Времена иные

Глава 1 Первое дело

— Вот фотография пропавшего сородича, — шериф Николай насмешливо посмотрел на Алису. В глазах шефа таились весёлые чертинки.

Вампирша взяла пухлый конверт, открыла, взглянула на фото. Мужчина среднего возраста как будто оказался в кадре сам того не желая. Волосы тёмные, растрёпанные, отросшие до шеи, с сильной сединой. Глаза карие. Одет в клетчатую рубашку с закатанными рукавами и потертые мешковатые джинсы. На одежде и руках виднелись пятна краски.

— Павел Вежновец. Что сказать о нём? — шериф вздохнул и забарабанил по столу. — Тореадор, что очевидно. Дитя примогена нашего, Ольги. Совсем не похож на своего сира и на единокровную. Обращение получил посмертно, погиб в результате нападения на Ольгу бандитов, дело было в девяностых. Талантливый художник и реставратор. В Минске отвечал за работу с архивами. Нареканий не имел. Убийств за ним не числилось. Со смертными всегда держал дистанцию. Гулей на данный момент нет. Пропал незадолго до твоего обращения.

Князь хочет, чтобы ты попробовала узнать о нём. Дело в том, что в город приезжает сородич, с которым Павел вёл дела.

Алиса поняла, почему задание поручили именно ей. Она встречала и провожала тех, кто прибывал в Минск, представляла их князю, следила за выполнением пятой традиции. Для новообращённой задача и посильная, и почётная.

Кроме фотографии в конверте лежала внушительная пачка денег.

— Приезжает необычный сородич. Зовут его Роланд Унген, но от Прибалтики и до Урала он известен как Летописец. Ему восемьсот лет, и наверняка он дотянет и до тысячи. При этом репутация его безупречна: он никогда, в отличие от своих ровесников, не впадал в торпор — во всяком случае, надолго. Приятен в общении, имеет рыцарское звание. С князем нашим у него отношения сложные. Одна неприятная история, которая случилась полтора века назад, тогда Казимир ещё не носил корону — правителем был его сир. В конверте десять тысяч долларов. Нужно будет больше — обращайся.

Твоя задача: встретить Летописца как обычно — по высшему разряду. Это ты и так умеешь. Задача номер два — спросить про Павла. И напоследок, лично от князя — узнать, зачем он приехал в город. Не в обиду тебе будет сказано, но вряд ли для того, чтобы записать тебя. В таком случае уж очень неоправданная спешка.

Алиса кивнула, взяла конверт и деньги. Вышла из кабинета шерифа и спустилась на первый этаж скромного здания гаражного кооператива, из-за своей неприметности облюбованного вампирами. Внизу двое потомков Николая играли в бильярд. Они приветливо окликнули её, но девушка не задержалась — спешила на работу.

На улице было совсем темно. Ранний ноябрь, с его холодной сыростью и запахом дыма — где-то недалеко был частный сектор. Тусклый свет фонаря ложился пятнами на мокрый асфальт узкой дорожки, ведущей от гаражей. Алиса поправила ворот пальто и пошла быстрым шагом к проспекту.

На остановке, под моросящим дождём, Алиса дождалась автобуса — одного из последних, почти пустого. Зайдя внутрь, вампирша устроилась у окна и смотрела, как пролетают тёмные витрины и вывески, как ночной город мерцает огнями.

Вскоре шум машин дополнился музыкой из баров, света стало больше — впереди засияло казино. Нарядная башня гостиницы, которая для Алисы никогда не засыпала. В неспящем городе кипела жизнь посреди ночи.

Она вошла внутрь, привычным движением кивнула охраннику, направилась к стойке администрации. В гостинице было тепло, пахло хорошим кофе, кто-то даже посреди ночи разговаривал по телефону, явно подстраиваясь под иные часовые пояса. Алиса приняла смену, решила пару рабочих вопросов, а потом, надев маску вежливого равнодушия, скользнула в фойе — изящная и незаметная, как тень.

Охота началась.

Иностранец в картотеке нашёлся быстро, как и предлог зайти к нему в комнату: ему передали почту. Найдя нужный номер, Алиса извиняющимся голосом произнесла о срочности. И застыла с конвертом в руке, готовая резко войти внутрь, скрываясь от камер.

Вонзить клыки, восполнить запас крови, затворить ранку языком — и, пользуясь замешательством и лёгкой амнезией, неизбежно вызываемой Поцелуем, покинуть комнату. Проверенная схема, за три месяца ни разу не давшая сбоя. Алиса охотилась каждую ночь, пила понемногу — словом, своим поведением не угрожала здоровью смертных.

Однако в этот раз просто осуществить задуманное не удалось: открывший ей иностранец был не один. С ним в номере находилась девушка, по-видимому, проститутка. Алиса досадливо поморщилась — придётся импровизировать. Запах алкоголя в комнате давал некоторую свободу действий.

— Извините, у вас кровь, — девушка затащила покачивающегося мужчину в ванную и вонзила клыки ему в шею, забрав совсем чуть-чуть — всё, что было ей нужно. Лёгким привкусом спирта можно пренебречь: скоро рассвет, а к вечеру она будет в норме. Вампиры не мучаются похмельем.

Вдруг из комнаты раздался дикий вопль. Алиса выскочила из ванной, едва успев затворить ранку на шее турка. Оставленная в комнате девушка неосмотрительно заглянула в конверт: там были фотографии. Теперь они валялись по полу — на снимках виднелось что-то бежево-красное, и Алиса поняла, что не хочет их разглядывать. Путана застыла в ужасе.

— Что ты наделала? — Алиса быстро собрала фотографии, упаковала их назад в конверт и положила на полку. — Испортила клиенту вечер, давай-ка быстро выметайся отсюда, — она приобняла застывшую девушку за плечи и чуть ли не силой потащила её к выходу. Главное — вывести её, пока этот умник не додумался о ненужных свидетелях. Проблемы в отеле ей были совсем ни к чему.

— Э-э-э, пусть она останется, — пьяным голосом замычало тело. — Да и вам, медсестра, или как вас там…

Договорить он не успел. Алиса воззвала к силе крови и вскинула на него взгляд — очаровательный, властный, вызывающий непреодолимое желание угодить, понравиться, выполнить просьбу прекрасной незнакомки. Быть сородичем значит уметь контролировать некоторые вещи. Однако и бандит оказался не так прост: магический отклик дал ей понять, что в её распоряжении всего лишь час.

Глава 2 Роланд

Алиса вернулась домой перед самым восходом солнца, голова гудела. Раньше ей не приходилось пользоваться вампирскими дисциплинами в экстренной ситуации. Она закрыла плотные шторы и рухнула на постель, но сон не шёл. В памяти всплывали фотографии: та, что дал ей шериф, и выпавшие из конверта. А ещё — имя, которое прозвучало из уст шерифа: Роланд Унген. Князь желал знать, зачем он приехал.

Казимир Вишневецкий был тем правителем, которого Алиса выбрала сама. За ним она пошла в мир ночи и за ним была готова следовать куда угодно. Как утёнок, доверяя судьбу незнакомому человеку. Она лишь полагалась на его репутацию того, кто сумел закончить кровавую войну между двумя вампирскими городами.

Однако то, что он не в ладах с каким-то Роландом, Алису напрягало. В итоге Алиса решила, что сама не справится. И потому вечером, едва наступили сумерки, она поспешила обратно к Николаю.

Шериф встретил её у себя в кабинете, усмехнулся в усы, выслушал её стенания и в конце концов решил поехать на встречу с Летописцем вместе с ней. Николай был ей вместо сира — с тех пор, как князь поручил ему заботу о новообращённой. Почему этим не занимался сам Серафим, Алиса не знала и знать не хотела. Сир вызывал у неё непонятное чувство страха. Он обратил её по приказу князя — быть может, поэтому.

— Что случилось между Роландом и паном Вишневецким на самом деле? — спросила Алиса, когда они выехали из офиса. — Мне, полагаю, нужно знать это?

Николай хмыкнул, переключил передачу.

— Казимир получил от своего сира, князя Яна, одно самоубийственное по сложности задание — убить вильнюсского суверена. Задание это он выполнил, но при этом от рук вильнюсского убийцы, с разницей в одну ночь, погиб и Ян. Короны сменили головы, и нынешние князья закончили войну, заключив хрупкий мир. Ходят слухи, что Роланд приложил руку к этим событиям, хотя доказательств не сыщешь.

Алиса невольно вздрогнула.

Ночной Минск остался позади. У обочины вспыхнули огни очередной заправки, и Николай свернул туда. В этот час здесь было пустынно. Ярким белым светом горели фонари с рефлекторами. Пахло бензином.

Они не успели выйти из машины, как следом, шурша протекторами по асфальту, въехала иномарка с литовскими номерами. Дверь открылась. Высокий мужчина в тёмном пальто неторопливо вышел. Водитель помог ему выгрузить два предмета: потёртый чемодан и длинный свёрток, явно скрывавший что-то вроде оружия. Несколько слов на литовском — и машина уехала. Роланд засунул руки в карманы, втянул носом воздух, будто принюхиваясь к осенней сырости.

— Господин Унген, — Николай вышел первым, протягивая руку для приветствия. — С прибытием в Минск.

Роланд вежливо поздоровался с ним и с Алисой, задержав цепкий взгляд на вампирше, будто просвечивая девушку насквозь. Разглядывал её, пока она разглядывала его.

Внешне молодой — моложе всех вампиров, кого видела девушка. Над левой бровью и над губой — два шрама, возможно, полученных ещё в смертной жизни. На лице застыло внимательное, чуть недоверчивое выражение. Маска безобидного и порядочного человека. Вот только Летописцу было восемьсот лет. Порядочные так долго не живут.

И ещё её поразила одна деталь: внешне он был неожиданно сильно похож на саму Алису. Она удивлённо посмотрела на Николая, будто ища объяснения. Тот лишь чуть заметно кивнул: мол, всё в порядке.

— Алиса, — мягко произнёс Летописец, словно пробуя её имя на вкус. — И сел в машину на заднее сиденье, больше ничего не добавив.

В машине по пути к Элизиуму Роланд спросил у шерифа о Павле. Значит, он тоже искал сородича. Алиса не на шутку встревожилась за тореадора.

— Если у вас есть информация, можете поделиться. Мы не занимались его прицельными поисками — если ему вздумалось уехать, то скатертью дорожка.

В этот момент Алиса порадовалась, что Николай с ними. Спроси Роланд у неё — она могла бы только путано мямлить что-то невразумительное.

Её первая серьёзная работа. И как знать, может, не единственный пропавший, которого ей предстоит искать.

Машина, гудя мотором, пересекла несколько лежачих полицейских и замерла у ярко освещённого фасада ночного клуба. Над входом светилась нарочито скромная вывеска.

— Приехали, — коротко бросил Николай. Алиса догадалась, что в прошлый раз Элизиум располагался в другом месте.

Внутри уже ждали. Проверка оружия была строгой: Алиса с неохотой рассталась со своим зонтом, в котором вампирша носила рапиру. Оружие при себе полагалось иметь каждому представителю клана Вентру, и девушка почувствовала себя уязвимой.

Зал встретил их мелодией полонеза. Алиса знала этот мотив: за фортепиано сидел сам князь. Казимир играл с нарочитой небрежностью. Звуки плавно переливались в воздухе, и несколько пар кружились в медленном танце. Бессмертных было чуть больше, чем смертных, но люди тоже присутствовали — звон бокалов, запах вина и дорогого табака вплетались в общий праздничный шум.

Сегодняшний вечер не был обычным. В честь памятной даты князь устроил маскарад. Так уж случилось, что Казимир стал князем седьмого ноября. Слуга поднёс шкатулки с масками — белыми и чёрными, самых разных форм: от простых, едва прикрывающих глаза, до затейливых, обильно украшенных кружевами и бисером.

Вампирша выбрала тонкую белую маску, едва закрывающую область вокруг глаз. Формальность, дань уважения празднику. Роланд же, казалось, колебался, будто присматривался к каждой. Наконец он взял белую классическую маску — строгую и лишённую украшений.

Когда Казимир поднял голову от клавиш, Алиса едва не задержала дыхание. На лице князя сверкала зеркальная маска, закрывавшая половину лица. От её холодного блеска веяло чем-то потусторонним. Белая маска Роланда в этом отражении смотрелась особенно странно.

— Господин Унген, — музыка стихла, и в наступившей тишине голос Казимира звучал очень, нет, слишком торжественно. — Рад видеть вас в Минске.

— Взаимно, — Роланд склонил голову, и на лице его промелькнула самая учтивая улыбка. Алиса заметила, что князь словно играет роль. Он разрешил Летописцу появляться в Элизиуме, пользоваться покровительством города, охотиться и решать свои дела. И еще потребовал клятву: «Показать князю всё написанное, что заберёт из Минска».

Глава 3 Поручение Летописца

«Виктория» располагалась в самом центре домена Алисы, включавшего в себя весь обширный проспект Победы с его многочисленными прилегающими улицами. Впрочем, все вампиры Минска имели огромные охотничьи угодья, ведь их было совсем немного. Алиса и Роланд прибыли в гостиницу глубокой ночью, в тот самый тихий час, когда даже в казино остаются лишь несколько самых заядлых игроков, а в самой гостинице и вовсе пусто.

Алиса невольно ловила себя на том, что старается выглядеть старше и опытнее, чем она есть на самом деле. Вампирша зарегистрировала гостя и проводила его в номер.

— Вот, мой проект, — сказала она с гордостью, проводя карточкой-ключом по замку. — Тут всё предусмотрено для вампиров.

Девушка торопливо щёлкнула пультом, заставив кровать с матрасом отъехать вверх и обнажить то, что должно было служить отсеком для постельного белья, но на деле являлось аналогом гроба.

— Плюс тонированные окна, плюс занавески, отсекающие солнечные лучи. Горничные не зайдут сюда в дневное время.

— Никаких случайностей, никаких сюрпризов. Всё безопасно, — протянул Роланд, и Алиса почувствовала себя школьницей, провалившей экзамен. Однако девушка взяла себя в руки.

— Разумеется, гостиница не защитит от намеренного покушения, лишь предоставляет комфортный дневной отдых. Если эти меры кажутся вам недостаточными, я могу подыскать что-то другое — у меня большая база отелей, квартир и домов, которые владельцы готовы сдавать посуточно и на длительный срок.

— Не стоит. Здесь довольно комфортно. Уверен, многим сородичам понравится ваша задумка. Такого ещё не было. — Роланд поставил чемодан на столик, отщёлкнул замки и достал ноутбук. — А теперь вернёмся к главному.

Алиса, всё ещё под впечатлением от собственной презентации, не сразу поняла, о чём идёт речь. Она оказалась немного не готова к тому, что летопись окажется таблицей Excel. Туда он занёс её данные: имя сира, клан, дату обращения. Алиса обратила внимание, что самый молодой вампир из списка старше её на три года.

— Твой клановый изъян? — спросил Роланд, не отрываясь от экрана.

— Вентру, — осторожно ответила Алиса. — Могу пить только определённую кровь.

Летописец чуть поднял бровь, давая понять, что хочет уточнений. Девушка вздохнула.

— В моём случае — кровь иностранцев на чужой земле.

Алиса запнулась: слова прозвучали так, будто она жаловалась. Это ещё хорошо, что он не потребовал показать клыки. С точки зрения Алисы, они были слишком маленькие и едва годились для охоты.

— И ещё пару слов о себе, — сказал Роланд, закрывая таблицу на экране и разворачивая ноутбук так, чтобы Алиса больше не могла подглядывать. — Высказывание, которое могло бы тебя охарактеризовать.

Алиса растерялась.

— Я не совершила ничего значимого, чтобы это стоило упоминания в вашей летописи, — пробормотала она, упрямо отводя взгляд.

— И всё-таки, — Роланд чуть смягчил голос. — Не относись к этому слишком серьёзно. Для многих это лишь первая проба пера. Слепок смертной жизни, если хочешь.

Девушка задумалась. Слова застряли в горле. Она хотела сказать что-то весомое, что-то, что останется в памяти, но ничего подходящего не приходило. В итоге выдохнула:

— Жить нужно достойно.

Пальцы летописца уже застучали по клавишам. Ей показалось, что он всё равно запишет по-своему, и от этого стало обидно.

— Статьи в «Википедии», — мстительно добавила она, уверенная в том, что Роланд не в курсе, о чём речь, — но только так, чтобы об этом не узнал YouTube.

Летописец негромко рассмеялся.

— Ты напомнила мне одного сородича из Гродно, — сказал он. — Он тоже любил упоминать эти сайты.

Окончание фразы он в летопись не внёс. И это показалось Алисе даже справедливым.

— Тогда, если я могу вам чем-то помочь… — начала она, собираясь уходить.

— Можешь, — перебил её Роланд. Он впервые перешёл на «ты», и это слегка озадачило. — Присядь.

Она подчинилась, выбрав одно из ярко-голубых кресел возле журнального столика. Чуть поёжилась: слишком резкий переход от формальности к почти начальственному тону.

— Прежде чем вы меня о чём-либо попросите, уточняю, что я — сородич Минска, и без ведома князя…

Позже Алиса не раз спрашивала себя, почему сказала эту фразу именно тогда, давая Роланду возможность отступить или вовсе ничего не говорить… Ведь князь сам поручил ей…

Роланд отщёлкнул свой чемодан ещё раз и достал оттуда книгу в кожаной обложке.

— Тебе решать, кому говорить, а кому нет. Я бы не стал слишком распространяться — может быть опасно для тебя. Что до просьбы — эта книжка «Сказания о странствиях сородичей» датирована XVII веком, отпечатана в Новогрудском уезде. Вопиющее нарушение Маскарада, тебе не кажется?

Алиса осторожно перелистнула страницы. Написана на старославянском, с обильным вкраплением других языков, включая клинопись.

— Какое это имеет значение? Прошло столько лет. В интернете сейчас полно фейков, которые пишут то же самое. Вы уверены, что это не новодел?

Глава 4 Дуэль с Румянцевой

Брат исчез за три месяца до того, как Алиса получила обращение. Сказал, что уезжает, предупредил, что не будет выходить на связь, но девушка всё равно беспокоилась. Отчасти поэтому её так заинтересовало поручение Роланда и исчезновение Павла. Как будто, ища сородича она заботилась о Вадиме.

Алиса провела день в подсобном помещении гостиницы. Маленькая комната без окон служила ей надёжным убежищем, вместо гроба. Вмещались только кровать и шкаф, но для спящей мертвенным сном вампирши этого было вполне достаточно. Намного важнее было то, что наглухо запертое помещение находилось в её личном пользовании, и никто не осмеливался заглянуть сюда днём.

Сразу после пробуждения, попросив подменить её, девушка отправилась в Элизиум. Казимиру следовало рассказать о том, зачем в Минск прибыл Летописец. И ещё Алиса собиралась расспросить сородичей о тореадоре.

В вампирском сообществе сегодня царил небольшой переполох, вызванный визитом Роланда. Выяснилось, что, как только Летописец уехал, сородичи стали просить у князя возможность поупражняться с острым железом. Так что запрет в Элизиуме был временно снят, и в просторном зале звенела сталь.

Князя не было, и Алиса задумалась. В городе трое сородичей имели статус старейшин — шериф Николай, примоген Ольга Румянцева, сир Павла и гарпия Вера Попова. Тореадор дралась на тренировочных шпагах с сиром Алисы. Девушке хотелось подойти к Ольге, поговорить, задать вопросы о Павле, но сейчас это было невозможно. Примоген была полностью поглощена боем. Рядом стояла Вера и пальцем, как метрономом, водила между Серафимом и Ольгой.

Выбор казался очевидным.

Алиса неуверенно двинулась в сторону Веры. Чудовищный изъян малкавиан, безумие, обрёк Веру слышать голоса мёртвых. Ещё сильнее пугало то, что ей являлись призраки живых, которым предстояло вскоре умереть. Однажды Николай обмолвился, что если явишься в видении Вере, можешь считать себя покойником. Слухи ходили и другие: мёртвые звали старейшину к себе, и с каждым годом ей становилось всё труднее сопротивляться их зову.

Гарпия стояла неподвижно, как статуя, лишь пальцы неторопливо перебирали невидимые струны в воздухе. Когда Алиса подошла к ней, Вера улыбнулась и, ответив на приветствие, прокомментировала дуэль на помосте.

— Вот, веселимся.

Сказано это было таким мрачным тоном, словно речь шла о похоронах. Алиса собралась с духом и спросила о Павле. Малкавиан наклонила голову, словно прислушиваясь к далёким эхо. В её глазах на миг отразилось что-то холодное, чужое, как подземная река.

— Его голоса я не слышала, — тихо произнесла она. — Но если найдёшь его, что ты будешь делать?

Алиса постаралась ответить честно, но при этом так, чтобы не пришлось рассказывать про Летописца.

— Если ему не нужна будет помощь, то ничего. Разве не такое поручение я получила от князя?

Про себя она подумала, что если Павла удастся найти, то она использует награду Роланда, чтобы Летописец не тронул его. Ради спокойствия города стоило рискнуть.

В этот момент зашёл князь Казимир, сопровождаемый своими потомками: дородным Павлом Шнайдером, войтом центральных кварталов, отвечающим за финансовые дела, и воительницей Софией — войтом Новой Боровой. Идти сразу к пану Вишневецкому, наверное, не стоило. Тем более Казимир выглядел так, словно весь день ему снился рояль. Пальцы вновь коснулись клавиш, и над Элизиумом разлились звуки полонеза. Алиса не посмела отвлечь князя. Да и что могла бы сказать? Его внимание было полностью поглощено музыкой.

Тем временем на помосте Ольга Румянцева завершила поединок и, тяжело дыша, оглянулась в поисках нового соперника. Алиса шагнула вперёд — это было удобным способом элегантно закончить разговор с Верой, пока та не спросила ничего лишнего.

— Я, — сказала она громко.

Ольга подняла бровь. В её взгляде мелькнуло удивление и лёгкая насмешка.

— Разумеется. — Ольга растянула пухлые губы в сексуальной улыбке. — Но, дорогая, у тебя нет тренировочного костюма. Не страшно, что одежда порвётся?

Алиса пожала плечами. Нет, этого она точно не боялась. Тряпки — просто тряпки. Она сняла обувь, взяла тренировочную шпагу и поднялась на помост. В зале стихли разговоры: всем было любопытно, что покажет юная вентру.

Первый раунд был даже не «туше». Алиса не успевала атаковать — только пятилась к краю помоста и отчаянно старалась отбивать выпады. Три месяца тренировок были жалкой подготовкой против веков опыта.

— Ты слишком прячешься за рапирой, попробуй нападать, — подбадривала Ольга. — Не зажимайся, двигайся легче.

Алиса вцепилась в шпагу так, что костяшки побелели. Она сможет, ведь, в сущности, задача перед ней совсем простая. Отбив пару уколов, она скользнула влево и неожиданным выпадом заставила Ольгу отступить на полшага.

Послышались хлопки, и примоген раскланялась с изяществом, достойным придворной сцены, и грациозно приняла аплодисменты, которые, как Алиса ясно понимала, принадлежали вовсе не ей, а её неумелой, но отважной противнице. Девушка, чувствуя, как жар смущения поднимается к щекам, неловко изобразила полупоклон — скорее знак благодарности за терпение Ольги, чем за аплодисменты.

Вдруг Алиса поняла, что звуки полонеза стихли. Она освободила площадку, которую немедленно заняла другая пара фехтовальщиков, и обратилась к Казимиру, пользуясь удачно возникшей паузой. Казимир встретил её с лёгкой усмешкой:

— Дело твоё ко мне личное или об этом можно говорить при всех?

Алиса растерялась. Она и сама не знала, как ответить. И в это мгновение князь, поднявшись от инструмента, сказал достаточно громко, чтобы его услышали:

— Пани Румянцева, на ваше ратное мастерство мы уже имели удовольствие полюбоваться. Теперь хочу отдать должное музыкальным талантам, сыграйте-ка нам.

Ольга, не смутившись, легко скользнула к фортепиано, и новая мелодия, лёгкая и игривая, наполнила зал. Казимир же выбрал диван в тени и расположился так, что кроме Алисы никто не мог к нему присоединиться. Девушка приняла его молчаливое приглашение и смущённо села рядом.

Глава 5 Поиски Павла

Николай согласился показать квартиру Павла только через день. Впрочем, Алиса не теряла времени впустую, и наведалась в Белреставрацию.

Вампирша вышла из такси и на несколько секунд замешкалась у входа. Здание, словно привет из семидесятых: бетонная коробка, квадратные окна, облупившаяся краска на металлических дверях. Над входом ещё держалась вывеска — пластиковые темно-синие буквы, слегка выцветшие. Внутри угадывался характерный запах старых госучреждений: смесь побелки, пыли и чего-то чуть сладковатого, возможно прелой бумаги.

Вестибюль встретил её гулким эхом шагов.

— Девушка, вы куда? — вахтёрша подняла взгляд поверх очков.

— В лабораторию, — коротко ответила Алиса, стараясь держаться уверенно. Она заранее выяснила, что отдел, занимающийся анализом, находится на третьем этаже.

— Запишитесь, — сухо бросила та, протянув пухлую тетрадь с разлинованными колонками: фамилия, время, цель визита. Алиса машинально вывела своё имя и добавила: «по исследовательскому вопросу». Бюрократия вызывала у неё раздражение, но возражать было бессмысленно.

Пройдя внутрь, она ощутила, как воздух потяжелел. Алиса поднялась по лестнице, перила которой были отполированы тысячами рук. На третьем этаже указатели вели к «Лаборатории физико-химических методов исследования». Дверь с выбитым стеклом была заклеена скотчем. Алиса постучала и, не дождавшись ответа, вошла.

Помещение оказалось большим, заставленным шкафами и приборами. Около окна сидел мужчина в белом халате, склонившийся над микроскопом.

— Вам кого? — голос работника был хриплым, явно прокуренным.

— Я хотела бы провести радиоуглеродный анализ книги. — Алиса осторожно достала из сумки небольшой образец.

Учёный прищурился.

— Это по направлению?

— Нет, я частным образом. Готова оплатить.

Он вздохнул, подался вперёд.

— Частным образом у нас не бывает. Но, — он скользнул взглядом по Алисе, видимо, оценив её решимость. — Если чисто для научного интереса, можно оформить как консультацию.

— Хм. Интересный экземпляр. Бумага, судя по всему, дореволюционная. Но точно сказать можно только после анализа. — Он кивнул на соседний аппарат — громоздкий ящик с проводами и дисплеем, будто сошедший с экрана старого советского фильма про науку. — Долго ждать придётся. Недели две-три.

— Меня устроит, — ответила Алиса. — Важно, чтобы всё было конфиденциально.

Он усмехнулся.

— У нас всё конфиденциально, девица. Людям ваши книги до лампочки.

Пока он записывал её данные в потрёпанный журнал, Алиса окинула взглядом лабораторию. На полках стояли стеклянные банки с этикетками, часть которых выцвела. На стене висел календарь десятилетней давности. Ощущение времени было размытым: здесь словно застыли в иной эпохе, где жизнь шла по инерции.

— Вы, случаем, не из музея? — поинтересовался учёный, возвращая конверт с распиской. — У нас в последнее время много заказов от музеев. Всё подряд тянут на экспертизу: холсты, рукописи, монеты…

— Нет, я занимаюсь исследованиями для себя, — осторожно уклонилась от ответа Алиса.

Он пожал плечами, снова вернувшись к микроскопу.

У выхода вахтёрша снова подняла взгляд:

— Записались?

— Да, конечно, — Алиса показала расписку, хотя та и не собиралась проверять.

На улице воздух оказался свежим, с привкусом осенней сырости. Алиса глубоко вздохнула, поправила сумку на плече и зашагала к проспекту, решив: пусть всё идет бюрократически медленно, и, если к моменту получения результатов, у неё не останется других зацепок, она спросит о Павле и здесь.

На следующий вечер она встретилась с Николаем.

— Надеюсь, ты любишь ужастики. — Шериф выглядел предельно загруженным.

— Не сказала бы, что это мой любимый жанр. — Алиса пробралась между густо заставленной машинами стоянкой и юркнула в автомобиль Николая.

Дом Павла оказался в районе старой застройки, а его квартира — обычной непримечательной двушкой. Шериф, покопавшись в замке простой отмычкой, окрыл дверь, и Алиса зашла внутрь.

Несмотря на небольшой творческий беспорядок, здесь не было никаких следов борьбы, крови, записок или попыток поспешного сбора вещей. Одна комната представляла собой спальню, другая — рабочий кабинет. На стенах висели репродукции Гюстава Доре и Франсиско Гойи, в коричневом шкафу без дверец стояло собрание книг по околооккультным темам, а на мольберте осталась неоконченная гравюра.

В холодильнике — набор долгохранящихся продуктов. Ощущение, будто живший здесь вампир изо всех сил имитировал смертную жизнь. Даже замороженное мясо лежало в морозилке. В шкафу нашлось немного одежды. На полке с обувью не хватало одной пары.

— Такое чувство, что сородич вышел вечером на работу и не вернулся.

— Именно так. Только денег нет, но, в принципе, с современными технологиями это и не удивительно.

Кстати о современных технологиях. Алиса включила компьютер. Запаролен. Варианты «admin-admin» и набор единиц ничего не дали. Это было странно: Павел, работавший в Белреставрации и превративший квартиру в мастерскую, имел секреты, требующие владения компьютером?

Глава 6 Эпизод на стройке

День освежил Алису магическим сном. На закате, едва солнце село, девушка вызвала такси и оказалась в Шабанах — самом неблагополучном районе города. Навигатор привёл к заброшенной стройке. У въезда она увидела пустую машину шерифа и минивэн. Неприятное предчувствие сжало Алисе горло. Покрепче ухватив сумочку, она начала пробираться между бытовками, пока не услышала знакомые голоса.

Подкравшись к облупленному вагончику, девушка резко дёрнула на себя ручку двери и вошла, готовая... Нет, как оказалось — не ко всему. Приглушённый свет выделял из темноты искалеченного человека в углу, подвешенного вниз головой, с завязанными глазами, ушами и ртом, лицо шерифа и нескольких его подручных, расположившихся под лампой за столиком.

Алиса выскочила за дверь, с трудом уняв приступ дурноты, потом зашла снова. К сожалению, ей не привиделось. Однако, если её позвали, значит, она здесь нужна. Вот только зачем? Она слышала, что шериф использует жёсткие методы допроса и даже своими глазами видела сородича с колом в груди. Но одно дело — знать, совсем другое — участвовать в подобном. Нужно немедленно разобраться в ситуации. Встав боком, чтобы не видеть истязаемого, Алиса вскинула голову на шерифа:
— Николай, что здесь происходит? — её голос дрогнул.

Шериф устало повернулся к Алисе.
— Поймали вчера двоих шпионов. Была заварушка. Одного из них мои ребята сейчас прикапывают. Этот, — он кивнул в сторону дёрнувшейся фигуры, — общаться не желает.

Алису затрясло. Такой ужас она видела только в кино и не собиралась с этим мириться. Что можно сделать? Если нужно, чтобы смертный заговорил, что ж, Алиса сделает всё, чтобы это произошло как можно менее болезненно. Что будет потом — об этом она подумает после. А сейчас:
— Я могу попробовать пообщаться с ним, используя магию вентру. Нужно только придумать, как снизить его осознанность. Наркотики подойдут. У вас есть наркотики?

— Нет, такого с собой не носим, — усмехнулся один из гулей, составлявших молчаливую свиту шерифа.

— Мы в самом неблагополучном районе города. Пойду, найду, кто продаст. Дайте мне полчаса. Только не нужно мучить его — это может повлиять на результат.

Гули понимающе заухмылялись, но подчеркнутая почтительность шерифа укоротила их веселье.
— Сделаем проще. — Откуда-то на столе появились две непочатые бутылки водки.

Смертного сняли — он тут же начал дёргать кулаками, хотя его ситуация выглядела довольно безнадёжной. Снова скрутив ему руки, они устроили что-то похожее на пытку водой, только вместо воды был алкоголь. Когда несчастный начал захлёбываться, Алиса не выдержала.
— Можно поделикатнее? Я же говорила!

Наконец смертный начал демонстрировать признаки сильнейшего опьянения, и повязки с головы убрали. Преодолев чувство брезгливости, Алиса подошла вплотную, и в ноздри ей ударил аромат его крови — чужой крови, причём единственной, ей подходящей. Голова закружилась от голода. Всё-таки она перенервничала и нуждалась в пище, чтобы успокоиться.
— Он иностранец на чужой земле, — медленно проговорила девушка, с трудом удерживая себя в узде.

Она постаралась сосредоточиться на наблюдениях.
Одет в гражданскую одежду, как обычно одеваются грибники или охотники. Много шрамов, татуировок не видно. Избит, ранен. Долго не протянет, если не подлечить.

Хватит наблюдать. Алиса надрезала когтем своё предплечье и выдавила несколько капель густой крови в открытый рот. Отвратительно. В виски стрельнуло болью, словно сама её сущность не желала делиться силой.

— Каин, что это была за драка? — Алиса редко поминала первого вампира, но обращение к его имени помогло ей успокоиться. Взгляд расфокусированных глаз остановился на ней, и стало очень неуютно. Теперь он её гуль. Первый уровень кровных уз — не слишком много.

Алиса применила Очарование, и магический отклик показал, что теперь у неё есть неделя.
— Ты...
— Я хочу помочь тебе, — Алиса вложила в эти слова всю искренность, на какую была способна. В тот момент она действительно хотела этого. — Пожалуйста, ответь на мои вопросы.
— Спрашивай. — Его голос звучал довольно неразборчиво. Но угадать было несложно.
— Чей ты?
— Из Чёрной Руки.

Судя по немедленной реакции шерифа и его гулей, это что-то значило.
— Это Шабаш, — подсказал шериф, видя, что девушка оглядывается. — Узнай мне, из какого он города, когда приехал в Минск, сколько их здесь и что ему нужно от Летописца. Пока достаточно.

— Откуда ты? — Алиса чувствовала, что её ведёт. Как будто она сама опьянела, то ли от использования новой магии, то ли от стресса.

Её гуль поморщился, будто хотел промолчать, но потом всё же проговорил:
— Вильнюс.

Неохотно, спотыкаясь, но всё больше воодушевляясь с каждым вопросом, парень рассказал, что в Минске он уже четыре месяца, что вампиры из секты общались с ним, не открывая своих лиц. Судя по виду Николая, этот факт его не удивил.

Алиса повторила вопросы.

— Летописец — цепной пёс. Верный охранник... Для покрытой трещинами от основания башни слоновой кости... Нас было двое, но придут другие... Когда его книга попадёт к нам, а это случится рано или поздно... Тогда мы призовём Каина... И наступит Геенна.

Узнав всё, что хотел, шериф кивнул. Один из его людей попытался поднять смертного на ноги, другой вынул из кобуры пистолет.

— Стойте! — Алиса не могла позволить, чтобы всё так закончилось. — Я хочу задать тебе ещё один вопрос. Только один. Зачем тебе это? Лично тебе.
— Лично мне было обещано бессмертие, когда этот мир сгорит. А он должен гореть.
— Теперь ты подчиняешься мне и будешь делать, как я скажу. Этот мир достоин того, чтобы беречь его — в малом и в большом!

Шабашит ухмыльнулся — на окровавленном, распухшем лице это смотрелось дико.
— Кровь на меня не работает. Уж об этом в Чёрной Руке позаботились. Этому миру придёт конец, хочешь ты этого или нет.

Это странно. Гуль не должен так себя вести. Алиса видела, как работает её дисциплина. Люди, особенно с ослабленной волей, как сейчас, не могли спорить с ней. Даже тот бандит в отеле. А этот парень... Но сейчас это совершенно неважно.
— Пожалуйста, сохраните ему жизнь.

Глава 7 Правда о книге

Новая информация не добавила Алисе радости. Если в Камарилье к неонатам относились свысока, а гулей считали слугами, то Шабаш и тех и других приравнивал к грязи. Тем более странно, что кто-то мог проникнуться идеями этой радикальной секты.

И если книга была у Павла и всплыла на аукционе, вероятнее всего, тореадор мертв, если не хуже. Алиса с трудом уняла подступающую к горлу панику: если она устроит истерику Казимиру, дело не сдвинется.

В Элизиуме, когда она приехала, было почти пусто, похоже, после визита шерифа всех вампиров отослали. Охранник на входе кивнул ей, даже не пытаясь обыскать. Алиса собрала волю в кулак и ступила под молчаливые своды вампирской твердыни. Её каблуки слишком громко стучали по мраморному полу.

Её ждали двое: князь и Вера, похожая на чёрную тень.

— Вижу, ты и сама понимаешь, панночка. Времена нынче интересные, — Казимир склонил голову набок. — Ну что же, рассказывай с самого начала. С осмотра квартиры Вежновца.

Кому, как не князю? Алиса изложила подробности: про ритуал, найденный на винчестере, и про свои эксперименты. Добавила, что не знает, автор ли Павел — почему-то больше всего она боялась оговорить тореадора. Казимир слушал внимательно, но вампирше казалось, что от неё не ждут новостей, а скорее оценивают, что и как она рассказывает. Подозрения подтвердились: когда она дошла до сцены в бытовке, Вера жестом показала, что достаточно.

— Я выслушал тебя, и мне есть что ответить, — князь глядел на неё оценивающе. — Но знания могут быть опасными. Только тебе решать, запомнишь ты сегодняшний вечер или с помощью Веры удалишь воспоминания. Сразу предупрежу, что Николай предпочёл забыть обо всём, что здесь узнал.

Один раз пан Вишневецкий уже мог стереть ей память — когда раскрыл тайны Маскарадаи предложил стать сородичем или забыть обо всём. Тогда Алиса сделала свой выбор, и с тех пор менять его не собиралась. О чём и заявила князю. Чтобы ни происходило, в этой войне она на его стороне.

— Начнём с того, что книжка Роланда — копия. Талантливо, даже гениально воссозданная, но копия. Дело в том, что Летописец обманул тебя. Восемь книг не находятся в руках Камарильи — все они были утеряны сравнительно недавно. Кроме одной, последней. И когда она оказалась в Минске, я, посоветовавшись кое с кем из внутреннего круга, принял решение: оставить её здесь.

Алиса почувствовала, как бешено колотится сердце: значит, Роланд солгал, и они действительно в шаге от апокалипсиса.

— Но где тогда Павел?! — поиски сородича были последней ниточкой, помогающей Алисе держать себя в руках.

— Хороший вопрос, — кивнул князь. — Мирослав, зайди, пожалуйста. И покажи нам своё мастерство.

Одна из боковых невидимых дверей открылась, впуская в зал цимисха. Подойдя к собеседникам, тот застыл как вкопанный, взывая к силе крови, а затем начал перемешивать своё лицо, будто пластилиновое, пока на нём не начали проступать черты Вежновца.

— Я слышала, что цимисхи владеют силой преображения. Но это не объясняет, где Павел, — Алиса окончательно запуталась.

— Я и есть Павел, тореадор, — закатив глаза, бросил сородич. — А магия, которую я использую взята из книги. Не знаю насчёт Каина, но фолиант обладает ценностью сам по себе.

Вера с явным неудовольствием наблюдала за спектаклем: похоже, пани не одобряла происходящее здесь. А вот князь наслаждался зрелищем.

— Да, если все книги соберутся вместе, одному Богу известно, что будет. Может статься, что и геенна, — протянул он наконец, без особого, впрочем, опасения в голосе. — Удивительная сила, не так ли? Почему бы мне отдавать её в руки самым молодым сородичам в городе? От такого могущества никто бы не отказался.

— Нас не жалко в случае чего? — предположила неонатка.

— Вам легко стереть память, если у внутреннего круга или у Роланда, интересы которого в этой истории туманны, возникнут к вам неудобные вопросы. Самое важное: теперь, когда ты знаешь правду, могу ли я рассчитывать на тебя, панночка?

Князь смотрел на неё насмешливо — он знал ответ. Знал, что Алиса жизнь готова отдать ради своего князя. Справедливо было и то, что в такой момент присягу требовалось подтвердить.

— Я согласна. Только попрошу дать мне один материальный предмет, лучше небольшой. Могу пояснить зачем.

— Потрудись уж, панночка.

— Меня пугает бездна, в которую я заглядываю. И может настать момент, когда я захочу вернуться сюда, в эту комнату, в эту ночь, когда все живы, и Павел нашёлся, и всё если не хорошо, то по крайней мере не ужасно.

Князь кивнул, в кои-то веки серьёзно, задумался на секунду, когда Павел, слегка нагнувшись к нему, зашептал чего-то на ухо. Лицо Вишневецкого приняло удивлённое выражение. Затем Вежновец что-то передал ему.

— Сородич говорит, что тебе подойдёт вот это, — князь протянул ей серебряную зажигалку.

— Да, это то, что нужно. Спасибо. — Теперь всё было решено, и оставалась только одна маленькая проблема. Сейчас. Алиса набрала в грудь воздуха.

— А да, ещё кое-что. Тот шабашитский пленник — его ведь ещё не убили? — словно предугадал её мысли Казимир.

— Нет. И я просила не делать этого. Он мой гуль, и... — Алиса старалась тщательно подбирать слова, но всё равно получалась нелепица.

— Он не твой гуль, но и не гуль Шабаша, по словам Николая. И я хочу знать, почему. Только поэтому я готов сыграть в твою игру. Как ты собираешься его держать?

— Я?!

— Ты хочешь сказать, просишь у меня за этого смертного, но у тебя нет никакого плана?! — казалось, пана Вишневецкого вот-вот охватит приступ ярости.

— Но я не могла знать, что шериф сотрёт себе память. Он ведь сейчас у него.

Князь успокоился.

— Придумай, как обеспечишь безопасное содержание шабашита с учётом того, что будешь изучать книгу. Времени тебе до завтрашнего утра. Если не справишься — значит, не сильно было нужно.

Алиса откланялась, вышла за дверь, достала сигарету, нервно затянулась. Это становилось дурной привычкой, хотя… почему бы и нет, проблем с лёгкими у неё теперь не будет.

Глава 8 Неверный свет

Алиса вернулась домой, в скромную однушку в одной из жилых стен возле Ждановичей. Место было серое, безликое. То, что нужно для вампира.

Подойдя к подъезду, она заметила фигуру в чёрном. Сердце ухнуло вниз. Это был не дядя Сёма, привычный связной Николая, а кто-то незнакомый.

Алиса выпустила когти, готовая в любой момент атаковать. Незваный гость лишь сдержанно поприветствовал её и протянул конверт.

Только тогда Алиса поняла, что перед ней — гуль. Паника рассеялась, сменившись лёгким раздражением. Очередной подчинённый шерифа. Логично: если Семён не пришёл, значит, его заняли чем-то другим. Скорее всего, он караулит пленного шабашита, чтобы тот не сбежал.

Алиса поднялась в квартиру и вскрыла конверт. Оказалось, завтра на рассвете приезжает последователь Сета. Короткая информация о нём давалась в письме. У сеттитов была дурная слава: торговцы тайнами и запретными удовольствиями. Впрочем, репутация независимого клана позволяла им вести дела в любых городах. От Алисы требовалось встретить вампира и доставить к Князю, как обычно.

Как обычно...

Девушка выронила письмо из рук и расхохоталась в дикой истерике. Она рыдала кровавыми слезами, выла в подушку, разорвав её затем клыками на мелкие кусочки. Пробовала пить валерьянку, как будто это должно помочь. В конце концов, когда она, вытащив очередную сигарету, потянулась к окну, неведомая сила пригвоздила её к месту. Как будто слишком громко тикнули часы. Она не отдёрнула штору — потому что за окном день. И в этот день объятия колдовского сна отступили для неё.

Растерянность сменилась решимостью. Если ей дан этот странный шанс, нельзя терять время. Алиса попыталась собраться и продумать хоть какой-то план. В голову приходило лишь одно: упечь пленного культиста в психушку. Пусть врачи держат его до тех пор, пока не станет ясно, удастся ли сломить пропаганду Шабаша узами крови. А когда связь станет крепкой — тогда можно будет достать. Идея не выглядела блестящей, но зато была безопасной. Для неё, для города, для всех.

Только для того чтобы план сработал, пленник должен хотеть остаться в живых. Без этого Алиса решила даже не браться за задачу, и так практически невыполнимую.

Когда наконец спустился вечер, Алису накрыла слабость. Последствия дневного бодрствования отразились на всём облике: кожа стала мертвенно-бледной, под глазами легли тёмные круги. Чтобы восстановить силы, она отправилась на охоту в своём районе. Несколько торопливых глотков чужой крови — и она почти в норме.

После этого Алиса набрала номер Николая. Шериф продиктовал адрес и пообещал сам вскоре подъехать. Вампирша оказалась на очередной заброшенной стройке, ничем не привлекательной, если не считать необычного оживления. Возле одного из грузовиков она увидела дядю Сёму и радостно взмахнула, приветствуя гуля.

— Алиса, вот и ты. Как справляешься? — он приклеивал пластырь на руку.

— Раз пришла сюда, как-то справляюсь. На самом деле никак. Потом придётся заедать стресс. — Она поймала себя на желании поболтать и тянуть время. Ждать Николая? Внутри кольнула обида: как будто шериф бросил её.

— Дядь Сём, к чему мне быть готовой? — спросила она, решившись.

— Без дисциплин он, скорее всего, даже разговаривать с тобой не будет. Подойдёшь близко — бросится. Но на это есть охрана, к тому же он связан.

Убранство импровизированного узилища ограничивалось прикрученным к полу стулом, к которому был прикован гуль, да ведром в углу. Связной шерифа зашёл вслед за ней.

— Панна хочет поговорить. Развяжите ему пасть, — приказал Сёма.

Один из гулей развязал бечёвку, шабашит выплюнул изо рта тряпку. Поднял на неё взгляд: не испуганный или умоляющий, а спокойный, оценивающий, даже насмешливый. Алиса с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть. Ну и как с ним разговаривать? Чем его вообще пронять можно?

— Помнишь, что вчера было? Расскажи. Я хочу знать, как ты сам это оцениваешь, — девушка решила начать издалека.

— Я провалил миссию. Ничего, за мной придут другие, — голос шабашита был сиплым, и от этого его слова звучали страшнее. — Скажи, тебе действительно нравится служить своим камарильским хозяевам?

— Да, — Алиса пожала плечами. Её князь — герой, который останавливает апокалипсис. Её шериф хранит этот город от безумия шабашитов.

— Досадно, что вас так много. Одураченных. Слепо идущих на бойню вслед за лживыми пастырями.

— То же самое могу сказать и о тебе, — парировала Алиса. — Но не об этом сейчас речь. Ты жить хочешь?

— Я буду жив в любом случае — на этом свете или на том. Каин спасёт меня, — он говорил как фанатик. Алиса тяжело вздохнула: смертный каинит — оксюморон. Но он был здесь.

— Ты нормально можешь ответить — да или нет? Ты ведь понимаешь, что я тебя спрашивала не о загробном мире.

— Моя жизнь могла бы послужить Каину. Но что ты мне можешь предложить?

Под его удивлённым взглядом Алиса вскрыла себе запястье и пролила несколько капель крови в бутылку с водой.

— Можешь согласиться или отказаться. Но только сам. Насильно узы крови тебе навязывать не стану.

— Ты ведь понимаешь, что это не сработает. Какой смысл?

— Тебе же лучше, разве нет? Можешь подлечиться. Или твои хозяева тебя не научили?

— На этот вопрос я отвечать не буду.

— Со связанными руками особо не попьёшь, — Семён стоял рядом со скучающим выражением лица.

— Не проблема, — не укусит же он её в самом деле. Алиса поднесла бутылку с витэ к губам шабашита, и тот сделал несколько жадных глотков. Больше вопросов у неё не было.

Алиса вышла из кузова. «Моя жизнь может послужить Каину» — это, конечно, не «да». Но совершенно точно она готова была попробовать его вытащить. Что до кровных уз — когда она поймёт, как это работает, будет уже вторая ступень. А больше вряд ли, потому что, она видела: парень не тратил кровь. Не мог или не хотел. И мало-помалу ему становилось хуже.

— Спросила бы хоть имя у него, — заметил Семён.

Глава 9 Контрритуал

Ноутбук нашёлся у дяди Сёмы, а безопасное место — в машине у шерифа. Алиса достала телефоны из фольгированного пакета. Смартфоны — не слишком навороченные, хотя и не самые дешёвые и не новые, что вселяло надежду: на них можно было что-то обнаружить. Первым она взялась за тот, что выглядел хуже. Корпус был побит, экран — в трещинах. Алиса даже удивилась: как можно было так издеваться над вещью, если в ней хранились важные данные? Защищён он оказался крепко. Переписка и журнал звонков удалились мгновенно. Правда, Алиса вынула сим-карты, и теперь можно было сделать распечатку звонков с них.

После долгих попыток удалось вытащить досье на всех сородичей. Всех, кроме неё.

Шабаш не знал, что она вампир. Новообращённая. Вот почему Роланд обратился к ней — догадалась Алиса. Вызови он в «Викторию» Николая — рейд бы не состоялся. Ценность полученных данных была спорной: часть Алиса и так знала, часть легко добыть.

Второй телефон оказался полной противоположностью. Корпус целый, экран будто новый. И защита почти отсутствовала. Алиса вскрыла систему за считанные минуты. На первый взгляд там не было ничего особенного: переписка с доставкой, фотографии природы, музыка. Но в отдельной папке она обнаружила текстовый файл.

Открыв его, Алиса замерла. Символы, знаки, указания — всё это напоминало ей то, что она уже видела на винчестере Павла. Ритуал. Сложный, чуждый, явно не для смертных глаз. И, похоже, именно он давал защиту от уз крови. Ну, вот теперь точно можно к Князю. Пазл сложился. Оставив все данные, кроме ритуала, в распоряжении Семёна, вампирша отправилась в Элизиум. Там из посвящённых в тайну была только Вера.

— Что-то ты сегодня быстро, — осторожно высказалась старейшина малкавиан, намекая, что до срока, обозначенного князем, была почти целая ночь. Вот только у Алисы, учитывая приезд сеттита, времени совсем не было. Тут Алиса вспомнила, что Вера умела работать с воспоминаниями. Может, можно было решить проблему просто?

— Тороплю события. Скажите, вы могли бы удалить память смертному? По собственному желанию. Я про шабашита.

— Из прихоти — нет, для дела — да, — скривилась Вера. — Но предупреждаю сразу: уничтожение пласта воспоминаний более чем за две недели оставляет психическое расстройство. Ты не сможешь заставить его забыть о том, что он был в Чёрной руке.

— Спасибо. Ещё я хочу знать, кто из сородичей или смертных сможет проконсультировать меня по поводу лекарств. Возможно, понадобится рецепт.

— Я могу замолвить за тебя словечко, но будь готова, что за помощь придётся заплатить. Деньгами. — Малкавиан возвела глаза к потолку, показывая, что она думает о подобных расчётах. — Если ищешь князя, он охотится. Можешь проверить ближайшие бары.

Иногда Алисе казалось, что Вера умела смеяться. Где-то глубоко внутри. Что до князя, его изъян заключался в том, что он мог пить только кровь, разбавленную хорошим алкоголем. Но искать пана Вишневецкого где-то в городе... Раньше она видела его только в Элизиуме или в отеле. С другой стороны, где гарантия, что после охоты с ним можно будет обсуждать важные вещи? Опять ждать?

Казимир нашёлся в третьем по счёту баре с громким названием «Хохочущая Гиена» — сидел возле стойки с бандитского вида типом. Алиса показалась на виду и, убедившись, что князь её заметил, быстро вышла.

— Панночка, полкувшина пенного… — Казимир с досадой махнул рукой.

— Простите, не хотела мешать вашей охоте, я... — начала оправдываться Алиса.

— Твоё дело важнее. Выкладывай.

Алиса рассказала ему, что шериф согласился временно приглядеть за пленным, а потом показала князю текст на телефоне. Он пробежался взглядом по строкам, и его лицо стало как у кота, объевшегося сметаны.

— Это ритуал из книги. Из другого издания. Славненько. Свяжись с Павлом или воспользуйся его записями, и найди контрритуал — вот и всё. Если сдохнет в процессе — ничего страшного. Если нужно больше времени, организуем и это.

— Тогда у меня всё. — Алиса не верила, что получить одобрение пана Вишневецкого оказалось так просто. Похоже, ситуация с книгой меняла всё.

— До встречи, панночка! Интересно, этот бурдюк...

И, не договорив, князь исчез в дверях паба.

Павел настоял встретиться немедленно и поискать вместе, и Алиса не спорила: после случая на стройке ей не хотелось оставаться одной. Они добрались до её квартиры, где в воздухе всё ещё витал запах валерьянки. Павел ни слова не сказал, только скользнул взглядом по разбросанным клочкам ткани и перышкам, а потом сел к компьютеру. Алиса принесла телефон, и они снова открыли винчестер. А Павел, кроме того, раскрыл на коленях свой экземпляр «Сказаний».

Вместе они начали разбирать текст.

Нужный ритуал нашёлся почти сразу, только вот выглядел он как смесь средневековой алхимии и откровенного садизма. В основе лежал процесс, напоминающий медицинскую процедуру, но детали были такими зловещими, что у Алисы возникло чувство дурноты.

— Может, подойдёт полное переливание крови? — с надеждой на современные технологии уточнила неонатка.

— По капле крови каждого из Великих кланов. Я думаю, можно и не только Великих — любых. Но боюсь, выглядеть это будет слегка неэтично: кровь начнёт хлестать из всех естественных отверстий, — предложил свою версию Павел. Она выглядела более правдоподобной.

— Даже если так, где взять кровь ласомбра? Да и насчёт крови цимисхов, — Алиса задумалась, — у меня есть только догадки, где её искать. Но гуль живым точно этого момента не дождётся.

— Поясни? — Павел явно намекал на то, что за кровью цимисхов — не к нему.

— Когда я взламывала телефоны, на них стояла защита. И я подумала... Просто подумала, ведь мой брат-айтишник сказал «цимисх» перед тем как уехать, и исчез с радаров. Я вчера думала... — Алиса поднесла руку к глазам, тщетно маскируя подступавшие слёзы. — Что в лучшем случае это случайность, а в худшем — ему ударили по голове лопатой, и он теперь мёртв.

Но теперь я понимаю, что он мог стать вампиром. Цимисхом.

Глава 10 Приезд Сеттита

Сеттит приезжал незадолго до рассвета — и этот факт немного беспокоил Алису. Что будет, если самолет задержат? Конечно, можно было бы снять гостиницу прямо у аэропорта, но до неё еще нужно было добраться, а последователи Сета куда более чувствительны к свету, чем другие вампиры. Даже отблески зари могли стать проблемой.

Наконец, в глубине аэропорта показался Гурам, и Алиса с облегчением помахала ему рукой.

Еще несколько минут мужчина препирался с таможенниками, потом, устав спорить, применил дисциплину и решительно прошёл по зеленому коридору с небольшим чемоданом в руках.

— Добро пожаловать в Минск, — экспрессивно, даже чересчур, произнесла Алиса.

— Здрас-ствуйте, панна Гурова. — Голос у Сеттита был глубоким, приятным, с отчетливым шипящим акцентом. — Увидеть новорожденного сородича в другом городе — редкость, пусть будет к удаче. К сожалению, скоро взойдет ненавистное светило. Как мне передали, у вас есть место, где можно переждать день.

— Да, мой отель, «Виктория». До рассвета совсем немного, так что даже не буду предлагать что-то другое. Пойдемте, такси уже ждет.

К радости Алисы, водитель оказался глухонемым — девушка тут же взяла его контакт. Пока у неё не было прав, невозможность вести разговор в пути в Элизиум казалась серьезной проблемой. Грузин, прочитав объявление в машине, довольно хмыкнул.

— Скажите, вас называют коллекционером тайн. Почему? — спросила неонатка. Она и не ждала ответа, но Сеттит с готовностью поддержал беседу. Было видно, что он гордится собой, и она понимала причину: Гурам был самым молодым вампиром из всех, кого ей доводилось видеть. Его обратили всего десять лет назад, и он уже овладел пятым уровнем своей дисциплины.

— Тайны — интересный товар. Нужно уметь с ним обращаться. Тайна, которую знают все, почти ничего не стоит. Некоторые тайн бесценны. Но и те, о которых никто не знает, могут обойтись слишком дорого.

— Тайны есть у всех, — пожала плечами Алиса. Интересно, как бы этот змей смог получить тайну вроде её? Не за деньги же купить.

— Есть и кое-что ещё, кроме тайн, с чем проклятые иногда хотят расстаться. Полагаю, вы знаете, о какой операции я говорю.

Алиса читала о ней в письме, но спокойный тон Гурама заставлял её нервничать. Она непроизвольно приложила руку к груди, словно защищаясь.

— Да. Хотя я не понимаю, кто по доброй воле мог бы это сделать. Несмотря на то, что сердце у нас бьётся редко, его стук меня не раздражает.

— А если бы ваше сердце хранил сам князь? — тихо спросил Гурам. — Вы бы отказались?

Мысль заставила Алису вздрогнуть. Образ Казимира с её сердцем в руках был одновременно отвратителен и пугающе эффектен. Она почувствовала, как внутри всё сжалось, и не нашла, что ответить.

Сеттит лишь пожал плечами и перевёл разговор на более светские темы. Его интересовал торговый партнер Фома, проездом в Минске. Раз уж все останавливались в «Виктории», он вежливо поинтересовался, не подскажет ли Алиса номер комнаты.

— В этом нет нужды — вы соседи, — улыбнулась она и постучала в дверь, назвав своё имя.

Фома тут же открыл, но радость быстро сменилась раздражением при виде Гурама.

— Сударыня, о таких соседях следовало бы предупреждать, но уж показывать их — ни к чему, — проворчал купец, злобно косясь на гостя. — Что ты тут забыл, змей?

— Как говорят, долг платежом красен, — усмехнулся Сеттит.

— Ладно, — буркнул носферату, скрывшись за дверью и вернувшись с пачкой долларов, которую грубо сунул Гураму. — А теперь проваливай и не показывайся под мои ясные очи!

— Я всё понимаю, Фома. Но «ясные очи» — это сильно, — хмыкнул грузин. Однако, обернувшись к Алисе, он уже серьёзно добавил: — В одном Кузмину отказать нельзя — слово он держит.

На этом сюрпризы Сеттита не закончились. Проникнув в номер, он тщательно осмотрел все углы, потом отправился в ванную. Алиса едва успела крикнуть про кровать-трансформер, как оттуда выползла огромная чёрная кобра и скользнула под матрас.

— Прелестно. Это именно то, что нужно.

Змея показалась Алисе красивее и естественнее человека.

— Хоть сюда никто и не должен заходить, возьмите на всякий случай пульт.

— Если кто-то войдёт, ему не поздоровится. — Хвост змеи высунулся из-под матраса, зацепил пульт и втянул его обратно.

Выйдя за дверь, Алиса выдохнула. Непростой гость. А ведь вечером ещё вести его к Князю, ночью снова звонить Николаю, встречаться с пленным и, если Павел будет доступен, искать ритуал…

Она спустилась в подсобку и заперлась на ключ. «Всё, что ты хочешь, лежит по ту сторону страха». Алиса бездумно уставилась на надпись на плакате и погрузилась в сон.

Князь воспринял приезд Сеттита как неизбежное зло. Когда Алиса вместе с ним вошла в Элизиум, Казимир как раз заканчивал слушать отчёт Серафима о смертном стаде. Гурам представился как положенно, и туманно намекнул на некий секрет, который якобы хотел обсудить, но князь оборвал его:

— Помни, змей, на чьей ты земле. Не болтай о том, о чём не знаешь. А ты не знаешь, иначе бы не явился ко мне с такой наглостью. Впрочем, Минск гостеприимен. Можешь охотиться вне доменов других сородичей и вести свою практику. А теперь — вон. И больше не вздумай показываться в Элизиуме до отъезда.

Алиса проводила Гурама к выходу. Казалось, сеттита ничуть не встревожил гнев князя.

— Вынужден спросить вас, панна, может, вы знаете место, где я мог бы проводить медицинские манипуляции. Заброшенная больница, медицинский центр или морг?

— Я поспрашиваю — как раз встречаюсь с нашим сородичем-медиком.

Вампирша вздохнула: приезд Гурама отвлек её, но пора было возвращаться к насущной проблеме.

Глава 11 Витольд

Алиса встретилась с врачом. Иван Крестьянинов, малкавиан, потомок Веры, был ответственным в Минске за всё, что касалось медицины. Поддельные справки и медосмотры, ложные заключения о смерти и, самое главное, донорская кровь. Раньше она никогда не обращалась на этот счёт, иностранцы-доноры были очень редки. Всё, что Алиса знала, — доктор был параноиком, а за его услуги было принято платить наличными.

— Это добровольно или пациент будет вырываться? — Иван, выслушав вампиршу, прищурил глаза, и девушка испугалась, что он откажет: ведь то, что она предлагала, с точки зрения врача выглядело ужасно.

— Я не хочу знать, зачем тебе это. Я не хочу знать, откуда у тебя на это деньги. В конце концов, я не хочу знать, знает ли об этом твой сир. Я называю цену и срок, ты платишь всю сумму вперёд и получаешь своё, мы оба держим язык за зубами — вот и всё.

Алиса быстро закивала, радуясь, что всё разрешилось так быстро. Цена вопроса — три с половиной тысячи долларов — выглядела пустяком. Тем более что у неё было десять. Когда деньги есть, они просто фантики, за которые можно решать проблемы.

Доктор пообещал определить группу крови, предупредил, что процедура может быть рискованной. Объяснил, что боли не будет, а вместо неё будет седация, так что пациент вряд ли что-то запомнит. Когда Алиса попросила сделать как можно быстрее, назначил время через три часа.

Руки вампирши дрожали — неужели её беды решатся так быстро? Она позвонила Николаю.

Через несколько часов она уже подъехала к назначенному месту, к списанной машине скорой помощи, где всё уже было подготовлено. Туда же привезли и шабашита. Он пытался вырываться, мычал и бешено вращал глазами, но один против четырёх боевых гулей — шансов не было. Его прижали к носилкам, вставили иглу в вену, и вскоре седация сделала своё дело: крики стихли, тело обмякло.

Малкавиан проверил кровь, недовольно пробурчал себе под нос: группа оказалась не самой распространённой, но всё же нужное количество гемаконов было найдено. Подключив систему и рассказав, как менять пакеты, когда кровь закончится, он ушёл, заявив, что дальше это его не касается. Алиса наблюдала за этим с ужасом, но что она могла сделать? Поговорить с шабашитом было нельзя, он не должен был сорвать ритуал или, наоборот, сымитировать его успех. Сказать, что всё будет хорошо? Не будет. Просто быть рядом? Вот она и была.

Сперва всё шло как планировалось, но через некоторое время стало заметно: что-то не так. Пленник был в глубокой отключке, дыхание его становилось всё реже, а кожа приобрела пугающе серый оттенок. Не только Алиса это видела — Семён подошёл, проверил пульс и недовольно покачал головой.

— Слабый. Очень слабый. Если так пойдёт, к утру его не будет, — произнёс он негромко.

Алиса ощутила, как внутри всё похолодело. Гули-охранники молчаливо смотрели на неё, ожидая, чем это закончится. Наконец, она решилась. Схватила шприц, с помощью Семёна набрала несколько миллилитров собственной крови и ввела в донорскую систему.

На мгновение ей показалось, что мир застыл. Как поведёт себя её кровь, смешавшись с человеческой? Капли густой, багровой витэ протянулись в прозрачной трубке, вливаясь в алую реку живой крови. В месте слияния оттенки будто спорили друг с другом — вязкая тьма и яркая краснота.

Это сработало. Дыхание пленника стало ровнее, серый оттенок начал уходить, он перестал умирать у них на глазах.

Но облегчение длилось недолго. Алиса понимала: теперь ход ритуала нарушен окончательно. Никто не мог предсказать, что получится в итоге. Полное переливание было закончено, и Семён, следуя указаниям врача, отключил систему. Несколько литров крови шабашита пришлось просто вылить — для употребления она вряд ли годилась. Пленник не спешил приходить в себя.

— Подождём ещё немного. И развяжите ему рот наконец. Он же не кусается.

— Не хочу вас огорчать, панна, но этому... Ох, вы не знаете, что он творил. Ему нос приходилось зажимать, даже чтобы покормить. — Семён печально усмехнулся, и Алиса поняла, почему он заклеивал руку пластырем.

Тем не менее, кляп изо рта у пленника вынули, похлопали его по щекам. Смертный мотнул головой, просыпаясь. Его глаза были мутными, будто застекленевшими, но, встретившись с Алисой, взгляд ожил.

— Вернулся? Что-то наше знакомство немного затянулось. Назови-ка своё имя. — Девушка решила проверить, есть ли узы крови.

— Витольд Адомайтис, госпожа епископ. Как видите, камарильские шавки всё же добрались до меня.

Что ж, больше не безымянный пленник, но почему он называет её епископом?

— Так, погоди. — Алиса опешила. — Я же и есть камарильская шавка, разве ты не помнишь?

— Епископ — хорошая актриса, но я узнаю вас в любом облике, — смертный закашлялся. — Прошу прощения, последствия плена. Слава Каину, вы пришли. Я готов выполнять ваши приказы, если нужно, я буду оставаться здесь столько, сколько потребуется.

Похоже, из-за ритуала в нём что-то смешалось, запуталось. Узы работают, в его взгляде слепая верность, но лицо Алисы стало для него отражением прошлого. У него поехала крыша. И ещё он едва жив… Девушка даже не знала, радоваться ли ей такому исходу, но в любом случае сейчас требовалось, чтобы гуль исцелился, как они это умеют.

— Пусть так, я хочу, чтобы ты подлечился. — До рассвета оставалось совсем немного времени.

— Простите, но я не умею, — он дёрнулся, будто хотел упасть к её ногам, но наручники не позволили.

Ага, так всё-таки не научили. Одной загадкой меньше. Алиса тоскливо взглянула на часы: до рассвета совсем немного времени. Если она хоть немного задержится — не успеет доехать до дома.

— Думаю, тут я могу помочь с технической частью, если уж он не делает это интуитивно, — вставил слово Семён. — Но может понадобиться ещё витэ. И, боюсь, придётся заночевать в нашем бусике — я постою на карауле.

— Госпожа епископ, не стоит ради меня связываться с этим…

— Я согласна. — Оборвала его Алиса, не желая слушать излияния про камарильских прихвостней.

Глава 12 Шоу воеводы

Алиса поднялась со своего импровизированного ложа на заднем сиденье фургончика сразу после заката. Днём ей снились кошмары: трубки, донорская кровь — почему-то гнилая, её собственная витэ, перемешанная с чужой. Первым делом она набрала номер шерифа и отчиталась, что шабашит жив и даже относительно вменяем.

— Вижу, начинаешь осваиваться, — голос шерифа звучал удовлетворённо. — Молодец. Как появится время — зайди в офис. Надо будет обсудить детали. И запомни, Алиса: после таких трюков будь внимательна к проявлениям Зверя. Он может вырваться, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Я и сама чувствую, — вздохнув, призналась вампирша. — Спасибо.

Повесив трубку, она набрала другой номер. Павел ответил быстро.

— Слушай. Всё пошло немного не так, как планировалось.

— Тебе нужна лопата? — сухо поинтересовался тореадор.

— Не совсем. Скорее спектакль, — Алиса прикрыла глаза. — Епископ — это же что-то из шабашитских титулов. Вот он меня им называет.

— Это точно ко мне. Погоди... — в голосе Павла мелькнула искра энтузиазма. — Если ты епископ, а я воевода, получается отличная партия. Давай расспросим его о книге. Уверен, что-то он видел. Заодно проверим, правильно ли прошёл ритуал.

Два камарильских охранника сидели у двери скорой, играя в карты — похоже, день прошёл без происшествий. Витольда снова привязали к стулу, на этот раз не так крепко. Когда вампиры вошли, шабашит был абсолютно спокоен и смотрел на Алису с безмятежной уверенностью, что всё идёт так, как должно.

Неонатка смешалась. Павел перехватил инициативу, шагнул вперёд и, не терпя возражений, бросил охранникам:

— Вон. Мы поговорим наедине.

Те замялись, но под его взглядом подчинились. Дверь захлопнулась. Тореадор обернулся к пленнику.

— Знаешь меня? — и тон, и манера разговора Павла резко изменились. Если бы Алиса не знала, никогда бы не поверила, что Мирослав — это всего лишь маска.

— Конечно, — Витольд чуть склонил голову. — Лично мы не встречались. Но вы — прославленный воевода. Кроме того, вы же обратили брата госпожи епископа.

Сердце Алисы глухо забилось. Она застыла, не веря, что слышит. Павел даже глазом не моргнул, услышав про своего «потомка».

— Значит, всё-таки слышал, — произнёс он и резко повысил голос. — Ты хоть знаешь, что из-за тебя и таких же недоумков ячейка уничтожена! В старые времена с таких, как ты, кожу сдирали и на кол сажали. Только её милостью, — Павел кивнул на Алису, — ты ещё жив!

Витольд съёжился, вжал плечи в спинку стула. На лице его боролись недоумение и мучительное осознание. Алиса шагнула вперёд и резко оборвала воеводу:

— Хватит. Не запугивай его ещё больше.

Павел, скривившись, сделал вид, что уступает.

— Как прикажешь. Но он бесполезен. Если бы хоть ритуалы какие-то знал…

Витольд поднял глаза на Алису. В его взгляде читалась готовность подчиниться. Она кивнула.

— Расскажи.

— Я был свидетелем трёх ритуалов, — начал он, медленно припоминая детали. Из рассказанного выяснилось, что можно сделать косу из крови — оружие, смертельное для вампиров, получить неуязвимость к огню на короткое время, а также провести нечто вроде пытки, когда у человека отовсюду вытекает кровь — возможно как раз тот вариант переливания, про который они читали.

Алиса слушала, затаив дыхание. Павел не перебивал, лишь скрестил руки на груди. Когда Витольд умолк, он сказал:

— Отлично. Теперь мы отправимся к князю. И будем просить за твою жалкую жизнь. А ты не смей ничего выкинуть. Подставишь госпожу — и пожалеешь, что родился.

Шабашит кивнул. Было видно: он не боится, скорее, переживает новость об уничтожении ячейки.

Алиса сидела в машине, нахмурившись. Ночь только начиналась, а новости были одна мрачнее другой.

— Моего брата всё же обратили… — проговорила она тихо, уставившись в окно. — А ещё ты соврал этому Витольду. Когда он поймёт, даже узы не удержат его от того, чтобы броситься на нас.

Павел, лениво откинувшийся в кресле, хмыкнул:

— Я? Ни единым словом. Я лишь позволил ему заблуждаться. Иногда правда хуже лжи, Алиса. — Он повернулся к ней и улыбнулся чуть хищно. — Что же до уз… Ты просто не понимаешь, насколько они крепки. Можешь ради смеха приказать ему стоять на одной ноге — он сделает это. И кстати, не забудь расспросить про своего брата — нужно ещё будет убедиться, что это действительно Вадим. Алиса уцепилась за эту надежду, запретив себе пока что думать о брате.

Князь ждал их не в Элизиуме, как обычно, а в старом католическом костёле, давно переоборудованном в камерную галерею. В алтарной нише вместо распятия висела тёмная картина с изображением охоты на чудовище.

— Ты не пришла бы ко мне просто так. Выглядишь уставшей, но скорее довольной. Значит, у тебя получилось. Рассказывай, — Казимир сидел на массивной скамье, положив руки на спинку, словно хозяин не только зала, но и всего города.

Алиса, заикаясь и краснея, рассказала историю про контрритуал, про епископа, предоставив Павлу отчитаться по сведениям из книги.

Хорошо, что князь лично присутствовал при её обращении — иначе могли бы быть вопросы. Да, у гуля поехала крыша, это слышно, её образ двоится, но если посмотреть со стороны — кто она такая? Почему помогает врагу, и притом в ускоренном темпе? Три дня — даже испугаться не успел, как она его выдернула.

— «Епископ»… Ну надо же, — произнёс Казимир, усмехаясь. — Итак, законы для всех в моём городе равны. Мне нужно имя — и имя у меня есть. Шабашит твой, за его действия отвечаешь тоже ты. Как надоест с ним возиться — обращайся. Если он вдруг погибнет, никто тебя не осудит.

— Да, князь, — выдохнула неонатка.

Казимир кивнул, а затем продолжил:

— Благодаря своевременной связи с Вильнюсом и ещё одному проколу в их рядах ячейка пала. Книга — вторая из восьми — возвращена. Скоро её доставят в Минск.

Его глаза на мгновение сверкнули.

— Обязанность твоя, как ответственной за гостеприимство, встретить делегацию. Но это позже. А пока — радуйся маленькой победе. И не забудь про радиоуглеродный анализ.

Глава 13 Епископ Алиса

Когда они вышли из костёла, Павел первым нарушил тишину:

— Подбросить тебя домой? Или, может, есть у тебя какое-нибудь труднодоступное местечко на примете… — он усмехнулся краешком губ. — Знаешь, такое, откуда не слышны крики.

Алиса вздрогнула и вдруг осознала простую вещь: ей некуда деть Витольда. Совсем некуда. У него нет документов, он нестабилен, он — шабашит, и об этом все знают. По сути он даже не перевербован.

— Домой, — выдохнула она и, чуть помедлив, добавила: — Спасибо за помощь.

— Сочтёмся, — улыбнулся Павел.

Вместе они забрали Витольда из машины скорой помощи. Семён, уходя, пробормотал себе под нос, но достаточно громко, чтобы Алиса услышала:

— Вот это «подарочек» вам достался бедовый.

Павел, поддерживая Витольда за плечо, усадил его на заднее сиденье. Сам сел за руль и молча завёл мотор. В дороге царила тишина. Гуль полусонно откинулся на спинку, дышал часто и неглубоко, но время от времени его взгляд останавливался на Алисе, словно он проверял — действительно ли она рядом.

Алиса смотрела в окно, будто ища там ответы. Её пальцы нервно теребили край пальто. Теперь у неё был гость: без адреса, без прошлого и, судя по всему, с очень долгим будущим.

Час ушёл на дорогу; ещё час — на то, чтобы собрать мысли и выдать гулю набор простейших инструкций — «правил выживания»: не связываться с Шабашом, ни с кем без её ведома не контактировать, не вредить людям, слушаться приказов, защищать себя.

Незадолго до рассвета Павел, убедившись, что шабашит не пытается нападать и не проявляет агрессии, уехал. Алиса осталась в квартире с соляным столбом, в который превратился Витольд. Он следил за ней одними глазами, и это немного нервировало.

— Госпожа епископ… — невысказанный вопрос повис в воздухе.

— Ну чего тебе? — устало отзвалась вампирша.

— Вы стерли себе воспоминания, или кто-то сделал это? Вы не помните, кто вы?

Утреннюю сонливость как рукой сняло. Алиса с огромным трудом удержалась, чтобы ничем не выдать охватившую её панику.

— А с чего ты вообще взял, что я епископ? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Я узнал вас. Это было просто. Я думал над вашими словами всю ночь, над тем, что вы говорили мне до этого, про то, что говорил ваш брат. Всё сходится. Если вы позволите, я мог бы попробовать разбудить вашу память, если это безопасно. Рассказать то, что помню я.

То есть он собрался читать ей «её же проповеди»? Хотя эти сведения могли оказаться внезапно важными.

— Это имеет смысл. Но чуть позже. А сейчас подумай о себе. Ты едва жив. Кажется, на кухне была еда, подходящая смертным, вроде бы… И мне уже пора спать. Днём не буди меня — это бесполезно и опасно для здоровья.

— Я не посмел бы, — ответил Витольд.

— Вот и славно. Кстати, ты же знаешь моё имя.

— Да, разумеется. Вас зовут Алиса... Простите, епископ Алиса.

Дурдом. Каким-то образом в его голове умещалось всё это? Но почему Вадим рассказал о ней такому, как он — у Витольда буквально на лбу написано, что он культист Каина. Что он мог бы с ней сделать, будь она смертной? Может, она слишком плохо думает о гуле?

Алиса достала несколько одеял, чтобы устроить гулю спальное место, пока не организует что-то получше — всё лучше, чем спать привязанным к стулу. Затем написала и подготовила к отсроченной отправке сообщение на случай, если узы не сработают.

Ведь в таком случае смертному достаточно будет отдернуть занавеску — и она превратится в кучку пепла. А с его знаниями ему нельзя позволить уйти живым.

Солнце село. Алиса проснулась и удалила СМС. Витольд нашёлся на кухне в полуобморочном состоянии. От гуля исходили волны жара, как от раскалённой печи.

Алиса прищурилась. Она знала, сколько витэ влила в него за последние дни. В норме он должен был сиять здоровьем, а вместо этого у него была лихорадка.

— Это пустяки, — отстранился он, снова пытаясь изобразить улыбку. — Вашей крови достаточно, я поправляюсь. Просто не привык отдыхать.

— Вит, — тихо сказала она, — это не пустяки. — Она поняла, что Витольд будет терпеть, и со вздохом в который раз за эти три дня вскрыла запястье. Похоже, у него проблема с регенерацией: ему нужно больше крови, чем другим гулям.

Остаток ночи Алиса, в очередной раз отпросившись с работы, провела рядом с Витольдом — на всякий случай, чтобы тот ничего не учудил. Всё же его ячейка была уничтожена, а сам он еле пережил плен. Гуль, на удивление, держался неплохо, наверное, сказывались узы крови, которые, как знала Алиса, притупляли важность всего, кроме сюзерена.

Он жил в своём мире грёз: с епископом Алисой, мудрым правителем Каином, который вот-вот придёт, и с самим собой — каинитом. Ещё вопрос, какое утверждение нелепее. Уже под утро шабашит задумался, что будет дальше, и решил обсудить это с Алисой.

Вампирша села за стол, скрестив руки перед собой.

— Дайте мне шанс, — выпалил он, решившись.

— Свое обращение можешь запить водичкой, — меланхолично ответила Алиса.

— Я не об этом. Я же вижу: вы в этом городе не случайно. Что-то происходит. И книга по-прежнему у Роланда…

— И что? — Алиса подавила приступ гнева. Только что вырвался из жуткой передряги, получил новость об уничтожении ячейки — и он ещё интересуется, почему его не зовут на приключения. Орать на него бесполезно — можно спровоцировать раболепный фанатизм.

— Я буду делать то, что вы скажете. Буду вести себя так, как прикажете. Если надо притвориться сородичем — сделаю. Если нужно ходить, улыбаться и топить за мир во всём мире, во имя Каина — буду. Я не верю, что этот мир заслуживает спасения, как вы говорили, но готов отдать жизнь ради вас. Только не списывайте. Не сражайтесь против Камарильи в одиночку без меня.

Чёрт. Как же сложно. Алиса уперла подбородок в кулаки. Он ещё и запомнил их спор в бытовке. Вампирша была уверена, что забыл после водки-то.

— Хорошо. Тогда слушай. Вадим не связывается со мной уже давно. Никто из «Чёрной руки» тоже. Воевода не в счёт — он сам местный. Похоже, это меня списали. Или забыли, что я существую, не без помощи магии. Вполне вероятно, я сама в этом поучаствовала. Сейчас я намерена оставаться в Минске как камарильский сородич. Потому что мне нравится этот город. Мне нравятся эти вампиры.

Глава 14 Новая повседневность

Следующие три дня прошли как в тумане: Алиса съездила к Николаю — обсудить события, прошедшие в Минске за последнее время. С учетом того, что шериф стер себе память, разговор получился немного скомканным. Часть мозаики мира была безвозвратно утеряна для Николая. Через шерифа князь передал нелепый приказ прекратить поиски Павла. Информация о Алисином постояльце вывела на подпольных торговцев оружием — эту информацию теперь аккуратно сливали органам правопорядка.

Алиса спросила про её нового гуля — и его фанатичную веру. Николай напомнил вампирше, что смертные не выбирают, какой фракции вампирского сообщества будут служить.
— Пообвыкнется, тогда посмотрим, что он из себя представляет. Тем более, епископ в ходе рейда была убита — а значит, да здравствует новая. Насчет документов найди время, пересекись с Артёмом.
На обустройство жизни Витольда ушло много времени. Выяснилось, что у Алисы дома, кроме нескольких пачек с крупами даже еды никакой нет, не говоря об одежде и спальном месте. Пришлось немного побегать по магазинам.

Посещение торговых центров оказалось отдельным испытанием. Каждый раз, когда девушка слышала иностранную речь или чуяла чужую кровь, Зверь царапался внутри, грозя вырваться на свободу. Алиса хотела есть! И, насытившись, забыть о своих страхах.

Все эти дни она старалась не думать о брате. Но, в конце-концов задала вопрос. Дело в том, что, по рассказам Витольда, получалось, что епископ создала маленький эсхатологический культ прямо в центре Вильнюса, причудливо перемешав легенды о Каине с католическими мотивами, и дополнив крайне эклектичными легендами. И если Вадим наслушался всего этого бреда, и собирается уничтожить мир, призвав первого вампира, Алиса должна помешать брату.

Вадим, по словам гуля, лишь установил защиту ему на телефон, и, насколько Алиса знала, на момент зачистки, в Вильнюсе его не было. Черты брата мерещились ей повсюду: на остановке, в случайно прохожем, просившем прикурить. Может быть, она могла бы переубедить его при встрече? Рассказать, что Камарилья совсем не такая, как её представляет эта епископ.

В конце-концов она доверила свои тревоги Павлу. Тореадор задумался. И наконец выдал решение, которое показалось Алисе жестоким, но разумным. Просить за Вадима сейчас — бесполезно, и даже опасно, лишь вызовет гнев князя.

Сказать Казимиру необходимо. Князь думал, что Мирослав воевода уже не ходит по этой земле, поэтому Павел и надел его лицо. Выходит, он не только жив, но и завел себе потомка. Есть над чем подумать.

Что же касается Алисы — она лишь неонатка, но из-за истории с книгами через сравнительно небольшое время может получить более мощные рычаги, чем те, которые у неё есть сейчас. И, когда разговор будет более предментным, кто знает, что она сможет предложить Казимиру — и что князь ей ответит.

— И это всё в том случае, если вообще придется разговаривать. Возможно, Вадим уже давно уехал за Урал, на территорию подконтрольную Черной руке, и вы даже не увидитесь.

Вхлипнув, Алисе пришлось признать, что это лучший выход.

Князь же остался доволен её докладом, хотя, казалось, Казимир читает её мысли насквозь. И на дне серых глаз князя плещется усмешка.
— Со временем именно такие поступки формируют настоящего сородича, панночка. — И Алисе оставалось только гадать, что же он имеет в виду.

Последним, хотя и не столь важным в череде нескончаемых событий стал отъезд Фомы. Смоленского купца.

Вампир, естественно, приняв облик обвчного смертного, сидел возле стойки администрации.
— Сударыня! Рад вас видеть. Что же, я уезжаю. Дела все свои поделал, долги собрал, долги раздал. Пора и домой. Понравилось мне тут, и вы как-нибудь к нам приезжайте. Обещаю замолвить за Вас словечко перед Смоленской княжной.
— Однажды обязательно. — Тепло улыбнулась Алиса. Этот сородич ей положительно нравился.
— Давайте обменяемся контактами напоследок. Я, правда, несколько старомоден. У вас есть вайбер?
— Вайбер, вацапп, телеграмм, скайп, почта электронная и обычная. В крайнем случае можно голубями или на глиняных табличках. Главное, не теряйтесь.
— А глаза у вас грустные, сударыня. — Заметил Кузьмин — За меня не волнуйтесь, я точно не пропаду. И помните, у меня всегда есть деловое предложение.

Через час подъехала машина по перевозке холодильников и Фома со своим багажом отбыл.