Время долга

Глава 1

В комнатушке под лестницей было мрачно — единственное узкое окно закрывала плотная штора, почти не пропуская солнечного света, а стоявшая на столе лампа практически догорела, и заправлять ее никто не спешил — и тесно. Если бы хозяин трактира сподобился разобрать хлам, щедро наваленный на половину стола, одно из двух кресел и в свободный угол, находиться здесь было бы куда приятнее, но к бардаку он относился философски, рассуждая, что в хозяйственные помещения посторонним все равно заходить не надо.

Впрочем, оставшееся кресло и половина стола выглядели вполне пристойно, отведенные, по всей видимости, деловым переговорам — вот как сейчас.

— Как же вы редко все-таки к нам заезжаете, госпожа Ная, — сокрушенно поцокал языком трактирщик. — Загляните через пару недель, к осенним праздникам, а? О деньгах не беспокойтесь, договоримся!

Ная потянулась и принялась «склевывать» двумя пальцами лежащие на столе монетки. Выступать здесь она любила: трактир был солидным, столичным, с отдельной сценой для музыкантов и небольшой комнаткой, в которой можно было бросить вещи и переодеться. Еще одну, в самом неприметном углу, хозяин выделил себе под кабинет, чтобы не обсуждать дела на глазах у посетителей, чем часто грешили придорожные заведения. Правда, судя по всему, чаще его использовали как кладовку для хранения особо ценных сердцу предметов, которые не получалось доверить служанке.

—Увы, ближайший год я собираюсь провести в родном королевстве, — Ная сунула кошелек в сумку и сочувственно улыбнулась. — В Лангрии меня ждет постоянная работа, и вряд ли кто-то сможет сделать предложение лучше. Да и неспокойно у вас.

— А у вас будто лучше! По ту сторону хребта как будто два королевства вместо одного, и у каждого свои условия и пошлины! Да все мои поставщики еще лет десять назад, как ваши принц с королем по разным углам королевства засели, цены задрали, — раздосадовано вздохнул владелец. — Да и Лангрия эта… тот еще рассадник воров.

— Это вам шпионы рассказали? — рассмеялась Ная, поднимаясь и закидывая на плечо сумку. — Там спокойно. Что в прошлый мой приезд было, что сейчас. У меня подруга — хозяйка подобного заведения, кстати, и дела у нее идут весьма бойко.

— Подруге я, конечно, не конкурент, но вы все равно подумайте, а?

Он хотел сказать что-то еще, но из-за двери донеслись повышенные голоса, грохот мебели и звон разбившейся тарелки. Последней каплей стал короткий визг служанки, и владелец не выдержал такого надругательства над трактиром, в два шага дошел до двери и выглянул в зал. Мужчиной он был крупным и серьезным, на такого посмотришь — все желание шутить и балагурить пропадает, и обычно этого хватало, чтобы успокоить зарвавшихся.

Ворвавшиеся в кабинет голоса, однако, умолкать не собирались, и стали только громче. Заинтригованная Ная не удержалась и выглянула из-под руки владельца, которому уже жаловалась перепуганная служанка. Все оказалось с одной стороны весьма прозаично, с другой — занятно.

Поддавшись на обещание градоправителя о льготах, владелец трактира раз в неделю устраивал благотворительные обеды: после полудня, когда все уважаемые господа отобедают и разбредутся по делам, в зале накрывали несколько столов для нуждающихся. Пускали, конечно, не всех, смотрели, чтобы посетитель хоть на человека был похож, а не на мусорную кучу, и всего на пару часов, в промежуток между обеденным и вечерним ажиотажем, но интерес такая акция вызывала.

Что-то похожее произошло и сейчас: бродяга забрел перекусить в отведенное время, но не успел даже устроиться за столом, как компания молодых людей начала его задирать, попутно предъявляя претензии служанке. Зачем, мол, пускаете всякое отребье, когда они, такие красивые и благородные, изволят почтить своим вниманием эту дыру… Один из благородных и грохнул демонстративно тарелку об пол, после чего вцепился в несчастного бродягу. Так и держал за грудки, не собираясь отпускать, и выговаривал ему что-то явно оскорбительное. Мужчина не сопротивлялся, но спину Наи словно обдало холодком.

— Я бы поскорее вмешалась, чтобы не последовало массовых разрушений, убийств и дружеского общения со стражей, — тихо сказала она. — Зря вы сегодня Трома отпустили, не лучший день для выходного у охранника.

Владелец окинул ее хмурым взглядом и тяжелым шагом направился к дебоширам. Ная пошла следом, стараясь держаться за спиной и радуясь, что знакомы они достаточно давно и объяснять лишнего не надо. Мало кто с первого раза верил, особенно перед дракой, что она — эмпат и как никто знает чувства других.

И сейчас она точно могла сказать, что от бродяги исходили практически ощутимые волны усталости, да такой сильной, что за ней следует только полное безразличие к своей судьбе. Само по себе это еще ничего, но ведь он был отчего-то уверен, что сможет уложить всех… сколько их там, трое?

Связываться с такими — себе дороже, поднимут на уши весь город, и если одному конкретному бродяге плевать на себя, это не значит, что из-за этого не пострадают окружающие! Например, трактир.

— Господа, я настоятельно рекомендую прекратить устроенный балаган, — с вежливой твердостью попросил владелец, вставая у стола. — Иначе всем вам придется покинуть трактир.

— Да вы больше потеряете денег от нашего ухода, чем получите от этого, — нехорошо оскалился парень и грубо тряхнул бродягу. — Кто вообще додумался пускать сюда нищих? С виду такое приличное заведение, а нормальным людям портите аппетит всякими отбросами.

Глава 2

Постепенно распогодилось, и выглянувшее солнце вместе с утренней прохладой разогнало и дурное настроение Наи, она даже скинула капюшон и закрутила головой по сторонам, улавливая изменения в знакомых пейзажах. Вдоль столичного тракта всегда что-то происходило: вот торговец съехал на обочину и озадаченно топтался у телеги с перекосившимся колесом, а у хорошо накатанного съезда к местной речушке, в городе загнанной в трубы, вырубили лес и собирались что-то строить. И когда успели, месяц назад ничего не было…

Поглядывала Ная и на Лиса, на лице которого застыла поразительная безмятежность, для полноты картины не хватает только травяного стебелька во рту. Прямо вечный скиталец, который путешествует по странам, нигде не останавливаясь надолго и перебиваясь случайными заработками. Никакой стабильности, зато впечатлений с избытком! Интересно, кто он и правда такой? Почему-то представить Лиса копающим грядку какому-нибудь крестьянину получалось с трудом — слишком хорошо держался для разнорабочего — а для наемного воина у него совсем не было оружия.

На самом деле, Ная любила путешествовать с разными людьми, чаще всего — с купцами или гонцами, постоянно носящимися по тракту. Не столько ради безопасности, сколько ради историй — каждый, кто изредка выбирается из города, может рассказать хоть одну. Пускай даже о том, как заблудился зимней ночью в трех домах в какой-то деревеньке и принял местного пьяницу в облезлой шубе за сказочного оборотня. Правда, обычно всегда можно зацепиться за что-то для начала разговора, например, между делом поинтересоваться, как идет торговля, но для этого надо хоть что-то знать о спутнике. Не о погоде же говорить, потому что и так все понятно. Солнышко светит. Тепло. Копыта лошадей месят грязь, в которую превратился тракт после ночного дождя, но ничего, пара часов солнцепека, и все высохнет.

— На севере действительно не осталось вельв? — неожиданно спросил Лис, оторвавшись от разглядывания облаков.

— Да. Шарлатаны, которые развлекают зевак, есть, но это так, пыль в глаза, — хмыкнула Ная и удивленно поинтересовалась: — Откуда такой интерес? Сейчас куда чаще спрашивают про южные обычаи.

— Я бывал в Стормгрите, правда, давно, — с неожиданной мечтательностью сказал он. — В мои восемнадцать лет все вокруг было слишком непросто, а разобраться, что с этим делать, не хватало ума. Кто-то из знакомых рассказал байку про чудесных северных женщин, вот и поехал на север, надеясь на чужую мудрость.

— И как?

— Последняя известная вельва умерла задолго до моего приезда, а другие если и были, то не рассказывали о себе на каждом углу. Правда, — усмехнулся Лис, — я едва не купился на зазывал, но люди отговорили.

— Такой персонаж мог бы стать отличным героем для песни о странниках, — Ная едва удержалась от соблазна достать бумагу и карандаш, чтобы набросать образ. Жаль, на ходу неудобно, к вечеру же забудет! — Но зачем в восемнадцать было так далеко ехать? В этом возрасте редко пытаются понять себя.

— А я хотел разобраться не в себе, а в мире. Почему-то в юности, оказавшись в неприятностях, надеешься, что кто-то старший со стороны может решить все твои проблемы за тебя. Наивно так думать, но понимаешь это не сразу.

— А что произошло с тобой?

Им на встречу прошла лошадь, запряженная в телегу с шумной компанией внутри, и разговор прервался. Едущие в столицу и успевшие выпить парни что-то радостно закричали Нае, замахали руками, но она в ответ только улыбнулась и подхлестнула свою лошадь. Вчерашняя стычка в переулке прочно врезалась в память, а вместе с ней и чувство беспомощности, избавиться от которого не удавалось.

Да, ей и раньше доводилось сталкиваться с пьяницами, но или она была не одна, или удавалось разойтись мирно. С настолько агрессивно настроенными, еще и в таком количестве, ей встречаться не доводилось. Оказывается, от ведьминских способностей на деле толку… что она могла сделать, отвести глаза? Рассказать, какие эмоции испытывает каждый из них? А любое серьезное воздействие требует времени, но что важнее — концентрации; в уличной же драке не бывает ни того, ни другого. Потому и удобно притворяться бардом: музыка отвлекает любопытных на себя и позволяет сосредоточиться.

— Ты в порядке? — окликнул ее Лис, когда она едва не съехала с утоптанного тракта в придорожную канаву.

И ведь на его предложение составить компанию согласилась не потому, что было интересно — испугалась остаться одна в своей беспомощности. Отличная, конечно, идея — доверять совершенно незнакомому человеку, который даже своего имени не говорит, но чутью Ная привыкла верить и была точно уверена: не навредит.

— Да, все хорошо, — она отвесила себе мысленную затрещину и выпрямилась в седле, пытливо глядя на Лиса. — Зато ты так и не ответил.

— Я сбежал из дома. Не слишком хотелось, но пришлось, — спокойно ответил он. — Всегда думал, что мое будущее определено и выглядит неплохо, а тут ушел в никуда. Начинать с чистого листа сложно, особенно когда нет поддержки даже семьи, вот и пытался ее найти где угодно.

— И ты не справился?

— Нет, почему? Трудности закаляют, и своей жизнью я доволен, — пожал плечами Лис и хитро улыбнулся, Нае даже показалось, что едь он ближе, щелкнул бы ее по носу. — Не верь внешности, Вельва. Она говорит о человеке то, что он сам хочет о себе сказать… если достаточно умен.

— Значит, ты или хочешь казаться безобидным бродягой, или глуп?