Возьму твою сестру

Глава 1.

— Здесь пока сидеть будешь, — Тамир захлопывает за мной дверь так, что аж петли скрипнули. Вздрагиваю, но пару шагов отскакиваю. На всякий случай.

Раздевалка пахнет потом и чем-то остро-химическим, видимо, чистящими средствами. Пол мокрый, по углам валяются разнокалиберные шлемы, а одна из лавок почему-то перевёрнута. Я бы зажала нос, но как-то не до того, когда тебя буквально за шкирку втолкнули внутрь.

— Что? — Я резко оборачиваюсь, глаза распахиваю до размера бильярдных шариков. — Это ещё почему?! Я не хочу, я…

— А ночь в обезьяннике провести хочешь?! — Тамир делает шаг ко мне, и от его тона у меня волосы на затылке встают дыбом. Он высокий, сильный, а в этом взгляде слишком много ярости, чтобы спорить.

Я невольно отступаю назад, пока спина не встречается с холодной стеной.

— Ты не… — начинаю, но голос предательски дрожит. Обиженно поджимаю губы. Козёл! — Я бы и без тебя справилась отлично! — бросаю, стараясь хоть как-то спасти остатки своей гордости. - И плевать, что трое типов хотели мне город показать против моей воли, и уже даже почти в багажник упаковали.

— А я видел, как ты справляешься! — Тамир нависает надо мной, почти вплотную. Его рука упирается в стену рядом с моим лицом, блокируя путь к бегству. — Шикарно получилось! Тебя почти в тачку чужую запаковали на отработку. Жопа шикарно вверх из багажника торчала. Я оценил.

Открываю и захлопываю рот. Щёки моментально пунцовыми становятся. Он что... Разглядывал меня, когда нужно было спасать?! Напрягаюсь, потому что теперь сомневаться начинаю, что тот шлепок по заднице принадлежал одному из троих ублюдков. Может это... Это Исханов меня шлёпнул?!

— Ты чем, бля, думала, когда за руль садилась?! Ты… - Он тычет в меня пальцем, а я дышу так яростно, что грудь поднимается и опускается в такт. Сейчас опять начнёт про обезьяну с гранатой кричать, да?! — Ты… обезьяна с гр…

— Заткнись! — вырывается у меня, и тут же краснею от собственной смелости.

Тамир замирает, а потом медленно склоняется ко мне ближе. Его лицо всего в нескольких сантиметрах. От него пахнет мятной жвачкой и чем-то терпким. Глаза узкие, прищуренные, пронизывающие. Мне хочется провалиться сквозь землю.

— Что ты там пикнула? — Его голос становится низким, хриплым, и от этого по моей спине пробегает холод. — Повтори, я не расслышал.

Я сглатываю, губы предательски дрожат.

— Я… я не специально. Лерка нажралась на вечеринке. Не могла же я её бросить там?! А я… машина... Она барахлит! Иначе я не могу объяснить эту аварию! — начинаю оправдываться, но даже самой себе не верю. Голос звучит жалко.

Тамир ухмыляется, и эта ухмылка явно не обещает ничего хорошего.

— Не пизди, Руслана. Это ты решила порулить и "поцеловала" зад тачки, в которой сидели… — он морщится, будто его самого передёргивает, — сука, вот как ты проблемы умеешь на ровном месте устраивать?!

Меня бросает в жар. Уж лучше бы он не напоминал. Эти мерзкие взгляды, наглые ухмылки и липкие угрозы до сих пор крутятся в голове.

Этот козёл напротив меня, Тамир Исхадов, звезда хоккейного мира. Невыносимый придурок, самовлюблённый козёл, а... ещё и парень моей старшей сестры!

Я случайно попала в передрягу. Я позвонила сестре, а она, оказывается, с подружками умотала на отдых в Испанию. Ещё и наорала на меня из-за того, что я трачу её кровно заработанные деньги на роуминг. Родители уехали проведать бабушку за тридевять земель. И сестра не придумала ничего лучшего, чем позвать на помощь этого кричащего козла.

— Не ругайся, — морщу носик.

— А что такое? У нас здесь неженка? - Тамир фыркает, наклоняется ближе, практически касаясь носом моего лица. У меня от его близости дыхание сбивается. Раздевалка становится невыносимо маленькой, стены будто надвигаются. Я прижимаюсь к холодной плитке, дышу часто, но всё равно не могу успокоить сердце, которое будто решило выпрыгнуть наружу.

— Прекрати! — мой голос звучит резче, чем я ожидала, но внутри всё дрожит. Почему он… Господи, почему он так близко?!

Тамир отходит на шаг, но не настолько, чтобы я могла нормально вздохнуть. Его кривая ухмылка никуда не делась. Он продолжает смотреть, испепеляя взглядом. Эти глаза… Они рассматривают меня так, будто я очередная задача, которую он собирается решить.

Мои ноги подгибаются. Я хватаюсь за стену, чтобы не упасть.

— Ты что делаешь?! — визг срывается с моих губ, когда он поддевает руками подол своей футболки, и стягивает её через голову. Рот у меня сам собой открывается. Он… Он… раздевается?! Передо мной?!

Голый торс, загорелая кожа, рельефные мышцы, которые прямо кричат о часах тренировок. Кубики пресса настолько идеальны, что выглядят будто из рекламы. Я не успеваю ничего осмыслить, потому что капелька пота стекает по его ключице вниз…

Я сглатываю так громко, что самой становится неловко. В следующий момент зажмуриваю глаза, пытаясь отгородиться от всего этого зрелища.

— Буду тебя воспитывать, ещё не дошло? — Тамир произносит это хриплым голосом, от которого у меня мурашки пробегают по всему телу. Дышать становится сложно. Воздух будто кончился. Я хватаю его ртом, но это не помогает. Сердце стучит так громко, что его должно быть слышно в этой проклятой раздевалке.

Нет-нет. Конечно, я когда-то тайно мечтала о нём. В своей комнате. Когда его фотографии с чемпионата мелькали в новостях, а сестра рассказывала, как у них всё идеально. Но это было год назад. Я уже переросла это. Честно-честно! Правда сейчас моё тело как-то не особо верит в эту "правду".

Тамир делает шаг ближе. Его тепло ударяет в лицо, и я резко открываю глаза. Коленки начинают предательски подгибаться, но я стараюсь держаться. Мамочки, что он задумал?

Глава 2.

— Что ты делаешь? — мой голос звучит жалобно, почти шёпотом.

Он медленно склоняется ко мне, так близко, что я чувствую горячее дыхание на своей щеке. Его взгляд пронизывает меня насквозь. Словно читает все мои тайные мысли, которые я так старательно закапывала месяцами.

— Воспитываю, — отвечает так, будто это само собой разумеется. Его голос становится ещё ниже, почти шёпот. — Ты же сама нарываешься, Руслана.

Мои колени окончательно сдаются. Я цепляюсь за его предплечье, чтобы не рухнуть. Его кожа горячая, как огонь обжигает мои ладошки. Это явно ошибка. Гигантская ошибка.

— Я не… не нарываюсь! — протестую, но мой голос звучит слишком слабо, чтобы он это воспринял всерьёз.

Тамир ухмыляется, чуть поднимает бровь. Его взгляд скользит по мне сверху вниз, и от этого жара становится ещё больше.

— Ты так думаешь? — его голос звучит почти насмешливо. — Тогда почему краснеешь?

Мамочки, я действительно краснею! Щёки горят так, что могли бы заменить отопление в этой раздевалке.

Я резко убираю руку с его предплечья, прижимаю её к груди и отворачиваюсь. Глаза закрываю, как будто это может меня спасти.

— Отойди, — произносит.

Я не сразу понимаю смысл. Ресницами хлопаю.

— Что?

— Отойди от моего шкафчика, мне на игру переодеться нужно.

Господи, какая я идиотка! Какая… идиотка!

Я резко отскакиваю в сторону, едва не снося какую-то спортивную сумку, которая на полу стоит. Нога врезается в неё с такой силой, что у меня искры из глаз сыпаться начинают.

— Ай-ай-яй! — скулю, хватаясь за пальцы ноги и скачущая на второй ноге. Ещё чуть-чуть и можно в цирк.

Тамир даже бровью не ведёт. Зато ухмылка на лице становится шире, а в глазах откровенный интерес. Ему смешно! У меня тут травма, а ему смешно!

— И после этого будешь мне доказывать, что ты не магнит для всяких проблем? — лениво тянет он, облокотившись на стену.

— Слушай… — шиплю сквозь зубы, сжимая бедную ножку рукой. Больно!

— Внимательно, — издевается этот козёл, даже голову наклонил, как будто действительно заинтересовался.

Я поднимаю на него взгляд, сверкаю глазами как могу. Вот-вот зашиплю, как котёнок, который под ливень попал. Его это нисколько не пугает. Конечно, не пугает! Это же Тамир Исханов. Р-р-р-р-р...

— Зачем ты меня сюда притащил?! — вскипаю, дыша через нос, чтобы не начать рыдать от боли. — Можно я домой пойду? И…

— Нельзя, — отрезает резко.

— Почему?! - От несправедливости топнуть ногой хочется. Но здоровая у меня только одна осталась. Её беречь нужно.

— Потому что ублюдки, которым ты тачку разнесла, держат соседний округ. И теперь есть небольшая проблемка.

Я замолкаю. Сердце будто пропускает удар. О чём он говорит? Я сама понимаю, что вляпалась, но… насколько всё плохо?

— Проблемка? — еле выдавливаю я. — Какая ещё проблемка?

Тамир снова ухмыляется. Его взгляд скользит по мне, оценивающе. Я ощущаю себя голой, хотя на мне вполне приличные джинсы и маечка. Что за гадкий взгляд у него?

— А то, что ты попала, детка. Стоит тебе выйти отсюда, и тебя повезут в лес.

— Зачем в лес? — заикаться начинаю.

Тамир глаза закатывает.

— Под сосной будут драть, блядь.

Я закрываю рот, и тишина давит на уши. Это у него такие шутки или… или… я даже додумывать не хочу. Но почему-то уходить совсем не хочется.

Наоборот, ноги будто приросли к полу.

— Я это… не хочу… в лес, — пищу в ответ.

Тамир взрывается смехом. Этот громкий, дерзкий, наглый смех будто прокатывается по мне, заставляя мои уши гореть. А я обиженно поджимаю губы, пытаясь хотя бы внешне выглядеть спокойной.

— Странно, я-то думал, что это твоя воскресная программа, блядь, — произносит он между смешками.

Я уже говорила, что он козёл?!

— Я пропущу мимо ушей твои оскорбления, потому что ты мне помог, — начинаю, собирая остатки достоинства, — но знаешь, ты очень грубый и…

— Ты даже не представляешь насколько, детка, — перебивает он, и в его голосе появляются рычащие нотки.

Эти слова заставляют мой желудок сжаться, а сердце — пропустить удар.

— И что теперь делать? — я смотрю на него, стараясь выдавить хоть каплю уверенности, но голос выдаёт мою растерянность. — Я же не могу жить в раздевалке?

— Считай, что тебе повезло, — отвечает он, опираясь на шкафчик. — У меня сегодня игра с пацанами. Любительская. Будет Бешеный. Он может быстро решить эту проблему.

— Бешеный? — охаю. Они что дружат? Про Бешеного я слышала, по нему мои подружки сохнут. Он боец без правил. Клуб свой держит. А что он на хоккее делает?

— Ага, Бешеный, — ухмыляется Тамир. — А ты будешь сидеть здесь и ждать, когда игра закончится. А когда мы придём в раздевалку, ты будешь очень сильно умолять вытащить тебя из задницы. И, — он чуть наклоняется ко мне, прищуриваясь, — почаще хлопай глазами. Может, пожалеет.

Мой рот сам собой приоткрывается, но слов не находится. Он серьёзно или шутит? А как мне его уговаривать? И почему в раздевалке?! Он что... Он что меня как стриптизершу сюда приволок?!

Глава 3

Тамир уходит. И я одна остаюсь.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем меня начинает колотить. Наверное, от шока только сейчас начинаю отходить.

Резко с лавки поднимаюсь и начинаю из угла в угол ходить. Как много времени прошло? Они уже сейчас вернутся, да? И что мне делать?! Господи, что мне делать?! Как я вообще докатилась до того, что сижу в мужской раздевалке и жду толпу парней? С такими заголовками очень нехорошие фильмы начинаются. На порнохабе!

Так, ладно... А что, если забить на слова и просто выйти? Он же наверняка меня пугает, да? Он ведь всегда надо мной подшучивает. Например, прошлый раз, когда они с Викой позвали меня на футбольный матч, и этот придурок сказал, что если лицо разрисовать красками в стиле их талисмана команды, то после матча мне разрешат взять автограф у капитана команды. И ведь я повелась! А потом оказалось, что никакого автографа не будет, зато фото с разукрашенной мордой в их чате с дружками гуляло ещё неделю.

Я останавливаюсь, кулаки сжимаю. Нет, я не позволю себя снова надуть. В конце концов, я не ребёнок, а взрослый человек. Смогу разобраться сама. Всё, беру себя в руки и выхожу. Но ноги не двигаются. Словно приросли к полу. Образ Тамира с его насмешливой ухмылкой всплывает перед глазами. А что, если он был прав? Если эти ублюдки действительно где-то рядом? Они ведь были жуткие, мерзкие. От их взглядов до сих пор по коже холодок.

Вдох-выдох. Я пытаюсь успокоиться. Может, просто подождать? Они ведь скоро вернутся. Я только одним глазком выгляну на улицу... Только посмотрю и сразу пойму - дурит меня Тамир или нет. Да, точно. Просто проверю, и, если всё чисто, спокойно уйду. Ну, почти спокойно.

Ноги дрожат так, что кажется я в любой момент рухну на пол. Но я себя заставляю. Шаг за шагом выхожу из раздевалки, а сердце колотится как ненормальное. Оно грохочет так громко, что я боюсь, кто-нибудь услышит. Или это только мне так кажется?

Иду в сторону выхода. Полкило нервов на каждое движение. Пальцы рук непроизвольно сжимаются, будто я пытаюсь ухватиться за какую-то невидимую опору. Но её нет. Только я, пустой коридор и эта дурацкая стеклянная дверь.

Когда я подхожу к двери, мозг кричит: "не смотри!", но я, как назло, подчиняюсь внутреннему мазохисту. И, конечно же, смотрю. Всё сжимается внутри, когда взгляд падает на знакомую машину. Она стоит прямо у входа, как будто специально ждёт. Воздух выходит из лёгких со свистом, а колени превращаются в вату. Двое типов нагло расселись на крыше машины, болтают между собой, даже смеются. Но меня интересует не это. Самый огромный из них — тот, что командовал упаковать меня в багажник, стоит прямо на улице, всего в нескольких метрах от двери. Его взгляд ловит меня, и он улыбается. Не просто улыбается. Угрожающе скалится. А потом он подзывает меня пальцем. Как будто я его ручная собачка. Этот жест такой наглый, такой мерзкий, что у меня по спине пробегает холод. Я нервно сглатываю. Откуда-то в груди рождается крик, но он остаётся где-то глубоко внутри. Я не могу даже пикнуть. Мамочки! Мамочки, помогите!

Не думая, срываюсь с места. Бегу обратно, как ошпаренная. Пол под ногами будто скользкий, на повороте едва не падаю. Злость и страх смешиваются в коктейль, который ударяет в голову. Мне уже не важно, как это выглядит. Главное — быстрее отсюда!

Всё происходит как в тумане. Вот стена на повороте — чуть голову не разбиваю. Вот дверь раздевалки — уже почти спасение. Но перед самой дверью я врезаюсь в кого-то. Точнее, в толпу. Парни. Целая толпа хоккеистов.

— Ты чего несёшься как угорелая? — кто-то хватает меня за плечо, чтобы я не упала. Голос грубый, но в нём нет агрессии.

Я поднимаю глаза и встречаю взгляд. Сердце уже не просто колотится, а бьётся в истерике. Стоит огромный парень, чуть выше Тамира, и смотрит на меня с лёгким удивлением. За его спиной мелькают лица остальных. А у меня внутри всё рушится. Я открываю рот, пытаясь что-то сказать, но вместо слов вырывается лишь хрип. Ещё секунда, и мне кажется, что я просто потеряю сознание прямо здесь, в окружении этой толпы. Как я вообще так влипнуть-то могла, а?!

Я в раздевалке оказываюсь. Эта толпа меня просто туда запихивает.

Ресницами хлопаю, ещё раз рассматриваю того, на кого налетела. Когда перед глазами двоиться перестаёт, узнаю. Прекрасно. Это тот самый Бешеный. Девчонки в универе постоянно его фото показывают, вздыхают над каждым его мускулом. А я вот теперь стою перед ним, на грани нервного срыва.

Глубоко вдыхаю, собираюсь с духом. Но от этого не легче. Его взгляд цепкий, пристальный. А позади него Тамир. Этот гад стоит с хитрой ухмылкой, веселясь от души. Ну, конечно, его всё это развлекает!

— Я это… — голос предательски дрожит. Ну давай, Руслана, соберись! — Стриптиз не умею. Меня не так воспитывали. Но я цыганочку могу… Или ещё что… Там, где раздеваться не нужно…

— Чего, бля? — Бешеный хмурится, глаза опасно сужаются.

Сзади раздаётся громкий хохот Тамира.

— Слышь, ты, конечно, говорил, что она с прибабахом, но, бля… — протягивает Бешеный, оборачиваясь к Тамира.

Я даже рот открыть не успеваю, чтобы хоть как-то оправдаться, а дальше происходит полный писец!

— А это тоже традиция, да? Девочку в раздевалку заказывать? - Дверь в раздевалку тихо открывается, и в проёме появляется девушка. Её глаза блестят, словно на грани слёз. Она поджимает губы.

Она делает едва заметный шаг назад, будто собирается уйти. Но Бешеный замечает это и тут же идёт за ней.

— Богдана, стоять! — Бешеный рявкает так, что там не только Богдана вздрагивает, но и я.

— Зачем?! Я просто мешать не буду, и...

— Блядь, да твою же! - Бешеный дальше громко и грубо материться начинает.

Тамир с места срывается. И они оба за этой Богданой несутся. А я... Я остаюсь стоять посреди раздевалки.

Это же плохо, да? Это его девушка или кто она? Боже! Да что же я за магнит для неприятностей такой мощный?

Глава 4

У стены стою и губу кусаю. Переминаясь с ноги на ногу. Вот у меня так всегда. Я не хотела. Не планировала. Я вообще эти неприятности на пятую точку не ищу. Но они сами меня находят! И что делать?!

— Что делать? — шепчу себе под нос, обхватывая плечи руками. — Господи, что теперь делать?

На улице они ждут. Эти трое. Уродливые ухмылки, грязные руки и липкий взгляд главного. Они меня заберут, если я выйду. В лес, как Тамир сказал. А я не хочу в лес. Мамочки, нет.

Я кусаю губу сильнее, стараясь придумать хоть какой-то план. Может, здесь пока остаться? Жить себе тихонько в раздевалке? Я фильм видела, там девушка в супермаркете жила и родила там так, чтобы никто не знал. Она смогла, и я смогу! Только не родить. Прятаться.

Я уже почти план составила, как шаги меня отвлекли. Первым появляется Тамир. Лицо — привычная смесь насмешки и раздражения. Следом Бешеный. Оба выглядят так, будто готовы кого-то убить. Возможно, даже меня.

Я кидаюсь вперёд, едва успеваю шаг сделать, только рот открываю, как Тамир резко поднимает руку.

— Молчи. Это у тебя лучше всего получается, — рявкает в мою сторону.

Губы сами собой поджимаются, обида колючим комком застревает внутри. Я ведь просто хотела... Козёл! Хамло!

Бешеный смотрит на меня сверху вниз, так, будто я источник всех его проблем. Но ничего не говорит. Лишь резко разворачивается к Тамиру.

— Я сейчас их пугну, — роняет он сквозь зубы, рывком снимая с себя куртку. — Но полноценно разобраться смогу только через три дня. У меня важная сделка, я с братом уезжаю. А ещё… — он зло косится на меня. — Кое-кто только что проблем подкинул. Так что мне ещё и мозги выебут.

Я мгновенно опускаю взгляд в пол. Может это и не про меня...

— Случайно… — начинаю, но голос дрожит. — Я не хотела…

Бешеный лишь фыркает, будто ему плевать на мои оправдания, и смотрит снова на Тамира.

— Короче, Тамир, три дня смотри за ней. — Голос его становится резким. — Я сейчас этим уродам напомню, чей это город. Но как только они пронюхают, что я уехал, могут начать шевелиться. Конечно, тронуть её не должны. Но риски есть. Так что присмотришь за ней, пока я не вернусь.

Тамир усмехается, скрещивая руки на груди.

Бешеный в раздевалку уходит, оставляя нас вдвоём.

Тамир взглядом в меня стреляет.

— Пиздато, да? — протягивает он с издёвкой. — Хуйню творишь ты, а проблемы у меня.

Я глупо хлопаю глазами. Это он только что меня проблемой назвал?!

Я стою в коридоре и жду, пока Тамир переоденется. Заходить обратно в раздевалку? Нет уж, спасибо. Один раз хватило, чтобы понять — это не моё. Как-то стрёмненько.

Я хожу из угла в угол. Кусаю губы. Нервничаю. Громко вздыхаю.

Дверь резко открывается, гулкий звук отдаётся в коридоре. Тамир выходит, тянет за собой огромную сумку с формой. Ставит её на пол, чуть ли не волоча по плитке.

— Пошли, — рявкает он, даже не глядя на меня.

Я послушно срываюсь с места. Потому что, если выбирать между рычащим Исхановым и теми упырями на улице, я выберу его. Этот, в худшем случае, словесно издевается, а те… Господи, даже думать не хочу.

Когда на улицу выходим, я с опаской оглядываюсь. Но Бешеный сделал, что обещал. Упыри уехали. И мне даже дышать становится спокойнее.

Тамир закидывает свою сумку в багажник огромного внедорожника. Я же, на автомате, швыряю туда свой рюкзачок. Он там теряется, потому что его багажник просто огромный.

Сажусь на пассажирское сидение рядом с водителем. Пристёгиваюсь, глубоко вдыхаю, собираясь с мыслями.

— Я сказать хотела… Спасибо, что помог и… — начинаю, но меня тут же обрывают.

— А монолога про то, какая ты пиздец самостоятельная, больше не будет?! — зло скалится Тамир, бросая на меня короткий взгляд. Он даже не скрывает того, что факт моего присутствия рядом ближайшие три дня его очень сильно не устраивает.

Я захлопываю рот, губы поджимаю от обиды. Козёл! Я же нормально хотела! А он… Я даже извинилась. А этот... Р-р-р-р! Всё, лучше молча ехать, чем с ним разговаривать.

— Вот и заебись. Ехать молча меня устраивает больше, — добавляет он, пальцами сжимая руль и резко трогаясь с места. Меня в сидение вжимает.

Конечно, меня разрывает от вопросов. Что мы будем делать эти три дня? Куда он меня потащит? Мы поедем ко мне? А если родители вдруг раньше вернутся? Как я им объясню, что парень Вики ночует у нас? Или он меня к себе заберёт?

Эта мысль вызывает странное ощущение — смесь страха и любопытства. По коже холодок пробегает, и я стараюсь не смотреть на него. Даже не хочу думать, как Вика может на это отреагировать. Ей это точно не понравится. Но... а кто ещё может меня защитить? Сама я точно не в состоянии с теми бандитами справиться. Они же неадекватные! Точно пациенты психушки.

Но пока я, наивная дура, обдумывала все варианты, Исханов остаётся верен себе. Всё тем же самовлюблённым кретином! Его тачка тормозит у моего дома.

— Пиздуй домой и хорошо запри дверь. Завтра в город вернусь, заберу тебя, — бросает Тамир, не удостоив меня даже взглядом. — В тачке покатаешься, пока я дела решать буду.

— Что? — выдыхаю я, не веря своим ушам.

— Что конкретно ты не поняла? — его тон становится ещё более раздражённым.

— А как же… Ты меня бросишь?! — выкрикиваю, словно это самое страшное, что могло случиться.

— Глухая? Завтра тебя как прицеп возьму. Сегодня в хате потрясёшься. Тебе полезно, — он говорит это так, будто делает мне огромное одолжение.

— Нет, а что если они… Ты не можешь! Тамир! — паника захватывает меня полностью. Слова вырываются сами собой.

— Мне за город нужно. У меня дела были ещё до того, как ты своим пустым котелком покумекала и в тачку влетела. Так что пиздуй. Завтра наберу, — и смотрит на меня так, что я вся от ярости взрываться начинаю.

Сижу. Не выхожу. Жду, что у этого козла совесть проснётся.

— Или ты мне на ночь решила компанию составить? - Подаётся вперёд, глаза прищуривает. У меня же глаза как два бильярдных шарика становятся.

Глава 5.

Лежать в багажнике — то ещё удовольствие. На каждой кочки меня подбрасывает так, что, кажется, будто вот-вот ударюсь головой о крышку. Господи, Тамир, кто тебе права выдал? Или ты их в лотерее выиграл? Или… украл? И этот человек называл меня обезьяной с гранатой? Да он сам водит как самый настоящий орангутан, у которого руки растут из… ну вы поняли.

На очередной яме я прикусываю язык и шиплю от боли, сдерживая ругательства. Как же так вышло, что я оказалась в этом дурацком багажнике? Хотя... С моим умением во всякую срань влипать, чему я удивляюсь?

В следующую секунду я глаза закатываю. Телефон у Тамира звонит, не переставая. И он каждый раз просто это игнорирует. Это уже пятый по счёту звонок. Да кто там такой настырный?! У меня уже нервный тик от этой ужасной мелодии начнётся. Конечно, предпочтения Исханова в музыке отвратительные. Боже, хоть бы тише сделал, а то у меня сейчас кровь из ушей пойдёт. Но нет, этот козёл вызов принимает и включает громкую связь.

— Привет, — раздаётся из динамиков знакомый голос. Чёрт! Это Вика. Моя сестра. Меня тут же накрывает волной стыда. Лежать в багажнике парня своей сестры, подслушивать их разговор… Что может быть хуже?

— Привет, — отвечает Тамир сухо.

— Игра уже закончилась? — спрашивает она.

Я больше всего на свете не хочу слышать их разговор. Но куда я денусь?

Закрываю глаза, чтобы отвлечься, но это не помогает. Воспоминания обрушиваются, одно за другим. Вика съехала из дома три года назад. Не сказать, что у нас с ней раньше были тёплые отношения. Скорее наоборот. Мы ссорились, дрались. Я тырила у неё косметику и одежду, а она в ответ взращивала во мне комплексы. Говорила, что на мне всё это смотрится ужасно. Постоянно подкалывала, что у меня фигура не такая, как у неё, а от груди у меня есть только название. Но когда она переехала, всё стало лучше. Мы начали ходить вместе на мероприятия, она даже посоветовала мне стиль окрашивания, который действительно мне шёл. Я впервые почувствовала, что у меня есть старшая сестра, на которую можно положиться. А потом появился он. Тамир, чтоб его! И всё полетело к чертям. Вика снова стала язвительной сучкой, и любое наше общение сводилось к тому, чтобы повысить свою самооценку за мой счёт.

— Да, сестру твою домой закинул, — произносит Тамир на фоне моих мыслей.

— Спасибо, ты такой милый… — голос Вики становится чуть слащавым. Я вздрагиваю. Потому что прекрасно знаю эту манеру общения. Когда она сделала что-то плохое и пытается таким образом наладить отношения.

— Вик, давай без этих наигранных комплиментов, — перебивает Тамир резко

Между ними повисает тишина. Я чувствую, как напряжение в машине нарастает, даже отсюда, из багажника. А самое ужасное то, что я теперь понятия не имею, как отсюда вылезти. Потому что он поймёт, что я подслушивала.

— Ладно, — наконец говорит Вика. — Давай начнём с того, что я скучаю и…

— А давай с того, что ты уебала в Испанию и сообщила мне об этом по факту, — обрывает её Тамир.

Я моргаю. Она ему не сказала, что улетает? Это странно. Что-то здесь не так.

— Ты знаешь, почему я это сделала, Тамир! — взвизгивает сестра, и вот теперь в её голосе исчезает вся наигранность. Она звучит, как всегда, когда злится: резко, громко, с нотками истерики.

Я закрываю лицо руками, будто это может защитить меня от их разговора. Сердце начинает стучать быстрее.

— Знаю? — Тамир хмыкает. — А ты мне объясни, раз я такой тупой.

Сестра резко выдыхает, и я едва не затаиваю дыхание вместе с ней. Внутри всё переворачивается. Что-то между ними произошло, и я совсем не хочу быть свидетелем того, как они отношения выясняют.

— Ты пошёл веселиться со своими дружками! Хотя у нас был назначен сеанс, Тамир!

Твою же мать. А багажник изнутри можно открыть? Если бы я знала, как, то выкатилась бы из машины на ходу. Потому что чем больше они говорят, тем больше понимаю — я в полнейшей заднице. Когда Тамир поймёт, что я всё это слышала, мне хана. А кто мне тогда поможет? Никто.

— Я тебе сказал, что не буду ходить к мозгоправу! Что, блядь, было непонятно?! — Тамир рявкает так, что у меня мурашки по спине бегут.

Машину резко уводит в сторону, и я головой врезаюсь в его сумку. Звёздочки перед глазами складываются в насмешливый смайлик, затылок ноет. Тру его рукой, пытаясь унять боль, и одновременно стараюсь дышать тише. Лежу тихонько, даже дышу через раз. Только бы не выдать себя.

— Но мы договорились решить наши проблемы! Я хотела... - Вика громко вздыхает.

А я думала у них всё хорошо. Со стороны идеальная пара. Меня даже иногда мутило от их идеальности отношений. А тут оказывается...

— Ты охуенно их решаешь. В Испании. - Рявкает Тамир. В его голосе вибрирует ярость.

Вика замолкает, и на несколько секунд в машине становится так тихо, что я слышу, как в сердце что-то отзывается тяжёлым гулом. Потом её голос раздаётся снова, но теперь в нём появляется смесь обиды и растерянности.

— Тамир, я... Это было на эмоциях. Я решила, что тебе пофиг на нас и...

— Ты решила. Молодец. Решай дальше. Отдыхай, валяйся на шезлонгах и ебашь фотки, чтобы вывести меня на эмоции. Что там тебе ещё советуют твои тупорылые подруги? — резко выпаливает.

Я чувствую, как напряжение растёт с каждым мгновением. А ещё я чувствую, что мы ехать быстрее начали. Эй! Притормаживай там. Ты решил нас двоих угробить?!

— Ты несправедлив...

— Несправедлив? Я проебал этот сеанс у психолога. Сорян.

— Тамир! Я...

— Хорошо отдохнуть, — перебивает резко Исханов, будто еле сдерживается. — Я начинаю выходить из себя, так что лучше сброшу вызов, пока не сорвался.

Щелчок, и машина снова наполняется звенящей тишиной. Воздух в багажнике кажется горячим и вязким, мне сложно дышать. Я закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Но мысли крутятся, как бешеные. Что, чёрт возьми, между ними происходит? Почему он не пошёл к психологу? Почему им вообще нужен психолог?

Глава 6.

Мурашки бегут по коже. Я даже дышать боюсь. Он говорит это спокойно, но в этом спокойствии столько угрозы, что мне хочется уменьшиться до размеров муравья и провалиться сквозь землю.

Я громко сглатываю, пытаюсь отступить, но пальцы на моей талии только сильнее сжимаются.

— Тамир, я… — выдыхаю я, но тут же замолкаю. Потому что в его глазах мелькает что-то тёмное, нехорошее. Гнев.

— Садись в машину, — его голос уже не рычит, а просто режет. Холодно. Чётко. — Не беси меня ещё больше.

Я нервно поддакиваю, судорожно вырываюсь из его хватки и на дрожащих ногах бегу к пассажирскому сиденью. Ещё пару минут назад я готова была всю ночь просидеть в багажнике, только бы он не узнал, но теперь… Теперь я лучше проведу всю дорогу рядом с ним, чем в этом гробу на колёсах.

Тамир со злым хрустом захлопывает багажник, обходит машину и садится за руль. В салоне гробовая тишина. Я не знаю, куда он собирался ехать, но теперь мне придётся быть частью этого плана.

— Мы… Мы куда? — пискляво спрашиваю, хотя, может, стоило просто промолчать.

— В пизду, Руслана. Или, точнее, за город, — рычит он, запуская двигатель. — Я тебе говорил, что у меня дела. Так вот, теперь ты мой дополнительный геморрой.

Я открываю рот, но тут же его закрываю. Ладно, молчу. Он прав. Я и правда идиотка. Я и правда сама вляпалась в это. Но что мне оставалось?!

Машина срывается с места, а я вжимаюсь в сиденье, когда он резко поворачивает руль. Кажется, он собирается снести всё на своём пути. Я хватаюсь за ремень безопасности, щёлкаю замком и осторожно косясь, смотрю на него.

— Ты злой, — зачем-то бормочу.

— О, а ты наблюдательная, — зло ухмыляется Исханов, и от этой улыбки меня пробирает до костей. — Ты, блядь, залезла ко мне в багажник! Ты вообще головой думала?

— Я думала о том, что меня могут найти и забрать! — вырывается у меня. Я сжимаю кулаки, чтобы хоть как-то совладать с собой. — Ты сам сказал, что они могут прийти

Тамир молчит. Несколько секунд. Но этого достаточно, чтобы я почувствовала, как внутри у него закипает злость. Он хватает руль сильнее, костяшки пальцев белеют.

— Я сказал тебе запереть дверь. Я сказал тебе оставаться дома, — его голос снова становится низким, опасным. — А ты что сделала? Решила устроить мне, блядь, сюрприз.

— Я бы не смогла там сидеть! — я вскипаю, на автомате разворачиваюсь к нему. — Я бы с ума сошла от страха!

— Ну теперь ты со мной, — зло усмехается парень, — и теперь бояться тебе стоит ещё больше.

Я отворачиваюсь, сжимаю губы в тонкую линию и смотрю в окно. Чёрт. Куда он меня тащит?

— Ты хотя бы скажи, где мы будем ночевать, — осторожно спрашиваю.

Тамир закатывает глаза и коротко бросает:

— У меня.

И тут меня пробирает холод.

— В смысле, у тебя?! — чуть не визжу

— В смысле, что я не собираюсь мотаться по городу, чтобы прятать тебя, потому что ты, блядь, слишком ценная. У меня там охрана. Будешь сидеть и не высовываться.

— А если я не хочу?

Тамир скалится, смотрит на меня в упор, и я уже жалею, что вообще открыла рот.

— Как будто у тебя есть выбор, детка. — Его голос становится почти нежным, но от этой нежности мне становится ещё страшнее. — Если не хочешь у меня, я могу прямо сейчас высадить тебя на трассе. Как тебе такой вариант?

Я шумно сглатываю, отворачиваюсь к окну и крепко сжимаю ремень. Ладно. Окей. Он выиграл. Я не рыпаюсь. Но только пока.

****

Особняк оказывается таким, что у меня челюсть падает. Я даже забываю, как дышать. Впервые вижу его дом, потому что, ну, конечно же, он сюда Вику возил, а не меня.

— Выходи, — сухо бросает Тамир.

Я вяло хлопаю ресницами, перевожу взгляд на высокие кованые ворота, на охранников, стоящих неподалёку. Моя спина покрывается мурашками. Территория явно охраняется, здесь явно мне не рады.

Я послушно вылезаю из машины, хотя ноги слегка дрожат. Тамир забирает из багажника свою сумку, кидает на меня быстрый взгляд и идёт к входу, даже не проверяя - иду ли я за ним.

Я иду. Конечно, иду! А что мне ещё остаётся? Но в одном есть плюс: если дом такой огромный, значит, мне точно выделят отдельную комнату. Я не собираюсь спать в одной комнате с этим психом.

— Заходи, — голос Тамира выводит меня из мыслей.

Я перехожу порог и… снова зависаю. Господи. Я ожидала чего угодно, но точно не такого. Огромный холл, высокие потолки, чёртовы люстры, которые выглядят так, будто их вручную в подвале клеили маленькие китайцы. Вся обстановка словно кричит: "Тут живёт кто-то очень, очень богатый".

Тамир проходит дальше, кидая сумку на пол прямо в холле, а я оглядываюсь, ещё не до конца веря в происходящее. Окей. В таком месте точно есть куча комнат. Значит, мне не придётся делить с ним пространство.

— Мне комнату выделят? — спрашиваю осторожно.

— Конечно. Хочешь, в подвале? — ухмыляется он.

— Там и живёшь? — сладко улыбаюсь, надеясь, что мои нервишки не так заметны.

Исханов смеётся. Но это такой смех, от которого становится не по себе. Будто я только что сама себя в ловушку загнала.

— В подвале – это если будешь бесить. Пока можешь выбрать на втором этаже, — лениво бросает он, поднимаясь по лестнице.

Я вздыхаю с облегчением. Ну хоть что-то. Но внутри всё равно скребут кошки. Я здесь. В его доме. В окружении охраны, которая меня вообще видеть не должна была. И теперь я понятия не имею, чем это для меня обернётся.

Я выбираю первую же спальню, в которую заглядываю. Мне всё равно какая комната, главное, чтобы она была.

Внутри всё переворачивается. Совесть. Эта мерзкая, липкая штука, которая всегда приходит не вовремя, сейчас прочно оседает у меня под рёбрами.

Вика. Она даже не знает, что я здесь. Что я подслушала их разговор. Что я сейчас в доме её парня. И что самое противное — я не чувствую отвращения к этому. Беспокойство? Да. Тревогу? Конечно. Но не отвращение.

Глава 7.

Глава 7.

Я падаю в кресло и складываю руки на груди. Внимательно наблюдаю за тем, как Тамир вальяжно направляется к бару, неторопливо осматривает бутылки, явно выбирая что-то покрепче.

— Вы вроде выиграли вчера, — произношу наконец-то, нарушая затянувшуюся тишину. Ну не могу я молча сидеть! Не моё это. Да и понять хочется — он пить собрался по радостному случаю или наоборот… Потому что у него и то и то имеется. И мне бы знать, по какому именно поводу.

— Вроде? — Исханов хмыкает, вопросительно приподнимая бровь и переводя на меня оценивающий взгляд.

Я тут же из расслабленной позы принимаю напряжённую, будто бы он поймал меня на каком-то преступлении. А он, кажется, издевается!

— Ну… а что не так? — я прикусываю губу, чувствуя, как от его взгляда по коже бегут мурашки.

— Ты была на игре. Я тебя видел. К чему сейчас эти игры? — в его голосе скользит насмешка, и мне хочется сжаться в комочек.

Я поджимаю губы, закатываю глаза. Ну просто невозможно с ним разговаривать! Всё у него через подколы и сарказм.

— Кошмар, с тобой разговаривать просто невозможно! — бурчу, откидываясь в кресле.

Он усмехается, возвращаясь к бутылкам, а я в этот момент чувствую, как мои щёки начинают гореть. Боже, почему так стыдно? Да, я была на игре. Ну и что?! Мне хоккей нравится! А не кто-то на льду, понятно?! Хотя вот именно это я себе и пытаюсь доказать.

— Можешь пить молча, я не буду против, — Тамир произносит с насмешкой.

— Ну уж нет! Если я и буду пить, то точно не молча. — Выпаливаю быстрее, чем вообще сказанное обдумать успеваю.

Тамир снова смотрит на меня с каким-то нехорошим блеском в глазах. Я начинаю нервничать. Этот его взгляд мне совсем не нравится. А ещё и моя реакция на него. Божечки, что происходит?

— Уверена? — его губы кривятся в хищной улыбке.

— Да, это моё условие, если хочешь, чтобы я тебе компанию составила! — выпаливаю, хотя внутри уже начинается паника. Что я творю?! Может, он выпьет, подобреет, мы разговоримся, и я как-нибудь помогу ему с Викой? Ведь он точно любит её… Или нет? Тот разговор в машине был… странным.

— Ну тогда глушить будешь со мной на уровне, детка. Раз по взрослым играм пошла, — бросает Тамир в ответ и довольно хмыкает.

Я распахиваю рот, но тут же его закрываю. Я в шоке! Потому что Исханов достаёт огромную бутылку виски. А я-то, наивная, думала, что он шампанское возьмёт. Или хотя бы вино. Это же… это же виски! Чистый, крепкий, убивающий виски!

— А почему ты не с командой победу отмечаешь? — тихо спрашиваю, пытаясь отвлечь его. И себя тоже. Смотрю на бутылку, и во мне рождается паника. Мне пить нельзя! Я пьянею только от того, что пробочку понюхаю! Боже, что делать?

— Детка, ты вообще в курсе, какие в контрактах прописаны штрафы за бухич? — Тамир прищуривается, разглядывая меня так, будто видит впервые.

— Нет… — честно признаюсь.

— Такие, что бухать лучше без лишних свидетелей, — лениво бросает он, отворачиваясь и наливая виски в два бокала.

Я округляю глаза. А я тогда кто?

— А ты собутыльник и соучастник, — хмыкает Исханов, явно читая мой вопрос по лицу.

Я продолжаю на него смотреть, пытаюсь понять его план, но ни черта в голову не приходит.

Он ставит передо мной наполненный бокал, садится напротив и делает первый глоток, даже не поморщившись.

— Ну давай, детка, глуши, — его взгляд сверлит меня.

Я сглатываю. Виски воняет спиртом и чем-то резким. Подношу бокал к губам, делаю крохотный глоток… И тут же закашливаюсь, хватаясь за горло. Чувствую, как меня прошибает жар, глаза на мокром месте. Тамир смеётся.

— Я так и думал! — ухмыляется, откидываясь на спинку. — Слабачка.

— Это… просто неожиданно, — пытаюсь оправдаться, но голос дрожит.

— Да? А ты думала, тут тебе будут розовое вино разливать? — Тамир лениво качает головой. — Раз влезла в это дело, то теперь пей как взрослая. Или слабо?

Я моргаю. Сдаться? Мне? Да он просто нарывается!

Поджимаю губы, решительно беру бокал и делаю ещё один глоток, уже побольше. Тело сразу согревает изнутри. Голова чуть кружится. И я понимаю, что игра началась. И отступать мне уже некуда.

— Долго нюхать будешь? - Тамир кивает на бокал с виски, а я всё ещё пытаюсь прийти в себя после первого глотка. Жжёт. Как будто напилась чистого спирта, а не элитного алкоголя. Как люди вообще это пьют?

Я перевожу взгляд на бокал, а потом снова на него. Он смотрит с лёгкой ухмылкой ожидая. Это чёртово выражение лица, будто уже знает, что сейчас произойдёт. Он уверен, что я захлебнусь, начну кашлять, а потом выплюну всё это обратно. Он же считает меня маленькой девочкой, да?

Но почему-то именно сейчас во мне вспыхивает желание доказать ему что-то. Чтобы вот так на меня не смотрел. Как на несмышлёную, как на младшую сестру своей девушки. Меня всегда бесило, что он надо мной издевался, потому что я младшая сестра Вики. Что он видел во мне именно это, а не отдельную личность. Короче, что-то не самое лучшее во мне просыпается. И судя по всему, это самый неудачный момент для внутреннего протеста.

— Ты мне разговоры обещал, поэтому и не пью, — бросаю я, поднимая на него взгляд.

Тамир скалится, склоняет голову набок, словно оценивает меня. Его губы кривятся в хищной ухмылке. Божечки, а у меня мурашки моментально по спине. Ух. Чего он так смотрит-то?

— Вижу, до тебя туго доходит. Смелая сильно?

Я прищуриваюсь, цепляясь за бокал.

— Говорить не любишь? — приподнимаю бровь, делая вид, что мне совершенно нестрашно.

— Глотай давай. Трезвая ты скучная до жути, может, пьяная меня удивишь

Козлина! Ну вот почему он такой, а? Так и хочется его стукнуть.

Я назло ему делаю большой глоток. Горло тут же начинает жечь, воздух будто перестаёт поступать. Чёрт. Что это за адовое пойло?! Я давлюсь, но держусь. Главное — не закашляться. Не показать ему, что это оказалось для меня слишком.

Глава 8.

Я вцепляюсь в бокал с такой силой, будто он единственное, что меня спасёт. Виски в нём не так уж и много, но мне кажется, что одного глотка хватит, чтобы забыть всю эту чертовщину.

Я зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох и залпом осушаю половину. Ошибочка. Горло тут же обжигает, спиртовой пар поднимается в нос, дыхание перехватывает. Я кашляю, захлёбываясь, а глаза моментально начинают слезиться. Боже, ну и дерьмо. Как люди вообще это пьют?

Тамир за всем этим наблюдает с видом, будто я его развлекаю.

— Давай в игру лучше играть? — выпаливаю я, пока он не успел вставить свою едкую ремарку.

На его лице появляется ленивая ухмылка.

— Ты вряд ли сможешь мне предложить игры, в которые я люблю играть, — протягивает он.

Чёрт. Щёки моментально вспыхивают.

— Ты ужасный!

— Ты даже не представляешь насколько. - И подмигивает. Господи.

Я тут же хватаю бокал и делаю ещё один глоток. Лучше напиться и забыться.

Боже. За что мне всё это?

Я лихорадочно достаю телефон из кармана.

— Есть игра! — тараторю как заведённая, пальцами быстро вбивая в поиске нужное название. — Обычно это карточки тянуть нужно, но есть и на телефоне. Приложение! - Срочно нужно чем-то его занять. Любой ценой.

— Что это ещё за хуйня? — Тамир скептически смотрит на экран.

— Это не х…, это игра! — возмущённо бросаю, ощущая, как тревога внутри нарастает.

На экране появляется зелёная галочка. Приложение скачалось. Отлично.

Я спешу открыть его, но не успеваю даже кликнуть по экрану, потому что Тамир внезапно вырывает телефон из моих рук.

— Эй! Подожди! Там нужно выбрать категорию!

Но он даже не смотрит на меня. Просто молча нажимает что-то на экране.

— Я выбрал, — заявляет с довольным видом.

Моё сердце проваливается в пятки. Я с ужасом вглядываюсь в экран.

— Тамир! — я аж вскакиваю, но он лишь ухмыляется шире. Потому что он выбрал самый ужасный вариант. Категория: откровенный, 18+. Я сглатываю, чувствуя, как внутри всё сжимается. — Ты издеваешься, да?

— А ты как думаешь? — он поднимает на меня взгляд и усмехается.

Я открываю рот, чтобы возмутиться, но понимаю, что смысла нет. Он специально это делает. Он хочет посмотреть, как я буду реагировать.

— Всё, заканчиваем с этим! — тянусь к телефону, но он легко уворачивается, откидываясь в кресле.

— Уже нет, детка, — тянет он, — правила есть правила.

— Какие ещё правила?!

— Ты сама предложила игру. Так что теперь играем по-настоящему.

Я сглатываю, чувствуя, как всё моё естество кричит “БЕГИ”. Но, чёрт возьми, мне даже любопытно, что в этой игре может быть такого страшного. И именно это любопытство в итоге меня и губит.

— Давай посмотрим, что нам тут выпадет, — Тамир ухмыляется, нажимая на кнопку.

Я прикусываю губу. Внутри всё сжимается.

— Расскажи про свой первый трах.

ЧТО?!

— Там не может такого быть! — выпаливаю, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Я же играла в эту игру с друзьями! И там были нормальные вопросы! Типа “самый неловкий поцелуй” или “твоя любимая песня для танцев на барной стойке”. Что угодно, но не ЭТО!

Я приподнимаюсь и на экран смотрю. Опускаю взгляд и сразу же краснею до ушей.

“Расскажи про свой первый раз или выпей в три раза больше, чем человек, который задал этот вопрос.”

Чёрным по белому написано: либо рассказывай, либо пей.

Это какая-то ошибка. Бред. Быть не может!

— Ну, — протягивает Тамир, скользя по мне взглядом. От этого взгляда хочется вжаться в кресло и провалиться. — Давай, Руслана. Играй по правилам.

Я поднимаю на него глаза. Тамир развалился в кресле, в руке всё ещё держит телефон, но его внимание полностью приковано ко мне. Он явно развлекается.

— Это какая-то ошибка, — бормочу я, хотя понимаю, что это не так.

— Ошибка? — его губы снова растягиваются в ухмылке.

Я опускаю голову, чувствуя, как уши горят. Что мне теперь делать?! Не рассказывать же ему, что не было у меня этого первого раза.

Я не знаю, почему щёки румянцем заливаются. Не знаю, почему становится так стыдно. Ведь по сути... Я ничего постыдного не сделала. Я просто... Я...

— Чё зависла? — Тамир наклоняется ко мне ближе.

Я даже не могу дышать нормально.

— Либо рассказываешь, либо пьёшь. Твои варианты?

Я хватаюсь за бокал.

— Пью, — бормочу, делая большой глоток. Виски тут же обжигает горло, но это лучше, чем обсуждать такие темы с ним.

Гораздо лучше.

Тамир хмыкает. И тут же осушает одним махом свой бокал. Почти полный. Я от ужаса глаза распахиваю до нереальных размеров. Это... это мне теперь три таких бокала выпить нужно

— Всё так плохо? - Тамир скалится, взглядом по мне сверху вниз проходится.

Я закашливаюсь.

— Что?

— Если ты решила напиться, значит, тебе и правда нечего рассказать.

Я мгновенно замираю. Поднимаю на него взгляд. Глаза Тамира сузились, а в уголках губ появляется дерзкая усмешка.

— Ты что... — я моргаю, надеясь, что ослышалась.

— Ты же не хочешь сказать, что у тебя его не было, Руслана?

О БОЖЕ.

— Ты совсем идиот?! — визжу я, вскакивая с кресла.

Тамир громко смеётся.

— Бляха, реально не было?

— Я просто не собираюсь обсуждать это с тобой! Это... Это личное! А ты...

— Ну конечно, — он с ухмылкой делает глоток. — Что обсуждать, если делиться нечем. Понял уже.

Я открываю рот, но ничего не могу выдавить. Его улыбка только шире становится.

— Значит, не распечатанная

Я резко сжимаю бокал в руке, ногти впиваются в стекло.

— А если да?!

Тишина. Тамир на мгновение замирает. Я вижу, как у него чуть дёргается челюсть. Его взгляд становится каким-то... странным. Тяжёлым. И от этого мне совсем не по себе становится. Почему он так смотрит?!

— Охуеть расклад, — выдыхает Исханов.

Я тут же опускаю глаза. Мне кажется, если он продолжит на меня так смотреть, я просто сгорю от стыда. ЗАЧЕМ Я ЭТО СКАЗАЛА?! ЗАЧЕМ?!

Глава 9.

Чёрт. До меня внезапно доходит, насколько близко я стою. Насколько близко он ко мне. Насколько горячий воздух между нами. Какая же я идиотка.

Резко отскакиваю назад, будто меня ударило током. Мышцы напряжены, сердце бьётся где-то в горле, а дыхание сбивается. Я делаю несколько шагов назад, моргаю, стараясь прийти в себя, но мозг будто вязнет в тумане.

Чувствую, как алкоголь с лёгким запозданием догоняет меня, накатывает волнами, а вместе с ним приходит лёгкое головокружение.

— Что такое, играть больше не хочешь? — голос Тамира ленивый, насмешливый, будто он прекрасно видит моё замешательство и наслаждается им.

Я резко выдыхаю, стараясь взять себя в руки, но внутри всё переворачивается. Он слишком спокойно это говорит, и от этого меня раздражает ещё больше

— Мне жарко и душно, угадаешь, из-за кого душно? — бросаю в ответ, нервно сглатывая. Сама себе не верю, но голос звучит уверенно.

Тамир скалится, и это плохой знак. Его глаза прищуриваются, губы растягиваются в самодовольной ухмылке, а во мне только сильнее разрастается паника. Он явно что-то задумал, и я уверена, что это мне не понравится.

Слишком близко. Слишком жарко. Слишком опасно. Мои мысли скачут в разные стороны, сбиваются, переплетаются. Нужен воздух. Срочно. Я чувствую, как комната становится теснее, стены будто сдвигаются, заставляя меня паниковать.

Бассейн. Да! Бассейн!

Решение приходит внезапно, и я не даю себе времени на раздумья. Разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь к выходу. Глаза ищут спасение — этот чёртов бассейн, который теперь кажется единственным, что может помочь мне прийти в себя.

Свежий ночной воздух резко ударяет в лицо, когда я оказываюсь снаружи. Он прохладный, колючий, но мне всё равно жарко. Сердце бешено колотится, ладони влажные, а мысли путаются.

Голубая подсветка бассейна отбрасывает мерцающие отблески на воду. Спокойную, кристально чистую, манящую. Вот оно. Спасение.

Я уже делаю шаг вперёд, когда за спиной раздаётся раздражённое

— Э нет, детка, в одежде ты туда не прыгнешь.

Я застываю. Поворачиваюсь медленно, будто знаю, кого увижу. Тамир стоит в дверях, скрестив руки на груди, и смотрит на меня так, будто заранее знает, что я вытворю. Боже, за что мне это? Оказывается, этот гад за мной вышел. Конечно. Куда ж без него.

Я закатываю глаза, на губах появляется странная улыбка.

— Тогда отвернись. И не пялься!

Тамир медленно наклоняет голову набок, ухмылка становится шире. В этих глазах слишком много веселья.

— Сбавь базометр, детка, — лениво тянет он. — Тем более ты не покажешь мне ничего из того, что я не видел.

Я зависаю на секунду. Щёки вспыхивают, а внутри взрывается что-то похожее на гнев. Я смотрю на него с прищуром, скрещиваю руки на груди, но внутри начинает закипать обида, смешанная с яростью.

— Что, прости?! — мой голос дрожит от негодования.

Тамир нагло прищуривается, оглядывает меня с головы до ног. Спокойно. Не спеша. Как будто специально, чтобы выбесить ещё больше.

— Ты же сестра Вики, — пожимает плечами. — А Вика любит делиться фотками.

Мои глаза округляются. Господи, он издевается?!

Я открываю рот, но слов не нахожу. Этот ублюдок... ЭТОТ УБЛЮДОК! Глаза начинают метать молнии. Кулаки сжимаются сами по себе. Меня так давно никто не бесил. Так давно никто не заставлял ощущать себя такой злой и униженной одновременно.

— Ты… ты… - Я настолько злюсь, что меня начинает трясти. Меня буквально трясёт с головы до пяток, и я с силой втягиваю воздух, стараясь не сорваться. А он стоит. Смотрит. И ухмыляется.

— Расслабься, — Тамир довольно улыбается. — Я пошутил.

Я моргаю. Что?

— Пошутил?! — восклицаю я, чувствуя, как злость взрывается внутри, расплёскиваясь волной жара. — Тебе смешно?!

— Ага, — спокойно кивает он. — Очень. Ты так забавно психуешь.

Он просто нарывается. И у него выходит.

— Да ты… - Я хватаю первую попавшуюся под руку вещь, оказывается, это подушка с шезлонга, и с силой швыряю в него. Тамир смеётся и легко ловит её одной рукой.

— Ну и ну, какая агрессия, — качает он головой. — Может, тебе в бассейн и правда надо? Остынешь.

Я дёргаюсь, собираясь что-то выпалить, но потом резко разворачиваюсь на пятках и иду к бассейну. Потому что мне правда, надо остыть Срочно. А этот ублюдок слишком сильно меня бесит.

С разбегу отталкиваюсь от земли и прыгаю в воду, чувствуя, как ветер обжигает кожу за доли секунды, пока я нахожусь в воздухе. Бассейн с его голубой подсветкой приближается слишком быстро, но мне плевать. Плевать, что в одежде. Плевать, что он смотрит. Плевать на всё.

Холодная вода с оглушительным всплеском накрывает меня с головой. В одно мгновение весь жар, что горел внутри, растворяется. Пульс замедляется, дыхание ровняется, а тело наполняется приятной тяжестью. Я задерживаюсь под водой на пару секунд, позволяя себе наконец-то выдохнуть. Открываю глаза — мягкий свет подсветки играет бликами на воде, всё кажется размытым, отстранённым, будто реальность перестала быть такой яркой и кричащей.

Медленно поднимаюсь на поверхность и резко глотаю воздух. Волосы липнут к лицу, одежда тяжелее, но мне... хорошо. Я откидываю волосы назад, моргаю, смахивая капли с ресниц, и выдыхаю. Прозрачные дорожки воды бегут по щекам, по ключицам.

Я поворачиваю голову в сторону и встречаю взгляд Тамира. Он стоит на краю бассейна, скрестив руки на груди. Взгляд ленивый, но с этим своим хищным прищуром, словно высматривает добычу. Губы тронула ухмылка — то ли насмешливая, то ли заинтригованная.

— Насколько сильно тебя торкнуло, детка? — его голос пробирается сквозь лёгкий шум воды.

Я закатываю глаза, отмахиваюсь.

— Зато теперь трезва.

— А мог бы быть более интересный способ, — задумчиво тянет он, нагло скользя по мне взглядом.

Я в ответ брызгаю водой в его сторону, заставляя брызги полететь вверх, но он только хмыкает.

Глава 10

Бортик бассейна холодный и твёрдый под моими пальцами, но тело пылает так, будто я сижу не в воде, а в сауне.

Я не двигаюсь. Даже не дышу. А он... Тамир слишком близко. Опирается на бортик с двух сторон, полностью блокируя мне выход. Вода плещется между нами, но не создаёт никакого спасительного расстояния.

Я сглатываю, но голос выдаёт меня, дрожит.

— Ты... ненормальный, — пытаюсь хрипло выдавить, хотя сама себе не верю.

— Да ну? — ухмыляется он, чуть склоняя голову набок. В его глазах вспыхивает опасное веселье. — Детка, ты сама в воду прыгнула. Пригласила меня.

Я резко выдыхаю. Вот ублюдок!

— У тебя есть шикарный талант. Додумывать то, чего не было на самом деле!

— А ты горячая...

И он в чём-то прав, жар действительно никуда не уходит. Он становится только хуже. И проблема в том, что теперь этот жар исходит вовсе не от алкоголя.

— Я тебя не боюсь, — решаюсь сказать, и голос звучит твёрже, чем мне казалось.

— Правда? — Тамир хмыкает, и в его глазах появляется откровенный вызов. — Тогда ответь на вопрос. Смелая.

Я должна сказать "да". Я должна его оттолкнуть. Я должна… Но всё, что я делаю, это смотрю в его глаза и чувствую, как внутри разгорается пожар. Тревожный звоночек внутри меня звонит всё громче, но я его игнорирую.

Тамир не двигается. Он ждёт. Глаза опускаются к моим губам, задерживаются там, а потом медленно возвращаются. Дыхание тяжелеет. Мне кажется, что я слышу, как в груди бьётся его сердце. Или это моё?

Я чувствую его. Чувствую жар его кожи даже сквозь прохладную воду. Чувствую, как кончики пальцев вспыхивают от его касания. Чувствую… Чувствую слишком много.

— Ты молчишь, — его голос звучит тише, глубже, пронзает меня насквозь.

Я… я не знаю, что ответить.

Он двигается медленно. Опасно медленно. Наклоняется ближе, а пространство между нами сжимается до нескольких жалких миллиметров.

Господи...

Я закрываю глаза. Губы чуть приоткрываются сами по себе, дыхание застывает где-то в горле, сердце барабанит так, что уши закладывает. И я... Я готова. Почти. Но вместо прикосновения его губ к моим, слышу тихий, ленивый шёпот:

— Не такая уж и невинная, как хочешь казаться.

Я резко распахиваю глаза. Тамир ухмыляется. Самодовольно. Чертовски довольный собой. Этот ублюдок! Он просто меня проверял! Он же издевается и даже не скрывает этого!

Я дёргаюсь, но он не отпускает.

— Ты... — хриплю я, задыхаясь от смеси злости и смущения.

— Я что? — ухмылка ширится. Он хрипит мне на ухо. Продолжает доводить меня до паники.

— Отпусти меня!

— Так ответь на вопрос, — он дерзко наклоняет голову набок. — Если я тебя поцелую, ты меня оттолкнёшь? - Глаза сверкают дьявольским весельем, взгляд цепляет, меня не отпуская.

Моя голова до сих пор плывёт. От алкоголя. От воды. От него. Я не знаю, чего хочу больше: развернуться и уйти или всё-таки дать этому случиться.

Господи, что со мной не так? Как я вообще могу допускать подобные мысли? Я права не имею! Он парень моей сестры. И я давно перестала по нему сохнуть. От этих мыслей сердцебиение учащается. Я ведь даже не дышу нормально!

— Я… — голос срывается. Я сглатываю, пытаюсь взять себя в руки. — Это даже не вопрос. Это бред какой-то!

— Конечно, вопрос, — он хрипло усмехается, пальцами чуть сильнее сжимая моё запястье. — Ты должна просто ответить.

Я чувствую, как внутри всё сжимается. Я знаю, что не могу позволить этому случиться. Но всё, что я делаю, это молча смотрю в его глаза.

Сердце бьётся как ненормальное, руки дрожат, и я ненавижу, что не могу разорвать этот грёбаный контакт.

Тишина кажется слишком густой. Только звук воды, только наше дыхание, только эти миллиметры, отделяющие нас друг от друга. Чёрт. Если я сейчас ничего не сделаю, он меня поцелует. Я это знаю. И, что хуже, я не уверена, что смогу его остановить.

Внутри всё пульсирует. Я забываю, как дышать. Пульс бешено скачет, и я чувствую, как его дыхание касается моих губ. Он действительно собирается… Чёрт, чёрт, чёрт! Я хватаюсь за первую мысль, которая вспыхивает в голове.

Брызгаю ему водой прямо в лицо. На этот раз ухмыляюсь уже я. И пока он моргает, вытирая лицо, я вырываю запястье из его хватки и резко отплываю к краю бассейна.

Тамир медленно открывает глаза, смахивает ладонью капли с лица, и его взгляд… О Боже... Он смотрит на меня так, как будто я подписала себе смертный приговор.

— Трусиха, — медленно тянет он, его голос звучит ниже, пугающе.

Я резко выныриваю, зацепляюсь за бортик и начинаю подниматься из воды.

— Вот теперь точно протрезвела, — бросаю через плечо, выбираясь из бассейна.

Кожа покрывается мурашками от холода, одежды тяжела и облепляет меня. А ещё меня потряхивает от того, как он смотрит на меня. Но я даже не оборачиваюсь. Я делаю пару глубоких вдохов, но внутри всё ещё горит. И дело даже не в алкоголе.

Схватив полотенце, я оборачиваю его вокруг себя, чтобы хоть так согреться. Но по-хорошему с себя нужно стянуть всю мокрую одежду.

Мне нужно уйти отсюда. Пока я окончательно не сошла с ума. Тамир уже вылез из бассейна вальяжно приближается ко мне. Я сбегаю. По-настоящему.

Пока он идёт ко мне, пока лениво стряхивает капли воды со своего тела, пока ухмыляется так, будто только что не произошло ужасное… я просто разворачиваюсь и ухожу. Нет. Я убегаю. Босые ноги скользят по мраморному полу, мокрая одежда липнет к телу, но я даже не чувствую холода. Меня ведёт паника, в груди всё пульсирует так сильно, что это ощущается как предательский стук гонга. Этот раунд я проиграла.

Я заскакиваю в дом, взлетаю по лестнице, минуя длинные коридоры. Где моя комната? Где… Рывком дёргаю дверь, вваливаюсь внутрь и тут же её захлопываю. Только после этого оседаю спиной вниз по стене, позволяя себе выдохнуть.

Что это было? Что, чёрт возьми, только что произошло?

Я зажмуриваюсь, трясу головой, но в сознании снова вспыхивает тот момент.

Глава 11

Стук в дверь повторяется. Я резко открываю глаза. Сердце грохочет в груди, пульс отдаётся в висках. Только не он.

Я с силой зажмуриваюсь, позволяя воде стекать по лицу, смешиваясь с каплями, что уже были на щеках. Я делаю вид, что не слышу. Просто… игнорирую. Тамир любит играть. Провоцировать. Выводить из себя. И если сейчас открыть дверь, я точно снова дам ему повод. А мне… мне нужно прийти в себя. Разобраться с мыслями. С осколками здравого смысла, который я чуть не потеряла.

Я закрываю воду, быстро провожу руками по лицу, будто пытаюсь смыть с себя остатки той сцены. Сдёргиваю с себя мокрую одежду, ощущая, как она липнет к коже. Нахожу полотенце, быстро заворачиваюсь в него, чувствуя, как от холода по спине пробегают мурашки.

Стук повторяется. Настойчивее. Я вздрагиваю. Он не уйдёт, да? Будет стоять там, пока я не открою? Или он просто… войдёт? Господи, почему в этом доме у всех такая привычка не дожидаться ответа?!

Я в нетерпении провожу ладонью по мокрым волосам, в спешке накидываю на себя пушистый халат, запахиваюсь в нём покрепче. Делаю глубокий вдох. Один. Второй. Только бы не он.

Пальцы с силой сжимают ручку двери, я открываю и… замираю.

— Добрый вечер, мисс, — передо мной стоит невысокая женщина в строгой униформе. В руках аккуратно сложенная стопка одежды.

Я моргаю. Раз. Два. Пытаюсь понять, что вообще происходит.

— Это вам, — спокойно продолжает она. — Чистая одежда. Приказ господина Исханова.

Я зависаю. На пару секунд в голове вообще пустота.

— Что?.. — хрипло выдыхаю.

— Господин Тамир приказал принести вам сухую одежду, — повторяет она как ни в чём не бывало. А у меня внутри что-то напрягается. Конечно. Конечно, это он. Как же иначе?

Я судорожно сглатываю, принимаю одежду, ощущая, что она ещё тёплая, будто только что с сушилки.

— Спасибо, — выдавливаю из себя.

Женщина коротко кивает и уходит, а я остаюсь стоять в дверях, глядя на аккуратно сложенные вещи в руках. Он знал, что я намочила свою одежду. Он знал, что мне понадобится сменная одежда. Только вот вопрос… зачем ему это?

Я закрываю дверь, прислоняясь к ней спиной. Вдох. Выдох. А мысли снова пульсируют в висках. Зачем, чёрт возьми, он так поступает?

***

Я просыпаюсь от лёгкого шума за окном. Веки тяжёлые, а в голове глухо пульсирует, напоминая о том, сколько я вчера выпила. Чёрт. Как же хреново.

Переворачиваюсь на спину, прикрываю глаза ладонью, надеясь, что удастся отогнать все мысли. Особенно те, что не дают мне покоя. Но они всё равно возвращаются. Вспышками. Обрывками. Тамир. Его взгляд. Его дыхание. Его голос.

Я резко сажусь на кровати и сжимаю виски пальцами, пытаясь выкинуть из головы всё, что вчера произошло. Это было ошибкой. Абсолютной и непоправимой ошибкой. Только вот… Почему я не чувствую облегчения от этого осознания?

В груди что-то неприятно сжимается, но я не даю себе времени разбираться, что именно. Вздыхаю, скидываю с себя одеяло и поднимаюсь с кровати. Нужно отвлечься. Нужно взять себя в руки.

Спустившись вниз, направляюсь на кухню. В доме тихо. Похоже, я проснулась первой. Отлично.

Останавливаюсь у холодильника, провожу пальцами по его дверце и, прежде чем открыть, оборачиваюсь. Что я вообще делаю? Пытаюсь отвлечься? Притвориться, что ничего не было? Да. Именно это.

Собравшись, достаю яйца, молоко, пару овощей. Начинаю готовить завтрак, двигаясь на автомате. Жарю омлет, нарезаю хлеб, завариваю кофе. Тёплый аромат быстро заполняет кухню, но мысли не уходят. Мне нужно просто вести себя так, будто ничего не случилось. Так, будто вчера я ничуть было не… Нет. Стоп. Не думать.

Выдохнув, беру чашку кофе и, сжимая её в ладонях, поворачиваюсь к окну, чтобы немного полюбоваться видом. Но чашка чуть не выпадает из пальцев. Потому что я вижу его. Тамир. На улице, за окном. В одних спортивных брюках. Его кожа блестит от пота, мышцы напряжены, дыхание рваное, но контролируемое. Тамир бежит по территории особняка, ритмично, уверенно. Я заворожённо наблюдаю, пальцы крепче сжимают горячую чашку, но по сравнению с тем, что творится внутри меня, этот кофе кажется ледяным.

Он делает последний рывок, затем замедляется, ставит руки на бёдра, глубоко вдыхает. Грудь вздымается, мышцы под кожей перекатываются, блестят под лучами утреннего солнца. Он опускается в присед. Потом ещё раз. И ещё. Движения лёгкие, отточенные. Будто он мог бы делать это бесконечно.

Я кусаю губу, осознавая, что не могу отвести взгляд.

Его тело двигается с идеальной точностью, слажено, каждая мышца подчиняется чёткой системе движений. Затем он опускается на руки, плавно опускает корпус вниз, грудные мышцы сокращаются, а затем он поднимается обратно. Повторяет снова. И снова.

Чёрт. Мне нужно перестать смотреть. Перестать ловить взглядом каждое сокращение его мышц, каждый изгиб его тела. Но это невозможно. Глаза сами скользят по его спине, по напряжённым плечам, по крепкому прессу.

Щёки вспыхивают жаром, дыхание перехватывает. Я ловлю себя на том, что сердце стучит быстрее, чем должно. Я не должна так смотреть. Не должна так разглядывать. Не должна чувствовать то, что чувствую. Но смотрю. И чувствую.

Горячий ком оседает в груди, не давая сделать нормальный вдох. Это неправильно. Это… невозможно. И в этот момент Тамир вдруг поднимает голову, поворачивается в сторону окна. Наши взгляды встречаются. Я застываю, не в силах пошевелиться. Глаза встречаются с его, и внутри всё сжимается. Тамир останавливается, опирает руки на бёдра, немного наклоняет голову набок и... ухмыляется. Нагло, самодовольно, так, что у меня внутри всё переворачивается. А потом ещё и подмигивает, словно знает, о чём я думала секунду назад. Чёрт.

Я тут же разворачиваюсь, но в спешке забываю, что держу в руках чашку. Керамика выскальзывает из пальцев, и в следующий момент я слышу звонкий грохот. Кофе разливается по всей кухне, капли попадают даже на мою пижаму.

Глава 12.

Я пытаюсь собраться с мыслями, переведя дыхание. Если просто вести себя нормально, он тоже ничего не скажет. Всё можно спустить на тормозах. Да, я искренне в это верю! Главное — не реагировать. Сделаю вид, что ничего не было.

Я заканчиваю с завтраком, ставлю тарелки на стол, готовлю себе новый кофе, когда снова слышу шаги. Господи, почему он ходит так громко?

Тамир заходит на кухню, вытирая волосы полотенцем. Он уже переоделся, но чёртова футболка прилипла к его торсу, подчёркивая все мышцы, а его мокрые волосы выглядят так, будто он вышел из рекламы грёбаного парфюма. Это издевательство какое-то, да?

Я стараюсь не смотреть. Но смотрю. Он замечает. Конечно, замечает. И, разумеется, ухмыляется.

— И что у нас на завтрак, Руслана? — его голос ленивый, с лёгкой хрипотцой, и от этого у меня по позвоночнику пробегает электрический разряд. Он моё имя так произносит, что по коже мурашки бегут. Растягивает буквы, как будто на языке их перекатывает.

Я поджимаю губы, делая вид, что не слышу в его голосе ничего особенного.

— Омлет, — бросаю я, отворачиваясь к столу, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Неплохо, — одобрительно кивает он, берёт вилку и отправляет кусочек в рот.

Я делаю глоток кофе, но понимаю, что он продолжает смотреть. Я чувствую этот взгляд, хоть и не вижу его. Живот предательски сжимается, в груди нарастает странное напряжение. Я не выдерживаю.

— Что? — закатываю глаза, ставя чашку на стол, притворяясь, будто мне совершенно плевать.

— Всё хорошо? — его голос ленивый, но с оттенком чего-то… непонятного.

Я моргаю.

— Да. Почему ты спрашиваешь?

Тамир ухмыляется, пожимает плечами, но в его глазах затаился откровенный интерес. Он словно смакует этот момент.

— Хотел убедиться, что после нашей игры ты в норме.

Я резко замираю. Мои пальцы судорожно сжимают чашку, и я чувствую, как внутри всё сжимается. Господи, зачем? Зачем он это делает?!

Я ставлю чашку на стол. Вот же… Вот же ублюдок! Специально это всё говорит. Ему нравится, как я краснею, да?!

— Я не помню ничего, что стоило бы запоминать, — твёрдо отвечаю, сцепляя руки в замок.

Его ухмылка становится шире.

— Правда? - Исханов смотрит на меня так, будто прекрасно знает, что я вру. И, чёрт, я действительно вру.

Тамир накалывает ещё один кусок омлета на вилку, неторопливо отправляет его в рот и смотрит на меня поверх чашки кофе. Его взгляд слишком внимательный, слишком изучающий.

— Ты уверена, что не помнишь? — лениво уточняет он, будто испытывает моё терпение. — Там было несколько любопытных моментов.

Я крепче сжимаю чашку.

— Абсолютно.

— Хм. — Он облизывает губы, и я резко отвожу взгляд. — Тогда почему покраснела?

Проклятье. Я действительно покраснела?!

Мои пальцы сильнее сжимаются на чашке. Я вжимаюсь в спинку стула, стараясь не подавать виду, но чувствую, как щёки пылают. Дышать становится тяжелее, сердце колотится в груди.

— Ты охуенно стесняешься, Руслана. Мне заходит, — медленно тянет Тамир ухмыляясь.

Я в шоке. В полном, грёбаном шоке.

— Ты... - Но прежде чем я успеваю что-то сказать, в комнате раздаётся резкий звук. Телефон зазвонил внезапно. Резкий звук нарушает тишину, заставляя меня вздрогнуть.

Я машинально опускаю взгляд на стол, туда, где рядом с его тарелкой лежит телефон. Экран загорается, высвечивая имя. Вика. Всё тепло внутри меня моментально исчезает, сменяясь неприятной холодной пустотой. Будто кто-то плеснул ледяной водой мне в лицо. Я слышу, как кровь гудит в ушах, чувствую, как мышцы напрягаются, а пальцы стискиваются в кулак. Моя сестра. Чёрт.

Голова на мгновение пустеет. Перед глазами проносится всё, что случилось прошлой ночью. Кажется, будто это было давно. Но нет. Всего несколько часов назад Тамир почти поцеловал меня. Или я почти позволила ему это сделать. Разве есть разница?

Я ощущаю, как щёки начинают гореть. Как в груди накатывает паника. Вика звонит ему, а я сижу здесь, напротив него, в пижаме, с трясущимися руками.

— Не ответишь? — мой голос звучит сдавленно, почти беззвучно. Я чувствую, что мне нужно подняться, выйти отсюда, но тело будто приросло к месту.

Тамир лениво переводит взгляд на экран, затем обратно на меня. Он делает ещё один медленный глоток кофе, словно нарочно оттягивая момент.

— Я завтракаю, — тянет он, ухмыляясь.

Я не знаю, что именно в этом меня выбешивает больше — его безразличие или его самодовольство.

Внутри всё сжимается, и я резко встаю из-за стола.

— Мне нужно… — начинаю, но не заканчиваю. Потому что не знаю, что сказать. Что мне нужно? Свежий воздух? Пауза? Очистить голову от этих чёртовых мыслей?

— Руслана, — лениво протягивает Тамир, не торопясь брать телефон. — Ты опять краснеешь. Твоя сестра не узнает, что ты плохая девочка.

Я сглатываю, сжимаю пальцы в кулаки. Я резко отступаю назад, чувствуя, как внутри всё скручивается в тугой узел. Он специально это делает. Провоцирует. Тестирует мои границы, зная, что мне некуда бежать.

Пальцы дрожат, но я не сдаюсь. Выпрямляю спину, поджимаю губы, загоняю в себя гнев и смущение, которые накатывают волной, грозя снести всё на своём пути.

— Не смешно, — бросаю я, делая шаг назад.

Тамир улыбается, прищуривается, глядя на меня исподлобья.

— По-моему, очень даже.

Экран телефона всё ещё светится на столе. Имя сестры мигает как предостережение. Как сигнал тревоги. Как напоминание о том, что я не должна находиться здесь, не должна сидеть напротив него, не должна… Не должна испытывать то, что испытываю.

— Я… пойду, — слова звучат обрывисто, потому что я едва дышу.

Мои ноги сами несут меня прочь. Из кухни. Подальше от этого взгляда, от этой ухмылки, от его голоса. Спасаться бегством, конечно, не лучшая идея. Но у меня нет другого выбора.

Только я успеваю пересечь порог, как за спиной раздаётся ленивое:

Глава 13

Я сижу на кровати, стараясь выбросить лишние мысли из головы. Всё равно толку от этого нет — они возвращаются снова и снова, как назойливые мухи.

Я резко падаю на спину, вглядываясь в белоснежный потолок, но не успеваю провалиться в своё бесполезное самокопание как раздаётся стук в дверь. Я вздрагиваю. Чёрт. Кто?

— Можно зайти? — голос Тамира звучит лениво, но я почему-то слышу в нём нечто большее.

Я резко поднимаюсь, делаю глубокий вдох и открываю дверь. Исханов стоит, небрежно прислонившись плечом к косяку, скрестив руки на груди. Окидывает меня взглядом, ухмыляется.

— Мне нужно отъехать на пару часов.

Тамир хмыкает, наблюдает за тем, как я теряюсь. Ресницами хлопаю и резко подаюсь вперёд.

— А я

Тамир выгибает бровь.

— А ты? - Передразнивает меня.

— Что мне делать?

Он улыбается шире, словно заранее знал, что я задам этот вопрос.

— Остаёшься здесь. Только без глупостей.

— В смысле "без глупостей"?

Тамир усмехается, окидывая меня взглядом.

— Ну, например, без попыток сбежать или напиться до беспамятства. Ты же помнишь, почему заперлась в мой багажник?

Я закатываю глаза.

— Смешно.

— Я серьёзно, Руслана, — его голос звучит мягче, но в нём всё равно скользит эта вечная насмешка. — Если тебе что-то нужно — вещи, книги, купальник, если вдруг решишь поплавать, просто скажи.

Я моргаю.

— В смысле "купальник"?

— В смысле тебе выдадут всё, что захочешь.

Я на секунду теряю дар речи.

— В этом доме есть всё?

Тамир скрещивает руки на груди и нагло ухмыляется.

— Я очень гостеприимный. Люблю, когда всем комфортно.

Я прищуриваюсь, пытаясь понять - шутит он или нет. Кажется, одновременно и то и другое.

— Удобно, — бормочу я, качая головой.

— Безусловно, — кивает он, всё так же ухмыляясь. — Ладно, я поехал. Веди себя хорошо. Чтобы мне не пришлось тебя наказывать.

Я не отвечаю. Просто молча смотрю, как он уходит.

Через несколько минут его машина выезжает за ворота. Я стою у окна, следя, пока её совсем не станет видно. И только потом выдыхаю.

Так, ладно. Чем себя занять? Ответ приходит быстро. Я действительно давно не плавала. А после вчерашнего было бы неплохо охладить голову.

Я быстро направляюсь вниз, иду к прислуге, которая суетится на кухне.

— Вы бы не могли мне помочь? Я бы хотела поплавать, но у меня нет купальника, и... — говорю, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Женщина тут же улыбается и кивает.

— Конечно, я всё принесу. Какой цвет предпочитаете?

Я моргаю. Что?

— Цвет?

— Да. У нас есть разные.

Чёрт. Я даже не знаю, что выбрать.

— Что-нибудь… нейтральное, — бурчу я.

Женщина кивает и уходит, а я чувствую, как внутри всё немного переворачивается. Этот дом и правда целая грёбаная гостиница.

Я качаю головой и жду. Плавание — это отличная идея. Правда ведь

Я ставлю телефон рядом с бассейном, включаю на фоне подкаст, чтобы не оставаться в тишине, и скольжу в воду. Прохлада приятно окутывает тело, мышцы расслабляются, а голова, наконец, начинает освобождаться от бесконечного потока мыслей. Просто плыть. Без лишних вопросов. Без тяжёлых мыслей. Без Тамира в голове

Я медленно вдыхаю, погружаюсь под воду, выныриваю и снова плыву по направлению к бортику. Голова наконец-то немного проясняется. Но ровно до того момента, пока я не слышу вибрацию телефона. Я резко останавливаюсь, вода чуть захлёстывает лицо. Кто бы это мог быть?

Я подплываю к краю бассейна, подтягиваюсь на бортике и хватаю телефон.

Экран светится. Имя, от которого у меня внутри всё мгновенно переворачивается. Вика. В груди будто холодный комок образуется. Она узнала? О чём? О том, что я у Тамира? Чёрт. Я резко сглатываю. Что теперь будет? Что делать?

Паника с головой накрывает, но прежде чем я успеваю развернуть этот хаос в голове ещё сильнее, телефон перестаёт звонить. Я тупо смотрю на экран. А через секунду снова звонок. Чёрт-чёрт-чёрт. Я в панике вдыхаю, выдыхаю. Нет, всё нормально. Она ничего не знает. Не может знать. Просто… просто спокойно отвечу.

Нажимаю на кнопку, подношу телефон к уху.

— Привет, — первая здороваюсь, голос звучит почти ровно. Почти.

— Приве-е-ет, сестрёнка.

Я тут же напрягаюсь. Она так не говорит. Никогда. Я хмурюсь, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

— Как дела? Как отдых? — спрашиваю осторожно, изучая интонацию.

— А-а-а-а-а… — Вика протягивает. — Обслуживание ужасное. Еда вообще отстой. Алкоголь не элитный. Короче, дыра какая-то. Намахали меня с путёвкой.

Я прикусываю губу. Даже через телефон я слышу, что у неё слегка тянется речь. Чуть медленнее, чем обычно. Она пьяная. Чёрт. Я машинально провожу рукой по мокрому лицу, собираясь с мыслями.

— А ты как? Что делаешь? — продолжает сестра, а затем добавляет то, от чего у меня внутри всё сжимается: — моего Тамира сегодня видела?

Я замираю на секунду. Хмурюсь. Почему она спрашивает про него?

— Эм… нет, а где бы я его видела? — говорю как можно спокойнее.

— Ну хрен его знает, — фыркает Вика. — Может, возле ледовой арены тёрлась и видела. А то я ему звоню… Звоню… - Она делает паузу.

Мои пальцы крепче сжимаются на телефоне.

— И что?

— Да ничего, — бросает она. — Я думала, может, на тренировке…

Я моргаю. Воскресенье. Сегодня воскресенье. У них никогда нет тренировок в этот день. Даже я это знаю. А Вика - его девушка, должна знать тем более.

— Не видела, прости, ничего не могу сказать, — тихо отвечаю, стараясь не выдать себя.

— А что вчера? Он прислал кого-то тебе помочь?

Я снова напрягаюсь.

— Да, спасибо огромное, что ему позвонила, он сам приехал и всё…

— Сам? — перебивает сестра.

Я запинаюсь. Голос её звучит… странно.

— Да.

— Смотри какой заботливый, — тянет она.

Я сглатываю. Почему она так говорит?

Глава 14.

Холодная вода больше не помогает. Я просто зависаю в бассейне, руками держась за бортик, а мысли хаотично скачут. Вика. Мужчина в её номере. Вика спрашивала про Тамира. Вика выпившая, звонит мне, хихикает в трубку, а потом просто сбрасывает вызов. Чёрт. Я не знаю, что мне с этим делать. И самое страшное — я не знаю, что чувствую.

Я резко выдыхаю и закрываю глаза, позволяя воде окутать себя. Может, если я погружусь глубже, мысли тоже утонут? Но не тут-то было. Вместо этого я слышу машину. Двигатель, шорох шин по дорожке, затем щелчок сигнализации. Я поднимаю голову. Кто-то приехал. Я нахожусь за домом, поэтому не вижу, чья это машина. Но интуиция подсказывает, что это Тамир. И если это так, то... Я не хочу, чтобы он видел меня тут. Плевать, что бассейн — это не что-то запрещённое. Я просто... не хочу с ним пересекаться. После утреннего завтрака, после его дурацких провокаций, после слов сестры... Пока не разобралась со своими мыслями — лучше держаться от него подальше.

Резко делаю глубокий вдох, бросаю последний взгляд на воду и выбираюсь наружу. Влажный воздух моментально обволакивает кожу, по спине бегут мурашки. Я хватаю полотенце, вытираюсь наспех, обматываю его вокруг себя и, придерживая одной рукой, быстро бегу в дом. Босые ноги мягко шлёпают по мраморному полу.

Я взлетаю по лестнице на второй этаж, уже почти у своей комнаты. И тут… Влетаю в него. На всей скорости. Воздух вырывается из лёгких, я спотыкаюсь, но не падаю только потому, что Тамир успевает меня поймать. Крепкие руки схватывают меня за талию, удерживая, а его грудь твёрдой стеной останавливает мой бег.

Я резко поднимаю голову, встречаясь с его взглядом. Тамир смотрит сверху вниз, в глазах сверкает искра веселья.

— Ты от кого бежишь? — его голос хриплый, пробирающий до мурашек, но мне отчаянно хочется разозлиться.

Сглатываю, пытаясь совладать с дыханием. Чёрт, ну как так? Ну вот как?

— Я… не от кого… Просто в душ. Замёрзла. Пусти? — слова звучат обрывисто, голос срывается. Я дёргаюсь, но его пальцы сильнее сжимают меня. Чёрт.

Я не поднимаю взгляда, потому что в голове всё ещё звучат слова сестры.

"Звоню-звоню, а там ор какой-то. Визг. Телки." Значит, он поехал развлекаться? Значит, я тут ломаю себе голову, пытаюсь разобраться в своих грёбаных эмоциях, а он... Он вчера играл со мной в эти провокационные игры. Он вчера доводил меня. Он вчера пытался поцеловать. А сегодня уже новые девки?! Я чувствую, как злость закипает внутри. Я не имею права злиться. Но всё равно злюсь.

Тамир смотрит на меня чуть внимательнее.

— С тобой всё нормально?

— Да! — резко выдыхаю я, поднимая голову. — Отлично всё! Отпусти! - Я пытаюсь вывернуться, но Исханов только сильнее встряхивает меня. Достаточно сильно, чтобы я всё-таки подняла глаза. Чёрт. Он меня раскусил.

— Я ещё раз спрашиваю - что случилось?

— А ничего! — я почти выкрикиваю это. — Хорошо всё!

Но ты-то где был?! Я выдыхаю. И, прежде чем успеваю себя остановить, бросаю:

— Почему так быстро вернулся? Девушки отпустили?

Гробовая тишина. Тамир прищуривается. Я замираю. Чёрт. Твою же мать. Я это реально только что сказала?!

— Уверена, что можешь мне такие вопросы задавать? — насмешливо уточняет он

Я прикусываю язык. Но... Я не могу молчать. Меня как будто прорывает.

— Я… я для сестры спрашиваю, — резко выпаливаю, не узнавая себя. — Она мне звонила. Тебя искала. Переживала. Вот я и интересуюсь.

Исханов ухмыляется.

— Так ты о сестре заботиться начала? Как мило.

— Конечно! — меня словно прорывает. — Ты ей изменяешь, да?! По девкам ездил?!

— А ты ревнуешь?

— С какой это радости?

— Это ты мне скажи, детка, допрос с пристрастием устроила.

— Да пошёл ты, Исханов!

Его глаза опасно вспыхивают.

— Давно собирался, но раз ты зелёный свет даёшь…

Я тут же воздух втягиваю. Господи, этот ублюдок... Он издевается!

Я уже собираюсь сказать что-то резкое, что-то язвительное, что-то, что поставит его на место… Но не успеваю. Потому что Тамир делает шаг вперёд. Я отшатываюсь, но спиной уже упираюсь в стену. Чёрт. Я оказалась в ловушке.

Его рука опускается на мою талию, удерживая на месте, другая поднимается к лицу. Фиксирует мой подбородок. Слишком твёрдо. Слишком властно. И прежде чем я успеваю понять, что происходит... Его губы жёстко впиваются в мои. Горячо. Властно. Без шанса отступить.

Я дёргаюсь, в панике хватаю его за запястья, пытаясь оттолкнуть. Но он даже не шелохнётся, будто заранее знал, что так и будет. Ему даже не нужно прилагать усилий, чтобы удерживать меня.

— Ммф! — я пытаюсь протестовать, но мои слова тонут в нашем поцелуе. Губы Тамира жёсткие, требовательные.

Я продолжаю пытаться сопротивляться, пальцы упираются в его грудь, но с каждой секундой мой протест становится всё слабее. Мышцы дрожат. Воздуха не хватает. Голова кружится. Боже... Я чувствую, как меня накрывает волна жара, слишком сильного, чтобы просто так его игнорировать. Пальцы ослабляют хватку, протестующий стон срывается с губ, но Тамир его глушит новым, ещё более глубоким поцелуем. Губы раскрываются, язык касается моего, и меня пробирает разрядом тока. Я тону в этом жаре, в этом напоре, в этом всепоглощающем чувстве, от которого не спрятаться. И я… Я почти сдаюсь. Губы сами начинают отвечать, пусть робко, пусть с дрожью, но я целую его в ответ. Я теряюсь в этом моменте, в этом ощущении власти и слабости одновременно.

Но где-то в глубине всё же звучит тревожный сигнал. Нет. Это неправильно. Это… Секунда. Я резко дёргаюсь в сторону, отстраняясь, но Тамир не отпускает. Его пальцы крепче сжимают талию, а глаза темнеют, цепляя меня взглядом.

— Боишься, детка? — его голос звучит хрипло, низко, пробирая меня до мурашек.

Я тяжело дышу, губы горят, сердце бешено стучит.

— Я… я не боюсь, — но даже мне самой слышно, насколько это слабая попытка соврать.

Тамир ухмыляется.