Время кораблей

ГЛАВА 1. САМА ПО СЕБЕ

Корабль с мягким толчком приземлился, и голос командира космического судна оповестил всех об окончании полета.

София прослушала сообщение: температура за бортом, время по земному стандарту, встала с кровати, на которой провела последние несколько минут полета — перед включением гравитации всех пассажиров попросили улечься и пристегнуться — и потянулась на термокурткой. За бортом было около пятнадцати по Цельсию, прохладно для поздней весны на Земле, но для Цирцеи в самый раз. Космодром находился в северной части материка, в пятистах километрах от базы, расположившейся на юге. Там было в разы теплее. И многолюднее.

София вышла из каюты едва ли не последней — ей не хотелось толпы, не хотелось прикосновений, а больше всего не хотелось пристальных взглядов. Корабельный коридор был уже пуст. Стюард с голографической панели громко и радостно пожелал ей счастливого пребывания на Цирцее и махнул рукой в сторону выхода. Как будто мерцающих на каждом шагу стрелок было недостаточно. Впрочем, София не раздражалась. Была для этого слишком воодушевлена.

Цирцея, или, если правильно Цирцея-4, была первой планетой, куда, не считая Земли, оставшейся в сотне световых лет за бортом, ступала ее нога. Распределение в Дальний космос — авантюра для тех, кто считал, что созрел для того, чтобы выкорчевать свое фамильное древо из земного грунта и попробовать прижиться на чуждой почве, ей подходило как нельзя лучше. Нет родителей, нет друзей, нет любимого человека и детей. Вакансия геолога на планете, затерянной в бескрайнем космосе, ее устроила. Курс повышения квалификации был пройден уже в полете, и теперь Софии предстояло влить в цирцеевские геологические сосуды новую, свежую кровь.

И не только в геологические тоже.

С Цирцеи она не должна была улетать до конца жизни. Каждый житель колонии становился сразу после прохождения семинедельного курса адаптации членом одной из населяющих ее семей, и София знала, что будущий муж уже ждет ее где-то там, притаившись в куче анкет на столе начальника какого-нибудь «того самого» отдела. Ну кто там ведает у них личной жизнью? Ведь кто-то же ведает?

Она выбралась к выходу — нос уже издали ощутил запахи чужой природы, странную смесь сладкого и горького, печального и радостного — и легко сбежала по серебристому полимерному трапу на космодромную площадку, где ее — и похоже, только ее, ждал автобус.

— Ну быстрее же, женщина! — визгливо крикнул ей водитель в униформе с ярко-голубыми нашивками на плечах.

Старомодное обращение показалось ей оскорбительным, но она знала, что в таких отдаленных колониях оно все еще в ходу. Как и электрические чайники, работающие от генератора, телевизоры, правда, принимающие передачи от единственной на Цирцее развлекательно-новостной вышки, сборища людей для увеселения — кажется, они назывались «ночка» или как-то так, София этим не интересовалась. Она прочла кучу литературы, но осознавала, что за время полета эта литература уже устарела. Ей все равно придется учиться.

Учиться София любила.

Она встала у самого входа, дверь закрылась, воздушная подушка подняла их над асфальтом, и автобус поехал прочь.

Оглянувшись, она увидела, как к кораблю подъехал погрузчик. Из металлического брюха выдвинулась труба, погрузчик выдвинул в ответ свою трубу, две кишки встретились, и после короткого гудка из корабля посыпались чемоданы и контейнеры. Груз должны были разгрузить позже. Почту сюда в этот раз не прислали.

София оглядывалась вокруг, хоть и знала, что разглядывать здесь особо нечего, но до здания космопорта было еще далеко — корабль приземлился на самой дальней платформе, хоть кроме него других кораблей на космодроме и не было — а любопытство, как известно, сгубило немало кошек.

Солнце, белое, почти серебристое, катилось по небу небольшим шариком. Тени были длиннее, зелень травы — гуще, насыщеннее, воздух пах чем-то чужим и от этого странным. Пассажиры вокруг — тоже по распределению и все — женщины, ни о чем не говорили. У каждой была лишь одна мысль, и, поддавшись всеобщему настроению, ее продумала и сама София: «Ведь это и правда не Земля». Даже лучу света понадобится целых сто лет, чтобы вернуться на планету, откуда они улетели. Все, кого знала София, уже умерли, возможно, даже и дети их тоже умерли, и память о ней уж точно умерла. Никто не помнит уже корабля, который улетел по кольцевому маршруту сто лет назад, и даже самой Земли может уже не быть, если все прогнозы о страшной, но неотвратимой ядерной войне все-таки сбылись, и кто-то из сильных мира того все-таки нажал на красную кнопку.

Автобус развернулся, и корабль исчез из виду. Большая пасть космического терминала раскрылась перед ними, чтобы поглотить, и они въехали внутрь, где на площадке их ждали встречающие.

Сплошь мужчины.

София вытерла вспотевшие ладони о брюки и постаралась не выдать паники, вдруг охватившей все ее двадцатилетнее существо. Рослые, сильные, молодые, мужчины стояли на площадке, к которой подвез их автобус, и их взгляды буквально сканировали лица женщин. Мотор затих, подушка сдулась, двери открылись.

— Женщины, выходите, — сказал водитель. — Планета Цирцея приветствует вас.

София вздохнула и вышла первой. Непривычная, чуть меньше земной, сила тяжести изменила ее походку, сделав почти пружинящей. Она напомнила себе, что хорошо сложена, что у нее минимальный процент мутаций в ДНК-профиле, что волосы ее, каштановые, длинные, красивые, спускаются до самой поясницы густыми волнами, что…

ГЛАВА 2. ПРЕПЯТСТВИЕ

Большой бронированный робовозчик стоял у бетонированной площадки, фырча двигателем, дверь была открыта и внутри София увидела удобные сиденья и какие-то голопанели с мерцающим на них зеленым листком. В зеленой же одежде им навстречу выглянула пожилая женщина — медицинский работник, и они каждая протянули ей свои карты и остановились, дожидаясь, пока их пропустят.

Процедура казалась Софии не совсем логичной: если сейчас выяснится, что кто-то не соответствует требованиям по здоровью, его отправят домой без шанса на адаптацию? Корабль улетал через семь здешних недель, увозя с собой образцы минералов, растений и животных для главной планеты Сектора, так что даже отвергнутой кандидатке пришлось бы провести здесь это время. Но экипаж тоже уезжал на Базу, только чуть позже, после каких-то своих, технических процедур.

Она снова обернулась и посмотрела на огромное здание космопорта позади. Само здание тоже казалось нелогичным — большое и рассчитанное на сотни человек, оно явно никогда не заполнялось до конца. София знала, что на Цирцею-4 летают так редко, что каждый вылет заносят в историю. Зачем такие траты?

Вдали негромко что-то хлопнуло, и она отвлеклась.

Над зелеными холмами, в закатной стороне, поднимался столб белого дыма. Мужчины, похоже, знали, что это, и не обратили внимания, но женщины встревожились и стали переглядываться, спрашивая друг у друга, что это может дымить. София тоже спросила, вот только не приглушенным голосом и словно стесняясь, а открыто, потому что понимала, что только так и может получить правильный ответ:

— Что это за дым?

Она запоздало заметила, что мужчины вооружены: все до единого двенадцать человек, встречавших тридцать пассажиров этого долгого рейса, и тут же безжалостно отругала себя за невнимательность. Но на Земле уже давно не использовали термокольты, стреляющие плазмой, и потому на черные изогнутые цилиндры на бедрах она поначалу даже не обратила внимания, приняв за деталь туалета. Наряды-то у мужчин тоже были не такими, к каким она привыкла на Земле: серебристые, синие, темно-красные комбинезоны с широкими светоотражающими полосками голубого цвета на рукавах и штанинах, прямоугольные нашивки белого цвета на левой стороне груди. Новоприбывшее население Цирцеи было облачено в форменные темно-зеленые брюки и черные термокуртки с логотипом программы «Стандарт» и оружия не носило.

За первым столбом дыма ввысь почти из того же места поднялся другой.

— Это геотермальные пары, — сказал спокойно один из мужчин. — Опасности нет.

София покосилась на кольты, но предпочла промолчать.

Других же, похоже, это удовлетворило.

Она сама не знала, почему вдруг подобралась и стала оглядываться вокруг снова. «Опасности нет», — сказал мужчина, но они все были вооружены, и автобус, в который им, наконец, разрешили заходить, был не какой-нибудь, а бронированный, и только теперь она обратила внимание на то, что космодром обнесен не просто забором, а забором с электрификацией... Ей даже на секунду показалось, что если прислушаться, то можно будет услышать резкие щелчки разрядов.

Она заметила, что снова осталась одна на площадке, и поспешила забраться в автобус. Свободные места были спереди, и София выбрала то, которое показалось ей удобным для обзора, попросив одну из женщин уступить. Та согласилась, не выказав ни признака недовольства, и София уселась у окна, снова прилипнув взглядом к бескрайнему пространству вокруг космодрома. Робовозчик развернулся, закрывая двери, мягкий толчок подбросил их вверх, когда включилась подушка, и машина на полной скорости понеслась по дороге, вздымая за собой пыль.

Пыльная дорога уже через полчаса езды стала казаться до снотворного однообразной, серой, пустой, и София отвернулась от окна, подавляя зевок. Блондинка, сидящая напротив, тут же отвела глаза, как будто увидела что-то странное, и у Софии возникло почти непреодолимое желание спросить, не выросли ли у нее на голове ветвистые рога или что-то в этом роде.

Сдержалась.

Еще на Земле — «дома», — тут же прошептало сознание — она поняла, что агрессия и вызов — не лучший способ справиться с неприятием. Некрасивым суждено быть одинокими — так было написано в куче книг, которые маленькая София штудировала, пытаясь отыскать хоть одну, где дурнушке по-настоящему везло.

Но везде все было одинаково. Все некрасивые девочки однажды преображались и вот тогда-то судьба и поворачивалась к ним лицом.

София перестала ждать преображения не так давно, чтобы забыть, как ждала, но уже слишком давно, чтобы помнить, от чего отказалась.

— Хотите воды? — спросила она у блондинки, и та кивнула.

Она потянулась к шкафчику и достала емкость с водой для себя и для соседки. Пыль не проникала сквозь герметичные стенки робовозчика, но в горле пересохло: видимо, сказывался немного иной состав воздуха. София открыла полимерную бутылку и отпила из горлышка.

— Спасибо. Кстати, я — Аманда, биолог.

София назвалась. Их обмен любезностями словно дал толчок другим, и доселе почти тихий салон наполнился именами. София не пыталась запоминать, осознавая, что с большей частью женщин ей больше поговорить и не придется. И с мужчинами, скорее всего, тоже.

Она уже понимала, что встречали их вовсе не желающие поскорее увидеть новоприбывших красавиц холостяки — скорее всего, это была охрана, вооруженное сопровождение, которое прислали за ними сугубо в целях обеспечения безопасности. Тот смуглый и коренастый с глубоким и низким голосом, что поторопил их, уж точно не казался жаждущим обрести вторую половину. Она машинально оглянулась и, наткнувшись на взгляды, сразу же развернулась обратно.

ГЛАВА 3. ПРИБЫТИЕ

София уселась на то место, которое занимала до момента встречи со стеной, и кивнула Аманде, которая предложила ей воды и очиститель для лица.

— Что там такое? — спросила Аманда почти шепотом. Глаза на ее нежном лице, чуть побледневшем от тревоги, казались просто огромными.

— Эта штука, стена, — сказала София, и остальные женщины, во всяком случае, те, кто сидел рядом, вытянули шеи, прислушиваясь. — Это какой-то металл. С базы уже едут, чтобы прорубить в ней проход для нашего багажа.

— Это здорово, — сказала очень смуглая женщина с бритой головой, насколько София помнила, врач. — У меня там все оборудование.

Мужчины вернулись в робовозчик, который тут же тронулся с места, и София была почти готова сражаться с коммандером Зельдой за свое право остаться на этом месте, но он даже не подошел. Она оглянулась и увидела его широкую спину, удаляющуюся в направлении заднего конца салона. Кажется, стена его больше не интересовала.

София уснула еще раз на несколько часов, и когда проснулась, увидела, что они уже едут по дороге. Быстрее и как-то веселее, потому как из заднего конца салона уже даже донесся легкий женский смех. Зеленое разнотравье по-прежнему колыхалось по обе стороны от дороги, заманивая в свои омуты неосторожных путников. София чуть нахмурилась, вспоминая свое ребячество, и от досады на себя закусила губу.

Они поднялись на холм, и дорога запетляла между огромными, хаотично раскиданными там и тут валунами с дом величиной. Трава исчезла, и теперь только изредка попадались чахлые, правда, все равно такие же яркие, изумрудно-зеленые кусты. Софии показалось, что где-то меж валунов блеснула тоненькая речушка, но могло просто показаться.

Они спустились с холма в долину, когда робовозчик неожиданно издал еле слышный, почти сверхзвуковой свист, заставивший Софию схватиться за уши.

— Транспорт впереди, — сообщил робот.

— Это с базы, не волнуемся, — тут же подал голос коммандер. — Они едут к стене.

Робовозчик осторожно сполз с дороги, вклинился своим бронированным телом между двумя валунами и замер, пропуская несшегося навстречу брата-близнеца. София раздосадовано выдохнула: их бок оказался сзади. Она прилипла носом к пластиковому окошку, надеясь увидеть уезжающую прочь машину… и инстинктивно закрыла глаза, когда из-под воздушной подушки пронесшегося мима бронированного робовозчика ударила пылевая волна. Трава травой, а пыль и мелкие камни никуда не делись. Совсем земной ландшафт.

Робовозчик попятился назад, выбрался на дорогу и снова покатил в южном направлении. Еще немного однообразного ландшафта, еще один холм — и по салону пронеслись вздохи, когда женщины и мужчины узрели перед собой пункт назначения — громадину ворот и длинную, уходящую в обе стороны стену. Это могла быть только база. Кажется, они добрались.

До базы оставалось еще с километр, но София уже не могла усидеть на месте. Прищурившись, она разглядывала картинку, отмечая и белый, почти кипенный цвет ворот, и прозрачный купол какого-то высокого здания прямо за ними, и сияющие шпили электрополя на стене, устремленные кверху под углом в сорок пять градусов. Сейчас электрополе было отключено, но София знала, что ночью голубое сияние оденет базу в непробиваемую ночную рубашку, закрыв ее куполом, сквозь который не пройдет ни живое, ни неживое.

— Поле не работает, — сказал позади нее коммандер Зельда, и София с трудом удержалась от того, чтобы обернуться. Только покосилась на смуглую руку с длинными пальцами, которая легла ладонью плашмя на их стол. — Но мы вас снова заверяем, что никакой опасности нет. За последние шестьдесят лет колония не потеряла ни одного человека по вине местных хищников, однако сообщаю вам, что покидать территорию базы после заката запрещено. Исключение — сопровождение вооруженных людей и робовозчики.

Безопасно, но выходить все равно запрещено?

София едва удержалась от вопроса. Она все равно узнает, что к чему, и уже скоро. Это ведь еще только начало ее жизни здесь.

Или не начало, если за семь недель она не адаптируется и не станет одной тысячной частью этой огромной семьи. Всегда существовала такая возможность.

— О виденном вами прошу не распространяться хотя бы до вечера, — сказал коммандер Зельда. — Вечером в колонии будет общее собрание, нечто вроде приветственного ужина в честь вашего приезда. Там информацию озвучат официально.

София кивнула, скорее, себе даже, чем словам обладателя лежащей на столе руки. Ну конечно. На базе, где есть неработающее электрополе, лучше не пускать слухи о неизвестно откуда взявшейся стене.

Перегородившей дорогу.

Протянувшейся на сотню километров.

Без единого шва и крепления.

База все росла и росла, и вот уже коммандер Зельда вызвал ее через Жореса и сообщил об их прибытии. София увидела, как здоровенные ворота медленно и внушительно начали разъезжаться в разные стороны. Почти сразу же стало видно, что это за высокое здание она разглядела издалека: типичная «свечка» с зеркальными стенами и куполом, пропускающим солнечные лучи внутрь. Что это? Какое-то здание для развлечений или научный центр?

Карты колонии у нее не было, это было бесполезно. Они летели сюда так долго, что и от самой колонии могло остаться совсем ничего. София представила себе их маленькую компанию, стоящую и глядящую в сторону терминала, из которого никто не выедет им навстречу, безжизненную планету, где их никто не ждет, открытые ворота, за которыми только мертвые улицы и гулкое эхо шагов.

ГЛАВА 4. ПРЕКРАСНЫЙ АННА

— Проходите, — сказала приветливо улыбающаяся женщина в серебристом комбинезоне, открывая перед Софией светло-серую полимерную дверь. — На ближайшие семь недель это ваше жилище. Будьте как дома.

София шагнула вперед. Теплый, почти горячий поток воздуха из кондиционера, ударивший в лицо, заставил ее на секунду остановиться, но уже через мгновение она прошла внутрь и стала оглядываться, одновременно выслушивая инструкции старшего психолога и по совместительству «того самого» специалиста по социализации и адаптации Северины Гордон.

— Здесь ванная комната. Есть душ и есть ванна, как вам удобнее, — вещала та, расхаживая по просторной комнате и открывая одну за другой двери из непрозрачного пластика. — Здесь кухня. Если решите готовить сами, можете договориться с мужчинами из снабжения, тут ничего сложного нет. Робот ходит сюда со склада каждое утро. Станция зарядки коммуникатора вот. Одежда… — Она отодвинула дверцу встроенного шкафа и показала Софии 3-D принтер. На голопанели светились иконки: нижнее белье, верхняя одежда, теплая одежда, головные уборы, обувь, аксессуары. — Технологии земные, материал — наш, цирцеевский полимер. Думаю, разберетесь.

— Разберусь, — согласилась София.

— Далее распорядок дня. В семь у нас общий завтрак, но, как уже сказала, если пожелаете готовить сами, пожалуйста. Хотя, конечно же, в интересах вашей же социализации лучше сразу налаживать контакты. — Она со значением кивнула. — Я подберу вам кандидатов к концу первой недели, может, и раньше. Ваш психопрофиль разошлю всем тогда же… — Северина метнула взгляд в окно, лицо ее посветлело. — О, вот и багаж прибыл. Значит, уже завтра утром все ваши вещи будут у вас.

София подошла к окну и вместе с Севериной взглянула на транспортную площадку перед зданием, куда только что въехал нагруженный контейнерами рободжип на гусеничном ходу. Из него, жестикулируя и смеясь, выбралась наружу группа мужчин, но Софию привлекли не они — чуть подальше и вправо от площадки, прямо на земле, она заметила что-то голубое и как будто…

— Это что, водоем?

Северина проследила за ее взглядом.

— Ох, нет. Это голограмма, отмечающая центр колонии и хранящая ее историю. Посмотрите как-нибудь, София, она интересная. Кстати, уменьшительно-ласковые обращения допускаете? Меня можете звать Север.

— Нет, — сказала София, качнув головой. — Не допускаю. А ваше, скорее, не ласковое, а наоборот. Как будто более суровое.

Северина улыбнулась, сверкнув красивыми белыми зубами.

— Ну что же, можете тогда называть меня полным именем, — сказала она, отходя от окна и снова переключаясь на деловой тон. — Так, на чем я остановилась? Ах, да. После завтрака у нас физические занятия, тоже для желающих, но я рекомендую посетить. Быстрее привыкнете к пониженной гравитации, — сказала она, открывая дверь в следующую комнату, обставленную спальной мебелью приятного кремового цвета. — К девяти — на работу. Ваша вотчина, геокорпус, находится в квадрате А-76, это недалеко, в первый день вас проводят. Начальник геологической службы — Рональд Анна, вам нужно будет отрекомендовать себя ему, ну и там уже посмотрите, что и как. Ко мне — я работаю здесь, только этажом выше, вы должны заходить каждый день все семь недель. Это важно.

София кивнула, понимая, что важность не преувеличена. Даже с учетом того, что ее психологический профиль прислали сюда заранее — и он был признан подходящим — на месте все могло оказаться совсем иначе. Рамки были жесткие: или ты подходишь, или нет, и тут, в реальности, в обществе тысячи человек, каждый из которых уже доказал свою принадлежность колонии, новоприбывшим явно придется несладко. Кого-то сразу примут с распростертыми объятьями, а кому-то придется до самого последнего дня последней недели доказывать свое право остаться.

— Рональд Анна, — повторила она.

— Один из вероятных кандидатов, — отметила Северина. — Вечером можно посетить развлекательный центр, квадрат С-12, это рядом. Туда уйти можете в любое время, хоть сразу после работы, но в девять часов вечера вы должны быть у себя, то есть здесь. Это правило.

— Поняла, — сказала София. — Я полагаю, о правилах я еще узнаю?

— Часть их не отличается от стандартных на чужой планете. — Северина пожала плечами. — Ограничить перемещение в ночное время. Не контактировать с местной флорой и фауной без надобности. Ночью вокруг бродят хищники, но речь не о них. Колония и, в частности, электрическая энергия, которая вырабатывается станцией, очень привлекательна для птиц. Вы еще увидите. Ночью они слетаются, кажется, со всех концов планеты. Садятся на шпили электрополя, на крыши домов, на транспорт. Поле пришлось отключить, в том числе, и поэтому. Слишком много их гибло.

София могла представить.

— Северина, я хотела спросить о траве, — вспомнила она, когда та прошла в следующую комнатку, с мягким диванчиком напротив подвешенного на стене экрана, цветами в странных синего цвета горшках и голографической панелью с изображением земного водопада на стене. — А это зачем?

— Что касается травы, она не опасна, но выбраться достаточно трудно, — сказала Северина. — Что касается этой комнаты, здесь нет камер слежения, и сама комната наглухо заэкранирована от прослушивания, а оно у нас в первые семь недель обязательно. Это ваше личное пространство. Только здесь.

Она показала на очки, лежащие на тумбочке у диванчика.

ГЛАВА 5. ВРЕМЯ ПТИЦ

Все было совсем не так, как ожидала София, и это несоответствие ожиданиям оказалось даже к лучшему.

Им особенно не уделяли внимания. Алексис Лея — так звали главу колонии и того самого полного мужчину, что встретил их по прибытии — поприветствовал их официально и с торжественным выражением лица, объявив, что население Колонии на настоящий момент составляет девятьсот восемьдесят шесть человек, сообщил о грузе, который привез корабль — оборудование и развлекательная литература, и да, последнее вызвало бурную радость собравшихся — и без лишних церемоний пригласил всех за установленные тут же, на площади, столы.

К прибывшим подошли любопытные, но их больше интересовали новости со Старушки-Земли, а не собственно личности космических невест, и когда выяснилось, что на Земле все по-прежнему, и только компьютеры стали меньше, а звездолеты — больше, поток схлынул. София увидела экипаж; пилоты уселись где-то среди инженеров и почти тут же были вовлечены в какую-то жаркую дискуссию о планетах и перелетах на дальние расстояния, бортмеханики вступили в не менее жаркий спор по поводу эффективности последних моделей планетарных двигателей…

— София, идемте, — потянула ее за руку Северина, и она послушно последовала за ней к столу на самом краю площади, где уже сидели коммандер Зельда, Алексис Лея и люди, которых София не знала.

Там Северина усадила ее по правую руку от коммандера... и неожиданно вдруг ушла за другой конец стола, предоставив Софии самой налаживать контакты и придумывать темы для светских бесед.

Мысль о светских беседах с коммандером Зельдой казалась странной.

Темы не придумывались.

К счастью, почти сразу же перед ними появилась снедь: золотистые тарелки с местными деликатесами, фрукты, которых София никогда в жизни не видела, пузатые темные бутылки с алкоголем и прозрачные — с напитками без него. Все было так запросто, без церемоний и ненужного формализма, и когда коммандер Зельда спросил, что София будет пить, и она указала на прозрачную бутылку, он тоже без всякого формализма налил ей в бокал на две трети шипящей жидкости и добавил лед.

— Спасибо, — сказала она.

— Обращайтесь.

Можно ли было считать это светской беседой?

София убедила себя, что да.

Спустя немного времени Алексис Лея поднялся и произнес тост. Древний обычай, сохранившийся благодаря тому, что сохранилась культура употребления алкоголя за праздничным и не очень столом, показался Софии даже трогательным. Их снова поприветствовали, но предложил осушить бокалы Лея не за прибывших, а за Цирцею — планету «возможностей и решений, которые принимаются во благо всего человечества». Цирцея приняла их более чем благосклонно в минуту ужасного несчастья, и Колония каждый день говорила ей за это спасибо.

Все выпили и приступили к трапезе, и разговоры поднялись над столами, как жужжание пчел.

София, почувствовав вдруг, что очень голодна, решила попробовать то, что предложила ей местная кухня. Правда, с опаской — она была вегетарианкой, как большинство землянок нового времени, но знала, что на Цирцее еще сохраняется обычай есть яйца животных. Пришлось расспрашивать соседа, который явно знал о цирцеевской кулинарии больше. Не коммандера, заговаривать о яйцах и мясе с которым ей показалось кощунством, а худенького юношу с ярко-сиреневыми волосами, который опустился на стул по правую руку от Софии едва ли не в последнюю секунду перед началом торжества.

— Как вас зовут? — прошептала она уже после настоящей лекции по первому, второму и десерту, с удовольствием убедившись, что из яиц здесь приготовлены только соусы.

— Никколо Джейн, — ответил он приятным мелодичным голосом, разглядывая Софию с откровенным любопытством. — Можете звать Ник. Биосектор.

Софии повезло: ее сосед оказался говорлив, и спустя пять минут знакомства уже сыпал словами, не переставая. Ее так и подмывало спросить коммандера Зельду, молчаливо темнеющего по другую руку от нее, о стене, но она не решилась, помня о его просьбе придержать язык за зубами до официального объявления. Так что София переключилась в режим раздумий, из которого не выходила до момента, когда Алексис Лея поднялся, и разговоры снова оборвались.

Коммандер Зельда выпрямился и замер на месте рядом с ней, что могло значить только одно.

— Друзья! Как знают пока немногие из вас, прибывшая сегодня с космодрома группа наткнулась вчера на препятствие в виде стены, перегородившей дорогу и заставившей робовозчика сделать почти двухсоткилометровый крюк, — начал Лея без обиняков.

— Вот так новости! А с них начать нельзя было? — выкрикнула какая-то женщина с другого конца площади, но на нее тут же шикнули.

— Проанализировав данные, полученные от спутника, мы выяснили, что эта стена — незамкнутое кольцо, окружившее нашу колонию. Проходов в кольце десять и они расположены на равных расстояниях друг от друга. Мы загрузили полученное изображение в общую информационную систему и отправили снимки со спутника на главную...

Но поднявшийся после его новых слов гул уже стал таким громким, что заглушил слова.

— Без паники, бе-е-ез паники! — повысил голос Лея, дав особенно громко возмущавшимся это самое возмущение выразить. — На данный момент разведывательная группа, высланная для проверки сведений на месте, находится на пути в колонию. Поскольку с кораблем прибыло оборудование, и оно все-таки более совершенно, чем наше, мы хотим отправить туда еще одну группу и как можно скорее, как только все оборудование будет распаковано и главная планета даст добро. Начальники секторов отберут сотрудников для поездки. Нам будут нужны самые точные и полные данные о стене для определения потенциала ее угрозы или отсутствия таковой.