Второй шанс

Глава 1

Очередное гребанное утро.

Тот же противный и надоедливый звук будильника. Тот же потолок и стены в уродливый рисунок в цветочек на обоях, поклеенных лет двадцать назад. Тот же противный, горький кофе из магазинчика с соседнего дома, в котором продавщица тоже не менялась лет так «дцать». Хотя в этом есть плюс. Приходя в магазин она без разговоров собирает мне пакет с провизией на неделю: блок моих любимых сигарет, несколько бутылок светлого пива Hoegaarden, сладостей, что-нибудь пожевать, по типу курицы, сосисок и котлет с пельменями, и конечно много кофе.

И каждый раз я слышу от неё только одну фразу: - «Ленка, ты так до 40 не дотянешь».

Я лишь согласно киваю и топаю домой. Ну не могу же я сказать, что я этого и хочу.

Хочу, чтобы эта жизнь закончилась, потому что надеюсь, что меня ждёт следующая, которая будет куда интересней, чем эта.

Если вы спросите кем я тружусь, то непременно удивитесь, почему я хочу сдохнуть наконец, мою веру в загробную жизнь и переселение душ.

А тружусь я врачом анестезиологом-реаниматологом в детской реанимации. И я бесконечно устала.

Устала от постоянного недосыпа, недотраха, нескончаемых дежурств, детских смертей, тупости родителей и отсутствия разнообразия в моей жизни.

Захочется задать логичный вопрос : «почему же не уйти?».

Да потому что другого я ничего и не умею. Не умею я по другому жить. Если что-то менять, то это нужно заново родиться.

Я погрязла в этом.

Погрязла в постоянной боли, отчаянии и страданиях. Если бы я только могла вернуться назад, я бы пошла учиться туда, где я бы могла не общаться с людьми от слова совсем, не то что их лечить. Как бы я хотела, чтобы мне было снова семнадцать.

Сегодня я впервые за несколько дней переночевала дома и мне предстоял свободный денёк. Я нормально сходила в душ, побрив наконец ноги с подмышками, «сбросила напряжение», поела никуда не несясь как сумасшедшая и выпила любимое пиво, которое верно ждало меня в холодильнике. Села на подоконник с сигаретой в руках, наблюдая как по двору тащатся, пошатываясь пьяная парочка алкашей. С моего шестого этажа их отлично видно. На кухне простучали старинные часы с кукушкой. Полдень. А эти двое уже в дрободан.

- Уроды - шепчу я, выпуская дым и глотая очередную порцию пива. Эти двое мои соседи и у них дома сейчас сидят запертые двое детей, шести и десяти лет, которые кушали скорее всего в последний раз, как раз тогда, когда я, уходив на работу передала им свой ужин, приготовленный на смену, через балкон, благо они у нас смежные.

Ведь я знала, что они в ближайшее время вряд ли нормально поедят. Надо что-нибудь ещё сообразить, пока этих дома нет, иначе сами все сожрут, не дав поесть детям.

Потушив сигарету, соскочила с подоконника к холодильнику. Достала сосиски, поставила их вариться, затем отыскала картошку, быстро почистила и тоже поставила на плиту. Да, не грандиозно, но зато сытно, а для мелких, которые неделями могут есть сухие покорны самое то.

Хотите знать, что самое поршивое в этой ситуации. Эти мрази ещё приходили ко мне с разборками, когда узнали, что я кормлю их детенышей. Я так понимаю, они никак не дождутся, когда они помрут с голоду, чтобы дальше квасить и трахаться на старом диване с клопами и не думать, что из угла на них смотрят две пары детских глаз.

Правда, когда отец семейства понял, что я могу одним ударом его вырубить на пару часов, немного поубавили свой пыл.

Он скромно поинтересовался откуда я умею так драться, на что я так же «скромно» объяснила, что являюсь мастером спорта по кикбоксингу и что меня вообще не прикалывает слушать их вечеринки, когда я прихожу со смены. Теперь они квасят вне дома, оставляя мелких одних, голодных, где в доме даже нет горячей воды и газа. Когда я обратилась в опеку меня ласково послали, чему я даже не была удивлена, ведь сама варюсь в гос. учреждении. Поэтому дети с нетерпением ждут меня, заглядывая через общую стену балкона после каждой смены, зная, что я обязательно передам что-нибудь покушать. Правда эти смены могут затянуться на несколько дней.

Сняв с плиты обед для малышей, уложив все в контейнер, я тихо просвистела, давая сигнал мелким, высунуть носы. Не прошло и минуты, как старший Митя показал чумазую мордашку.

- Привет, теть Лен! Мы думали ты про нас забыла- широко улыбнулся он своим беззубым ртом.

- Забудешь про вас, как же!- усмехнулась я. - Контейнер верни, когда поедите, сегодня по-простому, сама ещё не жрала- оповестила малышей, отдавая в руки контейнер. - Осторожнее ещё горячее и мелкую сначала покорми!- привычно наставляю я.

- Не волнуйся, теть Лен, сделаю! - схватив провизию, быстро исчез, будто боясь, что я передумаю и заставлю вернуть. В такие моменты мое сердце просто сжимается от жалости, а кулаки сжимаются от злости на их недородителей.

Пока они хомячили горячее, намешала сладкий чай в термос и собрала в пакетик всяких сладостей.

- Мить, возьмите чаек! И сладости сразу все не ешьте, растяните, а то зубы все повыпадают!

Митя показался через несколько минут, уже держа в руках пустой контейнер. «Вот пылесосы». Ладно, главное чтобы наелись.

Видели бы вы его лицо, когда он хватает из моих рук сладости с чаем, это не передать словами.

Глава 2

Снова проснулась от противной трели своего старого бабушкиного будильника, только он был способен поднять мою тушу с постели. Продрала глаза, пол шестого утра. Бляяя… я же мартышек не покормила, черт!

Так себе из меня нянька. Да и в принципе какая из меня мама, я себя то покормить нормально не могу.

В течении получаса быстро собираю новую провизию малышам и оставляю на балконе так, чтобы детская ручонка достала. Шустро принимаю душ, кидаю мыльно-рыльные принадлежности в сумку, хватаю ключи от машины и лечу к тачке.

Успеваю домчатся до работы без происшествий, думая, что надо бы после смены заехать взять ребятам раскрасок может каких-нибудь и карандашей, чтобы совсем не скучали взаперти. Переодеваюсь, принимаю смену и тут же слышу в громкоговоритель: Краснова Елена Михайловна, срочно пройдите в приёмный покой! Кататравма!

Да блин! Как же все хорошо начиналось! Почти пустая реанимация. Надежда, что пробудет она таковой хотя бы несколько часов. Но вместо этого с самого утра какой-то ребёнок снова выпал из окна. Долбанные родители, опять не уследили, твари!

Бегу в приемник, матерясь как сапожник и представляю чтобы сделала с этими уродами попадись они мне! За спиной с таким же настроением бежит анестезистка со своим чемоданчиком. Господи, хоть бы не пригодился.

Навстречу мне бежит медсестра приемника, значит все плохо.

- Елена Михайловна, двое! Мальчик лет десяти и девочка пяти-шести. Падение с шестого этажа. Нашли прохожие, родителей не нашли. Девочка в коме, мальчик в сопоре.

- Зови Саныча - кричу своей помощнице, та кивая, достаёт мобильный.

Выбираю сразу того кто легче, так как возможно будет шанс спасти. Подбегаю к пацану и застываю…

- Нет…- шёпот сам вырывается изо рта.- Митя! - черт! Как же так!! Нет! Нет! Нет! Малыш, как же так!!??

Прощупываю пульс: слабый, редкий. Мальчишка пытается открыть глаза, что-то мычит. Могу разобрать только «хотели кушать…не достал…» блять!!! Нет!!

Ору анестезистке указания. Давай же малыш, ты сильный! Ты сможешь! Вижу как мой коллега занимается девочкой.

Не успеваем довести пацана до реанимации, остановка. Черт! Начинаю качать, параллельно снова даю указания медсестре. Пожалуйста нет! Чувствую как щиплет глаза.

10 минут - ничего. 20 минут- тишина. 30 минут - снова тишина.

- Елена Михайловна, стоп! Время! - кричит анестезистка. Ну нет, пошла ты! Я не сдамся! Он должен жить, должен! - Констатируйте смерть.- снова окликает она меня. - Елена Михайловна, успокойтесь, все! Мальчик мёртв! - хватает она меня за плечи сзади, на что я грубо ее отталкиваю. Та ударяется о стену и шипит от боли. - Больная! - кричит она, все бросает и уходит. По-любому пошла к заведующему жаловаться. Сучка.

Через пару минут чувствую на плечах твёрдые руки, сразу понимая кому принадлежат. Саныч. Мой коллега и по совместительству лучший друг.

- Лена, остановись. - его голос как стоп сигнал. Только он так может действовать на меня. - Умничка. Ты сделала, все, что могла.

- Нет…- шепчу я. - он умер из-за меня.

- Это не так, ты пыталась, не мне тебе рассказывать как редко получается завести человека.

- Нет, ты не понял. Это дети, соседей алкашей. Я их знала. - хватка Саныча усиливается.

- Лен, и все же, ты пыталась.

- Они упали из-за меня.- чувствую как горячие капли покатились из глаз, капая крупными гроздьями на униформу.

- Как это из-за тебя?- не понимает Саныч.

- Я оставила им еду на балконе, думала Митя дотянется. Их родители-уроды их запирают, поэтому я подкармливаю ребят через балкон. В этот раз проспала и не дождалась их, оставила и убежала. Господи. Как же жить теперь с этим. - понимаю, что у меня начинается самая настоящая истерика, но ничего с этим поделать не могу.

Поворачиваюсь лицом к Санычу и утыкаюсь ему в грудь, громко завывая.

- Елена Михайловна, что вы здесь устро…- не договаривает заведующий, увидев сие картину. Ещё бы, сама Краснова и рыдает. У всех шок наверно произошёл. Со мной такое впервые. Обычно я всех успокаиваю. Но как говорится, все бывает в первый раз. Вот и я в первый раз стою, рыдаю навзрыд и не могу остановиться. Понимаю, что дальше жить как раньше теперь уже точно не смогу.

Больше никто ничего не говорит и я полностью даю себе волю оплакать соседских ребят. Нехотя отрываюсь от Саныча, киваю в сторону курилки, там же рядом автомат с кофе. То что нужно после очередной смерти в реанимации.

Сделав первую и такую необходимую затяжку, поднимаю глаза на друга.

- Успокоилась? - спокойно интересуется он.

- Вроде.- снова глубокий затяг. - А Маша?- я была уверена, что она мертва, ведь была тяжелее чем Митя, но на всякий надо убедиться.

- Это та девочка? - я киваю.- Не поверишь, жива. Тяжелая, на ИВЛ, но живая. - и частичный груз падает с плеч. Господи, если ты есть, пусть она выкарабкается.

После трёх сигарет и стакана крепкого кофе, беру себя в руки и топаю в отделение, заполнить бумажки. Любящие родители малышей небось горюют во всю, на руку, что я на смене, устроили вечеринку, бухая под Михаила Круга, потому что даже к вечеру они не появляются и ни пришедшая полиция, ни органы опеки их не нашли.

Глава 3

Придя домой со смены, просто заваливаюсь на кровать, сжимаюсь калачиком и снова начинаю рыдать. Всепоглощающее чувство вины окутывает и сжимает меня до невозможности даже вздохнуть. Понимаю, что больше не увижу эту чумазую мордашку, эту восхитительно беззаботную и счастливую улыбку, которая мне доставалось за сосиски.

Заведующий настаивал на отпуске, но я отказалась. Дома в тишине, мне будет ещё хуже. Я сойду с ума от вины. И больше чем уверена она будет меня преследовать всю мою жизнь.

Вдоволь поплакав, закуриваю прямо в постели. Плевать. Живу одна и могу себе позволить. Собираю всю волю в кулак и закапываю всю вину и боль поглубже , как делала это всегда, чтобы не сойти с ума и не сгореть.

Чувствую под собой вибрацию. Свободной рукой отыскиваю телефон. Саныч.

- Чего?- сходу отвечаю я, выпуская плотный клубок дыма.

- И тебе не хворать, как ты?

- Сойдет.

- Это хорошо. У меня предложение.

- Саныч, я за тебя завтра не выйду, иди нахрен.

- Да погоди ты! - психует он в трубку. - Мы завтра оба выходные.

- И?

- Баранки гни!- ворчит он. - Надо сходить куда-нибудь. В бар какой-нибудь что ли. Напиться хочу пиздец.

- Пошли.- на самом деле может он прав, надо напиться. Алкоголь притупляет.

Бухая дома, глядя на этот гребанный балкон меня не то что не отпустит, глоток в горло не полезет.

Было решено встретится в одиннадцать часов, в баре в соседнем от нас районе. Саныч предстал передо мной при полном параде. В белой рубашке с закатанными рукавами, темных джинсах и натертых до блеска ботинках. Одевается он так достаточно редко. Так что для меня это прямо праздник для глаз. К тому же мы постоянно на работе, а там мы ходим в рабочих пижамах. В гражданке друг друга видим редко и то одеваемся оба как бомжи, считаем трату денег на шмотки нерациональной. Я и в этот раз заморачиваться не стала и просто надела джинсовые шорты с майкой алкашкой темно-синего цвета, поверх чёрного спортивного лифчика. Взяла на всякий случай кожанку, вдруг мы будем гулять до самой ночи.

Этот вечер выдался очень тёплым, на дворе был июль месяц. На небе ни облачка, и не смотря на яркое освещение улиц были четко видны проявляющиеся на небе звёзды.

Лепота.

Но стоило мне вздохнуть полной грудью и насладится видом звездного неба, как меня будто снова скорежило от чувства вины. От того, что Митя больше никогда этого не увидит. Не вздохнёт тёплого июльского воздуха, не услышит мой легкий утренний или обеденный свист, с призывом о том, что пора подкрепиться.

Господи, как же больно. И это соседские дети. Что бывает когда родители теряют своих родных детей? Даже представить страшно.

Увидев мое состояние Саныч снова прижал меня к себе, поглаживая по спине своей лапищей и бухтя в макушку слова утешения.

- Я в норме. Правда.- заверила я друга и оторвалась от него. - Пошли накатим, может кого подцепишь. Может и мне повезёт.

Он хмыкнул и закинув руку мне на плечо, повёл внутрь.

Мы попали в самый разгар веселья и кое-как нашли места у барной стоки, на которой уже отплясывали девочки. Мы не стали медлить и заказали сразу серию шотов, тут же опрокинув их в себя, прямо без закуски. А потом ещё и ещё. В планах у меня было ещё и жопой подрыгать. Вспомнить так сказать школьные времена. Кажется именно тогда я в последний раз отплясывала на дискотеке под «Руки вверх», «Краски» и «Демо». Вот бы сейчас снова стать школьницей. Читать себе Достоевского, да Булгакова, решать ненавистные мне тангенсы и учить законы Менделя. Собираться с ребятами в падиках и петь под гитару песни группы «Кино» и «КиШа». Курить тайком от родителей и пить всякую хрень по типу блейзер. Закадрить местного красавчика с твоего района и целоваться с ним этажом выше.

В реале меня ждет дорогой алкоголь, сигареты, кури не хочу, никто не заругает, гуляй хоть до утра, ну и не просто целовашки, а целые потрахушки, если повезёт. Только сейчас это уже не принесёт того удовольствия, что принесло бы в семнадцать.

Не успела я в своё время всем этим насладиться и прочувствовать сполна. Слишком строгие были родители. Постоянный тотальный контроль. Не гоже дочери офицера гулять, да двойки носить. А когда выбилась из родительской опеки, понеслась во все тяжкие. Сейчас родители боятся мне даже позвонить, потому что могу послать. Вот она свобода, да только не приносит того удовольствия. Постоянное чувство, что не по тому пути иду, будто не свою жизнь проживаю. Жизнь идёт, а я со стороны смотрю.

Вырывает меня из размышлений смачный поцелуй в шею и захват крепкой рукой, скользнувшая в промежность. Я конечно не ханжа, потрахаться очень люблю, но предпочитаю хотя бы видеть лицо и знать имя партнера. Я смотрю вниз и вижу как волосатая клешня елозит у меня между ног причиняя отнюдь не удовольствие. В первый раз жалею, что ляхи слишком худые и там есть расщелина, позволяющая совершать сие действие. Я ошарашенно перевожу взгляд на Саныча, тот смотрит совершенно в другую сторону, совершенно не обращая внимания на меня и на то в каком я положении оказалась. Вот правда, я даже растерялась от такой наглости и слово вымолвить не могу. Тем временем, не видя препятствия, движения волосатой лапы набирают обороты, а мне становится даже больно, потому что шов джинсовых шорт впивается в мой клитор. Промелькнула мысль, что если не обращать внимания, может от меня отстанут. Ну полапали малёк, от меня же не убыло. И только стоило этой мысли пробежать в голове, почувствовала захват на груди. Да блин! Правда!? Он реально думает, что это так работает? По его сценарию видимо я должна сейчас запрыгнуть на барную стойку, раздвинуть ноги, делая пригласительный жест.

Глава 4

Первое, что почувствовала, когда пришла в себя - это дикий холод. Вся вода в моем организме будто заморожена, а сверху меня как будто обильно полили жидким азотом.

Первая мысль в голове, кажется я очнулась в морге. Иначе почему мне так холодно. Все тело сплошной кусок льда. Боже, я выжила после ножевых, но умру от холода в холодильнике.

Потом поняла, что ничего не болит. Хотя наверное должно? А если меня уже вскрыли? Тогда почему я живая? Вопросы росли с геометрической прогрессией, но ответа на них я найти не могла.

Вокруг темнота и я не могу понять открыты глаза или нет. Стоит гробовая тишина. Жуть какая.

- Лена, открывай глаза, пора знакомиться - просит меня спокойный мужской голос, будто прочитав мои мысли. - Не бойся, открывай. - на самом деле мне было боязно. Потому что я понятия не имела где я. И версия с моргом кажется ошибочна. Куда уволокли меня эти подонки. Неужели я все таки чудом осталась жива. - Открывай и я все тебе объясню.

- Х..хва..хватит ковыряться в..в моей голове! - заикаясь от того, что язык был тяжелый, мышцы лица сводило от холода. Говорить было сущей пыткой. А такое недавно мертвецки замороженное тело начала бить дрожь.

- Ну так открой глаза и говори вслух.- так же спокойно ответил мне мужчина.

Открыла и яркий свет ослепил меня, отчего пришлось зажмуриться и прикрыть глаза трясущимися, почти несгибаемыми руками.

- Сейчас привыкнут. - успокоил незнакомец.

Медленно, под защитой рук снова открываю глаза. Уже не так ярко и больно. Глаза постепенно привыкают к свету.

Зрение открывает перед моим лицом мужчину средних лет. И он слегка двоится. Тёмные волосы с редкой проседью, сеточка морщин вокруг глаз, придающая ему только обояние, кристально голубые глаза и такая добрая улыбка, на которую хотелось ответить, но я физически не могла это сделать.

- Здравствуй, Леночка. - снова, но очень по-доброму сказал мужчина.

- Где я? - стала оглядываться по сторонам и приподнимаясь на локтях, стараясь унять дрожь. Вокруг была белая пустота. Не было ни знакомых домов того злосчастного переулка, ни деревьев, ни дороги, кишащие машинами и фонарями. Было непонятно то ли день, то ли ночь. Непонятно в помещении я нахожусь или на улице. Все сливалось и от этого голова шла кругом.

- Нигде и одновременно везде.

- Супер ответ, ничего не скажешь. - хмыкнула я.

- А ты сама подумай. Девушка ты взбалмошная, но точно не глупая.

- Ну судя по тому, что происходило накануне, я в коме и это мое подсознание. - спокойно начала я рассуждать. Незнакомец лишь хитро улыбнулся. - Ну так…?- дала понять, что жду его ответа, потому что я больше ничего предположить не смогла. Было дико холодно, кровь будто застывала в сосудах, плохо питая мозг.

- Думаю не многие после такого выживают, Лена.

- Вы хотите сказать я умерла?

- Мне жаль, но да. - так спокойно, это всего лишь происходит в моей голове.

- Кто ты? - в мозге ничего не укладывалось, хотелось задать кучу вопросов, но я не могла их систематизировать и выбрать наиболее важные.

- Сатус - снова улыбнулся мужчина.

- Сатус? - удивилась я. - Интересный выбор имени. Это типа «начало» ?

- Знаешь латынь? - спросил будто только из вежливости, в глазах читалось, что знает он обо мне даже больше, чем я сама.

- Изучала в университете. - я посчитала нужным ответить. - Так почему «начало»? Что это значит?

- То и значит.

- А ты можешь изъясняться точнее?

- А ты куда-то торопишься?

- Хотелось бы выяснить где я, кто ты и как мне свалить отсюда, потому что я дико замёрзла.

- Я и есть начало.- сжалился надо мной Сатус.

- Бог что ли? - снова усмехнулась я. С верой у меня всегда были проблемы.

- Люди зовут меня именно так.

- И чем же я заслужила личной встречи с самим Богом? - я старалась держаться, но становилось все труднее. Это все походило на какой- то цирк. И я подыгрывала как могла. Каша у меня в голове конечно знатная.

- Может ты удивишься, но каждый человек, умирая встречается со мной.

- Даже как-то обидно стало. - не думала, что на смертном одре буду общаться с богом у себя в голове.

- Это пройдёт.

- Это какой - то бред! Какой ты Бог?! - вырвалось у меня вместе с истерическими смешком. - Разве, Бог позволил бы погибнуть десятилетнему ребенку, который голодал, сидел взаперти света белого не видел?! Разве Бог позволил бы погибнуть такой страшной смертью?! За что?! Слышишь за что? Ты мог выбрать для меня другую смерть?

- Лена, успокойся. Все уже позади!

- Позади? - и тут меня накрыло. Смех рвался из меня вместе со слезами. Я не могла остановиться. Я хохотала будто обкуренная. Меня изнасиловали и убили, а он тут мне говорит, что все позади и просит успокоится.

- Да, успокойся. Ты умерла. И сейчас ты на перепутье.