тогда и появился он. Я не знаю, как он выглядит, его лицо было скрыто, как его зовут или от куда от пришел. Этот мужчина что–то шепнул чиновнику на ухо, тот покраснел и надулся от злости. Мне показалось, что он может лопнуть, но мешочек с монетами он принял. Хозяйке этот таинственный незнакомец выплатил мой долг. Она не растерялась и содрала с него еще и сумму, которую планировала на мне заработать за три года работой нью – куй. Мне даже страшно думать, сколько ему пришлось заплатить. Счет был на сотни ляней[4]. Тот мужчина забрал меня из Дома Синей Розы и сказал, что теперь я свободна, но если у меня есть желание, то я могу пойти с ним в место, где проживу в спокойствие и безопасности, но придется посвятить себя служению небожителям. И вот я здесь.

От истории Зен Зен у меня заболело сердце. Это было ужасно. Я потянулась и сгребла девушку в объятия. Не знаю кому они были сейчас нужнее. Наверное, мне. Едва касаясь, девушка обвила меня руками в ответ.

– Я хочу оставить что–нибудь тебе на память, но у меня ничего нет, – сказала я Зен Зен, быстро убирая непрошенные слезы.

– Ничего не нужно, госпожа. Я и так буду бережно хранить воспоминания об этих днях с вами, – ответила она.

– У тебя есть листик бумаги? – спросила я.

– Да, конечно, – непонимающе ответила Зен Зен.

– Пойдем, скорее, – я схватила её за руку.

Вдвоем мы быстро вернулись к храму. Зен Зен сходила в подсобные помещения и принесла несколько листиков сероватой грубой бумаги, чернила, кисточки, палочки, верёвки, даже какие–то ленточки.

– Я не знала, что вам может еще понадобиться, – ответила Зен Зен на мой вопросительный взгляд.

– Нет, нет. Мне нужна только бумага, – я взяла один из листочков и начала складывать единственными знакомыми с девства движениями.

ГЛАВА 4

СЯО ЮЙ

nse8Ulfa

Провожать меня собрался весь монастырь. Гордый Юн Ци вышагивал рядом со мной. Мы медленно пересекли широкий каменный мост и остановились у крутой лестницы, высеченной в отвесной скале.

– Вот и пришло время прощаться, – проскрипел настоятель Чжи Ян. – Дальше вы продолжите свой путь самостоятельно.

– Сестрица, пожалуйста, возвращайся поскорее, – в глазах Юн Ци блеснули слёзы. – Я всех, всех научил играть в пальцы.

Я улыбнулась от такого забавного названия для игры «Камень, ножницы, бумага» и обняла мальчика в ответ.

– Я вернусь, как только будет возможность, – пообещала я.

– Госпожа, будьте осторожнее, – сказала Зен Зен, подавая мне небольшой сверток теперь уже моих скудных вещей.

Я еще раз обвела всех взглядом. Весь храм: юноши, девушки, женщины, мужчины, дети. В моем сердце от чего–то появилась грусть, что приходиться покидать это место.

Глубоко выдохнув, я ступила на первую ступень. Голова закружилась от слишком крутого спуска. Еще раз обернувшись, я помахала всем рукой и начала спускаться. Это оказалось тем еще испытанием. Лестница была бесконечной. Пару раз мне даже пришлось присесть, чтобы перевести дыхание, а когда я наконец ступила на землю мои ноги тряслись так, что и шага больше я сделать не могла.

У подножья горы меня ждала крохотная деревянная повозка с запряженной лошадью. Впереди на том, что напоминало козелки сидел сгорбленный мужчина в треугольной соломенной шляпе на голове, такой огромной, что даже его лица было не видно. Роль двери выполняла небольшая шторка. Завидев меня, он ловко соскочил и помог мне подняться в эту повозку. Уже немного привыкшая спать вместо мягкого матраса на жесткой подстилке, я даже не представляла насколько не удобно трястись по кочкам и неровностям, сидя на деревянной скамейке.

Крохотное окошко повозки было закрыто резными ставнями и завешено такой же шторкой, что и дверь, только меньше. Я отодвинула её, чтобы выглянуть наружу. Мимо медленно проплывали бескрайние леса и поля. Можно было даже забыться, что я угодила в странный и чуждый мир. Иногда на полях вдалеке можно было заметить рабочих. Я отпустила плотную ткань занавески, и она отрезала меня от внешнего мира. В пути до провинции Нинбо я должна была провести несколько дней, останавливаясь лишь на ночь в постоялых дворах.

Я вздохнула и посмотрела на свои руки. Тонкие изящные пальцы, нежная бледная кожа. Раньше, я точно не была обременена работой. Кого же монахи пытались скрывать под личностью Ма Сяо Юй?

Сложив мудру, как учила Зен Зен, я ощутила, как сразу же откликнулась энергия ци, готовая исполнить мой приказ. Для этого тела это было так же естественно, как и дышать. Решение плыть по волнам обстоятельств все–таки казалось мне самым правильным.

***

Столица провинции Нинбо город Лоян, явно, дал мне понять, что я не в своем мире. Деревянные колеса стучали по узкой мощенной улочке по дороге к самому высокому зданию. Немногочисленные прохожие выглядели опрятными, закрытые двери слегка обшарпанных домов по обе стороны подсказали мне, что это не главная улица. Добравшись наконец до места, я благодарила всех, кого только можно, что эта поездка закончена. Как выяснилось меня там уже встречали. С десяток человек в простеньких паоцзы[1] кремового цвета приветственно склонились.

– Добро пожаловать, вторая младшая госпожа! – хором сказали они, как только я вышла из повозки.

Как и учила Зен Зен я не стала ничего отвечать.

– Господин ждет вас в главном зале, – сказала какая–то девушка, рукой указывая дорогу, но все также не поднимая головы. Другая служанка забрала мои немногочисленные пожитки и быстро убежала вглубь усадьбы.

Я переступила порог высоких массивных ворот. «Поместье губернатора» гласила табличка сверху. Внутренняя территория была вымощена камнем, а под растительность были выделены крошечные кважратные клочки земли. Тайком, из–за углов слуги подглядывали за моим приездом и тихо перешептывались.

Длинный и широкий главный зал был благородного красного цвета. Резные балки украшены золотой росписью. В центре зала на небольшом возвышении сидела пара. Мужчине на вид было около сорока лет. На нем была странная шляпа, жидкие усы и козлиная бородка. Зен Зен предупреждала меня. Эти шляпы показывают статус мужчины. Рядом с ним сидела женщина в роскошном паоцзы, вышитом золотом и серебром. На её голове была настолько большая прическа с бесчисленным количеством украшений и заколок, что я удивилась, как у неё еще шея не сломалась. Её волосы были так сильно зачесаны, что стягивали кожу лица назад, от чего её и без того широкий рот походил на лягушачий. По обе стороны зала за низенькими столиками сидели, видимо, их дети. Трое юношей и девушка. Двое из них смотрели на меня с заметным пренебрежением, а другие с удивлением.

Я еле удержалась, чтобы не коснуться простенькой деревянной шпильки в своих волосах. На фоне этой семьи я выглядела не лучше слуг.

– Приветствую отца и матушку, – выставив перед собой руки, я склонилась.

– Какая я тебе матушка?! – взвизгнула баба – жаба противным голосом.

– Простите, госпожа, – я поклонилась еще ниже. – Всю жизнь я жила в храме и манерам меня учили монахи.

– Твоя мать – ушлая шлюха! – кричала Ту Ли Мань. – Не смей называть меня матерью!

ГЛАВА 5

СЯО ЮЙ

– Ми Лу, что ты себе позволяешь? – со своей родной дочерью губернатор разговаривал резко и жестко.

– Моя подвеска выглядит грубее и хуже! – упорствовала девушка. – Как вы можете обходиться так с вашей родной дочерью?! Это не справедливо, что какой–то простушке достается такое сокровище!

Моя названная сестрица была очень избалована. У меня сразу же возникло отвращение к её поведению и к ней самой.

– Ты будешь наказана! – Ма Дун Хэн начинал злиться. Явно не ожидавшая подобного, она застыла и стала просто открывать, и закрывать рот, как глупая рыба.

– Отец, – привлекла я его внимание к себе. – Благодарю за столь чудесный подарок. Я буду бережно его хранить всю жизнь. Прошу не наказывайте сестру. Она долгое время была единственной и любимой дочерью. Её поведение хоть и не подобающе, по объяснимо. Думаю, в бедующем она привыкнет и исправиться.

– Ты права, – кивал головой Ма Дун Хэн. – Я должен прилежнее её воспитывать.

Находиться среди моей «семьи» было утомительно и неловко. Раз этот губернатор не относиться ко мне плохо в отличие от его женушки и доченьки, я сказала:

– Отец, я сильно устала в дороге. Если вы позволите, я бы пошла отдыхать.

– Конечно, конечно, – согласился он. – Ты, – он ткнул в какую–то служанку. – Как тебя зовут?

– Ля Ху, господин, – склонилась она.

– Будешь прислуживать второй младшей госпоже пока она в поместье, – отдал приказ он.

Ля Ху ничем среди прочих слуг не выделялась, лишь её волосы, полностью убранные в прическу, были украшены цветами, в отличие от других. Я обратила внимание на то, что у все слуги в отличие от господ, не распускали даже нижнюю часть волос. Девушка помогла мне подняться, придерживая за локоть и забрала поднос с подарком. Вместе мы покинули главный зал. Пока проходила эта ужасная церемония солнце уже успело приблизиться к горизонту и первые звезды проглядывали с небосвода. Ощутив легкое дуновение ветерка на своём лице, я с облегчением вздохнула. Как же сложно тут людям живется и это я еще принадлежу к благородному роду. Какого же таким, как Ля Ху или Зен Зен?

Служанка проводила меня в просторные, отдельные и роскошные покои с собственным внутренним садиком и беседкой. Перед моими глазами предстала наглядная разница жизни богатых людей и монахов. Ля Ху тут де принялась суетиться с банными процедурами. Оказывается, в небольшом закутке за ширмой меня уже ждала горячая деревянная ванна.

Я даже не подозревала, что за время, проведенное в монастыре и дороге успела соскучиться, по такой простой вещи, как понежиться в теплой водичке. Как же это было приятно. Однако, лучше бы я осталась в монастыре. Я пролежала в ванне до тех пор, пока душистая вода с лепестками цветов не остыла.

***

Мягкая кровать и отсутствие необходимости подниматься к часу кролика позволили мне вдоволь выспаться. Наконец – то. Из постели меня заставил выбраться только аппетитный аромат, витавший в воздухе. Ля Ху принесла мне завтрак. Правда, сразу же порадовать свой желудок мне не позволили. Ля Ху оказалась еще более упертой и требовательной, чем Зен Зен.

– Госпожа, – сказала она, забавно вытягивая последний слог. – Даже если вы завтракаете в одиночестве, вам необходимо одеться.

– Это не моя одежда, – посмотрела я на паоцзы в руках Ля Ху.

– Ваша, – протестовала служанка. – Господин готовился к вашему приезду.

Эта одежда напугала меня. Она выглядела слишком дорого. Нижний халат был из приятного на ощупь белого сатина, а верхний из тончайшего шелка благородного зеленого цвета с вышивкой. Казалось, я не имею право надевать что–то подобное.

– Вам так идет! – воскликнула Ля Ху. – Под цвет глаз. Вам повязать подвеску?

Девушка принесла коробочку, которую вчера мне подарил Ма Дун Хэн. Едва касаясь подушечками пальцев, я провела по рисунку, вырезанному на нефритовом диске. Он порождал во мне чувство дежавю. Я была уверена, что уже видела эту вещь, но никак не могла вспомнить, где именно.

– Да, – выдохнула я. – Повяжи.

Эх, к такой жизни быстро привыкаешь. Когда тебе во всем помогает другой человек – это так удобно! Мой живот скрутился в предвкушающей судороге. Это тебе не постный рис с тофу, которые монахи едят на завтрак, обед и ужин. Только сейчас я поняла, что вчера я так ничего и не съела. На столе меня жрала и аппетитного вида рыба, какие–то кусочки теста, вареные яйца, овощи и, конечно, вездесущий рис. В монастыре монахи не обращали внимание на моё страдание над палочками для еды, но здесь это может вызвать лишние вопросы. Я напрягла всю свою память и вспомнила, как в одном фильме девушки прикрывались широким рукавом.

– Госпожа, у вас манеры настоящей аристократки, – хлопнула в ладоши Ля Ху. – Даже жизнь в монастыре не смогла этого изменить, но вам не обязательно прикрываться, когда рядом никого нет.

Я лишь неловко улыбнулась.

Ля Ху говорила, что новых встреч с ужасной семейкой сегодня не предвидится, поэтому я могу отдыхать сколько хочу, а также не ограничена в перемещениях по всему поместью.

– Где можно помедитировать? – спросила я девушку.

– Моя госпожа такая усердная в учебе, – округлила глаза Ля Ху. – Но, госпожа, у вас будет возможность медитировать днями и ночами в школе драконов. Скоро начнется сезон дождей, пойдемте лучше полюбуемся цветами в саду.