Возьми мое сердце

Пролог

Вампиры рождаются, как обычные люди. Стать вампиром нельзя - только родиться. В этом мире это что-то вроде мутации. В целом, они не сильно отличаются от обычных людей. Просто чуть быстрее, ловчее, сильнее, нуждаются в регулярном употреблении крови внутрь и регулярном же сексе. Спокойно переносят солнечный свет, питаются человеческой едой. Все вампиры абсолютные доминанты - позиция нижнего даже не рассматривается. У каждого вампира есть свой Единственный - человек, что-то вроде соулмейта (с ним и еда вкуснее, и денег больше, и в шалаше теплее и т. п.). Единственный определяется по первому глотку крови - вампиру она кажется сладкой. После этого устанавливается связь: вампир оберегает Единственного как зеницу ока, Единственный испытывает сильную потребность в любви вампира. Если вампир делает что-то, что может не понравиться Единственному, он испытывает сильную боль. Если они расстаются, Единственный забывает о существовании вампира, а вампир умирает. Вампиры живут не вечно, но несколько дольше, чем обычные люди, и стареют медленнее. После встречи с Единственным они стареют вместе с ним и умирают одновременно.
 

Часть 1

Виктор прекрасно помнит их с Юри первый раз. И хотелось бы ему восторженно рассказывать своим друзьям о том, как он осторожно, миллиметр за миллиметром освобождал Юри от одежды, как осыпал его тело поцелуями, заставляя дыхание сбиваться, как нежно уложил его на простыни, растягивая прелюдию, мучая сладкой пыткой себя и своего любовника, и как, наконец, он вошел в узкое и горячее нутро, как Юри изгибался в его руках, стонал, кричал до сорванного голоса, просил, умолял еще и еще: сильнее, быстрее, глубже! И как после Виктор шептал ему на ухо всякие нежные глупости, заставляя его краснеть и прятаться под одеяло от смущения, как обнимал крепко-крепко, целовал сладкие губы до тех пор, пока оба не уснули. Виктор хотел бы рассказать это, но… Их первый раз был ужасен. Это случилось на банкете после очередного финала Гран-При. Виктор, как обычно, блистал и улыбался, общался с фигуристами и журналистами, смеялся, изящно прикрывая рот ладонью, чтобы не было видно длинных клыков. У Виктора были проблемы. Он был голоден. В период соревнований из-за больших затрат жизненной энергии ему было необходимо есть куда больше, чем обычно. И ладно бы это было единственной проблемой — люди прекрасно осведомлены о существовании вампиров, любой счел бы честью для себя, если бы Виктор попросил кого-нибудь позволить себя укусить. Дело было в голоде иного рода. Помимо крови для поддержания жизни вампирам необходима регулярная половая жизнь. Если же она отсутствует, вампир начинает сходить с ума и бросаться на всех подряд, иссушая людей до последней капли крови. И сейчас Виктор отчетливо понимал, что если он срочно не потрахается, то дела будут плохи не только у него, но и еще у нескольких человек, которые окажутся рядом. Голубые, чуть отливающие алым, глаза внимательно осматривали зал в поисках жертвы. Точно не спортсмен. Вряд ли тренер. Кто-то из официантов или работник отеля. Тот, чьего отсутствия до утра никто не заметит. Виктор уже собирался уходить на охоту, но тут его внимание привлекло необычайное оживление в противоположном конце зала. Проклиная свое чрезмерное любопытство, Виктор направился к толпе, а как только он увидел объект повышенного внимания, понял, что его поиски окончены. На шесте извивался если не ангел, то юноша очень на ангела похожий. Его обнаженное тело манило и завлекало, сулило великое блаженство каждому, кто его коснется. Виктор видел каждую капельку пота на его груди и спине, каждую венку на тонких запястьях и белой шее. Он почти чувствовал вкус его крови: солоноватый, с легкой горечью от алкоголя. А потом ангел подошел к нему, повис на шее, пробормотал на ломаном английском что-то про «би май коуч, Бикутору» и обмяк в его руках. Под свист и смешки изрядно подвыпивших зрителей Виктор подхватил уснувшего парня на руки и направился в номер. Если бы не чертово любопытство, Виктор бы просто подцепил бы какую-нибудь миленькую горничную. Если бы Юри не проснулся, возможно, Виктор бы просто утолил свою жажду, а к утру отнес бы паренька в свой номер. Виктору очень хотелось оправдать себя хоть каким-нибудь из всех «если бы». Юри очнулся в тот момент, когда Виктор закрывал за ними дверь номера. Алкоголь, видимо, еще не успел выветриться из организма, поэтому держался на ногах он очень нетвердо. В один момент он просто не устоял и почти упал, успев ухватиться за руку Виктора. Юри поднял на него глаза, улыбнулся почти невинно и произнес заплетающимся языком: — Ты такой красивый, Виктор. Такой сексуальный, — Юри вытащил рубашку из брюк и положил руку Виктору на живот. — Я даже и мечтать не смел, что когда-нибудь смогу прикоснуться к тебе, а тут ты привел меня в свой номер. Зачем же? — он, словно огромный кот, терся обнаженной грудью о рубашку Виктора, смотрел так призывно, закусывал губу. И тут Виктор понял: вот он — его предел. Разум скрылся за белой пеленой, телом завладело безумие. Зарычав, он грубо прижал Юри к стене, задрал его ноги себе на плечи и, чуть приспустив белье с себя и с парня, даже не утруждая себя растяжкой и смазкой, вошел в него. Виктор не слышал крика Юри, не видел его слез, не чувствовал даже своей боли.

Часть 2

В какой-то момент он учуял запах крови, и крышу сорвало окончательно. Виктор впился клыками в беззащитную шею и стал жадно глотать сладкую кровь. Наверное, он бы так и иссушил несчастного юношу, если бы в один момент безумие не отступило, и не пришло осознание того, что кровь действительно сладкая как мед. Виктор с ужасом отпрянул, едва успев подхватить потерявшего сознание Юри. В голове билась одна только мысль: «Единственный!». Он тут же аккуратно уложил юношу на кровать и набрал номер спец-клиники. Такие клиники были в каждом городе, и Виктор, выезжая на соревнования, первым делом узнавал их телефон. Как правило, их помощь ему не требовалась, но перестраховаться следовало. Подобные клиники, как правило, занимались лечением вампиров, если вдруг они умудрялись заболеть, и поставкой «консервированной» крови. Так питалась большая часть вампиров, но организм Виктора подобную еду упорно не принимал. А еще в этих клиниках занимались восстановлением пострадавших при нападении вампиров. Продиктовав адрес, Виктор подхватил юношу на руки и направился к черному входу. История не должна была стать достоянием общественности. *** Юри пришел в себя в больничной палате с капельницей в руке и болью во всем теле. Вспомнить события предыдущего вечера было трудно, Юри не помнил ничего, кроме того, что он напился в стельку. А еще он помнил адскую боль. Попытка пошевелиться успехом не увенчалась — из-за слабости тело не слушалось от слова совсем. Рука, свободная от иглы, затекла, повернув голову в ее сторону, Юри обнаружил Виктора, который спал, сидя на коленях рядом с постелью, используя его руку как подушку, для верности обхватив ее еще и своими руками. Юри бы никогда не позволил бы себе нарушить такую картину, но рука уже почти не чувствовалась, и он попытался аккуратно, чтобы не потревожить сон Виктора, вытащить ее. Не потревожить не получилось: едва Юри потянул руку на себя, Виктор встрепенулся и поднял глаза на Юри. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но в палату вошел врач. — О, вы очнулись, — сказал он, читая что-то в его карте. — И довольно быстро, это радует. Если вы не против, я задам вам несколько вопросов, а вы попытайтесь на них ответить максимально честно. Юри попытался сказать что-нибудь, но горло сдавило спазмом, и он тяжело закашлял. Рядом тут же возник Виктор со стаканом воды. Юри благодарно кивнул и выпил. Стало полегче. — Итак, помните ли вы что-нибудь из вчерашней ночи? Юри нахмурился, и попытался выудить из глубин не шибко трезвой памяти хоть что-нибудь. Как ни странно, память не сопротивлялась и охотно выдала абсолютно все, что хотел знать ее владелец. Юри невольно вздрогнул от воспоминаний, посмотрел на Виктора, который напряженно сидел рядом, перевел взгляд на доктора и кивнул. — Хорошо. Тогда расскажите, пожалуйста… Он спрашивал про банкет, про то, как Юри оказался с Виктором, почему на нем следы изнасилования и как так вышло, что он едва не умер от потери крови. Юри снова перевел взгляд на Виктора и, получив от него одобрительный, даже какой-то обреченный кивок, начал отвечать. Да, напился — был расстроен проигрышем. Да, сам полез — люблю его всю сознательную жизнь, кушать не могу. Да, заставил его заняться с собой сексом — был пьян, сами понимаете. Нет, не был против того, чтобы он меня укусил — знал, что он вампир, всегда мечтал. Нет, претензий не имею — сам виноват. На протяжение всего их диалога Виктор смотрел на него, как на восьмое чудо света. В его глазах было непонимание и в то же время невероятное восхищение. — Что ж, все, что мне было нужно, я узнал, спасибо, — врач, делая пометки в карте, поднялся. — Вы, уважаемый… — он обратился к Виктору. — Я остаюсь, — он даже не дал доктору договорить, тон его был уверенным и решительным. — Как скажете, только не слишком утомляйте вашего молодого человека. Скоро принесут обед, постарайтесь поесть хотя бы немного, — он обращался уже к Юри. А после он вышел. В палате повисла неловкая тишина. Юри пытался осмыслить слова врача о «молодом человеке».

Часть 3

Очевидно, он имел в виду его, Юри, но что значило это словосочетание? Парень? Друг? Для Виктора-то? Юри печально усмехнулся про себя. Вот уж вряд ли. Виктор неловко откашлялся, привлекая к себе внимание. Когда Юри смог сфокусировать взгляд на нем, он спросил. — Зачем ты ему соврал? — Виктор присел на край его постели и нерешительно взял ладонь Юри в свою. Юри покраснел. Действительно, зачем? — Я не знаю, — он опустил взгляд, замечая сцепленные руки и смущаясь еще сильнее, — просто мне показалось, что так будет правильно. Я не хочу проблем для тебя. К тому же, не такая уж это и ложь, — Виктор посмотрел на него с непониманием, и Юри пришлось продолжить. — Понимаешь, я действительно влюблен в тебя очень давно. С тех пор, как увидел твое выступление на юниорских. Я тогда еще подумал, что ты не человек, потому что человек не может быть так прекрасен. И я даже не сильно удивился, когда увидел твои клыки. И знаешь, если бы я мог сейчас что-нибудь в прошедшей ночи изменить, я не стал бы этого делать. В конце концов, когда я очнулся в твоем номере, я довольно неплохо осознавал окружающую реальность и, можно сказать, все, что там произошло, действительно было с моего согласия. Договаривал Юри почти беззвучно, а когда закончил, зашелся громким, надрывным кашлем. Виктор снова дал ему воду и прижал к груди, зарываясь одной рукой в волосы, а другой поглаживая его по спине. А Юри не понимал, что происходит. Он думал, что как только Виктор удостоверится в том, что у него не возникнет проблем, он тут же уйдет. Но вместо этого он обнимал его, заботился и, казалось, искренне волновался. Дверь открылась, и в палату вошла медсестра с подносом, на котором стояло что-то очень вкусно пахнущее. Она поставила поднос на прикроватную тумбочку, кокетливо улыбнулась Виктору и удалилась. — А вот и обед, — Виктор не обратил на заигрывания ни малейшего внимания. Он взял с тумбочки поднос и хотел было передать его Юри, но замер. — Думаю, ты еще слишком слаб и сам не справишься. — Нет-нет, все в порядке, — сказал Юри и попытался отобрать у вампира поднос, но из-за слабости едва не пролил на себя горячий бульон. Спасла его только нечеловеческая реакция Виктора, который успел перехватить поднос удобнее. — Все-таки я настаиваю на том, чтобы ты позволил мне позаботиться о тебе, — он обезоруживающе улыбнулся, и Юри было нечего на это возразить. Убедившись, что протестовать больше никто не собирается, Виктор зачерпнул ложку бульона, осторожно подул на горячее и поднес к губам Юри. Юноша покорно проглотил жидкость. Так, не спеша, они осилили всю тарелку. А когда Виктор отставил поднос на тумбочку, он сказал: — Юри, я… — Виктор прочистил горло и продолжил, — я должен рассказать тебе кое-что. Пожалуйста, выслушай меня до конца и пообещай, что подумаешь над этим, — он дождался кивка и заговорил. — Среди вампиров ходит одна легенда… Я сам в нее никогда не верил, как оказалось, зря. В общем, считается, что вампиры могут пить чью угодно кровь, но существует всего один человек, Единственный, чья кровь для него слаще меда и пьянее вина. Осознание этой связи приходит с первым глотком крови. С этого момента у вампира появляется жизненная необходимость находиться рядом с этим человеком, защищать его, оберегать, заботиться и радовать. Человек же волен делать что угодно, но все равно он будет чувствовать эмоциональную зависимость от вампира. Юри, — юноша, до этого упиравшийся невидящим взглядом в белую стену палаты, вздрогнул и посмотрел прямо в небесно-голубые глаза, — вчера ночью я не сразу понял, что это ты. Я был слишком голоден, и мною уже почти овладело безумие. Я едва не сделал непоправимое. Я знаю, что неправильно после всего, что я с тобой сделал, задавать тебе такой вопрос, но все же… Ты поедешь со мной в Питер? Юри был обескуражен. Все это походило на какой-то очень странный, но очень хороший сон. Просыпаться не хотелось. — Да. *** Все вопросы с тренером Чиальдини были улажены довольно быстро, и как только Юри выписали из больницы, они с Виктором вылетели в культурную столицу России.