Вредная помощница для Мороза

Пролог

Всем привет!

Меня зовут Даша Ласкина. Вот уже два года я работаю помощницей генерального директора издательского дома «Пегас».

Мой босс Матвей Леонидович Морозов – отличный руководитель и успешный бизнесмен. Наш холдинг только разрастается: несколько газет, журналов, типография, рекламное агентство.

Но беда пришла, откуда не ждали.

После учёбы и работы в Англии домой приехал его сын Антон. Чтобы вернуть наследника на Родину, Матвей Леонидович освободил своё кресло, а сам с супругой отправился путешествовать.

Чукотка, Горный Алтай, Владивосток, Камчатка… Я откровенно завидовала начальнику, решившему побывать в самых красивых уголках нашей страны.

При этом босс попросил меня заняться перевоспитанием его отпрыска. Сбить с него заграничную спесь, опустить на нашу грешную землю и научить работать в команде, используя индивидуальный подход к сотрудникам и знания, полученные за границей.

- Он у нас парень не без странностей. Я бы сказал, с некой придурью. И с годами всё стало ещё хуже. Помешан на чистоте и порядке. Даже мать не может с ним вместе жить, в быту он абсолютно невыносим. Так что держитесь, Даша. У меня осталась только одна надежда – на вас.

Обо всех проколах и форс-мажорах докладывайте лично мне по телефону. Если буду недоступен – пишите, при первой возможности перезвоню.

Шеф смотрел печальными глазами, и я видела, что ему меня по-настоящему жалко. Такое ощущение, будто собирается невинную овечку в клетку к тигру отправить.

Что же за монстр, этот его сыночек? Неужели Матвей Леонидович думает, что не справлюсь? Дам себя съесть?

Фигушки!

За эту секретную оперативную деятельность я получила двойной оклад и теперь мечтаю побыстрее закрыть ипотеку.

План был шикарный. Мне казалось, что призвать к порядку золотого мальчика будет легко, но всё пошло по одному месту.

Потому что Антон Морозов оказался демонически умён, божественно красив и арктически холоден.

При таком сочетании в него было невозможно не влюбиться. Что и сделали все женщины нашего коллектива от двадцати до шестидесяти лет и старше.

Даже уборщица тётя Маша теперь грустно вздыхала, глядя вслед этому красавчику: «Эх, где мои шешнадцать лет?..»

Но стоило Антону Матвеевичу открыть рот, как всё очарование таяло, словно туман поутру.

И меня первую настигло жестокое разочарование в этом сказочном принце…

***

Дорогие читатели, вас ждёт лёгкая, эмоциональная, ироничная история, конечно, про любовь.

Добавляйте книгу в библиотеку и читайте с удовольствием!

Не забывайте ставить звёздочки "Мне нравится". Роман участвует в конкурсе "В сердце зимы".

Глава 1.

Иногда встречаются такие душевные люди, что хочется их придушить...

- Дашутка, привет! Говорят, у нас новый босс? - на проходной меня дёргает за рукав плаща Люда Прохорова из бухгалтерии.

- Привет! Да, «наследник заводов, газет, пароходов» соизволил причалить к родному берегу. Сын шефа явится сегодня должность принимать, - кисло улыбаюсь.

У меня был идеальный начальник, просто отец родной, а не шеф. И менять его на более молодую, но сомнительную версию, я никак не хотела. Лишь мысль о деньгах заставляла принять ситуацию и как-то помочь новому боссу влиться в коллектив.

Люда горела любопытством:

- Какой он? Ты его видела?

Охлаждаю пыл подруги:

- Только на фото, где ему пятнадцать лет. В соцсетях Морозова нет, фотографироваться не любит и вообще «человек-футляр», как мне поведала наша всезнайка Зоя Шапкина.

- А она-то откуда знает? - таращит глаза Людмила.

- Зоя знает всё и про всех. Свои источники не раскрывает. У меня подозрение, что у неё имеется подпольная агентурная сеть. Иначе как она узнаёт о подробностях личной жизни селебрити? На её новостях наша «желтушка» от тиража так и пухнет.

Тяжело вздыхаю. Надо признаться, что я завидую чёрной завистью Красной Шапочке. Зоя просто из воздуха умеет новости доставать.

Мы поднимаемся в лифте. Бросаю на себя взгляд в зеркало на стене. Сегодня собиралась на работу с особой тщательностью.

Распустила волосы, завила белые локоны утюжком, долго делала макияж. Ресницы аж три раза накрасила. Надела новый тёмно-синий костюм и под него нежно-голубую блузку. В общем, красотка!

Знаю, что подсознательно хочу понравиться новому молодому боссу. За это немного стыдно, ведь у меня есть парень.

С Русланом Юрьевым мы дружим с универа, вместе учились на журфаке. Он устроился работать на телевидение, пишет сценарии для телесюжетов, а меня взяли в «Пегас».

Сначала трудилась корреспондентом, «пахала в полях». Позже Матвей Леонидович предложил мне место помощницы: тут и оклад больше, и по городу бегать не надо. Я согласилась, так как деньги были нужны.

Семья у нас многодетная. Папа работает инженером на заводе, а мама воспитателем в детском саду. Мне двадцать семь, и я самая старшая из детей. У меня три брата: двое двадцатилетних близнецов Толик и Колик, и младший Санёк – упрямый шестнадцатилетний подросток. Сами понимаете, жизнь с тремя мальчишками не сахар.

Я накопила на первый взнос, взяла ипотеку и купила квартиру-студию. В спальном районе, на конечной станции метро, но зато теперь у меня есть своё жильё. И это такое счастье!

Надеюсь, новый босс не уволит, иначе плакало моё гнёздышко. Где я, практически не имея стажа по основной профессии, найду такую высокооплачиваемую работу?

Люда выходит из лифта на своём этаже, а я поднимаюсь на самый верх. Здесь в конце коридора приёмная и кабинет генерального директора.

С любовью раскладываю на столике для посетителей свежие газеты и журналы, поливаю на подоконнике цветы, смотрю на часы – без пятнадцати девять. Стараюсь приходить на работу пораньше, ведь она мне нравится. Чувствую себя важным колёсиком в механизме функционирования большого предприятия. Матвей Леонидович часто подчёркивал мою значимость и благодарил, чем ощутимо повысил мою самооценку. Впрочем, он ко всем работникам так относился - умел ценить чужой труд.

Мои тёплые мысли о шефе вылетают из головы, как только в приёмную резко распахивается дверь.

Невидимый порыв ветра бьёт в грудь и закручивает в воронку восхищения. Подношу руку к подбородку и придерживаю челюсть, чтобы не отвалилась.

Передо мной,словно волшебный джин из кувшина, появляется высокий молодой мужчина в сером костюме со стальным оттенком.

Широкие плечи, прямая спина, узкие бёдра. Кипенно-белая рубашка вызывает резь в глазах. Стильный галстук завязан идеальным узлом. На брюках такие стрелки, что можно порезаться. Чёрные дорогие ботинки начищены до блеска.

Тёмные волосы подстрижены коротко и стильно. Щёки и тяжёлый подбородок гладко выбриты. Брови густые, сведены к переносице и между ними есть два маленьких залома на коже. Похоже, красавчик часто бывает не в духе.

А глаза настолько синие, что я рискую в них утонуть. Смотрю и любуюсь этим глубоким, насыщенным цветом.

- Добрый день! Вы, я так полагаю, Дарья, моя помощница? - властный баритон будоражит сердце и ласкает слух.

- Здравствуйте! Да, Дарья. А вы – Антон Матвеевич, наш новый генеральный директор? - силюсь улыбнуться, но тахикардия сбивает меня с толку и губы не желают растягиваться.

- Возьмите блокнот и пройдите за мной в кабинет, - приказывает с порога босс.

Неожиданно.

Прежний начальник не позволял себе мной командовать, говорил всегда доброжелательно, а если и журил, то по-отечески нежно.

Но делать нечего, беру ручку, ежедневник и следую за Морозовым-2.

Узкая юбка и высокие шпильки не позволяют нормально шагать, поэтому семеню, цокая каблуками.

Отмечаю про себя: спина у него, что надо – большая, широкая, мощная. За такой точно будешь как за каменной…

Но мечты разбиваются о жестокую реальность: меня с порога начинают отчитывать.

- Почему кабинет не проветрен? Чувствуете, как здесь душно?

Мужчина проходится по помещению, проводит белым бумажным платком по подоконнику, показывает мне едва заметную серую пыль.

Поднимает глаза на стёкла:

- Посмотрите, сколько следов от капель на наружной стороне. Сегодня же привести окна в порядок.

«Ущипните меня кто-нибудь? Он что, до этого работал в санитарной инспекции? Или был продюсером «Ревизорро»? Саму Лену Летучую натаскивал?»

Новый хозяин кабинета наклоняется и смотрит на большой стол:

- Отпечатки пальцев по всей поверхности. Его вообще протирают хоть иногда?

Смотрит на меня, как на врага народа.

Глава 2.

Это не день! Это – днище!

Весь рабочий день я мечусь как рыбка в банке.

Заказываю клининговую службу. Три узбечки до скрипа намывают окна, чистят разной ядовитой химией ванную и туалет, протирают ненавистный стол специальными тряпками и салфетками.

Я объясняю нашей уборщице тёте Маше, что теперь ей придётся ОЧЕНЬ ТЩАТЕЛЬНО мыть кабинет нашего главного начальника.

И это не Матвей Леонидович, добродушный и понимающий. В его кресле строгий, придирчивый, безжалостный тип, которому плевать на людей. Младшего Морозова заботит только результат.

Женщина смотрит на меня испуганными глазами и «не вдупляет», что не так с её уборкой. До сих пор всех всё устраивало…

Меня же посещает простая и ясная мысль: бабуля не справится. Придётся мне после неё махать тряпкой и проверять поверхности чистым платком.

Заказываю упаковку дорогущей воды, покупаю три новых стакана из прозрачного стекла, намываю их разными средствами и проверяю на свет, достаточно ли чисты. Не дай Бог глаз-алмаз нового начальника разводы увидит.

Снимаю со стены часы, заказываю на маркетплейсе пару похожих, но с «тихим ходом». Надеюсь, они не тикают…

Пристраиваю горшки с цветами в кабинетах сотрудниц. Там настоящий переполох. Из уст в уста девчонки рассказывают о невероятном, сногсшибательном, прекрасном принце, который будет править нашим королевством.

Спрашивают меня, правда ли он так хорош, как утверждают очевидцы, лицезревшие сегодня это ясно солнышко.

Держу покерфейс. Не хочу вызвать волну возмущения, раскрыв интригу.

Сами убедятся со временем, что в кресле генерального сидит взбалмошный, необъезженный, строптивый конь с полным черепом породистых элитных тараканов.

В задаче превратить его в принца начинаю сомневаться. Возможен ли в принципе такой пердимонокль?.. Некоторые метаморфозы не имеют обратного хода: из куколки в гусеницу не откатишься.

К вечеру ловлю себя на мысли, что я сегодня не работала. Вообще. Даже в монитор не заглядывала.

Занималась наведением чистоты и удовлетворением извращенных потребностей нового босса. Чтоб ему там всю ночь икалось!

С таким успехом наша компания под руководством Мойдодыра превратится в царство чистых шкафов и сияющих окон, но никак не в успешное издательство.

Звонить папеньке монстра или погодить? Нет, не буду пока жаловаться. Посмотрю, что завтра скажет этот зануда.

Вдруг на него снизойдёт озарение, и он решит для разнообразия поработать, а не пыль чистыми платочками гонять…

Ночью сплю отвратительно.

Мне снится, как я в сером халате уборщицы намываю допотопной шваброй полы в кабинете директора, а Морозов ходит за мной следом и показывает пальцем, где я плохо помыла.

Просыпаюсь в пять, подхожу к окну и не верю своим глазам: ещё вчера в Москве было лето, а сегодня настоящая зима.

Выпал снег, дворник носится внизу с метлой и лопатой, градусник показывает минус шесть.

- Серьёзно? Морозов привёз в город мороз? Скотина! Ну, а чего ещё ожидать от такого примороженного на всю голову…

Надо срочно найти осеннее пальто и сапоги, куда я их там засунула. Или сразу пуховик и зимнюю обувь.

А может, с обеда вернётся лето?

Это же первый снег, он просто обязан растаять…

Так, а что надеть? Серое, чёрное, белое…

У меня не настолько большой гардероб, чтобы долго выбирать. Достаю белую блузку и чёрные брюки. Беру с собой лоферы.

Отвратительно!

Ноги без каблуков будут выглядеть короткими. Может, договориться, чтобы постелили ковровое покрытие, оно заглушит цокот шпилек?

Хотя… Этот псих наверняка боится сапрофитов, всяких ковровых клещей.

О чём я вообще думаю?

Бред какой-то…

На работу прихожу на час раньше, невыспавшаяся и злая.

Вчера пришлось помотаться по магазинам в поисках этой драной «мультисистемной ручки Lamy».

Чтоб она ему выстрелила в глаз! Или в лоб! Или в пятую точку, но это, наверное, нереально…

Купила одну, потому что стоит как самолёт.

С такими аппетитами сынок за неделю растранжирит весь годовой бюджет, выделенный Матвеем Леонидовичем на представительские расходы.

Сижу за столом и яростно точу карандаши.

Две точилки моментально доводят меня до бешенства: грифели ломаются и застревают внутри, один из карандашиков превращается в жалкий огрызок.

Отчаявшись, я достаю из ящика выдвижной канцелярский нож и начинаю строгать им новый карандаш. Надавливаю посильнее, и карандаш с треском ломается напополам.

Беру последний экземпляр, прижимаю карандаш подушечкой пальца, чтобы не сломался, и с силой проезжаюсь по нему ножом, снимая стружку.

Нечеловеческий рык вырывается из меня вместе со звуком открывающейся двери.

- Рррррррр! Твою мать!!! - ору и засовываю окровавленный палец в рот.

Красавчик-босс с удивлением смотрит на меня. Чёрное кашемировае пальто безупречно, ботинки, как и вчера, сияют. Смотреть противно на такого идеального.

Я кривлюсь от боли и сквозь зубы здороваюсь:

- Доброе утро, Антон Матвеевич!

- Здравствуйте, Дарья Николаевна. Вижу, у вас утро не задалось, - усмехается этот гад.

- Да уж! По вашей прихоти чуть без пальца не осталась. Вы вообще в курсе, что есть автоматические карандаши? Чем они вас не устраивают? - издевательски интересуюсь.

- Люблю, знаете ли, по старинке. Чтобы тёплое дерево ощущалось в руке, тонкий грифель мягко скользил по листу гладкой бумаги, оставляя за собой след, уходящий в вечность, - пространственно рассуждает изверг.

- Возможно, я вас шокирую, но современные карандаши делают не из дерева, а из пластика?

Очень, ну просто очень сильно хочется куда-нибудь воткнуть ему этот злосчастный карандаш.

Воткнуть и провернуть. Два раза. Чтобы этот кандидат мозгоедических наук заткнулся.

Глава 3.

Вскрытие приватного чата демонстрирует внутренности его участников.

Убираю веник на место и возвращаюсь за рабочий стол в приёмной.

Настроение прекрасное!

Перед глазами так и стоит картина: растрёпанный зануда-босс в пиджаке, обгаженном мстительной птицей. Всё-таки есть справедливость на свете!

Минут десять выгружаю почту, просматриваю рабочий чат, и тут оживляется наш небольшой «Чат девчат».

Подруги продолжают меня «пытать» по поводу нового начальника.

От любопытных девчонок сыплются сообщения:

- Ласка, он пришёл?

- Какой он? Рассказывай?

- А глаза у него на самом деле такие синие или это линзы?

Я улыбаюсь довольно и строчу ответ:

«На ботинках ни пылинки,

На пальтишке ни соринки –

Это он, это он,

Мизантроп и сноб Антон!»

Довольная собой, нажимаю «отправить» и слышу раздражительное покашливание.

На меня смотрит Морозов, наклонившись сверху. Влажные волосы, расстёгнутая белая рубашка с закатанными рукавами – кому-то пришлось принимать душ.

Отсутствие грязного пиджака указывает на то, что он покоится в мусорке.

- Любовная переписка? А вы в курсе, что в рабочее время заниматься личными делами запрещено? - язвительно интересуется начальник.

- А с чего вы взяли, что переписка личная? Я в рабочем чате, - оскорбляюсь до глубины души.

Шеф выпрямляется и холодно отдаёт приказ:

- Вызовите уборщицу, пусть приведёт в порядок мой кабинет, я пока поработаю в переговорной. На пятнадцать часов назначьте совещание, пригласите руководителей отделов, пусть возьмут с собой отчёты за последние три месяца.

Записываю в блокнот, чтобы ничего не пропустить.

- Вот список документов, которые мне нужны, у вас тридцать минут, - Морозов протягивает бумагу. - Через час у меня в переговорной должны быть главный бухгалтер и экономист. Поторопитесь, время пошло.

Шеф отправляется с ноутбуком подмышкой в чистое помещение.

- Да пошёл ты… лесом… - бурчу себе под нос.

Матвей Леонидович никогда не разговаривал со мной в таком тоне, а этот мерзавец возомнил себя пупом земли.

Обращается как с крепостной девкой. Тоже мне, барин выискался…

Смотрю на список, и волосы встают дыбом. Часть документов надо запрашивать в бухгалтерии, часть – в отделе маркетинга, ещё часть – в отделе подписки… Мне же за день всё не собрать!

Скотина, да он издевается?!

Резко встаю и отправляюсь к отмороженному сатрапу. Балетки не выражают степени моего негодования, не стучат и не испытываю терпение шефа.

Сей факт злит ещё больше!

Резко врываюсь в переговорную, где Антон Матвеевич в модных очочках с золотой оправой сидит за ноутбуком и почти бесшумно нажимает на клавиши.

- Простите, но за тридцать минут я не смогу собрать вам полный список указанных документов. Их нужно запрашивать в разных отделах. Не уверена, что мне оперативно всё пришлют, - довожу до сведения начальника абсурдность его затеи.

Он откидывается в кресле, неспешно снимает очки и с металлом в голосе советует:

- Предоставьте мне фамилии всех работников, которые не уложатся в тридцать минут. Это будут кандидаты на увольнение, они напрасно занимают свои должности.

Снова надевает очки и возвращается к прерванному занятию.

Мне же всё труднее сдерживаться. Терпение – не самая сильная моя сторона. Кровь шумит в ушах, адреналин бьётся о стенки сосудов, такое ощущение, что внутри разгорается пожар.

Гнев вырывается из-под контроля, и я пробую испепелить гада взглядом, а заодно достучаться до его разума:

- Да вы издеваетесь?! Я буду отрывать людей от работы, а есть ведь и срочные дела, которые нельзя бросить в ту же секунду и броситься искать нужные для вас бумажки. Дайте хотя бы один день на эту задачу!

Босс медленно покидает кресло и мягкой, кошачьей походкой приближается ко мне.

- А мне показалось, Дарья Николаевна, что это вы издеваетесь надо мной. Саботируете мою работу. Пытаетесь меня отсюда выжить. Создать невыносимые условия. Я прав?

Вечная мерзлота в его глазах пугает. Тихий, гипнотизирующий голос лишает желания возражать.

Все хищники делятся на два вида: первые нападают резко и съедают быстро, а вторые парализуют свою жертву и выпивают кровь по капле, смакуя деликатес.

Морозов явно принадлежит ко вторым.

Я делаю шаг назад. Потом ещё один. И, наконец, возражаю:

- Вы заблуждаетесь. Окно я оставила открытым случайно. Хотела проветрить кабинет к вашему приходу.

Презираю себя за попытку оправдаться, но продолжаю пятиться назад.

- И голубь в кабинете оказался случайно? - неотвратимо наступает холодный монстр.

На скулах ходят желваки. Кажется, что рубашка сейчас треснет по швам на мощных плечах. В костюме бугры мышц были не так заметны.

Вжимаю голову в плечи и мямлю:

- И голубь… Случайно…

- А может, вы его туда принесли? - рычит хищник из арктической пустоши.

- Н… нет… Сам залетел. Извините, мне надо идти!

Со скоростью света разворачиваюсь и убегаю из переговорной. Хорошо, что на ногах балетки. На шпильках я бы шею свернула.

Плюхаюсь на своё кресло в приёмной и активирую спящий режим компьютера.

Сердце стучит где-то в горле, во рту пересохло, по спине стекает холодный пот.

«Ну, спасибо вам, Матвей Леонидович! Подкинули вы мне задачку!

Кто из нас кого перевоспитает – большой вопрос. Скорее, ваш сынок меня выдрессирует. Буду перед ним на задних лапках прыгать, хвостом вилять и карандашики в зубах приносить.

Чтоб вам икалось там каждый день, дорогой вы мой…»

Помечаю в перечне документы, которые сложнее всего найти. Открываю список телефонов и начинаю обзванивать отделы.

Пугаю работников драконовскими мерами со стороны нового босса, если бумаги через пятнадцать минут не будут у него на столе.

Глава 4.

Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным

- Я посмотрю. Когда сделают уборку, сообщу вам, - тараторю и пулей вылетаю из переговорной. Набираю номер уборщицы. Идут длинные гудки, никто не отвечает.

Сердце тревожно стучит, но уже не в страхе получить нагоняй от шефа, а переживая за одинокую пожилую женщину.

Отправляюсь на поиски тёти Маши. Может, телефон забыла в шкафчике, когда переодевалась, и не слышит звонков? Или оставила где-то, вынула из кармана и забыла?

Бегаю по этажам, заглядываю в подсобку, уборщицы нигде нет. Пристаю к охранникам на проходной:

- Ребята, вы тётю Машу сегодня не видели?

Стас Глушков, молодой парень, чешет рукой затылок, «активируя память», и сообщает:

- Так не приходила она сегодня. Заболела, может. Сбегай в кадры, узнай.

Несусь в отдел кадров. Девчонки чинно пьют чай, сидя за круглым столиком, что отгорожен стеллажом с бумагами.

Конфетки-печеньки, но все без сахара. Мамзели опять на ПП, решили привести себя в форму перед новым начальником.

- Даша, садись с нами, - зовут меня дружно.

Послушать сплетни про нового босса им страсть как хочется, но мне не до разговоров.

- Девочки, тётя Маша не звонила? Вы её сегодня видели? Она на работу не пришла, а трубку не берёт.

Наташа Торопова, кадровичка, что ведёт табель, пожимает плечами:

- Не звонила. Обычно предупреждает или Инну просит наш этаж убрать, если ей в больницу надо или ещё куда.

Мне становится трудно дышать. С женщиной точно что-то случилось! Не могла она не выйти на работу и не предупредить.

Тётя Маша напоминает мне мою бабушку, поэтому я так переживаю за неё.

- Наташ, посмотри адрес в личном деле. На такси сгоняю, узнаю, не случилось ли с ней чего.

Наташа пишет на листке бумаги адрес, я возвращаюсь в приёмную, переодеваюсь и вызываю машину.

Забываю про шефа, про бухгалтера и экономиста, в голове крутится лишь одна мысль:

«Лишь бы с тётей Машей было всё нормально! Лишь бы успеть… Лишь бы помочь…»

Моя бабушка жила одна, отказывалась переезжать в наш «муравейник». Мама звонила ей каждый день, заходила, приносила продукты, лекарства, а однажды закрутилась и забыла позвонить.

Спохватилась поздно вечером, но решила, что бабушка уже спит и лучше позвонит с утра.

А потом оказалось, что бабулю разбил инсульт. Она сутки пролежала на полу до того момента, как мама пришла и вызвала «скорую».

Наверное, старушку можно было спасти, если бы помощь подоспела вовремя.

Но бабушка умерла. И мама до сих пор винит себя в её смерти…

Я бегом лечу вверх по ступенькам старой пятиэтажки. Третий этаж, дверь, обитая коричневым дерматином.

Нажимаю на звонок, и он трезвонит на всю квартиру. Шагов не слышно.

Прижимаю ухо к щели, и до меня доносится тихий стон и тонкое кошачье мяуканье.

Вызываю «скорую» и службу спасения. Говорю, что в квартире одинокая старая женщина, с ней что-то случилось, не может открыть дверь.

Дежурю у подъезда, чтобы службы без проблем нашли нужный адрес. Обнимаю себя руками за плечи и ёжусь от холода.

Никогда не была мерзлячкой, но с появлением Морозова есть стойкое ощущение, что моя жизнь проходит в криокамере. Из неё всё быстрее улетучивается тепло…

Спасатели приезжают быстро, срезают замок, мы заходим в квартиру.

В кухне на полу лежит тётя Маша с неестественно вывернутой ногой. Об неё трётся пушистая трёхцветная кошка и жалобно мяукает, но очень тихо.

Похоже, мурлыка сорвала голос, пока звала на помощь.

Глаза женщины закрыты, но она дышит. Лицо очень бледное.

Парни сразу определяют перелом шейки бедра. Когда начинают перекладывать тётю Машу на носилки, она приходит в себя:

- Дашенька, это ты? - хватает меня своей сухонькой ручкой. - А я видишь, не убереглась. Зацепилась за табуретку и упала.

- Ничего, тётя Маша, вам помогут. Ещё бегать будете! - пытаюсь приободрить старушку. А сама не знаю, куда деть глаза. Я совсем не уверена, что старушка вернётся к привычной жизни. Раньше подобный перелом был настоящим приговором для пожилого человека…

- Даша, присмотри за Маркизой. Одна она у меня, не бросай живую душу, - просит позаботиться о кошке.

- Не беспокойтесь, я её пока к себе увезу.

Провожаю тётю Машу до машины. Возвращаюсь в квартиру и понимаю, что не могу оставить дом открытым. Брать тут особо нечего, но это всё, что тётя Маши нажила за свою жизнь.

Лишиться дорогих сердцу вещей ей будет больно…

Звоню нашему завхозу дяде Толе. Описываю ситуацию. Говорю, что оплачу и работу, и новый замок, и проезд на такси, лишь бы сделал всё быстро. Он обещает скоро приехать.

Следующим набираю своего нового шефа. Рука дрожит, в горле сухо, язык словно прирос к нёбу.

Не знаю, что сказать, чтобы не вывести Морозова из себя.

Времени прошёл уже час, а бухгалтер и экономист к нему так и не пришли, ведь я им не позвонила…

- Антон Матвеевич, это Ласкина. Простите, но у нас форс-мажор. Уборщица сломала шейку бедра, я вызвала «скорую», её увезли в больницу. Мне сейчас надо дождаться мастера и заменить замок, спасатели взломали дверь квартиры. И ещё кошку отвезти к себе домой, а это не близко. Вы сможете без меня обойтись?

Морозов слушает молча. Пауза затягивается. Мне кажется, что мои слова упали в пустоту. Наконец, босс отвечает:

- Знаете, Даша Ласкина, мне кажется, что я без вас обойдусь и сегодня, и завтра, и вообще вам стоит поискать себе другую работу.

Телефон выпадает из моих рук. Я поднимаю его с пола и тихо соглашаюсь:

- Хорошо, я вас поняла. Приеду и напишу заявление по собственному желанию.

В трубке раздаются гудки, шеф нажимает отбой. А я беру на руки требующую ласки кошку, сажусь на пол, опираюсь спиной на стену и начинаю тихо всхлипывать.

Моя любимая квартирка…

Глава 5.

«Невыносимых людей не бывает,

бывают узкие двери», - заметил гробовщик.

После разговора с Матвеем Леонидовичем у меня словно гора с плеч упала. Чувствую внутри подъём и желание поквитаться с его отмороженной кровиночкой.

Ничего, будет и на моей улице праздник!

Представляю, как папа сегодня пропесочит сына, и улыбка сама собой растягивает губы. Вредная я стала и мстительная. Плохо на меня лондонский выпендрёжник влияет.

Звоню на работу Наташе. Прошу отправить в кабинет генерального уборщицу с другого этажа, там надо навести порядок после голубиной атаки. Сообщаю, что у тёти Маши больничный, прошу сделать отметку в табеле.

Дядя Толя возвращается из магазина и быстро меняет замок. Профессионал, любая работа в руках горит.

- Тебя в офис-то отвезти? - спрашивает, складывая инструменты в ящик.

- Нет, дядя Толя, мне надо сначала кошку к себе домой перевезти, а для этого переноску купить – не нашла у бабы Маши, туалетом и кормами животное обеспечить.

- Ну давай, тогда, занимайся.

Дядя Толя уезжает, а я ищу ближайший зоомагазин. Он совсем рядом, спасибо, что не пришлось бегать по кварталу. Покупаю мягкую сумку-переноску, новый лоток, наполнитель, пакетики влажного корма, которые видела у тёти Маши в шкафу и звоню Юрьеву.

- Руслан, привет! Ты можешь сорваться с работы на пару часов? - прошу своего парня помочь, потому что трат сегодня было уже предостаточно. А сколько будет стоить такси в мой спальный район, даже подумать страшно.

- Привет! Тебе срочно? Подождёшь минут сорок?

Слышу на заднем фоне, что у Руслана в кабинете стоит галдёж. Коллеги что-то горячо обсуждают. Сколько помню, у них всегда так: процесс кипит с утра и до вечера.

- Подожду. Я не на работе, адрес тебе сейчас скину.

- Ок. Приеду, как только смогу.

Юрьев отключается, а я возвращаюсь в квартиру. Пока жду машину, выкидываю скоропортящиеся продукты из холодильника. Сколько тётя Маша пролежит в больнице – неизвестно, но точно достаточно, чтобы они покрылись плесенью.

Ко мне домой мы приезжаем в шесть часов вечера. Возвращаться в офис уже нет смысла. Руслан остаётся у меня ночевать, и мы долго выманиваем кошку из-под дивана, чтобы она поела.

Маркиза забилась туда и не хочет вылезать, только изредка жалобно мяукает. Бедняжка, представляю как ей страшно на новом месте с незнакомыми людьми.

Руслан смеётся надо мной:

- Ласкина, ты ещё собаку притащи. Тут у тебя и так не развернуться, но сказка про теремок кому-то не даёт покоя. Могу хомячка на Новый год подарить?

- Юрьев, уймись, это временно, - осаживаю парня.

- «Нет ничего более постоянного, чем временное» – слышала такое?

Противный тролль никак не может остановиться. Приходится заткнуть ему рот котлетой. Троглодит проглатывает её в один момент и требует добавки. Да уж, держать мужика в доме и накладно, и хлопотно. Надо себе на заметку взять…

На следующий день, как ни в чём не бывало, являюсь на работу. Мой компьютер ушёл в спящий режим. Шеф и не подумал его выключить.

Кабинет генерального директора сияет чистотой, будто не было никакой битвы с голубем.

Ставлю окна на проветривание, но целиком не открываю. Хватит, порезвились вчера. Ещё одна птичка залетит, и бессердечный Мороз открутит мне голову.

Достаю из холодильника бутылку воды, выравниваю остро заточенные карандашики, ручки, рядом с ними на столе лежит новенький блокнот.

Всё для тебя, душнила!

Без пятнадцати девять в приёмную заходит Морозов. Как всегда, хмурый и сосредоточенный.

Ни «здравствуйте» тебе, ни «доброе утро, Даша». Приказ с порога прилетает мне прямо в лоб:

- Зайдите через пятнадцать минут в кабинет!

И всё.

Козлиная морда проносится мимо, даже не посмотрев в мою сторону.

«Что, чадышко, папенька вчера нахлобучил? Так не надо угрозами сыпать и пытаться сломать то, что не ты построил и что без тебя нормально работает.

Открой прачечную, клининговое агентство, фирму по дератизации… Вот там и устанавливай свои правила».

Выжидаю отведённые мне на прощание с нервной системой пятнадцать минут, беру блокнот, ручку и, выпрямив спину, захожу в ледяную пещеру саблезубого тигра.

Окна-то я опять забыла закрыть, идиотка…

Шеф стоит у подоконника и смотрит куда-то вдаль. В кабинете холодно, как в морозильной камере. Уж проветрила, так проветрила…

Морозов не поворачивается, хотя точно услышал, как вошла.

Окна закрыты, сам потрудился. Молодец!

Решаюсь окликнуть «глухаря»:

- Антон Матвеевич, я готова.

Ну а что ещё ему сказать? «Я пришла»? «Я здесь?»

Позёра резко разворачивается и поднимает идеальную бровь:

- К чему готовы?

- Получать нагоняй, - нисколько не стесняясь, заявляю я.

Морозов садится за стол, складывает руки в замок и начинает диктовать:

- Пишите: «Если я, Дарья Николаевна Ласкина, ещё хоть раз пожалуюсь Морозову Матвею Леонидовичу на его сына Антона, то уволюсь с должности помощницы по собственному желанию. Дата. Подпись». Теперь отдайте расписку мне.

Шеф протягивает ладонь, а я торможу. Лихорадочно соображаю, имеет ли данная бумажка юридическую силу и в чём здесь подвох?

Решаю, что нет, не имеет. Всегда можно сказать, что написала под давлением.

Вырываю листок из блокнота и отдаю Морозову:

- Держите. Не станете меня обижать, тогда и жаловаться будет не на что.

На каком-то идиотском азарте показываю боссу язык и стремительно покидаю кабинет.

«И зачем я его дразню? Сама не знаю…»

«Девчачий чат» удалён. Кроме работы, заняться нечем. Просматриваю папку «Входящие» в электронной почте.

Включается внутренний селектор, шеф отдаёт распоряжение собрать всех редакторов в одиннадцать часов на совещание.

Глава 6.

Всё идёт по плану. А что не по плану – то импровизация!

В целом день проходит спокойно. Мне кажется, что Морозов влился в рабочий процесс. Он делает примерно то, что от него и ожидает отец: проверяет отчёты, вникает в тонкости, ищет нюансы, вносит предложения, выслушивает людей.

Маска равнодушия сменяется проблесками заинтересованности, а к вечеру я с удовольствием замечаю, как Антон лохматит волосы рукой, вчитываясь в документы, которые подаю на подпись.

Всё идёт по плану. Эмоциональные качели вывели босса из замороженного состояния. Снобизм и цинизм отступают, Морозов всё ближе к народу и человечнее.

Я спрашиваю разрешения уйти пораньше, надо успеть в больницу к тёте Маше. Антон смотрит на меня подозрительно, но мои помыслы чисты, а глаза выражают честность и искренность.

Получив добро, быстро собираюсь и уже готовлюсь выпорхнуть из приёмной, как в спину летит предложение:

- Дарья Николаевна, я могу вас подвезти до больницы. Отец просил поддержать вашу подопечную.

Смущённо переминаюсь с ноги на ногу:

- Да, спасибо. Больница действительно далеко, а у меня дома кошка тёти Маши. Я волнуюсь, как она там, в незнакомой квартире.

Мы заезжаем в супермаркет. Морозов покупает всё, на что я ему указываю. Вместе со мной заходит в справочное отделение, чтобы оставить передачку. В отделении карантин, к пациентам никого не пускают.

Антон интересуется фамилией лечащего врача, который ведёт палату Скворцовой. Затем куда-то звонит, передаёт трубку медсестре, она выслушивает распоряжение врача и предлагает Антону надеть халат, бахилы, маску и шапочку.

- Даша, подождите меня здесь, мне нужно увидеться с доктором.

Присаживаюсь на стул и наблюдаю за новой версией шефа. Облачившись в стерильный наряд, Морозов стремительным шагом уходит в отделение.

Если честно, не понимаю, что происходит.

Это тот же лондонский козёл, который ещё недавно прессовал меня за грязь и беспорядок? Или его подменили?

Может, есть какой-то брат-близнец? Как такое вообще может быть?

Через полчаса Морозов возвращается, красный и растерянный.

- Ну как? Видели врача? - пристаю с вопросами, пока он раздевается.

- Да. Видел, - отвечает порывисто и быстро снимает с себя халат. Выскакивает на улицу, даже не надев пальто, и жадно дышит.

Что-то не так. Похоже, босс не в себе.

Я осторожно трогаю его за плечо:

- Антон Матвеевич, вам нехорошо?

Мы садимся в машину, мужчина достаёт из бардачка антибактериальные салфетки и антисептик. Брызгает на руки, протирает тщательно каждый палец, затем ручку на двери машины, руль. Всё, до чего он дотрагивался.

- Там очень плохо пахнет, - бубнит едва слышно.

- Травматология, что вы хотели? - меня-то больничными запахами не испугать. Три брата – завсегдатаи подобных мест.

- У вас везде так, в больницах? - огромными от шока глазами смотрит на меня шеф.

- Кое-где и похуже… - осторожно расширяю его картину мира.

- Ужас! - он заводит машину, выезжает с парковки больничного городка и едет вперёд, но мне кажется, что дороги не видит. Смотрит куда-то вдаль и думает о своём.

Вот же тонкая душевная организация у парня. Больничка его напугала…

- Скворцовой заменили тазобедренный сустав, поставили эндопротез. Завтра её перевезут в платный реабилитационный центр, я договорился, - отстранённым тоном вещает Морозов.

- Спасибо, Антон Матвеевич. У неё ведь никого нет из родных.

- Да, я в курсе.

Смотрю на красивый профиль босса, и в груди рождается какое-то тепло.

Что, если равнодушие, высокомерие, гордыня – это всего лишь защита, броня, которую Антон вынужден надевать, чтобы его не задевали за живое? Не подходили к нему близко?

А на самом деле он просто очень чувствительный и добрый человек?

Надо понаблюдать за ним. Возможно, я ошибалась, считая его бездушным.

Мы молчим всю дорогу до моего дома. Антон смотрит на навигатор, а я ­– в окно. Мне есть о чём подумать.

Медленно пропитываюсь мыслью о хорошести и пушистости своего нового начальника. Но следующий день заставляет засунуть эти версии подальше. Морозов предстаёт передо мной во всей своей козлиной красе…

***

Доброе динамичное рабочее утро. Я с улыбкой встречаю Морозова, он мне кивает и тоже дёргает уголками губ. Но что-то его останавливает, не позволяет ответить тёплым приветствием.

Ладно, парень, потихоньку разберёмся с твоими тараканами в голове.

Я не обижаюсь. Отправляю в переписке расписание встреч на сегодня. Напоминаю, что после обеда его ждут в типографии.

Периодически в приёмную заглядывают подружки, пытаясь ангажировать меня на чай и услышать новости о новом боссе. Но я занята документами, звонками, посетителями, качаю головой и даю понять: «Не сейчас, позже».

Когда Морозов разговаривает в кабинете с начальником отдела маркетинга, в приёмную входит эффектная брюнетка.

Ноги от ушей, длинные волосы, алые губы, подведённые стрелками глаза и метровые ресницы. Девица брезгливо осматривает помещение и останавливает взгляд на мне.

Её глаза кофейного цвета расстреливают автоматной очередью на месте без суда и следствия. Просто потому, что я – особь женского пола.

Неожиданно низкий грудной голос заставляет вздрогнуть:

- Босс у себя?

Я медленно встаю и выхожу из-за стола. Хамское поведение незнакомки обостряет инстинкты, требует очистить от неё охраняемую мной территорию.

Приближаюсь к двери кабинета и преграждаю нахалке путь:

- У себя, но он занят. У него посетитель. Вы записывались на приём?

Девица отрепетированным у зеркала движением выгибает соболиную бровь и показывает в усмешке ослепительно-белые зубы:

- А что, надо было? Я его невеста. Думаю, что Антон примет меня без записи.

Моё сердце стучит в темпе прэстиссимо. Кажется, что ещё немного, и кровь разорвёт сосуды от давления. Дикая ревность и ненависть к брюнетке разрывают грудь.

Глава 7.

Собака бывает кусачей, если хозяин бесячий.

Выпиваю стакан воды, чтобы успокоиться. Осматриваю свои боевые раны: синяк на бедре, поцарапанный локоть, порванные вражеской шпилькой колготки. Не так уж много повреждений, переживу.

Невеста, значит…

А что ж не женится? Или это «невеста» не спешит под венец? Выкачивает бабки из чистоплюя, инвестируя в силиконовый тюнинг своей персоны? Без уколов и пластики морду лица такой гладкой не сделаешь…

Расчёсываю волосы, беру резинку и собираю в высокий хвост.

Собаке же положен хвост, правда?

Это «фу» Морозова так и сидит внутри, так и отравляет меня ядом горькой обиды.

Ладно, этой выходки я ему не оставлю. Месть будет изощрённой, выверенной и холодной.

Поправляю макияж и слышу, как в приёмную кто-то входит.

- Тук, тук, есть кто в домике? - звучит голос Зои Шапкиной.

Выхожу из кухонной зоны и встречаю нашу неугомонную Красную Шапочку.

Зоя носит красный берет, из-под которого задорно торчат её рыжие кудряшки, отсюда и появилось это прозвище. Ну и фамилия, конечно, поспособствовала.

А ещё она отчаянно бесстрашна, жутко любопытна и активна до безобразия. Все самые горячие сенсации в нашей «желтушке» принадлежат ей.

- Привет! - насуплено здороваюсь. Настроение ниже плинтуса, голова занята поисками «ответки» для «сладкой парочки».

- Даш, ты чего такая хмурая, - быстро считывает моё состояние Шапкина.

- Да, так, ерунда. Настроение не очень. Ты ко мне или к шефу?

Зоя трясёт передо мной файлом с распечатками:

- К начальнику твоему. У меня тут очередная «бомба», хочу испросить добро на публикацию. По лезвию ножа ходим, как бы не засудили.

- Занят он. Невесту чёрт принёс… - делюсь наболевшим.

- Вероника Завьялова, что ли, из Эмиратов приехала? - удивляется Шапкина.

- Ты даже о наличии невесты знаешь? Откуда? - меня неприятно поражает подобная осведомлённость.

- Хоспади, Ласкина, ты словно только родилась. Интернет – великая вещь, а ещё полезные знакомства в светской тусовке. Каждая богическая фря обязательно ведёт блог, демонстрируя свою красивую и богатую жизнь. Зависть правит в их прайде, вот и лезут из кожи вон, меряясь крутизной и понтами.

Да уж, Шапкина круглосуточно держит руку на пульсе светской жизни. Это её хлеб и страсть: Зоя обожает сплетни и называет их «непроверенными данными».

- А, тогда понятно. Подождёшь или зайдёшь? У тебя ведь дело срочное? - намекаю Шапкиной, что можно и поторопить невесту.

- Зайду. Надеюсь, они там не резвятся на столе? - лукаво подмигивает и без стука распахивает дверь.

Мне бы её отвагу…

Жду, когда Зою выдворят из кабинета, но, к моему удивлению, выходит из него Завьялова. Девица приближается к моему столу и ядовито шипит:

- Знай, я тебя запомнила. Можешь искать себе другую работу.

- Ага, бегу и падаю. Смотри, как бы тебе не пришлось искать другого жениха. Уведут, и глазом моргнуть не успеешь.

«Боже, что я несу? Вероятно, это Зоя заразила меня своим безумием…»

Вероника покрывается красными пятнами, заметными даже под слоем тонального крема.

- Только попробуй! Я тебе ноги вырву и глаза выколю, шавка малолетняя, - угрожает мадам.

- Так кроме меня много желающих. Одна из них сейчас в кабинете. Знаете, какие красавицы у нас работают. А до чего шустрые! Журналистки – они такие… - продолжаю накручивать брюнетку.

Вероника пыхтит как паровоз, но не находит слов. Представляю, какие картины сейчас проносятся в её голове.

Мозг женщины – удивительный орган. Он способен такие «кино» показывать, что крыша от шок-контента улетает моментально.

Кажется, у Завьяловой уже заработала «шарманка»: руки девушки начинают трястись, грудь поднимается и опускается в ускоренном темпе, зрачки увеличиваются.

Но она берёт себя в руки, разворачивается и уходит пошатываясь.

- Что ж нежная-то такая?.. Уж и пошутить нельзя, - ворчу себе под нос и возвращаюсь к работе.

Вот умею я наживать врагов. И зачем было драконить тигрицу?

Ладно, теперь остаётся ждать реакции Морозова.

Шапкина уйдёт и настанет мой конец…

А может, и не настанет.

Буду верить в лучшее…

Зоя вылетает из кабинета с довольной улыбкой. Машет над головой распечатанными материалами и скандирует, нахваливая себя:

- Шапкина, ты – лучшая! Золотое перо!

- В каком месте? - скромно спрашиваю.

- Это образно, дубина! - киснет наша гениальная журналистка и несёт сенсацию в газетные полосы. Шеф дал добро на публикацию, как я понимаю.

К боссу не тороплюсь. Надеюсь, что забудет про порку и удастся спокойно отсидеться до конца рабочего дня. А завтра ругать уже поздно будет, да и Морозов остынет. Как мне кажется…

Но – нет. Селектор оживает, и строгий голос босса вызывает меня порталом на ковёр:

- Дарья Николаевна, зайдите.

«Что ж ты злопамятный-то такой, мудила?» - костерю в голове начальника, на чём свет стоит.

Принимаю виноватый вид, беру в руки бумажный платочек. А ну как всплакнуть придётся? Прикидываюсь сироткой, короче. У Завьяловой эта тактика работает, почему бы не воспользоваться её опытом?

- Вызывали, Антон Матвеевич? - тихо лепечу, опустив глазки в пол.

- Дарья Николаевна, сегодня вы скомпрометировали меня в глазах двух человек. Вы понимаете, что своим поведением портите мою репутацию? - отчитывает меня Морозов.

Он ходит по кабинету, сцепив руки за спиной. Шаги широкие, нервные, есть подозрение, что босс хочет меня растоптать.

Раздавить своим ботинком, как букашку.

Поднимаю глаза и каюсь, каюсь в своих грехах:

- Простите, Антон Матвеевич, такое больше не повторится. Просто ваша гостья вела себя агрессивно, пыталась оттолкнуть меня от двери в кабинет, вот мы и упали. У меня даже мысли не было ударить её.

Смотрю открыто и честно, косплею кота Шрека, но, видимо, плохо получается. Шеф останавливается и зло усмехается:

Глава 8.

«Стрела, посланная тобой в другого, облетит земной шар и вонзится в твою пятую точку».

Из опыта Даши Ласкиной

Моей фантазии хватает только до утренней проморозки кабинета, ломающихся зёрнышек карандашей и тараканов в ванной.

С окнами трюк уже старый, вряд ли повторение сильно выбесит босса.

Наточить карандаши, а потом аккуратно вынуть грифели и вставить на место – задача непростая. Не уверена, что справлюсь.

С тараканами идея хорошая, но где их взять?

Зоомагазины! Бинго! Наверняка есть какие-то огромные особи для содержания в террариумах или как там называются банки и ящики для насекомых?

И я срочно начинаю мониторить сайты зоомагов, но конский ценник на шипящих мадагаскарских тараканов быстро охлаждает мой пыл. Стоят они, как крыло самолёта. Да и не поверит шеф, что эти монстры завелись сами собой…

Во время обеда, когда сидим с девочками в столовой, закидываю удочку подружкам:

- Девочки, а расскажите, какие пакости вы учителям в школе делали?

Каждой находится, что вспомнить. Фантазия подростков изобретательна и беспощадна. Черпаю из рассказов много для себя нового. И на следующий день Морозов получает мою месть в полном объёме.

Пара капель кошачьей мочи из лотка, набранной в шприц и помещённой в ботинок чистоплюя, создаёт незабываемое амбре. Посмотрим, высидит ли рабочий день Морозов в такой ароматной обуви. Да и обнаружить источник запаха будет непросто.

Мигающая лампочка в люстре. Люда Прохорова буквально от сердца оторвала. Не знаю, для кого берегла сей презент. Неисправную лампочку электрик заменил, но выбросить «бесячий» предмет Люда не позволила.

Оксана Лукина посоветовала в кофе чего-нибудь подсыпать, но идея не была принята: нынче шеф носит кофе с собой. Приходит со стаканчиком. Помнит, как «кофемашина» чуть не наградила его инфарктом.

Рассыпанный по кабинету молотый перец должен обеспечить отчаянный чих. Специя практически не имеет запаха и почти незаметна.

Ну и по мелочи кое-какие гадости. Устала как собака, пока подготовилась к приёму драгоценного начальника.

Тьфу, опять тема собак всплыла…

Утра я ждала с нетерпением. Оделась празднично. Тщательный макияж, завитые локонами волосы, строгое платье с белым воротничком, туфли на среднем каблуке.

Сделает замечание, что стучат, сниму и по голове настучу этому зануде.

Морозов, увидев мою сияющую улыбку в тридцать два зуба, сбледнул лицом.

Помнит, зараза, изречение мудрых и опытных: «Если женщина после ссоры неожиданно вас простила, значит, она уже придумала, как отомстить».

- Доброе утро, Дарья Николаевна. У нас что, какой-то праздник или мероприятие сегодня? День рождения? - начал искать объяснение моему сногсшибательному луку.

Всё-таки чуйка у сноба ещё та!

- Здравствуйте, Антон Матвеевич. На свидание вечером иду, вот и нарядилась.

Шефу информация не понравилась.

- С вашим молодым человеком на свидание? - морщась, как от зубной боли, уточнил Морозов.

- Да, с Русланом. Думаю, предложение сделает. Так любит меня, так любит… Жить без меня не может, знаете ли! - издеваюсь над душнилой.

- Понятно, - под нос себе выдыхает шеф и скрывается в кабинете. А я мурлычу детскую песенку:

«Где-то на белом свете,

Там, где всегда Мороз,

Добрая девушка Даша

Лечит его невроз.

Мимо бегут Вероники,

Зои лесом идут,

Красивая девушка Даша

Вечно царствует тут».

Пока в кабинете начальника стоит тишина, распечатываю бумаги на подпись.

Расписание уже у него на столе. Блокнот, ручки, карандаши – всё, как он любит, по струночке, по линеечке. Сантиметр вправо, сантиметр влево – Ласкину на расстрел.

Включается селектор:

- Даша, вызовите электрика, у меня в кабинете лампочка перегорела.

- Минуту, Антон Матвеевич, - с готовностью отвечаю боссу, а сама даже не дёргаюсь, чтобы позвонить.

«Ничего, посиди-ка со «светомузыкой», может, меньше «фукать» будешь».

Потихоньку за дверью начинает раздаваться чихание. Через полчаса шеф с распухшим носом и красными вампирскими глазами материализуется в приёмной:

- Даша, у меня, кажется, аллергия. Не могу понять, на что. И в кабинете пахнет кошками. Чувствуете?

- Нет, не чувствую, - с шумом втягиваю в себя воздух. - Может, вы простудились, Антон Матвеевич? Вам бы температурку измерить, таблеточку принять. У меня есть градусник, дать?

Растерянный начальник не знает, что делать. В приёмной резко перестаёт чихать, и этот факт вызывает в нём ненужные подозрения.

Морозов возвращается в кабинет, и приступ безудержного чихания начинается снова.

- Даша, признавайтесь, что вы сделали? - Антон опять у моего стола.

Многовато мозгов природа ему отсыпала, могла бы быть экономней…

Мне не нравится этот допрос. Оскорблённо поджимаю губы и отнекиваюсь:

- Ничего я не делала. За пять минут до вас пришла на работу. Что можно сделать за это время? Только раздеться и включить компьютер.

- А если я по камерам посмотрю? - пугает босс.

Про камеры я, конечно, не подумала. Но признаваться нельзя, это стопроцентное увольнение с позорной записью в трудовой книжке.

- Да смотрите, кто вам не даёт! Может, у вас аллергия на средство для мытья полов или протирания мебели. А может, и правда простудились, - настаиваю на своём.

- А кошка? Кошка откуда? - почти орёт Морозов.

- С улицы прибежала. Знаете, сколько их там бегает? - тоже повышаю голос.

- На девятый этаж? На лифте поднялась? Эта драная кошка умеет кнопки в лифте нажимать? - выходит из себя «отморозок», слушая мой бред.

- По пожарной лестнице пришла? - выдаю свою версию, не выдерживающую никакой критики.

Глава 9.

Женские козни вершатся в тайне и тишине.

Все последующие дни я сижу в приёмной как на иголках, ожидая появления невесты Морозова.

Но стерва Завьялова словно чувствует моё состояние: не спешит осчастливить своим визитом. И это бесит невероятно!

Моя мстя в виде зелёнки в шприце, которой я собираюсь незаметно окропить врагиню, ждёт своего звёздного часа в ящике стола.

Шеф работает не покладая рук, мужик вошёл во вкус. Тиражи растут, газетные полосы от рекламы пухнут, прибыль увеличивается. Надеюсь, и зарплата с нового года радостно поползёт вверх.

Морозов по-прежнему тыкает меня носом в огрехи новой уборщицы и недочёты в документах. Заставляет по два раза в день проветривать кабинет и ходить на цыпочках, чтобы не стучать каблуками.

Достал, честное слово!

Не удивляюсь, что родители не могут с ним жить в одной квартире. Уж если родная мать не способна вытерпеть сыночка-зануду, то как это делает Завьялова ­мне вообще непонятно.

Ответ один: они не живут вместе. Так, изредка встречаются для совместного времяпровождения.

Либо материальная компенсация значительно превышает моральные издержки «невесты».

Одно радует – свои дорогущие итальянские ботинки босс безжалостно выкинул. Всё-таки обнаружил источник неприятного запаха. Надеюсь, урок пошёл ему на пользу.

Руслан больше не заходит ко мне на работу, наслушавшись о моих взаимоотношениях с новым руководителем. Предпочитает встречать около офиса. Потом мы едем в кино или кафе, развлекаемся, а на ночь он остаётся у меня.

Раньше я у него часто ночевала, но теперь со мной живёт Маркиза. Кошка плохо переносит одиночество, поэтому все наши свидания с Русланом проходят в моей квартире.

Как-то Морозов увидел нашу встречу. Я выпорхнула из дверей и попала в объятия Юрьева. Руслан поцеловал меня в губы, усадил на переднее сиденье машины, и мы уехали.

Морозов стоял на крыльце и наблюдал эту картину. Он вышел следом за мной.

Следующий мой рабочий день превратил в ад.

Я не понимаю, что случилось. Начальник как с цепи сорвался.

- Дарья Николаевна, перепечатайте этот приказ, в нём есть ошибка.

- Где?

- Если я сказал, есть ошибка, значит, она есть. Перепечатать!

- Даша, кофе отвратительный! Опять ваша кофемашина не в себе. Сварите мне в турке.

Чтобы не огреть босса туркой по «дурке», прохожу в кухонную зону, затыкаю себе рот полотенцем и почти беззвучно ору в него. Если не выпущу пар, меня разорвёт!

- Дарья Николаевна, когда вы найдёте нормальную уборщицу? Посмотрите, на двери отпечатки пальцев, она их не вытерла. Если дверь немного приоткрыть, чтобы на неё падал свет, их прекрасно видно. Не можете найти хорошего специалиста, делайте уборку сами.

«Ага, бегу и падаю! Ты бы ещё с лупой по полу поползал, вдруг какую волосинку найдёшь».

Бессердечная тварь весь день расчёсывает мои нервы. В общем, к вечеру я на взводе и когда Морозов со мной прощается…

К слову, мне он выдал кучу работы, которую я не успеваю сделать до конца рабочего дня, поэтому приходится задержаться.

Короче, в спину я ему желаю много чего «хорошего». От «чтоб ты провалился, душнила хренов» до «пусть тебя покарает дух Федоры, Мойдодыр из преисподней».

И я вам скажу, таки есть на свете справедливость.

На следующий день босс появляется на работе только к обеду и с таким кислым видом, что моё настроение автоматом подскакивает вверх.

- А что случилось, Антон Матвеевич? Ураган, цунами, московские пробки или землетрясение? - участливо интересуюсь.

- Соседи затопили, - бурчит чистюля и скрывается за дверью кабинета.

«Так тебе и надо, чистоплюйское чудовище! Устроишь мне ещё один Армагеддец, я тебе такого нажелаю, что полчища тараканов в квартиру придут с мухами на спинах и комарами в лапках. Замучаешься инсектов выводить».

До вечера начальник из кабинета не показывается. Люди к нему заходят и выходят, меня он не трогает, даже кофе не просит.

Начинаю волноваться. Появляется желание самой кофе предложить, вкусных печенек от сердца оторвать.

Но Мороз длинный нос мой душевный порыв губит на корню.

Он отправляется домой пораньше. Подозреваю, что плачущая квартира отчаянно ждёт с ним встречи. Шеф подходит к моему столу и спрашивает на полном серьёзе:

- Даша, у вас в роду ведьмы, случайно, не встречались?

Открываю от возмущения рот и не нахожусь с ответом.

Босс испаряется с моего горизонта, а я задумываюсь:

«Может, я и правда ведьма? Беду-то на него накликала…»

Но появление в приёмной рыжей Зои Шапкиной развеивает подозрения: если кто у нас в коллективе и обладает паранормальными способностями, то только она.

- Привет! Шеф у себя? - рвётся отъявленная журналистка в кабинет начальника.

- Опоздала, домой уехал, у него там ЧП, - мой голос останавливает её уже на пороге.

- Что за ЧП? Взрыв газа в доме, ДТП, бандитские разборки? - у девизы загораются азартом глаза, Шапкина в своём репертуаре.

- Бери мельче – соседи его затопили, - разочаровываю Зою, растоптав её надежду на горячие новости.

- Жаль. В смысле, жаль, что ничего интересного. Так может, ему помощь нужна? Прибраться, высушить вещи, сделать мелкий ремонт?

Шапкину безумно тянет к персоне босса. Кто я такая, чтобы стоять на пути влюблённой женщины?

- Ладно. Я дам тебе адрес, но ты меня не выдавай. Помоги там ему справиться с потопом и одиночеством.

Пишу на бумажке секретные данные и передаю своей «радистке Кэт».

- Только тихо. Адрес ты получила из своих личных источников, которые никому не раскрываешь, - шепчу, пронзая взглядом. Женские козни должны вершиться в тайне и тишине.

- Замётано, Дашунь. С меня шампусик! - плотоядно улыбается Красная Шапочка и отправляется на охоту.

- И шоколадка! - кричу ей в спину.

«Ну, держись, Серый Волк… Вечер у тебя не будет томным!»

Глава 10.

- Даша, у вас с ним роман?

- Да. «Война и мир»

На концерте я так заряжаюсь эмоциями и адреналином, что снова не могу вечером уснуть. На этот раз уже от энергии, что разрывает моё тело на части.

Музыка вошла в меня мощным потоком и осталась внутри.

Каждая клеточка продолжает вибрировать, кровь в венах кипит, а на сетчатке светлым пятном отпечатался образ мужчины со скрипкой. Его потрясающая улыбка, невероятные глаза вызывают бурю эмоций…

Руслан лежит рядом на диване, он уже спит. Секс сегодня был жарким, страстным, неистовым. Мой парень сразу уснул, а я продолжаю вспоминать самые яркие моменты выступления своего кумира.

А ещё думаю о Морозове. Интересно, ему удалось попасть на концерт или караулил Веронику в коридоре, пока она сидела в туалетной комнате?

Жаль, если испортила шефу вечер…

Утром босс приходит на работу и сразу вызывает меня на ковёр:

- Даша, скажите честно, вы что-то добавили в кофе Веронике? Она утверждает, что в чашке было слабительное.

Теряюсь под его прокурорским взглядом, сведёнными к переносице бровями, губами, изогнутыми в тонкую линию.

Врать не хочется, но за правду он меня точно уволит.

И что выбрать?

- В чашку я добавила ложку растворимого кофе, чтобы капучино был покрепче. Содержит ли растворимый кофе слабительное, вашей невесте лучше знать.

- Значит, это была маленькая месть? Вы думаете, что Вероника причастна к вашему «отравлению»? - Морозов строит догадки.

- Думала. Теперь точно это знаю. Могу на экспертизу банку отнести и снять отпечатки пальцев: наверняка ваша обожаемая невеста работала без перчаток.

Злюсь на шефа. Он думает, что его барынька вся из себя белая и пушистая, а я ведьма, колдунья, злая Брунгильда, преследующая робкую овечку.

- Не надо никуда и ничего носить. Я поговорю с Вероникой. Думаю, вы квиты – на концерт мы вчера не попали по известным вам причинам, - Морозов отводит взгляд к монитору, ему неловко на меня смотреть.

Мне немного стыдно. Пытаюсь извиниться:

- Простите, лично ВАМ я не хотела портить вечер.

- Но испортили. Идите, Даша, работайте.

Шеф окончательно теряет ко мне интерес, и я возвращаюсь на своё место в приёмной.

Посмотрите на него, какой обидчивый!

Надо быть готовой, что Завьялова станет отпираться и вину не признает. Перепрячу банку с кофе на всякий случай. Вдруг до заявления в полицию дело дойдёт…

Через пару дней звонит тётя Маша и сообщает, что её выписывают. Иду к шефу отпрашиваться с работы, чтобы забрать старушку из больницы:

- Антон Матвеевич, можно мне сегодня уйти с обеда? Марию Александровну выписывают, надо помочь ей добраться домой, сходить в магазин, кошку вернуть хозяйке, - делюсь планами.

- Во сколько вам нужно быть в больнице? - снимает очки Морозов и смотрит на меня.

- В два часа.

- Поедем вместе. Там нужно будет оплатить счёт, заодно помогу доставить Скворцову домой.

Я помню, какое впечатление больница произвела на шефа. Надеюсь, платный реабилитационный центр не вызовет у него паническую атаку…

- Спасибо, это было бы здОрово.

Сердце колотится, как ненормальное. Мысль, что мы будем сидеть в одной машине, рядом, вызывает неожиданное возбуждение.

«Дашка, ты с катушек съехала? Это же босс! Морозов! Зануда и контрол-фрик, который постоянно тыкает тебя носом в малейшие недочёты!»

Но тело не реагирует на доводы разума. Меня слегка потряхивает, и я начинаю прихорашиваться: поправляю макияж, начищаю ботильоны, чтобы выглядеть рядом с начальником безупречно.

Надо сказать, что за время работы с Морозовым я изменила многие свои привычки. Стала следить за питанием, тщательно чистить и утюжить одежду, ухаживать за собой так, будто каждый мой день заканчивается сексом с арабским шейхом.

В квартире теперь почти идеальная чистота, и когда у меня остаётся ночевать Руслан, я постоянно ругаю его за разбросанные вещи. Неужели я становлюсь такой же занудой, как босс? Поборницей чистоты и морали? С кем поведёшься, от того и наберёшься?

Да нет, не может быть! Или может…

Пока шеф оплачивает в бухгалтерии счёт за лечение тёти Маши, я забираю её вещи и устраиваю на заднем сиденье машины. Она передвигается с помощью трости.

Когда навещала её пару дней назад, тётя Маша ходила на костылях. А теперь уже с тросточкой и почти не хромает.

- Какая вы молодец! Так быстро на ноги стали! - восхищаюсь её стойкостью и стремлением скорее вернуться к нормальной жизни.

- Дашенька, здесь такая больница хорошая, такие внимательные врачи, персонал, что грех не поправиться. Сказали, что через неделю надо и тросточку отставить, ходить без неё, - похвасталась Скворцова. - Я вот только не знаю, как мне деньги Антону Матвеевичу вернуть. Лечение-то дорогое, небось, а у меня пенсия небольшая. Когда смогу накопить, одному Богу известно.

- Не волнуйтесь. Главное, что вы поправились, - подбадриваю женщину.

Морозов возвращается в машину и здоровается с тётей Машей:

- Мария Александровна, добрый день! Как вы себя чувствуете?

- Спасибо, Антон Матвеевич, хорошо. Не знаю, как вас и благодарить. И деньги… Я вам понемногу буду каждый месяц отдавать! - волнуется женщина.

- Бросьте, Мария Александровна! Ваше лечение оплатил наш издательский дом. Вы много лет отработали на благо предприятия и ничего не должны. Матвей Леонидович назначил вам персональные выплаты, как прибавку к пенсии, за трудовой стаж и отличную работу. Деньги бухгалтерия будет ежемесячно переводить вам на карту.

Морозов говорит это всё, выезжая из больничного городка. Тётя Маша теряется, начинает плакать и вытирать слёзы. У меня ком в горле стоит.

Вот как он может быть одновременно и таким щедрым, порядочным, добрым в жизни, и такой вредной задницей на работе.

Я же знаю, что инициатива с доплатой исходила от Антона. Мне об этом Матвей Леонидович рассказал, когда мы созванивались.

Глава 11.

Все самые страшные демоны внутри нас родом из детства.

Пару дней на работе я бегаю от шефа и прячу глаза. После нашего поцелуя возникла какая-то неловкость. Словно мы сделали что-то постыдное, греховное, нарушили табу.

Морозов тоже старается на меня не смотреть, но продолжает кидать пристальные взгляды, когда ему кажется, что я не вижу.

Эта игра в кошки-мышки будоражит нервы, гормоны в крови скачут, как ненормальные, сердце то замирает, то срывается в галоп.

Вероника не показывается в офисе. Шапкина ходит с кислым лицом, приносит материалы на согласование, но в кабинете не задерживается.

- Даш, как ты работаешь с этим холодным истуканом? - спрашивает меня.

Я не могу сдержать улыбку. Делаю притворный тяжёлый вздох и пожимаю плечами:

- А что мне остаётся, Зоя. Так и работаю…

Пусть лучше сочувствуют, чем догадываются о моём интересе к Морозову. А я чувствую, что меня затягивает этот омут синих глаз всё глубже и глубже…

С Русланом мы не видимся. Когда он звонит, чтобы встретиться, у меня находятся неотложные дела, веские причины для отказа.

Не понимаю себя. Нужно время, чтобы разобраться. Понять свои чувства и желания.

А пока не хочу видеть этого нарушителя порядка в своей квартире.

Да и в принципе не хочу видеть.

Понимаю, что между нами не любовь, а симпатия и секс по дружбе. Надо как-то свести эти отношения к чисто приятельским, но не уверена, что Юрьев всё поймёт и не обидится.

***

В Москву опять пришло тепло. Неожиданно растаял выпавший снег, температура на улице повысилась до шести градусов. Даже не верится, что это конец ноября.

В один из дней мы с шефом отправляемся смотреть новое помещение под склад.

Водитель на служебной машине привозит нас в какую-то промышленную зону.

Дорога в ней разбита в хлам: грязь, глубокие лужи, разливы мазута или чего-то ещё, с переливающейся радужной плёнкой на поверхности.

- Простите, Антон Матвеевич, но дальше я не поеду. Боюсь застрять, машина низкая.

Водитель смотрит в навигатор:

- Вам надо пройти прямо до первого поворота и свернуть направо. Через три здания будет нужный склад.

Мы с Морозовым вылезаем из машины и топаем по бровке, стараясь не поскользнуться. Когда добираемся до склада, мои сапоги и его ботинки все в грязи.

Шеф с ужасом смотрит на это безобразие. Душа чистюли и педанта негодует, но мужчина держит себя в руках.

Владелец склада уже поджидает нас на месте.

Невысокий пожилой мужчина с круглым лицом представляется Арсением Павловичем Вольнодумским. Арендаторы съехали неделю назад, и он ищет новых.

Мы обходим добротный чистый склад со стеллажами и полками. Для нашей продукции он подходит идеально.

О стоимости аренды Морозов тоже быстро договаривается. Ввиду удалённости от города и не совсем удобного проезда она невелика. Кажется, Антон доволен результатом. Вольнодумский тоже сияет, тянет руку, чтобы попрощаться, только мой чистоплюй делает вид, что не видит протянутой ладони.

Конечно! Ещё бы он прикоснулся: ногти Арсения Павловича поражены грибком, даже я попыталась бы избежать рукопожатия.

Обратно к машине решаем пойти по другой стороне дороги, и это становится фатальной ошибкой.

Морозов шагает впереди, я осторожно ступаю за ним следом.

Вдруг перед большой лужей, у которой скользкая покатая кромка, моя нога предательски едет в сторону. Я резко хватаюсь за пальто шефа. Его ботинки тоже на плоской подошве. Он теряет равновесие, взмахивает руками и плюхается в грязный водоём на дороге.

Я же каким-то немыслимым образом удерживаюсь на краю, наклонившись и схватив второй рукой засохший репейник.

Когда выпрямляюсь и поворачиваюсь, то вижу следующую картину: Морозов стоит по колено в грязной жиже. С его пальто стекает вода, руки испачканы глиной, чёрные брызги на лице спускаются грязными дорожками на ворот белоснежной рубашки. Концы волос выглядят как грязные сосульки.

Мне вдруг становится так смешно, что я прыскаю и хохочу, как ненормальная, запрокинув голову и прикрыв рот руками.

Ожидаю, что и босс подхватит моё веселье. Но Антон матерится и быстро выходит из грязного болота. Пытается очистить одежду, только это бесполезно.

Его трясёт, он начинает задыхаться, зрачок полностью скрывает за своим чёрным диском радужку.

До меня медленно доходит, что Морозова накрыла паническая атака. Вот я идиотка!

Хватаю шефа за руку и начинаю говорить ровным, спокойным голосом:

- Антон Матвеевич, дышите медленно. Сосредоточьтесь на дыхании: медленный вдох ртом на раз-два-три, и очень медленный, глубокий выдох носом на раз-два-три-четыре-пять.

Морозов бледен, взгляд отсутствующий, он словно не здесь, не со мной.

Продолжаю командовать и внушать:

- Вам сейчас станет лучше. Дышите, держите меня за руку. Смотрите в мои глаза и слушайте мой голос.

Когда мы учились в универе на первом курсе, в группе была субтильная девочка, страдающая неврозом. Однажды мы пошли парк аттракционов, и после «Американских горок» у Тани случилась паническая атака.

Это было так страшно. Нам казалось, что она умирает. Хорошо, что рядом была женщина врач. Она помогла. Объяснила нам, что нужно делать в подобном случае.

Стресс заставил меня запомнить всё до мельчайших подробностей, и сегодня знания пригодились.

Морозов, наконец, возвращается в здесь и сейчас, смотрит на меня растерянно.

- Всё хорошо. Всё нормально. Дышите: раз-два-три – вдох, раз-два-три-четыре-пять – выдох. Мы сейчас вернёмся в машину и поедем домой.

Моё пальто безнадёжно испорчено, я тоже в грязи. Мутная жижа испачкала подол и рукава.

Но я продолжаю держать боссаа за руку и прижиматься к нему. Мне страшно отпустить его в такой момент.

Когда подходим к машине, водитель смотрит на нас квадратными глазами.

- Что случилось, Антон Матвеевич? - он видит, что шеф слегка не в себе.