Возьми меня в долг

Глава 1

– Хватит, отпустите!

Вырываюсь из цепких лап двух уродов, что держат меня за руки за ноги. Извиваюсь как змея, только бы меня отпустили.

Я устала говорить им, что они совершили ошибку! Но не сдамся, хоть меня и колотит уже третий день подряд в борьбе за свою жизнь.

– Ты кого мне привёл, Ханс? – недовольное шипение подогревает во мне силу сопротивляться. Сейчас они поймут, что не подхожу им, и меня отпустят!

– Кого дали, того и привёл. Она должна деньги отработать. Ты-то будто не знаешь, что в порнухе они отбиваются быстрее, чем на проституции. Эти извращенцы готовы платить бешеные бабки. Мне ли тебе рассказывать? Кто у нас ас в порно-студии?

Я снова чуть не хнычу, когда слышу эту мерзость.

– Я никому ничего должна! – восклицаю, когда падаю на задницу и лягаю ногой второго мужика.

Но тот оказывается сильнее. С лёгкостью заламывает мне руки, срывая с губ болезненный стон. Ставит на колени и припечатывает лицом к грязному полу.

Кашляю, вдыхая пыль и грязь от ботинок.

– Буйная, – довольно отвечает мудак, который здесь за старшего. – Правда, проблем с ней много. Я же её ещё не пустил на камеру. Ты её как три дня назад привёл, так и всё. Она взбрыкнулась, ну, мои и приложили… Шишак на пол-лба. А сам знаешь – любят с лицами смотреть. Сейчас вон подзажило немного, пусть работает. Не всё на шее нашей сидеть. Ей теперь ещё и проживание здесь отрабатывать. Сколько она должна-то? Я в прошлый раз не спросил.

Пытаюсь опять вырвать запястья, чтобы заехать здесь каждому по лицу. Но руки опускаются с каждой минутой.

Что я могу сделать против толпы мужиков? Ни-че-го.

И это добивает. Бьют наотмашь пощёчиной. Из-за чего становится страшно.

Слёзы подступают к горящему горлу, и я стараюсь не заплакать.

Лучше бы я сегодня приложилась лбом о стекло! Может, тогда бы отсрочила себе смертную казнь.

– Я ведь уже говорила, – хнычу, пока эти уроды упиваются моей беспомощностью. – Я ничего никому не должна…

Почему всё это случилось со мной?!

Я ведь всего лишь хотела защититься от тюрьмы. В итоге из-за глупости этих мудаков встряла в безвыходную ситуацию.

Где, кроме меня самой, никто мне не поможет.

А я уже не могу. Не могу бороться с ними. Во мне максимум пятьдесят пять килограмм. А их тут двое или трое под сто с мышцами, как надувные шарики.

Что мне делать? Кричать? Бесполезно. Я сорвала горло и получила затрещину.

И сейчас не знаю, что и делать, кроме как пойти и выпрыгнуть в окно. Но фиг им в рот!

– Смотри, отмазывается, – усмехается. – Перешла дорогу Кёлеру.

– Оу.

Закусываю губу и прикрываю глаза, лишь бы не видеть этой развратной площадки, подготовленной для ролика. Лучше бы меня убили, чем всё это…

– Ничего, надо было думать. Тридцать тысяч евро пусть отработает. Ну и для себя там отстегни. У тебя две недели, чтобы выбить с неё эти деньги. Потом отпустишь.

Две недели…

Нет-нет! Я не выдержу!

– Отпусти-ите, пожалу-уйста, – уже вою, позабыв о гордости и самоуважении.

Да какая гордость?! Я и шевельнуться не могу.

– Ну и беду ты мне принёс, – выдыхает с разочарованием. – Но ладно, быстро отобьём. Мордашка и тело крутое. Сиськи тоже ничего. На взносах здорово соберём. Альфред, тащи её на крест. И позовите кто-нибудь Оливера! Хватит мазать его маслом!

Глаза вмиг округляются от ужаса, потому что я прекрасно вижу этот крест, к которому меня сейчас и понесут.

Привяжут и поимеют во всё, что можно. А я ведь…

Не хочу-у!

Громко всхлипываю и чувствую, как мужик позади пытается поднять меня в воздух. А я сопротивляюсь.

Только не это!

Но внезапно он останавливается. Когда по комнате разлетается звук открываемой двери. Как лучик света в кромешной темноте.

Внутри появляется маленькая надежда. Словно тусклый огонёк зарождается в груди.

Резко поднимаю голову, не видя зашедшего через упавшие на лицо тёмные волосы.

– Кто-нибудь, спасите! – кричу, хоть и понимаю, что мне никто не поможет. Ненавистные слёзы текут по щекам. Чувствую солёный привкус на губах, который делает ещё хуже.

– Господин Рихтер, простите, что вы увидели это безобразие. Вы к боссу? Его сейчас нет на месте…

Стоит мне услышать знакомую фамилию, перестаю дышать. Всё вокруг замирает, как и время. Воздуха не хватает, и я чуть не задыхаюсь.

Но тут же…

Мир начинает играть новыми красками.

Потому что мы встречались раньше…

И от этого осознания…

Всё вокруг снова становится унылым и бесцветным.

Потому что частично я здесь по его вине.

Глава 2

«– Смотри сюда, – указывает головой вниз. – Справа у стены стоит мужик, видишь? Тебе он нужен.

Я рассматриваю человека, из-за которого, собственно, здесь.

Красивый. С тёмными, цвета вороного крыла короткими волосами, жёсткими чертами лица, рассмотреть которые не могу из-за темноты и танцующего разноцветного света. Слегка небритый, но эта щетина ему безумно идёт.

Он дико притягательный. В этой белой рубашке, узких брюках и тёмных ботинках. Рукава рубашки закатаны по локоть, позволяя рассмотреть витиеватые вены, которые видно даже в темноте. Запястья, одно из которых перетянуто часами. Загорелая кожа, в отличие от его друга, что стоит рядом. Пальцы украшены кольцом.

– Что? Потекла? – эти мерзкие слова отвлекают от рассматривания моей цели. Может… Будет не так неприятно вести с ним разговор? – Это к лучшему. Сейчас спустишься вниз, навяжешься на игру. Охмуришь, уведёшь в любую другую комнату и заставишь его позабыть о реальности. Понятно объясняю? Два часа. Не даёшь ему ответить на звонок. Сексом, или чем там надо.

Я киваю, хоть и совершенно не хочу этого делать.

– Иди, и ничего не напутай. Я не смогу тебя проконтролировать, поэтому… Без ошибок, девчонка! Не дай ему понять, что ты там не просто так.

Мне становится страшно ещё больше.

Два часа наедине с мужчиной.

Чем я могу его заинтересовать? Чтобы ещё и увести от других?

Лекциями и конспектами из медицинского?

Он уснёт, и я спокойно посижу рядом все два часа, умирая от скуки. Но чувствую… С таким подходом он прогонит меня сразу же, как только я открою рот.

Но мне нужно всё сделать так, чтобы дело не дошло до интима. И мне легче будет, если я его чем-нибудь ударю и оглушу. Поспит немного. Он, может, занятой, спит мало, а здесь я… Помогу ему.

И опять всё не то.

Старикашка сказал, чтобы он ничего не узнал.

Чёрт! А не мог сразу сказать? Я бы снотворное с собой взяла, или вроде того… В его же ведь интересах усыпить его!

Не время думать об этом, Виол.

У тебя сейчас проблема посерьёзнее.

Сыграть роковую женщину, что сведёт с ума любого мужчину.

Да только вот я… Не совсем подходящая кандидатура на эту роль.

Сестра бы подошла больше, но… Даже если бы она взяла всю вину на себя, ей нельзя тут находиться. По крайней мере, потому что здесь всё пропитано алкоголем и табаком. Тем более беременная. Я сама виновата в том, что здесь оказывалась. Заключила сделку не с тем человеком. Чтобы не разрушить собственную жизнь.

Спускаюсь медленно по лестнице. Подмечаю свою цель, направляюсь к ней. Почти подхожу к намеченному мужчине.

Он успевает отойти от стены и подойти к своему столу. Ладонями опереться о его край и начать наблюдать за игрой друзей. Ждать своей очереди на удар.

Незатейливо подхожу к ним, сама понимая, как выгляжу со стороны. Нелепо и глупо.

Но перспектива отрабатывать своим телом сотни тысяч евро, если не больше, меня не радует.

Поэтому страх и волнение засовываю глубоко и надолго. Поднимаю аккуратно руки и тянусь позади к молнии на платье, чуть опуская собачку вниз.

Не свожу взгляда с мужчины, который продолжает незаинтересованно, ради галочки, смотреть за игрой.

Пытаюсь не спалиться, пока все игроки спокойно наблюдают за ударами и шарами.

Опускаю руки, убеждаюсь, что меня никто не заметил, и непринуждённо подхожу к их столу. Точно к цели.

– Извините, – отвлекаю его виноватым тоном.»

Волосы падают чуть в сторону, и я замечаю мужчину, с которым однажды уже встречалась.

Но всё идёт против меня… Потому что расстались мы на плохой ноте. Он меня поймал. И мне не удалось… Отвлечь его. Наверное, потому что так и осталась девственницей, не решившись ему отдаться…

И он – источник моих новых проблем.

С ледяным, пробирающим до костей взглядом.

Мужчина равнодушно смотрит на меня сверху вниз. Припечатывает к грязному полу одним только вниманием и холодными глазами. И опять эта морозная стужа, которая не щадит меня.

Он злится. Сильно злится.

Потому что из-за меня этот человек потерял много денег. Кое-что всё же я успела сделать…

«Его сильная ладонь опять пригвождает меня к уже горячему от моего тела столу.

И пока ойкаю, этот подонок сдергивает с меня один чулок. Нависает надо мной, обматывает капроном запястья.

Пытается привязать к дереву, но я лягаю его ногами и стараюсь вырваться.

– Хватит, это уже не смешно! – вырывается от страха. Что он ещё задумал?! Только не говорите мне, что… – Оставь, пожалуйста! Не буду сопротивляться!

Но Рихтер не слушает.

– Я уже сделал насчёт тебя выводы. Маленькая, лживая охотница за деньгами.

Опять грозные, вибрирующие слова. Бьющие в самую душу.

Глава 3

Он отстраняется и тут же разворачивается, уходя. И пока я в шоке смотрю ему вслед, слышу отдалённо ужасающие слова то ли директора, то ли режиссера этого дурдома:

– Я передумал, тащи её к станку. Привяжи и кляп в рот засунь. А то кричать начнёт, весь ролик испоганит.

И эти слова должны пугать до дрожи.

Но почему я сейчас не брыкаюсь и смотрю в широкую спину, которая отдаляется от меня ещё дальше и дальше?

Он – бесчувственное чудовище, которое бросает меня на верную смерть.

А ведь он может спасти меня.

Я же ему понравилась, нет? В прошлый раз. Когда он трогал меня своими пальцами, шептал на ухо слова, которыми пытался меня проучить.

– Пожалуйста, – выдыхаю в последний раз.

Для меня сейчас Рихтер – как якорь. Но он не опускается в нужный момент и меня уносит штормом куда угодно, но только не в то направление.

И я понимаю – это мой конец.

Почему мне не сиделось в России? Я бы и дальше работала в регистратуре. В спокойствии.

И была бы не здесь, когда меня хватают под руки, тащат на площадку.

А я не могу двинуться. Смотрю опустошённо в пол.

И только когда дотрагиваюсь голым животом до леденящего станка, меня как будто прошибает холодным пОтом.

Последнее, что я вижу, перед тем как меня поворачивают задницей к съёмочной группе и Рихтеру – бездушные серые глаза, прожигающие во мне не одну дыру.

Наказывающие за мою оплошность.

И когда я вижу их… Отчаяние захлёстывает с головой.

Он остался стоять там!

Чтобы посмотреть, как меня трахнут!

И от этого паникую сильнее.

Но не могу и пошевелиться. Ноги цепляют к строению, обматывая их наручниками. Как и руки, одной из которых ударяю мужика по ладони.

Пытаюсь вырваться, а ничего не получается.

Всхлипываю в очередной раз.

Твёрдый шарик погружается в рот, а ремешки громко защелкиваются на затылке. Не могу сказать и слова, только мычу, давясь слюнями.

Мне страшно и больно одновременно. От несправедливости.

Я всего лишь хотела спастись. От тюрьмы. Которой мне пригрозил Кёлер за то, что я вколола чуть больше препарата его отцу, чем следовало. Но это не только моя вина…

И я согласилась на его наказание. Ему плевать на отца, нужны только деньги. И мне дали поручение.

Сказали отвлечь мужчину, и я это сделала. Но я уверена, что не ошиблась! Тогда почему же…

Я сейчас здесь и отрабатываю деньги, что потеряли те люди, которые заставили плясать под их дудку?

Но всё это так… Убивает. Наповал. Огромным топором вонзаясь в спину.

– Неплохой ролик будет, Алекс, – не понимаю, к кому он обращается, но мне уже и всё равно. – Любят, когда девушка сопротивляется. О, Оливер, ты как раз вовремя!

Меня колотит от страха. Потому что помню это имя. Актёр. Который и будет сейчас изгаляться надо мной, когда видеокамера начнёт записывать этот позор.

Я сваливаюсь в глубокое отчаяние.

Желание прекратить всё это бьётся в груди.

Я бьюсь в наручниках битых пять минут, пока чужие и омерзительные руки пытаются меня возбудить.

Или сделать вид.

Но я замираю, когда краешек ненавистного белья, в которое меня одели, отодвигается в сторону.

Я чувствую спиной большое и могучее тело. Горячее, полыхающее огнём. Ощущаю ягодицами его близость.

Как этот самый Оливер приближается. Почти вплотную встаёт ко мне.

Ещё несколько сантиметров и я почувствую своей плотью его дубинку.

Кричу, пытаюсь вырваться, до тех пор, пока… Меня не ударяют по ягодицам. Хлёстким, мощным ударом. Чтобы перестала вырываться.

А я всё. Выдохлась. Полностью иссякла. Потому что понимаю, что никто не спасёт.

Три дня борьбы. И всё в пустую.

И когда мужчина приближается, чуть ли не касается своим членом сухого лона, уже не надеюсь на спасение.

Но в этот момент я слышу громовой голос.

Как с неба. Карающий. Выносящий свой приговор.

– Стоп.

Я напрягаюсь сильнее. Нервы накаляются до предела, как и всё тело. Не могу и выдохнуть. Пошевелиться.

Из-за того, что съёмку прервал ОН.

Мой судья*.

– Отвязывай, – кидает небрежно. – Я её покупаю.

Мой облегчённый выдох наверняка слышен где-то на другом континенте. Чувствую холодную поверхность станка, касаясь его животом.

Упала, не раздумывая, когда он сказал эти три заветных слова.

«Я её покупаю».

Глава 4

– И что? – сестра возмущённо хлопает ресницами. – Как теперь быть?

Я рассказала Каме всю историю от начала до конца. Почти. Не стала говорить о том, что её младшая сестра чуть не стала порно звездой. Только ответила, что я три дня скиталась по городу, пытаясь найти денег. Перед этим ко мне завалились ублюдки и потребовали с меня неустойку. В евро. Не тюрьмой, и это уже хорошо. Но у меня могут быть проблемы. Только у меня.

Не хотела её нервировать. Она беременна, не стоит.

– Сто пятьдесят кусков… – всё ещё шепчет в шоке. – Виол, это же пиздец. Полный.

Я не удивляюсь, что она матерится.

Ага.

Всё так и есть.

– Я чувствую свою вину, – теребит пальцы. – Если бы я тогда проконтролировала…

– Да ладно тебе, – отмахиваюсь. – Найду я эти деньги. С Лэнг стрясём. Она частично тоже виновата. Нашла, кому доверять… Мне. Студентке-практикантке. У неё родители богатые. Судом пригрозим.

Я ощущаю себя сейчас какой-то меркантильной тварью.

Но… Я не хочу, чтобы ни я, ни моя беременная сестра отрабатывали долг в той порно-студии.

– У тебя, может, чего есть. У тёти попросим. Я все, что есть, вложу. По знакомым пойдём… К Левицкой схожу. Уж она-то часть точно даст. Другой подруге в Лондон позвоню.

Конечно, мне придётся всё возвращать.

Мне неловко просить у них денег.

Но я понимаю – сто с лишним кусков я не наберу.

И от этой мысли покрываюсь испариной.

Потому что в голове голос того мужика. С его предложением про порно-ролик.

Нет-нет!

Я что, дура?

Бежала оттуда, чтобы вернуться? Да ну. У меня биполярки нет.

– Есть у меня один вариант, – облокачиваюсь на столик. – Лечился здесь пару месяцев назад дед один. У него сын богатый. Он ещё меня к нему сватал. Так вот, он, когда выписывался, говорил, что, если помощь нужна будет – приходи. Вот, думаю, к нему сходить.

– Неплохой вариант, – одобряет. Отлично. Ещё одна глупая авантюра. – Только он взамен что-то может попросить. Вдруг за сына замуж выйти?

– Да ну, – морщу носик. – Мы же не в девятнадцатом веке живём. Долг есть долг. Верну ему потом частями. Если вообще согласится!

– А тёте правду скажем? – уточняет.

– А выбор есть? – спрашиваю с надеждой.

– Не-а, – шепчет сожалеюще. – Ничего, справимся. Ты только мне скажи… Насчёт мужика что думаешь? Правда перепутала или же подставили?

– Подставили! – уверенно заявляю. Да, я иногда путаю лево и право, но не до такой степени! – Потому что мужик чётко на него показал!

Да, там стоял ещё один. Не помню, как его зовут. А вообще представлялся ли? Но ему тоже во время игры позвонили, и он вышел… Но почему тогда у Рихтера деньги утекли? Блин, не знаю! Не виновата я!

– Так, ладно. Разберёмся с этим потом, – встаю с места. – Пора работать. Обеденный перерыв закончился. Хочу поработать, а потом уже думать, где деньги искать. Неделя – слишком мало. И если я их не найду…

Не договариваю.

Ну уж нет, Рихтер. Я так просто не сдамся!

 Рихтер  

– Ты чего задумчивый сидишь? – надоедливые ладони разминают плечи. Раздражает. – Не обо мне ли думаешь?

Хочу закатить глаза. Но вместо этого хватаюсь за ладони, одёргиваю их в сторону. Задрала.

– Грубый, – надувает губы. Не вижу, но понимаю по интонации.

Резко встаю и отхожу от стола.

У меня сейчас проблема посерьёзнее. Мне не до собственной женщины.

А всё дело в одной темноволосой девчонке. Что обвела меня вокруг пальца и поимела.

Сразу просекал, когда что-то дурное чувствовал!

А эта так лгала хорошо, строила из себя дурочку, что я забылся. Думал, нет. Не может. Слишком уж она наивно и по-детски выглядит. Шутит плоско.

Но обдурила.

И, когда увидел её удачно в порно-студии, думал, куш словил. Я как раз собирался идти искать её, чтобы надавать смачных шлепков по заднице. Выпороть ремнём, стеками и трахнуть прямо на станке. При людях. И задушить.

Взбесила меня!

Никто обдурить не мог! А тут девчонка. Глазками похлопала, ротик облизала, ложбинку меж грудей показала. Совсем обычная. Миленькая такая.

Но даже меня, вечно невозмутимого, из равновесия выбила.

Капец какой-то!

Но так ей и надо. С этой порнушкой. Уроком будет, что нельзя в игру взрослых влезать. Но зато, благодаря ей, узнал кто же под Каспара копает. Кёлер. Придурок. Чего только ждал? Подставить его хотел? Возможно. Но мне это на руку.

Враг моего врага – мой друг. Но всё же… В то время, пока девчонка отвлекала меня, кто-то спёр важные документы из сейфа. И, если бы мозг не заработал, так бы ещё больше потерь было.

Глава 5

 – Здравствуйте, господин Шмидт, – я дружелюбно улыбаюсь. Сажусь за стол, убираю сумочку набок. Немного неловко из-за того, что сейчас поздний вечер, а мужчина назначил встречу в шикарном ресторане. – Не знаю, как вас отблагодарить за помощь.

 – Ой, да ладно тебе, Виолетта. Не чужие же люди, – скрипит своим голосом. Неприятный человек. На вид шестидесятилетний весёлый старик. Но вот слова у него…

 Мне так и хочется ответить, что чужие, но перебарываю свою неловкость, чтобы этого не сделать.

 – Да…

 Мне бы поскорее взять деньги да уехать домой, но…

 Неловко как-то.

 – Здесь… – решаю поддержать разговор. Осматриваюсь по сторонам. – Красиво.

 И сто процентов невероятно дорого.

 – Рад, что вам нравится, – отзывается. – Итак, перейдём к делу, Виолочка.

 Скриплю зубами. Что за отвратительное имя. Почему мама не назвала меня просто Машей? Звучит хотя бы не так пошло. Особенно из уст этого старика.

 – Ты же за деньгами пришла?

 Я робко киваю. Складываю ладошки на коленках.

 Знает же ведь.

 – Я, конечно, дам тебе их, – благородно улыбается, но слышу подтекст в этих словах. Напрягаюсь. – Но не просто так.

 – Я всё верну, – напоминаю ему, начиная бояться. Только не говорите мне, что он что-то задумал! Хватит мне и без того проблем.

 – Я знаю. Но… – отводит взгляд в сторону. Теребит в руках салфетку. – Давай так. Я заплачу тебе сорок тысяч евро взамен на один маленький вечер со мной. Сопроводить. Не более. Никакого секса.

 – Что? – вырывается изо рта. – Зачем отдавать сорок тысяч за то, чтобы я сходила с вами куда-то? Не легче нанять эскорт? Он стоит намного дешевле.

 Господи, я сейчас говорю так, будто продаю себя.

Но… Зачем?

 – Не уверена, что я смогу, – признаюсь честно. Да, один вечер, и сорок кусков у меня в кармане, но…

 Нет. Так нельзя.

 Я чувствую здесь огромный подвох. И оно того не стоит, хоть у нас и будет треть всей суммы…

 – Поэтому давайте остановимся на пяти? Я постараюсь всё вернуть в течение нескольких месяцев. Если нужно… Можем сделать расписку.

 Я надеюсь, что он сейчас передумает. Руки начинают трястись, а в груди зарождается огонёк тревоги.

 – Нет, – прикрывает глаза. – Я предлагаю тебе другой вариант, Виолочка. Сопроводишь меня разок, и тебе не придётся возвращать эти деньги. Это всего лишь бизнес-встреча. Я буду там не один, тебе нечего бояться. Обещаю, что не трону тебя и пальцем. Я слишком стар уже для этого.

 Я сверлю его недоверчивым и нерешительным взглядом.

 Скажу честно – сомневаюсь.

 Одна встреча, и мне придётся искать меньше денег. Ещё и возвращать  не надо будет… Нет, я, конечно, верну, но не в ближайшее время.

 И всё же слишком соблазнительное, но подозрительное предложение.

 – Я могу подумать? – отвечаю несмело.

 – Можешь, – улыбается. – Мероприятие через пять дней. У тебя есть четыре дня на раздумья.

 – Спасибо, – во рту пересыхает. Хватаюсь за стакан со свежей водой и выпиваю залпом.

 Господи, дай бог, я найду оставшиеся деньги через других людей, и мне не придётся опять идти к Шмидту.

 – Я, наверное, пойду, – и сказать ничего не могу. Плохо как будто становится. И дыхания не хватает. – Спасибо большое за предложение. Я вам обязательно позвоню.

 Сама встаю на ватные ноги и, не дослушав его, хватаю сумку и иду на выход.

 Нет, у меня очень плохое предчувствие. И лучше уж рассмотреть другие варианты, чем сотрудничать со Шмидтом.

 – До скорой встречи, Виолочка.

 Делаю вид, что ничего не слышу и вылетаю из зала. Иду к лифту, а сама наслаждаюсь видами ночного города, которые поблёскивают в панорамных окнах. Возможно продолжила это делать, если бы не мужчина, который мог последовать за мной.

 Захожу в лифт, хочу немного расслабиться, перевести дыхание, но вместо этого… Слышу знакомую мелодию телефона.

 Достаю его из сумки, смотрю имя звонящего. Подруга.

 – Да, Лин? – держу смартфон плечом, застегиваю молнию и стараюсь услышать подругу. Я ей ещё не говорила, что мне нужны деньги, но собиралась позвонить на днях.

 – Ты помнишь, что я завтра жду тебя у себя?

 – Конечно, помню, – придаю тону правдивости. На самом деле… Я забыла. И всё из-за этой клиники, Рихтера и теперь ещё и Шмидта. У Каролины и Влада завтра годовщина их свадьбы, и я должна была приехать… И приеду. Но будет некрасиво, если я попрошу у неё денег на их празднике. Блин, Виола, у тебя проблем по горло! Переступи ты через гордость. – Завтра, как и договаривались, всё в силе.

 – Жду-у-у.

 Мы говорим ещё несколько минут, пока я спускаюсь вниз. Не знаю, отчего такой медленный лифт, но на каком-то из этажей… Заходит эффектная блондинка. Я даже сглатываю и начинаю чувствовать себя на её фоне очень глупо.

 На мне обычные джинсы и блузка. Я маленького роста и выгляжу на восемнадцать, хоть мне и двадцать два. Легко спутаешь с подростком.

 А вот женщина… Мне становится не по себе. Шикарная. Волосы блестят, накрашена легко и со вкусом. Одета… Ладно, я промолчу. Мне на такие вещи надо пахать годами. И точно уж не в регистратуре.  

 Невольно прислушиваюсь к её разговору.

 – Александр, я не хочу, – недовольно. – Сам иди. Я там никого не знаю. И Левицкую терпеть не могу.

 Знакомая фамилия режет по ушам. Это же… Моя подруга, к которой я завтра собираюсь! Она что-то против имеет?! Я ей сейчас вшатаю!

 – Сходи один. Влад – твой друг, – когда она называет имя мужа Лины, точно понимаю, что они говорят о моих друзьях. – Что значит – это моя обязанность? Знаешь что? А твоя обязанность – меня трахать хоть иногда. Но ты же этого не делаешь!

 Она внезапно оборачивается, когда это говорит.

 Я делаю вид, что не слушаю её, отворачиваюсь к прозрачной стенке лифта. Смотрю на огоньки за окном.

 Ещё несколько едких фраз и она прощается, нервно скидывая телефон в сумочку. Поправляет полушубок, который непонятно зачем надела в тёплую погоду. Сама переминаюсь неловко на месте. Неосознанно тереблю джинсовку.

Глава 6

На следующий день

Как только оказываюсь в огромном поместье Вернеров, теряюсь. Ищу подругу глазами, но в этой толпе народа не могу найти.

Сама же мысленно и неосознанно пытаюсь выцепить фигуру той вчерашней блондинки. Хоть она и сказала, что не придёт сюда, всё могло измениться. Не знаю, для чего я это делаю. Чисто машинально.

И, когда никого не нахожу, сажусь на плетёный белый стул. Достаю смартфон, набираю Лине сообщение. Чувствую, звонка она не услышит. Как только отправляю, жду ответа.

Он приходит через несколько минут, и, только глядя на её слова, улыбаюсь:

«Погоди пять минут, здесь такие вкусные креветки, боюсь, что сожрут всё без меня. Встретимся на кухне».

Я отправляю ей обычное «окей» и, перед тем как идти в дом на знакомую кухню, встаю с места и рассматриваю живые цветы.

И всё же люблю Мюнхен.

Здесь постоянно тепло, пахнет летом, а эти свежие цветы добавляют какой-то легкости. Ладно, я просто слишком падкая на белые пионы.

Собираюсь и иду в назначенное место встречи. Направляюсь по узкой тропинке между людей в приподнятом настроении. Несмотря на то, что радоваться мне осталось недолго. Уже почти пять с половиной дней… Но ладно, двадцатка в кармане у меня уже есть! Почти.

Так увлекаюсь рассматриванием своих белых босоножек и чистым утренним воздухом, пропитывающим лёгкие, что не замечаю, как задеваю кого-то плечом.

Поднимаю взгляд вверх и извиняюсь перед гламурной девушкой, которая смотрит на меня, как на дерьмо. Ладно, после вчерашнего это пустяки.

– Смотри, куда прёшь.

От её скрипящего голоса режет слух.

– Леони, будь вежливей, – ледяной тон пробирает до мурашек. Я не сразу замечаю, что с гламурной фифой кто-то стоит. Перевожу всё внимание на мужчину и надеюсь, что это не…

– Рихтер… – шепчу, громко сглатывая вязкую слюну. А он что здесь делает? – Ты меня преследуешь, что ли?

Последние слова говорю чуть громче.

Он кидает на меня равнодушный взгляд.

– Не обольщайся, – отрезает. – Я здесь по работе. Леони, пошли. Вернер ждёт.

Он тут же, как будто не видел меня несколько секунд назад, проходит мимо. Я смотрю этим двоим вслед, пока девушка не поворачивается и не кидает в меня предупреждающий взгляд.

Вернер? То есть? Он дружит с Владом?

Задумчиво смотрю вдаль.

Скорее всего… Леони - его девушка. Тогда почему при нашей первой встрече он пытался трахнуть меня?

Кобель!

Злюсь на него и иду в дом. Немного жду Каролину, пока та доедает креветки, а сама тереблю в руках тесто, которое нашла на столе.

Раздражает меня этот немец.

И вселяет страх одновременно.

У него жёсткий взгляд. Ужасающая аура. Замедленная, как у хищника, походка. Он – льдина. Холодная и неприступная.

Так его и назову – ледышка. Имени-то я его не знаю. И, надеюсь, не узнаю.

– Простиии, – разносится мелодичный голос по всему коридору. Дверь на кухню распахивается, и в помещение влетает моя взбалмошная подруга. – Я чуть не забыла про тебя! Креветки – отпад.

Лина опускается на стул напротив и тянется ко мне руками.

– Блин, Виолка, я так рада! – смотрю на её пузико и сглатываю. Знаю её всю жизнь. Вечная модель, следящая за своим весом, а тут… Второго решила родить. И всё равно ей на фигуру. – У тебя как дела?

Она присаживается, складывает руки перед собой.

Я неловко чешу висок, не зная, как начать разговор.

– Понимаешь… – мне стыдно. – Тут такое дело… Я вляпалась в неприятности.

– О нет… – стонет.

Я огорчённо киваю.

– Так вот. Так всё вышло, завертелось и теперь должна одному человеку… Очень много денег, – я смотрю на подругу с какой-то надеждой, пока её растерянный взгляд осматривает моё взволнованное лицо. Мне никогда не было так стрёмно. Я упала ниже некуда. – Сто пятьдесят кусков.

– Ого, – округляет от удивления пухлый рот. – Ты чего набедокурила?

И я рассказываю. Всё, до последней мелочи. Кроме имени человека, который это сделал. Ни к чему ему лишняя слава.

– Ну, Виол, – с сожалением отвечает подруга. Неужели… – Я могу дать денег, но не всю сумму. У меня у самой столько не будет. Знаешь же, что у Вернера не попрошу, так как на его шее столько сижу и проблем доставляю, но свои – без разговоров. Пятьдесят тысяч – легко. Если дашь мне ещё полторы недели, дам семьдесят. Но больше пока не в состоянии…

Я её понимаю. Она сейчас самостоятельно раскручивает свой бизнес.

– Мне будет достаточно и пятидесяти! – восклицаю. Это лучше, чем ничего! Семьдесят тысяч у нас в кармане! Осталось половину, и это уж точно больше, чем ничего. – Боюсь, тот человек не будет ждать полторы недели.

– Позвони Лили, – даёт наставления.

Глава 7

Александр  

– Стой-стой! – её крик мягко разливается по комнате. Пытается вырваться, но я не даю ей этого сделать. Провинилась. Заслужила. – У тебя же жена есть! И наверняка ждёт тебя!

– Жена? – я наклоняюсь. Выдыхаю прямо на ухо: – Есть. Но это не Леони.

Я, не стесняясь, ускоряюсь. С упоением наблюдаю за тем, как девчонка размыкает розовые губы. Хватает ртом воздух. Прикрывает глаза.

Вырываю из её притягательного рта еле слышимый и глухой стон.

– Да какая разница, кто… – хмыкаю. Слабенькая. Возбуждается быстро. Меньше минуты, и между её ног мои пальцы скользят намного проще. – Это не отменяет того факта, что ты – подонок!

– Не отрицаю.

Проникаю пальцами глубже. Вместо клитора всё внимание перевожу на вход, в который однажды чуть не вошёл. Нас прервали. И я собираюсь это исправить. Прямо здесь и прямо сейчас.

Она ещё поплатится за то, что сделала.

Одним движением проникаю внутрь. Всего лишь один палец, и то не полностью, а она вскрикивает.

– ТЫ! – едва не задыхается. – Ты! Больной! На голову!

Не знаю, отчего, но её слова меня раззадоривают.

Да, у меня есть жена. Но я не считаю это преступлением. Мне вообще плевать. У нас с ней есть причина быть вместе, но Оливия заигралась. А в остальном… Что хочу, то и делаю.

И вот сейчас…

Я хочу отомстить.

Маленькой, лживой… Сучке.

В ней туго. Буквально нет места, из-за чего не могу и подключить второй палец. Джинсы мешают. Может… Хм…

Связать бы её. Чтобы не рыпалась. Сама ведь возбуждена, но не даётся. Отрицает тот факт, что хочет того же самого, что и я – секса.

Но ничего. Мы откроем ей правду.

Вытаскиваю из её трусиков ладонь. Отпускаю запястья.

Наблюдаю за тем, как она тяжело дышит и опирается о стену щекой. Покрасневшая, с искусанными губами. Растрёпанная.

И милая.

Сама по себе внешность.

Не посмотрев в её паспорт, дал бы ей восемнадцать максимум. С косметикой она ещё тянула на двадцать, но сейчас… нет. Будто до малолетки домогаюсь. Но ей и мне повезло. Двадцать два.

Опускаю ладонь на талию, дёргаю на себя. На всякий случай закрываю двери. Чтобы никто не зашёл.

До этого… Мы сильно рисковали. Но теперь нет. Я не выпущу её до тех пор, пока она не отработает. Может, сжалюсь, так и быть… Скину тысяч десять-двадцать с долга. Смотря, как хороша она окажется.

– Что ты делаешь? – девчонка пугается, когда по комнате разлетается звук закрытого замка. Я не объясняю. Тяну на себя и за пару секунд дохожу с брыкающейся девчонкой к столу. Поворачиваю к себе спиной.

И пока она матерится на русском (видимо, это он?), прижимаю её бёдра к краю мебели. Опускаю ладонь на спину и давлю. Та, как хрупкая тростинка, сама летит вниз. Ломается под давлением.

Упирается руками о стекло, визжит, а я тем временем спускаю по бедрам ее джинсы. Одним движением.

– Ты не можешь! – поворачивает свою голову и чуть всхлипывает. – У тебя жена! И вообще я… Я не сплю с незнакомцами!

Холодно смотрю в её покрасневшее лицо. От слёз.

Нужно было думать прежде, чем всё это произошло.

– Меня зовут Александр Рихтер, – равнодушно представляюсь. Когда её джинсы оказываются в зоне колен, смотрю на аппетитную попку. Хм, стринги. Явно готовилась к встрече. – Я не люблю сокращений, поэтому никаких «Алекс» или «Саша». Вот теперь мы и знакомы, Виолетта.

Хватаюсь за край трусиков и дёргаю в сторону. Не думая, что ей может доставить это дискомфорт.

Сильно. Резко.

Девчонка вскрикивает, когда от ткани остаётся красная полоска. Больно ей. Ну и пусть. Боль порой отрезвляет. Или возбуждает сильнее. Вот меня – точно да.

– Да плевать мне, кто ты! – она пытается встать, упирается руками о стол. Но не сегодня. Толкаюсь бёдрами ей в ягодицы. Чтобы не смогла и пошевелиться. Заодно почувствует, как она своими сопротивлениями завела меня.

Обеими руками хватаю её за запястья. Делаю тот же самый приём, что и у двери – соединяю над её головой и прижимаю к стеклу.

– Рихтер, прости, – неожиданно выпаливает. Понимает, что ничего не может сделать.

Перепуганная овечка. Это так мило. Но отчего мне так плевать? Ничего не шевелится. Абсолютно. Потому что кое-кого нужно наказать.

– Я не специально, прошу, выпусти. Ты ведь дал мне неделю. Я всё верну. Ты ведь меня сейчас изнасилуешь…

Она смеётся надо мной?

Свободной рукой веду по её ягодице. Ныряю ей между ног. Веду по мокрым складкам.

Она возбуждена не меньше моего!

– Знаешь, когда девушку насилуют, она явно не течёт в три ручья, – я ненавижу, когда меня обманывают. Поэтому тон резок и холоден. Она вообще начинает раздражать меня одним только словом.

Глава 8

– И? – с надеждой спрашиваю. – Сколько мы собрали?

– Ну-у, у нас по-прежнему не хватает, – Камилла понуро зарывается лицом в ладони. – Я вытрясла с Лэнг пятёрку. Сказала, что у её отца сейчас проблемы и всё, что она может себе позволить – это. Ну, знаешь, она на них пять месяцев жила бы.. Уже хорошо, что согласилась помочь.

Да, в Германии цены сильно различаются от России. На три тысячи евро можно прожить месяц целой семьёй.

И если перевести эти сто пятьдесят на время проживания… Это четыре года безбедной жизни. Тем более если ты живёшь один.

Нам повезло, что Каролина дала основную сумму. Чувствую, если бы не она… Видела бы я нас сестрой уже на порно-каналах. И не сидела бы я сейчас в ординаторской.

Нам осталось двадцать тысяч. Собирали, чёрт, эту сотню с копейками всей семьёй.

Я обзвонила абсолютно всех, кто живёт за границей. А таких людей очень мало. И только одна близкая подруга из Лондона согласилась помочь. Выдернула из своего кармана, пока муж в командировке. И так…

Мы насобирали больше половины.

Но меня всё равно что-то гложет.

Рихтер скинул двадцать тысяч. Мне нужно всего сто тридцать. Сто десять мы уже нашли.

Но меня душит.

Я хотела собрать всё, хоть это и невозможно. Кинуть ему в лицо. И плюнуть. Показать. Доказать. Поставить его на место.

Но вместо этого…

Сжимаю от злости кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу и стараюсь погасить обиду, разожжённую внутри груди. Зубы скрипят только от одной мысли о нём. Так и хочется подойти и ударить сильнее.

Радует одно – я не та, кто будет горевать из-за девственности. Порвалась, и порвалась. Вот проблема!

Меня задевает другое. Его отношение. Ко мне.

Скинул двадцатку! За девственность! Козёл!

Платочком подтёр и молодец!

– Виол, ты сейчас стол сломаешь, – я резко поднимаю разъярённый взгляд на тётю. Случайно. Неосознанно. Сейчас перед глазами только та ледышка.

И я сделаю всё, чтобы он растаял.

Поэтому хватаю телефон из сумки. Ищу в недавних звонках знакомый номер. Набираю его, терпеливо жду ответа.

Сжимаю смартфон сильнее.

Когда слышу насмешливый и победный тон. Как только гудки прекращаются.

– Вы всё-таки решились, Виолочка?

Опять сжимаю со скрипом зубы. Ещё один мудак.

Но если я схожу с ним на свидание, не нужно будет попрошайничать опять. Я доложу те сорок тысяч в эти и всё… Верну всё Рихтеру.

И мы распрощаемся. Раз и навсегда.

– Да, я согласна на ваше предложение.

***

– Вы прекрасно выглядите, – похотливый и изучающий взгляд скользит по тонкой фигуре. – Платье село на вас отлично. Угадал с размером.

И я не понимаю как. Сидит словно вторая кожа. И от этого хочу его снять. Вырядили как… Чёрт знает кого.

Чёрное платье в пол. С огромным разрезом на правом бедре. На тонких бретельках, которые оголяют плечи, ключицы и шею. Благо грудь прикрыта, но мне всё равно тошно.

А чувствую я себя вообще хуже всех на свете.

Как продажная какая-то. Только бы избавиться от одного надоедливого немца.

Поэтому когда Шмидт протягивает мне свой локоть, подхожу к нему и обвиваю своей рукой. И пока мы идём в автомобиль, я всё же его спрашиваю:

– Что мне нужно делать?

Вряд ли он заплатит мне сорок тысяч за то, чтобы я просто постреляла глазками.

– Находись рядом со мной. Это твоя единственная работа. Составь компанию старику.

– Не понимаю… – срывается с губ.

– Виола, – он впервые называет меня не «Виолочкой». Серьёзно так ещё. – Просто следуй единственному критерию. Оно несложное. Считай, это прихоть старого деда. Как только мы закончим, я тебе заплачу. Не беспокойся, мы знакомы с тобой не первый день. Твоя тётя… Меня знаете.

– Да я-то не волнуюсь, – опускаю взгляд вниз. – Просто ничего не понимаю…

– А тебе и не нужно, – открывает заднюю дверь автомобиля, помогая сесть в салон. – Считайте, это моими личными заскоками.

Он хлопает дверцей.

Обходит машину, садится в салон следом. И мы едем в неизвестность. Потому что Шмидт даже не объясняется, а я и не спрашиваю.

Дорога занимает тридцать минут. Мы останавливаемся у какого-то клуба. Точнее, нет, это не клуб.

Когда оказываюсь на улице, и держусь за ладонь Шмидта, рассматриваю известное в Мюнхене казино. То есть, мы приехали поиграть?...

Так, ладно, у богатых свои причуды. Это единственное объяснение.

– Пошли, – немец берёт меня под руку. Ведёт внутрь.

Закусываю кончик языка, чтобы побороть неловкость и мимолётный страх.

Глава 9

Рихтер 

 Она опять появляется передо мной. В этом соблазнительном чёрном платье, которое хочется стянуть с её тела. Нет, не для того, чтобы трахнуть или полапать. Проверить на наличие микрофонов, прослушек.

 Осматриваю её с ног до головы. Платье открытое. Чересчур. Ей идёт. Хотя у неё такая детская и невинная внешность, что оно её только пошлит. Нет, ну точно на проститутку смахивает. Может, она – эскортница?

 Но она явно здесь неспроста.

 Хотя по виду и не скажешь – пугается.

 Не знала, куда идёт и зачем? Почему она пришла вместе со Шмидтом? Они работают вместе?

Вопросов много. Но нет ответа ни на один. И это начинает раздражать. Мне не хочется в этом разбираться и, тем более, копаться в этой девчонке.

 Но меня почему-то тянет. Узнать правду.

 Она появляется там же, где и я. И после той кражи… Я всё ещё смотрю на неё с подозрением.

 Чувствую, она меня не удивит.

 Хотя пару раз у неё получилось. Последний вот… Девственность. Странная штука. Хоть и выглядит девчонка невинно, был уверен, что уже перетраханная. Кто его знает, может, на порно-студии её успели обработать. Но, да, это было неожиданно.

 Но никак не поменяло планы на девчонку.

 Я всего лишь учу её уму-разуму.

 – Жанна, рад видеть вас снова, – Каспар улыбается, отодвигает рядом с собой стул. Чтобы она села. Знал бы ты, кто под тебя копает и с помощью чего. Неужели за ним пришла?

 Ладно. Чёрт с ней.

 Посмотрим по ходу дела. Что-нибудь вытворит – точно пущу на мясо. Нет у меня времени играться с мелочью в виде неё.

 – Жанна? – недоумевающе спрашивает Шмидт. Точно. Каспар ведь не в курсе её настоящего имени.

 И когда летит этот вопрос, девчонка вздрагивает. Напрягается. И почему-то переводит на меня испуганный взгляд.

 – У меня… – начинает несмело. Облизывает сухие губы влажным языком. Соблазнительно. Я найду применение этим губам, когда она не соберёт деньги. А даже если это и сделает… Всё равно найду. Они отлично будут смотреться на моём члене. – Двойное имя.

 Невольно усмехаюсь.

 Выкрутилась.

 – Аа, не знал, – со Шмидтом они не близки, раз он этого не знает. Пришла просто так? Всё же следит?

 Да почему это так тебя волнует, Алекс? Потому что она здесь неспроста – вот почему.

 – Может, начнём? – я вожу стаканом по деревянному столу. – Мы ведь играть сюда пришли.

 Все соглашаются. Девчонка садится на стул между Шмидтом и Каспаром. Сминает в волнении сумку. Пальцы не на месте. Как и взгляд. Мечется то вниз, то в сторону. Не смотрит на меня специально. Что же, ей же лучше.

 Начинается игра. А Кёлер прям делает вид, что видит её впервые. Боится проколоться? 

 Возможно. Внимательно слежу за ним. 

 Мы собираемся в казино и играем в «двадцать одно» раз в месяц. Чтобы отвести душу. Это азарт. И здесь всегда весело, потому что в любой момент ты можешь лишиться целого состояния. И сто пятьдесят тысяч долга будут казаться нелепицей.

 Хм, а что если…

 – Виолетта, почему же вы не играете? – пока дилер мешает карты, беру стакан с виски и льдом. Логинова ведёт плечом. Хоть и пытается показать, что всё нормально. Поднимает на меня взгляд. И улыбается. Неискренне. Натянуто. Видно – боится.

 – Я – наблюдатель, – сверкает глазками. – Мне так нравится больше.

 – Я уж думал, играть не умеете, – ухмыляюсь, вспоминая нашу первую встречу в бильярдном зале. Она сказала, что не умеет играть. Но зачем-то пришла туда. Типа научиться. Думал услышать это же. Как отработанная схема. Но она поменяла свои слова.

 Отпускаю это. Мы играем ещё полчаса, и я встаю со своего места.

 – Перерыв.

 Хочу покурить.

 Поэтому достаю из пачки сигарету. Вставляю в зубы, а сам отворачиваюсь и иду на балкон. Мог покурить и в зале, но захотелось на свежий воздух. Надо остудиться. От этой девчонки.

 Всю игру с неё глаз не сводил. Не понимаю, зачем она здесь. Следил за каждым её движением. В итоге... Возбудился, бля. Вспомнил её опрокинутую на столе. Маленькую, вздёрнутую вверх попку. Тонкие бёдра. Красную полосу между ног.

 Ещё захотел.

 Тугую, мокрую. Стонущую и сопротивляющуюся.

 С силой затягиваюсь. Никотин проникает в тело, слегка расслабляет. Упираюсь стояком в ограждение балкона, пытаясь скрыть возбуждение. Я здесь не один. Фишер вышел прямо за мной.

 Облокачивается на перила и делает то же самое, что и я – затягивается сигаретой.

 – Как она тебе? – смотрит вперёд. Выдыхаю сизый дым и усмехаюсь.

 – Хороша, – не буду это скрывать. Милая, выглядит вызывающе. И ведёт себя… Как забитая лань. И что только делает? Видно же её проколы. В таких ситуациях нужно быть уверенной и дерзкой. Неужели она только со мной такая? А сейчас… Страшно ей, правильно. Теребит пальцами сумку под столом. Скрывает это, но видно по вечным дёрганьям плеч. – Только не пойму, зачем Шмидт её привёл сюда.

Глава 10

Выхожу из ванной, смыв косметику.

Лихорадит до сих пор. Убираю полотенце от волос и смотрю на свои ладони в пластырях. Я опять не сдержалась. И в этот раз… Сделала больше травм, чем обычно.

Ладно, ничего, заживёт. Главное, скрыть это от тёти и сестры. Буду ходить завтра в перчатках. А пока… Я иду спать.

Но как только поворачиваюсь и направляюсь в сторону спальни, раздаётся звонок. Я настороженно смотрю на дверь. Тихо, на цыпочках, чтобы никто не услышал, иду к ней. Откладываю полотенце на тумбу и задерживаю дыхание.

Вдохнуть боюсь.

Подхожу к металлической двери и смотрю аккуратно в глазок. Даже несмотря на то, что это чужая квартира и вряд ли это Кёлер, который знает о моём местоположении.

Но…

Я тут же отшатываюсь, когда вижу там двух рослых бугаев. Откуда?!

Их Шмидт послал? Я же отписалась ему! Сказала, что стало дурно. Перепила! И что верну всё завтра-послезавтра, из-за того, что не выполнила уговор. Он не прочитал и не ответил!

Сглатываю вязкую слюну. В дверь барабанят кулаком. Уже настойчивее. Как они меня нашли? Это ведь… Квартира тёткиной подруги!

И, пока я зажимаю рот ладонями, чтобы не закричать, по ту сторону преграды раздаётся глубокий бас:

– Открывай, куколка. Мы знаем, что ты там. Ты кое-что должна нашему боссу. Верни по-хорошему… Иначе…

Слышится ещё один громкий удар об дверь.

А я отстраняюсь. Хватаюсь за сумочку и пытаюсь найти телефон. Чтобы позвонить в полицию.

Я его нахожу через несколько минут из-за дрожащих пальцев, слышу за спиной щелчок. Выпрямляюсь, напрягаюсь и боюсь повернуться.

Но как только по слуху ударяет отчётливый звук открываемой двери, оборачиваюсь.

И сразу же пячусь назад, когда два амбала стоят передо мной и кровожадно ухмыляются.

– Ну, что, куколка, гони деньги, – усмехается один из них, пока моё сердце падает куда-то вниз, останавливаясь.

 – Я-я ведь всё сказала вашему боссу, – паникую, отступая назад. Да я готова отдать им эти чертовы деньги прямо сейчас! К чёрту их! Верну Рихтеру хотя бы часть! Он хоть не последний скот, раз дал мне вчера уйти, чтобы Шмидт не осуществил задуманное. – Шмидту. Я… Мне вчера… Плохо стало…

 Я сама же загоняю себя в ловушку.

 Упираюсь в стену.

 – Шмидт? – бугай не понимает меня. – Эй, бро, знаешь чо за дядька?

 Непонимающе смотрю в их сторону.

 – Ваще без понятия, – тянет. Внезапно подлетает ко мне. Я и шевельнуться не успеваю, в ванную забежать. За ручку схватиться.

 Хотя всё это бесполезно. Мне кажется… Их не остановит ни одна дверь.

 Он обхватывает меня за плечи. Прижимает к себе. Пока пытаюсь вырваться. Бьюсь, как в конвульсиях. Птица в маленькой клетке.

 Из-за этого и получаю.

 Бугай кряхтит, валит меня на пол. Бьюсь щекой об пол и чувствую, как прокусываю язык. Издаю болезненный стон, ощущая, как все косточки горят.

 Руки заламывают назад, а этот увалень садится на меня сверху.

 Становится трудно дышать. Распахиваю глаза и понимаю, в какую задницу меня только что затолкали.

 Их двое. Под сто килограмм каждый. И один из них сейчас без труда валит на пол, прижимая собой.  

А что, если...

 – Эй, аккуратней. Сказано же ясно было – не трогать, – эти слова говорит тот, кто сейчас перешагивает через мои ноги и идёт в спальню.

 Эта квартира – мечта грабителя. Всего одна комната, коридор, кухня и санузел. 

 Только вот это последнее, что должно меня волновать. Как они меня нашли? Как узнали, что я здесь? 

 Если это не Шмидт, то кто тогда? Кто сказал этим двоим ограбить меня, но при этом не тронуть? Господи, я ничего не понимаю!

 – Погодите, – начинаю вяло, аккуратно. – Давайте поговорим? Что вам нужно? Деньги? Сколько? Если вы не от Шмидта? От кого? Или сами пришли?

 – Ты смотри, какая болтливая, – раздаётся сверху. – Не, девочка. Вопрос «сколько» здесь неуместен. Мы заберём всё, что у тебя есть. Эй, ну что ты там, нашёл?

 Паника бьёт где-то в висках. Давление поднимается. Лицо пылает.

 Это не старик. По их словам.

 Тогда… Да что вообще происходит?!

 И этот глупый приказ!

 – Пять сек. На трусишки тут наткнулся, – гогочет. – Эротишненько. Ух, а вот это…

 – Перестаньте! – не выдерживаю. Это ни в какие рамки не лезет! – Отпустите и проваливайте отсюда! Я вам ничего не должна! Я пойду в полицию, и вас посадят за решётку!

 – Ты смотри, как разбушевалась! – мои слова поднимают отморозку настроение. – Ну, иди, чё. Держать не будем. Нам пох вообще.

 Я выпадаю в осадок.

 Затихаю и не знаю, что и сказать.