Врата Истока. Том I: Рев Огня

Глава 1

Пролог

«Рождение Тени и Искры»

«Мир не начинается с первого вздоха.
Он начинается с последнего крика того, кто был до тебя.»

Ядро Конгломерата Синтегма

В самом сердце мироздания, где время — иллюзия, а пространство — глина в руках богов, стояло Древо Хартии. Его корни пронзали реальность, ветви тянулись сквозь миры, а плоды были тяжелы от судеб.

Один из них — треснутый, с каплей смолы, похожей на кровь, — вдруг зашевелился.

Три Санктума наблюдали:

Они не были богами. Они были Вечностью и частью — для чего-то древнее их.

Срединные миры. Таларис

В замке Стиилхолд, где эфирные бури бились о купол, как пленники о решётку, герцогиня Элизабет Ар-Хайрен рожала третьего сына.

Ребёнок не плакал, когда появился на свет.

Он смотрел — сквозь стены, сквозь время, сквозь саму ткань реальности.

А где-то за пределами сферы, в пустоте между мирами, что-то пошевелилось.

Не Пожиратели. Не демоны.

Оно не имело имени.

Но у него был голод.

Граница Предела

На краю мироздания, где звёзды гаснут без звука, тень шептала:

«Он проснулся…»

ГЛАВА 1

9961 год Н.Э. Эра Последней Тиши. Эпоха Равновесия. Срединные миры. Пограничная планета Таларис. Долина Ар-Салир. Замок Стиилхолд.

Весна пришла на Таларисе не с солнцем, а с ливнем. Холодные капли били в камень, стекая по плитам, просачиваясь в арки и щели, как вода, что не спрашивает дозволения. С неба срывались молнии — острые, беспокойные, будто небеса желали пробиться сквозь землю. Но каждая вспышка гасла, ударяясь о купол — полупрозрачную сферу, охватывающую замок целиком. Защитный барьер дрожал при каждом разряде, пульсируя тусклым светом, но стоял.

Замок Стиилхолд — опора и гордость рода Хайренов — возвышался на утёсе, обрывающемся в бескрайнее море. Его стены были темны от дождя, башни — прямые, как застывшие молнии. Камень, из которого он сложен, помнил бурю, и штиль, и кровь, но сегодня здесь было не до войны.

Внизу, в долине, влага поднималась туманом, и редкие цветы едва успевали распуститься на пропитанной влагой земле. Весна пробуждалась медленно, настороженно. Мир ждал.

А внутри замка, среди сухих залов и затенённых коридоров, царило напряжённое оживление.

Сегодня в доме герцога Дайреса Ар-Хайрена ожидалось великое событие — рождение третьего ребёнка. Радость витала в воздухе, но с ней — и тревога.

Что-то в этом утре держало всех в напряжении. Будто сама Синтегма затаила дыхание.

Залы Стиилхолда не блистали позолотой, как это было принято в столичных дворцах. Здесь господствовали камень, дерево и холодный металл. На стенах — оружие предков, щиты с выцветшими гербами, карты старых границ и древние клятвы, вырезанные прямо в стену. Всё говорило о роде, что веками держал край, охранял рубеж и знал цену крови.

Полы, отполированные временем, не скрипели. Факелы, вмонтированные в рукояти двуручных мечей, горели ровно, отгоняя тени. Стража стояла молча, как часть стены. Слуги двигались быстро, но бесшумно, будто весь замок знал — любое слово может стать лишним.

Верхние покои были укрыты от шума. Здесь, за толстыми дверями, герцогиня Элизабет Хайрен находилась под присмотром лекаря и нескольких магов. Её крик почти не был слышен сквозь заклинания подавления боли и успокоения, но тревожная тишина, царившая в соседних залах, говорила о многом.

Герцог стоял у окна, не двигаясь. Его плащ был сух — он вошёл с улицы ещё до рассвета, весь в каплях и без слов. За спиной — никто не осмеливался дышать громко.

Он ждал. Как воин перед бурей.

Порывы ветра с дождём били в купол, и тот гудел едва слышно — как дыхание самого замка. Герцог не отводил взгляда от серой полосы моря за стенами. Он был неподвижен, словно вырезан из гранита. Но пальцы на подлокотнике кресла сжимались всё крепче.

За его спиной отворилась дверь, и в комнату вошёл лекарь. Высокий, сухой, в мантии, потемневшей от влаги и следов заклинаний. Он не поклонился — между ними было старое доверие, не нуждавшееся в жестах.

— Лэйл де Кортье, — произнёс герцог, не оборачиваясь.

— Милорд, — маг склонил голову, голос был хрипловат от усталости и напряжения. — Она держится. Но с каждой минутой — всё слабее. И... не только из-за боли.

Дайрес медленно выдохнул.

— Говори прямо.

— Ребёнок, — начал де Кортье, подойдя ближе, — его ядро слишком активно. Оно сформировалось рано, и сейчас... поглощает эфир и жизненную энергию одновременно. Его тело не готово к такому потоку — и он инстинктивно ищет источник подпитки. Это мать. Её магия больше не справляется с удержанием.

Герцог развернулся. Взгляд его стал тяжёлым, серые глаза — настороженные, будто он стоял на краю поля боя.

— Ты говоришь, он вытягивает из неё всё?

— Да, милорд. Я поставил шесть печатей — ни одна не выдержала. Если не вмешаться... — Кортье опустил глаза. — Мы можем потерять обоих.

Тишина в комнате стала вязкой. Герцог подошёл ближе, каждый шаг отзвучивал, как удары кованых сапог по камню.

— Это мой сын, Лэйл. Третье дитя. Моя кровь. И она... — он замолчал, глядя куда-то в прошлое. — Она — сердце моего дома.

— Я могу собрать Круг. Средний. Это даст мне силу, но и этого мало. Придётся применить Высший круг фамильяра. Нарушение, да, но...