— Вероника, какой мужчина, а?! Мечта женщины, а не мужчина, — восторженно произнесла Маша Малинкина, отпивая кофе из своей кружки.
— Тише ты, вдруг зайдёт, — шикнула девушка на приятельницу.
В отличие от двадцатичетырёхлетней Вероники, Маше было двадцать восемь лет. Она давно замужем и имеет ребёнка. Но даже эту семейную даму коснулось событие под названием «Новый начальник господин Гармани». И если бы всё было просто так, но блондинистая мадам выписывала восторги Савелию Дмитриевичу так же, как и незамужние девицы их сугубо женского коллектива. Вероника же подобных восторгов не испытывала. Во-первых – она не любила рыжих мужчин. Ну, кроме котов, или в крайнем случае, собак. Во-вторых — считала, что когда их начальником была ушедшая на повышение Марина Эдуардовна, в отделе жилось спокойней. В-третьих – девушка не считала себя настолько красивой, чтобы привлечь такого брутального самца, как Савелий Дмитриевич. Нет, Вероника вовсе не была дурнушкой, стройная фигура и миловидное личико. Но по сравнению с другими дамами девушка думала, что самая серая мышь в мире — именно она. Светло-коричневые волосы, серые глаза. Вон Машка — блондинка, с тонкой талией. К тому же грудь четвёртого размера, есть за что потискать. Грудь Вероники недотягивала до второго размера, из-за чего девушка жутко комплексовала. Ещё и парень последний заявил: «Накопи на силикон хоть, что ли. А-то как стиральная доска, даже подержаться не за что». «Сам-то тоже хорош. Как станок, туда-сюда-обратно. Ни тебе прелюдии, ни ласк. С таким успехом я могу себе вибратор купить, то же самое будет», — обиженно ответила Вероника, и безжалостно с парнем рассталась.
Сейчас девушки сидели в комнате отдыха, где можно попить чай или кофе, а ещё съесть обед. Здесь стояли: стол, шесть стульев и небольшой кухонный гарнитур. Имелась также кофеварка и микроволновая печь. Девчонки их отдела иногда обедали в кафе напротив, а Маша и Вероника предпочитали лишний раз деньги не тратить.
В комнату зашёл не кто иной, как начальник. Маша тут же уставилась на него с обожанием, а Вероника подумала: «О, припёрся. Накаркала я, что ли?»
— Девушки, кофе осталось? – улыбнувшись, спросил Савелий.
— Конечно, там ещё есть, наверное, не совсем остыл, — отзеркалила улыбку Мария.
Савелий Дмитриевич Гармани работал начальником отдела финансов уже три дня. Разумеется, он заметил интерес девушек к его персоне. Савелий знал, что он довольно привлекательный мужчина. Коротко стриженные волосы, зелёные глаза, греческий профиль. К тому же он был стройного телосложения, и метр семьдесят пять сантиметров росту, что давало дополнительное преимущество.
Усевшись напротив девушек с чашкой кофе, Савелий мазнул по ним ленивым взглядом. Машу он давно заприметил, а вот сидящая рядом шатенка, поначалу не вызвала никаких эмоций. «Видали и покрасивее», — подумал он, когда знакомился три дня назад с подчинёнными. Сейчас же имелась возможность, рассмотреть девушку получше, и Савелия вдруг захлестнула буря чувств.
Ему было уже тридцать, а он так и не нашёл своей пары. Сверстники давно нянчили детей, а он оставался холостым. Не потому, что не хотел жениться, просто не нашлась та, что затронула бы сердце. Шаман сказал, что он не там ищет пару. А ещё, что она будет обычной девушкой. Мужчина помнил, как тогда расстроился, но не подал вида. И вот она, та, что предназначена судьбой. «Как её там? Вероника Ивановна Ласточкина? Нужно дать задание Косте, чтобы собрал на неё досье», — подумал Сава, быстро допивая свой кофе.
Мужчина встал из-за стола и ушёл, но недалеко. Он встал за дверью, прислушиваясь.
— Вероничка, ты видела, как он на тебя посмотрел? – восторженно спросила Мария Петровна.
— Машунь, прекрати. Ты же знаешь, что меня не интересуют рыжие, а таких зеленоглазых мачо не интересую я, — решительно отозвалась девушка.
«Интересуешь. Ещё как интересуешь», — подумал Сава уходя. Он представил, как будет, нежиться с ней в постели, как её маленькая грудь уместится в его ладони. Всё тут же затрепетало внутри, отзываясь возбуждением в паху. «Ну, приехали. Мне что восемнадцать лет? До неё я умел контролировать свои инстинкты. А сейчас всё настолько обострилось, как будто весна и хочется завалить её и трахнуть там, где застану. Блин, и о чём я только думаю!» — разозлился сам на себя Гармани.
Как предполагалось, Вероника не успела до конца смены. Всё уже ушли, а она ещё час сидела в офисе. Потом собрала напечатанные листы и, ругая Рыжего на все лады, пошла к нему в кабинет. Тут всё было по простому, светлая недорогая мебель: стол, пару кресел и шкаф- стеллаж. Вероника положила бумаги на стол, а потом села в кресло, наблюдая, как шеф изучает бумаги.
— Что ж, хорошая работа. Спасибо вам, за помощь, — улыбнулся мужчина.
— Тогда, с вашего позволения, я пойду домой, — девушка встала и направилась на выход.
Сава догнал её у дверей и, развернув на себя, припечатал к стене. Его руки оказались по обе стороны от её головы, не давая уйти. Девушка была сантиметров на пятнадцать ниже, и мужчина навис над ней как коршун.
— И почему ты, такая упрямая, а? Кино не хочешь, ресторан тоже. Может, мне тебя в машину посадить и увезти на все выходные в свою холостяцкую берлогу? Ты мне и вправду нравишься. Неужели так трудно в это поверить? — рыкнул Савелий.
— Конечно, нравлюсь, до первого секса. Думаете, я не знаю, что бывает с дурочками, летящими на огонь таких красавцев, как вы? Отпустите меня. А будете приставать, я в другой отдел переведусь, — заявила она, подныривая под его рукой, а потом убегая прочь.
«Ну, милая, ты сама напросилась», — ехидно осклабился ей вслед Савелий.
Понедельник прошёл без проблем. Вероника подумала, что назойливый Рыжий от неё отстал. Он, молча, проверил её работу в конце рабочего дня, а потом сухо поблагодарил. Шеф почти не смотрел в её сторону, и девушке вдруг стало обидно. «Не больно-то и хотелось. Всё равно переспит и забудет. Кому на самом деле нужна такая серая мышь, как я?» — подумала она, выходя из кабинета.
Девушки собирались домой. Ласточкина тоже подхватила свою сумочку и убежала из офиса. Был тёплый августовский вечер, и Вероника не спеша, пошла по тротуару. Как всегда, зашла в пекарню. Это уже стало ритуалом, купить пару пирожков, а один съесть прямо на ходу.
Девушка вышла из дверей пекарни и уже хотела откусить кусочек от сосиски в тесте, как услышала у ног громкое: «Мяу». На тротуаре сидел большой рыжий кот и смотрел на неё голодным взглядом.
— Мяу, — мяукнул он ещё раз, а потом облизнулся.
«Странно, вроде на домашнего похож, ухоженный такой», — пожала плечами девушка.
— Что, хочешь сосисочку? – спросила девушка.
— Мау, — ответил кот.
Вероника отщипнула кусочек, а потом подала котику на ладони. Он тут же съел лакомство.
— Хорошая киса, — она погладила котейку и пошла в сторону дома.
Девушка несколько раз оборачивалась и, видела, что сзади след в след семенят четыре лапы. Кот дошёл вместе с ней до подъезда и даже поднялся по лестнице на второй этаж. Затем терпеливо стал ждать, сидя на задних лапах, пока девушка откроет дверь.
— Эй, я тебя в гости не приглашала? — притворно возмутилась девушка.
Всё-таки Вероника очень любила кошек.
— Иди домой, к хозяину, — заявила уже более решительно, наконец, открывая дверь.
Кот, наглым образом прошёл в квартиру, а потом сразу на кухню. Хлопнув дверью, девушка ринулась за ним. Наглая морда сидел и гипнотизировал холодильник.
— Мяу, — жалобно мяукнул кот, как будто кивая в сторону железного ящика с вкусностями.
– Ну, ладно, оставайся, хоть накормлю, — улыбнулась Вероника.
Вымыв руки, девушка налила коту молоко в блюдечко. Кот лакнул пару раз подумав: «Она что, этим меня накормить захотела?!» Он сел на задние лапы и громко провозгласил: «Ма-а-у-у».
— Ну, извиняй, кошачьего корма дома не держу, — Вероника развела руками.
«Чего?! Стал бы я ещё эту гадость жрать!» — на душе кота взметнулось возмущение. Он отвернулся, давая понять, что обиделся, а потом мазнул лапой по холодильнику: «Мяу».
— Ну, ты и наглый, — засмеялась девушка, а потом достала из закромов колбасу.
Пару кусочков легли в другое блюдечко, а рыжик с громким урчанием принялся их уминать. Потом вылакав блюдце молока, «незваный гость» бесцеремонно улёгся на подоконнике, наблюдая, как Вероника ест гречневую кашу.
— Эй ты что, у меня поселиться собрался? — удивлённо спросила она.
— Ма-ау, — утвердительно мурлыкнул котейка.
«А что, тут уютненько, можно и пожить. Мебель не новая, но ухоженная. Вон, кухонный гарнитурчик красивый. Наверное, ещё и диван мягкий имеется. Короче, остаюсь. Ну, на ночь, по крайней мере, точно».
— Ладно, давно хотела завести любимца. Только нужно проверить тебя на блох, искупать и дать имя. Как же тебя назвать. О, будешь у меня Пушок, — решительно заявила хозяйка квартиры.
«Чего?! Я не блохастый! И моюсь каждый день, между прочим! А за Пушка, ты ещё получишь!» — недовольно фыркнул рыжик, сузив глаза.
— Ну, чего ты фырчишь? — Вероника подошла и погладила мурлыку.
К удивлению девушки, кот оказался чистым. Мало того, что не блохастый, так ещё и вода после купания осталась почти прозрачной.
— Пушок, может, ты действительно сбежал от хозяев? Учти, если тебя будут искать, мне придётся отдать тебя назад, — девушка насухо вытерла любимца.
«Ну, да, так ты от меня и избавилась. Много хочешь, девочка».
Кота благополучно водрузили на диване в гостиной, и ему пришлось смотреть какой-то глупый бабский сериал. От скуки спасало то, что его ласково поглаживали. А вот после фильма девица ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Рыжий встал у двери и заголосил на все лады. «Ещё чего, я не для того сюда тащился, чтобы спать одному! Открывай по-хорошему!»
— Ну что ещё, — девушка открыла дверь, — Ты так всех соседей перебудишь. Будешь так громко мяукать, выгоню на улицу, — погрозила она пальцем.
«Ага, так я тебе и поверил, любительница животных», — чеканя шаг, рыжик заперся в спальню, а потом увалился на кровати.
— Ну, что с тобой поделать, спи тогда тут, — махнула она рукой, ложась отдыхать.
«А милая пижамка. Прямо как у ребёнка розовая с зайчиками. Разорвать её коготками, что ли», — подумал кот, укладываясь к девушке под бочок.
Утром Вероника накормила кота и хотела оставить дома, но Пушок выскочил в двери вместе с ней. Девушка пыталась догнать любимца, а рыжий убежал так быстро, что она не успела его поймать. «Ну вот, ещё потеряется», — с грустью подумала она.