Враги

Враги

Предисловие

В школьные годы я часто писала короткие рассказы, давая полную волю своей фантазии. Теперь, перечитывая их, наверное, испытала бы смущение — настолько безудержно они уносили меня от действительности. Это была игра, в которую я играла с подружками, незаметно для нас мы создавали собственные миры, населяя их собой и одноклассниками, смеялись над всем, что нас окружало. Смех в те годы был едва ли не единственным спасением — за окном бурлили девяностые. А мы, независимо от событий в стране, играючи меняли реальность, блуждая среди абсурда и нелепостей, в которых нам дышалось легко.

Наши пальцы не знали клавиатур, а глаза мониторов, поэтому руки писали шариковыми ручками на листах из школьных тетрадей в клеточку или полосочку. Мы передавали эти сложенные вчетверо квадратики друг другу в школе, беззвучно хохотали на уроках, читая втихаря под партами собственные безумные выдумки. Потом на переменах делились впечатлениями и это давало нам новый импульс и вдохновение писать дома продолжения историй или что-то новое, еще более «убойное», забыв про уроки. Мы соревновались в шутках – кто больше придумает нелепостей и произведет друг на дружку еще большее впечатление. Это было не творчество юных писателей, которыми мы так и не стали, а упражнения ума как пластырь для наших израненных действительностью душ.

Те истории канули в прошлое, растворились в череде переездов, в суете взрослой жизни, в новом мире, который вырос на руинах старого — того, в котором мы родились и который нас закалил. Этот рассказ я написала в восемнадцать лет, сразу после школы, и он стал последней ступенькой порога моего детства, с которой, со слезами на глазах, я сделала отчаянный шаг во взрослую жизнь. С тех пор прошло больше тридцати лет. Куда исчезли все те бумажки, исписанные детским почерком, не знаю - их поглотило время. Переезды в новые квартиры и города, суровая действительность и сложный незнакомый новый мир, родившийся на обломках старого, забрали наши чернильные сокровища.

Недавно из пыльной коробки с дальней антресоли я извлекла пожелтевшие листки, набранные на механической печатной машинке краской с черной ленты. Так я встретилась со своим прошлым, и решила опубликовать этот рассказ в том виде, в каком он был создан, без редактуры — чтобы не исказить те чувства, которые его породили, потому что он рождался из внутреннего огня, для себя, а не для широкой публики и просмотров на сайтах. Это образец жизни души советского ребенка, у которого отняли мечту о справедливом коммунистическом обществе, где все должны были жить счастливо. Сейчас это весточка из почти забытого, нецифрового, неинтернетного мира, как отзвук голоса ребенка, выросшего в последних тенях эпохи, в которой телефоны и телевизоры не были плоскими.

Глава 1

В роскошном зале на золотом троне сидит королева, выковыривает камешки из своей короны и бросает, как в мишени, во все бьющиеся дорогие предметы, которые есть в комнате. Это Камила Бесшабашная. В её владениях обширные земли, но не всегда там порядок; даже когда в родных краях покой и тишина, всегда есть угроза войны: Камила резка с соседями.

Утро началось с того, что королева встала с левой ноги, перебила сервиз на 360 персон, уволила первого министра, маркиза де Кочкана (изгнала его в самую глушь, где он с горя ударился в науку), облаяла придворного кота, а теперь мрачно ломала свою корону. Ей бы остыть, успокоиться, да, видно, не судьба. Вошёл дрожащий лакей и доложил: "Ваше величество, посол из соседней страны, граф де Лав, просит немедленной аудиенции."

Королева нахмурилась. Она терпеть не могла этого нахального, по её словам, графа. Но вежливость в переговорах прежде всего. Повернув корону оставшимися камешками вперёд, она велела "Проси!" и устроилась поудобней.

Вошёл граф, согнутый в три погибели.

- Прекратите длинные церемонии, я их, терпеть не могу, - не здороваясь заявила Камила, - давайте сразу о деле. И хватит кланяться!

- Извините, ваше величество, - учтиво ответил граф, - но если я выпрямлюсь, то собью вашу венецианскую люстру.

В глазах королевы мелькнуло раздражение. Она схватила подушку и запустила в люстру, которая, не выдержав очередной атаки, разбилась в трёх шагах от графа, осыпав его осколками.

- Бр-р, - сказал граф и отряхнулся.

- К делу, - железным голосом произнесла Камила.

Дело оказалось хуже некуда. Родина графа в очередной раз объявила войну бесшабашной королеве. Провозгласив сию весть, граф отряхнулся последний раз и собрался уходить, наивно полагая, что его так и отпустят. Но не тут-то было: Камила шарахнула короной об пол и на грохот сбежалась масса слуг.

- Схватите этого длинного нахала и посадите его в королевский подвал!

-Но! - возмутился граф.

- Что "Но!"?! - спросила королева без всякого интереса.

- Я посол, - неловко добавил он.

- Тебя не спрашивают. Охрана!

- Извините, ваше величество, в подвале он не поместится, - сказал начальник королевской охраны Серж де Тортин.

- Тогда в тюрьму!

- Тюрьма переполнена, там он тоже не поместится.

- Тогда в крепость N.

- Извините, ваше величество, но, если я правильно расслышал в замочную скважину, сей господин объявляет нам войну, а крепость N стоит на самой границе.

- Еще слово, и вы сами сядете в эту крепость! – взвилась королева. - Вон немедленно!

Все вздрогнули и удалились, Камила разнервничалась еще больше и решила созвать совет. Сказано-сделано. На совете королева кратко разъяснила ситуацию и попросила высказываться.

- Мне кажется, мы не должны драться, - сказал министр иностранных дел маркиз де Кучерен,- Яне трус, но драк не терплю. А, кроме того, посол мой друг.

- Значит, предлагаешь поделить с ним Восточную землю! - пропищал военный министр де Бухун. Не то, чтобы ему хотелось воевать, ему хотелось поругаться. - Оставь свои миролюбивые идеи для своей личной жизни, а нам нет дела до твоих дружелюбных наклонностей!