Впусти

1. Оказывается студент.

Демид.

- Хей! Ёни де диахуа ( Эй! Тебе звонят),- раздался девичий голос.

Привстал на локтях, и голова закружилась. Прохрипел, потому что нормально ответить не смог. Видимо, сака эта их местная до сих пор в горле стоит. Ну что за дурь они пьют? Надо бы Илюху попросить, чтобы снова партию водки мне отправил.

Китаянка по взгляду поняла, что собираться надо и бежать, сверкая голой пятой точкой. Хотя секс ничего такой был. Волосы китаянки были белоснежные, и я, пока она стояла раком, представлял, что одну из наших хорошо так тараню. Да и фигурка у неё зачет, надо бы номерок взять. Второй раз тоже зайдет. Уверен.

- Люсиа хамоа (Номер оставь), - обратился к ней.

- Ни чендэ ёа дандха ма? (А ты правда позвонишь?) - спросила она.

- Ши до. Ни тамадэ ми ши ба (Да. Трахаешься ты нормально), - ровным тоном ответил я и сам удивился, что голос прорезался и хрипоты сухой нет.

- Во ёа чао ды ши джанфу, бу ши синг. Ёни де диахуа! (Я мужа ищу, а не секс. Тебе звонят!) - прокричала она и хлопнула дверью.

Мужа она ищет. Ха-ха-ха! Нормальные такие способы! Взгрустнул даже, понимая, что ни хрена она не найдет. Жалко стало. Ну да ладно.

Встал с кровати, похрустел шеей и потянулся к штанам, где вовсю трещал телефон. Входная дверь хлопнула, и я ухмыльнулся. Только посмотрел в экран и усмехнулся снова тому, кого пару минут назад вспоминал.

Илюха уже четвертый раз звонит, значит, не к добру, что-то случилось. Напрягся знатно, но трубку брать не стал, а пошел за сигаретами. Серьезную беседу только под табачный дым воспринимаю, так котелок лучше варит. Все излишки и потери продумывает.

Вышел из спальни в гостиную, потом направился в коридор. Достал из куртки сигареты с зажигалкой, потом вспомнил, что голый. Блякнулся себе под нос, понимая, что нужно идти в спальню. Сделал пару шагов и увидел на диване шорты. Ухмыльнулся, радуясь тому, что я все же продуманный человек, а не свинья. Надел шорты, поставил телефон на подставку и сел за стол, придвинув пепельницу. Нажал кнопку вызова видеозвонка и подкурил сигарету.

Гудок. Ещё один. Ещё. На экране всплывает смазливая мордашка Ильи. Блондинчик мой зеленоглазенький. Ну а если серьезно, то единственный мне родной человек. Братан, брат и коллега.

На фоне очень ярко и виднеется большое количество людей. Из динамика доносится ритмичная громкая музыка, пока Илюха идет в место, где потише. А я сижу смотрю и выпускаю дым, в ожидании повествования о его многочисленных дозвонах.

- Я думал, что потеряли пацана. Чего трубку не берешь?! — начал он, когда дошел до тихого места.

- Не кричи. Голова после сакэ кругом ещё. Что-то с товаром не так?

- Оу, — улыбнулся, — понимаю, это пойло дает утром о себе знать. С товаром всё нормально. Заказчик рад, я рад и скоро переведу, чтобы обрадовать и тебя, — улыбнулся он и вставил в рот сигарету.

- Ну и чего тогда трезвонить? Соскучился что ли? - спросил я и выпустил дым.

- Есть проблема, - сказал он и подкурил сигарету.

- Какая? Масштабы? Сам ты, видимо, уже не в силах разрулить, раз меня в курс решил ввести, - усмехнулся я.

- Верно. По масштабам — трагедия. В универе новый ректор и денег не берет, тварь такая, - выругался Илья.

- Где тут трагедия? - удивился я.

- На экран в меня смотрит, вообще-то, - хмыкнул он. - Короче, сейчас вся свита в универ вернулась. Он реально лютый. Семерых деток-мажоров отчислил, - сказал Илья и выпустил табачный дым изо рта.

- И что? Меня каким боком это должно волновать?

- Тебе вернуться нужно. Посветиться хотя бы семестр, а там уж практика и всё, долой универ, привет диплом.

- Хреновое у тебя предложение. Мне диплом не сдался, пусть отчисляет, - пожал я плечами.

- Нет, Демид. Это последний курс. Мы столько бабок на это обучение потратили, а по итогу без диплома останемся? Надо вернуться. Если мы в свет выходить собираемся, то у каждого бизнесмена хотя бы среднее профессиональное образование есть. Нам диплом необходимо важен, - усмехнулся он.

- И ты предлагаешь из-за этого кинуть всё и прилететь учиться?

- Да.

- Ты тоже саку перебрал? - спросил я с прищуром.

- По саке у нас только ты угораешь. Я серьёзно, Дём. Билет бери и сюда прилетай. Через четыре дня семестр начинается.

- Дай денег побольше, и он захлопнется, - подмигнул я.

- Думаешь, сам до этого не допер? - усмехнулся. - Он наорал на меня и угрожал засадить, поэтому пришлось на жалость давить, мол, сиротки всю жизнь, да пытаемся в этом мире выживать, бизнес вон создали. Короче, сжалился ректор, но сказал, чтобы учёбу закончили, сидя в аудитории, и без пропусков уважительных, - доворчал Илюха.

- Пусть отчисляет, мне похер, - вздохнул я, - здесь зачислюсь.

- Узнавал. Сказали, что по такой специальности сверху ещё два года учиться придётся, и в Китае за такое обучение, как учимся мы, отчисляют сразу. Поэтому выбора у нас нет. Придётся сесть за парту, - отчеканил Илья.

- Бл***, - прошипел я.

- Полностью с тобой согласен, - пожал плечами он.

- И на кого я всё здесь оставлю? Встреча с новым поставщиком через три дня.

- Лили?

- Бухгалтерша? Да она меня и так на части разорвать готова, а если я на неё и это взвалю, то она точно придушит. И, кстати, она уже мне открыто угрожала, - хмыкнул я.

- Старушку китаянку боишься? - посмеялся в голос. - Ну хочешь, я с ней полепечу на китайском?

- Она тебе ни хера не поймет, - усмехнулся я.

Илье плохо дался китайский язык, а мне залетел как влитой. Поэтому пришлось ему быть в Москве, а мне отправиться в страну поставщиков. В страну, благодаря которой мы сейчас хорошо поднимаем свои финансы.

Пришлось пройти ну пиздец какую дичь, да и длится она по сей день. Порой нужно глотки рвать конкурентам-закупщикам, ибо за дешевеньким охотятся еще те отбитые ублюдки. Пару раз даже ребро сломали, но у меня всё как на собаке заживает. Поэтому в выигрыше всегда я.

2. Беда не приходит одна.

Теона.

- Ты уверена, что нас не прикончит этот мужик? - спросила Алена.

Посмотрела на неё пристально и глазами зацепилась за бледность на коже. Глазенки выпученные и наполненные ужасом. Каштановые волосы от страха дыбом встали. Даже на руках заметна поросль мурашек. Страшится Алена, и я решила, что лучше просто успокоить её сейчас, да и самой как-то это сделать нужно. Хотя понимаю, что в такой ситуации это сложно.

Взяла себя в руки и улыбнулась своей самой глупой улыбкой. Всегда так делаю. Мне это помогает скрыть с лица всё то, что творится внутри. А внутри целое торнадо страха бушевало. Било в груди и плевалось ужасом. Ноги предательски дрожали, поэтому накрыла их папкой и сумкой, чтобы скрыть.

- Не прикончит, сейчас просто папе позвоню, и всё устаканится, - сказала я и вздрогнула от удара по лобовому.

Мужик такие оскорбления орал, что уши трубочкой заворачивались. Он то колеса пинал, то в двери по стеклу кулаками махал, а вот сейчас вообще на капот запрыгнул и по лобовому стучит да пальцем указательным тычет. Пока орет что-то, я прямо-таки каждую новую каплю его слюны на лобовом замечаю.

Снова удар по лобовому, и мы одновременно с Аленкой вздрагиваем. Пока звоню отцу, смотрю на его машину и понимаю, что вина, конечно же, моя.

Болтать меньше надо за рулем, отец именно это отчеканит, когда кричать, как этот неандерталец, будет. Если будет... На моем «Мустанге», наверное, повреждения не сильные, а вот на его старенькой «Королле» весь задний бампер помяло. Возможно, в кредит взял машину или же в наследство осталась, а тут моя машина сейчас таких проблем финансовых принесла. Наверное, поэтому мужчина взбесился...

Гудки прекратились, и я набрала побольше воздуху в грудь, понимая, что сейчас нужно как можно лучше притвориться маленькой и глупенькой девочкой, чтобы папа из телефона не выскочил и по попе а-та-та не сделал. Буду давить на жалость! Опять же, если она вообще ему нужна...

- Папочка! Родненький! Любименький!

- Что ты опять натворила, Теона? - выдохнул угрюмо мой папа, словно я уже его разочаровала.

- Я просто прямо ехала, а тут он и его машина такая большая. Видимости не было, и я как... Ой, пап... Мне страшно. Он кричит, - шмыгнула я носиком наиграно.

- Опять? Теона, я за этот месяц машину тебе ремонтирую второй уже раз, - прошипел он, и я подальше отодвинула телефон от уха.

Вдохнула полной грудью, чтобы придержать в себе весь пыл. Только когда шипение отца не было слышно, я прислонила телефон обратно. Сглотнула, смотря на то, как мужик уже проводит пальцами у своего горла, дав понять, что с этой аварии мы живыми не выйдем.

- Пап?

- Где ты? - ровный тон.

- Я скину метку, - мой такой же ровный.

- Жду.

Как же противно на душе, когда я рушу все надежды отца на меня. Надежда на то, что я хорошая девочка, но когда возвращаюсь домой под утро, они рушатся. Надежда на то, что я разумный человек, а не красивая без мозгов кукла, но и это рушится благодаря моим неприятностям.

Папе, наверное, тяжело, ведь я совсем ему с собой не помогаю. Он трудится, зарабатывает такие деньги. Постоянно отсутствует в командировках и надеется на то, что я взрослая девочка и в состоянии уже жить собственной жизнью без его присмотра.

И я могу!

Такой являюсь, просто потому что беды меня преследуют везде!

Помню, как мама смеялась, когда я на роликах несколько раз на одном и том же месте упала. Она тогда ещё сказала, что с моей удачей ещё нужно хорошенько поработать. Но она не успела. Моя мама умерла шесть лет назад от огнестрельной раны.

- Сильно кричал? - тихо спросила Алена.

- Да, - вру зачем-то, - но когда он приедет, будет все уже хорошо. Так что давай пересаживаться, - ровно ответила я, смотря на то, как мужик сел к себе в машину.

- Прости меня. Я такая неумёха, уже второй раз машину твою ломаю.

- Ты не мою ломаешь, а другие моей, - сухо произнесла я, пока мы менялись местами.

- Да ладно тебе, не всё так критично. У тебя отец всё решит, как обычно. Мой бы бошку мне оторвал и карточки лишил, - посмеялась Алена, а я даже ей позавидовала немножко.

- Дело в другом… Мне просто уже стыдно, - простонала я.

- Это шутка? Ты дочь известного банкира, и тебе стыдно за то, что в какую-то тачку въехала? Не смеши меня, - начала закатываться Алена.

Причину ее смеха можно понять, ведь для таких, как мы, деньги ничего не значат. Разбила дочка машину чью-то? Ну так папа богатенький приедет, заплатит, и владелец машины только доволен будет, а у дочки никаких проблем.

- В тачку въехала ты, - пробубнила я, смотря в окно.

- Да не дуйся ты! Поорет, денежек даст и простит твой папа. Знаем уже, проходили, - толкнула она меня плечом.

- Не нагнетай, - прыснула в неё взглядом презрения.

- Кстати, новости слышала про нового ректора?

- Да. Отчислил многих, но по делу. Так что он мне нравится.

Я все три года не понимала, почему учиться ходят лишь полгруппы, когда мы все дети из одной ступени в финансовой пирамиде. И как можно быть настолько избалованным человеком, чтобы наплевательски относиться к труду своих родителей, которые потом и кровью выбили место на этой ступеньки.

Я, конечно же, в этом стаде и соответствую, чтобы не быть для них посмешищем. Это нужно для моего выживания. Еще хожу учиться, чтобы показать отцу, что не безнадежна. Но папа почему-то думает, что он мне во всем обязан и должен. Он сильно-то даже не ругается, да и не печется вовсе. Его по большей части просто нет со мной рядом, потому что трудится. Он работает. Всегда...

Даже сейчас, когда он приедет, то попсихует, конечно. Посерчает на меня, потому что я снова принесла убыток по его карману, а потом извинится и подарит мне какую-нибудь дорогую безделушку, тем самым снова поубавлю содержимое его кармана. Как сказала Алена, знаем, проходили.

Я скучаю по маме. Очень скучаю. Она хотя бы ругала меня, и мне было стыдно, и приходилось извиняться, делать работу над собой. А мой отец даже осмыслить мои злодеяния не дает, он просто стремительно одаривает меня улыбкой, а после и дорогим подарком. Будто подкуп или, ещё страшнее, ненужность в дочери. Чтобы просто отстала…

3. Вот так сюрприз.

Теона.

- Добрый день, Михаил Аркадьевич, - выдавила я самую жалостливую улыбку, когда осторожно повернулась к нему.

И застыла, как вкопанная, потому что передо мной стоял не только ректор. С ним стоял молодой свидетель моей ненормальной реакции на мою жизнь. Студент, судя по всему. И мне почему-то некомфортно стало. Стыдно, и не только перед ректором.

Боже! Какая же глупая ситуация...

Смотрю на рядом стоящего студента и невольно оцениваю внешность. Не знаю почему, но мои глаза словно тянуться к нему, а не к ректору.

Черные волосы, аккуратная профессиональная стрижка. Достаточно привлекательное мужское лицо: хмурый вид, изогнутая в удивлении бровь, густые аккуратные брови, пухлые губы, на которые я, кстати, дольше всего секунд смотрела. И глаза! Боже мой, какие глаза! Разве такое сочетание вообще реально? Черные волосы и синие-синие глаза? Может, линзы?

Студент практически одного роста с нашим новым ректором, который выше меня на сантиметров тридцать! Парень не то чтобы бы амбал или качок… Нет… Он прямо-таки идеально упитан своими стальными мышцами. Не рама, а красивое окно, в которое можно часами любоваться.

В его взгляде было что-то пугающее, наверное, но меня уже было не напугать, ведь я сейчас настолько шокирована таким необычно красивым сочетанием его внешних данных, что мысленно я за него уже раз десять замуж вышла.

Хотя внешний вид странный. Татуировки виднелись на всей шее. Змеи, розы, шипы. Кошмар, конечно. Толстовка черная и черные спортивные широкие штаны. Спортсмен?

Боже мой, да кто же ты!?

- Сереброва, вы настолько ненавидите свой универ, что приходите в выходные и кидаетесь на двери? - серьезным тоном спросил ректор, но чувство было такое, что поржал надо мной.

Студент удивленно выгнул бровь, улыбнулся красиво и прошелся по мне взглядом, а потом отвернулся. Отвернулся! Будто во мне вообще ничего интересного и красивого нет!

- Души не чаю в нем, Михаил Аркадьевич. Я к Елене Владимировне пришла, но она восемь минут меня не дождалась, и вот, - протянула я ректору сорванную записку с двери.

- Сереброва, вы, наверное, наша судьба, - усмехнулся ректор, а я нахмурилась.

- Ошибаетесь, Михаил Аркадьевич, я просто мимо проходила в сторону курсовой, - пробурчала я.

- Поможете мне, и я помогу вам, Сереброва. Договорились? - посмотрел как-то странно на меня ректор из-за очков.

- Я двери мыть не буду, - помахала я головой.

- Печальное известие, но я хотел попросить, чтобы со всеми курсовыми за прошлый семестр и началом дипломной работы вы поделились с Демидом, - указал он на студента.

И я сначала была готова заорать «Да! Конечно!». Но когда Демид состряпал самодовольное лицо, спрятал руки в карманы и задрал нос, тем самым сделав акцент на том, что я какая-то жалкая букашка. Я передумала! Вот просто в моменте: «Нет, и всё». Мне более не интересно!

- Я их под подушкой не храню, Михаил Аркадьевич. Попросите у старосты, а я сама с курсовой разберусь, - нагло забрав у ректора письмо Елены Владимировны, адресованное лично мне, направилась к выходу.

Вот ещё! Я полгода писала их, сочиняла, в интернете копировала, а ему просто всё отдать? Даже ректор просит… Хм… Сыночка, что ли? Ну тогда почему не похож?

Нет, извините, меня родители не из мусорного бака достали, так что своему труду я цену знаю. Поэтому делиться не собираюсь! Вообще домой сейчас приеду и все курсовые сожгу в камине, чтобы совесть потом не мучила, что ректору соврала.

Вышла на крыльцо и выругалась себе под нос, что зря только папу отпустила. Открыла приложение и вызвала такси. Коленки болели от бешеных ударов об дверь, поэтому решила присесть на лавочку и подождать, глядя на парковку.

Через пару минут загадочный Демид вышел и уселся на лавочку напротив. Нагло разглядывал меня, облокотившись на спинку, а я в ответ решила делать то же самое.

Странно, что я никогда не видела его в универе. А точно! Его же просто не было там, потому что он ещё один из нас, мажорик. Странно, что ректор решил его оставить зачисленным, раз три года не появлялся.

Родственник?

В общем, сидела и смотрела нагло на него, впрочем, как и он на меня. Молча и, наверное, уже больше десяти минут. Такси должно подъехать через шестнадцать, тогда-то я и солью красиво этот зрительный батл, не проиграв и не выиграв.

Так что продолжаем сверлить дыру в Демиде.

Демид — шикарное имя для красивого парня, но что-то в нем уже отталкивает меня. Возможно, эта наглость? Не знаю. Понять не могу. Странное чувство. Кажется, что есть в нем что-то пугающее и запретное для меня.

Прищуриваюсь, и он улыбается, не разрывая зрительного контакта. Наглого зрительного контакта. А я я слегка приподнимаю уголок рта чисто механически, потому что уж жутко нравится мне его шикарный оскал. Ему до безумия идет улыбка.

Затем Демид облизывает губы, а потом и вовсе изгибает бровь, как бы давая намек на «Ей, детка, сядешь на меня?».

И всё. В этот момент я все десять раз развелась с ним.

Выдохнула громко и выгнула надменно бровь, давая понять: «А не пошел-ка бы ты лесом, прямо в ад».

Демид усмехнулся, и сразу раздался сигнал машины. Би-бип — и прямо в сердце!

Встала и, больше не подарив ему взгляд, направилась в такси. Села и громко хлопнула дверью. Машина тронулась, а я почему-то захотела обернуться и посмотреть на наглеца. И не удивилась, когда увидела, как за ним приехала черная «Бугатти». Хмыкнула и посмотрела на водителя в зеркале, который удивленно смотрел на меня.

— Сколько вы мчались до меня?

— Двадцать три минуты. Извините, кошмарные пробки.

Двадцать три минуты слишком наглого зрительного батла, удивительно, что я даже этого времени не заметила. Ну что же, пусть довольствуется только этим. Я наглость не приемлю, тем более такую.

Наглым быть может себе позволить лишь тот человек, который многое в жизни прошел. Добился немалых высот сам. Своими руками, своим потом, своей кровью. Которому просто уже неинтересен этот мир и настолько замучили беспристрастные людишки. Человеку, которому уже нечему удивляться. Поэтому такой может себе позволить так снисходительно и нагло изучать людей, чтобы хоть что-то донести интересное до своего сознания.

4. Где-то там психушка плачет…

Демид.

Перелет был тяжелым. Все потому, что я пытался себя контролировать. Зубы скрипели набить одному морду, но я сдержался, чему не был рад.

Ребенок плакал весь перелет, а я был незаметным свидетелем, как отец со всей силой сжимал ему руку втихаря, чтобы тот успокоился.

Самолет я покинул, но осадок и злость остались. Успокоился только когда ребенок в материнские объятия попал. Перевел взгляд и нашел своего оболтуса.

Стоял придурок с табличкой, где нарисовано огромное красное сердце, и лыбился, как имбецил.

Закатил глаза, повернул кепку козырьком назад и состряпал счастливую мордашку для белобрысого.

- Позорище, - усмехнулся я, когда приблизился к Илюхе.

- Где? - изобразил он непонимание.

- В руках у тебя.

- Любовь — это не позор! - состряпал серьезную мордашку.

- Поехали уже, - усмехнулся я.

- Мы что, даже не обнимемся? Ну хотя бы ответь, что наши чувства взаимны! - смеялся он, поспевая за мной.

- Зря я тебя в Москве оставил. Совсем от мозгов отбился, - ровным тоном ответил я.

- Не бубни. Развеселить хотел, а ты как всегда со скрежетом в зубах, - усмехнулся он, - я рад тебя видеть, Дёма, - подал он мне руку.

- Я тебя тоже, - усмехнулся и ответил рукопожатием.

Ненормальный кинулся с объятиями, чем вызвал все-таки во мне улыбку. Скучал по нему, правда. Все-таки единственный надежный друг. Да скорее брат, чем друг. И, конечно, люблю, даже умереть за него готов.

Пока смеялись, не заметили, как до парковки дошли. Сели в черную «Бугатти» и помчались в незаметном для меня направлении.

- Я смотрю, ты зря времени не теряешь, - сказал я, разглядывая салон.

- О, ты о моей ласточке? Завидуешь, да? - спросил Илья, поглаживая руль.

- Немного. Квартиру мне снял?

- Дём, я давно о нас позаботился. В «Сити» купил две квартиры. В одной живу я, другая для тебя, - ровным тоном сказал Илья.

- Ты куришь что-то? - спросил я, испытывая злость на то, как Илья расходует свою часть денег. Необдуманно!

- Спасибо бы сказал! На тебя часть своих средств потратил, между прочим!

- Я не просил, — проворчал я.

- А я вот купил! Чего на счетах деньги хранить? В недвижимость вложился и никак не жалею. Видал, как цена на нее взлетела? Сейчас продай твою квартиру, и выйдет на 20% дороже! — усмехнулся он. — На кого всё в Китае оставил?

- Лили, а Донг ей в помощь. Встреча с поставщиком завтра. Лили сказал на связи быть и Донга на узде держать, — поведал я.

- Значит, старушка у штурвала. Ну хорошо, — усмехнулся Илья.

- Самого при её злом взгляде потряхивает, так что с поставщиком справится, сомнений нет, — пожал я плечами.

- Видимо, бухгалтера все такие. Кстати, через шесть дней у нас встреча будет с арабом. Короче, хотят товар в Дубаи запихнуть, — начал Илья.

- Перепродажники?

- Ага.

- Думаешь, стоит? — нахмурился я.

- Он одну партию готов выкупить за достаточно щедрую сумму. У нас же качественное палево, поэтому он именно нас и нашел. Короче, мне кажется, надо попробовать.

- Обдумать надо, — ответил я.

- Вот шесть дней и будем думать. Шинзин как?

- Болеет. Сейчас сын за рулем. А он ещё лютее, чем отец. Шинзин хотя бы честь знал, да и что-то благородное в нем было. А юнец с группировками земли делит.

- Так мы без поддержки?

- С ней. Но Зиндай скользкий, не доверяю я ему,- нахмурился я.

Купленная другом квартира оказалась шикарной. Большие окна, вместительная кухня. Спальня отпад, а кровать вообще блаженство. Неугомонный даже для меня квартиру обставил. Поэтому в ней и груша висит, и дорожка беговая стоит, продукты в холодильнике самый свежак, коврик в прихожей даже приобрел с надписью «Добро пожаловать в мой дом».

Квартира Ильи находилась этажом выше и ничуть не отличалась от моей. А нет, вру… Коврик в прихожей был другого цвета, и надпись тоже.

Весь вечер мы с Ильей говорили о делах насущных. Он быстро ввел меня в курс дела, а именно расписал, кто такой ректор и как он поотчислял некоторых деток.

Разобрал вещи и созвонился с Лили. Сообщил ей, что самолет долетел и я жив, на что мне прилетел ответ о том, как я её опечалил этой информацией. Странная старушка, но смешная.

На следующий день Илюха закинул меня в универ, а сам поехал забирать товар с таможни. Я погулял по универу, пока ждал ректора, и не сразу нашел его кабинет. Решил подождать у места встречи, ибо реально испугался, что если чуть отойду, то из этого лабиринта знаний не выберусь.

Михаил Аркадьевич прибыл не вовремя, выругался себе под нос и пригласил в свой кабинет. Я пожал руку ему и пошел по указанному направлению для продуктивного разговора.

Из всего, что я понял, так это то, что учиться мне придется. Илюха был прав. Ректор лютый, но мужик хороший. Мягко говоря, втолкал, что все это нужно исключительно мне, а не ему. Что за любую неповинность вышвырнет меня из этого здания науки и имеет на это право, ведь я три года не появлялся здесь. Но он пошел на уступки, так как видит, что мне это нужно, поэтому дальше все зависит от меня.

Я в ответ хмыкнул, а потом он начал заливать, что такие, как мы с Ильей, ему по душе. Сказал, что поможет, потому что знает нашу жизненную ситуацию не понаслышке и гордится, что мы добились такого, будучи молодыми. Сказал, что даже завидует, но жутко горд, что такие экземпляры учатся в его университете. Короче, было нудно, поэтому я просто кивал и понимал, что хрена с два я улечу отсюда. Слишком уж ректор проникся нашей историей и теперь точно не слезет.

Я уже практически сбежал из этого кладезя знаний, но меня остановили. Точнее, даже я замер сам, когда увидел ебать какую смешную ситуацию...

Какая-то разъяренная рыжая фурия колотила двери соседнего кабинета. Она с такой дури пинала их, что я даже бровью повел. Кричала и психовала она долго, пока Михаил Аркадьевич голос не подал.

5. Не нужна.

Теона.

- Ты от меня избавиться хочешь? - спросила я отца, перебирая ключи от квартиры между пальцев.

Я думала, что будет сумка или платье, может, новая машина. Но я даже не думала о том, что отец сошлет меня подальше от себя!

Бах-бах-бах!

Вот так сердечко бьется и в голову отдает, поэтому и понять не могу, какую реакцию выдать, чтобы его не расстроить.

- Нет, дочь. - усмехнулся он. - Ты уже взрослая, и тебе нужны личные границы.

- У нас дом на 348 квадратов. Думаешь, у меня там нет своих личных границ? - удивилась я, продолжая ходить и неохотно рассматривать папин сюрприз.

Любая бы обрадовалась такому подарку, но я не любая… Мне и так отца приходится видеть несколько минут в день, а тут вообще получается так, что видеть я его не буду. Нет, мне квартира эта не нужна.

- Тебе не нравится? - спросил папа и посмотрел на меня тяжелым уставшим взглядом.

- Прости, пап, переволновалась, - сдала свои позиции снова.

- Надеюсь, скоро и ты обзаведешься второй половинкой, - расплылся он в улыбке, а потом резко нахмурился.

- И я? - нервно повторила я.

- Теона, давно хотел сказать… Я встретил женщину.

Сердце резко вырвалось из груди, а на его месте образовалось нечто мерзкое, колющее и изнывающее. Оно билось в конвульсиях, заставляя мозг отключиться, а тело содрогнуться и исчезнуть. Умереть!

- Как долго вы вместе? - ровным тоном спросила я, не дав понять отцу, как мне больно было об этом услышать.

- Мы с Лилей шесть лет уже любим друг друга, - виновато ответил папа, склонив голову вниз.

Сразу после смерти мамы. Именно тогда и начались странные повадки отца задаривать меня всяким бредом. Судя по всему, чтобы не возникала, не плакала, а точнее, чтобы лишние неудобства не доставляла.

И вот этот сюрприз явно дает понять, что от меня красиво избавляются, как от ненужной. Уже давно не важной вещи. Мол, держи квартиру и живи здесь, а я буду создавать новую семью и любить другую женщину в нашем доме.

Без меня…

Больное и неприятное чувство распространилось по всему телу. И тут накрыло. Да так, что я наконец взяла себя в руки, решилась на то самое, что гложило все эти годы.

Я взбесилась!

- Мне от тебя ничего не нужно, - бросила я в отца ключи.

- Что? - удивленно посмотрел на меня отец.

- Я не кукла. Я не вещь. Я живой ребенок и живой человек. После смерти мамы ты отдалился. Оставил меня одну. Работа, деньги, подарки, для меня ничего из этого не было важным. Мне всегда нужен был ты. Отец. Пока я страдала и оплакивала мать, ты одаривал любовью какую-то Лилю, когда я нуждалась в твоих элементарных объятьях. Ты бросил меня. Забирай свой сюрприз, забирай все свои деньги и подарки. Я не хочу больше видеть тебя, - сказала я и хлопнула дверью новой квартиры.

Пока бежала в лифт, слезы хотели вырваться наружу. Хотелось просто разрыдаться и исчезнуть.

Конечно же, все мои слова были невнятны для него и не понятны. Папа сейчас, наверное, в шоковом состоянии, ведь столько лет дочь была красивой куклой, которая с улыбкой на лице принимала все его подарки. Молчала! А тут бабах, и как неожиданно.

Я не сказала ещё всего, что было на душе, потому что уже не могла. Ком стоял в горле, а слезы были на пределе. Поэтому выплеснула, что успела, и сбежала.

Села в такси и не знала, куда отправиться, слезы встали в глазах, руки тряслись, грудь ломило, что согнуться хотелось. Таксисту сказала ехать прямо, а сама смотрела в черный экран телефона, пытаясь мысленно расставить в своей голове все по порядку.

Экран загорелся, и на нем высветилось фото сестры. Вздохнула поглубже и приняла вызов.

- Да, - ответила я.

- Ты же не передумала? - весело спросила Вика.

- Я могу приехать к тебе?

- Я не дома, Тео. Мне не нравится твой голос. Только не говори мне, что ты не пойдешь, - сказала она, и веселье в голосе заметно исчезло.

- Где я могу тебя подождать?

- Ясно. Езжай в «Сити», я скоро буду, - ответила она сухо и сбросила трубку.

Не удивлюсь, если Вика поняла все лишь только по моему голосу. Она единственная, кто знает все, что творится внутри меня, внутри нашей семьи с папой. От чего я так несчастна все эти годы. И она, конечно же, призывала меня высказать все отцу, и я, правда, несколько раз решалась на это. Но как я могла требовать от него внимания, когда понимала, что он трудится на наше благо?

Но тут, когда он сказал о какой-то Лиле, все рухнуло. Ведь у него было время дарить кому-то это внимание, дарить свое время, быть с кем-то рядом, но не с дочерью. Не со мной.

К черту все. К черту эти деньги, бренды, тачки, эту квартиру. К черту отца! Нет больше удавки на его шее, пусть живет и любит. Пусть создает и дарит кому-то свое внимание. Я была этого лишена, поэтому ничего не потеряю и сейчас.

У Москва-Сити вышла из такси и направилась к консьержу. Он мне, конечно же, выдал запасной ключ от Викиной квартиры. Стоило только показать паспорт с фамилией и назваться её сестрой. Удивительно, но здешние консьержи будто всю родословную своих жильцов знают. Поэтому зашла в квартиру без приключений.

По-хозяйски открыла холодильник и взяла оттуда бутылку белого вина. Открыла электрическим штопором и наполнила бокал. Уселась на диван и включила расслабляющую музыку. Слёзы полились ручьём, ведь я наконец позволила им выбраться наружу.

Ребёнок, я ещё совсем ребёнок. Я до сих пор ждала и надеялась на то, что когда-нибудь меня обнимут и скажут, что любят. Ждала, что это сделает самый близкий и родной человек — папа.

Я до смерти мамы была ещё той оторвой и изрядно косячила. Я жила так, как все эти можористые дети. Ни в чём себе не отказывала, и мне не отказывали ни в чём.

А потом меня как будто поменяли.

Всё стало ненужным и противным. Всё опустело, когда мама нас покинула. Тогда-то и появилась вот такая я, которая то и дело, что пыталась заслужить внимание папы. Училась, держала себя в узде, начала много читать. Компании богатеньких деток для меня стали отвратными и не понимающими. Я начала смотреть на мир по-другому. Искала оправдание отцу за то, что он остался один и ему нужно было для нашего блага много работать.

6. Вот это встреча.

Демид.

- Ни гэ фундзэ чандэн тэ би чаули! (Этот псих чуть не испортил сделку!) - кричала мне в трубку Лили.

- Би дахан дадсяо. Та зай нэа？ (Не кричи. Где он?) - сжал я телефон со всей силы.

- Ся и го! (Рядом!) - крикнула она.

- Ба дэнхуа гэ та (Передай ему телефон), - попросил спокойно я.

- Ши гэ фунд нер ба во банжиай，йонг сянг ши шэ во！ (Эта чокнутая связала меня и пушку наставляет!) - визжал в трубку Донг.

- Ни вишем жим цэо？ (Зачем ты это сделал?) - прошипел я.

- Во сянг да гы чеуко. (Хотел получить скидку) - ответил Донг.

- В себя поверил? Забыл свое место? Кто ты такой, чтобы решать такой вопрос? Я оставил тебя договориться и совершить закупку! Лили! (на китайском).

- Слушаю, - ответила она.

- Продержи его сутки! Пусть напугается, чтобы неповадно было! Всё пока на одной тебе, до моего возвращения. Этим чудом пользуйся, как хочешь, главное не прикончи! Жду каждый день отчет! - прокричал я ей.

- За двойную зарплату! - ответила она мне таким же тоном.

- Ты сама её себе уже начисляешь!

- До связи, - фыркнула она и скинула.

Кинул телефон на диван и рухнул рядом с Ильей за барный стол. На столе уже стоял бокал с коньяком и с пепельницей. Подкурился и глубоко затянулся под озадаченным взглядом друга.

- Я понял только связанный и пушка, - пробормотал он.

- Это придурок чуть сделку не сорвал, потому что хотел скидку выпросить. Блять, там люди такие, что сопли жевать не будут. Вообще удивлен, что у старушки всё получилось. Завтра должна товар отправить, - ответил я.

- Значит, опять неправильно перевел? - усмехнулся Илья, и я последовал за ним.

- Она его к стулу привязала и пушку на него навела, - ответил я и стряхнул пепел.

- Лили? - удивился он.

- Я же говорю, что лютая. Сам порой боюсь, - посмеялся я.

- Пушка-то у неё откуда?

- Я выдал, когда на нас рейд был. У неё все финансы, и старушка их прекрасно охраняет, а пушка ей для большего внушения ужаса, - оскалился я.

- Смотри, чтобы тебя не грохнула, - усмехнулся Илюха.

- Не грохнет. Она хоть и строптивая, но в душе преданная и покладистая.

- Приручил? - поиграл бровями Илья.

- Двойную плачу, - поиграл бровями ему в ответ.

- Нихера себе! - поменялся в лице он, и я в голос заржал.

Обсудили дальнейшие дела и куда впарим эту партию, про арабов решили отложить беседу, мутная какая-то тема, но согласен, что расширяться надо, ведь если устаканится, то конкуренты любых заказчиков переманить смогут, мол, молодые да подешевле.

Слова за слова, и мы все-таки направились на день рождения к Медову Вите.

Илюха сказал, что родители приобрели ему большой одноэтажный дом. По итогу в этом доме каждые выходные туса элитного молодняка. В этот раз соберется большое скопление народа, ведь в этот день родился Медов.

Илюха рубашку черную надел, а я футболку такого же цвета. Он брюки напялил, а я джинсы с дырками и с потертостями, конечно же, черные. Он прическу прилизал, а я кепку козырьком назад надел.

Посмотрели мы на друг друга, как на болванов, и вышли из квартиры. По пути на парковку нас остановил охранник и попросил посмотреть видео. Илюха спросил, важное ли оно? А мужик ему сказал, что там жилец с квартиры сверху Ильи тачку его пнула и фак в камеру показала. Илья выругался про себя и сказал, что на хуйню смотреть не будет.

Когда в тачку сели, то я сразу заметил, как он напрягся. Взвинченный какой-то был, странный. А потом вообще удивил. Сначала под нос себе что-то пробурчал, а потом резко из тачки выбежал и по черному «Ягуару» ногой всадил. Повернулся к камере и факом надарил. Вернулся в машину уже полон счастья.

- Объяснишь? - усмехнулся я.

- Нет. Она этого даже не стоит, - прорычал он, выезжая с парковки.

- Она? - выгнул я бровь.

- Она, - кивнул, - САТАНА в колготках, - сжал пальцами руль сильнее.

Усмехнулся, но расспрашивать больше не стал, видно же было, что эта сатана его ещё как докучает. Даже разговор о ней из себя выводит, а что говорить об недавнем инциденте, так можно сказать и жизненно важный орган поразила. Мозги набекрень, раз машину пинать пошел и как мальчишка факами в камеру тыкал.

Подъехали мы к одноэтажному панорамному дому, окруженному чугунным расписным забором. Илюха на кнопку вызова нажал, и ворота открылись. Тачку оставили на парковочном месте и направились к народу, где вовсю гудело веселье. На лужайке собралась достаточно громкая толпа, и, судя по внешним данным, все были ровесники, ну или чуть младше нас.

Я даже до компании не дошел, как на меня кинулось что-то огромное и тяжелое.

Виктор чуть с ног не снес! Сжал меня своими огромными ручищами и целоваться полез, тварь такая.

Как подсечь смог, в уме не укладывается, но я все-таки смог. Да вот только грохнулись мы вместе.

- Ты что творишь, двинутый? - прошипел я в его тисках.

- Соскучился, Демка, - ржал конченный.

- Отпускай, иначе зубы выбью, - прошипел я.

- Ты себя видел, доходяга? - продолжал он смеяться, но отпустил все-таки.

- Нормальный я. Просто подсушенным больше нравится, девок лучше чувствую, - оскалился я, - а ты как такие банки накачал? Поэтому мозги выплыли? - потрогал я его бицуху.

- На месте у меня все. Рад твоему возвращению, Дём, - протянул руку Витя.

- Я не надолго, - сжал в приветствии его руку.

- Знаю, что у вас все хорошо идет. Не зря я тогда в вас вложился, - закинул он руку мне на плечо.

- Но и мы тебя не плохо отблагодарили.

- Да. Может, в долю возьмете? А то я найти себя всё не могу. Гонки, залы, айти, магазины, тату-салоны и всё недолго. Перед отцом уже стыдно.

- Заказчиков ищи, и всё, что сверху, твое, - пожал я плечами.

- Договорились. Китаяку-то себе нашел?

- Они из постели не вылезают. Но признаю, что по нашим соскучился, - улыбнулся я.