Вредина для нахала

Глава 1

— Я падаю! — верещу испуганно.

Почему именно сегодня я решила, что пора научиться кататься на коньках?!

— Давай уже, Алёна, не дрейфь! Трусы с начесом перестают греть, и того красавчика около ёлки сейчас уведет тощая белобрысая коза, — недовольно бурчит Катя, показывая рукой на двоих неподалеку от нас.

Рискуя свернуть шею, я поворачиваю голову в их сторону. Симпатичная пара. Она — высокая и стройная девчушка, совсем не похожа на козу.

Но подруга не унимается:

— Хотя… она такое дерево, что он не особо-то и клюёт! Дуб или берёза, — фыркает она и игриво накручивает прядь волос на палец. — Божечки, вот это генофонд! Я бы с ним…

— Вполне себе симпатичная «береза», — балансируя на грани падения, комментирую я. — Катюнь, ты серьезно думаешь, что он пришёл сюда с этой девушкой, чтобы клюнуть на тебя?

— Они не вместе! А ты — зануда. Сама толкай свой костлявый зад! Тебе с такой грацией только три кота и светят. Ну ещё вон тот дед из проката коньков.

— Ох и язва же ты, Катька, — отвечаю, оглядываясь на дедулю.

— Миронова, ты достала! Я тебе не нянька. Стой тут и жди своего принца на седой моли, а я поехала! — Катрин действительно разворачивается на сто восемьдесят градусов и, виляя задом, уезжает в закат.

Су-у-у-щий беспредел! Иуда, а не подруга…

— Не забудь снять трусы с начёсом! — не сдержавшись, кричу ей в спину.

Блин, не могу поверить: она правда меня бросила на льду. Одну.

Посреди катка! Я же даже до выхода не докачусь…

— А что ты имеешь против них? — за спиной внезапно звучит приятный мужской голос и, Катькин объект «любви», объехав меня по кругу, предстаёт во всей своей статной красоте. — Трусы вполне неплохи для тепла. Мы в детстве вообще все в колготках ходили, — заканчивает он, улыбаясь.

Вспоминаю детские фотоснимки — а ведь он прав. Было дело… Получается, мы с ним почти ровесники?

Оглядевшись по сторонам в поисках иуды и «белобрысой берёзы», я никого не обнаруживаю и решаю ему улыбнуться. Выходит, Катя была права, и они с той блондинкой не вместе?

Это удача? Красивая удача, стоит отметить.

Первое негласное правило девушек: не знаешь, что сказать — улыбнись и поправь декольте. Работает безотказно. Правда, пуховик вторую опцию жёстко урезал, пришлось брать лицом.

Интересно, что еще он услышал из нашего разговора? И почему так внимательно меня рассматривает?

— Вы так отчаянно посылали вибрации в мою сторону, что чуткий эмпат решил не оставлять снежную нимфу одну, — улыбается этот джентльмен, слегка наклонив голову.

Ну разве можно устоять перед такой улыбкой с ямочками и зелёными глазами? Мой персональный краш!

И, да, возможно, я рассуждаю как последняя малолетка, но отчего-то хочется высунуть язык и брякнуть: «Клава Кока, сорян! Иди танцуй корпоративы в других местах, потому что под этой ёлкой сегодня выступают Алёна и зеленоглазый СуперЛето».

Какое-то несвойственное мне поведение…

Ладно, нужно же что-то ответить, а то пока я тушуюсь, мой супермен стоит и мёрзнет.

Открываю рот и сразу же закрываю его, потому что сверху падает кусок снега. Кто победитель по жизни? Спасибо, что не голубиный помёт.

— Ты, кажется, слишком долго здесь стоишь и начинаешь превращаться в снеговика, — стряхнув с моей шапки снег, парень вдребезги разбивает весь романтический флёр момента. — Нет, серьезно, твой нос такой красный, что рискует отвалиться. В первый раз на льду?

— Да, — только и могу выдохнуть я.

Вот так прекрасный принц и превращается в Стэна какашку… Привет, «Южный парк», я скучала.

Снежком, что ли, в него запустить?

Итак, что мы имеем? С одной стороны — однозначно бывшая подруга, которая бросила мамонтенка одного на катке, и с другой стороны — один разжалованный конь, который может откатить меня к бортику, а там уже поползу на выход, обратно к земле. К сожалению, выбор невелик и очевиден.

— Ты же не обиделась? — хитро улыбаясь, спрашивает этот… человек.

А вот и не дождешься! Улыбалку свою на других дурочек тратить будешь, кобелина. Да и вообще, он не в моём вкусе. Видимо, от холода не разглядела.

Я люблю высоких, спортивных, зеленоглазых, темноволосых мужчин. И обязательно с высоким интеллектом, отменным чувством юмора. А этот… ну не в моём он вкусе. Совсем не подходит: глаза мутно-зеленые, волосы не вороново крыло, бицепс явно не дотягивает, а про ум вообще молчу. Прынц уже даже не конь, а разжалован в извозчики.

Тем более, что нашу «идиллию» прерывает одна лошадка.

— Алёночка! — Катькин визг стремительно закладывает мои уши.

А она-то здесь откуда? Иуду замучила совесть, и она вернулась?

Зеленоглазое такси морщит нос, словно проглотил лимон с перцем, и я почти проникаюсь к нему сочувствием.

— Я обыскалась тебя, дорогая моя! Подумала, что ты уехала без меня, — визг переходит на ультразвук и сиськи 3+ наваливаются на спину, рискуя раскроить мой позвоночник.

От неожиданности я даже охнуть не успеваю.

Весовые категории у нас с Катькой сильно отличаются, к сожалению, не в мою пользу, и мы начинаем заваливаться на парня. Конечно же, вдвоем. Ну а как еще? Ибо мои сорок девять кэгэ против шестидесяти пяти и двух «спелых дынек» никак не устоят.

«Господи, пусть он будет толстым или сильным и удержит нас, ну или хотя бы не свалит в закат! Мой нос этого не переживет», — успеваю помолиться перед падением.

Однако чуда не случается и сто четырнадцать килограмм плюхается на Катькиного принца и моего коня в одном офигевшем лице.

Занавес.

— Хех. Мы прям хот-дог! — над ухом раздается до мерзости довольный голос Катьки.

Боже, как дышать то?

— Если я сейчас не сделаю вдох, то в этом хот-доге будет мертвая сосиска, — из последних сил сиплю я. — Слезь с меня немедленно!

Вот двадцать девять лет не каталась на коньках и надо же было так феерично начать. Это фиаско, братан.

Позвоночник давит ещё сильнее, и с грацией курицы, великая фигуристка скатывается с меня.

Глава 2

— Все в порядке? — участливо смотрит девушка, наблюдая, как я изо всех сил пытаюсь удерживать равновесие.

Киваю и улыбаюсь. Мне правда нужно сконцентрироваться и так сильно не вбивать в лёд лезвия. Чем больше боюсь и напрягаюсь, тем хуже делаю себе.

Я поворачиваю голову и вижу, что сиамские близнецы наконец-то разлепись, и парень поднимает Катю на ноги.

— В таких сильных руках и падать не страшно. Ты так крепко держишь меня. Спасибо! — Катюнька бесстыдно прижимается к груди нахала. — Я Катя, но все зовут меня Кейт. Многие говорят, что я похожа на Кейт Мосс. Жаль, у меня есть грудь, хотя ангелом «Виктории Сикрет» я легко могу стать, — она продолжает игриво хихикать.

Ну и денек выдался! Я свою подругу знаю как облупленную: щеки порозовели, ресницы дрожат, улыбка умалишенной уточки, голос с придыханием. Всё это означает, что перед нами стоит очередной «будущий муж и отец пятерых детей».

Приплыли...

Чувствую легкий толчок в бок. Это моя спасительница решила вежливо напомнить о себе.

— Давай руку и держись за меня. Тут не сложно — оттолкнись ребром лезвия правой ноги, а вес тела перемести на левую. Не бойся, что упадешь, — говорит она, внушая доверие. — Даже, если упадешь, лёд мягче, чем асфальт.

— А можно без «падать»? Как-то не хочется…

Кажется, я еще крепче стискиваю ее руку, на что девушка звонко смеется и предлагает нам ехать к выходу. Как оказалось, уехала я не так уж и далеко от входа.

На Катю и ее новую любовь я намеренно не оборачиваюсь. А то не сдержусь и выскажу обоим!

— Солнце моё, не сжимай так сильно мою руку. Не уверена, что здесь есть травмпункт. Кстати, я Настя, — подмигнув, представляется девушка. — Пойдем сдадим коньки. Ты же брала их на прокат?

Спешно разжимаю руку и освобождаю ладошку Насти из своей мертвой хватки.

— Прости, пожалуйста, и очень приятно познакомиться. А я Алёна, — отвечаю я ей, искренне радуясь нашему знакомству. — Чувствую себя коровой на льду. Да, коньки прокатные, но, кажется, на этом мои попытки научиться кататься заканчиваются. Ждём лета и роликов. Хватит экспериментов.

— Помимо коньков есть ещё лыжи, санки и ледянка! — парирует Настя.

Мое чутье не подвело: девушка и правда оказалась очень милой. Веселая, улыбчивая и совершенно не деревянная! Она чем-то даже напоминает хрупкую фарфоровую куколку.

Не знаю как Настя, а я вваливаюсь в зону выдачи коньков на заплетающихся ногах и с трудом сажусь на скамейку. Девушка плюхается рядом и участливо смотрит на меня.

— Ну что, давай снимем твои орудия пыток, горемычная, — прерывает мои стенания Настя.

Послушно достаю свой номерок из кармана любимых джинсов и отдаю его девушке. Настюша быстро возвращается и кладет наши вещи на скамью, пока я с облегчением расшнуровываю коньки и избавляюсь от них. Благодарю её, и достаю свои старые добрые угги. Боже, какое же это счастье стоять на твёрдой земле и никуда не заваливаться.

Я беру наши коньки и подхожу к стойке проката, отдаю их сотруднику и жду, чтобы нам вернули залоговую стоимость.

— Возьмите, пожалуйста. Ждём Вас снова, — прокатчик протягивает деньги только за одни коньки. — А девушке возврат залоговой стоимости не положен, — поймав мой недоуменный взгляд, поясняет он.

— Это еще почему?! — за доли секунды подлетая к стойке, шипит Настя, и разъяренной фурией, готовой в любой момент выпустить когти, смотрит на улыбающегося парня.

— Спортинвентарь был сдан вовремя и в надлежащем состоянии. Не утерян, не испачкан. Зовите администратора или кого-нибудь из начальства, — праведное негодование передалось и мне. — И предоставьте нам книгу жалоб и предложений! Пожалуйста.

— Начальство стоит перед вами, очаровательные создания, — самодовольно и нагло ухмыляется этот горе пикапер, оглядывая Настю с ног до головы. — Девушка нарушила главное требование моего проката, — он пошло улыбается, игриво поиграв бровями, и выдержав приличную паузу, добавляет: — Забыла назвать своё настоящее имя и дать правильный номер телефона.

Это какой-то новый уровень флирта?

Я видела этого парня пару раз, только не могу вспомнить, где… он казался спокойным и скромным. Видимо одна светловолосая бестия взбудоражила.

Девушка и правда куколка — пепельные волосы, остро очерченное лицо, светло-голубые глаза, аккуратный носик в веснушках. Ростом, конечно же, выше меня, но это бесспорный факт так как я пошла в маму и доросла всего до ста пятидесяти девяти сантиметров.

— Алён, звони ментам. Если ты сейчас же не вернёшь мне деньги, я твою козлиную бородку коньками побрею, — цедит сквозь зубы Настя и протягивает руку, в которую не ожидавший такой реакции парень, молча вкладывает деньги. — Подкат, как и твои коньки — полное говно.

Видимо к такому повороту событий гуру пикапа оказался не готов. Новость о том, что его отшили оказалась для парня неожиданной, и он заметно сдулся. Взял свой мобильный и, судя по звукам, стал печатать кому-то сообщение.

Тем временем Настя, прихватив наши сумки, потащила меня к выходу.

— Меня даже в школе клеили гораздо оригинальнее. Ничего такой красавчик, да? — широко улыбается эта бестия, продолжая активно вертеть головой по сторонам.

Вот это поворот…

А куколке то палец в рот не клади. Теперь даже и не знаю, кого из них пожалеть.

— Мда, Пересвет – это вам не Москва. У меня к тебе есть деловое предложение: так как я причастна к твоему вызволению из ледового Ада – предлагаю пойти, что-нибудь перекусить.

— Тот красавчик совсем не против чтобы ты им перекусила, — отвечаю на автомате. — Ох, уж эта женская логика – послать, убегать и ждать чтобы поймали и добились. Боюсь, что инстинкт пещерного человека в нем ты так и не разбудила, — я честно пытаюсь говорить серьезно, но едва ли удается сдержать рвущийся хохот.

— Пещерного… скажешь тоже! Он больше смахивает на пещерного хомячка, — тянет Настя и попытка проваливается. Мы обе начинаем ржать до слез.

Глава 3

К выходным температура решила напомнить горожанам, что на улице зима, и опустилась до шестнадцати градусов со знаком минус.

— Вот это мороз! У вас всегда такой дубак? — Настя едва заметно ежится и, обхватив себя руками, оборачивается: — Давай ускоримся, а?

— Мы уже рядом. А в Подмосковье всегда холоднее на пару градусов, плюс городок стоит на реке.

Это я перед новой знакомой умничаю, а у самой щеки колет иголочками, прямо как в детстве, когда долго гуляешь по морозу. Хорошо, что сейчас можно самой выбирать частоту своих прогулок…

Действительно зябко. На катке почему-то так не ощущалось. Хотя, это как раз и неудивительно, адреналин – наше всё. Мое — так точно. Знать бы наперёд чем обернется поход на каток, я бы осталась дома!

Небольшое уютное кафе встречает нас теплом и вкусным ароматом корицы.

Внутри царит атмосфера новогоднего праздника — стены из дубового сруба украшены мерцающими гирляндами, еловые венки и шарики развешаны на окнах и стенах. Множество живых елей и пихт в кадках, украшенных в золотисто-серебряные цвета, хаотично расставлены, а в центре зала стоит новогодняя красавица до потолка, наряженная живыми мандаринами и коричными палочками.

— И никаких ароматизаторов не нужно — вот она живая атмосфера Нового года! — восхищенно комментирую я, озираясь по сторонам.

— Здесь здорово!

Сняв куртки, мы размещаемся за столом рядом с окном. Не люблю сидеть на проходе, где каждый норовит задеть тебя локтем.

Я без сил опускаюсь на стул и со вздохом облегчения вытягиваю ноги под столом.

— Совсем тяжко да? — отрываясь от изучения меню, спрашивает Настя. — Ты знаешь, не стоит бросать. Во второй раз будет уже легче. Ну, может пару дней еще ноги поболят… хотя, не должны.

— Поболят. Даю миллион к одному, что поболят, — невесело вздыхаю, — Я со спортом на «вы» и абсолютно неспортивный человек. Пару раз ходила на фитнес, но взяла большой вес и получила травму ротаторной манжетки, — поймав недоуменный взгляд Насти, решаю свернуть тему: — В общем там всё сложно, такой вот я диванный житель.

— Травму чего?

— Плечо болело! — ухмыляюсь я. — Знаешь, сегодня я решила, что и без коньков можно жить.

— Оу, малышка-а-а, хочешь я побуду твоим личным ледовым физруком? — голосом матёрой соблазнительницы, шепчет Настя, театрально обмахиваясь меню. Смешно стреляет глазками и выпячивает свою двоечку. — Правда местным прокатным конькам я бы не доверяла, — становясь серьезной, продолжает она: — Дениска хоть и красавчик, но говнюк, если прокат действительно его. Организация катка — просто дичь.

— М-м-м… Дениска? — копирую её серьезный тон и, поправляя невидимые очки, выпячиваю свою скромную единичку, — Как не стыдно? Человек к тебе с самыми серьезными намерениями решил подкатить свои драгоценные «Фаберже». Может пожениться хотел… а ты?

— А я вот такая меркантильная Настенька, свои копейки считаю. Совсем плохая внученька у Дедушки Мороза выросла, — щерится эта язва, демонстрируя зубки. — Вообще, я раздумывала устроиться сюда тренером и пришла, так сказать, прозондировать почву. Но, как видишь, от этой идеи в процессе отказалась: бортиков толком нет, лёд плохого качества, весь в сколах и проталинах, тренеров явно не хватает, и никто не следит за техникой безопасности на льду.

— Это каток с естественным льдом, залит с нуля на пустыре. Не жди от него многого. Лучше попытать счастье в местном Парк-отеле. У них действительно хороший каток, соответствующий всем требованиям и правилам, — чувствую необходимым оправдать его несмотря на то, что являюсь пострадавшей стороной.

Однако желание высказать Дениске-редиске и «лучшей» подруге пару ласковых растет в геометрической прогрессии. А всё потому, что, оказавшись в тепле, кожа моей головы опять начинает напоминать, как она пострадала.

Аккуратно ощупываю свой пучок, который наверняка напоминает гнездо дятла, на предмет выпавших волос. И естественно, это не остается незамеченным стендапером напротив.

— Уверена ты и сама оценила здешнюю технику безопасности. Кстати, у тебя выдранные корни торчат как у ежа. Шучу, шучу! — хихикает маленькая чайка. — Работать на катке мне не нужно. Это так… Блажь.

— Давай все-таки закажем? — предлагаю я, поднимая руку вверх, чтобы официант нас заметил. — Кажется кто-то просто умирал, как хотел есть.

— Да, точно, — мгновенно реагирует Анастасия. — Заговорила ты меня совсем. Сил никаких нет, уже голова начала кружиться от голода, и живот сводит.

— Это у тебя кислородное голодание от незакрывающегося рта, конкурент Малахова.

От летящего в голову меню, меня спасает вовремя подошедший официант. Спасибо тебе, добрый человек.

Я заказываю облепиховый чай, греческий салат и жареный картофель с грибами.

— Мне, пожалуйста, зелёный чай, борщ со сметаной, сырные палочки и пасту карбонара. Ой, салат забыла, давайте тоже греческий или цезарь… блин! У вас всё так вкусно выглядит, аж слюнки текут. — Настя невинно улыбается краснеющему официанту и нарочно облизывает губы. Вот ведь роковуха на минималках. — Давайте греческий, к чему нам лишние калории, правда? А попозже вы же подберёте для нас самый вкусный десерт?

Официант бормочет своё согласие, добавляет что-то про хороший аппетит и быстро ретируется, оставив нам одно меню.

— Ты не лопнешь, деточка?

— А ты налей и отойди! У меня хороший метаболизм, растущий организм и булавка на лифчике от сглаза, — загребущие лапки снова тянутся к меню: — Смирись, Алёнушка. Тебе в любом случае придется съесть десерт вместе со мной.

Как в неё столько влезет? Скептически осматриваю хрупкую фигуру девушки, отмечая полное отсутствие жировых отложений:

— Тебе бы ещё «Декарис» попить, Настенька. А то не в коня корм.

— Настенька и Алёнушка… интересно, где же наши сказочные муд… дураки ходят?

— Так ты их отваживаешь – булавкой от сглаза, — нарочито спокойным голосом парирую я.

— Отваживаю. Глистов у меня, к сведению, нет. Я, в отличие от вашего лежачего перфоманса, целый час вырисовывала тулупы на льду и нагуляла аппетит, — скалится эта фигуристка.

Глава 4

— Черт, Белоснежка, прости. Я не специально. Рёбра целые?

Какой участливый взгляд… но всё же кто-то только учится там, где я преподавала. Вот ненатурально обыгрывает раскаяние! Хочется взять тот самый костыль и ударить по столу с криком «Не верю!»

— Алёнчик, давай поменяемся местами, м? Я-то уже привыкла к твоей неуклюжести, а вот у Глебчика светлая футболка, — льёт фальшивой патокой Катя и ловко переставляет мою тарелку на своё место.

Вот уж действительно сиамские близнецы…

Так значит у нас тут Глебушка восседает. В обтягивающей футболке с коротким рукавом. Зимой… в декабре. Конечно, через свитер же не всем будет видно, что он настоящий фитнес-хлебушек.

— С большим удовольствием, дорогая! А то у меня чай с облепихой, вдруг рука дрогнет и ваши белые одежды станут ярче.

— А я могу добавить китайской капусты и оливок. Сейчас моден эко-стиль, натуральные красители, — поддерживает мой личный Ангел Чарли.

Удивительный у нас тандем с Настей получился: обе в чёрных свитерах. И, стоит отметить, что этот цвет одерживает безоговорочную победу в борьбе с греческим салатом. Главное не забыть потом кинуть в стиралку, а то будет у меня вонючая Греция в шкафу…

Подошедшему официанту хватает и четвертинки блокнотного листа, потому что мажорик заказывает себе стейк с овощами и черный чай. Катя же, морща нос, сетует на отсутствие в меню «Пу Эра» и «Ганпаудера» и, с нытьем об отсутствии клиентоориентированности, заказывает «Сенчу» и мини-эклеры. В ход идёт тяжёлая артиллерия — чайные гурманы вошли в чат.

Едва официант отходит от нашего стола, моя новая знакомая громко откашливается и выпрямляется. Кажется, намечается новое шоу?

— Как говорится: чувствуешь себя орлом — не кукарекай! Буду краткой – я Анастасия, это Алёна, а вы как я понимаю Катерина и Глебчик. Мы-таки познакомились! — пафосно объявляет Настёнка.

Переиграла и уничтожила. Они и вправду ей не представились, подсев к нам. Катьку то я знаю, а вот Глебасика нет, а Настя их видит второй раз в жизни.

Если сначала я подумала, что они знакомы, то потом склонилась к версии Кати — они не вместе и, судя по всему, вообще не были знакомы до этого дня. Нет, конечно, я могла бы спросить у Насти напрямую, но забыла. Кто же знал, что парочка «Твикс» решит скрасить наше одиночество?

Так что два-ноль в копилку ангелов Чарли.

Голубки молчат. И пока фуд-блогер пилит контент интерьера и раскладывает салфетки звёздочкой, мажорик, откровенно и нагло, пялится на меня.

Бесит.

Не могу есть, когда на меня смотрят. В памяти до сих пор живо воспоминание как я чихнула, делая глоток глинтвейна, и украсила цветными соплями стол и бывшего однокурсника Никиту. Кто догадался, что второго свидания у нас не было?

Поэтому я тщательно и не торопясь жую каждый листик салата.

— Так-с, возвращаемся к нашим коням. Короче, «Википедия» говорит, что колёса на роликах могут быть установлены в одну (называется «Инлайн») или в две (называется «Квад») линии, — продолжая наш прерванный разговор, читает Настя.

Пока все её внимательно слушают (или только делают вид), я получаю возможность быстро доесть свой салат и обменять пустую тарелку на сырные палочки для одного хомячка.

Тем более, что хомячиха у нас многозадачная – и ест, и читает, и Глебасика по рукам, тянущимся к тарелке, успевает бить. Причем делает это она так, будто бы каждый день практиковалась.

— Квады! Да ты крутая чика! Катала их до того, как это стало мейнстримом. А я больше по конькам, но на роликах тоже, думаю, смогу. Я талантливая девочка, если ты вдруг не оценила.

— А ещё очень скромная! Продиктуй мне свой номер, пойду дам его ледовому принцу, — хохочу я.

— Какой ещё ледовый принц, Настя?! Меня полчаса не было, а ты уже нашла себе приключения? — Глебасик так резко рявкает, что я едва не давлюсь чаем.

Так, значит, они всё-таки знакомы? Любопытно…

Вот теперь я жалею, что не расспросила ее без свидетелей.

— Выдыхай, любимый Отелло. У тебя сейчас капилляры на левом глазу лопнут.

— Я просто немного волнуюсь из-за вас, прекрасная Дездемона, — отвечает Глеб. — Вы же не натворили глупостей, которые опять придётся разгребать мне. Ну?! — вот вроде бы и произнес он это с улыбкой, а такое ощущение что пора звать на помощь.

— Братишка, мне больше нравится, когда в мою личную жизнь не лезет твой поцарапанный нос, — ухмыляется Настя и легонько щёлкает парня по носу.

— Так, стоп! Вы друг другу кто?! — взвизгивает Катя срывающимся фальцетом.

Оглохнуть в завершение такого насыщенного событиями дня будет поистине вишенкой на торте. Хотя Катю можно понять – опешили мы обе. Но, если эти двое не любители ролевых игр в стиле Ланнистеров, то очевидно, что они брат и сестра.

Как говорится: «Всё смешалось в доме Облонских».

Но за нашу Кейт Мосс я немного волнуюсь. После демонстрации своих впечатляющих голосовых данных, Катя резко замолчала, только смотрела то на Глеба, то на Настю, и несколько раз беззвучно открывала рот. Может, рецепт какой придумывала, может жалела, что скальп не с той пыталась снять? А может, просто таблицу умножения вспоминала? Кто этих блогерш поймёт?

— К сожалению, эта мартышка — моя младшая сестра, Кать, — фитнес-хлебушек решает избавить свою спутницу от сердечных страданий.

— А почему тогда Отелло и Дездемона? — искренне недоумевает Катерина. — Чувствую себя какой-то идиоткой. Разве она не была женой Отелло?

— Потому что Ланнистеры всегда платят свои долги, — скалится Настя. — К большому сожалению, это человекообразное существо – мой старший брат. Не всем везёт с родственниками, — скорбно произносит она, разводя руками в стороны.

— Не паясничай, мелочь, — парирует прынц, улыбаясь шире Чеширского кота.

Довольная открывшимися новостями, Катрин вспоминает, что она блогер, и, не утруждая себя поинтересоваться мнением окружающих о том, хотят ли они фотографироваться или нет, щёлкает камерой телефона, попутно успевая сделать пару бумерангов.

Глава 5

И снова подошедший официант, как боец невидимого фронта, останавливает препирательства нашей «веселой» компании, вручив каждому свою порцию еды. И также, по-прежнему краснея, сообщает нам с Настей, что скоро подаст выбранный на его вкус десерт.

Не удивлюсь, что это комплимент от шеф-повара, так как лишь на время трапезы наши рты затихают, и посетители кафе могут услышать друг друга.

Внезапно мой телефон разрывается мелодией Baha Men – «Who Let the Dogs Out».

И пока я пытаюсь быстро выудить гаджет из заднего кармана, ловлю вопрошающе-ухмыляющиеся взгляды Глебасика. Да-да, не каждому дано понять тонкий юмор моей души.

Катя замирает с выпученными глазами и, не донеся эклер до рта, практически беззвучно шепчет: «Я наши фотки в сеть выложила».

Ты ж, ... мой блогер.

Ладно, перед смертью не надышишься...

— Мамулечка, привет. Как у тебя дела? — пытаюсь перехватить инициативу разговора, хотя уже понятно, что звонит мама не просто так.

— Не забыла ещё как мать-то зовут, моя пропащая дочь? — обвинительным тоном и без приветствий, начинает мама. — А мы, между прочим, в Хотьково. Ждём тебя. Ты же помнишь, что Павлина хотела познакомить тебя со своим сыном?

Конечно, блин, помню. Именно поэтому и приехала с лучшим спецназовцем по переключению внимания парней на себя. Моя Катрин снайперски стреляет обаянием и большими «глазами» в самое сердечко. Идеальный щит для отражения атаки двух матерей, которым позарез нужно создать новую ячейку общества – торжественно вручить нерадивую дочь в хорошие руки и обрести невестку для любимого сыночки.

Осталось только напомнить этому спецназовцу о её спасительной миссии, которая заключается явно не в том, чтобы эклеры обсасывать.

— Мамуль, ты извини конечно, но я не горю желанием знакомиться с вашим драгоценным Дементием или как там его…

— Мышка моя, он не Дементий, а Доримедонт. Прекрасный молодой мужчина, успешный юрист, воспитанный и начитанный. Достойнее кандидата для замужества я просто не вижу. Тебе же вечно никто не нравится, Алёна! А в твоем возрасте уже пора бы и задуматься о браке и детях, — с заранее заготовленным монологом, Янина Дзержинская продолжает учить жизни свою единственную дочь.

— Спасибо тебе большое, добрая женщина, которая меня родила. Только вот, что-то не вижу я человека с именем Дормедонт отцом своим будущим детям. При всем уважении к такому великолепному имени, им нужно будет в школу ходить и социализироваться, а с таким отчеством это весьма сомнительное удовольствие. Согласись?

— Во-первых, он ДорИмедонт! Не нужно издеваться над именем человека. Хорошо, что Павлина этого не слышит. Во-вторых, он недавно вернулся из Лондона. Между прочим, очень красивый парень и очень нравится отцу, он планирует взять его на работу.

— Если с презентацией вашего будущего сотрудника закончено, то я, пожалуй, пойду, мам. Павлине Евгеньевне привет, — предпринимаю безуспешную попытку завершить разговор.

— Знаю я ваши дела, — не сдается мама. — Бегаете со своей Катькой по кафешкам. В блоге у этой звезды видела. Отец там и без тебя прекрасно справится, скажу Денису чтобы забрал тебя.

— Нет, мама. Я не приеду. Мы с Катей давно не виделись, и я сняла отель на пару дней. Сначала помогу папе с подготовкой, потом мы с Катюшкой заедем в Хотьково. Уверена, что за пару дней вашего Дормедонта не украдут из отчего дома, — нарочно коверкая его имя, я настаиваю на своем, и решаю воспользоваться своим козырем – её нелюбовью к увлечению отца: — Кстати, ты на гонки то собираешься?

— У меня есть выход? Знаешь же, что моя явка на это мероприятие обязательна, — недовольно вздыхает мама. — Ладно, не пропадай. Екатерине привет.

Маме с такой настойчивостью в холодные продажники идти, а не дома сидеть. Там бы она всех и нагрела, и переженила…

— Юрист Доримедонт из Лондона, — тихо шепчу я. — Не было печали, купила баба порося…

— Дооориме, — с ходу начинает гнусаво исполнять Настя.

— Дориме, — подхватывает её нытье Катя и они обе продолжают завывать: — Интеримо адапаре дориме.

— Не смешно, певицы, — начинаю закипать.

— Аменоо аме…

— Заткнитесь обе! — неожиданно для себя рявкаю я.

Пусть обижаются. Плевать.

Мне просто нужно пару минут тишины чтобы прийти в себя после разговора с маман. За последние полгода – это уже четвертый кандидат на вход в нашу крепкую семью, через мои руку и сердце.

Настя поднимает руки в сдающемся жесте и, беззвучно шепчет «сорри», а Катюнька ожидаемо супится и утыкается в свой телефон.

— Доримедонтович… Доримедонтовна звучит и правда так по-нашему, по-старославянски. Вот Глебович или Глебовна – совсем другое дело, да? Если очень хорошо попросишь, могу помочь с отчеством. Только на активную помощь в воспитании не рассчитывай, крошка. — изрыгает очередную гадость зеленоглазый скунс, ещё и похабно подмигивает.

Почему меня не покидает ощущение, что эта парочка сбежала из цирка? И, если Настин сарказм вызывает только добрую улыбку, то Глебушка откровенно подбешивает.

Безэмоционально смотрю на него и решаю никак не комментировать этот подкол. Очевидно, что Глебу доставляет огромное удовольствие меня задирать, а дарить ему такую радость, да ещё и за счет своих родненьких нервных клеток я не собираюсь.

— Алёнушка, я, как твоя фея крестная, полностью тебя поддерживаю. Нам такой зять не нужОн! Ты знала, что уменьшительная форма его имени это Доря, Додик? — пытаясь держать серьезное лицо, зачитывает очередную вики-статью Настасья. — Только если ты не проникнешься греческим происхождением «властителя» и грозного копьеносца, — заканчивает она, не удержавшись от ехидной ухмылки.

— А что там звезды про имя Глебушки говорят? — оживляется Катя и, в лучших традициях Treats! Magazine (эротический журнал формата 18+. — Прим. автора), поглощает последний эклер.

Старик Фрейд её бы просто так не отпустил…

И хоть до Эмили Ратаковски нашей русской Кейт Мосс далеко, но трюк определенно достигает цели: Глебасик застывает со стиснутой чашкой в руке. Костяшки пальцев белеют от того, как сильно он сжимает местный фарфор, а плотоядный взгляд не отрываясь следит за ртом Кати.

Глава 6

— Морозный и свежий воздух полезен, чтобы не сморжопиться раньше времени, — как всегда поучительным тоном, просвещает меня одна маленькая «Википедия».

После лёгкого, по её мнению, перекуса, Настя предложила пройтись до галереи, так как хочет лично проверить правильность экспозиции, а заодно и согнать лишние калории.

Вернувшись из злополучного туалета, мы с Глебасиком сделали вид, что пришли из разных мест. Единогласно было решено расходиться по домам, и щедрый буратино оплатил счет.

Катя, ничего не подозревающая о том, что Глеб в курсе её грандиозных планов, решила утащить его в одно только богиням соцсетей известное направление. Приглашение распространялось только на парочку «Твикс», но мы с Настей совсем не возражали перспективе остаться вдвоем.

Моя новая знакомая – начинающий художник. Оказалось, что её преподаватель безмерно очарован юным дарованием и через знакомых договорился выставить целых четыре картины в новой экспозиции.

Настя уверена, что галереи в таких местах открываются только скучающими домохозяйками местных шишек и надеется продать всё, что будет выставлено.

Возможно, она права, но не сейчас…

Хозяина галереи я знаю лично. Только, из соображений этики, предпочитаю об этом не говорить. Юнусов Дамир Тахирович помогает нам лоббировать проект школы каюров и, по непонятным мне причинам, решил открыть картинную галерею в Пересвете.

Для маленького города с населением в тринадцать тысяч человек и правда немного странное решение, но не мне судить.

— Так ты значит у нас тонкая творческая натура? — хмыкаю я, и продолжаю перечисление, загибая пальцы: — Фигуристка-любитель, фея-крестная, нелицензионная «Википедия», роковуха и… не толстеющая жрица. Какие ещё таланты я пропустила?

— Крестиком вышиваю и носки вяжу, — после продолжительной паузы отвечает Настя. — Не отвлекай! И без того навигатор тормозит. Где у вас эта улица?

Недовольно вздохнув, девушка тычет экраном телефона мне в нос и ждет помощи. Зря. В картографии я бесполезна.

— Я топографический кретин и понятия не имею, где в этом городе любые улицы. Знаю только пару точек, которые мне нужны и всё, — развожу руками и делаю акцент на своем неместном происхождении. — Давай спросим?

— Так ты не местная что ли? Блин. Ну тогда давай, пока-пока. Я-то думала пожить у тебя, похомячить и всё такое…

Скептически оглядываю Насти. Не похоже, чтобы она испытывала сложности с арендой жилья.

— Я смотрю тебе лишь бы пожрать. Что, не взяли в женский стендап, и ты теперь бесплатно стажируешься у Петросяна? Так у него все шутки из кроссвордов. Не надейся, что выстрелит.

— Не понимаешь ты шуток, Алёнка. Я же любя. А вот поссорившись со мной, рискуешь остаться без портрета, — нагло улыбается эта зараза.

— Портрет? Я сначала на твои шедевры посмотрю... вдруг там такое, что лучше нам начать ссорится прямо сейчас.

— Художника каждый может обидеть, но не каждый сможет убежать, — печально вздыхает Настя. — Тем более такой хлипкий бухгалтер как ты.

— С чего ты взяла что я бухгалтер?

— Ну, ты сама сказала, что хилая и неспортивная. Шуток не понимаешь, смотришь на всех взглядом «лови кирпич». Тут либо бухгалтер, либо юрист... Однозначно что-то скучное, — деловым тоном выдает эта мелкая коза, и молниеносно приземляется попой на лёд.

Мне стыдно, но остановить свой хохот я не могу. Даже если его слышно всем в округе. Настя и сама похрюкивает, не пытаясь подняться на ноги.

— Интересно, что «Википедия» говорит по поводу кармы? И, напомни, почему я всё ещё иду с тобой? — задаю риторический вопрос, пока возвращаю чью-то тушку в вертикальное положение.

— Я весёлая, Алён. Тебе интересно посмотреть на шикарные картины, прикоснуться к прекрасному. А ещё, тебя кинула лучшая подруга, поэтому тебе очень надо скоротать время со мной, чтобы не пускать грустные сопли на подоконнике, — многозначительно изрекает она.

Господи, пошли мне терпения. В следующий раз оставлю её в сугробе...

— Пойдем уже. И ещё, ради Бога, помолчи пять минут, — рявкаю я.

— Во-первых, мы пришли. А во-вторых, пока вы с Глебом отсиживались в туалете твоя мегера сказала, что ты экономист. Предвосхищая твой вопрос: я видела, как он пошёл туда раньше, чем вы, а вышел после тебя. Элементарно, Ватсон.

Мда… девчонка действительно шпионит покруче ангела Чарли и очень наблюдательная.

— Кстати, скажи ей при встрече что нос сделан плохо, и филеры скоро улетят в брыли. Ай, ты же не скажешь! Подруги, как никак… — Настя недоверчиво смотрит на меня и продолжает: — Я сама ей скажу. Сиськи то у неё хоть свои?

Не сдержавшись, я начинаю хохотать:

— С утра были свои. У вас прям любовь случилась.

— Причём взаимная и искренняя, заметь. Просто я не выношу таких людей, как твоя Катя. Она хочет поиметь брата, а в итоге, он поимеет её, — поймав мой веселый взгляд, хихикая добавляет Настя: — Не переживай ты так. Взрослые детки без нас разберутся.

Конечно разберутся. Там такая палка, что мимо Катьки точно не пройдет.

Может, он себе в штаны подкладывает носок и портит своими размерами Российскую статистику? Так! Всё, забыли!

Открываем разум для искусства.

В попытке избавиться от непрошенных воспоминаний, я мотаю головой. Хорошо, что мы вошли в галерею и художница не видит моих красных щёк.

— Я тоже так считаю: взрослые ребята. Давай, показывай свои шедевры, — распоряжаюсь шутливо.

— Целых четыре штуки, между прочим, — с гордостью объявляет Настя.

— Помню. Склерозом и деменцией ещё не страдаю. Тьфу-тьфу.

У девушки загораются глаза и, с лисьей улыбкой, она предлагает угадать. В галерее где-то сорок картин и десять скульптур, такое себе удовольствие. Но из любопытства соглашаюсь на авантюру и хочу найти именно её работы.

Неспеша обхожу залы и внимательно рассматриваю каждую картину. Настя молчаливо держится на небольшом расстоянии, но очень пристально следит за моей реакцией.

Глава 7

— А новые работы принимаются? Мы почти смогли замутить перфоманс шаурмы на полу. Плюнь ты этот чебурек, Вик. — произношу я, с набитым ртом.

— Ой, отстань, бедовая. От шавухи меня пучит, — с таким же набитым ртом, отвечает мне девушка. — Девки, а может маслом от чебурека нарисуем картину? А чё, цвет почти такой же.

Настя не удостаивает нас своим вниманием и демонстративно отворачивается. Обиделась.

— Настюха, два уха, чё ты дуешься то? Мы виноваты, что ли, что курьера твоего сугробом замело? Ик-ик, коньяк, кстати, не вкусный. Пирожок поешь.

— На пенёк только не садись, — веселюсь я, под расчленяющим взглядом великого художника.

Фурия замахивается в меня лавашом, но я уворачиваюсь и тонкое тесто прилетает Вике в нос. Легкое опьянение помогает мне с координацией. Парадокс.

Да, мы подружились за долгий час ожидания Настиного таинственного курьера. Девушка долго уговаривала кого-то привезти ей «ЧП чемоданчик» и шантажом, и угрозами, и ласками. Вроде уговорила. Только ожидание затягивалось, и мы скупили месячный запас провизии в ларьке неподалеку.

Вика оказалась весёлой и простой девчонкой, ни черта не понимающей в «Этой вашей хрени. Деньги платят и хорошо». Она долго не могла устроится на работу. В итоге через знакомых попала сюда, с условием, что художникам не хамит, о татуировках, большой политике и роке ни с кем не говорит. С экспонентами и посетителями не бухает.

Требования мы соблюдаем, и не хотим, чтобы Вику уволили, поэтому пьем вдвоём. Вика уже прилично так пьяна, я пока ещё держусь. Настя цербером следит за количеством выпитого. З – зависть.

— Настюш, ну правда, вот спасёшь наши попы от проблем, и мы тебе нальём, — произношу я, пожалуй, самым сладким и милым голосом на который только способна. — У меня Просекко в номере есть, две бутылки.

— Спасибо, не нужно, — ехидно отвечает моя закадычная подруга. Что? Мы с ней и огонь и воду прошли экспресс программой.

— Если чё, то она твою жопу прикрывает. О! Погоняло тебе придумала, зацените – Алёна – кулёма.

Настя и Вика ржут. Спелись. По-хорошему, мне нужно сделать вид, что обиделась, но фамильярная манера общения Вики импонирует. Веселые люди – хорошие люди.

Внезапно со стороны входной двери раздается «Тук-ту-ту-ту-тук-тук-тук» и громкое шкрябание.

«Неужели местные коты пришли на запах беляшей?» — стремительно проносится шальная мысль в моей хмельной головушке.

— Девки, трындец! Это наверно Тахирыч, — выпучив глаза пищит Вика.

— Крутой у тебя директор. Азбуку морзе знает. У него что ключей нет, или телефона? — ехидно отвечает ей наша обиженка, и уверенным шагом идёт открывать дверь.

На пороге стоит человек-коробка. «Чемоданчик» на поверку оказался огромной коробищей с торчащими из неё тубусами и другими непонятными простым смертным причиндалами.

Настёна радостно хлопает в ладоши и почти готова расцеловать курьера:

— Валерон, ты не представляешь от какой задницы нас спас хоть и полз сюда как черепаха! Быстрее выгружай всё на пол.

— Я так и понял, что ваши задницы во что-то вляпались, поэтому приехал вместо него, — раздается до боли знакомый голос Глебасика. А слона то мы и не разглядели за коробкой…

Пфф… тоже мне спаситель.

— Ни во что мы не вляпались, — с обидой в голосе отвечает братцу Настя, и мстительно добавляет: — А с этим предателем я ещё разберусь.

— Не разберёшься. Хватит эксплуатировать моих сотрудников, да ещё и в нерабочее время.

— Обязательно скажу Валере, что он оказывается не компаньон, а раб Вашего Величества. Ладно, проехали. Я захотела нарисовать картину, ну и в апартаменты было лень ехать. Вдруг у тебя там блогерские оргии…

Мда… врёт Настюха неубедительно, но стоит до последнего. Глеб мрачно смотрит на неё и есть подозрение, что проводит ментальные пытки. Это вообще законно?

— Нарисовать картину задницы, Насть? Так рисуйте! С удовольствием посмотрю, — он повышает голос на пару октав и резко оборачивается на меня, вперивая свои недовольные глазищи. — Белоснежка, быстро говори, что вы натворили? Или выпорю!

Не удерживаюсь и начинаю улыбаться. Довели мальчика.

— Она жопой сшибла понос Мошкарова… ик-ик. Мокшапо… ай, какашки короче. Короче, девки сейчас будут поносить. Созвавадавать в смысле… создавать ик. Пори меня, красавчик! — еле ворочая языком, сдает нас Вика.

Когда она так нарезалась, вроде же больше не пила?

Лицо Глебасика в этот момент во истину достойно экранизации или хотя бы топа в «Тик-Токе». Мимика сменила как минимум четыре «времени года» – удивленное непонимание, отвращение, веселье и гомерический хохот.

Смех у засранца хороший… настоящий что ли, без мужского стеснения и показухи. Брутальные мужики же не смеются, только ухмыляются или ржут как кони, доводя последних до инфаркта, а тут такой открытый заразительный смех.

— Алён, быстро тащи чашку воды. Безалкогольной! — сходу командует Настя и переключает всё наше внимание на себя. — А ты, либо не мешай, либо проваливай к силиконовой долине, — тычет пальцем в улыбающегося братца, и указывая на икающую, Вику требует: — А если остаешься, то будь любезен, следи за ней, чтобы ничего не снесла.

— А, что Мисс разрушительный зад ещё не всё снесла? — ехидно произносит мажорик, но садится рядом с Викой.

Опять провоцирует. Зараза.

Настя шустро разворачивает холст и достает баночки. Что-то бормочет, пыхтит и хмурится:

— Викуля, не спать! — рявкает так резко, что все едва заметно дергаются. — Создатель шедевра будет на выставке? Или кто-то от него, кто уже видел картину? У меня акриловые грунты. Не критично, но надо знать.

— Нет, вроде… не знаю. Не получится нифига, да?

— Получится должно… больше переживаю за лессировочный слой, сохнет не быстро. Хотя тут и рисовать то без заморочек, прямой пропиской. Главное, чтобы картину не лапали, а то сразу попалимся. — с небольшими сомнениями в голосе резюмирует Настя.

Глава 8

Мы быстро ликвидируем следы разрушений и остатки еды. Настя выглядит обиженной и избегает моих взглядов.

Вот что началось то? Настроение у юного дарования, похоже, скачет только так.

— Зачем было устраивать спектакль с адресом галереи если ты знаешь хозяина? — холодно спрашивает она и щурит свои глазищи.

А-а-а… теперь понятно.

— Никакого спектакля, Насть, — оправдываюсь я. — Я правда не знала где находится эта галерея и ни разу здесь не была.

— Почему тогда не сказала, что знаешь Юнусова? Твой отец совладелец? — хмурит брови и забрасывает меня вопросами.

— Да нет, же. Мой отец не имеет вообще никакого отношения к искусству. Я слышала, что Дамир Тахирович хочет сделать что-то связанное с этой темой, но не была уверена. Да и что, собственно, поменялось если бы ты узнала эту информацию?

— Девочки, брейк, — вклинивается в наш разговор Глебушка и пытается приобнять обеих.

Уворачиваюсь. На сегодня, пожалуй, хватит фитнес-обнимашек.

Тем более что, судя по тому, как начинает дергаться ручка входной двери, к нам пожаловали долгожданные гости.

— Виктория, а ты чего закрылась? — удивленно произносит Дамир Тахирович, открывший дверь своим ключом.

Заперлись называется… Господи, какое счастье, что они раньше зайти не решили.

Владелец галереи окидывает помещение и наконец замечает наш скромный кружок по интересам.

Мда... Вика мастерски обыгрывает статую и молчит, ребятки тоже как-то не горят желанием общаться…

— Ох, смотрю ты тут не одна. Алёна, здравствуй, — он тепло улыбается мне, а на Настю и Глеба смотрит вопросительно, явно ожидая, что они представятся.

— Добрый день, Дамир Тахирович, рада Вас видеть. Пап, привет. — приветливо улыбаюсь мужчинам, разрушая неловкую тишину.

— Анастасия Золотарева, — Настька отмирает первой и протягивает ладонь для рукопожатия: — Здравствуйте, Дамир Тахирович. Я Ваш начинающий экспонент. Хотела взглянуть на картины… ничего, что мы вот так ворвались?

— Дмитрий Васильевич, — улыбается папа и тоже протягивает ей руку.

— Так вот ты какое, молодое дарование, подающее большие надежды. Константин мне фактически угрожал, что проклянёт если не возьму картины самой талантливой его ученицы. — тепло улыбается, и внимательно разглядывает девушку, владелец галереи.

— А мне тем, что сожжёт их если не отдам Вам, — парирует Настя, широко улыбаясь.

— Предлагаю объединиться и устроить этому заслуженному деятелю искусств тёмную, — заговорщицки подмигивает мужчина.

Вот и познакомились. Видно, что этим двоим импонирует общаться друг с другом. Не думаю, что информация о том, что я знаю владельца галереи и он на самом деле хороший мужик как-то повлияла бы на Настино предвзятое отношение к нему.

Лучше, когда люди сами принимают решение – их это человек или нет. Без посредников.

— Глеб Золотарев, — переключает внимание на себя наш прынц. — Я…

— А Глеб как раз поможет вам устроить темную для Костяна. «ЗолВек». Помнишь я тебе о них рассказывал? — перебивает его на полуслове папа.

Что происходит?

Ночью будут еще 2 главы :)

Глава 9

— Есть что-то ценное, требующее дополнительной охраны? — Глеб кивает в сторону залов и ждёт ответа от Юнусова.

Мажорик внезапно оказался совладельцем частного охранного предприятия. Неожиданно, конечно, но уважения достоин. Признаться, я была уверена, что этот хлебушек вырос с золотой ложкой во рту.

— Друзья напугали про разную нечисть – молодежь с баллончиками, любители пририсовать усы к шедеврам, обычные воришки. У нас много мелочевки. За всем не уследишь, сам понимаешь. Не сажать же смотрительниц музея.

— Будет смотреться несколько архаично, — прищуривается Глебасик и уголок его рта насмешливо дергается вверх. — Вход же свободный, но с соблюдением правил или как придется?

— Сам то, как думаешь? Вход у нас в лучших российских традициях. Бόрис Джонсон бы позавидовал, — ухмыляется Юнусов, демонстрируя белоснежную улыбку.

— Да вы в теме, Дамир Тахирович, — не сдерживаюсь от шпильки я. — Предлагаю все же поставить столик с масками и антисептиком, чтобы точно не прикопались. Вдруг кто-то забудет маску…

Юнусов одаривает меня снисходительным взглядом: «Куда ты лезешь, девочка? Взрослые дяди сами разберутся» и возвращается к разговору с фитнес-хлебушком.

Вот делай добрые дела ближнему своему... Оценят, как же.

Папа мне подмигивает, мол, не дуйся. А я и не дуюсь. Записываю на подкорке.

— Команда небольшая. У нас не получится за всем уследить. Трое, четверо — это максимум. Ещё понадобится видеонаблюдение, а у нас нет. Покупать или брать в аренду – ценник подскочит.

Интересно, это только я вижу, что Глеб аккуратно, но упорно пытается отказаться от действительно выгодного контракта. Уж Юнусов точно не будет скупиться на оплате.

Или это из-за нашей картины?

— С этим проблем нет, Глеб. Вчера наружку повесил. Лично, — настаивает на своем друг отца.

Глеб оглядывается, и видимо всё же, что-то замечает.

— Ай, как не хорошо, подставлять под сто тридцать восьмую, Дамир Тахирович, — скалится накачанный чоповец.

(прим. автора – статья 138.1 УК РФ изготовление, продажа, покупка технических средств специального назначения для получения негласной информации запрещено и карается лишением свободы сроком до четырех лет.).

— Смотри-ка и правда разбирается. Говорю тебе, надо брать, — ухмыляется папа и специально для нас указывает рукой на датчики пожарной сигнализации.

Внимательно приглядываюсь и замечаю там небольшие точки. Вот это технологии!

— Подставлять мы, разумеется, никого не хотим и предупреждение на входной группе среди мелких бумажек будет. Кто не заметит, тот сам виноват. Вообще надеюсь на людское благоразумие, но перестраховаться стоит, — продолжает Юнусов.

— Камера на диск пишет или не подключали ещё? — аккуратно интересуется Глеб.

— Автономная, на ноутбук или к Денису на телефон… я же динозавр. В ваших современных гаджетах не разбираюсь. Можем посмотреть, ноутбук в кабинете.

— Не стоит. Давайте не будем о работе сегодня, — с натянутой улыбкой произносит мажорик и косится на нас с Настей.

Как-то странно косится…

Тут-то до меня доходит сакральный смысл фразы «Вчера наружку повесил». Вчера, Карл!

Подозреваю, что мы с Настей патологически притягиваем неприятности на свои тощие жопки. Печально, что лотерейные билеты мне по-прежнему не светят. А так хотелось выиграть авто-о-омобиль!

Глебасик чертыхается, замечая наши побледневшие траурные мины, и задает мужчинам отвлекающие вопросы.

Одной Вике, по-моему, пофиг на всё происходящее – сидит себе, посапывает в плечо. И на руководителя своего ей плевать, и на то, что в любую секунду таинственный Денис вскроет наш подлог. Счастливый нетрезвый человек.

Глава 10

— Конечно, Пьер. Волноваться совершенно не о чем. Музе от меня поклон, — успокаивает невидимого абонента Юнусов.

— Музе? — весело спрашивает папа, едва он заканчивает разговор.

— Новая муза Мокшановского, которая, к сведению, моложе его дочери ревнует и не пускает его к поклонницам на выставку, — ухмыляется мужчина. — Хотя это даже к лучшему, что его не будет. Меньше забот.

— Ха-ха, точно. Они ведь с ней познакомились на какой-то тусовке. Прозорливая барышня, однако.

Опустив глаза, я прячу ехидную улыбку. А еще говорят, что мужчины не сплетничают, как же.

Мой телефон начинает жужжать радостными смсками от Насти:

«Ты поняла?? Чела этого не будет!»

«Погугли как он выглядит. Я ржу… вылитый мопс – маленький и со складками жира».

— А это настоящее имя или псевдоним? — спрашиваю я.

— Милая, он не француз. Ванька Щеглов из Перми, — расплывается в широкой улыбке Юнусов, разрывая все шаблоны серьезного и интеллигентного человека.

— Фамилию зря поменял. Пьер Щеглов звучало бы более эстетично и не так пафосно, — задумчиво тянет Настя, сканируя Юнусова нечитаемым взглядом.

Украдкой смотрю на часы и понимаю, что пора отчаливать. В галерее, конечно, хорошо, но впечатлений за день предостаточно.

— С нашей стороны будут люди в штатском, чтобы не вызывать подозрений и наружка по периметру, — оповещает всех мажорик, получив подтверждение от своих сотрудников.

— Добро, — отвечает ему Дамир Тахирович.

И как только я собираюсь попрощаться со всеми и наконец-то смыться в отель, папа, заметив это, резко выдает шок-контент:

— Детали завтра обсудим, Глеб. Ребята, вы все приглашены на приём в честь гонок и открытия выставки.

Я жду, что все начнут отнекиваться и выдумывать отговорки, но с удивлением наблюдаю, что не отказывается никто.

— А это не будет выглядеть как будто я протеже? — интересуется Глебасик, отсвечивая своими винирами.

Говнюк мог бы и отказаться…

— Уж лучше веселое протеже, чем весь вечер наблюдать уныние и постные мины здешних шишек, — говорит папа, окончательно портя мое настроение. — Дочь, поехали уже что ли?

— Я на такси, господин Дзержинский, — ухмыляюсь я, поймав его многозначительный взгляд.

Судя по всему, и папан хочет донести до меня, как прекрасен Доримедонт и попросить, чтобы не приходила на приём в кедах и драных джинсах.

— Я внуков хочу нянчить пока ещё самостоятельно в туалет хожу, а не драться с ними за памперсы.

— Как пафосно, — хохочу я. — Тебя что мама покусала?

— Денис вот тоже всё отмахивается от нас, — вмешивается в наш разговор Юнусов. Может их с Алёной познакомить, Дим? А то этот фигурист никак не угомонится.

— А владелец катка ваш… родственник? — прокашлявшись, спрашивает Настя.

— Племянник мой, сын сестры. Оболтус редкостный.

— Я не знала, что Денис ваш племянник, — отвечаю мужчине и многозначительно смотрю на Настю.

Знаем, проходили. А то сейчас ещё и в этом грехе меня обвинит, ёж психованный.

— А вы его с Настей лучше познакомьте. У них химия на катке случилась, — неожиданно подаёт голос Вика. Проснулась, красавица спящая.

Её слова производят эффект разорвавшейся бомбы: нас с Настей, кажется, пора выносить вперед ногами.

Почему эта дура не сказала кто такой Денис пока мы ждали курьера и рассказали ей про приключения на катке?!

Я перевожу взгляд со смертельно побелевшей Насти, к начинающей краснеть Вике. Дошло наконец в какой мы «Кардашьян» сидим?

Если Дениска-редиска прознает о наших умелых ручках, то последствия подлога просто страшно представить.