Временной парадокс. Искушение герцога

Пролог

По ночным и пустынным улицам Лондона, торопясь, словно за ним гналась сама смерть, бежал молодой аристократ, который боялся, что не успеет.

Сворачивая на мостовую и заметив тоненькую, хрупкую фигуру своей сестры, затянутую в траурное платье черного цвета, граф Оливер Эванс испуганно остановился, а после сорвался с места еще стремительнее.

– Джули! – крикнул он девушке, которая изредка вздрагивала на пустынном мосту, смотря на темноту под своими ногами и держась за парапет моста через Темзу. – Джулс, не делай этого! – взмолился мужчина, привлекая внимание заплаканной девушки, которая дернулась от испуга и едва не оступилась, но сумела сохранить равновесие. Это заставило мужчину повременить с решительными действами и притормозить, выставив руки перед собой. – Прошу, давай поговорим…

– Не о чем тут разговаривать, Оливер, – тоненьким, надломленным голосом возразила простоволосая девушка с красивыми каштановыми локонами до бедер, которыми некогда сильно гордилась. – Я не хочу так жить! – заплакала девушка, вспоминая свою участь, которая угрожала настигнуть ее в самом скором времени. Девушка решила, что лучше примет скорую смерть, чем вновь испытает на себе когда-то пережитые испытания.

– Джули, не говори так. Мы обязательно со всем справимся. Я найду способ, – пытался он убедить безутешную девушку. В некогда счастливых карих глазах молодой аристократки сейчас крылись лишь боль и печаль. А также страх перед своим будущим, которое казалось мучительно невыносимым.

– Ты ничего не сможешь сделать, – на выдохе прошептала девушка и вновь посмотрела в темные и ледяные воды под мостом. – Я не вернусь к ним. Без него не смогу…

– Думаешь, Чарли бы желал, чтобы ты кончила свою жизнь так? – отчаявшись, выпалил Оливер, уповая на чувства девушки к своему покойному супругу. К его счастью, девушка послушалась и не торопилась прыгать, задумавшись. По бледным, исхудавшим щекам бежали слезы, и молодой граф проклинал себя за каждую каплю, падающую с личика его младшей сестренки.

– Его больше нет, – выдавила Джулия. – И он больше не защитит меня. Без него они уничтожат меня.

– Это не значит, что нужно сдаваться! – твердо произнес мужчина, делая еще один шаг к девушке. А затем еще один и еще. – Чарли не хотел бы, чтобы твоя жизнь обрывалась так. Он увез тебя, чтобы у вас была возможность бороться за свое счастье и свободу. И ты бросишь его начинания?

– Я ничего не смогу без него, – покачала девушка головой, посмотрев на брата затравленным взглядом. – Ты слышал их. Они уже обвиняют меня в смерти Чарли и присвоении его капитала. Я не смогу бороться с ними. Я – не настолько стойкая, как ты.

– Тебе и не надо, – смягчил Оливер голос, подбираясь к руке девушки все ближе и ближе, чтобы схватить и не позволить Джули совершить эту самоубийственную ошибку. – Точнее, тебе одной. Я помогу. Вместе мы справимся, – уверял он сестру, пока Джулия размышляла. – Мы продолжим дело Чарли и добьемся успеха. И утрем нос всей этой чертовой семейке, – нервно улыбнулся Оливер, но видел, что девушка еще колеблется. – Я не дам тебя им в обиду. Больше никогда не дам, – пообещал мужчина и взглянул в карие, добрые и наивные глаза сестренки, с облегчением поняв, что обреченный огонек из них пропал, а сама Джулия понуро кивнула и стала оборачиваться, балансируя на парапете.

Молодой человек слегка расслабился и сделал последний шаг, чтобы помочь сестре перебраться через ограждение. Но тут случилось то, чего не ожидал ни один из них: девушка зацепилась объемной юбкой за каменный выступ и запнулась. Потеряв равновесие, аристократка с громким и испуганным криком рухнула с моста, почти сразу же скрываясь в мутной воде.

– Джули! – выкрикнул аристократ и, не раздумывая, бросился через перила вслед за сестрой. Молодой человек с ужасом осознавал, что тугое платье с многослойными и тяжелыми юбками не позволит ей выплыть, даже умей его дорогая и нежная Джули плавать…

Он нырял снова и снова даже спустя несколько минут. Нырял, с осознанием, что смысла в этом нет, но надежда, вина и страх очередной потери требовали продолжать бессмысленные поиски.

Но что-то толкнуло молодого аристократа нырнуть в последний раз. И, к своему великому изумлению, он нащупал под водой тонкие пальчики и с силой потянул наверх. Но, что еще более удивительно – после почти десяти минут поисков, пальцы его «находки» сжались на его запястье и больше не отпускали, позволяя подняться на поверхность без особых проблем.

К очередному удивлению молодого человека, девушка смогла сама держаться на воде и позволила дотащить себя до берега, помогая по мере возможностей.

Нащупав ногами дно, мужчина взял продрогшую и обессиленную девушку на руки и вышел на берег. И, лишь вытащив ее на сушу, позволил усталости сказаться, повалившись на гальку. Только через несколько секунд отдыха мужчина открыл глаза и посмотрел на кашляющую и трясущуюся девушку, что сидела к нему спиной, обняв себя за плечи, пытаясь согреться. К удивлению аристократа, его сестра была лишь в нижней рубашке темного цвета, который было невозможно разобрать из-за грязи и сумерек, странного покроя и в одной очень странной туфле, которую девушка сняла и эмоционально отбросила в сторону. Это было первым, что бросилось в глаза, но молодой человек поднялся на локтях, отмечая, что его сестра, как будто, стала чуть… крупнее и выше. А длинные темные и тяжелые локоны были срезаны по плечи.

Потому настороженно позвал:

– Джули… – коснулся мужчина плеча сестры, отметив странные перемены в девушке, которую знал всю жизнь. – Сестренка…

Глава 1

– Я часто наблюдаю задумчивых джентльменов в своем клубе, но вы посрамили бы их всех вместе взятых. Если вы, дорогой мой друг, нахмуритесь еще сильнее, ваше лицо может начать врастать во внутрь, – с веселой издевкой раздалось над ухом герцога Итана Гранта, отвлекая того от действительно мучащих его дум.

Герцог поднял голову, а затем слабо улыбнулся и кивнул своему приятелю. С некоторых пор…

– Рад вас видеть, лорд Эванс, – заметил Итан и благосклонно склонил голову на немой вопрос о разрешении присоединиться. Молодой безземельный граф разместился в кресле напротив герцога, чинно ставя стакан с бренди на столик. – Не рано? – вздернул мужчина бровь. Его собеседник постарался скрыть досаду, но был вынужден кивнуть и пояснить:

– У малышки Оливии настало непростое время: зубки режутся. Не спит, бедняжка, ночами…

– И не дает вам с супругой, – подсказал Итан. Граф кивнул вновь и вздохнул. – Я думал, для того и существуют гувернантки, – подметил герцог, стараясь отрешиться от кольнувшей печали, которая настигала его каждый раз, когда так или иначе разговор заходил о младенцах. – Насколько мне известно, вы можете позволить себе прислугу. И не одну гувернантку, – прокомментировал мужчина слегка раздраженно и потянулся к трубке.

– Верно, могу, – не стал отрицать молодой аристократ и хозяин частного мужского клуба, ставшего очень популярным в последние годы. – Но леди Эванс очень нравится возиться с дочерью самостоятельно. И мне тоже. За исключением таких вот ночных… приключений, – подобрал аристократ подходящее слово и, взяв со стола свой стакан, скорбно опустошил его.

Честное слово, в этих стенах судьба страны вершится и обсуждается чаще, чем в парламенте, учитывая внезапную потребность данного места у членов сената, титулованной и нетитулованной аристократии. Впрочем, справедливости ради, лорд Грант должен был признать, что и сам не избежал очарования довольно уютного и тихого места, где думалось не в пример лучше даже собственного кабинета. И в этих стенах делались дела. Очень удобно, учитывая, что те, кто был нужен герцогу, собирались в одном месте.

На почве довольно частого посещения клуба, Итан и сдружился с его весьма эксцентричным владельцем. Хотя, на фоне членов своей семьи, Оливер был еще ничего. Благо, лорд Эванс не проповедовал свои взгляды на политику и житейские устои, которые в корне разнились с представлением Итана. Это герцогу очень нравилось и вызывало уважение. Как раз для того, чтобы не просто терпеть общество графа, но и получать от него удовольствие.

Однако, эти же различные взгляды не давали Гранту назвать Эванса своим настоящим другом. И это печалило герцога в те редкие моменты, когда он позволял себе об этом задуматься. Наверное, поэтому Итану порой так нравилось воспринимать графа кем-то близким к понятию «друг», так как в отличие от остальных, у лорда Эванса не было очевидных корыстных мотивов, чтобы изображать свое расположение, особенно в свете его богатства.

Впрочем, друзья – это второстепенное удовольствие для герцога. Куда важнее было заручиться поддержкой союзников, для достижения своих целей и карьерного роста.

Вот тут-то и возникала серьезная проблема.

– Можно ли сказать, что на данные решения кто-то повлиял? – забыв про осторожность, спросил Итан, слишком поздно осознав, что столь личные и провокационные вопросы обычным приятелям не задают.

Граф напрягся, пристально посмотрев на своего собеседника, а Грант мысленно чертыхнулся. Любой другой на месте хозяина клуба бы оскорбился, тем более, подтекст был очевиден. Но, на счастье герцога, молодой мужчина только усмехнулся.

– Я помню о вашей предвзятости к моей сестре, – помедлив, произнес Оливер довольно спокойно. – И, как моя ближайшая родственница, кому я прихожусь опекуном, она действительно имеет свое влияние как на мою, так и на жизнь моей семьи. Но Джулия не злоупотребляет и предпочитает уединенный образ жизни, как многим известно. И, как бы вам того ни хотелось, но к этим волнениям среди женского населения моя сестра не имеет никакого отношения.

– При всем моем уважении, но мадам Питерс становилась причиной уже не одного и не двух скандалов на почве феминизма и борьбы за права женского населения, – мрачно заметил мужчина, поджигая в трубке табак. – В Лондоне о ее свершениях и высказываниях ходят легенды.

– Это было давно, и лишь в ответ на грубость и обвинения слишком навязчивых собеседников и… родственников, – невозмутимо пожал мужчина плечами, хотя, на упоминании о родне, не смог сдержать раздраженной нотки. Но затем пристально посмотрел на герцога умными карими глазами. – Я не знаю, почему ваша неприязнь к моей сестре настолько сильна, но, насколько мне известно, она еще никому не причинила вреда. Ни до происшествия три года назад, ни после смерти лорда Чарльза Питерса. Джулия уже несколько лет живет под моим опекунством буквально в добровольном изгнании от столицы. Из глубинки, где она обосновалась, руководить женскими феминистическими настроениями не так-то просто.

– Крайне резкие и либералистические высказывания леди Питерс остались без должного наказания, что стало печальным прецедентом и поводом для подражания у других, – не согласившись, напомнил герцог. – Сейчас мы, помимо очередной вспышки чахотки, имеем волнения среди женщин, которым вдруг вздумалось носить брюки!

– «Без должного наказания»? – прищурившись, переспросил Оливер. – Не вы ли, дорогой мой друг, способствовали тому, чтобы мою сестру признали невменяемой? Не это ли «должное наказание»?– задал граф провокационный вопрос, приводя герцога в чувство и вызывая у того сожаление и… вину. Видимо потому, против обыкновения, Итан посчитал нужным оправдаться, хотя предпочитал этого никогда не делать.

Глава 2

Почти пять часов на поезде и еще час верхом, за неимением в этой глуши приличного автомобиля – составило путешествие Итана Гранта. Это убедило герцога в том, что из этой «глубинки» на самом деле очень трудно влиять на неокрепшие женские умы столицы, в чем он опрометчиво подозревал вдовствующую графиню, некогда отличившуюся весьма громкими и скандальными высказываниями.

Когда лорд Эванс говорил, что способ выманить Джулию Питерс не понравится мужчине, Итан и предположить не мог, что речь пойдет про личный визит. Но граф убедил Гранта в том, что это – единственный способ. А сопроводительное письмо, которое Оливер передал для сестры, должно было бы поспособствовать сговорчивости затворницы.

И вот, спустя много часов по невыносимой жаре, несвойственной этим широтам, впереди показалась усадьба графа Эванса: небольшая, но уютная, больше напоминающая райский сад на берегу реки.

Хоть Оливер и заверил, что его сестра – полностью вменяема, за исключением некой эксцентричности поведения, герцог подозревал, что его просто успокаивают. Признаться, Итан до конца не верил в то, что мадам Питерс могла оградиться от общества добровольно: она была молодой вдовой, и богатой аристократке в ее возрасте должна претить жизнь затворницы. Ее должна была манить бурная жизнь столицы, как и остальных знатных женщин, которые грезили балами и приемами у светских особ.

Герцог подозревал, что лорд Эванс несколько лукавит, потому рисовал себе в воображении некий пансионат с постоянным уходом за несчастной аристократкой, который выглядел не иначе, как психлечебница.

Но сейчас он был вынужден признать, что если это место и является негласной тюрьмой для душевнобольной, то тюрьма была весьма и весьма комфортабельной и уютной, в которой и сам Грант был не прочь провести уикенд-другой.

Мужчина уже миновал невысокое, символическое ограждение и даже успел подъехать непосредственно к крыльцу двухэтажного дома, а его никто не встретил.

Мужчина подождал еще с минуту, с недоумением озираясь в поисках хоть одной живой души, но никого не было. Потому Итан принял решение спешиться и привязать арендованную у вокзала лошадь к ближайшему поручню. Он поднялся по ступенькам широкого крыльца и постучался в дверь, но в ответ ему раздалась лишь тишина.

– Гостей тут определенно не жалуют, – резюмировал Итан, ловя себя на запоздалой мысли, что данная поездка могла быть очень тонкой местью графа за неосторожно оброненные слова про его семью и такой порочащий элемент, как ненормальная сестрица. Потому аристократ и направил герцога в это мучительное и, местами, унизительное путешествие, зная, что усадьба – пустует.

Герцог едва подавил в себе потребность выругаться, а, может, и пнуть что-нибудь в раздражении, как с заднего двора он услышал громкий смех, раздающийся в некотором отдалении. Этому смеху вторили еще несколько, а затем раздался женский восторженный визг и плеск воды.

Вспомнив, что усадьба была построена на берегу реки, герцог помедлил, подумав, что гулять вот так по чужому участку – невежливо и неприлично. Но после вспомнил, что о его приезде, вероятно, никому неизвестно, а, значит, гостей здесь не ждут. А сам Итан рискует прождать еще несколько часов. После столь утомительной поездки, мысль застрять на пороге дома еще хоть на десять минут казалась просто катастрофической.

Потому, поборов некий моральный барьер, герцог отправился на поиски если не самой хозяйки-узницы, то, хотя бы, обслуги.

Герцог прошел в настоящий цветник, поражаясь умениям садовника, стараниями которого клумбы и живая изгородь цвели и почти одуряющее благоухали в такой жаркий день.

Он вошел в небольшой парк, из которого открывался вид на небольшой причал. Там-то и обнаружилась кипучая активность. Мужчина был слишком далеко, чтобы расслышать голоса и веселые разговоры, но ему хватало зоркости, чтобы среди резвившихся в воде и на причале людей увидеть… всех. Дети, взрослые, женщины и мужчины, черные и белые – не было различий и ограничений в их поведении. Все эти люди, которых он насчитал порядка десяти, беззаботно развлекались в воде.

Ассоциации с оазисом только возросли.

Итан приблизился еще немного и тогда заметил еще одно действующее лицо: из воды, точно настоящая сирена, по лестнице поднялась молодая высокая женщина в мокрой нательной сорочке, облепившей довольно пышные и… волнующие формы, которые у мужчины никак не ассоциировались с утонченными аристократками. Вода стекала по длинным темным волосам, а сорочка едва достигала колен, как у черных женщин, в то время, как остальные белые леди купались в сорочках до пят. Лишь дети, черные служанки и эта женщина позволили себе подобные вольности. И это в присутствии полуголых мужчин в подштанниках!

Но то Итан заметил лишь в самом начале, а после появлении «сирены» – его внимание было приковано только к ней и к длинным ногам заядлой наездницы, которые перетекали в упругие и крепкие бедра. Прелесть бедер идеально оттеняла узкая талия и пышная, стоячая грудь, контуры которой он с легкостью рассмотрел даже со своего места.

Мужчина поймал себя на мысли, что судорожно сглотнул, а после тряхнул головой и более осознанным взглядом всмотрелся в женщину, на которую обернулись все остальные. Она что-то сказала. В ответ женщины и дети захлопали в ладоши, а мужчины с готовностью кивнули и в предвкушении потерли ладоши, после чего подхватили радостно визжащих детей кто на руки, а кто и на плечи. Брюнетка засмеялась и отдала новую команду, на что люди построились по краю причала. Новый приказ, и толпа с веселым улюлюканьем прыгнула в воду, чтобы продолжить веселье уже в реке, пока брюнетка победно подскочила на месте.

Глава 3

Итана пригласили в столовую, удивив гостя столь незначительным сроком подготовки хозяйки. Но после Итан узнал, что леди Питерс еще не спустилась, и прихватил с собой из комнаты газету, которую не успел дочитать в поезде.

В столовой был сервирован небольшой стол на две персоны, давая представление, что обедать они с мадам Питерс будут наедине. Отчего-то герцог ощутил от этой новости невнятное смятение.

Приготовившийся ждать хозяйку гость решил развлечь себя газетой, потому пропустил тот момент, когда в столовой появилась вдовствующая графиня, что с интересом и без тени смущения разглядывала герцога.

Она же, посмотрев на то, как мужчина подорвался с места, откладывая газету в сторону, позволила себе кривую усмешку:

– Ищете знакомые имена? – задала она вопрос, давая понять, что также заметила и страницу, которую Итан изучал до ее прихода. Своим неслышимым появлением вдовствующая графиня заставила мужчину вздрогнуть, а после с изумлением уставиться на хозяйку дома. Но первоначальный шок сменился недоумением и некоторым негодованием внешним видом графини: на Джулии Питерс было надето платье приятного лимонного цвета, на этот раз радуя глаз длинной юбкой в пол. На этом радость заканчивалась, так как платье имело фривольный и… возмутительный вид, имея вызывающее декольте, открывающее ключицы, короткие рукава до локтей, а под платьем не было дополнительных юбок, позволяя ткани свободно струиться по изгибам тела, обрисовывая длинные ноги при каждом движении. Но и с этим можно было бы смириться. Вот только графиня пренебрегла корсетом, отчего грудь выделялась под кружевами платья.

Пока герцог подбирал достойное приветствие, учитывая внешний вид графини, которая вышла к нему едва ли ни в ночнушке, до Итана не сразу дошло и другое удивительное отличие в девушке: очевидный дефект в речи урожденной англичанки, словно она говорила с иностранным акцентом.

– Не порадуете меня присутствием в некрологе имени моей дрожащей родственницы – мадам Питерс? – напоминая о своем первоначальном вопросе, вежливо попросила Джулия. Красавица, насмешливо прищурив яркие глаза, слегка склонила голову к плечу, отчего темные, тяжелые и все еще влажные кудри, подхваченные на затылке лентой в высокий хвост, упали на грудь, вновь не нарочно возвращая к мысли об отсутствии на графине защиты в виде корсета.

– Прошу прощения, миледи. Я не слышал ваших шагов, – прочистив горло, опомнился Итан Грант, отслеживая передвижения женщины, которая была еще красивей, чем ему показалось час назад в саду. Но даже красота леди Питерс не могла компенсировать ее возмутительный внешний вид.

«Корсета точно нет…» – с чувством какой-то обреченности резюмировал Итан, всеми силами стараясь не выдавать своего внимания к такой детали и чувствуя, как ему стало еще более душно. Но после опомнился и подошел к застывшей женщине у придвинутого к столу стула.

Приблизившись, мужчина отметил, что от красавицы веет свежестью и ароматом ненавязчивого парфюма. Едва заметного, что можно было бы спутать тот с ароматом ее тела. Привыкший к более агрессивным духам от дам из своего окружения, сейчас мужчина был приятно удивлен.

– Благодарю, – сухо поблагодарила Джулия герцога, который помог ей сесть за уже сервированный стол.

Грант вернулся на свое место и в растерянности посмотрел на женщину напротив него, не зная с чего начать разговор, хотя с этикетом никогда проблем не имел.

– Это свежая газета? – опустив взгляд на издание, которое мужчина недавно держал в руках, задала графиня вопрос.

– Да. Утренняя, – кивнул мужчина, отчего-то чувствуя себя неуютно под внимательным взглядом Джулии Питерс. – Купил на вокзале, перед отправкой поезда.

– Позволите? – задала девушка вопрос, но, не дожидаясь ответа, протянула руку в требовательном жесте. – До нас не так часто долетают оперативные и свежие новости Лондона. Приятно в кои-то веки узнать все интересное своевременно.

– Да, конечно, – смешался Грант, не зная как себя вести в столь… странной ситуации, учитывая, что новостные издания не предназначались для женского изучения... Но требуемую газету все же передал и получил очередное и короткое:

– Благодарю, – кивнула Джулия, принимая новостное издание, и посмотрела на дежурившую служанку, которая, присев в коротком и немного корявом, словно непривычном книксене, скрылась на кухне, чтобы принести блюда к обеду. – Задавайте вопрос, – скрывшись за газетой, разрешила хозяйка дома. – Полагаю, вам не терпится узнать, почему я так странно разговариваю? – совершенно точно угадала Джулия, которую, не видя, мужчине воспринимать оказалось значительно легче.

– Я не хотел бы показаться бестактным… – начал он оправдываться, но любопытство никуда не делось.

– Почему? Я, к примеру, буду не только казаться вам бестактной. Я стану с удовольствием соответствовать данному определению, – донесся из-за газеты небрежный смешок, что опустило мужчину с небес на землю, напоминая, что тот имеет дело с ненормальной.

– Что же, с вашего позволения, мадам…

– Лучше по имени. По крайней мере, пока мы можем себе это позволить, находясь наедине. Не люблю этот официоз и титулы. В ответ надеюсь, вы быстро свыкнетесь с тем, что я буду обращаться к вам так же, Итан, – зашелестев перевернутой страницей, перебила Джулия в очередной раз. – Хотя, «сэр Грант» звучит неплохо… Мне нравится, – одобрила Джулия.

Глава 4

В первое мгновение Грант смешался от такой резкой смены темы. За собственным негодованием он даже забыл первоначальную цель своего прибытия. И ему потребовалась целая секунда, прежде чем опомниться и задуматься над тем, имеет ли смысл вообще заговаривать о своей просьбе. Или легче просто развернуться и уехать, смирившись с потерянным на данную поездку временем?

Потраченного времени оказалось жаль. Потому, исключительно из принципа, сэр Грант все же озвучил цель своего визита. Хотя и не верил, что в этом есть хоть какой-то резон.

– Один важный для меня человек серьезно заболел. Врачи разводят руками. В Лондоне нет никого, к кому бы еще не обращались, но все тщетно, – внимательно подбирая слова и стараясь не вдаваться в излишние подробности, поведал Итан, отмечая, что графиня слушает его более чем внимательно, без рассеянности, нетерпения или иронии. Это придало ему воодушевления и сил, чтобы закончить мысль: – Лорд Эванс посоветовал обратиться к кому-то, кто привержен менее традиционным взглядам на современную медицину. Потому я здесь, – подвел он итог и посмотрел прямым взглядом на девушку, которая задумчиво прищурила глаза, подперев подбородок кулачком.

Спустя несколько секунд раздумий, Джулия Питерс посмотрела на герцога и задала свой вопрос:

– Оливер упоминал, что я – не медик и никогда им не была? – слегка приподняла темную, красиво очерченную бровь графиня.

– Да. Я в курсе, что у вас нет медицинского образования, – ворчливо кивнул Итан, вдруг осознав всю абсурдность этой затеи с поездкой к графине. Особенно учитывая скепсис даже самой гипертрофированно заносчивой особы по данному поводу.

– Тогда я не понимаю: с чего вы с Оливером взяли, что я могу хоть чем-то помочь вашему другу? – последовал очередной вопрос, на который резко прозревший герцог и сам не мог дать вразумительного ответа. Но, если он не может это пояснить, как тогда понимать весь путь в эту глушь?

Признавать то, что герцог по чистой глупости совершил такое совершенно нелогичное и бессмысленное путешествие, Гранту не хотелось. И даже доводы Эванса на аналогичные вопросы уже не казались самому Итану столь убедительными, как прежде. Они вообще не казались убедительными!

Тем унизительнее признание своей оплошности. А уж признаваться в этом такой, как мадам Питерс – и подавно. Отчего-то Итану было еще более тошно лишь от мысли, что скомпрометирует свой интеллект в глазах вдовы.

Потому:

– Болезнь не похожа ни на что знакомое нашим медикам: слишком странные симптомы, которые, как будто, противоречат друг другу. Мы подумали, что ваш опыт путешественницы может помочь. Все же вы, несмотря на отсутствие научного или медицинского образования, смогли указать на токсичность зеленого красителя.

– Я указала лишь на очевидный факт. Мышьяк – является ядом, о чем всем давно известно. Глупо было думать, что использовать его в промышленности повседневного обихода – удачная идея. Я так же часто говорю, что носить корсет во время беременности может только круглая идиотка или садистка. Но меня кто-то слушает? Нет! Как не послушали и с этим dolbannym красителем. После публикации статьи на тему опасности мышьяка при производстве, все словно с ума посходили и, напротив, выстроились в еще более длинные очереди за зеленой тканью на обивку мебели и стен и, разумеется, гардеробов! – излишне эмоционально и гневно воскликнула графиня и даже отбросила от себя еще один кусочек хлеба, который планировала съесть. – Kretiny!

Девушка слишком увлеклась и не подумала, как на ее иностранные ругательства отреагирует герцог. Но того, судя по всему, интересовало другое:

– Вы в положении? – не отдавая себе отчета, задался он вопросом, находя в этом причину пренебрежения графиней регламентированного набора гардероба. Но когда осознал скандальность своего вопроса, брать слова было уже поздно.

– С чего бы? – нахмурилась графиня, словно совсем не увидела связи между своими высказываниями и вопросом гостя. Но быстро сообразила и легкомысленно махнула ладошкой, раздраженно фыркнув: – Нет, мне просто нравится дышать, потому не ношу корсет без необходимости. К тому же, чтобы обзавестись в этом времени ребенком, необходим такой балласт, как супруг. Потому не думаю, что окажусь «в интересном положении» в скором времени.

Герцог был вынужден просто кивнуть, принимая ответ, хотя наружу рвались сопутствующие вопросы. Такие как: «О какой необходимости идет речь?» и «Разве прием титулованных гостей – не является достойно причиной для соблюдения приличий?». Ну и, разумеется: «Балласт?!».

Но, справедливо рассудив, что ответы на эти вопросы только усложнят и без того нелегкий диалог, Итан Грант посоветовал себе не комментировать данный ответ и вернуться к изначальной теме:

– Не столь важно, как часто к вам прислушиваются и какие истины вы озвучиваете. Суть в том, что современная и классическая медицина зашла в тупик. А бедняжка слишком плоха, чтобы ее родные могли позволить себе привередничать возможностями на ее исцеление. Отсюда необходимость взгляда на проблему с альтернативной точки зрения, нежели обычная медицина. И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете, – вздохнув, перешел он к самой просьбе. – Я убедительно прошу вас, леди Питерс, отправиться со мной в Лондон и помочь молодой девушке оправиться от тяжелой болезни, если это будет в ваших силах.

– Vot blin! – слегка опешив, не сдержалась девушка, поразив герцога.

– Простите? – не понял Итан, пытаясь понять, откуда ему знакомы эти странные слова и где он мог их слышать. А затем вспомнил, как посещал русский ресторан и хозяин заведения – зажиточный мигрант из Российской Империи – настойчиво рекомендовал ему блюдо с похожим названием. Точно! Пшеничные лепешки с различными начинками! – Но причем тут еда? – растерялся герцог, смотря в раздосадованное личико графини, которое с его вопросом только удивленно вытянулось.

Глава 5

Итан Грант, сопровождаемый Джоном, прошел к конюшне всего на четыре стойла и увидел свою арендованную лошадь, на которой недавно прибыл, в компании еще двух таких же оседланных лошадей, с прикрепленными сумками по бокам. И ни одного экипажа. Пусть, даже коляски.

– Джон, экипаж еще не готов? – уже догадываясь об ответе, все же спросил Итан.

– В распоряжении миледи, к сожалению, нет данного средства передвижения, сэр, – оповестил дворецкий гостя на его вопрос. – Мы пользуемся наемными экипажами, когда это нужно. К несчастью, сегодняшняя поездка была спонтанной, потому мы не успели позаботиться о найме в ближайшем поселении.

– В таком случае, мы поедем верхом? – нахмурился Итан, взглянув на все еще палящее, пусть и кренящееся к закату солнце, и чувствуя зной, от которого вибрировал раскаленный воздух. – Это не опасно для леди? – помня про довольно тугую и плотную женскую амазонку, заволновался Грант. Он переживал, как бы женщина не перегрелась в узком и плотном костюме, да еще на таком солнцепеке. Риск того, что та банально лишится чувств и упадет с седла прямо под копыта лошади – непозволительно велик. И это герцога почти пугало. Не хотелось бы стать, пусть и косвенно, но причиной гибели Джулии Питерс.

– Не опаснее, чем зловоние и смог места, куда мы отправляемся, – раздалось из-за спины Итана, и тот обернулся на вошедшую в конюшню графиню. – Вас что-то удивляет? – поймав на себе пристальный взгляд онемевшего от возмущения герцога, коротко уточнила Джулия, подходя к одной из трех лошадей. И ни у одной не было дамского седла. Впрочем, это объяснялось тем, что вдовствующая графиня не собиралась обременять себя ездой боком. Благо, для этого она… возмутительным образом перекроила уже привычную амазонку и сейчас щеголяла в светло-коричневых брючках, белой рубашке и жилетке. Как мужчина.

Пока паникующий Итан Грант собирался с мыслями, чтобы высказать графине все, что он думает по поводу ее неслыханного и возмутительного внешнего вида, она отвернулась к нему спиной, показывая обтянутые тканью крепкие ягодицы, и мысли мужчины снова смешались, потеряв смысловую нить того, о чем он только что собирался сказать.

На его счастье, из боковой сумки девушка достала какую-то широкую ткань, которой оказалась юбка на завязках и повязала ее на талию, прикрыв, вышеупомянутые ягодицы, чем вернула мужчине способность мыслить и перестать краснеть от негодования, смущения и… постыдного интереса. Но радость мужчины не была долгой, так как девушка обернулась и показала, что юбка имела высокие разрезы по бокам, которые открывали ноги вплоть до бедра.

Но этого оказалось достаточно, чтобы мужчина перевел дух и смог посмотреть девушке в лицо.

– Вы же не собираетесь ехать в таком виде? – холодно переспросил он.

– В каком? – не уступая ему в твердости тона, переспросила графиня, прищурив глаза. – Все в лучших традициях приличий: рукава длинные, ворот до горла, ткань не прозрачная и, помимо брюк, на мне юбка.

– Прекратите ерничать, мадам! – возмутился Итан. – Вы намеренно пренебрегли всеми правилами приличий и проигнорировали регламентированный комплект амазонки! На вас вновь нет даже корсета! – почти с отчаянием прокомментировал он, указав ладонью на девушку, и отвел взгляд.

– Лишь потому, что не хочу свалиться от лошади, перегреться или сломать себе ребро во время галопа, – небрежно отозвалась Джулия. – Мы ограничены во времени и поездка верхом – единственный вариант, если мы хотим успеть на вокзал вовремя. Регламентированный костюм значительно замедлил бы нас. Потому этот компромисс я считаю оправданным.

– При всем моем уважении к вашей… изобретательности, – с трудом нашелся мужчина, терпеливо вздохнув и на мгновение прикрыв глаза. – Но, несмотря на ваше недавнее заявление о том, что я ничем не рискую, сотрудничая с вами – это не так. На кону моя репутация. Я не могу ею рисковать и оскандалиться, появляясь с вами в неподобающем виде, насколько бы оправданно мнимым удобством это ни было. Легче подождать завтрашнего утра, но соблюсти приличия.

– Герцог, – со снисходительным смешком, вздохнула Джулия. – Боюсь, вы не ознакомились с расписанием поездов на станции, прибыв сюда. Не путайте эту глушь со своим излюбленным Лондоном. Прямые рейсы до Лондона ездят не ежедневно, а только раз в неделю. Остальными придется добираться с пересадками. Сейчас мы еще успеваем на тот поезд, с которым вам посчастливилось добраться сюда. Уже завтра поездка до столицы у нас займет не пять, а двенадцать часов с двумя пересадками, в местах различной степени паршивости, после знакомства с которыми моя скромная деревня покажется вам раем, – явно получая изощренное довольствие от этой словесной пытки, оповестила Джулия Гранта, вынуждая его гневно сжать челюсти от очередного поражения. – Я-то могу и потерпеть, хотя не вижу в этом причин, а вот вы или бедняжка мисс Ульямс, выдержат эту задержку во славу ваших принципов? – подойдя непозволительно близко, задала женщина провокационный вопрос, с вызовом и иронией заглядывая мужчине в глаза прямым и смелым взглядом. – Ко всему прочему, прошу не забывать, сэр Грант, что это вы приехали ко мне за услугой. Не я. Вы мне бесполезны, в то время, как я могу оказать вам значительную услугу в карьере. Не в вашем положении стыдить и поучать меня за мои решения. Не желаете показываться со мной – я не настаиваю. Можете дождаться завтрашнего поезда, или притвориться, что мы с вами не вместе уже сегодня. Выбор за вами, милорд. Но лично я не собираюсь страдать в угоду вашим моральным терзаниям и удобствам, – холодно закончила графиня и, выдержав паузу, резко отстранилась от герцога, чтобы вернуться к своей лошади.

Глава 6

Учитывая, что герцог гнал лошадь, словно за ним гналась сама смерть, прибыли на станцию они даже раньше предполагаемого времени. Потому у пары аристократов оставалось в запасе еще около получаса на то, чтобы сдать разгоряченного коня в местную конюшню.

– Милорд, – позвала Джулия, когда мужчина открепил ее багаж, а теперь занимался своей дорожной сумкой, с которой приехал из Лондона. – Вы, ведь, джентльмен? – удивив мужчину данным вопросом, на который прежде уже получала ответ, все же спросила графиня.

– Разумеется, мадам, – кивнул он, выпрямившись и обернувшись на спутницу, и лишь благодаря отличной реакции поймал летящую в него довольно увесистую дорожную сумку.

– Какое счастье, – улыбнулась графиня, бессовестно сгрузив на мужчину две из трех своих сумок, оставив себе лишь небольшой портфель через плечо. – Надеюсь, вас не затруднит помочь беспомощной женщине, – прокомментировала она свои манипуляции и, не дожидаясь ответа или согласия мужчины, просто развернулась и отправилась к административным постройкам за билетами на поезд. – Не отставайте, милорд.

Сдерживая совершенно недостойный благородного человека жаргон, мужчина смотрел вслед легко и энергично идущей впереди женщине, и не знал, то ли смеяться, то ли браниться, когда хотелось и то, и другое.

– Несносная ведьма! – с пораженным смешком покачал он головой, а затем подозвал к себе работающего на станции паренька и, за относительно небольшое вознаграждение, договорился о помощи с багажом.

Но трудности на сегодня не прекратились:

– Мест нет, – оповестила хамоватая кассирша путешественников в лице Итана Гранта и Джулии Питерс, которая стояла в стороне, но все слышала.

– Как это, «нет»? – опешил Грант. – Нет мест на целый поезд? – не поверил он. – Эта дыра – конечная станция! Неужели нет даже дешевых мест?

– Верно, – скучающе отозвалась кассирша. – Вот только поезд ходит редко, потому билеты на рейс покупают за неделю – минимум. Даже если сейчас не займут все места, то это сделают на следующих станциях, – безразлично пожала плечами женщина.

– Это возмутительно! Я буду жаловаться вашему начальству, миссис! – начал гневаться герцог, но его оттеснила мило улыбающаяся графиня и сладким голоском произнесла:

– Доброго вам вечера, мисс! Ну и жара сегодня, не так ли? – поздоровалась Джулия. – Это правда, что все билеты раскуплены?

– Билетов нет, – едва взглянув на Джулию, отозвалась категоричная билетерша, хотя вежливый тон графини слегка успокоил работницу. – Я уже сказала этому лорду.

– Я слышала. И это очень досадно. Прошу простить его за излишнюю резкость, видимо температура доконала беднягу, – печально и доверительно поведала Джулия, игнорируя молчаливое возмущение самого Итана. – Мужчины совершенно нетерпеливы и грубы, а когда перегреваются – и совсем становятся невыносимы.

– Это точно, – фыркнула кассирша, уже значительно добродушнее. – Мне ли ни знать! Тут что не пассажир, так сплошь хам и грубиян, – обиженно согласилась женщина. – Все только и требуют, не желая слушать! Можно подумать, от меня что-то зависит!

– Ох, бедняжка, мне так жаль, – сочувствующе покивала Джулия. – Такая неблагодарная и тяжелая работа! А взамен ни уважения, ни признательности, ни… достойной оплаты. И ни один мужлан не понимает, что именно на вас одной висит такая ответственная работа в неподобающих и опасных условиях! – красноречиво осмотрела Джулия действительно очень тесную и душную кабинку, в которой сидела женщина, отчего была вся в испарине и покрыта красными пятнами.

– Все так и есть, – едва не всплакнув, покивала несчастная женщина в кассовой кабинке.

– Это несправедливо! – возмутилась Джулия. – Быть может, мы можем что-то для вас сделать? – уже тише добавила Джулия. – Мы могли бы помочь друг другу. Видите ли, эта поездка очень важна для нас. Нам непременно необходимо уехать в Лондон именно сегодня. От этого зависит карьера моего мужа. Отсюда такая возмутительная резкость с его стороны, не достойная джентльмена, – громким шепотом врала Джулия. Ну, отчасти.

– Так вы супруги? – подняла женщина брови в окне, пренебрежительно посмотрев на герцога, словно оценивала на степень того, достоин он такой, как стоящая перед ней добрая леди, или нет. Итану показалось, что оценка была не в его пользу, и даже ощутил по этому поводу оскорбленное возмущение.

– Молодожены, – расплылась в непозволительно широкой улыбке Джулия, демонстративно прижавшись к боку герцога и переплетя их пальцы в замок. – Навещали родителей, но супруга срочно вызвали на службу. Отсюда такой конфуз, из-за которого мы не успели заблаговременно обзавестись билетами, – скорбно вздохнула Джулия с видом сиротки. – Нам очень важно уехать сегодня. Неужели нет никаких вариантов? За благодарностью дело не постоит… – выразительно подняла Джулия брови. – Мой муж очень состоятельный человек, – красноречиво добавила Джулия и предупреждающе сжала ладонь напрягшегося герцога.

Кассирша задумчиво помолчала, а затем воровато осмотрелась по сторонам на предмет начальства по близости и дала знать графине подойти ближе, чтобы доверительно зашептать:

– Вообще-то, есть одно купе в первом классе. Оно забронировано, но знакомый кондуктор сказал, что по билетам никто не явился до сих пор. Дубликат у меня есть.

– Надо же! Это чудесная новость! – показательно восхитилась Джулия.

Глава 7

– При всем моем уважении, Джулия, я бы предпочел не развивать эту тему, – предпринял Итан попытку воззвать к чувству такта Джулии.

– Почему же? – кажется, удивилась графиня. – Я достаточно честна и признаю, что вы кажетесь мне отличным вариантом на роль любовника, – огорошила женщина, совершенно невозмутимо пожав плечами, словно говорила о погоде. Мужчина сглотнул, вместе с шоком ощутив… удовольствие. Неожиданно мысль о признании графини была лестной для герцога. Не то, чтобы он собирался воплощать что-то из этого в жизнь, но хвалебная оценка такой красавицы была приятна в любом случае.

– Что же… приятно слышать, – прочистив горло, выдавил Итан.

– Я просто констатирую факт. Вы состоятельны, умны, отлично сложены и имеете красивое лицо – для большинства женщин это было бы достаточно, чтобы вздыхать по вам ночами, – вежливо улыбнулась Джулия, но мужчина отметил, что себя она этой фразой обошла вниманием.

– Для вас этого тоже достаточно? – не смог смолчать Итан и наткнулся на пристальный, испытующий взгляд с озорным огоньком внутри зрачка. Графиня выждала паузу, а затем соблазнительно улыбнулась и покачала головой:

– Нет, для меня этого недостаточно. Терпеть не могу скучных любовников, какими бы красавцами они ни являлись, – в очередной раз шокировав мужчину подобными откровениями, заявила женщина. – Но я так и не дождалась ответа на свой вопрос, – напомнила она.

– Я уже признал, что вы – привлекательная женщина.

– Как и я признала, что вы – привлекательный мужчина, но не каждого красавца я рассматриваю на роль потенциального любовника, – покивала Джулия. – Мой вопрос заключался в другом.

– Я не понимаю, что вам даст мой ответ? – не сдавался Грант, на деле все еще прокручивая в голове мысль, что она рассматривает его на роль кандидата в свою постель, и сейчас решал, как к этому относиться. С одной стороны – это очень льстило, с другой и обязывало. В другой подобной ситуации он бы уже просчитывал варианты, как реализовать слова в действия с достаточной безопасностью от сплетен и пользой для них обоих. Но перед ним была ни на кого непохожая Джулия Питерс, которая не знала, когда нужно прикусить свой язычок и говорила, кажется, все, что думала. С такой связываться – себе дороже, как бы ни хотелось проверить удачу и согласиться на столь соблазнительные перспективы… сотрудничества и в постельной сфере.

– Мне это даст достаточные основания для того, чтобы утверждать, что покорная и скромная, даже дома и наедине, жена будет для вас обузой.

– Вздор! – возмутился Грант. – То, что вы меня привлекаете, как женщина, никак не связано с моим взглядами на то, какой должна быть супруга.

– Связано, – не согласилась графиня. – Можете не отвечать, если не хотите. Я уже услышала все, что хотела, – разрешила Джулия и безразлично отвернулась, словно хотела закончить разговор.

Мужчина же, несмотря на понимание, что лучше промолчать… сделать этого не смог, заинтригованный странными умозаключениями женщины. Он не был с ней согласен в этом, как и во многих других аспектах, но Итан был обязан признаться хотя бы себе, что слушать ее доводы было… интересно и познавательно. Ее откровения давали лучшую картину в понимании того, как думают и мыслят те, с кем его партия борется за традиционные семейные ценности – феминистки, коей, как Итан уже уверился, Джулия и является, хоть и утверждает, что в число протестующих не входит. С чем также было сложно поспорить, учитывая ту глушь, в которой она живет, еще и систематически разъезжая по свету.

– Нет уж, миледи, я требую разъяснений.

Такой напор удивил графиню, и она даже пораженно подняла брови, чтобы затем с сомнением переспросить:

– «Требуете»? Вы в этом уверены?

– Да, я хочу знать, что вы имели в виду.

– Что же, – великодушно кивнула женщина, обмахивая себя веером. – Как пожелаете, милорд, – покорно кивнула она, давая понять, что покорность ей ведома. Правда только в тех случаях, когда сама этого хочет. – Моя теория завязано на том, что не крайности делают женщину идеальной супругой или наоборот. Полная покорность, воспитанность и скромность до мозга костей – точно такая же крайность, как и полная распущенность. А сочетание того и другого – вот где кроется настоящая ценность женщины: уметь держать себя на людях и быть открытой и честной по отношению к родным и близким.

– Интересная теория, – задумчиво хмыкнул Итан. – Но общество научилось справляться и с этим: дома идеальная супруга, для души – содержанка.

– И мысленные, физические и финансовые затраты тут же возрастают, – фыркнула девушка. – Не лучше ли дорогой любовнице предпочесть жену, которая эту самую любовницу сможет превзойти по всем параметрам? Это, как минимум, выгодно. Про то, что честно в отношении к супруге – и подавно.

– Это противоречит кодексу приличной дамы.

– Да, но, как вы только что согласились, что у мужчин есть физические потребности, я, как женщина, подтверждаю, что у нас потребности те же самые, что и у вас – мужчин. И верх глупости искать утешение на стороне, когда все есть в своем родном доме еще и на законных основаниях.

– Благородные леди выше этого, – позволил мужчина себе замечание. – Супружеское ложе для них – это долг и обязанность. Аристократки тем и отличаются от низших слоев населения, что могут сдерживать свои порывы, контролируя желания.