Вторая жизнь

ПРОЛОГ.

Это случилось в первый день долгожданного отпуска - первого за последние два года. Поддавшись на уговоры родителей, я заехал к ним в коттедж на выходные. Потом мы с друзьями планировали посетить один горнолыжный курорт - все было уже куплено и забронировано на ближайшие две недели.

Я проснулся в относительно неплохом настроении, без убийственного звона будильника, хотя, казалось, он зазвонит с секунды на секунду. Я даже не сразу сообразил, что сегодня мне не нужно никуда бежать и можно спокойно встать и позавтракать. Наконец-то, свобода от трудовой деятельности! Из гигантского окна, к которому была почти вплотную придвинута моя кровать, лился яркий солнечный свет, ветер раздувал полупрозрачные синие, с фиолетовым оттенком шторы. Идиллия! Хотя, судя по всему, уже день или, в крайнем случае, очень позднее утро.

Привычки долго валяться в кровати я не имел, и потому поспешил вставать. Но стоило мне только принять вертикальное положение и сунуть ноги в тапочки, как виски прострелила почти невыносимая боль, заставившая меня со стоном, прорвавшимся сквозь стиснутые зубы, обхватить голову руками.

Чёрт, как же мучительно! Снова эта внезапная чудовищная головная боль, от которой не помогают никакие лекарства. Последние несколько месяцев она стала донимать меня особенно сильно, я старался не обращать на неё внимания, просто переживая эти внезапные приступы. Оставалось только надеяться, что всё это объясняется хронической депрессией, которая ослабнет за время отпуска.

Более или менее придя в себя, я посетил душ, побрился, оделся, а потом спустился на первый этаж и прошёл в сторону кухни. Настроение после "приступа" было мрачнее некуда, однако боль уже полностью отступила, будто её и не было. Почти так же внезапно, как и появилась. Поэтому я постарался мысленно взбодриться и не портить свой долгожданный отпуск из-за такой ерунды.

На кухне уже сидела Ника - моя любимая девушка, которая, между прочим, собиралась на лыжи вместе с нашей компанией. У неё роскошные светлые волосы и голубые глаза, которые становятся особенно кристально честными, когда она что-нибудь натворит; в общем, моя девушка - настоящая хрупкая сказочная эльфийка, только уши у неё, конечно, вполне себе человеческие. Я же темноволос и сероглаз.

Ника снова была на диете (совершенно ей не нужной, но попробуй убеди в этом какую угодно девушку), поэтому сейчас с мученическим выражением лица давилась крошечной порцией овсянки. Оторвавшись от экрана ноутбука, который, видимо, должен был скрасить ей столь неприятный завтрак, она подняла голову на звук моих шагов и скорчила гримаску:

- Добрый обед, любимый. А я уже думала, тебя похитили инопланетяне!

- Не поверишь, но я еле от них отбился, - съязвил я своей заботливой в ответ. - Но нынче все враги мертвы, так что можешь спокойно гулять по окрестностям.

- Если тебе нужно куда-нибудь сплавить трупы, всегда обращайся, - невозмутимо отозвалась она, снова утыкаясь в экран.

- Буду иметь в виду, - не моргнул я и глазом.

И направился к холодильнику, чтобы найти чем бы таким поживиться на скорую руку.

- Работаешь? - удивился я, заглядывая краем глаза в её ноутбук и видя там какие-то таблицы и мелкий текст.

Ника передёрнула плечами:

- Да не то чтобы, скорее, просто знакомлюсь. Знаешь, столько новой информации на этой работе, нереально всё охватить!

Она недавно устроилась младшим сотрудником в местный, недавно открытый научно-исследовательский центр. Направляясь вчера вечером к коттеджу, я видел его из окна машины - довольно-таки внушительное строение.

- Уверен, ты справишься.

Вероника не помнит, как она оказалась в исследовательском центре, из которого не так просто выбраться.
Да и сможет ли она выжить туда, куда хочет убежать?
Может теперь, когда прошло десять лет и она стала профессиональным полицейским, она сможет докопаться до истины?

Искусственное тело с новыми возможностями и память, как чистый лист бумаги. Дополнительный бонус: встроенное крошечное устройство, которое облегчало освоиться мне в новом пространстве.
Признаюсь честно, поначалу, меня сильно смутили полупрозрачные надписи, которые появлялись прямо перед глазами.
Но жизнь, словно игра, постепенно возвращая память, ввергала меня в дикую реальность, где есть боль и смерть.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ. ИСТОРИЯ ВЕРОНИКИ.

– Почему ты ничего не пишешь? Стас, выставка уже на носу, а у тебя нет даже наброска!

Я раздражённо отмахнулся от своего порядком поднадоевшего арт-агента и продолжил кликать по ссылкам, пытаясь отыскать хоть что-то стоящее внимания. Стоящего ничего не было – вообще. Всё – даже самые популярные новинки – казалось чем-то банальным, истёртым и уже давным-давно поднадбившим оскомину. Особенно песни! Мне всегда нравилось работать под какую-либо «подходящую» мелодию, но сейчас ничего не цепляло. Неужели люди и впрямь не способны больше придумать ничего нового?

Или всё дело в моём упадническом настроении?

– Может, ты хотя бы начнёшь? – в негодующем голосе Лео, тем не менее, проскользнули заискивающие интонации. – Неужели так трудно не маяться ерундой, а взять карандаш и чистый лист и просто попробовать? А там гляди, работа сама пойдёт.

Что интересно, он говорил с убеждённостью человека, который сам так всегда делает.

Тут уж не выдержал и я:

– Лео, тема выставки – вдохновение! Вдохновение, понимаешь? Что прикажешь мне рисовать? – с усмешкой обвёл рукой свою заваленную всяким хламом студию и чердачные окна с видом на город. – Эти грустно взирающие на нас пустые холсты или коптящие трубы заводов, а?

Лев ничуть не смутился моему язвительному тону.

– А почему бы и нет? Мало ли в чём тебе видится вдохновение! Главное, чтобы искренне и будущих зрителей пробрало. В конце концов, ты – художник, не я.

Да неужели?!

– Предпочитаю рисовать исключительно по вдохновению, – сухо возразил я, передёргивая плечами.

– В таком случае удивительно, что ты вообще рисуешь, – пробурчал мой персональный агент себе под нос.

Я чувствовал, что Лео весь кипит от негодования, и даже понимал, что он в принципе прав, но... Впрочем, его проблемы! Работать в таком настроении, только зря расходовать материалы. Лучше уж придерживаться старой русской традиции и оставить всё на «последний день».

В конце концов, что бы ни напридумывал себе мой дотошный арт-агент, свет не сошёлся клином на этой несчастной выставке!

С такими подбадривающими мыслями я машинально включил очередной ролик. Здесь, кажется, рекламировали какую-то новую серию книг, с музыкальным сопровождением, написанным специально под их сюжет. Изощряются уже, как могут! Полнейшая ерунда, даже не знаю, зачем щёлкнул на эту ссылку. Вообще стоит, наверное, выключить ноутбук и пройтись по вечернему городу (якобы в поисках пресловутого вдохновения, ага), пока Лео своими речами не вызвал во мне окончательное отвращение к предстоящей работе. Тогда уж никакое вдохновение не спасёт.

Но что-то, возможно, странно притягательный голос певицы за кадром, помешал мне нажать «паузу».

Есть то, от чего не устанешь.

Есть то, что нельзя разлюбить.

И утром однажды проснёшься,

И пять лет, и десять пройдёт...

Слова были типичными для любовного жанра, и я даже не особенно в них вслушивался. Но сама мелодия и голос... Нет, её голос действительно был хорош!

– Стас, эта выставка очень для нас важна! – стараясь перекричать музыку, продолжал увещевать меня Лео. – Выложись, пожалуйста, на все сто и...

И тут меня словно ударило мощнейшим зарядом током или... Нет, даже не знаю, как это вообще объяснить! Вот сидел я, расслабленный и в принципе всем довольный, в своём любимом офисном кресле с расшатанными ручками и изредка попивал давно остывший чай, а в следующую долю секунды словно получил удар под дых! От былой расслабленности не осталось и следа. Сердце мгновенно бросилось вскачь, дыхание перехватило. Я подался вперёд, а взгляд мой со смесью шока, неверия и восторга впился в экран.

«Именно то, что нужно!» – оглушительно забилось у меня в голове.

И это не было озарением художника, обнаружившего, наконец, образец для новой своей картины. По крайней мере, не только. Я смотрел на неё, наконец, появившуюся в кадре, едва дыша и не в силах оторвать жадного, стремящегося вобрать в себя всё до единой детали взгляда. Казалось, чуть отвлекись, посмотри в сторону – и это воздушное создание исчезнет, точно привидевшийся мираж. Лёгкая, невесомая, в нежно-фиолетовом платье и с голосом мифической сирены она казалась воплощением мечты. Настоящая муза!

– ...ты вообще меня слушаешь?! – донёсся до меня откуда-то издалека возмущённый голос Лео.

– Нет, ты только на неё взгляни! – воскликнул я, чувствуя себя каким-то оглушённым и потрясённым до глубины души.

– На которую из них?

Только сейчас заметил, что девушек, участвующих в рекламе, несколько. Впрочем, соберись в одной комнате хоть все победительницы конкурсов красоты, им бы не удалось затмить мою «музу». Ведь дело было вовсе не в красоте! Она была полна жизни и в тоже время светилась чем-то неземным, мечтательно-неуловимым, и именно это, а даже не её по-настоящему миловидная внешность, прежде всего приковывало к себе внимание.

И да, с самой первой секунды я опрометчиво начал называть её «своей».

– Разумеется, которая в центре! Певица, брюнетка, – бросил я, раздражённый тем, что приходится вообще говорить.

Внутри появился привычный зуд, требующий немедленно приступить к работе. Несколько минут назад я чувствовал себя едва ли не стариком, которого ничего уже не волнует, а сейчас будто родился заново. Я поставил клип на паузу, и моя рука сама собой потянулась к стопке пустых альбомных листов, которые лежали на краю стола. Так, где же тут карандаш? Или хотя бы ручка! Когда не нужны, они мешаются под руками, а сейчас точно провалились сквозь землю!

– Ну и что? – по-прежнему недоумевал мой приземлённый арт-агент. – Чего ты так всполошился? Думаешь, эта неприметная малышка может олицетворять вдохновение?