Всё равно будешь моей

Пролог

❤️Однажды мы оба сглупили, не разобравшись в ситуации. Он надолго исчез, а я, подчинившись воле матери, вышла замуж за другого.
Но время расставляет всё по своим местам.
Новая встреча, и будто не было прожитых лет. А тихо брошенная когда-то фраза: «Ты всё равно будешь моей!» обретает смысл.
***
Есть ли жизнь после развода? А тем более личная?
Раньше я сомневалась, теперь смело отвечу: “Да, есть! Прекрасная жизнь. Счастливая и насыщенная! Главное, вовремя закрыть дверь в неудачное прошлое и уверенно улыбнуться будущему”.
И я улыбаюсь... своему бывшему однокласснику… своему когда-то любимому человеку…

ОДНОТОМНИК

*****************************

– Юлька, ну я же люблю тебя, дурочка! – перехватывает муж меня за запястье, не совсем контролируя силу.

– Нет, Вань. Ты любишь игры свои компьютерные. Любишь делать ставки и часами просиживать в интернете, не замечая ни меня, ни Полинку, – стараюсь потихоньку освободить зажатую в тиски конечность, на которой уже совсем скоро появятся бордовые следы.

Красные от недосыпания глаза супруга меня сильно пугают, так как горят нездоровым азартом.

– Да ладно тебе, чушь пороть! Что там с Полькой-то? Мелкая она еще и бестолковая. Вот вырастет, будет поумнее, так и стану с ней заниматься.

– Чем? Твоими рулеткой и покером, обчищающими карманы нашей семьи? Сколько ты опять проиграл за ночь?

– Ничего я не проиграл, – зло щурит глаза мой благоверный. – Не придумывай.

– А где отложенные на ремонт деньги?

– Так, не верещи! Верну я всё!

– Как? Отыграешься?

– Вот! Сама знаешь! Мне чуть-чуть до флеш-рояля сегодня не хватило. Всего-то еще пару тысяч требовалось подкинуть, а ты зажала.

– Вань, ты себя слышишь?

– Юлька, не нуди! Отыграюсь!

– Мне коллекторы вчера весь день названивали, – обхватываю себя руками, так как знобит от всего происходящего в нашем доме. – Вся почта письмами с угрозами завалена. Зачем ты в «БыстроДеньги» полез?

– Из-за тебя! Могла бы у родителей попросить в долг. Они пенсионеры, зачем им много? Надо делиться с молодыми.

– А на работу когда выйдешь? – меняю тему и отступаю к комоду, чтобы достать одежду для дочери. Скоро предстоит будить малышку, чтобы топать в ясли. – Мама с папой тебе газель подарили, как ты хотел. Но работать, заметь, всё равно не торопишься.

– На газели весь день надо за баранкой сидеть. Скука смертная. Мне не понравилось. – кривится недовольно Иван. – Так что я уже с мужиками договорился. И тачку продал.

– Как продал? Когда? А деньги?

– Сказал отыграю! Значит, отыграю! – рыкает в ответ.

– Не отыграешь, Вань. И ты это отлично знаешь, и я. Поэтому… хватит! Прости, но я устала краснеть, возвращая ТВОИ долги! Устала бояться, что в дом ворвутся бандиты, требуя расплатиться по ТВОИМ распискам. Устала оправдываться перед родителями за ТВОИ поступки. Мы с Полей уходим.

– Чего это ты удумала, Юлька? – подходит ближе Иван, прищуриваясь и пытаясь надавить на меня взглядом.

– Надумала разводиться и жить спокойно, без страха и стресса, – задираю чуть выше подбородок.

– Милая, а как же семья и любовь до гроба? – протягивает руку к моему лицу муж и проводит по щеке костяшками, поглаживая.

Ласка, от которой волосы на затылке становятся дыбом, а по спине пробегают мурашки страха.

– Это только слова, Вань. Пустые слова, – выдыхаю, не отводя глаз.

– А если я тебя не отпущу? – резко перехватывает он меня за шею, не сжимая, но доводя своими действиями до ужаса.

Последние полгода я совершенно не узнаю своего мужа. Живу, как с чужим человеком. Можно сказать, капризным и требовательным ребенком, а не мужчиной.

– Отпустишь, – говорю с уверенностью, которой не ощущаю.

– Папочке, бывшему полковнику, пожалуешься? – наклоняется и шепчет на ухо, обдавая неприятным сигаретным запахом. – Не вздумай! Поняла?

– Да, – киваю, соглашаясь.

– И учти, милая, эта квартира моих родителей, так что тут ты в полном пролете. Даже рот не вздумай открывать, чтобы долю требовать. На себя или мелкую, – резко разжимает руку Иван, и я отшатываюсь назад, ударяясь копчиком о край комода.

– Не потребую, – качаю головой.

Глава 1

Юля

Я всегда думала, что не выйду замуж, а ребенка рожу для себя. Когда-нибудь потом… Лет после тридцати.

Когда нагуляюсь с подругами и всех их раздам женихам.

Почему?

А вот так.

Ничего-то там интересного нет.

Наверное, яркий опыт соседской жизни сказался. В дни дяди Серёжиных встреч с «белым змием» тётя Валя его обязательно скалкой по этажам гоняла. Когда же сосед становился трезвым, то непременно злым, и с веником за благоверной бегал уже он. А поскольку в месяц получка была дважды. То концерт без заявок все жильцы нашей четырехэтажки смотрели так же, как когда-то «Санта-Барбару». Безотрывно лет десять, как минимум.

По моим же родителям ориентироваться было совсем сложно. Их семейная жизнь казалась настолько положительно-идеальной, что возникало чувство обмана и неестественности. Это мало бросалось в глаза, пока папа служил, пропадая на рабочем месте практически сутками. А когда вышел на пенсию, я выросла и больше уделяла внимание уже своим девчачьим делам.

Забегая вперёд, скажу…

Мои детские планы пошли насмарку.

Все.

Как тот самый блин, который первый и всегда комом.

Однако, я этому только рада.

Но, давайте по порядку…

***

Меня зовут Юля.

Мне двадцать семь лет.

Вот как раз сегодня и исполнилось. Десять минут назад. В 6.45, как говорит мамуля.

И… Я мама самой сладкой малышки на свете. Моей умницы, красавицы и хитрюги Полиночки, обожающей сладости и мультфильм «Том и Джерри».

А еще я разведёнка.

Но такая счастливая, что порой некоторых, очень любознательных и дотошных, это неприятно удивляет и обескураживает.

Любят почему-то некоторые «особо умные» ярлыки на других навешивать. Если одинокая, значит, задавака с непомерными запросами. Если с мужем живёт, пусть и плохоньким, то нормальная баба. Ну а такие, как я, брошенки, однозначно, ущербные.

И уже не важно, какие были мотивы для развода. Главное – результат, поэтому и диагноз ими ставится моментально и изменению не подлежит.

Хотя, нет!

Если вдруг одиночке посчастливится повторно «мужика захомутать», значит, не совсем пропащая душа. И крест на ней ставить рано.

Эх, ну их, кумушек болтливых, вспоминать. Только время терять.

А его и так немного.

Пора моё солнышко четырехлетнее будить и в школу-сад собираться. Сегодня уже пятница. Последний рабочий день. Поэтому есть очередной повод порадоваться, что завтра никуда не надо бежать по морозу в темноте.

Зима на дворе. Конец января. Но это и прекрасно. Значит, скоро весна! Всё начнёт оживать и расцветать, даря тепло и ласку.

Обожаю весну, она меня словно заряжает энергией и вдохновляет. Особенно капель, тающий снег, первые цветочки на прогалинах и обманчиво-теплое солнышко.

– Поля, зайка, вставай, – захожу в комнату малышки.

И пусть дочурка уже считает себя дамой достаточно взрослой и самостоятельной, всё же помогаю ей сделать выбор одежды для покорения очередного кавалера на неделю.

– Уверена, Артём оценит эти желтые колготки и сарафан с клубничкой, – комментирую подобранные вещи.

– Максим, – выдает мое растрепанное со сна чудо, свешивая ноги с кровати.

– Не поняла?

– Артёма Катюшка забрала. Я ей разрешила. Мне теперь Максим нравится. У него машинки классные.

– А-а-а, – киваю понимающе. – Согласна, парень с собственными авто намного лучше.

– Ой, забыла! – потешно хлопает себя по коленкам моё чудо и, соскочив с кровати, шустрой егозой убегает к столу.

Смотрю на нее и удивляюсь: как быстро летит время.

Уже меньше чем через полгода пять исполнится. Совсем взрослая и самостоятельная.

А ведь еще недавно, когда мы спешно уезжали из родного города, где остались мои родители и бывший муж, Полине было только два с хвостиком.

Такими темпами не замечу, как наступит пора покупать рюкзак и дневник для школы.

– Нашла! – взвизгивает довольно малышка, вытягивая что-то из нижнего ящика, и, победно улыбаясь, несётся ко мне. – Мамочка, с днём рождения тебя!

Обнимает ручонками и звонко чмокает в щеку. Потом в другую и еще раз в ту, с которой начала.

– Я – молодец? – уточняет дочка, когда я рассматриваю врученный подарок – сделанную её руками открытку.

И даже подписанную. Пусть криво и с ошибками, зато точно от души.

– Ты – умничка, – чмокаю в курносый носик свою красавицу. – Спасибо за прекрасный подарок!

– Тебе, правда, понравилось? – уточняет Поля, когда мы дружно завтракаем овсянкой и чаем с печеньем. – Мне бабуля подсказала, а Анна Ивановна в саду помогла.

Глава 2

Рабочий день пролетает по привычному сценарию. Быстро, интересно и временами весело, поскольку практически в любом классе обязательно найдется тот, кто пусть не специально, но здорово «отожжёт» и поднимет настроение.

Ну, это лично моё мнение.

Потому что каждый преподаватель относится к подрастающему поколению и их «закидонам» по-разному. Кто-то, как и я, переводит всё в шутку и гасит назревающие конфликты или недоразумения на подлёте. Кто-то делает вид, что не замечает ничего странного на уроке, а потом вдруг внезапно раздувает из искры недопонимания целое светопреставление и с удовольствием бежит жаловаться к директору. А есть такие, как была в моём детстве учительница истории, ломающая указки о головы нерадивых учеников или раздающая подзатыльники налево и направо, а после выставляющая по пять двоек за занятие, топя ученика.

Что ж, каждому, как говорят, своё.

Шестой урок, где мы с 9Б классом уверенно решаем задачу с неизвестными и готовимся строить прямоугольную систему координат, потихоньку переваливает на вторую половину. Я уже планирую дальнейшие свои действия до того, как наступит время забирать Полинку из сада. И именно в этот момент отворяется входная дверь, а на пороге, блестя лбом, появляется Константин Федорович.

Да что ж за невезуха.

Банный лист к ж… филейной части так не липнет, как этот мужчина ко мне.

А то, что он здесь по мою душу, а не пришёл с сообщением для ребят, крупными буквами читается в его довольных глазах.

– Здравствуйте, дети, – отрывает, наконец-то, от меня сальный взор Шляков и сосредотачивается на учениках.

– Здравствуйте, – поднимаются ребята из-за рабочих столов.

Да вот только Санька Павлов чуть задерживается. Явно из-за того, что дорисовывал в тетради оси координат, так как держит в руках линейку и карандаш.

– И как это понимать? – прищуривается тут же Константин Федорович, выловив взглядом не особо почтительного индивида. – Это что за распущенность? Вы, молодой человек, так меня не уважаете или Юлию Сергеевну?

Млин… млинский.

И тут Остапа понесло…

Мелькает за секунду в мыслях.

И, к сожалению, я оказываюсь права.

Вот же собака цепная. Главное, полаять и доказать свою исключительность и значимость, а то вдруг кормить перестанут. Такому и повод не особо нужен, чтобы докопаться.

– Я очень уважаю Юлию Сергеевну, – выдаёт Сашка, даря мне чистую, открытую улыбку, чем только больше раззадоривает напыжившегося Шлякова. Правда, тут же замечает быстро краснеющего директора и добавляет. – И Вас, конечно.

Поздно.

Вулкан начинает бурлить и вот–вот всех забрызгает.

– Константин Федорович, – беру огонь на себя, растягивая губы в неестественной улыбке, – у нас сложная тема, которую очень нужно закончить за…

Смотрю на наручные часы.

– Десять минут. Пожалуйста, позвольте нам продолжить. Тем более, ничего страшного не произошло. Александр, наоборот, очень ответственно подошел к поставленной задаче, выстраивая точки симметрии, и, не сомневаюсь, сможет повторить то же самое и на доске.

Подмигиваю пареньку, чуть заметно кивая и как бы спрашивая: «Сможешь?»

Уверенная ухмылка в ответ внушает оптимизм. И уже мы всем классом взираем на директора.

Большой капризный ребенок, не иначе.

– Что ж, – выдерживает солидную паузу «обиженка», – пожалуй, я поприсутствую и с удовольствием посмотрю на молодой талант.

– Тогда прошу проходить, – показываю рукой на последнюю парту в левом ряду.

Обидно, что распрощаться не вышло.

Но это бы было слишком просто, поскольку Шляков не умеет легко отступать. Канючит до последнего, пытаясь продавить.

Складываю руки на груди и, кивнув Павлову топать к доске, опираюсь о край рабочего стола, чтобы наблюдать за ходом решения.

– Молодец, Саша, – выдаю минут через пять, когда мой ученик хорошо справляется с заданием и практически без ошибок вычерчивает на прямоугольной системе координат все варианты симметрии.

Оборачиваюсь к классу и цепляю краем глаза липкий прожигающий взгляд.

Брр–р…

Как неприятно.

Желание передернуть плечами, чтобы скинуть с себя ненужное внимание, так и зудит под кожей. Однако, сдерживаюсь и игнорирую довольно изучающего меня директора.

Лишь однажды наши глаза встречаются. Когда, задав классу новый вопрос, осматриваю всех учеников. И именно в этот момент Шлякову приходит мысль облизнуть свою нижнюю губу.

Черт!

Ну не идиот ли?

Еще бы ширинку поправил. Тоже мне, Донжуан в процессе покорения Лауры.

Как только звенит звонок, отпускаю ребят. Они же, не будь глупцами, ноги делают дружно и быстро.

Непростой нрав директора знают все. Поэтому если и есть те, кто умудряется попасть под «разбор полётов», так это пятые – шестые классы по незнанию. И то редко.

Глава 3

– Ну, что, солнышко, готова к путешествию? – уточняю у дочурки перед посадкой на междугородний автобус.

Поля на этом виде транспорта каталась только ради интереса и познания всего пару раз в прошлом году. Я оплачивала поездку в один конец поселка из другого, а потом в обратную сторону. Вот так и развлекались.

А что делать, если я водительских прав не имею, да и за руль садиться боюсь? А наш дедуля живёт далеко и на «машинке» повозить может редко.

– Готова, мамочка, – сияет улыбкой моё чудо.

Гляжу на нее и любуюсь.

Маленькая кнопка, но уже очень самостоятельная и деловая. А ещё миленькая и симпатичненькая. Просто куколка! Особенно в небесно-голубом пуховике ниже коленочек, белых дутых сапожках, варежках и белоснежной пушистой шапочке на манер капора с меховой опушкой по краю.

– В рюкзак всё положила? Ничего не забыла из подарков и «сюрпризиков»? – уточняю в сотый раз.

Очень уж мне нравится деловой подход Полины к важным делам. Её организованность, вдумчивость и сообразительность.

Даже про таблетки от тошноты вспомнила именно дочка, а вот я, растяпа, забыла бы непременно.

– Точно, всё. Я два раза проверяла.

– Вот и отлично, – подмигиваю своей умнице, и мы, взявшись за руки, подходим к другим пассажирам, выстроившимся в нечеткую очередь на посадку перед открытыми дверьми нашего автобуса.

Показав билеты и заняв положенные места, где мне достаётся то, что ближе к проходу, а Поле у окна, снимаем варежки и головные уборы и довольно выдыхаем.

– Приключение уже начинается? – попрыгав на сидении и оценив его мягкость и удобство, уточняет малышка.

– Точно, – киваю в ответ.

Ну не говорить же ей, что мои приключения начались уже вчера на работе благодаря директору и его «тараканам». О чём напоминают гематомы на предплечье, отдающие легкой болью, если дотронуться.

– А нам долго кататься, ма?

– Почти четыре часа, котёнок.

– Ого, значит, дневного сна, как в садике, не будет? Красотища-а-а, – заявляет бодро моё чудо, потирая ладошки.

И уже минут через сорок засыпает, подложив одну из них под щеку.

Я же, устремив взгляд в окно на пробегающие вдоль дороги деревья, украшенные белоснежными шапками, проваливаюсь во вчерашние события, анализируя свои и чужие поступки. Совершенно уверена, что вела себя правильно и даже смело, учитывая какая я, в принципе, трусиха и бояка. А поганец Шляков несомненно распоясался, распуская руки и пытаясь прогнуть меня, используя для этого должностное положение.

Не сомневаюсь, что этот кретин теперь не отстанет просто так и в понедельник обязательно продолжит свои нападки и подставы. Ах, да, еще непременно выест мозг, пока не выяснит, по какому поводу к школе приезжала полицейская машина, куда я села, покидая в пятницу школу.

А в том, что меня видели, а точнее прожигали спину недобрым взглядом, не колеблюсь ни секунды. Настолько он был осязаемым и давящим, что заставил невольно обернуться. Поэтому и заметила, как шевельнулись жалюзи в директорском окне, а в соседнем, относящемся к учительской, с гордым видом стояла Ольга Павловна Чернакова, совершенно не стесняясь и разглядывая меня во все глаза.

Вот же любопытные Варвары.

Хотя, чему удивляться?

В относительно маленьком поселке, где все друг друга знают если не официально, то номинально обязательно, любое незначительное событие – как горячая новость с передовицы. К этому просто стоит привыкнуть, особенно человеку, выросшему в пусть и небольшом, но всё же городке, где до тебя другим нет никакого дела.

Хмыкаю и качаю головой, в очередной раз удивляясь, как всё-таки кардинально поменялась моя жизнь в довольно короткие сроки.

А потом сама не замечаю, как засыпаю.

***

– Дедуля! А это мы приехали! – с порога, пританцовывая, громко оповещает Полина, как только папа открывает дверь.

Кнопка успела за время в пути хорошенько выспаться, а проснувшись, слопать пачку крекеров с сыром, наблюдая за мелькающими за окном автобуса «интересненькими» домами и деревьями, разукрашенными Дедом Морозом. И, к счастью, отлично перенесла всю дорогу. Её нисколько не укачало и не уморило, о чём я тайком переживала.

По выходу из транспорта она так фонтанировала энергией, что совершенно спокойно восприняла двадцатиминутный поход с сумками от автовокзала до дома родителей. Кажется, даже его не заметив, потому что крутила головой налево и направо, задавая тысячу вопросов и еще как минимум сотню вдогонку.

Я думала, устанет и выдохнется.

Да ну как же!

Наивная я дама. Однозначно, ошиблась.

Вот и сейчас принцесска прыгает, как мячик, сверкая хитренькими глазками, и смотрит на деда с обожанием, присущим только маленьким детям:

– Хороший сюрприз? Удивили? Скажи! Только честно!

– Очень-очень удивили, – подтверждает тот, расплываясь в улыбке и подхватывая на руки хохотушку.

Отец во внучке души не чает, холит и балует во всю. И приезжать к нам старается почаще, и времени не жалеет, умудряясь с ней играть даже в куклы и «парикмахерскую». Хотя, казалось бы, разве может быть это интересно бывшему офицеру? Серьезному и очень сдержанному в эмоциях мужчине?

Глава 4

– Юля, что это? – прищуривается отец, разглядывая гематому у меня на плече.

Я только-только вышла из душа, надев лишь футболку с коротким рукавом и спортивные штаны, пока мама с Полиной отправились прогуляться до магазина за тортом и мороженым. Да, моя дочка, хитрая лисичка, уболтала дедушку с бабушкой отметить мамочкин день рождения еще раз и всем вместе. Так сказать, среди самых близких и родных.

Перевожу взгляд на руку, хотя и так знаю, что там обнаружу. Отпечатки пальцев Шлякова. Четыре ярко-малиновых пятна. Правда, если локоть приподнять, то и пятое также будет отлично заметно.

– Кто? – не дождавшись ответа на первый, в принципе, риторический вопрос, папа тут же переходит к следующему.

Да, пусть он и ушёл на пенсию, но характер-то сохранил, как командирский тон и хватку следователя. Поэтому, как говорится, сопротивление бесполезно и лучше сразу сознаться во всём. Так и время сэкономится и папины нервы целее будут.

Вижу же, как уже переживает: губы чуть поджал, глаза маленько прищурил, кулак правой руки напряг.

– Шляков Константин Федорович.

– Директор, значит, – кивает скорее себе, чем мне, устремляя взгляд в сторону.

Его памяти на фамилии, да и другую важную информацию уже давно не удивляюсь. Знаю, что профессиональное. Он и номера мало чьи в телефон записывает. Причём, скорее малознакомых людей, чем близких и друзей. Нужные все в памяти держит.

– Давно он тобой озаботился? – прилетает следующий вопрос.

– Да нет, – отвечаю любимым русским сочетанием противоположных по значению слов. – Неделю. Или чуть дольше.

– И чего хочет?

– Ну, чего хочет? – пожимаю плечами, складывая руки на груди. – Заместителем меня назначить по воспитательной части.

Фыркаю непроизвольно.

Настолько это со стороны кажется бредовым.

– И?

– И получить благодарность, – киваю, когда папа приподнимает бровь.

О том, что именно подразумевается в моих словах, не произносим, потому как и без этого друг друга понимаем отлично.

– А это впервые? – кивает на гематому. – Или уже было подобное?

– Нет, впервые. В пятницу после уроков Шляков решил быть более настойчивым в уговорах, – хмурюсь, вспоминая неприятный инцидент.

– Отпор дала, – уверенно произносит отец, наблюдая за моей мимикой. – Не испугалась?

– Испугалась, – признаюсь честно.

– Умница, дочка, – легонько хлопает по плечу, подбадривая.

Я же краснею от похвалы, как школьница.

Уж папка как никто знает, что я еще та трусиха и бояка.

Даже в педагогический пошла только из-за того, что с детьми мне легче и как-то спокойнее общаться и находить общий язык, чем со взрослыми, порой неадекватными личностями, буквально жаждущими или спустить пар за счет других, или самоутвердиться.

И вот чего Шляков ко мне полез?

Задаюсь в очередной раз мучающим меня вопросом.

Учителей в школе достаточно. И работают они побольше моего, и опыт педагогический не в пример солиднее. Да и энергией пышут так, что глаза горят лишь бы творить, внедрять, вдохновлять и наставлять юное поколение.

Да и свободных молодых дам, если уж ему приспичило «лямур» на рабочем месте крутить, не одна, и не две. Даже наблюдаются такие, кто и счастлив был бы, подмигни он им. Вот та же Чернакова, к примеру.

И не скажу, что я прямо писанная красавица, глаз не отвести.

Симпатичная, да. Не спорю.

Большеглазая брюнетка, со смуглой бархатной кожей.

Ну, а если подробнее, то глаза каре-зеленые, брови и ресницы черные сами по себе, так как тушью пользуюсь очень редко, нос и рот вполне обычные. Зато волосы, однозначно, шикарные: густые, длинные и немного вьющиеся. Я их еще ни разу не красила, только хной бесцветной укрепляла. Поэтому они естественного пепельно-коричневого цвета.

Вот и выходит, что ничего выдающегося во мне нет, а Константина Федоровича «накрыло», как капризного ребёнка: «Хочу эту и никого другого!».

– Давай, я сегодня с вами поеду, а завтра с утра с этим директором переговорю по-мужски? – предлагает отец, выдергивая меня из задумчивости в реальность.

– Не, пап, – качаю головой и, подмигнув, улыбаюсь. – Пора самой учиться держать удар.

Если разобраться, я не столько боюсь Шлякова и его приставаний, сколько меня нервируют предстоящие непременные пересуды, разборки и шепотки за спиной не только со стороны коллег по работе, но и немногочисленных знакомых.

Уверена, только ленивый не будет обсуждать ситуацию, особенно, в которой замешан сам директор одной из школ посёлка.

– Смотри, если что… – начинает отец, хмуря брови, но я его перебиваю, так как слышу поворот ключа в замке.

Полиночка с бабушкой возвращаются. Значит, пора закруглять разговор.

Маме знать о том, что у меня какие-то проблемы на работе, не обязательно. Не за чем давать очередной повод завести любимую тему с возвращением и покаянием.

Глава 5

Бабушка Валя, пока была жива, всегда мне твердила: «Смотри, Юлька, внимательнее по сторонам. Счастье, оно хитрое, часто рядом ходит. Ты его можешь и не заметить поначалу, проморгать по незнанию. Или нос задрать, выискивая где-то вдалеке. А оно, раз, и совсем близко. Да так, что сам диву даёшься, когда поймешь, о ком речь шла. И самое страшное во всём этом, упустить его, не доверяя собственному сердцу».

Эх, бабуля, как же ты, милая, была права.

И как я слепа. Слепа слишком долго.

И что смешно и грустно одновременно, поучала ты, думая о своей жизни, а оказалось, что и мою твоё знание крылом задело.

Зато теперь только и остаётся, что вспоминать тебя с теплотой и нежностью и удивляться житейской мудрости.

Жаль, с опозданием.

Потому как именно сердцу я однажды и не поверила, когда стоило бы это сделать. Рискнуть. Довериться. А не отступать, позволив страху и сомнениям диктовать свои условия.

Что уж говорить?

Тогда я была совсем молодой и глупой. Только-только познававшей мир девчонкой, потихоньку выбирающейся из своей личной домашней раковины, где проводила всё свободное время.

Да-да-да.

Я всегда являлась и до сих пор остаюсь жуткой домоседкой. Любящей вместо клубов, баров и дискотек домашний уют, мягкий диван, плед и интересную книжку под боком.

Нет, в юности я не была изгоем или одиночкой. С удовольствием общалась с подругами, приходящими в гости поболтать обо всем. Но вот дальше подъезда, где мы могли часами сплетничать, смеяться и играть в карты, не рвалась.

Бродить по городу, щелкать семечки и тратить время, топая по одним и тем же улицам ежедневно? Нет, это не ко мне. Скучно, однообразно, надоедливо.

А вот почитать истории о приключениях, о прекрасных принцессах и драконах, эльфах и демонах, спасающих миры, романы о любви обычных девушек и серьезных мужчин… Да, с удовольствием! Хоть до утра.

Глупая ли я была или такая вот странная. Но и в семнадцать, и даже в восемнадцать, когда подруги во всю гуляли с парнями, а некоторые еще и умудрялись выскочить замуж, я только улыбалась.

И шла домой. Читать.

Мальчики мне были неинтересны. Совсем.

Только в девятнадцать девчонки умудрились всё же затянуть меня в клуб…

И именно тогда произошла наша первая странная встреча с Ним. Так сказать, в неформальной обстановке.

Почему странная?

Потому что я впервые взглянула на этого человека, как на парня. На мужчину, а не бесполое существо, каким всегда представляла на протяжении тринадцати лет.

Взглянула и утонула в глазах. Карих, выразительных и очень теплых. И ужасно испугалась собственных чувств и эмоций.

А после сбежала, делая вид, что ничего не произошло, и выстроила вокруг себя крепость.

Ровно год Он усердно меня осаждал, пробивая броню снова и снова. И я не устояла, дала шанс… Один единственный.

Вот только судьба распорядилась иначе. Глупая случайность, нелепость. Но я в неё поверила, как в знак свыше, и включила заднюю скорость.

Была ли я тогда глупой?

Да.

Трусихой?

Естественно.

Страусом, прячущим голову в песок?

Однозначно.

Жалела ли я о своем поступке?

Конечно. Много раз. Хоть и не с самого начала. А лишь когда поняла, что потеряла Его окончательно.

Когда узнала, что Он ушел. Исчез насовсем. Собрал вещи и уехал в неизвестность, прихватив заодно и моё сердце.

Жалею ли я сейчас?

Ту, двадцатилетнюю девочку – да. Теперешнюю себя, однозначно, нет.

Потому что всё равно верю: что не делается, всё к лучшему!

А разве я могу думать по-другому, глядя на своё сокровище, сладко сопящее в кресле автобуса, везущего нас домой?

Нет.

Значит, не судьба.

***

– Мама, а нам долго еще ехать? – вытряхивает из размышлений Полина, потирая сонные глазки и выглядывая в окно, где кроме обочины, освещаемой боковыми габаритами автобуса, ничего не видно.

Зимой вечереет рано, а мы и так уезжали в половине шестого, когда наступали сумерки. Сейчас же почти девять, потому не удивительно, что такая темень кругом, еще и лесополосу пересекаем.

Включаю экран телефона, достав его из кармана пуховика, и отмечаю, что осталось чуть меньше часа до прибытия, о чем и сообщаю малышке.

– Хочешь воды? – киваю на бутылку, лежащую в заднем кармане впередистоящего кресла. – Или крекеры?

– Нет, – заворачивается снова в курточку, пряча ладошки в рукавах и с неудовольствием смотрит на ремень крепления. – А можно его снять? Он мешает.

– Нет, родная, правилами безопасности положено быть пристегнутым. Потерпи немного, скоро приедем.

– Ла-адно, – надувает слегка губы моё чудо и устраивается поудобнее, поворачиваясь боком, – тогда я еще посплю чуть-чуть.

– Вот и правильно, – киваю с улыбкой.

– Разбуди меня, как в поселок въедем. Я хочу посмотреть по сторонам.

Глава 6

Отведя с утра пораньше Полю в садик, решаю последовать совету нового знакомого и забежать в амбулаторию, чтобы еще раз проверить рану и обработать, если понадобится.

Да, особого желания участвовать в толкучке и воевать с бабульками, денно и нощно несущими вахту под дверью кабинета врача, чтобы померить давление и просто поговорить за жизнь, желания особого нет. Как и вообще находиться в здравучреждении, где всё выглядит пусть и более-менее чистеньким, и даже сделан копеечный ремонт, но впечатление производит всё равно гнетущее и упадническое.

Затертый по центру линолеум, смотрящийся по углам еще довольно-таки свежо, бледно-желтые крашенные стены, деревянные скамейки вдоль всего коридора, пара железных напольных вешалок-стоек по углам и допотопная дверь из оргалита с маленьким окошком в каморку регистратуры.

По счастливой случайности Ольга Максимовна, врач общей практики, ведущая наш участок и неоднократно занимавшаяся лечением Полины, встречается в коридоре, как только я захожу в амбулаторию.

– Доброе утро, неужели снова дочка заболела? – останавливается она первой, кивая проходящим мимо многочисленным знакомым.

– Нет, теперь я к Вам сама по себе. Доброе утро, – улыбаюсь в ответ и, показав на заклеенный лейкопластырем висок, кратко объясняю причины травмы.

– О, да, я уже слышала. Хорошо, что Вы пришли. Пойдемте со мной.

Вот таким чудесным образом я избегаю уже образовавшейся у кабинета очереди и не рискую опоздать ко второму уроку.

Пока Павлова занимается непосредственно мною, проводя осмотр и заставляя сделать нехитрые упражнения, медсестра успевает заполнить медицинскую карточку, которой тут отродясь не было. Да она и не требовалась. Болеть я не люблю, а при первых симптомах простуды всегда принимаю витамины или соответствующие порошки.

– Так, Катюша сейчас еще раз обработает рану и заклеит. По таблеткам – оставляем их же на всякий случай, но, если головные боли вновь возобновятся, не ждём, приходим или звоним. Тянуть и рассчитывать на авось не стоит. Пока КТ делать не вижу необходимости.

– Хорошо.

– Выписать Вам больничный на эту неделю, чтобы отлежаться?

– Ой, даже не знаю, – теряюсь от такого заманчивого предложения.

Потому что встречаться со Шляковым в ближайшем будущем нет желания. А тут и он бы поутих за семь денёчков, да и я нашла себе занятие по душе.

– Всё же настоятельно советую не отказываться. Школа от Вас не убежит, а здоровье должно быть на первом месте.

Удивленно распахиваю глаза, поскольку про работу на моей памяти не было разговоров ни разу.

– Ой, Юлия Сергеевна. Поселок же маленький, да и мой Сашка у Вас учится в 7б классе, – поясняет охотно женщина, одаривая понимающей улыбкой.

– Точно, – вспоминаю кудрявого мальчишку, любящего в отличие от большинства не носиться по коридорам в перемену, а что-то читать.

– Я всё обработала, Ольга Максимовна, – заклеив пластырем рану, отходит к раковине помыть руки медсестра.

– Вот и отлично, а я закончила оформлять бланк, – кивает, глядя в документы, Павлова. – И сразу его закрыла воскресеньем. Так и Вам приходить не придётся лишний раз, да и мне время сэкономится.

– Спасибо, – удивлюсь нереально шикарному стечению обстоятельств.

Неожиданно, но очень вовремя и удачно, если можно так сказать.

– Ой, это Вы Максима Сергеевича благодарите. Он с самого утра забегал и предупреждал о Вашем приходе.

– Кого? – не улавливаю, о чём идёт речь.

– Лукина, – теперь приподнимает брови сама врач.

– Стоматолога нашего нового, – подсказывает, хитро улыбаясь, медсестра Катенька.

– А-а-а, Максим Сергеевич, значит, – понимаю, наконец-то, что и к чему. – Конечно-конечно, обязательно поблагодарю.

Хмыкаю, кивая головой.

– А у него случайно дети тоже в школе не учатся? – бросаю пробный камешек в огород своей любознательности.

Ведь откуда-то он тоже знает моё имя и отчество. Ну, не могу же я быть в местной амбулатории такой обсуждаемой личностью.

– Нет, Юлия Сергеевна, – сдвинув очки на нос, лукаво смотрит на меня Ольга Максимовна. – Он у нас мужчина холостой и совершенно свободный. Детей не имеет.

– Точно-точно, – тут же подтверждает Катенька, сверкая очами, и, не удержавшись, добавляет. – А вот у его старшего брата есть. Двое. Младший мальчишечка в сад ходит, а старшая девочка уже в школе в пятом классе.

М-да, вот тебе и здравучреждение, еще и справочное бюро по совместительству.

– Спасибо, до свидания, – киваю сразу обеим дамам и за быстро оказанную помощь, и за больничный, греющий душу, и за информацию о стоматологе, знающем обо мне многовато.

Ведь и до дома он нас вчера вечером довозил, не спросив адреса. Что само по себе показалось странным.

– Всего хорошего, не болейте, – летит вслед практически хором.

На работу попадаю вовремя. Настроение после посещения амбулатории и получения чудо-документа приподнятое, голова не болит.

Глава 7

Неделя отдыха пролетает, как один день. Но всё же поваляться на диване вдоволь я успеваю, как и сделать лёгкую генеральную уборку, перебрать вещи в комодах и шкафах и прочитать три книги.

Целых три! Благодать, радость и отдых для души. Возможность насладиться эмоциями героев из новых любовных романов, не боясь потратить на это всю ночь и, как итог, проспать на работу.

Головные боли меня не донимают, и лекарство, к счастью, не пригождается. Синяк, естественно, цветёт во всю, но я его ежедневно натираю кремами и бальзамами, чтобы убрать фиолетовую жуть.

Помогает, но не так быстро, как хотелось бы.

Полинка с удовольствием по утрам бежит в садик и, слава Богу, никаких жалоб не выдаёт. В связи с чем надеюсь, что понедельничный утренний конфликт в школе замяли вовремя, ну, или забыли, что тоже неплохо.

Во вторник принимаю звонок от Наташки Смирновой-Осиповой, про которую за всеми делами-заботами совсем позабыла. И, наконец-то, понимаю, о чем шла речь в магазине, и на что намекал её муж.

Оказывается, наш не самый когда-то дружный класс спустя десять лет после окончания школы, недавно списавшись в вацапе и в контакте, решил, что это непорядок – терять друг друга. И связи непременно стоит восстанавливать. Тем более, когда все повзрослели, поумнели и страстно захотели общения.

Думали мальчики и девочки недолго, обсуждали по минимуму да по делу. И, как итог, решили встретиться, устроив себе мини-каникулы на пару деньков. И ни где-нибудь, а на загородной турбазе, принадлежащей мужу Натальи.

Так что грядущие выходные для бывшего 11А класса грозились стать очень увлекательными и незабываемыми. Особенно, с учетом того, что подтягивались все без исключения, а некоторые даже с семьями в нагрузку.

Главное, расстояние никого не беспокоило. Ведь тех, кто, получив школьный аттестат, уехал из родного города, насчитывалась чуть ли не половина. И не в соседний поселок, как я. А чуть ли не за пару тысяч километров.

– Поэтому даже не думай отнекиваться или искать причины для отказа! – заговорщически тараторит в трубку Наташка. – Явка стопроцентная и обсуждению не подлежит!

– Но… – теряюсь от такого напора бывшей одноклассницы.

– Не обсуждается. Тем более, ты, можно сказать, на мини-каникулах и так. Вот и хватай дочку подмышку и в пятницу после обеда заселяйтесь. Номерок подберу, что надо, не переживай.

– Татка, но я далеко…

– В своей же области осталась, – обрубает она.

– Откуда? – диву даюсь об осведомленности подруги.

– Геолокация у тебя подключена, чудо, – хмыкает в ответ.

– Вот же, блин, Штирлиц, – закатываю глаза.

– Не советую юлить и искать причины для отказа. Я тебя, тихоню, знаю на зубок: протянешь время, а потом: «Ой, не получилось, сорри!» Нет! Чтобы была, как штык.

– Не отстанешь? – смеюсь в трубку.

– Неа, только если номер телефона сменишь, а новый я не успею до пятницы раздобыть. Ну, или в «черный список» не кинешь.

– Тат, но это слишком неожиданно.

– Вот я тебя заранее и предупреждаю. Сегодня вторник, до пятницы свыкнешься с необходимостью и потихоньку шмотки соберешь. Ясно?

- Я подумаю.

– Никаких «подумаю»! Юль, ты себе просто представь: весь твой родной с первого класса коллектив. Только не мелкие, прыщавые салаги с копеечными понтами. А уже взрослые, состоявшиеся личности. Круто же?! А как интересно!

– Конечно.

– Ну, вот. И вообще, скольких ты после школы видела?

– Да я с некоторыми даже в колледже еще училась вместе.

– Но не со всеми?

– Нет.

– То-то и оно! Кстати, у Мишани на турбазе всё по высшему разряду: сауна с бассейном, бильярдная, лесопарковая полоса шикарная, мангалы, шашлычок. Да что тут думать? Давно пора чемоданы паковать!

– А чемоданы-то зачем? – смеюсь на разговорившуюся бывшую одноклассницу.

– Так наряды демонстрировать. Юлька, ты чего? Неужели забыла наших модниц: Павлову и Егорову?

– Помню, естественно.

– Замечательно. Так что вспоминай и их платья дискотечные и желание пощеголять. А еще на ус мотай, что девчонки за эти годы не изменились. Ни в плане любви покрасоваться, ни в желании поучить остальных, как себя правильно подавать «в свет». Так что никаких джинсиков и свитерочков. Платье вечернее обязательно, а лучше два. На пятницу и субботу. Хотя, нет. Обычную одежду тоже бери. На коньках покатаемся на пруду или на лыжах по парку. Кто знает, куда нам захочется? И купальник! Непременно.

– Татка, а мы точно про встречу выпускников говорим? – качаю головой, пусть моя собеседница этого и не видит.

– Да, дорогая. Именно. И не думай. Что мы там одни будем. Сейчас для охоты самый сезон, так что мужиков там всегда хватает. И не бедных, поверь на слово.

– Ну, здесь тебе виднее, – соглашаюсь сразу. – Только мне-то всё это без надобности.

– Ох, не загадывай, моя золотая. Ты у нас такая красавица, что голодных кавалеров еще метлой отгонять придётся.

Глава 8

– Ну что, девчонки, нравится вам тут? – ловит нас с Полинкой в объятия Наталья, подбегая со спины, когда мы стоим на пороге детской игровой зоны на первом этаже.

Разве ж могли мы усидеть в своей комнате?

Естественно нет.

Потому что моя прелесть, как тот самый зайчик с батарейками энерджайзер, моментально обежав всю комнату и повосторгавшись красивыми полотенцами в виде лебедей, пушистым покрывалом с длинным ворсом, похожим на кошачий мех, большой душевой кабиной и даже корзиной с фруктами и конфетами, моментально сняла зимнюю одежду, сменила сапоги на сандалии и приготовилась стартовать на изучение новых неизведанный территорий.

Тем более, тётя Юля «её пригласила».

Выделенная нам комната, слабо похожая на номер в отеле, уж скорее смахивающая на уютную спальню, приготовленную любимыми родственниками для дорогих гостей, покорила меня с первого взгляда.

Уютом, светом, чистотой и свежестью, а также обалденным видом на озеро и сосны–красавицы в снежных шапках.

Отделанная наполовину деревянными панелями в нежно-зеленых тонах, а сверху поклеенная обоями в мелкий цветочек, с яркими солнечно-желтыми плотными занавесками и воздушным тюлем на широком арочном окне, она оказалась очень вместительной. С обеих сторон от входа расположились две полуторные кровати, убранные необычными стёганными пледами с накиданными разноразмерными яркими подушками, два кресла и столик приютились с права от окна, чуть ближе к входу удачно встал шкаф, а напротив дверь в ванную и туалет, в дальнем же правом углу – комод с телевизором и приставкой.

Красота и комфорт.

Даже мохнатый овальный коврик на полу и тот порадовал и поднял настроение весёленькой расцветкой.

– Ой, Татка, у вас здесь обалденно шикарно! – оборачиваюсь, чтобы обнять подругу, одетую в красивое фисташкового цвета платье-футляр и непременные туфли на шпильке. – Правда, Полинка?

– Очень-очень! – поддакивает солнце, внимательно разглядывая новую знакомую.

– Привет! Спасибо огромное за приглашение, – целую в подставленную щеку.

– Умнички, что приехали! Я вас ждала.

– А вас тётя Тата зовут? – интересуется моё чудо, уловив самое для себя интересное.

– Просто Тата, без «тёть» и на «ты», – присаживается на корточки подружка, чтобы быть с моей крохой на одном уровне.

Да, Наталья – это не я метр с кепкой в прыжке, как говорят. У неё и без каблуков своих собственных метр семьдесят пять, если не ошибаюсь. А на ходулях, точнее убойной шпильке, еще плюс десять сантиметров, как минимум.

– Договорились, – сверкает ямочками моя зеленоглазая красотка.

– Вот и отлично. Значит, по рукам, – подставляет свою ладонь Смирнова-Осипова, и моя дочь, моментально сориентировавшись, хлопает по ней в ответ.

– По рукам.

– А почему ты не опробуешь тут всё? – кивает на детскую площадку с веревочным лабиринтом Наташа.

И этим жестом словно запускает ракету, а не мою егозу, что тут же стремительно уносится всё изучать и проверять на прочность.

– Основная часть ребят съезжается к семи вечера, Баринов и Соколова с семьями уже здесь, – выпрямившись и с улыбкой наблюдая за моей дочкой, информирует подруга. – Ужин мы запланировали на половину восьмого. В восемь – начале девятого прибудет аниматор и устроит для ребят шоу-розыгрыш. Чтобы они взрослым расслабляться не мешали.

– Вот это сервис, дорогая. Если честно, я в шоке.

– Ой, Юлька, так хочется хотя бы разок гульнуть. От души, с размахом. Чтобы реально было что вспомнить. И никто не дергал, не отвлекал.

– А разве мы гуляли раньше по-другому?

– Конечно. Такой большой компанией ни разу, если третий класс с чаепитием не брать в расчет. Всё-равно разбивались либо на стайки, либо, как ты, через полчаса-час многие линяли домой или ещё куда-нибудь.

– Ой, вот же нашла, о чём вспомнить, – смеюсь, махая рукой.

– Эх, подружка, я много всего помню, даже про детские парочки с «женихом» и «невестой» в начальной школе, а ты?

– Естественно, уж не настолько мы и старые.

– Это точно. Вот ты как была малышкой, так и осталась. Совсем девчонка на вид. Не двадцать семь, а, дай Бог, двадцать один. Вот Полинка подрастет, и будете как две подружки.

– Скажешь тоже, – фыркаю, качая головой.

– Поскорее бы время встречи наступило, – потирает ладошки организатор нашей встречи. – Безумно интересно посмотреть, многие ли за эти годы изменились.

– Немного осталось, – проверяю время на часах, отмечая начало седьмого. – Так что, капля терпения и всё увидишь.

– Я лично только об одном жалею в сегодняшнем мероприятии, – складывает руки на груди Смирнова, загадочно глядя в потолок.

– И-и-и? – подгоняю её открыть секрет.

– Это о невозможности попасть в свой класс и сесть за парты. Представь, как было бы прикольно занять свои места спустя столько лет, и…

– И, дай Бог, там поместиться, – продолжаю за бывшей одноклассницей. – Помнится, Мишка Ушаков там в последние годы с трудом пролезал. Пузико мешало. Хорошо, что после пересел за последнюю парту и мог отодвинуть стул до стены.

Глава 9

– А ты почти не изменилась, – словно читает мои мысли Любимов, скользя медленным взглядом по фигуре. Вниз, а потом вверх.

На лице же ни капли стеснения. Лишь легкая ухмылка и слабые искорки интереса в глазах. Скрывать и утаивать который…

Нет.

Это не для него.

Вот уж кто всегда четко и реально говорил о своих желаниях и показывал чувства без утайки, так это Дим.

Любимов Дмитрий Дмитриевич. Или Дим для меня. И Димыч для друзей и одноклассников.

Хотя… столько лет прошло, как мы не виделись. Кем он стал? Каких высот достиг? Мне не известно. Может, его теперь только чётко по правилам русского языка величают, не смея сокращать и коверкать имя и отчество.

– А знаешь, нет, – добавляет он, пока я молчу и жадно стараюсь запомнить все черточки до последней, чтобы после, закрыв глаза, иметь возможность воссоздать его образ и насладиться, не торопясь и в тайне ото всех. – Изменилась ты, Красивая. Расцвела еще ярче.

– Красивая, – повторяю, качая головой, и удивляюсь, что Любимов вновь назвал меня именно так.

Как раньше.

Как в прошлой жизни, когда были просто он, влюблённый мальчишка, и я, глупая девочка Юля Красавина.

– Столько лет прошло… и не забыл?

– Я всё помню, – чуть наклоняет голову и слегка прищуривает глаза мужчина.

Безумно привлекательный мужчина. Высокий, плечистый и мускулистый. Нет, не качок, скорее сухожильный. Однако, идеальное спортивное тело не скрывают ни черные классические зауженные брюки, ни графитовая расстёгнутая на две пуговицы рубашка.

А такие, кажется, мелочи, как пара крестиков из белого золота на двух цепочках и крупные часы в металлическом корпусе, лишь оттеняют брутальный образ.

Оденься он в синтетический костюм фирмы «Адибас», и то заставил бы оборачиваться вслед всех женщин от пяти до семидесяти лет. Потому что внутренний стержень, энергия, харизма… они его неотъемлемая часть, которая присутствует всегда.

От Дима веет такой уверенностью и силой, что хочется подойти ближе, коснуться легонько, самыми кончиками пальцев широкой груди, стать частью его мира, впитать в себя решимость и смелость.

И так же прекрасно я понимаю, что упустила свой шанс.

Да какой так шанс?

Миллион возможностей, когда он предлагал мне всё, а я трусливо отнекивалась.

Все говорят, что девочки созревают быстрее мальчиков и обгоняют их в развитии на два-четыре года. Может быть и так.

Спорить не возьмусь.

Только вот я оказалась тем самым исключением из правил, которое портит статистику. И когда для отношений созрел Дим, я оставалась мелкой и глупой девчонкой, не думающей о серьезных отношениях, зато во всю зачитывающейся книжками. Вот и отнекивалась от всех предложений, сбегала, отшучивалась и не воспринимала парня всерьез.

– Я тоже… всё, – киваю, улыбаясь.

И стойко прячу за семью замками грусть и разочарование в самой себе.

Знаете, не видеть человека годами, но, вспоминая, представлять его теплую улыбку, с которой он на тебя посмотрит при встрече, оказывается намного легче, чем ощущать холодный исследовательский интерес в реальности. Как к малознакомому человеку. Да хоть к той же самой однокласснице, которую не видел много лет, но, в принципе, ничего и не потерял.

Юлька, дурёха, приходи уже в себя и прекращай мечтать.

В одну воду нельзя войти дважды, а розовые замки – это прерогатива принцесс.

Даю себе мысленную оплеуху и непроизвольно фыркаю вслух, поражаясь своей непроходимой наивности.

Двадцать семь, а словно те же двадцать.

Треть жизни по сути.

Неужели думала, что он так и будет помнить и любить тебя все эти годы?

Смешно, ей Богу… до слёз.

Может, потому, что где-то внутри меня до сих пор живёт маленькая девочка, которая всегда любила этого мальчика, пусть и боялась признаться, и, несмотря ни на что, продолжает по-прежнему верить в сказки.

– Как жизнь молодая? – засунув руки в карманы брюк, уточняет Дим.

Я же лишь качаю головой.

Ну, чем не светская беседа. Осталось еще только о погоде поговорить.

– Всё прекрасно. Спасибо, что спросил, – тяну улыбку шире. – Уверена, у тебя тоже.

– Именно так, – соглашается Любимов, задерживая чуть дольше необходимого взгляд на моей правой руке, в которой я держу клатч. – С семьей приехала? Или…

– Ага, – киваю, не давая договорить, поскольку вижу несущуюся ураганом ко мне дочку, со сверкающими счастьем и радостью глазами. – Вон она бежит.

– Кто? – явно не улавливает Дим.

– Семья, – распахиваю объятия для своего солнца.

– Мамочка, а можно мы с Дёмой и Сёмой будем фоню делать? – выпаливает красотка, сходу обнимая меня за талию и задирая хитрую моську вверх.

– Фоню? – не совсем понимаю, что она имеет в виду.

Глава 10

Дим

– Димыч, что вообще происходит? Откуда эта ведьма рыжая тут нарисовалась? – рыкает не хуже бульдога Наташка Смирнова, выскакивая за мной следом, когда я выхожу на перекур на улицу.

И ведь не курю уже лет шесть, а привычка так думать осталась.

Тьфу ты, Осипова, а не Смирнова.

Мысленно бью себя по лбу.

Никак не могу привыкнуть к новой фамилии. Хотя с её мужем, Мишкой Осиповым, сдружились еще семь лет назад, когда я в военное училище сбежал, психанув из-за жестких слов Красивой.

Юлия Красавина. Для всех – просто Юля, и Красивая – для меня. Вот уж действительно девушка с говорящей фамилией, потому что лучше неё я за все свои двадцать восемь лет так никого и не встретил.

И могу это со всей уверенностью хоть двести раз повторить.

Как в первом классе увидел милую маленькую скромняшку с двумя большущими белыми бантами, которую посадили со мной рядом за второй партой по центральному ряду, так уже других не замечал.

Юлька-Юлька, солнце моё ненаглядное. Уверен, семь лет назад она даже не понимала, как меня глючит по ней, как срывает крышу, и сердце тарабанит в груди на пределе. Всё время только отшучивалась да отнекивалась, сколько бы на свидания не звал или просто приглашал погулять по городу. Нет, домоседка жуткая.

И ведь знал же, что она такая. Скромная. Правильная. Умница. Красавица. Отличница. Тихоня. И книголюбка, каких свет не видывал.

Знал. Но тогда, как переклинило.

Либо будет со мной, либо… Нет, других вариантов не рассматривал.

И ведь уломал. Уломал же… Уговорил на встречу. Добился своего.

И Она согласилась пойти в клуб. Не с подругами. Со мной, как пара. Только вдвоем. Впервые. Обещала ждать и собираться на свидание.

И, мляяя, я тупо налажал…

Перепутал адрес, когда пришел к ней в дом. Ошибся подъездом. Зашел в третий, только считал не с той стороны. И минут двадцать под закрытой дверью проторчал. Ведь не открыл никто. И телефон, зараза, разрядился, как на зло...

Идиотская ситуация!

Глупее придумать нельзя. Но именно она в итоге определила всю нашу дальнейшую жизнь.

Грустно, обидно, досадно?

Ответить честно?

До слёз. Без шуток, хоть мужики и не плачут.

Но именно тогда Красивая показала свой характер впервые. Упёрлась рогом: «Не судьба, Дим, раз ты даже найти меня не смог».

И с одной стороны я её понимаю. Она действительно собралась, оделась и ждала меня до полуночи, как обещала. Но зазря… А после не вытерпела. Одна пришла в клуб. Где был разобиженный я, думавший, что она меня «киданула», не открыв дверь, а рядом Светка, которая тогда за мной носилась, как очумелая, буквально преследуя.

Я тот её взгляд до сих пор помню. Как у обманутого и разочарованного ребенка, потерявшего всякую надежду. Как у девушки, застукавшей любимого в постели с другой…

Минуты три… пять…

И всё… Обрыв. Пустота в глазах.

А в груди ощущение такое, будто фотографию, где я с ней вдвоем стою, разрезали на пополам, отделив нас друг от друга навсегда. И теперь, как не старайся склеить, а шов никуда уже не исчезнет.

Может, и бред. Но, тогда как пыльным мешком пришибло.

И нет, мы не ругались. Просто каждый, вроде как с ухмылкой, рассказал свою версию, а потом…

Потом Красивая выдала свою дурацкую фразу, что не судьба…

А я признался ей в любви…

Только поздновато вышло.

Не поверила, испугалась ли, не знаю.

Юлька тогда в последний раз мне в глаза взглянула, улыбнулась как-то грустно, покачала головой, и буквально растворилась.

Я же за ней помчался, догнать хотел. Еще раз поговорить.

Но, чёрт!

Явно неудачно. Эту стену даже тараном оказалось не пробить.

Еле сдержался, поскольку в объятиях от переполнявших эмоций задушить был готов. Реально на этой мелочи клинило по жёсткому.

И ведь мелочь, как есть. Не преуменьшаю. Дай Бог, метр шестьдесят, если есть. Только с моими 187 сантиметрами это так охренительно прекрасно всегда ощущалось… да и ощущается до сих пор.

Вон как руки до сих пор дрожат… потому и сжимаю кулаки, пряча их в карманах.

Самому же до судорог хочется плюнуть на всё, схватить эту маленькую гордую женщину и утащить в свою берлогу. Не слушая больше никого и никогда. Чтобы доказать и ей, и всем окружающим, что ни хрена это неправильно – быть далеко друг от друга, когда любишь.

Зря Красивая думает, что боль в глазах спрятать смогла, когда Машка нарисовалась.

Нет. Не вышло. Я её нутром почувствовал.

Вновь ту же горечь, как и семь лет назад.

Ах-да, Машка! Засранка мелкая.

Вот и Наташка про нее спрашивает.