Все попаданцы, кроме меня!

Пролог. Нежеланное дитя писателя

Финал романа «Правила соблазнения босса» взорвал литературный мир. Не успела последняя глава появиться онлайн, как комментарии превратились в эпицентр бури. Сотни разгневанных сообщений от преданных поклонников – тех, кто месяцами ждал развязки, – обрушились на страницу за считанные часы.

Никто не мог поверить, что всё закончилось настолько ужасно.

Месяцы ожидания, а автор, сбежавший в «творческий отпуск», просто бросил всех второстепенных персонажей, словно старых кукол? Ни одна сюжетная линия не закрыта, ни один намёк не раскрыт!

Как можно было так поступить?

Мало кто догадывался, что сам создатель этого бестселлера давно увяз в паутине собственного клише.

Роман, начатый как насмешка над жанром, неожиданно затмил своей популярностью все его серьёзные работы. И если бы не редактор, он бы ещё в середине книги устроил главной героине амнезию и побег в родную деревню – просто ради забавы. Но и без того клише хватало с лихвой.

Пока читатели в ярости рвали на себе волосы, строя гениальные, как им казалось, версии исправленного финала, автор попивал чай, наблюдая за цифровым хаосом.

@toma_tomato: Вы не понимаете! Это же шедевр абсурда! Его теперь и печатать будут, и в кино снимать! Мир сошёл с ума!

@mutamath: АВТОР, ВЫХОДИ И ОТВЕЧАЙ! Мы знаем, что ты здесь!

Но сам писатель лишь надменно усмехнулся, помешивая ложкой сладкий бергамот. Главное – гонорары от продаж и права на экранизацию. Остальное – суета разгневанных незнакомцев. Пора было оставить этот мыльный пузырь и взяться, наконец, за настоящую, большую книгу. Ту, что ждала уже много лет.

И вот рука творца сама потянулась к клавиатуре, чтобы закрыть вкладку. Как вдруг фарфоровая чашка с грохотом падает со стола, кувыркаясь в электрический удлинитель под столом.

Дальше – лишь темнота, безмолвная и пугающая…

А ещё голос, пропитанный сарказмом и холодом:

«Ну что, автор? Ты и вправду доволен своей историей?»

Глава 1. Маша

В последнее время Ангелина начала вести себя странно. Чрезвычайно, пугающе странно.
Нет, она всегда витала где-то в облаках, была немножко… не от мира сего, но сейчас с ней творилось нечто по-настоящему жуткое. Уже несколько дней моя подруга вселяла в меня тихий, холодящий душу страх.

Всё началось в тот злополучный день, когда мы впервые опоздали на работу.

Я ждала Ангелину у нашей любимой кофейни, сжимая в промерзших пальцах два стаканчика: её фраппе с маршмеллоу и мой карамельный латте. Утро дышало острым осенним ветром, а начало рабочего дня неумолимо приближалось, как набат. В отчаянии я поставила оба стаканчика на ледяной асфальт и потянулась к телефону.

«Чего?» – прозвучал сонный, размытый голос.

– Ты не забыла, что сегодня понедельник? – во мне закипала ярость! Да, вчера Ангелина затащила меня в клуб, но мы ушли оттуда достаточно рано. Неужели у неё были ещё планы, о которых я не знала?

В тот понедельник мы впервые опоздали. В тот понедельник всё началось. Ангелина начала потихоньку становиться всё безумнее и безумнее, а я чувствовала, как моя жизнь постепенно идёт под откос.

Тогда мне пришлось мчаться за Ангелиной, потому что она, как ребенок, растерянно твердила, что «Не может понять, где конкретно находится и куда конкретно ехать».

Я застала её в центре маленькой квартирки. Она стояла, словно заблудившийся зверек, и пугливо оглядывала знакомые стены, безостановочно бубня:

– Погоди! Ты Маша Иванова, а я Ангелина Князева, да?

Никогда бы не подумала, что одна ночь в клубе может выжечь память дотла, оставив лишь пепел сомнений.

И вот уже несколько дней Ангелина периодически отключалась от реальности. Её взгляд затуманивался, она начинала оглядываться по сторонам, словно пытаясь прочитать невидимые знаки на стенах, и несла какой-то бред, от которого стыла кровь.

«Интересно, в каком именно моменте я сейчас?»

«Интересно, как вернуться?»

Но самое дикое случилось, когда в кафетерии ко мне подошёл Никита. Тот самый Никита, чья уверенность была тверже гранита, с галстуком чернее ночи и запонками в виде ядовитых пауков. И этот самый Никита, от которого пахло дорогим одеколоном и властью, вдруг навис над моим столиком и спросил, не хочу ли я поехать на презентацию вместе с ним. Ему нужен был кто-то из отдела дизайна.

И он выбрал меня.

Пока я, краснея, пыталась принять предложение, неловко убирая за ухо выбившийся локон и поправляя очки, Ангелина материализовалась буквально из ниоткуда, точно призрак.

– Презентация? Я хочу! – она сияла улыбкой, держа в руках два стакана с кофе, словно трофеи.

Конечно, он захочет выбрать её – сияющую и живую. Такая девушка сразу привлечёт к теме дня внимание.

– Похвально, но ты ещё не сдала предыдущие дизайны, – его улыбка была холодной и осторожной, а я в этот момент закусила губу до боли.

– Ой, Никитка, ты не слышал? – Ангелина изобразила удивление, но в её глазах плясали опасные огоньки. Я же чуть не поперхнулась от того, как расширились его глаза после «прозвища». – Все мои проекты были переданы Маше, потому что я их все завалила.

«Никитка» лишь закатил глаза с таким видом, будто обнаружил насекомое на отутюженном рукаве:

– И почему тебя всё ещё держат, Князева? Поедем вместе в среду, время скажу позже.

Он развернулся и ушёл, оставив за собой шлейф терпкого аромата.

– И что это было? – выдохнула я, когда Ангелина поставила передо мной мой карамельный латте.

– Слушай! Внимательно! – её лицо внезапно стало серьезным, она приблизилась так близко, что я почувствовала запах вишнёвого блеска для губ. – Никогда, никогда, никогда не выходи замуж за Никиту.

У меня ёкнуло сердце. Похоже, она окончательно сошла с ума.

– Чего? – я неуверенно усмехнулась, пытаясь отшутиться.

– Он тебя погубит, подруга! – в её голосе прозвучала такая неподдельная боль, что мне стало не по себе.

– Мы впервые за два дня заговорили, и то по работе, о чём ты вообще?

– Просто запомни. Вырежи эти слова у себя в памяти, – она ткнула пальцем в мой лоб, точно начерчивая заклинание.

Нет, с Ангелиной было действительно что-то не так.

– Я имею в виду, – она отхлебнула свой фраппе и тут же поморщилась, будто выпила что-то горькое. – Тебе нужно смотреть выше. Над ним. Какой кошмар, как такое можно пить?

– Ты пьёшь фраппе с маршмеллоу с девятого класса. Каждый день.

– Что ж, – она тяжело вздохнула, и в этом вздохе была тяжесть прожитых лет, которых у неё не могло быть. – Люди меняются…

Вдруг её взгляд прилип к окну, глаза расширились от ужаса или узнавания.

– Неужели это та самая глава… – прошептала она, и слова повисли в воздухе.

– Что?

– Хватай свой стакан, нам срочно нужно на улицу! – её голос сорвался на высокую, истеричную ноту.

Я едва успела вцепиться в сумку и свой кофе, как Ангелина, с силой, которой я в ней не подозревала, рванула меня к выходу. И прямо за дверью, в морозной дымке, стояли они.