Всё ещё болею тобой

Глава 1

- Костик, у меня такая новость! Закачаешься! – Маша виснет на моей шее, едва открываю дверь.

- Привет. Проходи, - мягко, но настойчиво отстраняю девушку.

Подавляю желание вытолкать ее за порог и закрыть дверь.

Достала. Сколько раз говорить ей, что отношения между нами невозможны. Настойчивая и многолетняя одержимость соседки Маши дико раздражает. К этому привыкнуть невозможно.

Но я чувствую свою вину за тот отвратительный случай, потому старюсь быть вежливым. Из последних сил стараюсь.

- Ты чего такой смурной? – разувается и проходит на кухню. – Сейчас буду тебе настроение поднимать.

- Чай будешь? – спрашиваю, скрипя зубами.

Надо ей сейчас сказать, что я начал с девушкой встречаться. У нас все серьезно. А Машку надо сбить с темы одержимости мной.

- Буду, - усаживается за стол и пожирает меня влюбленным взглядом.

А я снова сгораю от угрызений совести. Они обостряются в ее присутствии. В глаза смотреть невыносимо. Паршивая ситуация. Надо ее разруливать.

Мерзкое ощущение, что меня связывают по рукам и ногам, и чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее веревки обматываются.

- Эльза, ты чего не встречаешь? – моя собака поднимается со своего лежака и демонстративно уходит из кухни, окинув гостью безразличным взглядом.

Моя собака людей чувствует, и не раз оставалась у Маши, но всегда относилась к соседке как к пустому месту, максимум позволяя просто за собой ухаживать.

- Вредина! Всегда так! Ничего, скоро все изменится! – мурлычет с придыханием.

- Что изменится, Маш? – паршивый червяк начинает грызть меня изнутри.

Поворачиваюсь к ней с чашкой чая в руке, ее сияющее лицо играет на моих натянутых нервах.

- Ребеночек у нас будет! Семьей станем! – чашка падает из рук и разбивается на осколки, чай обливает мои светлые спортивные штаны, очень красноречива напоминая, во что я только что вляпался.

Молчу. Не знаю, что сказать. Смотрю на осколки на полу, и вижу в них свои планы, которые только что вот точно так же разлетелись.

- Ты уверена? – до невозможности глупый вопрос, но в нем прячутся осколки разбившейся надежды.

- Ой, да! Я даже у врача была. У меня снимок есть, заключение, сроки. Все-все! – быстро-быстро кивает головой, продолжая смотреть на меня победным взглядом.

«Вот ты и попался» - насмехается ее взгляд.

А что тут говорить… попался…

И всего-то один случай, которого даже не помню толком.

Машка за мной увивалась много лет. Сколько мы знакомы, столько помню ее вначале робкие взгляды, потом неумелые ухаживания, потом ухищрения, только бы побыть со мной наедине.

Она же меня никогда не интересовала. Соседка… знакомая… даже другом ее назвать не мог…

- Ясно, - протягиваю.

Отворачиваюсь. Не могу ее сейчас видеть. Мне надо переварить. Принять факт, что я стану отцом. У меня будет ребенок от нелюбимой женщины.

- Мы когда поженимся? – не дает мне ни капли личного пространства, подбегает, вплотную становится и в глаза заглядывает.

- Маш, давай потом поговорим. У меня дела, - выпроваживаю ее из квартиры.

- А маме твоей вместе скажем? – никак не уймется.

- Я сам, - едва не рычу. В последнюю секунду сдерживаюсь.

- Своим я уже сказала. Прости, не смогла держать в себе, - хватает меня за руку и прижимается всем телом. – И платье я уже присмотрела. И нам наверно уже надо думать, где жить? С родаками же не вариант! – ее рот не закрывается, пока веду ее к двери.

- На какие деньги? Маш, ты не забыла, что я только поступил? – закусываю щеку с внутренней стороны, чтобы не ляпнуть большего.

- Костик, что за проблемы, - довольно ухмыляется. – У тебя мама известный врач, у отца свой нехилый бизнес, они что молодой семье и внуку не помогут!

- Иди уже. Все потом, - открываю дверь, мягко подталкиваю ее к выходу.

Объяснять, что паршиво начинать семейную жизнь, сидя на шее у родителей, бессмысленно.

Надо просто избавиться от нее, хотя бы на время и выдохнуть.

- А поцелуй? – вытягивает губы трубочкой, еще и мурчит, то ли мычит, жутко раздражающий звук.

- Пока, - не тактично захлопываю дверь.

Грубо?

Да.

Все равно.

Сползаю по стенке в коридоре на пол, обхватываю голову руками.

Казалось бы, мысли должны атаковать. Голова раскалываться от поиска выхода.

Ничего подобного.

Все предельно ясно. Выбора нет.

Я не брошу своего ребенка. Не стану поступать так, как сделал мой отец. Не оставлю беременную.

И тут как молния, в сердце… Лебедь… Лебедушка…

У нас ведь только все начиналось. Месяц назад я стал ее первым мужчиной. У нас была волшебная ночь, она отдалась мне целиком, а я ей. И сколько после было неповторимых моментов. А сколько могло быть? Мне казалось, я нашел тут самую.

Ее недавние слова, после нашей близости, сейчас терзают нутро:

- Ты знаешь, Костик, лебеди верны своим партнерам всю жизнь. Вот так и я буду верна тебе, ты – это навсегда. Я твоя лебедушка…

Не моя… выходит, уже не моя белокурая фея…

Глава 2

- Что случилось? – мать сразу считывает меня.

Едва только вернулась с работы, взглянула и уже лицо встревоженное.

И за это меня совесть грызет. Я пообещал себе, что никогда не доставлю ей проблем.

- Новость у меня есть, - пытаюсь улыбнуться, но понимаю, как паршиво выходит.

- Проблемы? Серьезные? – мать хмурится, ее мозг уже начинает перебирать варианты.

- Не, мам. Успокойся. Идем на кухню, - поворачиваюсь и иду включать чайник.

Хорошо хоть дед в санатории. С его прозорливостью и советом, который он мне даст было бы тяжелее.

- Не тяни, - она идет за мной следом, прислоняется к косяку двери и скрещивает руки на груди.

Хотел повременить, пусть бы с работы отдохнула. Но с ней не вариант, она не успокоится, пока все не выпытает.

- В общем Маша беременна, и мы женимся, - выпаливаю, и самому паршиво от своих слов.

- От тебя? – на лице матери ни один мускул не дрогнул.

Она идеально владеет собой.

- От меня, - вздыхаю.

Врать ей про вдруг вспыхнувшую неземную любовь – идиотизм. Я всегда был честен с матерью, и сейчас не намерен поступать иначе.

- Костя, ты же ее избегал всегда, нос воротил. А тут беременна? Ты взрослый парень, ты прекрасно осведомлен о методах контрацепции, я уже не говорю, как вы умудрился в одной постели с ней оказаться? – мама смотрит на меня недоуменным взглядом.

- Так вышло. Это моя ошибка и я буду за нее отвечать, - говорю уверенно.

Погружать мать в грязные подробности нет смысла. За, которые я сам себя готов четвертовать. Это уже ничего не изменит.

- Ты же ее не любишь, - не спрашивает, утверждает.

- Не люблю.

- Ты только поступил. Тебе восемнадцать. Какой брак, Кость? Помогай ребенку. Мы все поддержим малыша. Но жениться…

- Я не поступлю как отец. Не брошу беременную. Это мой ребенок, я несу за него ответственность, - отвечаю четко, даю понять – решение принято.

Иного не будет.

- Ты отцу когда скажешь? – мать все поняла, по глазам вижу, свою точку зрения навязывать не будет.

Хоть и считает иначе.

- Амиру, - выделяю интонацией имя, - Скажу в ближайшее время.

Отцом его называть не могу. И не считаю таковым. После всех его поступков, по истечении нескольких лет, могу назвать его другом. И это уже огромный шаг в наших отношениях. Но не больше.

- Кость, ты же с девушкой начал встречаться, - затрагивает болезненную тему.

- Расстанусь. Мы не так давно вместе. Так будет честно, по отношению ко всем.

- Костя, Костя, - мама качает головой, подходит к окну и замирает.

А я делаю то, что должен – пишу сообщение Лебедке. Нам надо встретиться.

Еще не представляю, как скажу это глядя в ее небесные, волшебные глаза.

***

Когда я подхожу к парку, Лебедка уже ждет меня. Белоснежные волосы ласкает ветер, они развиваются бриллиантовой россыпью. Коротенькое белое платьице, бесконечно длинные ноги. Она идеальна. Нервно сглатываю.

- Костик! – бежит ко мне навстречу, раскинув руки в разные стороны, словно крылья, обнимает меня за шею и робко целует в губы.

Тут же опускает смущенный взгляд, на щеках румянец, что сводит меня с ума.

- Нам нужно поговорить, - презираю себя за эту стандартную фразу.

А другого ничего в голову не идет.

Я просто хочу поднять ее на руки, закружить и выкинуть из головы недавнее признание Маши.

Не могу.

- Да? – округляет глаза, соблазнительные губы приоткрываются.

- Нам нужно расстаться. Я женюсь на другой. Она беременна, - в этот момент я четко ощущаю, как сам на себя выливаю ведро помоев.

- Женишься… - часто-часто моргает. На длиннющих ресницах появляются капельки слез. Большие, блестящие, они держатся на ресницах и не падают вниз. – А мы? Я хотела тебе сказать…

- Нас нет! – обрываю, иначе не выдержу, это за гранью. - Ты еще встретишь достойного парня. Все у тебя будет хорошо, - сам не понимаю, что несу.

В грудину будто свинцом палят, еще раз, и еще, ее разрывает на ошметки.

Но я не имею права поступить иначе.

Лебедка молодая. У нее все впереди. Я не должен портить ей жизнь. У меня другая дорога, я обязан ответить за свой поступок. Вырастить ребенка.

А не отказаться от него, как сделал мой отец.

Слишком хорошо помню, как рос без отца, что при этом чувствовал. Мать и дед дали мне все. Но это не отменяет факт, что я в тайне мечтал, чтобы у меня был отец.

Я сдохну, если мой ребенок будет чувствовать нечто подобное.

Протягивает руку и касается меня в области сердца.

- Лебеди выбирают себе пару раз и на всю жизнь, - в голосе уверенность, в глазах пелена слез.

Она больше не произносит ни слова. Разворачивается, кладет руки себе на живот и опустив голову бредет прочь.

А мне видится, как с ее огромных, белоснежных, лебединых крыльев опадают перышки.

Безумно хочется побежать следом за ней. Но я, сцепив зубы, собрав остатки воли, принимаю звонок Маши.

Глава 3

Катерина

Четыре года спустя…

- Вот объект, - Мария пересылает мне со своего телефона фото. – Информация я тебе рассказала. Что не ясно спрашивай.

Дрожащей рукой разблокирую свой гаджет, открываю мессенджер и жадно вглядываюсь в до боли знакомые черты Кости. Его гипнотические глаза-ониксы заглядывают в душу даже с фотографии. Так и тянет провести пальцем по чувственным губам. Красив… дьявол…

Ненавижу. Моя ненависть очень похожа на Костю, она с годами только крепнет, становится сильнее, как и тот, на кого она направлена.

Усилием воли заставляю себя оторваться от разглядывания фото.

- Ясно, - киваю.

Горло сдавливает болезненным предвкушением.

Судьба сама дает мне в руки шанс, как тут не воспользоваться.

- К нему надо подкатить так, чтобы он тебя сразу не послал. Муж у меня с придурью. Это надо учитывать, - Маша морщится, смотрит на свои ногти и начинает внимательно их разглядывать. – Маникюр пора делать.

Хочется ей сказать, что уж ей-то грех жаловаться. Костя для семьи в лепешку готов расшибиться. Но он получил то, что хотел. Именно такую жену и заслуживает.

Молчу. Оставляю свои мысли при себе.

- Предупреждаю сразу, - продолжает Маша, - Если не предоставишь мне компромат, то денег не заплачу. Продумывать как его зацепить – это сама. Меня интересует результат. Так что согласна? – она взирает на меня с видимым превосходством во взгляде.

- Согласна, - поспешно отвечаю.

Мысленно потираю ручки. Пришло время платить по счетам Константин.

- Не думай, что соблазнить моего мужа, - Маша достает зеркальце, любуется своим отражением, - Будет просто.

О нет, вам всем будет не просто.

Руки так и чешутся разворошить их осиное гнездо под названием «идеальная семья».

- Сделаю все возможное, - отвечаю, как можно сдержанней.

Продолжаю играть роль дурочки, которая хочет заработать. Мария купилась, тем для нее хуже.

- Что-то сомневаюсь в тебе. Ты бледная, бесцветная, вряд ли мой муж клюнет. Но тема щекотливая, выбирать особо не из кого. Продажных баб он раскусит, - рассматривает меня как букашку под микроскопом. – А я на днях к тебе загляну, корни уже отросли, - приглаживает свои тонкие волосы.

- Буду рада, - изображаю милейшую улыбку.

Мария вальяжно встает со стула. Неспешно поправляет платье, которое ей явно мало, и некрасиво подчеркивает складки на талии.

- И помни, - наклоняется ко мне, - Спасть с ним – запрещено. Мне нужен только компромат. Так, что мыслишки о том, как захомутаешь такого красавчика, сразу мимо. Костик во мне души не чает. А ты только на один вечерок сойдешь, и то, вряд ли, - ударяет меня по носу.

- Я вас не подведу, - отвечаю, мысленно представляя, как хватаю ее за патлы и об стол, об стол и так бесконечное количество раз.

Но я сделаю лучше. Заставлю заплатить за каждую свою слезинку сполна.

- Сомневаюсь, - облизывает тонкие губы и задрав подбородок идет прочь из кафе.

А я снова открываю фотографию. Смотрю на человека, который сломал мне крылья. Окунул в жестокость предательства и заставил вариться в котле его измены.

Что ж без крыльев я научилась ходить по земле.

До скорой встречи, Константин!

Глава 4

Возвращаюсь на работу. У меня еще несколько клиенток на сегодня.

- Катюша! У тебя на следующие пять дней полная запись! – встречает меня радостными возгласами администратор. – Все к тебе хотят записаться! Быстро ты клиентами обросла!

- Отлично. Но потом у меня выходные. И я их возьму! – предупреждаю сразу.

Конечно, деньги мне очень нужны, но и «знакомство» с Костей откладывать я не намерена. Потому от выходных, как я обычно делаю, отказываться не буду.

- А я еще к тебе на покраску хотела? Может после работы задержишься? – Надя смотрит заискивающе.

- Никак! – развожу руками. – Мне в сад за дочерью надо.

Никогда я не хотела быть колористом-стилистом. Я даже поступила на юридический. Только так и не попала на занятия.

Тот период в жизни, вообще стараюсь не вспоминать. Слишком много всего на меня свалилось. Костя меня предал, использовал и выкинул.

Тогда я не знала, что с Машей они давно вместе. Живут рядом. Удобно.

А я была так, на пару раз. Для разнообразия. Машка забеременела. Он свой выбор сделал. А меня жизнь продолжила пинать.

Отчим никогда меня не любил, а узнав, что я беременна и вовсе выгнал из дома. Мама всхлипнула и сказала:

- Береги себя, доченька. Я буду волноваться.

Ага, волнуется так, что по сей день ни разу не виделись.

У нее любимый мужчина, а дочь от погибшего мужа – балласт. Мой отец был спасателем и погиб на работе, спасая людей.

Мама не долго горевала, всего месяца три, потом привела к нам в дом пузатого мужика. И до сих пор в рот ему заглядывает и пылинки сдувает.

Их дело. Пережила.

Но выжить беременной с дыркой в кармане – то еще испытание.

Заканчиваю с клиентами и бегу к Танюшке в сад.

Мы только месяц там. Садик дорогой и хороший. На ребенке я никогда не экономлю, последнее готова отдать.

Но прошлый сад, вроде бы тоже казался приличным, а Танюшку там постоянно обижали. Особенно девочки. Донимали ее вопросами: «Где твой папа?».

А для нас это больная тема. Дочь отца постоянно рисует. Она в центре, а я и непонятный силуэт держим ее за ручки.

Когда же мою дочь назвали нагулянной. Довели до слез и вылили компот ей на платьице, я сразу же забрала ее из того садика.

Не знаю, как сдержалась, чтобы не разнести им там все. Хотелось по кирпичику разобрать тот злополучный сад. Скандал я там знатный устроила.

Новый сад Танюшке очень нравится. И детки там все миролюбивые. На данный момент нас все устраивает.

Захожу на территорию. Дочь так увлечена разговором с подругой, что не сразу меня замечает. А увидев машет рукой.

- Мамочка! А нас завтра на экскурсию поведут! – от радости даже подпрыгивает на месте. – А мы сегодня пойдем в кафе? А в магазин?

Дочь в отличном расположении духа. И мне от этого легче становится.

- Сейчас я зайду к твоей директрисе. А потом я в полном твоем распоряжении, - подмигиваю.

Зинаида Анатольевна мне сегодня писала, чтобы я как приду за дочерью, зашла к ней. Документы надо подписать, еще что-то.

У директрисы провожу минут тридцать. Очень болтливая женщина, и дочь мою нахваливает, и про проблемы садика не забывает упомянуть, и рекламирует здешних воспитателей. Отвязаться сложно, и быть нетактичной не хочу.

Когда я выхожу, дочь увлеченно разглядывает цветы около клумбы вместе с темноволосым мальчиком. Недалеко от них воспитательница. Садик практически опустел. Всех детей уже забрали.

Почти всех. Остались дочь и этот малыш.

- Танюш, идем, - беру дочь за руку.

- Мам, это Басик! – горделиво показывает на мальчика. – Он мой рыцарь, - довольно рычит, хвастаясь, как хорошо научилась «Р» выговаривать.

- Приятно познакомиться. Рада, что у тебя такие хорошие друзья, - улыбаюсь малышу.

- Привет, - мальчик робко кивает. – Вы уходите, а я остаюсь, - тяжело вздыхает.

Спрашивать у ребенка, почему его не забрали не имеет смысла. Но мне как-то не по себе становится.

Не могу понять, какая сила меня дергает?! Почему я вместо того, чтобы просто повести дочь в кафе, направляюсь к воспитательнице.

- Дина Сергеевна, а почему там мальчик сидит? – интересуюсь, ругая себя, что сую нос не в свои дела.

- Басир Евсеев? Не знаю, что у них там случилось, - пожимает плечами. – Мать должна была забрать, я звоню, а она вне зоны.

Разряд двести двадцать по сердцу, Басик – сын Костика и Маши.

Глава 5

Константин

- Я дома, - слышу в прихожей веселый голос жены.

Отрываюсь от компьютера, стискиваю кулаки. Злость, нескончаемая и дикая бурлит в крови.

- Маш, ты ничего не забыла? – спрашиваю, сдерживая потоки злобы.

- Я… - хмурится, пару секунд думает. – Ой, точно! К косметологу не записалась! Костик, спасибо, что напомнил, - тянется ко мне за поцелуем.

Отталкиваю ее. Грубо. Но силу контролирую.

- Фу, какой бука, - надувает губы.

- Басир! Ты сегодня должна была его забрать! – цежу сквозь зубы.

- Да? – делает недоуменно лицо. – Ой! Забыла. А чего мне не позвонили? Сами виноваты.

- Тебе звонили!

- Хм, наверное, на маникюре связь плохо ловила. Тебе нравится, - тычет мне в лицо своими ногтями.

- Маш! Ребенок ждал тебя! – хочется вбить в ее тупую голову прописную истину.

- Ты же забрал. Все хорошо, - нервно хихикает.

- Не хорошо! Я был за городом. Забрал его мой отец. Он у него остался.

Сыну лучше сегодня у моих родителей побыть. Ему нечего слышать все-то, что сейчас происходит. При нем мне пришлось бы сдерживаться сильнее, а я не хочу.

- Отлично! Значит, у нас целый вечер и ночь друг для друга. А тебе такое покажу! Прикинь, по распродаже отхватила шикарнейшие шмотки! Новая коллекция! – лезет в пакеты и достает оттуда какие-то тряпки.

Выхватываю их из ее рук. Разрываю. Одну. Вторую. Третью.

Тянусь за вторым пакетом.

- Кость, не надо! – прячет от меня пакет за спиной. Пятится к комнате.

Вырываю его из рук. Достаю шмотки и кромсаю их. Срывая свою злость.

- За что ты так со мной! – Маша картинно заламывает руки.

Не проканает.

Срываю с ее плеча сумочку. Достаю бумажник.

- Пока не научишься хотя бы выполнять свои прямые обязанности по отношению к сыну, денег не получишь.

- Костяяя! – стонет мне в спину.

Ее это мало остановит. Она побежит по мои родным деньги клянчить. И у нее это получится. Как мой говорит мой отец, проще ей всунуть пару купюр, чем вечность слышать нытье.

А ныть моя жена умеет. Так что мозг начинает вытекать.

Заслужил. Сам виноват.

Моя расплата.

Это я понимаю. Только толку нет. Уже ничего не вернуть.

Не проходит и дня, чтобы я не сожалел, не думал, не корил себя. Только ничего не исправить, не вернуть.

- Ты несправедлив. Я просто уделила себе немного времени, - увидев, что слезы и нытье на меня не действуют, добавляет в голос ласковых ноток. – Я же хочу быть красивой для тебя. А ты столько красивых вещей испортил. Не разобравшись в ситуации! И, между прочим, это все денег стоит! Вот ты неэкономный, Костик.

- Если сейчас не угомонишься, я открою твой шкаф, и дальше пеняй на себя, - говорю спокойно, но суть она быстро усекает.

- Прости. Я не знала, что тебя это расстроит! – пытается дотронуться до моего плеча.

Тьфу. Мерзость.

Гадливо сбрасываю ее руку.

- Реально, прости. Я заглажу свою вину. И я даже знаю как! – столько радости в голосе.

- Не интересно, - даже не смотрю в ее сторону.

- Я увеличу грудь! И тогда ты точно сойдешь с ума от страсти! Видишь, Костик, на какие я жертвы для тебя иду! Кстати, мама твоя может же мне помочь? Найти хорошего врача? Для нее же операцию сделают бесплатно? Видишь, я забочусь о семейном бюджете, тебе и тратиться не придется, - весь этот бред вылетает из ее рта пулеметной очередью.

Бессмысленно с ней спорить. Что-то отвечать.

Просто собираюсь и ухожу из дома.

Маша, орет мне в след.

Не слушаю. Плевать.

Мне надо туда, где я могу побыть самим собой. Место, где никто не будет трогать, и я смогу поговорить с ней…

Моя Лебедка.

Как же мне тебя не хватает.

Тогда и не представлял, как глубоко ты проросла в моем сердце.

Паркую машину. Иду по тропинке.

Поздний вечер. Темно. Тишина.

Маршрут я знаю наизусть. Могу пройти с закрытыми глазами.

- Привет, Лебедь, - дотрагиваюсь до гранитной плиты.

Смотрю на фотографию улыбающейся Лебедки. Она осталась навсегда молодой и прекрасной.

Я прервал ее полет. Все из-за меня.

На памятнике изображен лебедь, раскинувшая крылья. Я сам лично выбирал эскиз, сдыхая заживо внутри.

- Прости меня… - в миллионный раз говорю.

Сам себе отвечаю:

- Нет мне прощенья…

Глава 6

Катерина

Поспешно забираю Танюшку из садика. Еще и оглядываюсь по сторонам, чтобы ненароком с Костиком не столкнуться.

Не готова я сейчас к встрече. Тем более с дочерью. А если мать не приедет, значит отец.

И с садиком надо что-то делать. Не надо, чтобы его сын и моя дочь в одном заведении были. Жаль, мне и Танюшке тут так понравилось. И где новый сад найти?

- Мама, туда? – дочь показывает пальчиком на свою любимую детскую кафешку.

Нас там уже все знают. Официантки ее очень любят, всегда чем-то угощают.

- Идем, - соглашаюсь.

А сама не могу прийти в себя, все перед глазами лицо Басира стоит.

Он знает, что такое отец. Моя дочь нет.

Заходим в кафе, делаем заказ, и словно угадывая мои мысли дочь спрашивает:

- А какой мой папа? Он же хороший? Я его так жду… - надувает свои пухлые щечки.

Этот вопрос звучит каждый день. Мы уже и к психологу ходили, и прорабатывали проблему. Но Танюшка неизменно о нем говорит. Если что-то рисует, лепит, читает, всегда интересуется, понравилось ли бы папе, гордился ли бы он ею.

Про отца она начала спрашивать едва говорить начала. Даже одно из первых слов было папа.

Я не знала, что ответить малышке, вначале переводила все на то, что я ее очень люблю. Потом сказала, что папы у нее нет. Зато мама любит ее за папу и за маму.

Но дочь словно меня не слышит и продолжает спрашивать. А я не знаю, как ей объяснить, что ждать ей некого.

Косте она никогда не была нужна. И не будет.

Если так рассуждать я и сказала правду, нет у нее отца. Потому как человек, сотворивший столько мерзостей им просто не может называться.

- А мама, что у тебя плохая?

- Самая лучшая! – личико дочери тут же озаряется. – Самая любимая!

- И мы на выходных пойдем на аттракционы. Ты же давно хотела.

- Дааа! – остро чувствую, как настроение дочери ползет вверх.

Закрепляем это ее любимыми блюдами и десертом.

Потом немного гуляем в парке. И идем домой.

Точнее, дома у нас нет. Идем в жилице временного обитания.

Из-за свалившихся на меня проблем мне даже не за что снять квартиру. Это не просто проблемы – катастрофа, с каждым днем набирающая обороты.

И за это я корю себя постоянно.

Стараюсь, изо всех сил разобраться. Надеюсь, выход скоро найдется.

С этими мыслями открываю дверь квартиры.

- О! Девчонки вернулись! – из комнаты показывается голова Мурада. – Я уже думал вам звонить, куда запропастились.

- Мы гуляли и вкусно кушали! – выдает Танюша.

- Давай, красотка, я помогу тебе раздеться, а ты мне все расскажешь, - Мурад разувает мою дочь.

- А еще мы на атлак… - Танюшка пробует выговорить тяжелое для нее слово, - На качели идем! Вот!

- А меня с собой возьмете? – прищуривается Мурад.

- Посмотрим, как вести себя будешь! – говорю наигранно строгим тоном.

Оставляю их щебетать. В данный момент дочь не оттащить от Мурада. Сама иду мыть руки, переодеваться в домашнее.

Остаток вечера проходит весело. У дочери отличное настроение, мы много шутим, смотрим ее любимый мультик. Танюшка засыпает, Мурад бережно относит ее в постельку.

Я сижу на кухне и жду его.

Даже знаю, каким будет первый вопрос.

- Встречалась с Машей? – спрашивает, едва переступив порог кухни.

Я не ошиблась.

- Да. Она меня наняла.

Подпираю подбородок кулаком.

- Хорошо, Кать, я в тебе и не сомневался.

- Ай, нет тут нечего хорошего, - настроение сразу портится.

- Впереди серьезная работа. Легко не будет. Но иначе я тебе помочь не смогу. А кредиторы ждать не будут. Я отсрочил насколько смог. Но ты знаешь, что это за люди, - Мурад поджимает губы.

- Самое паршивое, я же ни в чем не виновата! За что на меня это свалилось! – при нем позволяю себе слабость – несколько слезинок, немного жалости к себе и сетований, как несправедливо все в жизни устроено.

- Надо действовать, Кать. Пока я еще могу вас с Танюшкой защитить. Если мы поквитаемся с Костей, то все решится.

- Я все равно сомневаюсь… - закусываю губу. – Твой план… он… слишком жестокий.

- Думаешь, он тебя пожалел? Подумал? – Мурад скалится, в темных глазах молнии сверкают. - Или тебе напомнить, как твой обожаемый Костик предлагал мне провести с тобой ночь за деньги? Тогда у него еще не было бабла его папаши, и он зарабатывал как мог! Торговал тобой! И не только!

Глава 7

- Я все это знаю, - зажмуриваюсь, пытаясь прогнать ненужные эмоции.

- Что он со мной сделал и его гнилая семейка? Это напомнить? – Мурад стискивает челюсти, так что желваки ходуном. – Им все сходит с рук. И Машка ему идеально подходит, два сапога пара. Они жрут друг друга и от этого кайф получают. Но они всегда были и будут вместе. Я видел их отношения, как Костя на нее смотрит, и как тобой решил позлить ее. Только не подумал, что жизнь тебе ломает, - лицо друга искажает мучительная гримаса.

- И все равно, я бы не стала мстить. Не ввязывалась бы во все это… если бы… - обхватываю голову руками.

Мне страшно. Не за себя. За дочь.

Ощущать, что ты не можешь защитить своего ребенка – это наказание.

- У него дед пятнашку отмотал за убийство своей жены. Потом его отмазали, но факт на лицо. Сам Папаша Костика, сколько лет под бандюганом ходил и с дочерью его жил. Потом их же и списал. Там вся семейка гнилая, не мудрено, что сынок по их стопам пошел.

А ведь когда мы познакомились с Костиком, я свято верила, что он обычный парень из порядочной семьи. Мать завотделением кардиохирургии. Про отца Костик почти ничего не говорил, упомянул лишь то, что он появился в его жизни недавно. А так мать с дедом его воспитывали.

Верила я в это и когда он меня бросил. Понимала, что я была просто развлечением. Но и представить не могла какой он жуткий человек.

Отчим выгнал из дома. Мне негде и не за что было жить. Комнату в общежитии мне не дали. Да и как учиться, за что кормить себя и ребенка?

Я уехала к бабушке по отцу в деревню. Там под ее присмотром и родила. Подрабатывала стрижками, осваивала эту профессию, как-то жила.

А потом поехав в райцентр встретила там свою одноклассницу. Встреча была неожиданной и приятной. Мы мило поболтали. Она предложила мне работу горничной у одного состоятельного человека в райцентре. У него там находилась дача.

Она выходила замуж, была беременна и работать больше не могла. Предложила мне свое место. Зарплата была по моим меркам космическая, работа не сложная.

Бабушка обещала за Танюшкой приглядывать. Сам хозяин в первую нашу встречу произвел очень хорошее впечатление. Бурхану тридцать с хвостиком, вежливый, обходительный, улыбчивый.

Я была уверена – судьба мне улыбнулась и наконец-то подкинула счастливый билет.

Радовалась я недолго. Ровно месяц.

Когда в день моей зарплаты, мой работодатель вместо денег показал мне видео, где я беру из сейфа пачки с деньгами и складываю в сумку.

Он обвинил меня в краже!

И видео ведь подлинное. Я действительно это делала только… по его просьбе.

Но на видео лишь нужные моменты. И доказать свою непричастность… а никак нельзя…

Сумма астрономическая, а Бурхан требовал погасить долг.

Угрожал моему ребенку, жуткие вещи обещал сделать со мной. Страху я тогда натерпелась, а главное – ни малейшего представления, где взять такую сумму.

Меня выручил Мурад. Появился в тот самый момент, когда я совсем отчаялась. Друг Костика, как я думала. Но тоже ошиблась.

Костя сильно его подставил перед бандитами, с которыми связался. Мурада избили до полусмерти. Его родителям пришлось продать все, отдать бизнес, чтобы расплатиться за подставу организованную моим бывшим возлюбленным.

Именно Мурад выбил у моего горе-работодателя отсрочку. Обещал, что деньги мы найдем.

А потом открыл мне глаза, на того, кого я так безумно любила.

Наверное, правда под Костю ударила меня сильнее, чем подстава Бурхана.

Мурад предложил вариант… если бы другие обстоятельства, я бы никогда не согласилась.

Но сейчас у меня просто нет выбора.

- Катюш, - друг накрывает мою руку своей. – Тут все очень просто, на кону жизнь твоего ребенка. Бурхан вечно ждать не будет, и у него рука не дрогнет воплотить свои угрозы. Так что кто тебе дороже, предатель-Костя или родная кровиночка?

Глава 8

Константин

Почему я тогда ее отпустил!

Сколько раз за это себя корил. Если бы я тогда не разорвал отношения, ничего бы этого не было.

Моя мать всегда говорит, что прошлое надо оставлять в прошлом. А по факту не выходит у меня.

Не могу не думать, не вспоминать. Постоянно анализирую.

Первый месяц вообще был как в забытье. Подготовка к свадьбе, метания, боль, которая скручивала меня и превращала в зомби.

Я жил на автомате, в прострации, ощущал лишь дикое чувство потери, будто от меня кусок оторвали и я больше никогда не буду цельным.

С другой стороны, был долг перед Машей и нашим ребенком. Детские страхи ожили и подняли голову.

Свадьбы я практически не помню. Просто ощущал, что это все не то, неправильно. Поздравления, люди, Маша, приседающая на уши. Я закрылся ото всех.

Чуйка же была? Почему я ее игнорировал? Почему не побежал все исправлять, пока еще не было поздно?

Нерожденный ребенок держал меня. А пока я связан узами брака, я не имел права портить жизнь Лебедке. Сейчас понимаю, что я изначально принял неверное решение.

Самый яркий момент – рождение сына. Я был на родах, увидел своего сына и сердце дрогнуло. Понял, что мне все же есть ради кого жить. И я сделаю для него возможное и невозможное.

Сын дал мне сил. И пришло осознание – я могу любить ребенка и заботится о нем не будучи в браке с Машей. Как изначально моя мать и предлагала.

Ребенка не брошу, жене помогу. Но за что я обрекаю себя на жизнь с нелюбимой? Разве кто-то из нас будет от этого счастлив?

Это осознание подарило надежду и зажгло свет в моих глазах.

Тогда впервые я назвал отца папой. Я понял, что не хочу больше его наказывать за прошлое. Вижу, как сейчас он старается. Я зла не держу и хочу, чтобы он был рядом.

Хочу семью настоящую и дружную!

Сына я планировал назвать Виктором. Это имя мне всегда нравилось, и именно так еще до Маши я хотел назвать первенца.

Но тут жена заупрямилась, типа надо чтить корни моего отца, ему будет приятно, и деду тоже. И ей безумно нравится имя Басир. До слез и истерики дело дошло.

Я напомнил ей, что отец своего младшего сына Юрием назвал. И не чтит он никаких традиций, потому что на родине предков и не был ни разу.

Тут снова сработал прием, лучше пойти на уступки, лишь бы Маша заткнулась. А еще могло молоко пропасть, и все же она родила, подарила мне сына.

Так что с именем ее взяла.

А впрочем, какая разница, главное – у меня сын, которого я безумно люблю. Он и держит меня на плаву все эти годы. Еще мать, отец, брат, деды, мне с ними безумно повезло.

Маша перестала кормить сына грудью, через две недели. Ежедневно концерты устраивала. Мозг чайной ложкой выедала. И родственники ее доставали постоянно.

А я решил дождаться, когда окрепнет Басир и уйти от нее.

Уже мысленно прокручивал в голове встречу с Лебедкой. Как буду вымаливать прощение.

Даже если не простит, все равно буду рядом. Сделаю так как отец, годами стану вымаливать прощение. Мать его приняла назад спустя много-много лет. И я добьюсь свою девочку.

Только планы мои рухнули, окунув меня в бездну отчаяния, в которой я по сей день пребываю.

Я пошел к ней домой. Знал, где живет моя Лебедь, но лично с ее отчимом и матерью знаком не был.

Мать ее с порога заявила, что ее дочери больше нет. Огорошила так, что у меня мир взорвался. Перед глазами чернота и сердце остановилось.

Она предложила могилу показать.

Увидел тоненький крест с табличкой: «Катерина Лебедь» дата рождения и когда ее не стало.

Семь месяцев назад.

Почти сразу как мы расстались.

- Доченька из города решила уехать. Села в автобус, водитель не справился с управлением, с дороги съехал в обрыв. Ой жуть там была. Столько жертв, кровищи, - женщина закрыла лицо руками и зарыдала.

Как я нашел в себе силы жить дальше и нахожу, до сих пор не знаю. Ее матери я постоянно помогаю, там у них тяжелое финансовое положение. Памятник поставил.

А толку? Ее не вернуть.

И все утратило смысл. Мой развод больше не был актуален.

Даже, наоборот, я не мог позволить себе быть хоть каплю счастливым. Я ежесекундно наказывал себя.

Родные и сын по-прежнему остаются для меня оплотом. Ради них и продолжаю коптить эту землю.

После кладбища еду к ним. В родительском доме всегда пахнет уютом.

- А мамы с папой нет, они на свидание укатили, - сообщает мне младший брат.

- Отлично, - искренне за них радуюсь.

После того как они сошлись, ведут себя как подростки.

- А у меня для тебя новость, - брат хмурится. – Не знаю, как и сказать.

- Юр, говори, как есть. Меня уже в этой жизни удивить невозможно.

- Я твою Машу в центре с каким-то мужиком видел. Они тааак зажимались.

Глава 9

Катерина

После разговора с Мурадом не спится. Ворочаюсь с боку на бок, а мысли атакуют. Почему Костя, с виду такой справедливый, со своими стойкими принципами на проверку оказался редкостным мерзавцем?

Я поверила ему. Влюбилась с первого взгляда.

И познакомились мы очень трогательно. Я нашла щенков в коробке около мусорного бака. Написала волонтерам, на их приют я была подписана, и старалась хоть раз в месяц переводить им немного денег. У самой с финансами было тяжело. Мать мне денег не давала, отчим тем более. Про какие-то обновки, элементарно потому, что старые джинсы порвались и речи быть не могло.

Для меня у нашей семьи всегда не было денег. Зато новую машину купить отчиму – это всегда пожалуйста. Обновить гардероб, потому что пузо выросло и в старые вещи он не влезает – за милую душу.

Мать у меня работает в налоговой инспекции, занимает не последнюю должность, зарплата приличная. Подозреваю, что не только зарплата, но и взятки. Она этого никогда не признавала. Но по обрывкам разговоров, по рассказам о частых «премиях» можно сделать соответствующие выводы.

Отчим же находится в постоянном поиске работ. И на каждой работе ему попадаются одни козлы и уроды, которые не в состоянии оценить его гениальность. Мама сетует вместе с ним, ругает непорядочных людей и бежит в магазин покупать деликатесы для своего любимого муженька, чтобы поднять ему настроение. А то любимого же так расстроили.

А вот дочь… сама справится. Зачем на нее тратится. Порой кусок в горло не лез, от их осуждающих взглядов, если я посмела взять тортик, купленный специально для Гришеньки.

Я была дармоедкой, не желающей понимать, как матери тяжело.

Свыклась с этим. Мечтала поступить, найти подработку и стать независимой от матери. Съехать и оставить их наслаждаться семейной идиллией без раздражающего фактора в виде меня.

Что ж так и вышло, судьба заставила повзрослеть.

А тогда я подрабатывала в заведении быстрого питания по вечерам. Платили копейки. Но кое-что все равно удалось подкидывать бездомным.

Я ждала рядом со щенками, когда приедут волонтеры. Приехали два парня Мурад и Костя. Я только раз взглянула на него – пропала.

Черные глаза ониксы пробрались в сердце и не оставили мне ни шанса на спасение.

А как трогательно Костя обращался со щенками, как за них переживал. Выходил лично, а потом нашел им хозяев. Это не могло не подкупать. Он в моих глазах был героем, им и оставался до злополучного дня в парке.

С Мурадом мы тогда тоже подружились. Он оказался отличным парнем. Он единственный знал, куда я уехала. И мы не часто, но все же поддерживали связь. Он рассказывал как ему сложно, родители все потеряли, как их семья пытается выжить и начать все с нуля.

Именно Мурад уговорил меня вернуться в город. Предложил свою скромную квартиру, которую снимает. Принял нас с доченькой как родных. И Танюшка его очень полюбила.

Он договорился об отсрочке выплаты долга. Но время все равно поджимает.

Потому откладывать встречу с Костей не имеет смысла. Любое промедление губительно.

Именно с этими мыслями получается уснуть.

Решаю все провернуть через два дня.

Страшно?

До жути.

Все же мы столько не виделись. Как посмотреть в глаза предателю? Как сыграть так, чтобы он ничего не понял?

За эти два дня в голове вопросы только множатся, а внутренняя дрожь увеличивается.

На встречу я выбираю джинсы, которые отлично подчеркивают мою фигуру и простую черную кофточку. Никаких вычурных нарядов, для случайно встречи это будет смотреться нелепо. Волосы оставляю распущенные, минимум макияжа.

Я готова.

Нет. Совсем нет.

А выбора нет.

Поджилки трясутся, зуб на зуб не попадает.

Стою под его офисом, но с противоположной стороны за углом. Так чтобы меня не видно было.

Ожидание – поистине губительная вещь.

Машина Кости стоит на месте. Значит он тут и скоро должен появиться.

Несколько раз меня так и подмывает сбежать. Отказаться от этой затеи. Но тут же вспоминаю личико своей дочери и остаюсь.

Костя появляется аж через два часа, с папками под мышкой, и телефоном в руке, что-то там печатает. Идет медленно, все внимание в гаджет.

И я срываюсь с места. В пропасть лечу. А если точнее, налетаю на Костика.

Столкновение. Его телефон падает на асфальт. Костя поднимает голову и… тут происходит нечто странное.

Его глаза становятся как два блюдца, он отшатывается от меня как от прокаженной, мотает головой и бормочет что-то неразборчивое.

Потом вообще бросает папки на землю и начинает усиленно тереть глаза кулаками.

Глава 10

Стою в растерянности. Все заготовленные реплики, все задумки из головы улетучиваются. Я ожидала все что угодно, разные варианты развития событий продумывала, и то, что говорить не захочет, пошлет. Но вот такая реакция обезоруживает.

- Костя! – говорю хрипло.

Он вздрагивает всем телом от звука моего голоса, словно удар кнутом по ребрам получил.

Смотрит на меня своими чернющими глазами. И меня дрожь охватывает, в груди сердце бьется как сумасшедшее.

Я столько лет его не видела. Он похорошел. Мужчиной стал. Ушли мальчишеские черты, больше мужественности появилось. А лицо… глаз не оторвать.

Почему он оказался таким мерзавцем?

Я не должна на него так реагировать, надо помнить о целях. Одергиваю себя.

А сама смотрю на его приоткрытые губы. Он дышит тяжело, как после длительного бега. Невольно вспоминается, как он меня целовал, как его руки обнимали, я тогда чувствовала себя под защитой, самой счастливой, любимой. С ним было всегда уютно.

А его руки сейчас, стали больше, вздутые вены, длинные пальцы. Провожу языком по нижней губе.

- Ты кто? – ошарашивает меня вопросом.

Он что даже меня не помнит? Почему такая странная реакция?

- Катя… - едва слышу собственный голос от растерянности.

- Быть не может, - мотает головой. – Ты кто? – снова этот вопрос.

- Костя, с тобой все хорошо?

Может он болен? У него жар? Или еще что.

- Нет, - подходит ко мне и… начинает трогать мое лицо.

Нежно, невесомо, так дико приятно, что у меня из головы все вылетает. Растворяюсь в ощущениях, вспоминаю как это было, как мне их не хватало.

Меня как зависимую ломало и выкручивало без него. Если бы не дочь в животе, я бы сломалась.

Я столько времени потратила, чтобы научиться жить без его прикосновений, поцелуев, запаха. Зачем он это делает?

А Костя продолжает, трогает мои волосы, щеки, проводит по линии скул, обводит пальцем губы. Таю, растворяюсь, даже делаю шаг вперед и руки дергаются, чтобы обвить его шею. Вовремя даю себе мысленную пощечину и отталкиваю его.

Не знаю откуда сила воли берется.

- Ты что творишь? – говорю с нотками злости.

- Катя, это не ты. Просто не можешь быть ты, - снова несет какую-то чушь.

- А кто по-твоему? – упираю руки в бока, лишь бы их чем-то занять.

Они продолжают зудеть в ошеломляющем желании дотронуться до Кости.

- Не знаю, - шепчет потрясенно. – Ты так на нее похожа…

- Потому что я и есть Катя! - этот цирк, в котором я не понимаю прикола начинает доставать.

- Лебедь? – прищуривается с недоверием.

- Катерина Лебедь, - достаю паспорт, раскрываю и сую ему под нос. – Еще есть сомнения?

Хватает меня за руки жадно вглядывается в документ. На лице блуждающая полуулыбка, глаза светлеют, в них золотые искры появляются.

А потом начинает их целовать. Выцеловывает каждый палец. А я снова млею. Уплываю туда, где мне хорошо и нет предательств и тревог. Пока его бормотание не доходит до моего расслабившегося мозга.

- Живая! Катенька! Лебедка! Неужели жива!

- Кость, прости, что спрашиваю. Но с тобой точно все в порядке? – с трудом, но все же убираю свои руки с паспортом в них.

И снова ощущение потери, жгучее желание вернуть их назад. Пусть дальше целует.

- Ты же… я памятник тебе сделал. На могилу ходил. Авария… автобус…

- Что? – его слова как кирпич на голову.

- Я сейчас покажу! Ты все поймешь! – хватает меня за руку и тащит к своей машине.

- Куда ты меня везешь? Ты можешь мне объяснить? – мне уже страшно становится.

Вдруг он реально неадекватный?

- Это надо увидеть. Так ты мне не поверишь! – заводит машину и сразу набирает скорость. Несется по городу так, будто за нами погоня.

- Кать… это фантастика… - порой кидает на меня потрясенные взгляды.

А я уже и спрашивать его опасаюсь. Вдруг снова какая-то неадекватность.

- С ума сходил. Не понимал, почему, как так несправедливо. А ты живая, - продолжает свою странную речь.

Когда машина останавливается, мне становится жутко.

- Зачем ты меня на кладбище привез? – сглатываю горький ком.

- Сейчас ты все увидишь! – с безумным блесков в глазах, обегает машину и помогает мне выйти. Тащит меня по алее в глубь кладбища.

Чем дальше мы идем, тем страшнее становится. Тут старые могилы, поросшие мхом, ни души.

Может он маньяк?

Зачем я во все ввязалась?!

- Костя. Спасибо за прогулку, но я, пожалуй, пойду, - пытаюсь вырвать руку, но он меня цепко держит.

Сворачивает к могилам и дальше уже путь через них держим. Это уже не шутки, это сумасшествие в чистом виде.

Останавливается и тычет в старый памятник.

- Вот! – произносит, а сам в статую превращается. Чувствую, как каменеет и взгляд безумный. Часто-часто моргает.

Прочищаю горло и тихо интересуюсь:

- Костя, боюсь спросить, но все же, зачем ты меня привел на могилу Зинаиды Афанасьевны Круглыхиной, умершей двадцать лет назад?

Глава 11

- Да… нет же, я не мог ошибиться! – он ошалело оглядывается по сторонам.

Подходит к старому кресту на могиле, вчитывается, потом с другой стороны.

- Все верно. Тут, - бормочет, потом снова к могиле старушки подходит. Судя по дате рождения Круглыхина покинула этот мир на девяносто первом году жизни.

- Тут, хорошо, - соглашаюсь, не знаю с чем. – Давай почтим память дорогой тебе женщины и пойдем, - стараюсь говорить как можно мягче.

Что с ним за эти годы случилось?

Пребываю в глубокой растерянности.

- Ты не понимаешь, - резко оборачивается и хватает меня за плечи. – Тут была твоя могила! Я был уверен, что ты попала в аварию и погибла! Я памятник тебе заказывал. Я твоей матери помогал. С ней постоянно на связи. Ей очень сейчас тяжело, много проблем. Болеет она сильно. Все не может смириться с утратой! – он говорит настолько проникновенно, что даже мне сложно осознать степень этого бреда.

- Я жива… все хорошо… - не знаю, что еще ответить.

- Смотри! – подбегает к могиле, обходит ее, падает на колени и тычет пальцем, - Земля свежая! Этот памятник тут недавно! Его поставили вместо твоего… зачем? – замирает, убегая в свои больные мысли.

- Мы можем пойти. Мне тут неуютно, - обнимаю себя руками.

Все, что он сказал заставляет холодеть от ужаса.

Когда тебе в глаза говорят, что считали тебя погибшей… бррр.

- Я тебе докажу! – поднимается с земли. Достает телефон и начинает фотографировать памятник. – Пошли к директору кладбища!

- Может не надо, - пищу. – Костя, я верю, все нормально. Считал погибшей. А я тут живая. Идем.

Надо его успокоить. Сбить с этой бредовой темы.

Но где там. Он тащит меня к директору кладбища.

Бородатый мужичок под шестьдесят, тоже вытаращился на него.

- У нас в той стороне лет десять никого не хоронили. Там только старые могилы.

- Там было место, ее около тетки похоронили, - Костя выдает аргументы так уверенно, что мне реально страшно за него.

Мужичок уверяет его, что никто никакие памятники не сносил. И вообще в той стороне кладбища никаких работ последнее время не проводилось.

Костя доказывает ему обратное. Бесконечная перепалка длится минут тридцать.

Ничего не добившись от директора кладбища, Костя наконец-то идет со мной к машине.

- Я еще вернусь сюда. Должны быть работники. Нужна экспертиза. Я докажу, - он одержим этой жуткой идеей.

- Может не надо, - робко предлагаю. – Раз я жива.

- Кать, ты не понимаешь? – смотрит на меня глазами полными тьмы, - Это кому-то надо. Зачем? Надо выяснить!

- Я не понимаю другого, - надуваю губки. – Ты считал меня погибшей. А увидев живой даже не обрадовался? – пробую подход с другой стороны.

Тем более, никто мои цели не отменял. Костя не в себе, но мне с этим работать. Вынуждена, если хочу обезопасить дочь.

Потому надо прикинуться паинькой. И главное – не спорить.

- Я рад, Катюш, безумно рад, - прижимает меня к себе, сжимает так, что хруст своих костей слышу. – Я так об этом мечтал. Все готов был отдать, только бы еще раз тебя живой увидеть, - так проникновенно шепчет, горячее дыхание обжигает шею.

В этот момент я и в инопланетян готова поверить. В его руках мир замирает.

И от этих ощущений надо избавляться. До добра они меня не доведут.

Пока окончательно не разомлела, осторожно высвобождаюсь из его рук.

- Увидел. Видишь, все отлично. Так зачем переживать. Успокойся, Костя, - подхожу к его машине.

Он открывает для меня дверь. Наклоняется. Долго смотрит в глаза. Он так близко, что я вижу его упругие губы, соблазнительные, они так близко и далеко.

- Поедем к твоей матери. Она все подтвердит, - своими словами разрушает миг очарования. Снова напоминает о своем безумии.

- Я не хочу ее видеть. Мы с ней… - подбираю слова. – Не в особо хороших отношениях.

- Кать, ты с ней общалась последнее время?

- Нет.

- Правильно. Потому, что она тебя оплакивала. И сейчас болеет. Представляешь, как она обрадуется, увидев тебя! – и снова его искренность, проникновенные слова.

И в моей душе поселяются сомнения. А вдруг, все правда? Они реально меня погибшей считали, поэтому мать и не интересовалась моей жизнью?

Костя сказал она болеет. А если ей нужна моя помощь?

И я зря на нее обижаюсь?

Мама все это время меня оплакивала и места себе не находила?

- Едем, - соглашаюсь.

Его слова убедили. Неужели, я не безразлична матери?

Костя хоть изредка обо мне вспоминал?

Сожалел?

Начинаю нервничать. Ведь как отчим меня выгнал из дома, общение с матерью прервалось.

Он не спрашивает адреса, уверенно ведет машину в нужном направлении. И это тоже наполняет душу надеждой.

На что?

Вижу родной подъезд. Я тут выросла. Играла во дворе. Ходила в школу рядом.

Я полагала, что оставила это все в прошлом. А все равно цепляет. Именно недалеко от своего дома, я впервые увидела Костю.

С замиранием сердца поднимаюсь с ним на нужный этаж.

Костя звонит в дверь.

Мать открывает довольно быстро, одета в блузку со стразами и юбку-карандаш до колен, на губах красная помада, тщательно уложенная прическа. Кажется, она даже помолодела.

Болеет?

- Катюша? Вот так сюрприз, - улыбается. Но на лице ни капли удивления. – Ты мне привела своего молодого человека познакомиться?

- Мы с вами виделись две недели назад, Валентина Валерьевна, - потрясенно говорит Костя. – И вы делаете вид, что видите меня впервые?

- Я действительно вас впервые вижу, - склоняет голову набок.

- И вы не удивлены, что дочь ваша жива? – в голосе Кости звучит рычание.

- Я удивлена, что Катюшка в город вернулась и не предупредила, - мать поддается вперед и целует меня в щеку.

Глава 12

- Ты не очень-то звонила, - не удерживаюсь от упрека.

Слишком сильна горечь разочарования.

Никто обо мне не беспокоился. Не переживал.

Мать прекрасно выглядит.

А что за ахинею нес Костик… тут я бессильна.

Зачем он разыграл этот спектакль? Ему мало было бросить меня тогда? Не смог продать другу, сам поиграл и стала не нужна.

Это я могу хотя бы понять.

А что он сейчас творит? Зачем кладбище, моя мать?

Тут нет ни малейшей логики.

- У тебя номер не отвечал. Думаешь, я не звонил на него! – вмешивается Костя.

- Я давно сменила номер. Мама знала, - зачем-то объясняю ему.

- Валентина Валерьевна! Скажите дочери правду! – он не унимается. – Про аварию и автобус! Про все! Мы с вами каждый месяц виделись, вспоминали, какой Катя была!

- Молодой человек, вы явно что-то напутали, - мама бросает на Костю мимолетный взгляд и возвращает его ко мне. - А мы с Гришенькой в театр идем, - заявляет. – Так что, Кать, рада, что с тобой все хорошо. Потом поболтаем. Если бы раньше предупредила, я бы что-то придумала, а так, Гришаня расстроится.

- Ага, счастливого театра, - разворачиваюсь и не дожидаясь лифта несусь вниз.

Хочу назад в деревню! Как можно дальше от них всех!

Ненавижу!

За что надо мной так издеваться?

А ведь он сейчас сыграл, на том, что до сих пор болит. Да, я привыкла, где-то смирилась. Но знать, что ты никто для своей матери… это незаживающая рана. И я как могла ее даже от себя скрывала.

Костя же как заправский мясник вскрыл всю мою боль.

- Кать, подожди! – он меня догоняет на первом этаже.

- Зачем? Вот просто скажи, зачем? Я же сказала, у меня с ней не лучшие отношения! – выкрикиваю ему в лицо.

Хоть и не должна. У меня другие цели.

Но кто нормальный выдержит подобные испытания?

- Кать, я знаю, все звучит безумно. Но я тебе докажу. Я ничего не придумал! – отвечает также эмоционально.

- Не утруждай себя. Не стоит.

Открываю двери подъезда и вдыхаю удушливый запах двора.

- Давай поедем в кафе, посидим, поговорим, - берет меня сзади чуть выше локтя.

Не хочу! Мне слишком паршиво.

Хоть и надо, потому как долг сам себя не погасит. Денег просто негде взять.

Только подставить Костю… напоминает внутренний голос.

Человека, у которого итак с психикой не лады.

- Не думаю, что это хорошая идея, - выдавливаю из себя.

- Катенька, - осторожно разворачивает меня к себе, - Ты даже не представляешь, как я ошалел, когда тебя увидел. Сколько за эти годы думал о тебе, - его голос звучит так же искренне.

Но несколько минут назад, он проникновенно рассказывал мне про болезнь матери и прочий бред.

Нельзя вестись.

- Я хочу все о тебе знать, где ты пропадала? Почему из города уехала? – продолжает ласково.

- Жила себе, - отвечаю туманно.

Что ему рассказывать, как с ума сходила без него, как сдыхала от его предательства?

Неудачный пример, потому как, по-моему, как раз у Кости крыша подтекает.

- Я хочу знать все в подробностях! – тащит меня к машине.

- А ты как Костя? Как жена? – спрашиваю занимая место на переднем сиденье.

По плану я вообще не должна этой темы касаться. Мне надо влезть к нему в доверие, соблазнить.

Но язык сейчас работает против меня.

Он садится за руль. Долго смотрит перед собой. Не шевелится. Делает глубокий выдох, перед тем как ответить:

- Ошибка. Я совершил ошибку. Я хотел, чтобы мой ребенок родился в полной семье. Не хотел, чтобы он рос как я… Но Маша… она оказалась совсем не моим человеком.

Ага! Внутри все кипит от злости.

Значит, когда с ней кувыркался параллельно со мной – она была той. А как женился, надоела?

Конечно, Маша бесячая. Но ведь она такой была и четыре года назад? Он прекрасно видел и все равно крутил с ней.

Ее ребенка он воспитывать собрался. А наша дочь…

А девочка грезит своим папой. Страдает.

Ему есть дело?

Нет.

Он о ней не знает.

И не узнает. Не нужен ей такой папаша.

После его слов сомнения отступают. Если я не подумаю о Танюшке… больше некому.

- А знаешь, давай прокатимся, поужинаем, - сменяю тон, улыбаюсь.

- Да? – у него аж кожа светлеет.

- Надо же нам закончить нашу встречу на позитивной ноте, - подмигиваю.

Из подъезда выходит мать под руку с отчимом. За эти годы Гришенька наел себе еще большее пузо. Боюсь, как бы не лопнул. Мать держит его под локоть и подобострастно заглядывает ему в глаза.

Ничего не изменилось.

Они проходят мимо нас. Не замечают.

Останавливаются у ярко-красного автомобиля. Гриша горделиво открывает водительскую дверь и опускает свою тушу на сиденье.

Я не сильно разбираюсь в марках. Но даже я помню рекламу этой машины по всему интернету, и знаю, что стоит она как хорошая однокомнатная квартира.

Откуда у мамы такие деньги?

Глава 13

Костя привозит меня в тихий и уютный ресторанчик. Делаем заказ. А я все не могу выбросить из головы новую машину.

Отчим бы точно не заработал. Значит мама.

Дали взятку? Ну не такую же большую? Да и подобный автомобиль на последние деньги не покупают. Значит финансовое положение мамы стремительно пошло в гору.

Костя говорил, что давал маме деньги. Сомнительно… да и не столько же…

У него можно было бы спросить. Но не хочу поднимать эту тему. Слишком я страху натерпелась.

Хоть и странно все. Не выглядит он душевно больным сейчас. А еще недавно такую ахинею нес.

Может у него это приступами?

- Рассказывай, как ты? – делаю глоток чая.

- Сначала дама, Кать, до сих пор не верю, что ты передо мной, - Костя смотрит на меня так… как раньше, тем же взглядом, от которого я таяла. – Что с тобой было все эти годы? Почему ты исчезла?

- Просто уехала. Стала учиться на колориста, мне понравилось. Новая обстановка, новые люди, в общем взрослая жизнь, - несу полную ахинею.

А другого ничего сказать не могу. Он не должен узнать о Танюшке, о том, где я была. Ничего обо мне.

Скоро я сделаю, то, что должна и мы навсегда расстанемся.

- Ты же хотела стать юристом? – хмурится.

- Перехотела, - отвечаю, как можно беззаботней.

А внутри закипаю.

Как мне было пойти учиться, если ты бросил меня беременную, а отчим из дома выгнал?

Но он этого не узнает. Справлялась сама. И сейчас справлюсь.

- Я помню, как ты горела своей мечтой, - продолжает топтаться по незажившей ране.

- А сейчас мне нравится преображать девушек, - беззаботно улыбаюсь, продолжая пить свой чай.

Я нормально отношусь к своей работе, иногда мне это даже нравится. И я знаю свое дело. Но… это действительно не мечта, а способ заработать.

- А личная жизнь… ты замужем? Кольца не вижу. Может встречаешься с кем-то, - по напряженному взгляду понимаю, что ему очень важен ответ на этот вопрос.

- Личное, оставим личным, - беззаботно подмигиваю. – Ты лучше скажи, как сам? Удалось исполнить мечту?

Ответ на вопрос я знаю. Но жду, что он скажет.

- Я на пятый курс перешел. Иду к цели. Но не так напористо, как бы хотелось. Семья, - опускает взгляд. – Я не мог сидеть на шее у родителей. Сейчас у меня груминг фирма, несколько филиалов по городу.

- О так мы в чем-то похожи. Ты делаешь красивыми собак.

- Не я. Работники. А я… так бумажная волокита, - без энтузиазма он рассказывает о своей фирме. – Конечно, в перспективе я хочу открыть свою ветеринарную клинику и не одну.

Костя еще в те года был волонтером. Подбирал собак на улицах. Выхаживал их. Для него собаки – это был некий смысл жизни. Он в них души не чаял.

Потому и поступил в ветеринарный.

- А волонтерство как?

- Продолжаю. Помогаю чем могу.

- А Эльза как? – вспоминаю его собаку, в которой он подобрал на улице и пылинки сдувал.

- Отлично. Жива здорова. Радует меня и сына… - тут запинается.

Ему неудобно при мне говорить о своей семье. О сыне, ради которого он меня бросил.

- Рада за вас, - мой голос не дрожит. Контролирую себя.

Хоть дается мне это с трудом. Как бы он ни говорил про Машу, у него все складывается отлично.

А я… я пытаюсь спасти дочь и себя в том числе.

Так, что тут уж каждый сам за себя. Он меня не пожалел, и я его не стану.

- Не все так радужно, Кать. Но все можно изменить, - накрывает мою ладонь своей. По телу ток в двести двадцать, сердце галопом. И этот взгляд ониксов, в душу заглядывает.

- Интересно, как? – кокетливо строю ему глазки.

Я ж не выдержу! Его касания противопоказаны!

- Ты появилась в моей жизни. Ты жива, мы молоды и все можно исправить! – с таким запалом говорит, что я на долю секунды верю.

- Ты спешишь…

- Мы столько лет потеряли! – сжимает мою руку. – Кать, какая у тебя кожа… сдуреть можно…

- Кость, ты только появился в моей жизни. Не пугай меня своим напором, - осторожно убираю руку.

Как же хорошо ощущать его тепло. Хочется больше, ближе.

Надо сворачивать с этого скользкого пути. Я еще не готова. А для затравки и эта встреча сойдет.

Но зачем он так себя ведет?

Снова хочет использовать?

Если вспомнить его недавнее поведение, то от его психики можно ожидать чего угодно. Главное – не вестись.

Веры Константину нет.

Эта фраза должна быть тавром на любу у меня выбита. И в сердце тоже.

- Прости! Просто наша встреча! Мой мир снова ожил! Просто, не гони меня!

- Не гоню, - отвечаю мягко. – Но сейчас мне пора.

- Оставишь телефон?

Диктую свой номер.

Костя расплачивается, хочу попрощаться, но он останавливает.

- Я подвезу тебя домой. Уже темно.

- Спасибо, я на такси! – мне не надо, чтобы он знал адрес.

Да и опасно мне столько времени быть с ним рядом. Это уже передоз. Моя болезнь «Константин» прогрессирует с космической скоростью.

- Никакого такси. Не спорь, - подхватывает меня на руки и несет к своей машине.

Надо бы сопротивляться, а сил нет. Слишком хорошо в его руках.

В машине я сворачиваю разговор на тему волонтерства. Костя об этом может бесконечно говорить, а для меня эта тема самая безопасная.

Вот тут останови. Показываю на первый попавшийся дом, довольно далеко от квартиры Мурада.

Костя останавливается, выходит из автомобиля и открывает для меня дверь. Подает руку. И резко притягивает к себе.

- Я ничего не забыл, Лебедь. Ты и только ты в моем сердце, - и пока я растерянно хватаю ртом воздух, накрывает моими губы своими. Увлекая в сладко-горький мир своего предательства.

Глава 14

А я… я безвольно поддаюсь. Улетаю в мир, где когда-то была счастлива. Где эти губы уносили меня на волнах блаженства к облакам.

Цепляюсь за Костю. Хочу продлить этот миг. Подсознательно боюсь его отпустить, потому как снова окажусь там, где царствует боль.

Я знаю, все обман. Ему нет веры. Но я больна… все еще больна им.

И я позволяю себе рецидив. Позволяю слабость, за которую потом буду себя корить.

Его руки блуждают по моей спине. Тысячи импульсов по телу посылают. Я искрюсь, становлюсь податливой в его руках.

Ласки – это очередная иллюзия.

Он искусный манипулятор.

Ведь он точно так же ласкает жену.

Эта мысль отрезвляет.

Особенно когда в красках представляю, как он жаждет Машу, как целует ее и осыпает нежными словами.

- Не стоит, - шепчу охрипшим голосом.

- Просто позволь мне загладить свою вину, - его дыхание сбилось. Даже в темноте видно, как глаза-ониксы заволокло туманом страсти.

- Не дави, Костя, - не оборачиваясь бегу к чужому подъезду.

Ощущаю его огненный взгляд мне в спину. Так хочется обернуться, укрыться от всех бед.

Но он не защитит. Он снова предаст. А я не имею права на еще одну ошибку, она непозволительна для меня.

Подъезд оказывается открыт. Удивительно даже, что так повезло. А я уже стала думать, как выкручусь, если Костя увидит, что не могу открыть парадную дверь, где якобы живу.

Поднимаюсь на третий этаж. Осторожно выглядываю в окно. Машина Кости не уезжает.

Подожду.

Присаживаюсь на корточки. Дотрагиваюсь до пульсирующих губ. Они напухли.

С тех пор никто меня не целовал. А я ничего не забыла. Словно и не было этих лет разлуки.

Бред!

Все было! И то, что он променял меня на Машу. И продать Мураду пытался. Не только ему!

Если бы Мурад вовремя его не остановил, то Костя бы устроил мне… Даже не хочу представлять что.

И после этого он так проникновенно целует! Все ложь!

Выглядываю снова. Машина на месте. Костя стоит, облокотившись о капот и смотрит на дом. А такое ощущение, что с такого расстояния прямиком в душу заглядывает.

- Уезжай! – шепчу. Мне домой надо!

Сколько я еще в чужом подъезде буду торчать?

Наверху хлопает дверь. Вздрагиваю. Нервы расшатаны.

По ступеням спускается мужчина с собакой.

Песик среднего размера меня обнюхивает и виляет хвостом.

- Хороший какой! – глажу его.

- Девушка вам помочь? – интересуется мужчина.

- Нет, все хорошо. Подругу жду, - выкручиваюсь.

Он кивает и спускается дальше.

И сколько мне еще тут сидеть?

Выглядываю снова в окно. Костя на месте. Вижу, как мужчина с собачкой выходит. Она обнюхивает клумбу.

И тут… Костя направляется к хозяину песика.

Не слышу, о чем они беседуют.

Но отчего-то краснею.

Что делать? Если он сейчас войдет и найдет меня?

Со стыда же сгорю!

А он, как назло, во время разговора голову вверх периодически поднимает. Словно все знает. А вжимаюсь в стену, продолжаю осторожно поглядывать в окно. Гладит собаку. Пожимает мужчине руку.

Разворачивается и уходит к машине. Садится за руль. Уезжает!

Неужели!

Едва в ладоши не хлопаю.

Выжидаю еще немного. Достаю телефон и вызываю такси.

Меня дома дочь ждет, а я по чужим подъездам прячусь. Но нельзя же было показывать Косте, где я реально живу. И про Мурада он ни в коем случае узнать не должен.

А уж про Танюшку тем более. Не заслужил он дочери.

Впрочем, у него сын есть. От любимой Маши!

Вспомнишь нечистую, вот и она. На телефон приходит сообщение:

«Мне долго ждать еще? Где промежуточные результаты?».

Скриплю зубами.

Тебе мало мужа, сына, полной чаши дома? Еще подставить мужа хочешь!

В ярости пинаю стену. До такой степени злость на нее накатывает.

А особенно, что ее выбрали… а меня за борт.

«Скоро все будет», - отправляю ответ.

Подъезжает мое такси.

Откидываюсь на сиденье. Неужели этот сумасшедший день подошел к концу. Еще немного увижу доченьку, и хоть ненадолго тревоги и заботы отступят.

«Смотри мне. Я долго ждать не намерена. Если ты бездарность, так и скажи», продолжает написывать Маша.

«Я не подведу».

Печатаю ответ, и мысленно добавляю несколько извилистых матов.

Муж и жена одно целое. Костя с ней, значит и он того же поля ягода. Гнилая и плесневая.

Расплачиваюсь с таксистом. Быстро бегу к подъезду.

Открываю дверь. Замираю.

Что-то настораживает. Что еще не могу понять.

- Танюш… Мурад… - зову дрогнувшим голосом.

- Они гуляют, Катерина, - из кухни появляется высокая фигура. – Чтобы никто нам не мешал поговорить по душам, - плотоядный оскал на губах не предвещает ничего хорошего.

Глава 15

Константин

Смотрю Катюше в след и не хочется уезжать. Хочется запечатлеть в памяти ее хрупкую фигурку. Она заходит в подъезд. Смотрю на окна, где зажжется свет. Так я узнаю, где она живет.

Хочу знать о ней все. Я слишком много упустил.

Еще не отошел от потрясения.

Лебедь жива!

И она ни сном не духом, что я столько лет ее оплакивал!

Поведение ее матери, исчезнувший памятник. Хоть там и видно, что земля свежая и его заменили совсем недавно. Вогнали меня в шок, и породили сотни вопросов.

Я еще тогда удивился, почему ее похоронили на старом кладбище, в той части, где давно все забито могилами и новых захоронений нет.

Но ее мать так искренне мне плела про какую-то тетку, и что ей хотелось, чтобы доченька не одна лежала.

До сих пор мороз по коже. Что это за человек, который так спокойно может врать в глаза, хороня живую дочь? Просто волосы дыбом!

Зацепки все же есть, и я все выясню. Я это так не оставлю. Для кого-то же было выгодно, чтобы я так думал?

А свет нигде не загорается больше. Только гаснет в двух окнах.

Может Катя не одна живет и свет уже был включен? С парнем?

Она имеет право, после того как я поступил. Но эта мысль вгрызается в нутро, жрет его не останавливаясь.

Мне бы уехать. А я продолжаю стоять. Чувствую, она рядом.

Даже появляется идея побежать в тот подъезд, расспросить соседей, найти ее и сказать, как я истосковался. Только понимаю, что моя излишняя настойчивость лишь отпугнет Лебедку.

И все же не удерживаюсь, когда выходит мужик с собакой.

Собачники – особенный народ. Мы друг друга чувствуем и всегда находим общий язык.

Подхожу, глажу песика, и ненавязчиво интересуюсь про русую, голубоглазую Лебедь.

- А там на третьем этаже похожая по описанию девочка стояла. Сказала подругу ждет. Пугливая такая, - выдает мне мужик.

Ждет пока я уеду, тут же делаю вывод.

Не хочет, чтобы знал, где реально обитает.

Стесняется? Или что-то скрывает?

Благодарю мужика и направляюсь к своей машине. Отъезжаю так, чтобы меня не было видно. Благо темень и спрятаться проще.

Долго ждать Катю не приходится. Она появляется из подъезда и юркает в подъехавшее такси. На приличном расстоянии еду следом.

Катенька… Лебедь моя… неужели я для тебя такой жуткий, что даже адрес назвать мне страшно…

Стискиваю зубы.

Как же я тогда сглупил! Где был мой мозг, если я предпочел Машу, пусть и беременную, Лебедке. Мать ведь говорила давай просто помогать. Сотни пар так живут. Но нет, я баран уперся рогом.

Вот теперь расплачиваюсь.

Скольких мне усилий стоило не накинуться на нее. Не вывалить все свои чувства. И все равно не сдержался, стал целовать, и ведь она отвечала!

Страстно, искренне, самозабвенно. А я понимал, что все эти годы и не жил вовсе.

Только с ней. Только она!

Такси подъезжает к старому панельному дому. Катюшка быстро выпрыгивает из автомобиля и семенит к подъезду.

Свет нигде больше не загорается. И это наталкивает только на одну мысль – дома все же ее ждут. Потому и не хотела говорить адрес.

Ржавые тиски сдавливают сердце. Винить я могу только себя.

И что я хочу? Сам женат?

Какие могут быть к ней претензии?

Но теперь, по крайней мере, я знаю, где она живет. Квартиру пробить недолго. Но этим займусь позже.

Сейчас я слишком взвинчен, и это, наверное, меня толкает на безрассудство.

Если бы был в уравновешенном состоянии, отмел бы эту идею. Но сейчас, я гоню по пустынной улице к дому Кати.

Хочу взглянуть в глаза ее матери. Пусть снова повторит то, что сыграла при дочери.

Понимаю – нельзя мне к ней в бешенстве. Кулаки уже сводит от желания вытрясти из нее всю правду.

Но я не могу иначе. Потому въезжаю во двор, который мы покинули с Лебедкой всего несколько часов назад.

Они уже должны были вернуться из театра.

Ошибка.

Дома никого нет.

Ничего подожду.

Что-то мне подсказывает, пока я не разберусь во всей этой ахинее – не будет мне счастья. А то, что я сделаю все, чтобы вернуть Катюшу, даже не сомневаюсь.

Чувства есть! Ее ответ на поцелуй меня в этом убедил.

Мать в сопровождении отчима. Тот еще отвратный мужичонка. Низенький, пузатый, лысый колобок. Он всегда трусливо сбегал в комнату и закрывался там, когда я приходил, принося очередные деньги, чтобы поддержать «болеющую, убитую горем» женщину.

Тошно, что из меня такого идиота лепили. А я рот разинув верил.

Они смеются, тихо переговариваются, мать Кати ищет в руках ключи. Едва она открывает дверь, я спускаюсь с верхних ступеней, дергаю на себя дверь и оказываюсь в прихожей.

- Ничего не хотите мне объяснить, Валентина Валерьевна? – интересуюсь с издевкой.

Ее лицо вмиг перекашивается.

- Ты… как… тут… - шипит растерянно и ядовито.

Глава 16

- Я слушаю, - нависаю над ней.

- Вы тут поговорите… а я это… пойду, - отчим Кати трусливо втягивает голову в плечи и не разуваясь быстренько семенит к комнате.

И вот в этом куске жира она души не чает? Он же даже не может за нее заступиться?

Отвратно.

- Покинь мою квартиру, иначе вызову полицию, - ведьма уже успела совладать с эмоциями, голос звучит гораздо уверенней.

- Покину. Когда ты расскажешь мне, кто тебя надоумил похоронить свою дочь? – рычу ей в лицо. Перехожу на ты, потому как уважать тут некого.

- Ты бредишь, парень. Чего ты от меня хочешь, я впервые тебя вижу, - прижимается к стене. – Гришенька, позвони в полицию, - кричит.

- В штаны наложил твой Гришенька. И сейчас если ты не скажешь, я из него всю правду выбью! – видимо мое лицо сейчас искажено такой злостью, что она нервно сглатывает.

- Не трогай его. Ты псих. Разбирайся с Катей, если вы поссорились. Ко мне чего лезешь? Я не знаю тебя, - даже ногой топает для убедительности.

- А деньги у меня брать могла? Сыночком называла, пела, как бы хотела, чтобы у ее дочери такой муж был, - самому гадко произносить в слух ее ложь.

А еще гаже от того, что во все это верил.

- Молодой человек, ты что-то путаешь? Какие деньги? Ты мошенник? Грабитель? По какому праву ты ворвался в мой дом? – продолжает свою игру.

- Я же докопаюсь до правды. Потом будет хуже!

- Серьезно? До какой еще правды? – ухмыляется.

Физически я на нее воздействовать не могу. Она все же женщина, если ее так можно назвать.

Я еще планировал записать разговор, показать его Кате. А то она уж точно приняла меня за психа.

А эта гадина как учуяла это, вижу это в ее подлючих глазах.

Как у такой ведьмы могла родиться настолько непохожая на нее дочь?

В отца Лебедь моя. По ее рассказам он был замечательным человеком.

Но это не отменяет того, что я хочу придушить ее мамашу. Злость кровавой пеленой застилает глаза. Не могу уйти просто так.

Возможно, потом я буду сожалеть… но сейчас во мне главенствует злость, и она толкает метнуться к комнате, в которой спрятался отчим Кати.

- Стой! – вопит ведьма.

Но меня уже не остановить.

Гришенька сидит на диване и спокойно смотрит телек. То, что его жена находится в опасности… да по фиг ему.

Оборачивается и отсаживается немного дальше.

- Вам чего? – блеет тоненьким голоском.

Пищащий колобок – та еще мерзость.

Подлетаю, хватаю его за полу пиджака, раздеться он не успел, хорошенько встряхиваю и заряжаю кулаком по жирной роже.

Раздается отчаянный вопль ведьмы, а меня это подначивает ударить еще.

- Говорите, кто организовал спектакль с гибелью? – рычу, задыхаясь от своей ярости.

- Никто! Что ты творишь, ирод! – орет. – Людиии! Помогите!!! – так голосит, что уши закладывает.

- Отпусти… я ваще ниче… - хрюкает Гришенька.

Часто моргает, глядя на меня свинячьими глазками. Из носа кровь течет. А мне мало, бью еще раз, питаю свою злость, еще раз, кормлю своих демонов.

- Говори! Пока я его не прибил! – оглядываюсь на мать Кати, она запустила руки в волосы и едва не выдирает их, глаза расширены от ужаса.

За своего Гришеньку она реально переживает.

- Мне нечего тебе сказать, псих! Отпусти его! У него сердце слабое! Что ж ты творишь!

А мне ее просьбы – это еще больший призыв к действию.

Гришенька на пол заваливается. Рывком поднимаю его на ноги. Даже веса его не ощущаю, сила от ярости как у быка.

Снова удар в живот. Он охает и заваливается опять.

Не помню, сколько это продолжается, вакханалия криков, просьб, стонов, моих ударов. Кровь… она везде… а я не могу остановится…

Прихожу в себя, когда меня уже скрутили. Все же вызвала полицию ведьма.

Не сопротивляюсь. Иду с полицейскими в машину, на руках наручники.

Уже в автомобиле, немного в себя прихожу. Откуда столько злости, что я реально как с цепи сорвался.

А ведь Гришенька тюфяк, он ничего не решает. Он получил за свою жену. За то, что попался под горячую руку. Я ведь понимаю – водят за нос. А пока доказать не могу.

Ничего не говорю полиции. Потому как моя история реально на психушку тянет.

Я приду к ним позже, когда на руках будут факты. Потому просто отмалчиваюсь.

Отцу с матерью звонить не вариант. Не хочу им доставлять проблем. Особенно матери, я себе пообещал когда-то, что не стану причиной ее расстройств, не буду трепать нервы. Она всю жизнь мне посвятила. Сейчас имеет право пожить для себя.

А мои косяки, я обязан сам исправить.

Как сам… одному мне не выбраться отсюда. Ведьма заяву накатала. Гришеньку я знатно отделал. А отлеживать бока на нарах – не выход.

Потому, когда мне разрешают позвонить, в голову приходит только один человек. Ему я могу довериться полностью и безоговорочно.

***

Мои хорошие! Завтра у нас продочки не будет.

Вы знаете, что я очень редко беру выходные. Но завтра именно так у меня складываются обстоятельства.

А потом продочки будут в обычном графике)

Спасибо за вашу поддержку и комментарии)))

Надеюсь на ваше понимание)

Глава 17

Катерина

- Как гуляют? Ночь же… - первая мысль – тревога за дочь.

Танюшке спать пора. Какие гульки на ночь глядя? Где они вообще?!

- С ними все нормально, - прислоняется к стене, закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.

- Надо позвонить. Пусть домой идут, - достаю мобильный.

- Они не придут, пока мы не поговорим, - он говорит мягко, но за этой мягкостью прячется угроза.

О том почему он тут? Зачем пришел? Сейчас думаю отстраненно. Главное – убедиться, что с дочерью все хорошо.

Потому я все же набираю Мурада. Он отвечает на втором гудке.

- Прости, Кать. Я не мог иначе. Ты же понимаешь, - слышу его виноватый, перепуганный голос.

- Что с Таней?

- Все хорошо. Мы в теплом и уютном месте. Я о ней позабочусь не переживай. Но домой нам нельзя. Он… - дальше замолкает. У меня на кончике языка появляется горечь.

Мурад не всесилен. Он многое потерял. И тоже зависит от этого гада.

Все из-за Кости! Он так его подставил.

- Пожалуйста, смотри за ней, - шепчу онемевшими губами.

- Конечно, можешь не волноваться, - заверяет меня друг.

Мурад отключает вызов. Смотрю на телефон, не в силах поднять глаза.

Вот теперь страх начинает атаковать в полную силу.

- Убедилась? – усмехается.

- Зачем? Мы могли поговорить в другом месте… днем… - перевожу взгляд на его скрещенные, длинные ноги, обтянутые черными джинсами.

- А это уже мне решать, когда и где нам говорить, - грациозно отталкивается от стены и вмиг оказывается рядом. Поднимает мою голову за подбородок, - Посмотри на меня, Катерина.

При первой встрече, мне его глаза показались добрыми, сейчас же каре-желтые глаза смотрят хищно и безжалостно.

Мне даже кажется, они светятся, истощая отраву.

Больно сглатываю.

- Отпусти… те… - его прикосновение, вроде бы легкое, причиняет боль.

Не физическую, гораздо хуже, пропитанную страхом, проникающую в глубь.

- Катерина, прекрати. Не надо делать такие глаза. Запах страха тебе не идет, - он понижает голос, звучит почти интимно, и от этого полушепота острые иглы вонзаются в позвоночник.

- Не трогайте меня, - осторожно убираю его руку.

Злить этого человека нельзя. Но и терпеть прикосновения – выше моих сил.

Обхожу его и проскальзываю на кухню. На столешнице лежит нож. Отмечаю на автомате. Если только попробует – буду сопротивляться. Просто так не сдамся.

Уже продумываю варианты, потому как от него можно что угодно ожидать.

Он идет бесшумно. Точно зверь, преследующий добычу.

- Не радушно ты меня встречаешь, Катерина, - качает головой.

- Что вам нужно? Говорите и… уходите…

- Ты знаешь, что мне надо. Но этого у тебя нет. Я жду… но… это утомительно и скучно, - он забавляется со мной.

Веселится, видя мое состояние. А я сама того не желая, кормлю зверя своими эмоциями.

- Все будет. Мы договаривались. И я работаю.

- Плохо, - проводит большим пальцем по своей нижней, пухлой губе. – Я недоволен. Результатов ноль.

- Еще мало времени прошло.

- Я очень добр к тебе, к Мураду, даже к твоему отпрыску Татьяне. Но где благодарность, Катерина? – делает шаг ко мне, еще один, прижимает к столешнице. – Ты холодна. Неприветлива. У меня отпадает всякое желание быть терпеливым. Мне нужна мотивация, для дальнейшего покровительства, не думаешь?

- Речь шла о возвращении долга. О помощи вам, - язык двигается с трудом, прилипает к небу. Он слишком близко. Опасно. – И я стараюсь выполнить уговор, Бурхан.

- А ты лучше старайся. Как насчет немного ласки? М? – проводит указательным пальцем по моей шее, - в месте касания с кожей все каменеет.

- Не трогайте меня, пожалуйста… - понимаю, что если он захочет… силы не равны…

Есть нож. Но где гарантия, что я смогу им воспользоваться?

- Не надо играть со мной в недотрогу. Разве ты не знаешь, что запретное еще больше заводит мужчину? – шепчет мне на ухо.

- Бурхан, я должна вам деньги. Но не… это… мы так не договаривались… - мотаю головой, пытаюсь отстраниться.

Как я могла поверить в его порядочность, когда устроилась на работу?

Как он ловко притворялся добродушным хозяином. Распивал со мной чаи на кухне. Выспрашивал про мою жизнь.

А потом один момент и он уже меня подставил.

- Ты должна мне куда больше чем просто бабки. Или ты это еще не поняла, Катерина? - фиксирует мой затылок и проводит языком по щеке. Жадно и алчно оставляет свою слюну.

Меня едва не выворачивает от омерзения.

Уже не сдерживаюсь. Отталкиваю сильнее. Мне слишком противно.

- Бурхан, вы меня подставили! По факту я вам вообще ничего не должна! – выпаливаю.

Омерзение придает мне смелости.

- У тебя есть доказательства? – нагло хохочет мне в лицо. – Нет. Вот и я так думаю. Потому, строить из себя недотрогу, очень плохая тактика. Я люблю послушных. И они у меня получают неплохие бонусы.

- Уходите! – упираюсь руками в его грудь. Пытаюсь оттолкнуть, но это все равно, что пытаться сдвинуть скалу с места. – У нас есть уговор, и я действую согласно ему.

- Хм… мне интересно, а когда уважаемый Константин узнает, кто его подставил? Кто его батю под монастырь подведет? Как думаешь, он тебя пощадит? Или собираешься ребенком прикрыться? Тебе защита понадобиться, которую смогу обеспечить только я, - самодовольно ухмыляется, наматывает мои волосы себе на кулак. – Лебедь, перестань артачиться, расправляй крылышки и лети в койку.

Глава 18

Константин

- Кость, я тебе говорил, в таких делах эмоции не лучший союзник, - Егор качает головой. – Ну начистил ты рожу этому Гришеньке. И? Чего добился?

Он приехал быстро и все уладил. Меня отпустили. И теперь мы сидим у него дома.

Егор – можно сказать, мне как второй отец.

Он появился в моей жизни с матерью, когда все шло кувырком. Нас обложили со всех сторон. А он, практически незнакомый человек, впрягся за нас и помог выпутаться.

Сейчас все давно в прошлом, а вот наша дружба только крепнет с годами.

Егор - начальник моей матери, ему принадлежит половина клиники, в которой она работает. Он друг семьи.

Но у нас с ним свои отношения. Порой, мне ему многое проще рассказать, чем родителям. Потому как их не хочу напрягать. А Егор… у него свои тараканы… и он словно только и ищет приключения, чтобы не оставаться наедине с собой.

Ну я не специально, но все же подбрасываю ему хлопот…

- Матери и отцу не говори только. Они перепугаются, больше шуму наделают, - откидываюсь на спинку кухонного диванчика.

- Я когда, то тебя сдавал? – выгибает бровь. – Но могу сказать, что твоя самодеятельность до добра не доведет.

- Не мог я сдержаться, понимаешь! – вспоминая всю ситуацию снова злюсь, сжимаю кулаки, на сбитых костяшках кровь выступает.

- С заявой его я все улажу. Но зачем ты разворошил гнездо? Выбил инфу? Нет. Ты ведь понимаешь, что за ними кто-то стоит. И своими действиями, ты дал карты в руки тому человеку. Он теперь будет осторожнее. Кость, я все понимаю, но, прежде чем делать – думай, - Егор мной недоволен.

Я и сам понимаю, что накосячил.

- Толку теперь. Все сделано, - развожу руками.

- Историю с памятником я пробью. Вводные понял. Но теперь тебе надо быть на чеку. И твоя Лебедь… - задумчиво покусывает губу. – Кто она? Где жила? Чем дышит?

- В салоне она работает, девкам волосы красит. Она уехала и ничего не знала.

- А тут вдруг появляется, как раз когда памятник исчезает? Тебе не кажется это странным?

- Катя чиста! Не примешивай ее! А кто, воду мутит надо выяснить.

Егор молчит, но вижу, с моим мнением он не согласен.

- Не трогай Лебедя. Кого угодно, только не ее! – восклицаю.

- Хочешь ее вернуть?

- Верну, - говорю с железобетонной уверенностью. – Как увидел понял – не могу больше без нее. Я ее сильно обидел, но сделаю все, чтобы она меня простила.

- Я все в толк не возьму, как ты вообще на Машку полез? Как-то неудобно было лезть, у вас семья, сын. Но если ты так свою Лебедь любил, то какого изменил ей?

Вот это удар ниже пояса.

Заслуженный.

Сам себе этого простить не могу.

- Ох, - вздыхаю. Паршиво осознавать, как я собственными руками все разрушил.

- Я насколько помню, ты Машку на дух не переносил. Еще когда ты пацаном был пятнадцатилетним, я только с вашей семьей познакомился, мы твою собаку искали, а она ее спрятала. Тогда ты ей голову готов был открутить. А тут вдруг койка, - Егор смотрит на меня с непониманием.

А что сказать, я и сам до сих пор этого не понимаю…

- Я не помню, - признаюсь нехотя.

Этого я еще никому не рассказывал.

- Точнее, - Егор ближе придвигается.

- У пацана с нашего двора была днюха. Он меня пригласил. Но я к Лебедке спешил. Подумал, зайду поздравлю, ну и свинчу быстро. Зашел. А там наших много. Плюс еще друг приехал с Испании, мы три года не виделись. А мы с ним в детстве не разлей горшки были. Лебедке написал, что задерживаюсь. Реально друга был безумно рад видеть. И Машка там была, но она как-то даже в поле моего зрения не попадала. Внимания я на нее не обращал. А потом бац и темнота. И не пил я ничего крепкого. А просыпаюсь с ней в постели. Голый. Следы страсти везде. Она у меня под боком, тоже голая с синяками от нашей бурной ночи. И потом мне подтвердили пацаны, что меня искали, зашли в комнату, а мы там в самом разгаре процесса. А у меня вообще темень. Потом какие-то фрагменты стали всплывать. Маша надо мной… - морщусь от мерзких воспоминаний. – В общем, мне тогда паршиво было жуть. В страшном сне не мог привидится секс с ней. И перед Лебедкой себя последним подонком чувствовал. Не признался. Не мог ее потерять. Тут в двойне мудак. Изменил и продолжил с ней быть… девственности лишил… стал ее первым… изменщик недоделанный.

Рассказываю про себя, и сам понимаю, как все это отвратно звучит.

- Потом Машка заявила о беременности, и я не смог оставить ребенка без отца. Порвал с Лебедкой. А дальше ты знаешь…

И я собираюсь ее возвращать? Хочу, чтобы она простила? Как? Если я сам себя простить не могу?

Глава 19

Катерина

- Нет, - выкрикиваю ему в лицо. – Этого не будет!

- А я хочу изменить наш уговор, тебе за это лишние бонусы капнут, - опускает похотливый взгляд ниже, глазами меня лапает. – Не истери. Мне это не нравится, - проводит рукой по моему бедру.

И все. Красный свет.

Не понимаю, что делаю, в голове только одно – не допустить непоправимого.

Резко дергаюсь в сторону, так что Бурхан не ожидает, отталкиваю его и хватаю нож.

Держу его обеими руками перед собой.

- Отойдите!

- Кать, реально? Смелости не хватит, - смеется.

- А вы проверьте! – огрызаюсь.

Он приближается. Так что кончик ножа упирается ему в солнечное сплетение.

- Горячая! Истеричная, слишком. Лучше бы свою энергию перевела в горизонтальную плоскость, - протягивает руку, хватает меня за волосы и на себя тянет.

А я надавливаю на нож.

- Ммм, - мычит, - То ли в бешенстве, то ли в похоти.

- Отпустите! – еще немного надавливаю, ощущаю, кончик стали его ранит. Но Бурхан и не думает меня отпускать.

- Давай, смелее, - бешеный блеск в глазах только усиливается.

И я надавливаю. Чувствую, как нож вонзается еще глубже.

Мы смотрим друг другу в глаза. В его зрачках бешенство, там сейчас ядовитый желтый преобладает, отравляет.

Бурхан скалится. Перехватывает мою руку, выкручивает, нож падает на пол, отталкивает меня.

Дышит тяжело. Смотрит на меня иначе. И мне совсем не нравится этот его новый взгляд. Он обещает новые проблемы.

О которых, подозреваю, я еще и сама не догадываюсь.

Опускаю взгляд ниже. На его черной сорочке маленький разрез и оттуда сочится кровь. Она пропитывает черную ткань и становится почти незаметной.

Бурхан разрывает руками рубашку. Чуть ниже солнечного сплетения рана. Маленькая, алая…

Ее нанесла я. Не знаю, что меня остановило, не вонзить нож по самую рукоятку. Еще немного и он бы довел меня до безумства, в котором я была бы способна на это.

Но я не перешла грань.

Хоть далеко не факт, что это для меня плюс.

Бурхан трогает пальцем рану. Смотрит на окровавленный палец. Снова подходит и проводит им по моей щеке.

- Не окажешь первую медицинскую помощь? – интересуется с усмешкой.

- Нет, - отвечаю, глядя ему в глаза.

- Хм, пожалуй, ты меня удивила. Надо думать… - направляется к окну, поворачивается ко мне спиной.

О чем думать? Что он еще задумал?

Не решаюсь ничего озвучить.

Единственное, что я хочу – пусть убирается.

Я не решаюсь нарушить молчание. Он так и стоит спиной ко мне.

Проходит вечность, пока он оборачивается. И нарушает молчание.

- Ускорь процесс. Мне плевать как ты это сделаешь. Я от тебя требую не так много, мне просто надо, чтобы Константин подписал некий документ.

- Вы так и не сказали какой?

- А у тебя еще нет плана, как заставить его подписать не глядя, - ухмыляется. – Все честно.

- С вами честного ничего не может быть, - не удерживаюсь.

Надо было промолчать. Но я не могу держать язык за зубами, слишком сильно я его ненавижу.

Он заставляет подставить Костю. Еще не знаю как, но понимаю, что ничего хорошего в том документе быть не может.

А я не хочу подставлять. Да, Костя гад, и не заслуживает снисхождения. Но и я не мстительница… точнее… стала ею по неволе.

- Ты еще не представляешь, что и как со мной может быть, - подмигивает мне. – Потому не испытывай моего терпения, и сделай все, чтобы подпись Константина красовалась на нужном мне месте.

Обхватываю себя руками и молчу.

- До скорой встречи, Катерина! – весело бросает. Через несколько минут слышу хлопок двери.

Но выдохнуть не получается.

Тут же лечу к своему телефону, набираю Мурада. Попутно с ожесточением стираю отравленную кровь со своей щеки.

Пока друг не входит в квартиру, мечусь из угла в угол.

Танечка сладко спит у него на руках. Он осторожно заносит ее в комнату, укладывает на кроватку.

- Поздно уже. Мы тут в кафешке были. Там диванчик удобный, она и заснула.

- Спасибо, - сжимаю его плечо. Всхлипываю.

Смотрю на дочь. Она у меня нежная, веселая, самая лучшая. Ради нее я кого угодно предам, лишь бы спасти.

Проходим с Мурадом на кухню.

- Ты прости, Бурхан внезапно пришел. Я даже не знал, что он в городе. Сказал мне с Танюшкой погулять. А я тебе не хотел звонить и писать, вдруг бы Костя запалил, я же знаю ты с ним была, - объясняется извиняющимся тоном.

- С ним, - вздыхаю. – И там такое…

Рассказываю другу о странном поведении Кости, о визите к маме и про разговор с Бурханом. Все как на духу выкладываю. И немного легче становится, словно груз проблем разделяю с ним.

- Слушай, а Костик не мог таким способом себе отмазку придумать? – хмурится.

- Каким?

- Ну мол не искал, не пытался связаться, потому что думал тебя нет в живых. Удобно ведь. И я не удивлюсь с его-то изворотливостью, что он до такой мерзости додумался.

- Как-то сомнительно…

- Серьезно? После всех его делишек в прошлом и настоящем? Или думаешь он сейчас белым и пушистым стал? – смотрит на меня склонив голову.

- Ну такое придумать – это перебор, даже для него.

- Слишком ты добрая, Кать, - одаривает меня теплой улыбкой. Потом вмиг на лице тревога появляется. – Я надеюсь, Бурхан не знает, что Машка тебя наняла?

Глава 20

Константин

Возвращаюсь домой в одиннадцать дня. Настроение – хоть головой об стену бейся.

Вроде бы разговор с Егором должен был помочь. Но я, наоборот, только раны разбередил, рассказывая о прошлом.

Конечно, он обещал помочь. Знаю, что не выдаст меня отцу и матери. Именно поэтому я не рассказал обо всем еще одному другу семьи – Володе.

Он в некоторые периоды жизни заменил мне отца. Но он слишком правильный и непременно настучит матери. Вова был очень долго в нее влюблен. И хоть сейчас женился, но вот трепетное отношение к матери у него осталось. Потому нет, он отпадает.

А друзей своего возраста у меня нет. Как-то не сложилось. С кем учился в школе – дороги разошлись. Кто-то уехал, а на расстоянии поддерживать связь не то. С некоторыми интересы стали разительно отличаться, с другими просто общение прекратилось.

Был у меня лучший друг Мурад. С ним мы с пеленок вместе. В сад вместе, школа то же. Я считал, что мы – это навсегда. Доверял ему, как самому себе. А его после выпуска понесло тоже не в ту степь. Стал он водиться с бандюганами. Считал, что это очень круто, меня подтягивал.

Мы с ним вместе волонтерством занимались, он очень редко стал появляться, помогать. Больше по сомнительным местам стал лазить. Я пытался его вразумить. Но где там.

Потом и вовсе он влип. Это было уже после моего расставания с Лебедем. Он ограбил магазин. Их полиция не поймала. Но вычислил хозяин. Он оказался человеком не простым, поставил всех на счетчик. Мурад тогда прибежал ко мне за помощью. Кричал, что мне ничего не стоит попросить денег у отца. Обзывал подонком, раз я ради друга не могу сделать такой мелочи.

Закончилась история печально, родители Мурада отдали все, что у них было, даже квартиру продали. Сам же парень остался на свободе. Правда его знатно потрепали, в больничке долго провалялся. Как по мне, могло быть и хуже.

После этого и с Мурадом наши пути разошлись.

Мне в окружении подобные люди не нужны. А своих мозгов не вставишь.

Так и сложилось, что мамины друзья стали и моими.

С годами у меня появились знакомые, есть с кем пойти развеяться, поболтать, мозги проветрить, но друзьями я их точно назвать не могу.

Да и времени нет у меня на подобное общение особо, учеба, работа, семья…

От этого слова горчит во рту.

Нет, у меня и не было семьи. Только сын, которого безумно люблю и радуюсь, что он растет не похожим на его мать.

Но из-за ребенка нельзя запирать себя в оковах брака. Басир взрослеет и все чувствует. В семье нет счастья, потому наш с Машкой союз ничего ему не принесет, кроме расшатанной психики.

Вот только вопрос, как оставить сына со мной?

Жена же из вредности этого не допустит.

- Скотина! - туфель летит мне в голову, едва открываю дверь.

- Доброе утро, - бурчу, уворачиваясь.

- Гаденыш! Редкостный козлина! – второй туфель, с тем же прицелом мне в голову.

Снова уворачиваюсь.

- Как ты мог! Это после всего, что я для тебя делаю! – теперь в ход идут руки.

Набрасывается на меня и колотит по всему, куда только попадает.

- Угомонись, - перехватываю ее руки. Несильно сжимаю и отталкиваю жену.

- Ты еще руки на меня поднимать будешь! – вопит дальше. Растрепанная, взбешенная.

Этого мне только не хватало.

- Я тебя не трогал. Отстань, - сейчас на ругань у меня нет сил.

Хочу немного передохнуть. И потом в офис надо. Учеба сегодня в пролете.

- Отстань? Ты ночами где-то пропадаешь. Я волнуюсь. Не сплю. А теперь, ты даже не соизволишь объяснится? Нормально, по-твоему, да? – чего же у нее такой громкий и писклявый голос?

Теперь таблетку придется пить. Голова начинает раскалываться.

- Спала бы. Дела были.

- И потому ты даже не соизволил позвонить и предупредить? Я весь телефон тебе оборвала! А если бы с сыном что-то случилось?

- Басир у родителей. Ты даже не потрудилась его забрать домой. Так что не надо.

- Я волновалась! Места себе не находила! Хочешь, чтобы ребенку мое состояние передалось! Какой же ты бесчувственный козел! – запускает руки в волосы и начинает стонать. – Неужели не понимаешь, как мне плохо!

- Еще раз говорю – отстань, - рявкаю. – Не нравится, вон пошла!

- Ох, как ты заговорил! Думаешь, такой умный? Шляться ночами, а потом еще и грубить? А мне, что ответить нечего? Костик, как же ты ошибаешься, - скалится так мерзко, что даже не скрываю отвращения на лице.

- Слушай, займись лучше сыном, чем мне мозг компостировать. Или ты так и не вспомнила, что мать?

- Ты много о сыне думаешь, когда по ночам непонятно где шатаешься? Папаша года ничего не скажешь! Извинись немедленно! – орет над ухом.

Отхожу дальше. Включаю чайник. Срочно нужен кофе.

- Отстань! А лучше, - смотрю на нее, - Давай, разведемся. Ничего больше мучить друг друга.

- Серьезно? – ухмыляется. – Это тебе такое ночью навеяло? – прищуривается. – Решил, что поигрался и все хватит? Так просто от меня избавиться? Тогда тебе придется выполнить условия брачного договора, - в глазах триумфальный блеск.

- Какого еще договора? – хмурюсь. – Мы ничего не подписывали.

- Еще как подписывали, - облизывает губы. – И твои проблемы, Костик, что у тебя с памятью нелады.

Глава 21

Катерина

- Не знает, - мотаю головой.

- Хорошо, - выдыхает с шумом. – Тогда есть шанс, что мы все же его обведем.

- Я уже ничего не знаю, - машу рукой. – Ладно, я спать. День нелегкий выдался. Завтра куча работы.

- Но затягивать нельзя. Ты сама понимаешь! – говорит мне в спину.

Все я знаю. Только как не чувствовать при этом всем себя дрянью? Ответа у меня нет.

Не мстительница я. Уже убедилась что нет. Но какой ценой!

Дайте мне просто жить спокойно!

Неужели так много прошу!

А если Бурхан в городе, то покой мне даже сниться не будет.

Мурад придумал свой план.

Получилось все случайно, у меня появилась клиентка слишком болтливая и наглая. Сначала я просто испытывала к ней неприязнь, а потом она стала говорить о своем муже, которого еще воспитывать и воспитывать. Показала фото со словами:

- Красив, блин. Но характер… до психушки доведет. Надо бы его проучить. И заодно на верность проверить! А то совсем от рук отбился.

А я увидела Костю. Того, на кого до сих пор не могу смотреть спокойно. Виновника моих шрамов на сердце.

Я знала, что меня к нему Бурхан подсылает.

Но я все оттягивала момент. Думала, а вдруг все и так уляжется. В общем не знаю на что надеялась. Время тянула.

А тут подумала – судьба сама меня подталкивает. И тут еще чисто женская обида взыграла – показать Косте на кого он меня променял. Что жена за его спиной устроила.

В общем я опомнилась, когда стала по полной окучивать Машу.

Так, что к концу процедуры она задумалась о моей персоне. Через неделю пришла, как бы поровнять кончики. А потом и вовсе предложила мне аферу.

Вот только тогда я рассказала Мураду во что встряла. До этого сохраняла молчание.

Еще я корила себя во что ввязалась. Проблем мне мало?

А друг воспринял мою идею на ура. Сказал, что это наш шанс обставить Бурхана. А вот как он это собирается сделать, пока и для меня загадка. Мурад говорит, что потом я все пойму, пока надо готовить почву.

Я уже не рада, что во все это ввязалась со всех сторон.

Поиграла в мстительницу? Наелась?

Уже по горло. А еще ничего не сделала, что от меня требуют.

Где была моя голова? Зачем еще Маша?

Потому что тогда, она так меня выбесила своими разговорами, что я поддалась эмоциям.

С этими мыслями проверяю дочь, принимаю душ и падаю в постель.

Утро начинается как обычно. В сад дочь ведет Мурад.

Я бы могла успеть, но теперь я боюсь наткнуться там на Басира и кого-то из его родителей.

Еще одна проблема – надо искать новый сад.

Сон не помог, голова все равно кругом. Бегу на работу и там с клиентками пытаюсь отвлечься. Работа часто успокаивает.

Но не с моим счастьем. Ближе к вечеру на пороге возникает Маша.

- Чем ты занимаешься? – выпаливает вместо приветствия.

- Я с клиенткой? – киваю на очевидное.

- А должна чем заниматься? – Маша недовольно поджимает губы.

- Может, не тут, а? – ее бесцеремонность выводит.

- Мне типа тебя ждать? – фыркает.

- Я не оставлю клиентку, - отворачиваюсь от нее и принимаюсь за дело.

Маша бубнит себе под нос. Но больше меня не донимает. Садится на диванчик около администратора.

Еще ее мне не хватало. Заканчиваю работу на нервах.

В сотый раз себя ругаю, что повесила на себя дополнительные проблемы. Но теперь уже нельзя спрятать голову в песок.

Клиентка уходит, а я подхожу к Маше. Мы с ней выходим из салона и идем в кафешку.

- Мне нужны результаты и срочно. Времени нет. Вообще, - начинает сразу же.

- Маш, мы так не договаривались. И то, что ты просишь требует времени. Не могу же я на него наброситься, - пытаюсь говорить спокойно, хоть внутри все колотит.

- Мне плевать! Делай, что хочешь! Или я… думаешь, у меня нет других методов. Пока предупреждаю, за два дня не будет доказательств – пеняй на себя. Поверь, у меня есть очень влиятельные друзья, которые тебя быстро уму-разуму научат. И спрятаться не выйдет! Раз согласилась – сделай! У меня нет времени искать другую кандидатуру!

- Что за угрозы? Не думаешь, что и у меня могут быть друзья? – выпаливаю на эмоциях.

- У тебя? Парикмахерши провинциальной? Не смеши меня! – скалится. – В общем, действуй. Муж как раз поехал на работу, - поднимается со своего места и вальяжно направляется к выходу.

А я, стиснув зубы достаю телефон и пишу Косте…

Глава 22

Константин

Как я ни пытался выбить из Машки еще хоть какую-то информацию – тишина.

Сцепила зубы. Даже нападки свои прекратила. Сбежала в комнату.

То ли просто ляпнула, то ли реально у нее что-то есть?

Никакого брачного договора мы не подписывали. Если липу мне подсунуть захочет. Так я сразу ее спалю.

Но неприятный осадок от разговора остался. Будто над моей башкой кирпич висит и непонятно, когда он по голове шибанет.

Хотел немного поваляться и отдохнуть. День и ночь были тяжелыми. Но в этом доме отдых мне точно не светит. Не могу с ней на одной жилплощади находится, точна невозврата пройдена. С появлением Лебедя все меняется. Потому пью кофе и еду на работу.

Приезжаю в офис, делаю себе еще одну чашку кофе и звоню матери.

Мне часто просто нужно услышать ее голос. Даже если ничего не рассказывать, я все равно ощущаю ее поддержку. С матерью мне определенно повезло. Она всегда была моим ориентиром в жизни. Никогда не позволяла падать духом и сдаваться, всегда поддерживала и при этом еще умудрилась сделать блистательную карьеру. Она как никто заслужила на свое счастье. И я буду последним подонком, если стану ей его омрачать.

- Мне не нравится твой голос, у тебя все нормально? – спрашивает сразу же, едва успеваю поздороваться.

- Нормально, Мам. Я хотел сказать спасибо, что с Басиром побыли. У нас тут немного завалы. В общем, прости, что на вас свалили.

- Ты о чем, Костя. Мы с папой только рады. Юра любит с Басиком играть. Все хорошо. Тем более у меня сейчас график свободнее. Но все же, что с твоим голосом?

- С Машкой поцапались, - говорю полуправду.

Мать не успокоится. Ее сложно провести.

- Серьезное что-то?

- Развестись хочу. Устал я от этого брака, который реально брак. Сын только и держит. Ты сама знаешь.

- Мы тебя всегда поддержим. И уж точно никто тебя отговаривать не станет. Я-то еще держусь, но ты знаешь, как твой отец твою женушку на дух не переносит.

- Знаю. И как я его понимаю, - ухмыляюсь.

Амир действительно дольше пяти минут не может находиться в одной комнате с моей женой. У него сразу же куча дел нарисовывается. Они или спешит, или по телефону бежит говорить, или просто в кабинете запирается.

Он мне как-то сказал, что счастья мне с ней не будет. Машка ему его первую жену напоминает. Но и мнение свое он мне не навязывает. Старается быть тактичным.

А вот внука они с матерью любят до безумия. И Басик отвечает им взаимностью.

- Только с Машей… ммм… развод простым не будет, - мать зрит в корень.

- Надо все по уму сделать, и так чтобы Басик со мной остался. А как… думать надо, - вздыхаю.

- Мне на днях ее отец звонил. Там у брата Маши снова пополнение в семье намечается. Деньги просил, как у ближайших родственников, - даже представляю, как мама сейчас морщится.

- Шли ты его, - меня и самого выворачивает, едва про родственников жены вспоминаю.

Ее отец и мать считают раз мы женаты, то мои родители обязаны обеспечить ее семейку. У Машки брат с женой почти каждый год по ребенку приносят, это уже пятый будет. И все ютятся в двухкомнатной квартире. Так со своими просьбами они нам телефоны регулярно обрывают. Жена же вечно кричит, что мои родители жмоты, раз не могут помочь ее родным в сложной ситуации.

Как же хочется избавиться от этой семейки.

- Ты знаешь, со мной и жалостливые истории не пройдут.

- Знаю, мам. И спасибо за все.

- Кость, если что не так, ты сразу говори, - у нее такой голос, будто чувствует, что не договариваю.

Слышу звук входящего сообщения. И следом мощный разряд тока по телу. А я еще даже не вижу от кого. Чувствую.

Не прерывая разговора с матерью, захожу в мессенджер.

«Привет! Костя, ты сегодня вечером свободен?», - дыхание в груди спирает.

«Привет! Да», - еще не успел подумать, а пальцы уже строчат ответ.

- Эй, сына ты там?

- Прости, отвлекся. Сообщение получил. Мам, я знаю, что наглею, - мнусь, потому что так не делается. Но есть вещи, которым я не могу противостоять.

- Говори уж, - смеется.

- Вы бы не могли и сегодня Басика забрать? Я понимаю, что некрасиво… но Машка, не знаю, что с ней и где она. Мне будет спокойнее если он с вами, пока я вечером занят буду.

Внутренний голос нашептывает, что я уже в который раз на родителей сына вешаю. Но сердце уже трепещет от предвкушения встречи.

- Не вопрос. Мы только рады, - моментально соглашается.

- Ты знаешь, что сама лучшая и я тебя люблю! – восклицаю с благодарностью.

- И я тебя люблю, Костик. За сына не переживай, береги себя, - отвечает растрогано.

Мне от разговора становится легче. Так всегда. Мать у меня удивительный человек. Но и ей всего знать не стоит. Про Катю молчу. Боюсь спугнуть своего Лебедя. Сам не верю, что это возможно.

Она сама написала! Первая! Это что-то да значит!

«Встретимся?» - прилетает сообщение.

И я как пацан договариваюсь о встрече. Продумываю свидание.

Неужели простит? Неужели у меня реально есть шанс?

Глава 23

Катерина

После визита Маши, сразу же звоню Мураду. Друг вздыхает, и подтверждает, что я и так знаю. Надо поторопиться. Нас со всех сторон обложили.

А проблему с Машкой я нашла на свою голову сама. Увы.

Еще меня бесит тот факт, что с Костей сразу надо стать милой. Словно я и не обижаюсь за прошлое. Но ведь это не так! Кем он меня будет считать.

Впрочем, какая разница. Тут же отвечаю себе, после того, что я сделаю, он окрестит меня последней дрянью. Только во всем он виноват сам.

Немного успокоившись, написала ему, договорилась о встрече. Еду на нее даже не переодевшись.

Мурад заберет Танюшку. Побудет с ней. Пока я буду подставлять ее отца. Жуткая ситуация.

Дочь, когда вырастет вряд ли меня поймет. Но об этом я подумаю, когда мы все будем в безопасности. Бурхан тот человек, который угроз на ветер не бросает.

- Катя, ты прекрасна! – Костя идет ко мне с огромным букетом в руках. Мои любимые лилии. Запомнил.

- Какие красивые! – принимаю цветы и зарываюсь в них носом.

- Они с тобой не сравнятся, - любуется мною. – Я так рад, что ты написала! Идем, - берет меня за руку и ведет к машине.

Соприкосновение пальцев, дрожь по телу, его глаза-ониксы сейчас искрятся. Он выглядит таким счастливым. Тут же напоминаю себе, что он изменяет жене. Той, которую сам выбрал.

На разнообразие потянуло. Нельзя забывать, что все его взгляды, слова – это ложь, игра, манипуляции.

Мне многое Мурад рассказал, как Костя искусно умеет притворяться.

- Куда мы едем? – спрашиваю уже в машине.

- Увидишь. Я не хотел просто в ресторан тебя вести. Хотя ужин все равно обещаю, - подмигивает.

Он выглядит довольным, но в машине вижу круги под глазами, и вид у него немного уставший.

Хотя это нормально, он работает, учится, сын, еще и жену ублажить. От последней мысли морщусь. Даже сейчас больно его представлять в объятиях Машки.

- Заинтриговал, - улыбаюсь.

- Как день прошел?

- Обычно, - смотрю в окно, чтобы не таращится как влюбленная идиотка на Костика. – Клиентки. Напрыгалась вокруг них.

- А еще чем увлекаешься? Подруги? Друзья? Что в жизни интересного? – спрашивает миролюбиво.

Но я от этого вопроса вспыхиваю. Едва удается злость не показать.

Чем занимаюсь? Пытаюсь выжить! Спасти дочь! Не до развлечений мне!

- Нее, - беспечно мотаю головой. – Пока нет подруг тут. Я же недавно вернулась. Но все впереди. А ты как? – лучше на него разговор перевести. Это безопасней.

- На учебу не поехал. А с работы сразу к тебе, - мы стоим на светофоре, поворачивает голову и меня горячим взглядом окидывает, так что ладошки потеют и дыхание перехватывает.

Вот умеет же гад, так посмотреть, что земля из-под ног уходит.

Всю дорогу болтаем о его работе – проверенный способ. И мне время, чтобы собраться с мыслями и приготовиться к свиданию.

Хотя… нет к такому не подготовиться.

Костя приводит меня в планетарий. И там ни души. Накрыт стол. Свечи. И звездное небо над нами.

Дух захватывает. Ошалело смотрю на все это и понимаю – я попала.

- Проходи, Катюш, - помогает мне сесть за стол.

- Хотел, чтобы мы отметили нашу неожиданную и судьбоносную встречу в особенном месте. Видишь сколько звезд на небе, а ведь они все безликие, потому что сколько бы времени ни прошло, вижу я лишь одну звезду, - а на меня черными глазами смотрит. На губы мои, которые тут же покалывать начинает.

- Это действительно необычно… очень красиво, - бормочу смущенно и делаю глоток сока.

- Я бы хотел сделать для тебя гораздо больше. Но в сжатые сроки удалось организовать вот это. Зато никто не будет мешать. Надеюсь, я угадал с блюдами, все, что ты любишь?

На столе салат с креветками, грибной крем-суп, лазанья – это действительно мои любимые блюда.

Неужели даже это запомнил?

- Спасибо, я приятно удивлена!

Костик накладывает мне еду, а кусок в горло не лезет. Слишком все интимно. И мы одни. И мое глупое сердце сбивает меня с правильного курса.

А в голове настойчивые звоночки, что я должна компромат Машке.

Слишком много противоречивых эмоций сражаются между собой во мне.

- Катюш, если бы ты знала, сколько раз я себя корил за тот поступок. Прости, что о грустном. Но я обязан извиниться, и я это буду делать еще тысячу раз. Я во всем разберусь. Поверь, моему браку конец. Я уже это озвучил Маше.

- Да? – удивленно протягиваю.

Вот почему Машка ко мне прибежала такая взмыленная. В их лодке любви намечается шторм.

Что Костик наигрался в семью? Потом, когда я надоем в очередной раз меня бросишь? Э нееет. Это я уже проходила. И я-то ладно. А вот дочь… она такого не заслуживает и не перенесет.

- У нас и не было брака. Жили из-за ребенка.

- Которого ты сделал, будучи со мной в отношениях, - прикусываю язык.

Вот кто меня просил! Зачем это ляпнула. Мне надо быть милой и всепрощающей, а я срываюсь!

- Каюсь. И за это тоже прости. Я не в себе был. До сих пор не знаю, как так получилось…

- Понятно, - утыкаюсь в свою тарелку, что-то жую. Вкуса еды не чувствую.

Какая тупая отмазка. Стандартная. Противно.

- Понимаю, как это все звучит. Но с Машкой… это была роковая ошибка. И я сделаю все, чтобы загладить вину, Кать, - берет меня за руку. – Поверь мне!

- Я попытаюсь, - растягиваю губы в неестественной улыбке.

Какое попытаюсь? Он предал! Изменил! Бросил!

Нет и не может быть прощения.

И ноги бы моей в этом месте не было, если бы не Бурхан с Машкой.

- Ты не пожалеешь! – отвечает с запалом.

Я лишь киваю.

Как ни стараюсь успокоиться – вечер испорчен.

Мы болтаем, но атмосфера напряженная. Между нами, вдруг возник призрак Машки и ее уже не прогнать.

Как ни стараюсь, не получается флиртовать. Обиды душат.

Никогда не умела хорошо прятать эмоции. А Костя прошелся по незажившим ранам, солью их посыпал.