Все то же солнце

Глава 1

— Евгения Алексеевна! Евгения Алексеевна!— невысокая темненькая женщина за тридцать ловко нырнула в один из коридоров, ведущий под трибуны, и злорадно хихикнула.

Что ни говори, а более радостного события, чем “наколоть” собственного коллегу, наверное, нет, и не было в ее жизни. Конечно, главному редактору популярнейшего в интернет-пространстве спортивного портала пьедестал.рф, а в прошлом чемпионке мира и олимпийской чемпионке по прыжкам на батуте Евгении Федоровой стоило бы и пожалеть молодого или не очень (не разглядела) собрата по профессии, но не любила она прессы, хоть сама и принадлежала к той же братии. Тем более Женя не любила прессы, которую не ждала, а больше нее — только журналистов, норовящих ухватить за локоть в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте.

Поздоровалась с контролерами на входе в раздевалки и разминочный зал, помахав перед их носами аккредитацией, на что, кажется, они вообще не отреагировали, и двинулась дальше.

Иногда создавалось впечатление, что за двадцать лет ничего в их мире не изменилось: те же звуки, те же запахи, та же деловитая суета тренеров и спортсменов. Только твой поезд побежал дальше, а они остались на перроне. И вроде все понимает, даже знает: спорт спрогрессировал, многое стало иным, и в подготовке, и в инвентаре, и в реабилитации, и в правилах, а все равно вроде и так же.

Завернула за очередной поворот и вышла на троих топчущихся под дверями раздевалки. Кудрявая шатенка первой увидела Евгению и махнула рукой. Когда-то вместе тренировались, а теперь Соня тренирует, а она пишет и снимает, и тренировки, и соревнования. В общем, освещает, так сказать, популяризует в том числе и их вид спорта.

— Видала, как мы летать умеем — центр-мат?— усмехнулась тренер, обнимая журналистку.

— Да, вообще, красавец, конечно!— фыркнула последняя, отвечая на объятия.— Сильно страдал по потерянному счастью?

— Да как же!- Соня махнула рукой.— Его не проймешь! Весь в тебя!

— Чемпионом будет,- к женщинам подошел невысокий кругленький мужчина под шестьдесят, крепко обнял Женю.— Не грусти, мать, сделаем из твоего оболтуса человека.

— Только тебе и верю, Константин Василич!

Она и правда верила, может быть, только ему. Ладно, ему и старшему тренеру их школы, но Елены Данииловны сегодня не было со спортсменами.

Невольно, прячась в объятиях собственного тренера, вспомнила, как эти же руки крепко держали и кружили за помостом, а сам тренер кричал:

—Женюра, мы чемпионы!

Сложнее всего оказалось осознать вот это маленькое: “Мы чемпионы!” Точнее, первое сложнее всего было в этом, потом-то добавилось еще много разного. Когда скручивала завершающий винт, вдруг подумала: “Если сейчас чисто встану, все! Все сделала!” Мысль влетела и вылетела в пустоту, а ноги в тот же момент спружинили в полотно батута.

Вот тогда и было счастье, огромное, настоящее, больше которого на той олимпиаде уже не случилось. Тренер кружил после оценок на руках, кричал, что она чемпионка, что они — чемпионы, а счастье было в последнем приземлении, в том, докрученном в воздухе, винте. Прошло больше двадцати лет, но все так и осталось.

Потом был отходняк, слава, звездная болезнь, снова отходняк, попытка стать тренером и окончательное успокоение в мире журналистики. Она не так плохо прошла свои медные трубы, как могла бы, хотя и не без потерь.

— Стас!– махнул головой Василич.– Загляни к этому балбесу, где он там потерялся?! Дольше девок красоту наводит!

Только помощник тренера, парнишка лет двадцати-двадцати двух двинулся в сторону дверей раздевалки, как оттуда показался молодой человек на полголовы выше Стаса и почти на голову выше остальных тренеров.

— Что ты там столько времени возился?!– проворчал старший из сопровождающих.

— Мам!— парень не обратил никакого внимания на ворчание наставника.— Видела, как меня в конце понесло, но я вывернулся?!

На Женю ее же собственными глазами симпатичный подросток.

— Было бы чем хвастаться!— фыркнула Соня.— Ты, вроде, гордишься этим?

— Но я же не улетел за батут?!— резонно отметил парень.

— Еще не хватало!— теперь уж возмутился и Василич.— Мать, воспитай разгильдяя!

Вся эта шутливая перебранка, конечно, была не всерьез. Настоящий разбор будет вечером на тренировке. Свое не самое плохое место спортсмен взял, тренерам, пожалуй, не стоило сильно горевать, хотя брак спортсмена - это и их брак в работе. Если не технической, то психологической.

Женя и сейчас не знала, куда отнести семнадцатилетнего Макара: к последствию звездной болезни, славы или отходняка, но любила своего парня самозабвенно и желала ему только успеха. Большего, чем у нее.

Русоволосый, темноглазый, в отца скуластый и в мать глазастый мальчишка стал звездой, не успев толком ничего выиграть. Сначала, потому что был сыном олимпийской чемпионки, подающим надежды в том же виде спорта, потом, потому что надежды стали удивительным образом оправдываться, а дальше, потому что парнишка был обаятельным в обоих родителей, легким по характеру в отца и ясномыслящим в мать. Мечта — да и только!

— Ты его забираешь?— Соня взглянула на Женьку.

— Угу,— кивнула та.

Глава 2

— Приветики!— лысоватый мужик пожал руку агенту и глянул на Женьку.— Классно, что ты такая малышка!

Евгения чуть поморщилась. Ее рост не смущал, но вот эти охи и вздохи по его поводу от незнакомых людей бесили.

— Арменчик,— дядька, посчитавший олимпийскую чемпионку малышкой, потянул за локоть ее пиарщика,— Даник не в самой лучшей форме, у него там что-то с девчонкой его опять наперекосяк. Объясни своей крохе, что он не зверь, просто день такой. Неудобный.

— Да мы незлобливые!— отмахнулся агент, хотя Женя была вполне себе зло помнящей девчонкой.

— Дай бог! Дай бог!— закивал дядька и обернулся к Жене.— Ты не сердись на Даньку, если что, он все-таки не ты, всю жизнь только интернет и видел.

— Зависит от поведения вашего Даньки,— пожала девушка плечами, хотя изначально была готова ни на что не сердиться, ни на кого не обижаться.

Жизнь Жени и правда прошла не слишком стандартно: между спортзалом и стартами. Веселый и искристый мир шоу-бизнеса в любом его проявлении пьянил сейчас, как кормящую грудью мать бокал шампанского на Новый Год. С непривычки и не разберешь, то ли уже пьяный, и с тобой делают что-то непотребное, то ли это всего лишь вольная игра и можно пока продолжать. Армен Газаян, пиар-агент Жени, был склонен отпустить вопрос — бабки и шум важнее. Перетерпит девчонка неловкость, не так ли? Да и не смылится от сальностей, если подумать.

Прошли коридорами и выбрались то ли в студию, то ли в зал какой-то. Не разобрать. На диване полулежал худенький блондин не выше метра семидесяти, судя по всему, узкое, скуластое лицо было закинуто вверх, и взгляд бродил по потолку, бессмысленный и ленивый.

— Даник, мы пришли!— промурлыкал менеджер.

Ответа ему не дали, да и головы не повернули. Казалось, парню рассматривать потолочные панели настолько интереснее, чем обратить внимание на гостей, что он и не будет возвращаться в реальность.

— Дань, ты хоть посмотри, кого я привел?!— казалось, что лысый пытается приманить своего подопечного Женькой как сладостью.

— Иди нах,— отмахнулся подросток.— Я не в ресурсе! Хочу виски, колу и тусняк!

— Девушка уже пришла, надо отработать!— мягко заговорил мужчина.

— Тебе надо, ты и работай!— внезапно взвился звездный мальчик.— Я же тебе говорил! У меня жизнь вся в трубу, а ты все про съемки! Все про бабло! Кому оно твое бабло всралось, если я на него не могу даже девушку любимую порадовать?!

С языка сорвалось случайно, Женя совершенно не планировала вступать в полемику, просто не поняла и искренне спросила:

— Не хватило что ли на радость?

Светлые глаза просверлили в гостье дырку злым льдом, а рот выплюнул:

— Что за крысу ты достал?!

— Данечка,— увещевал продюсер,— это же наша любимая олимпийская чемпионка. Евгения Федорова. Помнишь, неделю назад ты так ею восхищался, хотел, чтобы я договорился для выпуска!

— Пусть идет…

Дослушивать оборзевшего ютюбера Женя не стала, развернулась и пошла на выход, хотя помнить не помнила, где этот выход находится. Агент кинулся следом, пытаясь остановить спортсменку.

— Армент!- взвилась Федорова.- Я не знаю, откуда вывалился этот придурок, но пусть он там и остается… один! У меня тренировка! МамАлена и без того не в восторге, что я прохлаждаюсь по шоу, так хоть не с таким чудлом!

Елена Данииловна и правда реагировала на поведение своей, ставшей столь популярной вне мира спорта, подопечной плотно сжатыми губами и стоическим молчанием, перемежаемым сарказмом, когда Федорова ошибалась на тренировке.

— Чего, Женек, это не с микрофоном суперстар изображать?— ехидничала тренер.

Женька бесилась, хотя в чем-то понимала слова мамАлены. Елена Данииловна зря свой яд не тратит, только в лечебных целях.

— Да отцепись ты, ей богу, Армен!— стряхнула с руки ладонь агента.- Не пойду я ничего с ним делать и записывать! Пусть ищет другую крысу, а эта идет работать! У меня, в отличие от него, есть нормальная работа!

И только успела вывернуться от менеджера и направиться дальше к предполагаемому выходу, как сзади раздалось пыхтение и топот ног.

— Женя!— позвал голос, что она успела отлично запомнить, пока выслушивала истерику.— Женя! Ну, не сердитесь!

Молодой человек догнал обозленную спортсменку и попробовал удержать, но та шла вперед, не обращая внимания. И вдруг неожиданно ее обхватили двумя руками и сжали в плотном кольце объятий.

— Ну, не уходите!— пыхтел Даня, прилагая усилия, чтобы добыча не вырвалась.— Врежьте мне по физиономии или по ноге, или даже по яйцам!

От последнего предложения Евгения замерла, осмысляя меру тупости предложенного. И это была ошибка. Парню удалось ухватить ее удобнее и прижать всем телом к стене.

— Ну, не уходи, ну, пожалуйста! Я буду извиняться все время, когда не будет съемки. Вот смотри! Извини, извини, извини! Извини, извини!

Он повторял одно и то же слово без остановки, с разными интонациями, от чего извинение становилось то нежным, то смешным, то серьезным, то даже противным. Женя слушала, слушала и вдруг сказала:

Глава 3

— Евгения Алексеевна!— руководитель отдела веб-разработки, наверное, специально ждал ее под порогом, потому что выкатился навстречу, стоило лишь зайти в опенспейс редакции.— Сколько можно просить вас не заливать в новости фото в полном размере?!

— Я не заливаю,— вполне резонно ответила на претензии.

— Не вы лично, конечно, ваши сотрудники!— не принял оправдания программист.

— Глебушка, солнышко,— запела Женя, что не предвещало, вообще-то, ничего хорошего,— у меня треть сотрудников — сдельщики на удаленке, как я могу их контролировать в режиме онлайн? В конце концов, это ваша забота обеспечивать бесперебойную работу портала!

— Мы обеспечиваем, в отличие от вас!— огрыхзнулся мужчина.

Отношения с руководителем отдела веб-разработки у Жени были сложные, балансировали на тонкой грани между любовью и ненавистью. По большей части они, конечно, друг друга раздражали. Глеб хотел двух вещей: перестать быть Глебушкой и чтобы редакция превратилась в дисциплинированных пользователей. И то, и другое, по мнению Жени, было утопией.

Глебушкой ему грозило остаться до с старости и далее, ибо роста в нем было не больше ста шестидесяти пяти сантиметров, телосложения мужчина был крайне хрупкого, черты лица имел мягкие, почти детские. Ну, какой он Глеб Николаевич? Глебушка. Организовать же разношерстную творческую массу журналистов, фотографов, редакторов, и вовсе выглядело утопией. Да скорее Земля слетит с небесной оси, чем студент третьего курса, начинающий работу в ленте новостей, запомнит, что фото на иконку должно быть размера «а на б», на фото в шапку «ц на д», а внутри материала «е на ф». Везде будет запихивать одинаковое, самое большое. Сколько не проводи инструкций, толку от них примерно никакого, тем более, что сотрудники меняются регулярно, а проблемы остаются.

— Это ведь ваши показатели трафика летят!— продолжал настаивать веб-разработчик.

— Глебушка,— мурлыкнула редакторша,— наши показатели летят, потому что ваш движок не тянет!

За несколько лет общения с вебмастерами, программистами, разработчиками, Женька выучила всю айтишную терминологию и могла без всякого напряжения сыпать ею, не понимая, правду говоря, и половины.

— Мы работаем над улучшением его устойчивости!— отрапортовал Глеб.

— Вот и работайте! Меньше бегайте за мной и больше работайте!— предложила мужчине.

— Однажды нам надоест, и пусть лежит, как упал!— грозно доложил начальник программистов.

— Отлично, схожу в отпуск,— вздохнула Федорова, и уже в спину вебмастеру спросила,— Сколько просидели без сайта?

— Да нисколько,— махнул тот рукой,— комментарии опять попадали. Бог даст, к концу месяца зарешаем эту проблему, если очередной ДДОС лечить не придется.

— Я вас почти люблю,— села в рабочее кресло.

— Мы плохо видим эту любовь,— проворчал Глеб и открыл дверь кабинета на выход.

Открыла в браузере все мессенджеры, чтобы получить полное представление о том, что упустила, работая мамой. В основном все шло штатно, даже возмущения были вполне стандартными: фотографы не сделали вовремя фото, интервьюируемый не успел прочитать интервью, новостники опять не так выставили новости. В общем, в рабочем режиме.

Взгляд зацепился на незнакомом номере телефона. Хотя, после двух звонков уже и знакомом. Внутри было голосовое послание. Жизнь Даника ничему не учила. В первую очередь не учила думать о людях, подстраивая свое удобство к их потребностям. Ему было удобно голосовыми сообщениями. А сможешь ли ты их выслушать?.. Ну, должна смочь. Сам Дэнни Джой соизволил заговорить с тобой.

Закинула номер в блокировку, без прослушивания. Что может сказать мужчина, который попросту пропал из твоей жизни, да и ладно бы только из твоей, но и из жизни своего ребенка, ограничившись СМСкой: “Улетаю на Гоа. Привет!” И пятнадцать лет ни слуху, ни духу.

Макар отца не помнил, то есть, конечно, видел в блогах, знал, что это папа, но сам Дэнни прекратил активную деятельность блогера примерно через год после отъезда. То ли он публике приелся, то ли публика ему, факт в том, что свежих новостей от затерявшегося на пляжах Индии бывшего мужа не поступало. Как смогла, объяснила ребенку, почему папа испарился и носа не кажет. Наверное, объясняла не только она, но еще и Василич, и мамАлена, может, и Соня со Стасом. А может, и нет. Макар почти не интересовался темой второго родителя. Счастливых бабушки, дедушки, вечно занятой, но любящей матери ему хватало

Сложно было с первыми интервью, особенно спонтанными, после выступлений. Журналисты, думая или нет, порой задавали странные вопросы. Но сын удивительно здраво отвечал на них даже малышом. Теперь уж и вовсе все отвязались: Макар Любомиров был интересен сам по себе, в крайнем случае, своей матерью, гораздо больше, чем павший в бездну забвения больше десятка лет тому назад отцом-блогером.

Признаться, Женя думала, что Даник где-нибудь в индийских джунглях уж сгинул. А не в джунглях, так в ашраме от заразы какой. А не от заразы, так от наркотиков или иных непотребств вольной жизни. А он, нате вам, объявился.

Хотелось с кем-то поговорить про это непонятное явление: канувший в лету муж на минималках, внезапно нашедший дорогу назад, как блудный кот, оказывающийся под дверями родного дома после многих месяцев загула.

Подруг у Евгении не было. То есть приятельниц — хоть отбавляй. С кем поорать в караоке или сходить в ночной клуб - хватало, а вот для душевного и доверительного разговора - не нажила. Мама, хоть еще и бодрилась, а все же при ее слабом сердце тоже была не самой удачной собеседницей на животрепещущие темы. А обсудить хотелось.

Глава 4

— Я смотрю, ты в третью смену на батут?— в коридоре первым ее поймал Артем Працкевич, с которым в свое время тренировались в одной группе, но Женя стала чемпионкой, аАртем сломал ногу.

У всех своя судьба: Женя после своего чемпионства больше не летает, а у Артема летают ученики. Растут новые соколята.

— Я к мамАлене?— кивнула на лестницу на второй этаж.

— Макарка что ли что-то?— насторожился товарищ.

— Да не, так… по своим делам,- затопталась в словах женщина.— Ты отработал?

— Закончил да, но у меня еще административка, так что — покой нам только снится.

— Весь то вы в трудах, Артем Витальевич, аки пчела!— хихикнула, шлепнула мужчину по плечу и пошла наверх.

Працкевич потер подбородок, развернулся в противоположную от начального направления сторону и двинулся назад в тренерскую. Работы, в общем-то, хватало. Дома, в общем-то, не ждали. Невезучий он в семейной жизни человек. Хорошо, хоть ни с кем из трех жен не сладилось детей нарожать. Не развязался бы. А так, поставил штамп о разводе - считай забыл, с кем постель делил и один потолок рассматривал.

После третьего брака решил не жениться. Надоело. Женщины тоже как-то перестали видеть в Артеме мужа. Стало даже легче, хотя бы никто не требует объяснений, где шлялся, пока ты честно отрабатываешь свое на работе. И вообще, когда Артемка шлялся, об этом никто не знал и вечера в себя его прогулки на сторону не включали. Вернулся, вытащил папку с бумагами, разобрал листки на пачечки и занялся чтением. Новые регламенты. Давно собирался поглубже вникнуть, да все руки не доходили. Вот сегодня будет самый тот день, когда дойдут.

Женя поднялась на этаж, прошла по тихому сумеречному коридору, в котором выключили половину освещения рачительные бухгалтеры и менеджеры. Кабинет мамАлены был в самом конце, продувался с трех сторон ветрами, так как находился тремя стенами на улиц и только одной в коридор, был больше всего похож на недомыслие, а не офисное помещение: короткий и широкий. Сделал шаг — носом в окно уткнулся, зато вправо и влево раздолье. Так что с одной стороны от двери поставили вполне приличный стол с аппендиксом для совещаний, в другой край — диван и два кресла, а между окнами воткнули стеллажи для бумаг, наград и фотографий. Так что теперь, открывая двери, носом утыкаешься не только в окно, но и в иконостас фоток призеров и победителей в обнимку с тренерами.

Легко стукнулась в двери и тут же открыла, как делала это многие годы. Повернула голову к столу, тренера там не было, глянула в другую: на диване сидели двое - мамАлена и Василич. Видимо, обсуждали что-то насущное в неформальной обстановке.

— Ладно, Кость, договорим потом,— хлопнула коллегу по колену женщина.

— Второй рукой откинула с глаз челку привычного светлого каре и кивнула вошедшей Жене.

— Я не вовремя?— вроде договаривались, так что вопрос был скорее формальным.

— Да нет, Женюр, проходи,— мужчина поднялся с дивана, повел плечами, разминая мышцы.— Я тогда почапал в сторону дома, обсудим, на чем остановились, позже.

— Кость,— Елена Данииловна тоже поднялась,— не загоняйся, а?! Все будет хорошо, я выясняла.

— Та ж фигня и в твой адрес,— кивнул в ответ на пожелание.

На прощание обнял гостью и отправился восвояси.

— Константин Васильевич, как всегда, с утра до ночи,— проговорила в закрывшуюся дверь Женя.

— Да уж,— Елена Данииловна встала у стола, поправляя стопку папок, лежащую в углу,— весь в спортсменах, как всегда.

— А вы помните, какой он пришел к нам?— улыбнулась брюнетка всплывшему образу.— Взъерошенный, небриты. Вы еще тогда сказали, что с похмелья, не иначе, притащился.

И окончательно рассмеялась, а тренер подхватила ее смех:

— О, да! А потом оказалось, что он вообще непьющий!

Обе вернулись на многие годы назад, в тот день, когда в зал ввалился новый тренер, призванный помогать мамАлене. По штату единица была положена на такое количество спортсменов, а по реалиям, не так просто было найти человека. Уже почти разочаровались, старших ставили смотреть за младшими, лишь бы хоть как-то контролировать тренировочные процессы. Женьке доверяли Лильку, которая только начинала.

Надо признаться, возня с малышами ей совсем не нравилась. Наверное, еще тогда будущая чемпионка осознала: тренерство — не ее. И, надо сказать, с большим удовольствием спихивала при возможности Лилю на Темку, который, как ни странно, а любил возиться с малявками, хотя ему было немногим больше сокомандницы Жени. По сути, они были одногодками, но у Артема день рождения на четыре месяца раньше, так что он как будто и старший.

Итак, в тот день, вообще-то, все ждали нового тренера, но к началу занятия никого не появилось. Елена Данииловна спокойно раздала задачи так, будто ничего не случилось, но по сузившимся, поджатым губам было ясно, что терпение тренера на пределе, и кто-то будет первым, попавшим под горячую руку.

Боялись все, даже Лилька. В чем не соврала строгий тренер Жене в давнем разговоре, так в том, что на тренировке не будет первых и последних. А если и были, то дочь попадала в число самых угнетаемых матерью, оттого привыкла прятаться за старшими сразу же, как у тренера портилось настроение, и трудиться мышкой. Женя и Артем последовали примеру мелкой подопечной, а Елена Рассерженная искала жертву. И тут распахнулась дверь в зал, ввалился коренастый мужичок, крепенький, как гриб-боровик и на весь зал сказал:

Глава 5

— Ты что творишь, Федорова?!— мамАлена нависает над скамейкой, где Женька затягивает бинт на стопе перед началом тренировки.

— Готовлюсь,— отвечает спортсменка, не прекращая работу.

— От тебя пахнет алкоголем! Ты опоздала!— шипит Елена Данииловна.

Тренер почти никогда не кричит, но от этого в гневе не перестает быть страшной.

— Да ну чего вы?!— девушка поднимает темные глаза и глядит на тренера снизу вверх.— Я не пьяная, просто у Дани попробовала новый коктейль! Один глоток всего, ну, может, два!

— Ради попойки опаздываешь на тренировку?!— в словах появляется яд настороженности.

Женя снова опускает голову и молчит. Под кожей бродят поцелуи, прикосновения мужских рук и крепкие юные объятия. Что из этого способна понимать и помнить мамАлена? У нее все подобное кончилось сто лет назад, наверное, как Лильку родила, так и кончилось!

Из той гардеробной, куда ее привел Даня, чтобы дать возможность поменять рваную одежду на целую, они ушли уже друзьями. Больше в тот вечер молодой человек приглашенную не оставлял, подвинул всех своих подружек, ходил около Женьки, а после и совсем поехал провожать, бросив сабантуй. В машине девушка разоткровенничалась, наверное, ужас ситуации наконец добрался до души и растопил там что-то важное. Закусила губу в ответ на вопрос, отпустило ли ее, да и проговорила:

— Не так я себе представляла первые поцелуи в жизни.

— То есть?— парень не ожидал такого откровения.- Как первые?

— Вот так,— хмыкнула Женя и вдруг расплакалась.

Наверное, больше от нетрезвой головы, чем от действительной обиды или страха по возможному насилию. Даня перебрался со своего диванчика длинного авто, арендованного на вечернику с покатушками, обнял девушку, прижался губами к волосам. Гладил теплой рукой по острому плечику.

— Котенок, ну, не плачь!— просил тихим голосом.— Ну, что такое поцелуи? Забудь этот, следующий будет первым!

Кивала ему в плечо и шмыгала носом, пока не доехали.

Утром пришло предложение от агента о съемке в клипе Дэнни Джоя. Наверное, молодой человек так и вину свою заглаживал, но, может, и в Женьке что-то разглядел. Видимо, точка отсчета их юной любви стояла где-то между поездкой в арендованном лимузине и завершением долгих нервных съемок, после которых Даня сказал:

— Пошли, погуляем, голова гудит и хочется орать на всех, кроме тебя.

В городе был октябрь, сумерки тихо опускались в лужи, заваленные листвой тополей, они брели по тротуарам, незамечаемые торопливыми прохожими. И болтали почти ни о чем. О прошедших съемках, которые утомили ужасно, о наступавшем в ее спорте коротком межсезонье. И о том, что недалеко до праздников.

Рядом с маленькой кондитерской, привлекавшей взгляд завитушками на фасаде и рисунками выпечки на стеклах окон и двери, Женька замерла, улыбнулась и мечтательно вздохнула:

— Вот закончу сезон, первым делом закажу сладостей на десятерых и неделю буду есть!

— А потом?— заинтересовался Даня.

— Начну героически худеть,— захохотала спортсменка.— ну, не сразу, еще через неделю, чтобы успеть прийти более или менее в форму к началу февраля. У нас первые сборы в феврале,— пояснила непосвященному.

— А три месяца что ли отдыхать будете?- посчитал тот.

— Нет,- снова рассмеялась Женя.- Сейчас турнир в середине ноября, потом зимнее выступление предновогоднее. Вот после него можно расслабиться недели на три, потом возвращаемся, неделю работаем дома, в “Соколе”, а дальше сборы полтора месяца в Подмосковье. Ну, а оттуда поедем по этапам кубка вызова, потом чемпионат России, потом чемпионат Европы. Дальше, если отберемся, чемпионат мира. Это уже август. Финал кубка, серия коммерческих стартов. И снова Новый Год.

— Не скучно? Всегда одно и то же,— покачал головой блогер.

— Да нет,— девушка никогда не задумывалась о скуке, скучать вроде и некогда было, все время куда-то готовишься, отдаешь силы, набираешь форму, концентрируешься на цели, когда тут скучать?

— Подожди!— вдруг остановил ее спутник, забежал на крыльцо кондитерской.— Только не уходи никуда!

Исчез за стеклянной дверью магазинчика. Женя стояла, смотрела на мокрые тополиные листья, потом перевела взгляд на затормозивший автомобиль, кравшийся все время за ними следом. Водитель ждал, когда подростки нагуляются и поедут нормально по домам, а им гулялось, говорилось, было хорошо. Чуть поежилась в куртке, под которую начал забираться вечерний холодный воздух и поправила вязаную шапочку.

Даня появился с коробкой, разрисованной такими же веселыми завитушками, как и фасад кондитерской.

— Это тебе!— протянул Женьке.— За твою работу сегодня! Ты заслужила, правда!

— Мы в сезон такое едим, только спрятавшись от всех!— пошутила Федорова.

— А это запросто!— схватил за руку и утащил за угол дома в темную арку, где не было видно ни зги в темноте.

— Тут вообще не видно, ничего, как можно есть?!— в воздухе и голове лопались легкие пузырьки радостной глупости.

— Да будет свет!— загорелся фонарик смартфона в руках у молодого человека.