Время драконов 2

1. Шидо

Книга 2

Глава 1

Шидо

Элизабет с Реем подлетали к Миносу. Минуло три дня с того момента, как небеса над водами Ветренного моря содрогнулись от битвы Дайракса и Хедуса.

Минос был вторым материком, что входил в состав Королевства Вэссекса и Миноса. Разделяло их Ветренное море, с восточной границы Вэссекса. По размеру два материка мало отличались, лишь по форме.

Замок Шидо принадлежал Королевской семье, и служил Хемсвордам резиденцией в Миносе. Но бывали они там крайне редко. В основном замок пустовал, в нём были лишь слуги, что поддерживали порядок, в ожидании господ.

Шидо находился почти в центре Миноса по вертикали, и в пяти милях от Акульей бухты с запада. Вокруг замка, сразу за его крепостными стенами, разросся портовый город Бьюк, который тянулся прямо до побережья.

Шидо был образчиком шедеврального искусства и превосходил своей красотой, роскошью и элегантностью, Мидлтаун в разы. Он возвышался на большом утёсе, и был построен из белоснежных, отшлифованных до блеска, мраморных блоков, и был неимоверно огромен.

Семь его изящных, с резным фасадом, башен, венчали остроконечные золотые шпили, устремляясь высоко в небо. Он вмещал пять сотен комнат, помимо множества залов и кабинетов.

Убранство было под стать его внешнему облику, сверкало и переливалось золотом. Витражи, картины, расписанные живописью высокие сводчатые потолки, поддерживаемые величественными колоннами, кричали о богатстве его владельцев. Резная мебель из красного дерева была инкрустирована позолотой, а все постели, матрасы, одеяла и подушки набиты исключительно гагачьим пухом. Тяжёлые подсвечники из золота, и такие же люстры, шёлковые ковры на белоснежных мраморных полах, дополняли дорогой интерьер.

Дворцовая площадь была вымощена мрамором и украшена витиеватыми фонтанами, а вокруг росли великолепные сады и розарии. Казалось, возжелай кто-то возвести ещё более роскошный замок, то просто бы не смог, это было невозможно.

Элизабет много слышала об этом дворце, самом невероятном, во всём Королевстве, но ни разу не бывала здесь. И он поразил её воображение своим великолепием. Он казался почти пустым, и их голоса эхом разносились по залам и огромным комнатам. Лишь слуги, стараясь во всём угодить хозяевам, сновали по его длинным, широким коридорам.

Рейгар взял её за руку, и повёл в одну из спален. Она была роскошной. Вместительная мраморная купель, оочень, очень большая кровать, под лёгким, прозрачным балдахином, мебель, такая изящная и резная, и полы, устланные шёлком… Казалось, что этот дворец предназначен для самих Богов, и уж никак не для простых смертных.

Но на секунду восторг сменился озабоченностью, и она с тревогой подняла глаза на Рейгара:

— Рей, но нас тут могут найти, и очень скоро.

Он снисходительно улыбнулся, и притягивая её к себе за плечо, пробасил:

— Не волнуйся. У нас есть время. Давай просто отдохнём несколько дней, не думая ни о чём. Я слишком долго ждал. Всё чего я хочу сейчас, просто быть с тобой. Остальное потом. Гореть мне в пекле.

Она доверилась ему, тем более, что их желания совпадали. Она тоже, просто хотела быть с ним. Остальной мир подождёт. И следующие три дня они не покидали покоев, погрузившись в омут всепоглощающей страсти, бесконечной любви, и нежности. Забыв о времени, о заботах, обо всём, они наслаждались каждой минутой, проведенной в объятиях друг друга. Его прикосновения были словно огонь, обжигающий и согревающий одновременно. Ее смех звучал как музыка для его ушей, наполняя комнату радостью и светом.

Но на четвёртый день, к замку стали стягиваться вереницы войск. Увидев из окна длинную колонну конных всадников, что вставали лагерем у крепостных стен замка, она бросила тревожный взгляд на Рейгара:

— Рей, что это? Ты только посмотри!

Он задумчиво улыбнулся, но в его улыбке угадывался скорее привкус лёгкой тревоги и беспокойства, чем веселья.

— Лиз, пришло время всё тебе рассказать — обнимая её за плечи, проронил он.

Он усадил её в кресло, а сам, пододвинув другое, уселся напротив. Он взял её руки в свои большие ладони и начал, с некоторым волнением в голосе:

— Милая, в этом Королевстве для нас с тобой места нет. Куда бы мы не подались, рано или поздно, драконы выдадут наше местопребывания, и нас найдут. Да и я не хочу всю жизнь скрываться и прятаться. Я не хочу бежать от Роба всю жизнь. А значит выход только один. Я поделю это Королевство. Я сделаю Минос независимым, как это было два века назад. И это будет наше Королевство, куда не будет хода Роберту. Только так мы будем жить в безопасности и покое. За этот год я сумел убедить Князей Миноса, и они поддержали меня в итоге. Это их войска стягиваются сейчас к замку. Марды и Сотвэлы будут с нами. У Сотвэлов нет драконов, но драконы Мардов будут биться на нашей стороне. Мы сможем, вот увидишь. Я всё подготовил.

Глаза Элизабет округлялись по мере того, как он продолжал посвящать её в свои планы. Страх и леденящий ужас проникали в каждую клеточку её души. Раздел Королевства?! Но это невозможно! Так нельзя! Она была взращена на историях о том, как её прабабка положила все силы, и даже жизнь одного из своих драконов, чтобы объединить Королевство, сделать его нерушимым. Она создала его! И её с детства учили, что это главное, целостность и сплочение. Лишь в них залог к миру и процветанию. А Рей хочет всё разрушить?! Война?! Нееет... Это слишком… А отец?... Мэдс?… Они подданные Короля, и они не захотят развала Королевства. И случись война, они и их драконы будут биться на стороне Короля… На другой стороне… Нееет... Такого нельзя допустить.

И она быстро выдернула свои руки из его ладоней, обхватила его кисти своими крохотными ручками, и потрясывая, затараторила:

2. Рей. Рей

Глава 2

Рей! Рей!


В тот день, когда Роберт бросился в погоню за своей женой, замок взрывался от невероятности произошедшего. Сплетни и пересуды распространялись со скоростью лавины, что обрушилась на замок тяжёлым снежным комом. Постояльцы наперебой смаковали и обсасывали подробности побега принцессы. А домыслы и рассуждения о причинах бегства, неминуемо сводились к принцу Рейгару, что вернулся в замок днём ранее, и исчез так же внезапно, как и появился, в тот же день, что и Элизабет. И выводы напрашивались сами собой. И уже к утру следующего дня, сенсационные новости достигли ушей Короля.

Поняв, что и Роберт пропал, Король прибывал в смятении. Рассуждая, он понимал, что коли Роб до сих пор не объявился, должно быть что-то стряслось. Рэгар призвал Райса Хемсворда и его брата Рона, и отправил на поиски принца. А те быстро выяснили, в каком направлении он отбыл из замка и разделившись, облетали окрестности. К утру следующего дня, Рон, на своём двадцатипятилетнем Турексе, нашёл Роберта.

Дайракс был хорошо заметен с высоту, благодаря своим огромным размерам, и приметив его на острове, Рон опускался. Роберт слонялся без дела неподалёку. Но заметив дракона в небе, понял, что его нашли и спешил к Дайраксу.

Рон соскочил на песок, и Роберт уже шёл ему навстречу.
— Что случилось, Роб? — бойко выкрикнул Рон.

Роберт хмуро отмахнулся и пробубнил:
— Не важно, Рон. Летим, я голоден, как собака.

Рон быстро приструнил Турекса, который был не намерен брать пассажира, и по началу противился, но всё ж повиновался. Они забрались на его спину, и уже спустя час опускались на драконьей площадке.

Не успел Роберт набить брюхо, как к нему в покои ворвался Король. Он с порога зарычал:
— Что произошло, Роб? Где ты был, и почему весь замок судачит о том, что твоя жена сбежала?

Роберт глубоко вдохнул, и отшвырнул на тарелку кусок окорока, что не успел доесть. Король шумно отодвинул стул и сев рядом, сверлил гневным взглядом сына, в ожидании ответа. Роберт, нервно раздувая ноздри, и подрагивая скулами, пробурчал:
— Она сбежала. С Реем.

Король прибывал в скверном настроении. Сенсация, что так всколыхнула Мидлтаун, Рэгару не давала покоя. Ведь это означало только одно — он ошибся. А значит пророчество продолжит преследовать род Хемсвордов. С нескрываемым беспокойством и негодованием, он возмутился:
— Почему Роб? Почему она с ним сбежала? Она же выбрала тебя.

Роберт пытался изворачиваться, но даже для него самого, его оправдания выглядели смешными и неубедительными. Ему ничего не оставалось, как признаться отцу, что его жена любит Рея.

Король гремел, не скрывая разочарования и гнева:
— Ты лгал мне?! Как тебе удалось её заставить согласиться, выйти за тебя замуж?!

— Я бы не смог. Её отец слушать не желал о Рее, и вынудил её выйти за меня — пристыженно признался Роберт.

Король скривил рот в неприкрытом отвращении:
— Да что же вы за паразиты! Я же объяснял вам, я же рассказывал о пророчестве! Зачем ты отнял её у брата?! Где они сейчас?!

Но Роберт не знал. А когда поведал отцу об их схватке в небе, и о том, что его дракон залечивает раны на острове, Король пришёл в бешенство, осыпая сына отборными словечками, что не употребляют в приличном обществе.
И когда гневная тирада Короля иссякла, полыхая от гнева, он прорычал напоследок:
— Всё, Роб. Оставь их. Не вздумай искать и устраивать новых драк. Если Рей вернётся, я отменю твой брак. Оставь её, мать твою. Ты и так натворил дел. Ты идиот! Зачем тебе девка, что не любит тебя? Дурень! Оставь.

И громыхнув дверью, Король покинул покои сына. А спустя ещё четыре дня он призвал Роберта в кабинет. И тот явился. По лицу отца он понял, что тот в ещё более скверном расположении духа, нежели в прошлую их беседу. Король гаркнул:
— Подойди. На, прочти, сукин сын.

Он пренебрежительно швырнул на стол послание, что пришло с почтовым голубем. Роберт кинул на отца тревожный взгляд, и подойдя к столу, взял маленький клочок бумаги, свёрнутый в свиток. Он развернул и прочёл. А в нём, Рей и князья Миноса, уведомляли Короля о своей независимости от Вэссекса, и намерении отстаивать её в бою, если потребуется.

— Что? Доволен? Ты видишь, к чему привели твои игры? — прорычал Рэгар.
И долбанув кулаком по столу, зловеще прошипел:
— Всё ещё не веришь в пророчества? Идиот! Прибить тебя мало.

Роберт медленно опустился на стул, напротив стола Короля и потупив взор в пол, пробубнил:
— Что ты намерен делать, отец?.

— Собирай всех драконьих владык. Летим в Минос. Буду разговаривать с Реем. И не вздумай перечить. Ты отдашь ему девку, и не сунешься к ней. Ты понял меня? И может тогда он угомонится. Нам не нужна война.

Роберт отшвырнул клочок бумаги на стол Короля, и поднявшись со стула, вышел из кабинета, не проронив ни слова. Он отдал распоряжение отослать почтовых голубей всем владельцам драконов, а сам вернулся в свои покои.

Роберт завалился на кровать, чувствуя, как ярость и бессилие разрывают его изнутри. Он сжал кулаки, пытаясь унять дрожь. Бунт Миноса, под предводительством его брата, гнев отца, унизительное требование отдать ту, что ему дороже жизни — всё это обрушилось на него разом.
Он понимал, что она не любит его, он всё понимал, но это никак не гасило его страсти. Он не переставал надеяться, что всё может измениться. А после того, что произошло меж ними на Драконьем острове, его надежда лишь укрепилась. Она была как наваждение, как топкая трясина, в которой он увяз. Как тёмная, глубокая бездна, что цепко держала его в своих губительных объятиях, мёртвой хваткой. Как чёрная, прожорливая дыра, что зловеще нашёптывала: "тебе не выбраться... я не отпущу..." И он не мог вырваться, и не мог себя заставить, отказаться от неё, хотя и осознавал, что со стороны, это должно быть выглядит абсурдно.

Роберт понимал, что единственный способ вернуть Лиз, это пообещать Рею то, чего он жаждет больше, чем её. Роберт знал, что брат всегда грезил о троне. И он был уверен, что Элизабет была лишь толчком, чтобы придать смелости его амбициям. Он надеется стать Королём Миноса. И если предложить ему трон отца, кто знает…
Если он (Роберт) откажется от своего наследного титула и передаст его брату, в обмен на свою жену, тот может и не устоять. В этом случае он получит всё Королевство целиком, без боя, а не только Минос. А к тому же за Минос ещё придется сразиться в жестокой схватке, и каков будет итог — не известно.
Роберт спрашивал себя, готов ли он ради неё, отказаться от престола? И он знал ответ… Спустя два дня все драконьи владыки прибыли в Мидлтаун. И Мартис Гард в их числе. Роберт поведал тестю, что произошло, а тот был в неописуемой ярости, от дерзости своей дочери.

Но вскоре все они собрались в кабинете Короля. Рэгар поведал о случившемся, но не вникая в детали, лишь в общих чертах. А затем объявил:
— Я хочу поговорить с сыном и надеюсь решить всё миром. Я хочу избежать кровопролития. Но я не могу лететь один. Коль Минос требует независимости, значит войска собраны. И драконы Мардов, тоже. Они не упустят момента, растерзать Мортака всем скопом, раз решились на бунт. Потому мне нужен эскорт. Для этого вы здесь.

Следующим утром девять драконов покинули Вэссекс, и летели в Минос. Дайракс Роберта ещё не успел полностью зарастить крыло, но он уже мог держаться на лету, хотя его скорость пока оставляла желать лучшего. Прочие раны зажили и более не беспокоили его.

Спустя три дня драконий кортеж опускался на побережье Миноса, близ Бьюка. В Шидо был послан гонец, с посланием от Короля, в котором он требовал аудиенции с принцем Рейгаром, намереваясь провести мирные переговоры. Рэгар решил прежде уведомить сына, дабы случайно не спровоцировать бойню драконов, внезапным появлением. Спустя два часа посыльный вернулся и передал послание Рэгару, в котором принц Рейгар приглашал Короля в Шидо.

Девять драконов взвились в небо, и вскоре опускались на огромной дворцовой площади замка. Король видел с высоты, какую армию удалось собрать его сыну. Вся она теперь стояла под крепостными стенами замка, и это лишь подтверждало серьёзность его намерений.

Они опустились со спин драконов и проследовали в замок, в его главный зал, куда их проводил слуга.


Когда Рейгар получил послание от гонца, он приказал позвать Марда и Сотвэла, и показал послание. Курт нахмурился:
— Принц Рейгар, к чему эти переговоры? Король будет уговаривать тебя свернуть с намеченного пути. Это ясно как день. И коль ты твёрд в своих намерениях, эта встреча ни к чему.

Но Эрт Сотвэл был не согласен:
— Пусть скажет, за чем прилетел. Рэгар не любит войн. Может мы избежим бойни. Силы то равны. Он вполне может пойти на уступку.

Рей решил выслушать отца. И все они ожидали его прибытия в главном зале, сидя за очень массивным, большим столом.

Вскоре девять крепких, уверенных мужчин вошли в зал, а Король, с печатью невозмутимости на суровом лице, возглавлял процессию. Подойдя к столу, он облокотился на него кулаками, и пробасил властным тоном, не предполагающим возражений, попутно озирая всех присутствующих испепеляющим взглядом исподлобья:
— Я желаю говорить с моими сыновьями. Остальные, покиньте зал.

Курт Мард открыл рот, вознамерившись опротестовать просьбу, но Король не дал ему такой возможности, перебив на полуслове. Регар зычно гаркнул, сопроводив приказ увесистым ударом кулака по массивному столу:
— Вон, Курт! Я пока ещё Король. Я буду говорить с Рейгаром. Точка.

Мард осёкся, переглянувшись с Сотвэлом.
Рейгар взглянул на Марда и кивнул ему, давая понять, что не стоит спорить. И все покинули зал. Остались лишь Король и его сыновья.

Рэгар опустился, сложив руки на столе.
Роберт, громко отодвинул стул и сел, прожигая Рея ненавистным взглядом исподлобья.

А тот отвечал взаимностью, в купе с нахальным ехидством. На минуту в зале повисла оглушительная тишина, что казалось, становилась осязаемой. Наконец, Король прервал гнетущее молчание, и пробубнил, кинув на Рея суровый взор:
— Что это значит, Рей? Ты с ума сошёл? Всё из-за девки?

Рейгар усмехнулся, и пробасил:
— Не важно. Если бы ты прислушался ко мне, этого бы не было. Но теперь уже поздно.

— Позови её — властно произнёс Король.

— Зачем, отец? — удивился Рей, вскидывая бровь в едва уловимой усмешке.

— Коль вся эта возня из-за неё, позови, я сказал — прорычал Рэгар.

Рейгар махнул стражу, что стоял в дверях, и велел позвать Леди Элизабет, и тот быстро удалился исполнять приказ.

Элизабет была в покоях, когда стражник доложил ей о приказе Рейгара. Она уже знала о прибытии Короля и его драконьей свиты, и волновалась, впрочем, и надежды на мирный исход тоже не оставляла.
Она так и не решила, что ей делать, и до сих пор прибывала в смятении и замешательстве. Она не могла распрощаться со своей любовью, но и войны не хотела. А Рей готов был разрушить наследие её семьи, что она впитала с молоком матери, и в этой бойне могли сложить свои головы её отец, брат и драконы. Этого она простить не сможет, коль такое случится.

И теперь она шла в зал, питая робкую надежду на мирный исход, хотя волнение поглотило её целиком. Она подошла к дверям и страж распахнул створку. Несмело шагнула в зал, и проследовала к столу. Она кинула смущенный взгляд на Короля, и тот кивнул ей на стул, со словами, что он попытался произнести мягко:
— Присядь Элизабет.

Она покорно опустилась на стул, опасливо косясь краем глаза на Роберта. А тот не сводил с неё взора, пропитанного болью и мучительной тоской. В нём не было ни злобы, ни гнева, и она виновато, спешно отвела взор.

Рэгар пробасил:
— Рей, я знаю, что Роберт лгал мне, Элизабет не любит его, и теперь мне это ясно. Я совершил ошибку, я был слеп. Но я намерен исправить её. Я отменю их брак. А ты можешь вернуться в Мидлтаун, и коль пожелаешь, женишься на ней. Роберт отступит.

В глазах Элизабет вспыхнул радостный огонёк, и она словно засветилась изнутри. Словно она услышала то, что положит конец всем её страхам и метаниям. Она положила ладонь на руку Рейгару, и радостно затараторила:
— Рей! Мы же вер-нём-ся?

Но последние слоги застыли у неё на устах, когда она увидела его леденящий взгляд. Он, ехидно усмехаясь, выдавил:
— Слишком поздно, отец.

Она побелела как полотно. Ведь это именно то, чего он желал. Так почему же даже сейчас, когда Король готов отменить этот постылый брак, он не хочет остановить войны? Что он хочет? Значит всё-таки корону? Не её? Сердце замерло, словно его сдавили невидимой, когтистой лапой, желая оборвать его стук.

Король тяжело вздохнул:
— Что поздно? Разве не этого ты хотел? Или есть иные причины? Так говори!

Рейгар не успел ответить, Роберт прервал его своим громогласным басом, в упор буравя Рея взглядом, полным презрения и ненависти.
— Элизабет выйди. Не для твоих ушей то, о чём мы будем говорить — прорычал он, не сводя прожигающего взора с Рея и не глядя на Лиз.

Она растерянно посмотрела на Короля, а затем на Рея. Рейгар подёрнул уголок рта, словно разрешая уйти, и кивнул:
— Выйди Лиз.

Она поднялась, и в смятении спешно засеменив, покинула зал. Как только дверь за ней затворилась, Роберт пробасил:
— Чего ты хочешь, Рей? Корону?

Рейгар надменно ухмыльнулся:
— Какая тебе разница, чего я хочу.

— Если я отдам её тебе, ты свернёшь своё безумство? Ты откажешься от бойни?

Рейгар забористо загоготал во весь голос, но недоумение и удивление читалось в его взгляде:
— И зачем тебе это, Роб?

— Я попрошу кое-что взамен — спокойно произнёс Роберт.

Рейгар стал серьёзным, и ухмылка мигом сошла с его лица. В глазах мелькнула подозрительность. И он тихо процедил:
— И что же ты попросишь, Роб?

— Мою жену. — уверенно отчеканил Роберт.

Король долбанул ладонью по столу и заорал:
— Хватит Роберт, прекрати! Это безумие!

Кулак Роберта с грохотом впечатался в стол. Его напускное спокойствие в миг сменилось яростью льва. Он гневно проревел, так, что тяжёлые подсвечники на столе, дрогнули:
— Замолчи отец! Мы это заварили, так дай нам самим и разгрести! Не встревай!

Король опешил. Ни разу в жизни его сын не позволял себе такого. Но в его глазах читалась решимость и Рэгар буквально ощущал, как в нём кипит гнев. Он, откинувшись на спинку, и сложив руки на груди, скептически рыкнул:
— Ну попробуйте.

Роберт медленно перевёл взор исподлобья на Рейгара, и сразу понял, что у того нет ответа. Он терзается меж выбором. Он хочет всё, но сейчас пытается понять, что ему важнее. И видимо, вопрос для него не простой. Но Роберт решил не торопить. Он даст ему время, проникнуться мыслью о власти, что он жаждал всю жизнь.
Роберт молча смотрел на Рейгара, что отвёл взгляд в сторону, и уставился в стену. А спустя минуту гнетущего молчания, Роберт добавил, пытаясь склонить чашу весов, его метаний:
— Ты получишь всё Королевство, Рей, целиком. Без бойни. Я уступлю тебе свой титул. В противном случае, если война случится, ты можешь и проиграть. Силы практически равны. И ты угробишь кучу драконов, может даже всех.

Рейгар плотно сжав губы, метнул на Роберта взгляд, полный ненависти. Сукин сын ставил его перед выбором, что был тяжелее груза всего неба. Он любит её. Но стать Королём он грезил с детства. И Роб прав, итог битвы не ясен. Если он проиграет — смерть. И тогда ни короны, ни её. А если выиграет, и в этой схватке погибнет её отец или брат, а вероятность очень высока, то она не простит. И он всё равно потеряет её. Так что выбрать?
И закрыв глаза, Рей пробасил:
— Как я могу быть уверен, что ты не лжешь?

Тут опять встрял Король:
— Роберт, это не решит проблему. Это не остановит проклятье.

Роберт буквально взрывался от бешенства и громогласно заорал во всю глотку:
— Хватит отец! Остановит, на хрен! Один из нас откажется, и твоему грёбанному пророчеству, не важно кто! Кровопролития не случится! Всё! Баста! Прекрати отец, не будь параноиком! Ты же видишь, что он не остановится, даже если ты отменишь брак, и позволишь ему вернуться. Ему нужно другое. Он хочет престол! Так пусть забирает, на хрен! Я отдам его ему!

И перекинув взгляд на брата, Роберт продолжил, не сбавляя голоса и тона:
— Я отрекусь, Рей! Я клянусь! Мне по херу корона. Могу написать отречение прямо тут! А отец заверит! И отдаст тебе грёбанный титул! Что мнёшься? Решай, мать твою!

Рейгар недоверчиво взглянул на отца и тихо выдавил, через силу:
— Ты согласен, отец?

Рэгар тяжело вздохнул и задумался. Его мозг пытался переварить слова Роберта. Может и правда, не важно кого она любит, и кто откажется. Главное, чтобы решили миром. Они оба её любят, и один всё равно будет страдать. Может пророчеству этого будет достаточно, коль хоть один отречётся, и будет смиренно нести свою судьбу. А если Роберт так легко отказывается от короны, может она и вовсе не для него. Он слишком размяк. Эта девка лишила его разума. Если Рей согласится, значит в нём больше здравого смысла, нежели в ополоумевшем брате.

И снова сделав глубокий вздох, Король махнул рукой и буркнул:
— Коль ты согласишься, я не буду против. Будь так, как вы решите. Лишь бы всё закончилось миром.

Рейгар закрыл глаза, и поставив локти на стол, уронил лицо в ладони. Он сидел молча несколько долгих, мучительных минут. Потом резко встал, подошёл к окну. Скорбно вглядываясь вдаль, буркнул сквозь зубы:
— Я согласен.

У Роберта невольно вырвался вздох облегчения.
— Закончим всё сейчас. Пусть принесут перо и бумаги. Я отрекусь — поспешил он покончить с формальностями, словно опасаясь, что брат передумает.

Они оформили все бумаги. Рейгар приказал позвать князей Миноса, и объявил тем, в присутствии Короля и Роберта, что он отказывается от своих притязаний, и призывает их свернуть бунт, и покориться воле Короля. И коль они подчинятся, им будет даровано прощение.

Утратив козырь, в виде двух драконов, что были с Реем, и давали шанс на победу, Мард нехотя подчинился, затаив обиду, а следом и Сотвэл. А потом они ушли.

Роберт взглянул на Рея, который выглядел потерянным, как побитый пёс, в его глазах читалась боль и усталость. Роберт вздохнул, и тихо произнёс:
— Пусть она придёт. Скажи ей всё. Нечего тянуть.

Рей метнул на брата взгляд, источающий лютую ненависть. Словно делая неимоверное усилие над собой, он приказал позвать Элизабет.
И вскоре она пришла. Король снова указал ей на стул, и она робко опустилась. Она растерянно смотрела на каждого из них по очереди, не понимая, что происходит. Все они выглядели очень странно, и никто не хотел смотреть ей в глаза, стыдливо отводя взор. Даже Рей, особенно Рей. И они молчали. Объятая тревожными предчувствиями, тихо произнесла срывающимся голоском:
— Что случилось?

Она посмотрела на Рея. Он подошёл, и сел с ней рядом на стул. Он развернул её к себе лицом, взял её кисти в свои ладони. Она уловила дрожь его рук и с мольбой впилась взглядом в его лицо. Но он не смотрел на неё. Его глаза были устремлены в пол, а крылья носа вздрагивали, в так дёргающимся скулам.
По её спине пробежал ледяной озноб. Его вид не предвещал хороших новостей. Она почувствовала, как теряет самообладание. Как её сердце проламывает рёбра, а кровь рвёт вены.
Наконец он глубоко вдохнул и поднял на неё глаза, до краёв наполненные бесконечной тоской и мукой.

— Тебе придётся вернуться к мужу — прохрипел он тихим, сдавленным голосом.

Слова пронзили рассудок словно удар молнии. Она выдернула свои руки и испуганно затараторила, совершенно ничего не понимая, но слеза уже подкатывала к глазу, а комок к горлу:
— Вернуться? Почему? Что происходит, Рей? Почему? Рей! Не молчи!

Он опустил голову вниз, и тихо выдавил сквозь зубы:
— Он любит тебя сильнее, чем я.

Рейгар резко встал, и размашисто зашагал прочь из зала.

Она растерянно озиралась вокруг, скользя взором мимо Роберта и Короля, и казалось, не замечает их. Его слова оглушили её. Она качала головой, а слёзы уже вовсю, беззвучно текли по щекам. Ей казалось, что мир рухнул и земля стремительно уносится у неё из-под ног. Она ещё не могла осмыслить произошедшего, но чувство поглотившей её бездны, уже туго окутывало её в плотное ледяное покрывало, словно в погребальный саван. И она прошептала:
— Рей.

А потом закричала, что было сил:
— Рей!

Роберт подошёл к ней, а она смотрела на него опустошённым взором, широко распахнутыми глазами, в которых застыли солёные капли. И он тихо пробасил:
— Нам пора лететь домой.

Она медленно покачала головой, а потом, словно очнувшись от морока, быстро наполнялась гневным отчаянием, разочарованием, вперемешку со страхом. И сморщив брови на лбу, завопила, срывая голос:
— Нет! Я никуда не полечу. Иди к чёрту, Роб!

Она сорвалась со стула и бросилась к дверям, но он метнувшись на перехват, поймал её за руку, и словно понимая её боль, те чувства, что обуяли её в этот момент, тихо произнёс:

— Лиз, прошу, успокойся. Ты должна вернуться.

— Отвали от меня, Роб! И я успокоюсь! Я останусь с Реем! — гневно кричала она, вырывая руку.

Роберт нахмурил брови. А Король, что сидел напротив неё с другой стороны стола, тихо, сурово пробурчал:
— Нет, девочка. Рейгар отказался от тебя. В обмен на корону. Иди со своим мужем, и уйми свою гордыню.

Его слова резанули её по самому сердцу. Ей не хватало воздуха, и она отчаянно хватало его ртом, стараясь сделать вдох, но не могла. Она задыхалась, а в голове помутнело и перед глазами пошли чёрные круги. Она чувствовала, как ноги становятся ватными и шум… оглушающий шум в ушах…
В следующий миг она лишилась чувств.
Роберт едва успел подхватить её, прежде чем она упала. Он посмотрел на отца, и пробубнил:
— Я возвращаюсь сейчас, отец. Ты летишь со мной, или задержишься здесь?

Король махнул рукой:
— Лети. Мы полетим позднее. Нужно проследить, чтобы Марды убрались восвояси.

А потом покачал головой, и не скрывая своего разочарования и недоумения, выдавил: — Роб, ты лишился рассудка… О Боги… да зачем же тебе это? Сын? Она ведь даже не любит тебя. Ты пожалеешь о том, что натворил сегодня…

Роберт пхыкнул:
— Сомневаюсь.

Он быстро шагал на выход, унося её бесчувственное тело на руках. Он вышел на дворцовую площадь, и к нему навстречу спешил Мартис, с очень озабоченным лицом. А следом бежал Мэдс.

— Что с ней — тревожился Мартис, впившись недоуменным взглядом в бесчувственное тело дочери.

Роберт чуть подёрнул уголок рта:
— Лишилась чувств. Переволновалась. Не переживай Мартис. Мы летим домой.

Мэдс с озабоченностью в голосе, буркнул:
— А что Рей?

Роберт усмехнулся, с очевидным удовольствием:
— Он больше не будет проблемой. Он получил, чего желал.

Роберт направлялся к своему дракону. Дайракс покорно опустился на брюхо, выставив крыло. Роберт, усевшись в седло, крепко прижал её к себе. И в ту же секунду дракон взметнулся ввысь. С поляны, в миле от замка, Миракс сорвался с земли, и летел за ними.

Спустя минут десять, уже высоко под облаками, она пришла в себя. Она рыдала в голос, визжала, билась в истерике у него на руках, беспомощно тарабаня маленькими кулачками по его груди и осыпая проклятиями. Миракс, летевший рядом, разверзал небеса протяжным, скорбным рёвом.

В её голове снова и снова звенели слова Короля: «Рей отказался от тебя, в обмен на корону» Они словно тяжёлые молоты, грузно, с грохотом, опускались на её душу, и беспощадно сминали, раздавливали, разрывали её в клочья. Он отказался… отказался…

Но постепенно боль потери сменялась негодованием и гневом. Его предательство… после всего, что между ними было… предательство… Он унизил и растоптал её… Она сбежала с ним, презрев всё. Презрев позор, которым, покрывала свою семью, осуждение отца и брата, корону, что ей была уготована… А он вышвырнул её, как использованную, ненужную вещь. Она не простит… Он поступил с ней так, как её и предостерегали…. Он чудовище… Она не простит… Никогда…

Она корила и проклинала себя, в бессильной злобе, за свою глупость и доверчивость. А её душа покрывалась толстой коркой льда, что должен был защитить от боли, оградить от всего мира, сковав её навеки. В ней не будет места ни для кого.

Её слёзы высыхали, а встречный ветер, хлеставший в лицо, срывал последние капли, с уголков её распухших, покрасневших глаз. Она отвернулась, и уткнувшись Роберту в грудь, тихо прошептала:
— Зачем я тебе, Роб? После всего того, что я сделала? Зачем?

Он подёрнул уголок рта в едва уловимой улыбке:
— Всё просто, Лиз. Я люблю тебя.

Они вернулись в Мидлтаун и вошли в свои покои. Элизабет устало посмотрела на Роберта и тихо произнесла:
— Роб, найди себе другую комнату. Мне нужно побыть одной, какое-то время.

Он покорно качнул головой:
— Хорошо.

3. Воскрешение

Глава 3

Воскрешение


Следующие три дня она не вставала с постели. Она лишь проваливалась в небытие, закрывая глаза и погружаясь в сон. А когда открывала, то неподвижно лежала, уставившись в потолок невидящим взглядом. Она смотрела сквозь него, куда-то в непроглядный сумрак, в бесконечность пространства. Что она там видела?..
Она не отвечала и не открывала, когда в её дверь стучали слуги, принося еду. Когда приходил Роберт, она лежала так же неподвижно, словно она была не здесь, а где-то в другом месте, и просто не слышала. Когда приходила Исса, ничего не менялось.

А спустя три дня её добровольного затворничества, волнения Роберта нарастали. Она не ела и не пила, и он выломал дверь. Но даже это не вывело её из состояния полной апатии и безразличия к миру. Она не шелохнулась. Всё тот же безучастный взгляд в никуда.

Он подошёл и сел на край кровати. Приподнял её и подтянул к себе. Но её тело было подобно тряпичной кукле. Её руки безвольно свисали, а глаза по-прежнему были устремлены за грань бытия.

Её дракон не переставал выть на башне, подкрепляя обеспокоенность мужа.

Он вызвал лекаря, но тот лишь развёл руками. Роберта накрывала паника. Он боялся, что она решила умереть, и он не знал, как вытянуть её из этого подавленного транса. Её поили насильно, но накормить не смогли. И когда следующие два дня изменений к лучшему не принесли, а её глаза впали и появились тёмные круги, черты лица осунулись, Роберт сходил с ума от отчаяния. Он понимал, что если так продолжится, её просто не станет. Она умрёт. И лекарь подтвердил его опасения.

В бессильном отчаянии он пришёл к ней, и снова присел на край её кровати. Он наклонился и обречённо прошептал ей на ухо:
— Лиз, если ты хочешь к нему, я отпущу. Я верну тебя ему. Только прекрати это.

Его слова пронзили её, точно ударом молнии, и заново напитали жизнью. Она встрепенулась, и словно вырвалась из тисков, что сковывали её, всё это время. Её впалые глаза вспыхнули, и она гневно прохрипела, схватив его за рубашку на груди:
— Нет. Никогда.

Он растеряно смотрел на неё, и не мог различить эмоции, что выражал её взгляд. Казалось, что в нём было всё сразу, всё, что только возможно. Все они сплелись воедино в её взоре, и распознать каждую в отдельности, он не мог.

Но она вздохнула, глаза чуть стухли, а она сипло прошептала:
— Я хочу пить.

Он вскочил и налил ей воды. Осушив кубок, она попыталась встать, но пошатнулась. Он поддержал её за руку, и она устояла на ногах. Опустилась на стул, и выпила ещё воды. А потом попросила Роберта уйти. И он подчинился. В этот день она немного поела, и силы постепенно возвращались к ней.

Её навестила Исса, и они вместе побрели на драконью площадку. По пути принцесса пыталась поговорить с ней, но та лишь отмахнулась:
— Ис, чуть позже, прошу. Мы поговорим обо всём, но дай мне время.

Они призвали своих драконов, и вместе с Иссой она несколько часов парила над Ветренным морем. А когда они вернулись, её физическое недомогание прошло. Её дракон, невероятное магическое существо, вернул ей силы. Если бы только подобно тому, как он исцелял тело, он мог врачевать и израненную душу…

А следующим утром пришёл Роберт. И он снова принёс ей ожерелье. Она посмотрела на него, не скрывая недоумения, но уже без колкой иронии и издёвки:
— Роберт, ты сумасшедший? Боги… я не понимаю. — тихо прошептала она.

Он присел на корточки около её стула, и чуть подёрнув уголок рта, ответил:
— Может попробуем всё сначала?

Она глубоко вздохнув, устало посмотрела в его глаза, что переполнялись надеждой и мольбой, и с очевидным сожалением прошептала:
— Ничего нельзя начать сначала, Роб. То, что происходит — остаётся в крови. Навсегда.

— Тогда может просто погуляем? Или слетаем куда-нибудь? — не сдавался принц.

Она искренне не понимала, как он может быть таким спокойным? Как, после всей той боли, что она ему причинила, после всего, что она сделала и наговорил, а после того, как поступила с ним, как растерзала крыло его дракона, он может продолжать любить её? На его месте, она бы давно возненавидела. Но он… может он и правда сумасшедший? Может рассудок покинул его?

Она не знала, как он терзался внутри. И её образ в объятиях брата, не покидал его. И его ревность бурлила в его горячей крови, как вода в котелке на пылающих углях. И он из последних сил пытался потушить это несносный, испепеляющий пожар в душе, что выжигал до бела. Но он понимал, что упрёками делу не помочь. А его страсть не хотела отступать. Она вцепилась в него мёртвой хваткой, и злобно шептала на ухо: «тебе не выбраться, я не отпущу» Он не был сумасшедшим. Он был распят ею. Он был беззаветно влюблён. И эта разрушительная любовь толкала его на безумства, что он творил совершенно осознанно, безропотно подчиняясь своим чувствам, что был не в состоянии отринуть, как не старался, и несмотря ни на что. А её недоступность, её недосягаемость, лишь распаляла его ещё больше, подливая масла в бушующий огонь его страсти.

Она вздохнула и произнесла:
— Хорошо. Давай полетим. Куда?

Он улыбнулся:
— Куда ты хочешь?

Она пожала плечами:
— Всё равно.
Он взял её за руку и повёл на драконью площадку. Роберт направил драконов в Орлиные горы, что были к югу от Мидлтауна. И они кружили над ущельями, а потом опустились в одном из них. Он показывал ей пещеры, в которых самки драконов делают свои кладки. И показал пещеру, в которой самка первой Королевы, Миракс, в честь которой был назван её дракон, откладывала яйца, давая начало поколениям следующих драконов. Здесь же самки пробуждали яйца, окатывая их своим долгим, жарким пламенем и что-то глухо клокоча. А потом отдавали своим владыкам.

А она с восхищением и неподдельным интересом рассматривала и трогала кучи оплавленных камней и следы от яиц, что отпечатывались в них. Она знала, что яйцо, из которого явился её Миракс, было в одной из этих кучек. И он рассказывал ей, что драконы выбрали это место не случайно. Попасть в этот каньон можно лишь с неба. Пешим сюда ходу нет. Он надёжно защищён высокими, острыми скалами.

А потом они возвратились в замок. В этот день вернулись и остальные владыки драконов, вместе с Королём и Рейгаром. Конфликт был улажен, и кровопролитной схватки удалось избежать.
Но Король не был спокоен. Его терзало горькое послевкусие произошедшего. И он не знал, как на долго воцарился мир. Тревожная неопределённость будущего довлела над ним. А потому, вопреки своему желанию устраниться от дел, решил не спешить покидать престол и передавать его сыну, а посмотреть, что будет дальше.

Этим вечером Элизабет навестили Мартис и Мэдс. Отец не стеснялся в выражениях, высказывая своё негодование и разочарование. Он обрушился на Элизабет подобно вспененной волне, что яростно налетает на отвесные скалы, гонимая бурей, обвиняя её в распутстве и позоре, коим она покрыла всю семью и своего мужа. Мэдс молчал, уставившись в пол, и не проронил ни слова. Как и Элизабет. А потом они ушли, и отец улетел в Хэвенрок.
А после их ухода, явился Роберт, и робко высказал желание остаться.
— Роб, я не в том настроении, просто уходи — устало возразила она.

А следующим утром он снова принёс украшение, чем вызвал у неё нервный смешок. Но его это даже порадовало. Если к ней возвращается былая колкость, возможно она начала выбираться из своей топкой трясины.

И этим днём он водил её в Исттаун, и они гуляли по его улочкам. А потом вышли на площадь и кукольный театр давал представление. Лиз захотела посмотреть. Но очень быстро об этом пожалела.

Несносные кукольники разыгрывали сценку, в которой она была главной героиней, сценку побега принцессы. Она прикрыла глаза от досады и стыда. Люди хохотали и веселились, аплодируя липким шуткам и похабным, откровенным намёкам. Роберт заметил её смятение, и взяв за руку, быстро увёл.

Дни неспешно текли в Мидлтауне, и постепенно, бушующая, пенная волна сплетен и пересудов, что разрывала стены замка в последнее время, начала спадать, теряя свой напор и актуальность. Все нюансы и подробности были сотни раз обсмакованы, обсосаны, и сверкали белизной, словно оголенные кости истлевшего тела, выжженные палящим солнцем.

Лиз много времени проводила с Иссой, и рассказала ей всё. И одним солнечным утром, та спросила: — И что, Лиз? Что ты теперь чувствуешь к Рею?

Та пожала плечами:
— Я не знаю. Разочарование, злость, обиду…и пустоту… наверное…

— А к Робу?

Элизабет задумчиво усмехнулась:
— Не знаю. Он должно быть не в себе, коль решил простить меня. Но он больше не бесит меня, как раньше.

Исса весело захохотала:
— Может это начало? Лиз?

Элизабет махнула рукой:
— Хватит, Ис! Пойдём лучше в сад.

И они отправились в беседку. Когда они шли по дорожке, заметили впереди, вдалеке, Рейгара, что шёл навстречу. Элизабет резко остановилась, и схватила Иссу за рукав:
— Пойдём назад.

Исса тоже приметила Рея. Они спешно развернулись и свернули в другую сторону на развилке мощенной тропинки.
Они не ускользнули от взгляда Рейгара. Но он не пошёл за ними, хотя и видел, куда они свернули. Он решил, что будет избегать её, и рано или поздно, освободится от её губительного, и в то же время сладкого плена. Теперь выбора нет. Он сам отказался, и сам принял это решение. Он должен выкинуть эту дурь из головы. В замке и за его пределами полным-полно прелестниц, что с радостью упадут в его объятия. И одна из них, непременно вытеснит её образ из его мыслей. Нужно лишь постараться. Теперь он этого хочет, а значит так и будет. Она всего лишь женщина. Одна из многих. Он забудет её, так или иначе.

С Робертом Рейгар тоже старался не пересекаться, благо, что в таком огромном замке это было не сложно. Его ненависть к брату не иссякла, и чувство было взаимным. Возможно, они уже никогда не смогут наладить прежних отношений. Но Рея это не сильно тревожило.
Куда больше беспокоил его тот факт, что когда он увидел его в саду рядом с ней, его накрыла нестерпимая ревность, с которой он едва мог совладать, не смотря на все внутренние установки, что он себе давал. Его обожгло, словно драконьим пламенем, его сердце защемило, а дыхание сбилось, и он бежал прочь, чтобы не сорваться, и не натворить глупостей.

Прошло ещё несколько месяцев. И постепенно к Элизабет возвращалась её былая жизнерадостность и задор. Она всё чаще хохотала, заливая хвойный сад звонким смехом, когда они с Иссой промывали косточки героям новых сплетен, что никогда не покидали стен Мидлтауна, не давая скучать его обитателям.

Она почти не думала о Рее, а когда вспоминала, то лишь с чувством обиды. Казалось, даже злость постепенно отступала. Она почти пережила эти нестерпимые муки. Она словно переболела тяжёлой, изнурительной болезнью и теперь восставала, измучанная и исполосованная уродливыми шрамами, что остались на сердце, но теперь готовая к тяготам и радостям жизни.

И, хотя Роберт до сих пор спал в другой комнате, она всё больше времени проводила с ним. И он видел её прежнюю. Не всегда, но всё чаще. К ней вернулась её язвительность и ехидство, но теперь оно уже не было таким колким и обидным. Скорее чуть подтрунивающим, иногда насмешливым.

Этим утром Роберт по обыкновению, пришёл к ней и одел ей на пальчик кольцо, с большим изумрудом, под цвет её глаз. Она покрутила ручкой, и вопреки его ожиданиям, не сняла, и не положила в шкатулку. Она улыбнулась и усмехнулась:
— Ну наконец- то… Ошейники мне уже порядком надоели.

Он довольно загоготал, и поцеловал её руку.
— Может прогуляемся? Леди Элизабет? — с чарующей улыбкой пробасил Роберт, с характерной хрипотцой.

Она хихикнула:
— Я знаю сад вдоль и поперёк. Я знаю каждый, даже самый мелкий камушек, что спрятан в траве в хвойном парке. Может лучше слетаем куда-нибудь?

— Куда ты хочешь? — спросил он, а уголки губ сами поползли вверх.

Она пожала плечами, и задумчиво, мечтательно произнесла:
— Жаль нет замка, где-нибудь поблизости от Хэвенрока. Там такие красивые места. Вековые сосны, воздух, насквозь пропитанный их смоляным запахом… И тишина… Такая есть только там. Она не пустая, она наполнена таинственными звуками леса. Я скучаю по дому…

— Мы можем полететь в замок твоих родителей. — парировал он, стараясь угодить.

— Нет. Там отец. — отрезала она.

4. Встреча

Глава 4

Встреча


Между тем, Роберт не забыл тот разговор с Элизабет, когда она сожалела, что у него нет замка близ Хэвенрока, в тех волшебных местах графства Хемсвордов. И он захотел это исправить. Он искал варианты, желая прикупить замок, и сделать подарок своей жене. Но спустя полгода бесплодных попыток, ничего стоящего не нашёл. И решение построить новый, пришло само собой.

Он жаждал угодить ей во всём, особенно сейчас, когда их отношения, казалось, расцветали с каждым днём. Его сердце пело от счастья. А она… Она так и не воспылала к нему той безудержной, всепоглощающей страстью, что когда-то сжигала её дотла в пламени любви к Рею, что лишала разума и воли.
Но любила. По-своему. Спокойной, тихой любовью, без бушующих страстей и испепеляющего огня. Она чувствовала к нему тёплую душевную привязанность, и глубокую благодарность за его бесконечное терпение, нежность и доброту к ней. И хотя он и разжигал в ней влечение, вожделение и жажду тела, с ума по-прежнему не сводил.


Когда этим вечером они прогуливались в саду, Роберт проронил:
— Я хочу построить для тебя замок. Недалеко от Хэвенрока. Что скажешь?

Элизабет вскинула брови:
— Замок? Ты серьёзно?

По мере того, как смысл его слов проникал в её сознание, ею всё больше овладевало волнение. Эта внезапная новость словно всколыхнула её. Конечно! Да! Она хотела бы замок в тех местах. Ей нравилось жить в столице, но время от времени улетать в тишину, в покой и уединение, да просто сменить обстановку, было бы просто замечательно.

И её глаза разгорались как угольки, раздуваемые ветром, и выстреливали радостными искрами. Она запрыгала на месте, обнимая его за шею, притягивая к себе, поцеловала и промурлыкала:

— Роб! Да это же будет здорово! Я хочу!

Роберт довольно загоготал, и пробасил:
— Подумай, какой замок ты хочешь. Завтра мы полетим в графство, и будем искать место, которое тебе понравится. И я начну стройку.

Эти мысли завладели всем её воображением. Она радовалась, словно ребёнок, и со всей своей непосредственностью юности, с готовностью демонстрировала. Она закружилась, элегантно придерживая подол юбки маленькой ручкой, а второй тянула Роберта в танец, заливая сад звонким, задорным смехом.

Роберт не любил танцев, считая себя через чур неуклюжим, и он просто притянул её к себе, для поцелуя, а она, в порыве захлестнувшего её радостного волнения, с готовностью повисла на его шее, довольно подставляя губы.

Рейгар этим вечером тоже прогуливался по саду, прибывая в скверном настроении. И он невольно стал свидетелем этой сцены. Он приметил их впереди, на дорожке.
Она выглядела такой счастливой… И она была так весела… А её чарующий, звонкий смех звучал как забытая мелодия, что вертелась у него в голове. И она обнимала и целовала Роба… Она льнула к нему всем телом… А потом откинула назад свою прелестную головку, и снова заливисто хохотала, а он держал её за талию, и целовал шею…

То, чего он сам себя лишил, но так желал, теперь с лихвой получал его ненавистный братец. И она, должно быть забыла его… Забыла напрочь… Чёрт… Гореть в пекле.

Рейгар развернулся, и зашагал в другую сторону. В его голову стали закрадываться робкие сомнения, словно ядовитые змеи, заползая в душу с тихим шипением, и обвивая её удушающим кольцом. Прошёл почти год, но он так и не смог отделаться от неё. Он был уверен, что сможет, но она, вопреки всем надеждам и ожиданиям, по-прежнему терзает его. А её образ, сияющей от счастья в объятиях брата, прожигал сознание. И ревность рвала его на части изнутри, снова и снова. Может зря он позарился на эту чёртову корону?

Он помнил её тихие слезы, её испуганный взгляд и шепот, когда оставлял её. Он верил, что поступает правильно, что его любовь — это лишь слабость, которую он должен преодолеть ради своей мечты, что преследовала его с детства. И то был единственный шанс осуществить её.Но теперь, глядя на её беззаботную радость, он ни в чём не был уверен.

А следующим утром Элизабет и Роберт летели в графство Хемсвордов, подыскивать место для замка.
Элизабет понравилось местечко недалеко от её родового гнезда, в десяти милях к северу от него. Это была обширная равнина, поросшая низкими травами и обрамлённая хвойным лесом с одной стороны, и Небесными горами — с другой. Вековые, разлапистые сосны вгрызались в каменистую почву своими извилистыми, толстыми корнями, и щедро источали смоляной запах хвои, густо пропитывая им воздух вокруг.

По опушке протекал довольно широкий и глубокий ручей, скорее напоминавший речку, с неспешным журчанием вод, петляющий среди небольших валунов. Берега и дно были усыпаны мелкой галькой, отшлифованной до блеска. Ручей искрился кристальной чистой и прозрачностью. Толстые спины крупных рыб, лениво противостоящих слабому течению, хорошо просматривались сквозь водную толщу.

Элизабет хотела расположить замок прямо у подножия отвесных, высоких, светлых скал. Место было прекрасным, сказочным, словно сошедшим с картинок в книгах. И определившись с выбором, они вернулись в Митдлтаун.
По прилёту, Роберт показал ей несколько отчерченных замков, и она остановилась на одном, с оговоркой, что ей нужны башни для драконов, подобно тем, что были в Хэвенроке, с выходом на их каменные крыши, прямо из покоев. Она решила назвать замок Мунстоун, что означало лунный камень.

Вскоре Роберт занялся стройкой. Это потребовало у него довольно много времени, и теперь он часто отлучался из столицы. Иногда Элизабет летала с ним, но чаще, оставалась в Мидлтауне, и коротала дни в компании Иссы, и других подруг, коими уже успела обзавестись.

В этот вечер она снова была с Иссой, в старой беседке. Роберт улетел утром, и должен будет вернуться лишь спустя пять дней. И девушки строили планы, чем заняться в его отсутствие, а заодно, Исса по секрету поведала Лиз, что Мэдс наконец-то решился на нечто большее, нежели страстные поцелуи. А очарованная принцесса, теперь с охотой, самозабвенно описывала все свои восторги, в этой связи. И так незатейливо, весело хохоча и сплетничая, они наслаждались вечерней прохладой и приятной беседой.

Они не заметили, как к беседке подошёл Рейгар.
Этим вечером он решил найти её в саду. Он знал, что Роб улетел. Рей понимал, что не стоит этого делать, и отчаянно боролся с искушением увидеть её, но два знатных кубка крепкого вина, добавили ему решительности, и отринули его сомнения. Он не разговаривал с нею год, он всячески избегал её, но это никак не помогло.

И сейчас он стоял у входа в беседку, подперев входной косяк плечом, и по обыкновению нагло улыбаясь, самодовольно пробасил с хрипотцой:
— Леееди! Как приятно видеть вас!

Элизабет обернулась в сторону, откуда донёсся голос, и чуть не поперхнулась. Она распахнула глаза от неожиданности, и почувствовала, как сердце пропустило удар.

Исса закатила глаза, с нотками упрека фыркнула:
— Рей! Чего тебе тут надо? Шёл бы ты своей дорогой, братец.

— Моя дорога привела сюда, Ис. Почему бы мне не поболтать со своей сестричкой и невесткой? — пробурчал он в ответ, кидая чарующий, провокационный взгляд на Элизабет.

Он задержал на ней свой взор, а она, с демонстративным неудовольствием вздохнула. Едва уловимая тень раздражения скользнула по лицу. Она отвела глаза, безразлично закинув в рот маленькую конфетку из вазы.

А он снова опустил взгляд на сестру, и продолжил:

— Разве ты не рада видеть своего брата, Ис?

Исса, конечно, не могла не заметить этого обмена взглядами, этого напряжения, которое, казалось, можно было потрогать руками. Она знала своего брата как облупленного и понимала, что его внезапное появление здесь не было случайностью. Что-то заставило его нарушить негласное перемирие с Робом, и это «что-то» сейчас сидело напротив нее, с невозмутимым видом, поглощая конфеты.

— Ты же знаешь, что Роберту не понравится, что ты здесь околачиваешься, — прошипела Исса.

— И вообще, тебе нечем заняться?

Рейгар лишь усмехнулся в ответ:
— Роберт? Да он сейчас где? А мне, знаешь ли, смертельно скучно в одиночестве. Решил вот проведать дорогих родственниц.

Он оторвался от косяка и уверенно сделал шаг вперед, в беседку, и усаживаясь рядом с Ис, задел юбку Элизабет. Она вздрогнула, но не подняла глаз. Она не могла понять отчего, но её сердце учащало ритм. Ей не хотелось, чтобы он был тут. Он заставлял её нервничать, чувствовать себя неуютно. Казалось, что все чувства, включая обиду и злость уже покинули её, но его близость пробуждала какие-то струны её души, но она не понимала какие.

Она была напротив него, и он, без тени смущения прожигал её пытливым, и в то же время нахальным взглядом.

Он знал, что она чувствует его взор, ощущает его присутствие, как и он чувствовал ее, несмотря на все её попытки игнорировать его. Год — это долгий срок, но он не стер ни одной искры, ни одного воспоминания. И ему отчаянно хотелось найти подтверждение того, что и она помнит.

Исса прервала затянувшееся молчание и неуместную паузу, что повисла в воздухе.
Она громко вздохнула, нарушая звенящую тишину, и, стараясь сохранять непринужденность, затараторила:
— Ох, Рей, ну что ты как маленький? Скучно ему! Мог бы найти себе занятие поинтереснее, чем надоедать нам. У тебя же полно поклонниц, разве нет? Или они все разбежались, не выдержав твоего сногсшибательного обаяния?

Рейгар, не отрывая взгляда от Элизабет, лениво ответил:
— Поклонницы — дело наживное, Ис. А вот интересных собеседниц, как оказалось, не так уж и много.

Элизабет продолжала молчать, стараясь не реагировать на эту словесную перепалку, и отправляла конфеты в рот, одну за одной. Она чувствовала себя как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Ей хотелось убежать, скрыться, лишь бы не чувствовать на себе этот прожигающий взгляд, не ощущать его близость. Но ноги словно приросли к земле, и она не могла сдвинуться с места.
Рейгар повернулся к Иссе, на его лице мелькнула лукавая улыбка, и он пробасил с хрипотцой:
— Ну ладно, сестрица, не буду вам мешать. Вижу, у вас тут важные женские секреты. Просто зашел поздороваться.

Он поднялся, и, прежде чем уйти, наклонился к Элизабет, прошептав так, чтобы услышала только она:
— До скорой встречи, Лиз.

И, оставив после себя шлейф терпкого аромата вина и опасности, Рейгар вышел из беседки, растворившись в надвигающейся темноте. Элизабет выдохнула, наконец-то почувствовав, как напряжение отпускает ее тело. Но внутри все еще бушевал ураган эмоций, которые она не могла ни понять, ни контролировать.

Исса проводила его недовольным взглядом, поджала губы и, повернувшись к Элизабет, возмутилась:
— Ну и что это было? Что он себе позволяет?

5. Союз

Глава 5


Союз



С событий в Шидо прошёл год. И постепенно Король Рэгар унял всои тревоги и обеспокоенность. Казалось, что мир и покой безраздельно властвуют в Королевстве. Всё вернулось на круги свои, и ничто не указывало на пагубные последствия произошедшего.
Но всё же они были. Безумная выходка Рейгара не прошла бесследно. Она положила начало цепи событий, что пока никто не мог предвидеть.

Князь Курт Мард слишком глубоко проникся идеей о независимости Миноса, что зародил в нём Рейгар, и теперь никак не мог изгнать её из своих мыслей. Она настойчиво манила его своими перспективами, и не давала покоя.

В Миносе только его Великий дом имел драконов, мощь, что могла поспособствовать ему в достижении цели, от которой он теперь не намерен был отказываться. Да. он подчинился Королю тогда, осознав, что тот имел перевес в силе, в связи с отказом Рея идти до конца. Но для него это не означало окончательного поражения. Он отчаянно искал пути, и робкие очертания постепенно вырисовывались в его мыслях, со временем обретая всё более чёткие контуры.

Второй Великий дом Князей Миноса — Сотвэлы, не имея драконов, не сможет встать против него. И он знал, что они поддержат независимость и охотно признают его Королём Миноса. Ведь Сотвэлам всегда претило, что на их материке безраздельно властвуют чужаки с Вэссекса.

Но вот Вэссекс…
Семья Мардов имела пять взрослых драконов. Семья его родного брата, с кем он был в очень близких отношениях, имела ещё двух. Но Курт понимал, что этого недостаточно, чтобы открыто противостоять Королевской семье, что имела шесть исполинов, помимо ещё трёх, что принадлежали Гардам, и двух, что принадлежали второй ветви Хемсвордов. Итого одиннадцать. Победить такую мощь невозможно. В открытом столкновении. Если только не нарушить баланс сил, и не привлечь сторонников.

С Рейгаром не вышло… Этот распутник дал задний ход, заполучив титул. Мартиса Гарда он хорошо знал, и понимал, что тот никогда не предаст Корону.
Но есть ещё ветвь Хемсвордов, братья Райс и Рон, что имеют драконов. А у них всегда были натянутые отношения с коронованными родственниками. Но как убедить их? Что пообещать? Чем привлечь? Чем можно соблазнить тех, кто всегда считал себя несправедливо обделёнными? Кто считал, что их род незаконно и коварно лишили власти? Только этой самой властью…

А потому, Корс Мард, старший сын Курта Марда, перебрался в Мидлтаун, к своему отцу, что проживал в замке, так как имел кресло в Совете Короля. И последние полгода Корс, не жалея сил, старался сблизится с Райсом Хемсвордом, и весьма преуспел в этом.

Они неплохо ладили и много времени проводили в компании друг друга, за бокалом вина, на охоте, или же навещая бордели Бассоса, на пару.
А попутно, Корс подпитывал роптания Райса на несправедливость, что сотворили его предки, лишив Рэдфорда Хемсворда, и всех его потомков, законных прав на трон.
Он охотно выказывал сочувствие и понимание, и живо соглашался с тем, что он и вправду имеет прав на престол куда больше, нежели Короли, что властвуют ныне. Корс укреплял Райса в его мыслях, сеял возмущение и подпитывал зреющий протест в его обиженной, амбициозной душе.

И как-то раз, за бокалом доброго вина, когда в очередной раз зашёл разговор о несправедливости, Корс, понизив голос и оглядевшись, проговорил, заговорчески понижая голос:
— Райс, а ты никогда не думал о том, чтобы вернуть то, что по праву принадлежит тебе? Представь, что будет, когда этот распутный кобель Рейгар, взойдёт на престол? Райс от неожиданности едва не поперхнулся вином. Он уставился на Корса, силясь понять, шутит ли тот или говорит всерьез.
— Что ты имеешь в виду? Ты же понимаешь, что это невозможно. У Короны слишком много драконов, слишком много силы.

Корс усмехнулся:
— Не обязательно идти в открытую. Силу можно уравновесить хитростью и союзом. Мой отец готов поддержать тебя, Райс. Он видит в тебе истинного правителя, достойного трона. Вместе мы сможем собрать достаточно сил, чтобы свергнуть узурпаторов.

Глаза Райса загорелись. В его голове стремительно проносились мысли о власти, о троне, о справедливости, наконец-то восстановленной. Он всегда мечтал об этом, но считал это недостижимым. Теперь же ему предлагали шанс, и шанс этот исходил от человека, которому он доверял. И Райс осторожно спросил:
— Что ты хочешь взамен, Корс? Просто так никто не помогает. Чего желает твой отец?

Корс, усмехнулся, и в его глазах блеснула искра:

— Всё очень просто Райс. Ты хочешь корону. И мой отец тоже. Ты получишь трон Вэссекса, а Марды — трон Миноса. Мы разделим Королевство, и никто не останется в накладе. Просто Минос обретёт независимость, как это было два века назад.

Райс мечтательно усмехнулся. Ему было плевать, на раздел Королевства. Если он получит корону — ему плевать. Вэссекс велик, и он вполне мог удовлетвориться и им.

И он, отхлебнув вино из кубка, тихо процедил, с заговорческим видом приподнимая бровь:

— Это дельная мысль, Корс. И тут надобно всё обмозговать. Но я уверен, мы договоримся.

Начало положено. Осталось убедить Рона, брата Райса, и тогда игра началась. Игра, в которой на кону были престолы.

Что до Рона, то тут Райсу проблем не виделось. Его младший брат внушаем, он легко убедит его, учитывая, что они всегда были очень близки. Рон всегда прислушивался к брату, и советовался с ним. Прислушается и в этот раз.

Но всё же нужен был план, который стопроцентно обеспечит победу. Ошибка недопустима, и спешка тут не нужна. А равные силы — это всегда риск. А рисковать Курт не хотел. Он готов был ввязаться в подобную авантюру, но лишь имея совершенно беспроигрышный план. А для этого, число драконов Королевской семьи нужно сократить.

И Курт рассуждал… Король Рэгар уже давно подумывал оставить трон на сына, и отлучится от дел. Хотя Рейгар и помешал его планам, всё же он не станет откладывать это в слишком долгий ящик. Год, может два, и он уйдёт. И переберётся в свой замок, Уайтрок, в графстве Хемсвордов, на покой.

6. Падший бастион

Глава 6



Падший бастион



Между тем, пока Корс делился планами своего отца с Райсом, Рейгар прогуливался по розовому саду, этим утром. Он пришёл туда не случайно. Он знал, что Роберт должен будет вернуться через два дня, а значит застать Элизабет одну, по его возвращении, будет проблематично. Он и так уже потратил три дня, надеясь вновь увидеть её, но после той встречи в коридоре Мидлтауна, его надеждам не суждено было сбыться. Впрочем… до сегодняшнего дня.

Он заметил её на дорожке, ведущей к драконьей площадке. Но к его разочарованию, она вновь была с Иссой. Его вредная сестра теперь следовала за Лиз неотступно, прекрасно зная своего братца Рея, и опасаясь его намерений. Она искренне хотела уберечь Лиз от опрометчивых шагов, и потому сопровождала подругу повсюду, пока её муж не вернулся.

И этим утром они намеревались взобраться на драконьи спины, дабы те размяли свои крылья, и отдали своих повелительниц во власть прохладных, освежающих, встречных ветров.

Рейгар замер, наблюдая как они удаляются. Он не мог позволить себе упустить этот шанс, пусть даже присутствие Иссы делало его задачу сложнее. Он направился за ними, стараясь выглядеть непринужденно и случайно.Он быстро нагнал их, и прервал их тихое хихиканье, пробасив с хрипотцой:

— Лееди! Я снова вижу вас! Какая приятная встреча!

Девушки обернулись от неожиданности, и по лицу Элизабет скользнула ехидная гримаса:
— Весьма сомнительная встреча, принц.

Исса закатила глаза:
— Рей, опять ты.

Рейгар улыбнулся, не обращая внимания на колкость Элизабет. Его глаза блестели лукавством, а в голосе звучала лёгкая игривость.
— Неужели ты настолько не рада мне, леди Элизабет? Я был уверен, что наша последняя встреча оставила более приятные впечатления. А ты, Исса? — Он подмигнул сестре, пытаясь разрядить обстановку.

Исса фыркнула, но ничего не ответила. Элизабет же оставалась непроницаемой, хотя её сердцебиение участилось. Ей хотелось отделаться от него поскорее, и она произнесла, с налётом иронии в голосе:
— Да, принц, настолько.

Рейгар загоготал в голос, сделал шаг вперёд, приблизившись к ней, и с усмешкой пробасил:
— Тогда мне придётся это изменить.

Элизабет невольно отшатнулась. Рейгар вселял в нее какое-то колкое беспокойство. Его взгляд, проникающий и насмешливый, словно видел ее насквозь, обнажая все тайные мысли и желания. Исса, почувствовав напряжение, сделала шаг вперед, загораживая Элизабет собой, и твёрдо проговорила, буравя брата раздражённым взглядом:
— Рейгар, оставь нас в покое. Мы собирались полетать, и твое общество нам совершенно не требуется.

Рейгар приподнял брови в притворном удивлении:
— Да неужели? Что ж, тогда я просто провожу вас до площадки.

Его взгляд снова скользнул к Элизабет, прожигая ее насквозь.Исса взяла подругу за руку, и увлекая её за собой, фыркнула через плечо:
— Ты как пиявка, Рей. Настырная и вечно голодная.

Он снова разразился забористым смехом, и последовал за ними. До площадки оставалось с десяток метров и Азикс уже топталась по её мягкой траве, ожидаю свою повелительницу. Миракс кружил в небе, медленно опускаясь. Элизабет чувствовала, как ладонь Иссы судорожно сжимает ее пальцы. Она старалась сохранять внешнее спокойствие, но внутри все кипело от раздражения и волнения. Рейгар, словно хищник, преследовал их, не давая ни на секунду расслабиться. Его присутствие тревожило и вызывало ощущение, будто она попадает в его губительную ловушку.

Они подошли к площадке. Азикс, почувствовав приближение Иссы, радостно заурчала, а Миракс опустился на землю, грациозно сложив крылья. Элизабет облегченно вздохнула, надеясь, что на драконе ей удастся оторваться от назойливого принца. Но Рейгар не собирался сдаваться.Он подошел к Элизабет и, слегка наклонившись, прошептал ей на ухо:
— Я уверен, что ты прекрасно знаешь, что я последую за тобой даже в небеса.

Элизабет вздрогнула от его слов и отпрянула, ощущая его горячее дыхание на своей щеке. Она бросила на него испепеляющий взгляд и быстро зашагала к Мираксу, собираясь как можно скорее взлететь. Исса, видя замешательство подруги, нахмурилась, и когда Лиз отошла подальше, и уже не могла её слышать, она обратилась к брату, с тревожным предостережением в голосе:
-Рей, прошу тебя, прекрати это. Оставь в покое жену своего брата.

Рейгар лишь пожал плечами, и, с лукавой улыбкой, иронично отшутился:
— Как я могу отказать прекрасной леди?

— Ты с ума сошёл, Рей? Роберт прибьёт тебя. Оставь свои идиотские игры. Ты уже отказался. Так что теперь — отстань. — раздражённо прошипела Исса.

И окатив его презрительным взором, она направилась к Азикс. А спустя минуту, девушки взмыли ввысь.

Он облокотился на ближайшее дерево, скрестив руки на груди, и его глаза, словно два уголька, прожигали Элизабет, удаляющуюся на спине своего дракона. Он смыл с лица напускной задор и браваду, и тоскливо глядя ей в след, отчаянно силился понять, чувствует ли она к нему ещё хоть что-нибудь. И ему нужно с ней поговорить, остаться наедине, чтобы понять это. Но эта Исса… всё время путается под ногами.

А если чувствует? Что тогда? У него не было ответа на этот вопрос. Но в одном он был уверен. Она по-прежнему влекла его непреодолимо, и путала все его мысли. Теперь она принадлежала другому, и была недосягаема. А это делало её ещё в сотню раз желаннее, любой той, что он мог заполучить. И это сводило с ума. Он знал, что не должен приближаться к ней. Он пообещал. И он пытался. Но его сердце отказывалось подчиняться, игнорируя разум напрочь.

Но за эти два дня он так и не сумел поговорить с ней. Исса следовала за ней неотступно. А потом вернулся Роберт. И Элизабет с облегчением выдохнула. Теперь Рей не станет маячить на её горизонте, и она вернёт своё спокойствие и душевное равновесие в объятиях мужа. И она вернула. Но спустя месяц Роберт снова должен был лететь в Мунстоун.
Рейгар ждал этого с нетерпением. Он посчитал, что в этот раз он должен действовать решительней. Коли Исса вновь станет крутиться под ногами, он будет поджидать Лиз на лестнице восточного крыла замка, в прошлый раз ему удалось застать её там одну. Да… не слишком романтично…, но разве есть другой способ остаться с ней наедине?

И вечером того же дня, как Роберт покинул Мидлтаун, Рейгар прочёсывал сад в поисках Элизабет. И конечно же, стервоза Исса была с ней. Они весело смеялись и жестикулировали, обсуждая явно что-то забавное, и, по-видимому, не совсем приличное, судя по их заговорческому виду и шушуканью.

Он старался держаться так, чтобы оставаться незамеченным, а когда совсем стемнело, он отправился на лестницу. Ему не пришлось долго ждать. Спустя десять минут он услышал, как дверь первого этажа отворилась с протяжным скрипом, и неспешное, тихое цоканье женских каблучков по ступеням, отдавалось лёгким эхом в каменных стенах, длинных лестничных пролётов.
Он подпёр стену плечом, скрестив руки на груди, и нацепил свою обольстительную, наглую улыбку на лицо. Как только её силуэт возник в тусклом свете факела, он пробасил хрипловатым голосом:
— Я ждал тебя, Лиз.

Она невольно застыла на месте от неожиданности. Смятение вмиг овладело ей, но она постаралась взять себя в руки, и не выдавая своего волнения, ехидно пхыкнула:
— Да? И зачем же?

Рейгар оторвался от стены и сделал несколько шагов ей навстречу, со словами:
— А как ты думаешь?

Её накрывала волна паники, он подошёл совсем близко, и она ощущала его запах и горячее дыхание на своём лице. Она отшатнулась, и отчаянно пытаясь скрыть смятение, ухмыльнулась, и выдавила:
— Мне плевать, принц. Пропустите.

Рейгар преградил ей путь, не сводя взгляда с её глаз. В полумраке лестницы они казались особенно большими и темными, как омуты, в которых он давно потонул. Он чувствовал ее смятение, и это питало его решимость:
— Не притворяйся, Лиз. Ты знаешь, зачем я здесь. Ты чувствуешь то же, что и я.

Элизабет отвернулась, пытаясь не выдать своего волнения. Ей нужно было собраться с мыслями и не поддаться его напору. Она не могла себе позволить слабость. В мыслях мелькнуло… Роберт… Роберт.И она насмешливо произнесла:
— Ты ошибаешься, Рейгар. Ничего я не чувствую. Я жена другого мужчины.

Рейгар усмехнулся, приподнимая бровь:
— Слова… всего лишь слова. Они ничего не значат, когда сердца жаждут другого. Посмотри мне в глаза, Лиз, и скажи, что ты не испытываешь ко мне ни малейшего влечения. Скажи это, если сможешь.

Элизабет не знала, что ей делать. Её тело словно предавало её, реагируя на его близость трепетом и волнением. Она знала, что если посмотрит ему в глаза, то пропадет. Но он ждал, неотступно, уверенный в своей победе. И она, словно мотылек на пламя, медленно подняла взор.

Встретившись с его взглядом, Элизабет почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она видела в его глазах не просто желание, но и какую-то глубокую печаль, словно он тоже был пленником своих чувств. Забыв о Роберте, о долге, о здравом смысле, она тонула в этих чёртовых глазах, которые затягивали её, как болото, позволяя ему увлечь её на глубину.
— Я… — начала она, но слова застряли в горле.

7. Отлёт Короля

Глава 7

Отлёт Короля




А следующим вечером Роберт вернулся из Мунстоуна. Было поздно и сумрак уже сгустился над садами Мидлтауна, укутывая их прохладным покрывалом. Роберт спустился с Дайракса и быстрым шагом спешил в свои покои.
Стражи отворили двери, и он вошёл. В комнате было тихо и почти темно, лишь сбивчивое, тусклое пламя догоравшей, одинокой свечи на столике, боролось с окружившей его тьмой. Элизабет уже была в постели. Но она проснулась, когда дверные петли скрипнули, и тихо произнесла:
— Роб, это ты?

— Да, Лиз.

И нетерпеливо скинув одежду, он прошмыгнул под одеяло. Он притянул её к себе, и осыпая поцелуями, шептал:
— Ты скучала? Лиз?

До этого дня она благосклонно принимала его ласки, и даже желала их. Но теперь. теперь что-то сломалось. Словно кто-то задул пламя свечи, что едва успела разгореться.
Эта ночь с Рейгаром снова всколыхнула всю её душу, и вытащила на поверхность все те чувства, что она так старалась позабыть и похоронить в глубинах. Она знала, как он порочен и распутен, и отлично понимала, что он может вновь разорвать её душу в клочья, но сердце отказывалось подчиняться разуму. И теперь она желала лишь его рук, и его губ.
Ласки мужа больше не ввергали в трепет её тело, а его поцелуи не учащали ритма сердца.
И она, чуть отстраняясь от его губ, прошептала:
— Да, Роб, скучала. Но уже поздно, я спала. Давай потом. Я не в настроении.

Роберт, всё ещё не теряя надежды на бурную ночь, притянул её к себе крепче, скользя по гладкой коже твёрдою рукой, и сквозь участившееся дыхание, прошептал на ухо:
— Лииз… Милая… я не могу ждать… Лииз.

Его настойчивость начинала раздражать её, и она, уворачиваясь от его губ, довольно резко прошептала:
— Роб, перестань. Я же сказала, что хочу спать. Не сегодня.

Роберт остановился, вздохнул, и откатился на спину, пытаясь унять взбунтовавшуюся плоть, удручённо прошептал в ответ:
— Хорошо… Спи милая.

Между тем, Король Рэгар, всё чаще подумывал, о передаче трона. За долгие годы правления он порядком устал от суетных дел, но всё ж не был уверен, что Рейгар справится как должно. В его душе теплились сомнения, касательно примирения его сыновей. И хотя за этот год не произошло ничего, что могло бы насторожить Короля, и Рейгар добросовестно следовал договору, опасения всё ещё гнездились в его душе.

И он решил, что оставит на Рея трон, но пока на время. Через месяц должен был состояться турнир, и Регар решил, что покинет столицу до его начала, и проведёт время в тишине и в раздумьях в Уайтроке, а заодно посмотрит, как будет справляться его младший сын с делами Королевства.

Рэгар отправил за Графом Джонатоном Гибсом. Джон имел кресло в Совете Короля и был главным советником Короны. А к тому же, был его другом и верным соратником, кому Рэгар доверял без оглядки.
Граф Гибс был пышным мужчиной чуть меньше шестидесяти лет. Он обладал добродушным нравом с нотками задора и озорства, не взирая на преклонный возраст. Посеребрённые пряди всклоченных волос всё ещё боролись за место на его голове, но явно очерченные залысины на лбу, уже не оставляли сомнений, в их дальнейшей судьбе. Курносый, пухлый нос, и прищуренные хитрые глаза, в коих не угасал усмешливый огонёк, в купе с нарочито важным видом, придавали комичности его облику. А напускная серьёзность, что он пытался рядить на своё лицо, заседая в совете, лишь укрепляла этот образ.

И этим утром Граф стоял перед дверями кабинета Короля. Стражи распахнули двери, и Джон, по обыкновению деловито, проследовал на стул, напротив Королевского стола. Он вальяжно откинулся на спинку, закинув ногу на ногу, и облокотившись локтем на стол, произнёс шутливым тоном, приподнимая бровь:
— Рэгар, я не вижу кувшина вина на твоём столе! Зачем ты позвал меня, коль не можешь организовать достойную встречу своему другу?

Король Рэгар, высокий и статный мужчина с властным взглядом, откинулся на спинку трона, хохоча во всю глотку. Его смех, подобно грому, раскатился по кабинету, но в нем чувствовалась теплота и дружелюбие. Утерев слезу, выступившую от смеха, он ответил Гибсу:
— Джон, ты никогда не изменишься! Всегда с шутками и прибаутками. Но поверь мне, сегодня дело серьезное, и вино здесь неуместно. Хотя, признаюсь, соблазн был велик, дабы хоть немного скрасить мои тревоги./

Гибс мгновенно посерьезнел. Его взгляд, обычно лучистый и озорной, стал пронзительным и внимательным. Он сбросил ногу с ноги и подался вперед, всем своим видом выражая готовность к серьезному разговору.

— Что случилось, Рэгар? — тихо спросил он, отбросив шутки в сторону.

Рэгар вздохнул, и в его глазах мелькнула тень тревоги. Он медленно поднялся со своего кресла и подошел к окну, задумчиво глядя на раскинувшийся перед ним парк. Наконец, не оборачиваясь, он выплеснул:
— Ты знаешь Джон, что я уже давно подумывал оставить этот жужжащий улей, и удалиться от дел. И если бы речь шла о Робе, уже, наверное, сделал бы это. Но Рей… Он умён, но сумасбродства в нём с годами не убавляется. А тот случай, с девицей Гард, до сих пор тревожит меня. Сейчас вроде всё тихо, и Рей не давал повода упрекнуть его в невыполнении договорённостей, касательно неё, но… Ты же знаешь… Эти чёртовы сердечные дела… Это ж как стрела, на натянутой до отказа тетиве… Того гляди сорвётся, и улетит в неизвестном направлении, чёрт его знает, куда…

— Ты всё ещё боишься, что Рейгар натворит дел из-за неё? — поинтересовался Джон.

Рэгар, не отрывая задумчивого взгляда от окна, пожал плечами:
— Не знаю… не знаю, Джон. Но я решил посмотреть, как он будет справляться в моё отсутствие. Я собираюсь отбыть в Уайтрок на месяц, до начала турнира. Будь при нём неотступно. Пригляди за ним, присмотрись… хватит ли ему прозорливости и рассудка. Готов ли он к тому, чего так желал? Ты подмечаешь то, что ускользает от прочего взора. Я доверяю твоей мудрости.

Джон понимающе покачал головой:
— Хорошо Рэгар, я понял. Лети, проветри мозги, я пригляжу за ним. Если что, отправлю почтового голубя в Уайтрок.

Рэгар усмехнулся и подойдя к Гибсу, прихлопнул его по плечу:
— Ладно старина. Благодарю тебя. Перед отлётом заскочу к тебе. Разопьём пару кувшинов.

Когда Гибс ушёл, Король отправил слугу за Рейгаром. И тот вскоре явился. Он бесцеремонно плюхнулся на мягкий диван, и откинулся на подушки, со словами:
— Как спалось, отец? Зачем позвал?

Рэгар серьёзно смотрел на сына исподлобья, облокотившись локтями на стол, и скрестив пальцы, пробасил:
— Рей, я полечу в Уайтрок на месяц. Пришло время тебе озадачиться делами Королевства. Джонатан Гибс поможет тебе. Посвятит в то, с чем ты пока не знаком. Я доверяю ему, а значит и ты можешь. Что скажешь?

Рейгар с громким хрустом откусил знатный кусок от яблока, что взял из вазы на столе, и безразлично пожав плечами, произнёс, с совершенно невозмутимым видом:
— Как скажешь, отец. Ты к турниру-то вернёшься?

— Вернусь — пробасил Рэгар, и с нотками предостережения, продолжил:
— Смотри Рей, не сотвори глупостей. Пора браться за ум. Хватит волочиться за каждой юбкой. Когда вернусь, надо бы подыскать тебе жену. Подумай пока об этом. Если кто на примете — скажи.

Регар недовольно закатил глаза и пробубнил, громко хрустя очередным откушенным куском:
— Нет у меня никого на примете. Да и не надо мне.

Рэгар сгущая брови, осторожно процедил:
— В замке говорят, что девица Терна Уайлд вскружила тебе голову. Её отец Лайнс, хоть и не графского сословья, но уважаемый барон. Может её хочешь в жёны?

Рейгар нахмурил брови и раздражённо выдавил, сквозь зубы:
— Кого хотел, я не получил. А эта ворона Терна, годится разве, чтоб каркать на весь Мидлтаун.

Взгляд Короля становился всё пасмурней, а в глазах промелькнул гневный огонёк:
— Ты сам выбрал, и получил кое-что получше взамен. Так что нечего роптать. Ни одна девка не стоит короны. И коль ты оказался благоразумнее своего брата тогда, так не разочаруй меня теперь.

Рейгар, с вытянутой руки, метко закинул огрызок в мусорную корзину, что стояла метрах в четырёх от него, сбоку королевского стола, и пробасил, вставая:
— Хорошо отец. Если это всё, я пойду.

— Иди — кинул Рэгар ему в след, провожая сына неспокойным взглядом.

А спустя день, Рэгар улетел. А Джон Гибс пригласил Рейгара в кабинет Короля и начал потихоньку вводить в курс дел Королевства. Но Рейгар слушал в пол уха, все его мысли были далеко. Размышления, как заставить Роба отказаться от Лиз, постоянно вертелись у него в мозгу, не оставляя места для наук Джона.
А тот заметил отрешённость и рассеянность принца и спросил:
— Принц, в каких облаках вы витаете?

Рейгар усмехнулся:
— Облака тут не при чем, Джон. Просто я сейчас не в настроении заниматься государственными делами, когда на горизонте маячит более сложная задача.

Джон Гибс, одарил принца проницательным взглядом, приподнял бровь, и с иронией произнёс:
— Полагаю, задача эта связана с прекрасной дамой? Боюсь, принц, государственные дела не терпят, когда ими пренебрегают ради любовных интриг.

Рейгар отмахнулся от его слов:
— Ой, да ладно! Завязывай читать мне нотации, Джон. Просто поверь, что моя «задача» важна не меньше, чем отчеты о поставках грёбанного зерна или переговоры с хитрожопыми торговыми гильдиями.

Он подошел к окну, глядя на оживленный двор замка. Толпы людей спешили по своим делам, не подозревая о страстях, кипящих в сердце принца.

— Ладно, — сказал Рейгар, отвернувшись от окна. — Давай закончим с делами на сегодня, чтобы я мог заняться своими «интригами».

Джон Гибс вздохнул, понимая, что спорить с принцем бесполезно. Он вернулся к бумагам на столе, надеясь, что Рейгар не натворит слишком много глупостей в отсутствие отца.

Но не только Рейгар прибывал в рассеянном состоянии в эти дни. Роберт тоже был несколько озадачен. Прошло три дня с его возвращения, но его жена отказывалась делить с ним ложе, и избегала его ласк, сетуя на неподходящее настроение. Это казалось очень странным её мужу, и в его душу закрадывались мрачные сомнения и подозрения.
Когда этим вечером Роберт не нашёл своей жены в покоях, он отправился в сад, надеясь отыскать её там. И он нашёл. Она сидела у фонтана в жасминовом саду, и её взгляд был обращён к луне. Он был словно прикован к небесному светилу, словно смотрел сквозь него, куда-то в пустоту. Она выглядела печальной и задумчивой, будто её мысли были где-то очень далеко.

Она не заметила, как он подошёл. Лишь когда он позвал её по имени, она вздрогнула, и обернулась в смятении. Она натянуто улыбнулась и растерянно произнесла:
— Роб? Что ты тут делаешь?

Роберт подёрнул уголок рта в улыбке:
— Тебя искал. Тебя это удивляет?

Она вздохнула:
— Нет. Конечно нет.

— Лиз, что происходит? Я что-то не то сделал? — с тревогой в глазах пробасил Роб.

Элизабет снова натянула несуразную улыбку на лицо:
— С чего ты так решил? Всё хорошо, Роб.

Роберт подсел рядом и обняв её за плечо, мягко произнёс:
— Ты избегаешь меня, милая. Я же вижу. Что не так? Скажи.

Она замялась, не находя подходящего ответа, и пожав плечами, промямлила:
— Я не знаю… Устала, должно быть. Просто нет настроения.

Роберт не поверил не единому её слову. Устала? Ну нет… это не про неё. И подобные объяснения лишь усиливали его подозрения. Должно быть что-то произошло за эти пять дней его отсутствия. Но что? И лишь один ответ маячил в его голове. И он ему не нравился.