Время волчиц

Часть 1. Глава 1. Ражея. 8 -й день месяца Груден, деревня Вожга

ЧАСТЬ 1

Пролог

В древние времена на берегу реки Сечи жило племя людей. Долгие годы им не давали покоя звери Дикого леса: они сеяли страх в сердцах, нападали на поселение, утаскивали маленьких детей и домашних животных. Это было так, пока мудрый глава рода Курд не заключил союз с Царём разноглазых. Подобным именем называли тех, кто в обличье человека сменял цвет глаз по своему усмотрению, а в облике волка мог без устали нести дозор, охотиться, биться с врагом. Теперь племя получало защиту и надежду на спокойную жизнь, в обмен на самую малость: каждые пять лет разноглазые могли выбрать любую девушку людей для пополнения своего рода. Дети от таких союзов на двадцать первое лето были вправе решить, остаться с Серыми или вернуться к людям. В последнем случае они утрачивали свою вторую ипостась, но отличались крепким здоровьем, невиданной красотой и силой. И еще они могли чуять себе подобных в любом обличье.

Но не все были рады отдавать юных дев детям Дикого леса. Дочь славного охотника Хрома была обещана сыну вождя Перту. Но перед самой свадьбой явился Ярил, царь оборотней, и заявил о своём праве на невесту. Люди не решились нарушить договор, и Ямила отправилась в племя разноглазых. Но храбрый юноша не смирился с утратой. Заручившись поддержкой отца девушки, он собрал лучших воинов и отправился за любимой. Никто точно не знает, что случилось, но все охотники погибли, равно как и Царь волков Ярил. Из леса вернулись только Перт с Ямилой. Стала она ему законной женой и родила сына.

С этих пор началось противостояние людей и оборотней, не затухающее по сей день.

Народная легенда

Глава 1. Ражея. 8 -й день месяца Груден, деревня Вожга

Разноглазые,(оборотни, серые твари, волкоподобные) очень хитры и опасны.

Могут выглядеть как человек или как дикий зверь (волк). В людском обличье узнать их легко: они красивые, сильные, жестокие и коварные, нрав имеют буйный. Цвет их глаз часто изменяется, тем самым они выдают свою животную натуру.

Выдержка из трактата «Всё об оборотнях и борьбе с ними»

Хранитель и Мудрая молча смотрели друг на друга сквозь жаркое пламя костра. Они сидели на небольшой лесной поляне, и деревья вокруг них росли таким образом, что создавали почти правильный круг, словно замыкая двоих в защитное кольцо. Густая крона возвышалась плотным зеленым куполом, так что ни один звук не смог бы достичь ушей случайного путника, сколько сильно тот бы ни страдал от неуместного любопытства.

Никто не решался заговорить первым. Наконец, мужчина глубоко вздохнул и проговорил:

– У нас нет выбора, время уходит, и мы не в праве медлить. Наш род угасает, инстинкты зверя всё чаще берут вверх, память крови утрачивает силу. Уже рождаются дети без второго облика. Ещё немного, и серое племя превратится просто в стаю тявкающих волков и будет бегать на побегушках у Князя.

– Ты же понимаешь, что на кону не только наш род. Князь без царской крови тоже долго не протянет. И это приведёт к вполне определенному итогу – полной деградации разумного мира. В прошлый раз мы не справились и почти её утратили, и к тому же остались без старшего хранителя. Сейчас у нас есть единственная попытка всё исправить. Но любая ошибка, и процесс станет необратим: мы будем обречены.

– Как бы не хотелось думать иначе, способа отсрочить или оттянуть неизбежное не существует. –Зимний лес был тих и печален, словно природа разделяла настроение собеседников.

–Ты прав, надо действовать.

– Поможешь найти нужного ребёнка?

–- Помогу. Но столько условий должно совпасть: кровь, семья и жертва. Ты правда готов к этому?

– Да.

***

Вожга получила своё название благодаря реке, на берегу которой пару сотен лет назад зародилось скромное поселение, позже ставшее большой деревней. Ее основу составили переселенцы из долины Стига, затопленной внезапно вышедшей из берегов широкой и полноводной рекой Сечей. Никто так и не смог объяснить этот каприз природы, ставший настоящей бедой для прежде богатого села, известного своими мастерами кожевенного дела, ткачихами и кузнецами.

В период расцвета по уровню внутреннего устройства, чистоты, и достатка ныне забытое людьми и богами селение могло успешно соперничать хоть с соседним торговым городом Твигом, хоть с его побратимом – центром высоких искусств Гарубисом.

Но стихия неумолима. И на месте процветающего села сейчас – огромное озеро, на дне которого нашли приют многие. И их души по-прежнему связаны с этим местом. Поэтому долина Стига долгие годы считается проклятой. И виной этому не только суеверия.

Туман, клубящийся по берегам и стелящейся над гладью воды, настолько своенравен, что любой храбрец, посмевший прийти в долину почтить память почивших предков, рисковал не найти обратный путь. Мало кому удавалось вернуться. А те, кому все же посчастливилось добраться домой, постепенно сходили с ума. Их разум все чаще устремлялся куда-то далеко, а пред глазами словно проплывали картины далекого прошлого. И это прошлое, судя по выворачивающим наизнанку душу крикам безумцев, было чудовищно.

Ранним осенним утром, когда лужи подёрнулись хрупкой коркой льда, а высокое небо было холодным и пасмурным, в деревню у реки Вожги вошла травница. Невысокого роста, в длинном грязно-черном плаще с капюшоном, из-под которого отчетливо были видны лишь глаза необычного для этих мест цвета янтаря. В её руках был лишь дорожный посох да небольшая котомка с редкими целебными растениями. Она искала временное пристанище и была готова платить за него своим умением лечить любые недуги, терзающие тело или душу. Травами, заговорами, ритуалами, обрядами и знаниями.

Глава 2. Вита. 10 - й день месяца Грудня. Десять вёрст от Кайен

Как можно было так глупо попасться! И ведь чувствовала, что охотник не так прост, как кажется. Но ведь она же умная, предусмотрительная и вообще удачливая волчица! А эти люди так легковерны. Ду-у-ра! Он прекрасно всё понял: и про её обаяние, и про настоящий цвет глаз, и про травы!

Ах, хотелось позабавиться, усыпить его бдительность, очаровать, влюбить в себя. Тем более, что мужчина пришёлся ей по вкусу: серая сталь глаз, широкие плечи, золотистая от загара кожа и светлые пряди. Тьфу!

Надо было просто отвлечь его внимание и стащить лук, этот прекрасный лук, ради которого всё, по большому счёту, и затевалось. А охотник что-то подсыпал в травяной настой, который волчица сама же и приготовила!

«Не желаете ли восстановить силы перед дальней дорогой? Я всегда пью этот чай, когда чувствую мышечную слабость. Составите мне компанию?» - трижды тьфу! Профессионал, и это очевидно: отвернулась на несколько секунд, не больше, но ему и этого хватило. Она ведь должна была почувствовать изменение вкуса. Но в чае точно ничего особенного не ощущалось: вкусовые способности никогда не подводили. Единственное, что могло насторожить, это запах. Да, точно! Такой еле уловимый цветочный аромат. Нет бы сразу сообразить, чем это чревато. Вот она расплата за безалаберность и легкомыслие. А теперь роли несколько изменились, и опасная хищница превратилась в жертву.

***

Неделей ранее в кабаке под названием «Красный петух» в небольшом городке Поне, что на реке Свог, сидело двое приятелей.

– Слышь, Рива, дело есть, – шепеляво начал разговор хлипкий на вид мужичок в потрепанном кафтане, стоптанных сапогах и с хитрым, бегающим по сторонам взглядом.

Его собеседник, напротив, был статен, и даже привлекателен, являя собой образец неяркой северной красоты. Только глаза были холодными, почти не живыми, и казалось, не знали ни теплоты, ни участия.

– Клим, говори, по существу, и без лишней воды, а то знаю я тебя…

– Надо проверить одну кралю: есть подозрение, что знахарка, приехавшая недавно в соседнее село, не так проста, – быстро прогундосил шепелявый.

– Волчица? Тогда это ценный товар. Теряюсь в догадках, чего уж они там могут, кроме постельных утех, но её так просто не поймать. Хитрые бестии! – в серых глазах промелькнул азарт. – Но стоит ли игра свеч, если ещё придётся самим искать покупателя?

– Вот! – Клим почти сиял. – В том-то и дело, что покупатель есть! Один серьёзный, очень серьёзный человек, сделал заказ, – голос говорившего сошёл на шепот, – сам Глашатый Сим, ты понимаешь? – И Ривель понимал. Если дело выгорит, даже с учётом доли посредников, он мог обеспечить себе вполне безбедную старость, купить дом, и даже жениться на какой-нибудь купеческой дочке. А если нет…он постарается исчезнуть, уж это умеет каждый охотник.

– Ну, что берешься или боязно тебе? – усмехнулся мужичок.

– Берусь.

***

– Очухалась? – мужчина грубо схватил девушку за волосы, намотал их на руку и дернул вверх, приподнимая волчицу над грязным полом.

Она оскалилась и зарычала, больше ей ничего не оставалось. Перекинуться в звериное обличье не получалось, видимо, сказывалось действие отвара. Голова была тяжелой, тело ощущалось очень слабым и безвольным. И это было особенное отвратительно. Но ещё хуже, что запястья и лодыжки почти нестерпимо жгло: ублюдок надел на неё кандалы из особого сплава металлов, действующего на оборотней сродни каленому железу.

– Что, нравлюсь? Разложил бы тебя прямо здесь, да портить сильно не велено. Ну, пошевеливайся, тварь, хозяин ждёт! – Ривель толкнул ее в сторону хлипкой, даже на вид, двери сарая.

Он сказал, хозяин? Значит, работал под заказ. Главная задача – потянуть время и набраться сил, чтобы можно было, наконец, выпустить зверя погулять и порвать столько глоток, сколько будет нужно. А для этого необходимо уйти в сон, хотя бы на несколько часов, и запустить процесс самовосстановления, иначе это состояние беспомощности будет отравлять жизнь еще несколько дней.

Солнце стояло в зените, но уже не грело. Ветер холодил, трепал волосы, не давая впасть в забытьё. «Ну, что же ты, родной, отпусти, сейчас не время бодриться, в живых бы остаться!» – Вита устало прикрыла глаза, остановила дыхание и «ушла» из этого мира.

На улице стоял небольшой, в двадцать человек, конный отряд гвардейцев в багряно-желтых одеждах. Лошади тяжело дышали, и их вид наводил на мысль о долгой и изнурительной скачке.

– Как видишь, мы торопились. Надеюсь, оно того стоило, и ты не притащил сюда обычную девку, пытаясь скрыть свой промах, – усмехнулся полный мужчина в дорогом коричневом камзоле, широких чёрных штанах и высоких кожаных сапогах со шпорами. На его груди красовалась массивная золотая цепь. Он щурился от солнца, и оттого его глаза казались двумя узкими щёлками. Тонкие подкрученные усики придавали сходство с жуком-усачом, а короткие толстые пальцы напоминали колбаски, на которые были нанизаны массивные кольца. – Тем более что, я все равно смогу распознать подделку.

– Никакого обмана дон Гальермо, я честный охотник, – Рива изображал искреннюю обиду, одновременно набивая себе цену. – Всё чин по чину, взгляните на ее глаза. Я напоил нечистую особой смесью, некоторое время она не сможет изменять цвет своих глаз на человеческий. А в остальном, как минимум до вечера пробудет без сил и не сможет никому навредить.

Дон кивнул стоящему рядом человеку в форме дома Глашатая, и тот приподнял с земли тело девушки. Она была без сознания, глаза приоткрыты, дыхание не ощущалось. Мужчина растерянно посмотрел на предводителя.

Глава 3. Вита. Вечное море, вблизи острова Тарнига

Когда на горизонте показался парус, Рргиро даже не удивился. На самом деле, после свершенного ритуала он интуитивно ожидал нечто подобного, ведь любой поворот в жизни начинается с малого: порыва ветра, мимолётной улыбки старого знакомого, или новой встречи, которая может стать точкой отсчёта или промежуточным итогом.

Похоже, приходило время перевоплощаться в педантичного инспектора таможенного ведомства. Тихо посмеиваясь над собой и своей нынешней личиной, Веласке поспешил на капитанский мостик, где уже виднелась фигура капитана, разглядывающего в подзорную трубу неизвестное судно.

– Похоже на торговую шхуну. Что скажешь? – Наркиз передал трубу своему другу.

– Согласен, как раз про нашу честь. Давай команду на досмотр.

Капитан махнул рукой первому помощнику, и тот сразу уловив главное, подал знак звонарю. Через минуту раздался звонкий бой тяжёлого судового колокола. Но странный корабль и не думал замедлить ход, и казалось, напротив, только ускорил своё движение. Может там не поняли сигнала или, наоборот, поняли слишком хорошо?

Сердце Рриго пропустило удар, а затем понеслось вскачь. В груди разлилось уже знакомое тепло, а в голове отчетливо пульсировала мысль: догнать, во что бы то ни стало.

– Ну, нет, это уже наглость, – с неизменной улыбкой проворковал Наркиз, – но так даже интереснее. Чувствую себя прожжённым пиратом, преследующим богатую, но своенравную добычу. Но уж, увольте господа, от Наркиза Лигеро ещё никто не уходил не ощипанным. Корнер! Давайте первый залп и готовьте шлюпки к спуску, чует моя селезёнка, что вскоре они нам понадобятся!

Действительно, не прошло и часа, как расстояние между кораблями начало стремительно сокращаться, видимо, пушечный выстрел не прошёл-таки не замеченным. А еще через полчаса первая шлюпка с сотней солдат во главе с военным инспектором таможенного ведомства Тарниги была спущена на воду. Приблизившись к шхуне на расстоянии выстрела, они попали под прицельный огонь. Но тарнигские солдаты – парни не промах, уж стрелков Наркиз подбирает тщательно, поэтому почти все пули нашли свои цели. А всего этих целей было не так уж и много, десятка два. Но внезапно выстрелы на борту чужого судна прекратились, и больше ничего не нарушало тишины, кроме плеска вёсел и тихой ругани солдат. Странно, неужели команда готовится к абордажу?

Рргиро оказался на борту шхуны одним из первых. Он не на миг не задумался, грозит ли им опасность со стороны незнакомого экипажа, и не встретят ли их вновь залпами ружей, и вспомнил про осторожность только, почувствовав под ногами дощатую палубу корабля. Обошлось! Похоже, что и без них тут было жарковато: взгляд натыкался то на бурые лужицы, то на брошенные в недавней схватке револьверы и двустволки, то на неподвижно лежащих людей, то на столпившихся возле грот-мачты фигурах в рваной и заляпанной кровью желто-багряных одеждах, то на хмурых моряков.

Он осмотрелся ещё раз и нашёл глазами капитана этой странной посудины. Внутренний голос подсказывал, что этот коренастый человек с злорадной ухмылкой и жёстким выражением на обветренном лице, никем иным быть не мог. И как всегда, оказался прав.

Ох, не прост оказался новый знакомый Якоп Нэви, или попросту Хитрый Док. И прозвище своё он получил не за здорово живёшь, и, к слову, полностью его оправдывал. Чем ближе приближался Рргиро к капитану, тем сильнее сглаживались у того грубые черты лица, а хищный блеск в глазах постепенно уступал место благодушному смирению. Всего несколько шагов, и вот перед инспектором стоял уже не побитый жизнью морской лев, а покорный чиновничьей воле проситель.

– Рргиро Веласке, инспектор военного таможенного ведомства королевства Тарнига. Могу я узнать причину неповиновения требованию представителей власти страны, в водах которой вы находитесь?

– Господин инспектор, прощенья просим! –Хитрый Док давно знал секрет общения со всевозможными чиновниками, и ранг тут значения не имел. Кланяйся ниже, смотри с подобострастием, кайся в грехах, но чужого на себя не бири, ненароком похвали за мудрость и справедливость, но не перебарщивай, а то прозвучит фальшиво. Такие не замысловатые приёмы, как показывала жизнь, работали безотказно. – Вина не наша, корабль зафрахтован с самого Кайена. Это всё вот эти голубчики! – капитан махнул рукой в сторону дона Гальермо и сбившихся в кучу багряно-жёлтых гвардейцев. – Наставили ружья на команду, не сметь, мол, останавливаться на досмотр! А мы ребята смирные, жить всем охота.

– Вижу, что смирные, – усмехнулся офицер, внимательно рассматривая людей Глашатая Сивиллы, убитых, раненых и уцелевших после короткой схватки с моряками.

Разговор, надо признать, вышел презанятнейший, что и не удивительно, с таким-то собеседником. Хитрый Док столь усердно жаловался на обнаглевших пассажиров, зафрахтовавших его «Альбатроса», и с таким жаром сетовал на жизнь, что Веласке почти поверил старому пройдохе. Но для торжества справедливости, или лучше сказать, поиска главного злодея, требовалось объясниться и с противной стороной.

Меж тем, какой-то толстый человек в дорогом камзоле отошёл от кучки гвардейцев и с надменным выражением на лице, аки царь и бог, в плотную приблизился к Веласке.

– Представитель Глашатая Зола, дон Гальермо де Гумо. Имею чрезвычайные полномочия и нахожусь при исполнении высочайшего повеления его Светлейшества. На каком основании вы, – он презрительно скосил взгляд на офицерские погоны, – лейтенант, позволяете себе задерживать это судно?

На сына кронпринца Тарниги давно не смотрели как на пустое место. Обычно напротив, лебезили, заискивали, льстили. И это факт изрядно развеселил Ргирро. В нём будто проснулся дух авантюризма и, мысль, что переодевание в офицерский мундир открывает перед ним реальную возможность почувствовать себя в роли кого-то другого, а не третьего наследника в очереди на трон, принесла небывалую легкость. Но надо было соблюдать некую достоверность выбранного образа. Поэтому он намеренно нахмурил брови, придав лицу особое канцелярское выражение, подсмотренное им как-то у одного исполнительного чиновника.